Форум » Произведения в соавторстве » Виленские игры - 5 » Ответить
Виленские игры - 5
Хелга: Виленские игры Авторы: Apropos, Хелга Жанр: авантюрный исторический шпионский роман Время действия: весна 1812 года Место действия: Вильна
Малаша: Спасибо! Спасибо! Долго не было продолжения. Очень рада за Родионова, он добился своей Бетси. Графиня у него всю кровь готова выпить. Ужасная женщина. Хорошо, Родионов такой терпеливый и спокойный, хотя и он с трудом уже выносит тещу. Да, подальше от нее, в Петербург. Барон и с ним показал себя надежным. Все знает, помогает, выручает. Герой, одним словом.
apropos: Дамы, спасибо! chandni пишет: Родионов, похоже, так и сдружится с бароном Да уже, кажется. В Петербурге будут дружить семьями. chandni пишет: А Соврич жук тот еще. Хотя не факт, что ему весело... Думаю, ему совсем не весело, но деваться некуда. Сам себя в угол загнал. chandni пишет: Хочется читать вашу историю и читать. Дык конец уже скоро (все обещаем! ). Но, если серьезно, осталось порядка трех-четырех эпизодов. Надеюсь, уложимся, а то бесконечная какая-то история. Klo пишет: Родионов уже от тещи настрадался, бежать надо, бежать! Ну вот поутру в Петербург рванет. Надеется, во всяком случае. Klo пишет: Барон на высоте, как всегда! Зайчик. Хелга пишет: Не устаю удивляться, как вспомогательный персонаж дошел до собственной свадьбы. Да, чудом ожил, превратился в полноценного персонажа и уже чуть не самого барона вытесняет с передовой линии. Не говоря уже о Казике и прочих наших любимцах. Верно, его любовь так окрылила и сил придала. Малаша пишет: Долго не было продолжения. Да, чет затянули. Малаша пишет: Графиня у него всю кровь готова выпить. Ужасная женщина. Властная и беспокойная мать - страшный зверь.
bobby: apropos Спасибо за продолжение! Бедный Родионов! С тещей ему явно не повезло! Хорошо, что всегда можно сослаться на службу, дела, чтобы быть подальше от такой маман. Вестхоф на высоте! Все и всегда знает! Вплоть до свадебных мелочей.
chandni: bobby пишет: Все и всегда знает! Вплоть до свадебных мелочей. Какой подкованный! Очень интересно было бы почитать как дошел он до жизни такой предысторию героя, или Детство Тёмы Николя
Юлия: apropos Свадьба удалась. Маман во всей красе. bobby пишет: С тещей ему явно не повезло! Хорошо, что всегда можно сослаться на службу, дела, Определенно, ему необходимо найти способ ставить мамку на место. Отговорками ему не обойтись... Маман займет собой все, ежели ей не дать основательный и решительный отпор. chandni пишет: Очень интересно было бы почитать как дошел он до жизни такой предысторию героя, или Детство Тёмы Николя Авторы! Даешь приквел!
apropos: bobby bobby пишет: Бедный Родионов! Ну, свадебное торжество окончится ранним или поздним вечером, а он с женой останется. Ради того может и потерпеть немного. bobby пишет: Вестхоф на высоте! Все и всегда знает! Вплоть до свадебных мелочей. У него профессия такая - все должен знать. Обстоятельный мужик, что и говорить. chandni пишет: Очень интересно было бы почитать как дошел он до жизни такой предысторию героя Не, ну какая загадка, тайна должна же остаться. Он никого не посвящает в личные дела. Юлия Юлия пишет: Свадьба удалась. По-моему тоже! Хорошая свадьба, на всю жизнь Родионову запомнится. Юлия пишет: Определенно, ему необходимо найти способ ставить мамку на место Думаю, он сможет поставить. У него характер есть. Другое дело, что пока дочку ему не отдали, лучше чуть потерпеть, а то такая мамаша способна и помолвку разорвать. После свадьбы ему будет проще с тещей разговаривать и на место ставить. Юлия пишет: Даешь приквел! Нам бы эту историю дописать когда-нибудь. Уж сколько лет...
Хелга: chandni пишет: Очень интересно было бы почитать как дошел он до жизни такой предысторию героя, или Детство Тёмы Николя Лет на двадцать сочинительства.
apropos: Хелга пишет: Лет на двадцать сочинительства. Главное, все при деле.
chandni: Милые авторы! преданно глядя в глаза С июля прошло уже немало времени... Надеюсь, работа кипит и у нас все-таки появится шанс дочитать вашу потрясающую историю, а?
Хелга: chandni пишет: С июля прошло уже немало времени... Надеюсь, работа кипит и у нас все-таки появится шанс дочитать вашу потрясающую историю, а? Ох, время просто летит... Продвигаемся, но не очень быстро. Осталось совсем немного.
ДюймОлечка: Дорогие авторы, это чудесно Интригующе и волнующе Надеюсь, история порадует нас замечательным окончанием
Хелга: ДюймОлечка Спасибо за чтение и добрые слова! Обязательно придем к финалу, надеемся, что получится неплохо.
apropos: Дамы! С продолжением нас! После полонеза, передав Бетси в руки другого кавалера, Родионов перешел в гостиную, откуда через распахнутые двери мог видеть танцующую публику. Впрочем, все его внимание было приковано к Бетси, что уж откружилась – увы, не с ним! – в вальсе, а теперь танцевала мазурку. – Гостям весело, а вам, кажется, не очень, – заметил Вестхоф, появившись в дверях гостиной. – Слишком быстрые для меня танцы, – сказал Родионов, с трудом отводя взгляд от жены. – Но сами вы отчего не танцуете? – Не любитель, – сказал Вестхоф, усаживаясь в кресло по соседству с Родионовым. – Зато баронесса оказалась поборницей подобных забав. Родионов проследил за его взглядом и увидел, как Евпраксия Львовна с явным удовольствием и живостью молоденькой девушки прыгает мазурку под руку с каким-то гвардейским офицером. – Моя жена тоже… – начал он и осекся, заметив, что Бетси перестала танцевать, вышла из круга и, оставив своего кавалера, направилась в их с бароном сторону. – Устала, – с несколько виноватым видом сообщила она поднявшимся при ее приближении господам. – Ах, как бы я хотела уехать!.. Спохватилась, покраснела и принялась было оправдываться перед бароном. – Я вовсе не имею в виду, что мне надоели гости, Николай Иванович, – зачастила она. – Мы всегда рады, особенно вам… Вы знаете, что вам – особенно… Тут Бетси осеклась и смешалась. – Особенно барону? – вырвалось у Родионова, тут же с досадою прикусившему язык. Он старался не обращать внимания на намеки старшей Веселовской насчет отношений Вестхофа и юной графини, не верил им, да и Бетси всячески разубеждала его… Но теперь вдруг ему показалась подозрительной спешная женитьба барона на Щербининой, причем именно тогда, когда они с Бетси объявили о помолвке, да еще эти взгляды, коими они сейчас обменялись… Родионова обожгла мучительная вспышка ревности. – Пустое, – сказал барон. – Просто я немного помог Лизавете Петровне с вашей помолвкой, отчего она, видимо, посчитала себя мне обязанной, хотя ровным счетом сие мало чего значило. – Помог с помолвкой?! – нахмурился Родионов. – Подсказал мне, как быстрее добиться согласия маман, – быстро сказала Бетси. – Сама бы я не решилась устроить публично… Ну, помните, то наше свидание в галерее, когда… Она опять покраснела. Разумеется, Родионов прекрасно все помнил – такое не забывается. – Но при чем тут барон? Или, – вдруг догадался он, – вы сговорились, дабы он стал свидетелем сей сцены? – Николай Иванович пообещал мне… нам свою поддержку, – призналась Бетси. – И так славно получилось! Теперь мы уже женаты – и все благодаря тому, что нам не пришлось ждать соизволения маман. Родионов был обескуражен и немного раздосадован. То, что он почитал счастливой случайностью, на самом деле было запланировано и успешно воплощено… Что ж, интрига вполне достойная мастера-шпиона. Впрочем, для Вестхофа сие скорее мелочь, так, невинное развлечение, каприз художника – по сравнению с той настоящей закулисной, опасной и тонкой игрой, что тот вел. Верно, Родионову следовало бы тоже быть благодарным барону, но ему совсем не понравилось, что он вновь стал пешкой в этих бесконечных виленских играх пронырливого Вестхофа. Хотя, ежели припомнить реакцию самой графини и главного штабного болтуна и сплетника Ардаевского на ту сцену и все, что за тем последовало, он не мог не признать, что мизансцена была великолепно продумана и выстроена, лучших свидетелей было бы трудно подыскать, и успех сей «операции» был предопределен еще до ее начала. – Могу ли я рассчитывать, что в следующий раз, когда замыслите какую проделку, прежде вы обратитесь ко мне? – кинув короткий взгляд на Вестхофа, сказал Родионов Бетси. – Я, конечно, не столь силен в интригах, как господин барон, но, худо-бедно… Тут глаза его жены шаловливо блеснули. – В таком случае устройте так, чтобы мы могли отсюда уехать, не дожидаясь окончания вечера! – заявила она. – Я полагал, что вам доставляет удовольствие сие празднество, – сказал Родионов. – Но, коли вы так хотите, буду только счастлив исполнить ваше пожелание. Конечно, гости начнут сплетничать, графиня будет недовольна, даже в ярости, но какое ему до того дело? Родионов взял за руку свою молодую жену и обернулся к барону. – Милостивый сударь, надеюсь вы с присущим вам талантом сможете прикрыть наш уход и дать графине Веселовской и гостям достойное тому объяснение. Заранее вам признателен. – Устрою все в лучшем виде, господин полковник, – с усмешкою сказал тот, кивнул Родионову и на прощание поцеловал руку новобрачной. Молодожены незаметно выбрались из дома, сели в коляску и вскоре уже входили в квартиру Родионова. Хотя он распорядился тщательно прибрать свое жилище, ничто не могло изменить затрапезный вид неуютной крошечной гостиной и неприглядной спальни. Впрочем, Бетси занимало нынче совсем другое. По дороге она молчала, но, едва усевшись в кресло и приняв от мужа бокал с вином, сказала волнуясь: – Надеюсь, вы не сердитесь, Иван Павлович, за то, что я решилась обратиться к барону Вестхофу с просьбой, точнее, за советом, как убедить маман согласиться на брак с вами… По правде говоря, сейчас мне не верится, что смогла это сделать, словно это была не я, какая-то незримая сила вела меня... Как... как клубочек, что катится по тропинке и ведет к цели... из сказок... мне няня сказывала в детстве. Она говорила и говорила, пытаясь справиться с внутренней дрожью, что охватила ее, когда они вошли в жилище Родионова. Веселое свадебное возбуждение прошло, обратившись в волнение перед предстоящим. – Клубочек... Меня тоже увлек за собою этот клубочек, едва я увидел вас, – Родионов потянулся к Бетси и нежно сжал ее руку. – И я вовсе не сержусь, – сказал он, несколько покривив душой. – Разве хотелось, чтобы сего господина было чуть меньше в нашей жизни, и чтобы он не имел на нее никакого влияния. – Он и не имеет особого влияния, но, согласитесь… Неизвестно, как все сложилось бы без него. Ведь именно в тот раз, когда он привел меня сюда, к вам, раненому… Тогда я поняла, как много вы для меня значите. Тогда это было чудом, настоящим чудом, и Родионов, конечно, не мог отрицать, что, если бы не Вестхоф… И барон фактически спас его от гибели, когда Стоврич попытался напасть на него. – Да, я обязан ему, и обязан большим, нежели вы полагаете, но теперь мы наконец наедине, Бетси… Нет, Лизавета, Лиза… Вы позволите мне называть вас Лизой, Лизонькой?.. – Как вам будет угодно! В ваших устах любое мое имя звучит так мило! Она улыбнулась. – Знаете, я немножко волнуюсь, но уверена, что все будет чудесно. Родионов понял, что она имеет в виду. – Я тоже волнуюсь, – признался он. Это было чистой правдой. Родионов видел, чувствовал, как Бетси взволнована и напряжена, и сам нервничал, наверное, не меньше. Ведь от того, как сейчас все сложится, зависят их будущие отношения и совместная жизнь. Она была слишком юна и невинна, все происходило для нее в первый раз, и на нем лежала слишком большая ответственность – не напугать ее, не оттолкнуть, не разочаровать. И не оплошать самому, переполненному одновременно трепетной к ней нежностью и страстным желанием. Родионов вздохнул и, дабы немного отвлечь ее и успокоить, перевел разговор на другую тему. – Жаль, что ваш батюшка не смог побывать на нашей свадьбе. Верно, он будет сильно переживать по сему поводу. Ваша матушка из-за этого весьма расстроена… Бетси чуть было не спросила: не ревнует ли Иван Павлович, а он явно ревновал ее к барону и его вмешательствам, но вопрос об отце вовремя или невовремя отвлек ее от щекотливого вопроса. – Батюшка будет переживать? Да он, напротив, наверняка доволен, что ему не пришлось участвовать в свадебных торжествах. Отца занимают лишь его собаки да охота, прочее, что отвлекает его от сих забав, только раздражает… А ваши родители, Иван Павлович, они... Бетси не договорила, поскольку вдруг обнаружила, что никогда не спрашивала мужа о его родителях. – Мои родители... Родионов впервые задумался о том, как отнесутся его родители к женитьбе сына. Верно, будут рады. Он так давно жил отдельно и редко гостил у них в отпуску, что ему и в голову не пришло вызывать их сюда, в Вильну, на свое венчание. Да сие и невозможно было сделать в виду его поспешной женитьбы. Конечно, он написал им, сообщая о грядущих изменениях в своей жизни и попросил благословения, но тем и ограничился, будучи уверен, что они примут любой его выбор и не станут вмешиваться в его дела. – Отец и мать живут слишком далеко отсюда, чтобы поспеть на мою свадьбу, – сказал он. – В Пензенской губернии, по соседству с моею замужней сестрой. Перебрались туда, чтобы быть поближе к внукам. Конечно, мы съездим к ним, когда я смогу получить отпуск. Непременно съездим. Они вас полюбят... – Полюбят... – задумчиво повторила Бетси. Сама она не очень понимала, что такое родительская любовь. Отец почти не интересовался дочерями, а мать, напротив, окружила душащей опекой и бесконечными требованиями. Задумавшись, она не сразу поняла, о чем еще говорит муж. Муж... Теперь она замужем, у нее есть муж, на которого можно положиться, которого она любит. – Я не расслышала, что вы сейчас говорили, – спохватилась она, – Неважно, – улыбнулся Родионов. – Лучше выпейте еще вина. Он вновь наполнил ее и свой бокалы вином, каким-то французским, купленным, кстати, по подсказке все того же Вестхофа – сам Родионов в винах не разбирался. И оно, действительно оказалось в меру сладким и терпким, с тонким душистым ароматом. – Вкусное, – сказала Бетси и принялась расспрашивать мужа об его имении, куда он ее обещал свезти в ближайшее время, как только позволит служба. За разговорами и вином она немного успокоилась, но, заметив, что за окном наступили сумерки, опять разволновалась. – Верно, пора ложиться спать, – сказал Родионов. – Вы можете пойти в спальню, я пришлю к вам служанку. Еще накануне сюда привезли вещи Бетси, а старшая графиня прислала одну из горничных, что должна была теперь прислуживать его жене и сопровождать ее в Петербург. Сердце Бетси вдруг зачастило так, что у нее перехватило дыхание. Она вошла в уже знакомую ей спальню и, растерянно остановившись посреди комнаты, вспомнила и тут же постаралась отбросить зашифрованные советы матери, в которых брачная и последующие ночи с мужем преподносились как некое жертвенное приношение с женской стороны. - Барышня, Елизавета Петровна, не волнуйтесь, позвольте я вам помогу, – появившись, сказала горничная. – Я вовсе не волнуюсь, Глаша, это ты вся разрумянилась, – отвечала Бетси, обрадовавшись появлению здесь знакомого лица. – Барышня, душечка, я вовсе не разрумянилась! – смущенно запротестовала Глаша. – А вот и да... вот и да! От этой перепалки с горничной Бетси стало вдруг легко и весело, волнение хоть и не улеглось совсем, но припряталось, на время. Платье голубым ворохом легло на спинку кресла, туда же отправилось белье, ночная рубашка тонкого батиста укрыла новобрачную от шеи до пят. –- Ступай, Глаша, ступай. Когда горничная, собрав ее одежду, вышла, Бетси, пометавшись, забралась на неширокую кровать, под одеяло и напряженно уставилась на дверь. Опять вспомнилось материнское про жертву... Родионов тем временем призвал денщика, переоделся в ночную сорочку и шлафрок, подождал, пока из спальни выйдет служанка, после чего с замирающим сердцем направился к молодой жене. В комнате царил полумрак - пламя лишь одной свечи освещало стол и изголовье кровати. Она уже лежала в постели, что, казалось бы, облегчало минуту его появления в спальне. Родионов сглотнул. – Здесь неуютно и кровать весьма неудобна, но это только на одну ночь, – сказал он, взялся было за пояс шлафрока, чтобы развязать его, но прежде решил погасить свет и устремился к свече. – Правда, завтра в дороге тоже будет не слишком комфортно… Тут он вспомнил, что и в Петербурге, в его квартире мебель тоже оставляет желать лучшего, совсем сконфузился, выронил было взятый в руку гасильник*, который со звоном упал на пол и закатился куда-то под стол, отчего пришлось прихватить пламя пальцами и при том, конечно, обжечься. Родионов тихо чертыхнулся. Каким образом взрослый, обычно спокойный, даже славящийся своею выдержкой и рассудительностью мужчина мог в одночасье превратиться в подобное дерганное, нервическое существо? – Ей-богу, легче сражаться на войне, – пробормотал он, – Чем – что? – поинтересовалась Бетси. Из-под одеяла голос ее звучал приглушенно. – Чем оказаться на месте мужа, идущего в брачную постель, – пояснил Родионов, сам себе усмехнулся, в темноте опять нащупал завязки халата, наконец скинул его, заодно и ночную сорочку, после чего, ударившись коленом о край кровати, таки забрался в постель. Натянув одеяло до подбородка, она смотрела, как Иван Павлович входит в спальню – совсем не похожий на себя обычного, какой-то домашний, в шлафроке и ночной рубашке. Что-то роняя и бормоча, он, по счастию, погасил свечу – Бетси, признаться, весьма смущал пусть тусклый, но свет от свечи, хотя так и не решилась ее затушить. Она не увидела, но почувствовала, как он подходит, садится на кровать… Бетси сглотнула, судорожно пытаясь вспомнить, о чем он говорил… Кажется, он что-то говорил об этой квартире, о неудобствах… Она хотела было ответить, что ей неважно, но не ответила, потому что в этот момент он лег рядом и обнял ее. Он был такой горячий, что Бетси показалось, что его жар обжег ее. – Лиза, Лизонька, – прошептал он ей куда-то в шею, и она, выпростав руки, обняла его, с каким-то ужасом и восторгом ощущая под ладонями гладкую кожу его обнаженных плеч. – Вы все еще волнуетесь? – спросил он между поцелуями, коими с ненасытной жадностью осыпал ее лицо, шею и плечи. Ее губы были нежны и мягки под его губами, она отвечала ему - поначалу застенчиво, потом все более пылко, гладя его и зарываясь пальцами в волосы на затылке. – Нет, уже нет, почти, – чуть задыхаясь, прошептала она, прижимаясь к нему все сильнее. – А вы? – Тоже почти перестал… – Но… Мне немного страшно... – прошептала она. – Не... бойтесь... – единственное что смог в этот момент вымолвить Родионов, потому что ему было уже не довольно одних поцелуев, ему требовалось большее, о чем она, вероятно, и не догадывалась. Он провел рукой по ее груди, бедру, путаясь в складках широченной кружевной сорочки, пошитой из тончайшей материи, с трудом нашел край подола, подтянул его повыше и пробормотал: – Вы позволите? Мне так хочется ощущать вас, целиком... И, не давая жене времени опомниться, приподнялся над нею и умудрился стащить с нее это идиотское одеяние, куда-то его закинуть, и в то же мгновение опустился на ее уже нагое тело – по-девичьи тонкое и трепетное. Она слегка задохнулась от его тяжести, ахнула, сжалась, вцепилась в спину мужа, царапая ее ногтями. Он был уже меж ее бедрами, где было так горячо, болезненно, истомно... Кажется, он поспешил и был слишком напорист. Верно потому, что его сводила с ума женственная нежность и сладость ее тела, упоительный запах, что исходил от нее, а безудержное желание, завладевшее всем существом, искало и требовало выхода... – Я люблю вас, – прошептал Родионов единственные слова, что пришли ему в голову. – Люблю... Лизонька... Радость моя, мое счастье... Он постарался ослабить свой пыл, отчаянно сдерживаясь, приподнялся над нею, приласкал губами ее грудь, шею, нашел губы, что были так податливы его поцелуям. Его ласки и слова словно раздували в ней огонь, что то едва теплился, то вспыхивал пламенем. Огонь, которому она не давала разгореться, стыдясь желаний своего тела. – Я тоже... люблю, Иван Павлович, Ваня... – прошептала Бетси. «Ужели это то, на что намекала маменька?» – пронеслось у нее в голове. Отчего-то ей не показалось то, что сейчас с нею происходило, жертвенным приношением с ее стороны… Когда их брак наконец был подтвержден в самом прямом и самом интимном смысле этого слова, Родионов, с удовлетворенной усталостью растянувшись на кровати, прижал к себе Бетси и устроил ее голову на своем плече. – Навсегда запомню эту восхитительную ночь, – сказал он. – Могу только надеяться, что и вас она не разочаровала. Родионов немного лукавил – Бетси не только не противилась его ласкам, но пылко восприняла их и, похоже, разделила с ним удовольствие от супружеской близости, пусть пока и не в полной мере. Он вспомнил, как она целовала и обнимала его, как стонала и трепетала в его руках, с какой доверчивостью и порывистостью принимала его, блаженно вздохнул и в следующее мгновение погрузился в глубокий, спокойный сон. – Не разочаровала. Я просто не знала... как это происходит. Маман... – начала было Бетси, но замолчала, услышав ровное дыхание заснувшего мужа. «Хотела рассказать, а он уже спит. Разве можно сразу заснуть после такого? Устал, переволновался?» – несколько разочарованно подумала она. Повозилась, нашла удобное положение на узкой кровати, провела руками по груди, животу, бедрам, словно проверяя изменилось ли ее тело. Ей казалось, что изменилось, что-то стало другим. Она еще повздыхала, уткнулась носом в плечо мужа и наконец уснула. Впереди у них была вся жизнь.
Хелга: apropos С продолжением! Родионов наш, так рада за него, что мы его одарили не только умом и ответственностью, но и личным счастьем!
Klo: apropos Наконец-то! Родионов к барону ревнует!
полная версия страницы