Форум » Произведения в соавторстве » Хроники Тимоти Тинкертона - 6 » Ответить
Хроники Тимоти Тинкертона - 6
Хелга: Авторы: apropos, Цапля, Хелга Жанр - детективные рассказы В некоторой степени экспериментальная попытка написать детективные рассказы с обсуждением сюжета по ходу написания. Граф - Лайонел, граф (лорд) Вудшед Графиня - Сесилия, леди Вудшед Старшая дочь - леди Фрэнсис (Фанни) Лоудейл Давайте Лоудейлами обзовем. Сыновья - старший - Эдвард, виконт Торнбери Младший, беспутный - Томас, мистер Лоудейл Кузина - Сара, мисс Лоудейл (?) Жених - лорд (маркиз) Стоунбридж Папа жениха - герцог Лонгрут Шантажист - Фрэнк Карпентер
apropos: Хелга пишет: На сегодня все Решила пощадить? Спасибо!
Цапля: Хелга За объем проделанной работы . я вливаюсь и наверстываю упущенное, но медленно. Поэтому ты специально меня не жди, я по мере сил... Хотя после главвреда мне тут особо тапковать незачем будет, я так думаю классный смайл! Где он раньше был?
Хелга: Цапля пишет: Поэтому ты специально меня не жди, я по мере сил... А на сегодня все, определенно...так что читай себе потихоньку... Чувствую, теперь этот смайл станет доминантом... Мерзавец...
Хелга: Вот еще... Если вставку в разговор с Сарой сделать как-то так: Сара сурово блеснула очками, но на её щеках вспыхнул легкий румянец. – Вы еще что-то хотели спросить, мистер Тинкертон? – Да, хотел бы поинтересоваться, не замечали ли вы что-нибудь странного в комнате леди Фрэнсис? – Но я не захожу в ее комнату, – отрезала Сара. – Хорошо, мисс Лоудейл, не буду больше беспокоить вас своими вопросами, я вполне удовлетворен... Хотя, если желаете, мы можем поболтать с вами на тему возможности реставрации монархии по ту сторону Английского канала... Мисс Лоудейл пожала плечами и недоверчиво взглянула на сыщика: – Вы шутите, сэр? Мысль такая, что прежде есть комментарий, что Тинк расспросил о колье, а на вопросы о Фрэнсис Сара отвечает резко. Нет?
apropos: Хелга пишет: странного в комнате Необычного, может быть? А так хорошо - противоречие с заявлением Мэгги. а о братьях?
Хелга: apropos пишет: а о братьях? Сара сурово блеснула очками, но на её щеках вспыхнул легкий румянец. – Вы еще что-то хотели спросить, мистер Тинкертон? – Да, хотел бы поинтересоваться, не замечали ли вы что-нибудь необычного в комнате леди Фрэнсис? – Но я не захожу в ее комнату, – отрезала Сара. - А ваши кузены, может быть, кто-то из них говорил о своих неприятностях? Мистер Томас, например? - Я не обсуждаю с кузенами их неприятностей, тем более с Томасом, он... слишком молод... – Хорошо, мисс Лоудейл, не буду больше беспокоить вас своими вопросами, я вполне удовлетворен... Хотя, если желаете, мы можем поболтать с вами на тему возможности реставрации монархии по ту сторону Английского канала... Мисс Лоудейл пожала плечами и недоверчиво взглянула на сыщика: – Вы шутите, сэр?
Цапля: apropos пишет: Почему бы ему не улыбнуться обольстительно? Потому что, мне кажется, это здесь неуместно. А больше замечаний нет
Хелга: Цапля пишет: Потому что, мне кажется, это здесь неуместно. Может, многозначительно?
Хелга: Утренний визит Джека Грина застал Тимоти за завтраком. Расправившись с омлетом с ветчиной, несколькими йоркширскими булочками с персиковым джемом и маслом, Тимоти невозмутимо выслушал доклад лакея Роберта о явлении «вашего оборванца», и попросил пригласить мальчика в гостиную. Джек вошел, переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках картуз: – Доброго утра, сэр, – почтительно сказал он, с восторгом глядя на ярко-зеленую домашнюю куртку Тинкертона. – Доброе утро, Джек, – Тинкертон взял из вазочки крупное красное яблоко и бросил Джеку. – Спасибо, сэр, – мальчик ловко поймал яблоко, сунул его в бездонный карман куртки и деловито начал: – Сэр, я проследил за мистером, что уехал вчера вечером из Вудшед-Лоджа. Сперва он заехал в клуб « Три короля», а потом вышел оттуда с каким-то джентльменом, часов девять было, поехал до Барроу-стрит, в клуб «Тройка, восьмерка, туз», оттуда мой брат, Род, несколько раз забирал пьяных джентльменов с большими деньгами, и развозил их, куда захотят. Однажды ему один джентльмен дал целых полфунта. Потом я пошел домой, а утром, в пять часов, уже был на посту у дома. Джентльмен вернулся в полседьмого. Слуги отвели его в дом – он был очень набравшись и пытался петь арию «Сердце красавицы – вечная тайна» . – Хм… Исключительно-замечательно… – Тинкертон протянул мальчишке шиллинг, который тут же исчез в его кармане. – Спасибо, сэр! – воскликнул мальчик, поклонился и вылетел из гостиной, сообщив напоследок: – Мне пора. Меня ждет мама, мы сегодня готовим праздничный обед в «Пяти лебедях». Приходите, сэр, будет отличное жаркое из кролика. После ухода Джека Грина Тимоти взглянул на часы, переоделся в новый лазоревый сюртук, вставил в петлицу фиалку и, сообщив Роберту, что появится не ранее полуночи, решительно вышел под нудно моросящий дождик. Через полчаса он выгрузился из кэба напротив Вудшед Лоджа и решительно застучал дверным молотком. Лакей, открывший дверь, чуть удивленно взглянул на слишком раннего посетителя, но быстро отреагировал: – Лорд Вудшед в кабинете, я сообщу ему о вашем визите. – Гм-м-м… исключительно-замечательно, а дома ли леди Фрэнсис? – Леди Фрэнсис? – Да… – отрезал Тинкертон, – и еще, не откажите в любезности доставить мне… в гостиную… чашку чаю, – бросил на руки лакея цилиндр и пальто и решительно прошел в комнату. Вскоре он удобно устроился в кресле напротив окна, попивая горячий чай, закусывая его миндальным пирожным со сливками и наблюдая, как по стеклу сползают капли дождя, зарядившего с раннего утра. – Мистер Тинкертон? Так рано? – услышал он и, обернувшись на голос, привстал в кресле, хозяйским жестом приветствуя вошедшую в гостиную Фанни. – Дела, дела, леди Фрэнсис, день расписан по минутам, знаете ли… – Поэтому вы изволите завтракать у нас? Вы собирались прийти в полдень… – Фанни присела на диванчик напротив Тинкертона и нервно дернула кружево носового платка, который держала в руках. Сыщик пил чай, отметив, что количество нанесенной на лицо леди Фрэнсис пудры явно свидетельствовало о попытках скрыть следы то ли от бессонной ночи, то ли слез. – Некогда ждать, а, кроме того, у вас подают прекрасный чай… не мог отказать в удовольствии… – Вы очень любезны, но я тоже очень спешу, мистер Тинкертон, я уже собиралась идти на прогулку… меня ждет… – Что вы, что вы, леди Фрэнсис, я не задержу вас ни на одну лишнюю минуту, тем более у вас еще, кажется, есть время, поскольку не пойдете же вы гулять в пусть и очаровательном, но домашнем платье? И, кроме того, на улице идет дождь… Щеки Фанни вспыхнули румянцем. – Итак, леди Фрэнсис, не будем терять понапрасну время, поскольку, как я понимаю, вы оказались в опасном положении и только я – я один, поверьте, смогу помочь вам. Доверьтесь мне… – Мистер Тинкертон, но я… – девушка судорожно вздохнула и разорвала батистовый платок пополам, по щекам ее потекли слезы. – Вы так волнуетесь, леди, что не жалеете столь тонкие изделия, – Тинкертон осторожно вытащил из рук девушки обрывки ткани, достал из кармана огромный платок с затейливо вышитой монограммой в виде двух Т и подал его Фанни. – Воспользуйтесь, леди, заверяю вас в его исключительной чистоте. Леди Фрэнсис шмыгнула носом, и прижала платок сыщика к глазам. – Может быть, выпьете чаю, попробуете это чудесное миндальное пирожное и расскажите мне о книгах и о человеке, с которым вы встречались в книжном магазине? Тинкертон наполнил чашку и подал ее девушке, та, всхлипывая и вздыхая, сделала глоток и поставила чашку на столик. – Это мужчина средних лет, довольно неприятной наружности? – спросил сыщик. – Да, то есть, нет… нет, он не молод, но наружность у него… – Приятная? – подсказал Тимоти. – Нет, я не могу сказать, что она приятная, но вполне удовлетворительная… – Вот как? И зачем вы встречались с этим человеком вполне удовлетворительной наружности? Он чего-то требовал от вас? Леди Фрэнсис глубоко вздохнула, словно собралась нырнуть, Тинкертон мягко сжал ее локоть. – Я не могу… – прошептала девушка, – это так ужасно… – Что ужасней – хранить тайну, которая уже известна не только вам, или открыть ее, чтобы обезоружить того, кому она известна? – Что вы хотите этим сказать, мистер Тинкертон? – почти прошептала Фанни. – Ничего особенно, просто я уверен, что человек вполне удовлетворительной наружности с серыми глазами, знает вашу тайну и шантажирует вас? Фанни уставилась на сыщика с почти благоговейным ужасом. – Откуда вы знаете его? – Исключительно-замечательно… Я не знаю его. Что же он хотел от вас и чем так взволновал, что вы схватили с полки запылившиеся Стратегмы? Вы отдали ему колье, не так ли, леди Фрэнсис? – Он… да… да… я отдала ему колье… – выдавила из себя Фанни и разразилась рыданиями. Тинкертон подождал, пока затихнут последние всхлипывания, вынул из рук девушки свой носовой платок, который она пыталась порвать, как и предыдущий, и осторожно промокнул слезы на ее лице. – Успокойтесь, леди Фрэнсис, слезами горю не поможешь, давайте-ка, высморкайтесь, глотните чаю и расскажите мне все, как есть… Клянусь унести вашу тайну в собственную могилу. Он почти силой заставил Фанни выпить чаю, после чего она немного успокоилась и смогла говорить. – Письма… у меня был… я писала письма одному человеку… – Любовные письма? – Да, и эти письма пропали, потом этот человек подошел ко мне (где?) и сказал, что письма могут попасть к моему жениху…а если он прочитает их, будет ужасный скандал, отец не переживет этого, а я… мое имя навсегда будет покрыто позором и … – Я понял, леди. Во вторую встречу вы передали ему колье? – Да… – А что еще вы можете о нем рассказать? – Что вы имеете в виду? – Ну, какие-то привычки, слова… – Что здесь происходит? – с этими словами в гостиную вошел лорд Вудшед. – Фанни, слезы? В чем дело? Сэр, вы расстроили мою дочь? Как продвигается дело? – Исключительно-замечательно, лорд Вудшед! – Упасть на мизер… – вдруг сказала Фанни. – Что? Фанни? Причем здесь преферанс? – Исключительно-замечательно, – снова произнес сыщик, бросив на девушку многозначительный взгляд и покинул гостиную.
apropos: Хелга Тимоти Может, Тинкертон? Тимоти - как-то непривычно. Хм. Джек вошел, переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках картуз: Вошел и встал, переминаясь? , оттуда мой брат, Род, несколько раз забирал пьяных джентльменов с большими деньгами, и развозил их, куда захотят. Однажды ему один джентльмен дал целых полфунта. Не совсем понятно, чего вдруг Джек стал об этом рассказывать. Да и речь мне, кажется, слишком гладкая для уличного мальчишки. Может: ... заехал в клуб *** - Скажу я вам, сэр, этот клуб - такое прибыльное местечко! Братец мой приноровился там подрабатывать: джентльмены из него вываливаются в дым пьяные, чуть не ползком, так Род их подбирает на пару со своим корешом - у того тележка с лошадью есть, - и развозит по домам... Один раз аж целые полфунта получил чаевых. Ну, не знаю... лазоревый сюртук, вставил в петлицу фиалку А если вместо фиалки - что-нибудь поконтрастнее? В лазоревый - желтую в зеленую полоску орхидею, например? под нудно моросящий дождик. А пальто и шляпа? Лакей, открывший дверь, чуть удивленно взглянул Может, невозмутимо или как-то так? Кстати, а тогда кэбмены уже были? следы то ли от бессонной ночи, то ли слез Ты уверена, что правильное управление? Не - следы бессонной ночи и слез? не мог отказать в удовольствии… отказаться от удовольствия ? меня ждет… ждут - более обезличенно, нет? удовлетворительная Очень по-казенному звучит - в устах леди 19-го века. Может, приличная, импознатная, впечатляющая... ??? Я не знаю его Не имею честь быть с ним знакомым ? – Успокойтесь, леди Фрэнсис, хорошо бы добавить бархатные или еще какие нотки в голос, располагающие... Хм. высморкайтесь Джентльмен не может такого сказать леди. Истинные леди не сморкаются... – Любовные письма? Это и так понятно, на мой взгляд. Тинк может заметить: Исключительно-замечательно! или как-то так, без неделикатных уточнений. этот человек подошел ко мне (где?) В книжном магазине, вестимо. Сэр, вы расстроили мою дочь? Чем вы расстроили мою дочь? – Упасть на мизер… – вдруг сказала Фанни. Не помню, к чему это? Далее объясняется? И еще мне кажется, что Фанни слишком быстро сдалась. Хм. Почему бы ей чуток не поотрицать, но потом сдаться под настойчивостью Тинка? Ну и речь бы подправить - она звучит слишком гладко, и слишком современно, на мой взгляд. Вот...
Цапля: apropos пишет: Не помню, к чему это? Далее объясняется? Карп - картежник. Так Тинк заподозрил связь шантажиста с игорными заведениями. Правда, мы потом столько раз переигрывали встречу Тинка и Карпа, что не знаю, нужна ли эта фраза.
apropos: Цапля пишет: Карп - картежник. А откуда это знает Фанни?
Цапля: Хелга пишет: – А что еще вы можете о нем рассказать? – Что вы имеете в виду? Хелга пишет: – Упасть на мизер… – вдруг сказала Фанни. – Что? Фанни? Причем здесь преферанс? – Исключительно-замечательно, – снова произнес сыщик, бросив на девушку многозначительный взгляд и покинул гостиную. Тинк спросил про "словечки" и Фанни вспомнила. Вот и вывод.
apropos: Цапля пишет: Тинк спросил про "словечки" и Фанни вспомнила. Вот и вывод.А....
Хелга: Дамы! Исключительно-замечательно! «Упасть на мизер» оставляю? apropos пишет: И еще мне кажется, что Фанни слишком быстро сдалась. Хм. Почему бы ей чуток не поотрицать, но потом сдаться под настойчивостью Тинка? Ну и речь бы подправить - она звучит слишком гладко, и слишком современно, на мой взгляд. Покапризничать еще? Но она же вся в истерическом состоянии, куда ей еще сопротивляться, как мне кажется... Пошла дорабатывать. Сколько тапок, м-м-м...
Хелга: Дубль... Утренний визит Джека Грина застал Тинкертона за завтраком. Расправившись с омлетом с ветчиной, несколькими йоркширскими булочками с персиковым джемом и маслом, Тимоти невозмутимо выслушал доклад лакея Роберта о явлении «вашего оборванца», и попросил пригласить мальчика в гостиную. Джек вошел и встал, переминаясь с ноги на ногу и теребя в руках картуз: – Доброго утра, сэр, – почтительно сказал он, с восторгом глядя на ярко-зеленую домашнюю куртку Тинкертона. – Доброе утро, Джек, – Тинкертон взял из вазочки крупное красное яблоко и бросил Джеку. – Спасибо, сэр, – мальчик ловко поймал яблоко, сунул его в бездонный карман куртки и деловито начал: – Сэр, я проследил за мистером, что уехал вчера вечером из Вудшед-Лоджа. Сперва он заехал в клуб « Три короля», потом вышел оттуда с каким-то джентменом, часов девять было, поехал до Барроу-стрит, в «Тройку, восьмерку, туз», там клуб такой. Скажу я вам, сэр, прибыльное это местечко! Братец мой приноровился там подрабатывать: джентмены из него вываливаются в дым пьяные, чуть не ползком, так Род их подбирает на пару со своим корешом - у того тележка с лошадью есть, - и развозит по домам... Один раз аж целые полфунта получил чаевых. – Хм… Исключительно-замечательно… – Тинкертон протянул мальчишке шиллинг, который тут же исчез в его кармане. – Спасибо, сэр! – воскликнул мальчик, поклонился и вылетел из гостиной, сообщив напоследок: – Мне пора. Отец просил вас прийти сегодня вечером, сэр, будет жаркое из кролика. После ухода Джека Тимоти переоделся в новый лазоревый сюртук, вставил в петлицу желтый анемон, облачился в длинное бордовое пальто и цилиндр того же оттенка и, сообщив Роберту, что появится не ранее полуночи, решительно вышел под нудно моросящий дождик. Через полчаса он выгрузился из кэба напротив Вудшед Лоджа и решительно застучал дверным молотком. Лакей, открывший дверь, не выказал ни малейшего удивления при виде столь раннего посетителя: – Лорд Вудшед в кабинете, я сообщу ему о вашем визите. – Гм-м-м… исключительно-замечательно, а дома ли леди Фрэнсис? – Леди Фрэнсис? – Да… – отрезал Тинкертон. – И еще, не откажите в любезности доставить мне в гостиную чашку чаю, – бросил на руки лакея цилиндр и пальто и решительно прошел в комнату. Вскоре он удобно устроился в кресле напротив окна, попивая горячий чай, закусывая его миндальным пирожным со сливками и наблюдая, как по стеклу сползают капли дождя, зарядившего с раннего утра. – Мистер Тинкертон? Так рано? – услышал он и, обернувшись на голос, привстал в кресле, хозяйским жестом приветствуя вошедшую в гостиную Фанни. – Дела, дела, леди Фрэнсис, день расписан по минутам, знаете ли… – Поэтому вы изволите завтракать у нас? Вы собирались прийти в полдень… – Фанни присела на диванчик напротив Тинкертона и нервно дернула кружево носового платка, который держала в руках. Сыщик пил чай, отметив, что количество нанесенной на лицо леди Фрэнсис пудры явно свидетельствовало о попытках скрыть следы то ли бессонной ночи, то ли слез. – Некогда ждать, а, кроме того, у вас подают прекрасный чай… не мог отказать себе в удовольствии… – Вы очень любезны, но я тоже очень спешу, мистер Тинкертон, я уже собиралась идти на прогулку… меня ждут… – Что вы, что вы, леди Фрэнсис, я не задержу вас ни на одну лишнюю минуту, тем более у вас еще, кажется, есть время, поскольку не пойдете же вы гулять в пусть и очаровательном, но домашнем платье? И, кроме того, на улице идет дождь… Щеки Фанни вспыхнули румянцем. – Итак, леди Фрэнсис, не будем терять понапрасну время, поскольку, как я понимаю, вы оказались в опасном положении и только я – я один, поверьте, смогу помочь вам. Доверьтесь мне… – Мистер Тинкертон, о чем вы…? – Фанни начала нервно теребить тонкий батистовый платок. – О вашей встрече с джентльменом, что случилась намедни в книжной лавке. – Что вы такое говорите, мистер Тинкертон? – девушка судорожно вздохнула и разорвала батистовый платок пополам. – Это совершенно недопустимо… – Вы так волнуетесь, леди, что не жалеете столь тонкие вещи, – Тинкертон осторожно вытащил из рук девушки обрывки ткани, достал из кармана огромный платок с затейливо вышитой монограммой в виде двух Т и подал его Фанни. – Воспользуйтесь, леди, заверяю вас в его исключительной чистоте. Леди Фрэнсис шмыгнула носом, и прижала платок сыщика к глазам. – Может быть, выпьете чаю, попробуете это восхитительное миндальное пирожное и все же расскажите мне о книгах и джентльмене, с которым встретились в книжном магазине? Тинкертон наполнил чашку и подал ее леди Фрэнсис, та, всхлипывая и вздыхая, сделала глоток и поставила чашку на столик. – Это просто невыносимо, мистер Тинкертон, я не понимаю, о чем вы говорите… – Отчего же вы так взволнованы, леди Фрэнсис? Он обидел вас? Фанни молчала, стиснув руки, затем медленно произнесла: – Да… то есть, нет, то есть, да… – Так все-таки обидел? – вкрадчиво подсказал Тимоти. – Нет, я не могу сказать… – Отчего же? Зачем вы встречались с этим человеком? Что он хотел от вас? Леди Фрэнсис глубоко вздохнула, словно собралась нырнуть, Тинкертон мягко сжал ее локоть. – Я не могу… – прошептала девушка, – это так ужасно… – Вам придется выбирать из двух зол – хранить тайну, которая уже известна не только вам, или открыть ее, несмотря на то, что все так ужасно. – Что вы хотите этим сказать, мистер Тинкертон? – почти прошептала Фанни. – Ничего особенного, просто я уверен, что этот джентльмен, достаточно молодой, в сером пальто и с серыми же глазами, знает вашу тайну и шантажирует вас. Фанни уставилась на сыщика с почти благоговейным ужасом. – Откуда вы знаете его? – Исключительно-замечательно… Не имею чести знать. Что же он хотел от вас и чем так взволновал, что вы схватили с полки запылившиеся «Стратегемы»? Вы отдали ему колье, не так ли, леди Фрэнсис? – сыщик наклонился к девушке, в упор глядя на нее чуть прищуренными глазами. – Он… да… да… я отдала ему колье! – воскликнула Фанни и разразилась рыданиями. Тинкертон подождал, пока затихнут всхлипывания, взял из рук девушки свой носовой платок, который она пыталась порвать, как и предыдущий, и осторожно промокнул слезы на ее лице. – Успокойтесь, леди Фрэнсис, слезами горю не поможешь, выпейте чаю и расскажите мне все, как есть… Клянусь унести вашу тайну в собственную могилу, – мягко сказал он. Сыщик почти силой заставил Фанни выпить чаю, после чего она немного успокоилась и смогла говорить. – Письма… я писала письма одному человеку… – Исключительно-замечательно! Простите, леди Фрэнсис, продолжайте, прошу вас… – Да, и эти письма исчезли, а этот человек подошел ко мне и сказал, что письма попадут к моему жениху – ведь вы понимаете, что если бы маркиз прочитал их, был бы ужасный скандал, мое имя и имя нашей семьи навсегда было бы покрыто позором! – Понимаю, леди Фрэнсис. И вы отдали ему колье? – Да… – Понимаю, леди Фрэнсис... – Это было так ужасно, мистер Тинкертон… – Понимаю, – повторил сыщик и спросил: – Не могли бы вы вспомнить что-то особенное… что касается вашего ужасного знакомца? – Что вы имеете в виду? – Какие-то привычки, слова, жесты… – Что здесь происходит? – с этими словами в гостиную вошел лорд Вудшед. – Фанни, слезы? Чем вы так расстроили мою дочь, сэр? Как продвигается дело? – Исключительно-замечательно, лорд Вудшед! – Упасть на мизер… – вдруг сказала Фанни. – Что? Фанни? При чем здесь преферанс? – Исключительно-замечательно, – снова произнес сыщик и, распрощавшись, покинул гостиную.
apropos: Хелга А чего ты расссказ мальчика совсем выкинула? Он мог бы придать рассказу колорит кокни.
Хелга: apropos пишет: А чего ты расссказ мальчика совсем выкинула? Он мог бы придать рассказу колорит кокни. Решила, что нужно стремиться к лаконизму. Вставить?
apropos: Хелга пишет: Вставить? Ну, на мой взгляд - можно. Но давай Цапля пусть вставит свое веское слово.
Хелга: apropos пишет: Но давай Цапля пусть вставит свое веское слово. Поставила пока, дождемся Цаплю.
полная версия страницы