Форум » Произведения в соавторстве » Виленские игры - 5 » Ответить
Виленские игры - 5
Хелга: Виленские игры Авторы: Apropos, Хелга Жанр: авантюрный исторический шпионский роман Время действия: весна 1812 года Место действия: Вильна
apropos: Хелга пишет: зачем морочить пану голову? Зачем морочить? Влюбиться в пана, а не в... Бес ея попутал, определенно.
Klo: apropos Не могу цитировать из предыдущего раздела, ну да ладно! Беседа двух шпионов очень хороша: глядишь, может, и подружились бы со временем apropos пишет: Влюбиться в пана, а не в... Бес ея попутал, определенно. Вряд ли пан стал бы возиться с ее Шурашей и избавлять ее от неприятностей.
Хелга: Klo пишет: Вряд ли пан стал бы возиться с ее Шурашей и избавлять ее от неприятностей. Именно, что не стал бы!
Хелга: Продолжаем... Вечер вторника был удивительно хорош — штиль, ни один листочек не шелохнется, к ночи соловьи завели свои сладкие песни — ах, как же они поют, негодные птахи! Смятенным же мыслям Евпраксии Львовны более подошел бы ветер и ливень, возможно, ураган. Она стояла у окна, глядя в пространство невидящими глазами. Феклуша вошла с каким-то вопросом, но барыня так и не услышала ее. Вернее, услышала, когда горничная вышла, осторожно прикрыв дверь. — Феклуша, надобно позвать… ах, нет, не надобно… Кого звать… некого… Плакса бессильно махнула рукой и опустилась на кресло. Листок с обгоревшим краем лежал на бюро. Нужно вернуть это письмо на место, но как? Но что все это значит? Что означает это письмо? И зачем она только пошла с этими треклятыми пирогами? Со смыслом пошла, в смятении, но не ждала, что навалится такое. На днях Евпраксия Львовна вдруг осознала, что регулярные недомогания, которые всегда приходили с неумолимой точностью во времени, значительно задержались. Ведь были, были опасливые мысли, что не ровен час понесет, и вот случилось. Думала, что же делать, как поступить? Мальчик будет или девочка? Решила, что лучше бы, дочку, светловолосую с голубыми глазами, как у Николя. Если все сложится, то роды будут в феврале. «Это хорошо, месяц снежный да ветренный, сидеть у печки, а за окном — вьюга, снег». Подумала так с удовольствием и тут же спохватилась: как же ему признаться? Он ведь даже ни разу не сказал, любит ли. Плакса написала барону записку с приглашением, затем порвала ее и решила более с ним не видеться, а там будь, что будет. Была готова покинуть Вильну и лишь думы о сыне и бароне остановили начатые было сборы. Затем уверилась в мысли, что дочери необходимо имя и законное рождение. На следующий день сочинила другое письмо, решительное, но едва собралась отправить его с Корнеем, как явился Леопольд с запиской от барона: «Мадам! Не соизволите ли сей же час заглянуть ко мне по весьма важному и безотлагательному делу?» Плакса разволновалась, заспешила, едва заставила себя не бежать бегом. Но никакого дела барон обсуждать не стал, сказал, что просто хотел повидаться, обнял, и Евпраксия Львовна, забыв обо всех волнениях, позволила увлечь себя в спальню. Да и как тут не позволить, если душа и плоть тают в его объятьях. Так ничего ему и не сказала. Пока с духом собиралась, его и след простыл — по делам умчался. Для него все это — просто интрижка, развлечение. Он молодой, ни разу не был женат, и возьмет молодую девушку, Бетси Веселовскую. Она будет ему хорошей женой. Хотя, самой Бетси явно нравится тот полицейский полковник, Родионов, но его, как на грех, ранили в какой-то уличной схватке. Вчера Элен хвалилась, что дочь посещает книжную лавку в обществе барона. Мол, барон сам предложил сопровождать, и скоро, по всей видимости, сделает предложение. Если бы не назойливый пан Пржанский, явившийся с приглашением на прогулку, не пошла бы к Веселовским на обед и не пришлось бы лишний раз выслушивать эти откровения подруги. Плакса думала, злилась, но тотчас отбрасывала эти мысли. Что в них проку? Где это видано, чтобы молодые мужчины женились на старых вдовах? А что сын подумает о грешной матери? Вызовет барона на дуэль? Нынче к ужину Пелагея напекла чудных пирогов — рыбников, курников, сладких с ревенем — и Плакса решила отправить их барону — пусть порадуется. Послала было Феклу, но в последний момент решила отнести сама. Взяла корзинку, спустилась на первый этаж, смела с пути Леопольда, не слушая его объяснений, что господина барона нет и вернется он, по всей видимости, не скоро. — Я принесла пироги к ужину, Леопольд, извольте отнести их в столовую. Изумительно вкусные пироги… — Да, ваша милость, ваша кухарка просто кудесница в своем деле, — согласился Леопольд, принимая корзинку из рук Плаксы. — Мне нужно написать записку, — сказала она, вдруг приняв очередное решение. — Я знаю, где у вас бумага и чернила. Ступайте, Леопольд. Слуга порывался что-то сказать, но Плакса, не слушая его, а думая лишь о том, что сейчас напишет, прошла через гостиную в кабинет, где царили предвечерние сумерки. Она вернулась за свечой в гостиную. Там топтался Леопольд, которого она вновь выставила прочь. В кабинете устроилась за бюро, на котором всегда имелась стопка бумаги и письменные принадлежности — аккуратно очиненные перья; неразлучные подруги — чернильница и песочница, украшенные фигурками охотничьих собак. Какое-то время Евпраксия Львовна задумавшись, грызла кончик пера, смотрела на чуть дрожащее пламя свечи, затем вывела: «Дорогой Николя, приходите к ужину, нынче или завтра. Имею сообщить Вам важную новость». Нет-нет, не так, зачеркнула, смяла лист, переписала, но записка не давалась, слова вставали на дыбы, противились или вовсе терялись, исчезали из памяти. Нужно было написать так, чтобы он обязательно пришел. Сломала перо, перепортила несколько листов, а стопка закончилась. Позвать слугу, чтобы принес бумаги, или уйти, оставив попытку? Под песочницей лежал лист, свернутый пополам. Плакса развернула его, разгладила и прочитала: «Милый, приходи сегодня вечером, жду с нетерпением» Схватила записку, поднесла поближе к свече, не веря своим глазам. Руки тряслись, а внутри словно натянулась и задрожала струна. Вот отчего он возвращается на квартиру за полночь! И графиня Бетси здесь ни при чем! Пламя лизнуло край записки, бумага закрутилась, сжираемая огнем. Плакса ахнула, задула пламя и с изумлением обнаружила, что на подгоревшем углу проступили какие-то буквы. — Прошу прощения, ваша милость, — услышала она голос Леопольда за спиной, вздрогнула, скомкала лист, сунула его в рукав и обернулась. — Вы написали записку? Можете оставить ее здесь, на бюро, я передам. — Нет, я передумала, бумага закончилась, перо сломалось, не стану писать… Ты сбил меня с мысли… Я ухожу, передашь хозяину пироги и… все. Плакса не помнила, как поднялась в свою квартиру. Как в тумане она прошла в гостиную, разгладила лист и осторожно поднесла письмо к свече. Любовное послание продолжилось текстом совсем иного содержания. Пламя свечи трепетало, угрожая поглотить тонкий желтеющий от жара лист. Плакса кинулась на кухню, послала прочь изумленную этим Пелагею, и над горячей плитой лист медленно, но верно заполнился ровными мелко написанными строками.
Klo: Хелга Ой, бедная Плакса! Вот так все сразу на нее и навалилось... Впрочем, нечего чужие письма читать!
Хелга: Klo пишет: Вот так все сразу на нее и навалилось... Впрочем, нечего чужие письма читать! Вот именно, любопытство губит...
apropos: Хелга Бедная Плакса! И бедный барон. Klo пишет: нечего чужие письма читать! Вот да! Полезла не свое дело - и получила. А барону теперь за все ответ держать.
Хелга: apropos пишет: А барону теперь за все ответ держать. А у него судьба такая...
Klo: apropos пишет: Бедная Плакса! И бедный барон. Да уж, приша беда, откуда не ждали Но я очень надеюсь на авторов и на счастливое разрешение всех проблем.
apropos: Хелга пишет: А у него судьба такая... Ну да - все на барона взваливают - все проблемы. А ему решай. Klo пишет: Но я очень надеюсь на авторов и на счастливое разрешение всех проблем. Гы. Наше кредо - всегда! Но барона совсем в угол загнали, между прочим.
apropos: Продолжение, хоть и заставившее себя ждать... ------------------------ Вечер в гостях затянулся. Прием, на который торопился Вестхоф, плавно перетек в ужин, правда, уже в другом месте, и он попал домой лишь глубокой ночью. Следующим днем его опять затянули служебные дела, и едва успев отобедать, барон отправился с необходимыми визитами, а затем на очередной прием, откуда-таки смог уйти пораньше – где-то около половины десятого вечера. Дома его ждал весьма встревоженный Леопольд. – Что случилось? – спросил барон, проходя в гостиную. – Ты проверял сегодня тайник у Зеленого моста? – Да, ваша милость. Там лежало письмо, которое я забрал и положил на бюро в вашем кабинете. Но потом оно пропало. – То есть как пропало? – нахмурился Вестхоф и двинулся в сторону кабинета. Леопольд взял свечу с буфета и последовал за своим господином. – Нынче вечером заходила соседка ваша, госпожа Щербинина, – сказал слуга, зажигая свечи в подсвечнике на бюро. – Принесла пироги, а потом решила оставить вам записку. – Записку? Барон, с недовольным видом уставившись на бюро, по столешнице которого были разбросаны комки смятой бумаги. Он развернул один лист: перечеркнутые слова и строчки, размазанная клякса... Разобрал только: «...к ужину... новость...». Отбросил лист в сторону, развернул другой примерно такого же содержания и состояния. – Мадам вошла в кабинет и села писать записку. Я не смог ее остановить. Потом она сказала, что передумала и ушла. И тогда я обнаружил, что пропало то письмо. Оно лежало вот здесь, под прибором, – Леопольд показал на песочницу. – Точно она? – спросил Вестхоф. – Никого другого не было. И когда я таки позволил себе войти в кабинет, она спрятала что-то в рукаве. Барон чертыхнулся, еще раз перебрал скомканные листы, проверил ящики бюро. Письма от агента не было. – Пойду к ней, – сказал он. – Пока прибери здесь все. И вышел из квартиры, продумывая предстоящий разговор с соседкой. Дверь ему открыл Корней. – Что барыня, дома? – спросил барон и вошел, не дожидаясь приглашения. – Сообщи, что я хочу видеть ее милость. По неотложному делу, – добавил он, заметив колебания Корнея, определенно озадаченного поздним визитом соседа. Евпраксия Львовна в сотый раз перечитав ужасное письмо, в конце концов положила его в книгу «Жизнь и приключения Робинзона Круза, природного англичанина», захлопнула ее и отошла подальше, словно спасаясь от нее. Вздрогнула от звука открывшейся двери. – Его милость господин барон, – доложил, просунув голову, Корней. Плакса ахнула. – Нет, нет, я не принимаю, скажи ему, – выдохнула она, но поздно – Корней уж исчез, а в дверь входил барон. – Я... я занята, очень занята, слишком поздно для визита, – зачастила Плакса. – Поздно, – согласился Вестхоф. – Но в своих записках, что остались на моем бюро, вы просили зайти. И случаем прихватили с собою мою бумагу, весьма для меня важную. Он не знал, что именно было написано в письме обычными чернилами – Стоврич, как правило, придавал своим посланиям вид любовной переписки. Верно, Щербинина, наткнувшись на его письмо, заподозрила барона в связи с другой женщиной. Правда, было непонятно, зачем она забрала письмо. Чтобы предъявить ему доказательство его измены? Плакса уставилась на барона в совершенном изумлении. Как, он даже не пытается скрыть ни свою связь с некой дамой, ни странное скрытое письмо, содержащее секретные военные сведения? Хотя… Он не знает, что она прочитала то, что было написано невидимыми чернилами. Барон смотрел на нее, ожидая ответа, в его светлых глазах потрескивали льдинки, и Плаксе стало страшно от любви к этому, как оказалось, совершенно незнакомому ей человеку. И у нее будет ребенок от него. Нет, о ребенке она не скажет ни слова, не выдаст себя ни вздохом! Она выпрямилась, промокнула распухший нос и сказала: – Я вовсе не просила вас зайти... то есть, хотела было, но передумала. Важную бумагу, вы говорите... что ж, да, я взяла какое-то письмо, вернее, я прочитала его, случайно, а потом мне пришлось его забрать, потому что... Она все-таки смешалась, шмыгнула носом, но сдержалась от слез, каким-то чудом. – У вас прискорбная склонность к чтению чужих писем, мадам, – сказал барон. Он хотел было напомнить, как сия склонность однажды уже чуть не привела ее к гибели, но вовремя удержался. Запугивание не входило в его намерения. Это было бесполезно, да и неразумно. – Итак, вы случаем прочитали и забрали? И почему пришлось забрать? Сударыня, я жду внятного ответа, – добавил он, видя, что она молча смотрит на него. – И будьте так любезны вернуть это письмо, мадам. – У меня нет подобной склонности, барон, – холодно, насколько могла, отвечала Плакса. – Я хотела написать записку вам, а это письмо лежало на бюро, и я подумала, что это сложенный чистый лист, но когда увидела... Впрочем, зачем я вам все это объясняю, я ни в чем перед вами не виновата, скорее вы... Извольте забрать свое... письмо... Она повернулась к бюро и пролистала французский роман, что лежал сверху. Письма не было. Плакса пролистала книгу еще раз и молча уставилась на барона. Он терпеливо пропустил ее жалкие попытки оправдаться. Не имеет склонности читать чужие письма, не виновата ни в чем... При этом признает, что прочитала его письмо и забрала с собою. Постичь женскую логику не представлялось возможным. Барон молча наблюдал, как она дважды пролистала какую-то книгу и наконец в растерянности обернулась к нему. – Мадам? – он вскинул бровь, ожидая, когда же наконец она соизволит отдать ему письмо. – Я... я только что положила письмо в эту книгу, а его отчего-то здесь нет, – растерянно сказала Плакса и спросила, словно в кипяток нырнула: – Николай Иванович, вы – шпион? – Простите? Если Вестхоф и был изумлен этим заявлением, он никак этого не показал, хотя ее вопрос оказался для него крайне неожиданным. Неужели Невидимка передал сведения открытым текстом? Написал что-то такое, что свидетельствовало о причастности барона к шпионажу? Нет, не может быть, да и в любом случае недоказуемо. – С чего вы это взяли, мадам? – холодно поинтересовался он. – И где мое письмо? Надеюсь, вы его не потеряли? «Значит, так оно и есть, шпион, – горестно подумала Плакса. – Но как же так, этого не может быть!». Как не хотелось ей верить в очевидное! – Не потеряла, – пробормотала она. – Я положила его в книгу, вот в эту. Она потрясла томиком перед бароном, взглянула на название... – Ах, нет, возможно в другую книгу... Это были приключения Робинзона Круза, а не Робертины Крузо... Вот возьмите книгу и сами найдете его там. И делайте с ним, что вам угодно, а я... а я поступлю, как... Она хотела сказать, «как подсказывает мне долг», но слова эти застыли непроизнесенными на ее дрожащих губах. Плакса бросила французский роман на бюро, взяла Робинзона и протянула его барону. Он перелистнул книгу – меж страниц лежало письмо от Невидимки с проявленным текстом. Верхний угол бумаги был обожжен полукругом. Определенно, поднесенный слишком близко к свече, лист загорелся, и на нем проступили потайные слова. А потом... Потом всю бумагу приложили к разогретой поверхности. Барон перевернул лист, прочитал фразу, написанную обычными чернилами: «Милый, приходи...». Симпатическими чернилами был изложен секретный рапорт о местах дислокации казачьих полков у границы с Варшавским герцогством. Теперь стали поняты как столь неуместные вопросы соседки, так и ее напряженный, почти панический взгляд и дрожащий голос. Что ж, ему не составит труда объясниться и разрешить возникшее недоразумение. Барон усмехнулся, сложил лист и положил его в карман.
Klo: apropos Наконец-то! Барон и в такой ситуации лицо держит? Ну-ну, посмотрим...
Хелга: apropos Спасибо, ура! Вот хочется, ах как хочется, вывести барона из айсбергообразного состояния. Чтобы внутренние чувства в конце концов явились наружу.
apropos: Дамы! Klo пишет: Барон и в такой ситуации лицо держит? Ну-ну, посмотрим... А что ему еще остается? Хелга пишет: Вот хочется, ах как хочется, вывести барона из айсбергообразного состояния. Чет мне кажется, что с ним этот номер не пройдет. Ну не действуют на него женские слезы. Разве что раздражают. Хотя - в глубокой глубине души - он, конечно, зайчик.
Хелга: apropos пишет: Хотя - в глубокой глубине души - он, конечно, зайчик. Очень глубоко он этого зайчика загнал.
apropos: Хелга пишет: Очень глубоко он этого зайчика загнал. Может, и правильно - зачем рисковать?
Хелга: apropos пишет: Может, и правильно - зачем рисковать? Но жизнь все равно свое возьмет.
Юлия: Ну авторы! Ну закрутили! Слов нет... Одни восклицания... И на таком-то месте бросили читателя с сердечным приступом?! Жестокость не знает границ...
Малаша: На самом интересном месте! Не представляю, как барон выкрутится, ужасно переживаю, а он ухмыляется. Думает, что сможет заставить Плаксу молчать? И что - Плакса беременна? Не поверила своим глазами, два раза перечитала - точно, беременная. Что теперь ей делать? Авторы в угол не только барона загнали, но и Плаксу, получается.
Хелга: Юлия пишет: Ну закрутили! Не слишком ли? Малаша пишет: Авторы в угол не только барона загнали, но и Плаксу, получается. Мы старались, надеюсь, не перестарались.
apropos: Читателям! Хелга пишет: Мы старались, надеюсь, не перестарались. Боюсь, недостарались. Пока. Продолжаем-с. – Мадам, вам не стоило читать это письмо, тем паче, раскрывать его потайную часть, – сказал он. – Это послание не предназначено для посторонних глаз. Ваше смехотворное предположение о моей так называемой шпионской деятельности мне стоило бы пропустить мимо ушей. Оно оскорбительно и незаслуженно. Не ожидал, что вы настолько не доверяете мне и готовы предполагать худшее, едва обнаружив письмо, о предназначении которого вы никак не можете знать. Я не могу и не стану оправдываться перед вами, поскольку не в моей воле раскрывать государственные секреты людям, не имеющим к ним отношения. Напомню только, что я состою на дипломатической службе, которая предполагает, в том числе, и некие тайные сношения с представителями других государств, обмен с ними информацией или... дезинформацией. Барон говорил, и Плакса старалась вникнуть в смысл его слов – он обижен и оскорблен, он выставляет виновной ее, как будто она нарошно, по какому-то умыслу прочитала это злосчастное письмо. Если бы он знал, что она чувствует сейчас... Но ему все равно, он столь же спокоен, как всегда, ничем не проймешь этот айсберг, ничем! – Тайные сношения... информация! – почти выкрикнула она. – Отчего я могу вам верить? «Милый, приходи» – это тоже тайные сношения? И со мной тоже тайные... У вас, барон, все тайное, вы – ледовитый, холодный... – она застыла, подбирая слово, и так и не подобрав подходящего к ее чувствам, выпалила: – Робинзон! – Робинзон? – переспросил барон, впрочем, не слишком удивляясь столь витиеватому результату ее умозаключений. Она определенно в истерике, раздираемая ревностью, внезапно возникшими сомнениями и желанием поверить его словам. Предоставленная самой себе, она напридумывала массу вздора и почти уверовала в него. Он подошел, обнял ее и прижал к себе. – С вами – тайные, только, чтобы уберечь вашу репутацию, оградить от злых языков, – сказал он и поцеловал ее в растрепанную макушку. – И вы не можете утверждать, что я холодный с вами в такие моменты. Ведь вы знаете, что это не так, – прошептал он, сжимая ее крепче в своих объятиях и посматривая на дверь, ведущую в спальню. Все таяло у нее внутри в его объятиях, его тихий низкий голос обволакивал, в закружившейся голове упрямо стучало: «Он обманывает, уговаривает, нет же, он все объяснил, это его служба, она сложна и мне непонятна, у меня будет дитя от него, он не должен знать...». – Оставьте, прошу вас... – пробормотала Плакса ему в плечо и замолчала, потому что не могла более говорить: слезы, на удивление задержавшиеся, хлынули ливнем. – Oh, mein Gott! – воскликнул барон и вновь прижал ее к себе, уткнул лицом в плечо. – Нельзя так себя изводить, Ева, – пробормотал он. – Вы мучите себя и меня заодно. Ну, полноте плакать! Он легонечко встряхнул ее, посадил на диван, сел рядом. – Что случилось? Ведь вы плачете не из-за этого дурацкого письма? Посмотрите, вы промочили мой сюртук. – Оно вовсе не дурацкое, там написано «милый», а потом про дислокаци-и-и... – Плакса, уткнувшись в сюртук барона, поливала его слезами, обидой и любовью. – Я случайно его к свече поднесла... А что я должна была думать? Вас не было… три дня, целых три дня! Нет-нет, я понимаю, что вы на службе, что у вас есть обязанности, и секреты, и развлечения, свои мужские. Все сразу навалилось, и письмо это-о... и... – Но это письмо написано не женщиной, и обращено не ко мне. Это лишь форма, для придания ему видимости любовного послания, – сказал барон. – Я должен был передать его одному из сослуживцев, направляющемуся в... Мадам, я не имею права разглашать подобные сведения. Столь неосторожным действием вы влезли в большую политику и теперь должны забыть об этом письме, и о том, что в нем прочитали. Вы поняли? Не было никакого письма. Он еще раз встряхнул ее и поцеловал в висок. – И не три дня, а два, – поправил он ее. – Мы с вами виделись днем в субботу. Ужели запамятовали? – Но с тех пор вы ни разу не зашли! – У меня не было времени. Я рано уходил и возвращался поздно, когда вы уже спали. – Но на прогулку с Бетси Веселовской у вас нашлось время! – воскликнула Плакса. – Я знаю, вы ходили с нею в книжную лавку. Верно, у вас на нее планы… И опять зарыдала. Барон обреченно вздохнул. – Мадам, у меня нет планов на графиню Бетси или любую другую барышню, – сказал он, несколько покривив душой. Конечно, рано или поздно ему придется жениться на какой-то юной особе, но он не спешил с женитьбой – делом серьезным, требующим самого обстоятельного подхода. – Я всего лишь – по просьбе графини Веселовской – сопроводил ее дочь в эту лавку, куда Лизавета Петровна отчего-то весьма желала попасть. Я не смог отказаться, – со смешком добавил он. – Вы же знаете свою подругу, она бывает весьма настойчива… О том, что он отвел графиню Бетси к раненому Родионову барон решил не рассказывать, учитывая необычайную болтливость мадам Щербининой, которая вполне могла проговориться своей подруге об истинной цели предпринятого вояжа. Но счел возможным добавить: – Вам не кажется, что юная Бетси увлечена полковником Родионовым? И он, похоже, не остался равнодушен к ее красоте… – Родионовым? – встрепенулась Плакса, мучительно желая поверить объяснению барона. – Да, мне тоже так показалось. Помните, в парке, когда пошел дождь? Бетси аж вспыхнула, приметив полковника, и потом, в беседке, они были весьма увлечены беседой друг с другом. Вы думаете, они?.. – Уверен, поход в книжную лавку для графини Бетси был лишь предлогом, чтобы наедине со мною узнать о здоровье полковника – она всю дорогу только о нем и говорила: интересовалась его состоянием и очень за него переживала, – сказал Вестхоф, воспользовавшись удачным моментом для перемены темы. Впрочем, эта его уловка не удалась. Высохшие было слезы на щеках мадам Щербининой вновь заполнили ее глаза. – Вы даже не сказали мне, что полковник Родионов ранен! – воскликнула она. – И не соизволили хотя бы запиской предупредить о том, что у вас на меня нет времени… О-о!... – вновь всхлипнула она, отодвигаясь от него. – Целых три дня я не знала, где вы, что вы… Где-то гуляете, ходите на приемы, а я… Барон выпустил ее руки и встал, отошел к окну, посмотрел на темную улицу и тусклый отблеск фонаря на углу. Его любовница явно собиралась устроить очередную сцену, коих он не любил и не намеревался терпеть. И ежели он вынес одну, то это не значит, что они могут следовать каскадом. – Мадам, – после паузы жестко сказал он. – У меня есть служба, которая забирает довольно времени. И я не развлекаюсь, как вы изволили заметить. Ежели мой начальник приглашает к себе на обед, а некий министр или сановник желают видеть меня на своем вечере, я вынужден туда идти. Как вы представляли себе связь с мужчиной? Что он будет днями сидеть у ваших ног и играть на лютне, забросив все дела? – Связь? На лютне? Почему на лютне? Можно на гитаре или фортепьяно, – пробормотала Плакса, несколько оторопев от его холодного тона, и уже с жаром продолжила: – Я вовсе никак не представляла себе связь с мужчиной, потому что связей никаких у меня и не было, кроме мужа, да и тот... И я вовсе не требую от вас, чтобы вы отбросили свои дела и играли на лютне у моих ног. Я… Я освобождаю вас от этого! Она всхлипнула и вскочила с дивана. – Вы не можете меня освободить от того, чего быть не может, – сказал барон, перехватывая ее за локоть и вновь усаживая на диван. – И как бы вы ни пытались испытывать мое терпение, с вами, мадам, оно будет безгранично. – Вы опять подшучиваете надо мной, а у меня сын взрослый, и мне совсем не до шуток! – воскликнула Плакса. – Значит, вы просто терпите меня, да, теперь я понимаю, как опасна связь с мужчиной! Я и прежде это знала, но не собиралась, не думала о таком, совсем... почти совсем не думала... А вот теперь, теперь... Мне это совсем не нравится! Отпустите же меня, прошу вас! – Отпущу, только когда вы успокоитесь и начнете рассуждать разумно, – сказал барон. – И не стоит меня уверять, что вам совсем не нравится... то, что происходит между нами. – Разве я уверяла? Я вовсе не уверяла! Как вы думаете, Николя, если бы я не... если бы мне не нравилось, я бы стала продолжать? Вы были всегда так благородны со мною, так помогли мне, но дело теперь не в этом, ведь я же... я люблю вас… Сама не знаю, почему, но люблю... Нет, то есть, любила... Она захлебнулась от волнения и слез, забыв о платке, который оставался скомканным в кулаке, выпрямилась, терзаясь сказанными словами и невозможностью остановиться. Барон не желал ничего слышать о какой-то любви, которую он считал романтической чушью. Она увлеклась им – еще бы! Он у нее первый мужчина за – сколько? – восемнадцать лет? Конечно, увлеклась и вбила себе в голову... Или это уловка? Уловка, которой она, верно, хочет добиться от него признания в этой самой любви и посадить у своих ног. Женщины! Вечно все надумывают и усложняют. – Прекратите городить этот вздор о любви! Вы не... Она не дала ему договорить. – Вздор? По-вашему, все, что с нами случилось, это вздор? Любовь – это вздор? Как же так? А наш ребенок – тоже вздор! Ох... Плакса охнула и замолчала, прижав ладонь к губам. Повисла томительная пауза. – Наш ребенок? – наконец переспросил он. – Вы в тяжести? – Нет, я не то хотела сказать, – пробормотала Плакса. – Нет, то есть... да. – Объяснитесь, – сказал барон. – Таки нет или все же да? – Как вы ледовиты! – вскричала Евпраксия Львовна, вновь вскакивая с дивана. – Я не желала этого, не ждала! Я не хотела говорить... Да, да... это правда! Она замерла, прижав руки к груди, шмыгая распухшим носом, слезы текли по щекам. Вестхоф немного помолчал, переваривая услышанное. Так вот что у нее стряслось. Отсюда эти волнения, истерики и слезы. Впрочем, слезы у нее дело обыкновенное. – Хорошо, – сказал он. – И не беспокойтесь по этому поводу. Я готов взять на себя всю ответственность за ваше положение. – Что... что вы имеете в виду? – Что мы обвенчаемся, мадам. – Обвенчаемся? – переспросила она почти шепотом. – Вы женитесь на мне? Из-за ребенка? Но вы же не... не любите меня... Барон вздохнул. Как женщины любят все запутать. – Мадам, у нас возникла проблема, которую надобно разрешить. Я не вижу к тому никаких сложностей или препятствий. Все просто. – Как же так? Просто? Я вдова, у меня сын, взрослый сын... офицер... Я не могу, вы жертвуете собой, вы могли бы жениться на юной девице... – Мог бы, но женюсь на вас, – отрезал он. Его уже начал утомлять этот бесконечный разговор. «Я не могу принять ваше предложение», – вертелось у Плаксы в голове, а в душе отчаяние и ликование слились в единой буйной пляске. «Он готов жениться, и для него все так просто. И дочка будет зваться баронесса Вестхоф. Может быть, он хоть немного любит меня?». – Я согласна, – сказала она, словно барон сделал ей давно вынашиваемое предложение. И разрыдалась. – Вот и славно, – сказал барон. – А теперь успокойтесь, вытрите слезы и дайте мне вас поцеловать. – Ах, Николя, – только и сказала Плакса, шагнув в его объятия.
bobby: apropos Ну надо же! Барон так быстро согласился жениться? Не ожидала. Наверное, не просто так. Как он ее выдержит в роли жены?
Хелга: bobby пишет: Барон так быстро согласился жениться? Не ожидала. Наверное, не просто так. Как он ее выдержит в роли жены? Так ему проще согласиться, чем выслушивать Плаксины стенания.
apropos: bobby bobby пишет: Как он ее выдержит в роли жены? Ну, у него ж железное терпение. И выхода у него не было, в общем. Он же благородный вроде как, скомпрометировал даму. Хелга пишет: Так ему проще согласиться, чем выслушивать Плаксины стенания. Вот уж точно. Она его заговорила.
Малаша: apropos, спасибо! Он женится! Догадываюсь, почему сразу согласился. Плакса теперь знает о письме и может случайно выдать барона. Пусть не сейчас, но рано или поздно наверняка проболтается. Не может же он пустить все на самотек. В качестве мужа ему будет легче ее контролировать. Уверена, он все просчитал и сразу решил. Хочу сказать, сценка очаровательная. Плакса так трогательно рыдает, а он хоть и холодный, но такой надежный и уверенный в себе.
Klo: apropos Вот это поворот! Как-то подозрительно легко барон под венец собрался Малаша пишет: Догадываюсь, почему сразу согласился. Плакса теперь знает о письме и может случайно выдать барона. Пусть не сейчас, но рано или поздно наверняка проболтается. Не может же он пустить все на самотек. В качестве мужа ему будет легче ее контролировать. Уверена, он все просчитал и сразу решил. Да, мне тоже так показалось.
apropos: Малаша Малаша пишет: В качестве мужа ему будет легче ее контролировать. Мне кажется, что Плаксу крайне сложно контролировать - она такая импульсивная и непредсказуемая. Может, просто влюблен? Klo Klo пишет: Вот это поворот! А что ему еще оставалось? Дама беременна, негоже ребенка без отца оставлять. Барон же ответственный у нас.
Юлия: apropos Klo пишет: Вот это поворот! Не то слово... bobby пишет: Барон так быстро согласился жениться? Решительный такой мужчина... Ну оччччень подозрительно... apropos пишет: Мне кажется, что Плаксу крайне сложно контролировать - она такая импульсивная и непредсказуемая. Может, просто влюблен? За ней ни с каким контролем не угнаться... Чему не раз удостоверялся сам жених… Разве что, он ее почтой отправит домой. Но и это едва ли получится... И то, что влюблен, мы даже не сомневаемся. Но он же не признается (и самому себе в первую голову), ему-то подавай совершенно конкретные железобетонные резоны... А они-то оказались совсем не ясны...
apropos: Юлия Юлия пишет: Ну оччччень подозрительно... Не, ну почему? Дама признается, рыдает... Мы ж не звери какие, а благородные дворяне. Юлия пишет: ему-то подавай совершенно конкретные железобетонные резоны... А они-то оказались совсем не ясны... Ой, их есть у него. Просто мы решили немножечко помучить читателей и привести их позже. Ход мыслей барона будет озвучен, как это обычно у нас и происходит. (Еще сцена так динамично шла, что не хотелось ее тормозить долгими лирическими - или практическими - раздумьями барона, решили перенести на потом. Так что все будет. ).
Юлия: apropos пишет: Ой, их есть у него. Просто мы решили немножечко помучить читателей и привести их позже. Ход мыслей барона будет озвучен, как это обычно у нас и происходит. Нетерпение читателя зашкаливает. Он уж и там порылся и здесь покумекал, сбегал посомневался, прибежал - а сердце все не на месте... Мало того, что замысел барона дерет мозг коловоротом версий, так еще и свадьба - все так быстро закрутилось, а чем еще обернется... Ужос, словом... apropos пишет: Еще сцена так динамично шла Сцена отличная Живая, динамичная, чувственная... И зацепить читателя - дело хорошее. Пусть поломает голову, посомневается и нетерпеливо почешет репу, сердешный. Что ж ему расслабляться? - не резон
apropos: Юлия пишет: все так быстро закрутилось, а чем еще обернется... Это самое интересное - чем обернется. Причем, учитывая характер барона, с него все, как с гуся вода, а вот с Плаксой сложнее. Юлия пишет: Сцена отличная Спасибо! Она очень трудно писалась, соавторы друг друга чуть не поубивали с пылу и жару , потом еще много раз редактировалась... Надеюсь, дело того стоило.
Хелга: apropos пишет: Она очень трудно писалась, соавторы друг друга чуть не поубивали с пылу и жару Да, было дело, чуть было не забросили соавторство. Конечно, читательский и авторский взгляд сильно разнятся, авторам кажется, что все понятно, потому что им все понятно, а читатель совсем с другой точки зрения смотрит. Вот кажется, что барон иначе просто поступить не может, но кажется, видимо, потому, что мы знаем о нем больше, чем читатели.
Юлия: apropos пишет: соавторы друг друга чуть не поубивали с пылу и жару Читателям такого не пережить. Но если серьезно, такие бои - доказательство настоящего качественного сотрудничества. Чем ближе, тем труднее... Но и плодотворней. Что мы имеем возможность здесь наблюдать и наслаждаться теми самыми плодами Хелга пишет: авторам кажется, что все понятно, потому что им все понятно Извечная проблема… Хелга пишет: Вот кажется, что барон иначе просто поступить не может нет, нет. Решение барона вполне отвечает его решительной манере решать все проблемы Плаксы быстро и эффективно Он быстро принимает решения, но не спонтанно, повинуясь первому внезапному порыву. Этим может погрешить наш дорогой пан... А резоны барона могут самыми разными. И род его деятельности только умножает варианты… Вот читатель и рвет удила - услышать хоть одну версию… Но это совсем не означает, что мы готовы ему так сразу поверить. Читатель тоже не так прост…
apropos: Хелга пишет: чуть было не забросили соавторство Не, ну не до такой степени! Но искры летали, было дело. Юлия пишет: такие бои - доказательство настоящего качественного сотрудничества Ну, не знаю. Обычно у нас все тихо-мирно, на компромиссах и хорошем понимании друг друга. Но бывает, да, редко, но метко. Юлия пишет: Он быстро принимает решения, но не спонтанно, повинуясь первому внезапному порыву. Только трезвый, холодный расчет. Иначе никак. Юлия пишет: Читатель тоже не так прост… Уверены в том, на что и ориентируемся.
Klo: apropos пишет: Она очень трудно писалась, соавторы друг друга чуть не поубивали с пылу и жару Хелга пишет: Да, было дело, чуть было не забросили соавторство. О ужас! Какое счастье, что обошлось! Давайте дальше, не томите!
MarieN: Авторам, спасибо . Но, как там Евпраксия Львовна со своими проблемами поживает, не родила еще? Как Шураша всё воспринял, ведь молод еще, да горяч. Серьёзны ли намерения барона, или так для отвода глаз. Вопросов море, ответы у авторов, которые отвлеклись на Сан с Муравским, да Киноманских. А Плаксе то, как все пережить? Еще и шпионские реалии Вестхофа, хотя думаю, на самом деле он играет на другом фронте, прям противопоожном, надеюсь. Авторы, смилуйтесь, не томите. Итак время сложное, переживаний много. Не томите и смилуйтесь, ждем
apropos: MarieN MarieN пишет: Вопросов море, ответы у авторов, которые отвлеклись на Сан с Муравским, да Киноманских. Не, мы параллельно работаем. Просто на очереди очень сложная сцена, которую мы уже раз десять основательно редактировали (если не больше). Дошлифуем - по возможности - и выложим. MarieN пишет: Серьёзны ли намерения барона, или так для отвода глаз. Ну, он всегда очень серьезен, нет? Дал слово - держит. MarieN пишет: Еще и шпионские реалии Вестхофа, хотя думаю, на самом деле он играет на другом фронте, прям противопоожном, надеюсь. Надежда умирает последней, говорят.
MarieN: apropos Параллельно работаем - даешь пятилетку, в четыре года? Удачи и вдохновения вам, и чтоб найти согласие, а не как писалось выше разногласие, с кровопролитным исходом. В барона верю, до сих рор не подводил, надеюсь на него и вдальнейшем, вместе с Плаксой. Он надежная опора для такой непредаказуемой женщины, как в прочем и любой другой. И да, надежда умирает последней, но надеюсь моя сбудется. Так что с нетерпением ждем обещанного сложного продолжения. Дерзайте, мы все простим.
apropos: MarieN пишет: Удачи и вдохновения вам, и чтоб найти согласие, а не как писалось выше разногласие, с кровопролитным исходом. Спасибо! Ну, разногласия у нас очень редки, и мы быстро приходим к этому... как его... скунсу... консенсусу то бишь. Очень мы мирные соавторы. MarieN пишет: Он надежная опора для такой непредсказуемой женщины, как в прочем и любой другой. Да, именно, для любой. Никогда не подведет и все взвалит на свои плечи. О таком можно только мечтать. MarieN пишет: ак что с нетерпением ждем обещанного сложного продолжения. Скоро будет. Хелга вообще еще вчера обещала его выложить.
Хелга: MarieN пишет: Удачи и вдохновения вам, и чтоб найти согласие, а не как писалось выше разногласие, с кровопролитным исходом. Спасибо! Мы вполне мирно все решаем, иногда только сражаемся. apropos пишет: Хелга вообще еще вчера обещала его выложить. Волнуюсь...
Юлия: MarieN пишет: мы все простим Не знаю, не знаю... Мы все прочтем... А вот ежели читать нечего будет... Смутные сомнения терзают мою душу...
apropos: Хелга пишет: Волнуюсь... Не волнуйся и выкладывай. Чего уж там...
Хелга: Родионов отпустил извозчика, что доставил его к особняку, расположенному неподалеку от Главной квартиры, свернул в переулок и прошел через калитку во двор, следуя маршруту, указанному в записке военного министра, которую полковник получил сегодняшним утром. Он знал имя шпиона и убийцы, но до сих пор из-за ранения не мог сообщить Барклаю де Толли. «Определенно нападение случилось из-за письма, — думал Родионов. — Многие офицеры слышали о том, что оно нашлось, и предполагали, что владелец клуба передаст его в воинскую полицию. Стоврич — наверняка это был он, — выследил меня и попытался отобрать письмо». Он еще не знал, как объяснит, почему подозревает именно этого человека. Улик у него нет, следовательно, арестовать Стоврича он пока не может. Следует доложить министру, а тот пусть сам решает, что с этим делать. Возможно, он захочет повести собственную игру с французским агентом. Если так, то Родионову оставалось лишь надеяться, что этим будет заниматься другой офицер, более способный к интригам такого рода. Полковник как раз собирался сегодня отправиться с докладом, и надо же — на ловца и зверь бежит, как сказал бы Летюхин, — принесли записку, в которой Барклай де Толли назначал встречу. Не в Главном штабе, а в безымянном особнячке, куда Родионов теперь и направлялся. Поднявшись на второй этаж маленького флигеля, укрывшегося в глубине двора за кустами сирени, он постоял, справляясь с подступившей тошнотой, затем толкнул дверь в указанную адъютантом комнату, вошел и замер пораженный: помимо самого министра в кабинете — совершенно неожиданно для Родионова — находился не кто иной, как барон Вестхоф собственной персоной. Расположившись на диване, что стоял у стены слева от стола, сей немец, судя по всему, чувствовал себя вполне вольготно в присутствии Барклая де Толли и не только не смутился при появлении полковника, но, чуть приподнявшись, непринужденно кивнул ему. — Вызывали, ваше высокопревосходительство? — сглотнув, выдавил из себя Родионов и невольно сделал шаг назад к двери, подумав, что в спешке невнимательно прочел записку и перепутал час встречи с министром. — Как здоровье, полковник? Ужели оправились? — тем временем поинтересовался барон и, оборотясь к Барклаю, добавил с усмешкой: — Дозволено ли мне предположить, что для укрепления рядов воинской полиции именно вами туда был откомандирован наш дорогой полковник? Министр что-то пробормотал себе под нос и махнул Родионову: — Вызывал, проходите, полковник, садитесь, — и показал на стул подле себя. — Рад видеть вас в здравии, хотя вы все еще несколько бледны. Возможно, я поспешил с вызовом, надо было дать вам отдохнуть еще день-другой. — Вполне здоров, ваше высокопревосходительство, — ответствовал Родионов, усаживаясь. — Нет лучше средства для выздоровления, чем движение и дела... И замолчал, покосившись на барона, не зная, что и как говорить в его присутствии. — Оставьте формальности, Иван Павлович, — сказал Барклай де Толли. — Барон Вестхоф находится в курсе последних событий и, надеюсь, сможет разъяснить некоторые детали известного дела. Я полностью ему доверяю и прошу вас, полковник, не смущаться его присутствием и говорить откровенно. — Стало быть, я не ошибался, когда в сомнениях касательно вас, барон, чаще перевешивало доверие, чем подозрение? — осведомился Родионов, несколько успокоенный словами министра. — Доверие? — насмешливо скривился Вестхоф. — Боюсь, под подозрение я попадал куда чаще, причем, замечу, совершенно незаслуженно. И со смешком сказал министру: — Де Санглен меня чуть на каторгу не отправил из-за обычной записки. Насилу выпутался. — Слышал, слышал, — кивнул Барклай де Толли, не меняя серьезного выражения лица, и обратился к Родионову: — Итак, как продвигается ваше расследование? Есть новости? — Новости есть, Михаил Богданович, очень важные и срочные, — отвечал Родионов. — Сожалею, что не смог сообщить их раньше. Похоже, я вычислил преступника. Есть ряд обстоятельств, которые указывают, что убийства и нападения, начиная с гибели штабс-капитана Митяева, совершены одним и тем же человеком. — Есть улики, сие подтверждающие? — Увы, улик фактически нет, лишь сопоставления и умозаключения, — вздохнул Родионов. — Убийца постарался уничтожить всех, кто мог хоть как-то узнать и выдать его. Кроме уже известных вам случаев, пострадал некий Кузякин, промышляющий шантажом. Он начал обходить офицеров, по Петербургу знакомых с баронессой Дюран, — я вам докладывал о ней — и пятнадцатого мая его нашли с проломленной головой и ножом в теле. А днями ранее совершено было покушение на некую даму, госпожу Щербинину, она, судя по всему, случаем наткнулась на то злосчастное письмо к Libellule и имела неосторожность заглянуть в него. При этих словах Родионов покосился на барона Вестхофа, который, наверняка, тоже сложил два и два, — не случайно же он выспрашивал словоохотливую мадам о письме, — но тот молча слушал, не выражая ни особого интереса, ни удивления. — Щербинина? — нахмурился Барклай де Толли. — Не слышал о том. Что за Щербинина? Она жива? — К счастию, жива, отделалась лишь испугом. Она приехала в Вильну к сыну. Прапорщик Щербинин служит у князя Волконского, — пояснил Родионов. — Она случайный в этой истории персонаж, как, впрочем, и шантажист, но нападения на них многое говорят о настроении убийцы. Он очень боится и ему есть чего бояться. Барон задумчиво кивнул в ответ на последнее заявление Родионова, министр побарабанил пальцами по столу. — Боится, говорите? Вы полагаете, что именно он напал? Понял, что подобрались слишком близко? — Я не видел нападавшего, но все сходится к тому, что это был именно он. — И кого же вы подозреваете? Это офицер Генштаба? — Да, Михаил Богданович, и он, как я понимаю, имеет доступ к секретным документам, — ответил полковник. — Предполагаю, что и гибель полковника Борзина на его совести, на то указывает ряд косвенных признаков. — Да-да, помню, вы говорили о сомнениях в несчастном случае, — кивнул министр. — И кто же ваш подозреваемый? Родионов вдруг понял, что до сих пор так и не назвал имя, увлекшись изложением своих умозаключений, да и головокружение не давало сосредоточиться. Он взглянул на барона, необъяснимое, несмотря на слова Барклая де Толли, присутствие которого, мешало ему раскрыть свои выводы до конца. — Это капитан Стоврич, офицер из квартирмейстеров под началом князя Волконского, — произнес он после короткой паузы. — Как я уже сказал, улик против него практически нет, одни сопоставления и мелкие детали. — Вы уверены, полковник? — спросил министр, обменявшись быстрым взглядом с бароном, что не укрылось от внимания Родионова. — Сомнений нет, — отвечал он. — Могу подробнее объяснить, как я пришел к этому выводу. — Рассказывайте, Иван Павлович, — кивнул Барклай де Толли. Родионов изложил весь ход своего расследования, который в конце концов и привел к Стовричу. — Упоминание о сломанной арфе в руках пастушки, что в точности совпадало с повреждением на часах погибшего часовщика, утвердило меня в мысли — это именно он. Что же касается письма, то, судя по всему, Стоврич по неосторожности или случаем оставил его в книге, где на свою беду его нашел Митяев, — в заключение сказал полковник. — Письмо было вовсе не любовным посланием к некой Libellule... Он замолчал и раскрыл свою папку. — Вы узнали что-то новое о письме? — спросил министр. — Не только узнал, но и получил его прямо в руки, — сообщил Родионов, доставая измятый конверт. — Миллер, владелец игорного клуба, отдал его мне как раз в тот вечер, когда на меня напали. Во время уборки горничная обнаружила его в курительной комнате под чехлом дивана. Видимо, там оно и лежало все это время. Взгляните, что это за послание. Полковник бережно развернул письмо и подал военному министру. Вестхоф покосился на письмо, что передавал министру Родионов, и взгляд его заострился при виде убористых строчек коричневого цвета, заполнивших весь лист. — Симпатические чернила, докладная записка князя Волконского, весьма секретного содержания, — сказал министр, тщательно изучив письмо. — За такое действительно можно убить. — Кто, кроме вас видел эту запись? — неожиданно поинтересовался барон. — Вы показывали ее кому-нибудь? Де Санглену? — Никто не видел, — несколько растерявшись, сказал Родионов. — Я не успел... Да и сначала хотел обсудить с его высокопревосходительством, прежде чем предпринимать какие-то действия. Оттого-то он и хотел как можно скорее встретиться с министром, потому что обнаружил эту запись. Обнаружил случаем накануне вечером, когда наконец смог встать с постели. Поскольку мысль о письме не шла у него из головы, он опять взял листок, долго вчитывался в него, пытаясь обнаружить шифр, пока наконец не заметил некую странную шероховатость бумаги. Тогда-то, повинуясь безотчетному порыву, он и приложил письмо к горячей железной дверце печки. И результат этого превзошел все его ожидания. — Хорошо, — с облегчением, как показалось полковнику, кивнул Вестхоф. — Вы все сделали правильно. Не так ли, господин министр? — Верно, — согласился Барклай де Толли. — Кстати говоря, документ, найденный у Борзина, и это письмо явно написаны одним почерком, — продолжил Родионов. — Думаю, Стоврич подкинул бумаги в квартиру Борзина, дабы подставить его, либо полковник каким-то образом сам обнаружил сию копию, забрал ее и был за то убит. — Да, имя полковника Борзина можно очистить от подозрения в предательстве, — сказал Барклай де Толли. — Знал его много лет и всегда думал он нем, как о честном и порядочном офицере. Вы не ошибались, Иван Павлович, — наш убийца является и шпионом. Что скажете, барон? — Скажу, что полковник Родионов блестяще провел сию операцию, — признал барон. — Поздравляю! Но теперь нам надобно договориться о последующих действиях воинской полиции. У вас есть какие-то намерения в отношении капитана Стоврича? — спросил он у полковника. — Благодарю, барон, — кивнул Родионов, — а что касается намерений... Действия полиции подразумевают арест и трибунал, но у меня нет улик, а у вас, полагаю, существуют свои планы в отношении этого господина? — Планы у нас имеются, как вы, наверняка, догадываетесь, — сказал Вестхоф. Неуместное, хоть и лестное поздравление барона, его вдруг пробудившийся интерес к разговору раздражали полковника, хотя тот факт, что Вестхоф служит в Министерстве иностранных дел и, по-видимому, каким-то боком задействован в этих шпионских играх, объяснял его присутствие при столь конфиденциальном разговоре.
apropos: Хелга Ну, сподобилась. Родю прямо жалко - опять влез коварный барон и путает ему все карты. Наш пострел везде поспел - как сказал бы Летюхин (с).
Хелга: apropos пишет: Родю прямо жалко - опять влез коварный барон и путает ему все карты. Наш пострел везде поспел - как сказал бы Летюхин (с). Мне тоже жалко.
Малаша: Авторы! Убили! Получается, барон с Барклаем заодно? Или барон его водит за нос? Хочется поскорее продолжения, чтобы все разъяснилось. Или нас еще помучают? Родионов молодец, все-таки обнаружил зашифрованное донесение. Но барон... Как он там оказался? Они с Барклаем переглядываются все время. Неспроста. Ничего не понимаю. Или барон, чувствуя, что Родионов вот-вот может его агента арестовать, побежал к Барклаю и убедил, что шпион будет полезен в его работе? Много вопросов.
Хелга: Малаша пишет: Или барон, чувствуя, что Родионов вот-вот может его агента арестовать, побежал к Барклаю и убедил, что шпион будет полезен в его работе? Барон же все просчитывает....
apropos: Хелга пишет: Барон же все просчитывает.... Но иногда и прокалывается, как мы знаем. Все просчитать невозможно, увы.
MarieN: Хелга Спасибо за продолжение, честно скажу, не стоило так волноваться, и томить читателя, по мне так все оказалось предсказуемо, барон наш человек. И ничего такого что не мог бы простить читатель, вы же не убили никого из главных героев. А наоборот один из них оказался героем вдвойне. Все держит под контролем, и шпионскую, и антишпионскую деятельность. И Евпраксии Львовне не за что будет краснеть, если станет баронессой, и Шураша все примет, надеюсь. Так что не томите дальше с продолжением и надеюсь полковник Родионов не будет обойден вниманием и счастливым продолжением отношений.
ДюймОлечка: Дамы Это шикарно, вернулась после своего карантина, а тут такие и лямуры, и тужуры, и шпионы, и расследователи. Чего стоят только один непоследовательные и не предсказуемые женщины рядом с ними
apropos: MarieN MarieN пишет: не стоило так волноваться, и томить читателя, по мне так все оказалось предсказуемо, барон наш человек. И ничего такого что не мог бы простить читатель Ээээ... Мы не томили направленно читателей, если это имеется в виду. И тем более не ставили перед собой таких целей. Роман еще пишется, выкладывается с появлением готовых сцен. Эта сцена очень сложная, ключевая, на ней завязано очень много сюжетных линий, которые надо было все выявить и увязать. Сцена много раз редактировалась, поскольку то и дело вылезали ошибки, не замеченные прежде, что-то уточнялось, что-то дописывалось и т.д. А Хелга волновалась исключительно из-за-того, что переживала, не обнаружатся ли новые ошибки или несоответствия в логике развития сюжета. Писать авантюрный роман не так просто, как выяснилось на практике. MarieN пишет: один из них оказался героем вдвойне. Все держит под контролем, и шпионскую, и антишпионскую деятельность. Еще не вечер, сюрпризы ожидаются. ДюймОлечка ДюймОлечка пишет: тут такие и лямуры, и тужуры, и шпионы, и расследователи. Чего стоят только один непоследовательные и не предсказуемые женщины рядом с ними Старались, как могли, порадовать читателей.
Хелга: MarieN пишет: честно скажу, не стоило так волноваться, и томить читателя, по мне так все оказалось предсказуемо, барон наш человек. Барон слишком хорош, чтобы оказаться просто банальным шпионом? Да, мы волновались из-за точности сцены, чтобы не было промахов и прочего ненужного, пришлось не один раз редактировать и перечитывать. ДюймОлечка пишет: Это шикарно, вернулась после своего карантина, а тут такие и лямуры, и тужуры, и шпионы, и расследователи. Чего стоят только один непоследовательные и не предсказуемые женщины рядом с ними Спасибо! Гремучая смесь? apropos пишет: Писать авантюрный роман не так просто, как выяснилось на практике. Не то слово, мозг плавится!
bobby: Хелга Выводы раньше времени делать бы не стала, зная наших авторов. Что связывает барона и Барклая? Вопрос. Но Родионов его присутствием явно смутился и тоже в сомнениях. Барон- темная лошадка. Наверное, все раскроется в самом финале.
apropos: bobby Хорошо же ты нас знаешь. bobby пишет: Барон- темная лошадка. Ох, темная...
bobby: apropos пишет: Хорошо же ты нас знаешь. Помню, помню, как очередной БАЦ (из подзабытого уже лексикона ) следовало ожидать...
Хелга: bobby пишет: Барон- темная лошадка. Наверное, все раскроется в самом финале. Финал уже близится... apropos пишет: Зато ему полезно напряженно думать, шевелить извилинами, развиваться, образовываться... Это да, не поспоришь. Но полениться ужасно хочется. bobby пишет: Помню, помню, как очередной БАЦ (из подзабытого уже лексикона ) следовало ожидать... БАЦ - это было прекрасно!
MarieN: Хелга ,apropos Конечно, имелись ввиду сомнения авторов. apropos пишет: "Еще не вечер, сюрпризы ожидаются". Что муж Евпраксии Львовны окажется жив? Барклай де Толли не может же оказаться шпионом, мы точно знаем. Все же верю в свою версию, надеюсь на авторов, что главный герой, не станет главным гадом, и не в том кроется БАЦ. А что писать авантюрный роман сложно, охотно верю. По мне так не только авантюрный, любой, и даже и не роман, а просто рассказ, все это мне не доступно, не хватает воображения. А авторам глубокий поклон и спасибо за творчество.
Малаша: bobby пишет: Выводы раньше времени делать бы не стала, зная наших авторов. Я тоже. У них всегда припасен какой-нибудь сюрприз. MarieN пишет: А что писать авантюрный роман сложно, охотно верю. Не представляю, как можно придумать столько интриг и так интересно все описывать. Авторы молодцы!
Юлия: Хелга apropos пишет: сцена очень сложная, ключевая, на ней завязано очень много сюжетных линий, которые надо было все выявить и увязать. Сцена сдержанная, но внутреннее напряжение очень ощущается. Родионов - молодец. Держит ухо востро - анализирует, не расслабляется apropos пишет: Родю прямо жалко - опять влез коварный барон и путает ему все карты И ладно бы только барон. Отношение Барклая очень сильно задевает... Он и сейчас не удостоил его маломальским объяснением... bobby пишет: Выводы раньше времени делать бы не стала, зная наших авторов Хелга пишет: Финал уже близится Где терпения-то добыть?.. Ждем, дорогие авторы, волнуемся...
apropos: MarieN пишет: надеюсь на авторов, что главный герой, не станет главным гадом Ну, как ГГ может стать ГГ? Тем более, у нас их несколько, этих главных. И все такие разные - барон, Казик, Плакса, Родионов... У каждого свои достоинства, и свои недостатки. MarieN пишет: Что муж Евпраксии Львовны окажется жив? Барклай де Толли не может же оказаться шпионом, мы точно знаем. В авантюрном романе может быть что угодно - жанр позволяет, чем успешно пользовался тот же Дюма, обращаясь с историческими лицами, как ему только было угодно. Так что... MarieN пишет: По мне так не только авантюрный, любой, и даже и не роман, а просто рассказ, все это мне не доступно Кстати, с рассказами у меня тоже не получается. Самый сложный жанр - как по мне. Малаша пишет: У них всегда припасен какой-нибудь сюрприз. Стараемся. Не всегда получается, правда. Но мы стремимся. Юлия Юлия пишет: Сцена сдержанная, но внутреннее напряжение очень ощущается. Дык сложно как-то шло, а все персонажи в этой сцене со своими интересами, если не с камнями за пазухой. Юлия пишет: Отношение Барклая очень сильно задевает... Он и сейчас не удостоил его маломальским объяснением... В утешение скажу только, что сцена еще не закончена. Продолжение грядет. Юлия пишет: Где терпения-то добыть?.. Ждем, дорогие авторы, волнуемся... Скоро будет.
Хелга: MarieN пишет: Все же верю в свою версию, надеюсь на авторов, что главный герой, не станет главным гадом, и не в том кроется БАЦ. Это потрясающе интересная версия! Малаша пишет: Не представляю, как можно придумать столько интриг и так интересно все описывать. Тут главное начать, и не забыть, кто, куда и что. А дальше само пойдет. Юлия пишет: Отношение Барклая очень сильно задевает... Он и сейчас не удостоил его маломальским объяснением... Военный министр, да и барон в кабинете... Юлия пишет: Сцена сдержанная, но внутреннее напряжение очень ощущается. Родионов - молодец. Держит ухо востро - анализирует, не расслабляется Да, боялись сделать ее слишком формальной или слишком эмоциональной, нужна была середина. А Родионов у нас ведь в начале подразумевался практически картонной фигурой, но вырвался и ожил.
Klo: Хелга Вот это поворот! Ну-ну, посмотрим, что нас ждет дальше! У меня даже версий никаких не находится...
Малаша: Хелга пишет: Тут главное начать, и не забыть, кто, куда и что. А дальше само пойдет. Так все просто? Хелга пишет: А Родионов у нас ведь в начале подразумевался практически картонной фигурой, но вырвался и ожил. Мне он с самого начала показался одним из центральных персонажей.
ДюймОлечка: Хелга пишет: Гремучая смесь? И это так здорово А разве с нами уже маленький БАЦ не приключился, что барон оказался в такой связи с Барклаем? Может, конечно, дальше-больше, мы даже, так сказать, надеемся на это :) А вообще интриги - это очень сложно и трудоемко, и энергозатратно
Хелга: Klo пишет: Ну-ну, посмотрим, что нас ждет дальше! Развязка... Малаша пишет: Так все просто? Так не забыть и не запутаться разве просто? ДюймОлечка пишет: А разве с нами уже маленький БАЦ не приключился, что барон оказался в такой связи с Барклаем? Маленький или средний, какой-то такой.
Хелга: Продолжаем... Неуместное, хоть и лестное поздравление барона, его вдруг пробудившийся интерес к разговору раздражали полковника, хотя тот факт, что Вестхоф служит в Министерстве иностранных дел и, по-видимому, каким-то боком задействован в этих шпионских играх, объяснял его присутствие при столь конфиденциальном разговоре. — Планируете использовать его как источник ложных сведений? Но будет ли он полезен в такой роли? — адресовал он вопрос барону. — Стоврич перешел черту, он опасен, на его совести четыре загубленных души и четыре покушения. Если его не остановить сей же час, могут быть еще жертвы. — Да, он опасен... был. Я не могу, к сожалению, полностью поручиться, но, думаю, убийств более не будет, — сказал барон. — Я довольно жестко переговорил с ним и основательно припугнул. Теперь он больше боится разгневать меня, нежели быть пойманным воинской полицией. Родионов поднялся с места, слишком резко — пришлось ухватиться за край стола. — Вот как?! — возмущенно произнес он. — Стало быть, вы знали, кто есть убийца и шпион? Знали и ожидали... Следующей жертвы? Сколько еще человек он должен был отправить на тот свет, прежде чем вы "жестко переговорили"? Барон холодно взглянул на Родионова. — Ужели вы думаете, что я допустил бы все эти убийства? Я не знал о Стовриче до этого четверга, и как раз шел к нему, когда он напал на вас. Да, это его рук дело — он в том признался. Узнал, что у вас письмо, и хотел его забрать. Родионов опустился на стул, кляня себя за несдержанность. — Что ж, значит, вот так обстоят дела. Мы с вами искали одного и того же человека, каждый со своей стороны. Нам следовало бы действовать побыстрее. Да, я обязан вам жизнью, если бы не вы, я бы здесь не сидел. Он помолчал и с усмешкой добавил: — И все лавры по обнаружению шпиона пожинали бы вы, барон. — Мне ненадобны лавры, полковник, — оборвал его барон. — К сожалению, мы нашли его не сразу, но, как только я узнал его имя, тотчас же отправился к нему. — Мне они тоже не нужны, барон, лавры... — ответил Родионов. — Но позволено ли мне узнать, зачем вы его искали и каким образом нашли? Как вы могли говорить с ним, не разоблачив его? Или вы ему сообщили, что он раскрыт, а он покорно принял это и выслушал вас? Но для него это же провал... Я не понимаю... И почему он боится дипломата более воинской полиции? Родионов посмотрел на барона и перевел взгляд на министра. Тот помолчал, словно принимая какое-то решение, бросил короткий взгляд на барона, затем сказал: — Думаю, вы имеете право знать. Только вы, Иван Павлович, — и никто более. Барон Вестхоф — наш агент и одновременно — шеф французской разведки здесь, в Вильне. А своего начальства всегда боятся больше, нежели остальных. — Вы — здешний шеф французской разведки, барон?! Стоврич — ваш агент?! — воскликнул Родионов, буквально ошарашенный сим известием. — Но… Он опять вскочил, затем опустился на стул, пытаясь совладать с бурей эмоций, что овладели им, и наконец уже спокойным голосом сказал: — Простите, Михаил Богданович, ведь вы говорили, что к французам попадают весьма важные секретные документы... — Говорил, — признал министр, невольно подняв руку, чтобы остановить не на шутку возмущенного полковника. — Разумеется, в руки французов попадали только те сведения, которые не могли нам навредить. Или нарочито искаженные. Но, поскольку господин барон сам не знал, кто из офицеров штаба шпионит, требовалось узнать его имя. А тут еще эти убийства... Он поморщился и покосился на Вестхофа. Тот усмехнулся: — Доверяй, но проверяй, ваше высокопревосходительство? Впрочем, я не в обиде, сам, наверняка, поступил бы также. Родионов наконец понял, что происходит: осторожный министр решил подстраховаться и сам выследить шпиона в Главном штабе. Верно, он в любом случае привлек бы к этому делу своего человека, а убийство офицера послужило удачным поводом для перевода полковника в воинскую полицию. «Надо же, я постоянно сталкивался с бароном, не раз допрашивал его, но никогда не подозревал его в шпионаже, — подумал Родионов, глядя на по обыкновению невозмутимое лицо Вестхофа. — Следует отдать ему должное — он превосходно замаскирован. И очень умен. Такого шпиона — будь он настоящим резидентом — поймать было бы очень сложно, если не невозможно. Хотя... де Санглен ведь сумел арестовать его...» Родионов готов был расхохотаться, представив лицо своего шефа, если бы тот узнал, насколько был близок к истине. Он попытался спрятать ухмылку, поневоле появившуюся на губах, и, заметив, что его веселость не осталась незамеченной для собеседников, сказал: — Остается посочувствовать де Санглену и его сотрудникам, разыскивающим французских агентов и их резидента. И спросил у барона: — Значит, все это время вы пытались выяснить, кто является вашим агентом? — Я не знал, кто он, получал от него сведения через подставных лиц, в том числе, через того башмачника, — пояснил барон. — В конце концов выяснил его личность по своим каналам. — Понятно, — кивнул Родионов. Арест Стоврича явно не предполагался, и мысль о том, что убийца останется на свободе, не давала ему покоя — уверения барона, что капитан более не опасен, не слишком убедили его, но расследование завершено, а что будет дальше, не ему решать. Но все же Родионов спросил, обращаясь к Барклаю: — Каковы мои дальнейшие действия, Михаил Богданович? — Думаю, вам надобно долечиться, Иван Павлович, — ответил министр. — Отдохните недельку, а потом решим... Подумайте, что вам предпочтительнее — остаться в воинской полиции или вернуться на службу в Главный штаб. — Ежели полковник теперь устранится от дела, им может заняться де Санглен, — напомнил барон. — Вряд ли он что раскопает, но вдруг ненароком нарушит наши планы? Боюсь, полковнику Родионову придется еще какое-то время делать вид, что он ищет убийцу. И хорошо бы ему кого-то найти. — Буду служить, где окажусь нужнее, — отвечал Родионов. — Сделать вид, что все еще ищу убийцу можно, но найти... невиновного? — Вам незачем обвинять невиновного, — поморщился барон. — Смерть башмачника можно счесть несчастным случаем, полковника Борзина — нелепой случайностью, а убийство штабс-капитана… здесь можно кого-нибудь заподозрить, лучше всего того, кого будет трудно сыскать и невозможно обвинить. — Понимаю, — кивнул Родионов, — но обвинение в убийстве Митяева может в конце концов настигнуть человека, выбранного подозреваемым. Что делать в этом случае? — Трудно настигнуть того, кого нет. И подозрения — это не обвинения. Вы и меня, помнится, подозревали — не в убийстве, правда, но в нападении на шантажиста, — усмехнулся барон. — Слышал я, что наш любезный господин Кузякин сбежал прямо из лазарета и, вроде бы, покинул Вильну. Учитывая, что штабс-капитан Митяев был знаком с баронессой Дюран, а шантажист весьма интересовался ее связями со штабными офицерами, можно предположить, что у них вышла ссора, и Кузякин вполне попадает под подозрения. — Но эти подозрения господин де Санглен может посчитать уликами, и Кузякин, пусть он и шантажист, окажется не просто подозреваемым, — мрачно возразил Родионов. — Во-первых, никакой суд не примет предположения вместо улик, — сказал барон. — Во-вторых, Кузякина давно и след простыл, и найти его будет невозможно, поскольку он покинул Вильну под чужим именем, под которым, как я полагаю, он и останется. — Это достоверные сведения? — спросил Родионов. — Предположительные, — ответил Вестхоф. — Я услышал о побеге Кузякина, а потом случаем поинтересовался, кто покинул город в последние дни. Его фамилии среди отбывших не было, но встретилась запись о некоем Бобикове Егоре Никифоровиче, который уехал из Вильны в тот же день, когда наш шантажист пропал из лазарета. Справку об утере документов на имя того же Бобикова я видел среди бумаг Кузякина. Впрочем, вы можете все проверить. Барклай де Толли, который внимательно слушал разговор барона и Родионова, сказал: — Вполне годная версия. Для отвода глаз можно пока поискать Кузякина, и даже если он найдется, в чем я сомневаюсь, обычный допрос ему никак не повредит. — Как скоро мне следует предоставить де Санглену отчет о расследовании? — спросил Родионов. — Как вы помните, мы с ним договорились, что все отчеты вы посылаете мне. О содержании и все деталях нашей беседы, разумеется, никто не должен знать, — сказал министр и добавил с теплотой в голосе: — Не могу не отметить, Иван Павлович, вашу кропотливую, увенчавшуюся значительным успехом, работу. Я не ошибся, когда направил вас расследовать столь сложное дело, и вы оправдали, и даже превзошли все мои ожидания. — Благодарю, ваше высокопревосходительство, — сказал Родионов и, понимая, что разговор окончен, добавил: — Разрешите откланяться. Он оставил на столе министра папку с рапортом о расследовании, вышел из кабинета и покинул секретный флигель, обуреваемый противоречивыми мыслями и чувствами. «Вероятно, умно задумано, но сложно и нехорошо. Не мое это дело — расследования да разведка», — так думалось ему, который привык мыслить и поступать прямо, без обиняков.
apropos: Хелга Ну, дождались. Бедный Родионов, однако. Узнал, что барон водил его за нос все это время.
bobby: Хелга Ну вот и раскрылась роль барона. Интересный поворот. Двойное расследование получилось. Родионов начал с нуля, а у барона свои связи, каналы и т.д. Понятно, что возможности несопоставимы. Как- то с полковником не очень красиво поступили.
Хелга: bobby пишет: Родионов начал с нуля, а у барона свои связи, каналы и т.д. Понятно, что возможности несопоставимы. Как- то с полковником не очень красиво поступили. Но барон с каналами и почти прямым контактом со злодеем провозился подольше Родионова. Если сопоставить возможности того и другого, Родионов выходит на первое место, думаю. Другой вопрос, да, в какое положение попал Родионов. Но в разведке и шпионаже никогда не играют чисто и честно. Ему же, как человеку прямому, это претит.
apropos: А вот сейчас поспорю. bobby пишет: Двойное расследование получилось. Родионов начал с нуля, а у барона свои связи, каналы и т.д Родионов вообще начал с убийства Митяева, к шпионажу - пока не выяснилось обратное - не имеющего отношения. Другое дело, что Барклай попросил его заодно прощупать насчет шпиона - зная, что барон не знает, кто именно шпион, он решил поставить себя в известность, отдельно от барона (а, может, не слишком ему доверяя, решил подстраховаться). Барон ничего не знал о своем агенте, потом вообще потерял с ним связь и чудом, можно сказать, ее возобновил. Родионов как раз молодцом, что - несмотря на все сложности - таки самостоятельно нашел как убийцу, так и шпиона. А барону просто подмогли (Казик же его выследил через своего подручного). Хелга пишет: Другой вопрос, да, в какое положение попал Родионов. А в какое он попал? Он сделал, что требовалось. Долг выполнен. И даже если бы не вмешался барон и все эти шпионские игры, арестовать Стоврича он все равно не может - у него нет улик. Следить за ним - сбежит. Родионов попал в трудное положение, когда видит око, да зуб неймет. Барон ему скорее помог тем, что взял на себя Стоврича, и тем фактически нейтрализовал убийцу, как и шпиона, т.к. все добытые сведения проходят через его руки, изменяются и утечки настоящих секретов не происходит.
Хелга: apropos пишет: А в какое он попал? Он сделал, что требовалось. Долг выполнен. Вопрос не в том, выполнен ли долг, а в его внутреннем ощущении произошедшего. Барон оказался "нашим", а он постоянно с ним сталкивался, не подозревая об этом - мало приятно узнать о своем незнании. Барклай дал ему задание не только прямое - найти убийцу, но и имел для себя вторую цель - подстраховка своего рода. Понятно, что открыть всю суть Родионову до поры до времени не могли, но от этого парню не легче.
apropos: Хелга пишет: Барон оказался "нашим", а он постоянно с ним сталкивался, не подозревая об этом - мало приятно узнать о своем незнании. Не, ну это такая ситуация, в которой никто не виноват. И Родионов должен это понимать. Он офицер, понимает, что такое долг. И ему могли вообще не раскрыть барона до самого конца, т.е. вообще ничего не раскрывать. Считаю, Барклай как раз поступил благородно, таки прояснив для Родионова роль барона. Могли же и не говорить. Родя бы сделал доклад - и ушел в постоянном неудовлетворении от того, что не смог добыть улики и т.д. А может он невиновного подозревает? Мало ли совпадений - имею в виду поломанные часы. Может еще где у таких же что-то там оторвалось. Хелга пишет: Понятно, что открыть всю суть Родионову до поры до времени не могли, но от этого парню не легче. Ну тут всюду клин, в общем. Но он теперь хотя бы знает, что убийцу он вычислил правильно, как и шпиона, и что тот под наблюдением и в итоге шпионит на пользу своей стране.
Хелга: apropos пишет: Считаю, Барклай как раз поступил благородно, таки прояснив для Родионова роль барона. Могли же и не говорить. Родя бы сделал доклад - и ушел в постоянном неудовлетворении от того, что не смог добыть улики и т.д. Да, конечно, могли и не говорить. Приказать забыть и отправить служить дальше. Но ситуация не та, и Барклай не захотел унижать боевого товарища, которому доверяет. (что-то меня в пафос сносит)
apropos: Хелга пишет: Барклай не захотел унижать боевого товарища, которому доверяет Ну да, и потому приобщил Родионова к той тайне, о которой чем меньше кто знает - тем лучше. И тем показал Родионову, кстати, что полностью ему доверяет.
bobby: apropos пишет: Родионов как раз молодцом, что - несмотря на все сложности - таки самостоятельно нашел как убийцу, так и шпиона. Однако героем он себя не почувствовал. Скорее наоборот.
Хелга: bobby пишет: Однако героем он себя не почувствовал. Скорее наоборот. Думается, мир держится на таких честных тружениках как Родионов, и разве они чувствуют себя героями? Скорее, униженными и оскорбленными.
apropos: bobby пишет: Однако героем он себя не почувствовал. Скорее наоборот. Это пока, возможно. Слишком многое на него свалилось - и сразу. Хелга пишет: Думается, мир держится на таких честных тружениках как Родионов, и разве они чувствуют себя героями? Это так. Но сразу вспоминается: Я каждый день хожу на службу в ратушу. В этом есть что-то героическое.. (вольная цитата из Мюнхаузена).
Хелга: apropos пишет: Я каждый день хожу на службу в ратушу. В этом есть что-то героическое..
Малаша: Хелга Барон - резидент! Убиться и не встать. Хотя я что-то такое подозревала. Родионов поневоле попал в нелегкую ситуацию, но он молодец, справился с очень трудным заданием. Надеюсь, министр этого не забудет. Хелга пишет: Боюсь, полковнику Родионову придется еще какое-то время делать вид, что он ищет убийцу. И хорошо бы ему кого-то найти. Как барон ловко подсунул Родионову Кузякина на расправу.
Хелга: Малаша пишет: Надеюсь, министр этого не забудет. Остается только надеяться, хотя, министр и так должник Родионова. Малаша пишет: Как барон ловко подсунул Родионову Кузякина на расправу. Жалко же Агафона Матвеича, а вдруг попадется.
Klo: Хелга Ай да барон! Ай да супергерой! Надо сначала все перечитать, уже имея в виду, кто он на самом деле.
Юлия: Хелга Хелга пишет: Скорее, униженными и оскорбленными. Ну уж так сразу и жертвами? Не думаю... для таких людей награда в исполнении долга, как они его понимают... В том же и достоинство. Они не винтики машины, а служат высшему порядку - тому, как должно быть, а не как есть. Такие самурайские стоики Малаша пишет: барон ловко подсунул Родионову Кузякина на расправу У барона в рукаве всегда найдется решение... Хелга пишет: Жалко же Агафона Матвеича, а вдруг попадется Ему полезно будет о душе-то призадуматься... Я вот больше за пана нашего расчудесного переживаю... Барон-то - разведчик, а пан-то - шпиён...
apropos: Дамы, спасибо! Малаша пишет: Как барон ловко подсунул Родионову Кузякина на расправу. А чего жалеть шантажиста? К тому же тот сбежал, да и улик против него нету. Барон ничем не рисковал. Klo пишет: Надо сначала все перечитать, уже имея в виду, кто он на самом деле. Ой, мы еще редактировать будем все с самого начала, что-то добавлять, убавлять и переделывать. Тогда лучше дождись окончательно варианта. Юлия пишет: Они не винтики машины, а служат высшему порядку - тому, как должно быть, а не как есть. Такие самурайские стоики Соглашусь! Служат именно тому - как должно быть. Юлия пишет: У барона в рукаве всегда найдется решение... Он такой. Мы там еще один эпизод этой беседы выкинули, очень показательный, с бароном. При редактуре хотим вернуть (там просто немного не стыковалось с ранними эпизодами. Потом поколдуем немножко, чтобы все утрясти).
Хелга: Klo пишет: Ай да барон! Ай да супергерой! Надо сначала все перечитать, уже имея в виду, кто он на самом деле. Старательно вуалировали, но восприятие у читателя иное. Поделишься впечатлениями, как доберешься? Юлия пишет: Ну уж так сразу и жертвами? Не думаю... для таких людей награда в исполнении долга, как они его понимают... Так я в глобальном смысле, пафосно. Юлия пишет: В том же и достоинство. Они не винтики машины, а служат высшему порядку - тому, как должно быть, а не как есть. Вот именно так - служат высшему порядку. Юлия пишет: Барон-то - разведчик, а пан-то - шпиён... Ну, пан дома, справится, наверно. Хотя, как фортуна повернет...
apropos: Хелга пишет: Ну, пан дома, справится, наверно. Я верю в Казика.
Хелга: apropos пишет: Я верю в Казика.
Klo: apropos пишет: Я верю в Казика. Я тоже о нем беспокоюсь, между прочим!
Хелга: Klo пишет: Я тоже о нем беспокоюсь, между прочим! Но он гуляет по краю, так что исход может быть любым...
Юлия: Хелга пишет: Но он гуляет по краю, так что исход может быть любым Интриганские интриганы, а не авторы... Продолженье только и может спасти читателя от сердечного приступа...
apropos: Юлия пишет: Интриганские интриганы, а не авторы... Да, мы такие! Юлия пишет: Продолженье только и может спасти читателя от сердечного приступа... Скоро должно быть. По идее.
MarieN: apropos Хелга Спасибо авторам, моя версия пока в силе. Мне кажется, что Радионов не чувствует себя так, что его провели, скорее изумлен. И кто бы не был? Осталось, как мне кажется одно не выстрелившее ружье, происхождение мадам Шербининой, ведь не просто так её даже государь привечает.
apropos: MarieN MarieN пишет: Осталось, как мне кажется одно не выстрелившее ружье, происхождение мадам Шербининой, ведь не просто так её даже государь привечает. Ну, государь известный дамский угодник, всегда готов оказать любезность приятной даме. А так все идет пока своим чередом.
Хелга: MarieN пишет: Мне кажется, что Радионов не чувствует себя так, что его провели, скорее изумлен. И кто бы не был? Изумление в смеси с неприятием шпионских методов...
apropos: Хелга пишет: Изумление в смеси с неприятием шпионских методов... Он солдат, привык прямиком действовать. Шпионские игры - это для таких, как барон.
chandni: Прочитала все залпом. Какой же замечательный роман получился! Получила море удовольствия как от текста, так и от обсуждений. Снимаю шляпу. Очень рада за Плаксу. Одно не могу понять, почему сын так странно ее зовет. Должен же просто маман, а тут вдруг мама с кличкой. Надеюсь, окончание скоро последует, а со временем у нас на полке появится уже 3-й роман апропос и 2-й в соавторстве с Хелгой.
apropos: chandni пишет: Какой же замечательный роман получился! Получила море удовольствия как от текста, так и от обсуждений. Спасибо! chandni пишет: Одно не могу понять, почему сын так странно ее зовет. Должен же просто маман, а тут вдруг мама с кличкой. Почему должен? Совсем не должен. Одно дело в обществе, на людях, так сказать, другое - по-домашнему. Он ее мамой-Плаксой называет, когда они одни, ну иногда забывается - может случайно обратиться, но при своих, в тесном кругу. В обществе, при посторонних себе такого не позволяет. Так и Плакса - сына в обществе называет по имени-отчеству, или Александром, наедине - Шурашей. Обычные теплые взаимоотношения любящих друг друга родных, близких людей.
MarieN: chandni пишет: Какой же замечательный роман получился! Авторам Но все таки, еще, надеюсь, роман не окончен. Как там Мама Плакса, барон и Шураша объяснились, что между Родионовым и Бетси Веселовской прояснилось, а главное, пан Казимир, как его судьба сложилась, ведь, хоть и не вольно, но его действия были не против, а за. Очень переживаю за всех. Авторы, если надежда на продолжение в ближайшем будущем, а то как-то тревожно.
apropos: MarieN MarieN пишет: Но все таки, еще, надеюсь, роман не окончен. Нет, еще не окончен, просто мы с соавтором чет отвлеклись на другие творческие забавы. MarieN пишет: Очень переживаю за всех. Авторы, если надежда на продолжение в ближайшем будущем, а то как-то тревожно. Думаю, все будет хорошо. Ну, почти хорошо. Как скоро - не знаю, Хелга там что-то с редактированием завязла. Может, сжалится и хоть малюсенький кусочек выложит?
Хелга: apropos пишет: Как скоро - не знаю, Хелга там что-то с редактированием завязла. Может, сжалится и хоть малюсенький кусочек выложит? Пока не сжалюсь, но постараюсь.
MarieN: Хелга пишет: Пока не сжалюсь, но постараюсь. Спасибо, удачи и вдохновения. Ждем, надеемся и верим.
Юлия: Нам, читателям, хочется и того, и другого, и можно без хлеба... Но у авторов такая замечательная активность в других темах... Мы, разумеется, тревожимся за Плаксу и барона, переживаем за Казика и надеемся на счастье Родионова... Все на лавке с надеждой - будем ждать, терпеливо и смиренно Творите с чувством, с толком, с расстановкой, дорогие авторы
apropos: Дамы, спасибо! Будем стараться.
Хелга: Продолжаем. Напомню, что в конце последнего отрывка, полковник Родионов покидает секретный флигель военного министра после судьбоносного разговора. — Как вы помните, мы с ним договорились, что все отчеты вы посылаете мне. О содержании и все деталях нашей беседы, разумеется, никто не должен знать, — сказал министр и добавил с теплотой в голосе: — Не могу не отметить, Иван Павлович, вашу кропотливую, увенчавшуюся значительным успехом, работу. Я не ошибся, когда направил вас расследовать столь сложное дело, и вы оправдали, и даже превзошли все мои ожидания. — Благодарю, ваше высокопревосходительство, — сказал Родионов и, понимая, что разговор окончен, добавил: — Разрешите откланяться. Он оставил на столе министра папку с рапортом о расследовании, вышел из кабинета и покинул секретный флигель, обуреваемый противоречивыми мыслями и чувствами. «Вероятно, умно задумано, но сложно и нехорошо. Не мое это дело — расследования да разведка», — так думалось ему, который привык мыслить и поступать прямо, без обиняков. Родионов направился было домой, но по дороге, решив не откладывать неприятные для него дела и не затягивать неизбежный разговор с де Сангленом, повернул и перво-наперво зашел в лечебницу, благо, она находилась неподалеку. Убедившись, что Кузякина там действительно, как говорится, и след простыл, полковник зашагал в сторону канцелярии воинской полиции. Первым, кого он встретил на службе, был Летюхин. – Мил человек, ваше благородие, что ж встали? Или лучше уже? – бросился к нему квартальный. – Лучше, много лучше, – улыбнулся Родионов. – Директор здесь? – Здесь, с самого утра. Сидит, надувается, да три дня в лапти обувается, – сказал Летюхин. – Все совещания какие проводит. А что с нашими делами? – Пока ничего. Думаю, надобно еще раз переговорить с тем шантажистом, Кузякиным. Родионову неприятно было обманывать Летюхина, но входа у него не было. – Слышал, он покинул лечебницу. Надобно его найти, Гордей Кузьмич. Проверьте постоялые дворы и рогатки – не покинул ли он город. – С такими ранениями ежели и выжил, вряд ли далеко ушел. Найдем! – с готовностью откликнулся Летюхин. – И вот что… Я сегодня успел переговорить кое с кем… Представь, капитан Стоврич, оказывается… Словом, барон Вестхоф уверяет, что видел, как Стоврич на приеме – на следующий день после убийства Митяева – заводил свои часы. Ключом. Следовательно, он этот ключ не терял и заказывать новый ему не было надобности. И тот – напавший на меня – фигурой на Стоврича совсем не походил. А что это был наш убийца – я уверен. Более некому… Так что мы, похоже, ошиблись, подозревая капитана... Родионов вздохнул и едва удержался, чтобы не оттереть пот со лба – ложь давалась ему нелегко. Единственное, что доставило ему маломальское и где-то даже злорадное удовлетворение – возможность приплести к этой выдуманной на ходу истории имя барона. Кто ж еще будет готов подтвердить любое алиби для Стоврича? Он никак не мог простить барону, что тот так ловко провел его. Родионов одновременно и восхищался выдержкой и умениями Вестхофа, и злился на него. – Опять все по новой? – нахмурился Летюхин. – Но вы уверены, что убивали не из-за письма? Любовь и умника в дураки ставит. – Кто знает, чем убийца руководствуется? Может, он вообще письма перепутал и гоняется совсем за другим? – Все возможно, – согласился квартальный. – А шантажист вам зачем? – Хочу подробнее расспросить его о нападении и узнать побольше о баронессе Дюран и ее приятелях-офицерах. Мне кажется, Кузякин водил нас за нос. Надобно его посильнее прижать. На том и расстались. Летюхин отправился на поиски сбежавшего раненого, а Родионов пошел к де Санглену. – О, вот и наш пострадавший! – вскочил навстречу ему де Санглен. – Оклемались, готовы приступить к службе? Кто, интересно, на вас напал? Ужели ваш неуловимый убийца? Что думаете? – К службе, боюсь, еще не готов приступить, ваше высокоблагородие, и хотел бы попросить у вас неделю отпуска, дабы поправить здоровье, – сказал Родионов. – Но как же убийца?– недовольно спросил Санглен. – Мне же надобно докладывать государю… – Я уже дал распоряжения квартальному Летюхину, – заверил его полковник. – Имел возможность обмозговать все дело, пока лежал дома, и пришел к выводу, что здесь вероятнее всего замешан шантажист Кузякин. Он появился в Вильне как раз в то время, когда был убит штабс-капитан. От баронессы Дюран след выводит нас на ряд офицеров, в том числе и на Митяева, а Кузякин оказался в центре всего этого. Что, если Митяев отказался платить, напротив, пригрозил или напал на шантажиста, и тот вынужден был защищаться? «Я уже научился неплохо лгать, – обреченно подумал Родионов. – Пример барона, видимо, меня вдохновил». – В этом что-то есть! Весьма складно! – с одобрением воскликнул директор. Вероятность переложить ответственность за убийства с офицеров его императорского величества на не состоящего на службе человека, весьма его воодушевила. – А где этот Кузякин? – спросил он. – Сбежал. – Сбежал? Каким образом? Куда? Отчего за ним не наблюдали? – Ежели помните, ваше высокоблагородие, вы приказали его отпустить и не… – Тогда мы еще не знали, что он может быть замешан в сей истории с убийствами, – перебил его побагровевший де Санглен. – Тем более пани Кульвец – да, да, я помню! – так она более не… Пани Кульвец уехала из Вильны! Но вы же не думаете, что она тоже может быть замешана? – Не думаю, она, скорее всего, лишь жертва шантажа, – сказал Родионов, «забыв», что именно она отдала Кузякину фальшивые ассигнации. «Похоже, пани каким-то образом была связана с агентурой французов, но теперь меня это не касается», – вдруг с некоторым сожалением напомнил себе Родионов. – Хорошо, – успокоился де Санглен. – Отчет… – Я подал его министру, как было велено, – сказал Родионов, – но ежели вы хотите… – Нет, не стоит. Когда найдете Кузякина – доложите. – Будет исполнено, ваше высокоблагородие. Родионов с облегчением вздохнул, покинув наконец канцелярию воинской полиции. Неприятные для него объяснения были позади, теперь можно было отдохнуть и, возможно, заняться своими делами. Вернувшись домой, он пообедал и прилег, но сон не шел к нему, да и голова уж не болела — во всяком случае не так, как в предыдущие дни. Перебрав записки и билеты, грудой лежащие на столике у двери, — как штаб-офицер* Родионов был включен в списки местного общества, и ему неизменно присылались приглашения на все светские вечера — он отметил, что сегодня в доме у ** проводится бал. «Там, верно, будет и Бетси Веселовская», — подумал он и, озаренный внезапной идеей, позвал денщика: — Петр, приготовь мне парадный мундир и башмаки с белыми чулками... к половине восьмого. В восемь он уж входил в бальную залу, полную оживленной публики. Пары выстраивались для польского. Родионов встал у стены, пытаясь в толпе высмотреть графиню Веселовскую с дочерьми. Заиграла музыка, процессия в две колонны двинулась по зале, и он увидел среди танцующих Лизавету Петровну. Она опять была в голубом — этот цвет необычайно шел ей — с голубыми цветами в волосах. Пару ей составлял какой-то гвардейский ротмистр. Склонившись к юной графине, он что-то говорил, улыбаясь, она отвечала ему улыбкой, и к радости видеть ее добавилось неприятное ревностное чувство. Всего несколько дней назад она сидела у кровати Родионова и ласково на него смотрела, а теперь казалась далекой и недоступной. «Разве такая девушка, как она, обратит внимание на хромого, скучного служаку? — удрученно думал Родионов. — Верно, составит куда блестящую партию с этим ротмистром или еще каким офицером, коих здесь множество, веселых, общительных, умеющих говорить комплименты и бравировать перед дамами». Он уже жалел, что пришел сюда, но не мог уйти, не в силах отвести взгляда от юной графини. Польский закончился, начался вальс. Бетси опять танцевала, и Родионов, видя ее в объятиях на этот раз штабного капитана, вновь был раздираем муками ревности и недостижимости желанного. Едва он решил-таки покинуть бал, как его приметили знакомые офицеры и утащили с собою в буфет, где он выпил бокал шампанского, не почувствовав вкуса. Ему стало жарко, и, оставив компанию, он вышел в сад через высокие распахнутые двери. Родионов ступил на одну из тропинок, что вилась меж цветущих кустов, и прошел по ней до поляны, освещаемой разноцветными фонариками, развешанными на деревьях. На одной из скамей, что стояли по кругу в полутьме, он приметил чей-то силуэт — светлое платье указывало на даму, и Родионов, не желая нарушать ее уединение, попятился было назад, но был остановлен знакомым голосом. ------- * - старшие офицерские чины, соответствующие VI—VIII классам Табеля о рангах, то есть майор, подполковник и полковник.
Малаша: Хелга Бедному Родионову приходится врать, а он этого совсем не умеет. Вздыхает, пот утирает. И все из-за барона. Почему-то не хочется, чтобы Кузякина поймали. Надеюсь, ему ничего не угрожает? Родионов зато теперь сможет с Бетси пообщаться поближе, в то все на службе, да на службе. Бетси танцует, Плакса на балу не упоминалась. Неужели Бася вырвалась из ссылки?
apropos: Хелга Да, вот уж действительно, Родионову приходится несладко. Тут его барон обвел вокруг пальца, там врать приходится (тут уже он сам верх над де Сангленом взял, попомнил ему, как тот Кузякина отпустил на все четыре во время допроса), с Летюхиным неловко очень, и Бетси еще там кружит с молодыми и красивыми вся в голубом. Тяжко полковнику нашему.
MarieN: Хелга apropos Спасибо, долгожданное продолжение. Молодец Родионов, с честью вышел из положения, сразу разрешив идущие в разреэ с его предстввлениями дела, чтоб не висело. Решение пойти на бал, думаю не правильным было. «Слаб еще, ему бы лежать.» Хотел увидеть Бетси, и что хорошего вышло? Хотя, пока еще не известно, кто составляет ему компанию на поляне?
Klo: Хелга Ура! Бедный Родионов, очень ему сочувствую: ничем не заслужил он такого. Надеюсь, что хоть Бетси его утешит.
apropos: MarieN пишет: «Слаб еще, ему бы лежать.» Но духом-то крепок, боевой офицер, чай. MarieN пишет: Хотел увидеть Бетси, и что хорошего вышло? Зато увидел, полюбовался. Klo пишет: Бедный Родионов, очень ему сочувствую: ничем не заслужил он такого. Надеюсь, что хоть Бетси его утешит. Да ладно, служба у него такая. С заданием справился на отлично, министр вон благодарил. Чет вспомнилось: ...Его благодарили власти, жал руку прокурор, а после посадили под усиленный надзор. С тех пор его по тюрьмам я не встречал нигде (с).
Хелга: Малаша пишет: Бедному Родионову приходится врать, а он этого совсем не умеет. Вздыхает, пот утирает. И все из-за барона. А барону как с гуся вода. Малаша пишет: Почему-то не хочется, чтобы Кузякина поймали. Надеюсь, ему ничего не угрожает? Не хочется, конечно, он такого не заслужил при всей его пакостности. Надеемся, что все обойдется, он умелец скрываться. Да и искать его особенно не станут, на тормозах спустят. Малаша пишет: Бетси танцует, Плакса на балу не упоминалась. Неужели Бася вырвалась из ссылки? Дамы, дамы... MarieN пишет: Решение пойти на бал, думаю не правильным было. «Слаб еще, ему бы лежать.» Хотел увидеть Бетси, и что хорошего вышло? Не сиделось парню. Может, на самом деле, не стоило ходить на бал. Klo пишет: Бедный Родионов, очень ему сочувствую: ничем не заслужил он такого. Надеюсь, что хоть Бетси его утешит. Не заслужил, но как самый порядочный человек получил по полной. apropos пишет: С заданием справился на отлично, министр вон благодарил. Оффтоп: Чет вспомнилось: Логично так вспомнилось...
apropos: Хелга пишет: А барону как с гуся вода. Барон, он такой, непрошибаемый. Хелга пишет: Надеемся, что все обойдется, он умелец скрываться. Да уж, прохиндей, каких мало. Но я его все равно люблю. И в обиду не дам. Хелга пишет: Не заслужил, но как самый порядочный человек получил по полной. Как всегда и бывает. Хелга пишет: Логично так вспомнилось... Как-то так получилось...
Малаша: Пусть не заслуживает, но рада за Кузякина! apropos пишет: Но я его все равно люблю. И в обиду не дам. А как же барон? Он разве не любимый?
apropos: Малаша пишет: А как же барон? Он разве не любимый? И он любимый. Но барон сам за себя постоять может, а Кузякин такой жалкий. Его жальче.
Хелга: apropos пишет: Но я его все равно люблю. И в обиду не дам. Понятное дело, любимчик...
Хелга: Бал для юной графини Бетси Веселовской удался. И новое платье, и букетик незабудок в волосах, и ожидание чего-то необыкновенного — все сошлось в этот вечер. Она даже постаралась не думать о Родионове, мысли о котором не отпускали ее всю эту неделю — все равно он здесь не появится. Поэтому не поверила своим глазам, когда, танцуя с молодым офицером, увидела знакомое лицо среди наблюдающих за летящими по залу парами. На вальс Бетси тоже была приглашена, кружась по залу с красивым капитаном, она выглядывала Родионова в толпе, но так и не увидела. На следующий танец в книжке записи не было, и она потихоньку вышла в сад и села там на скамью, пытаясь унять вдруг охватившее ее волнение. «Неужели ушел? Или это был вовсе не он, и мне показалось?» Она вздрогнула, услышав звук шагов, повернулась и увидела того, о ком только что думала. — Полковник Родионов? Иван Павлович! Это вы? Родионов оторопел от неожиданности. Он никак не ожидал, что графиня Бетси посреди бала вздумает удалиться от танцев и кавалеров, и уж менее всего рассчитывал встретить ее здесь, в саду, в одиночестве. — Простите, вероятно, я помешал, — пробормотал он и оглянулся, вдруг подумав, что, возможно, у нее здесь назначено свидание. — Я сейчас уйду, не беспокойтесь. — Нет-нет, не уходите, вы совсем не помешаете, а напротив... — быстро сказала она и замолчала, смешавшись, затеребила шелковую шаль, накинутую на плечи. Хорошо, что в саду было сумрачно, иначе бы полковник увидел, как запылали ее щеки. — Садитесь, — наконец заговорила она, положив ладонь на прохладную доску скамейки. — Я не ожидала, что вы будете на балу. Вы же не любитель, и не танцуете... Она замолчала, смутившись, что намекнула на его хромоту. — Да, решил заглянуть, — сказал Родионов, почувствовав огромное облегчение от того, что она не намеревалась встретиться здесь с кем-то из своих кавалеров. Он вспомнил, как она говорила с ним в беседке во время дождя, как навестила его на квартире, и как ласково смотрела на него... «Ужели?» — подумал он, внезапно обретая надежду, и, собравшись с духом, выпалил: — Собственно, я хотел увидеть вас, Лизавета Петровна. Потому и приехал на этот бал, — уповая, что встречу вас. — Хотели встретить меня? — переспросила она. — И даже на бал ради этого приехали? Браво, какой героический поступок! — добавила уже кокетливо. — Присядьте же. Как вы себя чувствуете? — Благодарствуйте, мне много лучше. Видите, уже могу передвигаться, — сказал он, сел на скамью и, помолчав, добавил: — А поступок мой вовсе не героический, а, скорее, эгоистический. — Отчего же эгоистический? Совсем наоборот… мне очень приятен ваш поступок. — Боюсь, я не слишком ловок в ухаживаниях, Лизавета Петровна, — продолжил Родионов, воодушевленный ее словами. — Не могу танцевать, у меня нет довольно свободного времени, чтобы проводить его на прогулках или приемах, а уж говорить комплименты я и вовсе не мастак... Он вновь замолчал, задохнувшись от чувства, что катится по склону ледяной горы и пути назад уже нет — либо грудь в крестах, либо голова в кустах. «Будь, что будет, но я скажу, другого случая может и не представиться», — решил он и ринулся на спуск. — Я… я никогда не встречал такой девушки, как вы, и никогда прежде не чувствовал того, что ныне к вам испытываю. Она слушала, смотрела на него широко раскрытыми глазами, и он продолжил, с трудом подбирая слова: — Ежели вы... ваше сердце не занято никем, могу ли я надеяться... Впрочем, нет, не отвечайте! Верно, я спешу, слишком настойчив, и нам надобно ближе познакомиться, чтобы вы могли понять свои чувства, ежели они вообще имеются по отношению ко мне... Родионов замолчал, с ужасом думая, что все испортил. Лиза молча смотрела на Родионова. Она испугалась, слишком неожиданны были слова полковника. Хотя, на том тайном свидании — ей нравилось думать о встрече у него на квартире, как о «тайном свидании», — он наговорил ей таких слов, что она каждую ночь ворочалась в постели, вспоминая и представляя, как он обнимает ее и шепчет всякие нежности. — Иван Павлович, что вы имеете в виду? — спросила она, сама не зная почему. «Разве не очевидно, что я имею в виду?» — растерялся Родионов, но тут же сообразил, что ей тоже может быть неловко. — Я имею в виду, — сказал он и глубоко вздохнул, ему не хватало воздуха, — имею в виду, что... Могу ли я просить вас стать моей женой? «Я выйду за него замуж? Буду его женой... У него такие испуганные глаза, — подумала Лиза, глядя на полковника. — Надо же ответить, он же ждет, побледнел совсем, еще и сознание потеряет, после ранения...» Полковник действительно бледнел, мучительно ожидая ответа, и она ответила: — Да, вы можете просить... и я согласна... — Вы... Вы уверены? — не в силах поверить в свое счастие, спросил Родионов. — Мы так мало знакомы, и вы плохо меня знаете. Верно, я не смогу стать для вас идеальным мужем — для того мне многого недостает: веселости, легкости в обращении, что отличает светского человека, но могу обещать, что всегда буду любить вас и заботиться о вас, и я... буду счастливейшим мужем, коли и вы подарите мне хоть немного ласки и теплоты... Он взял ее руку и прижался к ней губами, сожалея, что на ней перчатка, и он не может ощутить нежности ее кожи. — Мне кажется, что вы... свой, — сказала Бетси, улыбаясь ему, — и я стану любить вас... Обнимите же меня, Иван Павлович! Этого не нужно было повторять дважды. Он тут же привлек ее к себе и обнял. И не только обнял, но нашел ее губы и никак не мог оторваться от них. Она посчитала его своим, а ему казалось, что роднее нее у него никого не было и нет. — Завтра я приеду к вам, к вашей матушке, дабы сделать все, как положено, — сказал он, выпуская ее из своих объятий. — Как вы отнесетесь к тому, чтобы через месяц обвенчаться? Родионов обвенчался бы уже завтра, но сие было невозможно. — Да, приезжайте завтра, я буду ждать вас, — сказала она, улыбаясь. — Через месяц это хорошо, хоть и долго.
chandni: Как мило! Хелга просто чудесный кусочек!
apropos: Хелга До чего трогателен Родионов! И Бетси - умница, распознала свое счастье.
Малаша: Хелга Очень за них рада! Родионов нашел свое счастье, это здорово! Бетси ему очень подходит.
apropos: Малаша пишет: Родионов нашел свое счастье, это здорово! Бетси ему очень подходит. Мне кажется, они совсем разные по характеру. Но она будет разбавлять его серьезность.
MarieN: Хелга Замечательно все получилось. Судьба, или авторы, свели персонажей на поляне. Родионов пошел ва-банк, и Бетси тоже.. Надеюсь маменька там все не испортит. И, кстати, какое там число на календаре, если у них этот месяц?
apropos: MarieN пишет: И, кстати, какое там число на календаре, если у них этот месяц? Шел месяц май. К концу уже, за 20-ые числа.
Хелга: chandni пишет: Как мило! apropos пишет: До чего трогателен Родионов! И Бетси - умница, распознала свое счастье. Малаша пишет: Очень за них рада! Родионов нашел свое счастье, это здорово! Любовная часть авантюрного романа. apropos пишет: Мне кажется, они совсем разные по характеру. Но она будет разбавлять его серьезность. Хотя, ее характер у нас не очень прописан. MarieN пишет: Судьба, или авторы, свели персонажей на поляне. Авторы-манипуляторы, как судьба.
Klo: Хелга Рада за Родионова! А Бетси от неожиданности не поверила своему счастью. Такое внезапное осуществление мечтаний и желаний не вский способен выдержать достойно.
Юлия: Хелга Какое милое без ужимок и экивоков объяснение Бетси молодец! apropos пишет: Мне кажется, они совсем разные по характеру. Главное - они сходны в прямодушии. Судя по тому, что мы о ней знаем, Бетси очень искренняя. Особенно для девушки на выданье, от которой общественное мнение требовало крайнего двоедушия (как я понимаю то время - поправьте, если ошибаюсь). В этом Бетси - замечательная. Редкое исключение. Ведь не побоялась навестить полковника. Да и само объяснение... И все это без вызова, без геройства, без жеманства - прямая натура. Родионову невероятно повезло. С неискренней женой ему было бы и впрямь тяжело... А с Бетси они вполне могут быть счастливы, я верю apropos пишет: Шел месяц май. К концу уже, за 20-ые числа. Надо успеть обернуться со свадьбой до Петрова поста
apropos: Юлия пишет: Главное - они сходны в прямодушии. Это да, есть такое. Очень верно подмечено! Юлия пишет: Надо успеть обернуться со свадьбой до Петрова поста Уже не успеют, увы. И война к тому на носу. Это Родионов, не подумав, брякнул. Очень хочет поскорее жениться.
Малаша: apropos пишет: Уже не успеют, увы. И война к тому на носу. Это плохо, не успеют они. Очень надеюсь, Родионов не переведется в армию из военной полиции. Как князь Андрей из адъютантов на войну ушел.
Хелга: Малаша пишет: Очень надеюсь, Родионов не переведется в армию из военной полиции. Как князь Андрей из адъютантов на войну ушел. Куда ж он с хромой ногой? Юлия пишет: С неискренней женой ему было бы и впрямь тяжело... Да, с его прямотой и нелюбовью к притворству было бы тяжко.
bobby: Хелга Никто не стал ходить вокруг да около. Хорошая пара получилась, если действительно маменька все не испортит.
Хелга: bobby пишет: Хорошая пара получилась, если действительно маменька все не испортит. Посмотрим... Елена Осиповна - дама с амбициями. Хотя, Родионов - очень неплохой вариант, и положение есть и звание, и связи.
apropos: bobby пишет: Никто не стал ходить вокруг да около. Ну да, не в их характере. Уж точно Родионова, а Бетси угадала, похоже, в чем ее счастье. Он такой милый, искренний, как такому отказать? Хелга пишет: и связи. С самим министром почти на ты. Не говоря о бароне.
Хелга: chandni пишет: Барон вон тоже хотел тихую незаметную жену. А потянуло к Плаксе. По статусу она ему подходила, но ни вкуса, ни достойного образования... Разве хотел такую? Вроде как о качествах жены он особо не задумывался, не до того ему. Ну и насчет образования Плаксы поспорила бы. В Смольном она, конечно, не обучалась, но домашнее образование, вполне достойное, получила. Разве это незаметно? Вкус в одежде - это другой вопрос, образование здесь не играет главную роль.
Хелга: Назавтра Родионов отправился к Веселовским. Хотя половина дела была уже сделана — он получил согласие девушки, — предстоящий разговор с ее матерью представлялся ему не самым легким делом. Спал он плохо, искал слова, которые следовало сказать графине, повторял их, репетировал. Графиня сидела в гостиной со своими дочерьми и, видимо, уже знала, чем вызван столь ранний визит гостя. Родионов едва успел поздороваться, как барышни под каким-то предлогом были отправлены в другую комнату, оставив его наедине с хозяйкой. — Верно, вы слышали от Лизаветы Петровны, — начал Родионов, несколько встревоженный взглядом юной графини, напряженным и взволнованным, каким она посмотрела на него, покидая комнату. — Вчера я имел честь переговорить с нею и получить согласие. И теперь осмеливаюсь обратиться к вам, ваше сиятельство, дабы испросить у вас руки вашей старшей дочери. — Вам следовало прежде переговорить со мною, — сказала графиня после некоторой паузы. — Вы поставили нас в весьма неловкое положение, господин Родионов. Мы мало знаем о вас, почти не знакомы, ваше предложение очень неожиданно. Веселовская замолчала, то ли подбирая слова, то ли ожидая ответа. — Вы правы, мы познакомились совсем недавно, — сказал Родионов, проигнорировав первую фразу графини, и продолжил, стараясь придать уверенности голосу: — Мне следовало, конечно, более времени уделить вам и вашей дочери, но так сложилось, что я был весьма занят на службе. Но я... был покорен графиней Лизаветой Петровной с нашей первой встречи, и чем более я узнавал ее, тем вернее утверждался в мысли, что только она и может составить мое счастие. — Когда же вы успели так хорошо узнать мою дочь, что пришли к такому выводу? — с каким-то раздражением спросила графиня. — Не думали ли вы, что у нас могут быть иные планы и мы не намерены их разрушать из-за того, что вы так решили. Бетси не понимает своего счастия, а вы, видимо, были слишком настойчивы. Я не могу одобрить такое. И что вы можете предложить моей дочери? — Да, я был настойчив, — сказал Родионов, не будучи уверен, что на самом деле был. — Но это вызвано теми чувствами, что я питаю к вашей дочери, и которые, как я смею надеяться, оказались взаимны. Возможно, я не самый завидный жених, и не обладаю титулом и богатством, но родом я из семьи потомственных дворян Курской губернии, имею во владении поместье со стабильным доходом, а также чин и жалование полковника, что позволит мне довольно обеспечить будущую семью. Елена Осиповна поднялась, прошлась по комнате и остановилась перед Родионовым. Откуда-то из соседних комнат послышались звуки фортепьяно, кто-то проиграл несколько аккордов и резко оборвал. — Из Курской губернии... — произнесла графиня. — поместье и жалованье полковника... жизнь в деревне. Елизавета Петровна достойна большего. Не имею желания обидеть вас и ваш порыв, господин Родионов, но мы не можем вот так сразу принять ваше предложение. Родионов, конечно, ожидал сомнений и желания матери обдумать его предложение, но он не ожидал отказа. Он не мог сдаться и бежать с поля боя, тем паче, когда на кону стояло его будущее, которое он с некоторых пор не мыслил без столь любезной его сердцу девушки. — Нам вовсе не обязательно жить в деревне, — возразил он. — Нынче я временно причислен к воинской полиции. Основное же мое место службы — при Главном штабе Министерства обороны, расположенном в Петербурге. Моя жена, коли пожелает, будет вхожа в самые респектабельные круги столичного общества. Здесь Родионов несколько покривил душой, поскольку пока не имел нужных на то знакомств. Но ему не стоило труда при желании завести их через знакомых штабных офицеров, а то и самого Барклая де Толли. Министр не откажет ему в такой малости. — Вы настойчивы, — сказала Веселовская, чуть улыбнувшись. — Это делает вам честь, господин Родионов. Я была резка, но матери простительна некоторая резкость, когда решается судьба ее дочери. Нам нужно время, чтобы обдумать ваше столь внезапное предложение. — Разумеется, я понимаю, — сказал Родионов. — Вы позволите нанести вам визит? — Позволю, — строго ответила Веселовская. — У нас обычно собирается весьма достойное общество. Мои дочери, знаете ли, пользуются успехом. Барон Вестхоф — вы знакомы с ним? — очень часто заходит к нам и с удовольствием проводит время с моими дочерьми, а они, должна заметить, весьма примечают его. Он на редкость мил и учтив, не так ли? — Знаком, — пробормотал Родионов. Ему совсем не понравилось упоминание о Вестхофе, словно графиня намекала ему на что-то. — Тогда, с вашего позволения, я приду. Он встал, поклонился и вышел. Тем временем взволнованная Бетси невпопад отвечала на вопросы младшей сестры, ожидая окончания разговора Родионова с матерью. Ее сообщение о вчерашнем объяснении с полковником было встречено Еленой Осиповной без особого восторга, если не сказать хуже. Послышался звук закрываемой двери, знакомые шаги, и Бетси выбежала из комнаты. — Иван Павлович, — тихо позвала она, полковник тотчас обернулся и подошел к ней. Она все прочитала по его лицу. — Маман не дала согласия? — Пока нет. Графиня, похоже, считает меня не самой удачной для вас партией, — сказал Родионов. — Нам нужно время, чтобы переубедить ее в том. Мне не следовало спешить с предложением, хотя, признаться, я совсем не жалею, что вчера переговорил с вами. Теперь мне покойнее, когда я знаю ваше ко мне отношение. — Я не пойду замуж ни за кого, кроме вас, — прошептала Бетси и уже вслух добавила: — Сегодня вечером прием у **. Приходите … А теперь идите... Она поднялась на цыпочки и поцеловала полковника в гладко выбритую щеку.
apropos: Хелга Графиня разбрасывается такими выгодными женихами и метит явно в барона, не зная, что его уже окрутила ее собственная подружка. Не зря Плакса ревновала барона нашего к Бетси. Родионов лапа, конечно.
MarieN: Хелга Так и думала, что от графини зеленой улицы не будет, другой у неё на примете кандидат. Родионов, молодец, не стушевался, да и на последок получил от Бетси такую замечательную поддержку. Они еще поборятся.
bobby: Хелга Что и следовало ожидать... Конечно, маман не в восторге. И везде у Родионова Вестхоф поперек дороги.
Хелга: apropos пишет: Графиня разбрасывается такими выгодными женихами и метит явно в барона, не зная, что его уже окрутила ее собственная подружка. Мать желает дочери лучшего... А тут какой-то полковник нарисовался. MarieN пишет: Так и думала, что от графини зеленой улицы не будет, другой у неё на примете кандидат. Родионов, молодец, не стушевался, да и на последок получил от Бетси такую замечательную поддержку. Главное, что невеста поддерживает, вместе справятся. Или нет... bobby пишет: И везде у Родионова Вестхоф поперек дороги. Да, и в работе и в личной жизни, как репей.
Малаша: Хелга Мать какая ужасная. Дочь влюблена, а ей только титул нужен. Неужели насильно замуж дочь может выдать? Хорошо, что барон уже занят. Очень жалко Родионова. Хелга пишет: Главное, что невеста поддерживает, вместе справятся. Или нет... На Бетси вся надежда.
Юлия: Хелга Отличная сцена Ох, как я разволновалась за нашего милого полковника... Но он молодец - не сплоховал Смог удила маман придержать... apropos пишет: Графиня разбрасывается такими выгодными женихами и метит явно в барона Маман несимпатична и не слишком умна, коль не различает нюансов... Бог с ней... Зато дочь у нее хороша. Малаша пишет: На Бетси вся надежда. Верю, она не подведет... А еще и на Плаксу - у барона таки уже есть невеста Хелга пишет: словно графиня намекала нему на что-то
apropos: bobby пишет: И везде у Родионова Вестхоф поперек дороги. Хелга пишет: Да, и в работе и в личной жизни, как репей. Да ладно! Это Родионов сам его преследует, шагу ступить не дает, мешается под ногами и все норовит то допросить, то арестовать... Юлия пишет: Маман несимпатична и не слишком умна, коль не различает нюансов... Я вот могу понять графиню-старшую - барон так хорош, так хорош, куда до него Родионову. Хелга пишет: Мать желает дочери лучшего... А тут какой-то полковник нарисовался. Хороший чин, чай, не корнет.
Хелга: Малаша пишет: Дочь влюблена, а ей только титул нужен. Неужели насильно замуж дочь может выдать? Это же было в традиции. Юлия пишет: Но он молодец - не сплоховал Смог удила маман придержать... Да, он хоть и скромный парень, но упорный. Не мальчик, но муж. Спасибо за тапочек! apropos пишет: Это Родионов сам его преследует, шагу ступить не дает, мешается под ногами и все норовит то допросить, то арестовать... Ну, если бы барон постоянно не попадался бы Родионову на глаза в странных ситуациях, то и полковник не трогал бы его. apropos пишет: Я вот могу понять графиню-старшую - барон так хорош, так хорош, куда до него Родионову. Ага, айсберг ходячий, а Родионов - живой и понятный.
Klo: Хелга Бедный Родионов! Но для маман, наверное, не самый приятный сюрприз: откуда ей знать, что дочь успела влюбиться, да еще не в того, кого мамочка выбрала. Я с нетерпением жду реакции всех на союз Плаксы и барона!
Хелга: Klo пишет: Но для маман, наверное, не самый приятный сюрприз: откуда ей знать, что дочь успела влюбиться, да еще не в того, кого мамочка выбрала. И это очень понятно. Хоть дочь ей и рассказала, разве она всерьез воспримет, когда собственные планы в голове. Klo пишет: Я с нетерпением жду реакции всех на союз Плаксы и барона!
Юлия: apropos пишет: Я вот могу понять графиню-старшую - барон так хорош, так хорош, куда до него Родионову В качестве мужа?.. Она ж им не только в салонах будет козырять... Что не говори, а Родионов гораздо перспективней в участии и нежности, без чего семейная жизнь едва ли может представляться счастливой...
apropos: Юлия пишет: Что не говори, а Родионов гораздо перспективней в участии и нежности, без чего семейная жизнь едва ли может представляться счастливой... Барон разве не нежен с Плаксой? Она не жаловалась, напротив даже. Просто каждому нужна своя женщина. И свой мужчина.
Юлия: apropos пишет: Барон разве не нежен с Плаксой Надо спросить Плаксу - довольно ли ей В общем и целом, барон - человек действия, а не чувств. Ну и род деятельности ему откровенным не позволяет быть... И привычка - вторая натура - еще более запечатывают его. Откровенность - это ключ семейной жизни... Один из них… Закрытый человек может быть нежным, но только в спальне и внутри самого себя - он будет действовать согласно своим чувствам, но не проявлять их... Но увидеть в деловитом распоряжении любовь – совсем непросто. И так как спальней жизнь не ограничивается, обнаружить любовь закрытого мужа – это такая каменоломня… Плаксе придется научиться угадывать намеки и знаки его любви, или она, неизбежно, начнет замечать и множить знаки его нелюбви, что гораздо проще… Я очень верю в Плаксу – она чувствительна и очень внимательна. Это может помочь. Ей будет больно, но она сумеет (потенциально) распознать тайные знаки барона… Но совсем не всем такое по плечу. И точно Бэтси такое не потянуть… А Родионов человек прямой и откровенный, что и в семейной жизни предпочтительней и для самой Бэтси… Так мне кааца… Авторам… Так здорово, что и второстепенные герои живы и способны породить такие размышления…
apropos: Юлия пишет: Надо спросить Плаксу - довольно ли ей Говорит, что довольно. Юлия пишет: Плаксе придется научиться угадывать намеки и знаки его любви, или она, неизбежно, начнет замечать и множить знаки его нелюбви, что гораздо проще… Я очень верю в Плаксу – она чувствительна и очень внимательна. Она единственная, мне кажется, кто может минус поменять на плюс. Барон, конечно, не станет откровеннее и эмоциональнее, и с лютней не сядет у ног, но Плакса примет его таким, какой он есть, а остальное домыслит и нафантазирует. Она с самого начала умудрялась не замечать его холодности и раздражительности, добивалась от него всего, что ей было нужно, и даже находила утешение, не говоря о поддержке. Мне кажется, они прекрасно уживутся. Он будет снисходителен к ее женским слабостям, она - не замечать холодной оболочки, зная, что где-то там внутри скрывается горячий немецкий парень. Юлия пишет: Ей будет больно Вот не уверена. Она надумает невесть чего, поплачет по обыкновению, выскажет ему все, что думает, а потом к плечу прижмется и успокоится. Юлия пишет: И точно Бэтси такое не потянуть… Бетси слишком юна и характер совсем другой у нее. Родионов ей идеально подходит, на мой взгляд. Не мальчик, но муж, надежный и нежный. Юлия пишет: Так здорово, что и второстепенные герои живы и способны породить такие размышления… Не менее здорово, что читатели замечают таких героев и размышляют о них. И делятся своими размышлениями с авторами.
Юлия: apropos пишет: Вот не уверена. Она надумает невесть чего, поплачет по обыкновению От радости apropos пишет: Мне кажется, они прекрасно уживутся У них определенно есть потенциал... apropos пишет: Она единственная, мне кажется, кто может минус поменять на плюс. Эт точно... Плакса не даст барону замкнуться в ракушке, растормошит... apropos пишет: И делятся своими размышлениями с авторами Нам только повод дай. Захочешь - не уймешь...
apropos: Юлия пишет: Плакса не даст барону замкнуться в ракушке, растормошит... Да. у нее характер, не каждый, кстати, выдержит. Только терпеливый барон. Юлия пишет: Захочешь - не уймешь... Да и унимать не будем.
chandni: Мне кажется, мама просто обескуражена. Она уже настроилась на барона, многое, конечно, надумала, но и барон своими словами и поступками, надо признаться, способствовал течению ее мыслей в направлении скорого предложения. А про Родионова (как поклонника дочери) она узнала только вчера. И скорее всего, объяснения дочки были весьма сумбурными и восторженными. Не стоит забывать, что ни о разговоре в беседке, ни о визите к раненому мама и понятия не имела да и, думаю, до сих пор не имеет. Это мы тут такие умные, поскольку нам автор рассказал . И тем не менее она не отказала внезапно свалившемуся ей на голову жениху, а обещала подумать. Ей же еще и приглядеться к Ивану надо. Она ж совсем его не знает. В отличие от дочери. Да и та скорее не знает, а чувствует. У меня тут своя такая Бетси выросла, 19-летняя, с сюрпризами. Иной раз подстраиваться приходится просто на лету. Авторы, вы просто чудо!
Хелга: Юлия пишет: Я очень верю в Плаксу – она чувствительна и очень внимательна. Это может помочь. Плюс она очень оптимистична, несмотря на плаксивость, так мне кажется. А с бароном непросто, это точно! apropos пишет: Не менее здорово, что читатели замечают таких героев и размышляют о них. И делятся своими размышлениями с авторами. Да-да! chandni пишет: Она уже настроилась на барона, многое, конечно, надумала, но и барон своими словами и поступками, надо признаться, способствовал течению ее мыслей в направлении скорого предложения. Надумала и нафантазировала. Барон вел себя как джентльмен, не более того.
chandni: Хелга пишет: Барон вел себя как джентльмен, не более того. Ну если посмотреть на ситуацию глазами Веселовской, то, учитывая замкнутость барона, складывается определенная картина. А с кем еще из девушек он вел себя как джентльмен? С кем танцевал, разговаривал, прогуливался? Про внимание к другим потенциальным невестам ничего не сказано. Разве разговаривал с Басей? Так она на всех старается повиснуть, да и муж у нее есть... Плакса тоже не в счет - как она может тягаться с юной девой? А ее дочь он явно выделял. И танцевал. И в книжную лавку провожал... Учитывая скорость, с которой в предвоенное время совершались помолвки, барон проявил к ее дочери вполне достаточно внимания. А вот Иван как раз в джентльменском поведении не замечен. Поскольку вообще не проявлял к Бетси никакого интереса и не оказывал знаков внимания. На людях. И что она должна думать? Как реагировать? Брак - это ж навсегда. Тут важно не промахнуться. Ну и не продешевить. Другое дело, что об описанных Юлией аспектах она не подумала. Ну как ее живая девочка будет жить со столь замкнутым человеком? Но далеко не все и сейчас думают об этом...
apropos: chandni пишет: А ее дочь он явно выделял. И танцевал. И в книжную лавку провожал... И ни разу не посетил их вечера, не ходил на балы и т.д. Просто мы знаем, с кем встречался барон, но не знаем, с кем общались Веселовские и кто сколько раз наносил им визиты и танцевал с Бетси на балах, которые там чуть не каждый день проводились, и сопровождал ее на прогулках и т.д.. Так что барон ну никак не мог выделить ее, как и выделиться самому из прочих знакомых Веселовских. За месяц - один танец, навязанный мамашей, и одно вежливое, по долгу джентльмена, сопровождение в лавку, никак не свидетельствует об его ухаживаниях. а что там графиня себе навыдумывала, это уже ее личные проблемы. chandni пишет: Поскольку вообще не проявлял к Бетси никакого интереса и не оказывал знаков внимания. Это да, они мало знакомы. Родионов все на службе, да на службе. Но он очень выгодный жених для бесприданницы Бетси - по всем меркам того времени. Графине надо было хвататься за него, а она сделала ставку на темную лошадку в виде барона. chandni пишет: Ну как ее живая девочка будет жить со столь замкнутым человеком? Ну, тогда о том не думали, совсем другими мерками оценивали женихов. Родионов, кстати, тоже не болтун и производит впечатление замкнутого человека. Это мы знаем, что он хороший.
apropos: Продолжение. *** Барон Вестхоф был очень занят эти дни. Вдобавок к официальным служебным делам, навалились и тайные – Стоврич то ли с испугу, то ли воодушевленный налаженной связью, передавал документ за документом, кои надобно было ловко подделать, имея в виду свои стратегические цели, зашифровать и быстро переслать. С личными проблемами, по счастию, барон смог сразу разобраться, хотя Ева, конечно, попыталась довольно-таки простое дело превратить чуть не трагедию. Разумеется, со слезами и истериками. Он ни секунды не сомневался, как ему следует поступить, едва услышал о беременности любовницы. И его вовсе не смущал ни ее возраст, как это ей представлялось, ни взрослый сын – напротив, это только добавляло – в его глазах – неоспоримых преимуществ будущей жене. Брак весьма сложно просчитать заранее, поскольку это уравнение со многими неизвестными. И у него не могло быть уверенности, что, женившись на юной девице, он получит от нее наследника – далеко не каждая женщина, как показывали многочисленные примеры, способна выносить и родить здорового ребенка. Кстати, характеры девушек также самым удивительным образом порой менялись после свадьбы, когда скромная и тихая барышня, став замужней дамой, превращалась в свою полную противоположность. Впрочем, барон не сомневался, что смог бы воспитать для себя примерную жену, но это требовало времени и усилий. Случай с мадам Щербининой представлялся для него почти идеальным. Во-первых, она способна родить здорового ребенка, и ее сын служил тому отличным примером; во-вторых, ее характер уж был известен, и здесь не ожидалось непредвиденных сюрпризов; в-третьих, она была отличной хозяйкой, что прибавлялось существенным плюсом к ее прочим достоинствам. Кроме того, она была ему приятна и весьма устраивала в постели, охотно отвечая на его ласки, что было немаловажным в семейной жизни. И, разумеется, он никак не мог оставить на стороне свою плоть и кровь – своего ребенка, который нынче в ней зрел. Конечно, были и минусы – ее вечные слезы, которые, впрочем, он воспринимал уже привычно, не обращая на них особого внимания, разве ему приходилось носить с собою запасные платки. И у нее не было приданого, поскольку ее имение определенно предназначалось сыну. Ну что ж, ежели здесь он и прогадал, то в остальном только выиграл. Что до истории с Родионовым и явной обиде на него полковника, на то можно было и вовсе не обращать внимания. Служивый офицер знает свой долг и счастлив его исполнением. Главное же – теперь ничто не помешает агентам выполнять свою работу. Вовремя подвернувшийся побег Кузякина спишет все неудачи следствия, остальное пойдет по наезженной и отлично отлаженной колее. На следующий день после встречи с военным министром барон, вернувшись со службы домой, провел несколько часов в обществе своей невесты – сначала пригласил ее разделить с ним обед, а после уединился с нею в спальне. Вечером он собирался на прием, она вознамерилась было идти с ним, но, по счастию, он сумел ее отговорить, сославшись на важные беседы, кои предстоят ему на вечере и помешают уделить должное внимание своей спутнице. Разумеется, она всплакнула, решила было поехать к своей приятельнице Веселовской, но в итоге передумала и осталась дома, припомнив, что у ней лежит гора неотвеченных писем. Когда барон вступил в гостиную дома, где проходил прием, первой, кого он увидел, была вышеупомянутая графиня. Она чуть не бросилась к нему, жестами и улыбками подзывая к себе, и он был вынужден не только с нею поздороваться, но и с четверть часа слушать о добродетелях ее дочери Бетси и о том, какой прекрасной женой та станет. При этом графиня намекала, что уж несколько кавалеров обратилось к ней с известным предложением, но она никак еще не определилась в выборе наиболее заслуживающего подобной чести кандидата. И ждет, что последуют обращения более выгодных и приятных – при этом она кидала на барона выразительные взгляды и многозначительно понижала голос – господ. Барон сделал вид, что не понял сии намеки и вскорости-таки смог ускользнуть от графини к более интересным для него собеседникам. Через пару часов, когда повестка вечера была для него исчерпана, он было засобирался уходить, тем более что гостям вдруг вздумалось танцевать, по какому случаю решили устроить домашние танцы. Пробираясь к выходу, барон наткнулся на печальную фигуру графини Бетси, что стояла за кадкой с развесистым кустом в полном одиночестве. – Графиня, – барон на ходу поклонился, вовсе не намереваясь около нее задерживаться – ему хватило ревнивых замечаний невесты по поводу барышень и особливо сей особы, и он не хотел к тому добавлять новые поводы. И пошел было дальше, но был остановлен возгласом Лизаветы Петровны. – Николай Иванович! Как мило, что вы здесь... Как поживаете? Барон вздохнул, прикидывая, как ему избежать неизбежного. – Собственно, я уже направляюсь домой, – сказал он. Но она смотрела на него такими умоляющими глазами, что ему пришлось задержаться. – Удивительно, что вы стоите здесь в одиночестве, – заметил он. – Ужели вы были столь жестоки, что отвадили всех своих поклонников? И, дабы как-то сгладить сию неловкую ситуацию и не оставаться с нею наедине, протянул ей руку и предложил: – Не желаете ли немного пройтись? Здесь душно, думаю, вам, как и мне, не помешает глоток-другой холодного лимонаду. – Желаю, очень даже желаю, – радостно согласилась Бетси и просунула ладонь под его локоть. – Я танцевала, но, вы же знаете, с кем мне хотелось бы потанцевать... Она замолчала, посмотрела в лицо барону, губы ее дрогнули, то ли от недосказанных слов, то ли к слезам. – Могу только догадываться, – сказал барон, подводя девушку к выходу из залы. Он приметил на другом конце Родионова, тоскливо наблюдавшего за танцующими. А графиня Бетси определенно боролась со слезами, грозившими выступить в ее глазах. С барона было довольно вечных всхлипываний своей невесты, чтобы подвергнуться подобному испытанию с другой женщиной. – Что случилось? – довольно требовательно спросил он, надеясь резкостью тона привести девушку в чувство. – Случилось... – произнесла она осторожно, взглянула на него, замялась и с жаром продолжила: – Вы – единственный, с кем я могу поделиться, Николай Иванович. Знаете, полковник Родионов сделал мне предложение, и я была тому так рада, очень рада! Но маман… Она считает, что Иван Павлович не тот жених, какого бы она желала для меня... Бетси задохнулась от волнения, губы опять задрожали, но она справилась с собой. – Что вы об этом думаете? Я вовсе не хочу никого другого, только Родионова, – тихо добавила. – Графиня отказала полковнику? – удивился барон. Интересно, на что рассчитывает эта амбициозная, но явно недалекая женщина? Подцепить для дочери какого принца или фельдмаршала? В положении Веселовских – провинциальных и небогатых дворян, когда титул не значил почти ничего, в отличие от ранга и связей, – Родионов был для их дочери на редкость удачной партией. Тем паче он молод и перспективен в служебном плане. И определенно нравится Бетси. Последнее, конечно, не могло иметь решающего значения, но все вместе составляло более чем благоприятные условия для заключения брака. В свете этого отказ графини выглядел абсурдным решением. – Сказала, что нужно время, чтобы обдумать... А каково ему, Ивану Павловичу, такое слышать? Маман считает, что возможны другие предложения... Она даже думает, что... что вы за мной ухаживаете. Смешно, правда? – Смешно, – согласился барон, окончательно утвердившись в своем нелестном мнении о графине Веселовской. К тому же теперь он понял, отчего соседка постоянно ревнует его к Бетси: графиня, вбив себе в голову, что он сделает предложение ее дочери, наверняка делилась этими своими идиотическими идеями с подругой. По всему выходило, чем скорее Бетси будет отдана другому, тем скорее и Ева освободится от своих подозрений, и тем меньше упреков придется на его долю. Что ж, раз он уже принял участие в развитии отношений полковника с Бетси и тем, вероятно, способствовал столь скоропалительному желанию Родионова жениться, то может и далее посодействовать обретению его личного счастья. Заодно тем несколько компенсирует ту обиду, что нанес полковнику в деле Стоврича. Прикинув про себя несколько вариантов вероятных действий, он выбрал самый простой и результативный.
Хелга: apropos Барон в своем разумном эгоизме становится незаменимым благодетелем для окружающих его особ женского пола.
MarieN: apropos Барон Вестхоф в действии. Ну что скажешь - хорош. Со всеми агентско-шпионскими проблемами разобрался, работу наладил. Вот только к женитьбе у него уж больно деловой подход. Правда надо признать, Евпраксию Львовну он под свои требования в мыслях подстроил, даже с недостатками смирился, подумаешь пара лишних носовых платков в кармане, что позволяет надеяться, что с чувствами к ней у него все в порядке. И для решения проблемы Родионова с Бетси план составил, остается и в этом пожелать ему удачи.
apropos: Хелга Хелга пишет: Барон в своем разумном эгоизме становится незаменимым благодетелем для окружающих его особ женского пола. Да он вообще зайка. MarieN MarieN пишет: Ну что скажешь - хорош. Дык вот и я о том весь роман намекаю. MarieN пишет: Вот только к женитьбе у него уж больно деловой подход. Он аналитик, как без рационального подхода? Не чувствами же руководствоваться? MarieN пишет: И для решения проблемы Родионова с Бетси план составил Дык достало уже, что его ревнуют постоянно, слезы льют. Приходится чужими проблемами заниматься, что самому вздохнуть спокойно.
chandni: apropos Это ж надо же, какая ирония судьбы Похоже, Николай Иванович и Иван Павлович будут со временем дружить семьями. Очень интересно, какие варианты пронеслись в голове барона и какой он в конце концов выбрал. Авторы! С нетерпением ждем продолжения
Малаша: apropos Барон убедил себя, что ему выгодно жениться на Плаксе, хотя до того, как она забеременела, он совсем не собирался на ней жениться. Представлял женитьбу на молодой барышне, между прочим. С Веселовскими забавно получается: графиня хочет его женить на Бетси, Бетси ждет от него помощи с Родионовым. Все от него чего-то хотят. Перечитала последние события, и у меня вопрос: почему барон всегда остро воспринимал возможность провала (нервничал из-за письма, из-за истории с окровавленной сорочкой, когда Родионов вышел на Басю и пана Казимира и так далее)? Он ведь в любом случае мог оградить свою команду от преследований полиции.
apropos: Малаша Малаша пишет: до того, как она забеременела, он совсем не собирался на ней жениться А зачем жениться, ежели и так все славно идет? Малаша пишет: Представлял женитьбу на молодой барышне, между прочим. Разумеется, это нормально для мужчины - жениться на молодой девушке. Малаша пишет: Все от него чего-то хотят. Чувствуют, что он надежный такой. Малаша пишет: Он ведь в любом случае мог оградить свою команду от преследований полиции. Мог, но это было чревато - любой прокол мог испортить всю игру, разрушить налаженную агентурную сеть, внести в нее панику и испуг. И, допустим, если бы пана Казимира арестовали за шпионаж, его было бы непросто освободить, не объясняясь с тем же де Сангленом и прочими. И даже если бы его отпустили - Казик тоже мог начать подозревать, что дело нечисто, бросить свои шпионские игры и сбежать, пока не поздно. Потому барону не только надо было держать лицо, но и на самом деле приходилось тревожиться из-за возможных проколов, чтобы его задание не провалилось.
apropos: chandni chandni пишет: Похоже, Николай Иванович и Иван Павлович будут со временем дружить семьями. Все возможно, хотя Родионов, кажется, не слишком к тому склонен. Пока, во всяком случае. chandni пишет: какие варианты пронеслись в голове барона и какой он в конце концов выбрал. Ну вот, надеюсь, об этом скоро узнаем.
Хелга: chandni пишет: Похоже, Николай Иванович и Иван Павлович будут со временем дружить семьями. Похоже, да. MarieN пишет: Правда надо признать, Евпраксию Львовну он под свои требования в мыслях подстроил, даже с недостатками смирился, подумаешь пара лишних носовых платков в кармане, что позволяет надеяться, что с чувствами к ней у него все в порядке. Да, не было бы с чувствами в порядке, злился бы и раздражался, внутренне, что приходится жениться и все такое, а тут никакого раздражения, доволен, только признаться до конца себе не может. Как же, айсберг... Малаша пишет: Он ведь в любом случае мог оградить свою команду от преследований полиции. И зачем лишние хлопоты и неприятности, лучше их избежать, чем исправлять. apropos пишет: Ну вот, надеюсь, об этом скоро узнаем. Надежда жива...
apropos: Хелга пишет: Да, не было бы с чувствами в порядке, злился бы и раздражался, внутренне, что приходится жениться и все такое, а тут никакого раздражения, доволен, только признаться до конца себе не может. Как же, айсберг... А мне что-то кажется, что он тогда вообще бы не женился. Взял бы на себя обязательства - заботу о ребенке, усыновил бы его в конце концов - таких случаев полно (и, кстати, напомню, что тот же Пьер Безухов незаконнорожденный сын старого графа Безухова, им в итоге усыновленный). Так что... Выводы делаем сами.
Klo: apropos Наконец-то! Наш Супергерой! И снова во всей красе! Я все жду, когда же мы узнаем тайну приоихождения Плаксы. Надеюсь у авторов для барона заготовлен приятный сюрприз?
apropos: Klo Klo пишет: Наш Супергерой! Не, ну какой там супер? Так, скромный барон, среднего полета чиновник... Klo пишет: Надеюсь у авторов для барона заготовлен приятный сюрприз? У авторов заготовлен даже не один сюрприз - что для барона, что для читателей. Хелга пишет: Тоже вариант, если бы не хотел жениться. Хочет, негодяй! Дык! Только даже себе в том не хочет признаться. Все отговорки придумывает.
Малаша: apropos пишет: любой прокол мог испортить всю игру, разрушить налаженную агентурную сеть, внести в нее панику и испуг. Спасибо! Теперь понятно. apropos пишет: А мне что-то кажется, что он тогда вообще бы не женился. Мне тоже кажется, что барона нельзя принудить делать то, что ему не хочется.
apropos: Малаша пишет: барона нельзя принудить делать то, что ему не хочется. Абсолютно! И он не потерпит никакого давления с чьей бы то ни было стороны.
Хелга: Klo пишет: Надеюсь у авторов для барона заготовлен приятный сюрприз? Барону уже столько приятностей выделено, куда ему еще?
Klo: Хелга пишет: Барону уже столько приятностей выделено, куда ему еще? Он же Супергерой! А мне ужасно интересно, что же там с Плаксой. И, кстати, он будет ей как-то объяснять шпионские истории? Или ей сам Барклай все расскажет?
apropos: Klo пишет: он будет ей как-то объяснять шпионские истории? Или ей сам Барклай все расскажет? Ну, у тебя фантазия...
Klo: apropos пишет: Ну, у тебя фантазия... Не может же барон усадить супругу в кресло у камина и поведать ей, как она была неправа, заподозрив его в чем-то плохом
Хелга: Klo пишет: Не может же барон усадить супругу в кресло у камина и поведать ей, как она была неправа, заподозрив его в чем-то плохом А почему нет? Посадит и расскажет, какой он зайка.
apropos: Klo пишет: Не может же барон усадить супругу в кресло у камина и поведать ей, как она была неправа, заподозрив его в чем-то плохом А зачем? Он уже разъяснил ей, как она была неправа, читая чужие письма и сочиняя невероятные истории. Хелга пишет: Посадит и расскажет, какой он зайка. Барон-то? Чет сомневаюсь.
Хелга: apropos пишет: Барон-то? Чет сомневаюсь. Так он у нас постоянно этим занимается.
apropos: Хелга пишет: Так он у нас постоянно этим занимается. Рассказывает, какой он зайка? Продолжаем. – Вы желаете в ближайшее время обвенчаться с полковником Родионовым? Я помогу вам это устроить, но при условии, что вы не побоитесь некоторой огласки... и, возможно, нескольких неловких для вас минут. Бетси изумленно уставилась на барона. Ее мать, издали наблюдавшая за ними, замерла в трепетном ожидании. – Вы поможете устроить? – прошептала Бетси. – Здесь и сейчас? Я согласна! Лицо ее вспыхнуло, а старшая графиня сама себе кивнула головою и удовлетворенно прихлопнула веером по ладони. – Нам надобно будет подойти к полковнику Родионову – я видел его на том конце залы, – сказал барон и изложил Бетси свой план. Несколько мгновений она изумленно смотрела на него, и он уже было подумал, что идея не нашла в ней отклика, но улыбнулась, кивнула и подсунула руку под его локоть. – Идемте же, барон, – сказала и почти потянула его за собой. – Только ничего заранее ему не говорите – боюсь, он слишком щепетилен для подобных дел, – предупредил ее Вестхоф, на что получил ответный согласный кивок головою. Родионов чувствовал себя неловко на этом вечере, как и обычно на светских приемах. Графиня Веселовская довольно холодно приняла его приветствия и едва дала ему возможность поздороваться с Лизаветой Петровной, как увидала в толпе своих знакомых и поспешила им навстречу, уведя с собою и своих дочерей. Потом он, как неприкаянный, бродил меж гостей, лишь издали наблюдая за Веселовскими, сумев обменяться только несколькими взглядами с юной графиней, а теперь начались танцы, в которых он не мог принять участия. Родионову оставалось надеяться, что в перерыве между танцами Лизавета Петровна уделит ему немного внимания. Посему он был весьма удивлен и обрадован, когда в разгар контрданса к нему вдруг пошла графиня Бетси, правда, под руку с бароном Вестхофом. – Графиня, барон! Родионов поклонился, но не успел более ничего сказать, потому как барон с ответным поклоном сообщил: – Полковник, оставляю Лизавету Петровну на ваше попечение. И удалился. – Ничего не говорите, Иван Павлович! Пойдемте! – Бетси ухватилась за локоть Родионова и потянула его за собою, не оставив времени на раздумья. Впрочем, он был тому только рад и беспрекословно последовал за нею. Барон тем временем подошел к Ардаевскому, что стоял неподалеку в компании штабных офицеров. – Господин генерал-майор, вас то я и искал! Извинившись перед его собеседниками, барон оттянул Ардаевского в сторону и со словами: «Хотел с вами обсудить, дражайший граф, вот какое дело...» – повел его к арке, ведущей из залы в соседнюю гостиную, на ходу присматривая еще одного спутника. Впрочем, сама судьба столкнула его со старшей Веселовской. – Барон, такой удачный вечер, такое приятное общество, и Бетси очень довольна! – воскликнула графиня, выразительно уставившись ему в лицо. – А где моя дочь? Мне показалось, вы только что беседовали с нею, весьма оживленно... – Да, да, Лизавета Петровна была со мною, – сказал барон, как бы ненароком подставив свой локоть Веселовской, за который она машинально и ухватилась. – Но отошла... А мы тут с господином графом как раз говорили о том, сколь много вкуса у хозяина этого дома. Видали ли вы его галерею? Она отсюда буквально в двух шагах... Там есть впечатляющие статуи, весьма похожие на подлинники греческого искусства. Барон ловко подтолкнул Ардаевского к арке, втянул за собою растерявшуюся Веселовскую, и через гостиную, что шла параллельно бальной зале, провел свою компанию в следующий зал – в галерею. – Здесь где-то было восхитительное изображение Зевса, – сообщил он, проходя мимо изваяний, выстроенных шеренгой, в дальний угол. – А, вот и сия скульптура! Бесподобна, не так ли! – Charmante! – воскликнул Ардаевский, впрочем, его восклицание относилось не столько к фигуре бога-олимпийца, сколько к стоявшей за ним паре, что, слившись в объятиях, самозабвенно целовалась на виду у изумленной публики. – Бетси! – в ужасе вскричала графиня Веселовская. – Что ты делаешь?! Как?! Боже, какой скандал! – Господин полковник! Позвольте! Как вы посмели! – с другой стороны статуи вдруг раздался звонкий голос прапорщика Щербинина. Барон с удовлетворением наблюдал, как до того безлюдная галерея вдруг стала заполняться любопытствующими зеваками – только что закончился танец, и громкие возгласы свидетелей происшедшего донеслись далее, нежели на то были рассчитаны. Появление возмущенного прапорщика и вовсе придало особую изюминку сему пикантному скандалу. Щербинин же в пылу негодования никак не мог успокоиться. Он приближался к Родионову, сжимая кулаки и метая на того разъяренные взгляды, и похоже, готов был самым решительным образом защитить честь юной графини. Старшая Веселовская, багровая от стыда, только беззвучно разевала рот, видимо, уже не находя подходящие случаю слова. Ардаевский откровенно наслаждался разворачивающейся перед ним сценой, восклицая: – Браво! Прелестно! Чудесно! Брависсимо! Полковник, надо отдать ему должное, не дрогнул и не отступил под натиском разгневанных свидетелей его проступка. Он загородил собою Лизавету Петровну и бросил на прапорщика предупреждающий взгляд. – Успокойтесь, Щербинин, – холодно сказал он. – Я готов держать ответ. Барон посмотрел на раскрасневшуюся Бетси и кивнул, приглашая сыграть отведенную ей роль. Время тому наступило самое подходящее. Юная графиня не заставила себя ждать. Она вышла вперед и сжала руку Родионова. – Александр Захарович, не стоит! Меня вовсе не нужно защищать! – первым делом обратилась она к прапорщику, затем выдохнула и, обведя взглядом присутствующих, торжественно объявила: – Полковник Родионов – мой жених! Мы помолвлены! – Помолвлены?! – воскликнул Шураша. – Но как же… Он растерянно оглянулся и умолк. Барон решил не терять времени. – Господин полковник, графиня Лизавета Петровна, позвольте вас поздравить со столь знаменательным событием! Мадам графиня, – обратился он к старшей Веселовской, – поздравляю! Какой удачный выбор! Какая чудесная пара! И подозвал лакеев, стоявших у входа в галерею: – Шампанское сюда, шампанское! Все присутствующие бросились поздравлять полковника, Бетси и графиню. – Благодарю, господа, мадам, благодарю, – говорил несколько потрясенный Родионов. Невеста сияла. Старшая графиня Веселовская, бледная, как та мраморная статуя Зевса, сверлила взглядом полковника, который, надобно отдать ему должное, мужественно выдержал и это испытание. Впрочем, ей пришлось проглотить гневные слова, готовые сорваться с ее губ, изобразить подобие улыбки и принять поздравления, что на нее сыпались со всех сторон. Бокал шампанского, удачно поднесенный бароном, помог ей вернуть некоторое самообладание. – Да, господин Родионов... и моя дочь, Бетси... – она таки метнула взгляд в сторону дочери, – помолвлены... И с упреком посмотрела на барона: – Но я не понимаю… Я думала… – Весьма удачная партия для вашей дочери, – сказал барон. – Полковник Родионов более чем успешен в своей карьере... Он чуть склонился к Веселовской и, понизив голос, сообщил: – Пользуется особым благоволением самого военного министра. – Вот как? Особым благоволением, говорите? – Веселовская бросила уже заинтересованный взгляд в сторону парочки, что стояла неподалеку. – Да, конечно, полковник Родионов удачная партия для моей дочери. Но… Так сложно устроить детей так, чтобы они были счастливы, ведь вы понимаете, барон... Мы не хотели объявлять помолвку заранее... – она наткнулась на холодный взгляд голубых глаз, осеклась, вздохнула и продолжила уже другим тоном, обернувшись к дочери и будущему зятю: – Ах, дорогие мои, раз уж все узнали о вашей помолвке, будьте счастливы! – Мы счастливы, maman, – весело отвечала Бетси, переглянувшись с бароном. Тот кивнул ей, поклонился полковнику и незаметно для остальных покинул галерею вполне собою довольный. Бетси и Родионов отныне официально объявлены невестой и женихом, и все надежды, что ее глупая мать питала в отношении него самого, благополучно почили в бозе.
Хелга: apropos Барон убил двух зайцев одним метким выстрелом.
apropos: Хелга Хелга пишет: Барон убил двух зайцев одним метким выстрелом. Ну, в очередной раз молодец, чего уж там.
Klo: apropos Супер! Какие все молодцы! И барон - молодец, и Бетси - умницв, и Родионов - орел!
apropos: Klo Klo пишет: И барон - молодец, и Бетси - умницв, и Родионов - орел! Как-то слишком хорошо пошло. Но Родионова подставили, между прочим, заманили в ловушку и женили. И все барон-интриган. Чему он Бетси научит?
Klo: apropos пишет: Но Родионова подставили, между прочим, заманили в ловушку и женили. И все барон-интриган. Чему он Бетси научит? Родионова никто никуда не заманивал, он уже предложение сделал, а Бетси получила урок того, как надо бороться за счастье. А барон, да, интриги не чужд! Так шпион же, что с него взять!
apropos: Klo пишет: он уже предложение сделал, а Бетси получила урок того, как надо бороться за счастье. Сделал, да, но вряд ли пошел на столь радикальные действия, а вот Бетси - смогла, не испугалась. А барону это вообще кайф, он интригами живет.
Хелга: apropos пишет: Но Родионова подставили, между прочим, заманили в ловушку и женили. Ну да, ну да, с учетом того, что вчера он делал предложение особе, которая стала участницей заговора. Klo пишет: А барон, да, интриги не чужд! Так шпион же, что с него взять! Вот именно!
MarieN: apropos Как ловко барон устроил неловкую ситуацию. Но Бетси и Родионов не подкачали, отстояли свои чувства. И все закончилось поздравления и шампанским, даже похоже Веселовская старшая смирилась. Вот только вопрос на счет поцелуя, почти в общественном месте. Если помолвлены то можно, нет то сразу под венец
Малаша: apropos Очень рада за Родионова! Он никогда бы не пошел на такой скандал, а барон легко может такое устроить. И Бетси подбить.
apropos: MarieN MarieN пишет: Как ловко барон устроил неловкую ситуацию. Он такой. Все умеет, особенно ловко устраивать. MarieN пишет: Если помолвлены то можно, нет то сразу под венец . Если помолвлены тоже нельзя, неприлично, не принято. Но репутация невесты не пострадает. А вот если не помолвлены, то под венец, да. Малаша Малаша пишет: И Бетси подбить. Бетси оказалась хорошей ученицей.
Юлия: apropos Хелга пишет: Барон убил двух зайцев одним метким выстрелом Практически не целясь. Так, мимоходом с бедра - и наповал...
apropos: Юлия Юлия пишет: Так, мимоходом с бедра - и наповал... Дело мастера боится.
Хелга: Малаша пишет: Или уже все? Как это все? И не надейтесь. Не все концы подвязаны.
chandni: С нетерпением ждем продолжение вашего замечательного романа
Хелга: Дамы! Евпраксия Львовна не находила себе места. Маялась меж радостью и смятением, мучилась угрызениями совести, что Николай Иванович берет ее замуж не по любви, а из благородства, потом радовалась, что он берет ее замуж и, может быть, все-таки любит, затем вновь страдала. Волновалась, как рассказать сыну. Думала, что нужно сшить платье для венчания, даже посетила портниху, пересмотрела кучу журналов, приобрела в лавке отрез славного бледно-розового барежа и рулон кружева цвета молодой листвы и каждый вечер раскидывала ткани, воображая себя невестой, а затем, краснея и рыдая, сворачивала покупки. Не поехала на званый вечер к **, с подругой Веселовской не встречалась, но нынче графиня прислала записку, которой приглашала непременно приехать. Елена Осиповна была дома, до странности возбуждена, нервозна, то и дело прикладывала к припухшим, словно от слез, глазам крошечный кружевной платочек. В комнате пахло уксусом и притираниями. — Ах, Евпраксия! Как я счастлива видеть вас! — воскликнула она. Обняв и расцеловав ее, усадила рядом с собою на диван, после чего воскликнула: — Как вы счастливы, имея сына, а не дочерей! Сыновей не надобно так воспитывать, как девочек, следить за ними, одевать, вывозить в свет, искать им женихов... И получать в ответ позор и ужасную неблагодарность! — Вы ошибаетесь, Элен, с сыновьями не меньше, а больше забот. Тем более в такое время, когда война на пороге... — возразила Плакса. — Но что произошло? Отчего позор? Кто-то оскорбил, обидел ваших дочерей? Бетси? Жюли? Вы плакали... Боже, какое-то несчастье? — Да, разумеется, с сыновьями другие хлопоты, но ваш мальчик в адъютантах, на передовой саблей размахивать не будет... Графиня судорожно вздохнула и помахала перед носом обожженным пером, еще издававшим отвратительный запах паленого. — Моя Бетси! Нет, не то, чтобы несчастье, но она... помолвлена. Это так... ужасно! Всхлипнув за компанию, Плакса всплеснула руками. — Отчего же вы так убиваетесь, Элен? Или жених слишком стар? Он вам не по душе? Он офицер и вы переживаете, что ему идти воевать? — Нет, жених молод, с чином, но... Но как она это сделала! Такого позора я не переживала еще никогда! И как раз в тот момент, когда барон Вестхоф уже был готов — я знаю, я чувствовала это, как чувствует всякая любящая мать! — сделать ей предложение! Я вам рассказывала, как он нежно, с такой заботой и любовью ухаживал за ней. О, он был покорен ею, я в том уверена! Веселовская принялась загибать пальцы: — Молод, внешне интересен, весьма, с положением, дом в Петербурге, имение в Лифляндии, даже, кажется, два. Служит в министерстве — и на очень хорошем счету, я узнавала... При титуле... И влюблен. Без памяти! Она вздохнула, приложила платочек к виску. — Всем хорош! А ей, видите ли, не гож! Она, видите ли, к другому склонность питает! Всего ничего знакомы, да мы его и не знаем толком, а у нее склонность! Вот скажите мне, Евпраксия, дело ли дочери указывать матери, кто ей гож, а кто не гож?! Бесстыдница! Несколько мгновений Плакса хранила молчание — она просто не могла произнести ни слова. Глотнув воздуха, она закашлялась, глаза наполнились слезами. — Барон влюблен без памяти в Бетси? — выдавила она. — Сделал предложение, и она ему отказала, потому что питает склонность к другому? Этого не может быть! — Ну как же не может быть, когда так и было, — Веселовская либо не заметила ошибку, либо сама уже уверовала, что барон успел посвататься к ее дочери. — Вы не представляете, mon chéri, как он влюблен! Как смотрел на нее, ловил каждый ее взгляд, каждое слово... Ах, теперь все пустое! Она помолвлена с другим, против моей воли. Если бы я могла предотвратить! Но теперь уже поздно. И, главное, на глазах барона. И ваш сын там был, кстати. Такой чудесный мальчик! Как он набросился на этого выскочку, на этого Родионова! Она издала протяжный стон и опять всхлипнула. — Влюблен… ловил... — выдохнула Евпраксия Львовна. — И что же Шураша? Почему он накинулся на Родионова? Простите, Элен, я не совсем понимаю вас... Можно ли мне глоток воды? С кем помолвлена Бетси на глазах барона? — Она посмела... на приеме, на глазах у всего общества... Веселовская вызвала горничную, потребовала принести лимонаду и воды, затем откинулась на подушку, словно в изнеможении, и поведала подруге, как Родионов посватался к Бетси. — Два претендента всегда лучше, чем один, — вслух размышляла графиня. — Согласитесь, это придало бы Бетси больше веса в глазах общества. Одно дело, когда у девушки один поклонник, и совсем другое, когда ее руки добиваются многие… «Значит, Николя сделал предложение Бетси, она отказала ему, после этого он пришел ко мне, а я рассказала ему о ребенке, и он, назло Бетси, сделал предложение мне...», — лихорадочно крутилось в голове Плаксы. — Но, конечно, я надеялась, что Бетси таки одумается и примет руку барона, — продолжала Веселовская, после того, как напитки были расставлены на столике и разлиты по стаканам, — но эта несносная девчонка устроила сцену на приеме, поставив меня в совершенно безвыходное положение. Представьте, Евпраксия, она прилюдно целовалась с этим Родионовым, а потом заявила, что он ее жених, что они помолвлены. Что мне оставалось делать? Впрочем, у Родионова чин тоже шестого класса, как у барона. И есть имение в Курской губернии. Он пользуется особой милостью самого военного министра. А жить они будут в Петербурге... Все не так плохо... — Да, разумеется, не все так плохо, — всхлипнула Плакса, проглотив полстакана воды. — Полковник Родионов вполне достойная партия. Бетси отказала барону Вестхофу! Значит, она любит его. Не барона, я имею в виду, а Родионова, и он ее... — Любит… Совсем стыд потеряла! И теперь не накажешь ее, у нее ведь жених есть, он теперь решает, — пробурчала Веселовская, немного успокоившись. — Впрочем, может теперь барон обратит свое внимание на Жюли? Она очень мила и не столь своевольна, как ее старшая сестра. Мужчинам нравятся юные девушки, и чем моложе, тем лучше. А Жюли едва стукнуло семнадцать. Она послушна и скромна, ее будущему мужу должно это понравится. — Жюли? Почему Жюли? Она же совсем юная, — пробормотала Плакса. — Не думаю, что если барону отказала старшая сестра, он решится сделать предложение младшей, в сторону которой он вовсе не смотрел. Он очень сдержанный, даже холодный в обращении, знаете ли, Элен... с ним весьма трудно, он поступает так, как только он считает нужным... Она осеклась, поняв, что увлеклась и ступила на путь признания, но рассказать Веселовской о том, что барон собирается... возможно, собирается жениться на ней, теперь представлялось невозможным. — Хочу поздравить Лизавету, она дома? — сказала Плакса, спеша свернуть тяжелый для нее разговор. — На прогулке. С женихом. Веселовская устало махнула рукой. — Теперь я ей не нужна, теперь у нее жених, — сказала она с горечью матери, отставленной в сторону оперившимся ребенком. — Впрочем, ежели Бетси будет жить в Петербурге, мы сможем уже там подыскать для Жюли подходящую партию. А Бетси все же умница! Свести с ума двух мужчин в первое же свое появление в свете и оказаться помолвленной с протеже самого военного министра! Нет, старшую дочь я удачно пристроила, что ни говори! Я бы предпочла, конечно, ее партию с бароном, но в конце концов, коли ей люб Родионов... А что ваш сын? Не подыскал еще себе невесту? Впрочем, он так молод! А я внуков жду... Нам с вами, Евпраксия, теперь только о внуках и мечтать. — О внуках, говорите... Плаксу бросило в жар и она невольно дотронулась до запылавших щек. Как будет потрясена Элен, когда узнает... — Сашенька еще молод, горяч, ему что не девушка, то влюблен. Не до женитьбы нам пока. А уж если полюбит, да за благословением придет, тогда и решать. Я очень рада за Бетси, пусть она будет счастлива с полковником. Он и внешностью удался, а раз министром обласкан, так и карьера будет, а там и доход. Родионов человек открытый, не раз с ним имела беседу... по всяким его служебным делам. Не в пример барону.... Да что о нем говорить, коли отвергнут... — Хромает только, но раз Бетси это не беспокоит, то и меня не должно, — вздохнула Веселовская, видимо, уже примиряясь с будущим зятем. — А что барон? Не видели его? Верно расстроен... Но, думаю, он недолго без невесты пробудет, уж я видела, как на него барышни засматриваются. Видный господин, что и говорить. Любая с радостью за него пойдет. Она опять вздохнула и пригорюнилась. — Лизавета сделала хороший выбор, не переживайте, Элен, — сказала Плакса и поспешила свернуть разговор, сославшись на назначенный час у портнихи. К портнихе, она, конечно, не поехала, а вернулась домой страдать и наслаждаться своими страданиями.
Klo: Хелга О нет! Ох, уж эти бабы дамы! Какой кошмар! Но как Плакса сдержалась - это выше моего разумения!
Хелга: Klo Klo пишет: Но как Плакса сдержалась - это выше моего разумения! Водой залила эмоции.
apropos: Хелга Я от Плаксы дурею. Всплакнула за компанию и, конечно, поверила Веселовской. Klo пишет: Ох, уж эти бабы дамы! В своем репертуаре.
MarieN: Хелга Бедная Плакса, мало ей переживаний, так мадам Веселовская со своими фантазиями опять воду мутит.
Юлия: Хелга Очень волнительно... MarieN пишет: Бедная Плакса, мало ей переживаний, так мадам Веселовская со своими фантазиями опять воду мутит Веселовская пренеприятная дама во всех отношениях - глупа, претенциозна... С этим ее кружевным платочком - отличный штрих apropos пишет: Всплакнула за компанию и, конечно, поверила Веселовской Отчего же за компанию?.. Она сугубо о своем... Все законно... И почему ж ей не поверить Веселовской? У барона - все резоны рациональные и никаких чувств... Вполне мог посчитать, что Бетси ему подходит, маман очевидно "за" - и сделать ей предложение... Барон давал Плаксе не слишком много поводов, чтоб ей увериться в его чувствах...
Хелга: apropos пишет: Всплакнула за компанию и, конечно, поверила Веселовской. Как тут не поверит, когда все так зыбко... MarieN пишет: Бедная Плакса, мало ей переживаний, так мадам Веселовская со своими фантазиями опять воду мутит. Плакса хорошо зашифровалась, подруге ни слова про свои дела, а той разве придет в голову, что она непосредственно связана с этой историей. Юлия пишет: Барон давал Плаксе не слишком много поводов, чтоб ей увериться в его чувствах... Это точно, разведчик не дает поводов ни в работе, ни в чувствах.
apropos: Юлия пишет: Отчего же за компанию?.. Она сугубо о своем... О своем потом, а сначала за компанию. Хелга пишет: Всхлипнув за компанию, Плакса всплеснула руками. Мое любимое место. Юлия пишет: Барон давал Плаксе не слишком много поводов, чтоб ей увериться в его чувствах... Он же о чувствах и не думает, что ему до каких-то чувств? По делам надо его судить, а не по чувствам.
Малаша: Хелга Как она могла поверить Веселовской?! Бедный барон, Плакса очередную ревнивую сцену устроит, а он совсем не виноват. apropos пишет: По делам надо его судить, а не по чувствам. Женщины любят ушами, а он молчит, о любви не говорит. Плаксе что думать?
Хелга: Малаша пишет: Как она могла поверить Веселовской?! Бедный барон, Плакса очередную ревнивую сцену устроит, а он совсем не виноват. А как легко люди верят в худшее? Малаша пишет: Женщины любят ушами, а он молчит, о любви не говорит. Плаксе что думать? Если мужчина неразговррчивый, что ему делать?
apropos: Хелга пишет: Если мужчина неразговррчивый, что ему делать? Терпеть сцены ревности.
Хелга: Известие о том, что барон сделал ей предложение не только из-за ее положения, но и в пику отвергнувшей его Бетси Веселовской, повергло Евпраксию Львовну поначалу в совершенную меланхолию. Она не помнила, как вернулась домой и какое-то время пребывала словно в тумане, распоряжений не давала, на вопросы отвечала невпопад, то и дело плакала, а ночью долго ворочалась, иногда забываясь странными, ускользающими снами. Поутру почувствовала себя совсем разбитой и в панике обнаружила, что у нее началось обычное женское недомогание, испугалась, что-то не так с беременностью, но по наблюдениям и здравому смыслу поняла, что то была всего лишь задержка, и все ее волнения, отчаяние, мечты и жертва возлюбленного оказались напрасными. «Ребенка, дочки не будет! Я обманула Николя! Обманула, заставила сделать предложение, какое бесстыдство!» — с таким рефреном текли все мысли Плаксы с утра до обеда. Потом она вспомнила про Бетси, еще немножко всплакнула, жалея себя и прощаясь с надеждами на счастливую жизнь с бароном, заодно сокрушаясь по поводу отсутствия ребенка, которого она успела всем сердцем полюбить. Наконец собралась с силами и отправилась на долгую пешую прогулку, настраивая себя на решительное объяснение с неверным возлюбленным и несостоявшимся мужем. К вечеру речь ее была выстрадана и сформирована, и зверь вскоре прибежал на ловца — явился барон с визитом. — Добрый вечер, Николай Иванович. Ваши дела на службе успешны? Вы в добром здравии? Мне кажется, вы немного бледны, верно, устали. Пелагея испекла славный курник, я велела доставить к вам, — заговорила Плакса, изо всех сил стараясь сдержать дрожь в губах и подступающие слезы. — Что опять случилось? — спросил барон, целуя ее руку и усаживаясь на стул подле нее. — Только не говорите мне, что вас опять шантажируют. — Шантажируют? Нет, никто меня более не шантажирует. Мне теперь даже немного жаль этого сикофанта — он такой ничтожный, такой убогий и противный. Есть ли у него семья, дети? Если есть, им, верно, несладко приходится... Плакса достала платок — на сей раз запаслась — промокнула слезинку и вздохнула. — И из-за этого вы так переживаете? — удивился барон. — Бог с ними, забудьте. — Но мне жаль их... Мне всех так жаль. Ах, Николай Иванович, если бы вы знали, какие шутки, какие злые шутки играет над нами судьба! Над нами... над всеми... или над некоторыми. Я, право, не знаю, зачем и почему так получается, видимо, каждому воздается по заслугам... Или по случайности? — Кому по заслугам, — ответил барон, не понимая, куда она клонит. — А кому и по случайности. Все зависит от ситуации. — Вы точно не заслужили, — пробормотала Плакса и всхлипнула. — Вы могли бы жениться на юной девице, по любви, а вынуждены... Все изменилось! Я... я... Она сглотнула и твердо объявила: — Я возвращаю вам данное мне слово! Вы свободны! Барон уставился на нее, в изумлении изогнув бровь. Наконец сказал: — Объяснитесь. — Вы хотели жениться на Бетси Веселовской, а она отказала вам, и вы... снизошли до меня… А мне вашего снисхождения не нужно… нет! — воскликнула она и задохнулась, закашлялась. Барон помолчал, пристально глядя на свою непредсказуемую невесту. — Полноте, мадам, эта история явно не про меня. — Но я доподлинно знаю это из первых уст! — вскричала Плакса, комкая промокший платочек. Барон вздохнул, взял ее за руку. Она попыталась вырвать руку, но не смогла. — А уста, без сомнения, принадлежат мадам Веселовской, — сказал Вестхоф. — Графиня склонна принимать желаемое за действительное. — Так вы не делали Бетси предложения? — Разумеется, нет. — Совсем не делали? — Совсем, — с усмешкой ответил барон. — И не влюблены в нее? Или таки влюблены? — В нее влюблен полковник Родионов, насколько мне известно. Оставьте свою ревность — у вас нету на то никаких оснований. Плаксе все же удалось вытащить руку из его теплых ладоней. — Я в этом не так уверена, — упрямо сказала она. — Впрочем, это уже неважно... Опустила голову и выдавила из себя: — Вам вовсе не нужно жениться на мне, потому что... потому что причины для этого более нет. Я... я ошиблась. Не выдержала и глянула ему в глаза, затаив дыхание. Он спокойно смотрел на нее, ни один мускул не дрогнул на его лице.
Малаша: Хелга У Плаксы везде проруха. Барон слишком спокоен, но этого следовало ожидать. Положение у него не очень: он решил жениться после объявления о беременности, теперь у него руки развязаны. Но что-то мне подсказывает, что он так легко не отступит. Плакса не знает, что он Герой, но мы-то в курсе.
apropos: Хелга Вот Плакса совсем не интриганка, вываливает все, как на духу. Дык подождала бы лучше венчания, а там уж законному мужу никуда не деться. Малаша пишет: он так легко не отступит Кто знает? Он мужчина все же. Они и так толстокожие, а этот ну совершенно бесчувственный.
Хелга: Малаша пишет: Но что-то мне подсказывает, что он так легко не отступит. Вот не факт, он же расчетливый, ничего просто так не делает. apropos пишет: Вот Плакса совсем не интриганка, вываливает все, как на духу. Дык подождала бы лучше венчания, а там уж законному мужу никуда не деться. Тогда бы это была не Плакса.
Юлия: Хелга Какое волнующее утро и трогательное объяснение... Чудная, чудная Плакса Хелга пишет: Тогда бы это была не Плакса. Совсем нет... Но каков ответ барона?.. Ах, коварные авторы, опять на самом-самом месте...
MarieN: Хелга Ох жалко Плаксу, и ребеночка не будет, а она уж успела его полюбить, и что барон на ней женится теперь надежды почти нет. Что там в мыслях у Николя, хотелось бы знать, уж очень он спокоен.
Малаша: apropos пишет: Они и так толстокожие, а этот ну совершенно бесчувственный. Снаружи, а в глубине души он совсем другой. MarieN пишет: Ох жалко Плаксу, и ребеночка не будет, а она уж успела его полюбить, и что барон на ней женится теперь надежды почти нет. Плаксу очень жалко. Но я верю в авторов. И в барона.
Хелга: Юлия пишет: Но каков ответ барона?.. Он долго размышлять не станет... MarieN пишет: Что там в мыслях у Николя, хотелось бы знать, уж очень он спокоен. Он же всегда такой, что бы ни произошло. Малаша пишет: Снаружи, а в глубине души он совсем другой. Если человек рационален, то и внутри и снаружи.
apropos: Хелга пишет: Он же всегда такой, что бы ни произошло. Глыба льда.
Klo: Хелга Я верю в барона!
chandni: Бедная Евпраксия. Что-то ей ответит Николай? Авторы, сжальтесь! Даешь продолжение?!
apropos: chandni chandni пишет: Бедная Евпраксия. Что-то ей ответит Николай? Ну, что эта льдина хорошего может сказать? chandni пишет: Даешь продолжение?! Скоро будет. Возможно.
Хелга: Продолжаем.... — Вам вовсе не нужно жениться на мне, потому что... потому что причины для этого более нет. Я... я ошиблась. Не выдержала и глянула ему в глаза, затаив дыхание. Он спокойно смотрел на нее, ни один мускул не дрогнул на его лице. — Мы уже дали друг другу слово, — сказал он спустя, как ей показалось, вечность. — И я не вижу ни одной причины, по которой нам надобно от него отказываться. Ежели вы, как я понимаю, не в тягости, сие можно будет вскоре исправить. При условии, разумеется, коли вы того захотите. Исправить?! Он хочет от нее ребенка?! И все-таки любит ее, а не Бетси? Или не может взять обратно данное слово, потому что столь благороден? — Но я же... Вы... Она хотела объяснить, что никогда бы не стала обманывать его, что не желает, чтобы он женился на ней из чувства долга. Хотела, но не могла — разве такое расскажешь мужчине, который вот так спокойно заявляет, что для него все просто. Слезы наполнили глаза, набухли и полились по щекам. Плакса шмыгнула носом. — Я не хотела... — Мадам, уже неважно, что вы хотели или нет. Дело слажено, — сказал барон, протягивая ей платок. — Я не возвращаю то, что получил. — Я не пойду за вас замуж, — упрямо повторила Плакса, машинально взяв платок. — Пойдете, — барон не собирался вести долгие разговоры. С грацией фокусника он извлек откуда-то длинный обтянутый желтоватой кожей футляр и протянул его Евпраксии Львовне. — Что это? Что это такое? — забормотала она, комкая его платок. — Откройте, мадам. Она взяла футляр и раскрыла его. Ахнула, изумленно уставилась в лицо барона. — Что это? Зачем? Я не могу это принять… я более вам не невеста… — заверещала, возвращая коробку. — Ну, конечно! Барон извлек из футляра длинное ожерелье из нескольких нитей жемчуга, переплетенных меж собой. Жемчуг тяжелой прохладой лег на разгоряченную шею Плаксы, нити спустились на декольте. Барон ловко перевязал концы ожерелья, притянул ее к себе и поцелуем пресек упрямые возражения. И тут вдруг хлопнула дверь гостиной, и знакомый им обоим голос, задыхаясь, воскликнул: — Господин барон! Мама-Плакса! Да что ж это такое?! — Боже мой, Шураша, сынок! — ахнула Плакса, вырываясь из объятий барона и хватаясь за ожерелье. — А мы, а я... Как ты здесь? Прапорщик сначала покраснел, потом побледнел и, не сводя взгляда с барона, открыл рот, намереваясь произнести нечто явно не слишком любезное. Вестхоф, памятуя о несдержанности юного Щербинина, опередил его: — Мы с вашей матушкой решили пожениться. Надеюсь, вы не против? — Вы решили пожениться? — изумленно переспросил Шураша. — Я не понимаю... — Мы решили, да... — пробормотала Плакса. — Николай Иванович любезно предложил... — А Евпраксия Львовна любезно приняла мое предложение, — продолжил Вестхоф. — Что ж, очень рад, мои поздравления, мама-Плакса, барон, — пробормотал прапорщик. — Признаться, не ожидал... Но коли так, весьма... Уж коли... лучшей кандидатуры, чем вы, барон... Весьма... Он запутался в словах и замолчал. — Шураша... Александр Захарович, — пробормотала Плакса. — Ты одобряешь? Ты не против моего замужества? Она промокнула слезы платком барона, уронив свой собственный. — Он не против, — ответил за Шурашу барон, которого совершенно не интересовало, одобряет ли сын затею матери или нет. — Нет, конечно, нет! — воскликнул прапорщик. — Напротив! Просто несколько... неожиданно. И вокруг вас все вился этот поляк... Вот ежели б вы с тем павлином, то я бы, конечно, не допустил... Николай Иванович — совсем другое дело. Евпраксия Львовна совершенно растерялась. Только что она была готова отказаться от любимого человека, поступить правильно, дав ему возможность жениться на достойной девушке, и почти не сомневалась, что он воспользуется ее отказом, хоть это и было для нее больно и невыносимо. Как мучительно она готовилась сообщить сыну о венчании с бароном и вот когда, казалось, и сообщать-то нечего, Шураша явился в самый неподходящий момент и одобрил жениха! А барон, Николай Иванович, каков — женюсь и все тут! Вот упрямец. Не отступится, ежели решил. От этого водоворота мыслей и чувств у не склонной к обморокам Плаксы закружилась голова, она махнула рукой, села на диван и попросила воды. — Я, мама-Плакса, — сказал Шураша, подавая ей стакан с лимонадом, — даже рад, что вы теперь не одна будете в Древково куковать. Или не в Древково? Нет, конечно! — поправился он, покосившись на барона. — Верно в Петербурге жить станете? А что же с имением? И главное, что скажет старый князь? Бабушка-то, небось, обрадуется, а вот дед... — Шураша, дорогой, сколько вопросов ты сразу задаешь! Я вовсе не готова на них отвечать. Что бы ни сказал отец, барон не примет его мнения во внимание. Как впрочем, поступил когда-то и Захар Щербинин. — Что за старый князь? — насторожился барон. — Ваш родственник? — Матушка, как, Николай Иванович не знает ничего о деде? — удивился Шураша, — Князь Яблонской, Лев Павлович, мой дед и матушкин отец! А бабушка, княгиня Яблонская Татьяна Андреевна, урожденная Бабурина... — Да, отец... — подтвердила Плакса, слегка икнув, — и матушка... Мадам Щербинина — урожденная княжна Яблонская?! Будь на месте Вестхофа более темпераментный человек, он вряд ли удержался бы от ликующего возгласа. Барон же, по обыкновению, выглядел совершенно невозмутимым, хотя мысль, что он, пусть и по незнанию, делает весьма выгодную партию, принесла ему довольно удовлетворения. Князь Яблонской, известный екатерининский вельможа, удалившийся после отставки в деревню, был весьма богат и имел обширные связи среди влиятельнейших особ, приближенных к государю. Вестхоф теперь понял, каким образом молодой Щербинин попал под начало князя Волконского — место, куда можно было устроиться только имея высокопоставленного покровителя. «Что ж, — подумал он, — как славно все сладилось». А вслух сказал: — Буду счастлив познакомиться с вашими родными, дорогая. И мысленно добавил: «Разумеется, только после того, как мы обвенчаемся». — Буду счастлива тоже... — проговорила Плакса, задыхаясь — икота не проходила. — Дед, Лев Павлович, весьма суров, — зачастил Александр, — маму-Плаксу не жалует, все не может простить ей... Матушка, вы рассказывали о своем венчании с отцом? Не рассказывали, так я расскажу... — Я рассказывала, — оборвала сына Евпраксия Львовна. — Николай Иванович знает. — Ничего, мы поладим, — уверенно сказал барон. Он умел обращаться с вельможами. — Поладите, я уверен, что поладите! — вскричал Шураша. — Вы чем-то напоминаете мне деда, не внешне, но по характеру. Он, конечно, в летах, но у него не забалуешь! — Александр Захарович, уймитесь! — взмолилась Плакса. — Николай Иванович, не слушайте его, он такой юный и дерзкий! — Не слушаю, — ответил барон, переглянувшись с Шурашей. — Мы со всем разберемся, мадам, обещаю. — Вы разберетесь, Николай Иванович, я знаю, как вы умеете разбираться, — закивала Плакса. Она выразительно взглянула сначала на вновь обретенного жениха, затем на неслуха сына и сказала, вставая: — Пелагея приготовила изумительный обед, прошу к столу.
Klo: Хелга Это просто восторг! Потрясающе! Все на высоте! Ай да Плакса! Ай да Шураша! Но герой-то каков - не зря я в него верила!
MarieN: Хелга Славно все вышло. И Евпраксия Львовна пристроена, и барон не прогадал, и Шураша одобрил. Но каков молодой Щербинин болтун, прям не остановить, все готов выболтать. Хелга пишет: Князь Яблонский, известный елизаветинский вельможа, Может екатерининский, а то как-то староват выходит, нет?
apropos: Хелга Ай, да барон! Еще и жемчуга приволок невесте. Klo пишет: Но герой-то каков - не зря я в него верила! Хорош, да! MarieN пишет: Может екатерининский Знамо дело! И не заметили даже! *Смайлик, хватающийся за голову*
bobby: Хелга Неожиданный поворот с родословной Плаксы И барон очень хорош! В итоге все в выигрыше! Евпраксия, значит, по любви за Щербинина вышла, против воли родителей.
Малаша: Хелга Барон, ах барон! Как выгодно женится, оказывается. Может, он заранее знал, все-таки шпион, разузнал по своим каналам? Шикарная сцена с ожерельем и Шурашей. Барон необычайно впечатляет , что и говорить. И очень рада за Плаксу, не удалось ей от жениха избавиться.
Малаша: bobby пишет: Евпраксия, значит, по любви за Щербинина вышла, против воли родителей. Она сбежала из дома, чтобы обвенчаться. Плакса все в подробностях барону рассказала еще в самом начале.
Klo: bobby пишет: Неожиданный поворот с родословной Плаксы Не только неожиданный, а даже давно и с нетерпением ожидаемый.
chandni: Хелга Какая потрясающая сцена! Как все здорово разрешилось! Прямо таки ко всеобщему удовольствию. Очень хочется теперь увидеть лицо Веселовской.
Хелга: Klo пишет: Но герой-то каков - не зря я в него верила! Так герой же! MarieN пишет: Может екатерининский, а то как-то староват выходит, нет? Ох, да, конечно!Спасибо! Читали-вычитывали и ляпнули. bobby пишет: В итоге все в выигрыше! Все получили, что хотели, а некоторые даже больше. Малаша пишет: Может, он заранее знал, все-таки шпион, разузнал по своим каналам? Да вроде не знал. Klo пишет: Не только неожиданный, а даже давно и с нетерпением ожидаемый. Знаем-знаем, твои ожидания.
Хелга: chandni пишет: Очень хочется теперь увидеть лицо Веселовской. Да, Елена Осиповна будет потрясена.
chandni: Хелга пишет: Так герой же! Да! Настоящий! Хелга пишет: Да, Елена Осиповна будет потрясена. С нетерпением жду эту сцену! Хелга, хотела бы уточнить фамилию. Хелга пишет: — Матушка, как, Николай Иванович не знает ничего о деде? — удивился Шураша, — Князь Яблонской, Лев Павлович, мой дед и матушкин отец! Хелга пишет: Князь Яблонский, известный екатерининский вельможа, удалившийся после отставки в деревню, был весьма богат и имел обширные связи среди влиятельнейших особ, приближенных к императору. о или и?
Хелга: chandni пишет: о или и? Да, спасибо, очепятка, Яблонской.
Юлия: Хелга Нет слов... Хелга пишет: Я не возвращаю то, что получил. Каков однакож... Хелга пишет: Мадам Щербинина — урожденная княжна Яблонская Вот так-то - не глядя, всех зайцев скопом... MarieN пишет: Но каков молодой Щербинин Очень милый молодой человек... Так вовремя появляется...
apropos: Юлия пишет: Вот так-то - не глядя, всех зайцев скопом... А он везунчик такой, похоже. Или ему награда - за благородство в отношении соблазненной им дамы.
apropos: Продолжаем. Последние дни мая выдались необычно жаркими, с ночными грозами, свежестью утренних часов и безоблачностью полуденного неба, словно природа преподносила свои дары, взывая к благоразумию и миру. Сирень, наполнившая город сладкими ароматами, быстро отцвела, уступив место жасминовому благоуханию чубушника. Лучшего времени для влюбленной пары было невозможно и желать. Родионов наслаждался столь неожиданно выпавшим ему отпуском и обществом своей невесты, и с нетерпением ожидал венчания, кое должно было состояться в Вильне в июле, по окончании Петрова поста. Старшая графиня Веселовская поначалу была против скорой свадьбы, пыталась оттянуть ее до осени, но таки сдалась под натиском собственной дочери и доводами Родионова, который, состоя на службе, не всегда располагал временем на личные нужды или имел возможность брать отпуск по своему усмотрению. Сам он хотел бы обвенчаться уже в июне – они успевали сделать необходимые оглашения до поста, – после чего отослать свою жену и ее семью в более безопасное место, нежели приграничная Вильна. Но старшая графиня не желала слышать об отъезде, и Родионов принужден был уступить и согласиться на небольшую отсрочку венчания, хотя его не отпускали тревожные мысли о войне, что могла начаться в любой момент, и той опасности, которой подвергались Бетси с сестрой и матерью, пребывая этим летом в Литве. Неожиданно все разрешилось к тому времени, когда краткий отпуск Родионова подошел к своему завершению. Шли первые числа июня, и он как раз намеревался выйти на службу, но получил очередную записку от министра и поспешил к тому на назначенный прием. Поспешил, признаться, с некоторым беспокойством: новые поручения могли помешать ему видеться с невестой, а то и вынудить перенести назначенный день венчания. Барклай де Толли встретил Родионова весьма ласково, расспросил о самочувствии и, узнав, что последствия полученной травмы к сему времени прошли, поинтересовался успехами воинской полиции в деле поиска убийцы штабс-капитана Митяева. – Ищут шантажиста Кузякина, но найти не могут, – сказал Родионов, который за эти дни несколько раз встречался с Летюхиным и знал от него все последние новости. – Сей тип как в воду канул. Других подозреваемых нету и, похоже, не предвидится. – Вот и славно, – кивнул министр. – Господин барон был бы весьма недоволен, коли мы помешали ему вести свою игру… Что до вас, Иван Павлович, не будет мне прощения, ежели я отправлю столь умелого офицера заниматься сим бесполезным делом. Думаю, вы принесете куда большую пользу мне и отечеству в другом месте… И сообщил Родионову о своих планах направить его в Петербург, в военное министерство, где намерен поручить ему наладить работу комиссариатской экспедиции*. – Я как раз готовлю депеши и ряд поручений по сему вопросу, – пояснил Барклай де Толли, – и рассчитываю, что примерно десятого числа вы поедете в Петербург, где самым надлежащим образом приглядите за незамедлительным исполнением моих распоряжений. – После того, как ваше задание будет выполнено, мне надлежит вернуться в Вильну? – спросил Родионов, весьма огорченный предстоящей разлукой с невестой. Ему совсем не хотелось теперь уезжать. Как человек военный, он должен был повиноваться приказу, но – впервые за долгие годы своей службы – решение начальства повергло его в почти паническое отчаяние. – Нет, вы там и останетесь – по меньшей мере в ближайшие месяцы, – начал было говорить министр, но заметил изменившееся лицо полковника и с удивлением поднял брови: – Вам не по душе сие задание? – Сие не имеет значения, я выполню любое ваше распоряжение, – заверил его Родионов. – Просто я решил жениться, и, предполагая, что мое пребывание в Вильне затянется, венчание назначено здесь, в июле… – Жениться?! Рад это слышать, Иван Павлович, – сказал Барклай де Толли. – И что, невеста должна приехать сюда? – Она в Вильне, собственно, я с нею здесь недавно и познакомился… Родионов коротко упомянул о своем знакомстве с юной графиней Веселовской и желании не затягивать со свадьбой. – В таком случае обвенчайтесь по особому разрешению и увезите жену с собою в Петербург, – предложил министр. – Так будет спокойнее для вас, и лучше для нее. Негоже вашей невесте здесь оставаться, да и рискованно. – Так и сделаю, ваше высокопревосходительство, – сказал Родионов, весьма воодушевленный предложением министра. Обязавшись явиться через неделю за инструкциями и депешами, Родионов покинул министра и направился к Веселовским, где сообщил старшей графине о переменах в своей службе. Та весьма одобрительно восприняла его перевод в Петербург, но воспротивилась венчанию по особому разрешению. – Надобно сделать все по порядку и по правилам! – негодующе заявила она. – Я не потерплю, чтобы моя дочь выходила замуж без достойной ее положения свадьбы и пышного торжества! Мы приедем в Петербург и уже на месте подумаем, как устроить свадебное торжество. И с явным огорчением добавила: – К сожалению, у нас там нету такого круга общения, как в Вильне, где за это время мы обзавелись множеством знакомств, а те наши друзья в Петербурге, коих мы могли бы пригласить на свадьбу, наверняка разъехались на лето по имениям… Бетси, догадавшись, что дело опять идет к переносу венчания как минимум на осень, быстро вмешалась в разговор. – Маман, ежели я здесь выйду замуж по разрешению – а никто того не осудит, напротив, поймет спешку, вызванную новым назначением Ивана Павловича, – мы сможем устроить банкет в этом доме и пригласить всех наших новых знакомых. Уверена, никто не пропустит сие событие. Графиня, которая за последние дни уж свыклась с помолвкой дочери и почти внушила себе, что Родионов обладает всеми, ну, почти всеми – ежели забыть об его хромоте и отсутствии титула – достоинствами, кои она желала видеть в будущем зяте, призадумалась над сими словами Бетси и заколебалась в своей решительности отсрочить венчание. Все ее знакомые в Вильне матроны определенно выказывали неприкрытую зависть к тому, что ее дочь выходит замуж, и графиня прямо-таки наслаждалась своим положением успешной и удачливой матери. Сами-то они так и не смогли пристроить собственных дочерей даже за захудалых обер-офицеров, в то время как ее будущий зять занимал высшее звание среди штаб-офицеров**. День венчания должен был стать триумфом графини, и неожиданная командировка Родионова ломала все лелеемые ею планы. Разве согласиться на венчание без оглашения? Тогда можно будет устроить пышный прием… – Коли уж вы так хотите, я готова поступиться… – наконец протянула графиня, делая вид, что уступает желанию дочери и ее жениха только благодаря своему мягкосердечию. – Но ведь надобно подвенечное платье… И подготовить прием, а с ним столько расходов… Не знаю, успею ли я получить деньги из дому… Она рассчитывала на вмешательство будущего зятя – и не ошиблась в том. – Я оплачу все, что потребуется, – заверил ее он. – Присылайте мне все счета. Сразу после помолвки Родионов, предвидя свадебные расходы, послал к своему банкиру и рассчитывал вскоре получить вексель на приличную сумму. Он не мог похвастаться неимоверным богатством, но получал неплохой доход со своего имения, который откладывал вместе с излишками жалования – на себя тратил мало, довольствуясь скромной жизнью, и за эти годы у него накопилось изрядное количество денег, коих с избытком хватит на необходимые нужды и более того. Порешили провести венчание и прием в воскресенье, девятого июня, полагая, что за оставшееся время вполне успеется сшить платье для невесты и подготовить свадебный прием. Родионов вскоре собрался уходить, Бетси пошла его провожать, и ненадолго они задержались в прихожей, наконец оставшись наедине. – Надеюсь, – сказал Родионов, целуя ей руку, – после свадьбы вы выдержите день-другой в моей нынешней квартире. Она тесновата и неуютна, но нету смысла искать другую, поскольку мы все равно уезжаем в Петербург. Тамошняя моя квартира тоже не отличается размерами и убранством – я жил один, и мне не надобны были хоромы, но теперь, конечно, я позабочусь об удобствах для вас… – Ах, мне довольно быть с вами, Иван Павлович, – уверила его Бетси и прижалась щекою к его плечу. – Я вынесу любые тяготы… – Тягот не обещаю, – улыбнулся он. – Мы купим дом, который вы сможете обустроить по своему вкусу. И выпишем из деревни вашу собаку. Она просияла в ответ, и он не удержался, коснулся губами ее губ. Они были такие теплые и нежные, так податливы его ласке, что он прильнул к ним сильнее, продлевая поцелуй, и на мгновения забылся. – Не знаю, как доживу до нашей свадьбы, – сказал он севшим голосом, с трудом оторвавшись от ее губ. – Уже скоро, – прошептала она, глядя на него своими изумительными голубыми глазами, что лучились каким-то особенным светом. – Я так жду этого… И провела кончиками пальцев по его щеке. Он взял ее руку, на сей раз поцеловал в ладонь, после чего поклонился и таки заставил себя уйти, чувствуя, что иначе никогда не сможет покинуть ее. От Веселовских Родионов направился к епископу, к которому у него была записка от Барклая де Толли – как счел министр, вопрос с венчанием будет решен скорее, ежели священник узнает, что сия торопливость обусловлена служебными делами. Так и получилось, и вскоре Родионов уже направлялся в церковь Святого Духа при Свято-Духовом монастыре, расположенную неподалеку от Ратушной площади, где намеревался договориться о дне и часе предстоящего события. Когда он вошел в церковь, то увидел господина в дипломатическом мундире, в коем при приближении без всякого удовольствия признал пресловутого барона Вестхофа. Тот вполголоса беседовал о чем-то со священнослужителем, при виде полковника замолчал, приветственно кивнул и с любопытством на него уставился. – Не хотел помешать вашей беседе, – сказал Родионов. – Подожду, когда вы закончите свои дела, а после надеюсь переговорить с вами, отец, – повернулся он с поклоном к священнику. – Мы уж закончили, – сообщил Вестхоф, начал было прощаться, но помедлил и, посмотрев на полковника, вдруг заявил: – Впрочем, для меня вы явились весьма кстати. Не соблаговолите ли оказать любезность – по старому знакомству – и стать свидетелем на моем венчании? – Венчании? Сейчас? – несколько растерялся Родионов. – Через два дня. Мы с небезызвестной вам мадам Щербининой решили сочетаться браком. По своим причинам я не слишком о том распространяюсь, и надежный молчаливый свидетель весьма подходит для нашей скромной церемонии. – Что ж, извольте… Полковнику вовсе не хотелось настолько сближаться с бароном, но ему была симпатична госпожа Щербинина, да и коли Вестхофу – агенту военного министра и по совместительству шефу французской разведки – надобно было сохранить в тайне свое венчание, то кому, как не Родионову, невольно посвященному в сии виленские игрища, следовало оказать тому всяческую поддержку? – Извольте, – повторил он и подтвердил свою готовность принять участие в венчании барона, узнав о дне и точном часе его проведения. – Что-то подсказывает мне, что вы явились сюда по тому же делу, – вскользь заметил Вестхоф и усмехнулся при смущении полковника. – Правильно, не след откладывать то, что можно сделать сейчас, тем паче, слыхивал я, вы вскорости отбываете в Петербург. У Родионова не было выхода, кроме как пригласить барона с будущей баронессой на свое венчание, дату и время которого ему еще надобно было обговорить со священником. Откуда Вестхоф узнал о его поездке в Петербург, он не стал уточнять, предполагая заранее ему известный ответ. Наконец барон распрощался с присутствующими и ушел, Родионов вручил священнику разрешение епископа и записку Барклая де Толли, договорился о нужном ему дне венчания и отбыл, мысленно предвкушая свою скорую свадьбу и ночь, что за нею последует. -------------------------------- * Учреждение военного ведомства, ведавшее снабжением армии от казны денежным и вещевым довольствием, а также обозами и военными лагерями. ** Обер-офицеры – категория младших офицерских чинов. Штаб-офицеры – категория старших офицерских чинов (до полковника включительно).
Хелга: apropos Ужасно рада за нашего Ивана Павловича, все хорошо у него складывается. Достойный мужик получился из когда-то вспомогательного персонажа.
bobby: apropos Родионову очень повезло с этим назначением. Дотянули бы до июля - и никакой свадьбы могло и не быть. Вестхоф в своем репертуаре - свадьбу не афиширует
Klo: apropos Наконец-то! Рада за Родионова, а вот как барон с Плаксой договорились - это же самое интересное!
Хелга: bobby пишет: Вестхоф в своем репертуаре - свадьбу не афиширует Шпион-разведчик... Klo пишет: Рада за Родионова, а вот как барон с Плаксой договорились - это же самое интересное! Да, это особая песня!
chandni: apropos Как же я рада продолжению! Все же им, похоже, не избежать дружбы семьями Жду сцену поздравления Плаксы ее подругой Веселовской-старшей по поводу предстоящего бракосочетания с бароном.
Хелга: chandni пишет: Все же им, похоже, не избежать дружбы семьями Вот не знаю, сложный это вопрос.
Малаша: apropos Очень нежная сцена с Бетси. С нетерпением жду их свадьбу, надеюсь, ничто ей не помешает.Klo пишет: Рада за Родионова, а вот как барон с Плаксой договорились - это же самое интересное! Плакса обрыдалась, наверняка. Родионов с Бетси уезжают, а барон? И Плакса же с ним.
Хелга: Малаша пишет: С нетерпением жду их свадьбу, надеюсь, ничто ей не помешает. Плакса вполне может помешать.
MarieN: apropos Спасибо за продолжение, очень соскучились по героям. Ну прямо никуда полковнику не спрятаться от барона Вестхофа. Везде то тот повспевает, все то знает. Бетси своей решительностью очень напоминает Сан. Пока все удачно складывается, обе пары успевают обвенчаться и уехать до начала военных действий.
Хелга: MarieN пишет: Ну прямо никуда полковнику не спрятаться от барона Вестхофа. Везде то тот повспевает, все то знает. Разведчик высокого класса!
chandni: Очень надеюсь, что барон с супругой успеют вовремя уехать. Начало войны все ближе. Хелга пишет: Разведчик высокого класса! однозначно! Очень колоритный он у вас получился. Как и полковник. Хелга пишет: Достойный мужик получился из когда-то вспомогательного персонажа. Klo пишет: а вот как барон с Плаксой договорились - это же самое интересное! да, очень хочется узнать! Ждем продолжения с нетерпением!
Юлия: apropos Весна, сирень, любовь, венчание... Благодать... chandni пишет: Жду сцену поздравления Плаксы ее подругой Веселовской-старшей по поводу предстоящего бракосочетания с бароном Да уж... Веселовской предстоит съесть свою шляпу apropos пишет: От Веселовских Родионов направился к епископу, к которому у него была записка от Барклая де Толли – как счел министр, вопрос с венчанием будет решен скорее, ежели священник узнает, что сия торопливость обусловлена служебными делами. Так и получилось Если я туплю, то прости... Но если этот "священник" относится к епископу, к которому вначале отправился Родионов, то того нельзя назвать священником - епископа называют преосвященный
apropos: Дамы! Хелга пишет: Достойный мужик получился из когда-то вспомогательного персонажа. Не то слово. А ведь намеревались ввести одно имя - подпись под рапортами. bobby пишет: Родионову очень повезло с этим назначением. С авторами ему повезло еще больше. Klo пишет: а вот как барон с Плаксой договорились - это же самое интересное! Барон - да договариваться... Ну, не знаю, не знаю. chandni пишет: Все же им, похоже, не избежать дружбы семьями Да, идут ноздря в ноздрю по скаковой дорожке. Малаша пишет: Плакса обрыдалась, наверняка. Как без этого? MarieN пишет: Бетси своей решительностью очень напоминает Сан. Что-то есть, но ей, конечно, далеко до неуемной княжны. Юлия пишет: если этот "священник" относится к епископу, к которому вначале отправился Родионов, то того нельзя назвать священником - епископа называют преосвященный /Ага, понятно, наделали ляпов. Будем править.
Хелга: Евпраксия Львовна вернулась на квартиру из лавки, уставшая от жары, послала Феклушу за лимонадом. Корней принес и сложил на кушетку образцы тканей, а вместо горничной пришла кухарка, бухнула на стол кувшин с золотистым напитком, наполнила стакан. — Лимонад, барыня, холодный, пожалуйте. Плакса глотнула напитка. — Славный лимонад у тебя, Пелагея. Ох, и жара сегодня, опять, видно, гроза будет. — Будет, барыня, как есть, будет, вон какое марево повисло, — кивнула кухарка. — Мне нынче жеребенок приснился, а я дитем за ним бегу. К чему это, Пелагея? — Какой шерсти жеребчик, барыня? Плакса задумалась. — Не помню в точности. Вроде, каурый, а, может, рыжий... — Ежели каурый — к скорому известию, а рыжий — к хлопотам, — отчеканила кухарка. — А известия и хлопоты удачные? Пелагея помялась, шевеля губами, словно что-то высчитывала. — Скорое известие всяким может быть, либо плохим, либо хорошим. А хлопоты — в одночасье, жданные да нежданные. — Жданные-нежданные, — повторила Евпраксия Львовна, когда кухарка ушла. — Что бы это значило? Хлопот хватало, как приятных, так и волнующих. Плакса разложила по комнате купленные ткани, ленты и кружева, и принялась подбирать их по цвету. То ли желтую с сиреневым, то ли розовую с лиловым… то ли наоборот. Намедни составила несколько разных списков гостей, поскольку металась в сомнениях, где лучше венчаться и когда. Хорошо бы в церкви любезного сердцу Древково, но барон мог не согласиться и настоять на венчании в своем имении, а то и в Петербурге. Или здесь, в Вильне? Или осенью, раз время терпит? Барон к тому времени обдумает и решит, что не нужно ему на ней жениться, и дело с концом. А что ежели не дадут разрешения на второй брак? Что тогда? Следовало уведомить родителей, а как они отнесутся к ее второму замужеству? Беспокоило ее и другое, верно, самое важное — что если она не сможет понести и родить барону наследника? Она ведь немолода, а он будет разочарован и возненавидит ее за это. Так бывало, и так случилось с одной из ее дальних родственниц. Она разгладила желтый атлас, примеряя к нему лиловую ленту, всхлипнула, и слезы закапали, оставляя темные пятна на ткани. В открытое окно доносились негромкие звуки улицы, ветерок лениво шевелил тонкую занавеску. Где-то рядом простучали копыта, звякнуло колесо экипажа, Плакса бросилась к окну. Барон вышел из подъехавшей коляски, забрал большую коробку, перевязанную лентами, и направился к дому. Евпраксия Львовна принялась было освобождать кушетку и стулья, но не успела, как он вошел, положил коробку на стол, поцеловал руку, осмотрел разноцветье комнаты, заваленной тканями, глянул ей в лицо, внимательно и строго. — Опять что случилось, дорогая? Вы подались в модистки? — Николя, как же не случилось? Венчание... Платье, гости… второй брак… — взволнованно зачастила Плакса. — Это ткани на платье, не знаю, какую подобрать. Хотя, с женихом не советуются, но раз уж вы все увидели... Может, сиреневое с зеленым, весенние цвета... с розовым кружевом по подолу.? Хотя, я же не в молодых годах и второй раз замуж иду... И где мы обвенчаемся? Так и не решили, а ведь нужно сделать оглашение... Родителям сообщить... А ваша родня? И что вы думаете о желтом цвете? — Ева, дорогая, ничего розового, сиреневого, тем более желтого. Я уж заказал для вас платье. С этими словами он развязал ленты и извлек из коробки персикового цвету с золотистым отливом платье, обрамленное тончайшими, что паутинка, блондами. — Надевайте! Оно пошито по вашим меркам, но ежели что не так — сей же час вызову сюда модистку, она подправит то, что надобно будет подправить. Подав платье изумленной Плаксе, барон продолжил: — На оглашение и родителей нету времени. Мы обвенчаемся сегодня по особому разрешению, я уже договорился. — Сегодня? Как... сегодня? Я же не готова... — растерянно воскликнула Плакса. — А гости? Свадебный обед… — Ева, дорогая, я был бы рад устроить все, как полагается, но служебные дела и обстановка таковы, что откладывать венчание совершенно невозможно. Вероятно, мне в спешке придется возвращаться в Петербург, и куда сподручнее, ежели мы уже будем обвенчаны. В церкви будет присутствовать господин Родионов и один из приятелей вашего сына, коего он обещался привести. — Господин Родионов и Шурашин приятель? — пробормотала она, всхлипнув, и опустилась на стул, глядя на барона полными слез глазами. — Николя, вы заказали платье! Как это мило... Но разве так можно, чтобы сегодня? Платье... оно будет мне к лицу? — Платье весьма пойдет к вам, Ева, — сказал барон. — И к вашим глазам. А что касается свадебного обеда, устроим, пусть и небольшой. Ужели вам так надобны эти сплетничающие матроны с их скучными дочерьми? Кстати, господин Родионов тоже женится по разрешению на Бетси Веселовской. Мы приглашены к ним на венчание девятого числа. Слезы вдруг хлынули потоком, капли упали на тонкую ткань, она всполошилась, попыталась загладить их ладонью, взметнулась, уложила платье на кушетку и обернулась к барону. — Мы приглашены на свадьбу Бетси? Я так рада за нее, и свадьба так скоро. Хотя, да, я понимаю... война... Вскорости будет война с Бонапарте, ведь так, Николя? — Возможно, — неопределенно ответил он, протягивая ей свой платок. — В любом случае ситуация тревожная. Плакса вздохнула, промокнув слезы платком барона, сжала его в кулачке. — Так тревожно, Николя... А Шураша, Сашенька, он же здесь останется. — Что ж, Александр — офицер, на военной службе. Плаксе пришлось снова прикладывать к глазам уже изрядно промокший платок. — Ах, не смотрите на меня, Николя, я ужасно выгляжу, все плачу и плачу... обнимите меня, Николя... Барон привлек ее к себе и похлопал по спине, успокаивая. — Боюсь, мне тоже придется называть вас Плаксой, только это прозвище вам и подходит, — усмехнулся он и поцеловал ее в распухший нос. — Примерьте платье, надобно убедиться, что оно вам хорошо. О свадебном столе не беспокойтесь. Леопольду я поручил купить вина, он же закажет в трактире закуску и сласти. По счастию, мы можем нынче обойтись без пышного застолья, чего не удастся избегать в Петербурге — нам придется вести соответствующий обществу образ жизни и принимать гостей. Возможно, вам это даже понравится. А сейчас одевайтесь, я жду вас. Он вышел, а Евпраксия Львовна пометавшись по комнате, позвала Феклушу и принялась одеваться. Модистка не потребовалась, платье словно прошло не одну примерку. Горничная, радостно причитая и роняя шпильки, укладывала барыне волосы. Завивать распустившиеся от жары локоны не было времени, поэтому прическу выбрали гладкую с узлом из кос, собранным на затылке. Плакса спустилась к экипажу, где барон подал ей руку. Далее все последовало как в тумане, то ли из-за слез, что размыли картинку, то ли от жары, или из-за волнения, с которым она не могла справиться. Вероятно, все три причины повлияли каждая со своей стороны. Церемония прошла, как показалось Плаксе, весьма коротко и несколько скомканно. Почти как в первый раз, когда венчалась с Захаром. «Видно, не суждено мне красивое венчание», — подумала она, тотчас одернув себя: разве могла и подумать о том, что в свои тридцать пять лет пойдет под венец с таким прекрасным во всех отношениях мужчиной. Священник пробормотал сокращенную молитву, они наскоро обменялись кольцами, ответили на надлежащие вопросы, и, едва она опомнилась, барон уж поцеловал ее и повел к выходу. Отобедали у барона впятером, в мужской компании — кроме новоявленных супругов, Шураша, его приятель рыжий поручик Сомов и полковник Родионов, двое последних ставшие поручителями. Между тостами за жениха и невесту Шураша прочел поэму собственного сочинения, посвященную младым девам и красотам лесных чащоб. О политике да о войне — излюбленных темах последнего времени — не говорили, больше о лошадях, так почти весь обед и обсуждали стати да шерсти. Когда гости разошлись, и молодожены остались одни, Плакса облегченно вздохнула и почувствовала такую усталость, что единственным желанием было добраться до подушки и заснуть, что она и сделала. Ночью обреченно прошумела гроза. Барон разбудил жену, когда в комнату осторожно вползал первый предутренний свет, окрасив воздух тонкой дымкой, а мужние ласки — особой нежностию.
chandni: Хелга Какое милое продолжение! Похоже, и барону с супругой удастся уехать вовремя... Тайная свадьба... Даже Веселовская не в курсе Интересно, почему он хочет сохранить венчание в тайне? А разве ей не нужна подружка невесты? Или венец сын будет держать? Хелга пишет: Священник пробормотал сокращенную молитву, как она узнала? У неё с собой был требник? Я бы прилагательное опустила
Малаша: Хелга Обвенчались они все-таки. А то как-то волнительно было: вдруг барон передумает. Плаксе не суждена пышная свадьба, пусть радуется и такой, тем более барон так молод, красив и бескорыстен. Веселовской будет трудно это событие пережить.
Юлия: Хелга Наконец-то! Чудно, чудно. чудно! Хелга пишет: Между тостами за жениха и невесту Шураша прочел поэму собственного сочинения, посвященную младым девам и красотам лесных чащоб. Шураша просто великолепен! Цельную поэму! Остается надеяться, что та была не слишком длинна Хелга пишет: То ли желтую с сиреневым, то ли розовую с лиловым… то ли наоборот. Придется барону, ежели не захочет розового с лиловым да желого с сиреневым, самому заниматься гардеробом жены Хелга пишет: Священник пробормотал сокращенную молитву, они наскоро обменялись кольцами, ответили на надлежащие вопросы, и, едва она опомнилась, барон уж поцеловал ее и повел к выходу. Немного меня смутило описание венчания. Само по себе венчание не очень длинное… Сокращение молитв – тема очень скользкая, они, конечно, могут быть, но надо точно знать что и когда сокращали, чтоб не сесть в лужу… И в коротких (по сравнению с остальными службами) обручении и венчании вряд ли это практиковали. Я почему упоминаю обручение… Обмен кольцами - это еще не венчание, а обручение. Их часто и до сих пор соединяют вместе, так что это не проблема. Есть тексты чинопоследований, там все можно посмотреть. Молитвы в обручении – их две, кажется, священник вполне может пробормотать. Но там еще две ектении – это то, что дьякон возглашает, а хор отвечает "господи, помилуй". В чине венчания, он и начинается с тех самых вопросов - "имеешь ли желание благое и непринужденное…", кроме молитв, которые читаются, а потому не занимают много времени, есть ектиньи (все те же, что возглашают дьякон с хором), чтение апостола и евангелия, песнопения, возложение венцов, хождение вокруг аналоя – это и занимает основное время, но это едва ли можно сократить… Да вот еще что, традиции в русской церкви целовать ставшую женой невесту нет. Не думаю, что она была и в те времена… Я не знаю, какая была поставлена задача в этом описании и что за нужда была спешить, потому не хочу лезть с советами. Просто с чином венчания современные читатели могут быть знакомы. И такое описание может вызвать вопросы… Кстати, для вдовцов (так называемых второбрачных (ужасное слово, почти как старородящая), к коим относится Плакса, совершали короткий чин, но насколько я знаю, если один из венчающихся венчается впервые, то венчают по полному чину. А что там с семейным положением барона?.. Если Плаксе надо пострадать о скупости судьбы на пышные венчания, то это скорее относится к обстановке в церкви, а не к самому чину. По идее пенять можно на качество и состав хора, священника с деменцией, пьяного дьякона, ну и малочисленность собрания… Например, все поспешно, скороговоркой, без должной чинности, сладкозвучного пения, скомкано... Если не к месту, сорри… Был пьян, вспылил...
Хелга: chandni, Юлия Спасибо за замечания по поводу венчания. Дело такое, все учтем, отредактируем. Юлия пишет: А что там с семейным положением барона?.. Женат не был, значит, венчание полноценное? Малаша пишет: Веселовской будет трудно это событие пережить. Переживет как-нибудь, а что ей остается?
Юлия: chandni пишет: А разве ей не нужна подружка невесты? Или венец сын будет держать? Похоже, пол восприемников не важен. Есть у Репина картина - венчание Николая и Александры, там над невестой венец держит молодой офицер. У них тоже два свидетеля - Родионов и Сомов, подержат... chandni пишет: как она узнала? У неё с собой был требник? В те-то времена?.. Я думаю, она на стольких венчаниях побывала, что вполне могла понять и без требника...
Юлия: Хелга пишет: венчание полноценное По полному чину. Никакой дискиминации
chandni: Хелга пишет: Женат не был, значит, венчание полноценное? по идее да, но на практике это на усмотрение священника. Несколько раз попадала на венчания второбрачных, когда они оба венчались впервые, но у них был не первый гражданский брак. У Плаксы сын взрослый. Но думаю, она мало разбирается в богослужебных тонкостях и, как правильно заметила Юлия Юлия пишет: По идее пенять можно на качество и состав хора, ... ну и малочисленность собрания… Например, все поспешно, скороговоркой, без должной чинности, сладкозвучного пения, скомкано... Я бы выделила это, а какой там чин полный или неполный опустила. Скомкать можно и полное венчание, а краткое сделать торжественным благодаря хорошему хору.
Хелга: Юлия пишет: Похоже, пол восприемников не важен. Есть у Репина картина - венчание Николая и Александры, там над невестой венец держит молодой офицер. У них тоже два свидетеля - Родионов и Сомов, подержат... Это да, специально этих ребят пригласили.
Юлия: chandni пишет: по идее да, но на практике это на усмотрение священника. Оффтоп: Несколько раз попадала на венчания второбрачных, когда они оба венчались впервые, но у них был не первый гражданский брак. У Плаксы сын взрослый. Но думаю, она мало разбирается в богослужебных тонкостях Брак, заключенный в ЗАГСе, признается церковью, так что ничего удивительного, что разведенных не венчали по полному чину. Мне кажется, не стоит равнять наше постсоветское время, когда никто ничего не знает, с прежним. Тогда церковные обряды были прочно встроены в общественную жизнь, а церковные правила ее определяли. И в прежние времена и сейчас, если один из венчающихся не был в браке прежде, а второй был, венчают полным чином. Возраст же детей никакого значения при этом не имеет…
chandni: Юлия пишет: И в прежние времена и сейчас, если один из венчающихся не был в браке прежде, а второй был, венчают полным чином. Возраст же детей никакого значения при этом не имеет… Не всегда, к сожалению. И тому перед глазами немало примеров (вижу это по роду службы, так сказать). Все на усмотрение священника. Причем это не только в нашем храме, но по крайней мере в 3 известных мне. Пару недель назад у нас венчали как второбрачных пару, где невеста никогда ни в каком браке ранее не была, а у жениха это было второе венчание. У них общие маленькие дети, батюшка так решил и все тут. Еще пару венчали как второбрачных, ранее они не венчались, но у обоих было по ребенку. Знакомого певчего венчали как второбрачного: у него это был первый брак, а у супруги - второй и дочь... Но это конечно офф в данной теме.
Klo: Хелга Хелга пишет: — Скорое известие всяким может быть, либо плохим, либо хорошим. А хлопоты — в одночасье, жданные да нежданные. — Жданные-нежданные, — повторила Евпраксия Львовна, когда кухарка ушла. — Что бы это значило? Сон в руку Хелга пишет: — Ева, дорогая, ничего розового, сиреневого, тем более желтого. Барон и тут орел! Я рада за Плаксу: пострадать всласть не успела, как все свершилось.
apropos: Хелга Выдали-таки Плаксу замуж. Юлия пишет: Но там еще две ектении – это то, что дьякон возглашает, а хор отвечает "господи, помилуй". Вот хор там вряд ли присутствует, один священник, думаю. Им ведь можно обойтись? Обручение и венчание, конечно, но называлось это все венчанием - и под ним все обряды объединялись, под этим словом, насколько я понимаю. Юлия пишет: все поспешно, скороговоркой, без должной чинности, сладкозвучного пения, скомкано... Вот-вот, именно так! Klo пишет: Барон и тут орел! Я рада за Плаксу: пострадать всласть не успела, как все свершилось. Гы, наш орел знает, как лучше и безболезненно с Плаксой обращаться.
Юлия: apropos пишет: Обручение и венчание, конечно, но называлось это все венчанием Да-да, все едино - венчание. apropos пишет: Вот хор там вряд ли присутствует, один священник, думаю. Им ведь можно обойтись? Теоретически - да. Можно обойтись без дьякона и хора. Прокимны и тропари придется в таком случае читать или петь присутствующим. Легитимность происходящего не подвергнется тем сомнению. Если это принципиально для сюжета... Но если нет, то лучше все-таки, чтоб кто-то был еще. Мы привыкли по фильмам к венчаниям в западной традиции, там все проще. В православии иначе… Все длиннее, сложнее, тяжеловеснее, хор вплетен в службу очень основательно… В православных службах молитвы едва услышишь, зато ектеньи с голосистым дьяконом да песнопения - без них никак… К тому же прихожане (как в западной церкви) сами не пели, только хор - нанятые специальные певчие… Вот как-то так - не по сути, а по форме все сложнее и навороченее… Я, кончено, не знаю, как там и что было в Вильне в те времена. И тогда были храмы беднейшие, где из притча - один священник, да пару калек из местных ему в помощь... Но обычно, в городах было иначе - все-таки имперские времена, православие - государственная церковь, все такое… Притч и небольших храмов (а про соборные, я уж и не говорю) - это обычно не один священник, а несколько, да еще дьяконы, и хоров может быть не один, а два состава… К тому же на венчании довольно трудно обойтись без прислуживающих священнику - там кольца, свечи, венцы, чтение писания… Кстати, были еще пономари, служки, так называемые алтарные мальчики, они могут быть задействованы - они и пропоют, и священнику помогут… Да и в храмах всегда кто-то обретается, кто за свечным ящиком, кто по хозяйству...
Хелга: Klo пишет: Я рада за Плаксу: пострадать всласть не успела, как все свершилось. Она все равно найдет причину, чтобы пострадать. Юлия пишет: И тогда были храмы беднейшие, где из притча - один священник, да пару калек из местных ему в помощь... Но обычно, в городах было иначе - все-таки имперские времена, православие - государственная церковь, все такое… Храм достойный и древний, церковь Святого Духа. Да, трудновато даются ритуалы, столько деталей и сложностей. Спасибо за матчасть! Будем думать, как все это правильно описать. Тем более, еще одно венчание впереди.
Юлия: Хелга пишет: Храм достойный и древний, церковь Святого Духа Посмотрела в интернете про храм. Большой... Это был главный храм в епархии и в те времена. К тому же при монастыре... Там притча должно быть полно... (Там их сейчас 17 голов). К тому же они ревностно насаждали православие... А значит, все у них должно быть с размахом, богатно... Может, Плаксе не понравилось, что все по-монашески ханжески строго, недушевно (мужской же монастырь, там и хор не приходской, а монастырский). Поют заунывно, служат нудно, смотрят косо, свысока, особенно на женщин... А-ля отец Ферапонт из Карамазовых...
apropos: Юлия пишет: Но обычно, в городах было иначе - все-таки имперские времена, православие - государственная церковь, все такое… В Вильне все больше католические, православную церковь с трудом нашла, вот только при монастыре. Чет не думаю, что богато - они же на пожертвования жили, а там православных мало было. Впрочем, это к делу уже не относится.
Юлия: apropos пишет: Чет не думаю, что богато - они же на пожертвования жили, а там православных мало было. Я не имела в виду не сколько роскошь храма, сколько обрядовую сторону - помпезность, полноту исполнения и прочее... Что ж касается пожертвований, то все не совсем так. Монастырь второго класса (к коим относился в это время и Свято-духов монастырь в Вильне) был на государственном обеспечении (зарплаты клирикам и средства на содержание монастыря). Например, в общем случае на содержание монастыря 2-го класса положено было 1311.9 руб в год, архимандрит (настоятель) получал 300 руб, остальной клир гораздо меньше - по 20-30 руб... (Я не очень себе представляю, много это или мало по тем временам, но вы сможете прикинуть). Это в общем, но для конкретных монастырей цифры могли быть иными - по тем или иным причинам... Встречалось сообщение, что Свято-духов монастырь в Вильне получал по 2500 руб. Но насельников там было немного, всего несколько человек, вместо 17-ти положенных по штату, но вроде им помогали служить присланные священники из Минской епархии (но эти сведения относятся к концу 18 века, вполне возможно, что к 1812 там была уже полна коробочка). Кроме содержания в 1809 году Александр приказал выделить им дополнительные средства на благоустройство обители. Так что они должны были благоустраивать храм вплоть до начала войны...
Хелга: Юлия пишет: Кроме содержания в 1809 году Александр приказал выделить им дополнительные средства на благоустройство обители. Так что они должны были благоустраивать храм вплоть до начала войны... Средства выделили, но, судя по всему, благоустроить как должно, не успели. Император Александр I поддержал мнение высшей церковной власти и повелел выделить нуждающемуся монастырю дополнительные материальные средства из строительного капитала Министерства внутренних дел России. Время, отпущенное для созидания, оказалось кратким. Обитель ждали новые испытания. До начала войны 1812 года строители едва успели покрыть Свято-Духов храм деревянной крышей и покрасить ее. В ходе войны церковь, увы, подверглась разорению и осквернению - здесь располагались на постое наполеоновские солдаты. https://www.nedelia.lt/kalendar-sobytijj/lit_kalendar/page,2,16794-maj-1797-goda-svyato-duxov-monastyr-vozveden-vo-vtoroj-klass-chto-pomoglo-ego-razvitiyu.html Вероятно, и внутри не слишком устроено было.
Юлия: Хелга пишет: Средства выделили, но, судя по всему, благоустроить как должно, не успели Сейчас, конечно, мы не можем знать все, как было. Но надо иметь в виду, что храм всегда был действующим, никто его не разорял (до войны 1812-го). Там все было, что положено в церкви. Разумеется, не так помпезно, как в столичных храмах того времени. Что-то наверняка требовало ремонта, как та же крыша. Но все-таки с 1809 года храм именно благоустраивали, а не строили заново и не воссоздавали из разорения и запустения...
apropos: Юлия пишет: Но все-таки с 1809 года храм именно благоустраивали, а не строили заново и не воссоздавали из разорения и запустения... Не воссоздавали и не был разрушен, но с 1795 года (когда Литва оказалась в Российской империи), прошло не так много времени. До того, я так полагаю, монастырь особо зажиточным не был, богатству и пышности там просто неоткуда было взяться.
Юлия: apropos пишет: До того, я так полагаю, монастырь особо зажиточным не был Судя по всему, так и есть. В разрухе не лежал, но и не жировал.
Хелга: Подредактировали последнюю часть, поэтому выкладываю прежнюю половину и свежее продолжение в двух постах. Евпраксия Львовна вернулась на квартиру из лавки, уставшая от жары, послала Феклушу за лимонадом. Корней принес и сложил на кушетку образцы тканей, а вместо горничной пришла кухарка, бухнула на стол кувшин с золотистым напитком, наполнила стакан. — Лимонад, барыня, холодный, пожалуйте. Плакса глотнула напитка. — Славный лимонад у тебя, Пелагея. Ох, и жара сегодня, опять, видно, гроза будет. — Будет, барыня, как есть, будет, вон какое марево повисло, — кивнула кухарка. — Мне нынче жеребенок приснился, а я дитем за ним бегу. К чему это, Пелагея? — Какой шерсти жеребчик, барыня? Плакса задумалась. — Не помню в точности. Вроде, каурый, а, может, рыжий... — Ежели каурый — к скорому известию, а рыжий — к хлопотам, — отчеканила кухарка. — А известия и хлопоты удачные? Пелагея помялась, шевеля губами, словно что-то высчитывала. — Скорое известие всяким может быть, либо плохим, либо хорошим. А хлопоты — в одночасье, жданные да нежданные. — Жданные-нежданные, — повторила Евпраксия Львовна, когда кухарка ушла. — Что бы это значило? Хлопот хватало, как приятных, так и волнующих. Плакса разложила по комнате купленные ткани, ленты и кружева, и принялась подбирать их по цвету. То ли желтую с сиреневым, то ли розовую с лиловым… то ли наоборот. Намедни составила несколько разных списков гостей, поскольку металась в сомнениях, где лучше венчаться и когда. Хорошо бы в церкви любезного сердцу Древково, но барон мог не согласиться и настоять на венчании в своем имении, а то и в Петербурге. Или здесь, в Вильне? Или осенью, раз время терпит? Барон к тому времени обдумает и решит, что не нужно ему на ней жениться, и дело с концом. А что ежели не дадут разрешения на второй брак? Что тогда? Следовало уведомить родителей, а как они отнесутся к ее второму замужеству? Беспокоило ее и другое, верно, самое важное — что если она не сможет понести и родить барону наследника? Она ведь немолода, а он будет разочарован и возненавидит ее за это. Так бывало, и так случилось с одной из ее дальних родственниц. Она разгладила желтый атлас, примеряя к нему лиловую ленту, всхлипнула, и слезы закапали, оставляя темные пятна на ткани. В открытое окно доносились негромкие звуки улицы, ветерок лениво шевелил тонкую занавеску. Где-то рядом простучали копыта, звякнуло колесо экипажа, Плакса бросилась к окну. Барон вышел из подъехавшей коляски, забрал большую коробку, перевязанную лентами, и направился к дому. Евпраксия Львовна принялась было освобождать кушетку и стулья, но не успела, как он вошел, положил коробку на стол, поцеловал руку, осмотрел разноцветье комнаты, заваленной тканями, глянул ей в лицо, внимательно и строго. — Опять что случилось, дорогая? Вы подались в модистки? — Николя, как же не случилось? Венчание... Платье, гости… второй брак… — взволнованно зачастила Плакса. — Это ткани на платье, не знаю, какую подобрать. Хотя, с женихом не советуются, но раз уж вы все увидели... Может, сиреневое с зеленым, весенние цвета... с розовым кружевом по подолу.? Хотя, я же не в молодых годах и второй раз замуж иду... И где мы обвенчаемся? Так и не решили, а ведь нужно сделать оглашение... Родителям сообщить... А ваша родня? И что вы думаете о желтом цвете? — Ева, дорогая, ничего розового, сиреневого, тем более желтого. Я уж заказал для вас платье. С этими словами он развязал ленты и извлек из коробки персикового цвету с золотистым отливом платье, обрамленное тончайшими, что паутинка, блондами. — Надевайте! Оно пошито по вашим меркам, но ежели что не так — сей же час вызову сюда модистку, она подправит то, что надобно будет подправить. Подав платье изумленной Плаксе, барон продолжил: — На оглашение и родителей нету времени. Мы обвенчаемся сегодня по особому разрешению, я уже договорился. — Сегодня? Как... сегодня? Я же не готова... — растерянно воскликнула Плакса. — А гости? Свадебный обед… — Ева, дорогая, я был бы рад устроить все, как полагается, но служебные дела и обстановка таковы, что откладывать венчание совершенно невозможно. Вероятно, мне в спешке придется возвращаться в Петербург, и куда сподручнее, ежели мы уже будем обвенчаны. В церкви будет присутствовать господин Родионов и один из приятелей вашего сына, коего он обещался привести. — Господин Родионов и Шурашин приятель? — пробормотала она, всхлипнув, и опустилась на стул, глядя на барона полными слез глазами. — Николя, вы заказали платье! Как это мило... Но разве так можно, чтобы сегодня? Платье... оно будет мне к лицу? — Платье весьма пойдет к вам, Ева, — сказал барон. — И к вашим глазам. А что касается свадебного обеда, устроим, пусть и небольшой. Ужели вам так надобны эти сплетничающие матроны с их скучными дочерьми? Кстати, господин Родионов тоже женится по разрешению на Бетси Веселовской. Мы приглашены к ним на венчание девятого числа. Слезы вдруг хлынули потоком, капли упали на тонкую ткань, она всполошилась, попыталась загладить их ладонью, взметнулась, уложила платье на кушетку и обернулась к барону. — Мы приглашены на свадьбу Бетси? Я так рада за нее, и свадьба так скоро. Хотя, да, я понимаю... война... Вскорости будет война с Бонапарте, ведь так, Николя? — Возможно, — неопределенно ответил он, протягивая ей свой платок. — В любом случае ситуация тревожная. Плакса вздохнула, промокнув слезы платком барона, сжала его в кулачке. — Так тревожно, Николя... А Шураша, Сашенька, он же здесь останется. — Что ж, Александр — офицер, на военной службе. Плаксе пришлось снова прикладывать к глазам уже изрядно промокший платок. — Ах, не смотрите на меня, Николя, я ужасно выгляжу, все плачу и плачу... обнимите меня, Николя... Барон привлек ее к себе и похлопал по спине, успокаивая. — Боюсь, мне тоже придется называть вас Плаксой, только это прозвище вам и подходит, — усмехнулся он и поцеловал ее в распухший нос. — Примерьте платье, надобно убедиться, что оно вам хорошо. О свадебном столе не беспокойтесь. Леопольду я поручил купить вина, он же закажет в трактире закуску и сласти. По счастию, мы можем нынче обойтись без пышного застолья, чего не удастся избегать в Петербурге — нам придется вести соответствующий обществу образ жизни и принимать гостей. Возможно, вам это даже понравится. А сейчас одевайтесь, я жду вас. Он вышел, а Евпраксия Львовна пометавшись по комнате, позвала Феклушу и принялась одеваться. Модистка не потребовалась, платье словно прошло не одну примерку. Горничная, радостно причитая и роняя шпильки, укладывала барыне волосы. Завивать распустившиеся от жары локоны не было времени, поэтому прическу выбрали гладкую с узлом из кос, собранным на затылке. Плакса спустилась к экипажу, где барон подал ей руку. Далее все последовало как в тумане, то ли из-за слез, что размыли картинку, то ли от жары, или из-за волнения, с которым она не могла справиться. Вероятно, все три причины повлияли каждая со своей стороны.
Хелга: Несколько дней спустя баронесса Вестхоф крутилась перед зеркалом, разглядывая себя в новом платье, сшитом по случаю венчания Бетси Веселовской — бледно-зеленом, муаровом, отделанном лентами в тон темнее. Платье снова заказал барон, непреклонно заявив, что именно такой фасон и такой цвет нравятся ему и несомненно украсят его жену. Евпраксия Львовна вздохнула, промокнув повлажневшие уголки глаз. Ей до сих пор не верилось, что она уже обвенчана с бароном, хотя и в замужестве жизнь ее не изменилась. Она теперь жила в квартире барона, но целыми днями сидела одна, потому как муж ее пропадал на службе. Лишь один раз они выбрались на обед к какому-то важному сановнику, довольно скучный, надобно заметить, обед, потому как ни игр, ни танцев после него не было, разговоры шли исключительно о политике, а то небольшое количество дам, к коим Плакса была вынуждена присоединиться, весь вечер обсуждали невероятные заграничные похождения княгини Багратион, ее связи с австрийским министром и саксонским дипломатом. Евпраксия Львовна, привычная более к обсуждению домашних новостей знакомых да видов на урожаи и доходы с них, чувствовала себя неуютно, более молчала, что было для нее нелегко. За эти дни так и не удалось навестить графиню Веселовскую. Евпраксия Львовна послала подруге записку с намерением приехать и рассказать об изменениях в своей жизни да покаяться, что не пригласила ту на венчание, но графиня извинилась — сейчас недосуг, к свадьбе готовимся, минутки свободной нету, увидимся на свадебном банкете. Так и прошла неделя. — Баронесса Вестхоф, — молвила Плакса своему отражению. — Ева, дорогая, вы готовы? — спросил муж, появляясь в зеркале за спиной. — Опять слезы? К чему на этот раз? — Ах, Элен, верно, обижена, что я не пригласила ее на венчание, — сообщила Плакса. — И что с того? Вас беспокоит реакция графини? — Беспокоит, — кивнула Плакса, поворачиваясь к мужу. — Оставьте свои ненужные беспокойства, идемте, экипаж уже ждет. Легкость, с которой муж решал проблемы или вообще не обращал на них внимания, всегда восхищала Евпраксию Львовну, но объясняться с подругой предстояло ей самой. Венчание полковника Родионова и Елизаветы Веселовской состоялось в той же церкви, в которой неделю назад венчалась Плакса. Теперь Евпраксия Львовна смотрела на церемонию — пышную, торжественную, с множеством приглашенных — со стороны и вспоминала свое венчание, что прошло, как ей казалось, слишком спешно и скомкано. Почти как в первый раз, когда выходила замуж за Захара Щербинина. «Видно, не суждено мне было красивое венчание», — подумала она, но тут глубоким басом запел дьякон, вступил сладкозвучный хор, и она тотчас одернула себя: главное сейчас — счастье Бетси, вон как светится невеста и как доволен жених! И не след укорять судьбу — разве могла она подумать, что в свои тридцать пять лет обретет мужа и не какого-то престарелого вдовца, а молодого, красивого, во всех отношениях замечательного. Она взглянула на барона, лицо которого, как обычно, было непроницаемо, словно ему все равно, что происходит и где он находится. Да, замечательного, почти во всех отношениях… Плакса всхлипнула, слезы потекли как всегда стихийно. Ледовитый муж предусмотрительно подал ей платок изрядных размеров, отчего слезы жены потекли еще сильнее. На оживленном свадебном банкете Евпраксия Львовна вспоминала свой свадебный ужин — впятером, в мужской компании: кроме новоявленных супругов, Шураша, его приятель рыжий поручик Сомов и полковник Родионов, двое последних ставшие поручителями. Между тостами за жениха и невесту Шураша прочел поэму собственного сочинения, посвященную младым девам и красотам лесных чащоб. О политике да о войне — излюбленных темах последнего времени — не говорили, больше о лошадях, так почти весь обед и обсуждали стати да шерсти. — Элен, дорогая, примите мои поздравления, — сказала она, подходя к графине, которая только что покинула компанию знакомых дам, порозовевшая от волнений и пожеланий. Сама Плакса раскраснелась еще больше, готовясь выслушать от графини поток упреков и обид, но избежать объяснения уже было невозможно. — Бетси будет счастлива с полковником, он такой... милый, и она любит его. Все прекрасно сложилось, могли ли мы думать, что Бетси найдет здесь, в Вильне, свое счастие... — Да, да, конечно! — несколько нервно воскликнула графиня. — И все могло так славно сложиться, но, представляете, завтра Иван Павлович намеревается покинуть Вильну и увезти с собою Бетси. И это вместо того, чтобы, как полагается, нанести визиты знакомым, отобедать в семейном кругу. Они уезжают прямо с утра! Я уж не говорю о том, что через три дня будет бал в Закрете, где соберется все общество, включая государя! Мало того, мой новоявленный зять вздумал настаивать, чтобы мы с Жюли тоже уехали, причем даже не в Петербург, а домой, в деревню! Разумеется, я решительно отказалась! Веселовская выразительно посмотрела на Плаксу, видимо, рассчитывая получить поддержку своему недовольству планами Родионова. — Может быть, он должен срочно последовать к месту службы... — предположила Плакса. — И возможно, ваш зять правильно настаивает. Николай Иванович тоже считает, что следует покинуть Вильну и планирует скорый отъезд. Шураша... остается здесь, я так волнуюсь за него... Впрочем, сегодня же такой радостный день, будем говорить о Бетси и ее счастье! — Правильно настаивает?! Нынче он должен учитывать не только интересы службы, но и молодой жены! — воскликнула графиня. — А Бетси, разумеется, хочется посетить бал! Я не позволю запереть ее в доме, ежели такая мысль вообще могла ему прийти на ум. Говорите, барон тоже... Она осеклась и с подозрением уставилась на приятельницу. — С чего вдруг господину барону... Я понимаю, коли такое сказал бы ваш сын, но барон... Ему-то какое дело? И кстати, почему он вас сопровождает? Сосед-соседом, но, на мой взгляд, это не слишком прилично... Конечно, вы в таком возрасте и положении, что никто не усомнится, не подумает... Но что-то в последнее время он слишком часто сопровождает вас, Евпраксия. Уж не вздумал ли он искать у вас утешения после отказа Бетси? Видимо, это предположение показалось ей весьма забавным. Графиня издала негромкий смешок и похлопала Плаксу по руке. — Нет, нет, я вас хорошо знаю, и уверена, что вы до сих пор храните память о муже, да и барон, разумеется, слишком молод для вас... К тому влюблен в Бетси. Ее свадьба для него, верно, сильный удар. Признаться, я думала, он не придет, дабы не видеть, как возлюбленная девушка отдана другому. Но барон, конечно, слишком хорошо воспитан, дабы на публике проявить те чувства, что сейчас его обуревают. К тому он, как я поняла, приятель господина Родионова, и не мог отказаться. Плакса, не один день готовившаяся к объяснению с подругой, не нашла слов. Ужели Элен не знает о том, что она вышла замуж? Ей никто не сообщил? Евпраксия Львовна сглотнула и тихо сказала: — Мы обвенчались с бароном... — Как это?! — графиня ахнула, уцепилась за спинку стоящего поблизости стула и медленно на него опустилась. — Что значит — обвенчались? «Стало быть, не знала! Даже Родионов не уведомил», — подумала в тоске Плакса. — Неделю назад, в этой же церкви, — сказала она, опустившись на стул рядом с Веселовской. — Барон Вестхоф сделал мне предложение, я его приняла, и мы обвенчались. Немного спешно, без гостей, но барон такой занятой, его служба трудна и... опасна. Мы обязательно устроим большой обед... Что с вами, Элен? Вам нехорошо? — Мне?! Мне... Душновато как-то, не находите? Веселовская обмахнулась платком и подозвала лакея, который разносил на подносе бокалы с шампанским. Взяв бокал, она залпом опустошила его. — Обвенчались, неделю назад! Mon cherie! С бароном Вестхофом! И ничего мне не сказали! Никому не сказали! Она поставила пустой бокал на поднос и взяла полный. — Но каков барон, а?! Графиня в растерянности посмотрела на руку, что сжимала платок, перевела взгляд на другую с бокалом, словно прикидывая, чем ей лучше воспользоваться в этот момент. Наконец отпила еще шампанского и промокнула платком глаза. — Гроза снова будет, парит, — сказала Плакса, роясь в крошечной сумочке в поисках платка, чтобы просушить выступившие слезы. Муж категорически воспротивился ее ручной работы ридикюлям, подарив пару маленьких с изящным тканым рисунком, красивых, но абсолютно маловместительных. — Элен, мне очень неловко, я хотела пригласить вас в первую очередь, но все произошло так быстро... Не в том смысле, что... Сначала было невозможно сказать, да и вы думали, что он увлечен Бетси, а это было не совсем так... Я имею в виду, что... Плакса смешалась и замолчала. Платка так и не нашлось, и она промокнула слезу на щеке кончиками пальцев. — Конечно, когда по соседству такой господин, кто устоит? — пробормотала графиня. — Но барон... С чего вдруг ему на вас жениться? Вы старше его, да и... Не понимаю. Нет, разумеется, я рада за вас, но все выглядит так странно... Ужели он разорен и польстился на ваше приданое, кое старый князь наверняка вам теперь даст? Обговорили ли приданое? Что в рядной? — В рядной... — растерянно пробормотала Плакса. — Отец не знает о моем замужестве, да и матушка тоже. Мы поженились вовсе не из-за приданого, у барона всего хватает, и чин у него высокого рангу. По правде сказать, она так и не знала, какие земли и недвижимость есть у барона, да и не думала о том. — Я просто спросила, — сразу пошла на попятную графиня. — Вы молодо выглядите, конечно, и внешне вполне... Но все это очень странно со стороны барона, который мог жениться на любой барышне... почти на любой, кроме разве дочерей самых высокопоставленных особ... Тут она осеклась и с любопытством посмотрела на Плаксу. — А вы ведь урожденная Яблонская... Дорогая, я рада, что вы обрели свое счастие, но вряд ли барон Вестхоф женился на вас по страстной любви. Вы должны это понимать, и я, как ваша верная подруга, не могу не предостеречь вас по сему поводу. Если бы Элен знала, как горяч и нежен барон в те минуты, когда не застегнут на все пуговицы, и какие чувства испытывает она, тридцатипятилетняя вдова, в его объятиях! Несравнимые с той молодой любовью к Захару Щербинину, в которой не было страсти вовсе. От этой неожиданной сейчас мысли Евпраксию Львовну бросило в жар, краска хлынула на щеки, залила шею и декольте. Поднос с шампанским проплыл в руках лакея совсем рядом, как нельзя кстати. Отпив вина, Плакса пробормотала: — Конечно, Элен, в моем возрасте не может быть речи о страстной любви, но барон, мой муж... имел полное право жениться на мне и по любви, и по другим причинам... Их душещипательная беседа была прервана счастливой парой новобрачных. Бетси горячо пожала руку Евпраксии Львовны, словно передавая ей тайную благодарность. Полковник Родионов вовсе не напоминал того полицейского, что когда-то расспрашивал и подозревал Плаксу. «Как хорошо, когда все хорошо», — всхлипнув, подумала она.
Малаша: Хелга Долгожданное продолжение! Веселовская не ожидала такого от подруги: не только завидного жениха отбила, но и женила его на себе. Поплохело графине от такого известия. Гадостей Плаксе наговорила, а еще подругой называется. Хотя новость для нее шокирующая, конечно. А барон крут: ридикюли с мухоморами запретил, платья ей сам выбирает. Бедная Плакса, смирится ли с таким своеволием? Хелга пишет: Если бы Элен знала, как горяч и нежен барон в те минуты, когда не застегнут на все пуговицы, и какие чувства испытывает она, тридцатипятилетняя вдова, в его объятиях! Несравнимые с той молодой любовью к Захару Щербинину, в которой не было страсти вовсе. Конечно, Плакса сейчас совсем по-другому воспринимает и ощущает любовь. Если ей сейчас 35 лет, замуж вышла совсем юной, лет в 16-17. Первое увлечение, принятое за любовь, а потом почти 20 лет одна, в самый расцвет женственности. Повезло ей барона встретить а то так бы и куковала.
Klo: Хелга Прелесть какая! И барон с платьями, платками и сумочками, и Веселовская, получившая такую пилюлю.
apropos: Хелга Славная Плакса такая, все слезы проливает. По поводу страстной любви - стало жалко Веселовскую, по представлениям которой - страсть доступна только молодым. Малаша пишет: Гадостей Плаксе наговорила, а еще подругой называется. Дык какая подруга переживет удачу своей подруги? Тем более, барон для дочки собственной предназначался. А тут - вот-те раз! Веселовская еще сдержанно себя повела. Малаша пишет: Повезло ей барона встретить Такого холодного и расчетливого, что посчитал, что Плакса ему вполне в жены подходит. Klo пишет: барон с платьями, платками и сумочками Барон, помнится, был в ужасе от вкуса соседки. Может, потому и женился, чтобы одеть по-человечески? А то ж в глазах рябило.
Хелга: Малаша пишет: Бедная Плакса, смирится ли с таким своеволием? Так уже смирилась, вроде. Klo пишет: И барон с платьями, платками и сумочками, и Веселовская, получившая такую пилюлю. Барону, кажется, даже нравится заниматься гардеробом жены - так его достали ее вещи. apropos пишет: Такого холодного и расчетливого, что посчитал, что Плакса ему вполне в жены подходит. Очень даже неплохо рассчитал.
Klo: apropos пишет: Барон, помнится, был в ужасе от вкуса соседки. Может, потому и женился, чтобы одеть по-человечески? А как же это Веселовская на новый облик Плаксы не отреагировала? Как бы ни была озабочена свадьбой - не могла такого пропустить!
Хелга: Klo пишет: А как же это Веселовская на новый облик Плаксы не отреагировала? Как бы ни была озабочена свадьбой - не могла такого пропустить! Кстати, да, хорошая мысль!
chandni: Хелга Отличное продолжение! И с венчаниями вопрос аккуратненько обойден! apropos пишет: Барон, помнится, был в ужасе от вкуса соседки. Может, потому и женился, чтобы одеть по-человечески? А то ж в глазах рябило. и откуда у нее взялся такой странный вкус? Все-таки урожденная Яблонская... Надеюсь, Бэтси умнее матери и не станет задерживаться, чтобы попасть на бал, и поедет с мужем подальше от войны... Только вот Веселовскую как уговорить? Или она все не терчет надежды и младшую дочку пристроить? Или это влияние послезнания?.. Что-то я подзабыла, у Веселовской муж есть? А то она так лихо рассуждает, а сама?
chandni: А обручальное кольцо на пальце подруги Веселовская не увидела или тогда их не носили? Или за другими перстнями да бриллиантами его было не рассмотреть?
Хелга: chandni пишет: и откуда у нее взялся такой странный вкус? Все-таки урожденная Яблонская... Наверно, дворянство - не гарантия утонченности вкуса. Плакса - жизнерадостный человек, несмотря на плаксивость, любит все яркое, светлое. Как-то так... chandni пишет: Что-то я подзабыла, у Веселовской муж есть? А то она так лихо рассуждает, а сама? Муж за кадром, где-то есть. chandni пишет: Или за другими перстнями да бриллиантами его было не рассмотреть? Вполне возможно.
chandni: Хелга пишет: Муж за кадром, где-то есть. то есть она выдала замуж дочь, а он и не в курсе? А как же отцовское благословение, рядные там, приданое?..
Хелга: chandni пишет: то есть она выдала замуж дочь, а он и не в курсе? А как же отцовское благословение, рядные там, приданое?.. Почему не в курсе? Веселовские все это сделали за кадром. Разве это важно для сюжета?
chandni: Ну, учитывая ее поучительные высказывания, про мужа и папу невесты можно было бы вскольз и упомянуть...
Хелга: chandni пишет: Ну, учитывая ее поучительные высказывания, про мужа и папу невесты можно было бы вскольз и упомянуть... Замечания веские, упомянем и про мужа и про кольцо. Спасибо!
apropos: Свадьба Кречинского Родионова. Родионов покосился на часы, что показывали всего четверть шестого, вздохнул и повернулся к своим собеседницам – двум представительным матронам, шумно сокрушавшихся по поводу того, что не имели чести ранее встречать в обществе столь «славного молодого полковника». Ему трудно было выносить сие многолюдное собрание – пусть даже оно было собственной свадьбой. Его знакомые – несколько штабных сослуживцев – затерялись в толпе бесчисленных мамаш с дочерьми и офицеров, что заполонили гостиную и столовую небольшого арендованного дома Веселовских. Сам бы Родионов с удовольствием скрылся где в уголку, но, увы, приходилось быть не просто на виду, но в центре всей этой круговерти, принимать бесконечные поздравления и пожелания, вести нескончаемые разговоры с едва знакомыми и неинтересными ему людьми. Он отделывался дежурными фразами и лаконичными репликами, смиренно ожидая конца приема, когда наконец сможет уехать отсюда и увезти свою молодую жену, ради которой, собственно, и терпел нынче все это сборище, а всю неделю перед тем – ее неугомонную и амбициозную мать, что, казалось, задалась целью сделать день свадьбы дочери самым пышным и представительным мероприятием сего месяца. Безусловно, графине Веселовской было не по силам превзойти приемы как местной аристократии, так и придворных сановников, но она из кожи вон лезла, дабы только заполучить на сие торжество как можно больше народу и обставить его так, как принято – по ее представлениям – в высших слоях столичного общества. Посему комнаты заставили букетами и увесили гирляндами цветов, вылинявшую обивку мебели прикрыли парчовой тканью, такой же материей задрапировали стены. Армия слуг, нанятая на это день, таскала из кухни подносы с бокалами самого дорогого шампанского и изысканными закусками, которые готовил приглашенный повар. На хорах в столовой сидели музыканты и уж битых два часа наигрывали какие-то незатейливые мелодии. Все это далось потом и кровью, и не только графини, но и самого Родионова, которому пришлось оплачивать и доставлять сюда все эти букеты, заказывать шампанское, искать музыкантов и прислугу, включая повара, а также позаботиться о достойной службе в церкви – чтобы служки были в довольном количестве, и хор большой, и процессия представительная. Полковник в эти дни не раз позавидовал Вестхофу, который каким-то образом смог настоять на скромной церемонии своего венчания и не менее скромном свадебном обеде. «Верно потому, что здесь счастливым случаем не оказалось его тещи», – уныло подумал Родионов, кивнул в ответ на очередную реплику своих собеседниц и едва не простонал вслух, приметив приближающуюся к ним графиню Веселовскую. Она была чем-то весьма взволнована, и не успела одна из матрон восхититься нынешним приемом, как перебила ее: – Слыхали?! Эпракса, то бишь госпожа Щербинина, обвенчалась с бароном Вестхофом! Дамы ахнули. – Не может быть! Она же вдова и старше его лет на десять! – воскликнула одна из матрон. – Верно, это просто слухи, к тому весьма странные! – поддержала ее другая. – Никак не мог барон жениться на такой… Не на барышне… С чего вдруг? – Она сама мне о том сказала, – объяснила графиня. – Я тоже была поражена, признаться. Ведь не было ни объявления о помолвке, ни оглашения, ни свадьбы… Родионов, то того молчавший, решил-таки вмешаться, дабы остановить те сплетни, что вот-вот могли разойтись среди гостей. – Они точно обвенчаны, по разрешению епископа, – сказал он и в ответ на недоуменный взгляд графини пояснил: – Я это знаю, поскольку свидетельствовал сей брак и ставил свою подпись в церковной книге под записью о венчании. И, почитая точность, не удержался, чтобы не добавить: – Госпожа Щербинина – ныне баронесса Вестхоф – старше своего мужа всего на три года. Не столь существенная разница в возрасте, как могло кому показаться. Лицо графини покрылось пятнами. – Вы! Вы были свидетелем и ничего нам не сказали?! – возмутилась она. Родионов пожал плечами и обернулся, услышав так вовремя прозвучавший неподалеку перебор струн гитары. Кто-то в группе молодежи, что расположилась у окна, похоже, решился в этом гвалте исполнить какой модный романс. Тут же махнули музыкантам, те замолчали, а приятный баритон затянул песню о роковой любви, что подстерегла его в лунную ночь. – Капитан Стоврич! Он божественно поет! – воскликнула одна из матрон. – И не менее божественно играет на гитаре! – вторила ей другая. – Чудный, чудный капитан! – проворковала графиня, метнув недовольный взгляд на своего зятя. – Он так трогательно ухаживал за Бетси, что мне казалось… я была уверена: вот-вот последует предложение… – Наш славный полковник его опередил, – хихикнула дама слева и предложила всем пройти поближе, чтобы лучше слышать певца. Дамы наконец отошли, Родионов же, напротив, шагнул в другую сторону – слышать, тем более видеть «чудного капитана» у него не было никакого желания. Мало того, что Стоврич имел наглость заявиться на его свадьбу, так теперь еще вздумал петь романсы… Более всего Родионова задело, что этого негодяя принимали в доме Веселовских и, судя по всему, поощряли его ухаживания за Бетси. Знала бы графиня, что из себя представляет этот «чудный капитан»! Он разыскал глазами в толпе стройную девушку в голубом и немного успокоился, приметив, как она смеется чему-то в компании нескольких барышень. Теперь Бетси его жена, она в безопасности, но будет лучше скорее увезти ее отсюда. Вдруг ей взбредет в голову напомнить Стовричу о пастухе и пастушке на часах? Ненароком упомянет, что пересказала жениху сию историю о молчащей арфе и окажется в опасности… Правильно он не стал откладывать отъезд в Петербург, несмотря на возражения старшей графини. Они уедут на следующее после свадьбы утро, и решение сие было принято Родионовым скорее не из-за служебной надобности, на которую ссылался, но нежелания ходить по гостям и переносить более, чем необходимо, тягостное для него общение с тещей. По счастью, Бетси совсем не была похожа на свою властную мать – не капризничала, к чему обычно склонны юные барышни, не настаивала ни на чем и с удовольствием приняла его предложение покинуть Вильну как можно быстрее. Теперь для того нашлась еще одна – и очень веская причина… – Что, полковник, не любите пение под гитару? – рядом раздался спокойный, с едва улавливаемой насмешливой ноткой голос барона Вестхофа. – Все зависит от исполнителя, – сказал Родионов. – Согласен, – кивнул барон. – Тяжко видеть сего господина, тем паче на собственной свадьбе, но что делать? Он был вхож в дом Веселовских, приглашен на свадьбу и не мог не пойти, иначе это вызвало бы ненужные разговоры. Думаю, ему так же не по себе, как и вам. – Его чувства интересуют меня менее всего, – пробормотал Родионов. Вестхоф хмыкнул, подхватил у проходящего мимо лакея с подносом бокал с шампанским и небрежно заметил: – Говорят, молодожены первой парой откроют свадебный бал… Родионов поморщился: сие было затеей его тогда еще будущей тещи, которая и слушать не хотела никаких отговорок и ссылок на старое ранение жениха, не позволяющее выделывать танцевальные па. – Непременно! Как же без танца?! – возмущенно восклицала она. – Я и так пошла вам навстречу, согласившись на неприлично скорое венчание – комом, второпях, без оглашения и надлежащих церемоний. Без присутствия родственников и самого графа – моего дорогого мужа, отца, смею напомнить, вашей невесты. Он несказанно огорчается из-за того, что не может присутствовать на свадьбе… Не знаю, как вообще граф это переживет! Поэтому Родионов в итоге уступил и согласился пройти с невестой круг в полонезе, но не столько из-за настойчивости старшей графини, сколько из-за возникшего горячего желания станцевать с Бетси, хотя догадывался, что из того не получится ничего путного, и он скорее выставит себя посмешищем, заодно вызвав у присутствующих жалость к молодой жене, приобретшей в мужья увечного офицера. – Постараюсь не слишком сильно хромать, – сказал он и покосился на барона, надеясь, что не увидит на его лице какой ухмылки или насмешки. Вестхоф, по обыкновению, выглядел невозмутимо и не только не усмехнулся, а с весьма серьезным видом кивнул и отпил из бокала шампанского. Странно, но судьба вновь и вновь их сводила вместе, и Родионов даже начал привыкать к появлению сего господина в самых разных, порой неожиданных местах. И ежели их встреча у Барклая де Толли ошеломила его, он куда спокойнее воспринял присутствие барона в церкви и ничуть не удивился, столкнувшись с ним на следующий день в ювелирной лавке, где намеревался купить обручальное кольцо для Бетси. Надобно признать, Родионов совсем не разбирался в драгоценностях и пришел в некоторое замешательство при виде разнообразных украшений, из которых требовалось выбрать только одно. Приметив сие, барон, что уже приобрел кольца для собственного обручения и как раз отдавал их на гравировку – массивное гладкое мужское и женское с крупными темно-бордовыми рубинами, помог полковнику выбрать из местного изобилия кольцо для Бетси – изящной работы золотое, увенчанное несколькими голубыми сапфирами, что так чудесно подходили под цвет глаз юной графини. – Ежели у вас нету какого семейного обручального кольца для себя, то вот эти весьма подходящи, – Вестхоф показал на витрину с указанными изделиями, и Родионов невольно проникся к нему еще большей благодарностью, поскольку сам бы вряд ли догадался озаботиться кольцом для себя. И уж точно не подумал о гравировке на кольцах столь важной и памятной для него даты – дня собственного венчания, что и сделал по примеру барона. Затем Вестхоф помог Родионову выбрать и подарок для Бетси – тонкого ажура цепочку с кулоном из большого сапфира, после чего подсказал купить и даже помог приобрести венчальные свечи и фату, что было принято отсылать невесте перед свадьбой, как и разные мелочи вроде лайковых перчаток, расписного веера, засахаренных фруктов и конфект. А узнав о подготовке банкета и, в частности, о трудностях с поисками подходящего повара, барон не замедлил разрешить и сию проблему, вскоре прислав записку с координатами повара из трактира на Немецкой улице, который охотно согласился поработать для банкета – и весьма успешно, судя по качеству блюд, что гости нынче уплетали за обе щеки. Объявили начало танцев. Все присутствующие потянулись в освобожденную от мебели столовую, выстроились вдоль стен, музыканты заиграли увертюру к полонезу, и Родионов повел Бетси по центру импровизированной залы, заменив приседания то на одну, то на другую ногу легкими поклонами. По счастию, он знал фигуры сего танца и твердою рукой направлял свою прелестную партнершу, не пропуская положенные па. Бетси сияла улыбкой и глазами, порхала вокруг него и казалась вполне довольной тем танцем, что он смог ей предложить. – Вы чудесно танцуете! – заявила она, совершив очередной пируэт. – Ежели сии потуги можно так назвать, – в ответ с натугой улыбнулся Родионов, не в силах оторвать зачарованного взгляда от своей молодой жены. Краем глаза он замечал, что в танец вступили и остальные гости, приметил барона, танцующего с мадам Щербининой, точнее, уже баронессой Вестхоф; Стоврича, что вел какую-то барышню, но все его внимание было приковано к Бетси, которая точно была изящнее, красивее и милее всех прочих барышень, всех женщин, что их окружали. «За что мне такое счастье?!» – со странным трепетом и некоторой тревогой думал Родионов, любуясь чудесной девушкой, что нынче стала его женой, а этой ночью он сможет сжать ее в своих объятиях… И даже больше… Его бросило в испарину, он споткнулся и непроизвольно охнул сквозь зубы, неловко ступив на раненную ногу. – Подемте, присядем! – встревоженно шепнула Бетси, ухватив двумя руками его ладонь. – Пустяки, неудачно шагнул, – покачал головой Родионов. – Лучше скажите, когда мы сможем уехать с сего празднества. – Ох! – девушка поискала глазами свою мать, что тоже танцевала. – Боюсь, маман хочет в полной мере насладиться днем моей свадьбы, – извиняющимся голосом сказала Бетси. – И не позволит нам скоро оставить гостей. Родионов вздохнул. То, что они вообще могли нынче покинуть этот дом, стоило ему немалых усилий: графиня намеревалась уступить им на первую ночь свою собственную спальню, при том настаивала на соблюдении традиций, когда после свершения известной завершающей части брачного обряда надобно было выйти к специально по сему случаю ожидающим гостям и сообщить о том во всеуслышанье. Бетси тогда густо покраснела, с паникой посмотрев на своего жениха умоляющими глазами, и Родионов категорически отверг сие требование, сославшись на новые веяния в Петербурге, где якобы давно отменили старую традицию. Это было не совсем так, но подобный аргумент прозвучал веско для графини, стремящейся не отставать от столичной моды. В итоге им таки было дозволено после банкета уехать на квартиру Родионова, и теперь самое трудное состояло в том, чтобы дождаться окончания празднества, кое могло затянуться до позднего вечера.
chandni: apropos Отличное продолжение! Рада за молодых! Родионов, похоже, так и сдружится с бароном Мама, боюсь, доставит им еще немало хлопот. А Соврич жук тот еще. Хотя не факт, что ему весело... Авторы, спасибо вам! Хочется читать вашу историю и читать.
Klo: apropos Ура, наконец-то! Все очень мило, бедный Родионов уже от тещи настрадался, бежать надо, бежать! Барон на высоте, как всегда!
Хелга: apropos Чего только не вытерпишь ради любимой женщины! Родионову нелегко, но приз того стоит. Не устаю удивляться, как вспомогательный персонаж дошел до собственной свадьбы. Вроде скромный такой полковник, а не промах!
Малаша: Спасибо! Спасибо! Долго не было продолжения. Очень рада за Родионова, он добился своей Бетси. Графиня у него всю кровь готова выпить. Ужасная женщина. Хорошо, Родионов такой терпеливый и спокойный, хотя и он с трудом уже выносит тещу. Да, подальше от нее, в Петербург. Барон и с ним показал себя надежным. Все знает, помогает, выручает. Герой, одним словом.
apropos: Дамы, спасибо! chandni пишет: Родионов, похоже, так и сдружится с бароном Да уже, кажется. В Петербурге будут дружить семьями. chandni пишет: А Соврич жук тот еще. Хотя не факт, что ему весело... Думаю, ему совсем не весело, но деваться некуда. Сам себя в угол загнал. chandni пишет: Хочется читать вашу историю и читать. Дык конец уже скоро (все обещаем! ). Но, если серьезно, осталось порядка трех-четырех эпизодов. Надеюсь, уложимся, а то бесконечная какая-то история. Klo пишет: Родионов уже от тещи настрадался, бежать надо, бежать! Ну вот поутру в Петербург рванет. Надеется, во всяком случае. Klo пишет: Барон на высоте, как всегда! Зайчик. Хелга пишет: Не устаю удивляться, как вспомогательный персонаж дошел до собственной свадьбы. Да, чудом ожил, превратился в полноценного персонажа и уже чуть не самого барона вытесняет с передовой линии. Не говоря уже о Казике и прочих наших любимцах. Верно, его любовь так окрылила и сил придала. Малаша пишет: Долго не было продолжения. Да, чет затянули. Малаша пишет: Графиня у него всю кровь готова выпить. Ужасная женщина. Властная и беспокойная мать - страшный зверь.
bobby: apropos Спасибо за продолжение! Бедный Родионов! С тещей ему явно не повезло! Хорошо, что всегда можно сослаться на службу, дела, чтобы быть подальше от такой маман. Вестхоф на высоте! Все и всегда знает! Вплоть до свадебных мелочей.
chandni: bobby пишет: Все и всегда знает! Вплоть до свадебных мелочей. Какой подкованный! Очень интересно было бы почитать как дошел он до жизни такой предысторию героя, или Детство Тёмы Николя
Юлия: apropos Свадьба удалась. Маман во всей красе. bobby пишет: С тещей ему явно не повезло! Хорошо, что всегда можно сослаться на службу, дела, Определенно, ему необходимо найти способ ставить мамку на место. Отговорками ему не обойтись... Маман займет собой все, ежели ей не дать основательный и решительный отпор. chandni пишет: Очень интересно было бы почитать как дошел он до жизни такой предысторию героя, или Детство Тёмы Николя Авторы! Даешь приквел!
apropos: bobby bobby пишет: Бедный Родионов! Ну, свадебное торжество окончится ранним или поздним вечером, а он с женой останется. Ради того может и потерпеть немного. bobby пишет: Вестхоф на высоте! Все и всегда знает! Вплоть до свадебных мелочей. У него профессия такая - все должен знать. Обстоятельный мужик, что и говорить. chandni пишет: Очень интересно было бы почитать как дошел он до жизни такой предысторию героя Не, ну какая загадка, тайна должна же остаться. Он никого не посвящает в личные дела. Юлия Юлия пишет: Свадьба удалась. По-моему тоже! Хорошая свадьба, на всю жизнь Родионову запомнится. Юлия пишет: Определенно, ему необходимо найти способ ставить мамку на место Думаю, он сможет поставить. У него характер есть. Другое дело, что пока дочку ему не отдали, лучше чуть потерпеть, а то такая мамаша способна и помолвку разорвать. После свадьбы ему будет проще с тещей разговаривать и на место ставить. Юлия пишет: Даешь приквел! Нам бы эту историю дописать когда-нибудь. Уж сколько лет...
Хелга: chandni пишет: Очень интересно было бы почитать как дошел он до жизни такой предысторию героя, или Детство Тёмы Николя Лет на двадцать сочинительства.
apropos: Хелга пишет: Лет на двадцать сочинительства. Главное, все при деле.
chandni: Милые авторы! преданно глядя в глаза С июля прошло уже немало времени... Надеюсь, работа кипит и у нас все-таки появится шанс дочитать вашу потрясающую историю, а?
Хелга: chandni пишет: С июля прошло уже немало времени... Надеюсь, работа кипит и у нас все-таки появится шанс дочитать вашу потрясающую историю, а? Ох, время просто летит... Продвигаемся, но не очень быстро. Осталось совсем немного.
ДюймОлечка: Дорогие авторы, это чудесно Интригующе и волнующе Надеюсь, история порадует нас замечательным окончанием
Хелга: ДюймОлечка Спасибо за чтение и добрые слова! Обязательно придем к финалу, надеемся, что получится неплохо.
apropos: Дамы! С продолжением нас! После полонеза, передав Бетси в руки другого кавалера, Родионов перешел в гостиную, откуда через распахнутые двери мог видеть танцующую публику. Впрочем, все его внимание было приковано к Бетси, что уж откружилась – увы, не с ним! – в вальсе, а теперь танцевала мазурку. – Гостям весело, а вам, кажется, не очень, – заметил Вестхоф, появившись в дверях гостиной. – Слишком быстрые для меня танцы, – сказал Родионов, с трудом отводя взгляд от жены. – Но сами вы отчего не танцуете? – Не любитель, – сказал Вестхоф, усаживаясь в кресло по соседству с Родионовым. – Зато баронесса оказалась поборницей подобных забав. Родионов проследил за его взглядом и увидел, как Евпраксия Львовна с явным удовольствием и живостью молоденькой девушки прыгает мазурку под руку с каким-то гвардейским офицером. – Моя жена тоже… – начал он и осекся, заметив, что Бетси перестала танцевать, вышла из круга и, оставив своего кавалера, направилась в их с бароном сторону. – Устала, – с несколько виноватым видом сообщила она поднявшимся при ее приближении господам. – Ах, как бы я хотела уехать!.. Спохватилась, покраснела и принялась было оправдываться перед бароном. – Я вовсе не имею в виду, что мне надоели гости, Николай Иванович, – зачастила она. – Мы всегда рады, особенно вам… Вы знаете, что вам – особенно… Тут Бетси осеклась и смешалась. – Особенно барону? – вырвалось у Родионова, тут же с досадою прикусившему язык. Он старался не обращать внимания на намеки старшей Веселовской насчет отношений Вестхофа и юной графини, не верил им, да и Бетси всячески разубеждала его… Но теперь вдруг ему показалась подозрительной спешная женитьба барона на Щербининой, причем именно тогда, когда они с Бетси объявили о помолвке, да еще эти взгляды, коими они сейчас обменялись… Родионова обожгла мучительная вспышка ревности. – Пустое, – сказал барон. – Просто я немного помог Лизавете Петровне с вашей помолвкой, отчего она, видимо, посчитала себя мне обязанной, хотя ровным счетом сие мало чего значило. – Помог с помолвкой?! – нахмурился Родионов. – Подсказал мне, как быстрее добиться согласия маман, – быстро сказала Бетси. – Сама бы я не решилась устроить публично… Ну, помните, то наше свидание в галерее, когда… Она опять покраснела. Разумеется, Родионов прекрасно все помнил – такое не забывается. – Но при чем тут барон? Или, – вдруг догадался он, – вы сговорились, дабы он стал свидетелем сей сцены? – Николай Иванович пообещал мне… нам свою поддержку, – призналась Бетси. – И так славно получилось! Теперь мы уже женаты – и все благодаря тому, что нам не пришлось ждать соизволения маман. Родионов был обескуражен и немного раздосадован. То, что он почитал счастливой случайностью, на самом деле было запланировано и успешно воплощено… Что ж, интрига вполне достойная мастера-шпиона. Впрочем, для Вестхофа сие скорее мелочь, так, невинное развлечение, каприз художника – по сравнению с той настоящей закулисной, опасной и тонкой игрой, что тот вел. Верно, Родионову следовало бы тоже быть благодарным барону, но ему совсем не понравилось, что он вновь стал пешкой в этих бесконечных виленских играх пронырливого Вестхофа. Хотя, ежели припомнить реакцию самой графини и главного штабного болтуна и сплетника Ардаевского на ту сцену и все, что за тем последовало, он не мог не признать, что мизансцена была великолепно продумана и выстроена, лучших свидетелей было бы трудно подыскать, и успех сей «операции» был предопределен еще до ее начала. – Могу ли я рассчитывать, что в следующий раз, когда замыслите какую проделку, прежде вы обратитесь ко мне? – кинув короткий взгляд на Вестхофа, сказал Родионов Бетси. – Я, конечно, не столь силен в интригах, как господин барон, но, худо-бедно… Тут глаза его жены шаловливо блеснули. – В таком случае устройте так, чтобы мы могли отсюда уехать, не дожидаясь окончания вечера! – заявила она. – Я полагал, что вам доставляет удовольствие сие празднество, – сказал Родионов. – Но, коли вы так хотите, буду только счастлив исполнить ваше пожелание. Конечно, гости начнут сплетничать, графиня будет недовольна, даже в ярости, но какое ему до того дело? Родионов взял за руку свою молодую жену и обернулся к барону. – Милостивый сударь, надеюсь вы с присущим вам талантом сможете прикрыть наш уход и дать графине Веселовской и гостям достойное тому объяснение. Заранее вам признателен. – Устрою все в лучшем виде, господин полковник, – с усмешкою сказал тот, кивнул Родионову и на прощание поцеловал руку новобрачной. Молодожены незаметно выбрались из дома, сели в коляску и вскоре уже входили в квартиру Родионова. Хотя он распорядился тщательно прибрать свое жилище, ничто не могло изменить затрапезный вид неуютной крошечной гостиной и неприглядной спальни. Впрочем, Бетси занимало нынче совсем другое. По дороге она молчала, но, едва усевшись в кресло и приняв от мужа бокал с вином, сказала волнуясь: – Надеюсь, вы не сердитесь, Иван Павлович, за то, что я решилась обратиться к барону Вестхофу с просьбой, точнее, за советом, как убедить маман согласиться на брак с вами… По правде говоря, сейчас мне не верится, что смогла это сделать, словно это была не я, какая-то незримая сила вела меня... Как... как клубочек, что катится по тропинке и ведет к цели... из сказок... мне няня сказывала в детстве. Она говорила и говорила, пытаясь справиться с внутренней дрожью, что охватила ее, когда они вошли в жилище Родионова. Веселое свадебное возбуждение прошло, обратившись в волнение перед предстоящим. – Клубочек... Меня тоже увлек за собою этот клубочек, едва я увидел вас, – Родионов потянулся к Бетси и нежно сжал ее руку. – И я вовсе не сержусь, – сказал он, несколько покривив душой. – Разве хотелось, чтобы сего господина было чуть меньше в нашей жизни, и чтобы он не имел на нее никакого влияния. – Он и не имеет особого влияния, но, согласитесь… Неизвестно, как все сложилось бы без него. Ведь именно в тот раз, когда он привел меня сюда, к вам, раненому… Тогда я поняла, как много вы для меня значите. Тогда это было чудом, настоящим чудом, и Родионов, конечно, не мог отрицать, что, если бы не Вестхоф… И барон фактически спас его от гибели, когда Стоврич попытался напасть на него. – Да, я обязан ему, и обязан большим, нежели вы полагаете, но теперь мы наконец наедине, Бетси… Нет, Лизавета, Лиза… Вы позволите мне называть вас Лизой, Лизонькой?.. – Как вам будет угодно! В ваших устах любое мое имя звучит так мило! Она улыбнулась. – Знаете, я немножко волнуюсь, но уверена, что все будет чудесно. Родионов понял, что она имеет в виду. – Я тоже волнуюсь, – признался он. Это было чистой правдой. Родионов видел, чувствовал, как Бетси взволнована и напряжена, и сам нервничал, наверное, не меньше. Ведь от того, как сейчас все сложится, зависят их будущие отношения и совместная жизнь. Она была слишком юна и невинна, все происходило для нее в первый раз, и на нем лежала слишком большая ответственность – не напугать ее, не оттолкнуть, не разочаровать. И не оплошать самому, переполненному одновременно трепетной к ней нежностью и страстным желанием. Родионов вздохнул и, дабы немного отвлечь ее и успокоить, перевел разговор на другую тему. – Жаль, что ваш батюшка не смог побывать на нашей свадьбе. Верно, он будет сильно переживать по сему поводу. Ваша матушка из-за этого весьма расстроена… Бетси чуть было не спросила: не ревнует ли Иван Павлович, а он явно ревновал ее к барону и его вмешательствам, но вопрос об отце вовремя или невовремя отвлек ее от щекотливого вопроса. – Батюшка будет переживать? Да он, напротив, наверняка доволен, что ему не пришлось участвовать в свадебных торжествах. Отца занимают лишь его собаки да охота, прочее, что отвлекает его от сих забав, только раздражает… А ваши родители, Иван Павлович, они... Бетси не договорила, поскольку вдруг обнаружила, что никогда не спрашивала мужа о его родителях. – Мои родители... Родионов впервые задумался о том, как отнесутся его родители к женитьбе сына. Верно, будут рады. Он так давно жил отдельно и редко гостил у них в отпуску, что ему и в голову не пришло вызывать их сюда, в Вильну, на свое венчание. Да сие и невозможно было сделать в виду его поспешной женитьбы. Конечно, он написал им, сообщая о грядущих изменениях в своей жизни и попросил благословения, но тем и ограничился, будучи уверен, что они примут любой его выбор и не станут вмешиваться в его дела. – Отец и мать живут слишком далеко отсюда, чтобы поспеть на мою свадьбу, – сказал он. – В Пензенской губернии, по соседству с моею замужней сестрой. Перебрались туда, чтобы быть поближе к внукам. Конечно, мы съездим к ним, когда я смогу получить отпуск. Непременно съездим. Они вас полюбят... – Полюбят... – задумчиво повторила Бетси. Сама она не очень понимала, что такое родительская любовь. Отец почти не интересовался дочерями, а мать, напротив, окружила душащей опекой и бесконечными требованиями. Задумавшись, она не сразу поняла, о чем еще говорит муж. Муж... Теперь она замужем, у нее есть муж, на которого можно положиться, которого она любит. – Я не расслышала, что вы сейчас говорили, – спохватилась она, – Неважно, – улыбнулся Родионов. – Лучше выпейте еще вина. Он вновь наполнил ее и свой бокалы вином, каким-то французским, купленным, кстати, по подсказке все того же Вестхофа – сам Родионов в винах не разбирался. И оно, действительно оказалось в меру сладким и терпким, с тонким душистым ароматом. – Вкусное, – сказала Бетси и принялась расспрашивать мужа об его имении, куда он ее обещал свезти в ближайшее время, как только позволит служба. За разговорами и вином она немного успокоилась, но, заметив, что за окном наступили сумерки, опять разволновалась. – Верно, пора ложиться спать, – сказал Родионов. – Вы можете пойти в спальню, я пришлю к вам служанку. Еще накануне сюда привезли вещи Бетси, а старшая графиня прислала одну из горничных, что должна была теперь прислуживать его жене и сопровождать ее в Петербург. Сердце Бетси вдруг зачастило так, что у нее перехватило дыхание. Она вошла в уже знакомую ей спальню и, растерянно остановившись посреди комнаты, вспомнила и тут же постаралась отбросить зашифрованные советы матери, в которых брачная и последующие ночи с мужем преподносились как некое жертвенное приношение с женской стороны. - Барышня, Елизавета Петровна, не волнуйтесь, позвольте я вам помогу, – появившись, сказала горничная. – Я вовсе не волнуюсь, Глаша, это ты вся разрумянилась, – отвечала Бетси, обрадовавшись появлению здесь знакомого лица. – Барышня, душечка, я вовсе не разрумянилась! – смущенно запротестовала Глаша. – А вот и да... вот и да! От этой перепалки с горничной Бетси стало вдруг легко и весело, волнение хоть и не улеглось совсем, но припряталось, на время. Платье голубым ворохом легло на спинку кресла, туда же отправилось белье, ночная рубашка тонкого батиста укрыла новобрачную от шеи до пят. –- Ступай, Глаша, ступай. Когда горничная, собрав ее одежду, вышла, Бетси, пометавшись, забралась на неширокую кровать, под одеяло и напряженно уставилась на дверь. Опять вспомнилось материнское про жертву... Родионов тем временем призвал денщика, переоделся в ночную сорочку и шлафрок, подождал, пока из спальни выйдет служанка, после чего с замирающим сердцем направился к молодой жене. В комнате царил полумрак - пламя лишь одной свечи освещало стол и изголовье кровати. Она уже лежала в постели, что, казалось бы, облегчало минуту его появления в спальне. Родионов сглотнул. – Здесь неуютно и кровать весьма неудобна, но это только на одну ночь, – сказал он, взялся было за пояс шлафрока, чтобы развязать его, но прежде решил погасить свет и устремился к свече. – Правда, завтра в дороге тоже будет не слишком комфортно… Тут он вспомнил, что и в Петербурге, в его квартире мебель тоже оставляет желать лучшего, совсем сконфузился, выронил было взятый в руку гасильник*, который со звоном упал на пол и закатился куда-то под стол, отчего пришлось прихватить пламя пальцами и при том, конечно, обжечься. Родионов тихо чертыхнулся. Каким образом взрослый, обычно спокойный, даже славящийся своею выдержкой и рассудительностью мужчина мог в одночасье превратиться в подобное дерганное, нервическое существо? – Ей-богу, легче сражаться на войне, – пробормотал он, – Чем – что? – поинтересовалась Бетси. Из-под одеяла голос ее звучал приглушенно. – Чем оказаться на месте мужа, идущего в брачную постель, – пояснил Родионов, сам себе усмехнулся, в темноте опять нащупал завязки халата, наконец скинул его, заодно и ночную сорочку, после чего, ударившись коленом о край кровати, таки забрался в постель. Натянув одеяло до подбородка, она смотрела, как Иван Павлович входит в спальню – совсем не похожий на себя обычного, какой-то домашний, в шлафроке и ночной рубашке. Что-то роняя и бормоча, он, по счастию, погасил свечу – Бетси, признаться, весьма смущал пусть тусклый, но свет от свечи, хотя так и не решилась ее затушить. Она не увидела, но почувствовала, как он подходит, садится на кровать… Бетси сглотнула, судорожно пытаясь вспомнить, о чем он говорил… Кажется, он что-то говорил об этой квартире, о неудобствах… Она хотела было ответить, что ей неважно, но не ответила, потому что в этот момент он лег рядом и обнял ее. Он был такой горячий, что Бетси показалось, что его жар обжег ее. – Лиза, Лизонька, – прошептал он ей куда-то в шею, и она, выпростав руки, обняла его, с каким-то ужасом и восторгом ощущая под ладонями гладкую кожу его обнаженных плеч. – Вы все еще волнуетесь? – спросил он между поцелуями, коими с ненасытной жадностью осыпал ее лицо, шею и плечи. Ее губы были нежны и мягки под его губами, она отвечала ему - поначалу застенчиво, потом все более пылко, гладя его и зарываясь пальцами в волосы на затылке. – Нет, уже нет, почти, – чуть задыхаясь, прошептала она, прижимаясь к нему все сильнее. – А вы? – Тоже почти перестал… – Но… Мне немного страшно... – прошептала она. – Не... бойтесь... – единственное что смог в этот момент вымолвить Родионов, потому что ему было уже не довольно одних поцелуев, ему требовалось большее, о чем она, вероятно, и не догадывалась. Он провел рукой по ее груди, бедру, путаясь в складках широченной кружевной сорочки, пошитой из тончайшей материи, с трудом нашел край подола, подтянул его повыше и пробормотал: – Вы позволите? Мне так хочется ощущать вас, целиком... И, не давая жене времени опомниться, приподнялся над нею и умудрился стащить с нее это идиотское одеяние, куда-то его закинуть, и в то же мгновение опустился на ее уже нагое тело – по-девичьи тонкое и трепетное. Она слегка задохнулась от его тяжести, ахнула, сжалась, вцепилась в спину мужа, царапая ее ногтями. Он был уже меж ее бедрами, где было так горячо, болезненно, истомно... Кажется, он поспешил и был слишком напорист. Верно потому, что его сводила с ума женственная нежность и сладость ее тела, упоительный запах, что исходил от нее, а безудержное желание, завладевшее всем существом, искало и требовало выхода... – Я люблю вас, – прошептал Родионов единственные слова, что пришли ему в голову. – Люблю... Лизонька... Радость моя, мое счастье... Он постарался ослабить свой пыл, отчаянно сдерживаясь, приподнялся над нею, приласкал губами ее грудь, шею, нашел губы, что были так податливы его поцелуям. Его ласки и слова словно раздували в ней огонь, что то едва теплился, то вспыхивал пламенем. Огонь, которому она не давала разгореться, стыдясь желаний своего тела. – Я тоже... люблю, Иван Павлович, Ваня... – прошептала Бетси. «Ужели это то, на что намекала маменька?» – пронеслось у нее в голове. Отчего-то ей не показалось то, что сейчас с нею происходило, жертвенным приношением с ее стороны… Когда их брак наконец был подтвержден в самом прямом и самом интимном смысле этого слова, Родионов, с удовлетворенной усталостью растянувшись на кровати, прижал к себе Бетси и устроил ее голову на своем плече. – Навсегда запомню эту восхитительную ночь, – сказал он. – Могу только надеяться, что и вас она не разочаровала. Родионов немного лукавил – Бетси не только не противилась его ласкам, но пылко восприняла их и, похоже, разделила с ним удовольствие от супружеской близости, пусть пока и не в полной мере. Он вспомнил, как она целовала и обнимала его, как стонала и трепетала в его руках, с какой доверчивостью и порывистостью принимала его, блаженно вздохнул и в следующее мгновение погрузился в глубокий, спокойный сон. – Не разочаровала. Я просто не знала... как это происходит. Маман... – начала было Бетси, но замолчала, услышав ровное дыхание заснувшего мужа. «Хотела рассказать, а он уже спит. Разве можно сразу заснуть после такого? Устал, переволновался?» – несколько разочарованно подумала она. Повозилась, нашла удобное положение на узкой кровати, провела руками по груди, животу, бедрам, словно проверяя изменилось ли ее тело. Ей казалось, что изменилось, что-то стало другим. Она еще повздыхала, уткнулась носом в плечо мужа и наконец уснула. Впереди у них была вся жизнь.
Хелга: apropos С продолжением! Родионов наш, так рада за него, что мы его одарили не только умом и ответственностью, но и личным счастьем!
Klo: apropos Наконец-то! Родионов к барону ревнует!
полная версия страницы