Форум » Произведения в соавторстве » Гвоздь - 4 » Ответить
Гвоздь - 4
apropos: Авторы: Хелга, apropos Жанр: роман Романтическая история, случившаяся в Англии во времена правления Генриха VIII Читатели, как и их отклики - с критикой или без оной, с обсуждениями, дискуссиями, вопросами и прочим, что хочется высказать в этой теме, - авторами радостно приветствуются. Главы на сайте: http://apropospage.ru/zabava/nail-horseshoe/nh_1.html Мод и Кардоне Другие герои (по мере поступления, появления и прохождения кастинга) Бертуччио Олива Сэр Мармадьюк Скроуп Сэр Лоуренс Финч Сэр Уильям Балмер Генри Перси, Сэр Стивен Стрейнджвей граф Нортумберленд Агнесс ПекокДжоанна Уиклиф Рыжий Гнедая арабка
apropos: Хелга пишет: возможно, у него вполне серьезные намерения Если у него серьезные намерения - то почему нет? Мне кажется, для брошенной жены в положении Мод -очень неплохой и даже удачный вариант. Unintended пишет: Подозрительный он! Вот так... Деву, можно сказать, спас, а его в подозрительные записали. Unintended пишет: лошадок поменять местами, а то они отвернулись друг от друга, как-будто поссорились! Так они и поссорились - помнишь "лошадиный " диалог? И отвернулись друг от друга, косясь лиловыми глазами - друг на друга. bobby bobby пишет: Даже если бы у Мод ничего с Кардоне в дороге не было, она бы все равно могла распустить при случае нелепые слухи Запросто, похоже. Ну, откуда сэр Уильям мог знать так хорошо эту особу? Она могла притвориться милой и т.д. Поди ее раскуси - до поры, до времени. Джоанна - да, приятная женщина. Хоть в этом Мод повезло.))) А предмет грез - в следующей главе - Из чего только сделаны мальчики? Ну и во избежание разных кривотолков и слухов отвечаю: Unintended пишет: идейный вдохновитель романа - Цапля? Кажется, это она сюжет придумала, нет? И пропала куда-то.. В начале создания романа Цапля действительно была указана в шапке, но как лишь автор идеи - не сюжета, замечу, поскольку ее увлеченность одно время тюдоровской эпохой заразила и нас. И появилась уже наша идея - писать роман по этой эпохе. Сюжет романа, его герои - полностью придуманы нами - т.е. Хелгой и мной. И мы же являемся идейными вдохновителями собственного творчества вместе с нашими читателями. Цапля нашла для себя более интересные занятия в других местах - инет широк, как известно. Роман пишется нами, сюжет придумывается нами, герои рождены нашими усилиями и фантазией, поэтому роман и сюжет являются нашими, исключительно. Потом и кровью…. можно сказать.
apropos: Хелга пишет: многочасовая работа Ха, если бы только многочасовая))) Многодневная, многомесячная, каторжная почти. Хелга пишет: историю встречи и любви N и M во времена Екатерины Второй Чудный сюжет, однако.
Хелга: apropos пишет: Чудный сюжет, однако. Идея.... а развить сюжет, придумать героев, изучить эпоху, перерыть кучу литературы, сломать голову в поисках логики и довести все до конца, вот в чем фишка. Впрочем, не о том речь. Мы ж о Генрихе Восьмом, пока...
Хелга: Глава VI Из чего только сделаны мальчики? Из чего только сделаны мальчики? Из чего только сделаны мальчики? Из улиток, ракушек И зеленых лягушек. Вот из этого сделаны мальчики! Из чего только сделаны парни? Из чего только сделаны парни? Из насмешек, угроз, Крокодиловых слез. Вот из этого сделаны парни! Рыжий качал головой, словно в знак прощания. Повозка проехала вдоль городской стены, развернулась и вскоре скрылась за углом. Всадница чуть отстала, обернувшись, и тотчас же дернула повод, догоняя повозку. – Едем, Берт, – сказал Ральф, поворачивая рыжего в другую сторону. Они углубились в путаницу улиц подзабытого одним и незнакомого другому города. Оставив Бертуччио обживаться в гостинице «Белый олень» на Бишопгейт, Ральф, как был в дорожном платье, отправился в сторону Лиденхолла, где находился лондонский дом семейства Перси и, слегка заплутав, поскольку улица разрослась рынком весьма внушительных размеров, выехал к особняку, удобно устроившемуся на углу Лиденхолл и Гринчерч. Генри Перси, графа Нортумберленда, проще было найти в Лондоне, чем в северных семейных поместьях, которыми в отсутствие, да и в присутствии графа управлял его близкий приятель сэр Рейнольд Карнаби. Сэр Рейнольд делал это не только из меркантильных или дружеских соображений – он служил Кромвелю и действовал во благо своего покровителя и короны. Сэр Генри был слаб здоровьем, что вызывало необходимость быть поближе к лондонским врачам; склонен к столичным развлечениям и, кроме того, подчинялся пристрастию к нему короля Генриха. В юности Генри служил пажом у кардинала Уолси и имел неосторожность увлечься фрейлиной Анной Болейн, Этот факт, видимо, вызывал у короля болезненное стремление держать возле себя бывшего, хоть и весьма слабого соперника, несмотря на то, что несчастный объект соперничества уже покинул сей мир по монаршей и судебной воле. Ральф проехал во двор особняка, соскочил с рыжего и кинул повод рванувшему к нему привратнику. Несколько шагов по хрустящему гравию квадратного внутреннего двора, и он толкнул тяжелую дубовую дверь, ведущую в дом. – Сэр! Сэр! Его сиятельство не принимают! – вслед ему ринулся мажордом, которого Ральф проигнорировал, чуть не уронив по пути. – Его сиятельство примет меня! Скажи, что прибыл с визитом сэр Ральф Перси! Мажордом замер и открыл было рот, но, наткнувшись на многозначительный взгляд визитера, поклонился и отправился выполнять поручение. Ральф не намерен был останавливаться или объясняться с челядью. С него было достаточно вооруженной банды слуг братца, которые заняли круговую оборону, не пропустив его в Корбридж. Лишь вовремя охладившая его бешенство мысль, что пара-тройка поверженных плебеев никак не поможет разрешить этот семейный конфликт, помешала ему выхватить меч. Темный, с дубовыми панелями зал, картины на стенах. Вернувшийся мажордом заверил Ральфа, что граф выйдет к нему сам. Брат не спешил. Боялся? Выжидал? Обдумывал, что сказать нежданно вернувшемуся страннику? В глаза Перси бросился освещенный свечами портрет, с которого на него глянуло полузнакомое лицо брата. Живописец изобразил шестого графа Нортумберленда на фоне красной портьеры, в плаще, подбитом лисьим мехом – все это, вкупе с рыжими кудрями графа, горело на полотне пожаром. Стукнула дверь, и сам обладатель рыжих, изрядно поредевших кудрей, наконец явился перед Ральфом. Генри остановился, лицо его в полумраке гостиной вдруг сделалось бледным, словно засветилось дорогим воском. Голос прозвучал на высокой ноте и опал гулким кашлем. – Ральф? Это ты, Ральф? – Да, это я, Генри… Что-то дрогнуло внутри, Ральф был зол на брата, чертовски зол, но они не виделись тринадцать лет, и этот худощавый мужчина с одутловатым лицом был тем самым Генри, с которым они мальчишками убегали от надзора воспитателей, стреляли уток на озере и подглядывали за деревенскими девушками. Ральф шагнул к брату. Тот тоже сделал шаг вперед. Сейчас они стояли совсем близко друг от друга – протянуть руку и обняться, почувствовав тепло братской встречи. Младший сделал еще шаг и… вспомнил о Корбридже и своем унижении. – Ты вернулся, через столько лет! – высокая нота в голосе Генри сменилась надтреснутым фальцетом. – Мы… я думал, что тебя уже нет в живых! Какая… радость, вернулся брат… Они все же сошлись и похлопали друг друга по плечам, словно и тот и другой проверял, действительно ли видит перед собой родного брата. – Да, я, как видишь, жив, чему и сам весьма удивляюсь, – сказал Ральф, когда настороженное приветствие закончилось. – И рад видеть, что ты здравствуешь и процветаешь... Он разглядывал Генри, пытаясь уловить, собрать знакомые черты в его лице. Злость, которой он кипел, мчась в Лондон с севера, поутихла – сейчас, увидев столь изменившегося брата, он вдруг почувствовал, что вернулся... в семью. – Я был бы не прочь сдвинуть кубки за встречу, Генри, – сказал он. – Кубки, да... – Генри встряхнул рукой, которой только что прикасался к запыленному джеркину брата, и позвонил. Через мгновенье на пороге гостиной вырос лакей. – Подайте нам... сюда... кубки и вино... – он покосился на Ральфа, – или нет, лучше эля... Эль тебе, наверное, привычней? Присаживайся, – граф подвел брата к низкому столу темного дуба, вокруг которого стояли четыре кресла, украшенные изящной резьбой. Поправив вышитые манжеты рубашки, граф привычным жестом откинул подол ярко-синего бархатного джеркина и сел первым: он никогда не забывал о своем титуле. – Расскажи, сэр Ральф, где ты пропадал столько лет... И что подвигло тебя наконец-то вспомнить о родном крае, о семье... Граф откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами холеной руки, унизанной крупными перстнями, по резному подлокотнику. Ральф поймал его взгляд, устремленный на рукоять меча – но он не собирался расставаться с оружием. – Это долгий рассказ, – ответил он. В своем порыве увидеть брата он и не подумал, что его дорожный костюм будет столь контрастировать с утонченной роскошью наряда графа Нортумберленда. Несвежая рубашка, потертый кожаный дублет и видавший виды джеркин – нет, не так должен выглядеть сэр Ральф Перси. Впрочем, эта мысль мелькнула и пропала, вызвав лишь усмешку у бродяги и странника. – Это долгий рассказ, – повторил он, садясь в кресло напротив и наблюдая, как лакей расставляет на столе кружки, кувшины с элем и блюда с закусками: холодная оленина, ломти жареной баранины, тонко, не по-английски, нарезанный хлеб. – За встречу, милорд! – провозгласил он, не дожидаясь, когда граф по праву старшинства начнет речь. – За встречу и за семью... – За встречу, – эхом повторил граф, отхлебнув несколько глотков эля. – И за семью... Тогда ты так неожиданно уехал, Ральф, – Генри поставил серебряную кружку на стол, наблюдая, как тот, отпив эля, взялся за мясо. – Даже не попрощался... Глаза братьев встретились, словно скрестились, словно, пока еще деревянные игрушечные мечи, испытывали, прощупывали намерения и силу друг друга. Впрочем, старший брат отвел взгляд первым. – Ты помнишь, что я не попрощался? – спросил Ральф. – Столько лет прошло. Он лукавил. Вряд ли можно было забыть этот отъезд-бегство от раздражающей его женитьбы по воле отца, от брата, который лишил его должности смотрителя Восточных границ, от самого себя... – У меня были на то причины, как ты, надеюсь, помнишь, милорд... И вернувшись, я обнаружил, что ничего не изменилось, твои намерения растянулись на тринадцать лет... Генри снова отвел глаза, потянулся за кружкой и чуть не расплескал пенистый напиток, пока донес его до рта. – Ты навоображал лишнего, – сказал он. – Ты всегда в чем-то подозревал меня... хотя ты просто был слишком молод, чтобы стать смотрителем. У тебя не было ни опыта, ни авторитета среди местных жителей... Ты носился на границах со своими… разбойниками. Я не мог дать тебе такую ответственную должность. Ты бы не справился... тогда… – граф покосился на крепкие плечи возмужавшего брата, отпил эля, чуть поперхнулся, откашлялся и поспешно, со стуком поставил кружку на дубовую столешницу. – Тебя не было тринадцать лет, Ральф, – продолжил граф вдруг окрепшим голосом. – Как я мог знать, что ты появишься спустя столько времени? Я не мог убежать от своих обязанностей, как это сделал некогда ты. Все эти годы я исполнял свой долг, порой обременительный... Но что ты о том можешь знать?! И как всегда ты судишь, не разобравшись, не желая понять и вникнуть в суть дела...
мариета: Уррра! Появился наконец! Соскучились по мерзавца. Хелга пишет: Я не мог убежать от своих обязанностей, как это сделал некогда ты. Ого, какой ответственный выглядит этот граф Нортумберленд. Спокойный, уравновешенный такой... Посмотрим что там у него за пазухой
apropos: Хелга Ага, мальчуковая глава - и встреча братьев. Теплая встреча, однако. Радостный старший брат решил не угощать блудного младшего вином - и действительно, чего переводить дорогой напиток на какого-то братца? Эля с него хватит. Но какая разница между ними - не только внешняя: пока младший путешествовал, старший исполнял свой долг и массу обязанностей. Бедолага
Axel: Apropos, Хелга Спасибо большое! Но какая разница между ними - не только внешняя: пока младший путешествовал, старший исполнял свой долг и массу обязанностей. Бедолага Ага. Я почти прониклась к нему сочувствием. И как Мод раньше терпела свою компаньонку? Это же змея самая натуральная.
Хелга: мариета пишет: Соскучились по мерзавца. Еще надоест этот мерзавец... мариета пишет: Ого, какой ответственный выглядит этот граф Нортумберленд. Спокойный, уравновешенный такой... apropos пишет: Но какая разница между ними - не только внешняя: пока младший путешествовал, старший исполнял свой долг и массу обязанностей. Бедолага Axel пишет: Ага. Я почти прониклась к нему сочувствием. Старший все-таки должен быть ответственным, а младшие, они вечно обалдуи и олухи.
Marusia: apropos bobby пишет: Очень нравится леди Уиклиф. Хоть один приятный человек рядом с Мод. Хорошо, что рядом есть Джоанна. Непременно нужно выехать при случае в город, заглянуть в лавки и купить ей ткани для нового платья. А Мод - молодец, смогла дать отпор миссис Пекок. И чем, интересно, Бертуччио Агнесс не угодил? Хелга А вот и мальчики с лягушками, насмешками, угрозами и камнями за пазухой. А старший братец, так и не женился? И если своих законных детей не имеет, то при его слабом здоровье, получается, что единственным наследником является младший брат. М-дя! А Кардоне-то без подготовки, сразу ринулся в объятья к старшему братцу.
Хелга: Marusia пишет: Хорошо, что рядом есть Джоанна. Непременно нужно выехать при случае в город, заглянуть в лавки и купить ей ткани для нового платья. Да, обязательно нужно, очень за нее переживаем. Marusia пишет: И чем, интересно, Бертуччио Агнесс не угодил? Тут еще вопрос угодил или не угодил? Marusia пишет: А старший братец, так и не женился? И если своих законных детей не имеет, то при его слабом здоровье, получается, что единственным наследником является младший брат. Или король... Генри Перси, граф Нортумберленд
Marusia: Хелга пишет: Тут еще вопрос угодил или не угодил? Вот и я о том же. Хелга пишет: Или король... Всё король, да король. Мы его величество увидим вскорости?
Хелга: Marusia пишет: Всё король, да король. Мы его величество увидим вскорости? Дык Генрих VIII, славный был король, громко крикнул он свите своей любил пригребать себе земли, да и сильные дворянские семейства не жаловал, знал, что они - соперники ему. Надеюсь, что увидим.
juliaodi: Хелга apropos У меня ощущение, что сейчас из ножен вынут меч Интересно, почему Кардоне раньше не мог приехать, или все-таки не хотел..?
Marusia: juliaodi пишет: У меня ощущение, что сейчас из ножен вынут меч Да, там такой момент есть нагнетающий обстановку: Ральф поймал его взгляд, устремленный на рукоять меча – но он не собирался расставаться с оружием.
Хелга: juliaodi пишет: У меня ощущение, что сейчас из ножен вынут меч Marusia пишет: Да, там такой момент есть нагнетающий обстановку: Знатные мужчины имели право носить оружие и пускать его в ход соответственно. juliaodi пишет: Интересно, почему Кардоне раньше не мог приехать, или все-таки не хотел..? Обстоятельства сложились, но и не хотел, вероятно. Авантюрист...
apropos: Девочки! С компаньонкой, боюсь, не все так просто. В Боскуме Агнесс могла показывать себя с лучше стороны, чтобы завоевать симпатии принявшего ее семейства, особенно его главы. Ну а испытания, проблемы, как известно, раскрывают человека порой с неожиданной стороны и не всегда лучшей. Агнесс явно распустилась, почувствовала свою власть, заимев компромат на Мод в виде Кардоне, да и само положение леди Перси сейчас довольно шатко из-за арестованного отца и предъявленного ему обвинения. Вот миссис Пекок и возомнила себя... Хм. А Перси нашему Ральфу придется, судя по всему, несладко. Но мужчины тогда и хороши, когда преодолевают всякие жизненные трудности, не опуская при этом рук и не впадая в панику, тем паче не плывут по воле волн, а стремятся наперекор течению...
Хелга: Джоанна Уиклиф
Хелга: – О чем вы, милорд? – спросил Ральф, когда граф закончил свою сбивчивую оправдательную речь. – Ведь я еще ничего не сказал. Почти ничего. А ты сразу начал оправдываться, словно виновен передо мною. В чем же? В том, что меня выкинули из собственного поместья, как пришлого щенка? И ты об этом прекрасно знаешь. Не сомневаюсь, что гонец от Карнаби сменил не одну лошадь, чтобы доставить сюда известие о моем возвращении! Эти земли оставил мне отец, и неважно, как долго я отсутствовал. Но важно, что о моей смерти тебе не сообщали... Или тоже сообщили? Благостное настроения встречи с братом уплывало вместе с оседающей пеной густого эля, которым расторопный лакей наполнил его кружку. Трудно было не заметить, как побледнело лицо графа, как его тонкие пальцы впились в резьбу подлокотников кресла. Генри порывисто подался вперед: – И опять ты обвиняешь, Ральф! Словно я виноват в том, что родился первым и стал наследником. Ты никогда не мог простить мне, что я – старший, и всегда завидовал мне... Этот порыв будто отнял у него все силы. Граф в изнеможении откинулся в кресле и потер руками виски. – Ты сам виноват, что уехал, – пробормотал он. – Если бы ты вел себя как должно представителю семьи Перси, все было бы по-другому. Но ты уехал и исчез... Пошли разговоры... Судейские нашли зацепки в завещании и не оставили мне выбора. Я действовал по закону, чтобы никто не мог обвинить меня в том, что граф Нортумберленд делает поблажки родственникам и пренебрегает своими обязанностями перед королем. Ты не знаешь, даже не представляешь, как все сложно... И опасно... – Я не требую от тебя исправлять то, что было в прошлом, то давно прошло и смыто волной и штормами, что разделили нас. Я лишь недоумеваю, какого черта тебе нужно в Корбридже? Кто такой сэр Рейнольд Карнаби, который заправляет на моих землях? Тебе не хватает своего титула и половины Нортумберленда, милорд? Или ты пляшешь под чью-то дудку? Mare diavolo! Ральф грохнул кружкой по столу так, что волной колыхнулся и выплеснулся эль, растекаясь золотистой лужицей, обрамленной пенистым кружевом. Граф вздрогнул и еще сильнее побелел, казалось, что он вот-вот потеряет сознание. – Сэр Рейнольд, – пробормотал он, – управляющий моими нортумберлендскими землями... И Корбридж теперь находится под его... входит в их состав. Я же сказал тебе, Ральф... Я же сказал... Тебя слишком долго не было, а барристеры нашли... объявили неправомочными пункты завещания нашего отца, где речь шла о твоем наследстве. Мне... мне не нужно твое поместье, не нужен Эйдон, – у графа дернулось веко, лицо исказилось, будто от боли. – Но я вынужден считаться... Мы не можем тягаться с законом... Тебе придется смириться: Корбридж для тебя потерян. Но это еще полбеды… Твой тесть, сэр Уильям Балмер, оказался в рядах бунтовщиков... Ты слышал, верно, о мятеже...о бунтовщиках, что противятся королю. Так вот: он убил королевского комиссара и арестован по обвинению в государственной измене. Сейчас он в Тауэре и ждет суда, который... Ты многого не знаешь, Ральф. Тебя давно не было в Англии, а все изменилось. Ужасно изменилось. Король... он стал очень подозрительным, ему всюду мерещатся заговоры... Он не прощает врагов... Боюсь, сэр Уильям в скором времени, как ни прискорбно... будет казнен, а его имущество – конфисковано короной. Конечно, – поспешил добавить граф, – конечно, я помогу тебе… Но я не знаю, а ты не сказал – надолго ли ты вернулся? Или намерен вновь куда-то уехать? Тебе же никогда не сиделось на месте... Генри попытался улыбнуться, но тонкие его губы скривились в уродливую гримасу, словно у него заболели зубы. Лицо вдруг вспыхнуло, словно сбивчивая взволнованная речь согрела его, бросив на бледную кожу розоватые мазки жизни. Ральф слушал брата, наполняясь тем нетерпеливым раздражением, которое всегда охватывало его, когда кто-то произносил столь длинные речи в свое оправдание там, где оставалось лишь признать свои ошибки или злой умысел, что сейчас легко читался на меняющем краски лице брата, в его дрожащих руках и сбивчивых словах. Генри замолчал, а Ральф невольно положил руку на ножны меча. – Твой эль горчит, Генри... Корбридж – моя земля, Эйдон – мой замок, по завещанию и закону. И я вернулся, чтобы жить на своей земле, а не пользоваться твоими милостями, милорд! Или ты уберешь из Корбриджа Карнаби с его сворой, или тебе не поздоровится! Угроза прозвучала уверенно, хотя, в действительности, сэр Ральф Перси вовсе не был уверен, что сможет, не имея за спиной сильных союзников или неистовых сотоварищей – хотя бы пару тех горячих голов, из тех, с которыми в юности патрулировал шотландские границы или из тех, с кем провел все эти годы странствий. Напрасно он понадеялся, что сможет договориться с братом, напрасно мчался сломя голову. Вернуться на север и постараться найти своих людей, ведь на каждую силу найдется другая. А с законом и королем он как-нибудь разберется. Или лишится головы. Казнь тестя будет означать, что Боскум уйдет в королевскую казну или в руки отличившегося рыцаря. И граф Нортумберленд пальцем не шевельнет, чтобы спасти благородного сэра Уильяма, отца его невестки? – Не дрожи, Генри. Я пока не собираюсь расправляться с тобой, – сказал он почти спокойно. Вероятно, граф помнил вспышки гнева младшего брата – он старался избегать их еще в детстве, а уж сейчас, с этим сильным мужчиной, в пару раз шире его в плечах, Генри справился бы только с помощью дюжих слуг. – Мы же можем мирно договориться... – сказал он. – Разве я смогу тебя, своего родного брата, оставить на улице? Мои земли в твоем распоряжении. Выбери любое поместье и живи там, если хочешь... Конечно, я могу отдать распоряжение сэру Рейнольду, чтобы он пустил тебя в Корбридж... Но, увы, это уже не твои земли. И я могу о том только сожалеть... – Ты не можешь оставить меня на улице хотя бы потому, что это не в твоей власти! – Ральф опустил руки в чашу с водой, поданную лакеем. – Мне нужен Корбридж и ничего иного. Он вытер руки и продолжил, в упор глядя на брата. – Ты говоришь, что ничего нельзя сделать и мои земли уже не мои? Что ж, я найду возможность обсудить это в другом месте, не с тобой. А пока покажи мне те законные бумаги, по которым ты лишил меня поместья. И каким образом тебе удалось обойти сэра Уильяма? Ведь бумаги были составлены на него? Он сказал это почти спокойно, лишь сжатый добела в костяшках пальцев кулак мог выдать кипение его крови. – Ты будешь судиться со мной?! – удивленно посмотрел на брата сэр Генри и тут же отвел глаза, нервно пощипывая полупрозрачный ломтик телятины. – И не веришь мне? Что ж, я готов показать тебе бумаги... – граф было привстал, потом опять опустился в кресло. – Они у меня есть, не сомневайся. Только... они не здесь... Они у нашего семейного атторнея... в Нортумберленде... Можешь съездить к нему и убедиться... А сэр Уильям… Граф не договорил, видимо, решив, что говорить об узнике Тауэра, как о возможном гаранте, бессмысленно, и уже спокойно откинулся в кресле, забыв о своем растерзанном куске телятины. – Но ты только зря потратишь время на дорогу, Ральф. Да и риск слишком большой. – Сам решу, на что мне тратить свое время и чем рисковать, – отрезал Ральф. Брат отказывался показать ему бумаги, и это могло означать, что их просто не существует. Если только Парламент за эти годы не принял закона, по которому земли долго отсутствующего родственника могли перейти к родственнику присутствующему. Граф боялся его, значит, лгал и не был уверен в себе и своей правоте. Под чью музыку он пляшет ныне, его безвольный братец? – Я сам решу, – повторил Ральф, – а ты тем временем постарайся что-то сделать для сэра Уильяма. Это в твоих силах. – Я думал о том, как помочь твоему тестю, – Генри пожевал щеку, отсутствующим взглядом уставившись на так и недоеденный кусок телятины. Последнее время у него совсем не было аппетита... – Я поговорю с нужными людьми, но все так боятся Генриха, что я ни в чем не уверен. Да и дело смутное… Зачем сэру Уильяму нужен был этот комиссар? Треклятая глупость! Плечи его вздрогнули... – Этот мятеж... Бунт добрался и до Нортумберленда… – Да, на пути из Корбриджа я едва избежал встречи с целой командой вооруженных йоменов, хорошо, что у меня выносливый конь, а то бы не поздоровилось, – бросил Ральф, вспомнив их с Бертуччио гонку от преследователей. Хотя, на пути он попал еще в одну переделку. Он невольно ухмыльнулся, вспомнив Мод, разгневанную, потрясающую кошелем с соверенами – Чему ты улыбаешься, Ральф? – в голосе брата звучало возмущение. – Неважно, Генри. А попробуй-ка ты устроить мне свидание с сэром Уильямом. У тебя же есть ходы в Тауэр, милорд?
apropos: Хелга Джоанна такая милая. Спасибо за продолжение мальчиков! Граф выглядит таким слабаком на фоне. И крутит что-то, и вертит, и до сэра Уильяма ему явно нет дела. Словом, продолжает радовать только один мальчик, не считая того подозрительного блондина, который на Мод глаз положил. Правда, там еще пара мальчиков где-то - Берт и рыжий. Надеюсь, о них мы тоже что-то узнаем. И скоро.
Хелга: apropos пишет: Граф выглядит таким слабаком на фоне. И крутит что-то, и вертит, и до сэра Уильяма ему явно нет дела. Да, что-то старший брат подкачал, да? Хотя, в том есть некая закономерность, в те времена, младшие братья, остававшиеся почти без наследства, были вынуждены искать себе стезю деятельности. Думаю, именно из младших, деятельных, братьев родилась сила Британской империи. apropos пишет: Словом, продолжает радовать только один мальчик, не считая того подозрительного блондина, который на Мод глаз положил. Не понимаю, почему такие нападки на чудного сэра Мармадьюка? apropos пишет: Правда, там еще пара мальчиков где-то - Берт и рыжий. Надеюсь, о них мы тоже что-то узнаем. И скоро. О да, эти мерзавцы еще себя покажут...
полная версия страницы