Форум » apropos » Башмачок - 8 » Ответить
Башмачок - 8
apropos:
lapkin: apropos Спасибо! Долгожданное продолжение! Но что опять автор героям палки в колеса вставляет?
apropos: Klo Вот ты коварная! Какой бац взяла и устроила! Я, прямо, вся разволновалась!Это не я, это жизнь вот такие сюрпризы подкидывает. Я сама волнуюсь. У него свадьба на носу, а тут такое. lapkin lapkin пишет: Но что опять автор героям палки в колеса вставляет? Ну вот, опять автор виноват. Это жанр обязывает: любовь, преодолевающая препятствия. Я только следую, а оне сами - препятствия - вдруг появляются.
chandni: apropos apropos пишет: Заинтересованным читателям, ежели они еще остались: сомневаешься?! Мы тут, всегда ждем продолжения с нетерпением! Пока решила дописать А вот это правильно!!! Ну и дела... Попал Игнатий, однако... Посмотрим, как дело повернется...
Хелга: apropos Ура, продолжение! Но что ж такое - ливень, препятствия опять, препоны, испытания!
apropos: chandni chandni пишет: Ну и дела... Попал Игнатий, однако... Посмотрим, как дело повернется... Да уж, хорошего мало. попал наш голубчик. В российской глубинке. Хелга Хелга пишет: Но что ж такое - ливень, препятствия опять, препоны, испытания! Как без них? Становление героя и все такое прочее.
Хелга: apropos пишет: Как без них? Становление героя и все такое прочее. Ох уж это становление и развитие! Продолжение скоро? Переживаю теперь из-за наводнения!
bobby: apropos Ура! Наконец-то! Я как и все, тоже переживаю, как Муравский теперь доберется. Только наводнения не хватало.
Малаша: apropos Какой подарок нам! Я так надеялась, что автор продолжит! Муравский на свадьбу может опоздать?! Это ужасно! И что будет?
apropos: bobby bobby пишет: Только наводнения не хватало. Для интриги очень полезно, нет? Малаша Малаша пишет: Муравский на свадьбу может опоздать?! Ну, судя по всему - может. Малаша пишет: И что будет? Да ничего хорошего, думаю. Хелга пишет: Продолжение скоро? Ужо. Но не о том.
apropos: Сан не со слишком большою охотою стремилась в Петербург – ее более увлекали занятия садом в Пригожем и клумбами в Негожем, обустройство флигеля и планирование будущей здесь жизни, но, главное, ей было очень трудно расставаться с Муравским, пусть даже она виделась с ним не так часто, как ей того хотелось. С поездкой ее примиряли только мысли о грядущей свадьбе, подготовкой которой по прибытии она и предалась с присущим ей энтузиазмом. Дел было очень много: составить списки гостей; отметить тех, кому надобно отдать визиты до и после известного празднества; продумать меню свадебного и последующих обедов; закупить необходимые продукты; подобрать соответствующую случаю посуду и столовые приборы; подготовить комнаты флигеля, где им с Муравским предстоит прожить какое-то время после свадьбы до отъезда из Петербурга; найти нужные ткани и сшить из них наряды – на само венчание и последующие дни, когда им придется появляться в обществе. Помимо этого, Сан не забывала и о своих планах по устройству сада в Пригожем, по какому случаю намеревалась позаимствовать из своего петербургского зимнего сада, а также заказать у поставщиков необходимые ей растения, список которых также надобно продумать и составить. Кроме того, ей пришла в голову идея приобрести некоторые виды птиц, вроде павлинов, белых и экзотических черных лебедей. Последние, по слухам, обитали в Австралии, и их было крайне трудно, если не невозможно достать. Еще надобно было найти архитектора, дабы подрядить его на строительство специального здания для зимнего сада, что она намеревалась устроить в Пригожем. Муравский, наверняка, придет в ужас, но Сан надеялась как-нибудь его уговорить, тем паче дохода с ее собственности вполне хватит на все подобные нужды. С собою у нее была детальная карта Пригожего и Негожего, которую она на досуге изучала, планируя свой будущий расширенный сад и отмечая места, где могли разместиться зимний сад, пруды, розарий и прочие ее задумки. – Посмотри, ты настаивала на свадьбе до Успенского поста, а на нее мы не собрали бы и пары десятков гостей – никого нету в городе, – сказала княгиня, изучая поступившую к ним за время отсутствия почту. – Все разъехались: кто – на дачи, кто – в имения. Верно, нам тоже следует хоть пару недель пожить в Стрельне – там куда больше общества, нежели здесь. – Ах, не до дачи – полно дел, – отмахнулась Сан. – И зачем ты всем говоришь о своей помолвке? Рано еще о ней говорить, – недовольно заметила Ольга Гавриловна. – Нет нужды скрывать, все равно узнается, – сказала Сан, прекрасно понимая подтекст сих слов матери – та надеялась, что, оказавшись в Петербурге, ее дочь переменит отношение к Муравскому, увлечется кем другим и разорвет нынешнюю помолвку. Сан же, напротив, хотелось всем рассказывать о своем женихе. Ну, хотя бы упомянуть о нем в разговоре со своими знакомыми – отчего-то ей казалось, что тем она становится ближе Муравскому, хотя, конечно, глупо было так думать. Тем не менее, она сообщила о своей помолвке всем приятельницам, что нашлись в городе, обсудила хозяйственные успехи жениха с двумя престарелыми родственницами, коим наносила визит, а также поведала об его военных подвигах под Аустерлицем и Прейсиш-Эйлау заслуженному генералу от инфантерии, с которым случаем столкнулась в книжной лавке. После этого по Петербургу поползли слухи об ее помолвке, и одна девица сообщила ей по секрету, что в обществе заключаются пари, как скоро завершится сия эскапада разборчивой невесты – никто не верил, что блестящая княжна Булавина выйдет замуж за отставного, к тому безрукого майора, учитывая, сколько перспективных поклонников с положением и состоянием было ею отвергнуто. Но после того, как были разосланы приглашения на свадьбу, а в церкви, выбранной для венчания, начались оглашения предстоящего венчания, общество по-настоящему разволновалось. – Быть того не может, что вы серьезно вознамерились выйти замуж за этого майора, – говорил ей Жан Холодов, старший брат Мими. Два года назад он весьма рьяно ухаживал за Сан, но сватовство его не увенчалось успехом. После того Холодов перевелся из гвардии в армию, уехал на турецкий фронт и ныне объявился в Петербурге, находясь в отпуске после ранения. Наград у него было куда больше, нежели у Муравского – видимо, это объяснялось тем, что он служил не на передовой, а в штабе, подвизаясь адъютантом одного из корпусных командующих. – Не майора, а подполковника, – поправила его Сан, хотя это не имело никакого значения. – К тому, вы с ним не знакомы, и не можете судить… – Лично – не могу, но много о нем слышал. Разумеется, в том постаралась его сестрица, да и Рогачевский со Стремоуховым-младшим, наверняка, внесли свою лепту в распространение всяких нелепиц о Муравском. Князь недавно появился в городе и, судя по всему, сдружился с корнетом, который болтался здесь с начала августа. Тогда Стремоухов-младший примчался в особняк Булавиных и, сообщив швейцару, что является женихом княжны, попытался прорваться внутрь, дабы встретиться с ее отцом. Швейцар у них был не робкого десятку, корнета в дом не пропустил, поскольку прекрасно знал, кто именно является женихом ее сиятельства. Стремоухов не отчаялся и стал караулить у подъезда, таки поймал Булавина и, хотя и был оттеснен от него лакеями, успел представиться и выкрикнуть все, что желал ему сообщить. Князь только пожал плечами, но, поскольку он узнал о притязаниях Стремоухова-младшего еще в Пригожем, а также памятуя о том, что сие был сын ближайшего соседа Муравского, любезно, сухо и коротко спустил корнета на землю. Последний пытался протестовать, но его некому уже было слушать. Он ушел, но из Петербурга не уехал и через каких-то знакомых сумел пробраться в общество, где безвестного Стремоухова мало кто принимал, и ему были доступны лишь редкие публичные мероприятия, билеты на которые легко можно было достать. Рогачевский несколько подправил положение собрата по несчастью. Он не только признал его, но и стал водить с собою по офицерским пирушкам и престижным гостиным. Учитывая, что к тому времени общество уже узнало о помолвке княжны Булавиной, личное знакомство с женихом и соседство имениями сделало корнета если не героем, то весьма популярным гостем в среде светских завсегдатаев. До Сан то и дело доходили слухи о якобы чванливости Муравского, его трусости – из-за отказа стать секундантом на дуэли, о том, что он делал недвусмысленные авансы некой соседской барышне, но отказался на ней жениться из-за малого приданого. Упоминалась и разруха в его имении, железные плуги, волкодавы, коих он кормит кровяными колбасками, овцы и наемные работники, услугами которых он пользуется, попирая основы крепостного права. Ему припомнили даже помощь продуктами и семенами для посева своим крестьянам, что расценивалось чуть не как подстрекание их к бунту, мол, тогда и другие мужики того же начнут требовать от своих хозяев. Хотя ее ужасно злили подобные россказни, в ответ Сан только смеялась: мол, чего только не придумают отвергнутые ухажеры из зависти к более удачливому сопернику. Жених же ее всем хорош сам по себе, красив и умен, к тому владеет домом в Москве, большим имением и денег у него предостаточно и без ее приданого. Княгиня, страшно недовольная той славой, что вдруг обрел Муравский в Петербурге, в сердцах отсчитала Сан, которая выбрала такого незадачливого жениха, но в гостиных вставала за него горою, напротив подчеркивая его серьезность, ответственность и прочие положительные черты как характера, так и образа жизни. – Помилуйте, – с самой приятной улыбкою говорила она своим приятельницам, – храбрый воин, в двух военных кампаниях сражался на передовой, не случайно же отмечен Георгием… В кутежах каких, картах и прочих безобразиях, коими печально славится наша молодежь, никогда не участвовал… Да я мечтала о таком зяте! Что до состояния господина подполковника, оно у него весьма неплохо. Он получил недурное наследство – дом в Москве, большое имение в Калужской губернии… И прикупил еще земли по соседству, в общей сложности более трех тысяч десятин, да… Не сговариваясь, княжна с княгинею уже приписали Пригожее к владениям Муравского, не забыв о проданном в Москве доме. Когда же некоторые припоминали ухаживания за княжною князя Рогачевского, очаровавшего некогда все общество, княгиня, что весьма досадовала на сего болтуна, уж перешедшего из разряда ее любимцев в нечто противоположное, как бы между прочим замечала: – Да, очень милый молодой человек, что и говорить, но, боюсь… – тут она понижала голос и доверительно сообщала: – Боюсь, несколько пристрастен к вину, женщинам и картам… В своем зяте я бы желала видеть другие черты… Ведь главное для меня – счастливая замужняя жизнь моей дочери!
chandni: apropos Ура-ура! Томящаяся, но активная, полная планов Сан И 2 пренеприятных субъекта. Хорошо, что она оптимист и всякую ерунду в голову не берет. apropos пишет: Еще надобно было найти архитектора, дабы подрядить его на строительство специального здания для зимнего сада, что она намеревалась устроить в Пригожем. Муравский, наверняка, придет в ужас, но Сан надеялась как-нибудь его уговорить, тем паче дохода с ее собственности вполне хватит на все подобные нужды. Во дает! Ничему ее жизнь не научила... apropos пишет: но в гостиных вставала за него горою, напротив подчеркивая его серьезность, ответственность и прочие положительные черты как характера, так и образа жизни. Молодец, мамаша! Марку надо держать!
Хелга: apropos Партия отвергнутых и мнимых женихов действует единственными доступными этим людям методами. Князь с княгиней - орел с орлицей, дитя в обиду не дают! Волнуюсь, как там подполковник!
apropos: chandni chandni пишет: Во дает! Ничему ее жизнь не научила... Не, ну жизнь ее, вроде как научила к Муравскому подобраться, а что до расходов... Когда ей было учиться и на чем? Как при деньгах была, так с ними и осталась. chandni пишет: Молодец, мамаша! Марку надо держать! Не, ну разве она позволит зятя своего будущего очернять? Какой бы ни был - а свой уже. Хелга пишет: Партия отвергнутых и мнимых женихов действует единственными доступными этим людям методами. Обидно же! Они не ожидали, что Муравский их так обставит. Мстят по-своему. Хелга пишет: Князь с княгиней - орел с орлицей, дитя в обиду не дают! Нет, конечно! Прочь - интриганы и завистники! Хелга пишет: Волнуюсь, как там подполковник! Под Калугой где-то застрял, бедолага. Даже жениться не дадут спокойно.
lapkin: apropos Маман приятно удивила. Верную позицию заняла
apropos: lapkin lapkin пишет: Маман приятно удивила. Верную позицию заняла Ну, у нее выхода нету. Она же дочь защищает и, кстати, себя тоже - не могла она выдавать дочь за совсем никудышного молчела? Вот и приходится Муравского отстаивать. Так, глядишь, и проникнется к нему.
Малаша: apropos Какие противные Рогачевский и корнет этот. Вообще офицеры так могут поступать? А честь, благородство? Княгиня очень хороша здесь. Как ринулась на защиту зятя. Сан опять затевает какую-то бучу с этими покупками. Получит же от Муравского по шапке за такие траты. А почему черные лебеди экзотические? Я думала, павлины только.
apropos: Малаша Малаша пишет: Вообще офицеры так могут поступать? А честь, благородство? Ну, нехорошо, конечно, с их стороны. О чести и прочем - как-то не подумали, видимо. Малаша пишет: Как ринулась на защиту зятя. Попал тоже под ее крыло. Малаша пишет: А почему черные лебеди экзотические? Я думала, павлины только. А потому что их не было в Европе. В Англию привезли в конце 18 века в подарок королю. До этого считалось, что черных лебедей вообще не бывает, разве в легендах, как драконы какие. А разводить стали в Англии уже к середине 19 века. Кстати, для меня это тоже стало новостью, чет мне казалось, что они везде были. Ан нет. И до сих пор, кстати, они довольно редки, не во всех странах даже есть. Сан их захотела - как луну с неба.
apropos: Продолжение. Впрочем, завистники и интриганы вскоре расплатились за свою несдержанность: корнет был срочно вызван в полк, а Рогачевский за какую-то провинность получил изрядную выволочку от начальства, после чего притих и редко появлялся в обществе, ссылаясь на занятость по службе. Сан подозревала, что сие было не случайно, и в дело вмешался ее отец, разом заткнув рты двоим недоброжелателям. С тех пор сплетни поутихли, а в обществе все более утверждалось мнение о Муравском, как о весьма достойном господине, который вполне заслужил то счастье, кое должен был обрести, женившись на княжне Булавиной. Тем временем в Петербург приехали родственники Муравского, и Сан с удовольствием ездила с дамами по магазинам Гостиного, лавкам Апраксина дворов и прочим, представляющим особый интерес для женщин, местам. Девочки – Поля и Маша – были в восторге от столь увлекательных походов, мальчики же с большею охотой присоединялись к господам, кои предпочли посещать выставки, в число которых входили кунсткамера, музеи Горного института и Академии художеств, как и осматривать прочие достопримечательности северной столицы. Дабы будущие родственники не разорились на покупках, Сан щедро одаривала их подарками – отрезами всевозможных тканей, лентами, веерами и прочими необходимыми для нарядов аксессуарами, и даже сговорилась с башмачником, что взял полцены за пошив для них обуви, доплатив ему затем необходимую сумму из собственного кармана. – Все хорошо, только он никак не приедет, – сказала она Тяше, навестив ее в один из дней середины сентября. Муравский должен был прибыть в Петербург еще неделю назад, но до сих пор о нем не было ни слуху, ни духу. – В газетах пишут, Калужская губерния тонет под ливневыми дождями, – ответила Тяша. – Дороги непроходимы, уровень воды в реках поднялся… – Знаю, – мрачно кивнула Сан. – И страшно за то беспокоюсь. Ежели он опоздает на свадьбу… Это будет ужасно! – Ужасно, но не смертельно. Просто перенесете день венчания. Возникнут какие сложности с гостями, но и это поправимо. – Поправимо, – вздохнула Сан. Придется переписывать чуть не сотню приглашений с новой датой и дольше намеченного терпеть в доме родственников, что съехались в Петербург в изрядном количестве, и всем надобно было уделять внимание – бесчисленным близким и дальним дедушкам и бабушкам, тетушкам и дядям, кузинам и кузенам… – Жаль только, что Муравский оказался таким упрямым, – заметила Тяша, – не хочет жить в Петербурге и увозит тебя в свою глушь. – Может, мы приедем зимою на пару месяцев. В деревне в это время делать особо нечего. – Муравский всегда найдет, чем заняться, – усмехнулась Тяша. – Надеюсь, ты его таки вытащишь в свет, и мы сможем славно повеселиться. У Тяши заканчивался траур, и она намеревалась развлечениями восполнить годы, когда была вынуждена ограничивать свои занятия. К тому в Петербург приехал Томилин, и они с Тяшею если еще и не объяснились, но часто встречались, и Сан надеялась, что вскоре состоится еще одна свадьба. – Томилина зовут опять в гвардию, – сказала Тяша. – Константин Павлович сменили гнев на милость. Они случаем встретились на Английской набережной, и их высочество намекнули, что будут совсем не против вновь обрести такого офицера. – И что Томилин? – Думает. Я так поняла, что он не очень-то стремится возвращаться на службу. Хотя ему не помешает следующий чин, как, кстати, и твоему подполковнику. Твой отец вполне бы мог устроить его… – Отец-то может, да Муравский не хочет, – пробормотала Сан. Впрочем, за будущее жениха она не слишком беспокоилась, к тому недавно случайно подслушала весьма занятный разговор родителей по сему поводу. Они обсуждали как раз статус Муравского, и маман переживала, что у ее дочери после свадьбы он сильно понизится. Отец ее быстро успокоил, заметив, что все не столь безнадежно, как может поначалу показаться. – Объединив два имения, он станет крупным землевладельцем, состоящим к тому в родственных связях с нашей семьей, – говорил князь. – Его мнение по тем или иным вопросам будет всегда услышано и принято во внимание, что весьма поспособствует избранию его в уездные*, затем и в губернские предводители**, а там, глядишь, сможет подняться до губернатора, ежели не до генерал-губернатора***. Учитывая способности Муравского, он довольно быстро наладит хозяйство в своем имении, заскучает и будет не прочь обрести новые обязанности. К тому, в связи с военными кампаниями, уже идущими и новыми, он может получить дополнительные поручения вроде организации рекрутских полков и их обучения, снабжения армии фуражом и прочими нуждами. За исполнение которых в надлежащем виде – а он с тем прекрасно справится, – соответственно, за особые заслуги перед Отечеством, не удивлюсь, ежели его пожалуют и очередным чином, и каким титулом. Граф и графиня Муравские – звучит недурственно, а? Маман с тем согласилась, как и Сан, последняя уже мысленно. Разумеется, открытую протекцию Муравский не примет, но не сможет отказаться от награды, пожалованной за дело. А отец ее легко организует подобных дел любое количество. Сама она с выходом замуж, как известно, теряла не только свой статус, но и княжеский титул. Будь Сан последней представительницей сего рода, ее отец наверняка получил бы разрешение на передачу их фамилии и титула ее мужу. Но у них в семье было предостаточно князей Булавиных – начиная с младшего брата отца и его сыновей, а также бесчисленных троюродных и далее по родству кузенов. Графский же титул пользовался куда большим престижем, носителей его было значительно меньше, и Сан, разумеется, не отказалась бы от такого звания. Хотя, по большому счету, ей было уже все равно. И ежели не суждено ей стать графинею, она сие легко переживет. Время шло, приближался день свадьбы, Муравского все не было, а из Калуги поступали неутешительные вести. – Ежели он не появится до четверга, – сказала княгиня, – придется перенести венчание. На пару недель или даже лучше на месяц. Ты все еще уверена в своем желании выйти за него замуж? Жан Холодов, кажется, все еще питает к тебе нежные чувства. И этот генерал, что недавно приехал в Петербург, как его?.. Князь Полянский… Очень приятный господин… – Нет, не передумала и не передумаю! И ежели переносить венчание, то не более, чем на две недели. Не задержится же он настолько?! – Ну, хорошо, – согласилась Ольга Гавриловна с неожиданной уступчивостью. – Как скажешь. Тогда в четверг с утра придется писать новые приглашения. С извинениями… – Напишем, – сказала Сан, завязывая ленты шляпки – им предстояло поехать к модистке на последнюю примерку свадебного платья, после чего купить что еще по мелочи и навестить очередную партию престарелых тетушек, что недавно прибыли в Петербург. Вечером им надобно было появиться на приеме у ***. Светская жизнь в городе с наступлением осени заметно оживилась. Впрочем, Сан к тому осталась равнодушной – ей стали скучны сии городские развлечения с их бесконечными сплетнями об неинтересных ей людях, с одними и теми же разговорами и одними и теми же действующими лицами. Общество в городе, как она теперь поняла, мало чем отличалось от провинциального – разве большим количеством народу. За редким исключением – такие же чопорные и недалекие матроны, глупые жеманные девицы, важничающие господа и флиртующие молодые люди, вызывающие теперь в ней только раздражение. «Верно, я переросла то время или тот возраст, когда меня это развлекало и все нравилось», – думала она, глядя в окно кареты, пока маман с Хильдой обсуждали фасон какой-то шляпки, виденной ими у модистки. Экипаж их как раз замедлил ход у поворота с Проспекта, когда Сан вдруг увидела Муравского. Он стоял к ней спиной, вполоборота, склонив голову к даме, что находилась с ним рядом, и держал ее за руку. Анна Шелестова – то была именно она – что-то с жаром говорила, близко к нему подавшись. Близко, слишком близко. И их беседа со стороны выглядела весьма пылкой и… интимной. Сан до боли прикусила губу и в отчаянии закрыла глаза. Муравский в Петербурге! И не известил о том ее, но отправился на Проспект, что лежал совсем в стороне от дороги между домом, где проживали его родственницы, и особняком Булавиных. Отправился на Проспект и встретился там с этой Анной… Она едва дотерпела дорогу до дома, расспросила швейцара о почте, что принесли в их отсутствие, – среди груды записок не было известия от Муравского, не помня себя, как во сне, переоделась в вечернее платье и поехала с маман на прием, не представляя, что ей делать и что думать в этой ситуации. -------------- * Уездные предводители дворянства считались находящимися на действительной государственной службе, на время нахождения в должности получали чин V класса (статский советник). ** Губернские представители дворянства после пребывания в должности в течение двух трехлетних сроков предводители получали чин IV класса (действительный статский советник, равный чину генерал-майора в армии). *** Генерал-губернатор – военно-административный начальник края в царской России.
Хелга: apropos Так вот каков Бац! Думала, что Муравский задержится, потому что станет организатором борьбы с наводнением, а он с дамами в Петербурге беседует! Автор, интригуешь! Про черных лебедей очень интересно.
apropos: Хелга Хелга пишет: Так вот каков Бац! Дык это разве бац? Так, легкая завитушка. Хелга пишет: Думала, что Муравский задержится, потому что станет организатором борьбы с наводнением, а он с дамами в Петербурге беседует! Не, но он действительно задержался. Там дней 5, или даже 4 осталось до венчания. И как бы он мог бороться с наводнением? Воду вычерпывая из реки? Хелга пишет: Автор, интригуешь! Святое! Хелга пишет: Про черных лебедей очень интересно. Ага, рада поделиться своими открытиями.
полная версия страницы