Форум » Произведения в соавторстве » Виленские игры - 2 » Ответить
Виленские игры - 2
Хелга: Виленские игры Авторы: Apropos, Хелга Жанр: авантюрный исторический шпионский роман Время действия: весна 1812 года Место действия: Вильна
apropos: Всем спасибо! Малаша пишет: барышня эта историческое лицо Да. У полицмейстера Вильны была дочь Софья. Очень красивая юная барышня. Ее выдали замуж в 16 лет за князя Трубецкого (и они на самом деле познакомились в Вильне перед войной). Он был старше ее на 20 лет, "высок ростом и безобразен" на лицо. Каждый год она рожала ему по ребенку, в итоге у нее было 11 детей, кажется. Девочку, действительно, жалко. Не думаю, что она была влюблена в него, скорее в какого-нибудь юного и красивого корнета, но... Малаша пишет: Запуталась в вальсах. Бася танцевала вальс с Визе и с императором. Два вальса подряд? Нет, это тур вальса - т.е. один круг по зале. Приглашали на тур, т.е. на круг вальса, можно было прекратить танцевать после круга, можно было продолжить или присоединиться к танцующим посредине танца. В тексте, видимо, не очень это понятно, надо будет поправить.
apropos: – Вы столь же прекрасны и изящны, сколь решительны и отважны. Не всякая дама осмелится представлять собою одновременно и свой народ, и саму Красоту, – тем временем говорил государь пани Кульвец. Оказав внимание жене военного министра и девице Тизенгаузен, государь нашел пани Болеславу и увлек за собой в туре вальса. Прекрасный танцор, он закружил не менее искусную в танце польскую красотку по залу. – Да, ваше величество, я отважна, но красота дарит смелость, а ваше милосердие вдохновляет, – отвечала пани Болеслава, легко двигаясь в объятиях высокородного партнера, – как и ваше мастерство в этом танце. Вы любите танцевать, ваше величество? – Особенно когда доводится танцевать со столь очаровательной партнершей, – галантно отозвался Александр. – К сожалению, подобное удовольствие выпадает не так часто, как бы хотелось... Вы проживаете в Вильне? Или прибыли сюда на празднества? – Вы очень добры, но я слегка стремительна, – кокетливо проговорила пани. – Я живу в Вильне, да, у нас дом на Бакште. У мужа имение в Россиенах, там скучно и никакого общества. А ныне в Вильно так оживленно, столько празднеств и балов! Когда ясновельможные панове предложили мне приветствовать вас, я ни минуты не сомневалась, но все же, несмотря на храбрость, – Бася глянула прямо в глаза Александру, – волновалась, такая честь... – Я счастлив, что выбор пал именно на вас, это дало мне удовольствие познакомиться с вами, – русский император обвел разрумянившуюся даму вокруг себя, с легким поклоном щелкнул каблуками башмаков, вновь обхватил рукой гибкий стан партнерши и закружил ее по зале. – Пан Кульвец, надеюсь, не возражал против вашей роли на этом представлении? – спросил он. – А я счастлива вдвойне, ваше величество, – почти пропела Бася. – Пан Кульвец всему предпочитает покой и рыбалку, а я лишь понапрасну беспокою его и распугиваю рыбу, так что он легко отпустил меня в город. Да и ролью моей он может лишь гордиться. – Роль свою вы сыграли превосходно, и мне хотелось бы в ответ сделать для вас что-нибудь приятное... Чего бы вы пожелали, и что был бы в силах исполнить. Слова императора сопровождались жестом – пани Болеслава почувствовала, как он сжал ее пальцы и тотчас ослабил пожатие, вернув руке приличествующее для танца положение. – Вы так щедры, ваше величество, – заворковала пани. – Теряюсь, пытаясь выбрать награду, что пришлась бы по душе и мне и... вам. – Мне будет довольно того, что и вам в радость, – государь поймал многозначительный взгляд пани Болеславы, понял его и был уверен, что не ошибся. – Как вы отнесетесь к нашей совместной прогулке по саду Епископского дворца? Весна стоит прекрасная, в парке все цветет и благоухает... – Прекрасный выбор, ваше величество! В Вильно нет сада лучше! А весна располагает к прогулкам, яблони цветут, вишни, померанцы, ах, как сладко... – Бася закатила глаза, изображая блаженство. Отзвучали последние пассажи вальса, и государь вернул свою прекрасную партнершу в компанию молодых полек, которые тотчас обступили пани Болеславу, забросав восхищенными и завистливыми вопросами. Пани Кульвец не слишком почитала женское общество, никогда не имела подруг, предпочитая мужское восхищение ее красотой женской зависти и пересудам о выгодных партиях, удачных и не очень любовниках, и обманутых мужьях. Потому она не задержалась в дамском кругу, а двинулась дальше по зале, готовая к новым свершениям, особенно на том кураже, который дала ей победа над российским императором. После небольшой заминки, связанной с уходом государя и его свиты, общество оживилось и почувствовало себя куда более раскованно. Пока ждали объявления очередного танца, тут и там собирались группы беседующих мужчин, юные девы ожидали музыки и своих кавалеров, стоя возле родительниц или матрон-попечительниц. Пани Болеслава углядела среди беседующих высокую фигуру блондина в безупречно сидящем на нем зеленом дипломатическом мундире. Барон Вестхоф, этот холодный немец, чиновник-письмоводитель, покоренный ею на пикнике, отчего-то не удосужил ее и взглядом на бале. Чувствуя себя чуть не оскорбленной его пренебрежением, он показался Басе целью, которую необходимо достигнуть во что бы то ни стало. За один танец покорив императора, она в миг уложит к своим ногам и этого, кстати, весьма привлекательного внешне чинушу.
Хелга: apropos пишет: Чувствуя себя чуть не оскорбленной его пренебрежением, он показался Басе целью, которую необходимо достигнуть во что бы то ни стало. За один танец покорив императора, она в миг уложит к своим ногам и этого, кстати, весьма привлекательного внешне чинушу. Бедная наша Бася, заметалась, заплутала, куда еще заведет ее тщеславие?
bobby: apropos Ох уж эта Бася! Ну прям все должны пасть к её ногам...
Малаша: С вальсом теперь понятно, спасибо. Софье очень сочувствую, печальная история Бася в своем репертуаре. Царь хорош гусь, на красивую шпионку клюнул. Интересно, как барон в этот раз на нее отреагирует.
apropos: Дамы, всем спасибо! bobby пишет: Ну прям все должны пасть к её ногам... Ну, все не все, но некоторые уж точно. Малаша пишет: Интересно, как барон в этот раз на нее отреагирует. Сейчас увидим. Еще немножко бала. Летящей походкой пани Кульвец направилась к нему, ощущая себя неимоверно прекрасной, ловя на себе восхищенные и завистливые взгляды. До спины барона оставалось лишь несколько шагов, когда заколка, что держала венок из фиалок, украшающий весьма смелую прическу пани Болеславы, не справилась со стремительностью и тяжестью волос своей хозяйки, и венок бы упал, если бы не был подхвачен на лету молодым офицером. – Мадам, вы потеряли, мадам! – воскликнул он. Пани Кульвец обернулась и увидела уже знакомого ей прапорщика Щербинина. Он протягивал ей пойманный венок, стоя в кругу своих приятелей, явно завидующих ловкости счастливчика. Болеслава взяла венок, изящным жестом вернула его на место, улыбнулась, с трудом удержавшись, чтобы не погладить его по румяной гладкой мальчишеской щеке. – Благодарю вас, прапорщик! Господин Щербинин, ведь так? – Да, Щербинин Александр… к вашим услугам! Прапорщик щелкнул каблуками, уставившись на пани Кульвец с нескрываемым восхищением. – К услугам, как мило, – проворковала Болеслава, с удовольствием глядя на юного офицера. Хорош, очень хорош! А почему нет? Барон Вестхоф никуда не денется, а это юное создание просто пожирает ее глазами. – Мне следует отблагодарить вас за ловкость и галантность, господин прапорщик, – сказала она, выбрав самый нежный свой тон. – Может быть, танец? – Отблагодарить? О! Мадам! Танец! – вспыхнул костром Щербинин. Словно выгадав момент, зазвучали скрипки, вступил контрабас. Мазурка! Болеслава положила ладонь на руку прапорщика. От смущения, он неловко поклонился, но тут же выправился и уже уверенным движением повел свою партнершу к выстраивающемуся кругу танцоров. Барон в эту минуту слушал пана Пржанского. – Умер? В среду на той неделе? – уточнил он, уже ничему не удивляясь. Скоропостижная смерть часовщика вполне вписывалась в череду «несчастных случаев» после убийства Митяева. Судя по всему, именно в этой лавке был заказан новый ключ для часов взамен утерянного, после чего судьба очередного свидетеля была решена. – Я еще не выяснил причину смерти, но, похоже, это не случайное совпадение, – пробормотал пан Казимир. – Надобно попытаться узнать, может, кто видел заказчика, – начал говорить барон, но умолк, заметив поблизости от себя вынырнувшую из толпы мадам Щербинину. – Шураша-то мой, каков в мазурке! – с гордостью сообщила она, показывая на танцующих. – Не зря я сызмальства ему лучших учителей в танцах нанимала. До чего хорош у него glissé, а уж tour sur place*!.. – Прекрасно танцует, словно настоящий поляк, – подтвердил пан Пржанский. – Думаете? – просияла она. – Я это вижу, – галантно отозвался пан Казимир, подкрутил ус и только намеревался что-то добавить, как его окликнули. Извинившись, Пржанский отошел. – А вы не танцуете мазурку, господин барон? Ах, мой любимый танец! – никак не могла угомониться соседка. – Не танцую, – буркнул Вестхоф и попытался ретироваться от кипучей мадам Щербининой, но не тут-то было. – Как, вы не умеете танцевать мазурку?! – чуть не с возмущением воскликнула она, в который раз ухватив его за рукав мундира. – Все знают этот танец! – Умею, но не танцую, – признал барон. – Отчего же?! – Вы можете представить меня скачущим по зале и выделывающим ногами всяческие кренделя? – терпеливо ответил он, высвободив наконец свой рукав. – Вот уж, скажете – кренделя! У мазурки такие изящные, такие красивые па… Она вдруг умолкла, впившись взглядом в оказавшуюся неподалеку пару танцующих. – Вы только посмотрите! Эта ваша полька… Теперь она к моему мальчику подбирается?! Вестхоф промолчал, не желая вступать в бессмысленный спор по поводу, кому принадлежит мадам Кульвец, и посмотрел на проносящегося мимо юного Щербинина об руку с вышеупомянутой пани. Дама определенно испытывала свои чары на прапорщике: томно улыбалась, поводила глазами и что-то тихо ему говорила. Тот в ответ краснел, не спуская с нее завороженных глаз. – Нет, ну какова?! Мало ей мужчин? Сам государь ее выделил, а ей все мало, в Шурашу впилась пиявкой! – закипела соседка. – Зато, похоже, он исцелил свое разбитое сердце, – заметил барон. – Как вы можете быть таким… таким… – она чуть не задохнулась от негодования. – Мальчик страдает, а эта… эта женщина пытается тем воспользоваться… – Один танец ничего не значит, пани не успеет его… гм… увлечь… – Не скажите! Знаю я таких пиявок, походя соблазняющих мужчин. А вы и рады поддаваться их уловкам! – Я?! – Имею в виду вообще мужчин! От взмаха руки мадам Щербининой ридикюль с оленем описал широкую дугу в воздухе. Золотые рога оказались в опасной близости от лица барона. Он едва успел уклониться и попятился, но соседка того не заметила и вновь вцепилась в руку Вестхофа. – Николай Иванович, его надобно спасать! – Дождитесь хотя бы конца танца, – посоветовал он. – Кого прикажете спасти? – громогласным баритоном поинтересовался вдруг возникший перед ними граф Ардаевский, выглядевший весьма импозантно в генеральском мундире с красной лентой через плечо. – По части спасения, особливо ежели речь идет о прекрасных сабинянках и прочих не менее привлекательных женщинах, мне нет равных, – с игривым смешком добавил он, приложился к ручке мадам Щербининой и поклоном поприветствовал Вестхофа. – Вы позволите, господин барон, пригласить на танец сию очаровательнейшую во всех отношениях даму? Дама не смогла удержать радостную улыбку: – На мазурку?! – На дивный сей танец, что вызвал румянец. Не просто прогулка, а чудо-мазурка! – раскатисто продекламировал Ардаевский и залихватски щелкнул каблуками башмаков. – Извольте, граф, ежели дама согласна, – с поклоном ответил барон, не чая уже избавиться от этой парочки. – Мадам, коли вас не пугает танец с закоренелым преступником, просидевшим под домашним арестом целых семь часов, то… – Ах, нисколько! – вскричала она. Ардаевский протянул руку мадам Щербининой, влетел с нею в просвет между танцующими и проворно закрутил вокруг себя. Барон тут же затерялся в толпе. ------------- * (фр.) скользящий шаг, поворот на месте – па мазурки
Хелга: apropos Как-то даже страшно стало за Басю. Лопнет ведь от жадности. Ардаевский хороший получается, аппетитный такой. И вообще картинка очень живая, мне кажется.
Малаша: Еще одна галочка в списке побед Баси. После танца она о нем забудет, ему лестно, что такая женщина обратила на него свое внимание. Плакса бесподобна. Очередной диалог с бароном очень хорош и Ардаевский вовремя появился. Плаксе есть с кем мазурку станцевать. Барону явно и хочется, и колется, имидж поддерживает из последних сил.
bobby: apropos Очень нравится парочка барон - Плакса. С удовольствием наблюдаю за их отношениями.
Хелга: Малаша пишет: Барону явно и хочется, и колется, имидж поддерживает из последних сил. Разве из последних? Вроде как он терпеть не может Плаксу, да и мазурка не его танец. bobby пишет: Очень нравится парочка барон - Плакса. С удовольствием наблюдаю за их отношениями. Мы их тоже очень любим, этот тандем "лед и пламя".
apropos: Всем спасибо! Малаша пишет: Еще одна галочка в списке побед Баси. Характер такой, неуемный, все у ея ног должны лежать. bobby пишет: Очень нравится парочка барон - Плакса. Кажется, они нашли друг друга. Пока, во всяком случае. Хелга пишет: Вроде как он терпеть не может Плаксу Ну да, особенно при ощущении ее гибкой талии и запаха лаванды. Не говоря о вишневых глазах. Ну и обеды неплохи. Совмещает приятное с полезным, словом, а от остального просто сбегает при первой возможности.
Малаша: Хелга пишет: Вроде как он терпеть не может Плаксу, да и мазурка не его танец. Во время вальса он не выглядел равнодушным, а потом сбежал. Но его достает, кончно, своими разговорами и причитаниями. И за рукав постоянно дергает.
Хелга: Малаша пишет: Во время вальса он не выглядел равнодушным, а потом сбежал. Но его достает, кончно, своими разговорами и причитаниями. И за рукав постоянно дергает. Ну-у.... близость женщины... в смысле, что она совсем близко, а он же мужчина все-таки.
Малаша: Хелга пишет: Ну-у.... близость женщины... в смысле, что она совсем близко, а он же мужчина все-таки. Явно не монах.
Хелга: После бала... С утра постреляв по мишеням и схватившись в шутейном сабельном бою со своим маршалеком – изрядно владеющим холодным оружием, Пржанский, тем не менее, был готов растерзать при встрече несчастного шантажиста. Переодевшись в мастерового, он явился к «Поющему когуту» – трактир сей нелегко было найти в переплетении узких немощеных улочек – в четверть третьего, зашел, с трудом сдержавшись, чтобы не грохнуть дверью и огляделся, щурясь и морщась – в зале стоял полумрак, пахло прокисшим пивом, подгоревшим маслом и потом. – Пся крев! – пробормотал себе под нос пан Казимир. – Где этот чертов сикофант? Что там у него? Где этот чертов сверток? Синий или зеленый? – Что изволите, пан? Столы все заняты, но вон там, у окна есть славное местечко, ежели пан посетитель не будет против, – зачастил подскочивший к нему половой. – Сяду туда! – рявкнул Пржанский ему в лицо и ткнул пальцем в противоположную сторону, узрев синий помятый пакет на столе в углу и сидящего там человека. Не слушая излияний полового, он направился к выбранному месту, сгреб стул от соседнего стола и уселся, хлопнув ладонью по столу. – Кружку пива! Не возражаете против моего соседства? Сидящий напротив человек, который с самой первой минуты следил взглядом за паном Казимиром, дернулся и уставился в свою тарелку, словно нашел в ней что-то неожиданное. – Никоим образом, – сказал он тарелке, – а вовсе наоборот, премного доволен-с и благодарен-с.... Кузякин не сразу решился написать пану Пржанскому, потому как долго обмозговывал выпавшее ему дельце. Иметь дело с убийцей остерегался: мало ли чего может отчебучить подобный субъект? С другой стороны, дело сулило отменный куш, а такое выпадало нечасто. В итоге Кузякин решился таки назначить встречу и посмотреть, что это за человек. Возможно, он так напуган содеянным и боится разоблачения, что без слов выдаст любые деньги, дабы заполучить и уничтожить столь откровенную улику? Когда пан уселся напротив него, Кузякин несколько приуныл и оробел: Пржанский не производил впечатления запуганного человека, готового на любую сделку. Напротив, он выглядел уверенным в себе, сердитым и явно принадлежал к сильным мира сего. Агафон Матвеевич заерзал на стуле и на всякий случай уточнил: – Имею честь видеть пана Пржанского? Тот молча кивнул, сверля его глазами. Кузякин вздохнул, замялся, но продолжил: – Осмелился побеспокоить вас, вельможный пан, по весьма деликатному делу-с, как я уже указал в письме. Никоим образом не решился бы я на сей шаг и никогда бы не позволил себе... Надеюсь, пан простит меня... Сами посудите: расходы-с, опять же в обход закона... Но всякое бывает, ежели убитый злодей какой, а вы по случайности пострадаете. Не хотелось бы порядочному человеку доставлять неприятностей, а коли он войдет в положение, так полюбовно и разойдемся, каждый при своем интересе, так сказать. Сказал и втянул голову в плечи, с беспокойством, а то и страхом ожидая ответа. Пржанский стукнул кулаком по столу, буравя глазами шантажиста. Лицо его показалось ему знакомым, но пан Казимир не мог вспомнить, где он его видел или на кого он похож. – Пан не простит, – прохрипел он. – Я вовсе не намерен выслушивать сии гнусные речи и терпеть подобное со мной обращение! Кто ты такой, чтобы пугать меня, Пржанского, да еще и деньги мои вымогать! Мерзавец, сикофант! Кто тебя надоумил, что я имею отношение к какому-то убитому злодею! Чушь собачья, выдумки! Он замолчал, глядя как подошедший половой ставит на стол кружку, влажную от пенящегося в ней пива. «Где я мог его видеть? Неужто он подставной, из воинской полиции? Нет, не похож, уж больно суетлив... хотя, такого и могли подослать, суетливого». – Пан, милостивый сударь, – Кузякин побледнел, но продолжил, все же полагая, что карты в его руках – недаром же господин так нервничает. – Коли пан не желает терпеть, воля ваша-с, а мне и вовсе без надобности. Долг мой – передать находку в полицию, коли вам она не нужна-с. А уж имеете вы какое отношение к этому делу, не имеете, это у вас другие ответ спросят. Только по сочувствию к вам-с и обратился, предостеречь, а может, и помочь-с. Безо всякой корысти, просто подумал, может милостивый пан сам захочет отблагодарить-с, за хлопоты да понимание. – Каков благородный негодяй! И знаток полицейского дела! Безо всякой корысти, говоришь? А что, если я, также безо всякой корысти, да разделаюсь с тобой, прежде чем ты передашь что там... свою находку... Где ты, кстати, ее нашел, находку эту и что сие за находка? – Пржанский глотнул пива, сморщился и резко толкнул кружку, расплескав по столу пиво. – С какой стати я должен платить неизвестно кому и невесть за что? Извольте представиться, милостивый государь, да представить свою, черт бы тебя побрал, находку! – Я человек маленький, человек беззащитный, аки всякая тварь божия-с, – насупился Кузякин. – Коли вы меня обидеть хотите-с, пан хороший, так вещица эта у меня припрятана надежно, а человек, мой знакомец, в случае со мной какого неприятного исхода, тут же куда надо и обратится, – на всякий случай предупредил он разгневанного пана. – Что за находка – увидите сами-с, коли мы с вами произведем взаимовыгодный обмен-с. Мне ведь тоже надобно удостовериться, что имею дело с господином благородным-с, держащим слово свое также, как я свое. Хоть происхождения и не высокого, представления о порядочности имею и обещания свои исполняю твердо. Имя мое вам ничего не скажет-с, но извольте – Кузякин, Матвей Агафонович. Мне скрывать нечего. – Кузякин, стало быть... Что ж, – сказал пан Казимир, – Эх, дрянное здесь пиво. Ты, видимо, не понимаешь, с кем связался, Матвей Агафонович, песий сын. Пойдем-ка со мной, покажешь, что за вещь, а там, если что и сговоримся. Пржанский говорил спокойно, но на самом деле, не будь вокруг столько едоков и выпивох, сия минута стала бы если не последней в жизни Матвея Агафоновича, то судьбоносной обязательно. – Куда же мы пойдем-с, господин хороший, – зашептал Кузякин. – Невозможно-с, никак не возможно-с... Три тысячи, ужели для пана большие деньги, а как сделаем обмен-с, так вы более меня никогда и не увидите, испарюсь аки дым-с. А ежели иначе, пойду-с, коли пан не желает договориться полюбовно-с. На самом деле он уже не собирался торговаться с Пржанским, сбежать – было его единственным желанием. Сбежать, и как можно дальше. «Пани, змея, втянула меня», – с негодованием подумал он, лихорадочно ища выход из положения. Грохнула дверь, вошел свирепого виду рыжий детина и остановился в проходе меж столами, осматриваясь. «Подмога прибыла?» – запаниковал Кузякин. Думая о своей тяжелой доле, из-за которой вынужден терпеть незаслуженные обиды и унижения, а то и угрозы, Кузякин стал подниматься из-за стола, примеривая расстояние до двери, но прежде чем он успел сделать первый шаг, как за руку его подхватил Стась, явившийся будто черт из табакерки. – Пан выпил лишнего, как бы не упасть, – прошептал он на ухо Кузякину. – Я провожу пана до дому, если пан не возражает. – Нет, благодарствую, я вовсе не нуждаюсь в помощи, – простонал похолодевший до нутра Агафон Матвеевич, тщетно пытаясь вырвать руку из стальных пальцев Кучинского и оборачиваясь к Пржанскому, который был, казалось, всецело занят расчетом за невыпитое пиво, выкладывая на стол мелкую монету. Стась потащил Кузякина к выходу, но дорогу им преградил рыжий детина – он был изрядно навеселе и так и не определился, куда ему податься. – Люди добрые, помогите, – прохрипел Кузякин. – Помочь? Кому помочь? Что, забижают вас, пан? – прорычал детина. – Кто? Этот? Он ткнул пальцем в Стася. – Ты полегче, пся крев! – прошипел Кучинский. – Меня, Миколу Рыжего забижать? Да я тебя щас... на куски порву! – Кто? Ты, верзила? – отвечал вопросом Стась, не выпуская руку извивающегося Кузякина. Со всех сторон потянулись любопытствующие зеваки. – Это я верзила? – взревел Микола. – Пошли-ка выйдем, пан, померяемся силами... Пржанский с беспокойством взирал на разворачивающиеся события: не хватало только драки в трактире с непредсказуемыми последствиями. Он ткнул Кучинского в бок и двинулся к выходу через сгустившуюся толпу. Стась отпустил руку Кузякина, взглянул на нависшего над ним Миколу. – Чего ж не выйти, выйдем. Кузякин, почувствовав свободу, тоже ринулся в толпу, которая бодро вытекла на улицу, образовав живой круг перед входом в кабак. Микола лениво засучивал рукава рубахи – Стась приходился ему ростом до плеча, поэтому верзила явно не видел в нем соперника. Кучинский не стал дожидаться первого удара пудового кулака. Резко согнувшись, он головой боднул рыжего в живот, так, что тот переломился пополам, на несколько мгновений потеряв дыхание. Кучинский не стал дожидаться и второго удара, а исчез в толпе, воспользовавшись всеобщим замешательством и восторгом. Исчез и Кузякин. Пржанский, добравшись до выхода, осмотрелся, но так и не увидел сикофанта – тот словно в воду канул. Агафон Матвеевич явно родился в рубашке.
Малаша: Ой, что творится! Как пан Казимир только удержался и не прибил шантажиста на месте. Микола вовремя нарисовался, для Кузякина стал спасением. Отличная сценка, живая, экшн такой. Кузякин додумался с убийцей встретиться, жадность его погубит. Спасибо, авторы.
apropos: Хелга Кузякин не по себе шапку решил примерить. Коли не случай, не уйти ему от наших ребят. Малаша пишет: жадность его погубит Да, всегда лучше знать, когда надо остановиться.
bobby: Хелга Пан Казимир на высоте - куда против него Кузякину. Жаль, ушел...
Хелга: Малаша пишет: Как пан Казимир только удержался и не прибил шантажиста на месте. На месте-то не мог, а вот в тихую вполне. Тем более, у него личный ассасин есть. bobby пишет: Пан Казимир на высоте - куда против него Кузякину. Жаль, ушел... Так иначе убили бы Кузякина...
Малаша: Хелга пишет: у него личный ассасин естьСтась страшноватое впечатление производит. Хладнокровный, может и убить, в отличии от пана Казимира. Тот больше горячится и обещает.
полная версия страницы