Форум » Произведения в соавторстве » Виленские игры - 5 » Ответить
Виленские игры - 5
Хелга: Виленские игры Авторы: Apropos, Хелга Жанр: авантюрный исторический шпионский роман Время действия: весна 1812 года Место действия: Вильна
Юлия: MarieN пишет: мы все простим Не знаю, не знаю... Мы все прочтем... А вот ежели читать нечего будет... Смутные сомнения терзают мою душу...
apropos: Хелга пишет: Волнуюсь... Не волнуйся и выкладывай. Чего уж там...
Хелга: Родионов отпустил извозчика, что доставил его к особняку, расположенному неподалеку от Главной квартиры, свернул в переулок и прошел через калитку во двор, следуя маршруту, указанному в записке военного министра, которую полковник получил сегодняшним утром. Он знал имя шпиона и убийцы, но до сих пор из-за ранения не мог сообщить Барклаю де Толли. «Определенно нападение случилось из-за письма, — думал Родионов. — Многие офицеры слышали о том, что оно нашлось, и предполагали, что владелец клуба передаст его в воинскую полицию. Стоврич — наверняка это был он, — выследил меня и попытался отобрать письмо». Он еще не знал, как объяснит, почему подозревает именно этого человека. Улик у него нет, следовательно, арестовать Стоврича он пока не может. Следует доложить министру, а тот пусть сам решает, что с этим делать. Возможно, он захочет повести собственную игру с французским агентом. Если так, то Родионову оставалось лишь надеяться, что этим будет заниматься другой офицер, более способный к интригам такого рода. Полковник как раз собирался сегодня отправиться с докладом, и надо же — на ловца и зверь бежит, как сказал бы Летюхин, — принесли записку, в которой Барклай де Толли назначал встречу. Не в Главном штабе, а в безымянном особнячке, куда Родионов теперь и направлялся. Поднявшись на второй этаж маленького флигеля, укрывшегося в глубине двора за кустами сирени, он постоял, справляясь с подступившей тошнотой, затем толкнул дверь в указанную адъютантом комнату, вошел и замер пораженный: помимо самого министра в кабинете — совершенно неожиданно для Родионова — находился не кто иной, как барон Вестхоф собственной персоной. Расположившись на диване, что стоял у стены слева от стола, сей немец, судя по всему, чувствовал себя вполне вольготно в присутствии Барклая де Толли и не только не смутился при появлении полковника, но, чуть приподнявшись, непринужденно кивнул ему. — Вызывали, ваше высокопревосходительство? — сглотнув, выдавил из себя Родионов и невольно сделал шаг назад к двери, подумав, что в спешке невнимательно прочел записку и перепутал час встречи с министром. — Как здоровье, полковник? Ужели оправились? — тем временем поинтересовался барон и, оборотясь к Барклаю, добавил с усмешкой: — Дозволено ли мне предположить, что для укрепления рядов воинской полиции именно вами туда был откомандирован наш дорогой полковник? Министр что-то пробормотал себе под нос и махнул Родионову: — Вызывал, проходите, полковник, садитесь, — и показал на стул подле себя. — Рад видеть вас в здравии, хотя вы все еще несколько бледны. Возможно, я поспешил с вызовом, надо было дать вам отдохнуть еще день-другой. — Вполне здоров, ваше высокопревосходительство, — ответствовал Родионов, усаживаясь. — Нет лучше средства для выздоровления, чем движение и дела... И замолчал, покосившись на барона, не зная, что и как говорить в его присутствии. — Оставьте формальности, Иван Павлович, — сказал Барклай де Толли. — Барон Вестхоф находится в курсе последних событий и, надеюсь, сможет разъяснить некоторые детали известного дела. Я полностью ему доверяю и прошу вас, полковник, не смущаться его присутствием и говорить откровенно. — Стало быть, я не ошибался, когда в сомнениях касательно вас, барон, чаще перевешивало доверие, чем подозрение? — осведомился Родионов, несколько успокоенный словами министра. — Доверие? — насмешливо скривился Вестхоф. — Боюсь, под подозрение я попадал куда чаще, причем, замечу, совершенно незаслуженно. И со смешком сказал министру: — Де Санглен меня чуть на каторгу не отправил из-за обычной записки. Насилу выпутался. — Слышал, слышал, — кивнул Барклай де Толли, не меняя серьезного выражения лица, и обратился к Родионову: — Итак, как продвигается ваше расследование? Есть новости? — Новости есть, Михаил Богданович, очень важные и срочные, — отвечал Родионов. — Сожалею, что не смог сообщить их раньше. Похоже, я вычислил преступника. Есть ряд обстоятельств, которые указывают, что убийства и нападения, начиная с гибели штабс-капитана Митяева, совершены одним и тем же человеком. — Есть улики, сие подтверждающие? — Увы, улик фактически нет, лишь сопоставления и умозаключения, — вздохнул Родионов. — Убийца постарался уничтожить всех, кто мог хоть как-то узнать и выдать его. Кроме уже известных вам случаев, пострадал некий Кузякин, промышляющий шантажом. Он начал обходить офицеров, по Петербургу знакомых с баронессой Дюран, — я вам докладывал о ней — и пятнадцатого мая его нашли с проломленной головой и ножом в теле. А днями ранее совершено было покушение на некую даму, госпожу Щербинину, она, судя по всему, случаем наткнулась на то злосчастное письмо к Libellule и имела неосторожность заглянуть в него. При этих словах Родионов покосился на барона Вестхофа, который, наверняка, тоже сложил два и два, — не случайно же он выспрашивал словоохотливую мадам о письме, — но тот молча слушал, не выражая ни особого интереса, ни удивления. — Щербинина? — нахмурился Барклай де Толли. — Не слышал о том. Что за Щербинина? Она жива? — К счастию, жива, отделалась лишь испугом. Она приехала в Вильну к сыну. Прапорщик Щербинин служит у князя Волконского, — пояснил Родионов. — Она случайный в этой истории персонаж, как, впрочем, и шантажист, но нападения на них многое говорят о настроении убийцы. Он очень боится и ему есть чего бояться. Барон задумчиво кивнул в ответ на последнее заявление Родионова, министр побарабанил пальцами по столу. — Боится, говорите? Вы полагаете, что именно он напал? Понял, что подобрались слишком близко? — Я не видел нападавшего, но все сходится к тому, что это был именно он. — И кого же вы подозреваете? Это офицер Генштаба? — Да, Михаил Богданович, и он, как я понимаю, имеет доступ к секретным документам, — ответил полковник. — Предполагаю, что и гибель полковника Борзина на его совести, на то указывает ряд косвенных признаков. — Да-да, помню, вы говорили о сомнениях в несчастном случае, — кивнул министр. — И кто же ваш подозреваемый? Родионов вдруг понял, что до сих пор так и не назвал имя, увлекшись изложением своих умозаключений, да и головокружение не давало сосредоточиться. Он взглянул на барона, необъяснимое, несмотря на слова Барклая де Толли, присутствие которого, мешало ему раскрыть свои выводы до конца. — Это капитан Стоврич, офицер из квартирмейстеров под началом князя Волконского, — произнес он после короткой паузы. — Как я уже сказал, улик против него практически нет, одни сопоставления и мелкие детали. — Вы уверены, полковник? — спросил министр, обменявшись быстрым взглядом с бароном, что не укрылось от внимания Родионова. — Сомнений нет, — отвечал он. — Могу подробнее объяснить, как я пришел к этому выводу. — Рассказывайте, Иван Павлович, — кивнул Барклай де Толли. Родионов изложил весь ход своего расследования, который в конце концов и привел к Стовричу. — Упоминание о сломанной арфе в руках пастушки, что в точности совпадало с повреждением на часах погибшего часовщика, утвердило меня в мысли — это именно он. Что же касается письма, то, судя по всему, Стоврич по неосторожности или случаем оставил его в книге, где на свою беду его нашел Митяев, — в заключение сказал полковник. — Письмо было вовсе не любовным посланием к некой Libellule... Он замолчал и раскрыл свою папку. — Вы узнали что-то новое о письме? — спросил министр. — Не только узнал, но и получил его прямо в руки, — сообщил Родионов, доставая измятый конверт. — Миллер, владелец игорного клуба, отдал его мне как раз в тот вечер, когда на меня напали. Во время уборки горничная обнаружила его в курительной комнате под чехлом дивана. Видимо, там оно и лежало все это время. Взгляните, что это за послание. Полковник бережно развернул письмо и подал военному министру. Вестхоф покосился на письмо, что передавал министру Родионов, и взгляд его заострился при виде убористых строчек коричневого цвета, заполнивших весь лист. — Симпатические чернила, докладная записка князя Волконского, весьма секретного содержания, — сказал министр, тщательно изучив письмо. — За такое действительно можно убить. — Кто, кроме вас видел эту запись? — неожиданно поинтересовался барон. — Вы показывали ее кому-нибудь? Де Санглену? — Никто не видел, — несколько растерявшись, сказал Родионов. — Я не успел... Да и сначала хотел обсудить с его высокопревосходительством, прежде чем предпринимать какие-то действия. Оттого-то он и хотел как можно скорее встретиться с министром, потому что обнаружил эту запись. Обнаружил случаем накануне вечером, когда наконец смог встать с постели. Поскольку мысль о письме не шла у него из головы, он опять взял листок, долго вчитывался в него, пытаясь обнаружить шифр, пока наконец не заметил некую странную шероховатость бумаги. Тогда-то, повинуясь безотчетному порыву, он и приложил письмо к горячей железной дверце печки. И результат этого превзошел все его ожидания. — Хорошо, — с облегчением, как показалось полковнику, кивнул Вестхоф. — Вы все сделали правильно. Не так ли, господин министр? — Верно, — согласился Барклай де Толли. — Кстати говоря, документ, найденный у Борзина, и это письмо явно написаны одним почерком, — продолжил Родионов. — Думаю, Стоврич подкинул бумаги в квартиру Борзина, дабы подставить его, либо полковник каким-то образом сам обнаружил сию копию, забрал ее и был за то убит. — Да, имя полковника Борзина можно очистить от подозрения в предательстве, — сказал Барклай де Толли. — Знал его много лет и всегда думал он нем, как о честном и порядочном офицере. Вы не ошибались, Иван Павлович, — наш убийца является и шпионом. Что скажете, барон? — Скажу, что полковник Родионов блестяще провел сию операцию, — признал барон. — Поздравляю! Но теперь нам надобно договориться о последующих действиях воинской полиции. У вас есть какие-то намерения в отношении капитана Стоврича? — спросил он у полковника. — Благодарю, барон, — кивнул Родионов, — а что касается намерений... Действия полиции подразумевают арест и трибунал, но у меня нет улик, а у вас, полагаю, существуют свои планы в отношении этого господина? — Планы у нас имеются, как вы, наверняка, догадываетесь, — сказал Вестхоф. Неуместное, хоть и лестное поздравление барона, его вдруг пробудившийся интерес к разговору раздражали полковника, хотя тот факт, что Вестхоф служит в Министерстве иностранных дел и, по-видимому, каким-то боком задействован в этих шпионских играх, объяснял его присутствие при столь конфиденциальном разговоре.
apropos: Хелга Ну, сподобилась. Родю прямо жалко - опять влез коварный барон и путает ему все карты. Наш пострел везде поспел - как сказал бы Летюхин (с).
Хелга: apropos пишет: Родю прямо жалко - опять влез коварный барон и путает ему все карты. Наш пострел везде поспел - как сказал бы Летюхин (с). Мне тоже жалко.
Малаша: Авторы! Убили! Получается, барон с Барклаем заодно? Или барон его водит за нос? Хочется поскорее продолжения, чтобы все разъяснилось. Или нас еще помучают? Родионов молодец, все-таки обнаружил зашифрованное донесение. Но барон... Как он там оказался? Они с Барклаем переглядываются все время. Неспроста. Ничего не понимаю. Или барон, чувствуя, что Родионов вот-вот может его агента арестовать, побежал к Барклаю и убедил, что шпион будет полезен в его работе? Много вопросов.
Хелга: Малаша пишет: Или барон, чувствуя, что Родионов вот-вот может его агента арестовать, побежал к Барклаю и убедил, что шпион будет полезен в его работе? Барон же все просчитывает....
apropos: Хелга пишет: Барон же все просчитывает.... Но иногда и прокалывается, как мы знаем. Все просчитать невозможно, увы.
MarieN: Хелга Спасибо за продолжение, честно скажу, не стоило так волноваться, и томить читателя, по мне так все оказалось предсказуемо, барон наш человек. И ничего такого что не мог бы простить читатель, вы же не убили никого из главных героев. А наоборот один из них оказался героем вдвойне. Все держит под контролем, и шпионскую, и антишпионскую деятельность. И Евпраксии Львовне не за что будет краснеть, если станет баронессой, и Шураша все примет, надеюсь. Так что не томите дальше с продолжением и надеюсь полковник Родионов не будет обойден вниманием и счастливым продолжением отношений.
ДюймОлечка: Дамы Это шикарно, вернулась после своего карантина, а тут такие и лямуры, и тужуры, и шпионы, и расследователи. Чего стоят только один непоследовательные и не предсказуемые женщины рядом с ними
apropos: MarieN MarieN пишет: не стоило так волноваться, и томить читателя, по мне так все оказалось предсказуемо, барон наш человек. И ничего такого что не мог бы простить читатель Ээээ... Мы не томили направленно читателей, если это имеется в виду. И тем более не ставили перед собой таких целей. Роман еще пишется, выкладывается с появлением готовых сцен. Эта сцена очень сложная, ключевая, на ней завязано очень много сюжетных линий, которые надо было все выявить и увязать. Сцена много раз редактировалась, поскольку то и дело вылезали ошибки, не замеченные прежде, что-то уточнялось, что-то дописывалось и т.д. А Хелга волновалась исключительно из-за-того, что переживала, не обнаружатся ли новые ошибки или несоответствия в логике развития сюжета. Писать авантюрный роман не так просто, как выяснилось на практике. MarieN пишет: один из них оказался героем вдвойне. Все держит под контролем, и шпионскую, и антишпионскую деятельность. Еще не вечер, сюрпризы ожидаются. ДюймОлечка ДюймОлечка пишет: тут такие и лямуры, и тужуры, и шпионы, и расследователи. Чего стоят только один непоследовательные и не предсказуемые женщины рядом с ними Старались, как могли, порадовать читателей.
Хелга: MarieN пишет: честно скажу, не стоило так волноваться, и томить читателя, по мне так все оказалось предсказуемо, барон наш человек. Барон слишком хорош, чтобы оказаться просто банальным шпионом? Да, мы волновались из-за точности сцены, чтобы не было промахов и прочего ненужного, пришлось не один раз редактировать и перечитывать. ДюймОлечка пишет: Это шикарно, вернулась после своего карантина, а тут такие и лямуры, и тужуры, и шпионы, и расследователи. Чего стоят только один непоследовательные и не предсказуемые женщины рядом с ними Спасибо! Гремучая смесь? apropos пишет: Писать авантюрный роман не так просто, как выяснилось на практике. Не то слово, мозг плавится!
bobby: Хелга Выводы раньше времени делать бы не стала, зная наших авторов. Что связывает барона и Барклая? Вопрос. Но Родионов его присутствием явно смутился и тоже в сомнениях. Барон- темная лошадка. Наверное, все раскроется в самом финале.
apropos: bobby Хорошо же ты нас знаешь. bobby пишет: Барон- темная лошадка. Ох, темная...
bobby: apropos пишет: Хорошо же ты нас знаешь. Помню, помню, как очередной БАЦ (из подзабытого уже лексикона ) следовало ожидать...
Хелга: bobby пишет: Барон- темная лошадка. Наверное, все раскроется в самом финале. Финал уже близится... apropos пишет: Зато ему полезно напряженно думать, шевелить извилинами, развиваться, образовываться... Это да, не поспоришь. Но полениться ужасно хочется. bobby пишет: Помню, помню, как очередной БАЦ (из подзабытого уже лексикона ) следовало ожидать... БАЦ - это было прекрасно!
MarieN: Хелга ,apropos Конечно, имелись ввиду сомнения авторов. apropos пишет: "Еще не вечер, сюрпризы ожидаются". Что муж Евпраксии Львовны окажется жив? Барклай де Толли не может же оказаться шпионом, мы точно знаем. Все же верю в свою версию, надеюсь на авторов, что главный герой, не станет главным гадом, и не в том кроется БАЦ. А что писать авантюрный роман сложно, охотно верю. По мне так не только авантюрный, любой, и даже и не роман, а просто рассказ, все это мне не доступно, не хватает воображения. А авторам глубокий поклон и спасибо за творчество.
Малаша: bobby пишет: Выводы раньше времени делать бы не стала, зная наших авторов. Я тоже. У них всегда припасен какой-нибудь сюрприз. MarieN пишет: А что писать авантюрный роман сложно, охотно верю. Не представляю, как можно придумать столько интриг и так интересно все описывать. Авторы молодцы!
Юлия: Хелга apropos пишет: сцена очень сложная, ключевая, на ней завязано очень много сюжетных линий, которые надо было все выявить и увязать. Сцена сдержанная, но внутреннее напряжение очень ощущается. Родионов - молодец. Держит ухо востро - анализирует, не расслабляется apropos пишет: Родю прямо жалко - опять влез коварный барон и путает ему все карты И ладно бы только барон. Отношение Барклая очень сильно задевает... Он и сейчас не удостоил его маломальским объяснением... bobby пишет: Выводы раньше времени делать бы не стала, зная наших авторов Хелга пишет: Финал уже близится Где терпения-то добыть?.. Ждем, дорогие авторы, волнуемся...
apropos: MarieN пишет: надеюсь на авторов, что главный герой, не станет главным гадом Ну, как ГГ может стать ГГ? Тем более, у нас их несколько, этих главных. И все такие разные - барон, Казик, Плакса, Родионов... У каждого свои достоинства, и свои недостатки. MarieN пишет: Что муж Евпраксии Львовны окажется жив? Барклай де Толли не может же оказаться шпионом, мы точно знаем. В авантюрном романе может быть что угодно - жанр позволяет, чем успешно пользовался тот же Дюма, обращаясь с историческими лицами, как ему только было угодно. Так что... MarieN пишет: По мне так не только авантюрный, любой, и даже и не роман, а просто рассказ, все это мне не доступно Кстати, с рассказами у меня тоже не получается. Самый сложный жанр - как по мне. Малаша пишет: У них всегда припасен какой-нибудь сюрприз. Стараемся. Не всегда получается, правда. Но мы стремимся. Юлия Юлия пишет: Сцена сдержанная, но внутреннее напряжение очень ощущается. Дык сложно как-то шло, а все персонажи в этой сцене со своими интересами, если не с камнями за пазухой. Юлия пишет: Отношение Барклая очень сильно задевает... Он и сейчас не удостоил его маломальским объяснением... В утешение скажу только, что сцена еще не закончена. Продолжение грядет. Юлия пишет: Где терпения-то добыть?.. Ждем, дорогие авторы, волнуемся... Скоро будет.
полная версия страницы