Форум » Проба пера » Короткая повесть о любви » Ответить
Короткая повесть о любви
natti: Здравствуйте, все участники форума! Я очень сильно волнуюсь и боюсь представляя на ваш суд своё первое произведение! Понимаю, что хвалить меня пока не за что и жду нелицеприятной критики. Надеюсь на плодотворное сотрудничество! Короткая повесть о любви Ужасный век, ужасные сердца! А.С. Пушкин И чем одно из них нежнее… Ф. Тютчев Александрина Афанасьевна, дочь горного начальника, проснулась очень поздно. Февральское пасмурное солнышко мягко светило в окно её девичьей спальни, дробилось мелкими бликами в хрустале и фарфоре на туалетном столике и в зеркале, убранном белоснежными кружевами и лентами. В его рассеянном свете лоснился атлас розового пухового одеяла. Сквозь сон Александрина услышала возню за дверью, придушенный вскрик горничной девушки и сердитый голос тётушки Зинаиды: - Агапка, холера! Куды лезешь, медведь! Разбудишь Лександру Афанасьевну. Она, моя голубка, и так за полночь уснула. Согнав серого пушистого котёнка, юная барышня натянула одеяло на голову, спряталась. Вставать не хотелось. Лёжа в темноте под одеялом, она тоскливо думала: «Надо было ещё вчера взять в кладовой мышьяку и отравиться! Всё равно жизнь кончена... Ангел мой, свет мой, любовь моя, Владимир! Прости и прощай! Знай же, неблагодарный, твоя Александрина уснула навеки, но не дала Богу ложной клятвы!» Перед мысленным взором девушки поплыли печальные картины. Вот она, бледная, прекрасная, в венчальном платье, в фате с флёрдоранжем, лежит в серебряном глазетовом гробу. Вокруг, в темноте, ряды огоньков тонких свечей. Из тьмы проступают скорбные лица – горные инженеры, дамы, губернатор Фёдор Фёдорович с губернаторшей Юлией Ермолаевной, папенька Афанасий Максимович с тётушкой Зинаидой и сёстрами. Рядом с ними соседка-вдова Анна Павловна в траурном платье с длинными, широкими рукавами, с горестными, покатыми плечами. Анна Павловна прижимает к лицу чёрный шелковый платок. Подле неё Константин Оляпкин… Его детское, круглое лицо в слезах. На рукаве парадного мундира чёрная креповая повязка. Он склоняется ко гробу, чтобы вложить в руки своей мёртвой невесты венчальную свечу…» - Фу, дурак! – Александрина вскочила, откинув пуховое одеяло. – Непременно капнет воском на платье! Сердито сбросив ночной чепец, барышня села за туалетный столик перед зеркалом и принялась расчёсывать длинные прекрасные волосы, строго изучая собственное отражение. Бледна, холодна – мраморная надгробная статуя, а не невеста! Ночная рубашка сползла с гладких, округлых плеч. Александрина зябко поёжилась и вдруг замерла, вспомнив страстные поцелуи Владимира. - Господи, можно ли забыть его! *** Владимир появился в городе прошлым летом. За ним, как за каждым вновь прибывшим человеком, тянулся шлейф слухов и сплетен. Во всех гостиных города приезд молодого поручика Воротынцева обсуждался с тем большим интересом, если в доме имелись девицы на выданье. Это событие взволновало гораздо сильнее, чем смерть молоденькой горничной, которая прижила ребёночка и от позора бросилась в Обь с обрыва. Агапка посвятила Александрину во все подробности этого происшествия. В день царского тезоименитства на площади перед Петропавловским собором, как всегда по праздникам, был военный парад. Александрина с младшими сёстрами вышла на высокое крыльцо дома горного начальника полюбоваться на воинские экзерциции под марши и увертюры батальонного оркестра. Девицы скромно держались позади всех, в дверях, а впереди сидели в креслах сухопарый, моложавый губернатор, генерал-майор Бегер с губернаторшей и папенька. Лысый, носатый губернатор, суровый и весьма раздражительный, в этот день пребывал в благодушном настроении и беседовал с папенькой без своей обычной язвительности, поэтому и папенька, горный начальник Афанасий Максимович, выглядел довольным. На ступеньках крыльца сидел, вытянув больные ноги, тучный, ужасно сутулый, инспектор медицинской части округа, доктор Геблер. Не в пример многим он умеет держать себя просто, не козыряя чином, но и не роняя достоинства. Майор Лука Александрович Соколовский, управляющий барнаульского сереброплавильного завода, картинно опираясь на перила, стоял на нижней ступеньке. Майор очень приятный человек, он – душа горного общества! Он всегда готов затеять какое-нибудь развлечение, обожает театр и музыку. Кроме того, он знает множество весёлых историй и с удовольствием смешит дам своей болтовнёй. На одной ступеньке с ним поместился высокий, дебелый герр Шпилер, дальний родственник губернатора. Этот сорокалетний мужчина явился в город будто бы для занятия золотопромышленностью, но пока более интересовался карточной игрой. Он один был в статском платье и шляпе-цилиндре среди горных мундиров и треугольных шляп. Возле крыльца собралось всё прочее горное начальство со своими семьями. Глядя на нарядные дамские платья, шляпки в цветах и лентах, можно было решить, что на плотно утоптанной, глинисто-песчаной Соборной площади, перед домом горного начальника за один час расцвел пышный цветник. Был солнечный, безветренный июньский день. Начальство обменивалось шутливыми замечаниями о происходящем действе и веселилось на счёт молодого красавца – поручика Воротынцева, который явно паясничал в строю. Молодой человек, сдвинув кивер «зверски набекрень», корчил забавные рожи. Расстроенный непорядком полковник бессильно грозил ему исподтишка кулаком, и это добавляло веселья. Александрина сразу догадалась о причине шутовства поручика. Она уже имела удовольствие видеть его, сидя дома у раскрытого окна. Молодой человек проезжал верхом по Петропавловской улице и, заметив барышню, остановился напротив, у ворот Казённого сада. Как ей показалось, он уставился на неё довольно нагло, поэтому она закрыла окно и задёрнула шторы. Конечно, спрятавшись за занавеской, любопытная девица хорошо разглядела молодого человека. Офицерский мундир очень шёл к нему! Александрина залюбовалась статным, ловким всадником. Вечером после парада, в гостиной у горного начальника за картами собралось всё высшее общество. Губернатор изволил пошутить, дескать, в наш курятник лису пустили, и попенял полковнику на молодого шалопая. Тут и дамы приступили с вопросами. Полковник даже рассердился. - Нет, судари и сударыни мои – заявил полковник, - не так уж безобидны сии чудачества! Мне его мой благодетель, князь Пётр Дмитриевич Горчаков, преотлично аттестовал! Вы, может быть, слыхали о дуэли, когда был убит сочинитель Пушкин? - Кажется, в прошлом году это случилось? – спросила майорша Соколовская, скользнув глазами по присутствующим. - Так вот – продолжал полковник, – наш поручик, служа в гвардии, устроил у себя на квартире поминки, читал возмутительные стишки. Дело дошло до начальства. Стали его по-отечески журить да увещевать, дескать, нехорошо, молодой человек, а он, вместо раскаянья, слово за слово, надерзил, приплёл невесть к чему декабрь двадцать пятого года… Словом дурак, мальчишка! Ну, тут уж вы понимаете, дело так оставить было нельзя. Донесли государю. И в двадцать четыре часа велено нашему поручику отправляться из Петербурга на Кавказ. Так бы он и пропал совсем, да маменька у него оказалась решительной особой. Кинулась к государю, умолила, упросила помиловать сынка. Император оказал ему снисхождение и поручика перевели в Отдельный Сибирский корпус, под команду благодетеля моего, генерал-майора князя Горчакова. На грех, князь Пётр Дмитриевич – крестный отец этого молодца, и, поскольку в Степи-то нынче неспокойно, предприимчивая маменька принялась слать князю депешу за депешей, с мольбами помилосердствовать и держать крестника подальше от Омска. Благодетелю моему вздохнуть некогда было от просьб этой дамы, вот он и не нашел ничего лучше, как спихнуть голубчика в Барнаул. Майор Лука Александрович Соколовский, сидевший в дамском кружке, рассмеялся: «В Омске, конечно, житьё спартанское. То ли дело у нас! Наш городок – Петербурга уголок». Губернаторша Юлия Ермолаевна воскликнула: «Господа! Как вам не наскучат разговоры! Давайте танцевать!» Тут же герр Шпилер, с важностью всеми признанного маэстро, сел за фортепьяно и начались танцы. Александрина, в который уже раз, обратила внимание на руки господина Шпилера. Мягкие и белые, с длинными гибкими и чуткими пальцами, они легко порхали по клавишам, и так же ловко они тасовали карты и показывали карточные фокусы! Господин Шпилер казался приятным и милым, однако барышня подметила, каким презрительным бывает его взгляд из-под полуприкрытых век, обращённый на собравшееся общество. Папенька Александрины, Афанасий Максимович, велел ей распорядиться, чтобы подали ещё шампанского. Старик хотел воспользоваться случаем и ублажить губернатора, не раз намекавшего ему, что пора на покой в отставку. Афанасий Максимович понимал, откуда ветер дует – Лука Александрович страстный охотник на пару с губернатором. Принесли вино, и вскоре разговор в гостиной стал очень громким. Мешая русскую и французскую речь, дамы щебетали и смеялись, обсуждая репетицию нового спектакля и предстоящее развлечение – в город заехал бродячий цирк. Александрина внимательно выслушала аттестацию, данную молодому поручику горного батальона его командиром, и сердце барышни невольно наполнилось состраданием к незадачливому молодому повесе. Он показался ей похожим на старших братьев, учеников кондукторского класса Горного института, таким же добрым и простодушным. И он явно нуждался в преданном друге и руководителе. В восемнадцать лет Александрина была девицей на редкость рассудительной и строгой. Она заменяла мать своим сестрам Сонечке, Полиньке и Юлиньке с тех самых пор, как старшая сестрица Аннета вышла замуж и уехала в Иркутск. Александрина уж и не помнит, когда это было, когда сестрица Аннета нежно обнимала её, выспрашивала все мысли до самого донышка, все страхи и обиды, все радости и шалости. Рядом с сестрой она чувствовала себя птенчиком под материнским крылом. Уже давно сама Александрина для сестёр защита и оборона, и приголубит, и пожалеет. Кто бы её приголубил и пожалел! Ну, разве что соседка – вдова Анна Павловна. С ней одной девушка бывает порой откровенна. Папенька в тринадцать лет назвал Александрину хозяйкой, спрашивал с неё, как со взрослой. Она видела, что папенька, любя своих дочерей и не желая приводить в дом мачеху, старается подыскать для них замену покойнице-маменьке. Он пригласил в помощь Александрине свою сестрицу, тётушку Зинаиду, недавно взял в дом старую даму – гувернантку. Но это всё не то!
Ответов - 59, стр:
1 2 3 All
Хелга: natti, здравствуйте! Начала читать с некоторым предубеждением, уж слишком часто истории любви начинаются с пробуждения юной героини. Но продолжение заинтересовало, почувствовалась атмосфера времени (так понимаю, где-то середина или начало 19 века?) и знание автором матчасти (реалий времени). С интересом жду продолжения.
natti: Здравствуйте, Хелга! Спасибо за прочтение моего опуса! Приятно, что Вам интересно. Сейчас попытаюсь выложить продолжение...
natti: *** За окном брякнули колокольчики. В доме раздались радостные крики. Через несколько минут в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату, громко шурша юбками, вплыла сестрица Аннета, только что прибывшая из Иркутска. - Душа моя! Сестрица! Невестушка! – воскликнула она с порога и бросилась целовать Александрину. От её юбок, от её волос веяло морозной свежестью. Девушка рванулась к сестре, поплакать, излить душу, но вслед за Аннетой в комнату вбежали горничная Агапка и тётушка Зинаида. С тётушкой юная барышня была очень осторожна и держала её в неведении о своей беде. – Пора, пора, дитя моё! Банька у нас готова! – торопила тётушка. Бестолково мешая друг другу, все трое кое-как одели Александрину. Тётушка кликнула других горничных девушек и те за руки повели невесту в баню, а Аннета, из суеверия, осталась на пороге спальни и крестила сестру вслед мелкими кресточками. После бани девицу снова уложили в постель и оставили одну. В доме происходила праздничная суета: слышался топот множества ног, тащили и передвигали мебель, за стеной Аннета звонко отдавала приказания Агапке и гувернантке, те укладывали приданое в сундуки. Накануне показывали всем знакомым новые платья и драгоценности невесты. Александрина слышала в этом шуме и суете неотвратимое приближение развязки всем тягостным событиям последних месяцев. На неё накатило уныние, сердце сжалось от горя и слёзы рекой полились из глаз. Вспомнился тот весёлый июньский день, когда Владимир впервые заговорил с ней. В Казённом саду играла музыка, по песчаным дорожкам гуляли нарядные дамы и горные инженеры. Только что закончилось цирковое представление, но никто не спешил расходиться. Напротив, все оживлённо обменивались впечатлением от забавного негра-альбиноса, которого показывал англичанин. Александрина прогуливалась по дорожке со своей лучшей подругой, Юлией Геблер, и заметила, что господин поручик наблюдает за ними. Он постоянно фланировал поблизости и бросал на Александрину долгие взоры. Барышни переглянулись, и, сдерживая смех, свернули на пустынную боковую дорожку – тотчас они услышали за спиной приближающиеся шаги. Александрина уронила к ногам носовой платок, и поручик поднял его. - Позвольте представиться, Александрина Афанасьевна – сказал он, подавая платок и серьёзно глядя в глаза девушке. – Владимир Воротынцев! Руки их встретились. Девица оробела и застыдилась, никогда ещё взгляд и прикосновение мужчины не были ей столь приятны. Они стали раскланиваться при встрече на улице и в гостях, иногда обменивались парой фраз. И хотя эти фразы были обычной светской учтивостью, но с каждым разом в них всё более вкрадывался иной смысл. Ближе к зиме вернулись партии золотоискателей, и в город приехало много молодых горных инженеров. Начался сезон балов. Само собой оказалось, что первый вальс и мазурку Александрина всегда танцует с Владимиром. Она забыла все домашние обязанности – один Владимир был у неё на уме. Словно рыбку на крючке, её непреодолимо тянуло к нему. Одна была забота – уберечь от посторонних глаз свои чувства. Это было трудно, с каждой встречей обоюдная сердечная приязнь становилась всё сильнее. В чертёжной мастерской, в больших и светлых комнатах устроили благотворительный концерт. Александрина прилежно разучила короткую пьеску из Шуберта, и недурно сыграла на публике. Завершилось выступление под громкие рукоплескания. Поручик Воротынцев, вместе с другими молодыми людьми подошел поздравить барышню с успехом и поцеловал ей руку. Его глаза блестели и ласкали Александрину, и этот невинный поцелуй произвёл в душе девицы такой переворот, что кровь внезапно бросилась ей в лицо. Из неловкой ситуации выручила Анна Павловна. Она обняла и поцеловала бедняжку, усадила рядом с собой и воскликнула: «Совсем захвалили Сашеньку! В краску её вогнали!» Святки ознаменовались первым поцелуем. Катаясь в санях с сёстрами и подругами, в праздничной неразберихе и сгустившихся сумерках, Александрина улучила момент и улизнула из-под надзора тётушки и гувернантки. За углом, у забора Казённого сада её поджидал Владимир. Было уже довольно темно, однако она сразу узнала его в чёрной казачьей папахе и тулупчике. Он нарочно оделся ямщиком, чтобы не вызвать подозрений и пересудов, а для Александрины у него была припасена огромная доха. Что это была за прогулка! Лёгкие санки летели стрелой, мороз щипал за щёки, свистел под полозьями. Звёзды ясно и спокойно горели над головой. И так же ясно и спокойно смотрел на Александрину Владимир. Сердце девушки бешено колотилось, она никак не могла унять дрожь. И Владимир, мягко обняв возлюбленную, нежно приник губами к её губам. Возвращаясь обратно, Владимир признался, что просил у начальства отпуск. Маменька его серьёзно больна и он в этом виноват – много огорчений ей принёс. Ему позволили поехать домой и после новогоднего бала он должен отправиться в Петербург. Девушка не могла удержать слёз, а Владимир не мог удержаться, чтобы не поцеловать свою любимую ещё раз, причём весьма пылко. Александрина потеряла покой. Расстаться с Владимиром было невозможно. Любовь к нему превратилась в мучительную страсть, которая не помещалась в груди, душила и выдавливала слёзы из глаз. Напрасно поручик уверял, что отпуск дан только на три месяца, для нечастной страдалицы и месяц был равен году. Тридцать первого декабря в доме горного начальника давали бал. Собралось всё высшее общество. Все дамы явились в модных платьях а ля рюс, или сарафанах на французский манер, только что полученных по почте из Петербурга. В комнатах было тесно от их юбок на широких руло – валиках, набитых ватой. Афанасий Максимович немного сердился на дочь – ему пришлось напоминать ей об обязанностях хозяйки. Александрина весь день была в лихорадке. Когда в полночь зазвонили церковные колокола, и все гости стали пить шампанское и целоваться друг с другом, поздравляя с новым годом и новым счастьем, она была готова разрыдаться и, поцеловавшись с Владимиром, выпила свой бокал пополам со слезами. В пятом часу был объявлен последний котильон. Господин Шпилер, весь вечер просидев за картами, вдруг принялся настойчиво звать Александрину танцевать. Он даже попытался взять её за локоть. Она отдёрнула руку, рассмеялась ему в глаза и сказала, что он пьян. Владимир был достаточно близко и герр Шпилер благоразумно ретировался. Многие гости уже толпились в передней и одевались, другие были заняты танцем. Александрина настолько потеряла осторожность, что взяла Владимира за руку, повела за собой и сама спрятала его в своей комнатке. Едва уехал последний гость, она разбудила тетку, поручила ей дом, и ушла в свою спальню. С трепетом вошла она к себе. Свеча озарила скромную девичью обитель, наполовину задёрнутый полог над кроватью, несмятую постель. В спальне никого не было! Девушка облегчённо вздохнула – он благороден! Раздевшись, села к зеркалу в одной рубашке. Устало склонила голову на руку, случайно подняла глаза... Владимир тяжёлым взглядом пристально смотрел на неё из зеркального сумрака! В ужасе Александрина вскочила. Он склонился к ней, обнял страстно, жарко, шептал нежные, ласковые слова. Тонкая батистовая рубашка упала к её ногам… Рассвет забрезжил в окно, но предстоящая разлука уже не казалась Александрине ужасной и роковой. Простились весело и надеялись на скорое свидание. *** В доме ещё сильнее затопали, забегали, звонче зазвучали голоса. В комнату робко постучала горничная – пришли причесать и одеть невесту. Следом ворвалась тётушка Зинаида, сообщила, что приехала губернаторша Юлия Ермолаевна. При ней уже девицу обули в белые атласные ботиночки и в каждый, под пятку, положили по золотому империалу. Юлия Ермолаевна покрыла невесту фатой из газа и повела в кабинет к отцу – благословить. Девушка в последний раз бросила взгляд в зеркало – безвольно опущенные плечи, склонённая голова в цветах и бутонах – жертву ведут на казнь. Дурнота подступила к горлу, так же как на именинах у папеньки, восемнадцатого января, когда Александрина случайно подслушала разговор в кабинете. Полковник горного батальона за картами сообщил Афанасию Максимовичу о письме от генерал-губернатора Горчакова. В том письме князь мимоходом заметил, что рад избавить его от поручика Воротынцева, что поручик был у него проездом и получил настоятельный совет проситься в отставку. – Спаси Христос! – Полковник торопливо перекрестился. – Ведь это такой варнак, так и ждал от него какой-нибудь каверзы! – Как же его уволят по прошению? Разве он не здоров? – По слухам, всё дело в разорении семейства! Александрина упала без чувств… Через несколько дней с визитом заехала соседка, вдова Анна Павловна. Папенька был занят, сёстры отвечали уроки гувернантке, тётушка бранилась на кухне с поваром. Строгая дама не велела никого звать и уселась напротив Александрины в гостиной на диванчике. Взглянула ей прямо в глаза пронзительным и всезнающим взглядом и сказала: «Ну, дитя моё, говори начистоту! Да не лги!» У девушки ноги подкосились. Как признаться, как сказать! Такое и матери не скажешь, не то, что чужому человеку. Хотя Анна Павловна и не вовсе чужая. Когда маменька умерла, именно она устроила счастье старшей сестрицы. - Ничего! Ничего, душенька моя! Не ты первая, не ты последняя. Кого из нас не обманывали! – шептала добрая женщина, обнимая и целуя рыдающую девицу. – Надо подумать, чем горю помочь! Вот Костинька Оляпкин! Звезду с неба не снимет, но очень даже мил, славный молодой человек. Ты не смотри, что он простоват! Это хорошо, что он тихий, услужливый. Он влюблён. Ты его приласкай – век благодарен будет! Александрина сомневалась, надеялась, ждала весточки от Владимира. Он часто снился ей. Его ласковый, бархатный взгляд из-под козырька офицерского кивера терзал душу и тело девушки, она просыпалась в холодном поту и кусала губы, сдерживая стон. Время шло, вестей от Владимира не было, Анна Павловна пугала, что медлить нельзя. Душевное смятение Александрины непременно заметили бы, но в те дни в городе живо обсуждали женитьбу экзекутора из канцелярии, и не осталось ни одной гостиной, где не судачили бы о том, каким позором закончилась широкая и шумная свадьба. Экзекутор, незначительный чиновник, но тщеславный и самолюбивый человек, взял себе жену из купеческого сословия. Невеста была весьма гожа – молода, полна, лицом приятна. И приданое за ней дали довольно приличное. Но на второй день, при гостях, экзекутор выволок свою молодую жену из спальни в одной рубашке, и, намотав её волосы на руку, стал бить головой о печку. - Братья, купчишки Варнаковы, вступились за сестру, и началась такая драка, не приведи господи! – усмехался городничий, раздавая карты. Разговор этот вёлся в кабинете у папеньки. Александрина зашла к отцу спросить, не время ли подавать наливку. В воскресенье у горного начальника обедали все высшие чины, а вечером они приехали с супругами играть в вист и танцевать под фортепьяно. Барышня уже знала от горничной Агапки, что в избе экзекутора купцы Варнаковы все окна выстеклили. Драчунов забрали в полицию, но сразу отпустили, поскольку они поднесли городничему барашка в бумажке. И теперь братья избивают свою сестру вместе с её мужем. Дамы в гостиной за чаем делали круглые глаза и тоже вполголоса делились новостью – молодая супруга оказалась не девицей! У Александрины сжалось сердце, стало трудно дышать, словно это о ней говорили. Однако нужно было распорядиться насчёт наливки. Юркнув за дверь, барышня чуть не столкнулась с господином Шпилером. Тот проводил её удивлённо-высокомерным взглядом. Утром Агапка принесла новость: бедная экзекуторша ночь простояла на лавке, привязанная косами за матицу в избе. Пьяный муж и братья грозили выбить скамью у неё из-под ног. Александрина задрожала, быстро оделась и побежала к отцу, просить его заступиться за несчастную, иначе муж её убьёт. Папенька просматривал бумаги в кабинете, рассердился и не захотел слушать просьбу дочери. За завтраком он был хмур и неприветлив, и она не решилась просить его ещё раз, но он сам напомнил ей. – Впредь, Александрина Афанасьевна, – прикрикнул он, бросив салфетку и выходя из-за стола – ко мне с подобными просьбами не обращаться! Это не вашего ума дело! И не беспокойтесь, муж её не убьёт – поучит только! У девушки в глазах потемнело! Ей стало дурно, она убежала к себе в комнату. К ночи у неё сделался жар, она не могла заснуть. Над домом в кромешной темноте гудел буран, грохотал крышей, швырял снегом в окно спальни. Бедняжка давилась рыданиями и металась, как зверь в клетке. Она чувствовала неразрывную связь с несчастной истязаемой женщиной. Когда рассвело, барышня оделась весьма скромно, накинула короткую шубейку и шаль и потихоньку ушла к заутрене в Петропавловский собор. Однако в храме, стоя в тени колонны, она не нашла в себе силы молиться. Обрывки мыслей мешались в голове, и перед глазами всё мелькало и плыло. Ноги ныли и казались ватными, жар сменялся ознобом. Шёпот за спиной заставил прислушаться – не о ней ли говорят, не её ли осуждают? Желчная старуха в чепце и шали втолковывала своей соседке в шерстяном платке. - В хлеву её нашли – сама повесилась на вожжах! И померла-то не по-людски! Недаром говорят, кто лукавит, того чёрт задавит! Барышня прикрыла лицо шалью и выбежала вон. Мутное солнце висело низко над горизонтом, едкий дым от завода туманом окутал город. Александрина, не видя никого и ничего перед собой, бежала домой. Неожиданно герр Шпилер заступил ей дорогу. Он шел по Соборной площади навстречу юной барышне, и даже весьма громко приветствовал её, но не получил ответа и сильно раздражился. С гордым, высокомерным лицом встал он перед ней и злобно прошипел: «Вы, Александрина Афанасьевна, не желаете меня знать! Вы изволите считать меня глупым! Напрасно вы так думаете, я очень много вижу! И я советую вам быть со мной более любезной…» Она взглянула в его пустые глаза, в его самодовольное лицо, и отшатнулась. Он попытался взять её под руку. Она отскочила, неловко замахнулась на него и кинулась бежать прочь. Сознанье вернулось к ней только у казармы на Иркутской улице. До слуха Александрины долетел глухой рокот барабана и визг флейты. Сегодня на площади у обелиска, обычно всегда пустынной, наказывают шпицрутенами провинившихся рабочих! Туда нельзя! Барышня оглянулась и увидела высокую фигуру господина Шпилера. Этот ненавистный человек шёл за ней! Она в отчаянии кинулась к площади – там отец, он всегда присутствует при казнях, при нём Шпилер не посмеет к ней подойти! Задыхаясь, она добежала до конца Иркутской улицы, и, возле домовой Дмитриевской церкви остановилась. Рослая фигура среди высоких сугробов, словно Цербер, караулила дорогу назад. Девица решительно повернула за угол здания Правления горного округа и чуть не наскочила на шеренги солдат. Между ними тащили нечто ужасное, человекоподобное, окровавленное, и удары палок сыпались на него без остановки. Кровь! Брызги крови на грязном от заводской сажи снегу, на каменных лицах солдат. Александрина остановилась, будто резкий свет ударил ей в глаза, будто она до сих пор спала и вдруг проснулась! Силы оставили её. Пошатнувшись, она села на снег. Перекошенный судорогой фельдшер, униженно заглядывал ей в лицо и она, словно из-под воды слышала его тихий, умоляющий голос: «Александрина Афанасьевна! Куда же вы! Вам сюда нельзя!» После обеда явилась Анна Павловна, пришла в спальню к Александрине, попроведывать больную. С видом заговорщицы прикрыла плотнее дверь. Девушка вскочила с постели и в слезах бросилась к ней в объятия. – Кровь! Кровь на рубашке! – смеясь сквозь слёзы, как безумная, с жаром шептала она. – Всё, всё миновало… Да ничего и не было! – лаская девицу, как ребёнка, утешала Анна Павловна. Девушка оттолкнула её, дико вскрикнула и закрыла лицо руками. А в следующую минуту опустилась на колени перед Анной Павловной, скорчилась и уткнулась лицом в пол. Анна Павловна с губернаторшей Юлией Ермолаевной явились к папеньке, и убедили его выдать Александрину замуж за инженер-поручика Константина Оляпкина. Папенька позвал дочь в кабинет и при дамах сообщил ей о своём намерении. Седая голова и бакенбарды Афанасия Максимовича красиво сочетались с серебром густых эполет. Несмотря на бочкообразный корпус и невысокий рост, в полковничьем мундире он выглядел внушительно. Но Александрина всегда жалела отца. Он стар, а по должности своей вынужден каждый год путешествовать по всему Алтайскому горному округу для осмотра и ревизии заводов, золотых приисков и серебряных рудников. Нелегко в его лета ехать верхом или нестись по реке на плоту, ежеминутно рискуя быть разбитым о камни. Какое надо иметь чёрствое сердце, чтобы опозорить его на старости лет! И девушка призналась в сердечной склонности к Костиньке! Свадьбу назначили на Масленицу.
Хелга: natti Публикуйте продолжение в этой же теме, не открывайте другую.
apropos: natti Присоединяюсь к уже прозвучавшему здесь мнению Хелги - в тексте явственно ощущается атмосфера времени, знание автором эпохи. Хороший, грамотный язык, удачная стилизация под манеру письма 19 века. Словом, эта сторона произведения мне очень понравилась. Некоторые нарекания вызывает форма подачи истории, но это дело поправимое - все мы учились и учимся, а горшки обжигают не боги. Первое, на что я хочу обратить Ваше внимание, - это начало. Начало должно цеплять и заинтересовывать читателей, а пробуждением героини в наше время никого не удивишь. Я бы посоветовала начать повесть с события, причем такого, которое могло бы заинтриговать и побудить к дальнейшему чтению. В данном случае это может быть - исходя из сюжета - намерение отца героини выдать ее замуж, предложение жениха или подслушанный разговор, от которого Александрина лишается чувств, или что-то другое - уже как автор решит. Далее - флешбеки. Хороший прием, но для этого нужно четко выстроить сюжет, чтобы читатель не путался, когда что происходит. Например: объявление о свадьбе или другое событие и "сегодняшнего" дня - далее героиня вспоминает, как дошла до жизни такой, - и вновь возврат в "сегодня". Пока же эти отступления несколько смазаны. Также желательно более четко объяснить все причины, поводы и следствия происходящего, чтобы догадки читателей подтверждались (или не подтверждались), а не зависали в недоумении в воздухе. Ну и, на мой взгляд, стоит дать более объемную характеристику героев, делать это по мере их появления, оживить все картинки, а также чувства и переживания героини. Пока текст выглядит скорее схематичным, документальным изложением событий, на них даются наметки, но без развития, без образности, присущей художественному произведению. Ну вот как пример: Во всех гостиных города приезд молодого поручика Воротынцева обсуждался с тем большим интересом, если в доме имелись девицы на выданье. Это событие взволновало гораздо сильнее, чем смерть молоденькой горничной, которая прижила ребёночка и от позора бросилась в Обь с обрыва. Агапка посвятила Александрину во все подробности этого происшествия. Так почему бы не передать появление поручика разговором с той же подругой, как и подробности обстоятельств самоубийства горничной - с Агапкой? Или: В день царского тезоименитства на площади перед Петропавловским собором, как всегда по праздникам, был военный парад. Александрина с младшими сёстрами вышла на высокое крыльцо дома горного начальника полюбоваться на воинские экзерциции под марши и увертюры батальонного оркестра. Так опишите этот дом (горного начальника - это дом отца героини? - не совсем ясно из данного фрагмента). Дайте картинку, ну, условно говоря: Бледно-розовый двухэтажный особняк с высоким крыльцом, находился там-то (название улицы, площади, холма), откуда круглая (квадратная, главная, городская) площадь была видна, как на ладони, и т.д. Еще совет - больше диалогов (они очень оживляют повествование) и меньше имен-отчеств, которые не запоминаются, но утяжеляют текст и его восприятие. губернатор Фёдор Фёдорович с губернаторшей Юлией Ермолаевной, папенька Афанасий Максимович с тётушкой Зинаидой и сёстрами. Губернатор с женой, папенька с тетушкой Зинаидой и сестрами (чьи сестры? Тетушки или героини?) В авторской речи оставляйте только чины, титулы и фамилии. Имена-отчества - по крайней необходимости или разве что в прямой речи, при обращении. Еще, как мне показалось, здесь немного не выдержано время: Майор очень приятный человек, он – душа горного общества! Он всегда готов затеять какое-нибудь развлечение, обожает театр и музыку. Кроме того, он знает множество весёлых историй и с удовольствием смешит дам своей болтовнёй. Повествование идет в прошедшем времени, описание майора - в настоящем, несколько цепляет. Мне кажется, лучше переделать под общий стиль: был известным шутником и т.д. Кстати, можно опять же в диалоге показать веселый нрав майора - например ему отвесить какой-нибудь шутливый комплимент дамам. Как вариант. Но при условии работы на сюжет, разумеется. Или словами этого майора охарактеризовать героиню, отношение к ней в обществе, отношение к ней мужчин или что-то в таком духе. Или охарактеризовать самого майора, если в дальнейшем ему отведена определенная роль в сюжете. Ну я пока так, по вершкам чуть прошлась, потому что сначала надо выстроить четче сюжетную композицию, не только рассказать историю, но и показать саму героиню, ее семью, отца, возлюбленного (ее к нему чувства, как мне представляется, надо бы описать более подробно и эмоционально) и т.д. Еще, на мой взгляд, надо как-то выровнять стиль повести - т.к. начинается она как бы иронично (описание молодой и красивой героини в гробу), а потом повествование идет совсем не в ироничном ключе, т.е. как-то уравновесить это. Ну и некоторые выражения смущают, например: Февральское пасмурное солнышко принялась расчёсывать длинные прекрасные волосы, Если пасмурное, то солнце, наверное, а прекрасные волосы - это авторская оценка или героиня так считает? Вообще лучше не постить сразу большие фрагменты текста - трудно сразу все объять и заметить, наверняка что-то пропустила или забыла о том упомянуть. Лучше небольшими кусками - и после разбора и обсуждения (и переделки) - выкладывать дальше. И еще техническая деталь: первый пост в треде является его шапкой и переходит на вторую, третью и т.д. страницу. Поэтому, чтобы начало повести не "гуляло" по страницам, а оставалось на первой, прошу Вас открыть новую тему только с обращением к читателям, после чего попытаюсь объединить эти две темы в одну.
Swetlana: natti мне очень понравилась ваша повесть о любви. Как я понимаю, продолжения не будет, это ее логическое завершение? Что ж, если так, то данная история любви получилась печальной - но это и есть жизнь, с ее черно-белыми, как у зебры, полосками (белой полоской мне представляется встреча главной героини с героем-поручиком, а черной - предстоящая свадьба с Костенькой и угрызения совести по поводу произошедшего с "благородным" Воротынцевым). Насчет сцены с пробуждением героини - я считаю, что штампов в сегодняшнее время трудно избежать, главное - как написано, а к этому у меня нареканий не было. Вы пишете очень интересно, со знанием дела и эпохи. И начало вписывается в вашу история как нельзя лучше. А эта картина с прекрасной невестой, покоившейся во гробе, и забавное опасение героини запачкать подвенечное платье... Очень красочно, спасибо. Также, читая вашу повесть, у меня не было ощущения недосказанности - из-за отсутствия диалогов или описания обстановки, ведь, как я понимаю, это что-то вроде рассказа, загромождать его излишними подробностями было ни к чему. Кстати, если это все же не рассказ, а "короткая повесть" - это название, а не жанр вашего произведения, то, думаю, было бы не лишним указать это в шапке. По моему, ваша первая проба пера удалась! Спасибо за доставленное удовольствие
natti: Здравствуйте, apropos! Спасибо за разбор полётов! Сегодня весь день думаю, прикидываю... Исписала уже два листа вдоль и поперёк и с обеих сторон. Выкладывать то, что получилось рано... Только, видите, я попала в трудную ситуацию - мне хочется и читательницу порадовать продолжением и Вас не огорчить... Ваши замечания мне понятны, я и сама последнее время удивляюсь - как сумела обойтись без портретов и описания места действия? И диалогов я немного боюсь - не могу представить себе, что бы говорил влюблённый поручик, не могу поставить себя на его место... Насчёт технической детали - это для меня тёмный лес! Я поняла, что писать надо на этой странице и больше нигде... Извините! Swetlana! Спасибо за прочтение моей повести. Мне было очень приятно читать Ваш отзыв. Продолжение у этой истории есть. Вы его можете найти на сайте Проза.ру http://www.proza.ru/2013/02/23/2157 Спасибо Вам ещё раз. Хелга пишет: Публикуйте продолжение в этой же теме, не открывайте другую. Спасибо, Хелга! Теперь я поняла!
apropos: natti пишет: мне хочется и читательницу порадовать продолжением и Вас не огорчить... Делу - время. natti пишет: Ваши замечания мне понятны, я и сама последнее время удивляюсь - как сумела обойтись без портретов и описания места действия? И диалогов я немного боюсь Ну, детальные портреты и описания не нужны, но какими-то мазками показать и раскрыть характерные особенности героев, чтобы они ярче зазвучали, - совсем не помешает, как мне представляется. Диалоги дело непростое, но когда-нибудь же надо начинать учиться их писать? Кстати, если Вы не читали труд г-на Фрея (он есть на сайте и на форуме) - у него начинающие авторы могут почерпнуть для себя много интересного, в частности, как строить диалоги и т.д. Но вообще все дело практики.
Хелга: natti Очень интересная насыщенность фактами. Не часто встречаются вещи, написанные на настоящем историческом материале. История несчастной купеческой жены очень печальна и отлично вписалась в историю героини, в ее настроение. Возможно, да, было бы эмоциональней пустить ее диалогом. История получается очень драматичная и совсем не романтичная. Суровая реальность. Мне кажется, даже не о любви, а о первой неудачной влюбленности. Это просто ощущения от прочитанного, не критика, совсем. Смутили некоторые переходы, резковатые и рваные, соглашусь с apropos. Вот например: natti пишет: Анна Павловна с губернаторшей Юлией Ермолаевной явились к папеньке, и убедили его выдать Александрину замуж за инженер-поручика Константина Оляпкина. Папенька позвал дочь в кабинет и при дамах сообщил ей о своём намерении. Седая голова и бакенбарды Афанасия Максимовича красиво сочетались с серебром густых эполет. Несмотря на бочкообразный корпус и невысокий рост, в полковничьем мундире он выглядел внушительно. Вроде идет действие, причем, драматичное действие, и вдруг оно резко прерывается описание внешности Афанасия Максимовича. Описание хорошее, но здесь оно кажется лишним. Или, может, обыграть это как-то иначе. natti пишет: – Всё, всё миновало… Да ничего и не было! – лаская девицу, как ребёнка, утешала Анна Павловна. Девушка оттолкнула её, дико вскрикнула и закрыла лицо руками. А в следующую минуту опустилась на колени перед Анной Павловной, скорчилась и уткнулась лицом в пол. Состояние героини очень серьезное. Истерики и обмороки должны бы насторожить родных и сердобольную Анну Павловну. Очень хочется здесь какого-то мостика, перехода к следующей фразе о замужестве. natti пишет: И девушка призналась в сердечной склонности к Костиньке! Свадьбу назначили на Масленицу. Но у нее нет сердечной склонности к Костиньке. То есть ей пришлось признаться. Еще такой момент. Очень часто в текстах героев, имена которых известны, называют девушка, юноша, мужчина, женщина. Это не очень, как бы сказать, красиво. А в целом, мне нравится, и слог, и стиль, и сюжет. Пишите!
natti: Спасибо, Хелга! Вы меня захвалили совсем! Я пытаюсь переделать начало и исправить все недочёты...
natti: *** За всеми приготовленьями в церковь поехали поздно, уж восемь пробили часы в кабинете у папеньки. Александрина плохо запомнила венчание, на жениха и глянуть не смела. За то время, что Костинька был принят в доме как жених, она не успела не то что привыкнуть к нему, а даже и понять, что он за человек. Угодлив, услужлив, папеньку боготворит за обещанную должность управителя серебряного рудника. За назначение сопровождать караван-серебрянку в Петербург, за это свадебное путешествие на казённый счёт, готов был ноги целовать. Костинька признался невесте, что получил на расходы восемнадцать тысяч – таких денег отродясь в руках не держал! Сумма доставляемого на Монетный двор серебра – десять миллионов рублей и вовсе его сокрушила. Александрина к денежным расчётам равнодушна – в деньгах отец никогда её не ограничивал, к тому же в такие подробности женщине не следует вникать. Однако она всегда с интересом прислушивалась к рассуждениям папеньки о покупке крепостных. Мечтой горного начальника было вернуться в Россию, зажить помещиком. Теперь и Костинька просматривает в газете объявления о продаже людей. В домовой церкви было душно – присутствовали почти все инженеры со своими жёнами. Хоть тут и тесновато, но отец решил, что здесь удобней будет. Здесь легче оградить гостей от посторонних. На свадьбе у Аннеты неприятность была – казаки не доглядели – в собор проникли зайчанские и в тесноте покрали из карманов у господ инженеров дорогие носовые платки. Хоть от церкви до дома горного начальника два шага, но невесту и жениха усадили в сани. У ворот их встретили хлебом и солью посажённая мать и посажённый отец. Эти роли исполняли бравый, франтоватый Лука Александрович и гувернантка Александрины. Ради большого жалованья эта немолодая чиновница оказалась в Сибири. Она была чересчур энергичной, чересчур весёлой и старалась понравиться всем без исключения. Александрину удивляло её желание одаривать всех дам дорогими безделушками. Однажды она укорила её за расточительность и услышала в ответ горькое признание – подарками и угождением покупается благосклонность инженерских жён! Случившаяся при этом тётушка Зинаида ехидно заметила: «Когда не умела быть хозяйкой, поступай в прислуги!» Александрине хотелось, чтобы поскорее закончились церемонии – ей всё труднее становилось переносить присутствие Костиньки. Его прерывистое, взволнованное дыхание, его дрожащие руки раздражали и нервировали её. Но судьба решила вдоволь посмеяться над несчастной. Молодых усадили в гостиной, принесли шампанское. Лишь только зазвенели бокалы и раздались крики «Горько!», Костинька крепко обхватил свою молодую жену и прилепился мокрыми губами к её плотно сомкнутым губам. Новобрачная побледнела и упёрлась кулачками в грудь молодого супруга. Гостей это развеселило. Особенно громко и утробно хохотал господин Шпилер. Александрина встретила его взгляд, полный ненависти. Губернаторша обняла новобрачную, поцеловала и велела подавать чай – невеста с утра ничего не ела. Но Александрина даже глотка не могла сделать – слёзы вдруг хлынули рекой. Казалось, это ещё сильнее позабавило гостей, да и папенька тоже посмеивался и смущённо погладил дочь по голове. Гости уселись за чай. Губернаторша велела Аннете и гувернантке увести Александрину в спальню, и следом сама к ним пришла с дамами – помочь новобрачной переодеться. Дамы надели на неё шёлковый капот и новенький чепец, уютно расположились за чайным столиком и принялись с аппетитом кушать пирожки и болтать о разных хозяйственных заботах. Александрина немного успокоилась под их болтовню и даже съела половинку пирожка и выпила чашку чая. Часы в папенькином кабинете пробили двенадцать. Дамы уложили новобрачную в постель, гувернантка поправила свечи и все ушли...
apropos: natti Как я понимаю, Вы пользуетесь мемуарами, описывая, в частности, историю с женой экзекутора, наказания рабочих на площади и описанием гувернантки? Это все очень интересно, но флешбэки и подробные характеристики третьестепенных, видимо, персонажей, гасят динамику происходящего. Честно говоря, я запуталась, когда что происходит, а день свадьбы очень растянут - и кажется уже бесконечным. И все больше складывается ощущение, что для повести многовато действующих лиц, и половину из них можно убрать безболезненно для сюжета. Также не очень понятна ситуация с женихом. Героиня призналась в сердечной склонности к Костиньке, и отец Александрины приказал ему жениться?
natti: Здравствуйте, apropos! А мне казалось, что с женихом всё понятно... Во-первых он подчинён по службе отцу Александрины и находится на довольно низкой ступеньке. В начале карьеры. Я думаю, ему и приказа не надо было - он только момента ждал. А тут ещё дамы, Анна Павловна с губернаторшей, подсказали. Мемуарами я пользовалась и письма гувернантки в архиве читала. И литературы всякой горы перевернула. Жену экзекутора я сложила из двух разных реальных женщин и немного присочинила сама... А день свадьбы мне и хотелось показать бесконечным, когда уже сил и нервов не хватает и хочется в омут головой...
Хелга: natti пишет: Вы меня захвалили совсем! Да, вроде, не очень хвалила. Критиковала. Попытаюсь сформулировать свое впечатление от повести. Это же не финал? Или финал? Читать приятно, погружаешься в описанные времена, но так и хочется поработать над текстом. Что-то переставить, что-то убрать, оставить поменьше действующих лиц, а основных немного оживить, заставить шевелиться, сделать более плавными и логичными переходы между событиями. natti пишет: Мемуарами я пользовалась и письма гувернантки в архиве читала. И литературы всякой горы перевернула. Жену экзекутора я сложила из двух разных реальных женщин и немного присочинила сама... Это очень заметно. apropos пишет: Как я понимаю, Вы пользуетесь мемуарами, описывая, в частности, историю с женой экзекутора, наказания рабочих на площади и описанием гувернантки? Это все очень интересно, но флешбэки и подробные характеристики третьестепенных, видимо, персонажей, гасят динамику происходящего. Но история с женой экзекутора вписывается в историю самой героини, и ее страхи усиливаются, когда она узнает о страшной судьбе несчастной женщины. Александрина же примерно в такой ситуации, во всяком случае, в моральном плане. Как-то так ощутила.
apropos: Хелга пишет: Читать приятно, погружаешься в описанные времена, но так и хочется поработать над текстом. Вот ты очень хорошо выразила и мое впечатление. Стиль - замечательный, ощущение эпохи - очень яркое, но именно желание, чтобы эта история заиграла всеми красками, раскрыла весь свой потенциал, - и побуждает меня обратить внимание natti на некоторые недочеты текста. Надеюсь, автор это понимает и не в обиде за критику. natti пишет: день свадьбы мне и хотелось показать бесконечным, когда уже сил и нервов не хватает и хочется в омут головой... Это понятно, ага, но день должен быть бесконечным для героини, но не для читателя. Т.е., как мне представляется, стоит попытаться передать этот страх Александрины не столько за счет флешбэков, сколько за счет эмоциональной угнетенности героини и страха перед воображаемой расплатой за грех. Но это мое мнение, которое может не совпадать с мнением автора.
natti: Извините, поторопилась! Вот так, на мой взгляд, лучше будет. 1 В доме горного начальника сегодня всё было вверх дном – из полицейской части прислали девок для мытья полов. Сестра начальника, Зинаида Максимовна, приказала гувернантке и горничной Агапке присматривать за работами, а сама на весь день увезла младших племянниц в гости к майорше Соколовской. Старшую племянницу, восемнадцатилетнюю Александрину Афанасьевну, тётушка не могла взять с собой по причине её слабого здоровья, и потому, невыносимо страдая от необходимости оставить невинную девицу под одной крышей с девками, велела ей не выходить из своей комнаты. Когда апартаменты были убраны, после обеда, Александрина Афанасьевна, хрупкая, бледная девица, села за пяльцы у окна в угловой комнате. Она пыталась занять себя работой, чтобы не дать воли чувствам и смирить подступающий нервический припадок. Никто не должен догадаться о серьёзности её болезненного, лихорадочного состояния, ведь тогда не избегнуть поисков причины. И так уже тётушка Зинаида после вчерашнего случая пристаёт с вопросами, а если ей на ум придёт и тот недавний обморок? Что тогда? Раскаяться и безропотно принять гнев отца? Всю жизнь унижаться и терпеть насмешки? Ах, нет! Уж лучше взять мышьяк в кладовой! Девушка покосилась на дверь и осторожно вздохнула. Никогда она не думала, что с ней могла бы приключиться такая беда. С кем угодно, только не с ней, дочерью горного начальника... Однако оказалось – высокое положение в обществе не ограждает от несчастной любви… Из окна комнаты, где уединилась юная барышня, была видна Петропавловская улица: заваленный сугробами Казённый сад, тюрьма с гауптвахтой, ворота сереброплавильного завода и канцелярия. А над всем этим, в лазури февральского неба – вершина заснеженной Ивановской горы и маковка старой, деревянной Иоанновской церкви. Эта маковка с налипшим снегом, словно магнит, притянула взгляд Александрины Афанасьевны. Смотреть на голые деревья Казённого сада – выше сил! Именно здесь произошла та роковая встреча! В висках, не переставая ни днём, ни ночью, стучит сотня крошечных молоточков, вызванивая любимое имя: «Вла-ди-мир! Вла-ди-мир!» Непрошеные горючие слёзы наворачиваются на глаза. - Господи! Куда бы ни пошла, куда бы не взглянула – всё вокруг напоминает о нём… Горько вздохнув, барышня принялась за работу. Но лишь воткнула иголку, как снова замерла, окаменела. Владимир! Один Владимир на уме. Ах, если бы он сейчас вошел в комнату… Если бы вернулся. Если бы догадался, какие муки она терпит! Но в доме, в дальних комнатах, слышны лишь неясные женские голоса. - Правду говорит соседка, Анна Павловна! Он не вернётся! А слёзы душат, душат! - Ах, если бы рядом была сестрица Аннета. Если бы маменька не умерла так рано... Маменька! Она бы остерегла от ошибки. А теперь вот от высокого мнения о себе, от своеволия и дерзости своей погибаю… Александрина Афанасьевна, как и все её родные и знакомые, всегда считала себя весьма рассудительной и строгой девицей. Да и как же иначе? Ведь она заменяет мать своим сестрам Сонечке, Полиньке и Юлиньке с тех самых пор, как старшая сестра Аннета вышла замуж и уехала в Иркутск. А папенька с тринадцати лет называет Александрину хозяйкой и спрашивает с неё, как со взрослой. Он не пожелал привести в дом мачеху, а постарался подыскать для любимых дочерей замену покойнице-маменьке. В помощь Александрине он пригласил свою сестрицу, тётушку Зинаиду, недавно взял в дом старую даму – гувернантку. Но это всё не то… Александрина помнит, как сестра нежно обнимала её, выспрашивала все мысли до самого донышка, все страхи и обиды, все радости и шалости. Рядом с Аннетой она чувствовала себя птенчиком под материнским крылом. Теперь сама Александрина для сестёр защита и оборона, к ней тянутся они, чтобы приголубила и пожалела. Кто бы её приголубил и пожалел! Ну, разве что соседка – вдова Анна Павловна. Она добрая, умная женщина, и только с ней одной можно быть откровенной. В кабинете у папеньки часы пробили два раза. Мимо окна проехали сани губернаторши, Юлии Ермолаевны, и повернули за угол дома, к парадному крыльцу. - Должно быть к папеньке? – решила Александрина. – Только Юлия Ермолаевна не одна, с ней Анна Павловна и мужчина в инженерной шинели! Александрина вдруг помертвела и схватилась за сердце. Ужас исказил черты её миловидного личика. - Неужели Анна Павловна всё-таки привезла своего протеже – Костиньку Оляпкина? В ту же минуту в дверь просунулась голова в шелковом платочке, и горничная Агапка, выпучив глаза, сообщила громким шёпотом: - Барышня, жениха привезли! Ему сейчас велено в гостиной сидеть, а вас пока не звали. Александрина метнулась в свою комнату – привести себя в порядок, уничтожить следы слёз.
Хелга: natti А сами Вы как ощущаете? Вам нравится такой перекрой вещи? Мне, как читателю, очень нравится, текст и герои ожили, спасибо!
natti: Хелга Мне тоже очень нравится. Только я боюсь, что короткая повесть становится не такой уж короткой. Это ещё не всё начало. Есть ещё полтора листа. Откуда-то полезли новые персонажи, пришлось отстреливать. А ещё, мой полковник, когда ожил, потребовал фамилию. Вот теперь мучаюсь...
apropos: natti Мне кажется, очень неплохо получается.
natti: 1 В доме горного начальника, полковника Афанасия Максимовича Добролюбова, с утра всё перевернулось вверх дном – из полицейской части прислали девок для мытья полов. Сестра начальника, Зинаида Максимовна, приказала гувернантке и горничной Агапке присматривать за работами, а сама на весь день увезла младших племянниц в гости к майорше Соколовской. Старшую племянницу, восемнадцатилетнюю Александрину Афанасьевну, тётушка не могла взять с собой по причине её слабого здоровья, и потому, невыносимо страдая от необходимости оставить невинную девицу под одной крышей с девками, велела ей не выходить из своей комнаты. Когда апартаменты были убраны, после обеда, Александрина Афанасьевна, хрупкая, бледная девица, села за пяльцы у окна в угловой комнате. Она попыталась занять себя работой, чтобы не дать воли чувствам и смирить подступающий нервический припадок. Она надеялась утаить от всех серьёзность своего болезненного, лихорадочного состояния, дабы никому и в голову не пришло искать ему причину. Конечно, нельзя вовсе избегнуть назойливого любопытства тётушки Зинаиды. Она, после вчерашнего происшествия, ещё долго будет приставать с вопросами. Но, гораздо опасней, если любопытная старушка присовокупит к тому обморок, случившийся с племянницей во время папенькиных именин! Тогда как быть? Раскаяться и безропотно принять гнев отца? Всю жизнь унижаться и терпеть насмешки? Ах, нет! Уж лучше взять мышьяк в кладовой! Девушка покосилась на дверь и осторожно вздохнула. Никогда она не думала, что с ней могла бы приключиться такая беда. С кем угодно, только не с ней, дочерью горного начальника... Однако оказалось – высокое положение в обществе не ограждает от несчастной любви… Из окна комнаты, где уединилась юная барышня, была видна Петропавловская улица: заваленный сугробами Казённый сад, тюрьма с гауптвахтой, ворота сереброплавильного завода и канцелярия. А над всем этим, в лазури февральского неба – вершина заснеженной Ивановской горы и маковка старой, деревянной Иоанновской церкви. Эта маковка с налипшим снегом, словно магнит, притянула взгляд Александрины Афанасьевны. Смотреть на голые деревья Казённого сада – выше сил! Именно здесь произошла та роковая встреча! В висках, не переставая ни днём, ни ночью, стучат крошечные молоточки, вызванивая любимое имя: «Вла-ди-мир! Вла-ди-мир!» Непрошеные горючие слёзы наворачиваются на глаза. - Господи! Куда бы ни пошла, куда бы не взглянула – всё вокруг напоминает о нём… Горько вздохнув, барышня принялась за работу. Но лишь воткнула иголку, как снова замерла, окаменела. Владимир! Один Владимир на уме. Ах, если бы он сейчас вошел в комнату… Если бы вернулся. Если бы догадался, какие муки она терпит! Но в доме, в дальних комнатах, слышны лишь неясные женские голоса. - Правду говорит соседка, Анна Павловна! Он не вернётся! Барышня изо всех сил старается овладеть собой, а слёзы душат, душат! - Ах, если бы рядом была сестрица Аннета. Если бы маменька не умерла так рано... Маменька! Она бы остерегла от ошибки. А теперь вот от высокого мнения о себе, от своеволия и дерзости своей погибаю… Александрина Афанасьевна, как и все её родные и знакомые, всегда считала себя весьма рассудительной и строгой девицей. Да и как же иначе? Ведь она заменяет мать своим сестрам Сонечке, Полиньке и Юлиньке с тех самых пор, как старшая сестра Аннета вышла замуж и уехала в Иркутск. А папенька с тринадцати лет называет Александрину хозяйкой и спрашивает с неё, как со взрослой. Он не пожелал привести в дом мачеху, а постарался подыскать для любимых дочерей замену покойнице-маменьке. Пригласил в помощь Александрине свою сестрицу, тётушку Зинаиду, недавно взял в дом старую даму – гувернантку. Но это всё не то… Александрина помнит, как сестра нежно обнимала её, выспрашивала все мысли до самого донышка, все страхи и обиды, все радости и шалости. Рядом с Аннетой она чувствовала себя птенчиком под материнским крылом. Теперь сама Александрина для сестёр защита и оборона, к ней они тянутся, чтобы приголубила и пожалела. Кто бы её приголубил и пожалел! Ну, разве что соседка – вдова Анна Павловна. Она добрая, умная женщина, и только с ней одной можно быть откровенной. В кабинете у папеньки часы пробили два раза. Мимо окна проехали сани губернаторши, Юлии Ермолаевны, и повернули за угол дома, к парадному крыльцу. - Должно быть к папеньке? – решила Александрина. – Только Юлия Ермолаевна не одна, с ней Анна Павловна и мужчина в инженерной шинели! Барышня вдруг помертвела и схватилась за сердце. Ужас исказил черты её миловидного личика. - Неужели Анна Павловна всё-таки привезла своего протеже – Костиньку Оляпкина? В ту же минуту в дверь просунулась голова в шелковом платочке, и горничная Агапка, выпучив от страха глаза, сообщила громким шёпотом: - Барышня, жениха привезли! Ему сейчас велено в гостиной сидеть, а вас пока не звали. Александрина метнулась в свою комнату – привести себя в порядок, уничтожить следы слёз. Шустрая Агапка принесла воды умыться и доложила, что жениха пригласили в кабинет к папеньке. Насколько ей удалось подслушать под дверью, принят он был весьма ласково. Александрина не могла без дрожи слышать эти известия. - Ах, Анна Павловна! – повторяла она про себя – милая, добрая Анна Павловна! Вы всё-таки хотите привести в исполнение свою затею! Но, боже мой, как она жестока! Вы, как лекарь, подаёте помощь ножом и операция ваша кровавая! - Агафьюшка, голубушка, дай мне знать, если кто приедет от… Агапка понимающе кивнула: «Нешто я не помню, кажный день говорите!» Наконец, позвали к отцу. Собрав жалкие остатки самообладания, Александрина подошла к дверям кабинета, они внезапно открылись, и на пороге показался поручик Оляпкин. Молодой человек был в мундире, при полном параде, а его круглое, детское лицо сияло. Он был взволнован и не верил своему счастью, так же как в институте, после удачного ответа на экзамене. Заметив девушку, поручик растерялся и молча поклонился. Она взглянула на него без приветливой улыбки и опустила глаза. Следом за господином Оляпкиным вышла Анна Павловна. Она по-матерински взяла его за плечи и, улыбаясь приторно сладко, сказала: «Костинька, милый друг, подождите нас в гостиной!» Он взглянул на неё жалостно, по-собачьи, но она уже протянула обе руки навстречу Александрине. Обняв девицу и прижав её к своей груди, Анна Павловна шепнула: «Смелее, ангел мой. Всё хорошо». Не успела барышня войти в кабинет, как попала в объятия Юлии Ермолаевны. Целуя девушку, губернаторша взглянула ей прямо в глаза таким испытующим взглядом, что привела в чувство лучше всякой нюхательной соли. Эта милая дама не хотела показать, насколько сильно озадачена тем, что ранее не приметила влечения Александрины к поручику Оляпкину! В их тесном мирке все на виду друг у друга, и если она и подозревала, то совершенно другого! Зато Анна Павловна и не думала прятать свою радость. И эта радость была неприятна Александрине. Избегая взгляда Юлии Ермолаевны, девушка взглянула на отца. Папенька, Афанасий Максимович, смотрел на дочь строго, но всё же обнял её и объявил: - Саша, вот милейшая Юлия Ермолаевна, вместе с добрейшей Анной Павловной, убедительно просят отдать тебя замуж за инженер-поручика Константина Оляпкина. Он у меня сейчас был. Просил твоей руки. А посему, мой друг, при дамах, сообщаю тебе о своём намерении и не спрашиваю согласия, зная наперёд о твоей сердечной склонности к этому молодому человеку. Седая голова и бакенбарды Афанасия Максимовича красиво сочетались с серебром густых эполет. Несмотря на бочкообразный корпус и невысокий рост, в полковничьем мундире он выглядел внушительно. Но Александрина всегда жалела отца. Он стар, а по должности своей вынужден каждый год путешествовать по всему Алтайскому горному округу для осмотра и ревизии заводов, золотых приисков и серебряных рудников. Нелегко в его лета ехать верхом или нестись по реке на плоту, ежеминутно рискуя быть разбитым о камни. Какое надо иметь чёрствое сердце, чтобы опозорить его на старости лет! Но что будет с ней? В каких силках она запуталась? Отчаянье встрепенулось в душе и угасло. Не всё ли равно теперь. И всё же язык не поворачивался благодарить отца. Папенька и губернаторша, улыбаясь, смотрели на Александрину, ожидая ответа. - Жених вам по сердцу? Угодили мы вам? – ласково спросила Юлия Ермолаевна, и в её голосе просквозило недоверие. Анна Павловна умильно всплеснула руками и, обведя всех присутствующих весёлым взглядом, воскликнула: «Посмотрите, как прелестно конфузится наше чистое, безгрешное дитя! Она не смеет благодарить, не смеет выразить при нас свою радость!» Намёк был слишком жесток, ударил в самое сердце. Папенька слегка нахмурил брови: «В чём дело, Саша? Любишь ли ты его?» Александрина чувствовала, как покидают её последние капли собственной воли. Она не может восстать против окружающего её общества. У неё нет сил бороться. И она призналась в сердечной склонности к Костиньке! Анна Павловна тотчас убежала подготовить последнюю пустую формальность. Александрина, едва дыша, словно во сне, вышла вслед за ней и, пройдя мимо тётушки и сестёр, только что вернувшихся из гостей и потрясённых неожиданной новостью, вошла в гостиную. Она ничего не чувствовала, словно одеревенела. На глаза наплывала чёрная пелена, но сквозь эту пелену она ещё разглядела мелькнувшее впереди платье Анны Павловны. Александрина уже почти ненавидела это платье… Костинька взял её ледяную руку, бубнил какие-то заученные слова. Свет померк, смерть дохнула в лицо. Девушка вскрикнула и повалилась.
полная версия страницы