Форум » Произведения в соавторстве » Гвоздь - 2 » Ответить
Гвоздь - 2
apropos: Авторы: Хелга, apropos Жанр: роман Романтическая история, случившаяся в Англии во времена правления Генриха VIII Читатели, как и их отклики - с критикой или без оной, с обсуждениями, дискуссиями, вопросами и прочим, что хочется высказать в этой теме, - авторами радостно приветствуются. Главы на сайте: http://apropospage.ru/zabava/nail-horseshoe/nh_1.html Вторая глава - http://apropospage.ru/zabava/nail-horseshoe/nh_2.html 1. Агнесс - миссис Пекок, вдова Джеймса Пекока - сопровождающая дама, 32-х лет 2. Роджер Ньютон - сын соседа - молчел лет 20-ти 3. Джон Потингтон - арендатор - тихий мужичонка лет сорока 4. Сэр Генри Балмер - дядя Мод в Лондоне - лет 35-40 5. Сестра дяди - Джоанна Уиклиф, вдова сэра Уильяма Уиклифа, урожденная Балмер. Лет сорока. 6. Брат 7. Приятель - сэр Лоуренс Финч 8. Папа девы - сэр Уильям Балмер из Боскума Мод и Кардоне
apropos: Юлия Юлия пишет: Все ощущается, все реально, даже неуютный холод, пробирающий вылезшего из теплой постели. Мы очень старались. ))) Когда получается передать ощущения героев читателям - что может быть важнее для авторов? Юлия пишет: Если ты серьезно, то это было бы просто подарком для меня. Очень серьезно. А какой подарок для нас! Юлия пишет: вдохновение одного заражает другого, будет в нем творческую энергию, и пошло поехало Ох, было бы чудесно, если бы мы смогли вдохновить тебя и на собственное произведение - так давно мы не читали тебя. Кстати, Новый год скоро - я уже и тему нашу коллективную подняла. Намек.
Юлия: apropos Спасибо за теплые слова, дорогая. apropos пишет: вдохновить тебя и на собственное произведение Я в такой запарке, что просто физически нет времени сесть за какую-нибудь историю. Сама боюсь, что так давно уже ничего не писала: а вдруг больше уже ничего и не выйдет? А что-нибудь для нашего новогоднего сборника мне, боюсь, не выдюжить: до нового года я, как на сплошном конвейере, - только в глазах мелькает. Прости, это уже офф А что там с нашей бедной девой?
Хелга: Юлия пишет: Сама боюсь, что так давно уже ничего не писала: а вдруг больше уже ничего и не выйдет? А что-нибудь для нашего новогоднего сборника мне, боюсь, не выдюжить: до нового года я, как на сплошном конвейере, - только в глазах мелькает. Выйдет, даже не сомневаюсь. Понятно, что для этого процесса нужно время и состояние души соответствующее, но очень желаю тебе всего этого!
apropos: Юлия пишет: вдруг больше уже ничего и не выйдет? Сочинительство - это дар. Он не может пропасть. Просто нужно расписаться)))) А 31 декабря - не предельный срок для рассказа. Как минимум - до китайского нового года. Хелга пишет: очень желаю тебе всего этого Присоединяюсь.
Хелга: Ральф вылетел из комнаты, как ядро из пушки. Он весь кипел и клокотал от негодования. Он кинулся на кухню, выпил остатки эля из кувшина, затем рухнул на стул и несколько минут сидел неподвижно, уставившись на тлеющие угли в очаге и пытаясь понять, что же произошло. Не придя ни к какому мало-мальски утешительному выводу, он натянул дублет и, своротив по пути пару стульев, вышел во двор. Тьма уже сгустилась, порыв ветра пробежал по верхушкам деревьев, сыграв на тысячах лютнях умирающей осенней листвы. Где-то в глубине леса резко и жутко крикнула сипуха. Ральф прошел в стойло, где зашевелился, потянулся к нему рыжий. Он потрепал коня за гриву, оттолкнул его и двинулся дальше, в стремительный, бешеный обход, с трудом подавив желание вскочить в седло и рвануть в черноту леса, не разбирая дороги, как бывало, делал в Корбридже, на заре туманной юности. Леди Вуд отвергла его, оттолкнула, плеснула страхом и презрением. Высокородная леди, считающая его своим наемником? Рейд по лесу и несколько срезанных взмахом кинжала веток отчасти успокоили его, но с видимостью покоя навалилась усталость, и противно заныла спина. Он повернул обратно, чертыхаясь, и проклиная ночь и разгулявшуюся в лесу сову. В гостиной было совсем темно. Ральф двинулся вперед, в поисках свечи, которая, как он помнил, стояла на столе в деревянном подсвечнике. Он нащупал стол и начал шарить по нему, но в этот момент послышалось какое-то движение, и что-то живое и теплое врезалось в него, вскрикнув голосом леди Вуд. Он схватил ее в темноте и отодвинул от себя. – Не бойтесь, леди Вуд, это всего лишь я, Кардоне… «... которому вы отдали лишь губы, но на большее не решились…» – Мистер Кардоне… Он все-таки нашарил свечу и, вытащив огниво и кресало, зажег огонь. Колеблющийся огонек очертил теплый круг, осветив бледное лицо леди Вуд, темные волосы, волной спадающие на плечи, черные, совсем черные глаза. Проклятье, он не мог спокойно смотреть на нее, но, сжав кулаки, произнес, внезапно охрипнув: – Вам что-то требуется, леди Вуд? Ваш наемник к вашим услугам… – Я… нет… сэр, – голос ее заметался, задрожал, – я просто хотела… хотела… – Хотели что? – Я подумала, что вы… уехали, – выдохнула она. – Уехал? Какого же вы низкого мнения обо мне! Что вы, леди Вуд, я не мог уехать. Во-первых, я не привык бросать на дороге слабых женщин, во-вторых, мы заключили с вами соглашение, а я склонен выполнять таковые, несмотря на то… – Несмотря на то… Вы хотите сказать… – Только то, что сказал, ничего более, леди Вуд! – перебил он ее, уже почти не слыша себя, поскольку эти глаза напротив, помимо его воли, выпили всю его злость и обиду. – Мне показалось, по двору кто-то ходит, - тихо сказала она, будто оправдываясь. – Это был я, – ответил Ральф. – Вы напрасно испугались, я только что обошел все вокруг. Лишь кричит сова, но не бойтесь ее... «Ведь я рядом», - хотел он добавить, но промолчал. Повисла напряженная пауза. Леди Вуд отвела взгляд, туже стянула полы плаща, накинутого на плечи. «А под плащом у нее одна камиза...» - напряженно подумал Ральф. – Простите, я... побеспокоила вас... сэр... – наконец сказала она. «Она жалеет о том, что сделала? Играет обманный маневр? Или берет на абордаж своими извинительными речами? Ну что ж, леди Вуд, я вовсе не против вашей алебарды...Но, черт побери, как к вам подойти? Словно мы не вдвоем среди леса, а на приеме при дворе. Каков политес, mare diavolo!» – Вы отнюдь не побеспокоили меня, леди Вуд, отнюдь. Я только что вошел в дом и размышлял, где мне прилечь, поскольку устал с дороги... – А, так это вы ходили на улице, – она сделала шаг назад, словно намереваясь уйти. Свеча на столе затрещала, пламя задрожало, словно намереваясь погаснуть. – Спокойной ночи, сэр, – прошептала она, сделав еще один шаг, и вдруг, будто очнувшись, заговорила, пылко и отчаянно: – Вы все неправильно поняли, сэр. Я... я только поцеловала вас, но вовсе не соглашалась ни на что... Вероятно, вы привыкли к другому, но это не моя вина. Вы дали слово, и я вам поверила! – Леди Вуд, – начал он, вновь закипая и мгновенно забыв о политесе и тонкостях обхождения, – я дал слово, но вы взяли его, и не говорите, что это было не так! Да, я привык следовать за обещанным... И это вы ставите мне в вину! Нет, постойте, леди Вуд, не уходите! Он перехватил ее, развернул к себе и приподнял над полом, осторожно, как ему показалось. Он просто хотел доказать ей, что она не права. Ничего более. – Я ничего не забирала! – воскликнула она. – Это вы так почему-то решили! Вы! Она ощутимо больно ткнула его пальцем в грудь, словно стараясь усилить этим жестом правдивость своих слов. Она не вырывалась, а лишь говорила, чуть задыхаясь и волнуясь, а он держал ее, прижимая к себе и почти не понимая, что она говорит. – О! – вы целовали меня – или вы целуете всех, раздавая обещания? – пробормотал он, вдыхая аромат ее волос. – Как, как вы можете такое говорить обо мне? – она не пыталась вырваться, но вцепилась в его плечи, и он с ужасом увидел слезы, хлынувшие из ее глаз. «Слезы, опять слезы, mare diavolo!» – Вы такая красивая, леди Вуд...– ему не оставалось ничего, как собрать их губами, и не только слезы… – Вы же не боитесь меня? Ральф донес ее до спальни на руках, уложил на постель и лег рядом. Она дрожала, и он осторожно тронул губами ее волосы, откинул прядку с лица, чтобы добраться до еще мокрой от слез щеки, до уже знакомых губ. Стянул камизу с ее плеч, ладони его скользнули к груди, маленькой, совсем девичьей, затем ниже, гладя нежную кожу. Она не сопротивлялась, не шевелилась, он чувствовал лишь ее дрожь. – Ты красива и нежна, – прошептал он. – Не бойся меня… обними… – Я не боюсь вас… – прошептала она. Он перестал замечать боль в растревоженной ране. Как давно он не касался женщины! У него мутнело в голове от ее нежной неловкости и неожиданно покорного «я не боюсь вас», и осторожности рук, гладящих его спину. Он стянул с нее камизу, жалея, что в комнате совсем темно, и он не может видеть ее всю, подвластную ему и несущую греховное наслаждение, которому было невозможно противиться. Да и зачем? Ужели один грех усугубил бы ту чашу, что он носил с собой? Впрочем, сэр Ральф никогда особо не сокрушался по этому поводу, разве что в последнее время, когда ему перевалило за тридцать, и, обращаясь к всевышнему о помощи, прежде всего полагался на себя, свой меч и свои силы. Как распорядилась судьба. Леди Вуд была неумела и тихо покорна, он слышал, как бьется ее сердце, его ладонь скользнула по какому-то украшению или талисману, тому, что был прикреплен к витому кожаному шнуру – прохладный округлый камень был гладок и казался чуть влажным. Он слышал и удары своего бешено бьющегося в ритм движениям сердца и вдруг понял, почему она так неумела и так сопротивлялась ему. Она испуганно вскрикнула, и Ральф, вряд ли уже владея собой, поцелуем остановил ее крик. Отпустив ее, он лег рядом, прижав ее к себе, она еще дрожала и, кажется, плакала. «Она девственница, и я ее первый мужчина? Не муж, а я… Либо мужа нет совсем, либо он неспособен стать мужем?»
apropos: Хелга Умерла и вознеслась... Ох, просто плаваю в луже, раскисла совершенно.... Ну до чего хорош... А это: Хелга пишет: потрепал коня за гриву Сразу ассоциация- И кудри дев ласкать, и гривы своих коней... (с) Просто невыносимо... И все же добился своего. Ну, разве перед таким устоишь? О, женщины, слабые создания.
Хелга: apropos пишет: Сразу ассоциация- И кудри дев ласкать, и гривы своих коней... (с) Убийственно! apropos пишет: И все же добился своего. Ну, разве перед таким устоишь? О, женщины, слабые создания. Тем более, в узком пространстве затерянного средь британских просторов дома. Ночью... Ночь нежна...
apropos: Хелга пишет: Убийственно! Ну, говорю же - умерла. Хелга пишет: Ночь нежна... Это точно. И он - нежен... Как ночь...
Юлия: Хелга apropos Не уберегли-таки бедную Мод! Ай-яй-яй! Что же дальше-то будет?! Хелга apropos Спасибо за добрые пожелания! Надеюсь, они сбудутся
мариета: Хелга пишет: Не муж, а я… Либо мужа нет совсем, либо он неспособен стать мужем?» Вот какие мужчины Мистер Кардоне распустил перья как самодовольный павлин, и не задумывается что и он (т.е. его жена!!!) в той же ситуации, как леди Вуд. Жаль, что не увидел камень, тогда получилось бы интересно Хелга пишет: – А, так это вы ходили на улице, – она сделала шаг назад, словно намереваясь уйти. Свеча на столе затрещала, пламя задрожало, словно намереваясь погаснуть. – Спокойной ночи, сэр, – прошептала она, сделав еще один шаг, и вдруг, словно очнувшись заговорила, пылко и отчаянно: Не знаю правильно ли, но мне кажется слишко много «словно», нет? Даже чуть ниже есть еще одно. Может, где-то можно заменить?
Хелга: Юлия пишет: Не уберегли-таки бедную Мод! Ай-яй-яй! Что же дальше-то будет?! По задумкам мно-о-го всего... мариета пишет: Мистер Кардоне распустил перья как самодовольный павлин, и не задумывается что и он (т.е. его жена!!!) в той же ситуации, как леди Вуд. Жаль, что не увидел камень, тогда получилось бы интересно Мужчина... что с него возьмешь. Этим только и можно оправдать. мариета пишет: но мне кажется слишко много «словно», нет? Даже чуть ниже есть еще одно. Спасибо огромное за тапочек! Да слишком много, вот что значит свежий глаз! Поправила, но вот здесь была, возможно, неудачная, попытка сделать такое стилистическое повторение для усиления впечатления. Вроде как эпифора (не выпендриваюсь, заглянула в справочник ) Не получилось? ... она сделала шаг назад, словно намереваясь уйти. Свеча на столе затрещала, пламя задрожало, словно намереваясь погаснуть.
apropos: Девочки! Юлия пишет: Не уберегли-таки бедную Мод! Да как здесь уберечь? От такого... пирата... Дева ж тоже живая, человек, можно сказать. мариета пишет: распустил перья как самодовольный павлин Все оне такие))) Хотя ему тоже не совсем сладко пришлось, когда его поначалу выставили. Хм. Вон, чуть лес не своротил вместе с мебелью.
Хелга: apropos пишет: Все оне такие))) Хотя ему тоже не совсем сладко пришлось, когда его поначалу выставили. Хм. Вон, чуть лес не своротил вместе с мебелью. «Все они такие » звучит осуждающе? Или снисходительно? Именно, что не сладко, это же какой стресс быть отвергнутым в такой, да и в любой момент, а он же человек, живое существо, страдающее, только ему еще хуже - не принято страдания показывать вот и приходится мебель, да лес ломать, да дрова колоть.. Ничто не меняется в этом мире. Может, только мужчины теперь свою природную агрессию и физиологию выплескивают иначе. Хотя, отнюдь...
apropos: Хелга пишет: осуждающе? Или снисходительно? Снисходительно, понятное дело)))) К недостаткам. Хелга пишет: он же человек, живое существо, страдающее, только ему еще хуже - не принято страдания показывать Ну да - дамам проще - поплакать тихо в подушку.))) мужчины теперь свою природную агрессию и физиологию выплескивают иначе Ну, крушат скамейки на стадионах... Вообще мужчинам проще все же - они могут добиваться предмета своей страсти, им принадлежат - как правило - первые шаги, инициатива - действия, словом. А женщинам приходится только надеяться и ждать (есть инициативные, конечно, но это скорее исключение). Но мне любопытна психология мужчины средневековья\возрождения. Верно, они все же отличаются от современных мужчин или представителей того же 19-го века. Цивилизация обтесывает инстинкты - или все же нет? И под ее налетом сидит все та же суть?)))
Хелга: apropos пишет: Вообще мужчинам проще все же - они могут добиваться предмета своей страсти, им принадлежат - как правило - первые шаги, инициатива - действия, словом. Не соглашусь, что это проще - ведь проявить инициативу, не будучи уверенным в том, что тебя адекватно воспримут, совсем непросто, как мне кажется. Конечно, здесь, скорее, вопрос характера, вне половой принадлежности. apropos пишет: Но мне любопытна психология мужчины средневековья\возрождения. Верно, они все же отличаются от современных мужчин или представителей того же 19-го века. Цивилизация обтесывает инстинкты - или все же нет? И под ее налетом сидит все та же суть?))) Цивилизация, наверное, заворачивает инстинкты в свою обертку, упаковывает в коробку, но чуть ее порви, как они полезут, этт инстинкты, один за другим. Как-то так, мне кажется.
juliaodi: Вот после таких кусочков, хочется сказать: умереть - не встать! Хелга пишет: я ее первый мужчина? Не муж, а я… Все-таки ни облома, ни обломчика... Все-то достается коварным мужчинам. Вот что интересно, а если бы в реальной ситуации приехал "блудный муж" обратно, к своей оставленной на волю судьбы женушке, что бы он должен был "такого" требовать от нее? Сохранения верности? А если время неспокойное на дворе и честь свою даже при большом желании не уберечь, так сказать, то что он мог сделать в таком случае - опять сбежать от нее в блудную жизнь, а она бы снова "жила, как знала"..? А такое вообще возможно, что муж уехал и никаких признаков жизни не подал? Только мне кажется, что если бы такое случилось, то жена бы ушла в монастырь, от греха подальше. Пишите дальше, интересно каким же джентльменом или нет будет Кардоне.
apropos: Хелга пишет: проявить инициативу, не будучи уверенным Ну, мужчин это обычно не смущает, особенно когда дело идет о страсти, так скажем. Даже неуверенные вдруг обретают некую уверенность под влиянием инстинкта (ну, вспомнить того же робкого Женю и Иронии судьбы - как он преобразился под влиянием чувств-с, так скажем ). Хелга пишет: чуть ее порви, как они полезут, эти инстинкты, один за другим Ну да, вылезают - и это можно наблюдать, в общем. Особенно когда дело идет о силе в сопутствии с чувством безнаказанности. juliaodi пишет: Все-таки ни облома, ни обломчика... Как это?! А какой отпор он вначале получил - и был выставлен из спальни? Хороший обломчик, разве нет? Потом только по случайности получил деву. Не выйди она из спальни на шум... Так и дергал бы кусты до утра. juliaodi пишет: в реальной ситуации приехал "блудный муж" обратно, к своей оставленной на волю судьбы женушке, что бы он должен был "такого" требовать от нее? Сохранения верности? А как же? Именно это и требовал - вернее, не сомневался бы, что она ему хранит и будет хранить верность. Это мужчинам можно, а вот жене - ни-ни. juliaodi пишет: если время неспокойное на дворе и честь свою даже при большом желании не уберечь Ну, если насилие... То уже от мужа зависит - один убьет, другой - простит и "забудет", третий - жену примет, но всю жизнь ей напоминает... Уже от характера и отношений зависит, как мне думается. Мужчинам для "блудной" жизни и сбегать не надо, в общем. Служанки под рукой, компаньонки, соседки... Девицы всякие доступные... Хм. juliaodi пишет: такое вообще возможно, что муж уехал и никаких признаков жизни не подал? Вполне. Вон, Одиссей - сколько лет плавал без всяких признаков? И верная Пенелопа... Классический пример - чего мужчины ждут от женщин.))) Ну, я не уверена, что жена при живом муже может уйти в монастырь. Так бы и жила - или верно ждала, или...
juliaodi: был выставлен из спальни Пардоньте, не считается! Это только разбередило, или как там правильнее сказать, раззадорило его кровь! Вон какой он смелый вернулся обратно в дом. Так и дергал бы кусты до утра. *потирая ручки* Ох как соблазнительно звучит! Интересно, какой же Кардоне из этих трех вариантов? Отелло, святой или тиран?.. Думается мне, что тут смесь: и поревнует он ее, и на себя подасадует и ей раз в год напомнит, мол, конечно забыл, но не до конца Ой, а может раз-и того... бросит, предварительно как следует выяснив отношения, выставив друг другу список всех про и контра Что-то я не в восторге от этой ситуации в целом, обидно за Мод, теперь даже вдвойне! Нашелся повод давать попрекать себя мужем... Конечно, муж то еще и усом не ведет
apropos: Едва он обнял ее, Мод уже не могла противиться его желанию. И своему. Перед этим она попыталась объяснить ему, что ее поцелуи вовсе не были обещанием и согласием на большее, но он словно не слышал ее и не понимал, и она расплакалась, сначала от бессилия ему что-то втолковать, а потом… потом в ней все перевернулось от нежности, с какой он обнял ее, коснулся губами ее мокрых от слез глаз, щек, губ. Глухим, хриплым голосом он сказал ей, какая она красивая, и она поверила, и позволила отнести себя в спальню, положить на кровать, а ему лечь рядом. Ей было страшно и стыдно, ее била дрожь и внутри все обмирало, когда он дотрагивался до нее, но ей было нужно, просто необходимо ощущать его рядом с собой, и казалась невыносимой мысль о том, что она опять останется одна, а он уйдет. Но он не уходил, шептал ей ласковые слова, руки его гладили ее тело все смелее, и просил не бояться его, И Мод желая показать, что не боится его, хотя ее пугало то, еще неведомое, что ей предстояло испытать с ним, осмелилась, потянулась, обвила руками его шею, провела - как это делал он - ладонями по его плечам, забираясь под ворот рубашки, осторожно гладя его гладкую, горячую кожу. - Я не боюсь вас, сэр, - прошептала она и услышала его вздох, будто он ждал этих слов, и в следующее мгновение его губы накрыли ее рот, и девушка забыла обо всем. Мод проснулась на рассвете, когда узкие полосы серого света проникли через щели ставен в темную комнату, где в постели она лежала в объятиях мужчины. Засыпая, Кардоне сгреб ее спиной под себя, навалившись расслабленно-отяжелевшим телом, и даже спящий, не выпускал из своих рук... А для нее было наслаждением ощущать его тяжесть и силу, что и проснувшись, она не спешила вставать, наслаждаясь последними мгновеньями близости с ним, потому что это была не только первая, но и последняя ночь, когда они могли быть вместе. Она лежала и вспоминала, как стыдлива и неловка была с ним, не понимая и не подозревая, что ей надо делать, и что он собирается сделать с ней. И доверилась ему - как уже привыкла доверять. В какой-то момент ей стало больно, и она не смогла сдержать вскрик, а потом опять расплакалась - не столько из-за боли, сколько от щемящего ощущения счастья и нежности к мужчине, который ласкал и баюкал ее в своих объятиях. Потому она не протестовала, когда он еще и еще делал то, чего так хотел, и терпеливо переносила уже не такую сильную боль, находя поразительное удовольствие в его прикосновениях к ней... И сейчас Мод не жалела о том, что произошло. Стыд и раскаяние придут позже… Кардоне зашевелился, что-то пробормотал во сне, чуть ослабил объятия, в которых держал девушку. Она тихонько выскользнула из его рук и с трудом встала с постели, ощущая странную, необычную болезненность тела. Наскоро обмыв себя из чана давно остывшей водой, Мод подобрала с пола и натянула на себя смятую камизу и юбку нижнего платья, стараясь не смотреть на спящего обнаженного мужчину, до пояса лишь прикрытого квилтом, лицом уткнувшегося в изгиб локтя, но не могла не смотреть на него, вбирая глазами, будто стараясь навсегда запомнить, силуэт его крупного, сильного тела, смуглую кожу, темные, курчавые волосы на затылке, блестящую золотую серьгу, вдетую в мочку уха. И только потом заметила на простыне темные пятна, похожие на кровь... Догадываясь, что это означает, Мод закусила губу и быстро вышла из спальни.
Хелга: juliaodi пишет: Думается мне, что тут смесь: и поревнует он ее, и на себя подасадует и ей раз в год напомнит, мол, конечно забыл, но не до конца Как любой, наверное, человек есть смесь разных качеств, немного от Отелло, чуть-чуть святого, кусок тирана.
полная версия страницы