Форум » apropos » Водоворот-5 » Ответить
Водоворот-5
apropos: Название: Водоворот Автор:apropos Жанр: любовно-исторический роман Главы на сайте: http://www.apropospage.ru/lit/avtor/w_1.html
Цапля: Леона пишет: Не нужно!!! Золотые слова. *задумчиво* интересно, почему админ мне не верит, когда я говорю чисту правду? Джастина пишет: смотрим в календарь: «На рассвете 12 июня 1812 года войска Наполеона без объявления войны переправились через реку Неман» Это известие о начале войны скачет, но несет его не Че Пе, к сожалению (я так думаю) У мене каких только абсурдных версий не выстроилось Эта тоже была, но мы, верно, слишком глубоко копаем . Не нашла упоминания о том, когда именно уехала Докки из Вильны. Мне кажется, раньше. Наполеон начал наступление в начале июня - на Немане, Полоцк дальше, на Двине... Одним словом, до деревеньки сей новость так быстро не доберется...хотя кто ее знает, этого автора, что она замыслила... *крик души* Жестокая!!! Хочу, чтобы это был Палевский. Автор, ты ведь ЛР пишешь?! Джастина пишет: вот так всегда, все молчат, все ведут себя сдержанно, ни кто не кричит "эврика" открывая очевидное, одна я ... чтоб гром и молнии ..., чтоб мне админ закрыл доступ на форум, Не надейтесь Админ, узрев очередную жертву Водоворота, любезно предложит Вам зарегистрироваться, разрешит пользоваться восхищенными смайлами, и даже оффтопить в теме в разговорах с фундаментом штабеля страдающих по Палевскому Джастина пишет: Доктор (обращаясь к Цапле), это поможет?. Где тут доктор?! Я здесь исключительно водоворотозависимая, и в тяжелой степени. И ничего Вам не поможет . Автор - девушка рациональная и рассудочная, и, справедливо рассудив, что единственное, что может вылечить безнадежно попавших - пауза в творчестве - решила нас быстренько добить продолжением, чтоб уж наверняка...
Джастина: Цапля пишет: Одним словом, до деревеньки сей новость так быстро не доберется... Так она же не сама добирается. Её же послал с самым быстрым конем самзнаетекто. (Ой домысливаю на ходу). Докки выехала из Вильны 1 июня, несколько дней пути, может неделю, две недели там, итого 20-е числа июня. Наполеон по России продвигался оч быстро, от Немана до Вильны добраслся за 4 дня. Так что я даже вонуюсь за Докки. Цапля пишет: И ничего Вам не поможет Ох этот ужасный диагноз - водоворотозависимость.
Цапля: Джастина пишет: Докки выехала из Вильны 1 июня Вот это?!! где Вы это нашли? Я не нашла, или плохо искала. Хотя - верно, не там искала... Или не хотела найти, подсознательно... Потому как первая версия была - идут французы (рассудочная , не эмоциональная ) - ну, она у меня была еще когда автор первую книгу писала, что Докки война в имении застанет Если она точно уехала 1-го, тогда - все сходится . А я! так надеялась, что это будет Палевский . Не Палевский это, увы-увы-увы! Он на войне, на коне, и с саблей.... А нашей девочке - бежать?! Или .... останется, а он, потом, аки Рыцарь, в сверкающих доспехах... *все. в мечтах. жду продолжения.* Джастина пишет: Ох этот ужасный диагноз - водоворотозависимость Поздравляю! Хороший диагноз, больные не жалуются.
Цапля: *уныло* действительно, есть. В главе 10 первой книги - я туда не заглядывала.... Причем очень конкретно - 1-е июня, и никак иначе... Ладно, хоть лишние пару часов понадеялась, что это может быть Палевский... Сложно возвращаться на грешную землю...
apropos: Леона Леона пишет: замечательное, тихое, умиротворённое, благостное деревенское начало Ну, не совсем благостное для нашей героини, увы, но если мне удалось передать тишь да гладь деревни по сравнению с суетой губернского города - то я очень рада. Леона пишет: слишком быстрый переход Мари из одного лагеря в другой Ну, ее обиды проявились сразу после пикника еще в старой версии. Что касается Мари как подруги, - не знаю, не знаю... она же с самого начала использовала Докки... Спасибо, что оценила картинку! Леона пишет: всё равно, кроме П., никто в голову не лезет! С одной стороны - понимаю, с другой, если рассуждать логически... И это сделала Джастина Все правильно - началась война. - по праву почетный титул самого внимательного и наблюдательного читателя. (да, и предлагаю зарегистрироваться, чтобы уже окончательно влиться в наши ряды ) (и как только читатели могли забыть о таком важном историческом событии, которое ожидается чуть ли не с первых строчек романа?!) Цапля пишет: Я не нашла, или плохо искала Плохо искала (ну, тебя вечно память подводит ) Когда Докки уезжает из Вильны (в конце 10-й главы и 1-й книги), то сообщает, что "сегодня - первое, а дом оплачен до 10-го - т.е. июня 1812 года, а война началась - 12 июня. Я же говорила, что стараюсь не писать ничего случайного - многое так или иначе работает на сюжет. Ладно, чтобы вас не мучить долго, выкладываю небольшой кусочек - что успела написать.
apropos: Издали нельзя было разглядеть толком ни лошадь, ни всадника, да и выглянувшее из-за тучек солнце, своими лучами слепило глаза, потому она толкнула ногой Дольку и понеслась по тропинке к дому, чтобы поскорее разглядеть, кто к ним едет. Со дня приезда в Залужное Докки каждый раз, едва завидев на дороге всадника или экипаж, вздрагивала, хотя ужасно глупо было с ее стороны ждать того, кто никогда сюда не приедет. «Я ему не нужна, - говорила себе она. – Он даже не заметит моего отсутствия, а если и заметит, то пожмет плечами и тут же забудет обо мне. Он занят, он на службе, он не знает, где я, и не желает знать, а если и поинтересуется, то ему не скажут, и он никогда не сможет меня найти здесь…» Так она уговаривала себя целыми днями и знала, что эти рассуждения верны, но ничего не могла с собой поделать и волновалась ужасно, как только кто-то проезжал по дороге. И теперь она погоняла Дольку, летя за своим сердцем к усадьбе, где, может быть, в эту минуту, о ней спрашивает тот, которого она вопреки всем здравым рассуждениями ждала и молила увидеть... Афанасьич, вскричав, чтобы барыня не гнала, поскакал за ней, и вскоре они влетели во двор дома, где собралась толпа дворовых, а в центре ее на взмыленной лошади, что-то выкрикивая, крутил верховой. Велико было разочарование Докки, когда она увидела вместо статного офицера взъерошенного подростка в съехавшей на затылок шапке, сидевшего на мосластой лошадке и возбужденно обращавшегося к своим внимательным слушателям. Придержав Дольку, Докки судорожно перевела дыхание, с трудом заглатывая воздух после испытанного переживания. - Чего носишься как окаянный, случилось что? – тем временем грозно вопрошал Афанасьич парнишку, приближаясь к нему. – Иль попусту народ баламутишь? Тот порывисто оглянулся и выпалил: - Война! Толпа задвигалась, зашумела, некоторые бабы заголосили. - Погодь! – Афанасьич покосился на Докки, которая с встревоженным видом вслушивалась в их разговор. – Говори толком, откуда слухи такие, кто прислал… - Барин мой, Захар Матвеич, - пояснил мальчишка, сдернув с себя шапку. – Он известия получил и меня отправил по соседям. Сказывал: давай, Федька, скачи, всех оповести на предмет войны. - А сам-то он где, дома? - Не, барин наш сам в город поехал, разузнать подробнее – что да как. А меня – по соседям, чтоб оповестил, говорит. - Молодец, Федька, - кивнул Афанасьич и обратился к дворовым: – Ну, узнали – таперича за работу. Там у нас армия стоит – сами с войной-то разберутся. Бабы, подайте кто мальчонке квасу да бубликов, что ль – пускай подкрепится и дале скачет. Народ, переговариваясь, начал расходиться, бабы засуетились вокруг гонца, а Афанасьич помог оцепеневшей Докки сойти с лошади, приговаривая: - Не переживай, барыня, все образуется. Может, слухи енто. А ежели и война, так наших молодцов на границе полным-полно, побьют француза и все делов. Докки, хоть и знала, что войны не избежать, и что в армии ее даже ждут с нетерпением, испытала сильнейший шок при известии о ее начале. В Вильне – совсем рядом с границей, находились ее родственницы, там же был Палевский, который будет воевать, и подвергаться огромной опасности… Она медленно вошла в дом и, не переодевая амазонки, рухнула в кресло. - Афанасьич, там же Алекса и Мари с девочками! Успеют они выбраться? О, я их бросила, бросила одних, без денег, - причитала она. – Как я могла так ужасно с ними поступить?! Что теперь будет?! Никогда себе не прощу, никогда! Она вскочила с кресла и лихорадочно заходила по комнате, обдумывая, как ей поступить. - Надо ехать за ними! – воскликнула она. – Нужно немедленно выезжать, чтобы забрать их из Вильны… - Успокойся, барыня! – прикрикнул на нее Афанасьич и насильно усадил обратно в кресло. – Неча тут припадки разводить! - Я не развожу припадки, - сказала Докки, у которой внутри все обрывалось при одной мысли, как страшно теперь там, в Вильне. – Но я должна… - Ничего вы не должны, - сурово оборвал ее слуга. – Оне и без вас справятся – чай, не дети малые. Ежели у них мозгов не хватило вовремя съехать, так что таперича вам тута трусить за них. Сами взрослые, и слуги у них, и кареты, и лошади. И нудник ентот с ними - Вольдемаришка который. Выберутся. - А деньги на дорогу? – жалобно спросила Докки. – Я ж их без денег оставила… - Скажу я вам, барыня, без церемониев: оне из вас веревки вьют, а вы им все готовенькое преподносите. Я за ваш карман отвечаю и знаю: они все на ваши деньги покупали и своих не тратили ни копейки: и одежу свою, и шляпы, и морожные-пирожные-сласти – все за ваш счет. Так что деньжат своих ваши сродственницы сберегли, хватит им и на дорогу, и на все другое. Некуда вам ехать и незачем. А что до генерала-орла ентого, - тут Докки встрепенулась, но Афанасьич так выразительно на нее посмотрел, что она лишь губы поджала, - генералу счас не до вас, и дамочки в припадке ему не нужны. Мужеское дело воевать – у него голова другим забита. Что случится – то случится, и вы тут ничего изменить не можете, токмо молиться. С места срываться некуда и незачем, вот вам весь мой сказ. Докки закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Афанасьич был прав во всем. Сейчас, немного успокоившись, она поняла, что ехать в Вильну по меньшей мере глупо. Вряд ли она застанет там Мари и Алексу, а если они имели глупость остаться в городе и после объявления о войне, то там же находится и армия, и государь, которые, конечно, не дадут французам ступить на нашу территорию. Она обмирала от страха при одной мысли о Палевском – она знала, что генерал также может угодить под пулю или снаряд, как и любой рядовой солдат, - но ее вояж в Вильну ничем ему не поможет, вряд ли она его даже сможет увидеть, и он будет сражаться, и рисковать своей жизнью, и изменить это было не в ее власти.
Цапля: apropos , спасибо!! Хорошо, что у Докки есть Афанасьич! Все ее излишние порывы... контролирует и предупреждает глупые поступки... Незачем девочке нашей ехать в Вильну - родственницы-жабы и змеи - сами выберутся, а Палевский.... оч. надеюсь, что они встретятся... очень скоро встретятся...
apropos: Цапля Цапля пишет: оч. надеюсь, что они встретятся... Хм... Война, все же... (вспомнила сценку из Эксдрон гусар летучих - когда лохматая девица Катрин выговаривает своему жениху-князю, что он не приехал раньше. И Еременко - бесподобный! - с неподражаемой интонацией ей говорит: "Но война...")
Цапля: apropos пишет: Война, все же... Ну так это же не повод! Напротив, экстремальная ситуация, дремлющие инстинкты, обострение чувств... apropos Дорогой наш автор! а... вечерняя доза - будет?
apropos: Цапля Цапля пишет: Ну так это же не повод! Смотря для кого... Насчет вечерней дозы - ничего пока сказать не могу. Постараюсь - но не обещаю...
Цапля: Ты уж постарайся Штабель нервничает, волнуется, и жаждет продолжения... желательно, с Палевским..
Хелга: apropos Да, теперь Палевского долго не встретить, не до любви ему теперь! И в Вильну Докки ехать не резон. Конечно, отгадка лежала на поверхности.
Цапля: Хелга пишет: Конечно, отгадка лежала на поверхности. Конечно! для тех, кто склерозом не страдает. А я первое, что подумала - война, но даты не нашла, и решила - еще рано Хелга пишет: Да, теперь Палевского долго не встретить Это почему? нет, я конечно, в данной ситуации не логична, как наш ув. автор, а - напротив, иррациональна, но - все-таки - армия отступает, по всем показателям, корпус Палевского может проходить как раз - в р-не Полоцка. Карта сему не противоречит Зато представьте - какая сцена - у меня мурашки от одной мысли - генерал, в походном мундире, в душевном раздрае, с запыленным лицом и сверкающими от терзаний за судьбу страны и судьбу женщины м-м-мм.... его поразившей, глазами - заезжает в деревеньку Залужное - ну, не знаю, за фуражом, что-ли... и встречает Ее! Какие речи, какие страсти! Какие мысли и чувства, которые война обостряет! Воля ваша, но - даже если этого не будет, это вполне могло бы быть! . Детали , разумеется, могут отличаться от нарисованной богатым воображением поклонницы Палевского картинки Хелга А ты говоришь, не до любви... Хто ж подвластен, война ли, или еще какие катаклизмы... *вздыхая, в ожидании и надежде на вечернюю дозу* Я надеюсь, автор не сочтет эту умозрительную картинку давлением нетерпеливой читательницы на его авторское эго.
Хелга: Цапля пишет: Зато представьте - какая сцена - у меня мурашки от одной мысли - генерал, в походном мундире, в душевном раздрае, с запыленным лицом и сверкающими от терзаний за судьбу страны и судьбу женщины м-м-мм.... его поразившей, глазами - заезжает в деревеньку Залужное - ну, не знаю, за фуражом, что-ли... и встречает Ее! Ну, Цапля , ты и сцену обрисовала, мор-роз по коже! А что, вполне может быть... Или Докки застрянет в Залужном на период боевых действий (ой, если с геоисториотопографией не путаюсь ), а туда явятся французы и бравый французский военный начнет требовать от нее ответной страсти, а тут ... Впрочем, это невероятно, ЧеПе же в партизаны не уйдет. Пошла выяснять исторический фон дальнейших событий
Miss Jane: Ох, сколько я всего пропустила. Но уж что пропущено - то пропущено! apropos, должна заявить, что мне и без Палевского хорошо и интересно читается. (впрочем, как всегда). Посмотрим, что дальше будет.
Элайза: apropos пишет: Я ее подделала. Подделала, говоришь?.. А подделки у нас караются по закону... хотя в данном случае карать, пожалуй, не за что - очень милая картинка получилась. apropos пишет: и как только читатели могли забыть о таком важном историческом событии, которое ожидается чуть ли не с первых строчек романа?! Мы не забыли, мы просто надеялись на великодушие автора, который все-таки даст героям возможность встретиться еще разок до начала военных действий. Но увы... Впрочем, я лично стойко переношу разлуку с орлом нашим генералом, ибо - чего греха таить - мое сердце безраздельно отдано Афанасьичу. Очень колоритный персонаж у тебя получается, этакий Савельич - но тут то, что он опекает не молодого барина, а беззащитную барыню, делает его опеку еще более трогательной. Цапля пишет: генерал, в походном мундире, в душевном раздрае, с запыленным лицом и сверкающими от терзаний за судьбу страны и судьбу женщины м-м-мм.... его поразившей, глазами - заезжает в деревеньку Залужное - ну, не знаю, за фуражом, что-ли... и встречает Ее! Какие речи, какие страсти! Какие мысли и чувства, которые война обостряет! Воля ваша, но - даже если этого не будет, это вполне могло бы быть! Или - (*мечтательно-кровожадно*) - генерала ранят в бою (ну, не как Болконского, конешно, чтобы оклемался потом ), и везут в обозе при отступающей армии, и героиня - ах! - видит его израненного, перебинтованного, бледного как смерть... Красота! В смысле - для романа, но не для генерала, разумеется. Но, правда, тогда он вряд ли к Бородину оправится (она ж где-то в конце лета уже была, Бородинская битва, если мне память не изменяет? То ли в августе, то ли в сентябре по старому стилю), а разве такой герой может пропустить Бородино?.. Мда, проблема... Но уверена, что у автора уже все продумано и спланировано самым наиромантичнейшим образом, а нам осталось только набраться терпения и... наслаждаться ходом повествования.
apropos: Хелга Хелга пишет: не до любви ему теперь! Бедолага Палевский - везде ему облом, так хоть повоевать. Хелга пишет: отгадка лежала на поверхности Я говорила, но меня почти никто не понял. Miss Jane Miss Jane пишет: и без Палевского хорошо и интересно читается Хоть кому-то угодила, а то со штабеля на меня наезды уже начинаются... (а это не я - это Наполеон виноват-с, да) Элайза Хорошо, что тебе понравилась картинка - я с ней столько провозилась... Хотя, надеюсь, еще поработать, улучшить, так сказать, в нужную сторону. Элайза пишет: Очень колоритный персонаж Упс... Я стараюсь. Как видишь, усиленно работаю над речью персонажа, благодаря твоим тапкам. Оттого и колоритный, может... Цапля пишет: мурашки от одной мысли - генерал, в походном мундире, в душевном раздрае, с запыленным лицом и сверкающими от терзаний за судьбу страны и судьбу женщины м-м-мм.... его поразившей, глазами Ой, с ума сойти, как ты это живопишешь... Как фантазия у вас, дамы - и за фуражом (это командующий корпусом?! ), и французский офицер, и израненный и бледный... (Бородино - да, 26 августа) Элайза пишет: все продумано и спланировано самым наиромантичнейшим образом Хм... скромно признаюсь - да, все спланировано - в общем (детали по ходу уже появляются)... Так что терпение, терпение и еще раз терпение.
apropos: Хвост 11-й главы После обеда она велела заложить карету, чтобы ехать к Марье Игнатьевне – Докки надеялась узнать от нее какие-нибудь подробности об объявленной войне, а сидеть дома в неведении у ней не было терпения. Едва она сошла с крыльца, как во двор завернул экипаж, из окна которого выглядывала сама соседка. - А я к вам собиралась, - сказала Докки, поздоровавшись с ней и показывая на свою стоявшую у дома карету. - Хорошо, что вовремя успела приехать, - отвечала ей Марья Игнатьевна, - а то б разминулись, не дай Бог. Расположившись в гостиной, соседка вывалила на жаждущую Докки ворох новостей, которыми успела запастись и спешила ими поделиться. - Моя приятельница из Ближнего записку прислала днем – накануне поздно ночью родственница ее с дочкой из Вильны воротились. Сказывают, Бонапарте без объявления границу перешел и на нас идет с силой неслыханной. Они как узнали о войне – сразу поехали оттуда, и народ весь из Вильны повалил – кто куда. Дочка ее рыдает – жених на войну пошел, теперь когда свадьба еще будет. А потом заехала я к Захар Матвеичу за новостями – он как раз из города приехал. Ничего неизвестно, разве что французы реку пограничную перешли и по нашей земле на Вильну надвигаются. Говорят, наборы рекрутов будут большие, да поборы для армии – и зерна, и сена, и мяса. Через несколько дней молебен в церкви по случаю войны устраивают, так я за вами, душечка, заеду, чтоб вместе. И вот что вам скажу, душечка: в такие моменты думаешь, хорошо вдовой быть, аль одинокой – сколько сейчас матерей, жен да невест голосят по своим мужчинам, которые воюют, и неизвестно, вернутся ли с войны этой окаянной… Докки только кивала, надеясь, что родственницы ее в числе других оставили Вильну, а сердце ее обливалось кровью при мыслях о Палевском, по которому она и поголосить в открытую не может, а может лишь молча терзаться, уповая на лучшее. Во время службы в местной церкви, битком набитой народом, многие плакали об участи солдат, которым предстояло пасть во имя спасения отчизны. «Паки и паки преклониша колена!» — пропел священник, и все присутствующие преклонили колени, мысленно вторя молитве, прославляющей верность и мужество русских воинов и просившей Творца небесного способствовать успеху праведной борьбы с врагом, пришедшим незваным на русскую землю, - «доколе ни единого неприятельского воина не останется в ней»... Докки усердно молилась, с трудом удерживая слезы, Марья Игнатьевна тоненько всхлипывала рядом, а после молебна с покрасневшими глазами, поминутно их промокая большим накрахмаленным платком, пригласила «душечку-баронессу» с собой – распить рябиновую настойку, которую она приберегла специально на тяжелый день, чтобы «душу успокоить и облегчение на нее снискать». Под настойку она рассказала Докки об очередных новостях и слухах, которые впитывала, как губка, из всевозможных источников. - Вильна, говорят, уже под французами, а наша армия отступает к Свенцянам. Жители русские, боясь Бонапарте, те края покидают, – высылают имущество и сами следом едут. Уверяют, у него войска – миллион, а сам он еще и наш народ к бунту подбивает, мол, работы прекращайте и хозяев своих гоните. Мои, вон, тоже наслушались, что всех мужиков в армию заберут, а французы-де вольные обещают. Паника и беспорядок кругом назревают, душечка, помяните мое слово. Что там, да как будет – неизвестно, а французы, считай, под носом. Уж думаю, не податься ли мне пока в Москву, к дочери, от всего этого безобразия подальше... Докки слушала ее и разглядывала карту виленской и витебской губерний, которую уже где-то раздобыла Марья Игнатьевна. Вильна находилась на расстоянии около 200 верст (Докки проехала их за неполных четыре дня) от Лужков - ближайшего города, лежащего в 15 верстах к западу от Залужного. Свенцяны были раза в два ближе к Лужкам. Докки вспомнила про лагерь в Дриссе, о котором упоминал Палевский, и нашла этот маленький городок на Двине, на севере витебской губернии, до которого от Свенцян по прямой было более ста миль. Было неизвестно, будет ли давать наша армия сражение у Свенцян, пойдет вновь на Вильну, отступит ли в Дриссу, и главное - куда пойдут французы. Палевский не зря говорил тогда, что Бонапарте не воюет по гениальным планам стратегов противника, а придерживается собственных. С одинаковым успехом французы могут преследовать нашу армию, могут пойти ей наперехват или остановиться в Вильне, ожидая наступления русских. Можно было предполагать всякое, но Докки очень хотелось надеяться, что императоры смогут договориться, как-то урегулировать все взаимные претензии, что Бонапарте отойдет за Неман, и не будет ни войны, ни сражения, в котором – если оно состоится, - погибнут тысячи, десятки тысяч солдат. Но в последующие дни пришли тревожные новости о занятии французами Гродно и отступлении армии под командованием Багратиона к Минску, что свидетельствовало о наступлении Бонапарте по всей границе. Первая Западная армия вроде бы тоже начала отступление от Свенцян к Полоцку. - Душечка, я уезжаю, и вам не советую здесь оставаться, - заявила Марья Игнатьевна, заехав в середине двадцатых чисел июня с очередным визитом к Докки. – Жалко, конечно, добро оставлять, но самое ценное я упаковала и завтра с утра уезжаю к дочери. Может, сюда французы и не дойдут, но лучше я об этом узнаю в Москве, чем самолично обнаружив их в своем доме. В моем возрасте стоит уже избегать всех этих треволнений. Скажу одно: если мне, кроме потрясения и грабежа дома, больше ничего не грозит, то вам, душечка, придется гораздо хуже, потому что вы сами должны догадываться, как завоеватели обходятся с женщинами по законам военного времени. Если хотите, можете поехать со мной. Но для Докки Москва была совсем не по дороге. Поблагодарив Марью Игнатьевну за любезное приглашение, она пожелала ей счастливого пути, пообещав, что тоже уедет как можно скорее, но куда - в имение Ненастное под Новгородом, или в Петербург, она еще не решила. - Думайте скорее, душечка. Неровен час французы здесь появятся. И поезжайте-ка лучше в Петербург, потому как неизвестно, куда пойдет Бонапарте, и что вообще с нами будет, а от Петербурга Швеция под боком – всегда можно схорониться, - она тоненько захихикала и добавила: - Это пусть мужчины воюют, а раз нас, женщин, уберечь не могут, так им же хуже. С этими словами она распрощалась с Докки, расцеловав ее по русскому обычаю, и уехала. - Надоть убираться отсюда, - заявил Афанасьич, едва услышал последние новости о французах и отъезде в Москву соседки. – Завтра поутру тоже тронемся. А дворовым да крестьянам оставим наказ, если кто захочет – пущай едут в Ненастное, там все разместятся. Он наказал слугам, сопровождающим барыню в поездке, паковать вещи, и объявил, вызвав старосту деревни и дворню, о решении барыни. - Разве ж их сдвинешь с места? – докладывал он Докки. - От своего добра не уйдут, конечно, но в случае чего будут знать, где можно схорониться от французской напасти. На следующее утро Докки оставила Залужное и направилась в Петербург. Она тревожилась о Мари и Алексе, и хотела убедиться, что они благополучно прибыли домой. Да и по размышлении она пришла к выводу, что в военное время лучше находиться в большом городе, где моментально становятся известны все новости, чем питаться слухами и изнывать от неведения и тревоги в уединении отдаленного поместья.
Цапля: apropos , спасибо!!! Да, сплошные военные стратегии - к этой главе нужно отдельную карту, со стрелочками Уезжает, значит ...и не дождется генерала, спешащего за фуражом... Но - до Петербурга дорога долгая, так что я продолжаю надеяться... Эх, хорошо пишешь, apropos - даже без Палевского читатель подпрыгивает от удовольствия А уж с Палевским... Мы набираемся терепения - и продолжаем ждать продолжения
Хелга: apropos Так тревожно и волнительно. apropos пишет: витебской губернии Опечатка - Витебской
полная версия страницы