Форум » Произведения в соавторстве » Хроники Тимоти Тинкертона - 6 » Ответить
Хроники Тимоти Тинкертона - 6
Хелга: Авторы: apropos, Цапля, Хелга Жанр - детективные рассказы В некоторой степени экспериментальная попытка написать детективные рассказы с обсуждением сюжета по ходу написания. Граф - Лайонел, граф (лорд) Вудшед Графиня - Сесилия, леди Вудшед Старшая дочь - леди Фрэнсис (Фанни) Лоудейл Давайте Лоудейлами обзовем. Сыновья - старший - Эдвард, виконт Торнбери Младший, беспутный - Томас, мистер Лоудейл Кузина - Сара, мисс Лоудейл (?) Жених - лорд (маркиз) Стоунбридж Папа жениха - герцог Лонгрут Шантажист - Фрэнк Карпентер
Ответов - 137, стр:
1 2 3 4 5 6 7 All
Хелга: apropos пишет: и тогда продумываем сюжет второго Но только сюжет...
apropos: Хелга пишет: Но только сюжет. А что еще подразумевалось?
Бэла: *шепотом* ледиии, я от вас в полнейшем незамутненном восторгееее.....
Хелга: Дубль не знаю какой... -------------------------------------- Мисс Лоудейл в сопровождении Тинкертона и Мэгги шла по затянутой легким туманом улице. – Туманно, как в Лондоне… – нарушил молчание Тинкертон, глядя сверху вниз на хрупкую Сару. – Что вы хотите этим сказать? – девушка бросила на сыщика быстрый взгляд – Только то, что сегодня дождливый день, мисс Лоудейл, что весьма характерно для лондонской погоды. Вы знаете, мисс Лоудейл, что на дождливые дни в Лондоне приходится добрые три четверти года, а это немало. Сара недоуменно уставилась на Тинкертона, в очках ее глаза казались огромными. – Я читала обзоры о лондонской погоде, мистер Тинкертон, – надменно сказала она. – Британия островная страна и подвержена воздействию морей, которые ее окружают, это очевидный факт. А Лондон не может быть исключением, поскольку находится в центральной части острова, и влияние влажного климата бесспорно. – Я уже говорил вам, мисс Лоудейл, как приятно беседовать с ученой леди? – поклонившись, ответил сыщик. Мэгги ступила ногой в рытвину на мостовой, наполненную водой, и громко ойкнула, тряся промокшей ногой. Сара неодобрительно покосилась в ее сторону. – Так вот, дожди хороши тем, мисс Лоудейл, – продолжил сыщик, поддержав Мэгги за руку, чем вызвал еще один неодобрительный взгляд Сары. – тем, что вода имеет свойство смывать все следы, в том числе и грязные… – Что вы хотите этим сказать? – снова спросила Сара, остановившись и нервно встряхивая свой зонт. – Кажется, дождь начинается, – сказал Тинкертон, задумчиво глядя на набухшие водой небеса. И действительно капли дождя, сначала редкие, а затем, участившиеся посыпались оттуда. – И вот, кстати, книжная лавка, здесь мы можем переждать дождь, а заодно и приобрести что-нибудь интересное из римской истории. Или вас интересуют древние греки, мисс Лоудейл? С этими словами Тинкертон распахнул перед Сарой и Мэгги дверь в магазин, Сара прошла внутрь, одарив сыщика зверским взглядом. В лавке было пустынно и тихо. От своего стола к ним кинулся Гамбс: – Рад снова видеть вас в нашем магазине, сэр, проходите, леди! Могу порадовать вас, сэр, у нас появился экземпляр «Стратегм» Фронтина, я специально отложил его для вас, сэр… Тинкертон расцвел довольной улыбкой. – Премного благодарен, мистер Гамбс, и где же он, наш Фронтин? Да, кстати, мне бы хотелось приобрести «Комедии» Шекспира с иллюстрациями Генри Мура… – О, эта книга у нас есть, подождите, я поищу, присаживайтесь к столу, сэр. Ваш зонт, леди… Пристроив зонт мисс Лоудейл на подставку, продавец удалился в дебри магазина. – Итак, мисс Лоудейл, – обратился Тинкертон к Саре, которая в нерешительности стояла у полки с книгами, – присаживайтесь, и мы с вами обсудим вопрос дождя и следов, который вас, как я вижу, очень интересует. Сара, поколебавшись, села за стол, Тинкертон устроился напротив нее. – Вы говорите каким-то загадками, мистер Тинкертон, а я ненавижу разгадывать их, – проворчала Сара, настороженно глядя на сыщика. – Правда? А, может быть, вы любите их загадывать? – Я? – удивленно спросила девушка и начала протирать платком запотевшие очки, подслеповато щурясь на Тинкертона. – Возможно, я и ошибаюсь в этом, но убежден в том, что вам интересно было бы узнать подробности пропажи и обнаружения вашей семейной реликвии… – Это не моя семейная реликвия, – пробормотала Сара, и тотчас же добавила: – И какие же подробности? Вы ведь все только что рассказали? – Неужели? – светлые глаза Тинкертона выражали самое искреннее удивление. – А мне кажется, далеко не все. Сара водрузила на нос очки и взглянула в эти светлые искренние глаза. – Я не понимаю, что вы хотите сказать, но я не падка до разных сплетен и подробностей, если они не касаются аспектов исторических событий. Вы обратились не по адресу. – Уверен, что по адресу и то, что я хочу рассказать, будет вам очень интересно, не менее интересно, чем проблема континентальной блокады. Сара пожала плечами. – Ну, если вам так хочется поделиться плодами своих побед, пожалуйста… хотя, не понимаю, почему для этого вы выбрали меня. – Восхищен, мисс Лоудейл, – Тинкертон изобразил легкий поклон. – Но я начинаю, поскольку мистер Гамбс, кажется, скоро найдет обещанные им книги, и у нас с вами не останется времени. Итак, мисс Лоудейл, размышляя о пропаже колье, я пришел к выводу, что никакого похищения не было – колье взяла из шкатулки сама леди Фрэнсис, чтобы отдать его шантажисту, нанятому вашим братом, молодым, не нашедшим себе дело по душе, мистером Томасом Лоудейлом. Шантаж же, по всей видимости, основывался на каком-то компрометирующем вашу кузину документе, записке, письме… – сыщик замолчал, вопросительно глядя на девушку – Это весьма любопытно, мистер Тинкертон, – сказала Сара. – Мой кузен шантажирует Фанни Надо же! Никогда бы такого не подумала. – Да, любопытно. Я и сам очень удивился, ознакомившись с личностью мистера Томаса, – усмехнувшись, согласился сыщик. – Уверен, что нежный ваш кузен мистер Томас никогда бы сам не додумался до такого стратегического хода, кто-то явно подтолкнул его на это. Да и документ, принадлежащий леди Френсис, вряд похитил он, здесь нужны более изощренный ум и хладнокровие. – Очень интересно, мистер Тинкертон. Это все ваши догадки? И кто же мог похитить этот непонятный документ и подтолкнуть Томаса на такое ужасное преступление? – Думаю, что вы об этом знаете, мисс Лоудейл. Сара уставилась на сыщика. – Представления не имею, мистер Тинкертон. Кто? Неужели… кто-то из слуг? – глаза Сары приобрели форму ее круглых очков. – Ну что вы, мисс Лоудейл, конечно нет. Думаю, этот человек лелеет свои личные обиды и таким образом решил, если не отомстить, то доставить неприятности леди Фрэнсис. Впрочем, сюда идет наш мистер Гамбс и, кажется, несет наши «Стратегмы» и Шекспира. Исключительно-замечательно. Восхищен вашей отвагой и талантами, мисс Сара, хотя не могу одобрить область их применения, – сыщик взял в руки ладонь девушки, обтянутую перчаткой светло-коричневой кожи и сжал ее. На щеках мисс Лоудейл вспыхнули алые пятна. Когда продавец, сияя улыбкой, подошел к столу, держа в руках две книги в кожаных переплетах, Тинкертон поправлял лацканы своего лилового сюртука, а Сара терзала ленты своей кокетливой шляпки. Мисс Сара Лоудейл сидела, уставившись в какую-то точку на внутренней обшивке кэба, уносившего ее и Мэгги по мокрой Крочер Роуд, и сжимала в руках томик «Комедий» Шекспира.
apropos: Хелга Все восхитительно! Почти все. Словом, мне ужасно нравится, разве что фрагмент, который начинается отсюда размышляя о пропаже колье, я пришел к выводу, что никакого похищения не было – колье взяла из шкатулки сама леди Фрэнсис, чтобы отдать его шантажисту, нанятому вашим братом, молодым, не нашедшим себе дело по душе, мистером Томасом Лоудейлом. Шантаж же, по всей видимости, основывался на каком-то компрометирующем вашу кузину документе, записке, письме… – сыщик замолчал, вопросительно глядя на девушку.(...) я бы предложила сделать более... хм... умозрительным. Без имен и конкретной ситуации. Как-то так: ...размышляя о пропаже колье, я вспомнил один случай... Некая леди - как вы понимаете, не могу назвать ее имя, - отдала свое - и весьма дорогое украшение шантажисту, которого нанял ее собственный - можете представить! - брат. Этакий молодой шалопай, не нашедший себе дело по душе... любил выпить и поиграть, а поскольку не умел делать ни того, ни друго, то постоянно падал в переделки и проигрывал крупные суммы денег... Так вот, мисс Сара, этот молодой джентльмен утверждал мне потом, что украл у сестры некий компрометирующий ее документ: записку или письмо… Знаете, юные леди могут быть неосторожны и рассеянны... – сыщик замолчал, вопросительно глядя на девушку. – Это весьма любопытно, мистер Тинкертон, – Сара заерзала и подергала свои перчатки (или что там у нее?). – Надо же - брат шантажирует родную сестру! – Да, любопытно. Я и сам очень удивился, особенно, ознакомившись с личностью этого брата, – усмехнувшись, согласился сыщик. – Я был уверен, что сей субъект никогда бы сам не додумался до такого стратегического хода, поскольку не отличался ни умом, ни хитростью. Мне быстро стало ясно, что кто-то явно подтолкнул его на это. Да и документ, принадлежащий этой леди, определенно похитил не он: не хватило бы у него на то смекалки и хладнокровия. – Очень интересно, мистер Тинкертон. - Верно, вас интересует, кто похитил этот документ и подтолкнул брата этой леди на такое ужасное преступление? - Думаю, он подкупил горничную... - на щеках мисс Сары вспыхнули красные пятна. – Увы, мисс Лоудейл. Слуги зачастую проявляют большую преданность и порядочность, нежели любящие родственники. Глаза Сары приобрели форму ее круглых очков. – Представьте: это сделала кузина этой леди! Девушка, которую, когда она осталась сиротой, взяла в свой дом и вырастила семья этой леди. Судя по всему, кузина завидовала своей родственице - то ли за красоту, то ли за успех в обществе, а, вероятно, ревновала ее к молодым джентльменам... Кто знает? Но факт остался фактом: кузина решила если не отомстить, то доставить неприятности нашей леди... И ей это почти удалось... Впрочем, сюда идет мистер Гамбс и, кажется, несет наши «Стратегемы» и Шекспира. Исключительно-замечательно. Знаете, мисс Сара, - Тинкертон доверительно склонился к пунцовой девушке, - я восщищаюсь вашей эрудицией, вашими способностями и... талантами... Хотя и не могу одобрить область их применения...
Хелга: apropos пишет: я бы предложила сделать более... хм... умозрительным. Без имен и конкретной ситуации. О!, замечательно! То, что доктор прописал!
apropos: Хелга Это как вариант. просто мне кажется, лучше не в лоб, а намеками. Ну, Цапля когда подтянется - выскажется. Тогда и решим. И что у нас осталось: Онлайн-эпилог?
Цапля: Мне все нравится. Очень
apropos: Цапля пишет: все нравится И оба варианта разоблачения Сары?
Цапля: apropos пишет: И оба варианта разоблачения Сары? не проблема скомпоновать, верно?
apropos: Цапля пишет: не проблема скомпоновать Что? Рассказ Тинка об участии Сары в шантаже Фанни с рассказом о случае из его практики?
Цапля: apropos пишет: Что? Рассказ Тинка об участии Сары в шантаже Фанни с рассказом о случае из его практики? ой, неужель объяснять попунктно - вариант Хелги, с исключением отрывка, который заменяется умозрительным.
apropos: Цапля пишет: неужель объяснять попунктно *ворчливо* можно и попунктно. Для непонятливых. Итак, теперь что с эпилогом? Где, как, о чем?
Цапля: apropos пишет: Где, как, о чем? Честно говоря, я уж и не знаю толком - коротенько - Тинк вернулся в свою уютную квартирку на какой-то улице, попросил лакея принести бренди. Тот вернулся, и где-то такая сцена: - Вам письмо, сэр! - Джон поклонился, отдавая Тимоти письмо, небрежно запечатанное сургучом с нечетким оттиском. - От кого?.. - Тинкертон протянул руку, и, узнав почерк, кивну, - А, Макс Штирлингтон... Что же он пишет? - Тинкертон сломал печать и развернул бумагу. Дорогой Тинкертон!.. Спешу тебя огорошитиь новым, очень перспективным делом. Ко мне обратился некий мистер Дарси... et cetera
apropos: А с Карпентером? Хвост нужно подобрать, как мне думается. Где-то через пару дней к Тинку приходит Громила Боб - осведомитель, внедрившийся в преступные круги - и сообщает, что Тухлый Карп исчез из города, и видели в порту, где он садился на корабль, отплывающий в Бостон (или куда они там плыли?) А потом приходит записка - разве от Дарси? (забыла) Вроде бы у Бридла какие-то знакомые подобрали толкового сыщика, нет?
Цапля: apropos пишет: А потом приходит записка - разве от Дарси? Бридл - или Дарси с Фицем нашли сыщика? Хм... позор на мои седины... apropos пишет: А с Карпентером? А что с Карпентером? уплыл и уплыл не, серьезно - надо - подберем - вариант с Бобом покатит. В Кале его видели, нет?
apropos: Цапля пишет: В Кале его видели, нет? Порт во Франции, забыла? Цапля пишет: уплыл и уплыл Тинк же его ищет. Должны поступить точные сведения, что он уплыл.
Цапля: apropos пишет: Порт во Франции, забыла? А, черт, Дувр, я их путаю. apropos пишет: Тинк же его ищет. Должны поступить точные сведения, что он уплыл. Согласна. Видели в Дувре, садящимся на корабль, плывущий в Бостон. Без мадамы.
Хелга: Эпилог в трех словах?
apropos: Хелга пишет: Эпилог в трех словах? Я бы предложила больше. Нарисовать милую сценку с соглядатаем и докладом об отплытии Карпа за океан.
Цапля: apropos пишет: Я бы предложила больше. Нарисовать милую сценку с соглядатаем и докладом об отплытии Карпа за океан. Коль собирались он-лайн, может, завтра к вечеру соберемся? Если кто желает сделать наброски заранее, пусть скажет об этом сразу...
apropos: Цапля пишет: завтра к вечеру Если соберемся - то нужно будет написать, чтобы Хелга уже могла сделать полную редактуру и представить.
Хелга: Цапля пишет: Коль собирались он-лайн, может, завтра к вечеру соберемся? Давайте соберемся...
apropos: Итак, с чего начнем? Два дня спустя?
Хелга: Дамы, Какого цвета у Карпентера глаза? Карие или серые? И что там со шрамом на подбородке?
apropos: Хелга пишет: цвета у Карпентера глаз Это тебе Цапля даст развернутый ответ.
Хелга: apropos пишет: Где-то через пару дней к Тинку приходит Громила Боб - осведомитель, внедрившийся в преступные круги - и сообщает, что Тухлый Карп исчез из города, и видели в порту, где он садился на корабль, отплывающий в Бостон (или куда они там плыли?) Может не Громила Боб, а то фигура слишком колоритная... какой-нибудь Серый Крот, тихий и невзрачный?
apropos: Хелга пишет: Серый Крот годится. Серый - так серый. еще как вариант: Тусклый Хорек.
apropos: А кто помнит - как слугу Тинка зовут? И - дамы - мы начинаем или как?
Хелга: apropos пишет: еще как вариант: Тусклый Хорек. Этот тоже колоритен... Может, Блеклый Кролик... Распределяем части? Первая - сведения о бегстве Карпентера с каре-серыми глазами... Вторая - Сара пишет любовное письмо турец Тинку Третья - приглашение в Кент...
Хелга: apropos пишет: А кто помнит - как слугу Тинка зовут? А его как-то зовут?
Цапля: Хелга пишет: Первая - сведения о бегстве Карпентера с каре-серыми глазами... Я возьму. У него серые глаза
apropos: Хелга пишет: Блеклый Кролик... Берем!
Цапля: Админ, не хлопай в ладоши, кусок бери
apropos: Хелга пишет: Вторая а это как понимать?
apropos: Цапля пишет: кусок бери Беру приглашение.(?)
Хелга: Цапля пишет: не хлопай в ладоши, кусок бери Вот именно... А я буду тапки кидать... Цапля, пишешь?
Цапля: Хелга пишет: Цапля, пишешь? Ну, вотпрямсчас и начну
Хелга: Вотпрмясчасинисекундырпозже...
apropos: Цапля пишет: вотпрямсчас Ой. Мне тоже?
Хелга: А вы как собираетесь, на неделю откладывать? Вас же из ролевой не вытащить будет...
Цапля: Эпилог Тимоти Тинкертон только заканчивал утренний туалет, как лакей, заглянувший в комнату. прошептал извиняющимся голосом: - К вам пришли, мистер Тинкертон!... Этот… господин, - лакей поморщился, старательно демонстрируя указанной гримасой отношение к визитеру. Тинкертон улыбнулся, понимая, кого Боб именует «этим господином» с упомянутым выражением лица. Через две минуты перед Тинкертоном, облаченным в честь неожиданно свалившегося на него свободного от дел дня в бирюзовый с искрой сюртук, с фиалкой в петлице, кивнул невысокому человечку в сером замызганном сюртуке, с редкими волосами и маленькими бегающими глазками. Человек, стоящий перед Тинкертоном, был его осведомителем вот уже два года – с тех пор, как сыщик получил эту должность. Белесые бровки, кроличьи глазки и суетливые повадки Джонни Диккенса закрепили за ним прозвище Блеклый Кролик. - Итак, Джонни? – вопросительно сказал Тинкертон, усаживаясь в кресло, и кивая осведомителю. - Есть сведения, сэр, - пришепетывая, заговорил Блеклый Кролик, глотая слова от возбуждения и смеясь дробным смехом. – Я нашел указанного вами джентльмена. Вчера в Дувре на корабль «Святая Мария» сел джентльмен с приметами: высокого роста, темноволосый, сероглазый, со шрамом на подбородке. Я уточнил по списку пассажиров – джентльмена звали Джеймс Трент. Место назначения – Бостон. Кролик закончил, сжимая в руках цилиндр, ожидая реакции Тинкертона. - Трент, говорите?.. Он был один? - Нет, сэр, - от радости, что может сообщить подробности, залился тихим смехом Диккенс, - с ним была леди.
Хелга: Цапля Вотпрямсчас.... Цапля пишет: Человек, стоящий перед Карпентером, был осведомителем Тинкертона вот уже два года – с тех пор, как сыщик получил эту должность. Должность или как там его работа называется? А если добавить, что Тинк спас его от каких-то проблем, избавив от тюрьмы? Цапля пишет: Я уточнил по списку пассажиров – джентльмена звали Джеймс Трент Список пассажиров мог к нему попасть?
Цапля: Хелга пишет: Должность или как там его работа называется? А если добавить, что Тинк спас его от каких-то проблем, избавив от тюрьмы? Добавлю Хелга пишет: Список пассажиров мог к нему попасть? выкрал! Ну, в компании должны быть списки пассажиров, нет? Впрочем, можно заменить на "расспросил" у какого -нибудь предприимчивого матроса Вотпрямсчас?
apropos: Тинкертон проводил глазами Блеклого Кролика и откинулся в кресле, держа в руке бокал с темнорубиновым вином - чудесным бургундским из погребов своего отца. "Карп сбежал... Исключительно замечательно! В Англии одним шантажистом меньше... Теперь я могу на недельку отправиться в Шотландию к маркизу *** - он давно меня зазывает, чтобы я разобраться с делом о наследстве... Дело скучное, рутинное... Я бы предпочел что-нибудь более захватывающее - убийство, похищение..." Его мысли прервал стук двери - на пороге с подносом в руках возник Джеймс. - Что такое? - Тинкертон лениво вскинул бровь. - Срочная записка от мистера Штирлинга, сэр, - Джеймс с поклоном положил перед сыщиком запечатанное письмо. - Так, так... - Тинкертон сломал печать и развернул бумагу... "Привет, Тинкертон! Только что ко мне приходил генерал *** - Вы о нем, верно, слышали, - он прославился в Индийской кампании, а сейчас служит в Вестминстере... Его приятель, некий генерал Бридл, квартирует в Кенте со своей дивизией, которую изрядно потрепало во время испанских походов. Так этот генерал обратился к нему с просьбой прислать толкового сыщика в поместье Розингс-Парк - там происходят события, которые Вас - уверен - весьма заинтересуют. Представьте: исчезла компаньонка некой влиятельной особы, в лесу близ поместья обнаружена лужа крови, получена записка угрожающего содержания, а один из гостей этого дома - отравлен. Дело обещает быть жарким. Я бы отправился сам, но никак не разберусь с душителем из Эссекса... Выручайте, приятель! Всегда Ваш, Макс Ш." - Стойте, Джеймс! - окликнул слугу Тинкертон. - Доставайте мой саквояж, уложите в него белья - на... на неделю-полторы, и не забудьте упаковать тот новый желтый сюртук, что вчера мне принесли от портного... Я еду в Кент...
apropos: Цапля пишет: стоящий перед Карпентером Карп в гостях у Тинка?
Цапля: apropos пишет: Карп в гостях у Тинка? Э-э-э-э... Оговорка.. описка по Фрейду?
apropos: И, дорогая, если появился Трент - нужно уточнить - почему не Карпентер.
apropos: Цапля пишет: описка по Фрейду? по нему, родимому.
Хелга: Цапля пишет: в компании должны быть списки пассажиров, нет? Впрочем, можно заменить на "расспросил" у какого -нибудь предприимчивого матроса Списки, наверное, должны какие-то быть, но как ему выкрасть, сложно... Может, без имени, это же неважно...
Хелга: Предлагаю слугу назвать Руфусом...
apropos: Хелга пишет: как ему выкрасть Должен выкрасть, нет? Карманникам - плевое дело. или снять копию - за взятку.
apropos: Хелга пишет: Руфусом Мне нравится.
Хелга: apropos пишет: Карманникам - плевое дело. или снять копию - за взятку. Из чьего кармана? Списки-то, вероятно, у капитана где-то... И кому взятку будет давать?
apropos: Хелга пишет: кому взятку будет давать? Да боцману или лоцману, например, или любому вахтенному матросу (только грамотный должен быть - хотя в Англии все же тогда учились уже в школах, хотя бы воскресных?), - чтобы пробрались в каюту и сняли копию. Тинку факты, свидетельства нужны, а не слова... Ну, он и отблагодарит.
Цапля: apropos пишет: И, дорогая, если появился Трент - нужно уточнить - почему не Карпентер. Тинк знает Девочки, минут на полчаса-час сбегаю, вернусь, надеюсь застать
apropos: Цапля пишет: Тинк знает А читатели? Кстати, может, нам направить Тинка не в Кент, а в Бат? Или каждый рассказ будет заканчиваться отсылом к уже написанной истории - этот рассказ - Тинк едет в Кент, история в Бате - Тинк возвращается в Лондон и т.д.?
Хелга: apropos пишет: Или каждый рассказ будет заканчиваться отсылом к уже написанной истории - этот рассказ - Тинк едет в Кент, история в Бате - Тинк возвращается в Лондон и т.д.? Может, так? Пусть в Кент съездит, а потом в Бате может вспомнить насчет Кента...
apropos: Хелга пишет: потом в Бате может вспомнить насчет Кента Думаешь? И Мэричку - невесту свою будет вспоминать? Хелга, ну, тогда вроде все, да. Ты редактируешь и представляешь?
Хелга: apropos пишет: И Мэричку - невесту свою будет вспоминать? Почему невесту вспоминать? С Мэричкой женой общаться... apropos пишет: Ты редактируешь и представляешь? Редактирую и представляю...
Цапля: Хелга пишет: С Мэричкой женой общаться... Он будет пропадать до полуночи, а она ждать его в гостиной, читая Корнелия и поправляя салфетку на блюде с горячими булочками с ливером...
Хелга: Цапля пишет: Он будет пропадать до полуночи, а она ждать его в гостиной, читая Корнелия и поправляя салфетку на блюде с горячими булочками с ливером... И это внесет трепетную ноту в повествование...
apropos: Хелга по поводу - как раздобыть список пассажиров - deicu описала в историческом разделе - Начало века.
Хелга: apropos пишет: как раздобыть список пассажиров - deicu описала в историческом разделе - Начало века. Нашла, все оказывается, совсем просто!
apropos: И еще реплика о лакеях, дворецких и проч. Леди, английские слуги (горничные - это отдельная песня) знамениты на весь мир своей вышколенностью и невозмутимостью. Намек на то, что они должны стоически выносить все, что сваливается на их голову или что оне видят, не моргнув и глазом, будто так оно и должно быть, являя собой образцы удивляющего всех хладнокровия. Хм.
Хелга: Не помню уже, где остановились... – Пригласите-ка сюда горничную леди Фрэнсис, – попросил он появившегося вскоре лакея. Через пару минут в гостиную вошла хорошенькая черноволосая девушка лет двадцати и, сконфузившись, остановилась, восторженно взирая на яркое одеяние сыщика. – Не смущайтесь. Ваше имя? – Мэгги, сэр… – Скажите -ка, Мэгги, давно ли вы служите у леди Фрэнсис? – спросил Тинкерон, дружелюбно взглянув на горничную. – Вот уже второй год, сэр, – заулыбалась Мэгги. Сыщик в ярко-сиреневом сюртуке, с обворожительным взглядом пронзительных голубых глаз явно поразил ее девичье воображение. Она кокетливо поправила кружевной передник и добавила: – Мне очень нравится служить леди Фрэнсис. Она добрая и справедливая. – Разумеется, Мэгги, – ответно улыбнулся Тинкертон и доверительно наклонился поближе к покрасневшей служанке, – вы очень преданы своей госпоже, это похвально. И вы даже чем-то похожи – вы не менее хорошенькая, чем леди Фрэнсис. – О, сэр! – Мэгги еще более раскраснелась – от смущения и удовольствия. – Вы часто гуляете? – спросил сыщик, – Леди Фрэнсис любит прогулки? – Да, сэр, – с удовольствием поведала Мэгги, – здесь недалеко есть чудесный парк. А еще леди любит заходить в разные магазины и лавки. – Чудесно, Мэгги! – воскликнул Тинкертон, улыбаясь еще обворожительнее. – Вероятно, леди Фрэнсис предпочитает посещать книжные магазины. Она показалась мне очень образованной леди. – Ой, что вы, сэр! – рассмеялась девушка, запнулась и быстро продолжила: – Это мисс Сара любит читать толстые книжки, а леди Френсис... она такая модная леди, любит красивые платья, всякие шляпки, шали… разные красивые безделушки… она часто заходит в модные лавки, – Мэгги расплылась в мечтательной улыбке . – Правда, знаете, а ведь на этой неделе мы дважды заходили в книжную лавку, да, да… – Любопытно… Наверное, леди Фрэнсис хотела купить роман? – спросил Тинкертон, улыбнувшись. – Не знаю… просто пошел дождь, и мы с леди Фрэнсис, чтобы переждать непогоду, забежали в книжную лавку, которая оказалась по пути. Это на Корчер Стрит, возле парка… Мне там понравилось – столько интересных картин развешано по стенам – деревья, парки, корабли всякие. И портреты каких-то важных господ… – Госпоже тоже понравился магазин? – поинтересовался сыщик. – Не думаю, сэр, – поморщилась Мэгги. – Во-первых, она уронила такую круглую штуку... – девушка замялась, пытаясь вспомнить название. – Глобус? – подсказал Тинкертон. – Да, верно! – Мэгги восхищенно взглянула на сыщика и продолжила: – Продавец вначале был недоволен, но когда увидел, какая знатная леди зашла, стал очень приветливым и начал предлагать госпоже купить какую-нибудь книгу. – И леди Фрэнсис купила? – задумчиво пробормотал сыщик. – Нет, что вы, – махнула рукой Мэгги. – Она так говорила с ним, знаете, он сразу же раскланялся и начал извиняться! – Так значит, леди Фрэнсис купила обе книги в другой день? – спросил Тинкертон. – Нет, что вы, сэр, в тот день она купила книгу… после того как к ней подошел джентльмен. – Мэгги смущенно потупила глаза. – Значит, леди Фрэнсис беседовала с джентльменом? Таким высоким с седыми волосами? – Но я его не разглядела, я рассматривала картины и только заметила, что леди Фрэнсис беседует с джентльменом, да, он был высокий. И потом она купила книгу… наверное, очень дорогую – продавец был страшно доволен, может, эту книгу никто не хотел покупать, а леди Фрэнсис не поскупилась. Но сама она была недовольна, когда мы вышли из магазина, и почти не разговаривала со мной по дороге домой. – А когда вы в другой раз ходили в книжную лавку, леди Фрэнсис снова уронила глобус? – спросил Тинкертон, ухмыляясь. – Может быть и уронила, но я этого не видела, – серьезно ответила Мэгги. – Она оставила меня дожидаться на улице, а вернулась с еще одной книгой. – Ваша хозяйка очень образованная и блестящая леди, – сказал Тинкертон. – Не удивительно, что она пожелала купить еще одну книгу. Может быть, она решила сделать сюрприз брату или кузине? Виконт Торнбери наверняка любит читать? Или лорд Томас? – Виконт любит охоту, ну…а лорд Томас… он еще молодой... – Спасибо, Мэгги! – с чувством произнес Тинкертон, вставая. – С вами было очень занимательно поговорить. – А зачем вы звали меня, сэр? – удивленно спросила девушка. – Ну, во-первых, хотел поговорить с горничной леди Фрэнсис, и не ожидал, что она окажется такой умной и наблюдательной девушкой, – сыщик еще раз проникновенно взглянул в глаза Мэгги, отчего та стала пунцовее мака, – а во-вторых, хотел узнать, не замечали ли вы беспорядка в вещах леди Фрэнсис, может, на днях? Открыты шкафы… беспорядок на бюро? Не видели ли вы кого-то постороннего в доме? – Нет, что вы, сэр, – горячо заверила его горничная. – Если бы я видела, я обязательно бы сообщила хозяевам! - Может быть, кто-нибудь из домашних или слуг заходил в комнату леди Фрэнсис? В последние дни... - Нет, сэр, я не видела... если только мисс Сара забегала на днях взять нитки для вышивания. – Что ж, вы свободны, Мэгги. Вы мне очень помогли. Исключительно-замечательно. После того как служанка ушла, Тинкертон вызвал дворецкого и попросил его передать виконту Торнбери, что хотел бы побеседовать с ним. Через несколько минут в комнате появился молодой джентльмен, гордо несущий на плечах голову, украшенную пышной шевелюрой. – Виконт Торнбери, – представился он, с любопытством разглядывая знаменитого сыщика. – Милорд, – Тинкертон устремил на старшего сына графа пристальный взгляд. – Как вы думаете: из-за чего произошло поражение Квинктилия Вара в Тевтобургском лесу? Веллей Патеркул, например, утверждает, что виной всему – мягкий характер римского полководца и предательство Арминия, Дион Кассий же склоняется к тому, что Вар был неважным полководцем, да и погода подвела, как вы помните, несколько дней шел дождь... – О чем это вы?! – удивился Торнбери. – Кто такой Вар, и что случилось в этом... как его... лесу?! – Так вы ничего не слышали о сражении в Тевтобургском лесу? – искренне удивился Тинкертон. Виконт пожал плечами. – Если вы имеете в виду наши сражения с французами в Испании... но к чему этот разговор? – Боюсь, Тевтобургское сражение произошло несколько раньше - примерно восемнадцать столетий назад... И совсем в другом месте... Впрочем, неважно... – Гм… так о чем вы хотели поговорить со мной? – виконт рассеянно наблюдал, как сыщик взял графин с вином и неторопливо наполнил два бокала, один из которых протянул своему собеседнику. Торнбери взял бокал и, смакуя, отпил глоток прекрасного хереса – винный погребок графа пользовался славой среди его близких и друзей. Тинкертон же залпом опрокинул в себя вино, вновь наполнил свой бокал, и лишь после этого приступил к беседе. Торнбери, допивая свой бокал, сообщил, что только вчера узнал о существовании колье – если он его ранее и видел, то не обращал внимания, – ничто не интересовало его меньше, чем наряды сестры и прочих леди, в его предпочтениях числились охота и скачки. – Позавчера моя кобыла Дизраэла выиграла кубок Свободного землепашца, – рассказывал виконт, весьма расположившись к сыщику после третьего бокала крепкого хереса. – Денег я получил немного, но сам факт выигрыша весьма приятен... Хочу заняться разведением чистокровок и гончих собак... Знаете, если скрестить немецкую короткошерстную легавую с шотландской длиннохвостой гончей... – У вас есть средства для подобных экспериментов? – спросил Тинкертон. –Увы, состояния у меня нет, но граф выделяет мне вполне приличное содержание, так что я могу завести ферму по выращиванию пони – пока только пони, но непременно займусь разведением чистокровных и гончих... – И вам хватает этих денег на содержание фермы? – Не совсем, – признался Торнбери. – Но отец обещал прибавить, если увидит результаты... – А вашему брату? – У него содержание меньше, но у него нет и фермы, – объяснил виконт. – А чем он занимается? – Ищет себя, видимо, – задумчиво сказал Торнбери. – И в чем это выражается? – Ну, приятели, спорт, э-э-э… – виконт несколько замялся. – Клубы и развлечения? – подсказал сыщик. – И это тоже, но он еще молод... – Ваш брат весьма молод… – заметил Тинкертон и поднялся с места : – Весьма благодарен за столь интересный рассказ о ферме. Жаль только, что мы так и не смогли обсудить верность доказательств Веллия Патеркула и Диона Кассия... – Не стоит благодарности, сэр, – ответно наклонил голову виконт, – мне было весьма приятно побеседовать со знающим человеком, но, к сожалению, в этом вопросе я не в силах вам помочь. Он допил остатки хереса, и, проникшись абсолютно дружескими чувствами к сыщику, поинтересовался, не желает ли тот посетить его ферму пони. – Непременно воспользуюсь вашим предложением, сэр, – пообещал сыщик, задумчиво посмотрел на почти опустевший графин с вином, и подлил себе еще немного, – у вас замечательный винный погреб, сэр. – О, у нас одна из лучших коллекций хереса, – оживился виконт. – Граф получает вино из Испании, от личного поставщика испанского королевского двора. – Я оценил, сэр, – Тинкертон блаженно зажмурился, смакуя золотистое вино. – Не будете ли вы так любезны пригласить вашего брата в гостиную, чтобы я мог задать ему несколько вопросов? – Э-э-э-э… – виконт замялся. – Брат, вероятно, отсутствует. Он дернул шнурок звонка. Появившийся вскоре лакей изумленно покосился на ядовито-сиреневый сюртук визитера, но всем своим видом дал понять, что готов выслушать распоряжения хозяина. – Скажите…э-э-э-э… Александр…мистер Лоудейл дома? – Сэр… – слуга явно замялся. – Он дома, сэр, но неважно себя чувствует и… попросил не беспокоить его до вечернего чая. Он… вероятно, спит. – Простите, мистер Тинкертон, – поклонился виконт. – Брат….э-э-э-э… – Ничего, – понимающе кивнул Тинкертон. – Поговорю с ним позже. Ad impossibilia nemo obligatur*. Надеюсь, мисс Сара сможет уделить мне немного времени? – Простите, – пробормотал Торнбери, – я, пожалуй, пойду… Александр, пригласите мисс Сару в гостиную, мистер Тинкертон желает побеседовать с ней. Виконт, слегка покачиваясь, вышел из гостиной, а Тинкертон, удобно устроившись в кресле, долил остатки хереса в бокал и задумчиво пробормотал: – Хм… Юный, очень юный мистер Томас Лоудейл, который еще не нашел себя, и найти которого представляется проблемой… исключительно-замечательно. * к невозможному никого не обязывают (лат)
apropos: Хелга Молодец! Хелга пишет: она довольно часто гуляет, иногда с мисс Сарой Признаться, я бы это уточнение выкинула. Понятно, что леди не сидит дома. - она любит заходить в парк, что неподалеку от нашего дома, и почти каждый день наведывается в магазины - как-то так, может быть? Хелга пишет: она совсем не такая заносчивая, какими бывают некоторые ученые леди – я знакома с горничной, что служит у мисс Элизы Эштон – той, что живет на Риджент стрит, – так вот та леди просто помешана на толстых книгах…которые называются… трак…ты – так она такая гордячка, наша леди Фрэнсис совсем другая. Это тоже мне показалось лишним - дополнительные имена, не относящиеся к сюжету. Может, лучше сказать, что мисс Сара - вот та любит всякие толстые книжки, а леди Фрэнсис, напротив, предпочитает ходить в модные лавки, где продаются всякие безделушки и проч. Хелга пишет: просто пошел дождь, и леди Фрэнсис, чтобы переждать непогоду, забежала в книжную лавку Может, мы с леди Фрэнсис? Хелга пишет: он еще молодой, но очень добрый. Опять меня смущает "добрый". Я бы акцентировала все на "он еще молодой..." Хелга пишет: хотел узнать, не замечали ли вы беспорядка в вещах леди Фрэнсис, может, на днях? Открыты шкафы… беспорядок на бюро? Не видели ли вы кого-то постороннего в доме? Мне кажется, здесь можно добавить: кого - кроме леди Ф. - из домашних - Мэгги видела в спальне хозяйки в ее отсутствие. И Мэгги может сказать, что несколько раз видела Сару - она заходила за шпильками-булавками - и была буквально несколько дней назад (драгоценности тогда были у ювелира - это может подумать Тинк) Хелга пишет: виконт внимательно наблюдал Ну, я бы заменила "внимательно" - на рассеянно или еще как-то. Викон у нас больше дурачок...
Хелга: apropos Внесла, вроде все поправки. Посмотри. Сама хотела выбросить про Элизу Эштон, но как-то засомневалась.
Хелга: Ещё кусочек.... Сыщик услышал шорох платья и, обернувшись, обнаружил стоящую в нескольких шагах от него молодую девушку в очках, с гладко причесанными русыми волосами, взирающую на него со смесью недоумения и подозрения. – Мисс Сара Лоудейл? – Тинкертон легко поднялся и поклонился. – Да, именно так меня зовут, – высокомерно сказала девушка. – Мистер Тинкертон? – Прошу вашего позволения задать вам несколько вопросов. – С удовольствием отвечу на ваши вопросы, сэр, но я абсолютно ничего не знаю! – О чем не знаете, мисс? – вкрадчиво поинтересовался Тинкертон. Девушка бросила на него быстрый взгляд и твердо заявила: – Я не знаю, когда и как исчезло колье кузины. Последующий разговор не отличался оригинальностью. Да, мисс Лоудейл знала о колье и месте его хранения. Нет, она не помнит, когда видела его в последний раз. Нет, о том, что кузина должна быть в нем на венчании, она не знала. – Вы часто гуляете с кузиной? – Я? С кузиной? Почему вы спрашиваете, сэр? Это имеет отношение к пропавшему колье? – Нет, – пожал плечами Тинкертон. – Просто у девушек много общего. Магазины, увлечения, новые шляпки… – Вот еще! – возмутилась Сара. – Это Фанни может обсуждать новую шляпку часами… – А вы, сударыня? – Тинкертон проникновенно заглянул в глаза мисс Лоудейл. – А я предпочитаю читать географические справочники, – отрезала Сара. – Весьма похвально, мисс… А что вы можете сказать о женихе леди Фрэнсис? – Что о нем можно сказать? – фыркнула Сара. – Надутый тип, который считает каждый свой выход явлением Бога Ра. Меняет сюртуки и булавки для галстука каждые три часа, а разговор о континентальной блокаде наводит на него тоску. Третьего дня я попыталась поговорить с ним о возможности реставрации монархии во Франции, так он посмотрел на меня, как на умалишенную! Он очень подходит кузине. – Вы наблюдательны и начитанны, мисс Лоудейл, приятно иметь дело со столь образованной леди, – сказал Тинкертон, разглядывая свой опустевший бокал. Сара сурово блеснула очками, но на её щеках вспыхнул легкий румянец. – Вы еще что-то хотели спросить, мистер Тинкертон? – Нет, что вы, мисс Лоудейл, не буду больше беспокоить вас своими вопросами, я вполне удовлетворен... Хотя, если желаете, мы можем поболтать с вами на тему возможности реставрации монархии по ту сторону Английского канала... Мисс Лоудейл пожала плечами и недоверчиво взглянула на сыщика: – Вы шутите, сэр? – Что вы, что вы, мисс Лоудейл, я совершенно серьезен. Но простите, сейчас мне пора, срочные дела, работа... – Тинкертон поставил бокал на стол, плеснул в него хереса, смакуя, выпил. Сара Лоудейл наблюдала за ним, не отрывая глаз, затем резко развернулась и вышла из комнаты. – Исключительно-замечательно, – пробормотал Тимоти и вслед за девушкой вышел из гостиной. Через несколько минут, распрощавшись с хозяевами дома, он стоял на улице у парадного входа в Вудшед-Лодж, задумчиво оглядываясь, затем, поймав кэб, направился в сторону Милбэнка, где вышел возле таверны «Пять лебедей». Его яркий сюртук не произвел никакого впечатления ни на хозяина, ни на посетителей заведения, поскольку Тимоти частенько бывал здесь. – Где Джек? – спросил Тинкертон у хозяина таверны, грузного мужчины лет сорока пяти, внушительно возвышающегося над стойкой. – Джек? Мария, где Джек? – крикнул тот куда-то в глубину зала. – Где-то на реке! – раздался в ответ низкий женский голос. Тинкертон кивнул и вышел, направившись в сторону Темзы. Компания мальчишек бродила вдоль берега, что-то разыскивая в прибрежном песке. Вихрастый рыжеволосый мальчик, лет двенадцати, увидев сыщика, которого трудно было не заметить, кинулся к нему. – Есть работа, сэр? – Да, Джек, и срочная... Поговорив с мальчишкой, Тинкертон отправился в книжный магазин, адресом которого поделилась с ним словоохотливая Мэгги. На Корчер Стрит он увидел вывеску, изображающую стопку книг и глобус, в витрине по соседству были выставлены весьма аппетитные сладости. – Исключительно замечательно, – пробормотал Тинкертон и первым делом свернул в кондитерскую. Подкрепившись пирогом с голубями, лепешками с крыжовником и смородиной и выпив три чашки чая, он вошел в соседний магазин, заставленный книжными шкафами и массивными столами, на которых были разложены стопки фолиантов, переплетенных журналов и модных многотомных романов. Едва Тинкертон приблизился к одному из столов и взял в руки запылившийся сборник сонетов Петрарки, изданный в середине прошлого века, как перед ним возник продавец – низкорослый круглолицый мужчина с пышными бакенбардами. – Вас интересуют книги какого-то определенного жанра? – обратился он к сыщику. – Нет, ничего определенного… мистер… – Гамбс, – кланяясь, сказал маленький господин. – Мистер Чиппендейл является владельцем этой лавки, а я состою у него на службе... – И обслуживаете покупателей? – спросил Тинкертон. – Так точно, сэр. – Итак, мистер Гамбс, – Тинкертон тем временем положил книгу и впился взором в продавца. – Я ищу «Стратегемы» Секста Юлия Фронтина... Обошел несколько лавок, но книги нигде нет. Надеюсь, у вас есть сочинения Фронтина? – «Стратегемы», – с улыбкой закивал Гамбс, но через мгновение лицо его несколько приуныло. – У нас... конечно... Он засуетился, ринулся в проход между шкафами и распахнул дверцы одного из них. – Конечно, у нас есть... была... такая книга... – Что значит, была? – сурово спросил сыщик. Продавец отчаянно уперся взглядом в полку: – Я надеялся, что у нас есть еще экземпляр... – То есть, вы хотите сказать, что Фронтина у вас нет? – Увы... вы немного опоздали, сэр… – продавец виновато развел руками. – Буквально на днях «Стратегемы» купила… одна леди. – Леди?! – фыркнул Тинкертон. – Не смешите меня, мистер Гамбс. Леди не читают книг по римской истории. – Я сам удивился, – признался Гамбс. – Такая юная леди... Эти дамы обычно покупают модные романы, а тут... – Действительно, странно, – задумчиво произнес сыщик. – И она вот так вошла и сразу направилась за «Стратегемами»? – Нет, все было не совсем так, – уточнил продавец, чувствуя за собой вину, что не смог угодить столь изысканному джентльмену. – Леди вошла – кажется, тогда шел дождь – и стала разглядывать книги... Знаете, так небрежно, как это делают истинные леди... – Так, может быть, это и не леди купила «Стратегемы» – вы ничего не путаете? – Как можно, сэр?! – ахнул продавец. – Уверяю вас, именно она, эта леди. Сначала рассматривала романы и поглядывала на улицу – а дождь все усиливался, и сюда зашли еще несколько леди и джентльменов... Знаете ли, непогода очень способствует продажам – все заходят в магазины укрыться, так сказать... – Вы очень проницательны, мистер Гамбс… и что же было дальше? – В магазине стало тесно, и… кажется, леди отошла в этот проход... Хотя, возможно, она встретила знакомого. – Знакомого, который тоже интересовался «Стратегемами»? – Не знаю, сэр, чем он там интересовался... возможно, ему понравилась леди, поскольку он подошел к ней и заговорил. А она, похоже, расстроилась... – Расстроилась? Чем же джентльмен мог расстроить такую ученую леди? – Право, не знаю, сэр. Было много посетительниц, они выбрали себе романы, и я уже не смотрел в ту сторону, а затем эта леди подошла ко мне со «Стратегемами» в руках... Признаться, я уже не чаял, что смогу продать эту книгу. – А джентльмен? – А джентльмен ушел. – Ушел, значит… – Тинкертон рассеянно обежал глазами полки. – Жаль, что мне не достались «Стратегемы». А есть ли у вас «Сборник трактатов древних римлян об устройстве лагерей»? Продавец побледнел. – Только не говорите мне, что та леди купила и эту книгу! – хмыкнул сущик. – Вы не поверите, сэр, но так и было! – Вы же сами мне только что сказали, что та леди купила «Стратегемы», – напомнил ему Тинкертон. – Да, «Стратегемы», – Гамбс достал платок и промокнул вспотевший лоб. – В тот раз. А на следующий день она вновь пришла и... – И опять был дождь? – язвительно спросил Тинкертон. – Нет, дождя не было, но леди пришла и купила «Сборник об устройстве лагерей». – Какая замечательная леди. Надеюсь, на этот раз джентльмена не было? – спросил сыщик. – Ничего подобного, сэр. Он ждал ее здесь, в этом же проходе. – Исключительно-замечательно... Видимо, леди покупала книги по его рекомендации? – Возможно, сэр, – согласился несчастный продавец, вытирая со лба пот. – А, наверное, этот джентльмен – сэр Ллойд, известный историк, он читает лекции в Британском музее для юных леди... Седовласый пожилой джентльмен, очень худой, очень высокий, с тростью и без одного глаза, с черной повязкой на лице? – Нет, нет! – продавец замахал руками. –Этот джентльмен – молодой, лет тридцати, крепкий, довольно высокого роста, загорелый, темноволосый. Очень заметный, я бы сказал, весьма привлекательный. Хорошо одет – серый плащ, дорогой шелковый цилиндр… Поэтому я и подумал, что не удивительно, что леди пришла во второй раз… – Значит, это не сэр Ллойд, – пробормотал Тинкертон. – А как звали того джентльмена? Вероятно, он сможет мне подсказать, где найти труд Флавия Арриана «Диспозиция против аланов»? – Он мне не представился, – пробормотал Гамбс. – А что касается Арриана... – Вы сказали, у него голубые глаза? – У Арриана? - удивился Гамбс. – Не могу знать этого, сэр… – У этого знатока истории. – Серые, кажется... Точно, серые. – Исключительно замечательно, – задумчиво произнес Тинкертон.
apropos: Хелга пишет: Посмотри. Смотрю. Правда, может Цапля еще с ними не согласится. вот еще момент: Хелга пишет: – Значит, леди Фрэнсис беседовала с джентльменом? Таким высоким с седыми волосами? – Но я его не разглядела, я рассматривала картины и только заметила, что леди Фрэнсис беседует с джентльменом, да, он был высокий. Здесь не очень понятно, когда Тинк заговорил о джентльмене. Может, несколько уточнить? Например, так: - Леди Фрэнсис беседовала с джентльменом, - глаза Тинкертона довольно блеснули, и он несколько небрежно уточнил: - Кажется, я догадываюсь... Высокий и совсем седой, с очень пышными бакенбардами в малиновом жилете? - Нет, сэр, - с жаром возразила Мэгги. - Совсем не старый и очень красивый. У него темные волосы, серые глаза и такая улыбка... - она вздохнула. И жилет на нем был темно-синий. Почему я так думаю? Карп весьма импозантен. Ну не думаю, что Мэгги - молодая девушка, которая непременно должна обращать внимание на всех мужчин, находящихся в поле ее зрения, вдруг не обратит никакого внимания на то, что а) Фанни беседует с мужчиной, б) с таким инетерсным мужчиной, а вместо того разглядывает картины. Учитывая психологию девушек, уверена - она не столько разглядывала картины, сколько джентльменов, находящихся в магазине. И непременно должна была запомнить такого красавца, который к тому же общался с ее госпожой. Хм.
apropos: Стратегемы, а не Стратегмы (это, верно, я виновата - когда-то пропустила "е" в названии) Мне все нравится
Хелга: apropos пишет: я за тобой не успеваю. Быть такого не может... это моя прерогатива apropos пишет: Правда, может Цапля еще с ними не согласится. Так выскажется же... apropos пишет: Ну не думаю, что Мэгги - молодая девушка, которая непременно должна обращать внимание на всех мужчин, находящихся в поле ее зрения, вдруг не обратит никакого внимания на то, что а) Фанни беседует с мужчиной, б) с таким инетерсным мужчиной, а вместо того разглядывает картины. Что-то и не поспорить, обидно даже...
Хелга: Уже не поправить...
apropos: Хелга Дорогая, ты же это только выкладывала. я вот думаю, не дополнить ли беседу с Сарой вопросом: когда она последний раз заходила в комнату Фанни и зачем, уточнить насчет беспорядка или как-то так? И внимательно следать за ее реакцией.И спросить о кузенах, нет?
Хелга: apropos пишет: ты же это только выкладывала. Говорю же, пора лечиться.... apropos пишет: не дополнить ли беседу с Сарой вопросом: когда она последний раз заходила в комнату Фанни и зачем, уточнить насчет беспорядка или как-то так? И внимательно следать за ее реакцией.И спросить о кузенах, Вот сюда можно вставить: Сара сурово блеснула очками, но на её щеках вспыхнул легкий румянец. – Вы еще что-то хотели спросить, мистер Тинкертон? – Нет, что вы, мисс Лоудейл, не буду больше беспокоить вас своими вопросами, я вполне удовлетворен...
Хелга: Попытка номер два.... И пора заканчивать.... Выйдя из лавки, Тимоти взглянул на часы – они показывали четверть седьмого – и пробормотал: – Пожалуй, пора навестить мистера Томаса Лоудейла. И познакомиться с лордом Стоунбриджем. Впрочем, в первую очередь пообедать. Сarpe diem. Тинкертон вернулся домой и переодевшись в пальто вишневого цвета с бордовой окантовкой и бордового же оттенка цилиндр, отправился пешком в сторону особняка графа Вудшеда, задумчиво рассматривая улицы, медленно погружающиеся в шумные лондонские сумерки. Будучи в нескольких шагах от цели, Тимоти заметил отъезжающую от дома карету. Он внимательно осмотрел пассажира – бледного молодого человека в небрежно повязанном галстуке – и, увидев мальчишку, выглядывающего из-за угла, кивнул ему – мальчик бросился догонять карету и ловко заскочил на ее закорки в момент, когда кучеру пришлось притормозить на повороте. Сыщик поправил цилиндр, удовлетворенно кивнул, взглянул на часы и решительно постучал в дверь. Дворецкий тщетно пытался обогнать длинноногого сыщика, чтобы объявить о его появлении в гостиной, где в ожидании обеда собралась вся семья. Граф сидел в кресле, потягивая бренди, графиня с Дейзи на руках расположилась на софе – рядом с ней устроилась Сара, негромко читая вслух толстую книгу в кожаном переплете и время от времени поднимая глаза на явно скучающую графиню. Появление Тинкертона, вслед за которым в гостиную со словами «мистер Тинкертон!» ворвался незадачливыйдворецкий, вызвало оживление – граф поставил стакан с бренди на столик и икнул, Сара замолчала, споткнувшись на полуслове, Дейзи минорно заскулила и, вырвавшись из рук изумленной хозяйки, потрусила навстречу сыщику, восхищенно виляя хвостом. Тинкертон наклонился, взял собачку на руки и произнес: – Я надеялся застать мистера Томаса… – Э-э-э-э… – заговорил граф, избегая его взгляда, – Томас уехал… в гости… Совсем недавно…вы, вероятно, разминулись… Сэр, позвольте представить, – граф явно пытался сменить тему разговора. – Это жених моей старшей дочери, маркиз Стоунбридж. Сэр, позвольте вам представить нашего…э-э-э… нашего дальнего родственника мистера Тинкертона…он приехал… э-э-э…из Шотландии... по делу. Тимоти поклонился тучному человеку лет двадцати восьми – со светлыми волосами, причесанными по последней лондонской моде, бирюзовый сюртук с трудом сходился на его выпирающем животе. – Сэр, рад познакомиться с женихом леди Фрэнсис. Премного наслышан о вас от своих родственников, как о человеке знающем и рассудительном. – Сэр?.. – маркиз снисходительно поклонился, с явным удовольствием рассматривая костюм диковинного родственника своей невесты. – Какие же дела привели вас сюда, из... э-э-э...? – Из Глазго. Меня интересует разведение лошадей и пони, а виконт, – Тинкертон выразительно глянул в сторону Торнбери, – известный знаток в этом нелегком деле. Торнбери, сидящий в углу у камина, закашлялся и прикрылся газетой. – Кушать подано, – возвестил лакей, появившись на пороге. Дейзи, сидящая на руках у сыщика, радостно тявкнула. Столовая блистала пышно сервированным столом: цветы в изящных вазах, дымящееся седло барашка на овальном серебряном блюде, картофель, спаржа, лосось в соусе а ла натюрель, телячьи котлеты, жареный цыпленок, рагу из овощей, свиные ребрышки и заливные куропатки. Сыщик не преминул отдать должное каждому блюду, не забывая прислушиваться к общему разговору, тон которого задавали граф и его будущий зять. – Речь лорда *** о введении запретов в колониях произвела в парламенте огромное впечатление... – говорил Вудшед, аккуратно разделывая цыпленка. – Заказал себе пару лайковых сапог с золотыми кисточками, – сообщил маркиз и внимательно осмотрел свиное ребрышко, прежде чем положить его в рот. – Континентальная блокада убивает нашу торговлю и разоряет лавочников, – объявила мисс Сара и бросила на кузину презрительный взгляд. Леди Фрэнсис с отрешенным видом резала телячью котлету на мелкие кусочки и кормила ими Дейзи, забравшуюся под стол. Тинкертон заметил неприязненный взгляд мисс Лоудейл и хмыкнул. – Хотел бы увидеться со стариной кузеном Томасом - на примете есть дело, – возвестил он. – И очень надеялся, что он будет на обеде. Родные упомянутого мистера смущенно переглянулись. – Томас обедает у своего приятеля, – сообщил граф, покосившись на маркиза. – Очень благонравного джентльмена из весьма высокопоставленного семейства. – У него сегодня встреча в клубе, – пробормотала графиня и осеклась. – Брат собирался в Британский музей – говорят там крайне любопытная экспозиция, – вставил лорд Торнбери. Сара фыркнула, Фанни выронила вилку из рук – та со звоном упала на тарелку, все вздрогнули, а маркиз лениво протянул: – У Смита появились в продаже золотые табакерки с изображением греческих нимф. – Вы интересуетесь историей? – повернулся к нему Тинкертон. – Разве что историей моды, – насмешливо заметила Сара. – Историей? – маркиз задумался. – Боюсь, этот предмет не привлек бы меня своей новизной. – Если позволите, милорд, в книжных лавках много новинок, в том числе и переизданий трудов латинских историков... – бросил Тинкертон. Леди Фрэнсис вздрогнула, Сара ухмыльнулась, граф и графиня с недоумением переглянулись, Торнбери же заявил, что издание всяких древних историков – дело определенно убыточное. – Нужно разводить пони и чистокровок – лошади всегда нужны, и любая коневодческая ферма непременно принесет доход, как и разведение охотничьих собак. Он пустился в несколько путаный рассказ о том, какие надежды возлагает на скрещивание короткошерстой немецкой легавой и длиннохвостой шотландской борзой. – Это будут истинно английские гончие, – с жаром уверял он присутствующих, хотя с ним никто не спорил. Тинкертон доел последнего жаворонка, закусил пирогом с почками и, едва дамы поднялись, чтобы оставить мужчин наедине с портвейном, выпил бокал благоухающего истинным букетом напитка и отправился вслед за дамами. – Я всегда предпочитал мужским разговорам о лошадях, парламенте и табакерках общество прелестных леди, – объявил он в ответ на удивленные взгляды дам, расположившихся в гостиной. Графиня польщено улыбнулась, мисс Сара хмыкнула, леди Фрэнсис побледнела, а Дейзи подскочила к Тинкертону и попыталась подпрыгнуть на своих коротеньких лапках, требовательно тявкая. Тимоти подхватил собачку на руки и почесал ее загривок, Дейзи сомлела. – Завтра Томас непременно будет дома, – неуверенно произнесла леди Вудшед. – Как только осмотрит всю экспозицию Британского музея, – язвительно вставила мисс Сара. Фанни, увидев, что сыщик с Дейзи на руках направляется в ее сторону, поспешно вскочила и устремилась к фортепьяно, стоящему в углу гостиной. – Я сыграю... вам... – пробормотала она и начала старательно нажимать на клавиши, то и дело сбиваясь. Графиня одобрительно закивала в такт мелодии: – Моя дочь прекрасно играет и поет, – объявила она. Тинкертон вернул протестующую Дейзи хозяйке, а сам подошел к фортепьяно и облокотился на него. – Как ни странно, в вашей семье никто не интересуется историей, – тихо сказал он, небрежно перебирая ноты, разбросанные на крышке фортепьяно. Фанни взяла неверный аккорд. – Итак, зачем вы купили эти книги? – продолжил Тинкертон, внимательно глядя на перепуганную леди. Леди Фрэнсис окончательно сбилась и перестала играть. В комнате послышались голоса джентльменов, присоединившихся к дамам. – Дорогая Фанни, сыграйте нам с маркизом тот ноктюрн... кажется он называется... – «Фаэтон в пути», – раздался голос лорда Стоунбриджа. – Кстати, на днях я приобрел фаэтон, отделанный по последнему слову моды… Фанни поспешно схватила ноты и чуть не выронила их из дрожащих рук – Тинкертон успел подхватить листы в последний момент и аккуратно поставил их на пюпитр. – Я буду переворачивать для вас страницы, – вкрадчиво сказал он. Фанни заиграла, дважды сбившись с такта в самом начале. – Позвольте мне полюбопытствовать, с кем это вы встречались в книжной лавке? – сыщик перевернул страницу. Леди Фрэнсис с ужасом смотрела на него. – Вы пропустили два аккорда, – заметил сыщик. – Это ваш знакомый или...? Вас видели с ним... – продолжил он. – По виду джентльмен, высокий, красивый, со шрамом на подбородке... Вы были так взволнованы разговором с ним, что купили «Стратегмы»... А на следующий день вы вновь отправились в эту лавку – хотя ранее никогда там не появлялись, – снова встретились с этим неизвестным и приобрели очередную книгу по истории, которую у вас в доме никто никогда не будет читать. Он испугал вас? Был настойчив? Что-то требовал от вас... шантажировал...? Леди Фрэнсис более не могла играть простую незатейливую мелодию, под которую мчался фаэтон по проселочной дороге, которую давно не ремонтировали и которую развезло после проливного дождя. – Я помогу вам, – прошептал Тинкертон. – Никто не сможет помочь вам выпутаться из сложной и неприятной ситуации, в которую вы попали, – никто, кроме меня. И об этом будем знать только мы с вами – более никто. Леди Фрэнсис тяжело вздохнула. – Завтра я зайду к вам... в полдень. И вы мне все расскажете, – он поймал ее испуганный взгляд, обольстительно улыбнулся и твердо повторил: – Завтра. На этих словах Тинкертон поднялся, попрощался и вышел из комнаты.
apropos: Хелга Теперь разбор полетов. пассажира – бледного молодого человека может, добавить - одутловатое лицо и бегающий взгляд, например - он же ведет нездоровый образ жизни. Мешки под глазами, всклокоченные волосы, с перепоя, в долгах и проч.? Лакей тщетно пытался Впускает в дом и докладывает дворецкий. удивленно рассматривая диковинного родственника Почему удивленно - скорее, с одобрением - сам ведь носит бирюзовый сюртук. Должен был увидеть в родственнике родственную натуру, нет? хотел бы познакомиться с мистером Лоудейлом Оне же родственники. По идее должны быть знакомы. Может, - хотел бы увидеться со стариной кузеном Томасом - на примете есть дело? Хелга пишет: Сара фыркнула Два раза подряд. Может, вновь фыркнула, или - фыркнула еще громче? длинношерстой афганской борзой. В первый раз вроде речь шла о длиннохвостой шотландской борзой? общество прелестных леди – объявил он нет запятой после прямой речи Хм. И еще бы добавила: Хелга пишет: он поймал ее испуганный взгляд, улыбнулся и твердо повторил: – Завтра. Почему бы ему не улыбнуться обольстительно?
Хелга: apropos пишет: может, добавить - одутловатое лицо и бегающий взгляд, например - он же ведет нездоровый образ жизни. Мешки под глазами, всклокоченные волосы, с перепоя, в долгах и проч.? Со всем согласна, поправила, кроме этого. Он же его мельком увидел, в карете. не слишком ли подробное описание для ситуации.
apropos: Хелга пишет: кроме этого Ну, смотри. Мне показалось, что одутловатость можно заметить. Впрочем, неважно.
Хелга: apropos пишет: Мне показалось, что одутловатость можно заметить. Впрочем, неважно. Ну не знаю... На сегодня все, думаю. Ждем Цаплю с тапками...
apropos: Хелга пишет: На сегодня все Решила пощадить? Спасибо!
Цапля: Хелга За объем проделанной работы . я вливаюсь и наверстываю упущенное, но медленно. Поэтому ты специально меня не жди, я по мере сил... Хотя после главвреда мне тут особо тапковать незачем будет, я так думаю классный смайл! Где он раньше был?
Хелга: Цапля пишет: Поэтому ты специально меня не жди, я по мере сил... А на сегодня все, определенно...так что читай себе потихоньку... Чувствую, теперь этот смайл станет доминантом... Мерзавец...
Хелга: Вот еще... Если вставку в разговор с Сарой сделать как-то так: Сара сурово блеснула очками, но на её щеках вспыхнул легкий румянец. – Вы еще что-то хотели спросить, мистер Тинкертон? – Да, хотел бы поинтересоваться, не замечали ли вы что-нибудь странного в комнате леди Фрэнсис? – Но я не захожу в ее комнату, – отрезала Сара. – Хорошо, мисс Лоудейл, не буду больше беспокоить вас своими вопросами, я вполне удовлетворен... Хотя, если желаете, мы можем поболтать с вами на тему возможности реставрации монархии по ту сторону Английского канала... Мисс Лоудейл пожала плечами и недоверчиво взглянула на сыщика: – Вы шутите, сэр? Мысль такая, что прежде есть комментарий, что Тинк расспросил о колье, а на вопросы о Фрэнсис Сара отвечает резко. Нет?
apropos: Хелга пишет: странного в комнате Необычного, может быть? А так хорошо - противоречие с заявлением Мэгги. а о братьях?
Хелга: apropos пишет: а о братьях? Сара сурово блеснула очками, но на её щеках вспыхнул легкий румянец. – Вы еще что-то хотели спросить, мистер Тинкертон? – Да, хотел бы поинтересоваться, не замечали ли вы что-нибудь необычного в комнате леди Фрэнсис? – Но я не захожу в ее комнату, – отрезала Сара. - А ваши кузены, может быть, кто-то из них говорил о своих неприятностях? Мистер Томас, например? - Я не обсуждаю с кузенами их неприятностей, тем более с Томасом, он... слишком молод... – Хорошо, мисс Лоудейл, не буду больше беспокоить вас своими вопросами, я вполне удовлетворен... Хотя, если желаете, мы можем поболтать с вами на тему возможности реставрации монархии по ту сторону Английского канала... Мисс Лоудейл пожала плечами и недоверчиво взглянула на сыщика: – Вы шутите, сэр?
Цапля: apropos пишет: Почему бы ему не улыбнуться обольстительно? Потому что, мне кажется, это здесь неуместно. А больше замечаний нет
Хелга: Цапля пишет: Потому что, мне кажется, это здесь неуместно. Может, многозначительно?
Хелга: Утренний визит Джека Грина застал Тимоти за завтраком. Расправившись с омлетом с ветчиной, несколькими йоркширскими булочками с персиковым джемом и маслом, Тимоти невозмутимо выслушал доклад лакея Роберта о явлении «вашего оборванца», и попросил пригласить мальчика в гостиную. Джек вошел, переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках картуз: – Доброго утра, сэр, – почтительно сказал он, с восторгом глядя на ярко-зеленую домашнюю куртку Тинкертона. – Доброе утро, Джек, – Тинкертон взял из вазочки крупное красное яблоко и бросил Джеку. – Спасибо, сэр, – мальчик ловко поймал яблоко, сунул его в бездонный карман куртки и деловито начал: – Сэр, я проследил за мистером, что уехал вчера вечером из Вудшед-Лоджа. Сперва он заехал в клуб « Три короля», а потом вышел оттуда с каким-то джентльменом, часов девять было, поехал до Барроу-стрит, в клуб «Тройка, восьмерка, туз», оттуда мой брат, Род, несколько раз забирал пьяных джентльменов с большими деньгами, и развозил их, куда захотят. Однажды ему один джентльмен дал целых полфунта. Потом я пошел домой, а утром, в пять часов, уже был на посту у дома. Джентльмен вернулся в полседьмого. Слуги отвели его в дом – он был очень набравшись и пытался петь арию «Сердце красавицы – вечная тайна» . – Хм… Исключительно-замечательно… – Тинкертон протянул мальчишке шиллинг, который тут же исчез в его кармане. – Спасибо, сэр! – воскликнул мальчик, поклонился и вылетел из гостиной, сообщив напоследок: – Мне пора. Меня ждет мама, мы сегодня готовим праздничный обед в «Пяти лебедях». Приходите, сэр, будет отличное жаркое из кролика. После ухода Джека Грина Тимоти взглянул на часы, переоделся в новый лазоревый сюртук, вставил в петлицу фиалку и, сообщив Роберту, что появится не ранее полуночи, решительно вышел под нудно моросящий дождик. Через полчаса он выгрузился из кэба напротив Вудшед Лоджа и решительно застучал дверным молотком. Лакей, открывший дверь, чуть удивленно взглянул на слишком раннего посетителя, но быстро отреагировал: – Лорд Вудшед в кабинете, я сообщу ему о вашем визите. – Гм-м-м… исключительно-замечательно, а дома ли леди Фрэнсис? – Леди Фрэнсис? – Да… – отрезал Тинкертон, – и еще, не откажите в любезности доставить мне… в гостиную… чашку чаю, – бросил на руки лакея цилиндр и пальто и решительно прошел в комнату. Вскоре он удобно устроился в кресле напротив окна, попивая горячий чай, закусывая его миндальным пирожным со сливками и наблюдая, как по стеклу сползают капли дождя, зарядившего с раннего утра. – Мистер Тинкертон? Так рано? – услышал он и, обернувшись на голос, привстал в кресле, хозяйским жестом приветствуя вошедшую в гостиную Фанни. – Дела, дела, леди Фрэнсис, день расписан по минутам, знаете ли… – Поэтому вы изволите завтракать у нас? Вы собирались прийти в полдень… – Фанни присела на диванчик напротив Тинкертона и нервно дернула кружево носового платка, который держала в руках. Сыщик пил чай, отметив, что количество нанесенной на лицо леди Фрэнсис пудры явно свидетельствовало о попытках скрыть следы то ли от бессонной ночи, то ли слез. – Некогда ждать, а, кроме того, у вас подают прекрасный чай… не мог отказать в удовольствии… – Вы очень любезны, но я тоже очень спешу, мистер Тинкертон, я уже собиралась идти на прогулку… меня ждет… – Что вы, что вы, леди Фрэнсис, я не задержу вас ни на одну лишнюю минуту, тем более у вас еще, кажется, есть время, поскольку не пойдете же вы гулять в пусть и очаровательном, но домашнем платье? И, кроме того, на улице идет дождь… Щеки Фанни вспыхнули румянцем. – Итак, леди Фрэнсис, не будем терять понапрасну время, поскольку, как я понимаю, вы оказались в опасном положении и только я – я один, поверьте, смогу помочь вам. Доверьтесь мне… – Мистер Тинкертон, но я… – девушка судорожно вздохнула и разорвала батистовый платок пополам, по щекам ее потекли слезы. – Вы так волнуетесь, леди, что не жалеете столь тонкие изделия, – Тинкертон осторожно вытащил из рук девушки обрывки ткани, достал из кармана огромный платок с затейливо вышитой монограммой в виде двух Т и подал его Фанни. – Воспользуйтесь, леди, заверяю вас в его исключительной чистоте. Леди Фрэнсис шмыгнула носом, и прижала платок сыщика к глазам. – Может быть, выпьете чаю, попробуете это чудесное миндальное пирожное и расскажите мне о книгах и о человеке, с которым вы встречались в книжном магазине? Тинкертон наполнил чашку и подал ее девушке, та, всхлипывая и вздыхая, сделала глоток и поставила чашку на столик. – Это мужчина средних лет, довольно неприятной наружности? – спросил сыщик. – Да, то есть, нет… нет, он не молод, но наружность у него… – Приятная? – подсказал Тимоти. – Нет, я не могу сказать, что она приятная, но вполне удовлетворительная… – Вот как? И зачем вы встречались с этим человеком вполне удовлетворительной наружности? Он чего-то требовал от вас? Леди Фрэнсис глубоко вздохнула, словно собралась нырнуть, Тинкертон мягко сжал ее локоть. – Я не могу… – прошептала девушка, – это так ужасно… – Что ужасней – хранить тайну, которая уже известна не только вам, или открыть ее, чтобы обезоружить того, кому она известна? – Что вы хотите этим сказать, мистер Тинкертон? – почти прошептала Фанни. – Ничего особенно, просто я уверен, что человек вполне удовлетворительной наружности с серыми глазами, знает вашу тайну и шантажирует вас? Фанни уставилась на сыщика с почти благоговейным ужасом. – Откуда вы знаете его? – Исключительно-замечательно… Я не знаю его. Что же он хотел от вас и чем так взволновал, что вы схватили с полки запылившиеся Стратегмы? Вы отдали ему колье, не так ли, леди Фрэнсис? – Он… да… да… я отдала ему колье… – выдавила из себя Фанни и разразилась рыданиями. Тинкертон подождал, пока затихнут последние всхлипывания, вынул из рук девушки свой носовой платок, который она пыталась порвать, как и предыдущий, и осторожно промокнул слезы на ее лице. – Успокойтесь, леди Фрэнсис, слезами горю не поможешь, давайте-ка, высморкайтесь, глотните чаю и расскажите мне все, как есть… Клянусь унести вашу тайну в собственную могилу. Он почти силой заставил Фанни выпить чаю, после чего она немного успокоилась и смогла говорить. – Письма… у меня был… я писала письма одному человеку… – Любовные письма? – Да, и эти письма пропали, потом этот человек подошел ко мне (где?) и сказал, что письма могут попасть к моему жениху…а если он прочитает их, будет ужасный скандал, отец не переживет этого, а я… мое имя навсегда будет покрыто позором и … – Я понял, леди. Во вторую встречу вы передали ему колье? – Да… – А что еще вы можете о нем рассказать? – Что вы имеете в виду? – Ну, какие-то привычки, слова… – Что здесь происходит? – с этими словами в гостиную вошел лорд Вудшед. – Фанни, слезы? В чем дело? Сэр, вы расстроили мою дочь? Как продвигается дело? – Исключительно-замечательно, лорд Вудшед! – Упасть на мизер… – вдруг сказала Фанни. – Что? Фанни? Причем здесь преферанс? – Исключительно-замечательно, – снова произнес сыщик, бросив на девушку многозначительный взгляд и покинул гостиную.
apropos: Хелга Тимоти Может, Тинкертон? Тимоти - как-то непривычно. Хм. Джек вошел, переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках картуз: Вошел и встал, переминаясь? , оттуда мой брат, Род, несколько раз забирал пьяных джентльменов с большими деньгами, и развозил их, куда захотят. Однажды ему один джентльмен дал целых полфунта. Не совсем понятно, чего вдруг Джек стал об этом рассказывать. Да и речь мне, кажется, слишком гладкая для уличного мальчишки. Может: ... заехал в клуб *** - Скажу я вам, сэр, этот клуб - такое прибыльное местечко! Братец мой приноровился там подрабатывать: джентльмены из него вываливаются в дым пьяные, чуть не ползком, так Род их подбирает на пару со своим корешом - у того тележка с лошадью есть, - и развозит по домам... Один раз аж целые полфунта получил чаевых. Ну, не знаю... лазоревый сюртук, вставил в петлицу фиалку А если вместо фиалки - что-нибудь поконтрастнее? В лазоревый - желтую в зеленую полоску орхидею, например? под нудно моросящий дождик. А пальто и шляпа? Лакей, открывший дверь, чуть удивленно взглянул Может, невозмутимо или как-то так? Кстати, а тогда кэбмены уже были? следы то ли от бессонной ночи, то ли слез Ты уверена, что правильное управление? Не - следы бессонной ночи и слез? не мог отказать в удовольствии… отказаться от удовольствия ? меня ждет… ждут - более обезличенно, нет? удовлетворительная Очень по-казенному звучит - в устах леди 19-го века. Может, приличная, импознатная, впечатляющая... ??? Я не знаю его Не имею честь быть с ним знакомым ? – Успокойтесь, леди Фрэнсис, хорошо бы добавить бархатные или еще какие нотки в голос, располагающие... Хм. высморкайтесь Джентльмен не может такого сказать леди. Истинные леди не сморкаются... – Любовные письма? Это и так понятно, на мой взгляд. Тинк может заметить: Исключительно-замечательно! или как-то так, без неделикатных уточнений. этот человек подошел ко мне (где?) В книжном магазине, вестимо. Сэр, вы расстроили мою дочь? Чем вы расстроили мою дочь? – Упасть на мизер… – вдруг сказала Фанни. Не помню, к чему это? Далее объясняется? И еще мне кажется, что Фанни слишком быстро сдалась. Хм. Почему бы ей чуток не поотрицать, но потом сдаться под настойчивостью Тинка? Ну и речь бы подправить - она звучит слишком гладко, и слишком современно, на мой взгляд. Вот...
Цапля: apropos пишет: Не помню, к чему это? Далее объясняется? Карп - картежник. Так Тинк заподозрил связь шантажиста с игорными заведениями. Правда, мы потом столько раз переигрывали встречу Тинка и Карпа, что не знаю, нужна ли эта фраза.
apropos: Цапля пишет: Карп - картежник. А откуда это знает Фанни?
Цапля: Хелга пишет: – А что еще вы можете о нем рассказать? – Что вы имеете в виду? Хелга пишет: – Упасть на мизер… – вдруг сказала Фанни. – Что? Фанни? Причем здесь преферанс? – Исключительно-замечательно, – снова произнес сыщик, бросив на девушку многозначительный взгляд и покинул гостиную. Тинк спросил про "словечки" и Фанни вспомнила. Вот и вывод.
apropos: Цапля пишет: Тинк спросил про "словечки" и Фанни вспомнила. Вот и вывод.А....
Хелга: Дамы! Исключительно-замечательно! «Упасть на мизер» оставляю? apropos пишет: И еще мне кажется, что Фанни слишком быстро сдалась. Хм. Почему бы ей чуток не поотрицать, но потом сдаться под настойчивостью Тинка? Ну и речь бы подправить - она звучит слишком гладко, и слишком современно, на мой взгляд. Покапризничать еще? Но она же вся в истерическом состоянии, куда ей еще сопротивляться, как мне кажется... Пошла дорабатывать. Сколько тапок, м-м-м...
Хелга: Дубль... Утренний визит Джека Грина застал Тинкертона за завтраком. Расправившись с омлетом с ветчиной, несколькими йоркширскими булочками с персиковым джемом и маслом, Тимоти невозмутимо выслушал доклад лакея Роберта о явлении «вашего оборванца», и попросил пригласить мальчика в гостиную. Джек вошел и встал, переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках картуз: – Доброго утра, сэр, – почтительно сказал он, с восторгом глядя на ярко-зеленую домашнюю куртку Тинкертона. – Доброе утро, Джек, – Тинкертон взял из вазочки крупное красное яблоко и бросил Джеку. – Спасибо, сэр, – мальчик ловко поймал яблоко, сунул его в бездонный карман куртки и деловито начал: – Сэр, я проследил за мистером, что уехал вчера вечером из Вудшед-Лоджа. Сперва он заехал в клуб « Три короля», потом вышел оттуда с каким-то джентменом, часов девять было, поехал до Барроу-стрит, в «Тройку, восьмерку, туз», там клуб такой. Скажу я вам, сэр, прибыльное это местечко! Братец мой приноровился там подрабатывать: джентмены из него вываливаются в дым пьяные, чуть не ползком, так Род их подбирает на пару со своим корешом - у того тележка с лошадью есть, - и развозит по домам... Один раз аж целые полфунта получил чаевых. – Хм… Исключительно-замечательно… – Тинкертон протянул мальчишке шиллинг, который тут же исчез в его кармане. – Спасибо, сэр! – воскликнул мальчик, поклонился и вылетел из гостиной, сообщив напоследок: – Мне пора. Отец просил вас прийти сегодня вечером, сэр, будет жаркое из кролика. После ухода Джека Тимоти переоделся в новый лазоревый сюртук, вставил в петлицу желтый анемон, облачился в длинное бордовое пальто и цилиндр того же оттенка и, сообщив Роберту, что появится не ранее полуночи, решительно вышел под нудно моросящий дождик. Через полчаса он выгрузился из кэба напротив Вудшед Лоджа и решительно застучал дверным молотком. Лакей, открывший дверь, не выказал ни малейшего удивления при виде столь раннего посетителя: – Лорд Вудшед в кабинете, я сообщу ему о вашем визите. – Гм-м-м… исключительно-замечательно, а дома ли леди Фрэнсис? – Леди Фрэнсис? – Да… – отрезал Тинкертон. – И еще, не откажите в любезности доставить мне в гостиную чашку чаю, – бросил на руки лакея цилиндр и пальто и решительно прошел в комнату. Вскоре он удобно устроился в кресле напротив окна, попивая горячий чай, закусывая его миндальным пирожным со сливками и наблюдая, как по стеклу сползают капли дождя, зарядившего с раннего утра. – Мистер Тинкертон? Так рано? – услышал он и, обернувшись на голос, привстал в кресле, хозяйским жестом приветствуя вошедшую в гостиную Фанни. – Дела, дела, леди Фрэнсис, день расписан по минутам, знаете ли… – Поэтому вы изволите завтракать у нас? Вы собирались прийти в полдень… – Фанни присела на диванчик напротив Тинкертона и нервно дернула кружево носового платка, который держала в руках. Сыщик пил чай, отметив, что количество нанесенной на лицо леди Фрэнсис пудры явно свидетельствовало о попытках скрыть следы то ли бессонной ночи, то ли слез. – Некогда ждать, а, кроме того, у вас подают прекрасный чай… не мог отказать себе в удовольствии… – Вы очень любезны, но я тоже очень спешу, мистер Тинкертон, я уже собиралась идти на прогулку… меня ждут… – Что вы, что вы, леди Фрэнсис, я не задержу вас ни на одну лишнюю минуту, тем более у вас еще, кажется, есть время, поскольку не пойдете же вы гулять в пусть и очаровательном, но домашнем платье? И, кроме того, на улице идет дождь… Щеки Фанни вспыхнули румянцем. – Итак, леди Фрэнсис, не будем терять понапрасну время, поскольку, как я понимаю, вы оказались в опасном положении и только я – я один, поверьте, смогу помочь вам. Доверьтесь мне… – Мистер Тинкертон, о чем вы…? – Фанни начала нервно теребить тонкий батистовый платок. – О вашей встрече с джентльменом, что случилась намедни в книжной лавке. – Что вы такое говорите, мистер Тинкертон? – девушка судорожно вздохнула и разорвала батистовый платок пополам. – Это совершенно недопустимо… – Вы так волнуетесь, леди, что не жалеете столь тонкие вещи, – Тинкертон осторожно вытащил из рук девушки обрывки ткани, достал из кармана огромный платок с затейливо вышитой монограммой в виде двух Т и подал его Фанни. – Воспользуйтесь, леди, заверяю вас в его исключительной чистоте. Леди Фрэнсис шмыгнула носом, и прижала платок сыщика к глазам. – Может быть, выпьете чаю, попробуете это восхитительное миндальное пирожное и все же расскажите мне о книгах и джентльмене, с которым встретились в книжном магазине? Тинкертон наполнил чашку и подал ее леди Фрэнсис, та, всхлипывая и вздыхая, сделала глоток и поставила чашку на столик. – Это просто невыносимо, мистер Тинкертон, я не понимаю, о чем вы говорите… – Отчего же вы так взволнованы, леди Фрэнсис? Он обидел вас? Фанни молчала, стиснув руки, затем медленно произнесла: – Да… то есть, нет, то есть, да… – Так все-таки обидел? – вкрадчиво подсказал Тимоти. – Нет, я не могу сказать… – Отчего же? Зачем вы встречались с этим человеком? Что он хотел от вас? Леди Фрэнсис глубоко вздохнула, словно собралась нырнуть, Тинкертон мягко сжал ее локоть. – Я не могу… – прошептала девушка, – это так ужасно… – Вам придется выбирать из двух зол – хранить тайну, которая уже известна не только вам, или открыть ее, несмотря на то, что все так ужасно. – Что вы хотите этим сказать, мистер Тинкертон? – почти прошептала Фанни. – Ничего особенного, просто я уверен, что этот джентльмен, достаточно молодой, в сером пальто и с серыми же глазами, знает вашу тайну и шантажирует вас. Фанни уставилась на сыщика с почти благоговейным ужасом. – Откуда вы знаете его? – Исключительно-замечательно… Не имею чести знать. Что же он хотел от вас и чем так взволновал, что вы схватили с полки запылившиеся «Стратегемы»? Вы отдали ему колье, не так ли, леди Фрэнсис? – сыщик наклонился к девушке, в упор глядя на нее чуть прищуренными глазами. – Он… да… да… я отдала ему колье! – воскликнула Фанни и разразилась рыданиями. Тинкертон подождал, пока затихнут всхлипывания, взял из рук девушки свой носовой платок, который она пыталась порвать, как и предыдущий, и осторожно промокнул слезы на ее лице. – Успокойтесь, леди Фрэнсис, слезами горю не поможешь, выпейте чаю и расскажите мне все, как есть… Клянусь унести вашу тайну в собственную могилу, – мягко сказал он. Сыщик почти силой заставил Фанни выпить чаю, после чего она немного успокоилась и смогла говорить. – Письма… я писала письма одному человеку… – Исключительно-замечательно! Простите, леди Фрэнсис, продолжайте, прошу вас… – Да, и эти письма исчезли, а этот человек подошел ко мне и сказал, что письма попадут к моему жениху – ведь вы понимаете, что если бы маркиз прочитал их, был бы ужасный скандал, мое имя и имя нашей семьи навсегда было бы покрыто позором! – Понимаю, леди Фрэнсис. И вы отдали ему колье? – Да… – Понимаю, леди Фрэнсис... – Это было так ужасно, мистер Тинкертон… – Понимаю, – повторил сыщик и спросил: – Не могли бы вы вспомнить что-то особенное… что касается вашего ужасного знакомца? – Что вы имеете в виду? – Какие-то привычки, слова, жесты… – Что здесь происходит? – с этими словами в гостиную вошел лорд Вудшед. – Фанни, слезы? Чем вы так расстроили мою дочь, сэр? Как продвигается дело? – Исключительно-замечательно, лорд Вудшед! – Упасть на мизер… – вдруг сказала Фанни. – Что? Фанни? При чем здесь преферанс? – Исключительно-замечательно, – снова произнес сыщик и, распрощавшись, покинул гостиную.
apropos: Хелга А чего ты расссказ мальчика совсем выкинула? Он мог бы придать рассказу колорит кокни.
Хелга: apropos пишет: А чего ты расссказ мальчика совсем выкинула? Он мог бы придать рассказу колорит кокни. Решила, что нужно стремиться к лаконизму. Вставить?
apropos: Хелга пишет: Вставить? Ну, на мой взгляд - можно. Но давай Цапля пусть вставит свое веское слово.
Хелга: apropos пишет: Но давай Цапля пусть вставит свое веское слово. Поставила пока, дождемся Цаплю.
Цапля: Хм... простите, други, торможу, ибо ... Как было без мальчика, не застала, а с мальчиком шикарно! Хелга пишет: Выложить еще кусочек? Угум-с.
Хелга: Цапля пишет: Как было без мальчика, не застала, а с мальчиком Ну и хорошо... Выкладываю, дальше все еще более спорно в отношении стиля и прочего... ----------------------------------------- Подкрепившись в «Пяти лебедях» копченым окороком, артишоками и заливным цыпленком, Тинкертон отправился по указанному Джеком адресу в карточный клуб «Тройка, восьмерка, туз». Остановившись около неприметной дубовой двери без вывески, сыщик привычно осмотрелся – в пелене серого накрапывающего дождика справа от дома, где скрывался знаменитый лондонский карточный клуб, виднелась вывеска кабачка «Три пескаря», в котором Тинкертон часто засиживался в молодые годы. Прохожих в этой части улицы почти не было. Сыщик несколько раз постучал тяжелым дверным молотком, потемневшим от времени. За дверью было тихо. Тимоти взглянул на часы, ухмыльнулся и постучал еще раз. Вскоре дверь отворилась, и в проеме показалась сонная физиономия: – Чего стучать?.. Ходят тут, стучат почем зря, – заворчал лакей, зевая. – Это частное владение, сударь!.. – Здравствуй, Хьюго, – Тинкертон понизил голос. – Ты помнишь меня? – О! Мистер Тинкертон! – лакей тотчас проснулся и зачастил: – Простите, сэр! Не признал с перепугу! Что привело вас к нам? – Успокойся, Хью, – бросил Тинк, нажимая плечом на дверь и оттеснив слугу в сторону, – я пришел к мистеру Гудзони по делу. – Сэр! – завопил лакей вслед Тимоти, с трудом поспевая за ним. – Позвольте… Я доложу! Тинкертон, не оглядываясь, широким шагом прошел через полутемный холл и свернул направо, где за бархатной темно-вишневой портьерой скрывался кабинет хозяина заведения, мистера Гудзони, широко известного в узких кругах шулера, который сделал состояние на картах и несколько лет назад открыл собственное заведение. Сыщик уверенно вошел, не затрудняя себя стуком в дверь. В полумраке комнаты его острый взгляд сразу различил Гудзони, сидящего на софе и шепчущего что-то молоденькой, весьма смазливой, рыжеволосой горничной. Видимо, дело шло на лад, потому что на звук шагов за спиной Гудзони бросил, не оглядываясь: – Пошел вон! – Сэр, – пискнул из-за спины Тинкертона побелевший лицом Хьюго, – я… пре…п-пр-р-редупредил мистера Тинкертона, что вы заняты… Гудзони развернулся всем корпусом и уставился на незваного визитера: – Сэр?.. – рык сменился заискивающим фальцетом. – Я… не знал…я рад… Что вас привело к нам? Освобожденная горничная поспешила выскользнуть из кабинета, с интересом взглянув на импозантного джентльмена в канареечного цвета сюртуке, с пронзительными голубыми глазами. – Приветствую, мистер Гудзони, – хмыкнул Тинкертон, уверенно устраиваясь в ближайшем к пылающему камину кресле. – Я пришел по делу, разумеется, и из-за этого пропустил ленч. Поэтому было бы неплохо организовать… – Сей же час, мистер Тинкертон, – засуетился Гудзони. – Хьюго! У входа немедленно материализовался старый лакей. – Принесите мистеру Тинкертону сэндвичи с холодной ветчиной, языки и телячьи ножки в китайском соусе. Сэр, могу предложить вам первоклассную мадеру – недавно контрабандой доставили из Франции. А там мой шурин получает ее непосредственно от поставщика испанского королевского двора… – Хм… где-то я слышал нечто подробное, – хохотнул Тимоти, и благосклонно кивнул. – Давайте сюда вашу мадеру, сэндвичи, да и ножки в соусе… Через несколько минут пыльные портьеры в кабинете хозяина были отдернуты, впустив в комнату тусклый дневной свет, и на сверкающем подносе гостю были принесены обещанные яства. Хозяин самолично выставил на стол тяжелый хрустальный графин с янтарным напитком, туманно манящим в глубины царства Бахуса. Привычно рассмотрев кричащую роскошь кабинета хозяина, бывшего лет сорок назад босоногим сыном лаццарони, который удачно покинул родной Неаполь, отправившись в Ливерпуль с английским торговым судном, Тинкертон, потягивая контрабандную мадеру, насмешливо покосился на сеньора Гудзони: – Итак, сеньор Гудзони, у меня к вам дело. Конфиденциальное, и все, что я услышу от вас – вы можете в этом не сомневаться – я использую только в целях моего частного расследования. Ваше имя не всплывет нигде, если вы будете разумны и откровенно ответите на мои вопросы. – Сэр, вы понимаете, что мой бизнес связан с чужими тайнами, которые я не могу разглашать во благо моих постоянных клиентов, и вы знаете, что.. – Я знаю, Гудзони, – прервал его Тинкертон, – не нужно кормить меня сказками о вашей глубокой порядочности. Вы продаете все – за хорошее вознаграждение или в обмен на собственное спокойствие. Вознаградить вас спокойствием я смогу, если мы договоримся. Гудзони обреченно кивнул и засопел. – Среди ваших постоянных клиентов есть мистер Томас Лоудейл, младший сын графа Вудшеда. – сказал сыщик и замолчал, в упор глядя на итальянца. – Да, сэр, – насторожился итальянец, Тинкертон молча смотрел на него, и тот, не дождавшись вопроса, нервно продолжил: – Он сейчас в сложном положении – проиграл целое состояние: почти семь тысяч фунтов. Он был у нас вчера, как обычно. Приехал навеселе, просидел всю ночь, в надежде на отыгрыш, играл в вист, баккара, напился пьяным и уехал под утро, распевая куплеты. Вчера выиграл какую-то мелочевку, фунтов двадцать. – И когда же мистер Лоудейл проиграл столь крупную сумму? – Неделе две назад, сэр, – ответствовал итальянец. – Не обращался ли джентльмен к вам с необычными просьбами? – Нет, сэр, – быстро, слишком быстро, ответил Гудзони, опасливо сверкнув черным глазом. Тимоти среагировал мгновенно. В один миг он схватил побагровевшего хозяина притона за лацкан сюртука, отчего последний затрещал по швам, и вкрадчиво проговорил: – Вы уверены, дорогой мой сеньор Гудзони? – Э-э... – захрипел тот. – Уверен... Тинкертон угрожающе надвинулся на него, встряхнул несчастного Гудзони и еще сильнее сжал его за грудки. Гудзони засипел, глаза его чуть не выкатились из орбит. – Да, да, я все скажу! – выдавил он. Сыщик еще раз встряхнул его и отпустил. Гудзони откинулся на спинку кресла, судорожно хватая воздух посиневшими губами. – Итак, – продолжил Тинкертон, поправляя сюртук. – Мистер Лоудейл... – Гудзони закашлялся, но под взглядом сыщика проглотил свой кашель и продолжил: – Он просил свести его с ловким джентльменом для какого-то дела. – Для какого? – Тинкертон плеснул в свой бокал вина и принялся смаковать отменный напиток. – Н-не знаю, – пробормотал Гудзони, поправляя помятый сыщиком галстук. – И с кем вы его свели? – Вы понимааете, мистер Тинкертон, как трудно в наше время свести концы с концами… приходится оказывать услуги… – Имя! – бросил сыщик и допил мадеру. – Некто Фрэнк... Фрэнк Карпетнер, по прозвищу Тухлый Карп... – выдохнул Гудзони. – Он славится умением улаживать некоторые щепетильные дела... отменные рекомендации, знаете ли. Вот я и... Гудзони развел руками, показывая, что сказал все, что знает, и более ничем не может помочь уважаемому мистеру Тинкертону... – Тухлый Карп, – задумчиво сказал сыщик. – Наслышал о нем – ловкий мошенник... – Весьма, весьма, – пробормотал Гудзони. – Своим клиентам я рекомендую только лучших... ну, вы понимаете... репутация заведения обязывает… – И где этот... хм... ловкий джентльмен обитает? – спросил сыщик. – Понятия не имею… – начал было Гудзони, но вновь встретившись со взглядом Тинкертона, выпалил: – Но есть некая дама, мадам Жерментина... роскошная женщина, – глазки Гудзони замаслились, а губы плотоядно причмокнули. – Блондинка, с фигурой... формами... Божественная... – И что же эта роскошная мадам? – вернул его на землю вопрос Тинкертона. – Тухлый Карп к ней захаживает, – заговорщически подмигнул Гуздони. – Она живет в Чипсайде, на Клоак Лейн – снимает квартиру у старухи Моветонши... Но я вам ничего не говорил... – Мы даже не виделись, и я не пил вашей контрабандной мадеры, – Тинкертон допил вино и встал. Но едва он – по вздохи облегчения Гудзони – шагнул к дверям, как в коридоре раздались надрывные крики. – Я требую! – надрывно вопил мужской голос. – Где мистер Гудзони, пропустите меня! Мерзавец! – Он занят, занят… – твердил голос Хью, но кто-то явно прорывался по направлению к кабинету хозяина «Тройки, восьмерки, туза». Послышалась возня, глухие удары, затрещала материя, кто-то ударился снаружи о створку двери. – Безобразие, – поморщился Гудзони, вновь обретая уверенные манеры содержателя притона. – Мои слуги сейчас разберутся и наведут порядок. – Мерзавец! Мерзавцы! Я тебя... вас... в Ньюгейт, в каземат... – вновь раздался голос разъяренного посетителя. – Только попробуйте еще раз поднять на меня руку – на меня! сына графа Вудшеда! Тинкертон поднял бровь, Гудзони насторожился. – Пропустите его, – сказал сыщик, и скользнул в сторону, укрывшись за портьеру. Гудзони распахнул дверь, что-то сказал и в кабинет ввалились растерзанный молодой джентльмен – разлохмаченный, без шляпы, с полуоторванным рукавом и подбитой скулой, на которой начал распухать багровый синяк, которого поддерживали под локти два дюжих молодца. – Вы ко мне, мистер Лоудейл? – Гудзони скривился, кивком отпуская слуг. – К вам, к вам! – Томас кинулся к Гудзони. – Вы – шельмец! Вы обманули меня! Где этот ваш ловкий человек?! Я убью его! А потом убью и вас! – Успокойтесь! –Гудзони пытался усадить джентльмена в кресло. – Вы его рекомендовали, а он – скотина! – обманул меня! – взвыл Лоудейл. – Но как же?! Не может быть! – Гудзони театрально взмахнул руками. – Обманул, надул, обокрал! – Томас попытался кулаком двинуть Гудзони в ухо, но тот успел увернуться, в следующий же момент рука Лоудейла попала в тиски железной хватки и перед ним возник высокий, худощавый человек в нестерпимо ярком, канареечного цвета сюртуке. – Кто вы такой? – Томас ошарашенно моргнул. – Позвольте представиться: мистер Тинкертон, – сыщик небрежно кивнул растерявшемуся молодому человеку, отпустил его руку и взглядом приказал Гудзони выйти. – Садитесь и расскажите, что за дела связывают вас с мистером Тухлым Карпом? – сказал он, устраиваясь в кресле и кивая Лоудейлу-младшему на стул напротив, куда Томас от неожиданности плюхнулся и уставился мутными глазами на незнакомого ему джентльмена. Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и осознать, что напротив него сидит не мистер Гудзони, которого он намеревался как следует потрясти, а субъект в сюртуке странного цвета. Тинкертон плеснул в бокал вина и сунул его в руки Томаса, тот механически опустошил бокал. – Внимательно слушаю вас, – произнес Тимоти, поправляя запонки. – Время работает не на вас, мистер Лоудейл, поспешите. Вы заключили с мистером Тухлым Карпом некий договор, и он не выполнил его условий? – Я не знаю никакого Карпа! – воскликнул Томас. – Судя по вашему растрепанному виду и попыткам изувечить почтенного хозяина данного заведения, которому, как он только что признался, хорошо знаком упомянутый вами в столь пылкой беседе субъект, вы явно имели с ним, мистером Карпом, какие-то дела? Томас издал нечленораздельный звук и с отвращением уставился на пустой бокал, который держал в руке. – Вам помочь, сэр? – процедил Тинк сквозь зубы. – Не нужно, – пробормотал Том. – Просто этот … Карп, я не знал, что его зовут Карп, проиграл мне, и я хотел… получить свой выигрыш. – Вот как? И поэтому чуть не убили беднягу Гудзони? И много ли он вам проиграл? – Да кто вы такой, чтобы задавать мне подобные вопросы? – взвился Томас. – Поверьте, дорогой мистер Лоудейл, я тот, кто поможет вам выбраться из того болота, в котором вы тонете. Хотите совет? Держитесь подальше от любых болот, а уж если не удалось, не барахтайтесь, иначе сгините… – Тинкертон глубокомысленно прищурился и наклонился к хлюпающему носом Томасу. – Вы понимаете меня, сэр? Вы барахтаетесь и еще чуть-чуть, и топь сомкнется над вашей нетрезвой головой. Вы проиграли деньги? И крупную сумму, не так ли? Том уставился на сыщика с почти благоговейным ужасом. – Да… – выдавил он. – И сколько же вы проиграли, мистер Томас Лоудейл? Томас прижал ладони к лицу и вдруг всхлипнул: – Пять… семь тысяч фунтов… – Ого… – присвистнул Тимоти. – Неплохо. И решили украсть? – Украсть? Я ничего не крал, мистер… как вас там… – Вот как? – бросил Тинкертон, не сводя с Томаса пронзительного взгляда. Тот дернулся и обмяк. – Я ничего не крал… – повторил он. – Januis clausis … при закрытых дверях, – сказал Тинкертон, поправляя запонку. – Хотите я расскажу вам про другие ваши прегрешения? Том вздрогнул и икнул. Тинкертон поморщился, наполнил свой бокал, с удовольствием посмаковал вино. – Гудзони знает толк в вине. Итак, мистер Томас Лоудейл, вы проигрались и придумали хитрый план. Вы расставили сети, но сами попали в них, не так ли, сэр? – Я…я… что вы хотите этим сказать? – Хочу сказать, что вы решаете свои дела за счет собственной сестры, не так ли? – Откуда вы знаете про мою сестру? Кто вам рассказал? – Она сама же и рассказала. Каким-то образом вы узнали о тайне леди Фрэнсис и решили на этом заработать. Вы через Гудзони нашли себе сообщника, весьма темного и, заметьте, опасного типа, который не гнушается никакими методами для достижения своих целей. – Я расскажу, я все расскажу… – Томас всхлипнул,слезы потекли по его щекам, – этот негодяй, он… он обещал сделать все, как было условлено, и мы должны были встретиться вчера, в Сохо, но он не появился ни вчера, ни сегодня… он обманул меня, мерзавец, мерзавец… – Хм-м…исключительно-замечательно! – задумчиво бросил Тинкертон. – Значит, он провел вас, что, впрочем, совсем не удивительно. Как вы узнали про письмо? – Я…я сам узнал про письмо, – промямлил Томас, размазывая по лицу пьяные слезы. – Я подумал, что нужно найти человека, который бы осуществил все дело, а Гудзони порекомендовал мне этого негодяя, но тот обманул меня, украв колье и мои деньги. – Которые вам не принадлежат… – бросил Тинкертон. – Впрочем, сомневаюсь, что этот блестящий план мог родиться в вашей пьяной голове. А сейчас быстро… мы едем с вами в одно чудесное местечко! Том икнул, поднялся и покорно последовал за Тинкертоном
Цапля: Я догадываюсь, что у вреда тапков будет, но мне нравится... Тем более, что-то из этого и я писала
apropos: Цапля пишет: у вреда тапков будет Попробуй, не кинь - обиды пойдут, что, мол, зажала...
apropos: Цапля пишет: он лопнет Ничего подобного - у него работа вредная. С шантажистами да мошенниками всякими дело иметь. Ему питаться хорошо нужно.
Цапля: Хелга пишет: И пьет он чрезмерно, то херес, то мадера... Ничего, он молодой, печень здоровая. Мадеру и херес настаиваю оставить.
apropos: Хелга пишет: частное владение, сударь!.. Хм... Это все же Англия - мистер, наверное, вернее будет, нет? В тексте встречются разновидности имени: Тинк и Тимоти. Я бы убрала. недавно контрабандой доставили из Франции. А там мой шурин получает ее Не уточняла бы, что контрабандой - все же Тинк представитель закона. Что если так: ... недавно доставили с континента, - Гудзони хихикнул и подмигнул сыщику. - Мой шурин получает ее... целое состояние: почти семь тысяч фунтов Знаю, что сама предложила, но теперь мне кажется все же сумма великовата. Может, скромнее: две или три тысячи? Вчера выиграл какую-то мелочевку, фунтов двадцать. Повторяется "вчера". Может: И выиграл-то какую-то мелочевку... Тимоти среагировал мгновенно. В один миг мгновенно - миг. может: среагировал мгновенно: схватил ... несчастного Гудзони и еще сильнее сжал его за грудки. Гудзони засипел Может, одного Гудзони заменить на хозяина притона или итальянца? Вообще по тексту идет сплошь Гудзони - думаю, нужно периодически менять как-то имя на "заменители". улаживать некоторые щепетильные дела А если без "некоторые"? Не будем ограничивать возможности Карпа? по вздохи облегчения Гудзони под в коридоре раздались надрывные крики. – Я требую! – надрывно вопил мужской голос. Надрывно и надрывные Хелга пишет: с полуоторванным рукавом и подбитой скулой, на которой начал распухать багровый синяк, которого поддерживали под локти два дюжих молодца. И получается, что синяк поддерживали. Хм. – Позвольте представиться: мистер Тинкертон, мистер все же скорее обращение. Просто: позвольте представиться: Тинкертон. устраиваясь в кресле и кивая Лоудейлу-младшему на стул напротив Перед этим Тинк ему уже кивал - может, показал на стул напротив? куда Томас от неожиданности плюхнулся Опять имя - лучше фамилия, на мой взгляд. Если мы стилизуем хоть как-то, то лучше буз имен -тогда называли только по фамилии. Вспомни Остин: все джентльмены упоминаются только по фамилии. – Поверьте, дорогой мистер Лоудейл, я тот, кто поможет вам выбраться из того болота Вроде как Тинк его упрашивает. Может: - Дорогой мистер Лоудейл, - насмешливо протянул Тинкертон. - Я именно тот, кто может помочь вам выбраться из болота... Тинкертон глубокомысленно прищурился и наклонился к хлюпающему носом Томасу А можно глубокомысленно прищуриваться? – Januis clausis … при закрытых дверях, – сказал Тинкертон, поправляя запонку. Перед этим он запонки уже поправлял - опять съехали? может, стряхнул крошку с рукава или поправил кружево манжета... – Хочу сказать, что вы решаете свои дела за счет собственной сестры, не так ли? – Откуда вы знаете про мою сестру? Кто вам рассказал? Здесь бы переход от слов Тинка к вопросу Лоудейла. Типа: он помертвел, ахнул, растерялся, вытаращил глаза... Хм. – Я расскажу, я все расскажу… – Томас всхлипнул,слезы потекли по его щекам, Поменяла бы местами, т.к. опять здесь, на мой взгляд, лучше акцентировать внимание на реакции Тома, чтобы переход к признаниям не был таким легким: Лоудейл затравленно посмотрел по сторонам, поерзал и вдруг всхлипнул, из глаз его потекли слезы, которые он и не пытался скрыть (или пытался растереть рукавом... не знаю) - Я расскажу! Все расскажу, - захныкал он... обманул меня, украв колье и мои деньги. – Которые вам не принадлежат… Было только колье. Т.е. обманул меня! Украл мое колье! (можно добавить: Мои деньги! - хотя и так понятно, что деньги - за вырученное колье) Хелга (надеюсь, душа твоя довольна )
Хелга: apropos пишет: надеюсь, душа твоя довольна ) Более чем.... apropos пишет: (можно добавить: Мои деньги! - хотя и так понятно, что деньги - за вырученное колье) Для эмоциональности можно и деньги, мне кажется...
apropos: Хелга пишет: Для эмоциональности можно и деньги Можно - только не как перечисление, на мой взгляд, т.к. или деньги, или колье.
Хелга: Дубль... ППодкрепившись в «Пяти лебедях» копченым окороком, артишоками и заливным цыпленком, Тинкертон отправился по указанному Джеком адресу в карточный клуб «Тройка, восьмерка, туз». Остановившись около неприметной дубовой двери без вывески, сыщик привычно осмотрелся – в пелене серого накрапывающего дождика справа от дома, где скрывался знаменитый лондонский карточный клуб, виднелась вывеска кабачка «Три пескаря», в котором Тинкертон часто засиживался в молодые годы. Прохожих в этой части улицы почти не было. Сыщик несколько раз постучал тяжелым дверным молотком, потемневшим от времени. За дверью было тихо. Тимоти взглянул на часы, ухмыльнулся и постучал еще раз. Вскоре дверь отворилась, и в проеме показалась сонная физиономия: – Чего стучать?.. Ходят тут, стучат почем зря, – заворчал лакей, зевая. – Это частное владение, сэр! – Здравствуй, Хьюго, – Тинкертон понизил голос. – Ты помнишь меня? – О! Мистер Тинкертон! – лакей тотчас проснулся и зачастил: – Простите, сэр! Не признал с перепугу! Что привело вас к нам? – Успокойся, Хью, – бросил сыщик, нажимая плечом на дверь и оттеснив слугу в сторону, – я пришел к мистеру Гудзони по делу. – Сэр! – завопил лакей вслед Тинкертону, с трудом поспевая за ним. – Позвольте… Я доложу! Сыщик, не оглядываясь, широким шагом прошел через полутемный холл и свернул направо, где за бархатной темно-вишневой портьерой скрывался кабинет хозяина заведения, мистера Гудзони, широко известного в узких кругах шулера, который сделал состояние на картах и несколько лет назад открыл собственное заведение. Тинкертон уверенно вошел, не затрудняя себя стуком в дверь. В полумраке комнаты его острый взгляд сразу различил Гудзони, сидящего на софе и шепчущего что-то молоденькой, весьма смазливой, рыжеволосой горничной. Видимо, дело шло на лад, потому что на звук шагов за спиной Гудзони бросил, не оглядываясь: – Пошел вон! – Сэр, – пискнул из-за спины Тинкертона побелевший лицом Хьюго, – я… пре…п-пр-р-редупредил мистера Тинкертона, что вы заняты… Гудзони развернулся всем корпусом и уставился на незваного визитера: – Сэр?.. – рык сменился заискивающим фальцетом. – Я… не знал…я рад… Что вас привело к нам? Освобожденная горничная поспешила выскользнуть из кабинета, с интересом взглянув на импозантного джентльмена в канареечного цвета сюртуке, с пронзительными голубыми глазами. – Приветствую, мистер Гудзони, – хмыкнул Тинкертон, уверенно устраиваясь в ближайшем к пылающему камину кресле. – Я пришел по делу, разумеется, и из-за этого пропустил ленч. Поэтому было бы неплохо организовать… – Сей же час, мистер Тинкертон, – засуетился Гудзони. – Хьюго! У входа немедленно материализовался старый лакей. – Принесите мистеру Тинкертону сэндвичи с холодной ветчиной, языки и телячьи ножки в китайском соусе. Могу предложить вам первоклассную мадеру, сэр – ее недавно доставили из Франции, – Гудзони хихикнул и подмигнул сыщику. – Мой шурин получает ее непосредственно от поставщика испанского королевского двора… – Хм… где-то я слышал нечто подробное, – хохотнул сыщик, и благосклонно кивнул. – Давайте сюда вашу мадеру, сэндвичи, да и ножки в соусе… Через несколько минут пыльные портьеры в кабинете хозяина были отдернуты, впустив в комнату тусклый дневной свет, и на сверкающем подносе гостю были принесены обещанные яства. Хозяин самолично выставил на стол тяжелый хрустальный графин с янтарным напитком, туманно манящим в глубины царства Бахуса. Привычно рассмотрев кричащую роскошь кабинета хозяина, бывшего лет сорок назад босоногим сыном лаццарони, который удачно покинул родной Неаполь, отправившись в Ливерпуль с английским торговым судном, Тинкертон, потягивая контрабандную мадеру, насмешливо покосился на сеньора Гудзони: – Итак, мистер Гудзони, у меня к вам дело. Конфиденциальное, и все, что я услышу от вас – вы можете в этом не сомневаться – я использую только в целях моего частного расследования. Ваше имя не всплывет нигде, если вы будете разумны и откровенно ответите на мои вопросы. – Сэр, вы понимаете, что мой бизнес связан с чужими тайнами, которые я не могу разглашать во благо моих постоянных клиентов, и вы знаете, что.. – Я знаю, Гудзони, – прервал его Тинкертон, – не нужно кормить меня сказками о вашей глубокой порядочности. Вы продаете все – за хорошее вознаграждение или в обмен на собственное спокойствие. Вознаградить вас спокойствием я смогу, если мы договоримся. Хозяин притона обреченно кивнул и засопел. – Среди ваших постоянных клиентов есть мистер Томас Лоудейл, младший сын графа Вудшеда. – сказал сыщик и замолчал, в упор глядя на итальянца. – Да, сэр, – насторожился итальянец, Тинкертон молча смотрел на него, и тот, не дождавшись вопроса, нервно продолжил: – Он сейчас в сложном положении – проиграл целое состояние: почти три тысячи фунтов. Он был у нас вчера, как обычно. Приехал навеселе, просидел всю ночь, в надежде на отыгрыш, играл в вист, баккара, напился пьяным и уехал под утро, распевая куплеты. Выиграл какую-то мелочевку, фунтов двадцать. – И когда же мистер Лоудейл проиграл столь крупную сумму? – Неделе две назад, сэр, – ответствовал итальянец. – Не обращался ли этот джентльмен с необычными просьбами? – Нет, сэр, – быстро ответил Гудзони, опасливо сверкнув черным глазом. Тинкертон среагировал мгновенно, схватив побагровевшего хозяина притона за лацканы сюртука, отчего последний затрещал по швам, и вкрадчиво проговорил: – Вы уверены, дорогой мой мистер Гудзони? – Э-э... – захрипел тот. – Уверен... Сыщик угрожающе надвинулся на итальянца, сильно встряхнув его, тот захрипел, выпучив глаза. – Да, да, я все скажу! – наконец выдавил он. Сыщик еще раз встряхнул его и отпустил. Гудзони откинулся на спинку кресла, судорожно хватая воздух и поправляя растерзанный сюртук. – Итак… – Тинкертон выжидающе смотрел на итальянца, поправляя в петлице красную гортензию. – Мистер Лоудейл... – Гудзони закашлялся, но под взглядом сыщика проглотил свой кашель и продолжил: – Он просил свести его с ловким джентльменом для какого-то дела. – Для какого? – Тинкертон плеснул в свой бокал вина и принялся смаковать отменный напиток. – Н-не знаю, – пробормотал Гудзони, поправляя помятый сыщиком галстук. – И с кем вы его свели? – Вы понимааете, мистер Тинкертон, как трудно в наше время свести концы с концами… приходится оказывать услуги… – Имя! – бросил сыщик и допил мадеру. – Некто Фрэнк... Фрэнк Карпетнер, по прозвищу Тухлый Карп... – выдохнул Гудзони. – Он славится умением улаживать разные щепетильные дела... отменные рекомендации, знаете ли. Вот я и... Гудзони развел руками, показывая, что сказал все, что знает, и более ничем не может помочь уважаемому мистеру Тинкертону... – Тухлый Карп, – задумчиво сказал сыщик. – Наслышал о нем – ловкий мошенник... – Весьма, весьма, – пробормотал Гудзони. – Своим клиентам я рекомендую только лучших... ну, вы понимаете... репутация заведения обязывает… – И где этот... хм... ловкий джентльмен обитает? – спросил сыщик. – Понятия не имею… – начал было Гудзони, но, вновь наткнувшись на взгляд Тинкертона, помявшись, сообщил: – Но есть некая дама, мадам Жерментина... роскошная женщина, – глазки Гудзони замаслились, а губы плотоядно причмокнули. – Блондинка, с фигурой... формами... Божественная... – И что же эта роскошная мадам? – вернул его на землю вопрос сыщика. – Тухлый Карп к ней захаживает, – заговорщически подмигнул Гуздони. – Она живет в Чипсайде, на Клоак Лейн – снимает квартиру у старухи Моветонши... Но я вам ничего не говорил... – Мы даже не виделись, и я не пил вашей контрабандной мадеры, – Тинкертон допил вино и встал. Но едва он – под облегченные вздохи итальянца – шагнул к дверям, как в коридоре раздались надрывные крики: – Я требую! Где мистер Гудзони, пропустите меня! Мерзавец! – Он занят, занят… – твердил голос Хью, но кто-то явно прорывался по направлению к кабинету хозяина «Тройки, восьмерки, туза». Послышалась возня, глухие удары, затрещала материя, кто-то ударился о створку двери. – Безобразие, – поморщился Гудзони, вновь обретая уверенные манеры содержателя притона. – Мои слуги сейчас разберутся и наведут порядок. – Мерзавец! Мерзавцы! Я тебя... вас... в Ньюгейт, в каземат... – вновь раздался голос разъяренного посетителя. – Только попробуйте еще раз поднять на меня руку – на меня! сына графа Вудшеда! Тинкертон поднял бровь, хозяин притона насторожился. – Пропустите его, – сказал сыщик, и скользнул в сторону, укрывшись за портьеру. Гудзони распахнул дверь, и в кабинет ввалились молодой человек и два лакея, держащие его под локти. Джентльмен выглядел не лучшим образом – разлохмаченный, без шляпы, с полуоторванным рукавом и подбитой скулой, на которой начал распухать багровый синяк. – Вы ко мне? – итальянец скривился, кивком отпуская слуг. – К вам, к вам! – Томас кинулся к Гудзони. – Вы – шельмец! Вы обманули меня! Где этот ваш ловкий человек?! Я убью его! А потом убью и вас! – Успокойтесь! – хозяин притона пытался усадить джентльмена в кресло. – Вы его рекомендовали, а он – скотина! – обманул меня! – взвыл тот. – Но как же?! Не может быть! – Гудзони театрально взмахнул руками. – Обманул, надул, обокрал! – посетитель попытался кулаком двинуть итальянца в ухо, но тот успел увернуться. В следующий момент рука молодого человека попала в тиски железной хватки, и перед ним возник высокий, худощавый человек в сюртуке цвета морской волны. – Кто вы такой? – нервный посетитель ошарашенно моргнул. – Позвольте представиться: Тинкертон, – сыщик небрежно кивнул растерявшемуся молодому человеку, отпустил его руку и взглядом приказал Гудзони выйти. – А вы, как я понимаю, мистер Лоудейл-младший? Садитесь и расскажите, что за дела связывают вас с мистером Тухлым Карпом? Устраившись в кресле, сыщик показал Лоудейлу на стул, стоящий напротив, куда тот от неожиданности плюхнулся, уставившись мутными глазами на незнакомого ему джентльмена. Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и осознать, что перед ним сидит не мистер Гудзони, а субъект в сюртуке странного цвета. Тинкертон плеснул в бокал вина и сунул его в руки молодого джентльмена – тот механически опустошил бокал. – Внимательно слушаю вас, – произнес Тимоти. – Время работает не на вас, поэтому советую поспешить. Вы заключили с мистером Тухлым Карпом некий договор, и он не выполнил его условий? – Я не знаю никакого Карпа! – воскликнул Лоудейл. – Судя по вашему растрепанному виду и попыткам изувечить почтенного хозяина данного заведения, которому, как он только что признался, хорошо знаком упомянутый вами в столь пылкой беседе субъект, вы явно имели с ним, мистером Карпом, какие-то дела? Лоудейл издал нечленораздельный звук и с отвращением уставился на пустой бокал, который держал в руке. – Вам помочь, сэр? – усмехнулся Тинкертон. – Не нужно, – пробормотал юноша. – Просто этот … Карп, я не знал, что его зовут Карп, проиграл мне, и я хотел… получить свой выигрыш. – Вот как? И поэтому чуть не убили беднягу Гудзони? И много ли он вам проиграл? – Да кто вы такой, чтобы задавать мне подобные вопросы? – взвился Томас. – Поверьте, дорогой мистер Лоудейл, я тот, кто поможет вам выбраться из того болота, в котором вы тонете. Хотите совет? Держитесь подальше от любых болот, а уж если не удалось, не барахтайтесь, иначе сгините… – Тинкертон прищурился, наклоняясь к собеседнику. – Вы понимаете меня, сэр? Вы барахтаетесь, еще чуть-чуть, и топь сомкнется над вашей нетрезвой головой. Вы проиграли деньги? И крупную сумму, не так ли? Том уставился на сыщика с почти благоговейным ужасом. – Да… – выдавил он. – И сколько же вы проиграли, мистер Томас Лоудейл? Томас прижал ладони к лицу и вдруг всхлипнул: – Две… две с половиной тысячи фунтов… – Ого… – присвистнул Тинкертон. – Неплохо. И решили украсть? – Украсть? Я ничего не крал, мистер… как вас там… – Вот как? – бросил сыщик, не сводя с Лоудейла пронзительного взгляда. Тот дернулся и обмяк. – Я ничего не крал… – повторил он. – Januis clausis … при закрытых дверях, – сказал Тинкертон, поправляя запонку. – Хотите, я расскажу вам подробности других ваших прегрешений? Неудачливый джентльмен вздрогнул и икнул. Тинкертон поморщился, наполнил свой бокал, с удовольствием посмаковал вино. – Гудзони знает толк в вине. Итак, мистер Лоудейл, вы проигрались и придумали хитрый план. Вы расставили сети, но сами попали в них, не так ли, сэр? – Я…я… что вы хотите этим сказать? – Хочу сказать, что вы решаете свои дела за счет собственной сестры, не так ли? Лоудейл издал булькающий звук и вытаращил глаза. – Кто вам такое рассказал? – Она сама же и рассказала, ваша сестра. Каким-то образом вы узнали о тайне леди Фрэнсис и решили на этом заработать. Через Гудзони вы нашли себе сообщника, весьма темного и, заметьте, опасного типа, который не гнушается никакими методами для достижения своих целей. Лоудейл затравленно посмотрел по сторонам, поерзал и вдруг всхлипнул, из глаз его потекли слезы, которые он начал лихорадочно растирать по лицу. – Я расскажу! Все расскажу: этот негодяй, он… он обещал сделать все, как было условлено, и мы должны были встретиться вчера, в Сохо, но он не появился ни вчера, ни сегодня… он обманул меня, мерзавец, мерзавец! – Хм-м…исключительно-замечательно! Значит, он провел вас, что, впрочем, совсем не удивительно. Как вы узнали про письмо? – Я…я сам узнал про письмо! Я подумал, что нужно найти человека, который бы осуществил все дело, а Гудзони порекомендовал мне этого негодяя, но тот обманул меня! Он украл мое колье! Мои деньги! – Которые вам не принадлежат… – продолжил Тинкертон. – Впрочем, сомневаюсь, что этот блестящий план мог родиться в вашей пьяной голове. А сейчас быстро… мы едем с вами в одно чудесное местечко! Лоудейл икнул, поднялся и покорно последовал за сыщиком.
Хелга: Еще отрывок.... ----------------------------- Через полчаса джентльмены вышли из кэба на узкой грязной улице Клоак Лейн перед потрепанного вида домом, который принадлежал миссис Хорт, известной в определенных кругах как мадам Моветон. Эта пожилая дама открыла в небольшом доме, оставшемся ей в наследство от мужа, меблированные комнаты, которые успешно сдавала дамам, чьи расходы обычно оплачивали джентльмены, не стремящиеся быть узнанными. Тинкертон решительно открыл тяжелую дверь, и потянул за собой Лоудейла, который с трудом передвигал ноги и бубнил: – О! Что я натворил! Зачем я ввязался в это дело?! О, женщины, вам имя… – …вероломство, – философски закончил Тинкертон и подтолкнул ноющего Лоудейла к конторке, за которой восседала Моветонша, дама лет шестидесяти – пышногрудая, с выцветшими волосами и толстенькими короткими пальцами, унизанными массивными кольцами. – Чем могу, джентльмены? – маленькие глазки мадам немедленно отразили интерес к возможным клиентам, которых шустрая старуха тотчас оценила как людей светских и платежеспособных. – Мы ищем.. – начал было Лоудейл, но сыщик решительно задвинул за спину отпрыска графа Вудшеда и, очаровательно улыбнувшись даме, произнес: – Нам назначил здесь встречу мистер Фрэнк Карпентер. Он сейчас у мадам Жерментины? Подкрепленный пятифунтовой банкнотой вопрос был принят с пониманием. Мадам спрятала деньги в глубины темно-вишневого секретера, стоящего за спиной, и, не меняя выражения лица и не почти разжимая губ, чревовещательно выдала: – Второй этаж, комната шесть. – Исключительно замечательно. Благодарим вас, мадам. – Вас проводит Гилберт. Гилберт, посетители к мадам Жерментине и мистеру Карпентеру. Доложи! – мадам повысила голос, и в темном холле показался высокий, сутулый лакей со свирепым выражением лица и без ливреи. Томас икнул и с ужасом воззрился на новоявленного проводника. – Не надо Гилберта, мадам. Не беспокойтесь, – тоном, не терпящим возражений, отверг помощь Тинкертон, – мы войдем без доклада. Еще одна банкнота перекочевала из кармана Тинкертона в необъятное чрево секретера мадам Моветонши. Сыщик и незадачливый сын графа Вудшеда поднялись по темной лестнице, спотыкаясь и чертыхаясь по дороге. В коридоре второго этажа тускло и сиротливо светила единственная свеча. Найдя нужный номер, Тинкертон решительно постучал. На стук открыла молоденькая горничная и заученным голосом сказала: – Мадам отдыхают, просили не беспокоить. – А мы все-таки побеспокоим, милая, – сыщик ухмыльнулся и легко отодвинул девушку в сторону. – Хозяйка будет недовольна! – пискнула горничная, - она меня выгонит взашей! – Скажете, что мы ворвались силой, мисс, – Тинкертон улыбнулся. – Где мадам? У нее гость? – … господин Карпентер. Они в гостиной. Пьют чай, сэр, – прошептала девушка, прижимаясь к стене. – Исключительно-замечательно, мисс, – ухмыльнулся сыщик и обратился к молодому человеку. – Итак, господин Лоудейл? Вы готовы? Лоудейл позеленел лицом и спрятался за спиной Тинкертона. Сыщик распахнул дверь в небольшую, плотно заставленную мебелью гостиную. В центре, на софе, драпированной розовым шелком, сидела блондинка в кокетливом домашнем платье нежно-голубого муслина. Напротив, в кресле, спиной к двери, свободно расположился темноволосый джентльмен. Дама, поднесшая было ко рту миндальное пирожное, недоуменно воззрилась на вошедших и вопросила: – Что вам угодно, господа? Кто позволил? Где Мими? Джентльмен обернулся, окинув быстрым взглядом вошедших. – Мадам, – поклонился Тинкертон, не отводя взгляд от медленно поднимающегося из кресла мужчины. – Д-д-доброго дня, – прошептал из-за спины сыщика Лоудейл. – Мы пришли побеседовать с мистером Карпентером, – миролюбиво сказал Тинкертон, вытаскивая из-за спины упирающегося Томаса. – Этот джентльмен по недоразумению заключил с ним сделку, и не получил обещанного. Это вы, сэр? – Да, но я не имею чести знать этого джентльмена, – холодно заявил Карпентер, огибая чайный столик, и останавливаясь. Теперь он стоял спиной к окну, и лицо его скрылось в полумраке комнаты. – Но как же, сэр! Не далее, как три дня назад мы с вами условились о встрече в « Тройке, восьмерке…»! Я ждал вас! Вы не пришли! Вы обманули меня!.. Обманщик! Жулик! Мошенник! – завопил Лоудейл. – Сейчас же покиньте мою комнату, господа, – пропела мадам Жерментина, демонстративно кутаясь в тонкую шелковую шаль, – или я прикажу позвать Гилберта. – Вы не посмеете! Я потребую вашего ареста, мистер Карпентер! Я немедленно… – закричал его Лоудейл и, видимо осмелев от присутствия сыщика и собственного крика, подскочил к Карпентеру. – Обойдемся без Гилберта, мадам, – ухмыльнулся Карпентер, ловко перехватив занесенную для удара руку своего незадачливого компаньона. Последний ойкнул и согнулся, а Карпентер невозмутимо подтолкнул графского отпрыска к выходу: – Уходите, господа, и более не появляйтесь здесь! – Мистер Карпентер, – спокойно сказал Тинкертон, перехватывая летящего к двери Лоудейла, – не торопитесь, мы еще не закончили. – Сэр! – повысил голос мошенник, – вас я не знаю, и знать не хочу! Убирайтесь отсюда, чтобы избежать неприятностей! – Вы напрасно угрожаете мне, мистер Карпентер, позвольте представиться – меня зовут Тинкертон, и я приглашен, чтобы помочь семье графа Вудшеда уладить конфиденциальное дело, – объявил сыщик, занимая позицию перед выходом из комнаты. – Тинкертон, – задумчиво проговорил Карпентер и, видимо, оценив обстановку, сменил гневный тон разбойника на учтивый джентльмена. – Ну что ж, если вы настаиваете, проходите, прошу вас. Карпентер коротким кивком предложил непрошенным гостям присесть. – Итак, мистер Карпентер, – начал сыщик, – чтобы нам было проще беседовать, мистер Карпентер – или, как именуют вас в узких кругах, Мистер Тухлый Карп – я расскажу вам занимательную историю. Еi incumbit probatio, qui dicit, non qui negat *. Не так давно к вам обратился мистер Лоудейл, младший сын графа Вудшеда, – Тинкертон небрежно кивнул в сторону жалкой фигуры графского отпрыска, притулившейся на диване. – Он предложил вам в обмен на письмо, которое он вам предоставит, потребовать у его старшей сестры, леди Фрэнсис, фамильную драгоценность, колье. Предполагалось, что вы сдадите украшение ювелиру, занимающемуся скупкой краденного, получив за это процент от сделки. Сколько, мистер Лоудейл? – Сто фунтов, – пробормотал тот, трогая пальцами распухший глаз. – Итак, сто фунтов, – удовлетворенно кивнул Тинкертон. – Письмо мистер Лоудейл принес вам в клуб. На следующий день вы проследили за леди Фрэнсис во время прогулки и подошли к ней в книжном магазине на Корчер-стрит. Несчастной девушке, попавшей в неприятное положение, ничего не оставалось делать, как поверить вашим угрозам передать ее письмо жениху. И на следующий день она вновь встретилась с вами в том же магазине, обменяв колье на письмо. Однако, далее все пошло не так, как рассчитывал мистер Лоудейл. Вы не явились в назначенное время для передачи денег, что заставляет думать, что вы решили обмануть незадачливого клиента. У скупщиков краденного вашего колье нет – я навел справки. Следовательно, драгоценность еще у вас. Карпентер, который за время речи сыщика не произнес ни слова, лениво потянулся за чашкой с остывшим чаем, медленно отхлебнул и сказал: – Сujus periculum, ejusdem commodum…** вы не находите, мистер Тинкертон? – Вы напрасно бросаетесь всякими мудреными фразочками, Карпентер! – завопил Том, вскакивая с дивана, – вы меня обманули! Вам положено было сто фунтов! Сто! Возмущенный Лоудейл и глазом не успел моргнуть, когда шантажист бросился к нему и ловким движением перехватил его за шею и поднес к горлу нож, который неведомым образом оказался у него в руке. – Немедленно покиньте нас, мистер Тинкертон – и дайте мне уйти, иначе я перережу горло этому тщедушному графскому отпрыску, – угрожающе прошипел Карпентер. Графский отпрыск тщетно пытался вырваться, но хватка у шантажиста была железная. – Хорошо, мистер Карпентер, мы уйдем, отпустите мистера Лоудейла, – проговорил Тинкертон, прищурив глаза. – Выйдите немедленно… мистера графского сыночка я отпущу, как только вы покините комнату… Тинкертон медленно двинулся в сторону двери, прошел мимо перепуганной Мими, молча стоявшей у входа, и вышел в коридор. Через секунду дверь отворилась, из нее с воплем, хватая ртом воздух, вылетел мистер Лоудейл и покатился вниз по лестнице, Тинкертон же молниеносным движением поставил ногу в открывшийся проем двери, не давая закрыть ее. Карпентер пытался закрыть дверь, налегая на нее из комнаты. Победила молодость – через десяток секунд дверь подалась, Тинкертон ввалился в уже знакомую гостиную, где мадам Жерментина, спешно выбирала бумаги из изящной конторки розового дерева. Отпрыгнув в сторону, сыщик увернулся от Карпентера, который попытался ударить его сзади тяжелым бронзовым подсвечником, схватил со стола фарфоровый чайник и прицельно метнул в голову мошенника – метательный снаряд достиг цели – Карпентер взвыл и с ревом устремился к Тинкертону. Увернувшись еще раз, сыщик схватил второй подсвечник, стоявший на каминной полке, и, швырнул его в противника – бросок вновь оказался точным – подсвечник попал шантажисту в голову – тот рухнул на пол, как подкошенный, прямо под ноги вернувшегося после падения с лестницы Томаса Лоудейла, который остановился, как вкопанный, изумленно взирая на поверженного врага. – В яблочко! – удовлетворенно сказал Тинкертон, и прихрамывая подошел к растянувшемуся на ковре Карпентеру. Проверив карманы сюртука поверженного врага, сыщик извлек из одного из них маленький сверток, внутри которого оказалось великолепное колье, украшенное голубыми дымчатыми топазами. – Это оно? – поинтересовался сыщик. – Оно… – проскулил Лоудейл, протягивая трясущиеся руки к драгоценности. – Колье останется у меня, – невозмутимо сказал Тинкертон, убирая драгоценность в карман сюртука. Тем временем Карпентер застонал и пошевелился. Этот стон самым невероятным образом подействовал на мадам, до сего момента молча стоявшую, прижавшись к стене у входа. – Что вы натворили!? – раздалось разъяренное шипение, и мадам Жерментина попыталась вцепиться в ухо сыщика, которому с трудом удалось увернуться от нападения вдруг разъярившейся фурии. – Лоудейл, в сторону!!! – взревел Тинкертон, бросаясь двери, которая захлопнулась за убегающим шантажистом, но мадам не менее стремительно повисла на шее у сыщика: – О! Мистер Тинкертон! Умоляю вас! Пощадите нас! Дайте ему уйти! Клянусь, мы уедем немедленно. Мы никогда более не попадемся вам на глаза! Вы погубите меня, если отдадите его в руки властей. Прошу вас, пощадите!! Сыщик попытался отцепить от себя настойчивую даму, однако это оказалось более сложной задачей, чем метание подсвечников и фарфоровых чайников – мадам Жерментина повисла на нем мертвой хваткой. Кое-как справившись с разъяренной женщиной, он бросился к окну и увидел внизу быстро отъезжающий экипаж. – Передайте своему дружку, мадам, что уйти от Тинкертона не удавалось еще никому. Я его найду везде, где бы он ни попытался скрыться – даже в преисподней, – бросил сыщик, выходя из комнаты в сопровождении постанывающего Лоудейла.
Цапля: Хелга а между этими отрывками должно быть прибытие к Моветонше.
apropos: Хелга Ну ты гигант. Кстати, ты таки решила оставить все эти сокращенные имена? а новый - посмотрю завтра - сейчас не будет полноценного тапкозакидания.
Цапля: Хелга пишет: Побежала проверять! Я тебе уверяю, я его писала. На меня еще шеф наезжала за хм.. блеф Тинка.
apropos: Взялась за следующий отрывок. в небольшом доме, оставшемся ей в наследство от мужа Нужно ли уточнение о муже? высокий, сутулый лакей со свирепым выражением может, более характерно: громадного роста, с бычьей шеей... Кстати, о комнате номер шесть. Это явно квартира, состоящая из нескольких комнат. Можнт, обозвать картирой или апартаментами? Хелга пишет: В коридоре второго этажа тускло и сиротливо светила единственная свеча. Может, чадила масляная лампа? Лоудейл позеленел лицом и спрятался за спиной Тинкертона. Пока ему прятаться не от кого. Если просто - зашел, встал сзади...? Сыщик распахнул дверь в небольшую, плотно заставленную мебелью гостиную. Такое впечатление, что дверь из коридора ведет прямо в гостиную, на пороге которой Тинк беседует с горничной. может, сначала прихожая, в которую выходят несколько дверей? Хелга пишет: Напротив, в кресле, спиной к двери, свободно расположился темноволосый джентльмен. Дама, поднесшая было ко рту миндальное пирожное, недоуменно воззрилась получается, что вошедших сначала увдела мадам, и только после ее возгласа, Карп обернулся. Он же - по логике, должен был услышать шаги - не легкие горничной, а поступть двух джентльменов... Хм. – Сейчас же покиньте мою комнату, господа, – пропела мадам Жерментина, демонстративно кутаясь в тонкую шелковую шаль Не совсем понятно, в чем демонстративность этого жеста. – Вы не посмеете! Я потребую вашего ареста, мистер Карпентер! Я немедленно… – закричал его ему Лоудейл и, видимо, осмелев от присутствия сыщика и собственного крика, подскочил к Карпентеру. Без "Вы" - лучше, нет? И подправила опечатку и запятую. – Вы напрасно угрожаете мне, мистер Карпентер, позвольте представиться – меня зовут Тинкертон, и я приглашен, чтобы помочь семье графа Вудшеда уладить конфиденциальное дело, – объявил сыщик, занимая позицию перед выходом из комнаты. – Тинкертон, – задумчиво проговорил Карпентер и, видимо, оценив обстановку, сменил гневный тон разбойника на учтивый джентльмена. – Ну что ж, если вы настаиваете, проходите, прошу вас. Подчеркнутое - думается, после Карпентера лучше поставить точку. Очень быстро вдруг Карп сменил гнев на милость - не совсем логично. Он должен, по идее, заявить, что знать не знает ни о каких Вудшедах... Вероятно, здесь стоит вставить завуалированную угрозу Тинка - мол, для вас же лучше уладить это недоразумение, поэтому, чем прогонять, разумнее все обсудить. у его старшей сестры, леди Фрэнсис, фамильную драгоценность Не лучше - у некоей дамы? Мы что-то говорили, что Том поначалу должен пытаться скрыть свое имя и уж точно - имя сестры. Перед этим: Не так давно к вам обратился мистер Лоудейл, младший сын графа Вудшеда, – Тинкертон небрежно кивнул в сторону жалкой фигуры графского отпрыска, притулившейся на диване. Во-первых, отпрыск повторяется уже третий раз в этом отрывке. Во-вторых, мне кажется, нужно это делать не так прямо и не столь утвердительно. Хм. Например: Мистер Лоудейл утверждает, что именно к вам обратился по такому-то делу... А леди рассказала мне о встрече с неким джентльменом, поразительно похожим на вас, да и хозяин книжного магазина утверждает, что узнает вас при встрече... И т.д. – Сто фунтов, Не многовато? что-то я задумалась. Тогда это были огромные деньги. Возмущенный Лоудейл и глазом не успел моргнуть, когда шантажист бросился к нему и ловким движением перехватил его за шею и поднес к горлу нож, который неведомым образом оказался у него в руке. – Немедленно покиньте нас, мистер Тинкертон Тоже очень резкий переход - без повода будто... вылетел мистер Лоудейл и покатился вниз по лестнице лестница начинается от двери? А где коридор? Победила молодость Х. Можно подумать, что Тинк лет на двадцать моложе Карпа. где мадам Жерментина, спешно выбирала бумаги из изящной конторки Вот зачем она делает - непонятно. Хм. прицельно метнул в голову мошенника – метательный снаряд достиг цели – Карпентер взвыл и с ревом устремился Если прицельно попал - он же упасть должен, нет? бросок вновь оказался точным – подсвечник попал шантажисту в голову – тот рухнул на пол А на этот раз уже рухнул. появляются сомнения насчет точности первого броска. поверженного врага. – В яблочко! – удовлетворенно сказал Тинкертон, и прихрамывая подошел к растянувшемуся на ковре Карпентеру. Проверив карманы сюртука поверженного врага, Два раза повторяется. мадам, до сего момента молча стоявшую, прижавшись к стене у входа. Она то бумаги выгребает, то стоит у входа. мадам Жерментина попыталась вцепиться в ухо сыщика Т.е. дала возможность сначала спокойно обыскать карманы Карпа, забрать колье - и только затем бросилась на Тинка. Вы погубите меня, если отдадите его в руки властей Тогда уж - пожалейте меня... И мне кажется, перед этой сценой нужно вставить еще поездку Тинка и Тома по какому-то адресу, где Карпа не оказалось.
Хелга: apropos Уф-ф-ф... До завтра, надеюсь, поправлю... apropos пишет: Т.е. дала возможность сначала спокойно обыскать карманы Карпа, забрать колье - и только затем бросилась на Тинка. Вышла из шока... apropos пишет: И мне кажется, перед этой сценой нужно вставить еще поездку Тинка и Тома по какому-то адресу, где Карпа не оказалось. Откуда адрес взялся? Тогда нужно уточнять и это.
apropos: Хелга пишет: Откуда адрес взялся? Тогда нужно уточнять и это. Надо.
apropos: Хелга пишет: Откуда адрес взялся? Откуда... Гудзони дал? Карпа дома не оказалось. Лакей за взятку мог шепнуть адрес Жерментины. Или - описать коротенько, как Карпа опять же не оказалось дома, Тинк с Томом вернулись к Гудзони и получили еще один адрес - мадамы. Видимо, как-то так. А, еще вариант: Карпа нет дома, Тинк врывается, осматривается, видит смятую надушенную записочку от Жерментины с назначенным свиданием, узнает у лакея адрес- и оне туда едут. Как-то так.
Цапля: apropos пишет: Откуда... Гудзони дал? Карпа дома не оказалось. Лакей за взятку мог шепнуть адрес Жерментины. Тогда нужно переписать , что Гудзони дает адрес не Жерментины, а Карпа.
apropos: Цапля пишет: нужно переписать Желательно. А у тебя есть предложения по поводу: как Тинк узнает адрес мадамы?
Цапля: apropos пишет: А у тебя есть предложения по поводу: как Тинк узнает адрес мадамы? Мне нравится - расспрашивает лакея, найдя записку.
apropos: Цапля пишет: расспрашивает лакея, найдя записку Тогда Хелге и поручим. Или сами напишем - онлайн - ей в помощь? Ты видела - начало уже на сайте?
Цапля: apropos пишет: Тогда Хелге и поручим Хелге поручим, она в отпуске, пусть развлекается. А я тапки покидаю Ты видела - начало уже на сайте? нет, и ты молчишь???
apropos: Цапля пишет: и ты молчишь??? Почему? Я говорила вам. Цапля пишет: я тапки покидаю Ты? Тапки? Когда ты бросала последний тапок? Все на меня спихивала. А я посмотрела - у нас в том начале, что пошло на сайт - еще куча ляпов. Хм.
Цапля: apropos пишет: Почему? Я говорила вам. Ссылку в студию, мэм? ты говорила, что будешь выкладывать - и где? я посмотрела - ссылок на него в "Лит. забавах" нет apropos пишет: Тапки? Когда ты бросала последний тапок? Все на меня спихивала. Не было повода. И настроения.
apropos: Цапля пишет: Не было повода поводы были - ты видела, сколько я тапок кидала?
Хелга: Цапля пишет: Не было повода. И настроения. Второе особенно.... Не знаю, зачем утяжелять и без того бестолковый рассказ лишней поездкой... Можно просто отметить, что Тинк отправил своих людей по следам Карпа, но тщетно, и лишь чел* принес известия о том, что пресловутый Карп сел на корабль-призрак и уплыл на Гайстли Айленд... уплыл в Америку...
apropos: Хелга пишет: зачем утяжелять и без того бестолковый рассказ лишней поездкой. Поездка - между Гудзони и Жерментиной - в паре фраз, т.к. иначе Тинк очень метко попадает в то место, где Карп и находится. Хелга пишет: Второе особенно Ага.
novichok: Долго ждали, долго. Я, конечно же, не удержалась и выуживала из ваших обсуждений отрывки - так, наверное, многие делали О вашем мастерстве говорить не буду - нет сил вас хвалить, нахваливать и расхваливать − И сандвичами, пожалуй, − добавил сыщик. − Еще бы я не отказался от холодного мяса, порции омлета, вишневого пирога... ну и... что еще есть в буфетной.... Опять!!
apropos: novichok Ну, любит он покушать - заслужил, нет?
novichok: apropos пишет: Ну, любит он покушать - заслужил, нет? Безусловно, но читателю зачем страдать от всех этих перечислений? Слюнки-то текут
apropos: novichok пишет: Слюнки-то текут Так на то и рассчитано.
Хелга: В общем, переделала, как могла. Очепятки и ошибки еще проверю. Выкладываю саму концепцию. Первый отрывок из разговора с Гудзони... Гудзони развел руками, показывая, что сказал все, что знает, и более ничем не может помочь уважаемому мистеру Тинкертону... – Тухлый Карп, – задумчиво сказал сыщик. – Наслышал о нем – ловкий мошенник... – Весьма, весьма, – пробормотал Гудзони. – Своим клиентам я рекомендую только лучших... ну, вы понимаете... репутация заведения обязывает… – И где этот... хм... ловкий джентльмен обитает? – спросил сыщик. – Понятия не имею… – начал было Гудзони, но, вновь наткнувшись на взгляд Тинкертона, помявшись, пробормотал: – Я не знаю, сэр, но вы можете справиться о нем в трактире на Бройн стрит… это возле конюшен Смита… Но я вам ничего не говорил... – Мы даже не виделись, и я не пил вашей контрабандной мадеры, – Тинкертон допил вино и встал.
Хелга: Далее.... ------------------------------------------------------- Поиски на Бройн стрит в мрачного вида трактире с комнатами наверху, в одной из которых, по словам одаренного пятифунтовой банкнотой хозяина, Карпентер иногда ночевал, но не появлялся уже несколько дней, все-таки не оказались безуспешными, поскольку при осмотре означенной комнаты Тинкертон обнаружил измятую записку следующего содержания: «Фрэнки, обажаю тибя. Жду вечером у Мовитонши. Твая Жерментина ». Час спустя джентльмены вышли из кэба на узкой улице Клоак Лейн перед старым домом, который принадлежал миссис Хорт, известной в определенных кругах как мадам Моветон. Она держала здесь меблированные комнаты, которые сдавала дамам, чьи расходы обычно оплачивали джентльмены, не стремящиеся быть узнанными. Тинкертон решительно открыл тяжелую дверь, и потянул за собой Лоудейла, который волочил ноги и бубнил: – О! Что я натворил! Зачем я ввязался в это дело?! О, женщины, вам имя… – …вероломство, – философски закончил Тимоти, и подтолкнул ноющего Лоудейла к конторке, за которой восседала Моветонша, дама лет шестидесяти – пышногрудая, с выцветшими волосами, ее короткие, толстые пальцы были унизанны массивными кольцами. – Чем могу помочь, джентльмены? – в маленьких глазках мадам светился явный интерес к возможным клиентам. – Мы ищем... – начал было Лоудейл, но сыщик решительно задвинул за спину отпрыска графа Вудшеда и, очаровательно улыбнувшись даме, произнес: – Нам назначил здесь встречу мистер Фрэнк Карпентер. Он сейчас у мадам Жерментины? Мадам выразила молчаливое сомнение, которое рассеялось при виде пятифунтовой банкноты, появившейся из кармана сыщика. Хозяйка притона притушила блеск в глазах, спрятала деньги в глубины темно-вишневого секретера, стоящего за спиной, и, не меняя выражения лица и не почти разжимая губ, чревовещательно выдала: – Второй этаж, первая дверь налево от лестницы… – Исключительно-замечательно. Благодарю вас, мадам. – Вас проводит Гилберт. Гилберт, посетители к мадам Жерментине и мистеру Карпентеру. Доложи! – мадам повысила голос, и в темном холле показался высокий, плотно сбитый лакей, облаченный в сюртук непонятного цвета. Томас икнул и с ужасом воззрился на проводника. – Не беспокойтесь, мадам. Вы свободны, Гилберт, – бросил Тинкертон. – Мы войдем без доклада. Еще одна банкнота перекочевала из кармана Тинкертона в необъятное чрево секретера мадам Моветон. Сыщик и незадачливый сын графа Вудшеда поднялись по темной лестнице, спотыкаясь и чертыхаясь по дороге. В коридоре второго этажа тускло чадила масляная лампа. Оглядевшись и обнаружив нужную дверь, Тинкертон осторожно толкнул ее. Дверь подалась, открывая вход в полутемную прихожую. Навстречу мужчинам кинулась молоденькая горничная: – Вы к мадам? Она отдыхает, просила не беспокоить! – А мы все-таки побеспокоим, милая, – сыщик ухмыльнулся и легко отодвинул девушку в сторону. – Хозяйка будет недовольна! – пискнула горничная. – Скажете, что мы ворвались силой, мисс… Где мадам? У нее гость? Кто он? – … господин Карпентер, как обычно… Они в гостиной. Пьют чай, сэр, – прошептала девушка, прижимаясь к стене, испуганно глядя на Тинкертона. – Исключительно-замечательно, мисс… ну-ну, не пугайтесь так, все будет хорошо… – ухмыльнулся сыщик и обратился к молодому человеку. – Итак, мистер Лоудейл? Вы готовы? Следуйте за мной… Куда? — последний вопрос был адресован горничной, которая кивнула в сторону двери, полускрытой за тяжелой шторой. Тинкертон решительно распахнул дверь и вошел в небольшую, плотно заставленную мебелью гостиную. Графский сын последовал за ним, стараясь держаться за спиной сыщика. На софе, драпированной розовым шелком, восседала пышная блондинка в кокетливом платье нежно-голубого муслина. Темноволосый джентльмен, сидящий в кресле спиной к вошедшим, резко обернулся. Дама недоуменно воззрилась на вошедших и вопросила высоким контральто: – Что вам угодно, господа? Кто позволил? Где Мими? – Мадам, – поклонился Тинкертон, не отводя взгляда от медленно поднимающегося из кресла мужчины. Лоудейл прошептал за спиной сыщика что-то нечленораздельное. – Мы пришли побеседовать с мистером Карпентером, – сказал Тинкертон, вытаскивая из-за спины упирающегося Томаса. – Этот джентльмен по недоразумению заключил с ним сделку, и не получил обещанного. – Не имею чести знать вас, господа… – холодно заявил мужчина, огибая чайный столик и останавливаясь. Теперь он стоял спиной к окну, и лицо его скрылось в полумраке комнаты. – Но как же, сэр! Не далее, как три дня назад мы с вами условились о встрече в « Тройке, восьмерке…»! Я ждал вас! Вы не пришли! Вы обманули меня!.. Обманщик! Жулик! Мошенник! – завопил Лоудейл. – Сейчас же покиньте мою комнату, господа, – пропела мадам Жерментина, – или я прикажу позвать Гилберта. – Не посмеете! Я потребую вашего ареста, Карпентер! Я немедленно… – закричал Лоудейл и, видимо, осмелев от присутствия сыщика и собственного крика, подскочил к своему компаньону. – Обойдемся без Гилберта, мадам! – Карпентер ловко перехватил занесенную для удара руку Лоудейла. Последний ойкнул и согнулся, а победитель с силой подтолкнул графского отпрыска к выходу: – Уходите, господа, и более не появляйтесь здесь! – Мистер Карпентер, – Тинкертон перехватил летящего к двери Лоудейла, – не торопитесь, мы еще не закончили. – Сэр! – повысил голос мошенник, – вас я не знаю, и знать не хочу! Убирайтесь отсюда, иначе вам не избежать неприятностей! – Скорее всего, неприятности грозят вам, мистер Карпентер. — Тинкертон поправил анемон в петлице. — И позвольте представиться – Тинкертон, я приглашен, чтобы помочь семье графа В. уладить некое дело, о котором хотел бы поведать вам. – Мне? С какой стати? Если меня и называют Карпентер, это не означает, что я интересуюсь делами графских семейств. Вы ошиблись адресом мистер… Тинкертон! — Боюсь, что в данном случае ошиблись вы, сэр, и ошибетесь еще больше, если будете настаивать на своем. — Ну что ж, сэр, возможно, мне будет любопытно выслушать вашу историю — Карпентер небрежно кивнул в сторону дивана, приглашая присесть, но сыщик не воспользовался его приглашением. – Итак, – начал он, – Еi incumbit probatio, qui dicit, non qui negat *. Не так давно к вам обратился вот этот молодой человек, – Тинкертон небрежно кивнул в сторону жалкой фигуры Лоудейла, притулившейся на диване. – Он предложил вам в обмен на письмо, которое обещал предоставить, потребовать у некой дамы фамильную драгоценность, колье. Предполагалось, что вы сдадите украшение ювелиру, занимающемуся скупкой краденного, получив процент от сделки. На чем вы сошлись, сэр? — сыщик обернулся к Лоудейлу. – На сотне фунтов, – пробормотал тот, трогая пальцами распухший глаз. – Итак, сто фунтов, – удовлетворенно кивнул Тинкертон. – Он передал вам письмо. На следующий день вы проследили за леди во время прогулки и подошли к ней в книжной лавке на Корчер-стрит. Есть свидетели, которые подтвердят, что видели, как вы беседовали с упомянутой дамой… Несчастной леди, попавшей в неприятное положение, ничего не оставалось делать, как поверить вашим угрозам. И на следующий день она вновь встретилась с вами в том же магазине, где вы и обменяли письмо на колье. И тому опять есть свидетели. Однако, далее все пошло не так, как рассчитывал ваш сообщник. Вы не явились в назначенное время для передачи денег, что заставляет думать, что вы решили обмануть незадачливого клиента. У скупщиков краденного вашего колье нет – я навел справки. Следовательно, драгоценность находится у вас. Тинкертон замолчал и выжидательно взглянул на собеседника. Жерментина, сжавшаяся в углу дивана, тихо ахнула. Карпентер, который за время речи сыщика не произнес ни слова, усмехнулся: – Сujus periculum, ejusdem commodum…** вы не находите, мистер Тинкертон? – Вы напрасно бросаетесь всякими мудреными фразочками, Карпентер! – завопил Том, вскакивая с дивана, словно внутри него сработала вдруг пришедшая в движение пружина. – Вы меня обманули! Вам положено было сто фунтов! Сто фунтов! Сто! А вы... Лоудейл бросился на Карпентера, и уцепился за лацканы его сюртука. Отчаянно завизжала Жерментина. Карпентер стряхнул с себя юношу, как неловкого щенка, быстрым движением перехватил за шею и поднес к горлу нож, который неведомым образом оказался у него в руке. – Немедленно покиньте нас, Тинкертон, иначе я перережу горло этому недоноску… – угрожающе прошипел Карпентер. Лоудейл тщетно пытался вырваться, но у шантажиста была железная хватка. – Хорошо, мистер Карпентер, отпустите нашего юного друга, – медленно проговорил Тинкертон. – Прочь… его я отпущу, как только вы покините комнату… Тинкертон медленно двинулся в сторону двери, прошел мимо перепуганной Мими, молча стоявшей у входа, и вышел в коридор. Через секунду дверь отворилась, из нее с воплем вылетел Лоудейл. Тинкертон молниеносным движением поставил ногу в открывшийся проем двери, Карпентер пытался закрыть дверь, налегая на нее из комнаты. — Помогите, Лоудейл! — взревел сыщик. — Да, сейчас, сейчас… мистер Тинкертон… — раздался за его спиной слабый голос. Вдвоем им удалось преодолеть сопротивление Карпентера. Сыщик ворвался в комнату, его противник тем временем схватил с каминной полки тяжелый бронзовый подсвечник и швырнул его в Тинкертона. Сыщик увернулся, и подсвечник с грохотом врезался в стену, оставив там глубокую вмятину. Тинкертон нанес ответный, но также неточный удар, воспользовавшись фарфоровым чайником тонкой работы как метательным снарядом. Отчаянно завопила Жерментина, не то от страха за судьбу возлюбленного, не то от сожаления за судьбу дорогого чайника. Следующий выпад Карпентера оказался удачным — брошенная им фарфоровая же статуэтка нежной нимфы попала в плечо сыщика. Тинкертон покачнулся, но устоял на ногах, а бронзовая фигурка купидона, украшающая чайный столик, которую он метнул, завершила дуэль, попав в голову противника. Тот рухнул на пол, как подкошенный. За спиной Тинкертона громко икнул Томас Лоудейл. Жерментина бросилась к лежащему на ковре любовнику. – В яблочко! – удовлетворенно сказал сыщик, бесцеремонно отодвинул рыдающую мадам и наклонился к растянувшемуся на ковре Карпентеру. Проверив карманы сюртука поверженного врага, сыщик извлек из одного из них маленький сверток, внутри которого оказалось великолепное колье, украшенное голубыми дымчатыми топазами. – Это оно? – поинтересовался сыщик. – Оно… – проскулил Лоудейл, протягивая трясущиеся руки к драгоценности. – Колье останется у меня, – невозмутимо сказал Тинкертон, убирая драгоценность в карман сюртука. Тем временем Карпентер застонал и пошевелился. – Что вы натворили!? – завопила Жерментина и бросилась на сыщика. Справиться с отчаявшейся женщиной оказалось труднее, чем с ее возлюбленным, и пока Тинкертон пытался избавиться от ее боевых объятий, Карпентер, пошатываясь, поднялся с ковра и двинулся к выходу из гостиной. – Лоудейл, задержите его!!! – взревел Тинкертон под вопли мадам, повисшей у него на шее: – О! Мистер Тинкертон! Умоляю вас! Пощадите нас! Дайте ему уйти! Клянусь, мы уедем немедленно. Мы никогда более не попадемся вам на глаза! Прошу вас, пощадите! Когда Тинкертону все-таки удалось отцепить от себя настойчивую даму, Карпентера уже не было в комнате. — Он уехал, сбежал!!! — выл Лоудейл, зажимая ладонью свороченную ударом Карпентера скулу. Сыщик бросился к окну и увидел внизу отъезжающий экипаж. – Передайте своему дружку, мадам, что уйти от Тинкертона не удавалось еще никому. Я его найду везде, где бы он ни попытался скрыться – даже в преисподней... а я лишился анемона... – бросил сыщик, взглянув на пустующую петлицу сюртука.
Хелга: Сто фунтов оставила, полагая, что за меньшую сумму Карпу работать влом...
Цапля: Хелга пишет: Фрэнки, обожаю тебя. Жду вечером у Моветонши. Твоя Жерментина Я вот подумала, смеха ради Добавить ей пару-тройку орфографических ошибок? Фрэнки, обажаю тибя. Жду вечером у Мовитонши. Твоя Жерментина Хелга пишет: — Он уехал, сбежал!!! — рыдал Лоудейл, зажимая ладонью свороченную ударом Карпентера скулу. Сыщик бросился к окну и увидел внизу отъезжающий экипаж. ммм.. а зачем Тому рыдать? он экспрессивная натура? впрочем, не важно. Меня немного смущает бронзовый купидон, брошенный Фрэнку в голову... так... того... и убить можно. Я помню, что он был раньше, но раньше мне Фрэнки не так жалко было, а сейчас я с ним сроднилась.
Хелга: Цапля пишет: Добавить ей пару-тройку орфографических ошибок? Фрэнки, обажаю тибя. Жду вечером у Мовитонши. Твоя Жерментина Славная мысль! Цапля пишет: а зачем Тому рыдать? Ему Карп скулу свернул, вот он от боли и... Вообще можно, стонал или ныл, скулил... Цапля пишет: Меня немного смущает бронзовый купидон, брошенный Фрэнку в голову... так... того... и убить можно Раньше вообще был подсвечник, тоже, между прочим, бронзовый. Купидон все-таки поменьше и полегче.
полная версия страницы