Форум » Фандом по произведениям классической литературы и кинематографа » Пустоцвет-3, Helmi Saari, роман » Ответить
Пустоцвет-3, Helmi Saari, роман
apropos: Ой, темка закрылась на моем сообщении. Поскольку автора сейчас нет, а отзыв написать хочется, то сама открываю тему по Пустоцвету. Автор, если захочет, потом сам может открыть свою тему, а сообщения я в нее перетащу. Название: Пустоцвет. Автор: Helmi Saari (Елена Первушина) Размер: роман Герои: Мэри Беннет и компания Первоисточник: Гордость и предубеждение Обновление: 01.09.07 Выложенные главы на сайте: http://www.apropospage.ru/fanfiction/fan07/fan701.html
Ответов - 49, стр:
1 2 3 All
Бэла: Helmi Saari SlavnaYa Вот так сюрпризище! Ушла читать, не ждите!
Tatiana: Helmi Saari, SlavnaYa Спасибо, вот обрадовали, так обрадовали!!! Прочитала залпом. Чуть позже зайду на более основательную читку (сейчас туго со временем, но отложить чтение до лучших времен тоже не "шмогла")
Элайза: Helmi Saari и ее славному редактору — огромнейшее спасибо за доставленное удовольствие! Читается как песня — проглотила на одном дыхании, и уж-жасно хочется читать дальше... Очаровательный образ Элизабет с кочергой, серьезная супружеская проблема у Джейн и Чарльза, трогательные и такие понятные метания Мэри, загадочный русский художник синьор Массимо , кажется, вполне понимающий нашу "фрекен Мэри" обаятельный датчанин, почти осязаемый колорит Италии, диалог различных культур — словом, все-все-все безумно интересно, объемно, насыщенно — словом, очень-очень здорово написано. Впрочем, как всегда. Поймала по ходу чтения пару-тройку очепяток, кидаю под кат. Как был бы удивлен мистер Дарси, если бы знал, что его свояченица сейчас шепотом читает о слокам: Tul-lia puel-la Ro-ma-na est. М.б. "по слогам"? Поначалу они суетятся, движимые желанием все увидеть и все познать, но потом вновь вспоминают, что человеческому разуму положен предел человеческой, же ленью, Запятая не нужна — во всяком случае, именно в этом месте. Обычно они неплохо проводили время: сеньор Массимо рассказывал о далекой и причудливой стране, оттуда он был родом. М.б. "откуда"? В конце многих параграфов нет точек. Да, и фамилия Мэри Уоллстоункрафт не везде написана одинаково — хорошо бы привести написание к единому знаменателю.
Хелга: Helmi Saari, SlavnaYa , спасибо за долгожданное продолжение! Элайза пишет: Читается как песня — проглотила на одном дыхании, и уж-жасно хочется читать дальше... Вот, именно так...
Helmi Saari: Ах, это мой любимый этап работы! Всем спасибо за терпение.
Бэла: Helmi Saari пишет: Ах, это мой любимый этап работы! Хм, а наш любимый этап - читать продолжения, как вчера вот
Бэла: Helmi Saari уж несколько дней все хочу забросать цветами автора! Прочла все с самого начала разом и... Ну такой бальзам! Написано таким своим стилем, все смотрится очень здорово и очень реально! Сколько фактов в одном месте и столь разных - тут и история, и путешествия, и мелочи быта. Ведь вот вроде бы всегда читала по мере публикации на форуме, а как же по-другому воспринимается роман целиком. Я еще больше в него влюбилась, честное слово! И - благодарнасть неизмеримая (И вполне закономерная мечта родилась после известия про "Азбуку". Неужели она осуществима?)
chandni: Helmi Saari Огромное спасибо за чудесный роман! Перечитала с начала. Бедный Дарси, нда, скоро ему, похоже, предстоит убедиться в некоторых своих заблуждениях... Ужасно жаль Джейн и Бингли, как-то у них все разрешится...
SlavnaYa: Элайза пишет: Поймала по ходу чтения пару-тройку очепяток, Большое спасибо. А я так рада, что Мэри наконец-то влюбилась да ещё в такого парня Все-думаю как же мистер Дарси все это теперь воспримет.
chandni: SlavnaYa пишет: как же мистер Дарси все это теперь воспримет. особенно учитывая, что он имеет в виду совсем другую кандидатуру
Air: Helmi Saari, спасибо! Очень захватывающе! Скоро ли продолжение? О-о-очень жду.
Helmi Saari: Прошу у всех прощения за долгое отсутствие. Но не могу не поделиться тем, что написалоась. Глава 28. И вот, когда она уже стала привыкать к своей новой двойной жизни, случилось то, чего она в глубине души больше всего боялась: Оскар не пришел в бухту. Мэри уже хорошо знала расписание его работы и честно прождала все время, пока на раскопках шел обед, стараясь не задавать себе никаких вопросов. Но время истекло, обед закончился, море все так же равнодушно шумело, бросая на берег все новые и новые прозрачно-слюдяные волны, солнце пекло немилосердно, и от вопросов было уже не уйти. Она перебирала в уме их прошлые беседы. Не сказала ли она чего-то такого, что могло обидеть Оскара? Или она ему просто наскучила? Он устал поражаться ее невежеству? Или понял, в каком двусмысленном положении оказался? Но, может быть, он задержался просто потому, что что-то случилось на раскопках? Или... что –то сулчилось.... с ним?! Мэри, вот уже полчаса мерившая шагами пляж, резко остановилась. Она должна знать! Должна немедленно отправится в Помпеи и убедиться, что с Оскаром все в порядке. Правда, если все действительно в порядке, это будет последний раз когда она увидится с датчанином. Ни один джентльмен не станет поддерживать отношения с девушкой, которая так открыто бегает за ним. Но эту мысль Мэри додумывала уже на пути в Помпеи. Вот и знакомая уже кипарисовая роща, и срезанный холм. Мэри сразу поразило странное безлюдье и тишина, царящие на раскопках. Невольно она с тревогой взглянула на конус Везувия, но над горой не было ни облачка. Мэри прошлась по главной улице и наконец увидела рабочих и археологов. Они все толпились у одного из раскопов вблизи Форума. Уже не думая о том, как это будет выглядеть со стороны, Мэри бросилась туда и стала проталкиваться через толпу мужчин. Те бросали на нее быстрые удивленные взгляды, но ничего не говорили ― все их внимание было приковано к происходящему в раскопе. Наконец Мэри удалось, встав на цыпочки, заглянуть из-за чьего-то плеча вниз, туда, куда были устремлены все взгляды. Поначалу она ничего не поняла. Двое рабочих сидели на корточках и небольшими молотками откалывали куски пемзы, открывая взглядам нечто, что поначалу показалось Мэри мраморной статуей. Но потом она увидела, что тела людей, лежащих на дне раскопа, далеки от античного совершенства, а в их позах не было ничего от величавого спокойствия греческих или римских богов. Юноша и девушка лежали ничком, друг на друге. Зрелище могло бы показаться неприличным если бы смрет не освятила его, не превратила объятие в последнее. Мэри вспомнила, как Оскар рассказывал, что они начали находить в породе пустоты ― все, что осталось от сгоревших тел, и что руководитель раскопок решил опробовать залить эти отпечатки гипсом. И теперь все, как завороженные, смотрели, как юноша из древних Помпей пытался телом закрыть свою подругу от огненных потоков, чтобы хоть на несколько секунд продлить ее жизнь и их последний поцелуй. И от этой мысли у Мэри защипало в носу, и она стала проталкиваться назад, прочь от раскопа, прочь от толпы. Выбралась на свободу, бросилась бежать, и почти тут же наткнулась на Оскара, точнее буквально воткнулась в него, потому что он, видя ее залитое слезами лицо, не стал тратить время на формальные приветствия, а просто обнял, и прижал ее к себе. Молча они вышли с территории раскопок, и там, за кучами земли, пемзы, и щебня поцеловались. Впоследствии Мэри не могла сказать кто из них первым пересек ту невидимую завесу приличий, что разделяла их тела и губы. Кажется, они сделали это одновременно, не задумываясь. Просто обоим этот поступок казался в тот момент вполне естественным и логичным, и более того, единственно возможным. Словно оба в глубине души понимали, что должны чем-то ответить, что-то противопоставить той глухой безнадежности, что дохнула на них сегодня со дна раскопа. И единственное, что они могут сделать ― продлить тот древний, посмертный поцелуй в жизни. Но вот они разомкнули уста и вернулись каждый в свое тело и к своим страхам. И заговорили практически одновременно: ― Фрекен Мария! Я как раз шел вас искать. Простите мое опоздание, я просто не мог уйти. ― Оскар, знайте, вы ничем мне не обязаны! Я вовсе не хотела... я не хочу, чтобы вы подумали... я не... ― Я не хотел вас обидеть. Простите, это больше не повториться. ― Да, это не повториться, и если вы не захотите больше знать меня я пойму.... ― И если вы больше не захотите приходить сюда, я... Стоп! ― Оскар схватился за голову. ― Подождите, фрекен Мария. Если вы не возражаете, давайте помолчим. Она кивнула, и тогда он снова поцеловал ее. Когда оба перевели дух, Оскар сказал спокойно: ― А теперь объясни пожалуйста, почему ты думаешь, что я больше не захочу тебя знать. Говоря по правде после второго поцелуя, Мэри уже сомневалась, что Оскар не захочет его знать ― его губы сказали ей нечто совсем другое. Однако, боясь поверить самой себе, она честно ответила: ― Потому что я цепляюсь к вам и ставлю вас в неловкое положение, а мужчины этого не любят. И услышала, как он смеется. ― В неловкое положение! Ничего себе! Если кто меня и ставит в неловкое положение, так это я сам. ― Ты? ― Видишь ли, голубка, ― Оскар обнял ее за плечи. ― С того самого момента, как мы встретились, я все время воображаю тебя в нашем доме: в саду, за столом в гостиной и хм... ты уж не обессудь... в спальне. Но я не слепой, и ясно вижу, что тебе не пара, так что... ― Ты... ты хочешь сказать... ― Что не будь ты богатой английской леди, я был бы сегодня же просил твоей руки. Щеки Мэри вспыхнули, и все же она осмелилась поднять глаза на Оскара, а встретившись с ним взглядом поняла, что не может не сказать ему правду. ― Я вовсе не богата, и буду счастлива сказать тебе «да», ― произнесла Мэри твердо. Она, разумеется, с детства мечтала, что когда придет ее час, ее избранник в безупречном фраке и с розой в петлице опустится перед ней на одно колено и произнесет красивую речь, на которую она ответит такой же красивой и изящной речью. Но на самом деле все случилось не так. Оскар подхватил ее на руки и сказал, прижимая кончик носа к ее носу: ― Фрекен Мария, вы согласны взять меня в мужья? ― Да, ― ответила она поспешно, потому что ей не хотелось ни на секунду отсрочить третий поцелуй. *** В ворохе счастья свалившемся на них в тот вечер, оба не забыли о благоразумии, и сумели договориться, как известить о помолвке родственников Мэри (Оскар со своей стороны не предвидел никаких затруднений, он был уверен, что его избранница понравится его матери). Было решено, что Мэри побеседует с мистером Дарси, и расскажет ему о своем случайном знакомстве с датским археологом. Затем она представит Оскара свому шурину, а через некоторое время тот напишет мистеру Беннету. Разумеется этот план не гарантировал удачи, и все же ничего лучшего Мэри была не в состоянии придумать. Оскар же, мало осведомленный, о брачных обычаях английского общества, всецело полагался на суждения своей суженой. Наконец они расстались и Мэри, побрела домой, мечтая об одном: добраться до своей спальни и там в одиночестве под одеялом наконец поверить, что все, что произошло в нею сегодня ― это не сон. Однако ее мечте так и суждено было остаться мечтой. В прихожей она наткнулась на мрачного, как ночь мистера Дарси. ― А... мисс Беннет, вы вернулись... ― сказал он, глядя мимо нее. ― Потрудитесь завтра прямо с утра начать собирать вещи. Мы уезжаем. Он замочал, и только тут Мэри услышала, что из комнаты Джорджианы доносятся глухие отчаянные рыдания. SlavnaYa -- к сожалению потеряла ваш е-мейл, поэтому выкладывают главу как есть. :((
Элайза: Helmi Saari Ну наконец-то, долгожданное продолжение! И опять на самом интересном месте, эх... Что же там в семействе Дарси приключилось-то?.. Теперь ведь истомимся в неведении, автор! Кстати, эти тела несчастных погибших в Помпеях действительно производят тяжкое, крайне гнетущее впечатление. И эта пара, и беременная женщина, и мужчина, лежащий на спине и скрюченными пальцами хватающий воздух... Бр-р-р-р, зрелище не для слабонервных. Особенно в ясный погожий день, под палящим солнцем, когда ни ветерка, и на на небе — ни облачка, видеть это наглядное воплощение неумолимости грозных природных сил особенно жутко. Так что прекрасно понимаю чувства Оскара и Мэри, эти двое античных бедолаг, слившиеся в предсмертных объятиях — вполне себе катализатор зреющего взаимного влечения.
Helmi Saari: Там кстати есть анахронизм: гипс стали заливать только в 1870-х. Но.... чего не сделаешь, чтобы одтолкнуть людей друг к другу. Следующую главку выложу скоро. Пока что пишется
Helmi Saari: ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. СНОВА ЛОНДОН. Глава 29 Разумеется, первым делом Мэри пришло в голову что мистер Дарси каким-то образом узнал о ее прогулках в Помпеи и знакомстве с датчанином. И она тут же с перепугу чуть не выложила ему все. Однако он просто не стал ее слушать. Тогда она пошла в спальню Джорджианы и застала там безутешно рыдающую девушку и насмерть перепуганную Милли, которая наконец смогла объяснить что произошло. Утром у Джорджианы бы очередной сеанс с сеньором Массимо. И Милли вышла из комнаты всего на минуточку, чтобы принести бокал лимонада, но на кухне был только этот олух Петруччио, и пока она с ним объяснялась, мистер Дарси вернулся с прогулки и заглянул проведать сестру, а там ― Милли прижал ладони к щекам, чтобы подчеркнуть всю драматичность момента, ― сеньор Массимо стоит на коленях перед мисс Джорджианой и признается ей в любви. ― Я даже не успела ответить! ― простонала Джорджиана. ― Что на мне нельзя жениться, что я никогда не выйду замуж! Дарси, разумеется, тут же выгнал незадачливого художника, а сестре велел собирать вещи. ― Он думает, что сеньор Массимо никогда не сделал бы ничего подобного, если бы я умела вести себя, ― объясняла Джорджиана сквозь слезы. ― Анна милая, успокойся. Давай подождем до завтра. Вот увидишь, мистер Дарси за ночь остынет, поймет что был не прав и простит тебя, ― пыталась уговорить девушку Мэри. Но Джорджиана только печально качала головой: ― Нет Мэри, я его лучше знаю. Он меня никогда не простит. *** Неизвестно, права ли была Джорджиана, но вот Мэри в своих прогнозах ошиблась. За ночь гнев мистера Дарси ничуть не остыл, и он предпочитал общаться со своей сестрой только через Мэри или Милли, а тем отдавал лишь краткие сухие приказания. К вечеру вещи были уложены, экипаж заказан, Дарси отправил миссис Маркхэм и Артуру письмо с извинениями и назначил отъезд на следующее утро. Только поздно ночью Мэри наконец удалось подумать о себе и об Оскаре. Было ясно, что сейчас совершенно невозможно рассказывать мистеру Дарси чем она занималась пока Джорджиана позировала сеньору Массимо. Но самым худшим было то, что Мэри не могла предупредить Оскара, не могла сказать, где ее искать, поскольку мистер Дарси так и не удосужился сообщить им, куда они едут. Попросить помощи у Чески или Джованны она тоже не могла ― не потому, что не доверяла им, а потому, что слишком плохо знала итальянский для того, чтобы объяснить, что ей нужно. Поэтому Мэри так и не смогла придумать ничего лучше, чем написать короткую записку, сунуть ее в лампу из Помпей и, на минуту выскользнув из дома, оставить у ограды виллы так, чтобы она не слишком бросалась в глаза, но все же ее можно было заметить. Она прекрасно понимала, насколько ненадежен такой план. Сможет ли Оскар найти виллу? Сколько она ни пыталась вспомнить, рассказывала ли датчанину где живет, но так и не смогла. Увидит ли Оскар лампу? Не увидит ли ее кто-нибудь другой? И самое главное ― даже если Оскар найдет ее записку, что он сможет сделать? Бросит раскопки и отправится незнамо куда на ее поиски? Ну и глупышка же ты, Мэри! Однако лучшего плана у нее не было, поэтому ей оставалось лишь сделать все, что было в ее силах, и надеяться на лучшее. *** Наутро обессилевшую и онемевшую от слез Джорджиану усадили в экипаж. Мэри бросила украдкой последний взгляд на старую маслину у корней которой спрятала свое послание и семейство тронулось в путь в тишине, нарушаемой лишь скрипом колес и негромкими всхлпываниями Милли.
apropos: Helmi Saari Ужасно рада продолжению Пустоцвета - такому долгожданному! Теперь буду переживать, найдет ее Оскар или нет. (( А Дарси - тиран какой. Хотя его можно понять: увидеть такую сцену... Хм. Артистический темперамент художника в действии: чуть что - и сразу на колени. На сайте всего тринадцать глав - хорошо бы получить остальные.
Хелга: Helmi Saari Как радостно видеть продолжение! Спасибо! Мистер Дарси во всем блеске своего характера.
Элайза: Helmi Saari Ага, вот оно в чем дело, оказывается. Да, бедный мистер Дарси — сплошные иностранцы атакуют вверенных его попечению девушек. Для английского сноба страшнее иностранца зверя нет, а тут еще вдобавок какие-то сплошь сомнительные личности — художник, археолог... Туго ему придется, сердешному. Ох, ну теперь снова будем за нашу Мэричку переживать, ну и за Оскара заодно. Неизвестно еще, в чьи руки попадет эта лампа...
Катена: Helmi Saari Великолепно! В который раз при чтении захватывает дух. Теперь продолжения будем ждать с еще большим нетерпением!
Helmi Saari: Глава 30. Конец лета, осень, зиму и начало весны следующего года мистер Дарси и его родные провели в маленькой деревне на северном берегу озера Комо у самого подножья Альп. Дарси был очень доволен этим своим решением. Это была совсем другая Италия ― своими широколиственными лесами, бескрайними озерными просторами, отражающими облака, и заросшими зеленью склонами гор чем-то напоминающая Озерный край в Англии. Благодаря Альпам, закрывающим озера от северных ветров, здесь круглый год сохранялся мягкий и ровный климат, который как нельзя лучше подходил Джорджиане. Кухня Северной Ломбардии также была привычнее для английского желудка, чем изысканны деликатесы Неаполя. Здесь хозяйка угощала их на завтрак тонкими ломтиками мяса, жареными на углях или рисовыми лепешками, на обед ― чечевичным супом с клецками или рисом с рыбой, или капустой, тушеной со свининой, или дичью, запеченной в кукурузном тесте, а перед ужином неизменно подавала в чашках бульон с вином. И главное ― здесь они находились в полном уединении и были совершенно избавлены от светской жизни во всех ее проявлениях. Их хозяйкой была вдова прежнего деревенского старосты, и ее жалобы на порядки, которые завел новый староста были единственным отголоском общественной жизни, который доносился до них. Однако и этот отголосок был слабым и невнятным, поскольку французский хозяйки был так плох, что путешественники так и не смогли понять, в чем эти нововведения заключались. Дарси немного сомневался в том, что они смогут найти в глухой деревушке приличного врача, и даже думал выписать очередного «дотторе» из Комо, а то и прямо из Милана. Однако местный эскулап ― сеньор Анньоли, худощавый и седой, с острым птичьим носом и не менее острым птичьим взглядом, ― приятно его удивил. Во-первых, он неплох гооврил по-французски. Во-вторых, придирчиво осмотрев Джорджиану , он объявил, что не находит решительно никаких признаков тубекулеза. Когда же недоверчивый Дарси сослался на мнение лондонских медицинских светил доктор только пожал плечами: «Мистер Дарси! Я не знаю, что видели ваши доктора в Лондоне. Я могу отвечать только за то, что вижу здесь и сейчас. Вполне возможно, что правы и они, и я. Тубекулез любит бедняков, которым приходится каждый день трудиться, не взирая а дождь и холод, и спать в тесных, душных помещениях по пять-шесть человек на одной кровати, у которых нет дров, чтобы растопить очаг, и нет денег, чтобы есть каждый день досыта. Поскольку, вашей сестре не приходилось страдать от голода и от холода или изнурять себя непосильной работой и вряд ли когда-нибудь придется, у нее есть все шансы если не победить боезнь, и то жить с ней долго и радоваться жизни. Берегите ее, следите за тем, чтобы она не переохлаждлась и хорошо питалась, по возможности возите ее на зиму в теплые края, найдите ей хорошего мужа, который будет заботится о ней так же, как и вы ― и вполне возможно леди больше ни разу не вспомнит о своих недомоганих. А сейчас я рекомендую вам то средство, которое издавна используют местные жители ― барсучьий жир. Он отлично помогает беднякам, не вижу причины, почему он не может помочь вашей сестре». Дарси не нашел изъянов в логике доктора. Вспоминая зимние лондонские балы он не мог не признать, что это было единственное время, когда Джорджиана могла страдать от холода, духоты и переутомления. «А следовательно, если мы будем проводить лето в Пемберли, а зиму ― за границей, то все будет хорошо», ― заключил он. Некоторые сомнения вызывал барсучий жир. Дарси доверял опыту доктора, но не доверял народным средствам. Но тут на помощь неожиданно пришла Мэри. Она сказала, что одна из ее подруг состоит в переписке с доктором Янгом, который занимается поиском лекарства от тубеклуеза и можно было бы спросить его совета, относительно барсучьего жира. Дарси слышал о докторе Янге и был о нем довольно высокого мнения, и поэтому с удивлением и благодарностью принял ее предложение. *** Он удивился бы еще больше, если бы знал, что когда сеньор Аньоли уже собирался уходить Мэри поймала его в прихожей и попросила разрешения немного проводить и поговорить с ним. Их путь лежал по лесной тропинке в тени вековых дубов и буков. Солнце пронзало кроны деревьев узкими лучами, и Мэри то и дело щурилась, вступая на освещенную полосу. Старик, казалось, не замечал этих переходов. Он шел удивительно быстро, и только заметив, что Мэри отстает, замедлил шаг. ― О чем вы хотели говорить со мной, сеньорина? ― спросил он. ― О Джорджиане. Вы говорили, она поправится, если будет хорошо есть. Но она почти не ест и все время грустит. Это беспокоит меня. ― Вот как? Молодая леди, вероятно, скучает в нашей глуши? ― О нет, совсем нет. Но боюсь, у нее есть причины для тоски. И... я не знаю, как ей помочь. ― Хм! И вы считаете, что я, увидев молодую леди в первый раз, я лучше соображу как развеять ее грусть, чем вы, хотя вы знаете ее уже давно? У меня мало опыта в этой области. Мои пациентки чаще жалуются на боли в спине оттого, что им приходится ворочать тяжелые мешки, чем не грусть и отсутствие аппетита. ― Но видите ли, дело в том, что мистер Дарси... если бы вы могли сказать ему.... ― Прошу вас избавить меня от этого, сеньорина. Что бы вы не хотели мне поведать, я не жалею слушать. Если бы я имел привычку входить в семейные обстоятельства всех своих пациентов я бы и трех лет не продержался на своем месте. ― О простите пожалуйста, я не хотела... Мэри остановилась, не зная, что сказать. Старик прошел еще несколько шагов и остановился, обернувшись. ― Послушайте, сеньорина, одно я знаю свершено точно. Лучший способ избавиться от грусти ― заняться делом. А лучший способ заняться делом ― помочь тому, кому приходится труднее, чем тебе. У некоторых из моих пациенток есть дети. Они с удовольствием будут присылать их к вам в дом, чтобы они могли развлечь мисс Джорджиану. Спросите сами согласия у ее брата и дело сделано. Мэри эта идея сразу понравилась. ― Просто не знаю, как благодарить вас! Огромное вам спасибо! ― крикнула она вслед старику, который ушел, не дожидаясь ее ответа. *** Нельзя сказать, чтобы Дарси не замечал, что Джорджиана уже не выглядит такой счастливой, какой она была в первые дни после приезда в Италию. Нельзя сказать, чтобы о не догадывался о причинах ее печали. Но и, к великому сожалению, нельзя было сказать, что он искренне и от души ее простил. Он уже много лет знал, что у его сестры, при всех ее достоинствах, есть один досадный недостаток ― она не умеет держать мужчин на расстоянии. Он прекрасно понимал, что виной тому не развращенность, а скорее простодушие, и он, как старший брат обязан быть бдительным и не давать сестре повода повторить свою ошибку. Однако хоть мистер Дарси и принимал всю вину за случившееся на себя, в глубине души он не мог не досадовать на Джорджиану. Он надеялся, что она извлекла урок из истории с мистером Уикхемом и изменилась, а она, едва он ослабил контроль, тут же принялась кокетничать с русским красавцем. «Нет кажется, некоторые вещи женщинам совершенно недоступны, им нельзя доверять для их же блага!» ― думал он. Тем не менее он старался ничем не показать своей досады и был уверен, что Джорджиана ее не замечает, а потому приписывал ее дурное настроение просто скуке. Поэтому, когда Мэри передала ему предложение доктора Аньоли он и не думал ей отказывать. Его только удивляло, что сама Мэри, спокойна и деятельна как всегда и не выказывает ни малейших признаков печали из-за разлуки с мистером Хантингтоном. «Очевидно, Мэри ― одна из тех хладнокровных натур, что не способны испытывать сильную привязанность, ― решил мистер Дарси. ― Будь у нее брат ― от былбы счастливцем!»
Helmi Saari: Глава 31. Хозяйка дома ― сеньора Елена была не против того, что к Джорджиане и Мэри будут приходить в гости дети из деревни. Ее собственные две дочери давно вышли замуж и поселились отдельно, и она скучала по детским голосам в доме. Ребятишки быстро взяли шефство над двумя inglese (ангичанками) и языковой барьер им почти не мешал. Они показывали девушкам лесные тропинки, искали вместе с ними fungo (грибы) и bacche (ягоды), трясли nocella (орехи) и скоро щеки Джорджианы снова окрасил румянец, и сеньора Елена довольно цокала языком собирая после обеда пустые тарелки. Ее также трвожило здоровье худенькой грустной inglese и она была довольна, что здешний воздух и ее стряпня пошли девушке на пользу. Зима в этих краях была хоть и бесснежная, но дождливая. Снежные облака приползали с Альп всего два или три раза и каждый раз это был маленький праздник. В дождливые и сумрачные дни девушки приглашали своих новых друзей в гостиную к натопленному камину, Джорджиана рисовала с ними картинки, или играла в куклы, а Мэри показывала английские приемы вышивки и плетения кружев. Кроме того Мэри взялась помогать на кухне сеньоре Елене и привлекла к этому Джорджиану. Той были в новинку подобные занятия и она быстро увлеклась: шинковала овощи, взвизгивая, когда нож оказывался с непосредственной близости от пальцев, с важным видом, встав на цыпочки, помешивала суп в кастрюле, раскатывала тесто, сдувая с носа неизвестно как оказавшуюся там муку, с удовольствием грызла полученную за труды капустную кочерыжку. Теперь после ужина девушки обсуждали, как, приехав в Англию приготовят «итальянский обед» и удивят всех домашних. *** Мэри хотелось, чтобы ее дни, а особенно вечера были заполнены до отказа, поэтому она снова взялась за латынь. Вопросы она теперь задавала сеньору Аньоли провожая его после очередного визита по знакомой уже лесной тропинке. Старый доктор, верный своему принципу «не входить в семейные обстоятельства пациентов», никогда не интересовался, зачем ей это нужно. К концу зимы Мэри уже смогла разобрать первые главы из «Записок о галльской войне». В целом она была довольна собой: ей удавалось быть полезной окружающим и не задумываться о том, о чем не следовало думать. За одним-единственным исключением: в дни, когда приходили письма, Мэри положительно теряла голову. Было ли то письмо мисс Кармайкл, в котором она передавала благожелательный отзыв доктора Янга о барсучьем жире, писала ли Элизабет о новостях из Пемберли, приходило ли очередное любезное послание от миссис Маркхэм, Мэри каждый раз замирала от ужаса и восторга воображая, как мистер Дарси нахмурит брови и грозно спросит: ― Мисс Беннет, кто такой этот мистер Гудстром и почему он осмеливается писать вам? Но письма, разумеется, не было, и Мэри скоро завела привычку сама ходить на почту в небольшой городок, расположенный в полутора милях от деревни ― так у нее было время похоонить надежду и свыкнуться с разочарованием. В один из таких походов она осмелилась отправить собственное письмо ― «Помпеи. Мистеру Гудстрому в собственные руки», но получить ответ не надеялась ― едва ли почтальон сможет доставить письмо без ясного адреса, да и кроме того дело было уже поздней осенью и Оскар наверняка вернулся в Англию. Но как бы там ни было, Мэри продолжала раз в неделю ходить на почту, а вечером почтового дня обычно долго плакала под одеялом, после чего ей снились кошмары ― каждый раз разные, но все об одном и том же. То она бежала в знакомую бухту, а кусты начинали на глазах разрастаться и оплетать тропинку, превращаясь в непроходимые заросли, то находила Оскара на улицах Помпей и их тут же заливало расклаенной лавой, то она сама лежала, залитая гипсом, на дне раскопа а Оскар наверху объяснял туристам что перед ними «тело неизвестной жительницы Помпей», то она встречала Оскара на улицах городка, но вдруг оказывалось, что он разучился говорить по-английски, и отмахнувшись от нее, в досаде уходил, то она неслась по пустошам на спине огромного быка, но не могла удержаться и падала, и лежа на земле, уткнувшись лицом в траву слышала в дали затихающий топот копыт. *** Этот последний сон был таким ярким, что Мэри однажды, когда они с Джорджианой развлекались, рисуя для детей необычные картинки, решилась изобразить его. «Toro, toro!» ― загалдели девочки, столпившиеся вокруг стола. Джорджиана же увидев девушку, сидящую на быке всплеснула руками: ― Да это же черный бык Норруэйский! Ты тоже знаешь эту сказку? ― Ну да, мне ее рассказывала бабушка Евы, но не до конца. ― Конечно, мне тоже рассказывала она, когда работала у нас птичницей. Это была мой любимая сказка в детстве. Жаль, что я не сумею рассказать ее девочкам. ― А мне ты сможешь рассказать? ― спросила Мэри. ― Конечно, с огромным удовольствием. И тем же вечером, когда дети разошлись по домам, девушки уселись у камина с рукоделием в руках и Джорджиана начала свой рассказ: «Перед тем как войти в ущелье, Черный Бык Норроуэйский остановился и сказал: —Тут тебе придется спешиться, госпожа моя. В этом ущелье я буду сражаться не на жизнь, а на смерть. Биться я буду один, и никто не должен мне помогать. Темное мрачное ущелье, что лежит перед нами, это логово Духа Тьмы. Он творит иного зла в нашем мире. Я хочу с ним сразиться я победить его и надеюсь, что смогу. А ты сядь вот на этот камень и не шевели ни рукой, ни ногой, ни языком, пока я не вернусь. Если только чуть шевельнешься, попадешь под власть Злого Духа, что обитает в этом ущелье. — Но как же я узнаю, что с тобой случилось, если мне; нельзя ни говорить, ни шевелиться? — в тревоге спросила принцесса. — Ты узнаешь это, когда оглянешься кругом, ― ответил Черный Бык. — Если все вокруг тебя посинеет, знай, что я победил Злого Духа. Если же все покраснеет, знай, что Злой Дух одолел меня. И тут Черный Бык Норроуэйский отошел от нее и вскоре скрылся в темной глубине ущелья. А принцесса села на камень и сидела неподвижно — старалась даже пальчиком не пошевельнуть, до того она боялась, как бы не настигло ее неведомое несчастье. Так она просидела с добрый час. И вдруг все вокруг нее начало менять свой цвет — сначала стало серым, потом лазурным, словно само небо спустилось на землю. «Черный Бык победил! Какой молодец!»—подумала принцесса и от радости пересела поудобнее и скрестила ноги. Но вот горе! Сразу же на нее пали злые чары, и она стала невидимой для принца Норроуэйского. Ведь Черный Бык на самом деле был человеком. Его звали Черный Рыцарь, принц Норроуэйский. Когда-то его заколдовали и обратили в черного быка. А теперь он победил Злого Духа, снова стал человеком и уже бежал по ущелью к принцессе, чтобы показаться ей в настоящем виде. Ведь он ее полюбил и хотел на ней жениться. Но он не увидел принцессы. Долго-долго искал он ее, да так и не нашел. А она в это время с нетерпением ждала его на камне и дождаться не могла. Она тоже его не видела, как он не видел ее. И так она все сидела и сидела и наконец до того утомилась и до того ей стало страшно и одиноко, что она расплакалась и плакала, пока не уснула. А когда утром проснулась, поняла, что сколько ни сиди на камне, толку не будет. И вот она встала и пошла куда глаза глядят... И она все шла и шла, пока дорога не уперлась в огромную стеклянную гору. Принцесса много раз пыталась подняться на эту гору, но не могла. Гора была такая скользкая, что стоило путнице вскарабкаться на несколько футов, как она сейчас же опять соскальзывала вниз. Тогда она решила обойти гору в надежде отыскать тропинку на вершину. Но гора была такая большая, а принцесса так устала, что потеряла всякую надежду и совсем приуныла. Она плелась, еле передвигая ноги и проливая слезы, и уже боялась, что скоро совсем выбьется из сил, И тогда останется ей только лечь и умереть. Но вот около полудня она подошла к какому-то домику, Близ него была кузница, и старик кузнец работал у наковальни. Принцесса вошла и спросила его, нет ли тут где-нибудь тропинки на вершину стеклянной горы. Кузнец отложил свой молот, посмотрел на нее и покачал головой. — Нет, девушка, — сказал он, — через стеклянную гору дороги нет. Правда, ее можно обойти, но это нелегко — сотни миль отшагать придется. Да если кто и попытается обойти эту гору, все равно заблудится. Подняться на вершину горы можно, но только в железных башмаках. — А где достать железные башмаки? — спросила принцесса. — Ты бы не мог мне сковать такие, добрый человек? Я охотно за них заплачу. Но тут она вдруг вспомнила, что денег у нее нет. — Эти башмаки не продаются за серебро, — ответил старик. — Их можно получить только в награду за свою работу. Я один умею ковать такие башмаки, да и кую для тех, кто согласен мне послужить. — А как долго мне придется служить, чтобы ты сковал мне железные башмаки? — спросила принцесса. — Семь лет, — ответил старик кузнец. — Ведь это башмаки не простые, а волшебные. И «семь» тоже волшебное число. Делать нечего, пришлось принцессе наняться к старику кузнецу. Семь долгих лет она ему служила — стряпала, шила, штопала, стирала, убирала дом. Когда же срок ее службы кончился, старик кузнец сковал ей железные башмаки. Принцесса надела их и поднялась на стеклянную гору. И так легко ей было подниматься, словно гора поросла свежей травой, Вот принцесса добралась до вершины горы, потом спустилась в долину и направилась к первому же дому. В нем жила старуха прачка со своей единственной дочерью. Принцесса подошла к ее двери, постучалась и попросилась переночевать. Прачка, безобразная старуха с хитрым и злым лицом, сказала, что пустит ее переночевать, но только если она сумеет выстирать белый плащ Черного Рыцаря Норроуэйского. В нем Черный Рыцарь сражался не па жизнь, а на смерть, и плащ весь покрыт пятнами крови. — Вчера я целый день старалась отстирать этот плащ, — говорила старуха, — но все без толку. Вечером вынула его из корыта, а пятна как были, так и остались. Может, тебе, девушка, удастся его отмыть. Очень уж мне хочется угодить Черному Рыцарю Норроуэйскому, ведь он — богатый и могущественный властитель. — А что, Черный Бык Норроуэйский это не его бык? —-спросила принцесса. Старуха подозрительно посмотрела на нее. — Черный Бык это и есть сам Черный Рыцарь, — ответила она. — Когда-то Черного Рыцаря заколдовали — обратили в Черного Быка. И чтобы снова стать человеком, он должен был вызвать на бой и победить могучего Злого Духа, что жил в темном ущелье. Ну, он сразился со Злым Духом и победил его и опять стал человеком. Вот только ходит слух, будто на него иногда помрачение находит — все говорит про какую-то девушку. Будто он хотел взять ее в жены, да потерял. Но кто она такая, никому не известно. Впрочем, тебе это ни к чему, ты ведь здесь чужая, — добавила прачка, словно пожалев, что сказала лишнее. — Некогда мне с тобой болтать! Хочешь попытаться отмыть плащ, оставайся ночевать, а нет — ступай своей дорогой. Принцесса, конечно, сказала, что постарается выстирать плащ. И вот не успела она положить плащ в воду, как все пятна на нем исчезли, словно по волшебству, и он стал чистым и белым, как новый. Старуха прачка обрадовалась, но тут же ее взяло сомнение. Ей показалось, что между Черным Рыцарем и этой девушкой есть какая-то таинственная связь. Ведь сама она, прачка, да и дочь ее, как только ни старались, как ни выбивались из сил не сумели отмыть плащ. А эта девушка отстирала его сразу. Черный Рыцарь должен был в тот же вечер прийти к прачке за своим плащом. И вот она надумала сказать ему, что плащ выстирала ее дочь. И старуха посоветовала принцессе поскорее лечь спать, чтобы хорошенько отдохнуть. Принцесса послушалась и уже крепко спала в чулане, когда Черный Рыцарь Норроуэйский пришел к прачке за своим белым плащом. Надо сказать, что все последние семь лет, с тех самых пор, как он бился в ущелье с Духом Зла, он многих женщин просил выстирать ему плащ. Но ни одна не смогла его отмыть. Тем временем одна вещунья предсказала ему, что та, кто отмоет добела этот плащ, станет его женой, кто бы она ни была — красавица или уродина, старуха или молодая девушка. И жена эта будет ему любящей и верной помощницей. И вот Черный Рыцарь пришел к прачке и получил обратно свой плащ, белый, как первый снег. Когда же ему сказали, что это дочь прачки отстирала плащ, он решил обвенчаться с ней на другой же день. Наутро принцесса проснулась и узнала, что Черный Рыцарь приходил сюда, пока она спала, получил плащ и сегодня же обвенчается с дочерью прачки. Тут бедная принцесса чуть не помешалась от горя. Она подумала, что никогда уже ей не свидеться с Черным Рыцарем. Но вдруг вспомнила про яблоко, которое получила семь долгих лет назад и все это время носила с собой. «Хуже той беды, в какую я попала теперь, быть не может», —- подумала она. Взяла яблоко и разломила его. И что же в нем оказалось? Такие драгоценные самоцветы, каких она в жизни не видывала. Тут принцесса сразу придумала, что ей делать, — вынула из яблока драгоценные камни, высыпала их в свой платок и понесла к прачке. — Смотри! — сказала она. — Я богаче, чем ты думала. Если хочешь, все эти камни будут твоими. — А что для этого надо сделать? — спросила старуха. Она никогда не видела таких драгоценных камней, и глаза у нее загорелись. — Только отложи на один день свадьбу своей дочери,—« ответила принцесса, — и позволь мне нынешней ночью посидеть в спальне Черного Рыцаря, пока он будет спать. Мне давно хочется на него поглядеть. К ее удивлению, прачка согласилась — очень уж ей хотелось получить самоцветы и разбогатеть. А в просьбе принцессы она не видела ничего опасного для себя и своей дочери. Но она все-таки решила опоить Черного Рыцаря сонным зельем, так, чтобы он за всю ночь ни разу не проснулся и не увидел девушки. И вот прачка взяла самоцветы и убрала их в свой сундук, а свадьбу дочери отложила на один день. Вечером принцесса вошла в спальню Черного Рыцаря, когда он уже спал. Всю долгую ночь просидела она у его ложа и всю ночь пела песню в надежде, что он проснется и услышит ее. Она пела: - Семь долгих лет я служила ради тебя, На стеклянную гору всходила ради тебя И белый твой плащ отмыла ради тебя, Что же ты не проснешься, не поглядишь на меня? Она снова и снова пела эту песню, и сердце у нее разрывалось, но он ничего не слышал и даже не шевелился, потому что выпил сонное зелье старой прачки. На другой день принцесса разломила грушу в надежде, что она поможет ей лучше, чем помогло яблоко. Но в груше она опять нашла только самоцветы, правда, еще более крупные, чем те, что были в яблоке. Делать нечего. Пришлось ей отнести и эти самоцветы старой прачке. — Отложи свадьбу еще на .один день, — попросила принцесса старуху, — а мне позволь просидеть и эту ночь в спальне Черного Рыцаря. Прачка согласилась. «Эдак я разбогатею быстро», — подумала она и заперла самоцветы в сундук. Но все было напрасно! Принцесса всю ночь сидела у ложа Черного Рыцаря и, с нежностью глядя на него, пела: Семь долгих лет я служила ради тебя, На стеклянную гору всходила ради тебя И белый твой плащ отмыла ради тебя, Что же ты не проснешься, не поглядишь на меня? — а он лежал неподвижный, как камень, и ничего не слышал. Наутро принцесса уже почти потеряла надежду. «У меня осталась только слива, и уж если она не поможет, так ничто мне не поможет», — думала она. Дрожащими пальцами она разломила сливу и нашла в ней самоцветы, еще более редкие и драгоценные, чем те, что были в яблоке и груше. Принцесса побежала к прачке и высыпала ей самоцветы на колени. — Бери! — сказала оаа. — Только отложи свадьбу еще на один день и позволь мне посидеть в спальне принца еще одну ночь. Прачка, хоть и очень удивленная, опять согласилась. А Черному Рыцарю уже надоело ждать свадьбы, и в тот день он поехал на охоту вместе со своими слугами. По дороге слуги стали говорить между собой о том, что их так поразило в прошлые две ночи. Наконец один старик охотник подъехал к Черному Рыцарю и сказал: — Господин мой, нам очень хотелось бы знать, кто это всю ночь так чудесно поет в твоей спальне? — Кто поет? — повторил принц Норроуэйский. — Да никто не поет! В спальне моей тихо, как в могиле, а сам я, с тех пор как поселился в этом доме, сплю как убитый и даже во сне ничего не вижу. Старый охотник покачал головой. — Нынче вечером, господин мой, — сказал он, — не пей того напитка, что подает тебе прачка. Тогда и ты услышишь то, что слышали все прочие. В другое время Черный Рыцарь лишь посмеялся бы над такими бреднями, но в этот день слова старика запали ему в душу, и он послушался совета. И вот настал вечер. Старуха прачка опять что-то подмешала в чашку эля и принесла сонное зелье Черному Рыцарю. Но он только чуть пригубил и сказал, что питье недостаточно сладко. Старуха пошла в кухню за медом, чтобы подсластить эль- А Черный Рыцарь в это время быстро встал с постели и вылил питье в окошко. Когда же старуха вернулась, он сказал, что уже выпил всю чашку. И в ту ночь он не заснул. Он услышал, как принцесса вошла в спальню и как она запела свою жалобную песню: Семь долгих лет я служила ради тебя, На стеклянную гору всходила ради тебя И белый твой плащ отмыла ради тебя, Что же ты не проснешься, не поглядишь на меня? А когда услышал, вспомнил все. Он вскочил, обнял и поцеловал принцессу и попросил ее рассказать про все, что с нею приключилось с тех пор, как они расстались. Принцесса рассказала, и тогда принц так рассердился на старуху прачку и ее обманщицу-дочь, что выгнал их из своих владений. Потом он женился на принцессе, и они всю жизнь жили счастливо». (Первая часть сказки ― в гл. 4)
Хелга: Helmi Saari Спасибо за столь скорое продолжение! Мэри остается надеяться только на случайность. А сказка - хороша!
apropos: Helmi Saari Мэри - молодец, не сдается. Хочется надеяться, что с Оскаром она все же встретится.
Helmi Saari: apropos пишет: очется надеяться, что с Оскаром она все же встретится. Ну он же археолог в конце концов. Бороться и искать, найти и перепрятать
птица-синица: Helmi Saari . А Джорджиану надо срочно замуж отдавать.
Helmi Saari: Поспешность уместна только при ловле блох.
Бэла: Helmi Saari наконец-то, мой любимый, обожаемый фанфик! Пойду подошью в волшебную папочку. Я уже наверное говорила, что прочла и не раз все целиком: другое восприятие, лучшее, чем по кусочкам, стремительнее, энергичнее, затягивает, будь здоров (*шепотом* ну и поскольку автор - печатается, то может когда-то мы и увидим сие произведение в брошюрованном виде. Это так, мечты вслух, сорри за предвосхищение событий )
Helmi Saari: Спасибо на добром слове. Скажем так: я над этим работаю.
Axel: Helmi Saari Большое спасибо за продолжение.
Гость: Helmi Saari Спасибо за продолжение! ))
Александра: Helmi Saari Давно не заходила на форум, так что сегодня читала все темку. Очень понравилась романтично-рассудительная Мэри Кажется, ее образ начинает приобретать черты моей любимой мисс Элинор Дэшвуд? Мистер Дарси что-то совсем перестал разбираться в людях
Afftalin: Прочитала на сайте первые 13 глав и все( Вот это было тяжко, так хотелось продолжения. Зато когда нашла этот форум, счастью моему не было предела. Большое, просто огромнейшее спасибо автору, было так интересно. Теперь с нетерпением жду продолжения!!!
Феофано: Какое то только печальное название - Пустоцвет. Мне всегда было жаль Мэри Беннет грустно если она окажется пустоцветом. Не смотря на свой юношеский максимализм в ГиП - она милая и славная девушка, просто очень и очень одинокая...
Afftalin: *скромненько так* А продолжение будет?
гость: Helmi Saari Будет очень жаль, если у Вас пропал интерес к этому фанфику. Герои такие живые и вызывающие чувства у читателей. Сюжет уже, по-моему, приближается к завершению. Может все-таки пустоцвет доцветет до финала? Читатели были бы рады.
apropos: гость пишет: Может все-таки пустоцвет доцветет до финала? Читатели были бы рады. Не то слово, как были бы рады!
Марти: И тут грабли А я бежала со всех ног.
gumi: Марти пишет: И тут грабли А я бежала со всех ног. к сожалению автор глуха к читательским стенаниям... Остается надеяться на прочность лбов и тренированное терпение
Helmi Saari: Я снова прошу у всех прощения. Интерес к фанфику не пропал, просто у меня _дествительно_ много рабты и я не хочу писать тяп-ляп. Да и не могу.
Марти: Helmi Saari пишет: Интерес к фанфику не пропал Очень рады это слышать, верим, надеемся и ждем, очень ждем, терпеливо. И в качестве мелкого подхалимажа
apropos: Helmi Saari пишет: Интерес к фанфику не пропал Это самое главное!
Хелга: Helmi Saari Ждем сколь угодно долго, лишь бы была надежда...
okyna: Можно вопрос: где найти главы с 14 по 28?
гость: В античном итальянском городе Помпеи, погибшем от извержения вулкана Везувий, открылась выставка, на которой посетители могут увидеть останки жертв стихийного бедствия. http://www.bbc.co.uk/russian/science/2010/04/100405_pompeii_frozen_victims.shtml
melanyja: Но мне кажется, у Мэри Беннет характер был более поверхностный что ли.
juliaodi: Helmi Saari , спасибо за прекрасно написанный фанфик! Кажется такой вполне могла бы быть судьба героев. Понравилось, как вписалась сказка про черного быка в судьбу Мэри. Надеюсь на продолжение. Захватывающие исторические описания. Очень трогательное предложение руки и сердца и очень грустный отъезд из Неаполя. Интересно как Дарси отнесется к археологу, а мне хочется верить что до этого дело все же дойдет. гость, спасибо за интересную ссылку.
гость: Прбывала я в Дании. Очень прониклась и поверила, что мог существовать такой герой в то время. Именно с начала 19 века начали датчане активно поддерживать свои таланты (до этого были, в основном, приглашенные специалисты). И про английскую бомбардировку в 1807 тоже упоминалось. Жаль, что фанфик заглох.
Пенелопа: Helmi Saari, спасибо. Очень интересный роман. Я воспринимаю его как волную интерпретацию проблем, которые могли возникнуть у героев. Очень познавательно посмотреть с такой стороны. К примеру я никогда не задумывалась, что Беннет и Дарси имеют схожие политические интересы. Вопросы предохранения, разногласия в важных вещах, женское образование и болезни - все это так или иначе могло отражаться на жизни героев ГиПа. Забавно, что в будущем акции мистера Беннета смогут принести большой доход, и еще не известно, что составит основу благосостояния будущих Дарси. У меня три конкретных замечания. Во-первых мне кажется, что для мистера Беннета, у которого имеется почти 2000 фунтов в года на него и Мэри не проблема вывезти ее в свет и заплатить за ее наряды, так что помощь Джейн и Лиззи была не нужна. Во-вторых получается, что Джорджиане было как минимум 20 лет во время ее первого выхода в свет, и не озвучены причины почему надо было так долго ждать. В-третьих если я правильно поняла роман, то так как Лиззи уехала к Джейн, то Дарси отправился в Италию вместе с Джорджи и Мэри. Мэри чуть за 20, так что она не старая дева, и так себя не позиционирует. Я не уверена, что приличия позволили бы аристократу брату с юной сестрой путешествовать, но в данном случае он путешествует не только с сестрой, но и с юной девицей, которая не является ему кровной родственницей. И нет никакой замужней дамы в возрасте вместе с ними.
Fobos&Deimos: Эм, а продолжение этой чудной работы будет? Уж очень хочется узнать, как сложится судьба Мэри.
полная версия страницы