Форум » Произведения в соавторстве » Гвоздь - 4 » Ответить
Гвоздь - 4
apropos: Авторы: Хелга, apropos Жанр: роман Романтическая история, случившаяся в Англии во времена правления Генриха VIII Читатели, как и их отклики - с критикой или без оной, с обсуждениями, дискуссиями, вопросами и прочим, что хочется высказать в этой теме, - авторами радостно приветствуются. Главы на сайте: http://apropospage.ru/zabava/nail-horseshoe/nh_1.html Мод и Кардоне Другие герои (по мере поступления, появления и прохождения кастинга) Бертуччио Олива Сэр Мармадьюк Скроуп Сэр Лоуренс Финч Сэр Уильям Балмер Генри Перси, Сэр Стивен Стрейнджвей граф Нортумберленд Агнесс ПекокДжоанна Уиклиф Рыжий Гнедая арабка
bobby: Энн Очень интересна ваша точка зрения на героев и ситуации.
apropos: Энн пишет:может я опять что-то неверно поняла Хм... Смотри, то, что ты ставишь себя на место героев, это, конечно, хорошо и даже где-то естественно - значит, ты сопереживаешь им все же... в глубине души. И пытаешься моделировать ситуации, но - как сама признаешься - применяя к себе, т.е. к своему менталитету жителя 21 века, сидящему в тепле и безопасности у компьютера, - при этом не учитывая многие внешние, как и внутренние факторы происходящего в романе, исторические особенности, характеры героев и прочие детали. Например, спас бы не каждый. Тогда тоже встречались трусы, подлецы, равнодушные, не желающие вмешиваться не в свои "разборки" (и что за условие - если дева молодая и хорошенькая, то ее можно и спасти, а если не очень молодая и не очень хорошенькая, то и не обязательно? ) Далее - не села бы на лошадь с незнакомым мужчиной... А что бы делала? Осталась в пабе с пьяными солдатами, лишь бы не садиться на лошадь Кардоне? Или бежала бы за ним, пока он галопом несется по улицам от преследователей? И даже если бы чудом убежала от верховых - что нереально пешему, то потом что - шла бы пешком всю дорогу?))) Ее поцелуй... Ну, трудно же устоять, когда находишься в объятиях мужчины, который нравится. И почему Кардоне должна была насторожить ее "неопытность"? Да он о том просто не думал - не до того было. А смущение можно легко приписать тому, что леди взволнована. Может, изменяет мужу впервые - и оттого чувствует себя так неловко? Да мало ли... Что до уважения женщины как "личности" - ну, тогда женщина вообще не считалась "личностью". Кстати, любопытно, какие именно книги внушили тебе представление, что средневековые мужчины были "до безобразия развратны"?))) Между прочим, Кардоне и не соблазнял - она его поцеловала, отвечала на его поцелуи, он чувствовал ее желание, поэтому вполне логично уверовал в то, что она сама согласна разделить с ним... хм... страсть. Так что обвинять его в "соблазнении", мне кажется, не совсем правильно...
Энн: apropos пишет: (и что за условие - если дева молодая и хорошенькая, то ее можно и спасти, а если не очень молодая и не очень хорошенькая, то и не обязательно? ) Я кажется писала "да еще и хорошенькую"... apropos пишет: при этом не учитывая многие внешние, как и внутренние факторы происходящего в романе, исторические особенности, характеры героев и прочие детали. Ладно, критик из меня никакой - хотя собственно критиковать я и не собиралась, просто высказала мнение. В реалиях того времени разбираюсь, лишь основываясь на прочитанных мною книгах - не историк я! - поэтому надеюсь на вашу снисходительность. apropos пишет: И почему Кардоне должна была насторожить ее "неопытность"? Да он о том просто не думал - не до того было. Вот это "не до того было" и характеризует его как самца, а не мужчину (не знаю откуда у меня взялись эти понятия о настоящих мужчинах? выдумала наверное. в реальности таковых по пальцам...) apropos пишет: Так что обвинять его в "соблазнении", мне кажется, не совсем правильно... Ну... согласитесь, имею на это право
Хелга: Энн пишет: Вот это "не до того было" и характеризует его как самца, а не мужчину (не знаю откуда у меня взялись эти понятия о настоящих мужчинах? выдумала наверное. в реальности таковых по пальцам... Да, именно так и характеризует, вы верно заметили. Мужчинами, как и женщинами в значительной степени управляют простые инстинкты, никуда же от этого не денешься. У мужчин это особенно ярко выражено и любовь она штука плотская... А настоящими или не очень, их делают поступки, надежность и умение помочь в трудный момент, мужественность и нежность в сочетании, способность взять на себя ответственность. Кое-что из этих качеств в нашем "самце" явно наблюдается, поэтому думаю, не все еще у него потеряно. Энн пишет: Ну... согласитесь, имею на это право Разумеется, да и вообще, мужское это дело - "соблазнять". А если бы мужчины вдруг взяли и отказались этим заниматься, как бы скучен стал мир, нет?
Энн: Хелга пишет: Кое-что из этих качеств в нашем "самце" явно наблюдается, поэтому думаю, не все еще у него потеряно. Согласна. Ох, Хелга, умеете вы сглаживать ситуацию
apropos: Хелга пишет: настоящими или не очень, их делают поступки, надежность и умение помочь в трудный момент, мужественность и нежность в сочетании, способность взять на себя ответственность О, как хорошо сказала! Именно эти качества и составляют сущность настоящего мужчины. И, как некогда написал замечательный поэт Расул Гамзатов - Что мужского достоинства служит мерилом? - Отношение к женщине... (с) Хелга пишет: мужское это дело - "соблазнять". А если бы мужчины вдруг взяли и отказались этим заниматься Страшно подумать! Человечество бы прекратило свое существование, боюсь.
apropos: Мод посмотрела ей вслед, удивленная странной реакцией Джоанны на упоминание о лорде Нортумберленде, решив при случае поговорить о графе с кузиной, а пока устало откинулась на подушки и только закрыла глаза, как из коридора донеслись женские голоса. Миссис Пекок что-то говорила Джоанне, потом дверь в комнату Мод распахнулась, и на пороге появилась взбудораженная компаньонка. - Пришлось сказать леди Уиклиф, что моя кровать ужасно скрипит! - заявила она. – А служанка плохо отчистила мое дорожное платье! За слугами надо следить, иначе они вовсе перестают что-либо делать. Миссис Пекок пересекла комнату почти танцующим шагом и уселась на стул, на котором только что сидела Джоанна. - Вы не поверите: когда я попыталась объяснить леди Уиклиф, что не могу спать на такой кровати, она просто... улыбнулась... Зачем, зачем мы приехали сюда, в этот ужасный Лондон?! Здесь дует из всех щелей! И по улицам бродят вооруженные разбойники! Как видите, их можно встретить не только в дороге, ими наводнен город, и они могут зарезать, убить, обокрасть любого в любое время в любом месте... А ваша кузина еще отправляет меня со служанкой в город! Агнесс на миг остановилась, прижала руки к груди, словно задохнулась своими словами. - И платья! Что за тусклые платья у нее платья! - У служанки? - У леди Уиклиф! - воскликнула миссис Пекок таким тоном, будто этими платьями ей нанесли личное оскорбление. Платья Джоанны были не только тусклыми и темными, сшитыми из дешевых тканей, но и старыми - заметно, что они не раз штопались и латались. У нее был только один гаун для гостей и выходов - шерстяной, коричневого цвета, украшенный лишь узорчатой тесьмой на корсаже и широких рукавах. По рассказам Джоанны, после смерти мужа, сэра Томаса Уиклифа, его небольшое состояние перешло к другим наследникам, поскольку собственных детей у них не было. Джоанна, получив крошечную вдовью часть, переехала к сводному брату, тоже бездетному вдовцу, и приняла на себя обязанности его домоправительницы. Поскольку сэр Стивен также не имел достаточного дохода, позволяющего им с сестрой жить в относительном достатке, дом, когда-то богатый и даже роскошный, постепенно ветшал, приходя в упадок. В комнатах было сыро и холодно, очаг топился только на кухне для приготовления пищи, а камин в зале разжигался лишь в случае прихода гостей или очень холодными вечерами. Слуг в доме было мало, и Джоанне приходилось помогать кухарке готовить еду, вместе со служанками убирать комнаты, чистить и штопать одежду, ходить на рынок за провизией и выполнять еще множество дел по хозяйству, так что к концу дня она порой просто валилась с ног. Присутствие в доме гостей, трое из которых были ранены и нуждались в уходе, добавляло ей еще больше хлопот и беспокойства, но Джоанна занималась своим делом с горячей самоотверженностью. Когда сэр Стивен предложил Мод перебраться с постоялого двора в Картер Хаус, то как бы между прочим намекнул, что они с сестрой живут очень скромно, но готовы поделиться и последним кусочком хлеба со своей юной родственницей и ее спутниками. Мод, разумеется, тут же предложила ему весьма значительную сумму на покрытие расходов, которые увеличатся в связи с появлением в доме такого количества гостей. Сэр Стивен не только не отказался, напротив, как показалось Мод, именно на это и рассчитывал. Впрочем, переданные кузену соверены если и разнообразили стол в Картер Хаусе, то никак не облегчили жизнь кузины, которой девушка искренне сочувствовала. Поэтому в ответ на жалобы Агнесс, столь бесцеремонно ворвавшейся в ее комнату, Мод сказала: - Если леди Уиклиф попросила вас о любезности, мне кажется, можно пойти ей навстречу, особенно учитывая, сколько всего она делает для нас. - Но как же, леди Уиклиф столь гостеприимна, что пытается сложить на меня свои обязанности экономки! – с возмущением воскликнула Агнесс. – И теперь мне приходится заниматься всеми этими мелкими хозяйственными заботами, которые чуть не целиком взвалены на мои плечи! И я же совершенно не знаю города! Единственное, что меня еще как-то примиряет со всем этим, - она повела рукой вокруг, - что здесь есть такие джентльмены, как сэр Мармадьюк Скроуп! Миссис Пекок на миг замолчала, словно собираясь с мыслями, и продолжила в том же темпе: - Какая разница между столь изысканным и благовоспитанным джентльменом и недостойным грубым господином, с которым вы путешествовали в одиночестве... Этим... гм… Кардоне. Агнесс по нескольку раз на дню с удивительным упорством восхваляла сэра Мармадьюка, отчасти заслуженно, учитывая его своевременное появление у церкви, где ранили Мод, но в куда большей степени она была очарована приятным обхождением и красивой внешностью упомянутого джентльмена. И каждый раз сравнивала его с Кардоне, не в пользу последнего. Но даже если Агнесс в чем-то и была права, ее презрительные отзывы об их дорожном спутнике задевали Мод, будто только ей самой дозволено было так думать о нем, но никак не миссис Пекок. Постоянные же намеки компаньонки на то, что Мод почти сутки находилась наедине с Кардоне, казались и вовсе нестерпимыми. - Не замечала, чтобы мистер Кардоне был груб с вами, Агнесс, - резко, резче, чем хотела, сказала Мод. - И как-то вы быстро забыли, что именно он спас нас от разбойников, а затем меня... в Кембридже. И помог добраться до Лондона. Надеюсь... - она помедлила, размышляя, как лучше выразиться, - надеюсь, вы понимаете, что... не стоит слишком распространяться о некоторых... деталях нашего путешествия? Иначе у наших новых знакомых может сложиться не совсем правильное представление... Это в ваших же интересах, - добавила девушка, - и не только как моей компаньонки... - Дорогая моя леди, девочка моя... неужто я не понимаю, что так смущает вас, - всплеснула руками Агнесс и на щеках ее вспыхнули алые пятна, словно ей в лицо брызнули ягодным настоем. - Одна, в обществе незнакомого, очень подозрительного мужчины, низкого сословия... Агнесс даже наклонилась к Мод, хитро сузив глаза, и понизила голос до заговорщического шепота. - Счастье, что вы еще остались живы и невредимы... И как странно, что вам - леди! - приглянулся безродный бродяга, а мне... заметьте, оказывает знаки внимания благородный джентльмен, и все может сложиться так... Она не договорила, улыбнулась, отчего стала похожа на улыбающуюся лису, если бы последние умели это делать, и добавила, разглаживая ткань юбки: - Благородному джентльмену понравились бы красивые платья, а мне совсем нечего надеть, леди Перси. «Девочка моя...» - так иногда, редко, Мод называл ее отец. Сэр Уильям не был склонен к проявлениям излишней нежности к дочери, но порой был так ласков с ней... Она сглотнула подступивший комок к горлу, задетая фамильярностью Агнесс и прозвучавшими недвусмысленными намеками. Похоже, миссис Пекок рассчитывала, что Мод станет оплачивать ее молчание, и при своей самонадеянности даже не задумывалась, что ее весьма шаткое положение после подобных неосторожных заявлений только ухудшится. - Так вам удалось заинтересовать собой сэра Мармадьюка? Могу за вас только порадоваться, - ответила Мод. – И уверена, что такой благородный джентльмен, как сэр Мармадьюк, не придает такого значения платьям понравившейся ему леди, какое им уделяете вы, миссис Пекок. Тем более, что у вас с ним... по вашим словам... Глаза миссис Пекок сверкнули, словно в голубой их блеклости, отразилось хрупкое пламя сальной свечи. Губы вновь растянулись в улыбке. - Что вы, что вы, леди Перси, я немного увлеклась… Просто если джентльмен так хорош… Ах, а наши сердца так податливы... Кого Агнесс имела в виду, понять было трудно - принимайте на любой счет, какой вам больше нравится, словно говорила ее улыбка. Но Мод не в первый раз почудилось в этой улыбке что-то хищное, оно мелькнуло и пропало, растворившись, как щепотка перца в пряном вине. Она вспомнила, как компаньонка со своим податливым сердцем обхаживала ее отца, других джентльменов, появлявшихся в Боскуме, не гнушалась кокетничать с арендаторами, не говоря уже о взглядах, которыми обменивалась в дороге со слугой Кардоне. - Понимаю, дорогая Агнесс, - Мод не пожелала остаться в долгу. - Конечно, трудно не увлечься джентльменом, если он так хорош, как сэр Мармадьюк... или тот слуга-иноземец, Бертуччио... Агнесс будто смутилась и даже всплеснула руками. - Бертуччио?! Он же слуга! Просто такой забавный… И вообще, я не имею в виду кого-то, но появиться в обществе и даже выйти в город... в таком виде, - она приподняла двумя пальцами юбку своего серого, довольно нового платья из тонкой шерсти. - Неужели вам не хочется посмотреть ткани, когда... когда вы сможете ходить, разумеется, - миссис Пекок вдруг мгновенно преисполнилась сочувствия к раненой. – Мы могли бы сшить себе несколько нарядов… «Будто мы приехали в Лондон за новыми нарядами и для развлечений», - подумала Мод, опять поражаясь черствости миссис Пекок, которую не интересовало и не заботило ничто другое, кроме собственных удобств и желаний. - В обществе нам вряд ли придется появляться, - устало ответила она. – Да и гости к сэру Стивену приходят не слишком часто. Тех платьев, что у нас есть, вполне достаточно для того, чтобы выглядеть достойно. Агнесс явно не была с этим согласна и только открыла рот, чтобы высказаться по этому поводу, как отворилась дверь, и в комнату вошла служанка - маленькая, всегда веселая девчушка по имени Салли. Вместе с ней явился пряный дух имбиря и жженого сахара, исходивший от имбирной коврижки, невероятной роскоши блюда, которое Джоанна приказала приготовить для Мод. - О, коврижка! - встрепенулась Агнесс и потянулась, чтобы схватить с блюда кусок чудесного десерта. Салли даже отпрянула, воскликнув: - Это для леди! - Ничего, на всех хватит! - отрезала миссис Пекок, откусывая кусок коврижки. - А вам, леди Перси, - она понизила голос до шепота, - не пристало быть столь скупой, да еще и помнить о каких-то слугах-иноземцах, состоящих при сомнительных личностях… Глаза ее насмешливо сощурились, а Мод вдруг подумала, что действительно можно будет заглянуть в лавки, чтобы подобрать ткани для новых платьев. Не для себя или миссис Пекок, а для Джоанны.
apropos: Когда наконец Мод осталась одна, то не сразу успокоилась, рассерженная и раздраженная вызывающим поведением компаньонки. Миссис Пекок с каждым днем становилась все невыносимее, и Мод с удовольствием бы избавилась от ее услуг. Но отослать Агнесс обратно к сестре в Лестершир сейчас было не с кем, тем более, как уже показывал опыт, для сопровождения нужно было нанимать большой эскорт – не менее десяти-пятнадцати человек. К тому же мятеж в любой момент мог охватить и другие графства, в том числе Лестершир, и Мод не могла из-за собственной неприязни к компаньонке рисковать ее жизнью. Поэтому придется терпеть присутствие Агнесс еще какое-то время, пока хотя бы не прояснится ситуация с сэром Уильямом, и угомонятся бунтовщики в северных графствах. Намеки Агнесс на то, что ею увлечен сэр Мармадьюк, казались Мод надуманными: совсем недавно он отмахивался от миссис Пекок, как от надоедливой мухи. По словам Джоанны, этот джентльмен каждый день заезжал в Картер Хаус, но только чтобы справиться о самочувствии леди Перси, и непременно передавал для нее небольшие подарки, в основном лакомства. Едва ли за эти дни Агнесс успела каким-то образом добиться его расположения – сэр Мармадьюк производил впечатление самоуверенного и весьма разборчивого джентльмена, избалованного успехом у дам благодаря своим манерам и привлекательной внешности. Даже Мод за короткое время знакомства успела попасть под его очарование, и не только из-за испытываемой к нему благодарности за помощь у церкви Святой Маргариты. Она была признательна ему за заботу и беспокойство за нее, за желание помочь. При других обстоятельствах, вероятно, ее сердце было бы задето гораздо сильнее... Нет, нет, она не могла себе позволить, не имела права никем увлечься, никого полюбить, потому что душа ее и тело принадлежали мужу. Она и так уже нарушила данные ему и Господу обеты, поддавшись порочной тяге к другому мужчине, уступив его и своим желаниям, и расплачиваясь теперь за это непреходящей болью… Кардоне, безродный бродяга, ее спаситель и защитник, нежный и ласковый возлюбленный, грубый и циничный обидчик и обманщик… Гордый, самолюбивый и… мстительный?..* Мод потеребила пальцами шнурки, висевшие на шее, поморщилась, когда они задели ранку – еще не заживший след ее отчаяния и гнева, потянула и вытащила из-под камизы изумруд, полученный от мужа, залог его отсутствия, дань покинутой им жене. И амулет, подаренный Кардоне в ночь их любви. Как знак признательности, удовлетворенного желания? Или то цена ее невинности? Он сказал тогда, что этот амулет спасает от смертельных ран, и не раз выручал его… Может быть, там, у церкви, подарок Кардоне и спас ей жизнь, когда она чудом избежала гибели от руки неведомого или… знакомого ей бродяги? Не в силах поверить в то, что он мог так поступить с ней, не в состоянии одолеть воспоминания о нем, Мод попыталась думать о других своих заботах и печалях. Об отце, находившемся так близко – и так далеко, о сэре Стивене и Джоанне, об Агнесс. И о сэре Мармадьюке. Но едва перед ней вставало холеное красивое лицо и участливый взор голубых глаз, как на этом месте возникал облик другого мужчины. Мужчины с зелеными, дерзкими глазами, непокорной темной шевелюрой, искривленным в усмешке или раздражении ртом. И золотой серьгой в правом ухе… Опять и опять Мод перебирала в памяти мгновения, проведенные с ним, одно за другим, по порядку и вперемешку, с каким-то пьянящим восторгом, перемешанным с болью и горечью, молилась, прося небеса простить ей свершенный грех и забывалась на полуслове, вдруг, словно наяву ощутив его прикосновения. Все это вздор, блажь, шалости крови, - сказала бы умудренная опытом женщина. Фиалкой, расцветшей в холода, нежданной, гиблой, сладкой, обреченной, назвал бы поэт то, что чувствовала девушка, ощутившая благоуханье мига и того не более… Конец V главы
Хелга: apropos Чудно! Мод, нежная Мод в столь опасном окружении - Агнесс коварная, а сэр Мармадьюк еще коварней. Хотя, очень даже достойный джентльмен, почему нет?
Яна: apropos Спасибо, заждалась Ох уж эта мне миссис Пекок, так бы и пнула ее под коленку
apropos: Хелга Хелга пишет: Хотя, очень даже достойный джентльмен, почему нет? Вот именно. Вполне достойный и заботливый. а что нам, нежным девам, еще надо?
apropos: Яна Да, миссис Пекок кого хочешь выведет из себя. С ее-то буйным темпераментом и помыслами.
Хелга: apropos пишет: Вот именно. Вполне достойный и заботливый. а что нам, нежным девам, еще надо? И, возможно, у него вполне серьезные намерения... А что, с мужем-неизвестно-где-шляющимся-бродягой можно развестись и выйти замуж за сэра Мармадьюка. Жизнь коротка, сколько его ждать можно? Разумное решение было бы, нет? При условии, конечно, чтобы этот сэр захотел жениться.
Unintended: apropos пишет: Вполне достойный и заботливый. Подозрительный он! И у церкви болтался, как рояль в кустах, и теперь каждый день наведывается: умерла Мод или нет! Девочки, а может лошадок поменять местами, а то они отвернулись друг от друга, как-будто поссорились! А можно ещё вопрос: а где идейный вдохновитель романа - Цапля? Кажется, это она сюжет придумала, нет? И пропала куда-то..
bobby: apropos Агнесс весьма навязчива, бесцеремонна и, боюсь, мстительна. Даже если бы у Мод ничего с Кардоне в дороге не было, она бы все равно могла распустить при случае нелепые слухи... Куда смотрел сэр Уильям, оставив в компаньонках у дочери столь неприятную особу. Да уж, любовь зла...(с) Очень нравится леди Уиклиф. Хоть один приятный человек рядом с Мод. И когда же вступит в повествование предмет ее (Мод) грез?
Хелга: Unintended пишет: а где идейный вдохновитель романа - Цапля? Кажется, это она сюжет придумала, нет? И пропала куда-то.. Сюжет придумывается соавторами. И роман тоже пишется нами. Например, у "Переполоха" тоже есть автор идеи, не написавший ни строки в романе.
Unintended: Хелга пишет: Сюжет придумывается соавторами. То есть я ошиблась? Это не её идея? Сама не знаю, откуда я это взяла...
Хелга: Unintended пишет: То есть я ошиблась? Это не её идея? Сама не знаю, откуда я это взяла... Изначальная идея, но отнюдь не сюжет.
Unintended: Хелга пишет: Изначальная идея, но отнюдь не сюжет. Ну это вам как профессионалу разница понятна, а для меня это почти одно и то же.
Хелга: Unintended пишет: И у церкви болтался, как рояль в кустах, и теперь каждый день наведывается: умерла Мод или нет! Он о ее здоровье заботится, разве не заметно? bobby пишет: Куда смотрел сэр Уильям, оставив в компаньонках у дочери столь неприятную особу. Занят был своими мужскими делами, вероятно. bobby пишет: Даже если бы у Мод ничего с Кардоне в дороге не было, она бы все равно могла распустить при случае нелепые слухи... О, слухи, это да... Будь сто раз невинен, слухи найдут изъян.... bobby пишет: И когда же вступит в повествование предмет ее (Мод) грез? Видимо, скоро, что-то давно его не видно было. Unintended пишет: Ну это вам как профессионалу разница понятна, а для меня это почти одно и то же. Я не профессионал, а графоман-любитель, но сюжет - многочасовая работа с вариантами, событиями, их цепочкой, причинами и следствиями, материалом разного рода. Если я, например, предложу, давайте, напишем историю встречи и любви N и M во времена Екатерины Второй, а другие, взяв это за основу, разовьют сюжет и напишут что-то на эту тему, то я буду лишь автором идеи, но не сюжета, его поворотов, перипетий и так далее. Идея к сюжету - пропорция 1 к 1000000...
полная версия страницы