Форум » Опросы и обсуждения » Литературная игра: "По ассоциации" - 16 » Ответить
Литературная игра: "По ассоциации" - 16
Wega: Любители всех жанров поэзии! Предлагается вашему вниманию литературная игра: к приведённому стихотворному тексту подобрать и привести новый, ассоциативно как- либо связанный с уже приведённым. Например. Кто-либо написал: Мы говорим не штормы, а штормА, Слова выходят коротки и смачны! ВетрА, не ветры сводят нас с ума, Из палуб выкорчёвывая мачты! (В.Высоцкий) Возможен ответ: А ну-ка песню нам пропой, весёлый ветер, Весёлый ветер, весёлый ветер! Моря и горы ты облазил все на свете И все на свете песенки слыхал! Ответить можно так: Легко на сердце от песни весёлой, Она скучать не даёт никогда! И любят песню деревни и сёла, И любят песню большие города!
Молли: мисс Кэтрин пишет: счастлив тот, кому дано молиться, ЛЮБИТЬ. МОЛИТЬСЯ. ПЕТЬ Любить. Молиться. Петь. Святое назначенье Души, тоскующей в изгнании своем, Святого таинства земное выраженье, Предчувствие и скорбь о чем-то неземном, Преданье темное о том, что было ясным, И упование того, что будет вновь; Души, настроенной к созвучию с прекрасным, Три вечные струны: молитва, песнь, любовь! Счастлив, кому дано познать отраду вашу, Кто чашу радости и горькой скорби чашу Благословлял всегда с любовью и мольбой И песни внутренней был арфою живой! Петр Вяземский
Wega: Молли пишет: Предчувствие и скорбь о чем-то неземном, Снова тучи надо мною Собралися в тишине; Рок завистливый бедою Угрожает снова мне... Сохраню ль к судьбе презренье? Понесу ль навстречу ей Непреклонность и терпенье Гордой юности моей? Бурной жизнью утомленный, Равнодушно бури жду: Может быть, еще спасенный, Снова пристань я найду... Но, предчувствуя разлуку, Неизбежный, грозный час, Сжать твою, мой ангел, руку Я спешу в последний раз. Ангел кроткий, безмятежный, Тихо молви мне: прости, Опечалься: взор свой нежный Подыми иль опусти; И твое воспоминанье Заменит душе моей Силу, гордость, упованье И отвагу юных дней. А.Пушкин
мисс Кэтрин: Wega пишет: взор свой нежный Взгляд. Я помню взгляд, мне не забыть тот взгляд, - Он предо мной горит необразимо. В нем счастья блеск, в нем страсти сладкий яд, Огонь любви, тоски невыразимой. Он душу мне так сильно взволновал, Он новых чувств родил так много, Он сердце мне надолго оковал Неведомой и сладостной тревогой! Юлия Жадовская
Wega: мисс Кэтрин пишет: мне не забыть тот взгляд Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далёко, далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер. Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полет. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот. Я знаю веселые сказки таинственных стран Про чёрную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав. Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Н.Гумилёв
Luiza: Wega пишет: далёко, на озере Чад ОЗЕРО ЧАД На таинственном озере Чад Посреди вековых баобабов Вырезные фелуки стремят На заре величавых арабов. По лесистым его берегам И в горах, у зеленых подножий, Поклоняются страшным богам Девы-жрицы с эбеновой кожей. Я была женой могучего вождя, Дочерью властительного Чада, Я одна во время зимнего дождя Совершала таинство обряда. Говорили - на сто миль вокруг Женщин не было меня светлее, Я браслетов не снимала с рук. И янтарь всегда висел на шее. Белый воин был так строен, Губы красны, взор спокоен, Он был истинным вождем; И открылась в сердце дверца, А когда нам шепчет сердце, Мы не боремся, не ждем. Он сказал мне, что едва ли И во Франции видали Обольстительней меня И как только день растает, Для двоих он оседлает Берберийского коня. Муж мой гнался с верным луком, Пробегал лесные чащи, Перепрыгивал овраги, Плыл по сумрачным озерам И достался смертным мукам; Видел только день палящий Труп свирепого бродяги, Труп покрытого позором. А на быстром и сильном верблюде, Утопая в ласкающей груде Шкур звериных и шелковых тканей, Уносилась я птицей на север, Я ломала мой редкостный веер, Упиваясь восторгом заранее. Раздвигала я гибкие складки У моей разноцветной палатки И, смеясь, наклоняясь в оконце, Я смотрела, как прыгает солнце В голубых глазах европейца. А теперь, как мертвая смоковница, У которой листья облетели, Я ненужно-скучная любовница, Словно вещь, я брошена в Марселе. Чтоб питаться жалкими отбросами, Чтоб жить, вечернею порою Я пляшу пред пьяными матросами, И они, смеясь, владеют мною. Робкий ум мой обессилен бедами, Взор мой с каждым часом угасает... Умереть? Но там, в полях неведомых, Там мой муж, он ждет и не прощает. Н. Гумилёв
Шла Мимо: Luiza пишет: Там мой муж, он ждет и не прощает. А.С. ПУШКИН ВОЕВОДА Поздно ночью из похода Воротился воевода. Он слугам велит молчать; В спальню кинулся к постеле; Дернул полог... В самом деле! Никого; пуста кровать. И, мрачнее черной ночи, Он потупил грозны очи, Стал крутить свой сивый ус... Рукава назад закинул, Вышел вон, замок задвинул; "Гей, ты, кликнул, чортов кус! А зачем нет у забора Ни собаки, ни затвора? Я вас, хамы! - Дай ружье; Приготовь мешок, веревку, Да сними с гвоздя винтовку. Ну, за мною!.. Я ж ее!" Пан и хлопец под забором Тихим крадутся дозором, Входят в сад - и сквозь ветвей, На скамейке у фонтана, В белом платье, видят, панна И мужчина перед вей. Говорит он: "Всё пропало, Чем лишь только я, бывало, Наслаждался, что любил: Белой груди воздыханье, Нежной ручки пожиманье... Воевода всё купил. Сколько лет тобой страдал я, Сколько лет тебя искал я! От меня ты отперлась. Не искал он, не страдал он; Серебром лишь побряцал он, И ему ты отдалась. Я скакал во мраке ночи Милой панны видеть очи, Руку нежную пожать; Пожелать для новоселья Много лет ей и веселья, И потом навек бежать." Панна плачет и тоскует, Он колени ей целует, А сквозь ветви те глядят, Ружья на земь опустили, По патрону откусили, Вбили шомполом заряд. Подступили осторожно. "Пан мой, целить мне не можно,"- Бедный хлопец прошептал: - "Ветер, что ли; плачут очи, Дрожь берет; в руках нет мочи, Порох в полку не попал."- - "Тише ты, гайдучье племя! Будешь плакать, дай мне время! Сыпь на полку.... Наводи.... Цель ей в лоб. Левее.... выше. С паном справлюсь сам. Потише; Прежде я; ты погоди". Выстрел по саду раздался. Хлопец пана не дождался; Воевода закричал, Воевода пошатнулся... Хлопец видно промахнулся: Прямо в лоб ему попал.
мисс Кэтрин: Шла Мимо пишет: Милой панны видеть очи Словно панночка, пленницей в круге, Где под пальцами воздух упруг, Об виски бьется мысль с перепугу О тебе, мой единственный друг. И мечты поднимают, как слуги, Весь кошмар небывалых потуг. Молчаливым согласьем округи Забирает спасенье петух. Вязнет дух, словно в патоке мухи, В тишине, воцаряющей страх. И толкают озябшие руки Нелюбви растревоженный прах. Поднимаются веки разлуки. Ужасается ей вурдалак. И отдавшие дань показухе, Шепчут губы: «Какой ты дурак!» Автора не знаю.
Шла Мимо: мисс Кэтрин пишет: Автора не знаю. Поисковик уверяет, что это Ольга Абайкина. мисс Кэтрин пишет: Поднимаются веки разлуки. Ужасается ей вурдалак. А. КОНДРАТЬЕВ УПЫРЬ Тоска на сердце. Тишь. Не спится. Ночь мутна. Кто в нашу сторону идет там возле моста? Как мой покойный Ясь. Такого ж точно роста. Походка та ж... Ужель?! Все ближе... У окна Остановился... Ах, он смотрит!.. И луна, Блеснув из туч, льет свет на белый, как береста, Лик страшный выходца нежданного с погоста. И ласковая речь знакомая слышна: "Оксана, ясочка! Я это, отвори Мне дверь или окно, и вместе до зари С тобой пробудем мы!" Но, полная испуга, Дрожа, свяченый мак берет его подруга И сыплет вкруг себя. Не могут упыри Достать догадливых из макового круга.
Молли: Шла Мимо пишет: Тоска на сердце. Тишь. Не спится Бессонница. Гомер. Тугие паруса. Я список кораблей прочел до середины: Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный, Что над Элладою когда-то поднялся. Как журавлиный клин в чужие рубежи,- На головах царей божественная пена,- Куда плывете вы? Когда бы не Елена, Что Троя вам одна, ахейские мужи? И море, и Гомер - всё движется любовью. Кого же слушать мне? И вот Гомер молчит, И море черное, витийствуя, шумит И с тяжким грохотом подходит к изголовью. Осип Мандельштам
Икс: Молли пишет: И море черное, витийствуя, шумит И с тяжким грохотом подходит к изголовью ТРЕТИЙ ПОМОЩНИК Поскрипывают канаты, жалобно стонут блоки. Лужи на нижней палубе пенисты и глубоки. Зарифлены топселя, и свист мне буравит уши. Я думаю о любимой, о той, что оставил на суше. Лишь море - передо мною, мой дом - далеко за кормою. А где-то в безвестных странах, за пасмурью штормовою, Нас всех поджидают красотки; их смуглые щёки - в румянах. Любого они приветят - водились бы деньги в карманах. Там будет вино рекою, там будут веселье и танцы. Забвенье всего, что было, забвенье всего, что станется. И вот - как отшибло память о верной твоей подруге, О той, что ночами плачет в тоске по тебе и в испуге. А ветер веет все громче в собачью эту погоду, И судно кренится круто, зачерпывая воду. как облако дыма, пена взметается над бушпритом. Я думаю о любимой, о сердце её разбитом. Джон Мейсфилд. Пер. А. Ибрагимова
мисс Кэтрин: Икс пишет: А ветер веет все громче в собачью эту погоду, И судно кренится круто, зачерпывая воду. как облако дыма, пена взметается над бушпритом. ПАРУС Белеет парус одинокой В тумане моря голубом!.. Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном?.. Играют волны - ветер свищет, И мачта гнется и скрыпит... Увы! он счастия не ищет И не от счастия бежит! Под ним струя светлей лазури, Над ним луч солнца золотой... А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой! М.Ю. Лермонтов
мариета: мисс Кэтрин пишет: Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном?.. Раскрыла осень влажные глаза Не наш, не наш осенний взгляд. В парче — рубин, смарагд и бирюза – Не наш, не наш ее наряд. Печальный, дальний звон колоколов Не наш, не наш прощальный звон. На небосклоне — горы, стан орлов Не наш, не наш и небосклон. Кому там гроб сосновый мастерят? Не наш, не наш тяжелый гроб. Кому молитву спешную творят? Не наш, не наш дьячок и поп. Вот кто-то бросил ком земли как в старь. Не наш, не наш тот ком земли. Зарыв, ушли могильщик и звонарь «Не наш, не наш», — сказав, ушли. А.М.Федоров Хм... Удивительно, что все это "Не наш..." относится к моей Болгарии Но поэт очень точно предвидил свою судьбу. После долгих лет изгнаннической жизни в Болгарии, Александр Митрофанович Федоров в 1949 г. был похоронен на софийском кладбище.
мисс Кэтрин: мариета пишет: Раскрыла осень влажные глаза Мой ангел золотой, подружка-осень! Люблю твои морозцы по утрам, Твоих полей опустошенных проседь! Люблю прижать к обветренным губам Рябины горсть,вдыхая запах горький, И слушать тишину, и быть одной; И не жалея о былом нисколько, Как благо, ощутить в душе покой. В мятежном сердце, словно в тихом храме Люблю лелеять царственную грусть И одиночества искать упрямо, Поняв его божественную суть; Люблю бродить по сумрачным аллеям - В вечернх окнах зажигают свет, Закат на горизонте пламенеет, Опавших листьев золото и медь Рассыпаны по мокрым тротуарам; И скоро-скоро строгая зима Укутает скамейки на бульварах, Деревья и притихшие дома. Но ты покинешь город, ангел нежный! Не торопись и помечтай со мной. Я знаю, расставанье неизбежо С твоей непритязательной красой. Дай надышаться воздухом бодрящим, Как молодое красное вино, И тишиной наслушаться звенящей - Что будет дальше, знать не суждено... Автор обозначен в интернете, как Рыжая Соня.
Шла Мимо: мисс Кэтрин пишет: Дай надышаться воздухом бодрящим, Как молодое красное вино И. БУНИН СПОР - Счастливы мы, фессалийцы! Черное, с розовой пеной, Пахнет нагретой землей наше густое вино. Хлеб от вина лиловеет. Кусок овечьего сыру, Влажно-соленый, крутой, гордую свежесть хранит. "Крит позабыл ты, хвастун! Мастика хмельнее и слаще: Палуба ходит, скользит, парус сияет, как снег, Пляшут зеленые волны - и пьяная цепь рулевая, Скрежеща, вдоль бортов ползает ржавой змеей".
мисс Кэтрин: Шла Мимо пишет: густое вино ВИНО И ОСЕНЬ Вино особенно люблю, Оно всем дарит наслажденье. Бокал неспешно пригублю, В душе родится упоенье. Оно прельщает чистотой, И как невинность девы юной, Поедем за город с тобой На берег озера безлюдный. С друзьями вместе отдыхать, Красоты осени вкушая, Ее мы будем провожать, Устроим праздник урожая. Я о вине Вам так скажу: Природы сладостные соки, Стихи про это напишу, Вину я посвящаю строки. Вино в бокале - это блеск, И шик, и радость, упоенье, Под шашлычок дровишек треск Дополнит наше угощенье. Сухое красное вино, Его под мясо потребляю, И к сыру подойдет оно, И с птицей иногда вкушаю. И хлеб ржаной меню дополнит, Укроп, петрушка, к мясу зелень, Бокал вином мне друг наполнит, Рука верна, как старый крЕмень. Бокал любимой наполняю, Ты пригуби, моя краса, Так на природе отдыхаю, Я знаю славные места. Как хороши пейзажи эти, Багрянец листьев, желтый цвет, И помечтать, чтоб жить на свете Без горя, подлостей и бед! И запах леса боязливый, Дым от костра, туман с воды, Бег облаков такой игривый, И на руке след от золы. Огонь резвится в диком танце, Он видно, тоже всем доволен, И солнце на щеках в румянце - Остановить закат не волен... Пора уже нам собираться, Вот выходные пролетели, Подобно коням быстро мчатся Все дни и ночи на неделе. И ночь таинственна вполне, Мы проведем ее игриво, И подмигнем слегка луне - Так полнолуние красиво! А утро сладостью ласкает, И нежный шепот простыней, Нас снова сон одолевает... Проснись, любимая, скорей! Проснись, красавица, проснись! Потри руками веки, очи, Ты не сердись и улыбнись От осени последней ночи! Работа снова ожидает, Вот понедельник - день тяжелый, И кто-то иногда кивает, Сном неожиданно влекомый. Заряда на неделю хватит От наших славных выходных, А кто не пьет - бездарно тратит Своих дней время золотых. Тост за вино скажу отдельный: За миг блаженства, аромат, И за букет, конечно, славный, За дивный осени наряд! Пью за улыбку девы юной, За леса шум и плеск воды, За шелест ночи летней, лунной, И за природу красоты! За дружбу крепкую, мужскую, Годам ее не разорвать, И за снежинку ледяную, Зимой что будет танцевать. За ручеек лихой весенний, Что громко с радостью журчит, За клена лист, уже осенний, И за кота, что замурчит. За единение с природой, За интересные стихи, За трели над лесной дорогой, Поют что летом соловьи. За зайчик солнца шаловливый, Которым радостно играть, За взгляд красотки горделивый, И за заботливую мать. За смех детей всегда веселый, За теплый хлеб, цветной закат, И за росу, туман знакомый, За птиц, что высоко парят. За труд нелегкий винодела, Что нам в вине он подарил, И за Всевышнего пью смело, Что этим всем нас наградил! То высока для нас награда, Стихи кто пишет, это знает, И строчки с жадностью бумага От авторучки все впитает. Кто пьет - им пишется легко, Слова тому всегда подвластны, Секрет в бокале лег на дно: Что от вина стихи прекрасны! Автоp текста - Diter (http://vinum.narod.ru), город Санкт-Петербург.
Luiza: мисс Кэтрин пишет: Кто пьет - им пишется легко, Слова тому всегда подвластны, Секрет в бокале лег на дно: Что от вина стихи прекрасны! НЕЗНАКОМКА По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И правит окриками пьяными Весенний и тлетворный дух. Вдали над пылью переулочной, Над скукой загородных дач, Чуть золотится крендель булочной, И раздается детский плач. И каждый вечер, за шлагбаумами, Заламывая котелки, Среди канав гуляют с дамами Испытанные остряки. Над озером скрипят уключины И раздается женский визг, А в небе, ко всему приученный Бесмысленно кривится диск. И каждый вечер друг единственный В моем стакане отражен И влагой терпкой и таинственной Как я, смирен и оглушен. А рядом у соседних столиков Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!»1 кричат. И каждый вечер, в час назначенный (Иль это только снится мне?), Девичий стан, шелками схваченный, В туманном движется окне. И медленно, пройдя меж пьяными, Всегда без спутников, одна Дыша духами и туманами, Она садится у окна. И веют древними поверьями Ее упругие шелка, И шляпа с траурными перьями, И в кольцах узкая рука. И странной близостью закованный, Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль. Глухие тайны мне поручены, Мне чье-то солнце вручено, И все души моей излучины Пронзило терпкое вино. И перья страуса склоненные В моем качаются мозгу, И очи синие бездонные Цветут на дальнем берегу. В моей душе лежит сокровище, И ключ поручен только мне! Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине. А. Блок
Шла Мимо: Luiza пишет: Ты право, пьяное чудовище! ЮННА МОРИЦ САТИР С РУСАЛКОЙ, АНТИЧНАЯ КАРТИНА Русалки вышли петь на берега О том, как жутко с ними жизнь шутила. А в лунном свете—на ногу нога!— Кутил Сатир, проказник и задира, И гладиолусов трубящие рога Цвели всю ночь на голове Сатира! Пил натощак рогатый весельчак Свое вино, силен был в чертовщинах! Кривой и острый разумом тесак Ему рассек две косины в морщинах — Чтоб он косил на свет сквозь полный мрак, Который позже наступил в Афинах. Русалка с лилией, проросшей в волоса, К зеленой заводи спускается с откоса. Уж так косят ее русалочьи глаза, Уж так на пьяного Сатира смотрят косо — Как будто некая незримая лоза Сплела их с детства интонацией вопроса. Сатир теряется и думает:--Нельзя Так много пить... Я тварью стал лесною, Сестра-русалка недовольна мною,— Уж так косят ее глаза, мои глаза... Я зарасту травой, она — волною, Но это—воля случая, буза! Мы с ней за ручку с матерью родною В одном и том же детстве шли по зною Искать прохладу. Зрела бирюза, И рдело золото, и пахло душной хною... И нить прохлады стала основною, Ведущей темой! И одна гроза Прохладой окатила проливною, Меня — лесною, а ее — речною, Так просто, за красивые глаза!.. Сатир с Русалкой. Брат с сестрой. Черту к черте Сложив, получишь выкройку погони За тенью, за прохладой в духоте! И в эту ночь, на золотом холсте, Они — как линии одной родной ладони. Как фосфор, льющий только в темноте Свой дикий свет. Как зернышки в лимоне. Как двойня, тайно вздрогнувшая в лоне. И узкие глаза сестер-русалок Уж так косят, что будет просто жалок Любой, кто усомнится в полноте, В семейном духе мировых гармоний!
мисс Кэтрин: Шла Мимо пишет: Как фосфор Фосфор Мечтая раздобыть свой философский камень, Способный приоткрыть златые ворота, Алхимик Бранд увидел синий пламень И фосфором нарек его тогда. Он "элементом мысли" будет назван, Плодоношенье трав определит. И даст начало удобреньям разным: Природный фосфорит и апатит. Двуликий фосфор: миф о нем развеян. Он даст завесы дым - лишь только тронь. Или в компании с стеклом и клеем На спичке в коробке смирит огонь. Недогибченко Ольга Владимировна
Wega: мисс Кэтрин пишет: Природный фосфорит и апатит. ЦАРЬ Коли шансы на нуле, Ищут злато и в золе! Девка тоже в смысле рожи Далеко не крем-бруле. Ей сойдет теперь любой, Хошь горбатый, хошь рябой, Потому, как и рябые К нам не ломятся гурьбой. HЯHЬКА Так ведь, он из диких мест О! Смотри чего он ест. Помнишь вазу из топазу, Слопал ирод, вот те крест. Кабы он просил, злодей, Лососины да груздей. Так ведь жрет чего попало, От фарфора до гвоздей! ЦАРЬ Что ни просит - он в гостях! Все неси ему в горстях. Чай, у нас нехватки нету Hи в фарфоре, ни в гвоздях. Коль лосось ему претит, Пусть он жрет, чего хотит. Ты подсунь ему на пробу Колчедан и апатит... Л.Филатов
Luiza: Wega пишет: он в гостях! ЗАЯЦ ВО ХМЕЛЮ В день именин, а может быть, рожденья, Был Заяц приглашен к Ежу на угощенье. В кругу друзей, за шумною беседой, Вино лилось рекой. Сосед поил соседа. И Заяц наш как сел, Так, с места не сходя, настолько окосел, Что, отвалившись от стола с трудом, Сказал: "Пшли домой!" - "Да ты найдешь ли дом? - Спросил радушный Еж.- Поди как ты хорош! Уж лег бы лучше спать, пока не протрезвился! В лесу один ты пропадешь: Все говорят, что Лев в округе объявился!" Что Зайца убеждать? Зайчишка захмелел. "Да что мне Лев!- кричит.- Да мне ль его бояться? Я как бы сам его не съел! Подать его сюда! Пора с ним рассчитаться! Да я семь шкур с него спущу! И голым в Африку пущу!.." Покинув шумный дом, шатаясь меж стволов, Как меж столов, Идет Косой, шумит по лесу темной ночью: "Видали мы в лесах зверей почище львов, От них и то летели клочья!.." Проснулся Лев, услышав пьяный крик,- Наш Заяц в этот миг сквозь чащу продирался. Лев - цап его за воротник! "Так вот кто в лапы мне попался! Так это ты шумел, болван? Постой, да ты, я вижу, пьян - Какой-то дряни нализался!" Весь хмель из головы у Зайца вышел вон! Стал от беды искать спасенья он: "Да я... Да вы... Да мы... Позвольте объясниться! Помилуйте меня! Я был в гостях сейчас. Там лишнего хватил. Но все за Вас! За Ваших Львят! За Вашу Львицу!- Ну, как тут было не напиться?!" И, когти подобрав, Лев отпустил Косого. Спасен был хвастунишка наш. Лев пьяных не терпел, сам в рот не брал хмельного, Но обожал... подхалимаж. С. Михалков
полная версия страницы