Форум » apropos » Водоворот-16 » Ответить
Водоворот-16
Цапля: Пока нет автора, открываю новую, восхищенную темку. Стихи нашей уникальной поэтессы Хелги - в заглавный пост Вот и все, последняя страница За окном темнеет, гаснет свет. Только почему-то мне не спится Все гадаю, было или нет. Лента голубая, вихрь сраженья. Счастья, горя, радостей, невзгод Странное сплетенье и круженье, Страсти и любви водоворот. Нитка тянется, узор сплетает Из надежд, сомнений и побед День уходит, тихо уплывает, Сказка тех давно ушедших лет.
apropos: Marusia пишет: если его кто вызвал в Петербург? Очень может быть. Вообще этот Петр у меня "провис", но, с другой стороны, его появление важно в определенное время и в определенном месте. Marusia пишет: с точки зрения соблюдения тамошних светских приличий Да, там уже не до соблюдений. Слухи, естественно, пойдут -как без этого. Но она уже законная жена, а муж у нее такой, что с ним вообще лучше не связываться. Платочки на ротики накинет. А вообще я думала, что Палевский вполне мог устроить (за определенное вознаграждение) венчание задним числом. Т.е. он может говорить, что обвенчались они тайно еще в Вильне, но не извещали об этом общество. И ребенок был зачат уже в законном браке. И кто что сможет возразить?
apropos: Цапля пишет: "давыдовский" типаж, ему бы это было к лицу Палевский упоминал о штабном поэте, который всех мучил пастушками и дубравами. Вот он может и спеть.
Цапля: apropos пишет: А вообще я думала, что Палевский вполне мог устроить (за определенное вознаграждение) венчание задним числом. Т.е. он может говорить, что обвенчались они тайно еще в Вильне, но не извещали об этом общество А это возможно было?
apropos: Цапля пишет: А это возможно было? Как всегда. За взятку-то? А Палевский такой типчик, который все может устроить, и лучшим образом. Так что, думаю, мы за Докки во всех отношениях теперь можем быть спокойны.
Цапля: apropos пишет: А Палевский такой типчик, который все может устроить, и лучшим образом. Так что, думаю, мы за Докки во всех отношениях теперь можем быть спокойны. Эххх! *вытирает набежавшую слезу* плохо без Него. Автор, из самого запомнившегося в процессе творчества запости что-нибудь
novichok: apropos пишет: . Т.е. он может говорить, что обвенчались они тайно еще в Вильне, но не извещали об этом общество. Cтранно это будет. По какой причине они могли скрывать свое венчание? Она самостоятельная женщина, да и он не юнец, чтобы бояться гнева родителей.
apropos: novichok пишет: По какой причине они могли скрывать свое венчание? Да по своей, по личной. Они же не будут ничего объяснять, да и не обязаны. Мало ли, не хотели афишировать свой брак. Палевский может захотеть это устроить, чтобы ребенок был стопроцентно законный, чтобы никто не мог перешептываться, что он взял ее с чужим ребенком в животе. Это, конечно, как вариант. Но думаю, Палевский именно так и сделает. Цапля пишет: из самого запомнившегося в процессе творчества запости В смысле?
Цапля: apropos пишет: В смысле? В смысле, самый-самый момент , когда творилось - ах, как! в полете есть же такое - бывает, особенный драйв, горение, когда кажется, что все получается, и из-под пера клавиатуры строчки буквально взлетают а потом все это выкладывается на форум - и так же, в полете, читается... Вот мне любопытно просто
apropos: Цапля пишет: когда кажется, что все получается, и из-под пера клавиатуры строчки буквально взлетают Упс... Да и не припомню. Помню, как мучалась, в основном. Ну, сцена боя, наверное. А, еще сцена их разговора на горе о рыцаре, сиганувшем с башни, помню, хорошо шла.
Marusia: apropos пишет: Палевский может захотеть это устроить, чтобы ребенок был стопроцентно законный, чтобы никто не мог перешептываться, что он взял ее с чужим ребенком в животе. Это, конечно, как вариант. Но думаю, Палевский именно так и сделает. Я вообще думала, что они помолвку задним числом объявят: что мол в Вильне еще сговорились. Но брак задним числом? - хотя за деньги, что тогда, что сейчас - очень даже вероятно.
Цапля: apropos пишет: Помню, как мучалась, в основном. Хорошие у тебя воспоминания apropos пишет: Ну, сцена боя, наверное. Красивыая сцена! Впечатления Докки были очень живыми, ощутимыми apropos пишет: еще сцена их разговора на горе о рыцаре, сиганувшем с башни, помню, хорошо шла. Оуу, ну, там штабель лежал... такой Птиц там был - этто-что-то.
apropos: Marusia пишет: за деньги, что тогда, что сейчас - очень даже вероятно Очень и очень вероятно. Ну, не знаю - о помолвке скажут, он брак им устроит - разберутся. Вильна же была под французами, что оттуда, какие бумаги успели вывезти, какие -нет, что пропало. в стране хаос. Под эту дуду что угодно можно наворотить. Но могу себе представить шок Мари, Жадовой, Алексы и т.д., когда вфснился, что Палевский женился на Докки.
novichok: apropos пишет: Но могу себе представить шок Мари, Жадовой, Алексы и т.д., когда вфснился, что Палевский женился на Докки Ага, "Ревизор" немая сцена
Marusia: apropos пишет: Но могу себе представить шок Мари, Жадовой, Алексы и т.д., когда вфснился, что Палевский женился на Докки. Вот только для этого можно было бы эпилог написать
Цапля: apropos пишет: Но могу себе представить шок Мари, Жадовой, Алексы и т.д., когда выяснился, что Палевский женился на Докки. О! Автор ступил на тропу фантазий
apropos: Ну, вот, ты просила запостить. Докки хотела было тоже подъехать к краю площадки, как от группы верховых отделился Палевский и направил своего коня в ее сторону. Она растерялась, боясь, как бы он не счел, что она нарочно остановилась поодаль, привлекая его внимание. Но пока она соображала, как ей избежать неловкости при встрече, он уже приблизился, пристально глядя на нее своими лучистыми глазами, ярко сверкающими при свете солнца. «Как бриллианты», − опять подумала Докки и поспешила отогнать эту странную мысль, преследовавшую ее уже несколько дней. − Чудесное утро, − сказал он, поздоровавшись. − Весьма, − пробормотала Докки, невольно замечая, как черный шелковый шейный платок красиво оттеняет загорелую кожу его лица. − Башня, очевидно, построена много веков назад, − Палевский небрежно облокотился одной рукой на луку седла, из-под которого выглядывал чепрак медвежьего меха, украшенный форменными Андреевскими звездами. Другой рукой, держащей хлыст, он показал на мрачное строение, возвышающееся перед ними. − Местные жители уверяют, что ей не более пятидесяти лет, хотя она выглядит старше. Учитывая эти развалины, − он окинул взглядом останки крепостных стен, причудливо обрамляющие площадку, заросшую местами стелющимся кустарником и травой, − здесь была какая-то крепость, от которой осталась лишь эта башня. Думаю, ее подремонтировали как раз лет пятьдесят назад. Докки окинула глазами башню, стараясь не встречаться взглядом с Палевским, чья близость заставляла ее волноваться. − Местные также рассказывают, − продолжал он, − что башня была построена в честь некоего рыцаря, который низвергся отсюда вниз − в реку Вилию, чтобы доставить удовольствие своей даме сердца. Бедняга утонул, а его тело было похоронено здесь, в этой башне. Докки зябко повела плечами, представив столь ужасающую картину. − Не думаю, − сказала она, − что его возлюбленной это доставило удовольствие. − Если красавица обладала ледяным сердцем и не любила рыцаря, то вполне могла развлечься видом его полета с горы, − усмехнулся Палевский. − Женщина может не любить мужчину, − вспыхнула Докки, уязвленная его очевидным намеком на «ледяную баронессу». − Но это вовсе не означает, что она будет поощрять своего неудачливого поклонника кидаться с горы, а затем радоваться его смерти. И если этот рыцарь оказался так глуп, что из-за разбитого сердца лишил себя жизни, то почему вся вина оказывается на даме? Не она же толкала его в реку? − Она могла воодушевить его обещаниями, подзадорить так, что он сломя голову бросился вниз... − Мужчины всегда перекладывают ответственность за собственные выходки на женщину, − сухо сказала она, задетая его усмешкой. − Вы не можете себе представить другую ситуацию, при которой эта дама таки любила рыцаря, а он вдруг решил показать ей свою молодецкую удаль? При этом и сам погиб, и ее оставил в самом безутешном и мучительном положении, вынужденную пережить смерть возлюбленного, к тому же случившуюся на ее глазах. − Вы меня убедили, − вдруг легко согласился он, когда она уже приготовилась парировать его очередные высказывания. − Беру свои назад свои слова насчет ледяного сердца. Лед растаял под воздействием страстного чувства. − Сердце могло быть вовсе не ледяным, − запротестовала Докки. – Если женщина не отвечает взаимностью всем, кто обращает на нее внимание, это скорее означает, что она не настолько влюбчива и легкомысленна, как ожидается. Но это вовсе не говорит о том, что она не способна на глубокое чувство к тому единственному мужчине, кто по-настоящему затронул ее сердце. Тут она осознала, что этот разговор уже переходит на нечто более личное, а Палевский, похоже, умышленно провоцирует ее на подобные откровения. Впрочем, она не стала сожалеть о своих словах, надеясь показать ему, что сплетни, которые о ней распространяются, далеки от правды. Он задумчиво почесал хлыстом шею своего гнедого. Докки обратила внимание, что в пряжку уздечки его коня вдета розовая ленточка, видимо, та, которую он поймал в воздухе на площади. «Как это мило с его стороны, − подумала она. − Отнестись с вниманием к подарку незнакомой девочки...» Гнедой тем временем потряс головой, фыркнул и запрядал ушами, а Палевский выпрямился в седле, перебрал поводья и вскинул на умиротворенную видом этой ленточки Докки свои пронзительные глаза. − Баронесса Айслихт... − протянул он. – «Ледяной свет»... Ведь так переводится с немецкого ваша фамилия? − Фамилия моего мужа, − машинально поправила его Докки. Она не выносила, когда ее личность увязывали с покойным супругом, хотя и носила его имя, и пользовалась унаследованным от него состоянием. − Тем не менее, она вам подходит, − насмешливо сказал Палевский. − От вас таки исходит ледяное сияние, которым вы, как я догадываюсь, охлаждаете пылкие сердца своих слишком горячих поклонников. Интересно, эти льдины, торосы и айсберги, которыми вы окружены, когда-нибудь таяли или хотя бы давали трещину? Докки пораженно уставилась на него, не веря своим ушам. Она только что растаяла при виде розовой ленточки на уздечке его коня, не говоря уже о том, как распиналась перед ним о чувствах, которые, как выяснилось за последние дни, способна испытывать, а он смеет говорить о ледяном сиянии и айсбергах!.. Да еще с убийственной усмешкой на губах... − Вы забываетесь, − ледяным тоном, каким она за последние годы научилась осаживать особо ретивых ухажеров, процедила она. − Вас не касается ни моя жизнь, ни мои взаимоотношения с многочисленными поклонниками. Мое «ледяное сияние», как вы изволили выразиться, по крайней мере, ограждает меня от заправских повес, которые не упускают случая приволокнуться за каждой юбкой. Упомянутые же вами торосы, айсберги и прочие нагромождения льда, к счастью, помогают мне не поддаваться на притворные страдания и лживые заверения во всепоглощающем чувстве, которые якобы испытывают эти страдальцы, причем одновременно ко многим женщинам. Испепелив Палевского взглядом, Докки тронула лошадь, отчаянно желая как можно скорее и как можно дальше оказаться от этого самоуверенного беззастенчивого типа, но граф успел перегородить ей дорогу своим конем. − Великолепная речь, способная воспламенить любого мало-мальски уважающего себя мужчину, − лицо его было нестерпимо невозмутимым, но его глаза... − его глаза откровенно смеялись. − Вот еще! − возмущенно фыркнула Докки. − Мне это совершенно не нужно. А если вы решили, что таким образом я хочу привлечь к себе ваше внимание, то вы удивительно самонадеянны. Он окинул ее взглядом и слегка поклонился: − Жаль, а я-то надеялся, − насмешка в его глазах выводила ее из себя. − Конечно, вы привыкли к всеобщему женскому преклонению, − съязвила она, неимоверным усилием воли сохранив внешнюю холодную отстраненность, выработанную годами вращения в свете... − Увы, вынуждена вас разочаровать: вы мне совсем не нравитесь. Она лгала самым бессовестным образом, но не могла же она ему первая − да еще после его возмутительного выступления, − признаться, что он ей нравится. Впрочем, он ей уже не нравился − да она же видела его лишь пару раз и станцевала с ним один танец, − как он мог ей за это время понравиться? Конечно, он привлекательный мужчина, который умеет привлечь к себе внимание женщин, так почему она должна была стать исключением? Но теперь она знает, что он − самодовольный, невыносимый, ужасный мужчина, настоящее бедствие для окружающих его женщин, − этот хваленый генерал и завзятый ловелас, который с самой милой улыбкой тут же ей ответил: − С вашей помощью теперь я знаю, что нравлюсь не всем женщинам. Вы спустили меня на эту грешную землю.
apropos: Marusia пишет: только для этого можно было бы эпилог написать Ну, это было бы слишком мелочно с моей стороны.
Цапля: novichok пишет: Ага, "Ревизор" немая сцена Marusia пишет: Вот только для этого можно было бы эпилог написать Девочки! мысль то невероятно хороша apropos пишет: − Великолепная речь, способная воспламенить любого мало-мальски уважающего себя мужчину, − лицо его было нестерпимо невозмутимым, но его глаза... − его глаза откровенно смеялись. Мм-м-м... Дамы, ну разве он не великолепен?! Всякий раз, когда он провоцировал, испытывал нашу Докки, с этим взглядом невероятным и ухмылочкой, я таяла... продолжаю таять... Очень важный разговор , мы тогда разорялись несколько страниц по поводу того, чего он хотел добиться и добился ли
Цапля: apropos пишет: Ну, это было бы слишком мелочно с моей стороны. Протестую! Сделать пакость Мари и Жадовой - нереально положительный авторский ход
Marusia: apropos пишет: Ну, это было бы слишком мелочно с моей стороны. А Вы не мелочитесь. Расширьте его (эпилог в смысле), углубьте. Ну Вы сами разберетесь, что с ним делать... Ой, а я уже "бывалый". Кто бы мог подумать?
полная версия страницы