Форум » Произведения в соавторстве » Виленские игры - 2 » Ответить
Виленские игры - 2
Хелга: Виленские игры Авторы: Apropos, Хелга Жанр: авантюрный исторический шпионский роман Время действия: весна 1812 года Место действия: Вильна
apropos: Хелга пишет: разумный эгоизм: лучше помочь ближнему дабы не обеспокоить себя в дальнейшем. Тут палка о двух концах: чем больше помогаешь, тем глубже увязаешь. Они же по очереди по всем поводам и без оных уже к нему бегают. Не отвяжешься.
ДюймОлечка: apropos Чудесная семейка Щербининых :) Хелга пишет: лучше помочь ближнему дабы не обеспокоить себя в дальнейшем Думаю, как раз наоборот, чем больше помогаешь, тем больше придется
Хелга: ДюймОлечка пишет: Думаю, как раз наоборот, чем больше помогаешь, тем больше придется Так и получается, увы. Барон, боюсь, не понимает, что процесс уже практически необратим. Наверно.
Малаша: Больше всех пострадал де Визе. Шураша ревнует к государю, к Пржанскому, а расплачиваться приходится совсем постороннему офицеру, товарищу по службе. Если они друг друга поубивают, что барон сможет сделать? Ситуация сложная. Барон спокоен как всегда, ухом не повел, даже когда узнал, что пан Казимир ухлестывал за Плаксой. Кремень. Теперь буду волноваться за Шурашу, надеюсь, авторы его спасут. apropos пишет: Но в итоге, благодаря осторожным наводящим вопросам он таки разъяснил для себя суть драмы, скорее смахивающей на водевиль , что произошла накануне в пригороде Вильны. Накануне? Этим утром же.
apropos: Дамы, спасибо! ДюймОлечка пишет: чем больше помогаешь, тем больше придется Идет по нарастающей, точно. Хелга пишет: Барон, боюсь, не понимает, что процесс уже практически необратим. Боюсь, понимает, но сделать с этим уже ничего не может. Хотя, кто его знает... Малаша пишет: Больше всех пострадал де Визе. Вот уж - ни за что, ни про что. Могут прострелить, а ведь невиноватый он. Мне его даже как-то жалко. Малаша пишет: Накануне? Этим утром же. О, точно! Спасибо, пропустила при правке.
Юлия: apropos Шураша с бароном прекрасны оба. Малаша пишет: Больше всех пострадал де Визе Ну пока-то он жив здоров, и нет ни в чем ему ущерба. Мне кажется, в этой ситуации скорее стоит волноваться за дурня Шурашу - таки он вспенил волну на свою дурную голову. Вся надежда на барона. ("Милый, милый..." ) bobby пишет: Повезло же ему с соседями. Тут уж не до шпионской деятельности, пылкость соседей и соответственно результаты их пылкой активности скоро все его время заберут... Как посмотреть... Пока ему сплошь польза в этой его деятельности от Плаксы. Тут тебе и трупы, и улики, и факты - и все с пылу с жару. А теперь еще и офицеров сможет понаблюдать вблизи, непосредственно и как бы невзначай - ведь искомый неизвестный Х из них...
apropos: Юлия Юлия пишет: в этой ситуации скорее стоит волноваться за дурня Шурашу - таки он вспенил волну на свою дурную голову Дурень - дурнем, а пристрелить же может. Пусть даже по случайности. Юлия пишет: Пока ему сплошь польза в этой его деятельности от Плаксы. Тут тебе и трупы, и улики, и факты - и все с пылу с жару. А теперь еще и офицеров сможет понаблюдать вблизи Ну, не знаю... Трупы ему не сдались (век их не видеть), об уликах и прочем он от Казика бы узнал, офицеров знакомых имеет и без участия в их дуэлях. Разве что обедами хорошими кормят, желудок хоть свой общепитовской кухней не испортит. И еще продолжение сей истории, или Безумного дня... Барон сам открыл дверь – прапорщик спохватился, что перепутал время и место дуэли? – но вместо юного Щербинина увидел перед собой его мать. Без чепчика, с заплаканным лицом, она ворвалась, словно вихрь, в прихожую, и набросилась на Вестхофа чуть не с кулаками: – Я все слышала! Дуэль?! Как вы могли его отпустить?! Почему не остановили?! Барон был вынужден перехватить ее за локти и хорошенько встряхнуть. – Успокойтесь, мадам! – процедил он и на мгновенье задумался, что делать: выставить за дверь или усадить в гостиной, влив в нее изрядную порцию коньяка. Хотя первое желание преобладало, он вполне резонно предположил, что дама, оказавшись снаружи, вряд ли мирно удалится. Поэтому Вестхоф повел Щербинину в комнату и усадил на диван. – Угомонитесь! – резко бросил он, плеснул конька в рюмку и поднес к ее губам. – Выпейте и замолчите. И, не дожидаясь, пока она соизволит отпить, нажал ей на подбородок и вылил в рот коньяк. Она захлебнулась, закашлялась и… замолчала, глядя на него отчаянно-настороженными глазами. Неужели и впрямь потеряла дар речи? Барон ответил ей ледяным взглядом и спокойно, с расстановкой, чтобы она восприняла каждое слово, сказал: – Ничего с вашим сыном не случится. Соседка моргнула, привычно всхлипнула и сделала попытку встать, но снова села. – Крепкий... коньяк... И заговорила, захлебываясь, слезами: – Как не случится? Это же дуэль! Нельзя, нельзя допустить... дуэль... это ужасно, ужасно... мой глупый мальчик... господин барон... Николай Иванович... Ах, это я во всем виновата! Зачем, зачем я поехала на эту прогулку? Конечно, Шураша огорчился, заметив меня… Такая неловкая ситуация! Он не совладал с собой, тут еще эта полька, и государь… Он стреляется с паном Пржанским? Тогда я сейчас, сейчас же поеду к нему и попрошу отменить дуэль… В ноги кинусь… Щербинина опять попыталась подняться, но барон удержал ее, пригвоздив к дивану. – С чего вдруг вашему сыну стреляться с Пржанским? – поинтересовался он. – Ну как же… Пан Пржанский… Знаете, он всего лишь по-дружески поцеловал меня, а тут появился Шураша с товарищами и государь с этой особой, и они все видели… Ох, что я наделала?! Барону совсем не понравилось, что соседка позволила Пржанскому подобные вольности, хотя, впрочем, вряд ли тому требовалось дозволение. «Пржанский, вот гусь… польский… Заварил кашу», – подумал он, а вслух сказал: – Ваш сын стреляется вовсе не с поляком, так что вам нет нужды… – Не с паном Казимиром? Значит, не из-за меня? Из-за польки?! А с кем? Неужто?!.. Глаза ее округлились от ужаса. – Не мог же он вызвать его вели… – Не мог. – Но кто тогда… – Вам нет надобности о том знать, – сухо ответил барон. – Предотвратить дуэль не сможете, но наделаете глупостей… – Но нельзя же допустить… А вы, неужто допустите? Вы должны, должны остановить его! Она вцепилась в рукав баронова мундира и, кажется, готова была вырвать из него клок материи. – Ваш сын – взрослый мужчина, офицер и должен научиться отвечать за свои поступки, – Вестхоф привычно отцепил ее пальцы. – Или вы всю жизнь намеревались держать его возле юбки? Тогда незачем было отпускать его на службу. – Как вы можете такое говорить?! – возмутилась Щербинина. – Мой мальчик – дворянин, сын офицера, и дед его служил отечеству верой-правдой! Я у юбки своей его не держала, – она наконец вскочила с дивана, глаза ее горели, щеки залил румянец. – Но по глупости погибнуть... Не позволю! – И как вы сможете ему помешать? Закроете своим телом и тем опозорите, да так, что он вам никогда этого не простит? Кстати, как вы узнали о дуэли? Неужель подслушивали? – Я? – пробормотала она. - Как узнала? Да! Подслушала... И закрою! Закрою... Как, как закрою?! Порыв сменился отчаянием. Щербинина разрыдалась, горько, по-бабьи. Вестхоф скривился, словно у него заболели зубы, взглянул через открытую дверь кабинета на распахнутое окно. Верно, до нее донесся голос сына, когда он говорил о вызове. – Прекратите истерику! – сказал он. – Ничего страшного не происходит, а сия история пойдет ему впрок. – Как вы можете это знать, Николай Иванович? Пуля, она же не разбирает... Помогите! Вы должны помочь! Неужели ваше сердце не дрогнуло? И вы хладнокровно подадите ему пистолет, ледовитый вы человек?! – Ледовитый? – бровь барона саркастически поползла вверх. – И что вы предлагаете? Стреляться вместо вашего сына? Щербинина, всхлипывая, поднялась с дивана, руками стерла слезы, поправила растрепавшиеся локоны и взглянула в холодные глаза Вестхофа. – Разумеется, это невозможно. Я бы кинулась его противнику в ноги, да нельзя... Сашенька мне не простит. Глупый, глупый мой мальчик. Простите, господин барон, я ошиблась в вас... Она слепо шагнула вперед, пытаясь обойти барона. – Без сомнения, ошиблись, – подтвердил он и посторонился, пропуская ее. – Подите к себе и успокойтесь. Я пообещал, что с вашим сыном ничего не случится, так поимейте благоразумие и доверьтесь тому, кто лучше вас знает, что делать. – Знаете, что делать? Щербинина остановилась, прижала ладонь к губам, глаза ее стали по-детски огромными, влажно-бархатными. – Николай Иванович, миленький, довериться вам?! – с надеждой переспросила она, но он подхватил ее под локоть и повел к выходу. У него не было времени, да и желания заниматься ею. Щербинина тихонько шмыгнула носом. Барон смотрел сверху – она едва доставала до его подбородка – на ее опущенный затылок, по-девичьи нежный и беззащитный. И этот еле уловимый запах лаванды… Узел волос растрепался, один из гребней чуть не выпадал из прически, и он едва удержался, чтобы не поправить его. Еще третьего дня, во время их случайной встречи на Замковой горе, он подумал было о связи: разрумянившаяся на свежем воздухе, со сверкающими темными глазами соседка казалась прехорошенькой. Даже сейчас, несмотря на заплаканное лицо и несуразное домашнее платье цвета «лягушки в обмороке»*, обрамленное пудами ранжовых кружев, она выглядела весьма соблазнительно. Но, хотя у кратковременного романа с симпатичной вдовой, к тому же отделенной от него лишь лестничным пролетом, имелись весьма практические удобства, невыгод в итоге оказалось бы куда больше. Она наверняка затребует так почитаемой ею «романтики» – ухаживаний, совместных прогулок и обедов, и, конечно, продолжительных бесед, учитывая ее непомерную болтливость. Мадам не оставляет его в покое, являясь лишь соседкой; будучи любовницей, она заговорит его до смерти своими анекдотами, историями о сыночке и любимом муже. Потому мысль о связи с ней, тут же была им отброшена. И вот опять… «Пропади все пропадом», – раздраженно подумал Вестхоф и вдруг представил, как нахальный Пржанский целует ее мягкие, с заманчиво-чувственным изгибом губы. – Утрите слезы и доверьтесь мне, – резче, чем собирался, сказал он, выпроваживая ее из квартиры. – Но как же… Не дослушав, барон закрыл за ней дверь и приказал Леопольду не медля подавать обед и нанять экипаж. ------- * – светло зеленый цвет с серым оттенком.
Хелга: apropos пишет: И еще продолжение сей истории, или Безумного дня... Вот уж точно, Безумный день получается. Как бы кому-то не жениться в конце дня. Хотя, дуэль, конечно, совсем не шуточки. apropos пишет: Еще третьего дня, во время их случайной встречи на Замковой горе, Намедни получается. В четверг Плакса с бароном, в пятницу с Казиком, и Шураша в пятницу прибегает.
Малаша: Она все-таки как его зацепила, о связи думает. Мысли крамольные в ледовитую голову лезут. Сопротивляется пока, но что-то мне подсказывает, скоро сдастся. Если пан Казимир его не опередит, конечно. Барон так уверено говорит, что знает, как дуэли избежать. Замыслил уже что-то, интриган. Подумалось, если один из дуэлянтов по какой-то причине не явится, второму не с кем будет стреляться. Авторы простите за мысли вслух.
Юлия: apropos Милая чудная Плакса! Бедняжка... Ужас-ужас - дитятко стреляться лез! Ох-ох-охонюшки... apropos пишет: он подумал было о связи Экий Джеймс Бонд - ему и шпионаж и даму подавай. Нехорош коктейль-то для шпиёнской головы - так и шею свернуть недолго-с... И к тому же глупо к Плаксе с такими предложениями лезть – она дама романтическая, высокопрочная, морально устойчивая. Уж два десятка лет к ряду – одного мужа любит и никаких неподобающих связей не заводит... apropos пишет: Простите, господин барон, я ошиблась в вас... Вот так... Просчитался, заигрался, сам себя не понимался наш барон
apropos: Девочки, спасибо! Малаша пишет: Авторы простите за мысли вслух. Гы, ну тут масса вариантов, конечно. Посмотрим, что замыслил барон. Если вообще замыслил. Юлия пишет: глупо к Плаксе с такими предложениями лезть Дык он как раз все прикинул, учел один лестничный пролет, болтливость и прочее сопутствующее, ну и решил не связываться. Юлия пишет: Просчитался, заигрался, сам себя не понимался наш барон А что барон? Барон-то в своем обычае, это Плакса, видимо, там чего-то себе нафантазировала. Ну вот он ее на землю и спустил. Хотя вот даже интересно, а чего она от него ожидала? Надеялась, что он ее Шурашу выпорет и запретит стреляться? А тот так и послушается. Хелга пишет: Намедни получается. Ну да, чет недоглядела. Спасибо!
Хелга: Малаша пишет: Барон так уверено говорит, что знает, как дуэли избежать. Судя по его характеру, барон будет говорить уверенно даже тогда, когда он вовсе не уверен. Юлия пишет: Нехорош коктейль-то для шпиёнской головы - так и шею свернуть недолго-с... А мысли-то все равно и в шпионскую голову лезут, лишние всякие. А женщина хуже всякого вражеского разведчика - поломает все, сама не заметив. apropos пишет: Надеялась, что он ее Шурашу выпорет и запретит стреляться? А ведь хорошая мысль!
MarieN: apropos, Хелга Ох, попала Евпраксия Львовна в переплёт. Приехала сыночка защитить, а тем временем сама запуталась. За столько лет расслабилась в своей деревне, где главные заботы посеять, собрать, заготовить, о том все мысли. А здесь, окромя забот о Шураше, такие мужчины её окружают, как тут устоять. А у них опять же, противостояние - порывистый и горячий пан, против холодного и рассудительного барона, на ком сердце успокоится? Пока перевес у барона из-за ситуации с дуэлью, уж очень он кажется уверенным в положительном решении конфликта. Интересно как оно всё устроится?
apropos: Хелга пишет: Судя по его характеру, барон будет говорить уверенно даже тогда, когда он вовсе не уверен. Кстати, да, тоже так думаю. Инстинктивное побуждение, но уж коли взял на себя ответственность, то за это отвечать, рассчитывая на собственные силы ли, на собственный ли разум или хитрость (в хорошем смысле этого слова ), словом, так или иначе разрешая все взятые на себя обязательства, плюс уверенность в своих силах. Тем более, он уже продумал все, взвесил и решил, что справится. Неуверенным его и вовсе не представляю. Характер, да. И ум. Хелга пишет: А мысли-то все равно и в шпионскую голову лезут, лишние всякие. Физиология, от проявления которой никто не застрахован. Он все же мужчина живой, пусть и не горячий. MarieN MarieN пишет: порывистый и горячий пан, против холодного и рассудительного барона Лидирует явно барон, хотя порывистый и горячий пан Казимир ей более по характеру подходит. С другой стороны - лед и пламя сходятся, как известно. Тут не столько ее дуэль с бароном сблизила - вон, даже ошиблась в нем, по ее словам, сколько близкое знакомство - соседи все ж таки, опять же не раз играл роль ее плеча, а это так важно для одинокой дамы. Мужская поддержка.
ДюймОлечка: apropos Дамы в беде не оставляют равнодушным барона, интересно, он будет потом доказывать Плаксе, что вовсе не ледовитый (не то чтобы специально, а вдруг)?
apropos: ДюймОлечка ДюймОлечка пишет: Дамы в беде не оставляют равнодушным барона Ну, в радости тоже, в общем, уделял свое внимание некоторым. ДюймОлечка пишет: интересно, он будет потом доказывать Плаксе, что вовсе не ледовитый А зачем доказывать? Ледовитый он на то и ледовитый, чтобы всегда ледовитым быть. Ну, почти всегда.
ДюймОлечка: apropos пишет: А зачем доказывать? Мне показалось, фраза про ледовитость его зацепила, а мужчины то не любят быть не такими, пусть и не отдавая себе отчета, но что-то доказывают и показывают, что они все из себя прекрасные, нет?
apropos: ДюймОлечка пишет: фраза про ледовитость его зацепила, а мужчины то не любят быть не такими, пусть и не отдавая себе отчета, но что-то доказывают и показывают О, вот это точно, это они любят делать, даже без всякого повода, а уж если он есть... Ну посмотрим, предпримет ли что барон, или окажется выше тщеславных мужеских дел? Чуть продолжения. На тайную квартиру, несмотря на нежданный поток визитеров, Вестхоф поспел вовремя, прибыв почти одновременно с Пржанским. – Что слышно о приезде графа Нарбонна? – поинтересовался барон, проходя в кабинет и опускаясь в кресло. Приезд французского посланника нынче представлял для него первостатейную важность. – По моим сведениям не сегодня-завтра будет в Ковно, поедет через Посвентскую рогатку, там у меня человек поставлен, как только граф со свитою появится, мне тотчас сообщат, – важно сказал Пржанский. – Хорошо, – кивнул барон. – Что подготовлено для встречи? – Все! – воскликнул пан Казимир, вскакивая. – Все подготовлено! Тайное сопровождение от границы, удобная квартира в надежном трактире, откуда есть второй ход в переулок. Мои люди будут сопровождать его... да и за агентами де Санглена присмотрят. – Вы поработали на славу, пан Казимир, главное теперь, чтобы ваши усилия увенчались успехом. Полицейских агентов за графом отрядят немалое количество, – задумчиво сказал Вестхоф. – Они попытаются приставить к нему своих людей... Что насчет места и времени встречи? Пржанский довольно улыбнулся, но тотчас стер улыбку, словно одернув себя: «Что это я, как мальчишка, радуюсь похвале чванливого германца?» Опустился в обшарпанное, заскрипевшее под его тяжестью кресло и вновь принялся за трубку. – Вы несомненно правы, барон, насчет агентов. Санглен наводнил город своими людишками, пся крев. А уж посланника французского императора они не упустят из виду ни на минуту. В постель залезут, в рукомойник, в бутыль с вином. Но я придумал великолепный план! Вы любите театр, барон? – Театр? Не слишком, – буркнул барон. – Напрасно! А я, грешен, люблю, актерки, танцорки, знаете ли, такой карамболь... А главное – костюмы, преображения. Девица в мужском платье, а то и пан в женских лентах! Пржанский раскурил-таки трубку и устремил мечтательный взор куда-то в замызганный потолок, видимо, узрев там некие приятные видения. Барон повел головой и одернул увлекшегося театральными картинками Пржанского: – Так что за план у вас, вельможный пан? – А вы еще не поняли, господин барон? – вопросил Пржанский. – Я же не случайно завел речь о театре. Место встречи выбрано – снята комната в одном из домов, неподалеку от Немецкой улицы. Вокруг полным-полно переулков, любого агента запутать можно. А чтобы надежней было – мы переоденем вас и графа. Ближе ко времени вы все увидите. А время зависит от графа. – Переоденем? – барон дернул уголком рта. – Мне незачем переодеваться, я просто буду ждать графа на условленном месте в назначенное время, хотя ему, возможно, и придется как-то изменить свой внешний вид, чтобы уйти от наблюдения. Вы предусмотрели разное время? – Незачем? Хотите попасть под око Санглена? – рыкнул Пржанский. – Не вижу ничего предосудительного в переодеваниях. Когда я, в девяносто четвертом, был ранен в боях за Вильно, жизнь моя была спасена благодаря одной пани, что переодела меня в деревенского парня... Впрочем, ваше дело, барон. Да, я предусмотрел разное время, в нашем деле это обязательно. Когда я, в пятом году... – Есть какие новости по поводу убитых? – прервал барон воспоминания Пржанского. Пржанский выпустил клуб дыма из трубки и сунул ее на подставку на столе. – Какие новости вы желали бы знать, барон? – спросил он со всею холодностию в голосе, на которую был способен в данный миг. – Мальчишка, что передал записку в дом Агнешки, в полицию не попал, но моему человеку описал того, кто передал записку – в длинном плаще, высокий. Хотя, высокий или нет, не точно, мальчишка же, ему все кажутся высокими. Похоже, офицер. Судя по точности и силе удара, человек в убиении опытный, вполне возможно, военный. Более в темноте не разглядел. – Опросите девиц, трактиры поблизости от того места, заходили ли к ним офицеры в нужное нам время, и кто именно, – распорядился барон. – Опросили, – парировал Пржанский. – Девицы в ту ночь развлекались с заезжими торговцами-евреями. Была еще пара офицеров, имен не знают, но оставались у них позже ухода Митяева. А по трактирам все спали уже, до того заходили к ним разные господа, в том числе и офицеры. С башмачником та же история – никто ничего не заметил. Как ушел, когда, заходил ли кто к нему перед тем – неизвестно. С часовщиком сами знаете… Жаль, горничная так долго молчала. Запамятовала? Или пани Щербинина что-то скрывает? – Что горничная подобрала, да в суматохе забыла – такое вполне возможно, – сказал барон. – Что до мадам Щербининой… Считаете, она что-то может скрыть? Пржанский вдруг почувствовал себя неуютно под взглядом Вестхофа. «Неужели пани Эпракса поведала барону об утреннем приключении?» Пан Казимир с удовольствием вспоминал о сорванном поцелуе, так некстати прерванном, но вовсе не желал, чтобы барон был посвящен в эту историю. Впрочем, доказанная благосклонность симпатичной вдовушки была своего рода сатисфакцией надменному немцу, и это добавляло приятности. – Ваше стремление к развлечениям может привести… уже приводит к весьма нежелательным последствиям, – жестко продолжил барон, подтвердив подозрения Пржанского – Своими непродуманными действиями вы спровоцировали сына мадам Щербининой на весьма безрассудный поступок. В сердцах он сорвался и теперь ему предстоит дуэль… – Дуэль? Надо же… Помилуйте, но я-то каким боком? – возмутился пан Казимир. – Мальчик горячий, пылкий, как и матушка его. Беда с такими, лезут на рожон. Эх, помню в девяносто седьмом схватился я на саблях с одним шляхтичем, а тот был изрядно ловок в фехтовании. Проколол мне бок, благо, что меж ребрами прошло, сквозной раной. Но и я его достал. Кра-асивая была схватка... И осекся, наткнувшись на холодный взгляд барона.
Юлия: apropos apropos пишет: мы переоденем вас Чудная идея! Поддерживаю пана apropos пишет: Пржанский раскурил-таки трубку и устремил мечтательный взор куда-то в замызганный потолок, видимо, узрев там некие приятные видения. Немудрено apropos пишет: Есть какие новости по поводу убитых? Действительно, а то шпиёны наши только с пани Эпраксой горазды, а следствие-то стоит... Или идет?..
Хелга: apropos Подумалось, что в общем-то, и неплохо, что они такие разные, в работе, имею в виду, - дополняют друг друга. apropos пишет: Когда я, в пятом году... Что-то у нас что пан Казимир, что Плакса - любители байки рассказывать. apropos пишет: Мальчишка, что передал записку в дом Агнешки, в полицию не попал, но моему человеку описал того, кто передал записку – в длинном плаще, высокий. Хочется как-то переделать фразу. Мальчишку, что передал записку в дом Агнешки, полиция не нашла, но моему человеку он описал адресанта – высокий, в длинном плаще. Хотя, мальчишкам все кажутся высокими. Юлия пишет: Действительно, а то шпиёны наши только с пани Эпраксой горазды, а следствие-то стоит... Или идет?.. Идет, а как же! Или мы слишком увлеклись частной жизнью и мало информации о работе? ДюймОлечка пишет: фраза про ледовитость его зацепила, а мужчины то не любят быть не такими, пусть и не отдавая себе отчета, но что-то доказывают и показывают, что они все из себя прекрасные, нет? Если и зацепила, виду ведь не покажет, он же кремень, барон, разведчик!
полная версия страницы