Форум » apropos » Башмачок - 8 » Ответить
Башмачок - 8
apropos:
Хелга: Запоздало поддерживаю полковника. Генерал, это, конечно, заманчиво, но полковник как-то логичней для образа Муравского и всей идеи романа.
Юлия: Совсем запоздало... Генералы имеют не то что б очень светлый образ в русской культуре... Не хотелось бы отягощать Муравского этими смутными коннотациями...
apropos: Хелга Хелга пишет: Генерал, это, конечно, заманчиво, но полковник как-то логичней для образа Муравского и всей идеи романа. Ужасно заманчивее, да. Но оставлю тогда, что логичнее. Юлия Юлия пишет: Генералы имеют не то что б очень светлый образ в русской культуре... Не хотелось бы отягощать Муравского Не, ну генералы 12 года, как пример, еще весьма хороши - тот же Багратион, Раевские, Тучковы и прочая. В том числе графы Палены. Можно равняться на лучшие образцы. Но да, все правы, и я не случайно сомневалась, похоже. Так что не буду городить. И, дамы... Меня не будет, наверное, пару недель. Видимо. Не беспокойтесь, роман не бросила - беру с собою ноутбук, буду работать над продолжением - по возможности.
chandni: apropos пишет: Меня не будет, наверное, пару недель. Видимо. Не беспокойтесь, роман не бросила - беру с собою ноутбук, буду работать над продолжением - по возможности Хорошей тебе смены обстановки! Надеюсь, это отпуск! Очень ждем продолжение!
apropos: chandni Но не отпуск, увы.
Юлия: apropos пишет: Но не отпуск, увы Что бы то ни было, пусть будет благополучным и вдохновляющим
chandni: Жаль. В любом случае желаю тебе отличной и плодотаорной поездки!
Скрипач не нужен: apropos Пусть всё сложится самым наиудачнейшим образом!
Хелга: apropos Чтобы всё сложилось!
Klo: apropos Интригу нагоняешь? Удачи!
apropos: Девочки, спасибо всем! Не могу сказать, что отдохнула или получила какое удовольствие, но... продолжения таки чуток написала. Ежели его будет кому читать, и читатели окончательно не разбежались, что немудрено. Собственную свадьбу Сан всегда представляла как самый счастливый день в своей жизни, но теперь его можно было почитать худшим днем из всех прочих. Она чувствовала себя отчаянно несчастной, словно ее и на самом деле выдавали замуж против воли. «Именно, против воли», – убеждала она себя, с понурым видом принимая хлопоты горничных, родственниц, матери с Хильдой, что обряжали ее в подвенечный наряд и провожали к экипажу. Сан не слишком доверяла приметам, но ей показалось дурным знаком происшествие на лестнице, после которого ей пришлось вернуться в свои комнаты, дабы заново уложить волосы. Хотя Муравский и ожидал все это время в церкви – а она таки боялась, что он разозлится на ее опоздание и уйдет, оставив одну у алтаря, – вид его был мрачнее обычного. Он казался раздраженным и даже разгневанным, пусть внешне то никак не проявлялось. Но она чувствовала эту его ожесточенность, и от нее не укрылся тот угрюмый взгляд, с каким он встретил ее появление в церкви, и как он был раздосадован во время обмена кольцами, когда они втроем – сама она, священник и Томилин –засуетились вокруг него. И после, обходя аналой, она была вынуждена держаться за его локоть и остро ощущала, как напряжена его рука… «Ужели, он до последнего надеялся, что я отменю свадьбу? Он явно не хотел венчаться со мною и потому злился всю службу», – сделала свой печальный вывод Сан, особенно расстроившись, когда Муравский, повинуясь словам священника, сухо и быстро коснулся уголка ее губ и сразу отвернулся. Конечно, он не догадывался, что она как раз намеревалась освободить его от себя, но записка была перехвачена, и ее в итоге принудили… Впрочем, в глубине души Сан признавала, что никто не смог бы навязать ей этот брак, коли она сама того не хотела. Будь иначе, свадьбе не бывать – да она попросту сбежала бы из дома или устроила скандал в церкви, громогласно ответив «нет» на вопрос священника. И – если уж совсем честно – она была даже рада тому, что вынуждена повиноваться воле отца, иначе ей пришлось бы куда труднее. Очень сложно делать выбор между рассудком, который восставал против сего брака, брака с мужчиной, что не хотел быть ее мужем, и сердцем, которое любило и желало именно его… Во время приема, перед гостями ей надобно было изображать из себя счастливую невесту, хотя это было не так просто. В том ей успешно помогали как отточенные в свете манеры, так и уязвленное самолюбие. Потому она сияла улыбкою, шутила, смеялась, и даже нашла в себе силы отбрить Мими Холодову, которая, конечно, не удержалась от привычных язвительных замечаний. – Таки вы обвенчались с господином Муравским, – сказала та, бросив выразительный взгляд на хмурого жениха, стоящего поодаль в окружении гостей. – Он выглядит таким счастливым… – Уверена, вскорости и вы нам представите своего не менее счастливого избранника, – задушевным тоном предположила Сан – все в свете знали, что Мими не получила ни одного предложения за все годы, проведенные в обществе. Та, надобно признать, внешне выдержала сей удар, но Сан была уверена, что на какое-то время Мими таки придержит свой язычок, во избежание очередных, задевающих ее замечаний. Тут, по счастию, ей пришлось оставить неприятную компанию – приехал государь, и Сан, несмотря на всю обиду на Муравского, не смогла не порадоваться за него, когда муж был всячески обласкан его величеством и получил определенно заслуженные награды. Ее распирали восторг и гордость за Муравского, кои она пыталась от него скрыть, но зачем-то завела о том разговор во время танца. Разумеется, он принял ее слова в штыки, заподозрив в бог знает каких мыслях, что расстроило ее еще больше. Она скупо ответила на его не менее скупые вопросы и окончательно замолчала. «Сегодня наша брачная ночь, – думала она, кружась затем с ним в вальсе, – и что, он будет столь же со мною холоден и отчужден, как сейчас?..». Сие представлялось ужасно несправедливым. Так ждать свадьбу и эту ночь, когда они смогут наконец законно остаться наедине, но вместо объятий и поцелуев, кои она некогда с ним изведала, получить такой же поцелуй, что был в церкви. В лучшем случае. И что потом? Он отвернется от нее и… Уйдет? Или вовсе не придет к ней? Что там говорила ее мать? Нужно принять мужа и его семя… Интересно, как это будет возможно, ежели он даже не поцелует ее. И не обнимет. Без тех ласок, коих теперь, верно, от него не дождаться, жизнь в замужестве представлялась ей тоскливой и одинокой, лишенной даже тех радостей, что у ней были до сих пор. Между мазуркой и контрдансом, которые она танцевала уже не с женихом, к ней подошел отец Муравского. Они были друг другу представлены ранее, и Сан успела только поразиться внешнему сходству отца и сына. Но теперь, разговаривая с ним, она поняла, что тем их сходство и ограничивается. – Великолепная свадьба! – сообщил Федор Игнатьевич, беря руку Сан и по-свойски по ней похлопал. – Счастлив, что именно вы, дорогая, вошли в нашу семью! Можете называть меня батюшкою, без церемониев… Сан совсем не понравилась его фамильярность. По традиции ей следовало теперь почитать отца мужа и подчиняться ему как главе семьи, но она вовсе не намеревалась этого делать. – Удивительно, все почитали Игнатия Федоровича круглым сиротою, – сказала она, высвободив наконец свою руку из его цепких пальцев. – А у него, оказывается, жив отец… – Так получилось, судьба нас разлучила… на какое-то время, – ответствовал Муравский-старший, ничуть не стушевавшись. – Молодые люди предпочитают вести независимый образ жизни, знаете ли. Родители вспоминаются только по необходимости, в случае нужды или каких проблем, как сие ни печально. – Независимый образ жизни? В семь-то лет? – нарочито удивилась Сан, прекрасно помня, в каком возрасте Муравский оказался в корпусе, где – по его словам – безотлучно жил, учился и служил до перевода в армию. – И что, интересно, за нужда заставила его теперь к вам обратиться? – Ну как же… благословление на женитьбу и все такое… – новоявленный «батюшка» наконец немного смутился. Муравский не получал никакого благословения от отца – он просто никак не успевал этого сделать, поскольку просил ее руки на следующий же день после того, как они объяснились. И ни разу не упоминал, не вспоминал о своем отце. Даже когда передавал ей список своих родственников и знакомых, коих желал видеть на собственной свадьбе. В том списке – весьма недлинном, кстати, – значились все обитатели Негожего и с дюжину приятелей, обитающих в Петербурге. И никакого отца. «Вспомнил о сыне, прослышав об его женитьбе на мне?! – мысленно возмутилась Сан, начиная питать неприязнь к сему господину. – Видит в том свою выгоду?». «Поговорю с отцом, чтобы тот не принимал от этого господина никаких просьб и ни в чем не помогал ему», – решила Сан, крайне уязвленная и даже оскорбленная отношением Муравского-старшего к собственному сыну. Даже если ее муж простит вдруг объявившегося отца, в чем ему уступит, с ее стороны этого не дождутся. Конечно, надобно бы обсудить все это с самим Муравским, узнать побольше об его детстве и что случилось у него с отцом, но теперь казалось невозможным обо всем этом говорить. Верно, откровенных разговоров у них и вовсе не будет… Сан вздохнула и пригорюнилась, едва прислушиваясь к разглагольствованиям Федора Игнатьевича, явно не отличавшегося молчаливостью, столь присущей его сыну, который… намеревается стать кавалергардом?! Она очнулась и с изумлением уставилась на своего собеседника. – Помилуйте, с чего вдруг Иньяс возжелал идти в кавалергарды?! – Да не Игнатий, а мой второй сын, Василий, – пояснил тот. – А… – пробормотала Сан. Второй сын совсем ее не интересовал. – …и непременно зимою привезу в Петербург жену и дочерей, дабы познакомить вас с ними, ввести в общество… – Верно, здесь вы найдете для них множество развлечений, – сказала она, догадываясь, кто, по мнению Муравского-старшего, должен вводить в общество его семью. – Боюсь только, мне с ними не доведется познакомиться, поскольку мы вскорости уезжаем в имение мужа, где и предполагаем жить. – Как это?! – поразился тот. – Уедете из города в деревню?! Верно, вы шутите! – Ничуть. Ваш сын предпочитает деревню. Ужели он не говорил вам? – Да мне и в голову не пришло его о том спрашивать! Какой разумный человек променяет столь блестящее общество, увеселения… К тому у вас здесь дом, все условия... Нет, нет, никогда не поверю! – Придется поверить, – сказала Сан. – Сие дело решенное. – Ну, тогда… – отец Муравского недоуменно покрутил головою. – Мы, конечно, приедем к вам погостить, но… в деревне же нет общества, что там делать? Скука смертная. – Отчего ж нету общества? У нас полно соседей, весьма милые господа. И множество барышень на выданье, – ввернула она, памятуя об упомянутых дочерях, коих он, верно, рассчитывал в Петербурге выдать замуж. – Я поговорю с ним, – решительно заявил Федор Игнатьевич. – Что за самодурство с его стороны – увозить от общества такую жену? Вам следует блистать в свете! И ваши наряды – в деревне ими не пощеголяешь. Все эти роскошные платья, драгоценности, шубы… А фарфор, столовое серебро?! Не в деревне же! Вот же удумал! Как вы на то согласились? Сан лишь пожала плечами, невольно отметив, как тщательно изучено свекром ее приданое. Она была уверена, что сам Муравский даже не зашел в ту залу, знала, что сей предмет мало его интересует. К концу танцев все собрались расходиться. По традиции дамы увели невесту во флигель, отведенный молодым, повязали на ней чепчик, набросили капот и с бокалом шампанского в руках вывели попрощаться с гостями. Некоторые из них было пожелали дождаться объявления жениха о свершении брака и выразили готовность бдеть хоть всю ночь ради сего события, со смешками и подмигиваниями, впрочем, утверждая, что долго им того ждать не придется. Но их намерения так и не осуществились, чему немало поспособствовал неодобрительный взгляд самого князя Булавина. Его кузен, все не выходя из роли посаженного отца жениха и вовсе не церемонился, решительно подталкивая к выходу особо неугомонных. Тем временем Сан смогла наконец удалиться в гардеробную, откуда – уже в ночной сорочке – пришла в спальню. Муравского там еще не было, и она, пребывая в ужасном волнении, поначалу легла в постель, но, покрутившись, вскочила и принялась кружить по комнате в ожидании мужа. Отчаяние, сидевшее в ней весь день, начало сменяться обидою и злостью.
Tatiana 41: Какой интересный отрывок! С нетерпением жду продолжение!!!!! Спасибо, автор! Огромная радость от Вашего возвращения!
Хелга: apropos С возвращением! Да еще и с таким продолжением! Папа Муравский во всей красе перед невесткой. Бедная Сан, столько терзаний и сомнений, а Муравский молчит как партизан. Оба злятся друг на друга, да еще и брачная ночь предстоит. Ох и трудно им будет объяснится.
ДюймОлечка: apropos Ура! Наконец, близится уж если не полноценный, но хоть какой разговор. Скорее бы продолжение
apropos: Tatiana 41 Tatiana 41 пишет: С нетерпением жду продолжение!!!!! Работаем. Хелга Хелга пишет: Папа Муравский во всей красе перед невесткой. Да, он как-то совсем с дурными манерами получается, все не то ляпает. А с Сан мы знаем - где сядешь, там и слезешь. В этом они с Муравским, кстати, схожи. Хелга пишет: Оба злятся друг на друга, да еще и брачная ночь предстоит. Ох и трудно им будет объяснится. Вот да. У меня масса вариантов - все вкусные, никак не могу определиться. ДюймОлечка ДюймОлечка пишет: близится уж если не полноценный, но хоть какой разговор. Да, у них наконец будет возможность спокойно - насколько сами смогут остаться спокойными - хоть как-то выяснить отношения. По крайней мере, никто не помешает - они одни и время не поджимает. Ну, разве какой катаклизм случится.
Юлия: apropos Продолженье! Вот, наконец, мы услышали и саму Сан - а то уж голову сломали, как она там, бедная... apropos пишет: И после, обходя аналой, она была вынуждена держаться за его локоть и остро ощущала, как напряжена его рука… Уж не знаю, как было в те времена... Но сейчас руки венчающихся соединяет священник, накрыв их епитрахилью (это такой "фартук" - висит у священника на шее и спускается на живот) так они втроем, взявшись за руки, и обходят аналой три раза - священник с крестом в правой руке впереди, левой ведет их, они за ним... apropos пишет: он как-то совсем с дурными манерами получается, все не то ляпает папа прекрасен, очень живописно он влезает ДюймОлечка пишет: близится уж если не полноценный, но хоть какой разговор. Сейчас, сейчас, сей-час!... Сердце замирает... Ох, что там будет... apropos пишет: Отчаяние, сидевшее в ней весь день, начало сменяться обидою и злостью Бури, как видно, не избежать... Автор, сжалься над читателем, не томи!..
chandni: apropos Как же я рада, что ты вернулась! Да еще и с таким аппетитным кусочком! Папаша как всегда. Во всей красе. Особенно это понравилось. apropos пишет: – Так получилось, судьба нас разлучила… на какое-то время, – ответствовал Муравский-старший, ничуть не стушевавшись. – Молодые люди предпочитают вести независимый образ жизни, знаете ли. Родители вспоминаются только по необходимости, в случае нужды или каких проблем, как сие ни печально. врет, не моргнув глазом! Надеется, что Сан вообще не в курсе жизни жениха? Но она молодец, на нее где сядешь, там и слезешь! Очень надеюсь, что они таки смогут понять друг друга! Ужасно трудно ждать продолжения apropos пишет: Ну, разве какой катаклизм случится. шутишь? Юлия пишет: Уж не знаю, как было в те времена... Но сейчас руки венчающихся соединяет священник, накрыв их епитрахилью (это такой "фартук" - висит у священника на шее и спускается на живот) так они втроем, взявшись за руки, и обходят аналой три раза - священник с крестом в правой руке впереди, левой ведет их, они за ним... а если рука одна, при этом они идут, держа свечи. Мне кажется, автор правильно написала, обтекаемо и не вдаваясь в детали. А как ты предлагаешь, держась за протез?
Юлия: chandni пишет: как ты предлагаешь, держась за протез? Я ничего не предлагаю, автору виднее. Просто на всяк случай описала, как это происходит - автор сама решит. Получилось как будто они под руку обходят аналой... И как она его за правый локоть ухватит - там же правые руки соединяют, - они при этом должны идти?.. А почему нельзя держаться за протез?.. Священник тоже, получается, его за локоть должен держать и локоть епитрахилью накрывать?.. А если у него на левой кольцо, так можно, наверное, и соединить его левую с ее правой - так и вовсе всем удобно... А за свечу там Томский ответ держит...
chandni: Может и правда пусть так: священник взял их за правые руки, а левой они несут по свече, как положено. Протез же к руке крепко приделан, не отлетит же он за 3 маленьких круга. Тем более что Игнатий знает о том, как происходит венчание и о своей проблеме, и сможет идти а ногу с батюшкой.
Хелга: apropos пишет: Да, он как-то совсем с дурными манерами получается, все не то ляпает. Нормальные манеры, все по-честному, без притворства. apropos пишет: У меня масса вариантов - все вкусные, никак не могу определиться. Да что же это такое, автор! Давай все! apropos пишет: Ну, разве какой катаклизм случится. Какой еще такой катаклизм?
полная версия страницы