Форум » Произведения в соавторстве » Виленские игры - 5 » Ответить
Виленские игры - 5
Хелга: Виленские игры Авторы: Apropos, Хелга Жанр: авантюрный исторический шпионский роман Время действия: весна 1812 года Место действия: Вильна
Хелга: MarieN пишет: Все же верю в свою версию, надеюсь на авторов, что главный герой, не станет главным гадом, и не в том кроется БАЦ. Это потрясающе интересная версия! Малаша пишет: Не представляю, как можно придумать столько интриг и так интересно все описывать. Тут главное начать, и не забыть, кто, куда и что. А дальше само пойдет. Юлия пишет: Отношение Барклая очень сильно задевает... Он и сейчас не удостоил его маломальским объяснением... Военный министр, да и барон в кабинете... Юлия пишет: Сцена сдержанная, но внутреннее напряжение очень ощущается. Родионов - молодец. Держит ухо востро - анализирует, не расслабляется Да, боялись сделать ее слишком формальной или слишком эмоциональной, нужна была середина. А Родионов у нас ведь в начале подразумевался практически картонной фигурой, но вырвался и ожил.
Klo: Хелга Вот это поворот! Ну-ну, посмотрим, что нас ждет дальше! У меня даже версий никаких не находится...
Малаша: Хелга пишет: Тут главное начать, и не забыть, кто, куда и что. А дальше само пойдет. Так все просто? Хелга пишет: А Родионов у нас ведь в начале подразумевался практически картонной фигурой, но вырвался и ожил. Мне он с самого начала показался одним из центральных персонажей.
ДюймОлечка: Хелга пишет: Гремучая смесь? И это так здорово А разве с нами уже маленький БАЦ не приключился, что барон оказался в такой связи с Барклаем? Может, конечно, дальше-больше, мы даже, так сказать, надеемся на это :) А вообще интриги - это очень сложно и трудоемко, и энергозатратно
Хелга: Klo пишет: Ну-ну, посмотрим, что нас ждет дальше! Развязка... Малаша пишет: Так все просто? Так не забыть и не запутаться разве просто? ДюймОлечка пишет: А разве с нами уже маленький БАЦ не приключился, что барон оказался в такой связи с Барклаем? Маленький или средний, какой-то такой.
Хелга: Продолжаем... Неуместное, хоть и лестное поздравление барона, его вдруг пробудившийся интерес к разговору раздражали полковника, хотя тот факт, что Вестхоф служит в Министерстве иностранных дел и, по-видимому, каким-то боком задействован в этих шпионских играх, объяснял его присутствие при столь конфиденциальном разговоре. — Планируете использовать его как источник ложных сведений? Но будет ли он полезен в такой роли? — адресовал он вопрос барону. — Стоврич перешел черту, он опасен, на его совести четыре загубленных души и четыре покушения. Если его не остановить сей же час, могут быть еще жертвы. — Да, он опасен... был. Я не могу, к сожалению, полностью поручиться, но, думаю, убийств более не будет, — сказал барон. — Я довольно жестко переговорил с ним и основательно припугнул. Теперь он больше боится разгневать меня, нежели быть пойманным воинской полицией. Родионов поднялся с места, слишком резко — пришлось ухватиться за край стола. — Вот как?! — возмущенно произнес он. — Стало быть, вы знали, кто есть убийца и шпион? Знали и ожидали... Следующей жертвы? Сколько еще человек он должен был отправить на тот свет, прежде чем вы "жестко переговорили"? Барон холодно взглянул на Родионова. — Ужели вы думаете, что я допустил бы все эти убийства? Я не знал о Стовриче до этого четверга, и как раз шел к нему, когда он напал на вас. Да, это его рук дело — он в том признался. Узнал, что у вас письмо, и хотел его забрать. Родионов опустился на стул, кляня себя за несдержанность. — Что ж, значит, вот так обстоят дела. Мы с вами искали одного и того же человека, каждый со своей стороны. Нам следовало бы действовать побыстрее. Да, я обязан вам жизнью, если бы не вы, я бы здесь не сидел. Он помолчал и с усмешкой добавил: — И все лавры по обнаружению шпиона пожинали бы вы, барон. — Мне ненадобны лавры, полковник, — оборвал его барон. — К сожалению, мы нашли его не сразу, но, как только я узнал его имя, тотчас же отправился к нему. — Мне они тоже не нужны, барон, лавры... — ответил Родионов. — Но позволено ли мне узнать, зачем вы его искали и каким образом нашли? Как вы могли говорить с ним, не разоблачив его? Или вы ему сообщили, что он раскрыт, а он покорно принял это и выслушал вас? Но для него это же провал... Я не понимаю... И почему он боится дипломата более воинской полиции? Родионов посмотрел на барона и перевел взгляд на министра. Тот помолчал, словно принимая какое-то решение, бросил короткий взгляд на барона, затем сказал: — Думаю, вы имеете право знать. Только вы, Иван Павлович, — и никто более. Барон Вестхоф — наш агент и одновременно — шеф французской разведки здесь, в Вильне. А своего начальства всегда боятся больше, нежели остальных. — Вы — здешний шеф французской разведки, барон?! Стоврич — ваш агент?! — воскликнул Родионов, буквально ошарашенный сим известием. — Но… Он опять вскочил, затем опустился на стул, пытаясь совладать с бурей эмоций, что овладели им, и наконец уже спокойным голосом сказал: — Простите, Михаил Богданович, ведь вы говорили, что к французам попадают весьма важные секретные документы... — Говорил, — признал министр, невольно подняв руку, чтобы остановить не на шутку возмущенного полковника. — Разумеется, в руки французов попадали только те сведения, которые не могли нам навредить. Или нарочито искаженные. Но, поскольку господин барон сам не знал, кто из офицеров штаба шпионит, требовалось узнать его имя. А тут еще эти убийства... Он поморщился и покосился на Вестхофа. Тот усмехнулся: — Доверяй, но проверяй, ваше высокопревосходительство? Впрочем, я не в обиде, сам, наверняка, поступил бы также. Родионов наконец понял, что происходит: осторожный министр решил подстраховаться и сам выследить шпиона в Главном штабе. Верно, он в любом случае привлек бы к этому делу своего человека, а убийство офицера послужило удачным поводом для перевода полковника в воинскую полицию. «Надо же, я постоянно сталкивался с бароном, не раз допрашивал его, но никогда не подозревал его в шпионаже, — подумал Родионов, глядя на по обыкновению невозмутимое лицо Вестхофа. — Следует отдать ему должное — он превосходно замаскирован. И очень умен. Такого шпиона — будь он настоящим резидентом — поймать было бы очень сложно, если не невозможно. Хотя... де Санглен ведь сумел арестовать его...» Родионов готов был расхохотаться, представив лицо своего шефа, если бы тот узнал, насколько был близок к истине. Он попытался спрятать ухмылку, поневоле появившуюся на губах, и, заметив, что его веселость не осталась незамеченной для собеседников, сказал: — Остается посочувствовать де Санглену и его сотрудникам, разыскивающим французских агентов и их резидента. И спросил у барона: — Значит, все это время вы пытались выяснить, кто является вашим агентом? — Я не знал, кто он, получал от него сведения через подставных лиц, в том числе, через того башмачника, — пояснил барон. — В конце концов выяснил его личность по своим каналам. — Понятно, — кивнул Родионов. Арест Стоврича явно не предполагался, и мысль о том, что убийца останется на свободе, не давала ему покоя — уверения барона, что капитан более не опасен, не слишком убедили его, но расследование завершено, а что будет дальше, не ему решать. Но все же Родионов спросил, обращаясь к Барклаю: — Каковы мои дальнейшие действия, Михаил Богданович? — Думаю, вам надобно долечиться, Иван Павлович, — ответил министр. — Отдохните недельку, а потом решим... Подумайте, что вам предпочтительнее — остаться в воинской полиции или вернуться на службу в Главный штаб. — Ежели полковник теперь устранится от дела, им может заняться де Санглен, — напомнил барон. — Вряд ли он что раскопает, но вдруг ненароком нарушит наши планы? Боюсь, полковнику Родионову придется еще какое-то время делать вид, что он ищет убийцу. И хорошо бы ему кого-то найти. — Буду служить, где окажусь нужнее, — отвечал Родионов. — Сделать вид, что все еще ищу убийцу можно, но найти... невиновного? — Вам незачем обвинять невиновного, — поморщился барон. — Смерть башмачника можно счесть несчастным случаем, полковника Борзина — нелепой случайностью, а убийство штабс-капитана… здесь можно кого-нибудь заподозрить, лучше всего того, кого будет трудно сыскать и невозможно обвинить. — Понимаю, — кивнул Родионов, — но обвинение в убийстве Митяева может в конце концов настигнуть человека, выбранного подозреваемым. Что делать в этом случае? — Трудно настигнуть того, кого нет. И подозрения — это не обвинения. Вы и меня, помнится, подозревали — не в убийстве, правда, но в нападении на шантажиста, — усмехнулся барон. — Слышал я, что наш любезный господин Кузякин сбежал прямо из лазарета и, вроде бы, покинул Вильну. Учитывая, что штабс-капитан Митяев был знаком с баронессой Дюран, а шантажист весьма интересовался ее связями со штабными офицерами, можно предположить, что у них вышла ссора, и Кузякин вполне попадает под подозрения. — Но эти подозрения господин де Санглен может посчитать уликами, и Кузякин, пусть он и шантажист, окажется не просто подозреваемым, — мрачно возразил Родионов. — Во-первых, никакой суд не примет предположения вместо улик, — сказал барон. — Во-вторых, Кузякина давно и след простыл, и найти его будет невозможно, поскольку он покинул Вильну под чужим именем, под которым, как я полагаю, он и останется. — Это достоверные сведения? — спросил Родионов. — Предположительные, — ответил Вестхоф. — Я услышал о побеге Кузякина, а потом случаем поинтересовался, кто покинул город в последние дни. Его фамилии среди отбывших не было, но встретилась запись о некоем Бобикове Егоре Никифоровиче, который уехал из Вильны в тот же день, когда наш шантажист пропал из лазарета. Справку об утере документов на имя того же Бобикова я видел среди бумаг Кузякина. Впрочем, вы можете все проверить. Барклай де Толли, который внимательно слушал разговор барона и Родионова, сказал: — Вполне годная версия. Для отвода глаз можно пока поискать Кузякина, и даже если он найдется, в чем я сомневаюсь, обычный допрос ему никак не повредит. — Как скоро мне следует предоставить де Санглену отчет о расследовании? — спросил Родионов. — Как вы помните, мы с ним договорились, что все отчеты вы посылаете мне. О содержании и все деталях нашей беседы, разумеется, никто не должен знать, — сказал министр и добавил с теплотой в голосе: — Не могу не отметить, Иван Павлович, вашу кропотливую, увенчавшуюся значительным успехом, работу. Я не ошибся, когда направил вас расследовать столь сложное дело, и вы оправдали, и даже превзошли все мои ожидания. — Благодарю, ваше высокопревосходительство, — сказал Родионов и, понимая, что разговор окончен, добавил: — Разрешите откланяться. Он оставил на столе министра папку с рапортом о расследовании, вышел из кабинета и покинул секретный флигель, обуреваемый противоречивыми мыслями и чувствами. «Вероятно, умно задумано, но сложно и нехорошо. Не мое это дело — расследования да разведка», — так думалось ему, который привык мыслить и поступать прямо, без обиняков.
apropos: Хелга Ну, дождались. Бедный Родионов, однако. Узнал, что барон водил его за нос все это время.
bobby: Хелга Ну вот и раскрылась роль барона. Интересный поворот. Двойное расследование получилось. Родионов начал с нуля, а у барона свои связи, каналы и т.д. Понятно, что возможности несопоставимы. Как- то с полковником не очень красиво поступили.
Хелга: bobby пишет: Родионов начал с нуля, а у барона свои связи, каналы и т.д. Понятно, что возможности несопоставимы. Как- то с полковником не очень красиво поступили. Но барон с каналами и почти прямым контактом со злодеем провозился подольше Родионова. Если сопоставить возможности того и другого, Родионов выходит на первое место, думаю. Другой вопрос, да, в какое положение попал Родионов. Но в разведке и шпионаже никогда не играют чисто и честно. Ему же, как человеку прямому, это претит.
apropos: А вот сейчас поспорю. bobby пишет: Двойное расследование получилось. Родионов начал с нуля, а у барона свои связи, каналы и т.д Родионов вообще начал с убийства Митяева, к шпионажу - пока не выяснилось обратное - не имеющего отношения. Другое дело, что Барклай попросил его заодно прощупать насчет шпиона - зная, что барон не знает, кто именно шпион, он решил поставить себя в известность, отдельно от барона (а, может, не слишком ему доверяя, решил подстраховаться). Барон ничего не знал о своем агенте, потом вообще потерял с ним связь и чудом, можно сказать, ее возобновил. Родионов как раз молодцом, что - несмотря на все сложности - таки самостоятельно нашел как убийцу, так и шпиона. А барону просто подмогли (Казик же его выследил через своего подручного). Хелга пишет: Другой вопрос, да, в какое положение попал Родионов. А в какое он попал? Он сделал, что требовалось. Долг выполнен. И даже если бы не вмешался барон и все эти шпионские игры, арестовать Стоврича он все равно не может - у него нет улик. Следить за ним - сбежит. Родионов попал в трудное положение, когда видит око, да зуб неймет. Барон ему скорее помог тем, что взял на себя Стоврича, и тем фактически нейтрализовал убийцу, как и шпиона, т.к. все добытые сведения проходят через его руки, изменяются и утечки настоящих секретов не происходит.
Хелга: apropos пишет: А в какое он попал? Он сделал, что требовалось. Долг выполнен. Вопрос не в том, выполнен ли долг, а в его внутреннем ощущении произошедшего. Барон оказался "нашим", а он постоянно с ним сталкивался, не подозревая об этом - мало приятно узнать о своем незнании. Барклай дал ему задание не только прямое - найти убийцу, но и имел для себя вторую цель - подстраховка своего рода. Понятно, что открыть всю суть Родионову до поры до времени не могли, но от этого парню не легче.
apropos: Хелга пишет: Барон оказался "нашим", а он постоянно с ним сталкивался, не подозревая об этом - мало приятно узнать о своем незнании. Не, ну это такая ситуация, в которой никто не виноват. И Родионов должен это понимать. Он офицер, понимает, что такое долг. И ему могли вообще не раскрыть барона до самого конца, т.е. вообще ничего не раскрывать. Считаю, Барклай как раз поступил благородно, таки прояснив для Родионова роль барона. Могли же и не говорить. Родя бы сделал доклад - и ушел в постоянном неудовлетворении от того, что не смог добыть улики и т.д. А может он невиновного подозревает? Мало ли совпадений - имею в виду поломанные часы. Может еще где у таких же что-то там оторвалось. Хелга пишет: Понятно, что открыть всю суть Родионову до поры до времени не могли, но от этого парню не легче. Ну тут всюду клин, в общем. Но он теперь хотя бы знает, что убийцу он вычислил правильно, как и шпиона, и что тот под наблюдением и в итоге шпионит на пользу своей стране.
Хелга: apropos пишет: Считаю, Барклай как раз поступил благородно, таки прояснив для Родионова роль барона. Могли же и не говорить. Родя бы сделал доклад - и ушел в постоянном неудовлетворении от того, что не смог добыть улики и т.д. Да, конечно, могли и не говорить. Приказать забыть и отправить служить дальше. Но ситуация не та, и Барклай не захотел унижать боевого товарища, которому доверяет. (что-то меня в пафос сносит)
apropos: Хелга пишет: Барклай не захотел унижать боевого товарища, которому доверяет Ну да, и потому приобщил Родионова к той тайне, о которой чем меньше кто знает - тем лучше. И тем показал Родионову, кстати, что полностью ему доверяет.
bobby: apropos пишет: Родионов как раз молодцом, что - несмотря на все сложности - таки самостоятельно нашел как убийцу, так и шпиона. Однако героем он себя не почувствовал. Скорее наоборот.
Хелга: bobby пишет: Однако героем он себя не почувствовал. Скорее наоборот. Думается, мир держится на таких честных тружениках как Родионов, и разве они чувствуют себя героями? Скорее, униженными и оскорбленными.
apropos: bobby пишет: Однако героем он себя не почувствовал. Скорее наоборот. Это пока, возможно. Слишком многое на него свалилось - и сразу. Хелга пишет: Думается, мир держится на таких честных тружениках как Родионов, и разве они чувствуют себя героями? Это так. Но сразу вспоминается: Я каждый день хожу на службу в ратушу. В этом есть что-то героическое.. (вольная цитата из Мюнхаузена).
Хелга: apropos пишет: Я каждый день хожу на службу в ратушу. В этом есть что-то героическое..
Малаша: Хелга Барон - резидент! Убиться и не встать. Хотя я что-то такое подозревала. Родионов поневоле попал в нелегкую ситуацию, но он молодец, справился с очень трудным заданием. Надеюсь, министр этого не забудет. Хелга пишет: Боюсь, полковнику Родионову придется еще какое-то время делать вид, что он ищет убийцу. И хорошо бы ему кого-то найти. Как барон ловко подсунул Родионову Кузякина на расправу.
Хелга: Малаша пишет: Надеюсь, министр этого не забудет. Остается только надеяться, хотя, министр и так должник Родионова. Малаша пишет: Как барон ловко подсунул Родионову Кузякина на расправу. Жалко же Агафона Матвеича, а вдруг попадется.
полная версия страницы