Форум » Фандом по произведениям классической литературы и кинематографа » Пустоцвет-3, Helmi Saari, роман » Ответить
Пустоцвет-3, Helmi Saari, роман
apropos: Ой, темка закрылась на моем сообщении. Поскольку автора сейчас нет, а отзыв написать хочется, то сама открываю тему по Пустоцвету. Автор, если захочет, потом сам может открыть свою тему, а сообщения я в нее перетащу. Название: Пустоцвет. Автор: Helmi Saari (Елена Первушина) Размер: роман Герои: Мэри Беннет и компания Первоисточник: Гордость и предубеждение Обновление: 01.09.07 Выложенные главы на сайте: http://www.apropospage.ru/fanfiction/fan07/fan701.html
Ответов - 49, стр:
1 2 3 All
Бэла: Helmi Saari SlavnaYa Вот так сюрпризище! Ушла читать, не ждите!
Tatiana: Helmi Saari, SlavnaYa Спасибо, вот обрадовали, так обрадовали!!! Прочитала залпом. Чуть позже зайду на более основательную читку (сейчас туго со временем, но отложить чтение до лучших времен тоже не "шмогла")
Элайза: Helmi Saari и ее славному редактору — огромнейшее спасибо за доставленное удовольствие! Читается как песня — проглотила на одном дыхании, и уж-жасно хочется читать дальше... Очаровательный образ Элизабет с кочергой, серьезная супружеская проблема у Джейн и Чарльза, трогательные и такие понятные метания Мэри, загадочный русский художник синьор Массимо , кажется, вполне понимающий нашу "фрекен Мэри" обаятельный датчанин, почти осязаемый колорит Италии, диалог различных культур — словом, все-все-все безумно интересно, объемно, насыщенно — словом, очень-очень здорово написано. Впрочем, как всегда. Поймала по ходу чтения пару-тройку очепяток, кидаю под кат. Как был бы удивлен мистер Дарси, если бы знал, что его свояченица сейчас шепотом читает о слокам: Tul-lia puel-la Ro-ma-na est. М.б. "по слогам"? Поначалу они суетятся, движимые желанием все увидеть и все познать, но потом вновь вспоминают, что человеческому разуму положен предел человеческой, же ленью, Запятая не нужна — во всяком случае, именно в этом месте. Обычно они неплохо проводили время: сеньор Массимо рассказывал о далекой и причудливой стране, оттуда он был родом. М.б. "откуда"? В конце многих параграфов нет точек. Да, и фамилия Мэри Уоллстоункрафт не везде написана одинаково — хорошо бы привести написание к единому знаменателю.
Хелга: Helmi Saari, SlavnaYa , спасибо за долгожданное продолжение! Элайза пишет: Читается как песня — проглотила на одном дыхании, и уж-жасно хочется читать дальше... Вот, именно так...
Helmi Saari: Ах, это мой любимый этап работы! Всем спасибо за терпение.
Бэла: Helmi Saari пишет: Ах, это мой любимый этап работы! Хм, а наш любимый этап - читать продолжения, как вчера вот
Бэла: Helmi Saari уж несколько дней все хочу забросать цветами автора! Прочла все с самого начала разом и... Ну такой бальзам! Написано таким своим стилем, все смотрится очень здорово и очень реально! Сколько фактов в одном месте и столь разных - тут и история, и путешествия, и мелочи быта. Ведь вот вроде бы всегда читала по мере публикации на форуме, а как же по-другому воспринимается роман целиком. Я еще больше в него влюбилась, честное слово! И - благодарнасть неизмеримая (И вполне закономерная мечта родилась после известия про "Азбуку". Неужели она осуществима?)
chandni: Helmi Saari Огромное спасибо за чудесный роман! Перечитала с начала. Бедный Дарси, нда, скоро ему, похоже, предстоит убедиться в некоторых своих заблуждениях... Ужасно жаль Джейн и Бингли, как-то у них все разрешится...
SlavnaYa: Элайза пишет: Поймала по ходу чтения пару-тройку очепяток, Большое спасибо. А я так рада, что Мэри наконец-то влюбилась да ещё в такого парня Все-думаю как же мистер Дарси все это теперь воспримет.
chandni: SlavnaYa пишет: как же мистер Дарси все это теперь воспримет. особенно учитывая, что он имеет в виду совсем другую кандидатуру
Air: Helmi Saari, спасибо! Очень захватывающе! Скоро ли продолжение? О-о-очень жду.
Helmi Saari: Прошу у всех прощения за долгое отсутствие. Но не могу не поделиться тем, что написалоась. Глава 28. И вот, когда она уже стала привыкать к своей новой двойной жизни, случилось то, чего она в глубине души больше всего боялась: Оскар не пришел в бухту. Мэри уже хорошо знала расписание его работы и честно прождала все время, пока на раскопках шел обед, стараясь не задавать себе никаких вопросов. Но время истекло, обед закончился, море все так же равнодушно шумело, бросая на берег все новые и новые прозрачно-слюдяные волны, солнце пекло немилосердно, и от вопросов было уже не уйти. Она перебирала в уме их прошлые беседы. Не сказала ли она чего-то такого, что могло обидеть Оскара? Или она ему просто наскучила? Он устал поражаться ее невежеству? Или понял, в каком двусмысленном положении оказался? Но, может быть, он задержался просто потому, что что-то случилось на раскопках? Или... что –то сулчилось.... с ним?! Мэри, вот уже полчаса мерившая шагами пляж, резко остановилась. Она должна знать! Должна немедленно отправится в Помпеи и убедиться, что с Оскаром все в порядке. Правда, если все действительно в порядке, это будет последний раз когда она увидится с датчанином. Ни один джентльмен не станет поддерживать отношения с девушкой, которая так открыто бегает за ним. Но эту мысль Мэри додумывала уже на пути в Помпеи. Вот и знакомая уже кипарисовая роща, и срезанный холм. Мэри сразу поразило странное безлюдье и тишина, царящие на раскопках. Невольно она с тревогой взглянула на конус Везувия, но над горой не было ни облачка. Мэри прошлась по главной улице и наконец увидела рабочих и археологов. Они все толпились у одного из раскопов вблизи Форума. Уже не думая о том, как это будет выглядеть со стороны, Мэри бросилась туда и стала проталкиваться через толпу мужчин. Те бросали на нее быстрые удивленные взгляды, но ничего не говорили ― все их внимание было приковано к происходящему в раскопе. Наконец Мэри удалось, встав на цыпочки, заглянуть из-за чьего-то плеча вниз, туда, куда были устремлены все взгляды. Поначалу она ничего не поняла. Двое рабочих сидели на корточках и небольшими молотками откалывали куски пемзы, открывая взглядам нечто, что поначалу показалось Мэри мраморной статуей. Но потом она увидела, что тела людей, лежащих на дне раскопа, далеки от античного совершенства, а в их позах не было ничего от величавого спокойствия греческих или римских богов. Юноша и девушка лежали ничком, друг на друге. Зрелище могло бы показаться неприличным если бы смрет не освятила его, не превратила объятие в последнее. Мэри вспомнила, как Оскар рассказывал, что они начали находить в породе пустоты ― все, что осталось от сгоревших тел, и что руководитель раскопок решил опробовать залить эти отпечатки гипсом. И теперь все, как завороженные, смотрели, как юноша из древних Помпей пытался телом закрыть свою подругу от огненных потоков, чтобы хоть на несколько секунд продлить ее жизнь и их последний поцелуй. И от этой мысли у Мэри защипало в носу, и она стала проталкиваться назад, прочь от раскопа, прочь от толпы. Выбралась на свободу, бросилась бежать, и почти тут же наткнулась на Оскара, точнее буквально воткнулась в него, потому что он, видя ее залитое слезами лицо, не стал тратить время на формальные приветствия, а просто обнял, и прижал ее к себе. Молча они вышли с территории раскопок, и там, за кучами земли, пемзы, и щебня поцеловались. Впоследствии Мэри не могла сказать кто из них первым пересек ту невидимую завесу приличий, что разделяла их тела и губы. Кажется, они сделали это одновременно, не задумываясь. Просто обоим этот поступок казался в тот момент вполне естественным и логичным, и более того, единственно возможным. Словно оба в глубине души понимали, что должны чем-то ответить, что-то противопоставить той глухой безнадежности, что дохнула на них сегодня со дна раскопа. И единственное, что они могут сделать ― продлить тот древний, посмертный поцелуй в жизни. Но вот они разомкнули уста и вернулись каждый в свое тело и к своим страхам. И заговорили практически одновременно: ― Фрекен Мария! Я как раз шел вас искать. Простите мое опоздание, я просто не мог уйти. ― Оскар, знайте, вы ничем мне не обязаны! Я вовсе не хотела... я не хочу, чтобы вы подумали... я не... ― Я не хотел вас обидеть. Простите, это больше не повториться. ― Да, это не повториться, и если вы не захотите больше знать меня я пойму.... ― И если вы больше не захотите приходить сюда, я... Стоп! ― Оскар схватился за голову. ― Подождите, фрекен Мария. Если вы не возражаете, давайте помолчим. Она кивнула, и тогда он снова поцеловал ее. Когда оба перевели дух, Оскар сказал спокойно: ― А теперь объясни пожалуйста, почему ты думаешь, что я больше не захочу тебя знать. Говоря по правде после второго поцелуя, Мэри уже сомневалась, что Оскар не захочет его знать ― его губы сказали ей нечто совсем другое. Однако, боясь поверить самой себе, она честно ответила: ― Потому что я цепляюсь к вам и ставлю вас в неловкое положение, а мужчины этого не любят. И услышала, как он смеется. ― В неловкое положение! Ничего себе! Если кто меня и ставит в неловкое положение, так это я сам. ― Ты? ― Видишь ли, голубка, ― Оскар обнял ее за плечи. ― С того самого момента, как мы встретились, я все время воображаю тебя в нашем доме: в саду, за столом в гостиной и хм... ты уж не обессудь... в спальне. Но я не слепой, и ясно вижу, что тебе не пара, так что... ― Ты... ты хочешь сказать... ― Что не будь ты богатой английской леди, я был бы сегодня же просил твоей руки. Щеки Мэри вспыхнули, и все же она осмелилась поднять глаза на Оскара, а встретившись с ним взглядом поняла, что не может не сказать ему правду. ― Я вовсе не богата, и буду счастлива сказать тебе «да», ― произнесла Мэри твердо. Она, разумеется, с детства мечтала, что когда придет ее час, ее избранник в безупречном фраке и с розой в петлице опустится перед ней на одно колено и произнесет красивую речь, на которую она ответит такой же красивой и изящной речью. Но на самом деле все случилось не так. Оскар подхватил ее на руки и сказал, прижимая кончик носа к ее носу: ― Фрекен Мария, вы согласны взять меня в мужья? ― Да, ― ответила она поспешно, потому что ей не хотелось ни на секунду отсрочить третий поцелуй. *** В ворохе счастья свалившемся на них в тот вечер, оба не забыли о благоразумии, и сумели договориться, как известить о помолвке родственников Мэри (Оскар со своей стороны не предвидел никаких затруднений, он был уверен, что его избранница понравится его матери). Было решено, что Мэри побеседует с мистером Дарси, и расскажет ему о своем случайном знакомстве с датским археологом. Затем она представит Оскара свому шурину, а через некоторое время тот напишет мистеру Беннету. Разумеется этот план не гарантировал удачи, и все же ничего лучшего Мэри была не в состоянии придумать. Оскар же, мало осведомленный, о брачных обычаях английского общества, всецело полагался на суждения своей суженой. Наконец они расстались и Мэри, побрела домой, мечтая об одном: добраться до своей спальни и там в одиночестве под одеялом наконец поверить, что все, что произошло в нею сегодня ― это не сон. Однако ее мечте так и суждено было остаться мечтой. В прихожей она наткнулась на мрачного, как ночь мистера Дарси. ― А... мисс Беннет, вы вернулись... ― сказал он, глядя мимо нее. ― Потрудитесь завтра прямо с утра начать собирать вещи. Мы уезжаем. Он замочал, и только тут Мэри услышала, что из комнаты Джорджианы доносятся глухие отчаянные рыдания. SlavnaYa -- к сожалению потеряла ваш е-мейл, поэтому выкладывают главу как есть. :((
Элайза: Helmi Saari Ну наконец-то, долгожданное продолжение! И опять на самом интересном месте, эх... Что же там в семействе Дарси приключилось-то?.. Теперь ведь истомимся в неведении, автор! Кстати, эти тела несчастных погибших в Помпеях действительно производят тяжкое, крайне гнетущее впечатление. И эта пара, и беременная женщина, и мужчина, лежащий на спине и скрюченными пальцами хватающий воздух... Бр-р-р-р, зрелище не для слабонервных. Особенно в ясный погожий день, под палящим солнцем, когда ни ветерка, и на на небе — ни облачка, видеть это наглядное воплощение неумолимости грозных природных сил особенно жутко. Так что прекрасно понимаю чувства Оскара и Мэри, эти двое античных бедолаг, слившиеся в предсмертных объятиях — вполне себе катализатор зреющего взаимного влечения.
Helmi Saari: Там кстати есть анахронизм: гипс стали заливать только в 1870-х. Но.... чего не сделаешь, чтобы одтолкнуть людей друг к другу. Следующую главку выложу скоро. Пока что пишется
Helmi Saari: ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. СНОВА ЛОНДОН. Глава 29 Разумеется, первым делом Мэри пришло в голову что мистер Дарси каким-то образом узнал о ее прогулках в Помпеи и знакомстве с датчанином. И она тут же с перепугу чуть не выложила ему все. Однако он просто не стал ее слушать. Тогда она пошла в спальню Джорджианы и застала там безутешно рыдающую девушку и насмерть перепуганную Милли, которая наконец смогла объяснить что произошло. Утром у Джорджианы бы очередной сеанс с сеньором Массимо. И Милли вышла из комнаты всего на минуточку, чтобы принести бокал лимонада, но на кухне был только этот олух Петруччио, и пока она с ним объяснялась, мистер Дарси вернулся с прогулки и заглянул проведать сестру, а там ― Милли прижал ладони к щекам, чтобы подчеркнуть всю драматичность момента, ― сеньор Массимо стоит на коленях перед мисс Джорджианой и признается ей в любви. ― Я даже не успела ответить! ― простонала Джорджиана. ― Что на мне нельзя жениться, что я никогда не выйду замуж! Дарси, разумеется, тут же выгнал незадачливого художника, а сестре велел собирать вещи. ― Он думает, что сеньор Массимо никогда не сделал бы ничего подобного, если бы я умела вести себя, ― объясняла Джорджиана сквозь слезы. ― Анна милая, успокойся. Давай подождем до завтра. Вот увидишь, мистер Дарси за ночь остынет, поймет что был не прав и простит тебя, ― пыталась уговорить девушку Мэри. Но Джорджиана только печально качала головой: ― Нет Мэри, я его лучше знаю. Он меня никогда не простит. *** Неизвестно, права ли была Джорджиана, но вот Мэри в своих прогнозах ошиблась. За ночь гнев мистера Дарси ничуть не остыл, и он предпочитал общаться со своей сестрой только через Мэри или Милли, а тем отдавал лишь краткие сухие приказания. К вечеру вещи были уложены, экипаж заказан, Дарси отправил миссис Маркхэм и Артуру письмо с извинениями и назначил отъезд на следующее утро. Только поздно ночью Мэри наконец удалось подумать о себе и об Оскаре. Было ясно, что сейчас совершенно невозможно рассказывать мистеру Дарси чем она занималась пока Джорджиана позировала сеньору Массимо. Но самым худшим было то, что Мэри не могла предупредить Оскара, не могла сказать, где ее искать, поскольку мистер Дарси так и не удосужился сообщить им, куда они едут. Попросить помощи у Чески или Джованны она тоже не могла ― не потому, что не доверяла им, а потому, что слишком плохо знала итальянский для того, чтобы объяснить, что ей нужно. Поэтому Мэри так и не смогла придумать ничего лучше, чем написать короткую записку, сунуть ее в лампу из Помпей и, на минуту выскользнув из дома, оставить у ограды виллы так, чтобы она не слишком бросалась в глаза, но все же ее можно было заметить. Она прекрасно понимала, насколько ненадежен такой план. Сможет ли Оскар найти виллу? Сколько она ни пыталась вспомнить, рассказывала ли датчанину где живет, но так и не смогла. Увидит ли Оскар лампу? Не увидит ли ее кто-нибудь другой? И самое главное ― даже если Оскар найдет ее записку, что он сможет сделать? Бросит раскопки и отправится незнамо куда на ее поиски? Ну и глупышка же ты, Мэри! Однако лучшего плана у нее не было, поэтому ей оставалось лишь сделать все, что было в ее силах, и надеяться на лучшее. *** Наутро обессилевшую и онемевшую от слез Джорджиану усадили в экипаж. Мэри бросила украдкой последний взгляд на старую маслину у корней которой спрятала свое послание и семейство тронулось в путь в тишине, нарушаемой лишь скрипом колес и негромкими всхлпываниями Милли.
apropos: Helmi Saari Ужасно рада продолжению Пустоцвета - такому долгожданному! Теперь буду переживать, найдет ее Оскар или нет. (( А Дарси - тиран какой. Хотя его можно понять: увидеть такую сцену... Хм. Артистический темперамент художника в действии: чуть что - и сразу на колени. На сайте всего тринадцать глав - хорошо бы получить остальные.
Хелга: Helmi Saari Как радостно видеть продолжение! Спасибо! Мистер Дарси во всем блеске своего характера.
Элайза: Helmi Saari Ага, вот оно в чем дело, оказывается. Да, бедный мистер Дарси — сплошные иностранцы атакуют вверенных его попечению девушек. Для английского сноба страшнее иностранца зверя нет, а тут еще вдобавок какие-то сплошь сомнительные личности — художник, археолог... Туго ему придется, сердешному. Ох, ну теперь снова будем за нашу Мэричку переживать, ну и за Оскара заодно. Неизвестно еще, в чьи руки попадет эта лампа...
Катена: Helmi Saari Великолепно! В который раз при чтении захватывает дух. Теперь продолжения будем ждать с еще большим нетерпением!
Helmi Saari: Глава 30. Конец лета, осень, зиму и начало весны следующего года мистер Дарси и его родные провели в маленькой деревне на северном берегу озера Комо у самого подножья Альп. Дарси был очень доволен этим своим решением. Это была совсем другая Италия ― своими широколиственными лесами, бескрайними озерными просторами, отражающими облака, и заросшими зеленью склонами гор чем-то напоминающая Озерный край в Англии. Благодаря Альпам, закрывающим озера от северных ветров, здесь круглый год сохранялся мягкий и ровный климат, который как нельзя лучше подходил Джорджиане. Кухня Северной Ломбардии также была привычнее для английского желудка, чем изысканны деликатесы Неаполя. Здесь хозяйка угощала их на завтрак тонкими ломтиками мяса, жареными на углях или рисовыми лепешками, на обед ― чечевичным супом с клецками или рисом с рыбой, или капустой, тушеной со свининой, или дичью, запеченной в кукурузном тесте, а перед ужином неизменно подавала в чашках бульон с вином. И главное ― здесь они находились в полном уединении и были совершенно избавлены от светской жизни во всех ее проявлениях. Их хозяйкой была вдова прежнего деревенского старосты, и ее жалобы на порядки, которые завел новый староста были единственным отголоском общественной жизни, который доносился до них. Однако и этот отголосок был слабым и невнятным, поскольку французский хозяйки был так плох, что путешественники так и не смогли понять, в чем эти нововведения заключались. Дарси немного сомневался в том, что они смогут найти в глухой деревушке приличного врача, и даже думал выписать очередного «дотторе» из Комо, а то и прямо из Милана. Однако местный эскулап ― сеньор Анньоли, худощавый и седой, с острым птичьим носом и не менее острым птичьим взглядом, ― приятно его удивил. Во-первых, он неплох гооврил по-французски. Во-вторых, придирчиво осмотрев Джорджиану , он объявил, что не находит решительно никаких признаков тубекулеза. Когда же недоверчивый Дарси сослался на мнение лондонских медицинских светил доктор только пожал плечами: «Мистер Дарси! Я не знаю, что видели ваши доктора в Лондоне. Я могу отвечать только за то, что вижу здесь и сейчас. Вполне возможно, что правы и они, и я. Тубекулез любит бедняков, которым приходится каждый день трудиться, не взирая а дождь и холод, и спать в тесных, душных помещениях по пять-шесть человек на одной кровати, у которых нет дров, чтобы растопить очаг, и нет денег, чтобы есть каждый день досыта. Поскольку, вашей сестре не приходилось страдать от голода и от холода или изнурять себя непосильной работой и вряд ли когда-нибудь придется, у нее есть все шансы если не победить боезнь, и то жить с ней долго и радоваться жизни. Берегите ее, следите за тем, чтобы она не переохлаждлась и хорошо питалась, по возможности возите ее на зиму в теплые края, найдите ей хорошего мужа, который будет заботится о ней так же, как и вы ― и вполне возможно леди больше ни разу не вспомнит о своих недомоганих. А сейчас я рекомендую вам то средство, которое издавна используют местные жители ― барсучьий жир. Он отлично помогает беднякам, не вижу причины, почему он не может помочь вашей сестре». Дарси не нашел изъянов в логике доктора. Вспоминая зимние лондонские балы он не мог не признать, что это было единственное время, когда Джорджиана могла страдать от холода, духоты и переутомления. «А следовательно, если мы будем проводить лето в Пемберли, а зиму ― за границей, то все будет хорошо», ― заключил он. Некоторые сомнения вызывал барсучий жир. Дарси доверял опыту доктора, но не доверял народным средствам. Но тут на помощь неожиданно пришла Мэри. Она сказала, что одна из ее подруг состоит в переписке с доктором Янгом, который занимается поиском лекарства от тубеклуеза и можно было бы спросить его совета, относительно барсучьего жира. Дарси слышал о докторе Янге и был о нем довольно высокого мнения, и поэтому с удивлением и благодарностью принял ее предложение. *** Он удивился бы еще больше, если бы знал, что когда сеньор Аньоли уже собирался уходить Мэри поймала его в прихожей и попросила разрешения немного проводить и поговорить с ним. Их путь лежал по лесной тропинке в тени вековых дубов и буков. Солнце пронзало кроны деревьев узкими лучами, и Мэри то и дело щурилась, вступая на освещенную полосу. Старик, казалось, не замечал этих переходов. Он шел удивительно быстро, и только заметив, что Мэри отстает, замедлил шаг. ― О чем вы хотели говорить со мной, сеньорина? ― спросил он. ― О Джорджиане. Вы говорили, она поправится, если будет хорошо есть. Но она почти не ест и все время грустит. Это беспокоит меня. ― Вот как? Молодая леди, вероятно, скучает в нашей глуши? ― О нет, совсем нет. Но боюсь, у нее есть причины для тоски. И... я не знаю, как ей помочь. ― Хм! И вы считаете, что я, увидев молодую леди в первый раз, я лучше соображу как развеять ее грусть, чем вы, хотя вы знаете ее уже давно? У меня мало опыта в этой области. Мои пациентки чаще жалуются на боли в спине оттого, что им приходится ворочать тяжелые мешки, чем не грусть и отсутствие аппетита. ― Но видите ли, дело в том, что мистер Дарси... если бы вы могли сказать ему.... ― Прошу вас избавить меня от этого, сеньорина. Что бы вы не хотели мне поведать, я не жалею слушать. Если бы я имел привычку входить в семейные обстоятельства всех своих пациентов я бы и трех лет не продержался на своем месте. ― О простите пожалуйста, я не хотела... Мэри остановилась, не зная, что сказать. Старик прошел еще несколько шагов и остановился, обернувшись. ― Послушайте, сеньорина, одно я знаю свершено точно. Лучший способ избавиться от грусти ― заняться делом. А лучший способ заняться делом ― помочь тому, кому приходится труднее, чем тебе. У некоторых из моих пациенток есть дети. Они с удовольствием будут присылать их к вам в дом, чтобы они могли развлечь мисс Джорджиану. Спросите сами согласия у ее брата и дело сделано. Мэри эта идея сразу понравилась. ― Просто не знаю, как благодарить вас! Огромное вам спасибо! ― крикнула она вслед старику, который ушел, не дожидаясь ее ответа. *** Нельзя сказать, чтобы Дарси не замечал, что Джорджиана уже не выглядит такой счастливой, какой она была в первые дни после приезда в Италию. Нельзя сказать, чтобы о не догадывался о причинах ее печали. Но и, к великому сожалению, нельзя было сказать, что он искренне и от души ее простил. Он уже много лет знал, что у его сестры, при всех ее достоинствах, есть один досадный недостаток ― она не умеет держать мужчин на расстоянии. Он прекрасно понимал, что виной тому не развращенность, а скорее простодушие, и он, как старший брат обязан быть бдительным и не давать сестре повода повторить свою ошибку. Однако хоть мистер Дарси и принимал всю вину за случившееся на себя, в глубине души он не мог не досадовать на Джорджиану. Он надеялся, что она извлекла урок из истории с мистером Уикхемом и изменилась, а она, едва он ослабил контроль, тут же принялась кокетничать с русским красавцем. «Нет кажется, некоторые вещи женщинам совершенно недоступны, им нельзя доверять для их же блага!» ― думал он. Тем не менее он старался ничем не показать своей досады и был уверен, что Джорджиана ее не замечает, а потому приписывал ее дурное настроение просто скуке. Поэтому, когда Мэри передала ему предложение доктора Аньоли он и не думал ей отказывать. Его только удивляло, что сама Мэри, спокойна и деятельна как всегда и не выказывает ни малейших признаков печали из-за разлуки с мистером Хантингтоном. «Очевидно, Мэри ― одна из тех хладнокровных натур, что не способны испытывать сильную привязанность, ― решил мистер Дарси. ― Будь у нее брат ― от былбы счастливцем!»
полная версия страницы