Форум » Произведения в соавторстве » Гвоздь - 4 » Ответить
Гвоздь - 4
apropos: Авторы: Хелга, apropos Жанр: роман Романтическая история, случившаяся в Англии во времена правления Генриха VIII Читатели, как и их отклики - с критикой или без оной, с обсуждениями, дискуссиями, вопросами и прочим, что хочется высказать в этой теме, - авторами радостно приветствуются. Главы на сайте: http://apropospage.ru/zabava/nail-horseshoe/nh_1.html Мод и Кардоне Другие герои (по мере поступления, появления и прохождения кастинга) Бертуччио Олива Сэр Мармадьюк Скроуп Сэр Лоуренс Финч Сэр Уильям Балмер Генри Перси, Сэр Стивен Стрейнджвей граф Нортумберленд Агнесс ПекокДжоанна Уиклиф Рыжий Гнедая арабка
Хелга: Бэла пишет: Фамильный, наверное, крепкий внутренний стержень. Да, видимо так. Нежная девушка с твердым характером. Marusia пишет: От папы в глаз получил, мистрис Смит отчитала его как мальчишку неразумного мужа нашей голубки. Кто следующий? Вот бедный парень, всего избили, искусали. замучили. Флер пишет: Напоминает жену дворецкого Бэрримора из "Собаки Баскервилей" . Перед глазами встает Светлана Крючкова и сэр Перси ( с мимикой Н.Михалкова). Да, Крючкова тоже стояла перед глазами, когда придумывали сей образ! Тапки все учла, спасибо! Ставни, действительно не стоит открывать.
Хелга: Маленькое продолжение... Шумно вздыхающая заплаканная мистрис Смит привела Перси в подготовленную для него комнату. Здесь стояла свежее заправленная кровать с пологом, традиционный сундук у стены с кувшинами на нем и медный чан на полу. – Есть горячая вода, сэр! – всхлипнув, объявила она, оборачиваясь на вошедшего следом Бертуччио. – Идите, мистрис Смит, – сказал Ральф. – Нет, постойте! Что это? Что это такое?! Он указал на две пышные подушки, лежащие в изголовье кровати. – Это? – мистрис Смит сжала пухлые руки. – Это подушки, сэр! Хорошее подушки, набитые пухом из наших гусей, сэр! Очень мягкие хорошие подушки, я нарочно распорядилась, сэр… – Кто я по-вашему? – взревел Ральф. – Голубка? Девушка? Страдающий недугом старец? Сей же час уберите это прочь! – Сэр… – мистрис Смит звонко охрипла, взяв слишком высокую ноту. – Не гневайтесь, сэр, я хотела как лучше! Вы устали с дороги, сэр… Нет ничего зазорного в наших боскумских подушках, даже господин помощник епископа из Линкольна спал на подушке, когда оказал нам честь…. – Проклятье, – проворчал Ральф, остывая. – Уберите их, мистрис Смит. Продолжив себе под нос рассказ об отличном полотне, пухе, пере и боскумских гусях, мажордомша убрала подушки с кровати, но не унесла – оставила на сундуке, окинула явившегося Бертуччио неодобрительным взглядом и удалилась, пожелав господину доброй ночи. Раздевшись, Ральф сполоснулся горячей водой, которой были наполнены несколько кувшинов, стоящих возле чана, предоставил Бертуччио для обработки уже подзажившую рану – баночка с мазью от Мод так и хранилась в его дорожной суме – и нагишом рухнул в чистую, пахнущую какими-то травами постель. Когда ушел оруженосец, он, подумав, потянулся к сундуку, стащил одну из подушек и, осмотрев предмет со всех сторон, уткнулся в нее, решив, что все же не грех испробовать боскумские перо и пух, когда этого никто не видит. Он заснул крепко – так, как не спал уже много-много ночей. Возможно, в том была виновна подушка – недостойное ложе для головы мужественного рыцаря. Сновиденье пришло к нему под утро: он продирался сквозь лесную чащу, в азартном бешенстве, зная, что впереди, на освещенной луной поляне, его ждет противник, с которым предстоит смертельная схватка. Знал, но не мог добраться, орудуя мечом, словно топором, круша сеть ветвей, что опутала все вокруг, и когда все же поляна предстала перед ним, увидел там женскую фигуру… тонкую, стоящую к нему спиной. Она обернулась, и он проснулся, так и не узнав ее лица, словно пробуждение выстроило преграду для грез, что скрыты во снах, как живых, так и смертных. – В доме вашей жены отличная кухарка, не в пример другим английским, – заявил Бертуччио, гарцуя на своем гнедом по дороге и похлопывая по внушительных размеров мешку с провизией, которой их снабдили в Боскуме. – Разумеется, ваши неаполитанские хозяйки – лучшие на свете… – А помните, мессер, тот суп из корня как его, мала… мата… бата… – Basta! Вперед, Берт, мы и так задержались… – оборвал кулинарные воспоминания оруженосца Ральф, пришпоривая рыжего. Бертуччио на гнедом, а следом четверка запасных лошадей – двух из них в обмен на разбойничьих выделил из боскумских конюшен мажордом Смит – рванули вслед за ним. Путники направлялись на северо-запад, минуя Хамбер, переправы через который находились в руках паломников, в сторону Донкастера и Понтефракта, через охваченный смутой Йоркшир.
apropos: Хелга А-а!!! Чудесное продолжение!!! Персика, нашего сурового рыцаря, пирата и бродягу попытались уложить на пуховую подушку! Было отчего взбелениться! Оскорбили, обидели парня... Вообще, думаю, он спал иногда на подушках - просто не таких мягких и красивых. И чистых))) То меч под голову, то седло, то тюфяк, набитый соломой. А тут подушки из пуха... ))) Но сладко же спалось, нет? И крепко. А сон символичен... Продирается к деве сквозь чащобу - и едва увидел ее, она исчезла, сон закончился. Бедный, влюбленный Персик... Леди, вы как хотите, а я - в основании штабеля этого роскошного средневекового пирата и бродяги, блудного мужа и мужественного рыцаря... Хелга пишет: Путники направлялись на северо-запад, минуя Хамбер, переправы через который находились в руках паломников, в сторону Донкастера и Понтефракта, через охваченный смутой Йоркшир. Вот тут все и заверте...
Хелга: apropos пишет: Персика, нашего сурового рыцаря, пирата и бродягу попытались уложить на пуховую подушку! Было отчего взбелениться! Оскорбили, обидели парня... Между прочим, да... Еще бы кружева да вышивки добавили. apropos пишет: в основании штабеля этого роскошного средневекового пирата и бродяги, блудного мужа и мужественного рыцаря... С ранами, ссадинами и укусами...
apropos: Хелга пишет: Еще бы кружева да вышивки добавили Кружевами тогда еще не украшали, кажется, а вот вышивка наверняка была. собственной ручкой собственной жены вышитая. Хелга пишет: С ранами, ссадинами и укусами... Жизнь такая пиратская...
apropos: Хелга пишет: не заметил - мужчины не вникают в такие детали. Не заметить вышивку - это что слона не заметить. *в сторону* пираты такие невнимательные... Вот сэр Мармадьюк наверняка бы заметил - и оценил.
Хелга: apropos пишет: Вот сэр Мармадьюк наверняка бы заметил - и оценил. Так он же джентльмен, не то что некоторые...
Marusia: Хелга пишет: он, подумав, потянулся к сундуку, стащил одну из подушек и, осмотрев предмет со всех сторон, уткнулся в нее, решив, что все же не грех испробовать боскумские перо и пух, когда этого никто не видит. К комфорту Персика потянуло. Хелга пишет: Путники направлялись на северо-запад, минуя Хамбер, переправы через который находились в руках паломников, в сторону Донкастера и Понтефракта, через охваченный смутой Йоркшир. Опять в бега? Саттон - это в той стороне?
Axel: Хелга Спасибо! Да, сам подарил, сам и разобью, называется. Мистрис Смит очаровательна в своей непосредственности, и к тому же бесстрашна, всё же с хозяином своим разговаривала, мало ли чего. Это мы-то знаем, что внутри он добрый и пушистый, как "отвергнутые" подушки.
apropos: Marusia пишет: Саттон - это в той стороне? В той самой, точно. Axel пишет: бесстрашна, всё же с хозяином своим разговаривала, мало ли чего Похоже, их суровый рыцарь сэр Уильям распустил. С виду тоже грозный, а внутри "пушистый".
apropos: Дабы читатели наши могли ориентироваться на местности - Хелга делает специальную карту с отмеченными местами пребывания и проезжания. Она потом будет и в бонусах на сайте. Пока заброшу ее в шапку же темы - вариант еще сырой, но в чем-то поможет разобраться. И сюда:
Хелга: К полудню путники были у Гейнсборо, приближаясь к охваченным мятежом землям. По пути они узнали, что Хамбер разлился после долгих осенних дождей, а на всех переправах паломники выставили посты, задерживая путников, поэтому Ральф решил, что лучше пробиваться в Дархем окружным, пусть и тоже опасным, путем, чем ехать напрямик и безнадежно застрять на переправе. Два-три дня и, если фортуна поможет им в дороге, они будут в Саттоне, и он наконец-то увидит «голубку», выросшую леди Перси, «рукодельницу и умницу»… Образ ангела во плоти все более пугал его. Что он будет делать с нею? Впрочем, сделает то, что нужно, устроит в безопасном месте, исполнив долг и обещание. В его мысли о жене упорно пробивалась сероглазая ее тезка, которую следовало забыть и более не возвращаться к воспоминанию, как он обнимал ее в те две ночи – ни мысленно, ни во снах. Отсюда было миль тридцать до замка Понтефракт, где находился королевский констебль лорд Дарси, но, как говорили во всех придорожных трактирах, армия паломников Благодати уже осадила его стены. Король до сих пор не прислал войска, и в этом защитникам Церкви и традиций виделась рука Божия, а город Понтефракт, как и все графство, приветствовал и помогал восставшим. Вероятно, восьмидесятилетний лорд был намерен успокоить народ, он верил или уверял себя, что джентльмены готовы защищать короля. Он отправлял послания и петиции, но, несмотря на его деятельность, а может и благодаря ей, мятеж в Йоркшире и соседних графствах ширился и креп. У Ральфа не было никаких шансов ни встретиться с Дарси, ни попросить его замолвить слово о тесте перед Хаксли, который, как и все окрестные джентльмены, что не попали в руки мятежников, также скрывался в осажденном замке. Даже если бы Перси удалось проникнуть туда, вряд ли они озаботились бы судьбой сэра Уильяму, когда их собственные жизни тоже висели на волоске. Объехав стороной Донкастер, вечером 23-го октября Ральф и Бертуччио двигались вдоль реки, приближаясь к повороту на переправу, где, по словам хозяина придорожного трактира, можно было перебраться на ту сторону на лодках. Смеркалось. Воздух был насыщен влагой, словно в нем незримо повисли миллиарды мельчайших капель, со стороны реки потянулись клочья тумана, будто небесная молочница случайно пролила молоко из огромного кувшина. Всадники возникли неожиданно, то ли поджидали в засаде, то ли сами не предполагали встречи. Трое конных перегородили путникам дорогу. – Стойте, джентльмены! Кто вы такие? Куда держите путь? – хрипловатый голос принадлежал выехавшему чуть вперед человеку в подбитом мехом черном плаще – околыш широкого берета почти скрывал его и без того не видное в мутном сумраке лицо. Как глупо попасть в сети, когда, казалось, что все складывается так удачно. Кто они? Дозор армии паломников? Лихие люди? Или солдаты все-таки добравшегося сюда Норфолка? Рука Ральфа легла на эфес меча, пальца привычно стиснули удобную округлость рукояти. – Они не из наших, кептейн! – заявил второй, тот, что ехал слева. – Шныряют по ночам, ни дать, ни взять, шпионы из Понтефракта или люди Кромвеля. И лошади запасные с собой! Ральф осадил рыжего, знакомо напряглось тренированное в боях тело, отдалась болью рана на спине. Первый удар, при необходимости, решил он, можно нанести левому – Перси взял его в поле зрения – чуть качнул головой, давая знак Бертуччио: брать правого. Левый всадник уже держался за меч, правый – стащил со спины арбалет и залихватски свистнул, лишь кептейн не шелохнулся, сидя в седле, словно вкопанный. – Рronto, мессер! – негромко произнес за спиной Бертуччио. – San Gennaro, molti di loro*! Позади послышался стук копыт, и Ральф, повернувшись, увидел, как темной массой, разбивая клочья тумана, к ним приближается целая кавалькада, отрезая путь к отступлению. Четверка запасных сбилась в кучу, тревожно заржал каурый жеребец. Отработанным движением меч с железным шелестом вытек из ножен – ответно звякнул клинок левого. Бертуччио, грацуя на своем гнедом, мгновенно занял позицию, прикрывая хозяина со спины. – Мы мирные путники, странствующие по приватным делам… – сказал Ральф в сторону темной фигуры вожака. – Тогда уберите меч… – ответил тот из-под околыша. – И следуйте за нами... – Я уберу свой меч, если ваши люди отпустят свое оружие! И с какой стати мы должны за вами следовать? Кто вы такие? – надменно спросил Ральф. – Паломники Благодати… – ответ прозвучал, словно голос спустился откуда-то с небес. – Отдайте свой меч, сэр! – резко бросил вожак. – Уберите оружие и проводите их ко мне, – обратился он к своим людям, кивком головы показывая на путников. – Проводите, не задерживаясь – есть дела поважнее! – Какого черта!? – рявкнул Ральф, но слова его достигли лишь спины кептейна, который, махнув рукой, развернул коня и поскакал прочь, исчезая в клочьях тумана. Двое надвинулись на Ральфа, позади забряцали клинки и пики. Паломники Благодати… держать бой с мятежниками, с противником, имеющим такой перевес, было неразумно, хотя внутри Ральфа звенела воинственная тетива, зовущая скрестить меч с препятствием… Правый все еще держал его на прицеле, а левый, подъехав совсем близко, вопросительно взглянул на меч. «Mare diavolo!» – пробормотал Ральф, до крови закусив губу, отстегнул ремень с ножнами и, отдав меч, тронул рыжего, обернувшись на Бертуччио. Тот поймал сигнал временного отбоя и, последовав его примеру, завел возмущенную ломаную песнь о том, что его хозяин спешит по своим делам и негоже преграждать ему путь. Двое всадников, не слушая его, поскакали вперед – остальные, их было человек шесть, закрыли кавалькаду с тыла. «Разумно, – оценил Ральф. Если бы их попытались сопровождать с двух сторон, можно было бы сбить их с дороги и рвануть вперед, уходя от погони. Они свернули в сторону от реки, и через несколько миль дорога вытекла на простор пустоши, открывая взорам горящий факелами лагерь, разбитый под стенами замка, что высился впереди громадой мощных вековых стен. Донжон, казалось, подпирал небо, а угловые башни плыли в полосе заволакивающего их тумана. * – Готов, мессер! Святой Януарий, их много! (итал)
Хелга: Шестерка сопровождающих растворилась среди суеты лагеря, а двое стражей и их пленники остановились и спешились у большой палатки. Ральф передал рыжего Бертуччио и вошел внутрь шатра вслед за своим левым. Внутри царил теплый полумрак, растворенный в свете двух толстых свечей, что горели на низком, грубо сколоченном столе. Человек, стоящий спиной, обернулся. – Проходите, сэр… возможно, я был бы рад принять вас гостем, но обстоятельства складываются так, что вы мой гость поневоле, – сказал он, шагнув навстречу Ральфу. – То есть пленник? – спросил Перси, склонив голову в знак приветствия. Теперь он мог разглядеть вожака, который снял плащ и берет. Был он невысок ростом, одет в кожаный дублет, плотно обтягивающий его худощавую, но полную какой-то жилистой силы фигуру. Лицо его сразу привлекало и тут же отталкивало странной нескладностью слишком резких черт и бельмом отсутствующего правого глаза, которое он даже не скрывал повязкой. – Вы сказали, что вы мирный путник, едущий по мирным делам. Или шпион? – кептейн, казалось, пронзал Ральфа взглядом единственного своего глаза. – Как ваше имя, сэр? – Если я и шпионю, то лишь на самого себя. Меня зовут сэр Ральф Перси… – гордо выпрямился обладатель сего имени, мрачно отметив, что его вопрос о плене остался без ответа. – С кем имею честь? Кептейн уставился на него, по впалой его щеке пробежала чуть заметная судорога. – Роберт Эск, адвокат… – сказал он, прижав руку к лицу, словно пытаясь остановить невольную мимику, и, жестом пригласив Ральфа присесть за стол на импровизированный стул из чурбана, сел сам, все также вглядываясь в его лицо. – Перси? Брат графа Нортумберленда? Неужели? Но, насколько я наслышан о семействе Перси, младший брат пропал много лет назад… – Я недавно вернулся в Англию, после долгих странствий, – ответил Ральф, ухмыльнувшись и подумав, сколь много разного можно услышать о себе из разных уст. – Любопытно, – сказал Эск, чуть наклонившись в его сторону. – Так значит, вы, сэр Ральф Перси, недавно прибыли на родину и мало что знаете и том, что здесь происходит? – Отчего ж не знаю? Слухами земля полнится… Но я бы желал услышать это и от вас, а также о причинах, по которым меня задержали..... – Откуда и куда вы едите, сэр? – Из Лондона, в Нортумберленд, – ответил Ральф. – В свое поместье, по своим делам! – И давно вы покинули город? – Двое суток назад… – Вы можете рассказать, что там, в Лондоне? – Вы имеете в виду, что говорят в Лондоне о мятежниках? О паломниках? – Можете называть нас как угодно, но мы сражаемся за праведное дело. Перси коротко взглянул на Эска. Ему почудилось или в голосе последнего прозвучала усмешка? – Я не рассказчик, сэр, и вряд ли могу сообщить более того, что вам известно, да и был занят своими личными делами… – Вы нужны нам здесь, Перси! – вдруг резко произнес Эск, и в голосе его полыхнул пожар, а единственный глаз сверкнул искрой того же огня. – Ваше имя… ваша семья имеет все основания встать за наше святое дело. Мы и не чаяли, что сэр Ральф Перси пожалует к нам! – Я пожаловал к вам не по своей воле! У меня нет никаких оснований и желания поддерживать вас или кого бы то ни было. Я давно расстался со своей семьей, – ответил Ральф, не пытаясь скрыть раздражения. – Но сам Господь привел вас к нам – попробуйте смириться с этим, сэр… Перси из Нортумберленда! – Эск протянул руку, словно хотел похлопать Ральфа по плечу, но остановился на полпути, хлопнул себя по колену. – Нам нужны боевые рыцари, ведь вы же воевали и странствовали, нам нужны джентльмены, нам нужно ваше имя, сэр! Я говорю вам открыто и обращаюсь напрямую… Не сегодня-завтра распахнутся ворота Понтефракта. Он кажется неприступным, но это далеко не так: его укрепления обветшали, в стенах – проломы, город не поможет им, а гарнизон не готов защищаться. – Я не знаток осадного дела! – резко бросил Ральф. – Какого черта… Фортуна выскальзывала из его руки, коварно лишая доступа даже к своей пяте, словно предупрежденная беднягой Ахиллесом. – Это не имеет значения. Сейчас ничто не имеет значения… Вам стоит узнать больше… Наши требования просты, – продолжил Эск, словно не услышав его слов, сдвинул в сторону свечу, сгреб со стола листы лежащих там бумаг и протянул один из них Ральфу. Тот прочел неровные, наскоро написанные строчки: «Мы смиренно умоляем Вашу Милость…» – Это наша петиция королю, – продолжил Эск. – Мы требуем… смиренно просим восстановить для богослужений закрытые церкви и монастыри, отменить закон, что ограничивает свободу людей пользоваться их землями, служить королю и помогать своим детям… Закон должен быть законом для всех и даже для короля… Он вел смелые речи, ничуть не смущаясь тем, что знаком со своим собеседником меньше часа, в этом было какое-то дерзкое отчаяние человека, который то ли был абсолютно уверен в себе, то ли покорился своей участи. Так или иначе, но Ральфу не раз и не два чудилась в его голосе все та же усмешка, вдруг ломающая пылкость его слов. – Я сказал им всем! – казалось, Эск забыл о его присутствии, обращаясь куда-то в небеса, сочащиеся дождем, что каплями стучал снаружи по полотну палатки. – Лорду Дарси, королевскому констеблю, и архиепископу Ли, и доктору Магнусу, и сэру Роберту Констеблю и прочим джентльменам, что собрались в парадном зале замка, чтобы встретиться со мной и услышать мои слова в защиту нашего паломничества! Я сказал им, что они склонятся перед нашей силой! Они примут нашу клятву! И вы тоже принесете ее! Голос Эска прозвучал жестко и непререкаемо. Он взял со стола другую бумагу и протянул ее Ральфу. «Я клянусь быть верным Всемогущему Господу, Христианской Католической Церкви и Верховному Лорду Королю и народу его королевства, да поможет вам Бог и Святой Дух», – прочитал про себя Ральф строки, начертанные на помятом листе. – Я уже принес одну клятву королю, – он бросил бумагу на стол и поднялся на ноги. – Я не изменяю данной клятве… – Но у вас нет выбора, – усмехнулся Эск, вдруг резко потеряв только что сжигающую его пылкость, словно угас. – Вам придется дать и эту… Полог палатки распахнулся, вошел человек, один из тех, что был с Эском на дороге. – Этот иноземец, шпион, хитрая бестия, сбежал, кептейн, – сообщил он и осекся, увидев Ральфа.
Marusia: Хелга Какое насыщенное историческими подробностями и именами продолжение! А Персик - попал так попал! Неужели, удача отвернулась? Бертик, правда, смылся, что обнадёживает. Хелга пишет: Образ ангела во плоти все более пугал его. Что он будет делать с нею? У Персика всё ещё двоится в глазах от тёзок с волнующим именем Мод. Поскольку посещение Саттона несколько откладывается, то озарение настигнет его не скоро, если вообще настигнет.
apropos: Хелга Ох, какие исторические детали! Перси попал к мятежникам - и к самому Эску? Эск - великолепен, но наш тоже лицом грязь не ударил. Истинный рыцарь. Эск, бедолага, сам случайно попал к мятежникам - и теперь вынужден нести на себе все бремя ответственности. А потом и расплату за это...((( С папой плохо получается - и Дарси в осаде, а теперь и зять в плен попал. Помощи сэу Уильяму ждать теперь - только от дочери, которая раненая лежит. Хм. Вся надежда теперь на предприимчивость Бертика.
Axel: Хелга Вот и мятежники появились, Перси только с ними ещё проблем не хватало. Эск всё-таки незаурядным человеком был, жаль, что для него всё плачевно закончилось.
Marusia: Axel пишет: жаль, что для него всё плачевно закончилось. Главное теперь, чтоб для нашего Персика всё закончилось не так плачевно как для Эска. Эск у Хелги удался на славу. Понимаю, что описание внешности (бельмо на глазу) можно было разыскать. Но зацепили интонации Эска, предложенные автором , в которых проявляется его отношение к Паломничеству и собственного участия в нём. Воспринимается как живой! Браво авторам-соавторам!
apropos: Marusia пишет: посещение Саттона несколько откладывается, то озарение настигнет его не скоро Да, до "голубки" (которой, как мы знаем, в Саттоне нет) он еще нескоро доберется, да и когда доберется... Это ему мало поможет, боюсь. Кстати, имя Мод тогда было довольно распространено (как и имя Ральф), так что одинаковые имена ни о чем не говорят. Axel пишет: Эск всё-таки незаурядным человеком был Да, очень интересная и яркая личность - и чем больше о нем узнаешь, тем больше проникаешься. И не удержались, чтобы не ввести его в роман - все же исторический роман сочиняем понемногу (с), а как можно описывать эту эпоху - без упоминания Эска?)) Marusia пишет: чтоб для нашего Персика всё закончилось не так плачевно Ну, авторы постараются, конечно. Marusia пишет: Эск у Хелги удался на славу. Да, отлично получилось! Браво Хелге! Marusia пишет: его отношение к Паломничеству и собственного участия в нём. Причем он "попал" в вожди - вообще в эту ситуацию совершенно случайно. Фактически вынужденно. Но, дав слово, его держал.
juliaodi: Хелга Очень насыщенная жизнь у наших героев. Ральфу остается надеяться только на Берта и его смекалку Но думаю выкрутятся, в лучшее верится. Ральф упрямый малый, никаких клятв приносить не будет - аплодирую ему
apropos: juliaodi пишет: Ральф упрямый малый, никаких клятв приносить не будет Хм.... Когда на карту поставлена жизнь... Трудный выбор. Проблема в том, что тех, кто отказывался принести клятву, могли убить.(((
полная версия страницы