Форум » Произведения в соавторстве » Гвоздь - 2 » Ответить
Гвоздь - 2
apropos: Авторы: Хелга, apropos Жанр: роман Романтическая история, случившаяся в Англии во времена правления Генриха VIII Читатели, как и их отклики - с критикой или без оной, с обсуждениями, дискуссиями, вопросами и прочим, что хочется высказать в этой теме, - авторами радостно приветствуются. Главы на сайте: http://apropospage.ru/zabava/nail-horseshoe/nh_1.html Вторая глава - http://apropospage.ru/zabava/nail-horseshoe/nh_2.html 1. Агнесс - миссис Пекок, вдова Джеймса Пекока - сопровождающая дама, 32-х лет 2. Роджер Ньютон - сын соседа - молчел лет 20-ти 3. Джон Потингтон - арендатор - тихий мужичонка лет сорока 4. Сэр Генри Балмер - дядя Мод в Лондоне - лет 35-40 5. Сестра дяди - Джоанна Уиклиф, вдова сэра Уильяма Уиклифа, урожденная Балмер. Лет сорока. 6. Брат 7. Приятель - сэр Лоуренс Финч 8. Папа девы - сэр Уильям Балмер из Боскума Мод и Кардоне
Marusia: мариета пишет: Жаль, что не увидел камень, Так у него еще фсё впереди apropos пишет: мне любопытна психология мужчины средневековья\возрождения. Верно, они все же отличаются от современных мужчин или представителей того же 19-го века. Психология, отношение к женщине вообще и к жене в частности? Те, средневековые, отличаются лишь тем, что жили по своим средневековым понятиям. Но со слов Нины Эптон (Хелга ), которая поведала нам о "Любви и англичанах", известно, что и среди них (англичан) были несколько продвинутые - те, что путешествовали по Италиям и вкусили возрожденческие настроения; они меняли своё отношение к женщине, но заметьте, к чужим женщинам (как приятному времяпрепровождению, более утонченному), не к своим женам. ОООооо!!! У нас продолжение Побежала читать
Хелга: apropos И что тут скажешь, пронзительно получилось... слов нет. Тапок... apropos пишет: руки его гладили ее тело все смелее, и он просил не бояться его,
Unintended: Ох, девочки! В двух темах сплошная эротика..., а у меня муж в командировке . А написано-то как...ласково... Спасибо, девочки!
apropos: Хелга Спасиб! Хелга пишет: пронзительно получилось. *ворчливо* Не умею я эти сцены описывать. Marusia пишет: средневековые, отличаются лишь тем, что жили по своим средневековым понятиям Болльше инстинктов - меньше цивилизованного налета?
Хелга: Marusia пишет: Но со слов Нины Эптон, которая поведала нам о "Любви и англичанах", известно, что и среди них (англичан) были несколько продвинутые - те, что путешествовали по Италиям и вкусили возрожденческие настроения; они меняли своё отношение к женщине, но заметьте, к чужим женщинам (как приятному времяпрепровождению, более утонченному), не к своим женам. Полигамность никогда не была их сильной стороной.
apropos: Unintended Unintended пишет: В двух темах сплошная эротика Да разве это эротика? Так, капелька о нежности и страсти.
Хелга: apropos пишет: Да разве это эротика? Так, капелька о нежности и страсти. Ну да, не эротика... apropos пишет: стараясь не смотреть на спящего обнаженного мужчину, до пояса лишь прикрытого квилтом, лицом уткнувшегося в изгиб локтя, но не могла не смотреть на него, вбирая глазами, будто стараясь навсегда запомнить, силуэт его крупного, сильного тела, смуглую кожу, темные, курчавые волосы на затылке, блестящую золотую серьгу, вдетую в мочку уха. Вот так вот и представила.... Где-то у нас ходят любители эротики? Хотя, это сугубо гендерная эротика...
Хелга: Ральф проснулся от холода, не столько потому, что в комнате было зябко, сколько оттого, что той, которая согревала его всю эту ночь, не было рядом. Он потрогал еще теплую простыню, взглянул на весьма красноречивые, столь неожиданные последствия этой ночи — бурые пятна, и выбрался из кровати. Сквозь щели в ставне пробивался солнечный свет, платья леди Вуд и ее чепец лежали на сундуке возле кровати. Ральф с удовольствием потянулся – даже упрямо напоминающая о себе рана не испортила приятной бодрости освобожденного тела – плеснул на лицо пригоршню холодной воды, надел рубашку, накинул дублет и причесал пятерней непослушные волосы. Свобода закончилась в тот же момент, когда он вошел на кухню и увидел полураздетую леди Вуд, которая возилась перед очагом. «Mare diavilo, я готов уложить эту нежную обманщицу прямо на кухонный стол?» — упрекнул он себя и, стараясь говорить небрежно, сообщил, что утро настало совсем неплохое и, кажется, вполне солнечное, что располагает к доброй и удачной дороге, а очаг он разожжет сам, поскольку нежные ручки леди… спокойно, Ральф, спокойно… не привычны к подобного рода делам. Да и не подобает ей. Леди Вуд смешалась, засуетилась, густо покраснела и выскочила из кухни. Утро далось сэру Ральфу Перси нелегко. Он разжег очаг, вернулся в спальню, где вновь, уже в который раз, зашнуровал платья леди Вуд, только теперь, дело это по сложности исполнения можно было бы сравнить с муками пьяницы-гурмана, которому позволили попробовать чудного вина, при условии, что он не выпьет больше ни капли, пока не доставит сосуд с вином к месту назначения. Хотя, Ральф не потерял и брызг этого вина, покрыв поцелуями ее шею, плечи и губы, разумеется. Наконец завтрак, за которым самым красноречивым в паре оказался Ральф – леди Вуд не промолвила и пары слов, упорно пряча от него глаза и отдергивая руки, если он пытался прикоснуться к ним – был закончен, также как и нехитрые сборы. Леди Вуд вышла во двор – маленькая, строгая, зашнурованная и застегнутая, гладко причесанные волосы спрятаны под чепец – словно не она металась и плакала ночью в его объятиях. «Она смущена, она познала таинство плоти, с моей помощью… обманув меня», — думал Ральф, крепя пояс с ножнами и торопливо осматривая комнату, чтобы убедиться, что ничто не забыто. Внезапная мысль заставила его вернуться в спальню. Он снял с постели простыню, смял ее в комок, достал из поясной сумки несколько пенсов и положил их на сундук. Слишком очевидно, но он не стал задумываться об очевидности. На дворе он затолкал простыню в седельный мешок, смеясь и злясь про себя. «Дожил, сэр Ральф, лишаешь девственности чью-то жену и прячешь следы своего греха… Как же это называется? И как называть ее? Нужно ли мне знать ее имя? И нужно ли знать, в чем она обманула меня? Я довезу ее до Лондона и все, на этом приключение закончено… приятное, mare diavolo, приключение!» Леди Вуд вновь неумолимо оказалась в его объятиях, в седле, что причиняло ему сладостное неудобство, и он снова добрался до ее губ. Когда долгий невыносимый поцелуй закончился, он спросил ее: – Леди Вуд, заслужил ли я, пусть короткое, но право называть вас по имени?
Annasy: Сейчас она наверное опять что-нибудь придумает... Как-то это всё невесело для бедной Мод. Особенно если она, вернувшись в Лондон, услышит, что вернулся её муж, так и вообще может убежать на край света, а Кардоне её потом разыскивай. С другой стороны, сам же и виноват, нечего чужих жён совращать, сам же в выкопанную могилу и упадёшь. Впереди много всего интересного - и - спасибо за кусочки)
Marusia: apropos пишет: Она лежала и вспоминала, как стыдлива и неловка была с ним, не понимая и не подозревая, что ей надо делать, и что он собирается сделать с ней. И доверилась ему - как уже привыкла доверять. Мод вызывает большое сочувствие. Нельзя даже сказать, что она позволила себе глоток счастья. Она ведь вообще не понимала на что решается - просто доверилась . Хелга пишет: Утро далось сэру Ральфу Перси нелегко. То ли еще будет Это пока цветочки, сэр Ральф , по сравнению с теми чувствами, что будут обуревать вас далее
Юлия: Хелга apropos Ну замесили авторы! Молодцы! Annasy пишет: сам же и виноват, нечего чужих жён совращать, сам же в выкопанную могилу и упадёшь. Наш Ральф, прямо унтерофицерская вдова: сам себе рога наставил
Хелга: Annasy пишет: Сейчас она наверное опять что-нибудь придумает... Видимо, ей ничего иного и не остается... Annasy пишет: Как-то это всё невесело для бедной Мод. Marusia пишет: Мод вызывает большое сочувствие. Нельзя даже сказать, что она позволила себе глоток счастья. Она ведь вообще не понимала на что решается - просто доверилась . Да, ее ужасно жалко и писать о ней трудно, о ее чувствах и мыслях. Положение действительно патовое. Да еще и время такое, что женщине никуда не дернуться, ничего не решить самой. Юлия пишет: Наш Ральф, прямо унтерофицерская вдова: сам себе рога наставил Действительно, влип парень и основательно...
apropos: - По имени? - растерялась Мод. Она еще не пришла в себя после, казалось, бесконечного поцелуя, и вопрос Кардоне застал ее врасплох. «Зачем ему знать мое имя?» - почему-то с надеждой подумала девушка. Впрочем, в его вопросе не было ничего странного, разве что неприятной правдой кольнула фраза: «короткое, но право». Да, скоро, очень скоро они расстанутся, и у него нет никаких прав на нее, разве что вот так целовать ее, пока они наедине... Мод совсем не знала, как следует вести себя с мужчиной, в объятиях которого провела ночь. Ей было невероятно стыдно смотреть ему в глаза, и ощущение крайней неловкости в его присутствии не оставляло ее все утро. Кардоне же то казался равнодушным и даже сердитым, то вдруг начинал целовать ее с такой страстью, что у нее внутри все обмирало, и подкашивались ноги. «Поди пойми этих мужчин», - Мод покосилась на седельный мешок, куда Кардоне сунул испачканную простыню. Сама она не сообразила убрать постель и отстирать эти пятна... или сделать что-то еще. И теперь ее мучил вопрос: зачем Кардоне понадобилось забрать простыню? Не собирается же он кому-то показывать свидетельство ее грехопадения... Грехопадения... Девушка закусила губу. - Мод, - после паузы сказала она, - меня зовут Мод. — Мод? — он почему-то удивился, хотя имя ее было самое обычное. И распространенное. Отвык от английских имен? — Мод, — повторил он. — Мод, кто бы ни был твой муж, но он обидел тебя своим пренебрежением… У нее было такое ощущение, будто ей дали пощечину. «Как он смеет?! Как смеет он, после всего, что случилось, говорить о моем муже?!» Вся кровь мгновенно отхлынула от ее лица. Резко отстранившись от Кардоне, девушка посмотрела на него потемневшими от гнева глазами. - Это вас не касается, сэр, - ледяным голосом сказала она и отвернулась, боясь, что не выдержит и расплачется, а сейчас - после его слов - большего унижения ей невозможно было представить. «Пресвятая дева, что я наделала?!» - она совсем забыла о муже... Нет, не забыла, просто этой ночью и утром гнала прочь все мысли о нем, о мужчине, которому была отдана Богом и людьми, и которому оказалась не нужна... Из-за его «пренебрежения», как верно заметил Кардоне, этой ночью она согрешила. И именно сейчас, после его слов, Мод полностью осознала, в какую пучину греха ввергло ее вынужденное одиночество: она отдала свою невинность, по праву принадлежащую мужу, случайному попутчику, постороннему мужчине, который, в отличие от законного супруга, возжелал ее, а она не смогла устоять... В отчаянии девушка сжала задрожавшие пальцы в кулак и, не оборачиваясь, бросила через плечо: - Зато для вас все на редкость удачно сложилось, не так ли, сэр?
Хелга: apropos Отлично легло! Картинка сложилась со всех точек, мне кажется. Можно заканчивать главу?
Хелга: Судьба смеется над ним, в который уже раз. Мелькнула мысль, показавшаяся Ральфу нелепой и… опасной. Мод — это имя его жены, Мод, леди Перси, и сейчас она примерно того же возраста, что и леди Вуд. Не встретился ли ей, его жене, вот такой же… мессер Кардоне или иной настойчивый рыцарь, охотник до чужого, не заговорил ли ее, вливая яд в уши и сердце, девственна ли она до сих пор? Мысль эта резанула его, как никогда прежде, и заставила сказать то, что говорить он и не собирался. Но в конце концов, почему нет, ведь сегодня ночью леди Вуд… Мод, принадлежала ему. Ее сердитый тон был понятен — он заговорил о муже, хотя, она вполне могла бы не сердиться, а просто поцеловать его напоследок. Она ни разу не сделала этого за утро, сама, не ожидая, когда он потянет ее к себе. А ему бы очень хотелось этого. В знак ее расположения. Или она вздыхает и плачет о своей невинности? Боится будущего? Боится мужа, отца? Кается в том, что так безоглядно согрешила? Я был плох? «Господь всемогущий, да мне-то что за дело? — вновь воззвал он. — Я же не собираюсь объяснять ее мужу, что исполнил его обязанности, тем более решать этот вопрос мечом либо иным способом… У меня хватает своих дел!» Тропа вилась среди буков и дубов, углубляясь все дальше в лес, словно ей не будет конца. Сэр Ральф Перси был совсем не против этого, пусть себе вьется. Этот октябрьский день выдался на редкость ясным и солнечным, хотя, как оказалось, дождливые дни иногда приносят весьма волнующие неожиданности, задерживая путников в дороге. — А разве для вас, леди Вуд, что-то сложилось неудачно? Вы выбрались из опасных переделок живой и невредимой! — сказал он и, помолчав, спросил, чуть охрипнув: – Тебе было хорошо со мной, Мод? Он мог поклясться, что никогда и нигде не задавал такого вопроса ни одной женщине. Что сподвигло его на это? Кружение кружев листвы, пронзенных солнечными лучами? Терпкое напряжение тела? Её плечо, касающееся его груди? Ее потерянная девственность? «И если бы возможно было повторить еще и еще, то ты стала бы другой, в моих руках… Проклятье, забудь об этом!» — он разозлился и пустил рыжего галопом, что тот с удовольствием исполнил, хотя хозяин вдруг вновь придержал его, удивив коня своим странным непостоянством. Сэр Ральф Перси, умудренный опытом тридцатилетний мужчина, авантюрист, бродяга и пират, хотел услышать от маленькой юной невинной леди, насколько он был хорош с нею в постели. Так хотел, что придержал коня.
apropos: Хелга Восхитительно! Хелга пишет: никогда и нигде не задавал такого вопроса ни одной женщине Вот-вот, попал наш пират.
Хелга: apropos пишет: Вот-вот, попал наш пират. Не слишком сентиментально получилось?
мариета: Хелга пишет: хотел услышать от маленькой юной невинной леди, насколько он был хорош с нею в постели. А разве она может ответить ему хорош он или не хорош? Ведь она и понятия не имеет что значит быть хорош, раз другого в жизни не встречала... Она наверное и собственными именами не может назвать то, что с ней случилось, если некому было объяснить ей... Простите, я сейчас разозлилась на него, на нашего павлина... Девочки, спасибо вам!
apropos: Хелга пишет: Не слишком сентиментально Ты что?! Очень по-мужски, и в то же время так трепетно. Вообще страшно интересно наблюдать за тем, как суровые мужчины вступают - сами того не понимая - на путь любви к женщине. Не понимают, что с ними происходит, отчаянно сопротивляются, боятся зависимости - "плантаций любви", где нет замков, ключей (с). Интересно, что женщины не боятся любить, в отличие от...
apropos: мариета мариета пишет: разве она может ответить ему хорош он или не хорош? Ну, сравнивать ей не с кем, увы (или к счастью?) Но ему так хочется знать, было ли ей хорошо с ним - просто хорошо.
полная версия страницы