Форум » Произведения в соавторстве » Виленские игры » Ответить
Виленские игры
Хелга: Виленские игры Авторы: Apropos, Хелга Жанр: авантюрный исторический шпионский роман Время действия: весна 1812 года Место действия: Вильна
Хелга: Пролог Апрельская ночь была прохладна и хороша свежим воздухом, и запахом вступающей в свои владения весны, но штабс-капитан, шагающий по темному притихшему городу, не замечал сей отрады. После шумного вечера в клубе, проведенного за игрой в карты, он намеревался развлечься с некоей прелестницей-полькой - она была не прочь принять у себя русских офицеров, что заполнили этой весной приграничную Вильну. Увы, почти сразу после прихода штабс-капитану пришлось покинуть красотку из-за полученной записки, которой его срочно вызывали на службу. Недоумевая, что за неотложные дела могут быть в штабе в столь позднее время, и еще более озадаченный тем, каким образом его смогли найти, он, чтобы сократить путь, свернул в проулок и вышел на тропу, ведущую через заросший кустарником пустырь. Пройдя несколько шагов, штабс-капитан скорее ощутил, чем услышал за спиной какое-то движение. Оглянуться он не успел, почувствовав лишь короткую резкую боль – удар остро наточенного клинка пришелся под левое ребро, не оставляя невезучему штабс-капитану никаких шансов на спасение. Он рухнул на мокрую землю, издав последний хриплый вздох. Убийца наклонился к своей жертве, обшарил карманы мундира. Шепотом чертыхнулся – цепочка его часов, висящих на поясе, зацепилась за что-то. Поспешно дернул ее, чтобы освободить, и, оглядевшись, зашагал прочь. Городские часы на соборной башне пробили полночь. Наступило 23 апреля 1812 года. День как день, один из многих тысяч. Кому-то он принесет радость, кому-то печаль, кто-то издаст свой первый крик, появившись на свет, кто-то мирно почит в своей постели, а кто-то уже нашел свой конец, не предполагая, что он подступит столь неожиданно. Но и то, и другое, и третье… станут звеньями бесчисленных цепочек, которые, соединяясь и переплетаясь, несут в себе причины либо следствия малых и больших событий.
apropos: Хелга Ну, поехали... Пролог, кажется, вполне. Интригует...
Хелга: apropos пишет: Пролог, кажется, вполне, интригует... Ну да, с места в карьер, кинжал под ребро.
apropos: Хелга пишет: с места в карьер, кинжал под ребро А как иначе? Интриговать так интриговать. С размахом.
bobby: Хелга Пролог интригующий, в духе заявленного жанра. Остается ждать продолжения...
MarieN: Хелга apropos пишет: Ну, поехали... Пролог, кажется, вполне. Интригует... Очень очень интригующее начало. Штабс-капитана жалко, наверное был молод, красив, обаятелен, а его вот-так, на заросшем пустыре. А город притих в ожидании нового дня и новых событий, надеюсь не только плохих. ] bobby пишет: Остается ждать продолжения... Присоединяюсь к ожидающим, можно?
apropos: Дамы, спасибо! bobby пишет: в духе заявленного жанра А если учесть, что жанров целый комплект... Есть, где разгуляться. MarieN пишет: Штабс-капитана жалко, наверное был молод, красив, обаятелен Это вскорости выяснится, надеюсь. Каким он был. Событий должно быть много - и самых разных. Во всяком случае, так планировалось. А что получится... посмотрим. И просьба, не забывать о тапках - авторы в них нуждаются.
Хелга: Так, несколькими днями ранее случилось еще три встречи. Две из них в итоге оказали немалое влияние на судьбы великих империй и оставили заметный след в их истории. Третья, которая хоть и выглядела на фоне первых двух совсем незначащим пустяком, волею случайности или провидения заняла особое место и роль в том представлении, что разыгрывалось весной 1812 года на литовской границе Российской империи. 15 апреля 1812 г. Париж, дворец Тюильри Император Наполеон отошел от окна, у которого стоял, глядя на опустевшую площадь, где лишь час назад маршировала его гвардия, демонстрируя готовность к воинским свершениям; на массив Триумфальной арки, увенчанной квадригой Святого Марка; на небо Парижа, с утра пронзительно чистое, а ныне затянутое густой пеленой облаков, словно невидимая рука закинула занавес после закончившегося представления. Император покинул свой наблюдательный пост, так как в кабинет вошел тот, кого он ждал с нетерпением, - генерал-адъютант граф Луи Нарбонн. Вошел и остановился чуть в отдалении. – Вы собрались, Луи, готовы к отъезду? – быстро спросил Наполеон, сцепив руки за спиной и выпячивая грудь, но не приближаясь к Нарбонну, которого был меньше ростом почти на голову. – Получили бумаги? Обдумали тактику беседы с Александром? – Готов, сир. – Александр упрям и не желает поддерживать наши интересы, а я предпочел бы все потерять, чем что-то упустить. На минуту представьте, что Москва взята, Россия побеждена, царь в союзе с Францией... Франция завоюет независимость Востока и свободу морей… Впрочем, сейчас не время для мечтаний. Русские сосредотачивают силы в Вильно, демонстрируют готовность к боевым действиям. Александр не желает восстановления Польши, но я хочу исторгнуть ее из неполитического бытия. Вам, Луи, следует сделать все, чтобы избежать… оттянуть конфликт, чтобы мы не вступили в сражение с Россией, если… если только Александр не переступит черту. Время… для нас сейчас важно время. Нарбонн молчал, ожидая – он умел ждать и лавировать, ловкий дипломат, сумевший стать доверенным лицом человека, узурпировавшего королевскую власть. Император и не ждал ответа, он размышлял вслух, пытаясь найти решение между жаждой господства над миром и трудностями текущего момента – затянувшейся блокадой враждебной Англии и упрямством русского царя, не желающего поддерживать его планы, лавировавшего меж миром и войной. – Если Александр не переступит черту… – повторил Наполеон, в упор глядя на Нарбонна темными корсиканскими глазами. – Эта черта так тонка, сир, – молвил граф. – Вы правы, Луи, черта тонка, и за нею брезжит свобода для Речи Посполитой, которую я смогу даровать, если вы сумеете стать добрым спутником Александра там, в Вильно, спутником повсюду, и в кабинете переговоров и в войсках, которым он, несомненно, устроит смотры. Он любит своих солдат так же, как люблю своих я. – Понимаю вас, сир, – кивнул Нарбонн, – и сделаю все, чтобы стать «добрым спутником». – Вам помогут, Луи, вас ждут в Вильно те, кто предан Франции, и вам следует узнать, насколько они преданы, польские и литовские шляхтичи, те, ради кого я готов пойти на трудное, особенно сейчас, дело и наказать варваров, презирающих мою дружбу. – Те, кто предан Франции… – эхом повторил дипломат. – Через несколько дней я отправляюсь в Дрезден, а оттуда, вероятно, в Познань. И вам не следует спешить, царь Александр должен насладиться вашим обществом, а вы – созерцанием, и не только… сил русского войска. Будьте осторожны с военным министром, Барклаем, он умная бестия. О нем мы поговорим особо. Император улыбнулся своим словам, словно блеснул хорошей шуткой и, сделав несколько шагов, протянул руку. – Пусть ваша миссия будет успешной, Луи. И не забудьте про тонкую черту. – Благодарю за доверие, сир, – сказал Нарбонн, осторожно отвечая на императорское рукопожатие.
apropos: Хелга Бонни словно сам себя уговаривает, что он-то мира только хочет, а если что не так, это все Александр виноватый. Хитрец.
Хелга: apropos пишет: Бонни словно сам себя уговаривает, что он-то мира только хочет, а если что не так, это все Александр виноватый. Хитрец. Не был бы хитрецом, не завоевал бы полмира.
MarieN: Хелга Спасибо за продолжение, такое историческое, и интрига присутствует, и шпионы показались. Такие серьезные фигуры на сцене, Наполеон, Александр, Нарбонн. Наполеон согласна хитер, еще и умен, и удачлив, по крайней мере, до сей поры. Хелга пишет: Не был бы хитрецом, не завоевал бы полмира. Ну, на полмира его все таки не хватило, споткнулся, пожадничал, не дорассчитал. Хелга пишет: Александр не желает восстановления Польши, но я хочу исторгнуть ее из неполитического бытия. "исторгнуть из неполитического бытия" немного резануло, может быть вернуть, и политического небытия. Но это чисто моё восприятие. Все на усмотрение авторов. И еще маленький вопросик. Это все еще пролог, или уже первая глава. Так для формы.
Скрипач не нужен: Хелга, apropos, ох, какая сложная штука начинается! Спасибо!
Хелга: MarieN пишет: "исторгнуть из неполитического бытия" немного резануло, может быть вернуть, и политического небытия. О!Спасибо! А ведь не заметили, что написали. Вот, что значит свежий глаз! MarieN пишет: Такие серьезные фигуры на сцене, Наполеон, Александр, Нарбонн. Фигуры будут, но скоро появятся и прочие, не столь серьезные и даже совсем несерьезные. MarieN пишет: Это все еще пролог, или уже первая глава. Пролог еще идет... Скрипач не нужен пишет: ох, какая сложная штука начинается! Сложная, да, но, надеюсь, больше для авторов. То есть, надеемся, что для читателей будет хорошо.
apropos: Девочки! MarieN Шикарный тапок - а мы бы так и прохлопали. Скрипач не нужен пишет: какая сложная штука начинается! Ну, сложная больше для авторов, как верно заметила Хелга. Это завязка интриги, где никак не обойтись без определенных исторических лиц, с которых, собственно, все и началось - как в истории, так и в нашем романе.
MarieN: apropos пишет: Шикарный тапок - а мы бы так и прохлопали. Ну, это вы преувеличиваете. Шикарно это то, что вы начинаете выкладывать, без всякого сомнения. Хелга, apropos apropos пишет: Это завязка интриги, где никак не обойтись без определенных исторических лиц, с которых, собственно, все и началось - как в истории, так и в нашем романе. Очень ждем продолжения повествования, как и дальнейшего описания завязки интриги, хотя и описанного, более чем достаточно для полёта фантазии. И всё же очень ждём авторского решения и очень надеемся, что ждать придется недолго. Хелга пишет: Пролог еще идет... Спасибо за уточнение.
apropos: MarieN пишет: Очень ждем продолжения повествования, как и дальнейшего описания завязки интриги, хотя и описанного, более чем достаточно для полёта фантазии. Дык нам есть еще чем подпитать читательскую фантазию. Продолжаем-с. Тем часом в Вильне, в Епископском дворце, ставшем резиденцией российского императора на время его пребывания в Литве, Александр Первый внимательнейшим образом слушал доклад своего военного министра генерала графа Барклая де Толли. – По данным, поступившим из Пруссии и Варшавского герцогства, там сосредотачивается порядочно армий, примерно четырехсот, а то и боле тысяч числом, среди которых не только французские войска, но и полки Рейнского союза, итальянские, прусские, польские, швейцарские, гишпанские, португальские, – говорил министр сухим бесстрастным голосом, медленно проговаривая слова. – Он собирает на войну со мной всю Европу! Демонстрирует силу в расчете на то, что мы дрогнем и пойдем на попятную… Не бывать тому! – ожесточенным движением руки государь прервал министра и быстрым шагом подошел к широкому столу, где были разложены карты и пухлые стопки документов. – Вот, – показал он на бумаги, – все это предложения и планы великих тактиков и стратегов, коих в моем окружении набралось преизрядное количество. Каждый мнит себя полководцем, не чета Бонапарте! Длинное худое лицо Барклая де Толли осталось невозмутимым. Он был ознакомлен с этими, числом более тридцати, прожектами ведения предполагаемых боевых действий России, составленных генералитетом и чуть не всеми приближенными государя. Большинство сиих предложений представляло собой не годные к исполнению, а то и вовсе неосуществимые замыслы, что прекрасно понимал и сам российский император, и его военный министр. – Я делаю вид, что прислушиваюсь к мнению каждого, что ценю их знания, опыт и рвения, раздаю им чины и награды, – в голосе государя послышалась обида, – они же требуют все большего и большего… Мне пришлось пожертвовать Сперанским, прервать реформы, дабы успокоить недовольных, но все продолжают попрекать меня Тильзитом, памятуют Аустерлиц и скоро договорятся до того, что я виноват и в том, что этот корсиканец вообще появился на свет… Он оборвал себя, дернул уголком рта, заложил руки за спину, прошелся от стола к окну, вернулся. – Что думаете насчет наступательных действий, о коих все только твердят и того требуют? Барклай де Толли пожевал нижнюю губу, неспешно ответил: – Учитывая нынешнее количество неприятельского войска в Пруссии и Варшавском герцогстве, мы опоздали с упреждающим ударом и вряд ли теперь сможем произвести выгодные для нас операции за Неманом. Я дал команду нескольким отрядам быть готовым к походу на Мемель, где собраны большие провиантские запасы французов, князь Багратион рвется в рейд по Варшавскому герцогству, но в сложившихся обстоятельствах сие неразумно... – Мы не можем давать им повод к войне, Бонапарт только того и ждет, – Александр вновь было заходил по кабинету, но резко остановился, повернулся к министру. – Какими вы видите наши действия? – Я по-прежнему придерживаюсь стратегического плана, о котором писал вам… [1] – Да, да, – кивнул государь, – и мы его приняли, но… – Оборонительно-отступательная тактика, ваше величество. – Меня не поймут, – пробормотал Александр. – Пойдут не шепотки – ропот, и любая ошибка может обернуться катастрофой. – Гибель русской армии – что неизбежно при дву-трехкратном перевесе сил Бонапарте – обернется для вас и России куда большей катастрофой, – не отступил Барклай де Толли. – Временная потеря части территорий, пусть даже Петербурга или Москвы… Государь вздрогнул и побледнел. – …несравнима с полной потерей армии, – четкие слова министра на мгновенье словно зависли в воздухе. – Но вы представляете, как будет воспринят приказ об отступлении? – Некогда вы, ваше величество, благосклонно отнеслись к плану генерала Фуля, – осторожно напомнил Барклай де Толли. – С лагерем в Дриссе? – лицо государя искривила нервная усмешка. – Он так упорно добивался его принятия, что не оставил мне никакого выхода. Но мы же с вами понимаем, что вести туда армию неразумно. – Укрепления в Дриссе почти готовы, но что сам лагерь, что местность вокруг него абсолютно непригодны для ведения боевых действий. Оказавшись там, все сразу это поймут. И тогда нам придется искать более выгодную позицию для сражения. А искать ее можно долго, попутно по дороге уничтожая магазины, уводя скот и забирая с собой все припасы. – По примеру скифов? – Так точно, ваше величество. Тактика Бонапарте нам известна: быстрыми действиями он вынуждает противника принять сражение – одно, два – и победа в его руках. К тому же самому он попытается вынудить и нас, поэтому наша задача заключается в том, чтобы нарушить его планы, заставить делать то, что выгодно нам, а не ему. Двигаясь за нами по разоренной местности, он начнет терять людей и лошадей, раздражаться, нервничать и делать ошибки. Мы же, напротив, завладеем ситуацией, во время похода объединим армии, пополним их резервами. И когда наши силы сравняются, а то и станут превосходить французские, на выбранной нами удобной позиции мы сможем полностью его разгромить. – Звучит превосходно, – признал государь. – Но получится ли привести этот план в действие? Вы уверены, что французы пойдут за нами? – У Бонапарте не будет другого выхода. Большая армия не может долго стоять на одном месте, она съест самое себя. Ему придется или преследовать нас или уходить за Неман и рассредоточиваться по провинциям. А уйти из России без сражения – равно расписаться в собственном поражении. Александр задумался. – Но… представляете, как будет воспринят в армии приказ об отступлении? – Сначала мы, сообразуясь с намеченным, будем действовать по плану генерала Фуля, – сказал министр, – признанного европейского стратега, имеющего среди свитских и генералитета немалую поддержку. А в Дриссе, когда все убедятся, что там невозможно оставаться, вам придется покинуть армию… И, предвидя возражения государя, добавил: – Пока вы находитесь в армии, согласно Учреждению для управления действующей армией, к вам переходят обязанности главнокомандующего. В ваше отсутствие мне придется взять командование на себя и действовать уже по своему усмотрению, на собственный страх и риск. Государь было кивнул, но тут же протестующе вскинул рукой. – Вы готовы поступить благородно, генерал, – ласково сказал он, – но я не имею права отдать вас на растерзание общественного мнения, а оно последует – и в весьма предсказуемом ключе. Только ленивый не будет осуждать вас, величать если не изменником, то бог знает кем, у вас же и без того немало завистников и недоброжелателей. – Я выдержу все ради того, чтобы наша армия, а, следовательно, и Россия, и мой император были спасены, а враг разбит. А он будет разбит, ваше величество. – Ну что ж, – после некоторой паузы сказал государь. – Принимаем ваш план. Но о нем никто, кроме нас двоих, не должен знать. Барклай де Толли склонил голову. – И что бы ни случилось, я буду поддерживать вас, – продолжил Александр. – Пусть не всегда я смогу это делать открыто, но вы должны быть уверены в моей признательности и моем вечном к вам расположении. – Благодарю, ваше величество, – генерал щелкнул каблуками, но государь подхватил его под руку, показывая тем, что формальности теперь не к чему. – Что де Санглен? [2] – спросил он. – Обустраивается? – Получил помещение, набирает себе помощников. – Очень кстати ему приступить к своим обязанностям. Вы говорили, французы заслали в Вильну множество шпионов. – Да, по сообщениям наших агентов из Варшавы и Берлина. Нам это, как ни странно, на руку. – На руку? И ведь действительно, – государь с пониманием усмехнулся. – Мы будем передавать противнику дезинформацию в свете нового стратегического плана. Главное, чтобы де Санглен не переусердствовал в стремлении найти и арестовать всех шпионов, – наконец и Барклай де Толли позволил себе слабо улыбнуться. – Нужным людям следует распространять слухи о том, что мы не только настроены дать генеральное сражение под Вильной, но и подумываем о превентивном ударе за Неманом. Как вы, ваше величество, посмотрите на верховые прогулки вдоль границы под видом рекогносцировки местности? – С удовольствием внесу свою посильную лепту в осуществление нашего плана, Михаил Богданович, – сказал Александр и повел Барклая де Толли к дверям, за которыми государя ожидали представители гражданских властей, духовенства, купечества и прочих общин Вильны, пришедших выразить свое нижайшее почтение российскому императору. ------ [1] 14 марта 1810 года военный министр М.Б. Барклай де Толли представил императору Александру I докладную записку – «О защите западных пределов России». По ней, в случае нападения противника, предполагалось (без вступления в сражение с основными силами) вести отдельные пограничные бои до истощения продовольственных и иных запасов армии, после чего отходить на заранее приготовленные оборонительные линии с применением тактики «выжженной земли», т.е. оставляя противника на полностью опустошенной территории и придерживаясь оборонительной стратегии, с включением при необходимости наступательных действий. [2] Де Санглен Яков Иванович (фр. Jaques de Saint-Glin, 1776—1864 или 1868) – француз по происхождению, государственный деятель России, один из руководителей политического сыска при Александре I. В 1812 году был назначен директором Воинской полиции (военной контрразведки) при военном министре России.
Юлия: Хелга apropos Какие игры, а я и не в курсе! Неужели это то самое?! Скорее читать! Бегу, сбиваюсь с ног...
apropos: Юлия пишет: Неужели это то самое?! Дык оно самое, очередной роман века совместного производства.
Хелга: Александр с Барклаем такие умники!
bobby: Хелга apropos Читаю с интересом.
полная версия страницы