Форум » Произведения в соавторстве » Гвоздь - 4 » Ответить
Гвоздь - 4
apropos: Авторы: Хелга, apropos Жанр: роман Романтическая история, случившаяся в Англии во времена правления Генриха VIII Читатели, как и их отклики - с критикой или без оной, с обсуждениями, дискуссиями, вопросами и прочим, что хочется высказать в этой теме, - авторами радостно приветствуются. Главы на сайте: http://apropospage.ru/zabava/nail-horseshoe/nh_1.html Мод и Кардоне Другие герои (по мере поступления, появления и прохождения кастинга) Бертуччио Олива Сэр Мармадьюк Скроуп Сэр Лоуренс Финч Сэр Уильям Балмер Генри Перси, Сэр Стивен Стрейнджвей граф Нортумберленд Агнесс ПекокДжоанна Уиклиф Рыжий Гнедая арабка
Бэла: Дамы, спасибо огромное! Сколько же нового попутно узнаешь, всего лишь читая исторический роман. Произведение так обрастает по ходу написания всевозможной информацией, надо ее аккумулировать в Бонусы что ли, чтобы не потерялась для потомков.
Хелга: мариета пишет: Не могу объяснить почему, кажется, слишком современно звучит. Да, наверное ты права, есть такое. Надо подумать над другим сравнением. Бэла пишет: Произведение так обрастает по ходу написания всевозможной информацией, надо ее аккумулировать в Бонусы что ли, чтобы не потерялась для потомков. Все соберем, конечно! Материалов много уже набралось.
Marusia: apropos пишет: Ранние годы он провел на службе графу Нортумберленду, получив ее по протекции графини Камберленд, сестры графа. В 1527 году он еще находился в Нортумберленде, в этом же году он был принят в Gray’s Inn*. Роберт Эск, получается, нашему братцу служил. Да, не вовремя Эски и Эллекеры лисью охоту затеяли.
Хелга: Marusia пишет: Роберт Эск, получается, нашему братцу служил. Да, Англия маленькая страна. Marusia пишет: Да, не вовремя Эски и Эллекеры лисью охоту затеяли. Судьба, видимо, звезды сошлись. Или не сошлись.
apropos: Кстати, как тогда - так и в 19-м нашем любимом веке - в Англии были все те же порядки для дворянских детей. Старший сын наследовал, младшие шли учиться и устраиваться в жизни. Одни - управляющими или секретарями, адвокатами, некоторые даже у купцов в помощниках служили. Т.е. если к 19 веку уже сложились традиции, по которым второй сын шел в армию, третий - в священники, как пример, то в 16-м веке было больше разнообразия.
Хелга: apropos пишет: Т.е. если к 19 веку уже сложились традиции, по которым второй сын шел в армию, третий - в священники, как пример, то в 16-м веке было больше разнообразия. И в шестнадцатом веке проще осуществлялся переход из одного сословия в другое, то есть человек невысокого происхождения мог получить рыцарство, земли за какие-то заслуги и стать дворянином.
Хелга: Глава VIII Не плачь о потере У маленькой Мэри Большая потеря: Пропал её правый башмак. В одном она скачет И жалобно плачет, -- Нельзя без другого никак! Но, милая Мэри, Не плачь о потере. Ботинок для правой ноги Сошьём тебе новый Иль купим готовый, Но только смотри -- береги! Из "Песен Матушки Гусыни", перевод С. Я. Маршака Путь через Йоркшир прошел почти без приключений – изменчивая фортуна виновато раскрыла свои объятия, позволив себе чуть больше, чем требовали приличия. Ральф и Бертуччио миновали мятежный Йорк, объехав его стороной, и к вечеру следующего дня достигли равнин и меловых холмов Восточного Райдинга. Лишившись запасных лошадей, они не могли двигаться столь быстро, как в первой половине путешествия – приходилось чаще останавливаться, чтобы дать отдых рыжему и гнедому. Путники предпочитали делать это днем и ехали по ночам, когда сами могли сойти за разбойных людей, вооруженных и опасных. До Дархема они добрались под утро, 25 октября. Моросил мелкий холодный дождь, кони устали, но Ральф не стал делать остановку в придорожном трактире, рассчитывая, что до Саттона недалеко, а там будет и отдых, и трапеза, и… жена, о встрече с которой он старался не думать. Это было несложно, потому что мысли Ральфа более занимал Эск, его внезапное милосердие и последние сказанные им слова: «Они принудили мое тело, но не сердце. А вы можете распоряжаться и тем и другим…». Ральф думал об этих словах, задавая себе вопрос, насколько он волен распоряжаться самим собой. Выводы, к которым он пришел, покачиваясь в седле рыжего, оказались неутешительными. Тело его не имело пристанища, а сердце… Вероятно, сердце Роберта Эска было свободней, чем его собственное. Слишком часто ему вспоминалась Мод – случайная женщина на его пути каким-то образом устроилась рядом и не желала отпускать, дразня теплой наготой и доверчивым взглядом серых глаз. Уже зажившая царапина от укуса иногда начинала вдруг саднить, словно напоминая о той, что так упрямо боролась с ним там, у реки Кем. Бертуччио оценил действия вождя паломников по-своему, заявив, что тот, видимо, выбрал мессера Кардоне посланником своему святому, дабы уменьшить собственные прегрешения благим поступком. – Сомневаюсь, что моя фигура может уменьшить чьи-то грехи, – проворчал Ральф. – Ошибаетесь, мессер, может! – хитро сощурился оруженосец. – А если к вам добавить и меня –– да простит мои слабости Святой Януарий! –– тоже будет польза. Они свернули в сторону Саттона, когда уже совсем рассвело, дождь так и не унимался, промочив насквозь землю, леса и оказавшихся под открытым небом путешественников. Дорога нырнула в прогалину меж двух, заросших кустарником холмов, затем потянулась через лес, черный от воды, сочащейся с неба. Лес оборвался внезапно, открыв грязно-желтый луг, в конце которого виднелся дом – центр поместья Саттон, владений Кроунов. Ральфа не сразу пустили внутрь, что уже становилось для него традицией. Жители Дархема, хоть и не были столь напуганы и взбудоражены мятежом, как йоркширцы – северяне всегда чувствовали себя уверенней, несмотря, а может и благодаря близости шотландских границ – но опасность смуты и разбойные люди, которые подняли головы, едва в воздухе запахло дымом, заставили и их соблюдать осторожность. Привратник, грузный седой мужчина, прежде чем отправиться сообщать о приезде гостя, долго мялся, расспрашивал и с подозрением рассматривал незнакомца. Перси с трудом сдержался, чтобы не схватить за грудки занудливого стража. В конце концов Ральфа провели в небольшой зал невеликого размерами дома – сэр Уолтер Кроун не был слишком богат. Довольно светлый для сельского жилища зал был претенциозно украшен двумя портретами его хозяев, писанных скорее подмастерьем, чем мастером. Ральф не был ценителем и знатоком живописи, но даже у него образы на полотнах вызвали усмешку, особенно, когда в зале появилась хозяйка – невысокая худощавая леди Кроун и, поприветствовав гостя, тотчас сообщила, что он рассматривает ее собственный портрет. «Живописная» леди Кроун выглядела выше, пышнее и намного внушительней. – Ах! Ах! Сэр Ральф! – вскричала леди Кроун, после того как гость вежливо оценил ее портрет. – Наконец-то! А мы вас заждались! Простите нашего Джеймса, что задержал вас. Так тревожно вокруг, вы знаете, не далее, как вчера к Мортимерам в дом проникли воры, унесли…столько всего унесли! Ах, простите, сэр! А мы все думали-гадали: когда же сэр Ральф приедет, вспомнит о своей молодой жене... Она рассматривала Перси с нескрываемым любопытством. – Какой красивый, видный джентльмен! Садитесь же, садитесь... – леди Кроун показала гостю на кресло у стола, позвала служанку, приказала подать пироги и эль, и наконец сама уселась на стул напротив. – Как это любезно, сэр Ральф, заехать к нам, да еще в такое время, когда на каждом шагу то смута, то разбойники! Как жаль, что сэр Уолтер приболел – у него приступ подагры, лежит с припарками... Он бы тоже хотел на вас взглянуть, познакомиться, ведь мы видели вас только на вашей свадьбе. Так много лет назад! Мод, голубка наша, тогда еще ребенком совсем была, да и вы совсем молодым... Но вы же у нас погостите? Где же вы были все это время, сэр? Ах, сестра моя, Элизабет, не дожила до такого счастливого дня! Она замолчала на мгновение, пока служанка ставила на стол глиняный кувшин с элем и оловянные кубки. Другая внесла поднос с тонко порезанными ломтями пирога. – Угощайтесь, чем богаты, тем и рады, – опять затараторила леди Кроун, подавая знак служанке наполнить элем кубок, поставленный перед Перси. – Как жаль, что сэр Уолтер болеет! Лекарь говорит: подагра не смертельна, но он так мучается, и не только от боли! Ведь у нас нет сына, наследника – лишь две дочери. Слава небесам, они обе замужем, но если бы у нас был такой сын, как вы! – с умилением воскликнула она. – Мы бы и горя не знали. И сэр Уолтер бодрее бы себя чувствовал, не переживал бы за меня. А то все беспокоится, как я с дочерьми приживусь. Но мы надеемся, что подагра... Ах, какой красивый муж у нашей Мод! И откуда и куда вы держите путь, сэр? Очень скоро Ральф перестал понимать, что ему втолковывала словоохотливая леди Кроун. Отчего ему так везет на болтливых женщин? Может быть, коварная фортуна решила сбросить на него всю свою женскую армию в отместку за то, что он полжизни провел вне их общества? И отчего леди Кроун не зовет его жену, вместо того, чтобы тараторить и всплескивать руками, точно также как неуемная боевая мистрис Смит? Что леди, что мистрис, разница не велика: женщины есть женщины. Он опустошил кубок и пробормотал, вклинившись между фразами леди Кроун: – Сэр Уолтер болен? Какое несчастье! Но дочери и... племянница окружат его заботой. – И не говорите, сэр! – живо согласилась леди Кроун. – Ах, сэр Уолтер так страдает, и все мы вместе с ним, потому что когда у него начинается приступ подагры, он становится ужасно капризным и ворчливым. То ему не так, это ему не сяк... Я всегда с ног просто сбиваюсь, пытаясь ему угодить. К счастью, приехала наша дорогая Мадди... Знаете, у нее золотые руки, такие умелые! И столько терпения! Ее присутствие всегда оказывает умиротворяющее действие на сэра Уолтера. «Мадди? Так мою жену называют Мадди?» – Ральф не мог вспомнить, чтобы ее так называли во времена их свадьбы, хотя, тогда он не очень интересовался ее домашними прозвищами. В дверях появилась служанка. – Мэм, кухарка спрашивает, цыплят варить или жарить? – Ох, я же ей сказала, как надо приготовить цыплят! – леди Кроун вскочила и заспешила к дверям. – Вечно все напутают, если самой не проследить... Просите, сэр, мне надобно ненадолго отлучиться, – сообщила она уже у выхода. – Но я позову Мадди... Мадди! Мадди! – закричала она куда-то в коридор. – Иди в зал! Посмотри, кто к нам приехал! Сам сэр Ральф Перси! Мадди!!!... – Леди Кроун! – вскричал Ральф ей вслед. «Mare diavolo! Сейчас сюда придет моя жена!» Вот оно – то, к чему он так спешил, пробиваясь через мятежный Йорк и залитые Хамбером равнины, загоняя беднягу рыжего! Более всего сейчас он желал удалиться куда-нибудь подальше, туда, где можно не слушать женский щебет, а пропустить добрую кружку эля в мужской компании.
Хелга: Леди Перси появилась в дверях и в первый миг Ральф вздрогнул – ему показалось, что вошла Мод. Вот сейчас он взглянет на него вопросительно-доверчиво, чуть прикусив губу. Такая же невысокая, в темно-сером платье. Темный же чепец, обрамленный светлой тканью головной накидки, бледное лицо. Он даже встряхнул головой, отгоняя наваждение. Видение исчезло, как только леди заговорила высоким голосом, столь непохожим на грудной голос Мод. – Сэр Ральф?! Какая неожиданность! «О Святой Януарий…», – пробормотал Ральф. Она посмотрела ему прямо в глаза, брови осуждающе сдвинулись в прямую полосу, маленький ротик плотно сжался «Нечему удивляться, – подумал Ральф: –пыльная мятая одежда, забрызганные грязью сапоги, потертый джеркин. Но могла бы хоть не показывать свое неодобрение!» Леди прошествовала к стулу, чинно села, выпрямив спину и разгладив юбки, и достала из мешочка, украшенного вышитым изображением какого-то коленопреклоненного святого с нимбом над головой, четки, которые сжала в руке. – Итак, вы все же появились в Англии, сэр. И где же пропадали все эти годы? Забыли, что у вас есть перед Богом венчанная жена, обязательства перед семьей? Ральф на мгновение опешил от непререкаемого тона, который больше бы подошел настоятельнице монастыря, чем юной леди. Хотя, если сменить ее чепец на... хотя бы на тот, что носила Мод, и чуть напустить румянца на щеки – как мило краснела Мод – то девушка была бы совсем неплоха. Хоть не уродлива, и то фартинг в кошель. Ничего, он сумеет справиться с этой монахиней. Стоит лишь ей узнать, что значит муж! – Приветствую вас, мадам! – сказал он, когда дар речи вернулся. – Счастлив лицезреть вас, леди, в добром здравии и... красоте. Вы слишком суровы, леди, в своих словах. Подойдите же... – Вы считаете меня суровой, сэр? – девушка не шелохнулась, укоризненно глядя на Перси. – О, нет! Я лишь говорю правду, ту горькую правду, которую не каждый решится вам высказать. Велико милосердие Господне, и сами мы должны быть милосердны друг к другу, но милосердно ли скрывать правду, способную открыть глаза пребывающему в неведении? А вы в неведении, сэр Ральф! Да, в неведении о том, сколько печали повлекло за собой ваше многолетнее отсутствие и следствие сего деяния – пренебрежение своим долгом! Вы дали обеты, но отринули их, долгие годы скитаясь по чужбине, словно безводное облако, носимое ветром, словно осеннее дерево, бесплодное, дважды умершее и исторгнутое...1 Последние слова леди произнесла надрывно, на одном дыхании, глаза ее заблестели в праведном негодовании. Ральф уставился на четки, которые леди достала из расшитого золоченой нитью мешочка. Желание удрать в надежный и понятный мир, где стучит подковами рыжий, где паруса ловят ветер, надуваясь тугими телами, где звенят клинки и индейские женщины поют песнь о живом плодоносном дереве, что теряет свои плоды, щедро даря земле жизнь, было настолько сильно, что он с трудом удержался от побега прочь из показавшегося ему невыносимо душным зала. Он сделал несколько шагов, описав дугу вокруг неприступной леди. За спиной раздался звук, он обернулся – вошел Бертуччио, поклонился и, намереваясь что-то сказать, скорчил гримасу благочиния, которая на его порочной физиономии выглядела весьма комично. Ральф хмыкнул и закашлялся. Леди внесла ясность, тотчас расставив все по местам. – Что вы здесь делаете! Кто это? Этот человек ваш слуга, сэр Ральф? – Да, он мой слуга, леди! Он хочет что-то сказать мне. – Так говорите же... – Мадди махнула рукой поистине королевским жестом. – Я прийти позже, мессер, – хмыкнул Бертуччио и скрылся за дверью, прежде чем Ральф успел воспользоваться его появлением. – Отчего ваш слуга так говорит? Отчего он коверкает слова? – понитересовалась леди неодобрительно глядя на дверь, за которой скрылся неаполитанец. – Он иностранец, леди, – объяснил Ральф и, помешкав, продолжил невпопад: – Вы говорили что-то о деревьях, леди... о сухих деревьях? Она поджала губы, выразив, видимо, свое отношение к иностранцам, и продолжила свою речь: – Я говорила об обязанностях мужа и главы семьи! – отрезала леди. Это нужно было прекратить и немедленно. Не хватало, чтобы его жена позволяла себе такие вольности и разговаривала с ним таким тоном. Мадди! Действительно, безрассудная2, цитирующая Библию, не думающая, что говорит и зачем! Набожная и глупая. И чего же он ожидал? Нет, не напрасно он покинул страну столько лет назад, сбежав от тенет, в которые его хотели поймать. И, возможно, напрасно вернулся. Ральф направился к леди, забрал у нее четки и взял ее за руку. – Вы ждали меня так долго (подождете и еще столько же, хотелось добавить ему) так поприветствуйте меня, как подобает в вашем положении, забыв о том, что было, «точнее, не было». – Но я уже поприветствовала вас, сэр! – от удивления глаза леди округлились, но она тут же приняла свой чопорный вид и с возмущением в голосе заявила: – Забыть о вашем пренебрежении своими обязанностями невозможно! Но простить вас придется, если вы искренне раскаиваетесь и готовы делами доказать... Верните мои четки! Она попыталась выдернуть свою руку, но Перси не отпускал ее. – Сэр, что вы себе позволяете?! Конечно, мы родственники, но вам не пристало... – Мне не пристало? – Ральф отпустил длинное мысленное проклятие, а весь его и без того невеликий арсенал любезностей опустел, так и не будучи пущен в ход. – А кому же в таком случае пристало, леди?! Я уже выслушал ваши упреки и принял их, так не пора ли нам обсудить наши семейные дела. «Консумация станет нелегким делом», – с усмешкой подумал он, стараясь не смотреть на бледные щеки своей жены. – Я не вижу раскаянья, сэр! – упрямо продолжила леди. – И не слышала извинений, как и объяснений вашего проступка. Вы можете посчитать, что я не имею права требовать их у вас, но, как вы, сэр Ральф, верно заметили, мы все – одна семья. Между родственниками же, – продолжала она менторским тоном, – должны быть не только теплые чувства любви и привязанности, но и взаимопонимание и доверие, в которых вы нам отказываете. А в писании сказано: кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного... 3 – Mare diavolo! - взревел Ральф, теряя терпение. – Леди Перси, раз наш Господь прощает наши прегрешения, так вам, как преданной жене, и подавно следует простить грехи мужа! Решив, что настал момент для боевых действий, он потянул леди к себе, обхватив ее за острые плечи. – Вам следует поцеловать мужа, мадам... – Мужа?! – ахнула Мадди, упираясь не менее острыми локтями в грудь Перси. – Господь с вами, сэр Ральф! Уж не помутились ли вы рассудком за время ваших странствий?! Почему вы называете меня леди Перси?! Немедленно отпустите меня! Ральф отпустил, почти оттолкнул, изумленно уставившись на леди, а она едва успела отступить на шаг, как хлопнула дверь, и послышался голос леди Кроун. – Что такое? Мадди, не донимай сэра Ральфа своими нравоучениями! Ральф ошеломленно переводил взгляд с одной на другую. – Я помутился рассудком? Да что здесь происходит? Кто-нибудь объяснит мне? И как я должен называть свою собственную жену? Леди Благочестие? Леди Упрек? Никогда не думал, что... – он осекся, замолчал, смущенный внезапным озарением. – Леди Кроун? Мадди… – Мадди – наша младшая дочь, – леди Кроун всплеснула руками. – Она замужем за мистером Фрэнкишем из Боуза и приехала поухаживать за сэром Уолтером во время болезни... Он так хорошо засыпает под ее рассуждения... А вы решили, что Мадди... – леди ахнула. – Мадди, дорогая, ты не представилась сэру Ральфу? И он принял тебя за Мод?! – Но я думала, что сэр Ральф знает, кто я... – Мадди растерянно посмотрела на мать, затем на Перси и укоризненно произнесла: – Леди Перси – моя кузина, а я, как уже сказала мама, миссис Фрэнкиш, урожденная Маделин Кроун, Вот видите, к чему приводят долгие странствия. Сэр Ральф не знает даже, как выглядит его собственная жена. Бедняжка Мод! Ральф с трудом сдержался, чтобы не подхватить благочестивую Мадди и не встряхнуть ее как следует. 1 – Это безводные облака, носимые ветром; осенние деревья, бесплодные, дважды умершие, исторгнутые (Иуд 12) 2 – mad(англ) - безрассудная, сумасшедшая 3 – «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного.» (1 Тим 5:8).
Яна: Хелга Полный восторг!!
apropos: Хелга Очень затронул момент, когда Персик вдруг (смутно еще) осознал, что его сердце уже ему не принадлежит. Трепетно так и нежно описано. Восхитительна сцена с Мадди! Бедолага, что он пережил, когда подумал, что эта дева, читающая ему нотации, - его жена. Наш вконец смятенный Кардоне и не подозревает, почему Мадди показалась ему - на какой-то миг - похожей на Мод. Двоюродные же сестры как-никак.
bobby: Хелга Очаровательно! Сцена с Мадди весьма комична. Бедный Ральф ... опростоволосился...
мариета: Хелга Очаровательно! Просто прелесть! Наш сильный, умный и всегда знающий как поступать джентльмен беспомощен как ребенок Так ему и надо! Нельзя же думать, что все «юбки» по той или иной причине «сшиты» только для него. Надо помнить, что есть и чужие
Axel: Хелга Я тоже считаю - так ему и надо! Лишний щелчок по носу нашему бесстрашному джентльмену не повредит.
Marusia: Хелга Молодец сестричка! Отчитала сэра Ральфа по первое число. Хелга пишет: «Консумация станет нелегким делом», – с усмешкой подумал он, стараясь не смотреть на бледные щеки своей жены. Кто о чём, а вшивый о бане сэр Ральф только жену вспоминает. очепятка: И она принял тебя за Мод?!
Хелга: Дамы! И вот так все на беднягу сэра Ральфа? Ну хоть бы кто-нибудь посочувствовал рыцарю, ему же и так не сладко!
Хелга: «Болван, олух, как ты мог принять ее за свою жену? Хотя, почему бы твоей жене не быть именно такой занудной святошей?» Но чувство облегчения, которое испытал Ральф, осознав, что воинствующая прорицательница не его жена, весьма смягчило то нелепое положение, в которое он попал. И поскольку он не мог расправиться с кузиной леди Перси так, как ему хотелось бы, он изобразил нечто, подобное изящному поклону, и хрипло рассмеялся. – Я – слепец, грубый слепец, леди! Я… я должен сделать распоряжения... – он развернулся и направился к двери, желая проветрить разгоряченную голову. – И я хотел бы видеть настоящую леди Перси! – решительно объявил он, остановившись у выхода. –– Но... –– леди Кроун переглянулась с дочерью и с удивлением воззрилась на Перси. –– Мод... леди Перси живет в Боскуме. Это поместье ее отца в Линкольншире, –– пояснила она. –– Неужели вы забыли?.. Я подумала, что вы привезли нам вести от Мод, и как раз хотела узнать, как поживает моя дорогая племянница... –– В Боскуме? –– Ральф застрял в дверях. –– Леди Перси покинула Боскум пару недель назад и уехала сюда, в Саттон! Вы хотите сказать, леди Кроун, что здесь нет моей жены? «Она не добралась до поместья, попала в руки разбойников по дороге, попала к мятежникам! А я, бастард, болтаюсь между Лондоном и Нортом не в силах найти собственную жену? Черт, черт, черт, куда она подевалась, эта леди Перси? И жива ли она?!» Он захлопнул открытую было дверь, рявкнув ожидавшему его Бертуччио: –– Займись делом, mare diavolo! –– и вопросительно уставился на опешивших леди. –– Ох, какой ужас! –– леди Кроун пошатнулась и с помощью Мадди, подхватившей ее под локоть, опустилась на стул. –– Мод ехала к нам и... не доехала?! Мадди сунула матери в руки кружку с элем, та отхлебнула, закашлялась, отставила кружку и хотела было что-то сказать, но дочь перебила ее. –– Мод и не собиралась к нам ехать, –– заявила она. –– Помните, она писала, что ее пригласила к себе кузина Элис? Леди Мэткем, –– Мадди повернулась к Перси. –– Она живет в Сомерсете, в Мейдене. –– Ах, да, да, было что-то такое, –– пробормотала леди Кроун. –– Вероятно, она поехала к Элис. Они дружат, знаете ли, –– уже бодро сообщила она Перси. –– Леди Мэткем недавно гостила в Боскуме... когда же это было? –– Летом, она провела в Боскуме весь август, –– напомнила Мадди. –– А в сентябре Мод прислала нам яблоки... –– В Боскуме чудесные яблоки, –– подхватила леди Кроун, –– и каждый год леди Перси обязательно присылает в Саттон фрукты из сада... И непременно пару бочонков меда! –– А с яблоками кузина прислала письмо, в котором сообщала, что хотела поехать в Сомерсет к Элис, и сэр Уильям не возражал против этого, –– продолжила Мадди. –– Кузина Мод никогда там не была, она вообще редко покидала Боскум. Дороги так трудны. –– Она просто не хотела оставлять сэра Уильяма и поместье без присмотра, –– вмешалась ее мать. –– Ведь за хозяйством нужно постоянно следить, а сэр Уильям занят своими делами, а муж ее… –– леди взглянула на Ральфа и замолчала. –– Если Мод нет в Боскуме, то она отправилась к Мэткемам в Мейден, –– продолжила миссис Фрэнкиш. –– И отчего вы, сэр, решили, что она в Саттоне? «Смит?! Он уверял меня, что леди отправилась в Саттон! Он был уверен в этом! Или она попала в беду или действительно уехала в Сомерсет?» –– думал Ральф. – Что за письмо, миссис Фрэнкиш? – спросил он. – Вы можете показать мне это письмо? «У меня грамотная жена!» – Где-то у сэра Уолтера, – леди Кроун посмотрела на Мадди, та, еще раз смерив неодобрительным взглядом Перси, вышла и вскоре вернулась с двумя письмами. – Вот письмо Мод, – она протянула один лист Перси. – А тут еще какая-то записка, нераспечатанная... Ее прислали из Боскума, не так ли, мэм? – Из Боскума? От сэра Уильяма? – переспросила леди Кроун, замолчала, разглядывая запечатанный лист, затем всплеснула руками. –– Это же для сэра Уолтера! А он так и не прочитал его! Ах, эта подагра, он так страдал… Приезжал посыльный из Боскума, передал письмо, такой мрачный парень, кажется, немой… Но почему он привез его сюда? Вечно эти слуги что-нибудь напутают! Ах, сэр, прочитайте, что здесь написано? Ральф взял письма, опустился на стул, забыв о стоящих рядом леди. Первым делом он развернул письмо леди Перси. По листу бежали ровные строки, буквы были выведены старательно, ровно, одна к одной. Леди Кроун от леди Перси. Боскум, 15 сентября 1536года Надеюсь, вы все здоровы, а подагра не мучит сильно дорогого дядюшку. Посылаю для него новую настойку и рецепт, который недавно составила, благодаря миссис Уилкер, она дала мне несколько хороших советов. Урожай в этом году, слава Всевышнему, был необычайно хорош, поэтому посылаю вам мед, яблоки, вяленую рыбу, несколько окороков и травы для приправ. У нас все по-прежнему, хотя есть новости. Сэр Уильям купил новых лошадей и перестроил конюшню, у мистрис Уиттекер родился сын, прекрасный мальчик, и в прошлую субботу мы были на его крестинах. В ту же субботу уехала леди Мэткем, которая гостила у нас и настойчиво звала меня посетить Мейден. Наверное, я все же решусь и поеду к ней в Сомерсет, хотя боязно отправляться в такую дальнюю дорогу. Надеюсь, что мои кузины, Маделин и Маргарет, мистер Фрэнкиш и маленький Джон здоровы. Сэр Уильям кланяется вам и передает наилучшие пожелания. Любящая вас Мод, леди Перси. Вторым оказалось письмо сэра Уильяма, о котором тот упоминал при встрече, с просьбой к дочери найти и отправить в Лондон свидетелей дуэли с королевским комиссаром. Ральф бросил бумаги на стол, поднялся. Ну что ж, значит, так распорядилась судьба. Во всяком случае, в Сомерсете леди в безопасности, если добралась туда живой и невредимой.
Хелга: Предыдущие части были немного отредактированы, авторы несколько забежали вперед.
Marusia: Хелга пишет: в Сомерсете леди в безопасности Не могу найти на карте Сомерсет.
apropos: Marusia пишет: Не могу найти на карте Сомерсет На побережье у пролива - напротив Франции)) Хелга Отлично -и продолжение сразу, и какое! Персик перевел дух, хотя... где же его жена?! Хелга пишет: хоть бы кто-нибудь посочувствовал рыцарю, Я!! Я ему очень сочувствую, хотя надо признать, что он отделался легким испугом. А ведь действительно могла такая жена достаться. Вот ему было бы весело. Под жениным каблуком.
полная версия страницы