Форум » apropos » Водоворот-13, Л-Исторический роман » Ответить
Водоворот-13, Л-Исторический роман
apropos: Название: Водоворот Автор:apropos Жанр: любовно-исторический роман Главы на сайте: http://www.apropospage.ru/lit/avtor/w_1.html
chandni: высокий, кудрявый, с ямочкой или ямочками
Gumi: Дружно ждем, когда нашего автора посетит.... Хелга пишет: Муз, девушки, Муз! очень ждем... Хелга
Gumi: chandni пишет: высокий, кудрявый, с ямочкой или ямочками ну прям МЕЧТА!!!
novichok: chandni пишет: высокий, кудрявый, с ямочкой или ямочками С таким Музом я, может тоже, чавото соображу , ну, в смысле напишу
apropos: chandni пишет: высокий, кудрявый, с ямочкой или ямочками Ну, уж если говорить об образе-вдохновителе - то да, высокий, но не кудрявый и без ямочек. Скорее, у него будут светлые прозрачные глаза. (при всем моем восхищении Фертом, вовсе не являюсь его страстной поклонницей) novichok пишет: я, может тоже, чавото соображу Вперед, и с вдохновением!
chandni: apropos пишет: высокий, но не кудрявый и без ямочек. Скорее, у него будут светлые прозрачные глаза. как романтично! А можно деликатно так поинтересоваться... кто это?
apropos: Продолжение При виде нее эта парочка поднялась, и по их блестящим глазам и раскрасневшимся лицам было заметно, что к этому времени они успели изрядно загрузиться «холодненькой». - Барыня! – радостно воскликнул Афанасьич и развел руками, покосившись на генерала. Палевский в весьма затрапезном виде – без сапог, в одних панталонах и незастегнутой сорочке, сквозь которую виднелась забинтованная грудь, небрежно поклонился, держась рукой за спинку стула. - Madame la baronne, - глаза его сверкнули, когда он посмотрел на ее наряд – то самое зеленоватое барежевое платье, которое она надевала на бал в Вильне. Его цепкий взор так медленно и чувственно заскользил по ней с головы до ног, отмечая все изгибы фигуры и детали одежды, что Докки покраснела. - Что здесь происходит? – спросила она, стараясь придать себе строгий вид, хотя на самом деле вид самых дорогих для нее людей, уютно расположившихся вместе в ее доме, наполнил ее бесконечной радостью. - Сделали перевязку барину, - Афанасьич показал на корзину с бинтами и корпией и кружку с заваренными травами, задвинутыми под стол. – Сделал перевязку и напоил раненого водкой… - Докки с укором посмотрела на слугу. - Ни боже мой! - возмутился Афанасьич. – Барин принимает только настойку… для общего укрепления… Присмотревшись, она увидела, что и действительно, в рюмке Палевского была не водка, а бурая настойка. - Настойку, значит, - Докки сердито взглянула на ухмыляющегося генерала, который напивался здесь с Афанасьичем, в то время как она ждала его сначала здесь, потом - на приеме, и ужасно переживала из-за его отсутствия. - Присаживайтесь, madame la Baronne, - Палевский придвинул ей стул. Несмотря на то, что он, судя по значительно опустошенной бутыли с настойкой, был изрядно навеселе, он еще твердо держался на ногах. - Вы предлагаете мне пьянствовать вместе с вами?! – поразилась Докки. – Да что же это… Афанасьич засуетился вокруг столика, переставляя с места на место бутылки и двигая тарелки со своей излюбленной закуской под «холодненькую» - с черным хлебом, ломтями сала, солеными огурцами и грибами. - Сейчас все приберу, барыня, - шумно стал уверять он ее. – Мы всего чуток-то посидели… для общего укрепления организму…. Он подхватил какую-то салфетку, пустую тарелку и, заявив, что ему нужно отнести это в буфетную, скрылся в коридоре. Палевский же шагнул к Докки и положил тяжелую руку на ее плечо. - Вы даже не предупредили меня, что приедете вечером… - укоризненно сказала ему Докки, с трудом сохраняя самообладание от его близости. - Это само собой разумелось, - пожал плечами Палевский, явно не собираясь обсуждать свои действия. Он наклонился к ней и жарко прошептал: – Тогда в Вильне, когда я увидел вас в этом платье, - легким касанием он провел пальцами по краю ее декольте, - мне безумно захотелось вот так дотронуться до вас, и вот так… - его ладонь заскользила вверх, погладила изгиб ее шеи и плеча, затем вновь спустилась к вырезу платья и замерла на ложбинке ее груди. Его рука – горячая и настойчивая, - обжигала ее кожу и воспламеняла кровь. - Тогда этого было нельзя, а теперь… - его пальцы продолжили свое путешествие по ее груди, - …теперь можно… - его хрипловатый голос сводил ее с ума. - Я хотел вас тогда… безумно хотел… с самого начала… - признался он, глядя на нее своими чарующими глазами, в которых плясали огоньки свечей и его желание. – Еще на виленской площади, когда увидел вас в коляске, - такую сдержанную и холодную… когда вы посмотрели на меня вот этими спокойными серыми глазами… Его губы были в опасной близости от ее губ, его дыхание отдавало горькой настойкой и той сладостью, которой она никогда не могла вдоволь напиться во время его поцелуев. Докки задрожала. От его слов и прикосновений по ее телу разлилась истома, и ослабели колени, а он, с изощренной пыткой, продолжал: - Вы выглядели настоящей «ледяной баронессой» - и мне так хотелось растопить окружающий вас лед и заставить ваши глаза сиять… Он прижался щекой к ее щеке, и потерся об нее, одной рукой поглаживая сзади ее шею, второй проводя по ее груди, животу, опять поднимаясь вверх до декольте и лаская открытую кожу. - Вы мучили и дразнили меня своей неприступностью, - он шумно вздохнул в ее ухо и зубами прикусил маленькую бархатную мочку. – Но теперь вы – моя… скажите это, скажите, что вы – моя… Докки не могла говорить. Она еле дышала, уцепившись за него и теряя последние остатки самообладания. К счастью, она смогла вовремя услышать нарочито шумные шаги Афанасьича в коридоре, поспешно отпрянула от Палевского, судорожно поправляя свое платье и приглаживая волосы. Он было насупился, но тут же довольно ухмыльнулся, глядя на ее взволнованный и взъерошенный вид. - Я… э… - она оглянулась на слугу, который в этот момент вошел в комнату, неся поднос с фарфоровым чайником и чайным прибором. - Вот, барыня, чайку вам заварил, - сообщил он. - А мы еще по холодненькой! – одобрительно кивнул ему Палевский и усадил растерявшуюся Докки за стол, не преминув ласково сжать ее талию. – Madame la baronne, почтем за честь, если вы присоединитесь к нашей тесной компании. - Не собираюсь присоединяться, - упрямо возразила она, глядя, как Афанасьич наливает ей вечерний чай с травами, который он заваривал для нее каждый раз «для укрепления организму и здорового сна»… Палевский тем временем наполнил рюмки себе и Афанасьичу, и это совершенно поразило Докки, поскольку, оказалось, что генерал и граф не только не брезгует пить со слугой и недавним крепостным, но и явно не считает для себя зазорным позаботиться о нем. Афанасьич чуть смутился от этого неожиданного поступка Палевского и, пробормотав слова благодарности, поднял свою рюмку и провозгласил тост: - За нашу баронессу – чтоб с ней и здоровье, и счастье всегда пребывало! - За madame la baronne! – подхватил Палевский. Они чокнулись с возгласами «оп-оп», чуть поклонившись в сторону Докки, и стоя выпили до дна, после чего с кряхтением закусили и сели, развалившись друг против друга. - Хорошо идет! – одобрительно сказал Афанасьич. - Хорошо! – полностью согласился с ним генерал и подмигнул Докки. - Так вот я и говорю, - Афанасьич, видимо, продолжил разговор, который они вели до ее прихода. – Я и говорю ему: ты, Захарыч, побойся Бога-то! Таких щук – чтоб более трех аршин – сроду быть не может. Это уж не щука, а кит какой. Захарыч уперся как осел: нет, говорит, зимой вытянул такую. И тянет меня в сарай – хребет ее показывать. Я, говорит, специально сохранил, чтобы таким невежам, как ты, Афанасьич, показывать. Ну, пошли мы, гляжу, и впрямь: здоровенный хребет, но поменьше трех аршин будет. А Захарыч говорит: ссохся. Где ж видано, чтоб хребет усыхал? Он с хрустом откусил кусок огурца. - Как-то приятель мой при мне вытянул здоровенную щуку, - сказал Палевский и подцепил вилкой соленые рыжики. – Измерили: два аршина и три четверти. - А где выловил? В озере аль в речке? - В речке, - сказал Палевский и засмеялся, хлопнув себя по коленям: - На лягушку. - Это как? - заинтересованно спросил Афанасьич. - Живца не оказалось, так лягушек наловили – и на крючок. - Слыхал я, что можно так ловить, но сам не пробовал, - слуга подлил себе водки, а генералу – настойки. - Ну, за удачный клев! Оп-оп! – провозгласил он. - И за больших щук! – поддержал его Палевский, поднимая рюмку. Попивая свой чай, Докки с интересом прислушивалась к их разговору. Она знала, что Афанасьич большой любитель рыбалки. В Ненастном он любил порой спозаранку отправиться порыбачить на ближайшее озеро. Но представить Палевского с удочкой было трудно, почти невозможно. Тем не менее, он оказался страстным рыболовом, никогда не упускающим возможности порыбачить. Наслушавшись вдоволь рассказов о пойманных и упущенных рыбах, под которые так славно пилась «холодненькая», Докки отправилась спать, пожелав веселой компании спокойной ночи. Готовясь ко сну, она гадала, будет ли Палевский в состоянии прийти к ней в спальню, или в подпитии уляжется в гостевой комнате. Она сердилась, что он предпочитает пить с Афанасьичем, нежели быть с ней в то ненадолго отпущенное им время. «Вот, пожалуйста, сидит там и рассуждает о каких-то щуках, - Докки отпустила горничную и уселась на кровати. – А я опять жду его, хотя он, верно, ужасно пьян…» Она была бы рада видеть его и пьяным, хотя знала, что ей следует выставить его за порог, если он осмелится… В этот момент в дверь коротко постучали, и на пороге появился пошатывающийся темный силуэт Палевского. - Дотти, моя Дотти! - лукаво нараспев воскликнул он и, осторожно ступая, двинулся через комнату по направлению к ней.
chandni: apropos какое чУдное продолжение
Леона: О. как я вовремя сюда забежала!apropos спасибо, порадовала! А сцена такая уютная, домашняя! Они тут такие все...ну, без всего наносного, настоящие! И такой Палевский:apropos пишет: в весьма затрапезном виде – без сапог, в одних панталонах и незастегнутой сорочке, сквозь которую виднелась забинтованная грудь, небрежно поклонился, держась рукой за спинку стула. просто великолепен! А это как красиво сказано: apropos пишет: сладостью, которой она никогда не могла вдоволь напиться во время его поцелуев. Боюсь даже предполагать, что дальше выкинет этот "пошатывающийся темный силуэт"!
apropos: chandni Леона Леона пишет: без всего наносного, настоящие Надеюсь, мне удалось передать ту расслабленную и доверительную атмосферу, в которой сидела эта компания. Ведь они должны были о чем-то разговаривать, найти общие интересы и общий язык. Что может объединить недавнего крепостного и генерала - кроме любви к Докки? Холодненькая? Карты? (вряд ли Афанасьич разбирается в литературе или искусстве, истории или философии)... В размышлениях "докатилась" до рыбалки - вот уж "хобби", доступное столь различным на социальной лестнице мужчинам. А под "щучку" и холодненькая пошла. Леона пишет: Боюсь даже предполагать, что дальше выкинет этот "пошатывающийся темный силуэт" Цапли на тебя нет. Она бы быстро предположила.
Леона: apropos пишет: Цапли на тебя нет. Она бы быстро предположила. Ну, может, я неправильно выразилась. Предполагать-то я, конечно, предполагаю, озвучивать боюсь.
Хелга: apropos И зачем я зашла сюда? ну и как тепреь на работу идти, когда эти... коленки подкашиваются... Вечером допишу впечатления...
chandni: apropos пишет: Надеюсь, мне удалось передать ту расслабленную и доверительную атмосферу, в которой сидела эта компания. о да!!! о чень даже!!! apropos пишет: Ведь они должны были о чем-то разговаривать, найти общие интересы и общий язык. Что может объединить недавнего крепостного и генерала - кроме любви к Докки? Холодненькая? Карты? (вряд ли Афанасьич разбирается в литературе или искусстве, истории или философии)... В размышлениях "докатилась" до рыбалки - вот уж "хобби", доступное столь различным на социальной лестнице мужчинам. А под "щучку" и холодненькая пошла. класс!!! Какой же у нас мудрый автор
novichok: apropos apropos пишет: - Вы мучили и дразнили меня своей неприступностью, - он шумно вздохнул в ее ухо и зубами прикусил маленькую бархатную мочку. – Но теперь вы – моя… скажите это, скажите, что вы – моя… Птиц переполнен чувствами apropos пишет: В этот момент в дверь коротко постучали, и на пороге появился пошатывающийся темный силуэт Палевского. - Дотти, моя Дотти! - лукаво нараспев воскликнул он и, осторожно ступая, двинулся через комнату по направлению к ней. ну, похоже генерал окончательно освоился apropos пишет: будет ли Палевский в состоянии прийти к ней в спальню, или в подпитии уляжется в гостевой комнате видимо уход Палевского просто не рассматривается. У меня вопрос - а не слишком ли все открыто? ведь в доме все-таки полно слуг, которые могут сболтнуть лишнего и опять Птиц выглядит по-другому - радостно-расслабленным. Но теперь уже совершенно "крышесносным"
Lia: Ура , такое замечательное продолжение! Палевский просто прелесть Вот только, как он у неё по дому шастает apropos пишет: затрапезном виде – без сапог, в одних панталонах и незастегнутой сорочке И в такое время, а слуги увидят, слухи пойдут... Афанасьич как всегда навысоте
chandni: свою служанку Докки уже отпустила. Пускай в своей коморке отдыхает. Семен на посту. Афанасьич - могила А остальные (если они есть) пусть спят. Любовь тут иненадолго отпущенное им времяapropos пишет: Цапли на тебя нет. Она бы быстро предположила. Леона пишет: Предполагать-то я, конечно, предполагаю, озвучивать боюсь. главное, чтобы все-таки ребенка они там не раздавили А то ведь и поплохеть может... А он в таком состоянии может что-то и не почувствовать, не заметить... Эх, с нетерпением ждем продолжения
apropos: Леона пишет: озвучивать боюсь Ага, запуганные авторами читатели... Но, думаю, ты мыслишь в правильном направлении. Хелга Хелга пишет: эти... коленки подкашиваются Нужно же было как-то романтикой разбавить ловлю рыбы и холодненькую. novichok novichok пишет: генерал окончательно освоился Похоже на то. И, главное, Афанасьич с ним уже, как со своим. Не удвилюсь, если они сейчас на рыбалку помчатся. Lia Lia пишет: в такое время, а слуги увидят, слухи пойдут Может, уже поздно, и слуги спят? А слухи так и так пойдут - куда от них деться? chandni пишет: мудрый автор Мудрый - не мудрый, но планку стараюсь держать.
Хелга: apropos пишет: Нужно же было как-то романтикой разбавить ловлю рыбы и холодненькую. А мне показалось, что наоборот, романтика разбавлена ловлей и холодненькой А если серьезно сцена получилась замечательная, вот эта смесь романтики и простоты, переход от простого к романтичному, чувственному и обратно, так волнуют, ну правда, коленки подкосились. А Палевского, полагаю, сейчас понесет, впрочем, уже понесло, и, что у трезвого на уме... Ох и расслабился он... интересно, что при всей наглости его поведения, создается ощущение, что он сдался на милость победителю.
Цапля: apropos ве-ли-колепно! я прямо с корабля - на бал! ну , коль не бал, так пиршество наслаждения Нашим Птицем Как ты его пишешь - я умираю, бабочки порхают, сказка расцветает , в душе весна Вот настолько , потрясающе и удивительно яркая и чувственная картинка - ой, как Он с ней... кто там говорил про спать на коврике?! Муа? Заблуждалась. Леона пишет: Предполагать-то я, конечно, предполагаю, озвучивать боюсь есть вещи, котороые ясны без озвучивания apropos пишет: Не удвилюсь, если они сейчас на рыбалку помчатся. Неужели?! Дуэт Птиц и Афанасьич - прелесть просто, мне от того, что дуэнь так быстро разобрался, что за человек Палевский, просто празднично на душе - как я рада за Докки. А сценка какая колоритная получилась - пальчики оближешь спасибо, apropos не представляешь, как читательское нетерпение подстегивало меня разобраться со всеми реальными делами поскорее - и я готова была бежать впереди поезда
apropos: Хелга пишет: романтика разбавлена ловлей и холодненькой Видимо потому, что романтика сквозной линией идет и основной, а все остальное - как рамка для картины. Хелга пишет: создается ощущение, что он сдался на милость победителю Но продолжает диктовать ему свои условия. Понятно, что рыбка на крючке (и рыба крупная, редкая, мало кем вылавливаемая ), но рыбку голыми руками не возмешь. Он же, подлец хм... *озираясь* негодник... даже не удосужился ей записочку прислать, когда появится, или назначить свидание. Все по-своему делает и ставит перед фактом. Хелга пишет: сцена получилась замечательная, вот эта смесь романтики и простоты Спасибо! А ведь были у меня сомнения - не зря ли я влезла с этой чувственной сценой в посиделки Палевского и Афанасьича.
полная версия страницы