Форум » apropos » Башмачок - 9 » Ответить
Башмачок - 9
apropos:
apropos: chandni А я что? Ничего! Главное, и написала что-то, вроде, причем давно, а додумать никак не могу. Мысли не собираются, все норовят разбежаться.
chandni: Автор, а может выложишь, что написалось. Глянешь так сказать со стороны... а?
apropos: chandni пишет: Глянешь так сказать со стороны... а? Ну там совсем не о чем. Думаю. Точнее, пытаюсь.
chandni: Эх, а я то думала... Но не теряю надежды...
apropos: Решила выложить кусочек - он лежит чет у меня и лежит. Не знаю, что дальше писать. Точнее, знаю, но так много всего, что никак не могу сообразить, как ко всему этому подступаться. – Чего хочет? – рассеянно повторил Муравский и машинально обвел глазами рядок ящиков с растениями, приготовленных для отправки в Пригожее, возле которых они стояли, и оглянулся. Когда они с Сан пришли в зимний сад, здесь копошились слуги, но сейчас никого из них не было ни возле ящиков, ни, похоже, вообще в саду. – А куда подевались садовники? – некстати поинтересовался он. – Не знаю, – сказала Сан, тоже осмотревшись вокруг. – Тут есть несколько боковых выходов… Судя по всему, слугам был дан определенный наказ, и едва молодожены появились в саду, те незаметно удалились. Да и по дороге сюда им не встретилось ни одного лакея, что, учитывая количество дворни в этом особняке, было весьма необычно. – Верно, отец позаботился, чтобы нам не мешали, – с улыбкою предположила Сан, и Муравский в который раз восхитился способностью князя все предугадать и организовать. – Вам повезло с отцом, – сказал он. – В отличие от меня… Не было возможности, да и нужды скрывать правду. Его жене надобно было узнать о столь странных взаимоотношениях ее мужа с собственным отцом. Посему Муравский коротко поведал ей известную историю, разве отбросив, как несущественную, попытку новоявленного отца предъявить какие претензии на богатство и связи жены своего старшего сына. – Я объяснил ему, что он слишком поздно появился в моей жизни, дабы рассчитывать на любовь и уважение, которые, верно, отцы обыкновенно предполагают получить от детей, – завершая свой рассказ, сказал Муравский. – Похоже, он еще не до конца сие осознал, но рано или поздно ему придется это принять. – Явно не осознал, потому как предложил мне называть его батюшкою! – воскликнула Сан. Щеки у ней опять загорелись, но уже не от смущения – похоже, ее возмутило и явно задело равнодушие старшего Муравского к собственному сыну. – Сие весьма бесцеремонно с его стороны, – заметил Муравский. – Не беспокойтесь по этому поводу, я разрешу сию проблему. – Разумеется, – вежливо поддакнула жена, впрочем, сомнения определенно ее не оставили. Неизвестно, чего наговорил ей Федор Игнатьевич, но она, кажется, догадывалась, что из себя представляет нежданно обретенный свекор. – Может быть, – после паузы, осторожно продолжила она, – с ним удастся договориться о каком пособии, что мы… – Никакого пособия! – жестко отрезал Муравский. Верно, то был бы наилучший способ избавиться от назойливости отца – платить ему, чтобы тот держался подальше от семьи своего сына и не докучал им, но Муравскому сие показалось чрезмерным. – Он не заслужил никакой помощи от меня, – смягчив голос, пояснил он. – Конечно, коли отец, допустим, остался бы без дома, без куска хлеба, то получил от меня какую помощь… Из милосердия. А так… Он отказался от меня, забыл о моем существовании, и спустя почти тридцать лет явился, почуяв какие для себя выгоды… Возможно, я покажусь вам слишком жестоким, но вряд ли смогу простить ему те годы, кои я провел в одиночестве, почитая себя круглым сиротою… Муравский осекся и сглотнул. Ему не хотелось показывать свою слабость перед женою, но на него внезапно обрушились воспоминания о том времени, когда он чувствовал себя совершенно беззащитным и одиноким в этом мире; те страхи и боль, и отчаяние, что некогда захлестывали его еще ребенком. Это потом уже он научился держать свои эмоции под строгим контролем и безжалостно подавлял любой намек на жалость к себе самому. Теперь же и вовсе грешно было бы жаловаться. – Я не думаю, что вы жестоки! – с жаром уверила его Сан. – И прекрасно понимаю ваши чувства! Просто… – Забудьте обо всем этом! Муравский не удержался, привлек ее к себе, прижимаясь губами к нежному, теплому виску жены, жадно вдыхая запах ее кожи и духов, что вечно сводили его с ума. Ему надобно было убедиться, что она с ним, что теперь он не одинок, и у него есть эта чудная, понимающая, родная девушка… Теперь женщина, его жена… В итоге они таки оказались в спальне и, пожалуй, сие было лучшим завершением их утреннего похода в зимний сад. – И стоило городить препятствия, когда легко можно было обойтись и без них? – с лукавой улыбкой вопросила Сан, через какое-то время удаляясь в свою гардеробную, где ей предстояло привести себя в порядок и переодеться к семейному обеду, на котором они должны были появиться. К обеду был приглашен – как заранее сообщили Муравскому – тесный круг родственников и самых близких друзей, коих набралось человек пятьдесят или даже больше. Вся эта толпа радостно приветствовала молодоженов, встретила их поцелуями и объятиями, а также шутками и порою двусмысленными намеками, кои, к вящему удовольствию присутствующих, то и дело заставляли его жену заливаться краскою. Княгиня лучилась счастием и прикладывала платочек к то и дело увлажняющимся глазам. Князь молча обнял, затем похлопал зятя по плечу. – Дочь моя выглядит весьма довольной своим замужеством, – с легкой одобрительной усмешкой заметил Булавин. – Впрочем, я в том не сомневался. Ее взбалмошность и упрямство немного усложнили дело, но вы явно сумели с нею справиться. «Все могло сложиться куда хуже, не будь она взбалмошной и упрямой, – не мог не отметить про себя Муравский. – Именно благодаря этим качествам нам удалось разрешить те недопонимания, что стояли меж нами. Да и к нашей свадьбе привели в итоге именно эти черты ее характера». – Да, он справился! Сан, что перед тем разговаривала с какой-то своей родственницей, оставила ее и повернулась к отцу, явно услышав часть его слов. – Справился! – сообщила она и обняла князя. – И... Вы были правы, отец, когда не позволили мне так глупо разорвать помолвку. – Я надеялся, что когда-нибудь ты это оценишь, – кивнул князь. – Рад, что сие произошло столь скоро. – Да, мы поговорили и все прояснили. И мой муж признал, что был несправедлив по отношению ко мне, – добавила она и бросила быстрый смеющийся взгляд в его сторону. – Был неправ, – согласился Муравский. – В некоторых случаях. Князь хмыкнул и обменялся улыбкою с зятем. – Ах, мужчины всегда найдут общий язык! – рассмеялась Сан и просунула руку под локоть Муравского. И, словно, вспомнив что, сказала: – В нашей спальне отчего-то не разожгли печку, и я не нашла там ни одного полена. Но когда я спросила о том у горничной, она ответила, что вы так велели… И с упреком уставилась на отца. – Ты ночью замерзла? – князь вопросительно изогнул бровь. – Нет, но… – она запнулась и густо покраснела. – Вот видишь, не было нужды зря расходовать дрова, – князь ухмыльнулся и отошел, очевидно решив дать дочери возможность несколько прийти в себя. – Я наговорила глупостей, – шепотом посокрушалась Сан. – Нет, Санни, сие не глупости, – успокоил ее Муравский. – Просто вы еще не слишком искушены в… семейной жизни. Ему было не просто приятно, но чертовски приятно осознавать, что именно ему досталась роль ее учителя в постижении знаний по сему немаловажному и весьма упоительному предмету.
ДюймОлечка: apropos Какие здоровские, милые и радостные семейные сценки! И очень хорошо, что жена так правильно и легко поняла мужа и его взаимоотношения с его отцом, но почему-то кажется, что все не так просто и отец Муравского еще готовит и паре, и нам не мало рьяно-животрепещущих минут
chandni: apropos Оооо, снимаю шляпу! Какое продолжение! Как же хорошо, когда все хорошо! ДюймОлечка пишет: почему-то кажется, что все не так просто и отец Муравского еще готовит и паре, и нам не мало рьяно-животрепещущих минут Боюсь, что так...
apropos: ДюймОлечка ДюймОлечка пишет: Какие здоровские, милые и радостные семейные сценки! Ну да. И писать, вроде как, уже не о чем. Хотя болтаются еще какие-то ниточки. ДюймОлечка пишет: все не так просто и отец Муравского еще готовит и паре, и нам не мало рьяно-животрепещущих минут Даже не знаю, что он может им сделать. У него нету никаких рычагов в руках. Ему с ними не справиться. chandni chandni пишет: Как же хорошо, когда все хорошо! Но уже не так интересно, как интересно, когда все плохо.
chandni: apropos пишет: Но уже не так интересно, как интересно, когда все плохо. ну уж нет! Ещё как интересно! После стольких испытаний очень хочется увидеть, как все у них сложится!!!
Хелга: apropos Как славно! И главное, они так друг друга воспринимают, что могут теперь спокойно и с пониманием обсуждать и проблемные и простые вопросы. "Счастье, это когда тебя понимают..." И даже тень отца образ отца не мешает. И Муравский немного расслабился от своего вечного вынужденного сохранения лица и самоконтроля. Князю - очередной респект! apropos пишет: – И стоило городить препятствия, когда легко можно было обойтись и без них? – с лукавой улыбкой вопросила Сан, Препятствия - это наше всё!
apropos: chandni пишет: После стольких испытаний очень хочется увидеть, как все у них сложится!!! Дык уже, почитай, пол ночи и пол дня как все хорошо складывается. Хелга Хелга пишет: они так друг друга воспринимают, что могут теперь спокойно и с пониманием обсуждать и проблемные и простые вопросы Объяснились - и сразу полегчало. Муравский мягчеет на глазах, а Сан... Ну она девочка чуткая и понимающая. Хелга пишет: Князю - очередной респект! Я от него тащусь - такой мужик нарисовался. Всем хорош. Хелга пишет:Препятствия - это наше всё! Это да, но не на пустом месте когда.
Юлия: apropos Чудно! Хелга пишет: И даже тень отца образ отца не мешает А, может, даже и помогает... Очень кстати Муравскому избавиться от мучительных детских переживаний - хошь ни хошь , а они сидят внутри, как заноза, не отрефлексированные, запертые они только мешают строить новые отношения, терзают и коверкают душу. Поделившись и пережив их с любящим и чутким человеком, можно если не вынуть занозу, то обезопасить ее.
apropos: Юлия Юлия пишет: Очень кстати Муравскому избавиться от мучительных детских переживаний - хошь ни хошь , а они сидят внутри, как заноза Это да! Избавится ли - вот вопрос. Но семейная жизнь может помочь, да. Жена любимая и любящая...
Хелга: Юлия пишет: Поделившись и пережив их с любящим и чутким человеком, можно если не вынуть занозу, то обезопасить ее. Вот да, тоже подпишусь, это самая лучшая психотерапия.
Хелга: Кстати, про фонтан. В Гатчинском дворце на втором этаже существовала "очаровательная и весьма разукрашенная баня". В ней "посреди бассейна, углубленного ниже уровня паркета, устроен фонтан, на который ставится дерево из полой жести, по ветвям которого стекает вода". Об этом сообщает Корберон, французский дипломат при русском дворе 1775-178- г.г. "Купальня" находилась в одном из полукруглых флигелей.
apropos: Хелга пишет: дерево из полой жести, по ветвям которого стекает вода О, вот как интересно! Не знала.
chandni: Милый автор! Хотелось бы увидеть продолжение этого удивительного романа! Очень соскучилась по нашим любимцам!
ДюймОлечка: chandni пишет: Очень соскучилась по нашим любимцам! Поддерживаю!
Хелга: И я на лавочке давно. Пора, автор, пора продолжать!
apropos: Девочки! Да уже ***цать раз открывала файл - и закрывала. Не пишется. В голове ни одной мысли. Попробую открыть в очередной раз.
полная версия страницы