Форум » apropos » Водоворот-12 » Ответить
Водоворот-12
Хелга: Название: Водоворот Автор:apropos Жанр: любовно-исторический роман Главы на сайте: http://www.apropospage.ru/lit/avtor/w_1.html
Хелга: Леона пишет: Хелга ты ссылочку-то кинь! Леона Хе-хе... Лови.. click here
Леона: Хелга спасибо, полюбопытствуем.
novichok: Леона пишет: Так это я автора цитирую! С отчаяния. Нет причины. *побежала и перечитала последний кусочек*. Нет, все-таки причина есть - автор явно что-то замыслил
chandni: novichok пишет: *побежала и перечитала последний кусочек*. Нет, все-таки причина есть - а как же без этого??? Похоже, пора валерьянкой мне запасаться, а то сердце, бьющееся в горле и спазмы в желудке до добра не доведут. А мне, например, не только Водоворот, но еще и следующий роман про 1812 год прочитать хочется
Джастина: apropos пишет: Почему-то никто не обратил внимание, как Палевский красиво "не замечает" родственничков Докки. Мы фсё замечаем!!! Честно, честно (с). А еще мне ну очень понравилось вот это: "- Впрочем, неважно, что у кого припасено против вас, - тем временем продолжал Палевский, игнорируя обращение к нему Мишеля. – Уверен, вы не запятнаны никаким проступком, цена за сокрытие которого равняется целому состоянию. Но даже если бы это было и так, - голос его зазвучал угрожающе, - у вас есть друзья, готовые – и способные – не только защитить ваше имя от нападок, но и оградить от любых проявлений давления, угроз и шантажа. Вы можете быть покойны: ваши недоброжелатели весьма пожалеют о своих действиях, направленных против вас, если попытаются сделать что-либо подобное. " и вот это: "- На улице чудесная погода, - взгляд Палевского, устремленный на Докки, смягчился. "
chandni: Джастина пишет: взгляд Палевского, устремленный на Докки, смягчился. " это, конечно, хорошо, но еще совсем не понятно, что ей ждать отбешено блестящий взгляд Палевского apropos пишет: ох, нужно было разделить на два фрагмента. Чтоб все замечали и ничего не меркло. а мы бы сейчас сидели в эйфории - ой как все чудненько, а потом ах и новый кульбит сердца. А так мы в бодром состоянии, еле живы от ожидания Автор, не жалей! Все получилось просто супер!!!
Цапля: chandni пишет: А так мы в бодром состоянии, еле живы от ожидания Вот где-то так
apropos: Девочки! Джастина пишет: Мы фсё замечаем!!! О, это радует. chandni пишет: в бодром состоянии, еле живы от ожидания Хм... Ну, тогда бодренько ждите. Сейчас убегаю, может, к вечеру... если успею.
Цапля: apropos пишет: Оффтоп: Сейчас убегаю, может, к вечеру... если успею. надежда нас не покидает
chandni: apropos пишет: может, к вечеру... если успею. звучит не очень утешительно но мы все-таки будем надеяться
Gumi: apropos Какой поварот какие страсти!!! Бедная Докки... а мамаша хороша такое брякнуть о родной дочери. Вот уж не повезло с семейкой Хотя подозреваю, что они теперь свое получат сполна...Наша Докки хоть и добрая душа, но такого маман она не простит *с надеждой поглядывая в сторну автора* Леона пишет: Я в Птица верю окончательно, серьёзно и бесповоротно. в этой вере вы не одиноки apropos пишет: *задумчиво* Может, пошантажировать: типа, пока фанфик не начнут переводить, продолжения Водоворота не будет... я англо неговорящая, но на всякий случай смоталась за словарем... Цапля пишет: Нет уж. Как (и скоро, между прочим) закончу Водоворот - возьму долгосрочный отпуск. пожалей штабель автор, у нас итак уже ежевечерние ломки....бессонница chandni пишет: А мне, например, не только Водоворот, но еще и следующий роман про 1812 год прочитать хочется вот-вот и я такой помню... автору рано на покой, максимум 2-3 выходных дня
Gumi: apropos пишет: может, к вечеру... если успею. ждем...
Элайза: apropos пишет: А когда я вводила в повествование Палевского - разве плохо интриговала? То она его голос на террасе услышала, потом вновь голос - перед тем, как их представили друг другу... *скромно* Мне казалось, у меня это классно получалось.. О, я ни в коей мере не имела целью умалить величие прошлых интриганских заслуг уважаемого автора! Просто тогда я не имела возможности часто бывать на форуме и в итоге прочла все явление Героя народу целиком, одним куском, поэтому разрывы в повествовании не прозвели тогда на меня должного впечатления. Зато сейчас я их в полной мере оценила. apropos пишет: дамы-англоязычные, почему бы вам какие-нибудь интересные фанфики по Дж.Остин не перевести нам на радость? Ой, нет, тут я пас, знаете ли. Basta. У меня тоже этот, как его... долгосрочный отпуск. Леона пишет: у меня врождённая грамотность Ну, так это ж уже полдела! Леона, дерзайте! In A Different Style, кстати, действительно премилая вещица, насколько я помню - во всяком случае, первая часть, остальных я, правда, не читала. Gumi пишет: ждем... а как же ж!
Леона: chandni пишет: еще совсем не понятно, что ей ждать от Я бы даже сказала: совсем непонятно. Поэтому будем ждать! Надеюсь, что до вечера (сегодняшнего).
novichok: apropos пишет: может, к вечеру... если успею. Соберем остатки терпения и будем ждать. "Водоворот" и наши обсуждения уже как наркотик - обязательно надо получить каждодневную дозу
chandni: novichok пишет: "Водоворот" и наши обсуждения уже как наркотик - обязательно надо получить каждодневную дозу абсолютно точно!
apropos: Gumi пишет: с надеждой поглядывая в сторону автора На автора надейся, а сам не... Элайза пишет: не имела целью умалить величие прошлых интриганских заслуг То-то же! (пошла оттачивать интриганское перо) Дамы, терпение, и воздастся (может быть)
apropos: Что называется - ни шатко, ни валко. - Генерал остается, - Палевский по-прежнему не сводил с нее глаз. Мать еще что-то пыталась сказать, но Семен и подоспевший ему на помощь Афанасьич потеснили ее с Мишелем к выходу и вскоре выпроводили из гостиной. Едва дверь в гостиную закрылась, Палевский притянул Докки к себе. Она попыталась вырваться из его рук, но он прижал ее к своему здоровому боку и заключил в объятия. - Вы вся дрожите, - глухо сказал он ей в волосы. Ее действительно колотила дрожь, и казалось, она никогда не придет в себя после ужасных, несправедливых и жестоких слов матери и брата, и той клеветы, которую они вылили на нее из желания отомстить ей. Она не понимала, почему он не ушел, почему остался и теперь успокаивает ее в своих руках, - ведь она видела, в какое негодование он пришел, когда мать заговорила о его письмах и для наглядности пересказала их содержание. Докки не хотелось оправдываться, вообще не хотелось ничего говорить, хотя Палевский, конечно же, ждал от нее объяснений, и имел полное право их получить. - После нашей встречи на Двине, - наконец сказала она, - я не поехала в Петербург. Он молча ждал продолжения. Ей трудно было покинуть его объятия, но она отстранилась от него, и он отпустил ее. Докки отошла на несколько шагов и продолжила: - Я остановилась в своем имении под Новгородом и пробыла в нем около трех недель. Почту из Петербурга мне пересылал дворецкий, и в ней не было писем от вас… Словом, я не подозревала… - Докки прерывисто вздохнула. – Моя мать, она заезжала в мое отсутствие ко мне домой – она всегда так делала, чтобы проследить за слугами и порядком, хотя я никогда не просила ее об этом. Когда вчера вы так настойчиво интересовались, почему я вам не писала, я сначала не могла понять… Но потом, после вашего ухода, расспросила дворецкого, и он сказал мне, что в начале июля посыльный офицер действительно привозил два пакета из армии… Когда он отсылал мне почту, то не заметил их отсутствия среди прочих писем. Затем, по дороге к княгине, я заехала к матери и… она отдала мне ваши письма. К сожалению, она прочитала их, и брат, видимо, тоже… Теперь они могут рассказать о них другим… Мне очень жаль… Палевский подошел к бювару, на котором все еще лежал тот злополучный лист бумаги. Он взял его в руки и спросил: - Так ваши родственники намеревались получить вашу подпись под этим документом в обмен на свое молчание? - Да, - настороженно ответила Докки. - Многовато, - невесело усмехнулся Палевский. – И как вы собирались поступить? Она вздернула голову: - Я отказалась подписывать эту бумагу. - И правильно, - Палевский скомкал лист и бросил на стол. – Разговоры в гостиных не стоят состояния. - Разговоры не стоят, но ваши письма… их содержание… стоят много больше… - Не трудитесь объяснять. Не думаю, что ваши родственники осмелятся упоминать о них в свете. Ведь вместе с вашей репутацией пострадает и их, не говоря уже о последствиях… Я ведь всегда отвечаю на вызов. Он повернулся к ней и впился в нее взглядом. - Если бы вы тогда получили эти письма, вы бы ответили на них? - О, да, - сказала Докки, в волнении сжав руки. – Я непременно ответила бы на них… Все эти месяцы я ждала, надеялась, но… - А я наговорил вам массу обидного, - он не сводил с нее пристальных глаз. – Вы простите меня? Я злился из-за вашего молчания, а вы, как я теперь понимаю, - сердились на меня. Докки только кивнула, невольно вспомнив, как он рассуждал об условиях их связи, а потом бросил это ужасное: «Или вы предполагали, что я на вас женюсь?» «Что значит: простить или не простить? – подумала она. – Его слова были оскорбительными для меня. Как я могу простить его за них? Он был обижен и хотел сделать мне больно, расчетливо больно, и ему это удалось сполна. Но я могу простить ему этот выпад, высказанный в ответ на мои собственные слова, которые опять же были вызваны обидой на его обиду… Ясно одно: он никогда мне ничего не обещал, я не могу ни на что рассчитывать, и с моей стороны было бы глупо сердиться на него за это…» Боясь, что он вновь заговорит об условиях их связи, она поспешно сказала: - Вы вольны думать обо мне дурно со слов моих родственников… - Я думаю дурно о них, но не о вас, - возразил Палевский. – Одна эта сцена с документом, которой я стал невольным свидетелем, многое сделала очевидным. Для меня довольно, что я знаю о вас по собственным наблюдениям. - Но позвольте мне объяснить… - Зачем? К сожалению, мы мало времени провели вместе, чтобы я располагал более полными сведениями о нюансах вашего характера, привычках или устремлениях. Но я знаю и вижу достаточно, чтобы не верить тем нелестным отзывам о вас, которые посмели себе высказать ваши мать с братом. Что касается покойного барона фон Айслихта… Я как-то упоминал, что был знаком с ним… Докки замерла. - …о мертвых не принято говорить плохо, но, насколько я мог судить, он был крайне неприятным и непорядочным человеком. Ваша мать несколько переборщила, рассказывая о том, как он любил вас, холил и лелеял. Барону были неизвестны эти понятия – весьма холодный, практичный и расчетливый тип, и жестокий. И я сейчас слышал, как ваш любящий брат упомянул о своей сделке с Айслихтом, по которой вас отдали ему в жены… Бог с ними… Жаль тратить на них время, лучше идите ко мне… Он раскрыл ей свои объятия, и Докки бросилась к нему, и утонула в его объятиях, не желая думать ни о прошлом, ни о будущем, а только наслаждаться прекрасным мгновением настоящего. Они долго стояли, молча прижавшись друг к другу, связанные не страстью, а удивительной проникновенной нежностью, окутывающей их своим покоем и теплом. В какой-то момент Докки услышала шум и голоса, раздающиеся из прихожей. - Что это? – в недоумении пробормотала она, и тут до нее донесся зычный голос Вольдемара Ламбурга и еще чей-то женский… - Судя по всему, к вам явились новые гости, - хмыкнул Палевский. Докки вышла из его объятий, поправила чепчик на голове и, подойдя к дверям, их распахнула. В прихожей, действительно, стояли Вольдемар с Мари и Ириной. Семен объяснял, что барыни нет, но Ламбург упорствовал, заявляя, что точно знает о присутствии в доме баронессы и требовал доложить ей об их приходе.
chandni: apropos ура!!!! какой лиричный кусочек!!! ну вот, теперь эти, вот уж принесла нелегкая А "генерал остается" сказала Докки или Палевский?
apropos: chandni chandni пишет: сказала Докки или Палевский Вообще-то там прямая речь ведет к Палевскому.
полная версия страницы