Форум » apropos » Бумеранг » Ответить
Бумеранг
apropos: ЛР Название пока такое, там посмотрим.
apropos: Я как раз вытаскивала из книжного шкапа очередной том мадам де Лафайет, когда в коридоре послышался голос отца и его тяжелые шаги. Он не любил, когда я заходила в его кабинет, а мне не хотелось быть пойманной на месте преступления. Выскочить из комнаты я уже не успевала. Тихо прикрыв дверцу шкапа и быстро оглядевшись по сторонам, я шмыгнула за широкую оконную портьеру и замерла там, надеясь, что заточение мое долго не продлится. Дверь хлопнула, совсем близко от меня послышался шум отодвигаемых кресел. – Садись, Федор Кузьмич, - сказал отец. – По рюмочке? – Благодарствую, Михаил Несторович, с удовольствием. Федор Кузьмич – князь Ясин – приятель и бывший сослуживец моего отца, я видела его несколько раз. Заскрипела крышка большого погребца, где отец держал свои напитки. Я пригорюнилась – они явно располагались для неспешной беседы. – Говорят, Петербург полон слухов, – после паузы сказал Ясин. – Де государь наш не своей смертью представился, а помогли ему. – И хоронили, пишут, прикрыв шляпой так, что лица было не разглядеть, – подхватил отец. Еще какое-то время они обсуждали недавнюю скоропостижную смерть государя Павла Петровича**, делясь разными слухами, что появились в Москве вскоре после известия о кончине царя. Признаться, слухи были довольно любопытны и волнующи, и я слушала этот разговор почти с упоением – заговоры и убийства всегда привлекали меня в романах, откуда я только и черпала свои познания о жизни. – Так что с нашими делами? – наконец поинтересовался отец. – Говорил с внуком? - Что с ним говорить? Выкажу ему свою волю и вся недолга, - ответил князь. – Мы с тобой как порешили, так и будет. Об оглашении уже договорился. - Сегодня же сообщу о том Антонине, - сказал отец. Я оцепенела, чуть не до смерти перепугавшись, что отец знает, где я нахожусь. Но пока я стояла зажмурившись, в ожидании, что портьера будет отдернула, а я – разоблачена, отец и его гость, погромыхав на прощание креслами, вышли из кабинета. Прислушиваясь к наступившей в комнате тишине, я наконец перевела дыхание, затем на цыпочках подобралась к двери и, убедившись, что в коридоре никого нет, вырвалась из своего невольного заточения и прошмыгнула в свою спальню. Отдышавшись и придя в себя, я задумалась, что бы могли означать последние слова отца, но ничего так и не придумала. Впрочем, вскоре все раскрылось: отец вызвал меня к себе и объявил о том, что через месяц я выйду замуж за внука князя Ясина. На тот день мне едва исполнилось 16 лет и, надо признать, я была довольно неприглядна во многих, если не во всех отношениях. Теперь мне неловко и стыдно о том вспоминать, но что было, то было. У меня не было ни красивых густых кос, ни соболиных бровей, ни больших блестящих глаз, ни римского профиля, ни бледной кожи. Самое обычное лицо – не уродлива, но и не красива. Никакая. Обычные темные волосы и карие глаза. Я была нескладной и тощей – как говорится, кожа да кости. Платья на мне висели мешком. Игре на музыкальных инструментах, рисованию, танцам, не говоря о географии или математике, меня не учили. Я едва могла сложить цифры и вышить кривым крестиком чахлый цветок. Единственное, что я умела относительно неплохо – читать и говорить по-французски, благодаря моей гувернантке, мадемуазель Жюли. И еще я была ужасно глупой. Не от рождения, а в силу плохого воспитания, замкнутого образа жизни и отсутствия хоть какого жизненного опыта. Дело в том, что мой отец… Но лучше, наверное, по порядку. Родилась я в старинной дворянской семье Норовых, чья родословная восходила чуть не к 15 веку, и это служило для ее представителей предметом особой гордости. За прошедшие три столетия, впрочем, несмотря на верную службу царям и отечеству, род наш весьма обветшал и оскудел, а некогда обильные владения были раздроблены между многочисленными потомками. Отцу моему, Михаилу Несторовичу Норову, по наследству досталось небольшое имение в Калужской губернии, да потемневший от времени большой деревянный дом в Москве. В свое время он обзавелся большой семьей, но потерял и жену, и всех шестерых детей от свирепствовавшей одно время в городе моровой язвы*. Через несколько лет отец опять женился, чтобы родить себе наследника. Увы, сын его умер во младенчестве, потом, в 1785 году, родилась я, а спустя две недели моя мать скончалась от родильной горячки. Отцу тогда было уже пятьдесят пять лет, на третий брак он, видимо, уже не решился, вместо того принял участие в турецкой кампании и после нее вышел в отставку в чине генерал-майора от инфантерии. Впрочем, даже оставив службу, дома он появлялся редко, занятый какими-то делами при московском предводителе дворянства. Я росла под надзором одной из моих многочисленных теток – женщины доброй, покладистой, недалекой и абсолютно невежественной. Когда мне исполнилось восемь лет, ко мне приставили француженку-гувернантку, обладавшую практически всеми качествами, присущими тетушке, разве что способной худо-бедно научить меня своему родному языку и хоть каким-то манерам, приличествующим дворянской девочке. Отца мало интересовало мое воспитание и сама я, виделись мы с ним от случая к случаю и почти не разговаривали. Не думаю, что он меня не любил, скорее, просто был ко мне равнодушен. Хотя он никогда ни словом, ни делом меня не обидел, я его побаивалась и старалась как можно реже попадаться ему на глаза. Жили мы в московском доме – мрачном громоздком сооружении, наводненном лабиринтом темных, заставленных старой мебелью клетушек с маленькими окнами под низкими потолками, так что места для уединения каждому хватало. Тетушка и мадемуазель Жюли довольно быстро поладили. Они часами сидели за самоваром, болтали на ужасающей смеси русского и французского языков, играли в карты или раскладывали пасьянсы. Большей частью времени я была предоставлена самой себе. У меня не было подруг, потому что мы никогда не принимали гостей и ни к кому не ездили, а дворовым детям не разрешали со мной играть. Из развлечений мне были доступны только прогулки по довольному большому, но запущенному саду за домом, где у меня был свой укромный уголок на крошечной лужайке за зарослями сирени – там я сначала играла в куклы, а потом увлеклась строительством всевозможных фортификационных укреплений из веточек, камней и земли. Иногда я тайком сбегала на конюшню, чтобы пообщаться с лошадьми, которых очень любила. Вообще лошади и собаки были моею всегдашней страстью. К сожалению, мне не разрешали завести в доме собаку, а дворовые цепные псы были очень свирепы и я боялась к ним даже подходить. Что до лошадей, то отец не посчитал нужным обучить меня верховой езде, а тетушка и гувернантка полагали, что лошади непременно меня укусят или лягнут, отчего не поощряли моего ими увлечения. Поскольку мне мало было чем заняться, я увлеклась чтением. У нас не было большой библиотеки, но кое-какие книги можно было найти в пыльных книжных шкапах отцовского кабинета. Думаю, книги эти остались от моей матери или первой жены отца, потому что, в основном, это были романы на французском языке, который я к тому времени уже неплохо знала. Читала я запоем и без всякой системы, все подряд – от мемуаров госпожи де Севинье и Ларошфуко до трудов Монтеня и Вольтера, но, разумеется, отдавая предпочтения романтическим историям. Соответственно, я представляла себя на месте героинь любимых книг, расширяя или углубляя коллизии их столь, как мне тогда казалось, захватывающей судьбы. Замужество не только сулило перемены в моей довольно-таки тоскливой и одинокой жизни, но и давало возможность почувствовать себя настоящей героиней романа. ----- * Эпидемия чумы в Москве (1770-1772 гг.) по разным оценкам унесла жизни порядка 100-200 тыс. человек. ** 11 марта 1801 года был убит Павел I.
Unintended: Ооо, новый ромааан...
Малаша: Прочитала с большим удовольствием. Ничего себе, как замуж выдавали. И героиня так спокойно это восприняла, что удивительно. Но ей повезло, что князь не за себя замуж берет, а за внука. Жених хоть молодой. Его тоже поставят в известность? Отца жалко, потерял всю семью. Не знала, что была такая ужасная эпидемия в Москве. Дочке мог бы и побольше внимания уделять. Она к себе как то слишком критически относится. Ей всего шестнадцать, еще не расцвела.
Хелга: apropos Ой, здорово! Новый роман, да еще с такой завязкой! Плотно села на лавку.
apropos: Всем спасибо! Unintended пишет: Ооо, новый ромааан... Надеюсь, что повесть. Малаша пишет: Она к себе как то слишком критически относится. Ей всего шестнадцать, еще не расцвела. Ну да, она с высоты возраста уже так смотрит на свою молодость. признаться, я сама, как вспомню себя в таком возрасте - хоть плачь. Замуж так выдавали, да. Не всех, конечно, но... пережитки старины. С женихом увидим, что. Хелга пишет: Новый роман, да еще с такой завязкой! Ну, нужна была какая-то интрига. И продолжение. ======= Время до свадьбы пролетело быстро и для меня довольно увлекательно. В доме появилась портниха. Она сидела со своими помощницами в одной из комнат и целыми днями кроила для меня наряды. Платья были старомодны и безобразны, но тогда я этого не понимала и радовалась обновкам. В девичьей подрубали простыни и делали вышивку на наволочках. Тетушка укладывала все это в сундуки вместе с какими-то подушками, отрезами и посудой, оставшейся от моей матери. Жюли таскала меня по лавкам в Китай-городе, закупая всякую-всячину – от чулок до шляпок со шпильками. Обе ужасно переживали из-за грядущих перемен в своей устоявшейся жизни. Тетушка страшилась, что ей надобно будет вернуться в поместье каких-то своих родственников, где ее уже и не ждут, гувернантка – что придется искать себе новое место службы. Мне приходилось их успокаивать, обещая, что они со мной переедут в дом мужа. Конечно, следовало бы это прежде обговорить с моим женихом, но он так ни разу и не появился у нас на пороге. Как-то я случайно столкнулась в гостиной с отцом и князем Ясиным, тогда и узнала, что моего жениха, оказывается, нет в Москве – он находится в своем полку по месту службы где-то в Малороссии. – Он возьмет отпуск и приедет к свадьбе, – заверил меня князь. – А если не приедет? – поинтересовалась я, незамедлительно представив, как в одиночестве стою у алтаря. Отец и Ясин посмотрели на меня в таком недоумении, что я прикусила язык. Накануне венчания тетушка, краснея и запинаясь, попыталась рассказать мне об обязанностях жены. Но что ей о том было знать, коли сама она никогда не была замужем? – Муж будет спать с тобой в одной кровати, – с многозначительным видом сообщила тетушка и хихикнула. Это меня совсем не пугало, хотя и выглядело немного странно. – От этого могут родиться дети, – продолжила она с некоторым недоумением в голосе. Новость о детях меня не слишком обрадовала – мне не хотелось никаких детей. – Может, не родятся? – с надеждой спросила я. – Кто знает? – засомневалась она. – Но обычно рождаются. Про себя я понадеялась, что это случится не слишком скоро. Отчего-то мне казалось, что дети рождаются только в случае, если и муж, и жена их хотят, а у меня такого желания точно не было. Отец благословил меня перед отъездом в церковь, куда мы отправились вдвоем с тетушкой в сопровождении какого-то неизвестного мне ранее господина, вроде бы родственника. Я плохо запомнила сам обряд, наверное потому, что все-таки волновалась и боялась что-нибудь сделать не так. Еще меня тревожил жених, точнее, его присутствие. Все же я опасалась, что он не сможет взять отпуск или опоздает, а то и вовсе не захочет на мне жениться. Но он, к моему великому облегчению, уже ждал меня в церкви – во всяком случае, меня подвели к какому-то офицеру, и я надеялась, что это именно он, а не кто-то другой. Обряд длился довольно долго. Речи священника перемежались обменом кольцами, целованием креста и множеством других действий. Когда настало время отвечать на вопросы, священник шепотом подсказывал нам, что и когда говорить. Кстати, на церемонии я впервые узнала имя своего жениха, а теперь мужа – Григорий. Конечно, не обошлось и без происшествий: я умудрилась подпалить свою фату зажженной свечой. Тонкая материя мгновенно вспыхнула, но я даже не успела испугаться, как мой жених сжал в кулаке загоревшуюся ткань и тем сразу погасил огонь. В конце венчания он быстро поцеловал меня куда-то в угол рта, потом мы приложились к иконам, выслушали поздравления от гостей, присутствовавших в церкви – их было не слишком много, и отправились в дом Ясиных, где нас ждали мой отец, его дед, прочие гости и свадебный стол. В церкви я толком не могла разглядеть своего новоиспеченного мужа, да и теперь было неловко его рассматривать. Лишь заметила, что он чуть выше меня, худощав и узок в плечах. У него были почти черные ненапудренные волосы и темные, глубоко посаженные глаза. Он был молод и довольно симпатичен, хотя следует учесть, что это первый молодой человек в моей жизни, с которым я познакомилась, и мне не с кем было его сравнивать. За обедом нас посадили вместе, поднимали тосты в нашу честь, один уже основательно подвыпивший гость гаркнул «Горько!», после чего муж опять клюнул меня куда-то в угол рта. Я, в основном, налегала на еду, потому как была ужасно голодна – перед свадьбой меня заставили поститься, а с утра в моем желудке и вовсе не было и маковой росинки. Закуски и горячее было отменным, и я перепробовала почти все блюда, что подавались на стол. У нас хозяйство вела тетушка и справлялась с этим из рук вон плохо. Наверное поэтому отец почти не питался дома, предпочитая обедать и ужинать в гостях, и теперь я смогла его понять. Из всего того, что я пробовала, едва ли я смогла бы назвать знакомые мне яства. И все было необыкновенно вкусно. Наконец я насытилась так, что в меня уже ничего не лезло, и смогла оглядеться по сторонам. Должна признать, особняк князей Ясиных произвел на меня огромное впечатление, особенно по сравнению с нашим старым, тусклым и приземистым домом. Это было явно новое здание, построенное не в прошлом, а в этом веке, каменное, с огромными окнами, паркетными полами и высокими расписными потолками, обставленное изящной позолоченной мебелью, обитой, по крайней мере в этой столовой, блестящей бледно-голубой тканью. Слуги ходили в напудренных париках, красивых бордовых ливреях и в белых перчатках. Общество за столом выглядело не менее элегантно и представительно. Мужчины большею частью красовались яркими камзолами, дамы – изящными нарядами и огромным количеством драгоценностей. Глядя на эти платья, я поняла, что мои обновки никуда не годятся. – Ваше сиятельство… Кто-то так настойчиво звал сие сиятельство, что я перестала глазеть на какую-то весьма представительную даму с перьями на голове и повернула голову в сторону зовущего. Оказывается, это меня призывал мой сосед по столу, просто я еще не привыкла к такому обращению, ведь я стала княгиней всего несколько часов назад. Хотя мне были представлены все гости, я никого не запомнила – их было слишком много, а я разволновалась при виде такого количества людей. – Ваше сиятельство, вы позволите пригласить вас на кадриль? – спросил мой сосед – приятного вида господин средних лет. Его слова повергли меня в панику. – А что, будут танцы? – уточнила я. – Небольшой домашний бал в честь молодоженов, – успокоил он меня. – Всего несколько танцев. Я растерялась. Отказывать ему было неудобно, признаваться в том, что я не умею танцевать – стыдно. – Э… э… – промямлила я, не зная, что сказать, но все же сообразила. – Извините, меня уже пригласили, – выпалила я и, чтобы не дать ему возможности ангажировать меня на другой танец, предложила ему попробовать новое блюдо, завидев поблизости лакея с огромным подносом в руке. – Божественно приготовлено! – заверила я соседа, не имея представления, что это за блюдо и какого вкуса. К счастью, он меня послушался и подозвал лакея, а я судорожно подергала за обшлаг мундира своего мужа. Он был занят беседой со своей соседкой по столу – пожилой дамой с напудренными волосами, но, извинившись, повернулся ко мне. Тут я заметила, что глаза у него не темные, а серые. – Что случилось? – Будут танцы! – мне пришлось понизить голос. – И что? Он явно не понимал. – Я не умею танцевать! – прошипела я. – Какой танец не умеете? Вальс? Это название мне ни о чем не говорило. – При чем здесь вальс, – простонала я. – Я вообще не умею танцевать, ни одного танца! Он выглядел обескураженным. – Что делать? – я опять дернула его за обшлаг мундира. – Но полонез-то вы сможете станцевать? – муж явно мне не поверил. – Не смогу, не знаю ни одной фигуры. Вообще, – мрачно сообщила я. – Сможете, это просто, – сказал он. – Я буду вам подсказывать. Я не стала с ним спорить, но была уверена, что совершенно опозорюсь перед гостями. Странно, отец, наверняка зная ритуал свадебного приема, отчего-то не возразил против танцев. Впрочем, он мог и не предполагать, что я не умею танцевать, полностью перепоручив тетушке и Жюли мое образование. Тем же и в голову не пришло, что мне нужен учитель танцев. Я вздохнула и опять подергала мужа за рукав. – Ну, что еще? – довольно невежливо отозвался он. – А если другие гости начнут меня приглашать? – поинтересовалась я. – Что-нибудь придумаем. – Что? – настаивала я. – Говорите, что уже приглашены, – сказал он и отвернулся. Я пригорюнилась, со страхом ожидая начало бала.
Хелга: apropos Ура, уже и продолжение! Легко и вкусно читается! Молодожены друг другу под стать, что она, что он. Вообще, конечно, ситуация и забавная и драматичная - надо же вместе жить, а как, если совсем чужие. Это ведь все равно, что вдруг с улицы пришел человек и сказал: буду жить у вас и спать в вашей постели. Бедная девушка, и танцевать не научили!
apropos: Хелга Молодожены, да... Хорошо еще, что в церкви не перепутались, а то так, по незнанию, непонятно с кем можно обвенчаться. С танцами промашка вышла. Бедному мужу теперь жену танцам придется обучать. Интересно даже, что он там про себя думает - какую ему невесту подсунули дикую.
Хелга: apropos пишет: Хорошо еще, что в церкви не перепутались, а то так, по незнанию, непонятно с кем можно обвенчаться. Была такая мысль - вдруг, как в "Метели" не с тем обвенчают. apropos пишет: Интересно даже, что он там про себя думает - какую ему невесту подсунули дикую. Бедный парень, вот на самом деле. Девица неумеха, да еще с комплексами.
Unintended: Дитё дитём... Бедный парень, намучается с жёнушкой apropos пишет: умудрилась подпалить свою фату зажженной свечой. Это какая-то плохая примета, да?
apropos: Хелга пишет: вдруг, как в "Метели" не с тем обвенчают А что, славная мысль и классная интрига. Хелга пишет: Бедный парень, вот на самом деле. Unintended пишет: Бедный парень, намучается с жёнушкой Гы, не то слово. Повезло так повезло. Unintended пишет: Это какая-то плохая примета, да? Не слышала о такой примете, если честно. Просто дева - растяпа. Еще немножко продолжения (пока пишется). ------------------------------ После обеда общество переместилось в гостиную. Я не смогла толком ее рассмотреть, поскольку ко мне постоянно подходили какие-то люди. Мужчины делали мне комплименты, превознося красоту новобрачной, дамы восхищались моим свадебным нарядом. Я не верила ни одному произнесенному ими слову, но и не разубеждала, решив, что лучшее, что я могу сейчас делать – это улыбаться и благодарить. Наконец из столовой, откуда была убрана почти вся мебель, послышалась музыка. Ко мне подошел мой муж, подал руку и отвел в подготовленную к балу комнату. Мы встали в центре, гости парами – вдоль стен. Танец оказался не слишком сложным: мне просто нужно было идти рядом с мужем, при счете чуть приседая то на одну, то на другую ногу – он сразу мне это объяснил и сам тихо считал: – Раз, два, левая, раз, два, правая… И бога ради… левая… не цепляйтесь… правая… рукой за платье. Левая… Отведите руку в сторону… Правая… Я, конечно, то и дело не вовремя приседала и путала ноги, но, в общем, мне казалось, что у меня не так плохо получается. Получилось бы еще лучше, если бы меня не начал душить смех. – Прекратите хихикать! – прошипел он, переводя меня по другую сторону от себя. – Не могу, – задыхаясь, прошептала я, пытаясь подавить в себе рвущийся наружу звук. И заметила, что он тоже покусывает губы, стараясь сдержаться. – Ладно, будем считать, что я вас насмешил, – сказал муж, усмехнувшись. Я прыснула вслед за ним и тут же сбилась. – Шаг в сторону и реверанс, – подтолкнул меня он. – Реверанс, а не поклон… Теперь опять – раз, два, приседайте. И не шаркайте ногами, тяните носок… Раз, два, приседайте… И считайте, считайте… – Когда же закончится этот танец? – пробормотала я, пытаясь не шаркать, тянуть носок и самостоятельно считать шаги. – Надеюсь, скоро, – он покосился на меня веселыми глазами. – Вальс, конечно, вы не осилите. – Боюсь, что нет, если он не такой легкий, как этот, – сказала я и опять сбилась. – Легкий, говорите? – он посмотрел на меня выразительным взглядом. – Ну не совсем легкий, – признала я. – Но, видимо, по сравнению… – Вот именно, так что лучше не рисковать. – А что делать? Я смогу посидеть где-нибудь в уголочке, пока идут танцы? – Увы, – сказал он. – Все решат, что с вами что-то не в порядке. – Гм, – задумалась я. Ситуация казалась безвыходной. – Тогда нам просто придется уехать раньше, – сказал муж. Уехать?! Видимо, недоумение отразилось на моем лице, потому что он пояснил: – Уехать домой. – К нам домой? – тупо переспросила я. – К моему отцу? – Нет, – он завел глаза к потолку, видимо, призывая себя к терпению. И медленно и четко, чтобы я наконец поняла, объяснил: – В наш с вами дом, дед подарил мне его по случаю свадьбы. Свадебный подарок. Мы в нем будем жить. Вы и я. – А… – протянула я, почувствовав себя ужасно глупо. – Просто я не знала… С одной стороны мне не хотелось жить где-то в другом месте, потому что этот особняк был красив и удобен, а хозяйство в нем велось на самом высоком уровне – во всяком случае, судя по порядку в комнатах и качеству обеда. С другой – лучше, конечно, поселиться отдельно от старого князя Ясина, который, честно говоря, слишком напоминал мне моего отца. Кое-как мы дотянули до конца танца, а когда начался следующий, муж незаметно для гостей вывел меня из дома и усадил в экипаж. – Ехать недалеко, – сказал он и замолчал. Я уже тоже устала от всех этих разговоров – с непривычки-то! – и уставилась в окно кареты. На улице стемнело, и заморосил дождь. Я попыталась припомнить приметы на день свадьбы – что-то было насчет дождя, но к чему – к бедности или богатству, счастью или невзгодам – так и не вспомнила. Экипаж свернул и остановился. Мы приехали в наш новый дом. Впрочем, новым этот дом было назвать трудно, но выглядел он весьма неплохо – небольшой, довольно опрятный двухэтажный особняк на каменном фундаменте. В квадратных сенях стояли раскрытые сундуки с моим приданым. Жюли с горничной девушкой хлопотали вокруг них. – О, моя дорогая! – бросилась ко мне гувернантка, крепко обняла, всплакнула и повернулась к моему мужу. Я их представила друг другу и сообщила ему, что Жюли и тетушка будут жить с нами. – Я не смогла заранее обговорить это с вами, ваше сиятельство, потому что мы так и не встретились до свадьбы, – сказала я с укором в голосе. Он молча кивнул и посмотрел на окруживших нас слуг. Из них мне была знакома только моя горничная, о чем я ему тихо и сообщила. – Видимо, их прислал сюда дед, – предположил он. Со слугами мы быстро разобрались. Дворецкий – высокий и очень представительный мужчина – представил нам домоправительницу, кухарку и нескольких слуг, которые отныне должны были нам прислуживать. После этого нас провели на второй этаж, где находились жилые комнаты. Нам с мужем отводилась правая половина этажа, на другой располагались гостевые комнаты, в том числе спальни для тетушки и Жюли. Я смертельно устала за этот долгий и волнительный день, поэтому, приведя себя в порядок, переоделась в ночную кофту, нацепила на себя пеньюар, завернулась в черно-желтую шаль, которая мне ужасно нравилась, и отправилась на поиски мужа – отчего-то лечь без него в огромную постель нашей общей спальни мне представлялось неловким.
bobby: apropos Новая история! Невеста такая неподготовленная, немного нелепая. Конечно, не она в этом виновата, но из-за этого выглядит все увлекательно (для читателей) и смешно. Хотя и немного грустно. Веет такими пережитками старины, что жалко девочку. Хелга пишет: надо же вместе жить, а как, если совсем чужие. Это ведь все равно, что вдруг с улицы пришел человек и сказал: буду жить у вас и спать в вашей постели. Вот-вот! Это же ужос! Жениха-мужа тоже жаль. Но мог бы уж действительно приехать хоть раз до свадьбы- познакомиться...
apropos: bobby bobby пишет: Веет такими пережитками старины, что жалко девочку. Это да. Ну, самое начало 19 века, еще не обтесались нравы. Хотя, с другой стороны, сохранялись они достаточно долго. Опять ж все зависело от самой семьи. bobby пишет: Но мог бы уж действительно приехать хоть раз до свадьбы- познакомиться... Но война... он же где-то служит. Может, действительно не мог. Или не хотел. Кстати, предлагаю посмотреть - для антуражу - две записи полонеза (танец, что танцует наша незадачливая героиня со своим уже мужем. Очень неплохо танцуют: А это вообще прелесть: Хотя любимый мой полонез, точнее его фрагмент - в фильме Бондарчука ВиМ. И музыка там тоже бесподобная.
Малаша: Девочку жалко, и ее мужа тоже. Похоже, он влип. Действительно смешно, насмеялась. Житейские сцены, и так мило описаны. Ролики очень понравились, дети танцуют не хуже взрослых. О вальсе всегда знала, мазурку увидела в "Эскадроне", теперь знаю и полонез Очень красивый танец, совсем по другому его представляла. Докки его любила. Поняла, почему муж считал раз-два-правая и левая.
Хелга: apropos пишет: Еще немножко продолжения (пока пишется). Держу пальцы крестиком, чтобы писалось! Продолжение ужасно порадовало и подняло настроение! С трепетом жду продолжения продолжения! Полонезы хороши!
Скрипач не нужен: apropos, спасибо за новую историю! Какую-то просто-таки невероятную - столько всяких неожиданностей друг за другом выскакивают Читать очень интересно - что же ещё отмочит эта непосредственная барышня переоделась в ночную кофту, нацепила на себя пеньюар, завернулась в черно-желтую шаль, которая мне ужасно нравилась, и отправилась на поиски мужа "О сколько нам..."
apropos: Всем спасибо! Малаша пишет: Девочку жалко, и ее мужа тоже. Похоже, он влип. Ну, может все не так плохо. Скрипач не нужен пишет: "О сколько нам..." Да, перед героиней теперь совершенно новый мир открывается, придется ей волей-неволей его познавать. Хелга пишет: С трепетом жду продолжения продолжения! Есть оно у меня. Пройдя по анфиладе парадных комнат нижнего этажа, я обнаружила его в кабинете – или то была библиотека? Муж сидел в кресле у круглого столика, но при моем появлении встал. На нем был бархатный шлафрок темно-синего цвета, в вырезе которого виднелась распахнутая белая сорочка. На этот раз его плечи показались мне куда шире, впрочем, меня сейчас занимал не столько внешний вид мужа, сколько выстроенные вдоль двух стен огромные книжные шкапы, заставленные книгами. – Ох, сколько книг! – с восхищенным предвкушением чтения их всех, воскликнула я. – Любите читать? – с удивлением спросил мой муж. – Очень! – заверила я его и вдруг поймала скептический взгляд, с каким он меня оглядел. – Думаете, если я не умею танцевать, то не знаю и букв?! – обиделась я. – Нет, смотрю, что на вас надето. В этом черно-желтом одеянии вы похожи на осу. – Между прочим, это ваш подарок. – Мой? – изумился он. – От жениха, – уточнила я. – Мне привезли от вас огромную шкатулку с этой шалью, лентами, фатой, перчатками и кучей всяких безделушек. – А… – сказал он. Мы ненадолго замолчали. Я увидела на столе подле мужа графин с темной жидкостью и наполовину опорожненную рюмку. – Что пьете? Можно мне попробовать? – спросила я, не потому, что мне действительно хотелось пить, а просто, чтобы что-то сказать. – Не думаю, что вам это понравится, – сказал он, задумчиво меня разглядывая. – Сколько вам лет? – А вы не знаете? – удивилась я. – Уже шестнадцать. – Уже? – он усмехнулся. Я-то себя считала взрослой, поэтому чуть обиделась. – Верно, вы не намного меня старше, – заметила я, хотя он был явно старше, и прилично. – Сколько вам? – Двадцать два. Ну да, разница в шесть лет, потому он считает себя опытным и умудренным жизнью, а меня держит за девчонку. – Почему вы согласились выйти за меня замуж? – полюбопытствовал он. Мы все стояли. Я подумала, что он не садится из-за меня, поэтому плюхнулась в ближайшее кресло. Он тоже сел. – Никто не спрашивал моего согласия, – поразмыслив, сказала я. – Отец сообщил о свадьбе. И все. – И вы даже не возражали? – А зачем? Мы легко сдаемся, когда нам этого хочется, – процитировала я свою любимую госпожу де Лафайет*. – Так вы хотели выйти замуж? – догадался он. – Все равно за кого? – У меня, в общем, и не было выбора, – признала я. – А почему вы женились на мне? Муж пожал плечами. – Дед грозил лишить меня наследства. – Так вас вынудили, – пробормотала я. – Интересно, отчего ваш дедушка столь настаивал на этом браке? Боюсь, у меня не слишком внушительное приданое. – Он воевал вместе с вашим отцом. Кто-то из них спас другого от гибели, после чего они решили поженить своих детей, дабы породниться. Как-то так. – Ну да, я ведь единственная дочь… – А я, как единственный внук, должен сберечь честь деда и выполнить данное им бог весть когда слово. Похоже, дело было совсем не в наследстве. – А что с вашими родителями? – поинтересовалась я. – Отец погиб на войне, мать умерла. Давно. – Понятно, и дед вас воспитывал. – В основном это пришлось на долю кадетского корпуса, – сказал он. – Это вы там научились так хорошо танцевать? – с завистью спросила я. – Там. Мы еще помолчали. – Мне кажется, мы сможем ужиться, – наконец сказала я. – Я сильно вас не побеспокою. Книги – все, что мне надобно. Ну, еще… если можно… очень бы хотелось собаку. – Собаку? – Ну да, собаку. Всю жизнь мечтала о собаке, – призналась я. И уточнила: – Большой. – Большая собака… Он хмыкнул. – И лошадь, – поспешно добавила я, чтобы уже сразу высказать все желания. – У меня никогда не было лошади. Он издал какой-то звук, который я расценила как согласие. Уладив, таким образом, свои дела, я подавила зевок и поинтересовалась: – Не пора ли спать? Муж посмотрел на часы, стоящие на верхней полке бюро. Они показывали четверть десятого. – Наверное, пора. Отчего вы не легли? – Мне было неловко делать это без вас, – призналась я. – У нас же общая кровать. И поспешила добавить: – Она большая, а я не займу много места. Он как-то странно на меня посмотрел. – Не займете? – Нет, – заверила я его. – А вы знаете, что нам надобно вступить… гм… в супружеские отношения? – Конечно! – закивала я. – Тетушка мне рассказала. – И вы не против? Я округлила глаза: – Отчего ж мне быть против? – И действительно, – усмехнулся он. – Тогда пошли. Он подал мне руку, я встала, и мы отправились в спальню.
bobby: apropos Прелесть какая! Это же просто дети, которых женили. Героиня, похоже, даже не подозревает о том, что значит apropos пишет: вступить… гм… в супружеские отношения Такая непосредственность - перед первой брачной ночью выпросить себе книги, собаку и лошадь... Муж тоже кажется совсем зеленым юнцом... несмотря на свой воинский чин. Но пока нравятся оба - хотелось бы, чтобы они поладили.
Unintended: А молодец девчонка, бойкая! Первый раз молодого мужчину видит, и никакого стеснения. Автор как всегда интригует, остановилась на таком волнительном месте: дети пошли в супружеские отношения вступать. Это ж какое нам беспокойство....
Хелга: apropos Прелестно! Лежу под столом в пароксизме хохота! Девица хороша, и парень вырисовывается славный!
Малаша: Все веселее и веселее. Героиня настолько непосредственна и наивна, обезоруживает. Парень очень славный, подтрунивает потихоньку над ней. Женился-то не из-за наследства, долг чести за деда отдает. Очень его зауважала. Пока его спасает чувство юмора. Unintended пишет: дети пошли в супружеские отношения вступать. Это ж какое нам беспокойство.... Очень волнуюсь, как у них все пройдет.
полная версия страницы