Форум » Произведения в соавторстве » Гвоздь - 7 (рабочая тема) » Ответить
Гвоздь - 7 (рабочая тема)
apropos: Текст на сайте - http://apropospage.ru/zabava/nail-horseshoe/nh_1.html Обсуждаем и пишем, пишем и обсуждаем... [ Бальмер, Боском, Дарем, Эйдон Адвокат Роберт Боуз Пикок
apropos: Вообще надо выкладывать, что там у нас дальше.
Хелга: apropos пишет: Вообще надо выкладывать, что там у нас дальше. Вообще да, пора бы пора!
apropos: И разобраться с хронологией.
apropos: Итак, мы остановились на том, что Персик отправился к Ламлею. Значит, сейчас идет кусок с Персиком и Ламлеем, а затем переходим на следующий день - утро Мод, так?
Хелга: Контора Ламлея располагалась недалеко от знаменитой Грейс Инн Роуд, в коротком узком переулке. Ральф постоял перед входом, скрипя зубами – хуже не бывает ходить от одного законника к другому, проще было бы разобраться с делами с помощью меча. Он привычным жестом дотронулся до гарды, сожалея, что сейчас оружие ему не помощник. Но истинной причиной колебаний сэра Ральфа Перси было не отвращение к крючкотворству, а отвращение к собственному браку и ставшая совсем близкой вероятность узнать наконец, где находится его законная жена. Не нужно объяснять, что мужчина, только что покинувший объятия той, которую желал, вовсе не желал знать о другой, назначенной ему судьбой и родителем. Не желал, но должен был желать и защищать, как обещал ее отцу, сэру Уильяму Бальмеру. Ральф толкнул тяжелую дверь и, сообщив привратнику о цели своего визита, поднялся по узкой дубовой лестнице наверх, в кабинет барристера. Медлительный, зрелых лет Ламлей оказался и внешне, и по обращению полной противоположностью живому молодому Боузу. – Сэр Ральф Перси? – адвокат привстал со своего внушительного вида кресла, радушно взмахнув руками, призывая посетителя присесть. – Признаться, ожидал и не ожидал, что вы должны появиться здесь, в моем кабинете. Перси сел, размышляя, как подойти к интересующему его вопросу, не раскрывая того, что не знает, где находится его жена. – Ожидали и не ожидали? – переспросил он. – Я был в отъезде и лишь недавно приехал в Лондон. И недавно узнал о том, что произошло с моим тестем, сэром Уильямом Бальмером. – Вы должны понять мое замешательство, – виновато произнес Ламлей, – леди Перси не упоминала о вас, и я уже было посчитал, что бедняжка… гм… одинока. Сегодня утром мой молодой коллега, мистер Боуз, сообщил, что вы обратились к нему по поводу того же дела. Прошу прощения, сэр Ральф, это лишь мои поспешные выводы. Я рад, что они оказались неверны. – Есть ли надежда, что дело сэра Уильяма может разрешиться добром? – спросил Ральф, оставляя без ответа извинения адвоката, словно лавируя меж подводных скал. Ламлей взмахнул руками, повернув ладони наружу, словно отгораживался от возможных невзгод, затем вернул руки на стол и уставился на Перси, будто хотел прочитать его мысли. – Должен сказать, что леди Перси очень разумна для женщины, – Ламлей выдержал паузу, ожидая реакции мужа разумной женщины – Ральф согласно кивнул, и адвокат продолжил: – Она привезла свидетелей – их рассказы, как очевидцев дуэли сэра Уильяма, запротоколированы и будут пущены в дело, как только будет назначен день слушания в Звездной палате. Ламлей пустился рассказывать об имеющихся документах, о бумагах, умело составленных в пользу сэра Уильяма секретарем верховного судьи, о прочих плюсах и минусах дела, не забыв упомянуть о непомерных расходах и щедрости леди Перси. – Леди Перси… как вы связались с нею? – спросил Ральф, когда Ламлей замолчал. Сколько не обходи подводные камни, цель должна быть достигнута. – Меня ей порекомендовал сэр Ричард Уотсон, я как-то помог ему с весьма, весьма запутанным дельцем о наследстве, – адвокат важно надул щеки. – Поэтому, едва леди Перси приехала в город, он сразу направил ее ко мне. «Едва леди Перси приехала в город!» – Ральф чуть было не повторил слова адвоката вслух. Значит, Боуз ничего не перепутал, и жена действительно в Лондоне, в хлопотах о судьбе своего отца, и никто, даже сэр Уильям, не знают об этом? Где и как он мог разминуться с этой загадочной вездесущей леди Перси? Ну что ж, значит, одной заботой меньше, и скоро склянки пробьют час их встречи и знакомства. Diavolo! – Леди Перси остановилась в... – Ральф вопросительно посмотрел на адвоката, – Хочу увидеть жену, но она не успела сообщить, где решила поселиться в Лондоне. Если Ламлей и удивился вопросу, то виду не показал, а вновь коротко взмахнул руками. – Мой секретарь ездил к ее светлости, брал показания свидетелей. Сейчас я позову его, и он скажет, где проживает леди. На звон колокольчика явился слуга и сообщил, что мистер Дживс, секретарь, уехал с утра по поручению самого же мистера Ламлея. – Прошу прощения, сэр Ральф, я совсем забыл о своем поручении, – вздохнул адвокат. – Не могу помочь тотчас, я не знаю адреса леди, но вы можете подождать, Дживс скоро явится. Ральф вздохнул с облегчением. Встреча с женой откладывалась, и мысли его вновь обратились к Мод, к сероглазой нежной Мод. – Я пришлю слугу, его зовут Олива, ему и передадите адрес, мистер Ламлей. Благодарю! Очередная стопка монет перекочевала из кошеля Ральфа на очередной стол очередного законника. Он собрался уходить, но Ламлей остановил его многозначительным покашливанием и взглядом. – Один деликатный вопрос, милорд. Это касается вашего сотрудничества с мистером Боузом. Это вопрос доверия и отношений внутри гильдии… – Мистер Ламлей! – Ральф подошел к столу и навис над адвокатом. – Я доверяю вам и выбору леди Перси. Не знаю, как у вас в гильдии, но если вы объедините ваши усилия, мое вознаграждение, надеюсь, примирит вас со всеми неувязками. Адвокат довольно кашлянул и взмахнул руками в знак согласия. – Приятно иметь дело с таким клиентом, сэр Ральф!
apropos: Марми-Персик - 1-я встреча. Через 13 лет. Вторым человеком после брата, которого ему бы хотелось найти, был сэр Мармадьюк Скроуп, приятель, с которым они тесно сошлись, когда вместе воевали во Франции. Ральф ничего не знал о нем все эти годы, но помнил, что Скроуп рассказывал о доме в Лондоне, принадлежащем его семье. Этот дом и искал, и нашел Ральф. Наудачу, без особой надежды на успех. Старый особняк на Оулд Бейли выглядел обжитым: из труб шел дым, ставни на окнах были открыты, у ворот прогуливался слуга, мрачного вида детина средних лет. – Кому принадлежит этот дом? – спросил Ральф. – А кого вы ищете, сэр? – в свою очередь поинтересовался слуга, с подозрением разглядывая всадника в запыленной одежде. – Сэра Мармадьюка Скроупа. Слуга заколебался, бросил взгляд в сторону дома, что не укрылось от Ральфа. Сжав кулак, словно боясь упустить фортуну, он решительно направил рыжего к воротам, бросил на ходу: - Доложите сэру Мармадьюку о сэре Ральфе Перси! Скроуп, кажется, почти такой же, каким был давным-давно, лишь ставший плотнее и внушительнее, вышел ему навстречу. – Сэр Мармадьюк! Скроуп! Да будет благословенная дорога, что привела меня к вам! – взревел Ральф, не пытаясь скрыть радость от встречи. – Сэр Ральф Перси?! Перси?! Неужели это вы, друг мой?! Живой! Глазам не верю! – удивление на лице Скропуа сменила улыбка. Он шагнул к гостю, с которым некогда воевал плечом к плечу, раскинул руки в стороны. Как славно было увидеть Скроупа, почувствовать крепкое мужское объятие друга. Особенно после встречи с братом. Какая удача, что сэр Мармадьюк здесь, в Лондоне! – Не ожидал так легко найти вас, Скроуп. Я жив и вполне здоров, как видите. А вы, что у вас? Столько лет прошло, – выдав эту череду взволнованно-обрывочных фраз, Ральф с удовольствием разглядывал приятеля. На красивом, холеном лице сэра Мармадьюка не было ни морщинки, его голубые глаза по-прежнему ярко блестели, разве чуть потемнели некогда очень светлые, почти льняного цвета волосы. Тринадцать лет назад Скроуп считался франтом и теперь не изменил своим привычкам. Из-под ярко расшитого желтого дублета на шее и кистях изящных рук пенились белоснежные кружева; дорогой ткани алый джеркин поражал множеством складок и шириной плеч. Как и в доме брата, Ральф невольно вспомнил о своем затрапезном виде, и так же отринул эту мысль – он-то никогда не был щеголем. – В моей жизни нет ничего особо примечательного, - тем временем говорил Скроуп, приглашая Перси пройти в зал. – Служу у лорд-канцлера одним из его многочисленных секретарей… Он подвел приятеля к столу, вокруг которого засуетились слуги, выставляя графины с вином, блюда с холодным мясом, жареной рыбой, устрицами и овощами, круглыми булочками матичетс[1] и пирогами. - Служба необременительная и неприметная. Последним я особо доволен, потому как в наше время опасно быть на виду, - Скроуп усмехнулся, налил прозрачно-золотистое вино в серебряные кубки. – Выпьем, дружище! За встречу! И за то, что вы живы и здоровы! Сэр Мармадьюк опустошил кубок, вновь подлил вина себе и гостю, и с любопытством посмотрел на Ральфа. - С нетерпением хочу услышать ваш рассказ, Перси. Вы исчезли тогда, под Руа… Я долго надеялся, что вы живы и рано или поздно объявитесь, но вы так и не появились, и я поверил – был вынужден поверить – этим проклятым разговорам о вашей гибели! Куда вы пропали? И где вас столько лет носили черти, Перси? Воспоминания нахлынули волной, словно все, что случилось тогда, осенью 1523-го, произошло не тринадцать лет назад, а лишь вчера. Воспоминания, которые обрывались в сырой осенней ночи… – Я очнулся в лесу, раненый, – Ральф пожал плечами. – Полз, куда не знаю сам. Снова очнулся уже в одном гостеприимном доме у женщины... француженки. Провалялся в постели почти месяц. Потом услышал, что наши застряли под Парижем, но не стал возвращаться в армию. Сел на судно в Кале и отправился в путь, на все эти годы. Перед вами, Скроуп, сидит дезертир и пират. – В то, что вы пират, Перси, я охотно поверю, – усмехнулся сэр Мармадьюк, – а что дезертир... Бросьте! После Руа, когда мы стояли возле самого Парижа, ждали обещанного подкрепления и приказа на штурм, грянули холода. Мы гибли там, черт побери, на этом морозе! Солдаты начали разбегаться, подкрепление так и не подошло, мы отступили, а в итоге Саффолк распустил армию. Так что никакого дезертирства – все по повелению и на благо, – он многозначительно закатил глаза. – Кстати, тогда я обморозил два пальца, чуть не лишился их. Сэр Мармадьюк пошевелил пальцами, словно решил убедиться, на месте ли они, щелкнул ими, в перстнях сверкнули драгоценные каменья, наклонился к Ральфу, вперил в него испытующий, беспокойный взгляд. – Но вы же должны помнить, как на вас напали… – Не помню, – сказал Перси. – Вечером лег спать в лагере, а потом каким-то образом оказался в лесу, один, раненый. Понятия не имею, что случилось, и как я туда попал. Он замолчал, вновь пытаясь – в который раз! – вспомнить хоть малейший отрывок из той ночи под Руа, которая едва не стала последней в его жизни. Но… Ничего. – Иногда мне казалось, что я был ранен в бою. Но отчего тогда я не помнил самого боя? До сих пор теряюсь в догадках. Ральф вопросительно посмотрел на Скроупа. – Ночью французы, похоже, мародеры, незаметно пробрались в наш лагерь. По всему, небольшой отряд. Они убили несколько солдат, в том числе вашего оруженосца, прихватили с собой их вещи и так же тихо ушли. Мы обнаружили это лишь утром. Вас среди убитых не было, все решили, что вы попали в плен, - сэр Мармадьюк задумчиво повертел печатку на мизинце. – Наверное, от раны вы впали в беспамятство и уползли в лес… – Эллекеру – не забыли нашего капитана? – я сказал, что вы пропали, вероятно, попали в плен... Тогда мы еще наступали, о дезертирстве никто не помышлял, поэтому такой вопрос и не возник. Да и никто не мог так о вас подумать. Ну а потом началась эта неразбериха под Парижем, – Финч махнул рукой. – Ваши вещи тоже пропали, остался только меч. Видимо, в темноте не заметили. Я его подобрал и сохранил. Это фамильный, вашего отца? Ральф слушал Скроупа, изумляясь все больше и больше. Своим рассказом тот словно добавлял потерянные осколки к разбитому когда-то сосуду. Тогда, очнувшись в доме молодой трактирщицы, он мучительно вспоминал, что же с ним случилось, и в моменты, когда приходил в себя из мутного забытья слабости, расспрашивал добрую женщину, которая также ничего толком не могла ему рассказать, кроме того, что нашла его в лесу полуживого. Тот дублет, что был тогда на нем, так и не смогли отчистить от пропитавшей его крови. А потом, через месяц, когда он смог вставать и передвигаться, добрая вдова долечила его известным способом, и Ральф еще на месяц забылся в горячих объятиях пылкой француженки, уже не пытаясь выяснить истину. Он не стал сейчас рассказывать эти подробности. Возможно, в другой раз, сейчас было важнее попытаться собрать осколки. И меч... У Ральфа даже сжалось горло, когда он услышал об отцовском мече. – Скроуп, дружище, вы сохранили мой меч?! Нетерпение увидеть меч охватило его. Он опустошил кубок с вином, даже не заметив, что сделал это. – Сохранил, – сэр Мармадьюк встал, подошел к стене, где висело оружие, снял узорчатые ножны с мечом. – Вот, возьмите, Перси. Ральф сжал прохладный металл эфеса, осторожно, словно боясь спугнуть что-то, повисшее в воздухе, вытянул меч из начищенных ножен, прикоснулся губами к тронутой чеканным узором стали. Ему показалось, или влага действительно наполнила глаза? Вернув меч в темноту ножен, он столь же осторожно положил его на стол. – Вы помнили обо мне все эти годы, - глухо сказал Ральф вдруг осевшим голосом. – Несмотря на то, что считали меня погибшим… – Я считал вас погибшим. И хранил этот меч, как память. Черт, Перси, вы же не были для меня просто знакомым, вы были другом. И видите, все же не зря я сохранил ваше оружие, – Скроуп наполнил кубки вином. – За воскрешение из мертвых, дружище! Они выпили, Скроуп грохнул пустым кубком о столешницу и крикнул слуге, чтобы принесли новый графин с вином. – А где вы пропадали все эти годы, черт вас возьми?! И даже не подали о себе вести. Или у вас были причины держаться подальше от родного острова? Сэр Мармадьюк откинулся в кресле, дернул уголком рта. – Я не был в Англии, хотя не раз проходил на корабле мимо ее берегов. Если у нас будет время, и вы захотите послушать рассказ о моих странствиях, я к вашим услугам, – улыбнулся Ральф. – Тогда во Франции, оправившись от раны, я не хотел возвращаться сюда. Что ждало меня в Англии? Обвинение в дезертирстве, жена семи лет, ссора с братом... А я был молод, мечтал увидеть свет. На свою беду или удачу, мне встретился человек, который так увлек меня мыслью о плавании, что я не смог устоять.
apropos: – Дружище, с удовольствием послушаю ваши рассказы, – Скроуп вновь наполнил кубки вином и, посерьезнев, добавил: – Я должен был отдать ваше оружие графу Нортумберленду, но не сделал этого, Перси. Сам не знаю почему. Всюду таскал за собой этот меч, в нелепой надежде, что когда-нибудь смогу вручить его лично вам. Он потянулся, хлопнул Перси по плечу, будто желал удостовериться, что его друг жив и невредим, и вновь уселся в свое кресло. – Хорошо, что вы не отдали меч моему брату, – сказал Ральф. – Он ни за что не вернул бы мне его. – Перси, я помню, вы рассказывали, что ссорились с ним. Но прошло столько лет… Надо забыть старые обиды и… Вы навестите графа? Он здесь, в Лондоне, и уверен, будет чертовски рад видеть вас. – Уже навестил, – усмехнулся Перси. – И братец вовсе не был рад меня видеть. – Он, верно, чувствует свою вину перед вами, – Скроуп бросил на друга сочувственный взгляд. – Граф, конечно, поспешил, но если он считал вас погибшим, то можно понять его желание заблаговременно позаботиться о наследнике титула - говорят, его сиятельство болен… Ральф насторожился. Неужели о том, что Генри отобрал его поместье, уже всем известно? Но при чем здесь титул? Ведь Корбридж не входит в состав земель графов Нортумберлендов. – В чем поспешил мой брат? Объясните-ка поподробнее! – Я понимаю, что вы расстроены, друг мой, - Скроуп явно смешался. – Уверен, граф уже раскаивается, что поневоле обошел вас в своем завещании. Но вы вами явились тому невольной причиной: ведь все считали вас мертвым уже долгие годы. – Брат знал, что я жив! – рявкнул Ральф, громыхнул кулаком по столу, потом, не в силах сдержать закипевшую от бешеной ярости кровь, вскочил, резко отодвинул кресло, размашисто заходил по залу. – Что с завещанием? – В отсутствие прямых наследников, граф завещал титул и земли Нортумберлендов королю. Летом его завещание утвердил парламент. – Подлец! Трус! Мне он побоялся о том сказать! Ладонь до боли сжала рукоять меча. Ральф был готов сейчас же мчаться к брату, чтобы исполосовать его, разрубить на мелкие части. Мало того, что этот негодяй лишил его законного наследства, так он еще вздумал оттяпать себе и Корбридж! Фортуна, протянув палец, отхватила взамен всю руку. – Черт, Перси, я думал, вы знаете о том. Мне вовсе не хочется настраивать вас против вашего брата, - сказал Скроуп. Ральф криво усмехнулся. Никто не мог настроить его против сэра Генри больше, чем сам сэр Генри. – Не переживайте, дружище, – он вернулся к столу, сел, опустошил кубок, запивая гнев. – Следовало ожидать, что мой брат приготовит для меня какой-нибудь особый подарок. Вроде этого. Хотя перед тем я получил еще один. Я помчался к себе в Корбридж, едва ступив на берег, но меня не допустили в собственные стены. Чертов Карнаби, наместник его сиятельства, выставил такой караул, что пришлось бы пробиваться мечом. – Сэр Рейнольд Карнаби? – переспросил Скроуп. – Он занял ваше поместье по приказу графа? Печально... Погодите, а где же ваша жена? Ведь вы были женаты? – Да, я был женат... я и сейчас женат, правда, если мне покажут пять женщин и спросят: скажи, которая из них твоя, я вряд ли смогу ответить на этот вопрос, – скривился Ральф. – Вы так и не видели свою жену с тех пор? – Скроуп покрутил головой. – Зная вас, Перси, ничему нельзя удивляться, но я удивлен, признаться. Так где она? – Она все это время жила с отцом. Я заезжал в Линкольншир, в поместье ее отца, но жену там не застал. Она уехала, спасаясь от мятежников, куда-то в Дарем, к родственникам. Но там, говорят, тоже неспокойно. Боюсь, как бы не случилось... Ральф вдруг впервые подумал, что его жена могла, так же как и леди Вуд... Мод, попасть в руки разбойников и... погибнуть. – Все в руках божьих, дорогой друг, все в его руках. Нам остается только молиться и надеяться на лучшее. – Более того, мой тесть, сэр Уильям Бальмер, попал в Тауэр по обвинению в убийстве королевского комиссара. Узнав об аресте тестя и о том, что брат в Лондоне, я направился сюда. Встреча с братом, как вы понимаете, прошла не слишком дружественно. И я даже не знаю, что надо делать, – Ральф вздохнул. – Сначала попробую выяснить, что с сэром Уильямом. – Вам нужен надежный барристер, друг мой, – задумчиво произнес сэр Мармадьюк. – И деньги. Я могу ссудить вам нужную сумму. – Благодарю, Скроуп, но мне есть чем заплатить. Вы не забыли, что имеете дело с пиратом? Черт побери, не напрасно же я шлялся по морям столько лет, чтобы вернуться на родину без гроша за душой. Diavolo! – в сердцах воскрикнул Перси. – Я так далек от этих дел, с бумагами и интригами… – Я знаю пару хороших барристеров в Лондоне. Разузнаю, сможет ли кто из них заняться вашими делами. И сам попробую что-нибудь выяснить о вашем тесте. – Скроуп... – сказал Ральф, наблюдая, как золотистое вино вновь наполняет серебряный кубок. – Я не могу просить вас о помощи, все слишком сложно и опасно. Если вы будете держаться подальше от меня, я пойму. Вы и так сделали для меня слишком много, – он провел рукой по ножнам меча, лежащего на столе. – Вам даже не нужно просить меня, Перси. Просто скажите, что надо сделать. Мне очень жаль вашего тестя... Да, я слышал, кто-то из линкольнширских Бальмеров был арестован и привезен в город. Мне не составит труда переговорить – есть у меня кое-какие знакомые. Он помолчал, ожидая, пока слуга водрузит на стол блюдо с запеченными куропатками, и затем продолжил: – Закусывайте, дружище Ральф, у вас много дел, вам нужны силы. Что до вашей жены – будем надеяться, что с ней все в порядке. Но лучше, конечно, жену иметь рядом. И приятно, и спокойно. Перси усмехнулся шутке Скроупа о жене, и подумал о той, которую совсем не прочь был быть заполучить в свою постель еще раз, или даже больше. Только вряд ли гордая леди явится в церковь Святой Маргариты, да и не до того ему сейчас.
apropos: Скроуп помолчал, пока слуга водрузил на стол блюдо с запеченными куропатками, и затем продолжил: – Закусывайте, дружище Ральф, у вас много дел, вам нужны силы. Что до вашей жены – будем надеяться, что с ней все в порядке. Но лучше, конечно, жену иметь рядом. И приятно, и спокойно. Перси усмехнулся шутке Скроупа о жене, и подумал о той, которую совсем не прочь был заполучить в свою постель еще раз, или даже больше. Только вряд ли гордая леди явится в церковь Святой Маргариты, да и не до того ему сейчас. - Может быть, вам стоит поехать к леди Перси? – сэр Мармадьюк ловко срезал мясо с аппетитно пахнувшей бараньей ноги, только снятой с вертела, положил на блюдо перед гостем лучшие куски. - Поехать к жене? – Ральф с удивлением уставился на Скроупа. – Зачем? Она у родственников, мне там делать нечего, да я только сегодня приехал c севера. - Ваше присутствие в городе ничем не поможет сэру Уильяму, Перси. Толковый барристер сам справится с этим делом. Вы же, находясь рядом с женой, сможете и уберечь ее в случае чего, да и наконец познакомитесь с ней... поближе, - Скроуп весело усмехнулся и подмигнул приятелю. Ральф вовсе не собирался уезжать из Лондона, но в словах Скроупа был свой резон. Как ни крути, рано или поздно ему все равно придется принимать на себя обязанности мужа. - Я подумаю об этом, - кивнул он, приступая к еде. – Вероятно, мне так и следует поступить. Завтра же найму барристера, а сам отправлюсь на север. - Уверен, вы о том не пожалеете. Эх, если бы меня ждала молодая жена, помчался бы к ней, не раздумывая! - А вы, Скроуп? Помнится, у вас была невеста. - Женился и быстро овдовел, так и не успев вдосталь насладиться прелестями семейной жизни. Бедняжка была хрупка здоровьем и вскоре покинула меня, переселившись в лучший мир, - сэр Мармадьюк потянулся за кубком с вином. Но едва Ральф попытался высказать соболезнование приятелю, тот остановил его взмахом руки. - Раны давно затянулись, Перси, прошло уж более десяти лет. Вас слишком долго не было в Англии, мой друг. - Что правда, то правда, - был вынужден согласиться Ральф. – И за это время вы не подыскали себе новой жены? - Холостая жизнь также имеет свои преимущества, - рассмеялся Скроуп. – Впрочем, в наши годы пора обзаводиться наследниками, так что придется вскоре заняться поисками матери моих будущих детей. – Уверен, вы найдете себе достойную пару и родите не менее достойных наследников, - Ральф подцепил с блюда еще один кусок превосходно приготовленной баранины. Сэр Мармадьюк подтвердил слова друга кивком со спокойной уверенностью хозяина дома и положения. И то, и другое одинаково нравилось Ральфу, вызывая при этом странное чувство, которое он не мог определить. Не был он философом, сэр Ральф Перси. Но, возможно, причиной этому, не поддающемуся определению чувству было отсутствие у него самого и дома, и спокойной уверенности. В зал бесшумно проскользнул лакей, с поклоном положил перед хозяином записку. Скроуп развернул бумагу, прочитал. - Передайте посыльному, что я буду, - сказал он слуге. Тот вышел, а сэр Мармадьюк протяжно вздохнул. - Лорд-канцлер сам вечно в делах и другим покоя не дает. Вызывают на службу, придется поехать, узнать, что им от меня нужно. Простите, Перси. Но вам вовсе не нужно уходить! – вскричал он, увидев, что Ральф поднимается из-за стола. – Я буду счастлив разделить с вами пищу и кров, и в доме моем довольно места. Вы здесь желанный гость, друг мой! - Благодарю, Скроуп, - Перси был растроган, но не собирался злоупотреблять гостеприимством приятеля и стеснять его своим присутствием. Да и в гостинице было если не более удобно, то более свободно. Ральф привык быть хозяином самому себе и ни перед кем не отчитываться. - Я остановился в вполне приличной гостинице, - сказал он. – Да и недолго там пробуду. Вы же сами посоветовали мне поехать к жене. Скроуп хохотнул и хлопнул Ральфа по плечу. - Решайте сами, друг мой, и делайте так, как вам удобно. И помните, что в любое время дня и ночи двери моего дома для вас открыты. Только скажите мне, где вы остановились, чтобы я знал, где найти вас при надобности. - В «Белом олене» на ***-стрит, но не беспокойтесь, я сам еще не раз загляну к вам. Тем более, что у вас отличная кухня, Скроуп. После такой бараньей ноги да столь доброго вина любое дело покажется выполнимым. С этими словами Ральф ответно похлопал приятеля по плечу, подхватил возвращенный ему отцовский меч и отправился восвояси.
apropos: Ну, как обычно - коряво, но подправишь, ага? И Персика потом на свой лад допишешь. Дык вот - по поводу гостиницы. Подумала, что Марми не мог не пригласить Персика к себе - по законам гостеприимства, да и ему удобнее так следить за передвижениями Персика и узнавать о его планах. Как и логично было бы задать вопрос, где искать Персика, в какой гостинице. Но Персик же там остановился под именем Кардоне. Говорить о том Марми - или замять? Или в том будет особая пикантность, когда Марми, зная, что Персик - это Кардоне, затем услышит от наших девушек, что спасшего их рыцаря зовут Кардоне? Будет очередной повод у Марми насладиться ситуацией - ну и забеспокоиться, нет?
Хелга: apropos пишет: Или в том будет особая пикантность, когда Марми, зная, что Персик - это Кардоне, затем услышит от наших девушек, что спасшего их рыцаря зовут Кардоне? Да, пикантность будет в этом, думаю. У тебя еще, кстати, вторая встреча недописана в части обсуждения содержимого пакета Аска.
apropos: Мармик-Персик. 2-я встреча, по возвращении Персика в Лондон из путешествия. Вечером Ральф поехал к Скроупу. – Утром вы умчались, ничего мне не объяснив, поэтому надеюсь сейчас услышать от вас подробный рассказ о путешествии. Неужели малютка-жена оказалась непривлекательной? Или так вам так быстро наскучило семейное счастье? – сэр Мармадьюк усадил приятеля за стол и приказал подавать эль и закуски. - Разрази меня гром, Скроуп, но мое семейное... - начал Ральф и замолчал. Вошел лакей, крупный угрюмый мужчина, водрузил на стол поднос с объемистым кувшином, запотевший его глазурный бок блестел мелкими каплями, пару кружек, блюдо с холодным мясом и вяленые фрукты. Пока слуга расставлял закуски, Скроуп взял огниво и зажег сальные свечи, стоящие в резных подсвечниках на столе и каминной полке. Огонь затрещал, растапливая желтоватое пахучее сало. Едва за лакеем закрылась дверь, Перси продолжил свою речь, уже не столь пылко - случайная пауза чуть смягчила его ответ. - Мое семейное счастье - это Англия, которую я дважды пересек с юга на север, с севера на юг с тех пор, как сошел на берег в Дувре. Если бы вы знали, Скроуп, какой жестокой усмешкой веет от ваших вопросов! Я не нашел жену ни в ее поместье, ни у родственников, вернулся ни с чем, если не считать пленения мятежниками и штурма фамильного замка. - Похоже, ваше путешествие было на редкость увлекательным, Перси, - Скроуп усмехнулся, потирая ладони, привычным жестом покрутил перстни на пальцах. – Рассказывайте по порядку. Так что случилось с вашей женой? - Она уехала, скрылась… - Перси с наслаждением глотнул из кружки. Холодный эль освежил пересохшее горло. Изрядный кусок мяса, последовавший за элем, притупил чувство голода, разгулявшееся после дневной трапезы в гостинице. - Если бы я не знал, что жена не имеет представления о моем приезде в Англию, то решил бы, что она меня избегает! – воскликнул Ральф и вкратце рассказал приятелю о посещении Боскома, а затем Саттона. - В конце концов выяснилось, что леди Перси отправилась вовсе не к тетке, а к какой-то кузине в Шропшир. Сэр Мармадьюк, чуть нахмурившись, задумался, спросил: - Отчего ж вы за ней не поехали? И что за замок вы штурмовали? Надеюсь, не записались в ряды бунтовщиков? - Не записался, - Ральф усмехнулся и подхватил еще кусок мяса, - но по дороге на север попал к ним в лапы и чудом сбежал. Штурмовал же собственный замок в Корбридже… Живописав неожиданную встречу с Карнаби в нортуберлендском лесу, собрание джентльменов в Олнвике и освобождение Эйдана от наглого захватчика, он сказал: - Джентльмены графства выбрали меня своим представителем, поэтому пришлось отложить все личные дела и без промедления отправиться в Лондон с посланием нортумберленцев к королю. - И как принял вас его величество? - Был любезен, даже приветлив, удостоил аудиенции после приема, расспрашивал о моих делах. Пользуясь случаем, я замолвил слово за сэра Уильяма. Не знаю, пойдет это ему во благо или во вред. - Предугадать действия короля невозможно, - сказал Скроуп. – Настроение его меняется, как летняя погода, и зависит от множества причин, начиная от собственного самочувствия и заканчивая дождем после обеда. Но поведайте, как вы попали к мятежникам, и как от них ускользнули. Воодушевленный очередным появлением слуги с полным подносом яств, Ральф вооружился увестистой ножкой турецкой курицы и приступил к рассказу о йоркширской части своего путешествия. Как и при беседе с королем, он лишь вскользь упомянул об Аске и вдруг вспомнил о переданном им пакете, так сиротливо и пролежащим в седельной сумке все это время. Поручение Аска непременно следовало выполнить, но сначала надо найти леди Вуд, Мод. И разобраться с тем типом… как его? Конаерс! Ральф не сразу понял, что произнес это имя вслух. - Конаерс? – переспросил Скроуп. - Кто это? Кто-то из мятежников? - Простите, дружище, - опомнился Ральф. – Нет, не мятежник, а вроде бы законник из Лондона. Вам ничего не говорит это имя? - Боюсь, никогда прежде не слышал, - сэр Мармадьюк задумался, по его лицу пробежала легкая тень. – Это ваш знакомый? - Не имею такой чести, просто у меня к нему есть небольшое дело. А какие улицы в городе начинаются с Пог? Скроуп, несколько удивленный, попытался припомнить названия улиц с буквы «п», но сумел назвать лишь Поттер Лейн (PotteryLane), Полтри (Poultry), Патерностер Роу (Paternoster Row) и Парадиз Роу (Paradise Row), что не совсем соответствало названию, записанному в бумагах рыжего разбойника. - Надеюсь, вы не наняли этого Конаерса для ведения дела вашего тестя? – спросил сэр Мармадьюк. – Насколько я понял, вы так и не обратились к тому барристеру, которого я вам рекомендовал. - Вашего адвоката не оказалось на месте, - объяснил Перси, – а я чертовски спешил тогда, заглянул в контору по соседству и нанял другого, надеюсь, не менее толкового барристера. Представьте, в тот же день он устроил мне свидание с сэром Уильямом. - Вот как?! – Скроуп казался обескураженным. - И что ваш тесть, каким вы нашли его? - Держится молодцом, хотя и не надеется на благоприятный исход своего дела. Как и вы, он посчитал, что я должен позаботиться о леди Перси, поэтому я и поспешил уехать из города сразу после встречи с ним. Заехал к вам попрощаться, но вас не было дома. - Слуги мне передали, - кивнул сэр Мармадьюк. – Признаться, не ожидал, что так быстро лишусь вашего общества, но понял ваше нетерпение. И что теперь? Поедете к жене? - Увы, - Ральф опрокинул кружку эля, вытер рукавом пену с губ и вновь наполнил кружку. – Его величество не отпускает меня. Приказал задержаться в городе. То ли на службу хочет определить, то ли поручение для меня какое готовит. В Шропшире сейчас спокойно, надеюсь, леди Перси в безопасности. «Если благополучно туда добралась», - в нем вновь разгорелся, заплясал огонек беспокойства за свою непутевую, неуловимую жену. - Знаете, Скроуп, - помолчав, сказал он, - при том, что я уже узнал о ней, не удивлюсь, если и в Шропшире ее не окажется, и если мне сообщат то же, что я услышал в Линкольншире и Дареме: что моя дражайшая жена поехала вовсе не к кузине, а к еще одной родственнице в… Дортмунд, например, Корнуолл или куда еще. Сказал и осекся, сообразив, что ищет оправдания своему нежеланию гоняться по всему острову за женой и уезжать из Лондона, города, где находится еще одна, другая Мод, тигрица с кротким нравом и серыми задумчивыми глазами. Вот за ней, ни мгновения не раздумывая, помчался бы на край света… Он задумался и не заметил, как задел рукой кружку, та опрокинулась, по натертой до блеска столешнице растеклась пенистая лужица. Ральф подхватил кружку, в сердцах хлопнул ею об стол, словно это была та женщина, на которой его когда-то женили, и которая теперь казалась ему ярмом, повисшим на его шее. - Спокойней, спокойней, Перси, - Скроуп кликнул слугу, чтобы тот вытер стол. Когда порядок был наведен, и они опять остались наедине, спросил: - В этот раз, надеюсь, вы остановитесь у меня? Дом сэра Мармадьюка обладал ощутимыми преимуществами по сравнению с гостиницей, в которой остановился Ральф, и он было уже хотел с благодарностью принять приглашение приятеля, но тут же передумал. - Я уже неплохо устроился, дружище, и совсем не хочу стеснять вас своим присутствием. Как и себя. Скроуп понял намек, громко хохотнул, пригласил заходить в любое время и выразил готовность всегда быть к услугам своего старого друга.
apropos: Я написала: Заехал к вам попрощаться, но вас не было дома. Вообще-то у нас было, что Персик заехал к тогда еще Финчу, оставил свой мешок и тыды, Но по времени с Марми плохо получается, т.к. как раз ранили Мод и Марми по идее с ней в Картер-Хаусе. Подумала, что Персик мог не застать Марми, но передать слугам мешок и что уехал. Или это как-то сложно? Тогда оставим, как было? Или? Понимаешь, если Персик с Марми виделся перед отъездом на север, то наверняка сказал ему, во-первых, что нанял другого адвоката (а Марми мог бы его попытаться переубедить и переиграть), и второе - что намного существеннее, - Персик наверняка бы сказал, что был у папы. И тогда - как было у нас - то, что Марми ведет Мод к папе - это его прокол, как бы, т.к. папа расскажет Мод о Персике, что муж вернулся и тыды. А сейчас - если Персик не виделся с Марми, то Марми ничего не знает о том, что Персик был у папы, и потому спокойно отправляет к нему Мод. И тогда у нас Марми уже не таким идиотом будет выглядеть. Ну тогда потом там исправим, ага? Где Персик уезжает из Лондона. (Главное, потом ничего не забыть подправить ). И еще - я нашла английские (средневековые) названия улиц - написала их наверняка неправильно по-русски, потому спецом дала в скобках англ. названия. Ты тогда подправишь, где надо, ага?
Хелга: apropos пишет: Подумала, что Персик мог не застать Марми, но передать слугам мешок и что уехал. Ну да, ему некогда антимонии разводить, нет так нет, вещи бросил и полетел, орел. apropos пишет: И тогда у нас Марми уже не таким идиотом будет выглядеть. Ага, ума ему надо добавить, это точно. Чтобы не был, как фашист в фильмах 40-х. apropos пишет: И еще - я нашла английские (средневековые) названия улиц - написала их наверняка неправильно по-русски, потому спецом дала в скобках англ. названия. Ты тогда подправишь, где надо, ага? Отлично! Сейчас выложу покушение, вне хронологии. Черновое-черновое.
Хелга: Покушение вечером какого-то октября 1536 года В тот самый час, когда сумерки поздней осени покрывают окрестности своим смутным синим одеялом, сэр Ральф Перси преследовал сэра Мармадьюка Скроупа. Последний выехал из Лондона в сопровождении двух человек, под плащами которых скрывались явно не мешки с подарками к Дню **8 и возле ** свернул на запад, на виндзорскую дорогу. Подслушанный в доме брата разговор, признания перепуганного Карнаби о том, что Роберт Аск отказывается принимать участие в свержении неугодного Тюдора, записка и карта, что передал мятежный адвокат – все складывалось в страшную картину заговора, в котором граф и Скроуп играли далеко не последнюю роль. Достойно ль смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье, и в смертной схватке с целым морем бед покончить с ними? Если перед Перси и стоял такой выбор, он чаще склонялся к смертной схватке, удивительно, что до сих пор он еще топтал эту грешную землю, его грешница фортуна, видимо, любила его всем сердцем. Скроуп направлялся в сторону Виндзора и, по всей вероятности, не просто так. Перси преследовал его не оттого, что был преданным подданным – такое вряд ли можно было сказать о человеке, бродившем вдали от родины более десятка лет. И не потому что благосклонность короля была бы ему на руку, хотя, эта мысль и присутствовала в его порыве – все мы достаточно меркантильны и это один из китов, на котором стоит свет по верованиям древних. Он ненавидел заговоры и темное коварство, а главным образом, ненавидел человека, чьи уста источали мед, а рука сжимала кинжал, чтобы нанести удар в спину. Он ненавидел брата, слабовольного жадного человека, корыстолюбие и трусость которого играли с ним горькие роли. Нет, скорее, это была не ненависть, а давняя застарелая обида, семейная распря, самолюбие второго сына, которому по рождению не досталось ничего, и пришлось всего добиваться своими силами. Впрочем, когда ночной холодный ветер бьет в лицо, а под седлом нервничает застоявшийся рыжий, которому всадник не дает мчаться в полную силу, не до размышлений о причинах и следствиях – главное, не упустить, успеть, не выдать себя, не ошибиться. Ведь трусами нас делает раздумье, и так решимости природный цвет хиреет под налетом мысли бледным. Позади ехал Джонатан, союзник и слуга или потаенный враг – этого Ральф не знал и вновь надеялся на фортуну, оставив надежного друга Бертуччо охранять самое дорогое, что у него имелось на сегодняшний день, кроме звонких монет – обретенную жену, леди Перси. Вот они проехали Итон, пересекли по мосту узкую здесь Темзу, и впереди во всей своей мощной красе выросла недостроенная башня замка, возвышающаяся на холме, царящая над всеми окрестностями. Скроуп свернул в лес – королевские охотничьи угодья, где Генрих так неудачно преследовал дичь, серьезно повредив ногу. Ральф придержал рыжего, благо что грунтовая дорога и мягкая лесная почва, усыпанная гниющей листвой, заглушали стук копыт. Ральф соскользнул с рыжего, отдал поводья последовавшему его примеру Джонатану и, скользнул меж темными стволами буков, превратившись в охотника-йетта, выслеживающего добычу. На небольшой поляне среди буков собралось уже пятеро, они спешились, стояли в полутьме и молчали, словно знали нечто, известное всем присутствующим, но не подлежащее громкому оглашению. Среди них трудно было узнать кого-либо – все носили темные плащи с капюшонами, но Ральф чутьем охотника, выслеживающего дичь, выявил среди них Скроупа. Вскоре появился шестой, низкорослый, на низкорослой же лошади. Он заговорил первым, и вопрос «Все готово?», произнесенный по-французски, на мгновение повис в холодном октябрьском воздухе. – Потише, де Труи, – негромко, но раздраженно ответил ему голос Скроупа. – Нас могут подслушать? – в голосе француза прозвучала явная усмешка. Никто не ответил ему, и Перси даже с расстояния в ** ярдов показалось, что он слышал, как сэр Мармадьюк скрипнул зубами. Во всяком случае, он вряд ли был в восторге от самонадеянности француза. Разговор возобновился через какое-то время, шестерка обменялась короткими фразами, словно один, явно Скроуп, отдавал указания или проверял готовность соратников, а они отвечали ему, объясняя свою позицию. – Пора! – прозвучало громко, и француз откликнулся своим гортанным: Пора! Перси отступил, слился со стволом бука, когда всадники проехали мимо него, молясь, чтобы Джонатан надежно спрятал коней, а его кобыла не выдала бы себя ржанием. Все обошлось. Через несколько мгновений он был уже в месте укрытия и вскочил на рыжего, краем глаза отметив движение соратника, вскочившего на кобылу. Из охотничьего леса тихая кавалькада в сопровождении двоих преследователей свернула на узкую дорогу в объезд городка, но вскоре вернулись на его улицы. Башня на холме темнела своей громадой, обозримая с любой точки окрестностей, словно наблюдая за ночными путниками мрачным стражем. Здесь в узости улочек, погоня становилась все опаснее, поэтому Ральф и его помощник едва не потеряли шестерку, задержавшись, чтобы не быть замеченными. Двинувшись дальше, они выехали к последнему на улице дому, что стоял особняком в тени деревьев. Темнота сгущалась, откуда-то издалека раздался лай собаки, оклик ее хозяина, визг, словно кто-то одарил ее хорошим пинком, и вновь все стихло, лишь листва шелестела на легком ночном ветру, да слышалось дыхание и движение лошадей. Где-то рядом заржал конь, и кобыла Джонатана ответила ему. Перси выругался сквозь зубы, подтягивая рыжего за угол дома, позади шепотом ругался Джонатан. Компания Скроупа скрывалась где-то поблизости – иначе зачем они плутали вокруг и по улицам городка – или еще кто-то путешествовал в ночи. Вновь залаяла собака, ей ответила другая. Какое движение послышалось впереди в переулке, по которому только что проехали Перси и его помощник. Ральф сделал знак Джонатану, надеясь, что тот поймет, и прижал рукой морду рыжего – тот мотнул головой, словно сообщал, что и без того понимает необходимость соблюдать тишину и затаиться. Тем временем в переулке показались всадники, также не преминувшие скрыть свои личности под плащами – этот вид одежды становился знаковым в эту ночь. Всадников оказалось четверо, один ехал впереди, за ним другой, еще двое чуть отстав. Они остановились возле ворот крайнего дома. Несмотря на темные одеяния, не заметно было, чтобы они слишком таились, в отличие от шестерки Скроупа. Двери были отворены, едва первый всадник, спешившись, негромко постучал. Второй показался грузноватым и спустился на землю с его помощью, оба они исчезли за воротами, оставив двоих на улице. Те же привязали коней и устроились под стеной дома, явно привычно ожидая своих приятелей. Перси забеспокоился, не подвело ли его чутье и уверенность в себе – а что если Скроуп и компания уже скачут в ином направлении, а он караулит здесь впустую, ожидая, когда некий джентльмен покинет дом своей любовницы или тайный бордель на окраине. Он уже готов был отправить Джонатана проехаться по окрестностям в поисках следов Скрупа, но внезапно, словно тати в ночи, со стороны леса явились две темные фигуры, Ральф заметил их, когда они тенями проскользнули в просвете меж домами. Мгновение и они оказались у ворот, где беспечно расположились двое сопровождающих и Перси скорее почувствовал, чем услышал, движение холодного металла, вонзающегося в теплую плоть – раненый успел лишь охнуть. Со стороны леса послышались шаги бегущих людей, открылись ворота дома, в проеме блеснул полосой, очертив фигуру человека, свет факела, лязгнул металл выдираемого из ножен меча. Кажется, здесь происходило то, о чем полунамеками говорил сэр Мармадьюк в разговоре с графом, поэтому Перси рванул вперед, сжав рукоятку меча, слыша позади себя звук шагов Джонатана. Только бы не подвел! Во дворе дома уже скрестились клинки, двое у входа были убиты, но третий отчаянно сражался с превосходящими силами противника. Ральф скинул плащ и вступил в схватку – его неожиданное появление сбило с толку противника, и меч достал двоих из них, а одного – довольно серьезно. Если их только шестеро, как рассчитывал Перси, а теперь уже четверо, то вдвоем с разбойником Джонатаном, они должны справиться, если не будет никаких внезапностей. Впрочем, сэру Ральфу Перси было не до выстраивания тактических планов, успеть бы отвечать на удары мечей неплохих фехтовальщиков, носивших маски на лицах. Кто-то носился по двору с факелом, ошмётки пламени взлетали в темноте, в доме светилось окно. Краем глаза Перси увидел Джонатана, отважно сражающегося с парой нападавших – видимо, желание выжить и защитить своего боевого соратника и не бедного кредитора было столь велико, что придало ему отвагу льва и технику джентльмена. Схватка проходила почти безмолвно, лишь обрывки ругательств и стоны раненых нарушали тишину. – Уходим! – услышал вдруг Перси, скрестив меч с противником крупного телосложения и довольно искусным фехтовальщиком. Пока он разбирался с ним, двор опустел, словно нападавших смыло волной. Ральф остановился, осмотревшись, тяжело дыша. Где-то капала вода, мерно отбивая мгновенье за мгновеньем, завыла собака вдали. Поскрипывала на петлях открытая настежь дверь, в ее проеме показался Джонатан, остановился, опершись о створ входа, сплюнул на землю, сунул свой короткий меч в ножны, спрятанные под плащом. – Ушли, дьявол их раздери, у них лошади в проулке, возле леса. Что это было, сэр? – Что это было? – раздался позади низкий хриплый голос, и Перси, обернувшись, увидел короля Генриха, который, изрядно хромая, подходил к ним, зажимая рукой плечо - меж пальцев, обтянутых кожей перчатки, сочилась кровь. – Ваше величество? – пробормотал Ральф, скорее изображая удивление, чем удивляясь явлению в этом маленьком сельском дворе короля всей Британии и главы Церкви.
Klo: Ого! Сюрприз какой! Надо начинать с самого начала...
apropos: Хелга Бесподобно! Не чтение - наслаждение! Очень красиво и зримо описано, аж до мурашек. Кину немного тапок, ну и диспозицию можно будет обсудить. октябрьском воздухе Ноябрьский - у нас ноябрь уж на дворе. оседлавшего кобылу Оседлать - это седло водрузить и закрепить на неоседланной лошади. Оседлать в значении "сесть верхом" обычно используется в переносном смысле, не связанном с оседланной лошадью - оседлать стул, оседлать забор. В нашем случае - вскочил на кобылу (она уже оседлана), запрыгнул в седло или что-то в таком роде. Ральф и его помощник почти не потеряли шестерку - едва не потеряли - мне кажется, более точно воспринимается. скрыть свои личности под плащами – этот вид одежды становился знаковым в эту ночь. Ноябрь, холодно, все носят плащи, думаю. Может, капюшоны? Он уже готов был отправить Джонатана проехаться по окрестностям в поисках следов Скрупа Опечатка - Скроуп ("о" пропущено). словно тати в ночи - уже несколько раз ранее у нас это выражение в тексте встречалось. Может, заменить каким другим? – Уходим! – услышал вдруг Перси, скрестив меч с противником крупного телосложения и довольно искусным фехтовальщиком. Пока он разбирался с ним, двор опустел, словно нападавших смыло волной. Ральф остановился, Непонятно с противником - Ральф его убил или он сбежал? Численность не будем увеличиать? Трое - не мало для сопровождения короля? Может, еще парочку?
apropos: Klo Сразу предупреждаю - опус еще не дописан. Правда, подходим к завершению, но еще предстоит основательная редактура, начиная с первой главы.
Хелга: apropos пишет: Ноябрьский - у нас ноябрь уж на дворе. Ну я как всегда. Ой, про оседлать понимаю, это опять снесло. Тапки все хорошие, да там еще править и править. apropos пишет: Непонятно с противником - Ральф его убил или он сбежал? Убил? Тогда труп остался во дворе, что не есть хорошо. Или он будет безвестным наймитом? apropos пишет: Численность не будем увеличиать? Трое - не мало для сопровождения короля? Может, еще парочку? С одной стороны можно добавить, с другой - король же на свидание, чего кортеж с собой тащить? Давай одного еще? apropos пишет: ну и диспозицию можно будет обсудить. Аха, давай.
apropos: Хелга пишет: Убил? Тогда труп остался во дворе, что не есть хорошо. Или он будет безвестным наймитом? А как хочешь. Только если он сбежал или убит, то это надо как-то подчеркнуть, а то все происходит как бы в настоящем времени, и непонятно, куда вдруг противник испаряется, с которым Ральф сей момент сражается. Хелга пишет: Давай одного еще? Ага, еще одного хоть. Двое тогда у ворот, двое с корольком нашим, так?
Хелга: Убьем его, совсем. И одного добавить, ага.
полная версия страницы