Форум » Произведения в соавторстве » Хроники Тимоти Тинкертона - 7 » Ответить
Хроники Тимоти Тинкертона - 7
Хелга: Авторы: apropos, Цапля, Хелга Жанр - детективные рассказы В некоторой степени экспериментальная попытка написать детективные рассказы с обсуждением сюжета по ходу написания. Граф - Лайонел, граф (лорд) Вудшед Графиня - Сесилия, леди Вудшед Старшая дочь - леди Фрэнсис (Фанни) Лоудейл Давайте Лоудейлами обзовем. Сыновья - старший - Эдвард, виконт Торнбери Младший, беспутный - Томас, мистер Лоудейл Кузина - Сара, мисс Лоудейл (?) Жених - лорд (маркиз) Стоунбридж Папа жениха - герцог Лонгрут Шантажист - Фрэнк Карпентер
Ответов - 42, стр:
1 2 3 All
Хелга: Внесла твои поправки, апропо закидает дальше...
apropos: Хелга пишет: апропо закидает дальше. Закидывает. Хелга С трактиром - хорошо. за тяжелой шторой.Хелга пишет: заключил с ним сделку, и не получил Без запятой. господа Джентльмены? подскочил к своему компаньону бывшему? Несостоявшемуся? чтобы помочь семье графа В. уладить некое дело А зчем уточнять о графе? Не лучше просто: уладить некое дело, в котором вы - по утверждениям - являетесь главным действующим лицом... Как-то так. ничего не оставалось делать, как поверить вашим угрозам. Уступить? Однако, далее все пошло не так, как рассчитывал ваш сообщник Наниматель? Этот джентльмен? И на следующий день она вновь встретилась с вами в том же магазине Перед этим тоже - на следующий день. Два раза повторяется почти подряд. Кстати, что там с хронологией. может быть - после передачи колье вечером Том и Карп уже должны были встретиться? Когда пропало колье? Хрология встреч и невстречь Карпа и Тома - укладывается в нее? подсвечник с грохотом врезался в стену, оставив там глубокую вмятину в ней? может, Карпу быстрее двинуться к выходу - получается, что мадама сильнее Тинка, что он не мог с ней сразу справиться? И почему Том не постарался удержать Карпа? Боялся? Но тогда о том надо как-то упомянуть - мол, сделал бы ло шаг, но остановился и испугано оглянулся на Тинка - или как-то так. Хм.
Цапля: apropos пишет: что мадама сильнее Тинка, что он не мог с ней сразу справиться? ну он же джентльмен, нет? apropos пишет: И почему Том не постарался удержать Карпа? Боялся? Но тогда о том надо как-то упомянуть - мол, сделал бы ло шаг, но остановился и испугано оглянулся на Тинка - или как-то так. Хм. Это практически понятно без слов. Но можно и добавить.
apropos: Цапля пишет: ну он же джентльмен, нет? Хм. По ситуации, скорее.
Цапля: apropos пишет: По ситуации, скорее. Дорогая, ну позволь Тинку остаться джентльменом и не выкручивать руки даме, пусть и полусвета Вдруг она ему еще пригодится.
apropos: Цапля пишет: Вдруг она ему еще пригодится. Возьмет заложницей? Ну, пусть, пусть будет. Я просто немного поворчала - имею право?
Цапля: apropos пишет: Возьмет заложницей? Я вообще имела в виду другое практическое применение ....к примеру, осведомительницей будет. Дама имеет дело с разными людьми, и далеко не все они - добропорядочны. Это можно неплохо обыграть в следующих рассказах. Да, она еще обозлится на Карпа, который уплывет в Луизиану.
Цапля: Хелга пишет: Значит, Жерментина висит на Тинке дальше? *восторженно повизгивая* висит Хелга пишет: А то я уже начала придумывать варианты временного вырубания Тинка, чтобы дать Карпуше сбежать... Спасибо, дорогая
apropos: А, увидела, что не обозначила тапок "за шторой" - за портьерой - лучше, нет?
apropos: *ворчливо* И что бы вы делали без моих тапок?! Кстати, у нас ляп в начале - в том, что на сайте. Граф называет жену по имени, чего не могло быть (смотрим примечания к Остин - почему супруги Беннеты обращаются друг к другу по фамилии). Хм.
Хелга: apropos пишет: И что бы вы делали без моих тапок?! Даже не могу представить. Зачахли бы давно... apropos пишет: у нас ляп в начале - в том, что на сайте. Граф называет жену по имени, чего не могло быть Этикет сведет с ума... Застрелюсь...
apropos: Хелга пишет: Застрелюсь... Вместе?
Хелга: apropos пишет: Вместе? На дуэли?
Хелга: Вариант № **** ----------------------------------- Поиски на Бройн стрит в мрачного вида трактире с комнатами наверху, одну из которых, по подпитанным пятью шиллингами словам хозяина, Карпентер снимал, но появлялся там редко, пару раз в неделю, а в последний раз - вчера вечером. Поиски не оказались безуспешными: при осмотре означенной комнаты Тинкертон обнаружил измятую записку следующего содержания: «Фрэнки, абажаю тебя. Жду зафтра у Моветонши. Твая Жерментина». Час спустя джентльмены вышли из кэба на узкой улице Клоак Лейн перед старым домом, который принадлежал миссис Хорт, известной в определенных кругах как мадам Моветон. Она держала здесь меблированные комнаты, которые сдавала дамам, чьи расходы обычно оплачивали джентльмены, не стремящиеся быть узнанными. Тинкертон решительно открыл тяжелую дверь и потянул за собой Лоудейла, который волочил ноги и бубнил: – О! Что я натворил! Зачем я ввязался в это дело?! О, женщины, вам имя… – …вероломство, – философски закончил Тимоти, и подтолкнул ноющего Лоудейла к конторке, за которой восседала Моветонша, дама лет шестидесяти – пышногрудая, с выцветшими волосами, короткие, толстые пальцы унизаны массивными кольцами. – Чем могу помочь, джентльмены? – в маленьких глазках мадам светился явный интерес к возможным клиентам. – Мы ищем... – начал было Лоудейл, но сыщик решительно задвинул за спину отпрыска графа Вудшеда и, очаровательно улыбнувшись даме, произнес: – Нам назначил здесь встречу мистер Фрэнк Карпентер. Он сейчас у мадам Жерментины? Мадам выразила молчаливое сомнение, которое рассеялось при виде монеты, появившейся из кармана сыщика. Хозяйка притона притушила блеск в глазах, спрятала деньги в глубины темно-вишневого секретера, стоящего за спиной, и, не меняя выражения лица и не почти разжимая губ, чревовещательно выдала: – Второй этаж, первая дверь налево от лестницы… – Исключительно-замечательно. Благодарю вас, мадам. – Вас проводит Гилберт. Гилберт, посетители к мадам Жерментине и мистеру Карпентеру. Доложи! – мадам повысила голос, и в темном холле показался высокий, плотно сбитый лакей, облаченный в сюртук непонятного цвета. Томас икнул и с ужасом воззрился на проводника. – Не беспокойтесь, мадам. Вы свободны, Гилберт, – бросил Тинкертон. – Мы войдем без доклада. Еще одна монета перекочевала из кармана Тинкертона в чрево секретера мадам Моветон. Сыщик и незадачливый сын графа Вудшеда поднялись по темной лестнице, спотыкаясь и чертыхаясь по дороге. В коридоре второго этажа тускло чадила масляная лампа. Оглядевшись и обнаружив нужную дверь, Тинкертон осторожно толкнул ее. Дверь подалась, открывая вход в полутемную прихожую. Навстречу мужчинам кинулась молоденькая горничная: – Вы к мадам? Она отдыхает, просила не беспокоить! – А мы все-таки побеспокоим, милая, – сыщик ухмыльнулся и легко отодвинул девушку в сторону. – Хозяйка будет недовольна! – пискнула горничная. – Скажете, что мы ворвались силой… Где мадам? У нее гость? Кто он? – Мистер Карпентер, как обычно… Они в гостиной. Пьют чай, сэр, – прошептала девушка, прижимаясь к стене и испуганно глядя на Тинкертона. – Исключительно-замечательно, ну-ну, не пугайтесь так, все будет хорошо… – ухмыльнулся сыщик и обратился к молодому человеку. – Итак, мистер Лоудейл? Вы готовы? Следуйте за мной… Куда? — последний вопрос был адресован горничной, которая кивнула в сторону двери за тяжелой портьерой. Тинкертон решительно распахнул дверь и вошел в небольшую, плотно заставленную мебелью гостиную. Графский сын последовал за ним, стараясь держаться за спиной сыщика. На диване, драпированном розовым шелком, восседала пышная блондинка в кокетливом платье нежно-голубого муслина. Темноволосый джентльмен, сидящий в кресле спиной к вошедшим, резко обернулся. Дама недоуменно воззрилась на вошедших и вопросила высоким контральто: – Что вам угодно, джентльмены? Кто позволил? Где Мими? – Мадам, – поклонился Тинкертон, не отводя взгляда от медленно поднимающегося из кресла мужчины. Лоудейл прошептал за спиной сыщика что-то нечленораздельное. – Мы пришли побеседовать с мистером Карпентером, – продолжил Тинкертон, вытаскивая из-за спины упирающегося Томаса. – Этот джентльмен по недоразумению заключил с ним сделку и не получил обещанного. – Не имею чести знать вас, джентльмены… – холодно заявил мужчина, огибая чайный столик и останавливаясь. Теперь он стоял спиной к окну, и лицо его скрылось в полумраке комнаты. – Но как же, сэр! Не далее как три дня назад мы с вами условились о встрече в « Тройке, восьмерке…»! Я ждал вас! Вы не пришли! Вы обманули меня!.. Обманщик! Жулик! Мошенник! – завопил Лоудейл. – Сейчас же покиньте мою комнату, господа, – пропела дама, – или я прикажу позвать Гилберта. – Не посмеете! Я потребую вашего ареста, Карпентер! Я немедленно… – закричал Лоудейл и, видимо, осмелев от присутствия сыщика и собственного крика, подскочил к своему бывшему компаньону. – Обойдемся без Гилберта, мадам! – Карпентер ловко перехватил занесенную для удара руку Лоудейла. Последний ойкнул и согнулся, а победитель с силой подтолкнул графского отпрыска к выходу: – Уходите, джентльмены и более не появляйтесь здесь! – Мистер Карпентер, – Тинкертон перехватил летящего к двери Лоудейла, – не торопитесь, мы еще не закончили. – Сэр! – повысил голос мошенник, – вас я не знаю, и знать не хочу! Убирайтесь отсюда, иначе вам не избежать неприятностей! – Скорее всего, неприятности грозят вам, мистер Карпентер. — Тинкертон поправил анемон в петлице. — И позвольте представиться – Тинкертон, я приглашен, чтобы помочь одному семейству уладить некое дело, в котором вы являетесь одним из главных действующих лиц... – Я? С какой стати? Если меня и называют Карпентер, это не означает, что я участвую в делах каких-то там семейств. Вы ошиблись адресом мистер… Тинкертон! — Боюсь, что в данном случае ошиблись вы, сэр, и ошибетесь еще больше, если будете настаивать на своем. Несколько секунд противники меряли друг друга взглядами, затем Карпентер, вероятно, решив сменить тактику, сказал: — Ну что ж, сэр, возможно, мне будет любопытно выслушать вас — и небрежно кивнул в сторону дивана, приглашая присесть, но сыщик не воспользовался его приглашением. – Итак, – начал он, – Еi incumbit probatio, qui dicit, non qui negat *. Не так давно к вам обратился вот этот молодой человек, – Тинкертон небрежно кивнул в сторону жалкой фигуры Лоудейла, притулившейся на диване. – Он предложил вам в обмен на некое письмо, потребовать у дамы, которой принадлежало это письмо, фамильную драгоценность, колье. Предполагалось, что вы сдадите украшение ювелиру, занимающемуся скупкой краденного, получив процент от сделки. На чем вы сошлись, сэр? — сыщик обернулся к Лоудейлу. – На сотне фунтов, – пробормотал тот, трогая пальцами распухший глаз. – Итак, сто фунтов, – удовлетворенно кивнул Тинкертон. – Он передал вам письмо. Вы проследили за леди во время прогулки и подошли к ней в книжной лавке на Корчер-стрит. Есть свидетели, которые подтвердят, что видели, как вы беседовали с упомянутой дамой… Несчастной леди, попавшей в неприятное положение, ничего не оставалось делать, как уступить. И на следующий день вы встретилась в том же магазине, где и обменяли письмо на колье. И тому опять есть свидетели. Однако, далее все пошло не так, как рассчитывал ваш наниматель. Вы не явились в назначенное время для передачи денег, что заставляет думать, что вы решили обмануть незадачливого клиента. У скупщиков краденого этого колье нет – я навел справки. Следовательно, драгоценность до сих пор находится у вас. Тинкертон замолчал и выжидательно взглянул на собеседника, Жерментина, сжавшаяся в углу дивана, тихо ахнула, Карпентер усмехнулся: – Сujus periculum, ejusdem commodum…** вы не находите, мистер Тинкертон? – Вы напрасно бросаетесь мудреными фразочками, Карпентер! – завопил Том, вскакивая с дивана, словно внутри него сработала вдруг пришедшая в движение пружина. – Вы меня обманули! Вам положено было сто фунтов! Сто фунтов! Сто! А вы... Лоудейл бросился на Карпентера, и уцепился за лацканы его сюртука. Отчаянно завизжала Жерментина. Карпентер стряхнул с себя юношу, как неловкого щенка, быстрым движением перехватил за шею и поднес к горлу нож, который неведомым образом оказался у него в руке. – Немедленно покиньте нас, Тинкертон, иначе я перережу горло этому недоноску… – угрожающе прошипел Карпентер. Лоудейл тщетно пытался вырваться, но у шантажиста была железная хватка. – Хорошо, мистер Карпентер… отпустите нашего юного друга, – медленно проговорил Тинкертон. – Прочь… его я отпущу, как только вы покините комнату… Тинкертон медленно двинулся в сторону двери, прошел мимо перепуганной Мими, молча стоявшей у входа, и вышел в коридор. Через секунду дверь отворилась, из нее с воплем вылетел Лоудейл. Тинкертон молниеносным движением поставил ногу в открывшийся проем двери, Карпентер пытался закрыть дверь, налегая на нее из комнаты. — Помогите, Лоудейл! — взревел сыщик. — Да, сейчас, сейчас… мистер Тинкертон… — раздался за его спиной слабый голос. Вдвоем им удалось преодолеть сопротивление мошенника. Сыщик ворвался в комнату, его противник тем временем схватил с каминной полки тяжелый бронзовый подсвечник и швырнул его в Тинкертона. Сыщик увернулся, подсвечник с грохотом врезался в стену, оставив в ней глубокую вмятину. Тинкертон нанес ответный, но также неточный удар, воспользовавшись фарфоровым чайником тонкой работы как метательным снарядом. Отчаянно завопила Жерментина, не то от страха за судьбу возлюбленного, не то от сожаления за судьбу дорогого чайника. Следующий выпад Карпентера оказался удачным — брошенная им фарфоровая же статуэтка нежной нимфы попала в плечо сыщика. Тинкертон покачнулся, но устоял на ногах, а бронзовая фигурка купидона, украшающая чайный столик, которую он метнул в ответ, завершила дуэль, попав в голову противника. Тот рухнул на пол, как подкошенный. За спиной Тинкертона громко икнул Лоудейл. Жерментина бросилась к лежащему на ковре любовнику. – В яблочко! – удовлетворенно сказал сыщик, бесцеремонно отодвинул рыдающую мадам и наклонился к Карпентеру. Проверив карманы сюртука поверженного врага, сыщик извлек из одного из них маленький сверток, внутри которого оказалось великолепное колье, украшенное голубыми дымчатыми топазами. – Это оно? – поинтересовался сыщик. – Оно… – проскулил Лоудейл, протягивая трясущиеся руки к драгоценности. — О, силы небесные! — воскликнула Жерментина, разом прекратив рыдания. – Колье останется у меня, – невозмутимо сказал Тинкертон, убирая драгоценность в карман сюртука. Тем временем Карпентер застонал и пошевелился. – Что вы натворили!? – вдруг взревела мадам Жерментина и бросилась на сыщика. Справиться с взбесившейся женщиной оказалось труднее, чем с ее возлюбленным, и пока Тинкертон пытался избавиться от ее боевых объятий, Карпентер, пошатываясь, поднялся с ковра и двинулся к выходу из гостиной. – Лоудейл, задержите его!!! – взревел Тинкертон под вопли мадам, повисшей у него на шее. – О! Мистер Тинкертон! Умоляю! Пощадите! Отпустите его! Клянусь, мы уедем! Мы никогда не попадемся вам на глаза! Прошу вас, пощадите! Когда Тинкертону все-таки удалось отцепить от себя настойчивую даму, Карпентера уже не было в комнате. — Он уехал, сбежал!!! — рыдал Лоудейл, зажимая ладонью свернутую ударом Карпентера скулу. Сыщик бросился к окну и увидел внизу отъезжающий экипаж. – Передайте своему дружку, мадам, что уйти от Тинкертона не удавалось еще никому. Я найду его всюду, где бы он ни попытался скрыться – даже в преисподней… - резко бросил сыщик, покосился на пустую петлицу своего сюртука и сокрушенно добавил: - Из-за него я потерял анемон...
apropos: Хелга пятифунтовой банкнотой Пятифунтовая меня смущает (не в первый раз, кажется) - огромные деньги по тем временам, нет? Полгинеи - куда ни шло. Ну, фунт. не появлялся уже несколько дней Хм. Если он не появляся несколько дней, то почему там обнаружилась записка именно с сегодняшним свиданием? Или дату надо поставить, но логчнее, если Карп появляется там пару раз в неделю, но как раз утром был... Тогда и записка органично войдет в сюжет. И еще лучше - не вечером, а днем. Вроде день еще, как я понимаю. открыл тяжелую дверь, и потянул запятая не нужна перед "и" а я потерял свой анемон! – бросил сыщик, потрогав путую петлицу сюртука. Может, сделать какой-то переход после преисподней? ... резко бросил сыщик, покосился на пустую петлицу в своем сюртуке и сокрушенно добавил: Из-за него я потерял анемон... Хм.
Цапля: apropos пишет: Пятифунтовая меня смущает (не в первый раз, кажется) - огромные деньги по тем временам, нет? шери, но Моветонша не прислуга, а ...как это сказать? Почти рантье)))) ЕЕ комнаты снимают дамочки полусвета, "джентльмены" сомнительных занятий, которые за одну ночь за игорным столом выигрывают сотни, а то и тысячи. Почему нет - Фрэнки парень щедрый, и знает, что пять фунтов сделают сговорчивой любую жабу. Пусть пять останется, нет???
apropos: Цапля пишет: Фрэнки парень щедрый Не Фрэнки, а Тинк.
Цапля: apropos пишет: Не Фрэнки, а Тинк. Ах, черт. Я ведь помню, что эту сцену я писала, а себя сейчас ассоциирую только с Фрэнком. Нуууу, Тинк может и зажать, не сомневаюсь. Хелга, напиши - трикорочкихлеба четыре сольдо.
apropos: Цапля пишет: Тинк может и зажать Какая ты... Но по тем временам - все равно много. Даже для якобы щедрого Карпа. Жалованье слуги за год. Чаевые - шиллинг или несколько пенсов. Взятка - 10 шиллингов - более чем. Ну, фунт. Это уже просто щедрость неслыханная со стороны взяткодавателя. Все равно что сейчас какому-нибудь портье сунуть 5 тыс. долларов вместо пары сотен рублей.
Цапля: apropos пишет: Все равно что сейчас какому-нибудь портье сунуть 5 тыс. долларов вместо пары сотен рублей. Дорогая, не все равно.)) Если слуга получал за год (кстати, поспорю, слуги в Лондоне, как мне кажется, получали больше, служанки в средней руки поместье - да, пять-шесть) столько, это не значит, что это огромная сумма. Это означает, что ему очень мало платили. И Моветнша - не портье, а рантье ))) Она другие деньги видит, нежели те. что получали слуги. Но вообще - какая мне разница, Тинк жадничает, не Фрэнки
полная версия страницы