Форум » Опросы и обсуждения » Литературная игра: "По ассоциации" - 15 » Ответить
Литературная игра: "По ассоциации" - 15
Wega: Любители всех жанров поэзии! Предлагается вашему вниманию литературная игра: к приведённому стихотворному тексту подобрать и привести новый, ассоциативно как- либо связанный с уже приведённым. Например. Кто-либо написал: Мы говорим не штормы, а штормА, Слова выходят коротки и смачны! ВетрА, не ветры сводят нас с ума, Из палуб выкорчёвывая мачты! (В.Высоцкий) Возможен ответ: А ну-ка песню нам пропой, весёлый ветер, Весёлый ветер, весёлый ветер! Моря и горы ты облазил все на свете И все на свете песенки слыхал! Ответить можно так: Легко на сердце от песни весёлой, Она скучать не даёт никогда! И любят песню деревни и сёла, И любят песню большие города!
мариета: juliaodi пишет: Та же смерть Нет конкретное слово, но в общем пошла ассоциация на Высоцкий Почему все не так, вроде все как всегда То же небо опять голубое, Тот же лес, тот же воздух и та же вода Только он не вернулся из боя Мне теперь не понять кто же прав был из нас В наших спорах без сна и покоя Мне не стало хватать его только сейчас Когда он не вернулся из боя Он молчал невпопад и не в такт подпевал Он всегда говорил про другое Он мне спать не давал, он с восходом вставал А вчера не вернулся из боя То, что пусто теперь не про то разговор Вдруг заметил я - нас было двое Для меня будто ветром задуло костер Когда он не вернулся из боя Нынче вырвалась словно из плена весна По ошибке окликнул его я «Друг оставь покурить», а в ответ тишина - Он вчера не вернулся из боя Вл. Высоцкий
Luiza: мариета пишет: Только он не вернулся из боя На поле Куликовом 1 Река раскинулась. Течет, грустит лениво И моет берега. Над скудной глиной желтого обрыва В степи грустят стога. О, Русь моя! Жена моя! До боли Нам ясен долгий путь! Наш путь - стрелой татарской древней воли Пронзил нам грудь. Наш путь - степной, наш путь - в тоске безбрежной - В твоей тоске, о, Русь! И даже мглы - ночной и зарубежной - Я не боюсь. Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами Степную даль. В степном дыму блеснет святое знамя И ханской сабли сталь... И вечный бой! Покой нам только снится Сквозь кровь и пыль... Летит, летит степная кобылица И мнет ковыль... И нет конца! Мелькают версты, кручи... Останови! Идут, идут испуганные тучи, Закат в крови! Закат в крови! Из сердца кровь струится! Плачь, сердце, плачь... Покоя нет! Степная кобылица Несется вскачь! А. Блок
juliaodi: Luiza пишет: Закат в крови! Закат кроваво красный, как во сне - То небо плачет алыми слезами... Ты снова мне напомнил о себе, А я смотрю закрытыми глазами На мир, сгорающий по воле божества И возрождающийся в вечном танце боли: Огнем священным выжжены Слова, И Книга Книг твоей послушна воле. Распалась ткань мирского бытия, Сгорев в огне вселенского пожара. Уже давно я только тень твоя, И сладок яд на лезвии кинжала. Джерри Л.
Marusia: juliaodi пишет: небо плачет Вам ли понять, почему я, спокойный, насмешек грозою душу на блюде несу к обеду идущих лет. С небритой щеки площадей стекая ненужной слезою, я, быть может, последний поэт. Замечали вы - качается в каменных аллеях полосатое лицо повешенной скуки, а у мчащихся рек на взмыленных шеях мосты заломили железные руки. Небо плачет безудержно, звонко; а у облачка гримаска на морщинке ротика, как будто женщина ждала ребенка, а бог ей кинул кривого идиотика. Пухлыми пальцами в рыжих волосиках солнце изласкало вас назойливостью овода - в ваших душах выцелован раб. Я, бесстрашный, ненависть к дневным лучам понес в веках; с душой натянутой, как нервы провода, я - царь ламп! Придите все ко мне, кто рвал молчание, кто выл оттого, что петли полдней туги,- я вам открою словами простыми, как мычанье, наши новые души, гудящие, как фонарные дуги. Я вам только головы пальцами трону, и у вас вырастут губы для огромных поцелуев и язык, родной всем народам. А я, прихрамывая душонкой, уйду к моему трону с дырами звезд по истертым сводам. Лягу, светлый, в одеждах из лени на мягкое ложе из настоящего навоза, и тихим, целующим шпал колени, обнимет мне шею колесо паровоза. Владимир Маяковский
juliaodi: Marusia пишет: я, быть может, последний поэт. русской поэзии Мариенгофу Я последний поэт деревни, Скромен в песнях дощатый мост. За прощальной стою обедней Кадящих листвой берез. Догорит золотистым пламенем Из телесного воска свеча, И луны часы деревянные Прохрипят мой двенадцатый час. На тропу голубого поля Скоро выйдет железный гость. Злак овсяный, зарею пролитый, Соберет его черная горсть. Не живые, чужие ладони, Этим песням при вас не жить! Только будут колосья-кони О хозяине старом тужить. Будет ветер сосать их ржанье, Панихидный справляя пляс. Скоро, скоро часы деревянные Прохрипят мой двенадцатый час! Есенин
Wega: juliaodi пишет: деревни, У бурмистра Власа бабушка Ненила Починить избенку лесу попросила. Отвечал: нет лесу, и не жди - не будет!" "Вот приедет барин - барин нас рассудит, Барин сам увидит, что плоха избушка, И велит дать лесу",- думает старушка. Кто-то по соседству, лихоимец жадный, У крестьян землицы косячок изрядный Оттягал, отрезал плутовским манером. "Вот приедет барин: будет землемерам! - Думают крестьяне.- Скажет барин слово - И землицу нашу отдадут нам снова". Полюбил Наташу хлебопашец вольный, Да перечит девке немец сердобольный, Главный управитель. "Погодим, Игнаша, Вот приедет барин!" - говорит Наташа. Малые, большие - дело чуть за спором - "Вот приедет барин!" - повторяют хором... Умерла Ненила; на чужой землице У соседа-плута - урожай сторицей; Прежние парнишки ходят бородаты; Хлебопашец вольный угодил в солдаты, И сама Наташа свадьбой уж не бредит... Барина всё нету... барин всё не едет! Наконец однажды середи дороги Шестернею цугом показались дроги: На дрогах высокий гроб стоит дубовый, А в гробу-то барин; а за гробом - новый. Старого отпели, новый слезы вытер, Сел в свою карету - и уехал в Питер. Некрасов
Marusia: Wega пишет: и уехал в Питер Питер - никотин Дрессированные чудом мои глаза Нужно стать приманкой пули чтобы так сказать Нужно время намолоть в муку И перестать бояться нежных скул. Припев: Питер пахнет никотином, томным летом Исчезает мой любимый город детства за лесами Будто в язвах плечи улиц - целлофаны маскировки Вырастают сплошь безликие уроды новой жизни заготовки. И бросить не могу, уехать не могу В бессилии молчу от ярости хрипя Я драться остаюсь, я буду защищать тебя. Очарованные небом цикады стран Нужно стать привычным к боли как шаман И достать ресницами до дна И увидеть что на дне живёт весна. Припев: Питер пахнет никотином, томным летом Исчезает мой любимый город детства за лесами Будто в язвах плечи улиц - целлофаны маскировки Вырастают сплошь безликие уроды новой жизни заготовки. И бросить не могу, уехать не могу В бессилии молчу от ярости хрипя Я драться остаюсь, я буду защищать тебя. Диана Арбенина
Wega: Marusia пишет: город детства Где-то есть город тихий, как сон, Пылью текучей по грудь занесен, В медленной речке вода, как стекло, Где-то есть город, в котором тепло, Наше далёкое детство там прошло. Ночью из дома я поспешу, В кассе вокзала билет попрошу, Может впервые за тысячу лет, Дайте до детства плацкартный билет, Тихо кассирша ответит: "Билетов нет! Билетов нет!" Ну что, дружище, как ей возразить, Дорогу в детство, где ещё спросить, А может просто только иногда Лишь в памяти своей приходим мы туда? В городе этом сказки живут, Шалые ветры с собою зовут, Там нас порою сводили с ума, Сосны до неба, до солнца дома, Там по сугробам неслышно шла зима. Дальняя песня в нашей судьбе, Ласковый город- спасибо тебе, Мы не приедем, напрасно не жди: Есть на планете другие пути! Мы повзрослели, поверь нам, и прости... Р.Рождественский
juliaodi: Wega пишет: Где-то есть город Wega пишет: В городе этом сказки живут, Акрополи в лучах вечерней славы. Кастилий нищих рыцарский покров. Троады скорбь среди немых холмов. Апулии зеркальные оправы. Безвестных стран разбитые заставы. Могильники забытых городов. Размывы, осыпи, развалины и травы Изглоданных волною берегов. Озёр агатовых колдующие очи. Сапфирами увлажненные ночи. Сухие русла, камни и полынь. Теней Луны по склонам плащ зубчатый. Монастыри в преддверии пустынь, И медных солнц гудящие закаты… Волошин
мариета: Wega пишет: Где-то есть город тихий, как сон, Под небом голубым есть город золотой, С прозрачными воротами и яркою звездой, А в городе том сад, все травы да цветы, Гуляют там животные невиданной красы: Одно - как желтый огнегривый лев, Другое - вол, исполненный очей, С ними золотой орел небесный, Чей так светел взор незабываемый. А в небе голубом горит одна звезда. Она твоя, о ангел мой, она твоя всегда. Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят, Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад. Тебя там встретит огнегривый лев, И синий вол, исполненный очей, С ними золотой орел небесный, Чей так светел взор незабываемый. из фильма "Асса" Плэйкаст не мой, наткнулась случайно на него, но очень понравился
Wega: мариета пишет: огнегривый лев, Двенадцать знаков Зодиака: Рогатый Козлик-забияка, В блестящих брызгах Водолей, Две Рыбы в чешуе огней, Барашек в облаках кудрявых И Бык бодливый в лунных травах, Двойняшки с вечной их возней, Рак с ослепительной клешней, Лев, с неба рыкающий грозно, И Девушка в накидке звёздной, Весы, висящие меж туч, И Скорпиона жгучий луч, Стрелец, что целится и мрака, — Двенадцать знаков Зодиака! Автора не знаю. Плейкаст замечательный! Песня очень знакомая, но забыла и автора, и исполнителя. Кажется, что поёт Егоров, но не уверена.
juliaodi: Wega пишет: Девушка в накидке Иду я разросшимся садом, Лицо задевает сирень. Так мил моим вспыхнувшим взглядам Погорбившийся плетень. Когда-то у той вон калитки Мне было 16 лет, И девушка в белой накидке Сказала мне ласково: «Нет!» Далекие, милые были. Тот образ во мне не угас. Мы все в эти годы любили, Но мало любили нас. Есенин
Luiza: juliaodi пишет: сирень СИРЕНЬ Положим,— гудение улья, И сад утопает в стряпне, И спинки соломенных стульев, И черные зерна слепней. И вдруг объявляется отдых, И всюду бросают дела. Далекая молодость в сотах, Седая сирень расцвела! Уж где-то телеги и лето, И гром отмыкает кусты, И ливень въезжает в кассеты Отстроившейся красоты. И чуть наполняет повозка Раскатистым воздухом свод,— Лиловое зданье из воска, До облака вставши, плывет. И тучи играют в горелки, И слышится старшего речь, Что надо сирени в тарелке Путем отстояться и стечь. Б. Пастернак
juliaodi: Luiza пишет: Седая сирень Сирени бледные дождем к земле прибиты... Замолкла песня соловья; Немолчно говор слышится сердитый Разлитого ручья... Природа ждет лучей обетованных: Цветы поднимут влажный лик, И вновь в моих садах благоуханных Раздастся птичий крик... Блок
Wega: juliaodi пишет: Немолчно говор Фонтан любви, фонтан живой! Принес я в дар тебе две розы. Люблю немолчный говор твой И поэтические слезы. Твоя серебряная пыль Меня кропит росою хладной: Ах, лейся, лейся, ключ отрадный! Журчи, журчи свою мне быль... Фонтан любви, фонтан печальный! И я твой мрамор вопрошал: Хвалу стране прочел я дальной; Но о Марии ты молчал... Светило бледное гарема! И здесь ужель забвенно ты? Или Мария и Зарема Одни счастливые мечты? Иль только сон воображенья В пустынной мгле нарисовал Свои минутные виденья, Души неясный идеал? А.Пушкин
Luiza: Wega пишет: Светило Погасло дневное светило; На море синее вечерний пал туман. Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан. Я вижу берег отдаленный, Земли полуденной волшебные края; С волненьем и тоской туда стремлюся я, Воспоминаньем упоенный... И чувствую: в очах родились слезы вновь; Душа кипит и замирает; Мечта знакомая вокруг меня летает; Я вспомнил прежних лет безумную любовь, И всё, чем я страдал, и всё, что сердцу мило, Желаний и надежд томительный обман... Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан. Лети, корабль, неси меня к пределам дальным По грозной прихоти обманчивых морей, Но только не к брегам печальным Туманной родины моей, Страны, где пламенем страстей Впервые чувства разгорались, Где музы нежные мне тайно улыбались, Где рано в бурях отцвела Моя потерянная младость, Где легкокрылая мне изменила радость И сердце хладное страданью предала. Искатель новых впечатлений, Я вас бежал, отечески края; Я вас бежал, питомцы наслаждений, Минутной младости минутные друзья; И вы, наперсницы порочных заблуждений, Которым без любви я жертвовал собой, Покоем, славою, свободой и душой, И вы забыты мной, изменницы младые, Подруги тайные моей весны златыя, И вы забыты мной... Но прежних сердца ран, Глубоких ран любви, ничто не излечило... Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан... А.С. Пушкин
juliaodi: Luiza пишет: Лети, корабль, “Чертовка-погода - опять собираются тучи, Но бриз океанский полезней любого бальзама!” “А что за корабль на рейде?” - “Голландец. Летучий.” “Летучий Голландец? Да что Вы? Тот самый?” - “Тот самый.” “А, может быть, всё это ложь?” - “Это правда святая. Он здесь ненадолго, немного застрял на погрузке.” “Он правда летал?” - “Говорили. Давно не летает.” “Он точно голландец?” - “Не знаю, но пьёт словно русский.” “Сказали, он - демон!” – “Спросите у тех, кто сказали.” “Но как же людская молва?” - “Пропади она прахом!” “А он убивал?” - “Только скуку и чёрную зависть.” “А те, что погибли?” - “Они погибали от страха И сила скорее в уме, а не в верном кинжале.” “Но шторм - это вам не рисунок на тонком картоне! И корпус не нов и его паруса обветшали!” “Покуда корабль мечтает - он вряд ли утонет.” “Какой он наивный!” - “Скорее упрямый, упёртый.” “Он что, сумасшедший?” - “Едва ли, причина другая.” “Кого-то боится, считаете - бога ли, чёрта?” “Да нет - ни того, ни другого. Себя, полагаю. Он - то умудрённый старик, то малыш годовалый И любит веселье, истории знает смешные.” “Куда ему в море? Не выдержит первого вала!” “Он выдержит первый. И пятый. И все остальные.” “Выходит, что он безрассудный?” - “Скорее отважный.” “Не слишком приветлив?” - “Порой молчаливый и странный.” “Он может сюда не вернуться?“ - “А это не важно - Чем гнить на земле, так уж лучше на дне океана. Уходит куда-то надолго, приходит усталый, А в трюме - ни леса, ни меха, ни уса китова.” “Богатый, небось?” - “Нет, богатство к нему не пристало.” “Так он не купец, не разбойник, не пастырь? А кто он? Отважный моряк - укротитель зелёного змея? Скитался по белому свету и что в результате - Ни славы, ни денег, ни почестей! Что он имеет? Он просто безумец!” - “Не думаю. Просто мечтатель.” “Выходит, что не уважает ни чёрта, ни бога?” “Бог - то, что в тебе. Hо и чёрт неотвязчив как муха.” “А в трюмах, наверное, водка?” - “Она, но немного. Скорей для лечения ран, чем лечения духа. Земля для него как пустыня - глухая, немая. Давления суши душа не выносит морская.” “И он уплывёт?” - “Он уже паруса поднимает.” “И он полетит? Вы уверены?” - “Я допускаю. Не выпадет чайке проснуться болотною выпью, Не светит матросу роскошная шляпа из фетра... Он снова уходит - ну что же, давайте-ка выпьем! Семь футов под килем ему и попутного ветра!” Игорь Приклонский
мариета: juliaodi пишет: “Он может сюда не вернуться?“ Неведомы пути Твои, На них нет знаков препинанья. Блуждают все: поэт-изгнанник И кто-то, ищущий Заир. А я бредущий наугад, Влекомый тайной Зодиака, Уже который век подряд Все возвращаюсь на Итаку. Февральский ветер мачты гнет, Порывом обрывает слово. Как дни похожи – прошлый, новый… Разлука предъявляет счет. Обуза памяти влачит Свой крест наследий и последствий. И старый пес слегка рычит, Во сне опять, увидев детство. Из года в год. Из века в век Тот крестный ход веду. Однако Частичка Бога – человек, Я возвращаюсь на Итаку. Юрий Ходарченко
juliaodi: мариета пишет: И старый пес слегка рычит, Часы останови, забудь про телефон И бобику дай кость, чтобы не тявкал он. Накрой чехлом рояль; под барабана дробь И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб. Пускай аэроплан, свой объясняя вой, Начертит в небесах "Он мертв" над головой, И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть, Регулировщики -- в перчатках черных пусть. Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток, Мой шестидневный труд, мой выходной восторг, Слова и их мотив, местоимений сплав. Любви, считал я, нет конца. Я был не прав. Созвездья погаси и больше не смотри Вверх. Упакуй луну и солнце разбери, Слей в чашку океан, лес чисто подмети. Отныне ничего в них больше не найти. Оден
Luiza: juliaodi пишет: "Он мертв" Теперь я мертв. Я стал строками книги В твоих руках... И сняты с плеч твоих любви вериги, Но жгуч мой прах. Меня отныне можно в час тревоги Перелистать, Но сохранят всегда твои дороги Мою печать. Похоронил я сам себя в гробницы Стихов моих, Но вслушайся - ты слышишь пенье птицы? Он жив - мой стих! Не отходи смущенной Магдалиной - Мой гроб не пуст... Коснись единый раз на миг единый Устами уст. Максимилиан Волошин
полная версия страницы