Форум » Произведения в соавторстве » Виленские игры - 5 » Ответить
Виленские игры - 5
Хелга: Виленские игры Авторы: Apropos, Хелга Жанр: авантюрный исторический шпионский роман Время действия: весна 1812 года Место действия: Вильна
Хелга: chandni пишет: Очень хочется теперь увидеть лицо Веселовской. Да, Елена Осиповна будет потрясена.
chandni: Хелга пишет: Так герой же! Да! Настоящий! Хелга пишет: Да, Елена Осиповна будет потрясена. С нетерпением жду эту сцену! Хелга, хотела бы уточнить фамилию. Хелга пишет: — Матушка, как, Николай Иванович не знает ничего о деде? — удивился Шураша, — Князь Яблонской, Лев Павлович, мой дед и матушкин отец! Хелга пишет: Князь Яблонский, известный екатерининский вельможа, удалившийся после отставки в деревню, был весьма богат и имел обширные связи среди влиятельнейших особ, приближенных к императору. о или и?
Хелга: chandni пишет: о или и? Да, спасибо, очепятка, Яблонской.
Юлия: Хелга Нет слов... Хелга пишет: Я не возвращаю то, что получил. Каков однакож... Хелга пишет: Мадам Щербинина — урожденная княжна Яблонская Вот так-то - не глядя, всех зайцев скопом... MarieN пишет: Но каков молодой Щербинин Очень милый молодой человек... Так вовремя появляется...
apropos: Юлия пишет: Вот так-то - не глядя, всех зайцев скопом... А он везунчик такой, похоже. Или ему награда - за благородство в отношении соблазненной им дамы.
apropos: Продолжаем. Последние дни мая выдались необычно жаркими, с ночными грозами, свежестью утренних часов и безоблачностью полуденного неба, словно природа преподносила свои дары, взывая к благоразумию и миру. Сирень, наполнившая город сладкими ароматами, быстро отцвела, уступив место жасминовому благоуханию чубушника. Лучшего времени для влюбленной пары было невозможно и желать. Родионов наслаждался столь неожиданно выпавшим ему отпуском и обществом своей невесты, и с нетерпением ожидал венчания, кое должно было состояться в Вильне в июле, по окончании Петрова поста. Старшая графиня Веселовская поначалу была против скорой свадьбы, пыталась оттянуть ее до осени, но таки сдалась под натиском собственной дочери и доводами Родионова, который, состоя на службе, не всегда располагал временем на личные нужды или имел возможность брать отпуск по своему усмотрению. Сам он хотел бы обвенчаться уже в июне – они успевали сделать необходимые оглашения до поста, – после чего отослать свою жену и ее семью в более безопасное место, нежели приграничная Вильна. Но старшая графиня не желала слышать об отъезде, и Родионов принужден был уступить и согласиться на небольшую отсрочку венчания, хотя его не отпускали тревожные мысли о войне, что могла начаться в любой момент, и той опасности, которой подвергались Бетси с сестрой и матерью, пребывая этим летом в Литве. Неожиданно все разрешилось к тому времени, когда краткий отпуск Родионова подошел к своему завершению. Шли первые числа июня, и он как раз намеревался выйти на службу, но получил очередную записку от министра и поспешил к тому на назначенный прием. Поспешил, признаться, с некоторым беспокойством: новые поручения могли помешать ему видеться с невестой, а то и вынудить перенести назначенный день венчания. Барклай де Толли встретил Родионова весьма ласково, расспросил о самочувствии и, узнав, что последствия полученной травмы к сему времени прошли, поинтересовался успехами воинской полиции в деле поиска убийцы штабс-капитана Митяева. – Ищут шантажиста Кузякина, но найти не могут, – сказал Родионов, который за эти дни несколько раз встречался с Летюхиным и знал от него все последние новости. – Сей тип как в воду канул. Других подозреваемых нету и, похоже, не предвидится. – Вот и славно, – кивнул министр. – Господин барон был бы весьма недоволен, коли мы помешали ему вести свою игру… Что до вас, Иван Павлович, не будет мне прощения, ежели я отправлю столь умелого офицера заниматься сим бесполезным делом. Думаю, вы принесете куда большую пользу мне и отечеству в другом месте… И сообщил Родионову о своих планах направить его в Петербург, в военное министерство, где намерен поручить ему наладить работу комиссариатской экспедиции*. – Я как раз готовлю депеши и ряд поручений по сему вопросу, – пояснил Барклай де Толли, – и рассчитываю, что примерно десятого числа вы поедете в Петербург, где самым надлежащим образом приглядите за незамедлительным исполнением моих распоряжений. – После того, как ваше задание будет выполнено, мне надлежит вернуться в Вильну? – спросил Родионов, весьма огорченный предстоящей разлукой с невестой. Ему совсем не хотелось теперь уезжать. Как человек военный, он должен был повиноваться приказу, но – впервые за долгие годы своей службы – решение начальства повергло его в почти паническое отчаяние. – Нет, вы там и останетесь – по меньшей мере в ближайшие месяцы, – начал было говорить министр, но заметил изменившееся лицо полковника и с удивлением поднял брови: – Вам не по душе сие задание? – Сие не имеет значения, я выполню любое ваше распоряжение, – заверил его Родионов. – Просто я решил жениться, и, предполагая, что мое пребывание в Вильне затянется, венчание назначено здесь, в июле… – Жениться?! Рад это слышать, Иван Павлович, – сказал Барклай де Толли. – И что, невеста должна приехать сюда? – Она в Вильне, собственно, я с нею здесь недавно и познакомился… Родионов коротко упомянул о своем знакомстве с юной графиней Веселовской и желании не затягивать со свадьбой. – В таком случае обвенчайтесь по особому разрешению и увезите жену с собою в Петербург, – предложил министр. – Так будет спокойнее для вас, и лучше для нее. Негоже вашей невесте здесь оставаться, да и рискованно. – Так и сделаю, ваше высокопревосходительство, – сказал Родионов, весьма воодушевленный предложением министра. Обязавшись явиться через неделю за инструкциями и депешами, Родионов покинул министра и направился к Веселовским, где сообщил старшей графине о переменах в своей службе. Та весьма одобрительно восприняла его перевод в Петербург, но воспротивилась венчанию по особому разрешению. – Надобно сделать все по порядку и по правилам! – негодующе заявила она. – Я не потерплю, чтобы моя дочь выходила замуж без достойной ее положения свадьбы и пышного торжества! Мы приедем в Петербург и уже на месте подумаем, как устроить свадебное торжество. И с явным огорчением добавила: – К сожалению, у нас там нету такого круга общения, как в Вильне, где за это время мы обзавелись множеством знакомств, а те наши друзья в Петербурге, коих мы могли бы пригласить на свадьбу, наверняка разъехались на лето по имениям… Бетси, догадавшись, что дело опять идет к переносу венчания как минимум на осень, быстро вмешалась в разговор. – Маман, ежели я здесь выйду замуж по разрешению – а никто того не осудит, напротив, поймет спешку, вызванную новым назначением Ивана Павловича, – мы сможем устроить банкет в этом доме и пригласить всех наших новых знакомых. Уверена, никто не пропустит сие событие. Графиня, которая за последние дни уж свыклась с помолвкой дочери и почти внушила себе, что Родионов обладает всеми, ну, почти всеми – ежели забыть об его хромоте и отсутствии титула – достоинствами, кои она желала видеть в будущем зяте, призадумалась над сими словами Бетси и заколебалась в своей решительности отсрочить венчание. Все ее знакомые в Вильне матроны определенно выказывали неприкрытую зависть к тому, что ее дочь выходит замуж, и графиня прямо-таки наслаждалась своим положением успешной и удачливой матери. Сами-то они так и не смогли пристроить собственных дочерей даже за захудалых обер-офицеров, в то время как ее будущий зять занимал высшее звание среди штаб-офицеров**. День венчания должен был стать триумфом графини, и неожиданная командировка Родионова ломала все лелеемые ею планы. Разве согласиться на венчание без оглашения? Тогда можно будет устроить пышный прием… – Коли уж вы так хотите, я готова поступиться… – наконец протянула графиня, делая вид, что уступает желанию дочери и ее жениха только благодаря своему мягкосердечию. – Но ведь надобно подвенечное платье… И подготовить прием, а с ним столько расходов… Не знаю, успею ли я получить деньги из дому… Она рассчитывала на вмешательство будущего зятя – и не ошиблась в том. – Я оплачу все, что потребуется, – заверил ее он. – Присылайте мне все счета. Сразу после помолвки Родионов, предвидя свадебные расходы, послал к своему банкиру и рассчитывал вскоре получить вексель на приличную сумму. Он не мог похвастаться неимоверным богатством, но получал неплохой доход со своего имения, который откладывал вместе с излишками жалования – на себя тратил мало, довольствуясь скромной жизнью, и за эти годы у него накопилось изрядное количество денег, коих с избытком хватит на необходимые нужды и более того. Порешили провести венчание и прием в воскресенье, девятого июня, полагая, что за оставшееся время вполне успеется сшить платье для невесты и подготовить свадебный прием. Родионов вскоре собрался уходить, Бетси пошла его провожать, и ненадолго они задержались в прихожей, наконец оставшись наедине. – Надеюсь, – сказал Родионов, целуя ей руку, – после свадьбы вы выдержите день-другой в моей нынешней квартире. Она тесновата и неуютна, но нету смысла искать другую, поскольку мы все равно уезжаем в Петербург. Тамошняя моя квартира тоже не отличается размерами и убранством – я жил один, и мне не надобны были хоромы, но теперь, конечно, я позабочусь об удобствах для вас… – Ах, мне довольно быть с вами, Иван Павлович, – уверила его Бетси и прижалась щекою к его плечу. – Я вынесу любые тяготы… – Тягот не обещаю, – улыбнулся он. – Мы купим дом, который вы сможете обустроить по своему вкусу. И выпишем из деревни вашу собаку. Она просияла в ответ, и он не удержался, коснулся губами ее губ. Они были такие теплые и нежные, так податливы его ласке, что он прильнул к ним сильнее, продлевая поцелуй, и на мгновения забылся. – Не знаю, как доживу до нашей свадьбы, – сказал он севшим голосом, с трудом оторвавшись от ее губ. – Уже скоро, – прошептала она, глядя на него своими изумительными голубыми глазами, что лучились каким-то особенным светом. – Я так жду этого… И провела кончиками пальцев по его щеке. Он взял ее руку, на сей раз поцеловал в ладонь, после чего поклонился и таки заставил себя уйти, чувствуя, что иначе никогда не сможет покинуть ее. От Веселовских Родионов направился к епископу, к которому у него была записка от Барклая де Толли – как счел министр, вопрос с венчанием будет решен скорее, ежели священник узнает, что сия торопливость обусловлена служебными делами. Так и получилось, и вскоре Родионов уже направлялся в церковь Святого Духа при Свято-Духовом монастыре, расположенную неподалеку от Ратушной площади, где намеревался договориться о дне и часе предстоящего события. Когда он вошел в церковь, то увидел господина в дипломатическом мундире, в коем при приближении без всякого удовольствия признал пресловутого барона Вестхофа. Тот вполголоса беседовал о чем-то со священнослужителем, при виде полковника замолчал, приветственно кивнул и с любопытством на него уставился. – Не хотел помешать вашей беседе, – сказал Родионов. – Подожду, когда вы закончите свои дела, а после надеюсь переговорить с вами, отец, – повернулся он с поклоном к священнику. – Мы уж закончили, – сообщил Вестхоф, начал было прощаться, но помедлил и, посмотрев на полковника, вдруг заявил: – Впрочем, для меня вы явились весьма кстати. Не соблаговолите ли оказать любезность – по старому знакомству – и стать свидетелем на моем венчании? – Венчании? Сейчас? – несколько растерялся Родионов. – Через два дня. Мы с небезызвестной вам мадам Щербининой решили сочетаться браком. По своим причинам я не слишком о том распространяюсь, и надежный молчаливый свидетель весьма подходит для нашей скромной церемонии. – Что ж, извольте… Полковнику вовсе не хотелось настолько сближаться с бароном, но ему была симпатична госпожа Щербинина, да и коли Вестхофу – агенту военного министра и по совместительству шефу французской разведки – надобно было сохранить в тайне свое венчание, то кому, как не Родионову, невольно посвященному в сии виленские игрища, следовало оказать тому всяческую поддержку? – Извольте, – повторил он и подтвердил свою готовность принять участие в венчании барона, узнав о дне и точном часе его проведения. – Что-то подсказывает мне, что вы явились сюда по тому же делу, – вскользь заметил Вестхоф и усмехнулся при смущении полковника. – Правильно, не след откладывать то, что можно сделать сейчас, тем паче, слыхивал я, вы вскорости отбываете в Петербург. У Родионова не было выхода, кроме как пригласить барона с будущей баронессой на свое венчание, дату и время которого ему еще надобно было обговорить со священником. Откуда Вестхоф узнал о его поездке в Петербург, он не стал уточнять, предполагая заранее ему известный ответ. Наконец барон распрощался с присутствующими и ушел, Родионов вручил священнику разрешение епископа и записку Барклая де Толли, договорился о нужном ему дне венчания и отбыл, мысленно предвкушая свою скорую свадьбу и ночь, что за нею последует. -------------------------------- * Учреждение военного ведомства, ведавшее снабжением армии от казны денежным и вещевым довольствием, а также обозами и военными лагерями. ** Обер-офицеры – категория младших офицерских чинов. Штаб-офицеры – категория старших офицерских чинов (до полковника включительно).
Хелга: apropos Ужасно рада за нашего Ивана Павловича, все хорошо у него складывается. Достойный мужик получился из когда-то вспомогательного персонажа.
bobby: apropos Родионову очень повезло с этим назначением. Дотянули бы до июля - и никакой свадьбы могло и не быть. Вестхоф в своем репертуаре - свадьбу не афиширует
Klo: apropos Наконец-то! Рада за Родионова, а вот как барон с Плаксой договорились - это же самое интересное!
Хелга: bobby пишет: Вестхоф в своем репертуаре - свадьбу не афиширует Шпион-разведчик... Klo пишет: Рада за Родионова, а вот как барон с Плаксой договорились - это же самое интересное! Да, это особая песня!
chandni: apropos Как же я рада продолжению! Все же им, похоже, не избежать дружбы семьями Жду сцену поздравления Плаксы ее подругой Веселовской-старшей по поводу предстоящего бракосочетания с бароном.
Хелга: chandni пишет: Все же им, похоже, не избежать дружбы семьями Вот не знаю, сложный это вопрос.
Малаша: apropos Очень нежная сцена с Бетси. С нетерпением жду их свадьбу, надеюсь, ничто ей не помешает.Klo пишет: Рада за Родионова, а вот как барон с Плаксой договорились - это же самое интересное! Плакса обрыдалась, наверняка. Родионов с Бетси уезжают, а барон? И Плакса же с ним.
Хелга: Малаша пишет: С нетерпением жду их свадьбу, надеюсь, ничто ей не помешает. Плакса вполне может помешать.
MarieN: apropos Спасибо за продолжение, очень соскучились по героям. Ну прямо никуда полковнику не спрятаться от барона Вестхофа. Везде то тот повспевает, все то знает. Бетси своей решительностью очень напоминает Сан. Пока все удачно складывается, обе пары успевают обвенчаться и уехать до начала военных действий.
Хелга: MarieN пишет: Ну прямо никуда полковнику не спрятаться от барона Вестхофа. Везде то тот повспевает, все то знает. Разведчик высокого класса!
chandni: Очень надеюсь, что барон с супругой успеют вовремя уехать. Начало войны все ближе. Хелга пишет: Разведчик высокого класса! однозначно! Очень колоритный он у вас получился. Как и полковник. Хелга пишет: Достойный мужик получился из когда-то вспомогательного персонажа. Klo пишет: а вот как барон с Плаксой договорились - это же самое интересное! да, очень хочется узнать! Ждем продолжения с нетерпением!
Юлия: apropos Весна, сирень, любовь, венчание... Благодать... chandni пишет: Жду сцену поздравления Плаксы ее подругой Веселовской-старшей по поводу предстоящего бракосочетания с бароном Да уж... Веселовской предстоит съесть свою шляпу apropos пишет: От Веселовских Родионов направился к епископу, к которому у него была записка от Барклая де Толли – как счел министр, вопрос с венчанием будет решен скорее, ежели священник узнает, что сия торопливость обусловлена служебными делами. Так и получилось Если я туплю, то прости... Но если этот "священник" относится к епископу, к которому вначале отправился Родионов, то того нельзя назвать священником - епископа называют преосвященный
apropos: Дамы! Хелга пишет: Достойный мужик получился из когда-то вспомогательного персонажа. Не то слово. А ведь намеревались ввести одно имя - подпись под рапортами. bobby пишет: Родионову очень повезло с этим назначением. С авторами ему повезло еще больше. Klo пишет: а вот как барон с Плаксой договорились - это же самое интересное! Барон - да договариваться... Ну, не знаю, не знаю. chandni пишет: Все же им, похоже, не избежать дружбы семьями Да, идут ноздря в ноздрю по скаковой дорожке. Малаша пишет: Плакса обрыдалась, наверняка. Как без этого? MarieN пишет: Бетси своей решительностью очень напоминает Сан. Что-то есть, но ей, конечно, далеко до неуемной княжны. Юлия пишет: если этот "священник" относится к епископу, к которому вначале отправился Родионов, то того нельзя назвать священником - епископа называют преосвященный /Ага, понятно, наделали ляпов. Будем править.
Хелга: Евпраксия Львовна вернулась на квартиру из лавки, уставшая от жары, послала Феклушу за лимонадом. Корней принес и сложил на кушетку образцы тканей, а вместо горничной пришла кухарка, бухнула на стол кувшин с золотистым напитком, наполнила стакан. — Лимонад, барыня, холодный, пожалуйте. Плакса глотнула напитка. — Славный лимонад у тебя, Пелагея. Ох, и жара сегодня, опять, видно, гроза будет. — Будет, барыня, как есть, будет, вон какое марево повисло, — кивнула кухарка. — Мне нынче жеребенок приснился, а я дитем за ним бегу. К чему это, Пелагея? — Какой шерсти жеребчик, барыня? Плакса задумалась. — Не помню в точности. Вроде, каурый, а, может, рыжий... — Ежели каурый — к скорому известию, а рыжий — к хлопотам, — отчеканила кухарка. — А известия и хлопоты удачные? Пелагея помялась, шевеля губами, словно что-то высчитывала. — Скорое известие всяким может быть, либо плохим, либо хорошим. А хлопоты — в одночасье, жданные да нежданные. — Жданные-нежданные, — повторила Евпраксия Львовна, когда кухарка ушла. — Что бы это значило? Хлопот хватало, как приятных, так и волнующих. Плакса разложила по комнате купленные ткани, ленты и кружева, и принялась подбирать их по цвету. То ли желтую с сиреневым, то ли розовую с лиловым… то ли наоборот. Намедни составила несколько разных списков гостей, поскольку металась в сомнениях, где лучше венчаться и когда. Хорошо бы в церкви любезного сердцу Древково, но барон мог не согласиться и настоять на венчании в своем имении, а то и в Петербурге. Или здесь, в Вильне? Или осенью, раз время терпит? Барон к тому времени обдумает и решит, что не нужно ему на ней жениться, и дело с концом. А что ежели не дадут разрешения на второй брак? Что тогда? Следовало уведомить родителей, а как они отнесутся к ее второму замужеству? Беспокоило ее и другое, верно, самое важное — что если она не сможет понести и родить барону наследника? Она ведь немолода, а он будет разочарован и возненавидит ее за это. Так бывало, и так случилось с одной из ее дальних родственниц. Она разгладила желтый атлас, примеряя к нему лиловую ленту, всхлипнула, и слезы закапали, оставляя темные пятна на ткани. В открытое окно доносились негромкие звуки улицы, ветерок лениво шевелил тонкую занавеску. Где-то рядом простучали копыта, звякнуло колесо экипажа, Плакса бросилась к окну. Барон вышел из подъехавшей коляски, забрал большую коробку, перевязанную лентами, и направился к дому. Евпраксия Львовна принялась было освобождать кушетку и стулья, но не успела, как он вошел, положил коробку на стол, поцеловал руку, осмотрел разноцветье комнаты, заваленной тканями, глянул ей в лицо, внимательно и строго. — Опять что случилось, дорогая? Вы подались в модистки? — Николя, как же не случилось? Венчание... Платье, гости… второй брак… — взволнованно зачастила Плакса. — Это ткани на платье, не знаю, какую подобрать. Хотя, с женихом не советуются, но раз уж вы все увидели... Может, сиреневое с зеленым, весенние цвета... с розовым кружевом по подолу.? Хотя, я же не в молодых годах и второй раз замуж иду... И где мы обвенчаемся? Так и не решили, а ведь нужно сделать оглашение... Родителям сообщить... А ваша родня? И что вы думаете о желтом цвете? — Ева, дорогая, ничего розового, сиреневого, тем более желтого. Я уж заказал для вас платье. С этими словами он развязал ленты и извлек из коробки персикового цвету с золотистым отливом платье, обрамленное тончайшими, что паутинка, блондами. — Надевайте! Оно пошито по вашим меркам, но ежели что не так — сей же час вызову сюда модистку, она подправит то, что надобно будет подправить. Подав платье изумленной Плаксе, барон продолжил: — На оглашение и родителей нету времени. Мы обвенчаемся сегодня по особому разрешению, я уже договорился. — Сегодня? Как... сегодня? Я же не готова... — растерянно воскликнула Плакса. — А гости? Свадебный обед… — Ева, дорогая, я был бы рад устроить все, как полагается, но служебные дела и обстановка таковы, что откладывать венчание совершенно невозможно. Вероятно, мне в спешке придется возвращаться в Петербург, и куда сподручнее, ежели мы уже будем обвенчаны. В церкви будет присутствовать господин Родионов и один из приятелей вашего сына, коего он обещался привести. — Господин Родионов и Шурашин приятель? — пробормотала она, всхлипнув, и опустилась на стул, глядя на барона полными слез глазами. — Николя, вы заказали платье! Как это мило... Но разве так можно, чтобы сегодня? Платье... оно будет мне к лицу? — Платье весьма пойдет к вам, Ева, — сказал барон. — И к вашим глазам. А что касается свадебного обеда, устроим, пусть и небольшой. Ужели вам так надобны эти сплетничающие матроны с их скучными дочерьми? Кстати, господин Родионов тоже женится по разрешению на Бетси Веселовской. Мы приглашены к ним на венчание девятого числа. Слезы вдруг хлынули потоком, капли упали на тонкую ткань, она всполошилась, попыталась загладить их ладонью, взметнулась, уложила платье на кушетку и обернулась к барону. — Мы приглашены на свадьбу Бетси? Я так рада за нее, и свадьба так скоро. Хотя, да, я понимаю... война... Вскорости будет война с Бонапарте, ведь так, Николя? — Возможно, — неопределенно ответил он, протягивая ей свой платок. — В любом случае ситуация тревожная. Плакса вздохнула, промокнув слезы платком барона, сжала его в кулачке. — Так тревожно, Николя... А Шураша, Сашенька, он же здесь останется. — Что ж, Александр — офицер, на военной службе. Плаксе пришлось снова прикладывать к глазам уже изрядно промокший платок. — Ах, не смотрите на меня, Николя, я ужасно выгляжу, все плачу и плачу... обнимите меня, Николя... Барон привлек ее к себе и похлопал по спине, успокаивая. — Боюсь, мне тоже придется называть вас Плаксой, только это прозвище вам и подходит, — усмехнулся он и поцеловал ее в распухший нос. — Примерьте платье, надобно убедиться, что оно вам хорошо. О свадебном столе не беспокойтесь. Леопольду я поручил купить вина, он же закажет в трактире закуску и сласти. По счастию, мы можем нынче обойтись без пышного застолья, чего не удастся избегать в Петербурге — нам придется вести соответствующий обществу образ жизни и принимать гостей. Возможно, вам это даже понравится. А сейчас одевайтесь, я жду вас. Он вышел, а Евпраксия Львовна пометавшись по комнате, позвала Феклушу и принялась одеваться. Модистка не потребовалась, платье словно прошло не одну примерку. Горничная, радостно причитая и роняя шпильки, укладывала барыне волосы. Завивать распустившиеся от жары локоны не было времени, поэтому прическу выбрали гладкую с узлом из кос, собранным на затылке. Плакса спустилась к экипажу, где барон подал ей руку. Далее все последовало как в тумане, то ли из-за слез, что размыли картинку, то ли от жары, или из-за волнения, с которым она не могла справиться. Вероятно, все три причины повлияли каждая со своей стороны. Церемония прошла, как показалось Плаксе, весьма коротко и несколько скомканно. Почти как в первый раз, когда венчалась с Захаром. «Видно, не суждено мне красивое венчание», — подумала она, тотчас одернув себя: разве могла и подумать о том, что в свои тридцать пять лет пойдет под венец с таким прекрасным во всех отношениях мужчиной. Священник пробормотал сокращенную молитву, они наскоро обменялись кольцами, ответили на надлежащие вопросы, и, едва она опомнилась, барон уж поцеловал ее и повел к выходу. Отобедали у барона впятером, в мужской компании — кроме новоявленных супругов, Шураша, его приятель рыжий поручик Сомов и полковник Родионов, двое последних ставшие поручителями. Между тостами за жениха и невесту Шураша прочел поэму собственного сочинения, посвященную младым девам и красотам лесных чащоб. О политике да о войне — излюбленных темах последнего времени — не говорили, больше о лошадях, так почти весь обед и обсуждали стати да шерсти. Когда гости разошлись, и молодожены остались одни, Плакса облегченно вздохнула и почувствовала такую усталость, что единственным желанием было добраться до подушки и заснуть, что она и сделала. Ночью обреченно прошумела гроза. Барон разбудил жену, когда в комнату осторожно вползал первый предутренний свет, окрасив воздух тонкой дымкой, а мужние ласки — особой нежностию.
полная версия страницы