Форум » Произведения в соавторстве » Переполох-31 » Ответить
Переполох-31
Lizzy:
apropos: Цапля пишет: самокритичность твоя зашкаливает - у apropos учишься? Я самокритичню гораздо скромнее, если позволите заметить. Цапля пишет: не карпы смущают, а фирменность Так давай ее уберем. Еще не хватало блюда по-французски писать. Хм. А Тинк и так все слопает.
Цапля: apropos пишет: Я самокритичню гораздо скромнее, если позволите заметить Зато чаще apropos пишет: Еще не хватало блюда по-французски писать Но это несложно - только как фамилимя де Бер пишется? Хелга должна знать
apropos: Цапля пишет: Зато чаще Вынуждают - не от хорошей жизни. Цапля пишет: Но это несложно Это тебе так кажется. К тому же - если помнишь, - форум от аксанов глючит и плющит.
Хелга: Цапля пишет: да, самокритичность твоя зашкаливает - у apropos учишься? Ни, я сама по себе такая уродилась...Прикрываю самокритичностью тщеславие и самовлюбленность apropos пишет: Признавайся узкому соавторскому кругу. В чем? Сазан запеченный может? Это насчет рыбы...
Цапля: apropos пишет: К тому же - если помнишь, - форум от аксанов глючит и плющит. А ты его поставишь только на сайте Собственно, разве проблема? напиши - фирменных карпов повара леди К., и все дела.
Хелга: Цапля пишет: только как фамилимя де Бер пишется? de Bourgh
apropos: Хелга пишет: Прикрываю самокритичностью тщеславие и самовлюбленность Это у тебя здорово получается. Хелга пишет: de Bourgh А что - красиво, непонятно и аппетитно.
SlavnaYa: Вот завернулось как все, весьма бурное развитие событий Спасибо, дамы, за испытанное наслаждение!!! apropos пишет: Уповаю только на решительность и сметку генерала Бридла, который пообещал лично заняться этим делом. Все-таки может лучше употребить сметливость, а то "сметка" как-то не звучит и из ритма выпадает
apropos: SlavnaYa * в сторону* вот почему я так люблю тапки - всегда кто-нибудь что-нибудь да подскажет.
apropos: Начало очередной главы (постараюсь сегодня всю выложить) Глава шестьдесят восьмая, которая учит не заходить в неизвестные комнаты Розингс, 27 апреля, вторник, 10:10 утра Все дни, что Дарси находился в Лондоне, Элизабет не находила себе места. Тысячу раз доказав себе, что ей не нравится этот крайне неприятный и высокомерный человек, она в то же время не могла не понимать, как ошибалась в нем. После разговора с полковником, который открыл ей глаза на неблаговидные поступки Уикхема, Элизабет была вынуждена признать, что ее собственные тщеславие и легковерность позволили предубеждению одержать верх над рассудительностью, которой она так гордилась. Из-за этого она приписывая мистеру Дарси злодеяния, в которых он вовсе не был виновен, отказала ему в своей руке…. Нет, отказала она ему потому, что он оскорбил ее семью, заподозрил ее в ветрености, и еще потому, что она его не любит… Не любит… Она вдруг вспомнила, как страстно звучал его голос, когда он говорил, как бесконечно любит ее, как смотрели на нее его красивые темные глаза… Она вздрогнула и передернула плечами, стараясь прогнать из памяти ту сцену в беседке, чем безуспешно занималась уже который день. «Неужели, едва польстив моему самолюбию своим признанием и предложением, мистер Дарси сразу вырос в моих глазах и теперь кажется мне несравненно лучшим человеком, чем раньше?» – спрашивала она себя и вновь перебирала в памяти все доказательства его благородства. Ей хотелось, чтобы он поскорее вернулся, чтобы она могла сказать ему, что… Что? Элизабет теперь ничего не могла ему сказать. Верно, он уже давно пожалел, что открыл ей свои чувства, и станет избегать ее, хотя она так – не просто скучает – тоскует по нему… А если он не вернется в Розингс, и она больше никогда его не увидит? Элизабет похолодела от этой мысли и тут же попыталась ее прогнать. Лихорадочно схватив свою шляпку, она вылетела из своей комнаты и спустилась вниз, надеясь застать в гостиной Мэри и соблазнить ее прогулкой в Хансфорд. Но там сидели лишь леди Кэтрин и сестры мистера Бингли, в музыкальной зале мисс Дарси и капитан Шелли разучивали какую-то сонату в четыре руки, библиотека и вовсе оказалась пуста. Тут Элизабет вспомнила о романе, о котором с похвалой отзывалась мисс де Бер – о каком-то джентльмене, который попал на необитаемый остров и прожил там в одиночестве множество лет, хотя было трудно представить, что можно описывать в такой книге – ведь не находясь в обществе, он не мог наблюдать меняющиеся характеры окружающих его людей, смеяться над их глупостью и причудами, капризами и непоследовательностью. «Довольно уныло ему жилось, видимо, на этом острове», - подумала Элизабет и решила почитать этот роман, чтобы убедиться в своих выводах. Она направилась к столику, куда складывались прочитанные недавно книги, но, не обнаружив там нужного романа, принялась исследовать ближайшие книжные полки. Чтобы не думать о мистере Дарси, она стала вспоминать название книги. «Скорее всего, в нем должно быть слово «остров», вероятно, море – ведь остров, верно, находится в море. Может быть, «корабль» или «моряк», - размышляла она, окидывая взглядом книжные шкафы. – Кстати, мистер Херст весьма напоминает моряка – у него такое красное лицо, будто обветренное штормами, хотя на самом деле он человек светский и джентльмен по рождению. Задумавшись о том, как бывает обманчива внешность, Элизабет пришла к выводу, мистер Херст – если бы не был зятем мистера Бингли, выглядит весьма подозрительно, а поскольку он явно человек равнодушный и эгоистичный, то вполне мог бы быть убийцей. Хотя было непонятно, зачем ему понадобилось убивать компаньонку, покушаться на жизнь мистера Коллинза, Мэри, Бингли и полковника с мисс де Бер, да и самой леди Кэтрин. Яд он мог выпить сам, чтобы отвести от себя подозрения, но… Тут Элизабет увидела на верхней полке в углу книгу, на которой было неразборчиво написано что-то вроде «Красные паруса». Она потянулась за ней одной рукой, а второй облокотилась на полированную деревянную резную панель справа от книжного шкафа. Что-то скрипнуло, и вдруг на глазах у пораженной девушки книжная секция стала поворачиваться, а за ней открылась небольшая темная комната. Элизабет не могла удержаться от любопытства. Она взяла ближайший подсвечник, зажгла свечи и ступила в проход, предвкушая сенсационные открытия, вроде подземного хода, следов утерянных много лет назад сокровищ или, на худой конец, заточенную здесь компаньонку… Но в потайной комнате не оказалось ничего интересного. Кроме пыли и паутины, она обнаружила в ней кипы старых газет, сломанные медные подсвечники, облезлое кресло и небольшой буфетный шкаф с выломанной дверцей. Как раз в ту минуту, когда Элизабет осматривала этот шкаф, она услышала странный шум в библиотеке. Ей стало неловко, что кто-то увидит, как она без разрешения хозяйки забралась в эту комнату. Оставалось только надеяться, что вошедший не заметит съехавшую с места секцию полок в дальнем углу библиотеки. Элизабет быстро загасила свечи и затаилась, выжидая удобный момент, чтобы выйти отсюда. Шум раздался ближе, что-то с грохотом упало на пол, и вдруг с тихим скрипом начала закрываться дверь в комнату, где находилась девушка. Раздался тихий щелчок, вместе с проходом в библиотеку исчез последний лучик света, и Элизабет оказалась в непроницаемой темноте, слыша только, как снаружи кто-то часто и громко дышит прямо в закрытую дверь.
Цапля: apropos это редактированный вариант? что-то ты явно поторопилась с выкладкой. Если принимать во внимание ироническую направленность предыдущих глав - у нас после твоей последней редакции роман стал достаточно остро-ироничным, то здесь кисель просто какой-то. Ощущение, что редакторское перо не касалось первых абзацев. Элизабет - скушна и рассудительна. нет, рассудительность - вещь хорошая, но не в таких дозах apropos пишет: снаружи кто-то часто и громко дышит прямо в закрытую дверь. Меня смущает частота дыхания - закономерное подозрение на виновника случившегося. Может, завуалировать?
apropos: Цапля пишет: кисель просто какой-то Но Лиззи же должна как-то переживать? Хорошо, сейчас буду исправлять.
apropos: Так лучше? Все дни, что Дарси находился в Лондоне, Элизабет не находила себе места. Тысячу раз доказав себе, что ей не нравится этот крайне неприятный и высокомерный человек, она в то же время не могла не понимать, как ошибалась в нем. Теперь она признавала, что ее собственные тщеславие и легковерность позволили предубеждению одержать верх над рассудительностью, которой Элизабет всегда так гордилась. Из-за этого она приписала мистеру Дарси злодеяния, в которых он вовсе не был виновен, отказала ему в своей руке…. Нет, отказала она ему потому, что он оскорбил ее семью, заподозрил ее в ветрености, и еще потому, что она его не любит… Не любит… Она вдруг вспомнила, как страстно звучал его голос, когда он говорил, как бесконечно любит ее, как смотрели на нее его красивые темные глаза… «Пожалуй, когда он вернется в Розингс, я смогу с большей благосклонностью выслушать его и, может быть даже, подумать над его предложением», - признала она новую истину, взяла свою шляпку и спустилась вниз, надеясь застать в гостиной Мэри и соблазнить ее прогулкой в Хансфорд.
Цапля: apropos пишет: Но Лиззи же должна как-то переживать? как-то - должна, но не так карамельно. Диссонирует с предыдущими главами.
Цапля: apropos пишет: Так лучше? Погоди.. что-то я не почувствовала разницы ...
apropos: Цапля пишет: что-то я не почувствовала почувствуй. Убрала "слюни" и прибавила иронии.
apropos: Элизабет оказалась в непроницаемой темноте, и только снаружи слышалось чье-то тихое дыхание.
apropos: Продолжение: Мэри, под впечатлением происшедшего накануне свидания с мистером Тинкертоном, почти всю ночь проворочалась без сна. Заснула она лишь под утро, и то ненадолго, поскольку ей опять приснился лондонский сыщик, который держал ее за плечи, встряхивал и зловещим голосом повторял: «Что вы делали в лесу?», «Что вы видели в лесу?», «Кого вы встретили в лесу?». Потом он склонился к ней с явным – теперь она уже не могла ошибиться – намерением ее поцеловать, но… тут Мэри проснулась и с досады чуть не расплакалась. «Я влюблена в него, – твердила она. – Я полюбила этого умного, красивого и мужественного джентльмена. Это чувство снизошло ко мне как Божья благодать, хотя оно более похоже на духовный недуг, который может привести меня в бездну грехопадения. И примером тому являются мои сны и мысли о нем, отчаянное желание изведать его поцелуй, как и неодолимая тяга быть всегда рядом с ним…» Ей опять захотелось поплакать, но она вовремя вспомнила, что проливать слезы о земных вещах – все равно что метать бисер перед свиньями, и поспешила встать, хотя было еще очень рано. Мэри знала, что мистер Тинкертон завтракает обычно раньше всех, но и тут ее ждало разочарование: в комнате для завтраков никого не оказалось. Заспанный лакей подал ей горячий чай и вчерашние булочки, заявив, что свежие еще не испекли, недвусмысленно поглядывая на часы, которые показывали лишь половину седьмого. Мэри просидела за столом почти час, когда в комнату вошли неразлучные мисс Дарси и мисс де Бер. У мисс де Бер был счастливый вид. И немудрено: ведь вчера было объявлено об ее помолвке с полковником Фицуильямом. Мэри задумалась, будет ли у нее такой же счастливый вид, когда мистер Тинкертон… «Если, – поправилась она, – если мистер Тинкертон сделает мне предложение…» Тут сердце ее так забилось, что она испугалась, как бы оно не выскочило из груди и попыталась глубоко вздохнуть, чтобы привести в порядок свои совершенно растрепанные чувства. – Вы что-то побледнели, мисс Мэри, – ласково обратилась к ней мисс Дарси, у которой тоже был подозрительно сияющий вид. – Э… Я, пожалуй, выйду в парк, – Мэри смутилась от такого внимания к себе. Пожелав девушкам приятного аппетита, она выскочила из дома и долго бродила по дорожкам парка, считая, что это занятие приведет ее в нормальное состояние духа, хотя нет-нет и оглядывалась, посматривала по сторонам, в надежде увидеть клетчатый сюртук некоего джентльмена, который только и занимал ее мысли. Наконец бесцельно потратив несколько часов, она направилась в Хансфорд, чтобы навестить матушку и сестер. – А я вам говорю, что это слуги! – уверяла миссис Беннет свою немногочисленную аудиторию, состоявшую из миссис Коллинз, Джейн, Китти и присоединившуюся к ним Мэри. Мистер Коллинз отправился в деревню, а дамы расположились с рукоделием в гостиной и обсуждали таинственные происшествия последних дней. – Но зачем слугам покушаться на мистера Коллинза или, например, на Мэри? – возразила ей Джейн. – Я уже не говорю о нашей дорогой Шарлоте… Шарлотта только кивнула. Она была еще слаба, хотя уже спустилась в гостиную, и теперь полулежала в кресле рядом со столиком, на котором стояло бесчисленное количество пузырьков с микстурами, собственноручно изготовленными мистером Бейтсом. – Потому что они не джентльмены, – авторитетно заявила миссис Беннет. – Вы видели конюха леди Кэтрин? У него такой зверский вид, что я ничуть не сомневаюсь в его способности перерезать пол-округи. И зачем мы только сюда приехали?! – простонала она. – Останься мы в Хартфордшире, жили бы себе спокойно, и Лидия была бы дома, а не с этим… Уикхемом. Из дома она бы не сбежала. Бедная девочка чувствовала себя неловко в незнакомой обстановке, потому и решилась на этот ужасный шаг. А теперь мистер Беннет неизвестно где… – Он в Лондоне, мама, – сказала Китти. – Я и без тебя знаю, что он в Лондоне, – отмахнулась миссис Беннет. – Может быть, сейчас он уже стреляется с Уикхемом, и этот негодник убьет вашего папу… Хотя, если посмотреть на все с другой стороны: Лидия выходит замуж, а здесь собралось столько приятных молодых джентльменов, что, право, даже у меня глаза разбегаются… – Мэри, а что ты без Лиззи? – спросила Джейн у Мэри. – Я рано встала, – ответила она. – И не видела нашу сестрицу. Наверное, она скоро подойдет сюда. Но Лиззи так и не пришла в Хансфорд, а когда Мэри к ленчу вернулась в Розингс, то выяснилось, что Лиззи нет и там. Мэри беспокойно заметалась по комнатам, расспрашивая слуг, но после завтрака никто не видел мисс Элизабет Беннет ни в самом доме, ни выходящей из него. – Что случилось? Почему у вас такой встревоженный вид? – кто-то подхватил девушку под локоть, и Мэри с облегчением услышала знакомый голос мистера Тинкертона. – Моя сестра… Лиззи… – выдохнула она. – Я не могу ее найти. – Наверное, она в Хансфорде, – сказал Тинкертон и задумчиво посмотрел на раскрасневшуюся Мэри. Она смутилась под его взглядом и замолчала, остро ощущая его близость, силу и тепло его ладони, сжимающей ее руку. – Ее там нет, – только и смогла она проговорить. – Ничего страшно, мы ее найдем, – уверенно сказал он и усадил девушку на диван, приказав подать ей холодного лимонаду. Затем он послал одного слугу в Хансфорд, второго – осмотреть комнаты Розингса, и еще парочку отправил прочесать парк. Примерно через час выяснилось, что мисс Элизабет Беннет нигде нет. – Где-то гуляет, – буркнул сэр Юстас, недовольный отложенным ленчем. – Эти Беннеты вечно устраивают переполох на пустом месте. – Гррр-м, – генерал украдкой потер урчащий от голода желудок и посмотрел на поникшую Мэри. – Детка, не переживайте. Найдется ваша сестричка живой и невредимой. Мистер Херст с отчаянием посмотрел в сторону столовой. – Привыкайте, – сочувственно сказал ему Бридл. – Здесь всегда так: как ленч или обед, что-то случается. Знаете, я уже сбросил пять-шесть фунтов, – доверительно прибавил он. – Странно, – молвила леди Кэтрин. После истории с арестом Дарси, когда показания Элизабет вызволили ее племянника на свободу, леди Кэтрин изменила о ней свое мнение в кардинально лучшую сторону. И теперь она ничуть не сердилась из-за того, что исчезновение второй мисс Беннет задерживало трапезу, даже проявляла некоторую тревогу по поводу происшедшего. – Мисс Элайза Беннет никогда не заставляла себя ждать. И вообще она отличается превосходными манерами, – вполголоса добавила хозяйка Розингса. - Думаю, уже можно говорить о новом происшествии, - потирая руки, возвестил судья. – Нужно призвать драгун и прочесать местность, а также опросить близлежащие гостиницы – не появлялась ли там некая молодая леди с каким-нибудь господином. Мисс Бингли хихикнула. - От этих Беннетов всего можно ожидать – я ничуть не удивлюсь, что и мисс Элайза с кем-нибудь сбежала… - Циркуль очертил свой круг и оказался у Сатурна – это чревато новыми потрясениями, - прошептала миссис Херст. – Циркуль?! Что за циркуль, почему, например, не линейка? – язвительно поинтересовался сэр Юстас. - Циркуль – это созвездие, - миссис Херст удивленно воззрилась на судью. Но тут в гостиную вошел Тинкертон и все уставились на него. - Ну, что?! – нетерпеливо спросил судья. – Никто не видел мисс Элизабет выходящей из дома. Значит, она где-то здесь, – сыщик рукой описал в воздухе широкий полукруг. – Ну и манеры у вашего ищейки, – шепнула Кэролайн сэру Юстасу. – Что вы хотите? Он же не джентльмен, – тихо ответствовал ей судья и незаметно поправил складку своего накрахмаленного галстука. – Горничная видела, как мисс Беннет зашла в библиотеку сразу после завтрака, – добавил Тинкертон. – Думаю, искать нужно где-то там. – Библиотеку уже осматривали, – отмахнулся Фэйр. – Осматривали слуги, – сказал Тинкертон. – Теперь я сам хочу ее обыскать. Он развернулся и направился в библиотеку, а за ним потянулись голодные обитатели дома.
Цапля: apropos пишет: Элизабет оказалась в непроницаемой темноте, и только снаружи слышалось чье-то тихое дыхание. Убери "тихое" - можно без эпитетов, на мой взгляд. Но как соавторы скажут. apropos пишет: почувствуй. Убрала "слюни" и прибавила иронии. *покладисто* Ну пусть себе.
apropos: Цапля пишет: Ну пусть себе И это называется "покладисто"? Предложения. Там всего один абзац. Маленький. что тебе не нравится? Они все равно или поздно задумываются о своих любовных переживаниях - и Джорджи, и Энн, и Мэри, и Китти, и даже леди К. Я уже не говорю о Джейн. Перечитай готовые главы.
полная версия страницы