Форум » Опросы и обсуждения » Литературная игра: "По ассоциации" - 15 » Ответить
Литературная игра: "По ассоциации" - 15
Wega: Любители всех жанров поэзии! Предлагается вашему вниманию литературная игра: к приведённому стихотворному тексту подобрать и привести новый, ассоциативно как- либо связанный с уже приведённым. Например. Кто-либо написал: Мы говорим не штормы, а штормА, Слова выходят коротки и смачны! ВетрА, не ветры сводят нас с ума, Из палуб выкорчёвывая мачты! (В.Высоцкий) Возможен ответ: А ну-ка песню нам пропой, весёлый ветер, Весёлый ветер, весёлый ветер! Моря и горы ты облазил все на свете И все на свете песенки слыхал! Ответить можно так: Легко на сердце от песни весёлой, Она скучать не даёт никогда! И любят песню деревни и сёла, И любят песню большие города!
Wega: Luiza пишет: Печально глядела в окошко луна; Мама! глянь-ка из окошка - Знать, вчера недаром кошка Умывала нос: Грязи нет, весь двор одело, Посветлело, побелело - Видно, есть мороз. Не колючий, светло-синий По ветвям развешен иней - Погляди хоть ты! Словно кто-то тороватый Свежей, белой, пухлой ватой Все убрал кусты. Уж теперь не будет спору: За салазки да и в гору Весело бежать! Правда, мама? Не откажешь, А сама, наверно, скажешь: "Ну, скорей гулять!" А.Фет
Молли: Wega пишет: кошка умывала нос Кошки Они приходят к нам, когда У нас в глазах не видно боли. Но боль пришла - их нету боле: В кошачьем сердце нет стыда! Смешно, не правда ли, поэт, Их обучать домашней роли. Они бегут от рабской доли. В кошачьем сердце рабства нет! Как ни мани, как ни зови, Как ни балуй в уютной холе, Единый миг - они на воле: В кошачьем сердце нет любви! Марина Цветаева
мариета: Молли пишет: Они бегут от рабской доли. Нет ни прародительских портретов, Ни фамильных книг в моем роду. Я не знаю песен, ими петых, И не их дорогами иду. Но стучит в моих висках — лихая, Темная, повстанческая кровь. То она меня толкает к краю Пропасти, которая — любовь. Юная прабабка жаркой масти, В шелковом тюрбане ниже глаз, С чужеземцем, тающим от страсти, Не бежала ли в полночный час? Молнию-коня, чернее врана, Помнят придунайские сады! И обоих спас от ятагана Ветер, заметающий следы... Потому, быть может, и люблю я Над полями лебединый клич, Голубую даль береговую, Конский бег под хлопающий бич... Пропаду ли, нет,—сама не знаю! Только знаю, что и мертвой я Восхвалю тебя, моя родная, Древняя болгарская земля! Елисавета Багряна, перевод: Марина Цветаева
Luiza: мариета пишет: Потому, быть может, и люблю я Над полями лебединый клич, Голубую даль береговую, Конский бег под хлопающий бич... Край ты мой, родимый край! Kонский бег на воле, В небе крик орлиных стай, Волчий голос в поле! Гой ты, родина моя! Гой ты, бор дремучий! Свист полночный соловья, Ветер, степь да тучи! Алексей Толстой
Wega: Luiza пишет: Свист полночный соловья ...Я говорю с тобой под свист снарядов, угрюмым заревом озарена. Я говорю с тобой из Ленинграда, страна моя, печальная страна... Кронштадтский злой, неукротимый ветер в мое лицо закинутое бьет. В бомбоубежищах уснули дети, ночная стража встала у ворот. Над Ленинградом — смертная угроза- Бессонны ночи, тяжек день любой. Но мы забыли, что такое слезы, что называлось страхом и мольбой. Я говорю: нас, граждан Ленинграда, не поколеблет грохот канонад, и если завтра будут баррикады — мы не покинем наших баррикад. И женщины с бойцами встанут рядом, и дети нам патроны поднесут, и надо всеми нами зацветут старинные знамена Петрограда. Руками сжав обугленное сердце, такое обещание даю я, горожанка, мать красноармейца, погибшего под Стрельною в бою: Мы будем драться с беззаветной силой, мы одолеем бешеных зверей, мы победим, клянусь тебе, Россия, от имени российских матерей. Ольга Берггольц.
Молли: Wega пишет: обугленное сердце * * * За утратою — утрата, Гаснут сверстники мои. Бьет по нашему квадрату, Хоть давно прошли бои. Что же делать?— Вжавшись в землю, Тело бренное беречь? Нет, такого не приемлю, Не об этом вовсе речь. Кто осилил сорок первый, Будет драться до конца. Ах обугленные нервы, Обожженные сердца!.. Юлия Друнина
мариета: Молли пишет: Гаснут сверстники мои. Все сверстники мои давно уж на покое, И младшие давно сошли уж на покой: Зачем же я один несу ярмо земное, Забытый каторжник на каторге земной? Не я ли искупил ценой страданий многих Всё, чем пред промыслом я быть виновным мог? Иль только для меня своих законов строгих Не властен отменить злопамятливый бог? Петр Вяземский
Wega: мариета пишет: Не я ли искупил ценой страданий многих Между лиловых облаков Однажды вечера светило За снежной цепию холмов Краснея ярко заходило, И возле девы молодой, Последним блеском озаренной, Стоял я бледный, чуть живой, И с головы ее бесценной Моих очей я не сводил. Как долго это я мгновенье В туманной памяти хранил. Ужель всё было сновиденье: И ложе девы, и окно, И трепет милых уст, и взгляды, В которых мне запрещено Судьбой искать себе отрады? Нет, только счастье ослепить Умеет мысли и желанья, И сном никак не может быть Все, в чем хоть искра есть страданья! М Лермонтов.
Luiza: Wega пишет: искать себе отрады ОТРАДЫ Знаю я сладких четыре отрады. Первая - радость в сознании жить. Птицы, и тучи, и призраки - рады, Рады на миг и для вечности быть. Радость вторая - в огнях лучезарна! Строфы поэзии - смысл бытия. Тютчева песни и думы Верхарна, Вас, поклоняясь, приветствую я. Третий восторг - то восторг быть любимым, Ведать бессменно, что ты не один. Связаны, скованы словом незримым, Двое летим мы над страхом глубин. Радость последняя - радость предчувствий, Знать, что за смертью есть мир бытия. Сны совершенства! в мечтах и в искусстве Вас, поклоняясь, приветствую я! В. Брюсов
Молли: Luiza пишет: Радость Никого не держала. Стыдилась прикинуться слабой. Никому не кричала: «Уйдешь — я умру!» Потому что неправда. Не умерла бы. Ничего не хранила. На волю детей отпустила. Распустила охрану, уволила рать. Даже лиру, которая в сущности — лук, Из немеющих рук Телемаху вручу, что сумеет согнуть и сыграть. Лишь одно утаю: Мой нечаянный выигрыш, радость мою, Голос мой, что, ликуя, звенел на ветру, — Никому не оставлю, с собой заберу. МАРИНА БОРОДИЦКАЯ
Luiza: Молли пишет: Никому не оставлю, с собой заберу Солнце — одно, а шагает по всем городам. Солнце — мое. Я его никому не отдам. Ни на час, ни на луч, ни на взгляд.— Никому. Никогда! Пусть погибают в бессменной ночи города! В руки возьму!— Чтоб не смело вертеться в кругу! Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу! В вечную ночь пропадет,— погонюсь по следам... Солнце мое! Я тебя никому не отдам! М. Цветаева
мариета: Luiza пишет: Ни на час, ни на луч, ни на взгляд.— Никому. Никогда! я тебя... как никто... никого... никогда... я скучаю... молчи... и уткнуться в плечо... я дождусь... я смогу... не предам... не отдам... где болит?.. а сейчас?.. а сейчас - горячо... как никто... никого... навсегда... никогда... ближе кожи... семья?.. да какая семья... и оттуда сюда... и отсюда туда... поезда... ненавижу прощаться... прощаться... и я.. как никто никого... почему-то... не плачь... ты вернешься?.. я скоро приеду... ну да... мне пора... на перроне краснеет "стрела"... ненадолго совсем... ерунда... не беда... уезжай... торопись... я потом откричу все тоску по тебе... словно выстрел в живот... я дождусь... доживу... излечу... по чуть-чуть... я ведь тоже тебя... как никто... никого... Катерина Молочникова
Wega: мариета пишет: все тоску по тебе Тоска по родине! Давно Разоблаченная морока! Мне совершенно все равно — Где — совершенно одинокой Быть, по каким камням домой Брести с кошелкою базарной В дом, и не знающий, что — мой, Как госпиталь или казарма. Мне все равно, каких среди Лиц ощетиниваться пленным Львом, из какой людской среды Быть вытесненной — непременно — В себя, в единоличье чувств. Камчатским медведем без льдины Где не ужиться (и не тщусь!), Где унижаться — мне едино. Не обольщусь и языком Родным, его призывом млечным. Мне безразлично, на каком Непонимаемой быть встречным! (Читателем, газетных тонн Глотателем, доильцем сплетен...) Двадцатого столетья — он, А я — до всякого столетья! Остолбеневши, как бревно, Оставшееся от аллеи, Мне все — равны, мне всё — равно; И, может быть, всего равнее — Роднее бывшее — всего. Все признаки с меня, все меты, Все даты — как рукой сняло: Душа, родившаяся — где-то. Так край меня не уберег Мой, что и самый зоркий сыщик Вдоль всей души, всей — поперек! Родимого пятна не сыщет! Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст, И всё — равно, и всё — едино. Но если по дороге — куст Встает, особенно — рябина ... Марина Цветаева
Молли: Wega пишет: Брести с кошелкою базарной * * * Лесом дышать, чтоб расправилась грудь, Тихо брести по тропинке с кошелкой, Полной грибов или ягод. Уснуть Где-нибудь в полдень на хвое под елкой. Там, где кузнечик бессонно кует, Там, где рябинка цветет полевая, Слушать, как небо звенит и поет, Солнечным жаром поля поливая. Видеть, как дождик летит напролом, Чувствовать сердцем и звуки, и краски, Чтобы запомнить все это потом И понимать, что вернулся из сказки… Николай Рачков
Wega: Молли пишет: Там, где рябинка цветет полевая, Тобой, красивая рябина, Тобой, наш русский виноград, Меня потешила чужбина, И я землячке милой рад. Любуюсь встречею случайной; Ты так свежа и хороша! И на привет твой думой тайной Задумалась моя душа. Меня минувшим освежило, Его повеяло крыло, И в душу глубоко и мило Дней прежних запах нанесло. Всё пережил я пред тобою, Всё перечувствовал я вновь — И радость пополам с тоскою, И сердца слезы, и любовь. Одна в своем убранстве алом, Средь обезлиственных дерев, Ты вся обвешана кораллом, Как шеи черноглазых дев. Забыв и озера картину, И снежный пояс темных гор, В тебя, родную мне рябину, Впился мой ненасытный взор... П.А.Вяземский.
Luiza: Wega пишет: черноглазых дев Черноглазая лань 1 Печальные глаза, изогнутые брови, Какая властная в вас дышит красота! Усмешкой горькою искажены уста. Зачем? Так глубоко волнуешь ты и манишь,- И страшной близости со мной достигнув,- вдруг Ты изменяешься. И вновь темно вокруг. Ты вновь чужая мне. Зачем? Я умираю. Что значит этот смех? Что значит этот взгляд? Глядят так ангелы? Так духи тьмы глядят? 2 Черноглазая лань, ты глядишь на меня, И во взоре твоем больше тьмы, чем огня. Не гляди. Погляди. От любви я умру. Я люблю этих глаз роковую игру. Что мне жизнь! Все забыл, все утратил любя. Не пойму я тебя. Но люблю я тебя. Ты ничья. Никому этих глаз не понять. Подожди! Подожди! Дай хоть взглядом обнять! К. Бальмонт
Молли: Luiza пишет: изогнутые брови Брови Лба твоего просторная поляна, А чуть пониже, около нее,— Два озера, как будто два Севана. Два озера — томление мое. На берегах прекраснейших озер — Мне каждое из них отдельно снится — Лежат всю жизнь две черные лисицы, Как будто яростный живой узор. Хитрее нет их никого на свете. Таких лисиц попробуй обмани. Вот погляди: охотника заметив, Убитыми прикинулись они. Меня они игрой своей не тронут,— Не зря озера страсть в себе таят! Услышав музыку, лисицы вздрогнут, Притворщицы не смогут устоять. О, как они взмывают откровенно, Лукавинкой зазывною дразня! И как они изогнуты надменно, Когда рассердишься ты на меня. О, как они на ласку намекают, Вздувая пламя у меня в груди! А как порою предостерегают, Безмолвно говоря: не подходи! Я слышал много раз, что хитрость лисья Известна миру с самых давних пор. Но эти лисы — убедился лично — Хитрее всех своих живых сестер. Завидуют им все. И даже птицы Небесные от зависти дрожат... Две черные пушистые лисицы Возле озер просторно возлежат. Желанья их я выполняю мигом, Слежу за ними, указаний жду. Прикажут — и сражусь я с целым миром! Прикажут — бездыханным упаду!.. Спасибо вам, лисицы, от меня За то, что бережете вы озера. За то, что вы не дремлете, храня Их чистую незамутненность взора. Спасибо вам за то, что в час, когда К озерам тем я приходил напиться, Вы тут же притворялись без труда, Что вам прекрасно в это время спится. Расул Гамзатов
Wega: Молли пишет: Я слышал много раз, что хитрость лисья Любить иных тяжелый крест, А ты прекрасна без извилин, И прелести твоей секрет Разгадке жизни равносилен. Весною слышен шорох снов И шелест новостей и истин. Ты из семьи таких основ. Твой смысл, как воздух, бескорыстен. Легко проснуться и прозреть, Словесный сор из сердца вытрясть И жить, не засоряясь впредь. Все это — не большая хитрость. Б.Пастернак
Молли: Что-то мы игру забросили... Может возобновим? Wega пишет: Весною слышен шорох снов Я люблю усталый шелест Старых писем, дальних слов... В них есть запах, в них есть прелесть Умирающих цветов. Я люблю узорный почерк - В нём есть шорох трав сухих. Быстрых букв знакомый очерк Тихо шепчет грустный стих. Мне так близко обаянье Их усталой красоты... Это дерева Познанья Облетевшие цветы. М. Волошин
Luiza: Молли пишет: Старых писем, дальних слов... СТАРЫЕ ПИСЬМА Давно забытые, под легким слоем пыли, Черты заветные, вы вновь передо мной И в час душевных мук мгновенно воскресили Всё, что давно-давно, утрачено душой. Горя огнем стыда, опять встречают взоры Одну доверчивость, надежду и любовь, И задушевных слов поблекшие узоры От сердца моего к ланитам гонят кровь. Я вами осужден, свидетели немые Весны души моей и сумрачной зимы. Вы те же светлые, святые, молодые, Как в тот ужасный час, когда прощались мы. А я доверился предательскому звуку,- Как будто вне любви есть в мире что-нибудь!- Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку, Я осудил себя на вечную разлуку И с холодом в груди пустился в дальний путь. Зачем же с прежнею улыбкой умиленья Шептать мне о любви, глядеть в мои глаза? Души не воскресит и голос всепрощенья, Не смоет этих строк и жгучая слеза. А. Фет
полная версия страницы