Форум » Произведения в соавторстве » Экспромт-фик «Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс-парке» (готовые главы)-2 » Ответить
Экспромт-фик «Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс-парке» (готовые главы)-2
Дафна: «Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс-парке» продолжение... начало здесь Автор идеи: Лапуся Автор текста: коллективный разум форума в лице apropos, Цапля, Дафна, Lizzy, Хелга, Helmi Saari и сочувствующих Редактор и собиратель: Дафна Жанр: экспромт-игра фик в соавторстве в прямом эфире Сюжет: сам развивается иронический детектив + романтика Начальная диспозиция: Весной 18** года, через несколько месяцев после первого посещения Незерфилда и достопамятного знакомства с семейством Беннет, в Розингс-парк прибыл мистер Дарси в сопровождении своего кузена полковника Фицуильяма, а также мистера Херста с супругой и мисс Кэролайн Бингли. ВНИМАНИЕ! Данная тема предназначена только для выкладывания свёрстанного по итогам игрового дня текста. Обсуждение и творчество началось и так стремительно размножилось, что нету больше сил править ссылки Жмите на обновленные темы, какой-нибудь Переполох всегда вверху Кастинг к Переполоху смотрите здесь Переполох на сайте
Ответов - 18
Дафна: Глава 42, в которой спасенные дамы не в состоянии пролить свет на приключившиеся с ними беды После сытного ленча генерал объявил непререкаемым тоном: – Джентльмены, предлагаю закончить беседы со свидетелями происшествий. Тинкертон, что у нас там… гррр-м… осталось? Сыщик почесал за ухом и прищурился: – Нам осталось опросить потерпевших, – Тинкертон сделал ударение на слове «потерпевших» – предлагаю для начала посетить леди Кэтрин. Судья при упоминании имени миледи поморщился, словно от зубной боли, а генерал, напротив, прибодрился и машинально поправил галстук, только мистер Тинкертон, казалось, остался равнодушен к предстоящей беседе. Джентльмены дружно промаршировали через холл. Преисполненный ответственностью лакей робко постучал в массивную дубовую дверь покоев хозяйки Розингса и передал просьбу генерала со-товарищи принять их. К сожалению, миледи находилась в очередном своем дурном расположении духа. Раздражение и недовольство, вызванное разговором с племянником, еще не улеглось, и она встретила джентльменов не очень приветливо. Весь накопившийся гнев она с удовольствием излила на сэра Юстаса и Тинкертона. – Джентльмены! Вижу, вы, наконец, нашли время приступить к расследованию возмутительных ночных событий. Подумать только, меня, хозяйку Розингс-парка чуть не сожгли в собственной постели, а это совершенно никого не волнует! Генерал в смущении откашлялся. Леди тут же сменила гнев на милость: – К вам, генерал, эти слова не относятся. Я всегда буду помнить, что обязана спасением только вам. Если бы не вы, – тут леди приложила к глазам кружевной платочек, – моя дочь осталась бы сиротой, а поместье без должного присмотра. Сэр Юстас совершенно стушевался, боясь хоть одним неверным словом навлечь на себя новую гневную отповедь. Генерал польщенно подкрутил усы, а Тинкертон, невозмутимо рассматривавший корешки книг в шкафу, обернулся и сказал: – Вы заблуждаетесь, миледи. Ваша спальня тщательным образом осмотрена, опрошены все гости и слуги. Кроме того, немедленно были исследованы парк и конюшни. Нам осталось только побеседовать с вами, чтобы попытаться пролить свет на причины ночного пожара. – И я надеюсь, сведения, которые вы нам предоставите, леди Кэтрин, будут неоценимы, учитывая вашу природную наблюдательность и острый ум, – подхватил генерал. Леди Кэтрин в знак одобрения слегка склонила голову: – Что ж, джентльмены, звучит, по крайней мере, разумно. Итак, что вам удалось выяснить? Что говорят мои племянники? От девиц толку мало, я полагаю, современная молодежь… – миледи, похоже, намеревалась разразиться очередной филиппикой. Джентльмены обреченно переглянулись. Сыщик бесшумно опустился в ближайшее кресло. Генерал, на которого, по безмолвному согласию, было возложено бремя беседы с хозяйкой дома, гулко откашлялся: – Я… э-э-э… абсолютно с вами согласен, миледи. И мы… гррр-м… непременно изложим все наши наблюдения, но ваш рассказ о случившемся гораздо важнее. Окончательно умиротворенная леди Кэтрин кивнула. – Вы правы, генерал. Нужно составить полную картину случившегося. Так… Перед сном я решила немного почитать… преподобного Фордайса, – тут миледи на мгновение запнулась и слегка порозовела, – читала я не более часа, потом погасила свечу и заснула. – Исключительно замечательно... И что же дальше?– вытянул шею Тинкертон. – Это все, – миледи с достоинством взглянула на него. – Теперь я хотела бы услышать ваш рассказ. Даже мистер Тинкертон не нашелся, что ответить на это. Генерал крякнул и виновато посмотрел на судью. Миледи выжидающе перевела взгляд на сэра Юстаса. Тут отворилась дверь, и на пороге библиотеки появился дворецкий. – Что случилось, Дуглас? – леди Кэтрин прекратила гипнотизировать взглядом сэра Юстаса, и грозно посмотрела на дворецкого. – Прошу прощения, Ваша светлость, – поклонился он, – пришла почта. Вы ждали письмо от леди Меткаф. – Спасибо, Дуглас, – кивнула миледи, – джентльмены, как видите, дела хозяйки Розингса не терпят отлагательств. Вынуждена отложить нашу беседу, – и леди Кэтрин с сожалением улыбнулась генералу. Судья облегченно откланялся, и потянул за собой неохотно уходившего генерала. Тинкертон последовал за ними, на прощание пристально взглянув на письмо от леди Меткаф на подносе дворецкого. В библиотеке сэр Юстас отер платком лоб и заметил: – Ничего не прояснилось, увы… – Никогда не стоит пренебрегать малым, ибо из мелочей состоит великое, – Тинкертон легко поднялся с кресла, и вернулся к шкафу с книгами. – Когда я осматривал место происшествия, книга проповедей Фордайса лежала на туалетном столике. Она не пострадала от огня. Однако в остатках обгоревшего полога нашлось несколько истлевших книжных страниц, – игнорируя нетерпение судьи, невозмутимо завершил сыщик и отвернулся к окну. Судья недоуменно взглянул на Бридла, тот пожал плечами. Тинкертон с улыбкой обернулся к ним и спросил: – Полагаю, джентльмены, теперь можно побеседовать с мисс Мэри Беннет? Джентльмены выразили свое согласие. По сравнению со вчерашним днем Мэри чувствовала себя гораздо лучше, но она испытывала невыразимый страх перед сном, который всегда переходил в один и тот же кошмар. Она вновь была под огромной толщей ледяной черной воды, которая давила на нее, сжимая в тиски грудь, не оставляя надежды на спасение. Совсем рядом она видела протянутую руку с серебряным кольцом в виде змеиного глаза на безымянном пальце. Она силилась разглядеть человека, но каждый раз просыпалась в холодном поту, когда, казалось бы, он вот-вот подхватит ее и поможет выбраться. Этот сон без конца тревожил Мэри, и как бы ей ни хотелось узнать, кем же был этот человек, страх в очередной раз утонуть в своих кошмарах оказывался сильнее, и девушка снова и снова просила сестру поговорить с ней или почитать ей что-нибудь. Элизабет безропотно выполняла ее просьбы, стараясь облегчить страдания сестры, но Мэри не хотела злоупотреблять ее добротой, и поэтому почти с радостью согласилась прийти в библиотеку для беседы. К вечеру же она намеревалась спуститься и к обеду. Когда она вошла в библиотеку, Тинкертон тут же подвинул ей кресло, а генерал успокаивающе прогудел: – Не стесняйтесь, проходите, детка, мы только зададим вам несколько вопросов. – Разумеется, я готова ответить на все ваши вопросы, – Мэри глубоко вздохнула и села в кресло. – Помните ли вы, что с вами случилось? – вступил сэр Юстас. – Боюсь, что не очень хорошо. Я пошла к пруду по… просьбе мистера Тинкертона, – голос Мэри был тихим и прерывистым, – я пришла пораньше и, чтобы себя занять, стала рассматривать кувшинки. Тут мне показалось, что в воде что-то лежит. Я подошла поближе и… оказалась в воде, – Мэри сильно побледнела при этом воспоминании. – Ну-ну, не стоит так пугаться, детка, все ведь обошлось, благодаря нашему замечательному сыщику. – Мистер Тинкертон… – ахнула Мэри, – Так это были... вы? – она не сдержалась и всхлипнула, предоставив Тинкертону возможность пробормотать в ответ нечто неразборчивое. Генерал переглянулся с судьей и сказал: – Полагаю, мистер Тинкертон, вряд ли детка может рассказать нам больше в ее состоянии, – он участливо взглянул на трогательно-взволнованное личико Мэри, а судья уточнил: – Мы верно поняли вас, мисс – вы не помните, как оказались в воде? Вы не видели ничего подозрительного? А может, встретили кого-нибудь по дороге? – Нет, не могу вспомнить, – окончательно растерялась Мэри. Бридл укоризненно покосился на сэра Юстаса, и сказал: – Предлагаю закончить на этом разговор с мисс Беннет, и позволить бедной детке отдохнуть. Она и так изрядно переволновалась. Мистер Тинкертон? – Разумеется, джентльмены, – Тинкертон согласно кивнул, и подошел к Мэри, помогая подняться с кресла. – Простите, что потревожили вас, мисс, – сыщик задержал руку девушки в своей на мгновение, – наши страдания никогда не бывают напрасны, ибо это – путь к очищению. Мэри вздрогнула, и опустила глаза. Ее рука все еще покоилась в руке Тинкертона, на безымянном пальце которого таинственно поблескивал серебряный перстень в виде змеиного глаза.
Дафна: Глава 43, в которой подводятся предварительные итоги расследования Мистер Тинкертон проводив мисс Мэри, вернулся в библиотеку. Судья, поднявшись с места, уже нетерпеливо мерил шагами абиссинский ковер. – А, мистер Тинкертон, наконец-то, – саркастически произнес он, – мы уже решили, что вы остались утешать мисс Мэри Беннет, – сэр Юстас ехидно глянул на сыщика, восхищаясь собственным остроумием и находчивостью. Тинкертон не удостоил ответом выпад судьи, и задумчиво занял свое место у окна. – Итак? – вопросительно взглянул на него генерал, – Нам, вероятно, пора обсудить сложившуюся… гррр-м… ситуацию? Четвертый день мы бьемся с этим делом и пока совершенно безрезультатно. – Если у веревки есть один конец, у нее должен быть и другой, – оптимистично заметил Тинкертон. – Я предлагаю пройтись по всем происшествиям… Нужно искать связь между этими странными покушениями. – Абсолютно согласен с вами, сэр, – прогудел генерал, удобнее устраиваясь в кресле. – Судья, прекратите бегать и присядьте. Ваше мнение по данному вопросу? – В жизни не сталкивался с подобным делом. Так все запутано, и не ясно, где искать этот самый конец веревки, – язвительно сказал сэр Юстас, снова бросив колкий взгляд на сыщика. – Только мы начинаем распутывать одно происшествие, тут же снова что-то случается. – Любое решение порождает новые проблемы, – нравоучительно заметил Тинкертон, не обращая внимания на ехидные шпильки судьи. Генерал Бридл призвал джентльменов вернуться к делам. Откашлявшись, он резюмировал: – Итак, что мы имеем, джентльмены? Таинственное исчезновение компаньонки, миссис Дженкинсон. Странное покушение на мистера Херста… Мистер Тинкертон! Вы, кажется, отправляли содержимое графина на исследование? – Да, сэр, – задумчиво откликнулся сыщик, – еще я приказал исследовать мешочек, найденный в парке, и, кроме того, ребята с Боу-стрит должны были разыскать аптекаря, адрес которого был указан на мешочке. Ответа пока нет. – Хорошо, – продолжил генерал, – что вы можете сказать о записке, оставленной Херсту? Она, скорее всего, связана с отравлением? Вы установили, где она написана? – Возможно связана, а возможно и нет, – пробормотал Тинкертон. Судья и генерал удивленно переглянулись. – Ммм… мистер Тинкертон, – осторожно начал судья, – что вы, собственно, имеете в виду? – Только то, что взаимосвязь событий может быть столь тонка, что уловить ее порой невозможно, – ответствовал Тинкертон и продолжил, – меня сейчас больше занимает, что же хотела поведать нам при первой беседе милейшая мисс Мэри Беннет? – Вы, думаете, она что-то знает? – оживился судья, – и именно по этой причине ее столкнули в пруд? Мне все-таки кажется очень подозрительным этот мистер Дарси. Он всегда оказывается там, где происходит преступление, и в подозрительном обществе мисс Элизабет Беннет. – Судья Фэйр, вы слишком рано начинаете именовать странные события в Розингсе преступлениями, – заметил генерал, – у нас пока нет никого, кого мы могли подозревать в злокозненных намерениях… – Как же! – подпрыгнул, как ужаленный судья, и суетливо забегал по комнате,– вы подумайте, что вы говорите, генерал! Компаньонка убита, причем самым зверским способом – вы видели шаль? Она вся в крови! После этого единственный свидетель, видевший или убийцу, или его сообщника, оказывается отравленным. Девушка, которая явно заметила в лесу что-то подозрительное, чуть не утонула!.. – А мистер Коллинз? – ловко вклинился в паузу между словами судьи Бридл. – Что… мистер Коллинз? – судья споткнулся от неожиданности и уставился на генерала. – Мистер Коллинз тоже был свидетелем чего-то? – Мистер Коллинз… – судья задумался. – Он тоже мог что-то видеть и слышать… Что он сам говорит о несчастном случае? – Бедняга помнит только, что заканчивал работать над проповедью. Дальше – темнота, – удрученно ответил генерал. – Что вы думаете обо всем этом, мистер Тинкертон? – Исключительно замечательно!.. Опыт растет прямо пропорционально ошибочным умозаключениям. Я полагаю, джентльмены, нам осталось совсем немного времени, чтобы проверить все наши версии. Как только придет ответ с Боу-стрит, я вас уведомлю. Объяснить же происшествие с мистером Коллинзом, я полагаю, гораздо проще, чем кажется на первый взгляд. В ответ на недоуменные взгляды собеседников он пояснил: – Во время визита в Хансфорд я осмотрел верхнюю полку шкафа, думаю, что, побеседовав с пастором и леди Кэтрин де Бер еще раз, смогу ответить на ваш вопрос. – Что же касается побега мисс Лидии… – заговорил судья. – Я думаю, побег мисс Лидии Беннет никак не связан с прочими происшествиями, – уверенно прервал сэра Юстаса Тинкертон. Судья скривился в ответ, и кисло произнес: – Может, вы то же самое скажете и о пропаже ожерелья миссис Херст? – Может быть… – загадочно произнес Тинкертон. – Я нашел совершенно случайно один любопытный документ. Это квитанция из ломбарда. – Вот как? – поднял брови генерал, – а можно узнать, гррр-м… где вы ее нашли? – В сюртуке мистера Херста, – коротко ответил Тинкертон, – на этом предлагаю закончить наше совещание, джентльмены. Скоро обед. При слове «обед» генерал Бридл оживился, а сэр Юстас с глуповатой улыбкой поправил галстук, и джентльмены покинули библиотеку. Судья и генерал торопились в свои комнаты, чтобы предстать перед дамами во всей красе. Тинкертон задумчиво посмотрел им вслед, и вытащил из кармана смятый листок бумаги. За исключением отбывших в Лондон Дарси и мистера Беннета, к обеду в Розингсе собрались все гости, включая и обитателей Хансфорда, что казалось удивительным, учитывая количество происшествий и пострадавших. Мистер Коллинз и мистер Херст, как оказалось, были уже в состоянии вести активный образ жизни, мисс Мэри Беннет вполне оправилась после купания в пруду, леди Кэтрин чувствовала себя достаточно бодрой, а легкая хромота мисс Бингли не могла помешать ей принять участие в столь приятном для души и желудка времяпрепровождении. И даже миссис Беннет, нашедшая некоторое утешение в известии, что ее младшая дочь жива и здорова, хоть и находится в неподобающем месте и в неподобающем обществе, не отказалась от приглашения к обеду в Розингс как свидетельства, что общество не отвернулось от их семьи, поэтому пренебрегать им, по ее разумению, никак не следовало.
Дафна: Глава 44, в которой трапеза утоляет телесный голод, но не в силах утолить душевные муки Компания, собравшаяся в гостиной, была, наконец, приглашена дворецким в столовую, и, оживленно переговариваясь, парами двинулась в эту обитель Луккула, ласкающую обоняние соблазнительными запахами, а глаз – изысканным убранством и столовым серебром. Генерал, ведущий под руку леди Кэтрин, беспокойно оглянулся, дабы вновь убедиться, что все в сборе, никто не отсутствует, а значит, никто не подвергается опасности, и долгожданный обед на этот раз продлится положенное время с соблюдением всех положенных перемен блюд и прочих ритуалов. – Гррр-м, – генерал усадил свою даму во главе стола, а сам пристроился рядом, по ее правую руку. – Я счастлив, миледи, лицезреть вас в добром здравии и прекрасном расположении духа, гррр-м… Помню, в Индии как-то раз некий магараджа устроил праздник в своем дворце, на который были приглашены офицеры моего полка. Столы ломились от всевозможных кушаний, а между ними водили на поводу ручного тигра… – Тигра?! – леди Кэтрин ахнула и восхищенно посмотрела на генерала, вполне довольного произведенным эффектом. Последнее время, особенно после того, как этот бравый генерал вынес ее на руках из объятой пламенем спальни, леди Кэтрин все чаще начали посещать мысли о том, что в ее жизни не хватает надежного мужского плеча, на которое может опереться в трудную минуту даже сильная и здравомыслящая женщина. Судья, по своему положению занимавший место напротив леди Кэтрин, наклонился к мисс Кэролайн, сидевшей слева от него. – Должен признаться, мисс Бингли, – судья понизил голос, – я восхищен вашим мужеством, с каким вы, невзирая на полученные ушибы, решили разделить с нами эту трапезу. Признаюсь, ваше отсутствие было бы весьма огорчительно для меня. Кэролайн неожиданно смутилась, что редко с ней случалось, и с признательностью посмотрела на сэра Юстаса, открывая в нем для себя необычайно привлекательные черты. Она не могла забыть, как он хлопотал вокруг нее, не скрывая своего беспокойства. Он, конечно, уступал Дарси во внешности и богатстве, но у него был титул баронета, весьма доходное поместье, а главное – он проявил к ней за эти дни столько внимания, сколько и в сотой доли она не получала от мистера Дарси за все время их знакомства. Впервые Кэролайн задумалась, не напрасно ли она тратит время на джентльмена, не проявляющего ни малейшей заинтересованности в ее особе, опрометчиво пренебрегая джентльменом, который определенно стремился завоевать ее расположение. Она ослепительно улыбнулась своему собеседнику. Тинкертон сидел рядом с мисс Мэри Беннет, заботливо подкладывая ей лучшие куски дичи и рыбы. Мэри, хоть и не вполне оправилась от перенесенного накануне потрясения, аппетита не утратила и отдавала должное каждому блюду. – Исключительно замечательно, – сказал сыщик, с удовольствием наблюдая за девушкой, не забывая, при этом, основательно подкрепляться и самому. – Хлеб насущный, утоляя голод, дарует нам жизнь и силы для нее, исцеляет тело и тем освобождает душу для благих помыслов. – Алчущие насытятся, – пробормотала Мэри, наслаждаясь вкусной едой и обществом мистера Тинкертона. Она не видела его почти сутки, не считая короткой встречи в библиотеке, и все это время ей не хватало их глубокомысленных бесед. Теперь она гадала, скучал ли он по ней, и его поведение пока отвечало ее надеждам. Джорджиана, все еще находясь под впечатлением от утренней встречи с капитаном Шелли, не столько ела, сколько украдкой наблюдала за ним. Шелли, сидящий напротив, в свою очередь, отдавая должное превосходным кушаньям, почти не отводил глаз от прелестной девушки. Он хотел поговорить с ней хотя бы о погоде, но через стол это делать было решительно неудобно, и он с нетерпением ждал окончания обеда, когда все перейдут в гостиную, где могла появиться возможность оказаться рядом с мисс Дарси и… Голова у него слегка закружилась. Полковник Фицуильям, ободренный разговором с Дарси, не отрывал взгляда от мисс де Бер, сидевшей рядом с ним. Любуясь ее нежным профилем, он раздумывал, что лучше: пригласить ее на прогулку в фаэтоне или предложить просто прогуляться… хотя бы в тот же розарий, где на днях застал ее наедине с кузеном и надумал Бог знает чего. Нет, в розарии им могут помешать, а во время поездки в фаэтоне никто не нарушит их одиночество, и он, наконец, сможет прояснить некоторые вопросы, ответы на которые уже давно жаждал получить. Да, определенно следует пригласить мисс Энн проехаться с ним в фаэтоне… Миссис Беннет оживленно рассказывала своему соседу, мистеру Херсту, об отъезде мистера Беннета, о котором он знал, то и дело прикладывая к глазам платочек, предусмотрительно заложенный за край рукава платья. Мистер Херст, за время болезни изрядно стосковавшийся по хорошему столу, молчал и усердно налегал на еду и вина. Китти то и дело стреляла глазами в сторону лейтенанта Йорика. Она все еще гадала, что имел он в виду, когда упомянул о белке, поскольку уже второй день им не удавалось поговорить на эту тему. «Белка, – думала Китти и морщила лоб, забыв о наставлениях матери по поводу этой ее дурной привычки. – Какая белка? При чем тут белка?» Лейтенант, находящийся наискосок через стол от Китти, пытался угадать, как приготовлена телятина в укропном соусе, которую он как раз пробовал. «Хорошо бы раздобыть для матушки этот рецепт», – размышлял он. Телятина, которую он последний раз ел дома, была приготовлена отвратительно, а эта была настоящим блаженством и прямо-таки таяла во рту. Он заметил взгляды Китти и который раз подумал: «До чего хороша эта девушка, матушке она непременно понравится»… Рядом с ним миссис Херст украдкой зевнула, раздраженно покосившись на молчаливого лейтенанта с одной стороны и не умолкающего весь обед мистера Коллинза, с другой. Мистер Коллинз, по-видимому, решил вознаградить себя за дни вынужденного молчания, пока находился в беспамятстве, и громко разглагольствовал по поводу кошмарных происшествий в Розингсе, чуть не лишивших его «нашей дорогой патронессы». Казалось, он был готов еще раз подставить свою голову, а также другие части тела, под нож, как он выразился, убийцы, лишь бы леди Кэтрин никогда не подвергалась никакой опасности. Леди Кэтрин едва успевала ему милостиво кивать, с явной неохотой отрываясь от беседы с генералом. Миссис Коллинз тихо переговаривалась с Элизабет, которая по случайности оказалась за столом рядом с ней. Возблагодарив за подобное упущение рассеянность хозяйки Розингса, и списав его на последствия пожара, Шарлотта воспользовалась возможностью, наконец, пообщаться со своей подругой, которую толком и не видела после ее прибытия из Хартфордшира. Элизабет же никак не могла сосредоточиться на рассказах Шарлотты, ощущая странное, необъяснимое беспокойство и тревогу. Поначалу она думала, что ее так растревожило известие о Лидии и отъезд отца, но когда она в десятый раз посмотрела на то место за столом, где обычно сидел Дарси, то вдруг осознала, как ей не хватает его взглядов, его голоса и… и его самого… Она вздрогнула и заставила себя вслушаться в слова подруги, твердя себе при этом: «Глупости, он мне даже не нравится. Он – высокомерный гордец, презирающий людей ниже его по происхождению, а богатство сделало его заносчивым эгоистом, бесчувственным и…» Тут она вспомнила, как он заступался за нее перед судьей, как молчал и дал арестовать себя, лишь бы не скомпрометировать ее своим присутствием в беседке, как всю ночь вместе с драгунами искал Лидию. «Я отказала ему в своей руке, – напомнила она себе, – потому что он не тот человек, которого я могу полюбить». Почему-то последняя мысль уже не казалась ей бесспорной. Мистер Бингли вполуха слушал мистера Коллинза и почти ничего не ел. Все его помыслы были устремлены к мисс Джейн Беннет, которая почему-то совсем не смотрела в его сторону, как бывало прежде. Она сидела довольно далеко от него, но он видел ее печальное лицо и опущенные глаза. Он не понимал, почему вдруг заслужил такую отчужденность, но холод сегодняшней встречи был им вполне прочувствован. Он чем-то невольно обидел ее – это было ясно, но чем?! Бингли был готов просить прощения за все, хотя и не знал, когда и каким образом задел нежные чувства этого ангела. Он попытался было объясниться с Джейн до обеда, но она не отходила от своей матери, и возможности для разговора ему не представилось. После обеда, когда джентльмены присоединились к дамам в гостиной, мистера Бингли постигло еще одно жестокое разочарование. Джейн сидела на маленьком диванчике рядом с миссис Коллинз и Элизабет, и явно не собиралась отходить от них ни на шаг. Она по-прежнему не обращала на него никакого внимания, и Бингли совсем потерял голову. Пока общество развлекалось беседами, музыкой, пением и картами, он изыскал тысячу способов оказаться наедине с Джейн, но ни один из этой тысячи не мог быть осуществим сегодня и сейчас, и к концу вечера страдания его стали непереносимы. Отчаявшийся Бингли второпях украдкой нацарапал маленькую записку: «Умоляю уделить мне несколько минут Вашего времени. Я должен сообщить Вам нечто очень важное. Буду ждать Вас завтра, в десять утра, в дубовой роще, что на восточной окраине парка. Ч.Б.» Случай передать ее представился только под конец вечера, когда гости уже собирались вернуться в Хансфорд. Бингли подошел к Джейн и коснулся ее руки. Джейн удивленно отпрянула было в сторону, но тут почувствовала, как мистер Бингли что-то вложил в ее ладонь и машинально сжала пальцы. – Вы не замечали меня весь вечер, – с отчаянием в голосе прошептал он. – Прошу вас, не отказать… Джейн, чуть зардевшись, отвернулась и ничего не ответила. Мистер Бингли, опасаясь привлечь излишнее внимание, не смел настаивать на ответе, и так и остался в неведении, придет ли Джейн на встречу с ним.
Дафна: Глава 45, в которой обстоятельства оказываются сильнее намерений мистера Бингли Мистер Чарльз Бингли спешно поглощал свой завтрак. Его сестра Кэролайн поглядывала на брата, удивляясь непривычной задумчивости Чарльза. Полковник Фицуильям с увлечением рассказывал собравшимся о своем новом удачном приобретении – гунтере гнедой масти с громким именем Буцефал. – Грр-м… Воистину, с таким именем конь не может не быть царских кровей, – ухмыляясь в усы, прогремел генерал, вызвав улыбки на лицах присутствующих. Закончив завтрак, мистер Бингли объявил, что отправляется на прогулку: – Хочу проехаться верхом, – пояснил он сестрам в ответ на их недоуменные взгляды,– окрестности здесь очень живописны, – и исчез за дверью. Кэролайн настороженно посмотрела ему вслед. – Погода сегодня чудная, не правда ли, – заметил полковник, – пойду-ка я тоже навещу своего скакуна... Полковник Фицуильям, спустившись с крыльца, наткнулся на донельзя взбудораженного мистера Бингли. – Ради бога, Фицуильям, помогите мне, – бросился к нему молодой человек. – Моя лошадь потеряла подкову. Кузнец уехал в деревню, и дожидаться его придется не меньше двух часов, а я ждать не могу, – упавшим голосом закончил он. Столь странное заявление не могло не удивить полковника, однако, видя, что Бингли очень расстроен, он без излишних вопросов предложил для поездки своего новоприобретенного скакуна. – Вы спасаете меня, полковник, – с чувством проговорил Чарльз. Вместе с Фицуильямом он вернулся на конюшню, где полковник приказал конюху вывести Буцефала. Еще раз горячо поблагодарив его, мистер Бингли вскочил в седло, и покинул Розингс, оставив после себя лишь облачко пыли. Полковник с улыбкой посмотрел ему вслед. «Похоже, не только Дарси потерял покой в Розингсе» – подумал он. Леди Кэтрин де Бер наконец, получила библиотеку в свое распоряжение. Генерал с судьей Фэйром сразу после завтрака разместились в гостиной, не предполагая на сегодня никаких допросов. Мистер Тинкертон недолго находился в их компании. Вскоре он торопливо сбежал с крыльца, и, повернув за угол дома, скрылся в зарослях сирени. Миледи успела перемолвиться парой словечек с генералом Бридлом, с удовольствием приняв его грубоватые, но искренние комплименты, и посетовав на тяжелую судьбу вдовствующей хозяйки такого огромного имения. Ответ генерала, полный приятных для миледи сочувственных намеков, привел ее в прекрасное расположение духа. Почтенная дама весьма милостиво поговорила с управляющим и, мурлыча под нос мелодию модной арии, с удовольствием принялась разбирать накопившиеся за неделю счета и письма. От этого занятия ее отвлекли громкие возгласы, доносившиеся со двора. Леди Кэтрин подошла к окну, и взору ее предстало странное зрелище – конюхи, руководимые полковником Фицуильямом, пытались поймать за повод гунтера, недавно им приобретенного. Жеребец взбрыкивал, кружась на месте, и коротко ржал, закидывая голову назад. Миледи, намереваясь тотчас потребовать объяснений и вмешаться в происходящее, поспешила во двор. В холле она столкнулась Кэролайн, Луизой, а также Энн и Джорджианой. Взволнованно переговариваясь, дамы почти бегом проследовали к двери. К этому времени полковник, наконец, сумел ухватить поводья, и стремительно вскочил в седло, пытаясь ласковым голосом успокоить животное. Буцефал перестал метаться, и лишь вздрагивал и испуганно косил темным глазом. Энн с тайным восхищением смотрела на кузена. Ее мысли были прерваны громким восклицанием миссис Херст: – Боже мой, полковник, что стряслось?! – Утром ваш брат уехал на Буцефале на прогулку… – Где мой брат? Что с ним? – побледнела Кэролайн. Полковник легко соскочил на землю, и напряженным голосом сказал: – Буцефал только что вернулся на конюшню без седока. Похоже, он сбросил Бингли. Мисс Бингли тихо охнула и лишилась чувств, упав на руки миссис Херст. Полковник напряженным голосом обратился к леди Кэтрин: – Мадам, нужно отнести мисс Бингли в ее комнату и оказать ей всю необходимую помощь. Я же незамедлительно направлюсь на поиски мистера Бингли. – Но Фицуильям, вы же не собираетесь отправляться один? – возразила почтенная леди. – Несомненно, генерал с судьей с радостью окажут вам содействие. Полковник, помедлив, кивнул и быстрым шагом направился в дом, предоставив леди Кэтрин позаботиться об остальном, чем она и занялась. Кэролайн тут же перенесли в спальню. Всхлипывающая миссис Херст осталась сидеть у сестры. Джорджиана с Энн поведали о случившемся Элизабет, которая пропустила суматоху, находясь у сестры. Расстроенная и потрясенная Элизабет спросила, что предприняли для поисков Бингли. – Полковник вместе с генералом и судьей отправляются на розыски. Конюх сообщил, что мистер Бингли направлялся в дубовую рощу. – Будем надеяться, что мистер Бингли не сильно расшибся, – вздохнула Элизабет. Тем временем полковник, сэр Юстас и генерал Бридл в сопровождении своих офицеров, а также не пожелавший оставаться в стороне мистер Тинкертон, организовав небольшую кавалькаду, отправились в восточную часть парка. Чарльз Бингли очнулся от назойливого жужжания. Он приоткрыл глаза, и понял, что лежит на земле, упираясь головой в ствол дерева. В лесу было тихо. Над его головой белели первые весенние цветы, очень хрупкие и нежные. Над ними копошилась одинокая пчела, издавая монотонное жужжание. Бингли попробовал было подняться, но, почувствовав острую боль в затылке, вновь упал на траву. Он вспомнил, как его сбросил разволновавшийся жеребец. Задумавшись по дороге, он не заметил, что тропинка начала петлять, углубившись в заросли. Буцефал стал тревожно вздрагивать, и пятиться назад, он нетерпеливо пришпорил коня, однако тот, вместо послушного следования руке всадника, дернулся, тревожно заржал и встал на дыбы, и от неожиданности Бингли не удержался в седле. Вдруг в голове молнией сверкнула мысль: «Джейн! Она же ждет меня…» Бингли еле слышно застонал и, превозмогая боль, снова попытался подняться. Вдруг он услышал приглушенные голоса со стороны лесной тропинки. Собрав последние силы, Бингли издал слабый крик и с облегчением понял, что его услышали, и кто-то уже спешит к нему, ломая ветки кустарника. – Бингли! Какое счастье, что вы живы, – послышался громкий голос полковника, – вы не ранены, сможете подняться? – Нет… да… неважно, полковник, – слабеющим голосом ответил тот, – главное, сообщите ей, что со мной случилось…– молодой человек, шатаясь, встал на ноги и, побледнев, рухнул на руки изумленному полковнику. Тут подоспели прочие члены спасательной экспедиции. Молодого человека бережно донесли до лужайки у развилки дороги, послали в Розингс за каретой, и со всеми предосторожностями доставили в особняк. Мистер Бейтс, за которым выехал капитан Шелли, как только стало известно о несчастье с Бингли, успокоил встревоженных сестер, заявив, что повреждения болезненны, но не опасны для жизни, и мистер Бингли придет в себя в ближайшее время. Тем временем в гостиную тенью скользнул Тинкертон, исчезнувший сразу после возвращения в имение. Генерал встрепенулся и, обернувшись к сидящему поодаль судье, кивнул головой в сторону сыщика. Извинившись перед дамами, джентльмены исчезли в библиотеке. Усевшись в массивное кресло, Бридл вопросительно посмотрел на сэра Юстаса и Тинкертона: – Это гррр-м... покушение, джентльмены? – Я в этом не сомневаюсь. Мистер Бингли очень нервничал сегодня за завтраком, я обратил на это внимание. Вероятно, он что-то знал и хотел встретиться с… кем-то, – не раздумывая, ответил судья. – Исключительно замечательно, – саркастично пропел Тинкертон, – и с какой же целью? – Неважно, – забегал по кабинету сэр Юстас, – лошадь наверняка чем-то опоили. Полковник Фицуильям! Он предложил свою лошадь мистеру Бингли! – Вы полагаете, полковник мог отравить собственную лошадь? – изумился генерал. – Нет! – завопил возмущенный подобной нерасторопностью мысли судья, – я думаю, что покушались на полковника! Никто не знал заранее, что он отдаст свою лошадь для прогулки мистеру Бингли. – А зачем покушаться на полковника? – генерал все еще не мог постичь ход мыслей сэра Юстаса. – Вот это и нужно выяснить, – веско ответил судья Фэйр, – и незамедлительно! Опросить конюхов и слуг на конюшне… – Исключительно замечательная мысль, судья! И я уже привел ее в исполнение, – отозвался Тинкертон. – Вот как? – сэр Юстас с подозрением взглянул на Тинкертона, но при всем старании не смог уловить в его голосе насмешливых ноток. Сыщик был абсолютно серьезен. – Конюхи утверждают, что никто из господ не входил сегодня в стойла. Буцефал ел и пил то же, что и все прочие лошади. – Значит, кто-то из конюхов подкуплен! – воскликнул судья. – Хорошо, джентльмены, не буду вам в этом перечить, – не стал спорить сыщик, – а сам, с вашего разрешения, вернусь на конюшню. Тинкертон, покинув дом, зашел на конюшню и снова подошел к стойлу Буцефала. Жеребец с недоверием покосился на незнакомца, коротко заржав. Сыщик вытащил из кармана крупный кусок сахара и протянул раскрытую ладонь. Расположив к себе таким образом жеребца, Тинкертон осторожно провел рукой по шее и крупу Буцефала. – Исключительно замечательно, – удовлетворено пробормотал сыщик. Он внимательно присмотрелся к небольшой припухлости на гладкой шее лошади, вытащив из объемного кармана складную лупу. – Все проясняется…
Дафна: Глава 46, в которой мисс Джейн Беннет раскрывает свое сердце Мисс Джейн Беннет нетерпеливо прогуливалась по тропинке, петляющей между старыми кряжистыми дубами. Через прошлогодние сухие листья деревьев пробивались лучи весеннего солнца, оживляя мрачный пейзаж. Джейн задумчиво оглянулась по сторонам, пытаясь понять, сколько времени прошло с тех пор, как она ушла из Хансфорда. Миссис Беннет проводила старшую дочь, объявившую, что хочет прогуляться по окрестностям, со слезливым недоумением, которое стало ее привычным состоянием после отъезда супруга. Джейн вынуждена была сидеть со стенающей матерью, укоряя себя в душе за то, что не может проникнуться должным сочувствием к ее состоянию. Осознавая двусмысленность положения, в котором оказались Беннеты после побега Лидии, ужасаясь в душе безрассудству младшей сестры, Джейн старалась сохранить толику терпения и сдержанности, понимая, что от нее в значительной мере зависит состояние расстроенных нервов миссис Беннет. Девушка со смирением и обычным внешним спокойствием переносившая стоны матери и приторно-сочувственные замечания Кэролайн Бингли на вчерашнем обеде, едва сдержала свои чувства после того, как Чарльз Бингли вложил ей в руку кусочек бумаги, который, казалось, обжигал ее ладонь. С трудом сдерживая нетерпение, Джейн, вернувшись в Хансфорд, развернула записку: «Умоляю уделить мне несколько минут Вашего внимания. Я должен сообщить Вам нечто очень важное. Буду ждать Вас завтра, в десять утра, в дубовой роще, что на восточной окраине парка. Ч.Б.» Мисс Беннет приняла решение раньше, чем даже смогла осознать смысл предложения. С тех пор, как капитан Шелли бросил несколько слов, которые ранили ее безмерно, девушка не могла рассуждать спокойно. Однако непритворное отчаяние Бингли тронуло ее. Джейн твердо решила прийти в указанное место, надеясь услышать желанные для нее оправдания и уверения и страшась обмануться в своих ожиданиях. Задумавшись, Джейн не заметила, что солнце, утром золотившее ветви мрачных дубов, уже довольно высоко поднялось над ними. Девушка заволновалась, понимая, что мистер Бингли не может так долго задерживаться. Мысль о том, что Чарльз попросту передумал встречаться с ней, даже не пришла ей в голову. Полная беспокойства и самых мрачных предчувствий, Джейн вернулась в Хансфорд. Заглянув в комнату матери, которая меланхолично рассказывала о своих горестях Шарлотте, Джейн попросила разрешения сходить в Розингс, чтобы навестить Мэри. – Надеюсь, что ей уже гораздо лучше, и я смогу прогуляться с ней по парку, – пояснила она, краснея. – Хорошо, Джейн, девочка моя, – ответила миссис Беннет, шумно вздыхая, – пройдитесь вместе с Китти – ей скучно здесь с нами, в Розингсе она развлечется. Ужасный поступок младшей дочери не лишил миссис Беннет надежд на благополучное устройство прочих дочерей. Джейн и Китти застали в Розингсе уже, пожалуй, привычную суматоху. Слуги сновали по лестнице, возбужденно переговариваясь. В гостиной Джейн и Китти встретила взволнованная Элизабет. – Что случилось, Лиззи? – бросилась к ней Джейн. – Мистер Бингли упал с лошади. У него только что был мистер Бейтс. О, ничего страшного, и сегодня он придет в себя, – поспешила уверить Элизабет, заметив, как побледнела сестра. – Присядь, Джейн, ты немного бледна. Джейн в изнеможении опустилась в кресло. Элизабет, беспокойно поглядывая на нее, ответила на вопросы Китти о самочувствии Мэри и предложила той навестить ее. Китти согласно кивнула, и поспешила наверх. Элизабет, выдержав паузу, решительно повернулась к сестре: – Вероятно, ты что-то хочешь сказать, Джейн? Джейн взглянула на сестру и тихо вздохнула: – Пожалуй, Лиззи, ты имеешь право знать. Когда мистер Бингли покинул Незерфилд, я не смогла позабыть его. И здесь, в Розингсе… – она помолчала, промокнула платочком, который нервно комкала в руке, единственную предательски дрожавшую на ресницах слезинку, – здесь мне показалось, что мои чувства взаимны… – И что же изменилось, Джейн? – Элизабет присела рядом и протянула руку сестре, пытаясь ободрить ее дружеским пожатием. – Возникли обстоятельства, которые заставили тебя усомниться в чувствах мистера Бингли? – Не совсем, – тихо ответила Джейн, – но вчера я разговаривала с капитаном Шелли, и он дал понять мне, что мистер Дарси мечтает выдать свою сестру за друга, и мистер Бингли тоже не против подобного союза. – Джейн, – пристально взглянула на сестру Элизабет, – почему капитан так уверен в том, что не может быть достоверно известно окружающим? Откуда у него такие сведения о планах мистера Бингли и мистера Дарси? – последние слова дались Элизабет тяжело. Мысль о мистере Дарси, его упреки в адрес ее семьи невольно приходили на ум. Что, если он не одобрял и желание друга породниться с подобной семьей? К тому же, недвусмысленно высказанные желания Кэролайн в прощальном письме Джейн могли быть вполне одобрены мистером Дарси. Но мистер Бингли! Он не мог обнадеживать девушку, не питая к ней никаких чувств, и тем более будучи связанным обещанием с семьей друга, в этом Элизабет была уверена. Стараясь вложить в голос как можно больше убедительности, Элизабет добавила: – Неужели ты поверила словам капитана Шелли, даже не спросив мистера Бингли, правда ли это? – Как бы я могла расспрашивать об этом, Лиззи? – вспыхнула Джейн, – у меня недостаточно смелости, чтобы задать такой вопрос мистеру Бингли. Но я очень расстроилась, это правда, и когда вчера утром встретила его в Розингсе, была слишком холодна и, верно, задела его этим. После обеда он передал мне записку с просьбой о встрече… – едва слышно призналась она. – Джейн, – ахнула Элизабет, – и ты согласилась? Поэтому мистер Бингли так неожиданно отправился на прогулку? – Да, Лиззи, – Джейн покраснела, но выдержала устремленный на нее недоверчивый взгляд сестры, – я не могла посоветоваться с тобой и провела бессонную ночь, упрекая себя в нелепых подозрениях и излишней резкости в отношении мистера Бингли, и решила, что он имеет право узнать о моих сомнениях и объяснить все. Но когда я пришла на указанное в записке место, я его не дождалась. Ах, Лиззи! Ты не представляешь, как я волновалась, а когда я узнала о причине его отсутствия, у меня чуть сердце не разорвалось. Лиззи, милая сестрица! Только тебе я могу открыть, как я люблю его... Что же мне делать? – Джейн, всеми силами сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, бессознательно сжала руку Элизабет. – Я уверена, Джейн, что с мистером Бингли все будет хорошо, – уверенно ответила Элизабет, пытаясь ободрить сестру. Она хотела что-то добавить, но в гостиную вернулась Китти. – Джейн, Лиззи, если вы не против, я прогуляюсь немного по парку. Мэри пожелала немного отдохнуть. Джейн, если хочешь, можешь подняться к ней позже, а пока вместе прогуляемся. Элизабет поддержала младшую сестру, убежденно заявив, что прогулка не помешает никому из них. После целого дня, проведенного у постели Мэри, Элизабет чувствовала настоятельную потребность прогуляться и обдумать все произошедшие события.
Дафна: Глава 47, в которой полковник Фицуильям проливает новый свет на случившиеся некогда события В задумчивости бредя по аллее, Элизабет несколько отстала от Китти и Джейн. Требовалось время, чтобы уложить в голове все обстоятельства, факты. Многое оставалось для нее загадкой, многому она просто не находила объяснения. Еще никогда ее жизнь не была так богата на различные происшествия, и никогда прежде у нее не было стольких поводов к размышлениям. Утренний несчастный случай с Бингли только добавил ей головной боли. К беспокойству за здоровье молодого человека прибавились опасения за душевное состояние старшей сестры. Откровения Джейн сильно встревожили Элизабет. Никогда раньше ей не приходилось видеть сестру такой подавленной. От тревожных мыслей ее отвлекли торопливые шаги. Кто-то стремительно приближался к ней с противоположной стороны парка. Элизабет быстро оглянулась, надеясь скрыться в одной из боковых аллей: ей сейчас меньше всего хотелось встречаться и разговаривать с кем-либо. Но к ее досаде, по обеим сторонам дорожки росли кусты благоухающей сирени, в которых не виднелось ни одного просвета. – Не правда ли, сегодня замечательная погода, мисс Беннет? – жизнерадостно улыбнулся полковник Фицуильям, кажется, нимало не удивившись их встрече. – В самом деле, – Элизабет нашла в себе силы улыбнуться в ответ. – Э-э-э… а я вот решил немного размяться после ленча. Не возражаете, мисс Беннет, если я нарушу ваше уединение? – слегка неуверенно спросил полковник, предлагая свою руку. – Разумеется, нет, – ответила Элизабет, смирившись в неизбежностью. Полковник, несомненно, был приятнейшим собеседником, но сейчас она предпочла бы полчаса одиночества самой увлекательной беседе. С другой стороны, этот человек был ей симпатичен, и не хотелось понапрасну обижать его из-за своего дурного настроения. – Вы видели чудесные клумбы с тюльпанами и ирисами в центре парка? Нет? Великолепное зрелище, смею заверить, позвольте проводить вас. И они медленно направились вглубь парка. Полковник начал рассказывать занимательную историю о том, как к ее сиятельству попали луковицы этих растений, обильно перемежая свой рассказ остроумными замечаниями. Элизабет внимательно слушала, и вскоре хорошее настроение полковника отчасти передалось и ей. Она от души рассмеялась над очередной шуткой полковника, в его глазах заплясали веселые огоньки и он заметил: – Наконец-то мне удалось вас развеселить, мисс Беннет! А я уж было совсем отчаялся. Я понимаю, как вам сейчас нелегко, но это ведь не повод впадать в грех уныния? – Вы правы, – согласно кивнула Элизабет, – но я не могу перестать думать обо всех этих ужасных событиях, о Лидии, о мистере Бингли... Некоторое время они шли в молчании, и через некоторое время полковник осторожно спросил: – Простите мою назойливость, мисс Беннет, но… проявлял ли какое-либо внимание мистер Уикхем к вашей сестре в Хартфордшире? – Нет… то есть, думаю, что нет. Во всяком случае, я ничего подобного не замечала. Лидия имела обыкновение флиртовать со всеми офицерами подряд, а внимание мистера Уикхема, – она на мгновение запнулась и немного покраснела, что не укрылось от внимательного взгляда полковника, – было направлено на другую особу. – Что ж, остается надеяться, что эта особа не была обманута его ложной порядочностью и приятными манерами, – посерьезнев, сказал полковник. – Почему вы так говорите? Конечно, его поступок дает все основания думать о мистере Уикхеме дурно, но, судя по вашим словам, за ним водятся и иные проступки. Вы знакомы с ним? – К сожалению, наши пути пересекались. Он сын управляющего поместьем моего кузена, мистера Дарси. Вы знали? – Да, мистер Уикхем рассказывал о своих отношениях с этой семьей и… с вашим кузеном, – нахмурилась девушка, закусив губу. – Что вы имеете в виду? – Мистер Уикхем рассказал, что после отъезда мистера Дарси из Хартфордшира ни для кого в округе не было секретом, как… бесчестно обошелся ваш кузен с любимцем своего отца. – Дарси?! Бесчестно?! Помилуйте, мисс Беннет, о чем вы? Что этот… Уикхем посмел наговорить о нем? – гневно воскликнул полковник. – Что мистер Дарси отказался выполнить волю своего отца и лишил мистера Уикхема средств к существованию, не предоставив ему завещанный приход, – ответила Элизабет. Она была готова к тому, что полковник приведет тысячу причин для оправдания своего кузена, и ей казалось, она сможет отмести любую из них. Но полковник только пораженно молчал. Наконец, оправившись от изумления, он тихо сказал: – Мисс Беннет, я не могу оставить вас в заблуждении относительно характера связи мистера Укхема с нашей семьей. Покойный мистер Дарси очень любил и ценил этого молодого человека, который приходился ему крестником. Он дал ему прекрасное образование и наставлял на путь служению церкви. Мистер Дарси завещал ему приход в своих владениях после своей смерти. Но, когда произошло это печальное событие – пять лет назад – мистер Уикхем написал моему кузену и совершенно определенно заявил, что потерял интерес к духовной карьере и намерен изучать юриспруденцию. Он полностю отказывался от прихода и просил соответствующую компенсацию – три тысячи фунтов. Во время учебы в Кэмбридже Дарси успел получить достаточно доказательств порочных наклонностей мистера Уикхема, но, уважая волю отца, он удовлетворил просьбу мистера Уикхема. Насколько известно, мистер Уикхем уехал в Лондон и повел там жизнь праздную и разгульную. Спустя некоторое время, когда появилось вакантное место в предназначавшемся ему ранее приходе, он снова написал моему кузену с просьбой оставить этот приход за ним. Его финансовые дела, как вы можете догадаться, находились в самом плачевном состоянии, и он надеялся, что кузен ему не откажет. Но едва ли, мисс Беннет, вы станете осуждать его за то, что он не выполнил этой просьбы. В отместку мистер Уикхем стал всячески поносить мистера Дарси перед окружающими и, разумеется, все отношения с ним были прекращены. Полковник замолчал, внимательно наблюдая за Элизабет. Трудно описать, какое смятение царило сейчас в ее душе. Она молча шла, опустив голову, не в силах принять услышанное – настолько оно шло вразрез с ее собственными сведениями. – Что ж, мисс Беннет, после всего услышанного вы и теперь расположены обвинять моего кузена в жестокости? – поднял бровь полковник Фицуильям. – Простите меня, полковник, я не могу сейчас вам ответить. Не могли бы вы проводить меня в дом? – тихо попросила Элизабет, чувствуя внезапно накатившее недомогание. – Разумеется, мисс Беннет, – кивнул полковник, поворачивая к дому. Чудесные клумбы с тюльпанами и ирисами так и не дождались сегодня их внимания.
Дафна: Глава 48, в которой мистер Коллинз читает проповедь о божественной любви На клумбах вокруг приходской церкви Розингса расцвели нарциссы, и их сладкий аромат действовал умиротворяюще на истерзанные сердца гостей леди Кэтрин. Колокол негромко звонил, и в аллее у церковной ограды уже ждали сельские жители, мечтавшие взглянуть на нарядных дам и джентльменов, следующих в церковь. Все расселись на скамьях. Леди Кэтрин любезно предложила генералу Бридлу место по правую руку от своего кресла, затем, поколебавшись, пригласила судью Фэйра занять место слева, так что Энн, лишенная к тому же обычного прикрытия в лице миссис Дженкинсон, неожиданно оказалась почти на самом краю господской скамьи бок о бок с полковником. Осознав, что при любом неосторожном движении их локти или колени могут соприкоснуться, она страшно смутилась, покраснела и уронила молитвенник. Полковник не посрамил славную английскую армию. Он ловко подхватил книжку до того, как она коснулась пола, и подал девушке прошептав: – Мисс Энн, опасно так часто ронять книги. Все было проделано так быстро, что леди Кэтрин ничего не успела заметить, а Энн не могла понять – в самом ли деле полковник вздрогнул, когда их руки соприкоснулись, или все это ей только привиделось. Пока она терзалась догадками и думала о том, наберется ли она когда-нибудь храбрости, чтобы поднять глаза от страницы, церковный хор запел псалмы. Прихожане уже знали о беде, случившейся с их пастором, а потому особенно выразительно выводили слова: «Ибо стрелы Твои вонзились в меня, и рука твоя тяготеет на мне, нет целого места в плоти моей от гнева твоего... » Мистер Коллинз поднялся на кафедру и начал читать главу из Священного Писания. Он всегда был неважным чтецом, а после случившегося голос его звучал совсем тихо и слабо, временами срываясь на фальцет. Однако сегодня в церкви царила непривычная тишина, и все прихожане буквально пожирали проповедника глазами. Потому что неожиданно для всех мистер Коллинз избрал четвертую главу из первого послания Иоанна, повествующую о любви. Изумленные селяне и благородные дамы и господа внимали словам, никогда прежде не звучавшим под сводами церкви Розингса: – Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Бога никто никогда не видел, если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает и любовь его совершенна есть в нас. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение, боящийся не совершенен в любви. Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец, ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего. Легко поверить, что после этих слов все с нетерпением ждали, что же скажет мистер Коллинз в своей проповеди. И он, все также тихим и надтреснутым голосом начал: – Возлюбленные братья и сестры! Прошла всего неделя с тех пор, как мы встречались здесь, под сводами этой церкви, а сколько всего произошло за это время! Сколько испытали наши тела и души! Вы знаете братья и сестры, что эти испытания не обошли меня и гнев Божий поразил меня так же. Поразил именно в тот момент, когда я в гордыне своей составлял для вас проповедь, думая, что смогу сам наставить вас на путь истинный. О, почему я был так тщеславен! Почему не поспешил к своей высокочтимой патронессе леди Кэтрин де Бер за мудрым советом. Тогда гнев Божий миновал бы меня и вероятно обрушился бы на нашу служанку Пегги, которая вполне его заслужила, так как ленива и небрежна. По церкви пронеслись смешки, и Шарлотта уставилась на кончики своих ботинок. Это был далеко не первый раз, когда мистер Коллинз выставлял ее на посмешище перед всей округой. Шарлотта подавила вздох. Ну почему, если в кои-то веки мистер Коллинз так хорошо начал службу, ему нужно тут же все безнадежно испортить?! И главное – на глазах у Беннетов! Теперь Лиззи окончательно убедится, что ее лучшая подруга вышла замуж за полное ничтожество. Шарлотта закусила губу, чтобы справиться с подступившей тошнотой. Уже в течение трех последних недель она ощущала некие признаки, но не решалась заговорить о них с мистером Коллинзом. Она ужасно боялась, что тот поведет себя, как обычно – растрезвонит всем и вся о происходящем событии и как-нибудь приплетет к этому леди де Бер. Будто именно благотворное влияние ее светлости способствовало столь быстрому наступлению перемен в домике пастора. Шарлотте хотелось сохранить свою тайну, но она понимала, что долго хранить ее не удастся, и уж тогда мистер Коллинз своего не упустит. Меж тем ее ни о чем не подозревавший супруг продолжал: – Когда я отправился от своего страшного удара, возлюбленные братья и сестры, я спросил себя, за что послано мне такое испытание. И чем больше я исследовал душу свою, тем больше я о ней сокрушался. В своей гордыне и тщеславии я недостаточно выражал свое почтение к моей августе... к моей сиятельной покровительнице леди Кэтрин де Бер, я был нерасторопен, исполняя ее мудрые наставления, я забывал напомнить вам о том, как вы должны любить и почитать ее, ибо она относится с материнской нежностью и заботой не только ко мне недостойному, но и ко всем вам. И вот, дети мои, когда я впал в глубины отчаяния, от сознания собственного ничтожества, Господь, поразивший меня с помощью полки от шкафа, в своей неизреченной милости протянул мне руку помощи и указал мне на мою возлюбленную супругу, на мою дорогую Шарлотту, на жену юности моей, на мой чистый источник, любезную лань и прекрасную серну. Ибо она ухаживала за мной со всей кротостью и участием, когда я слышал уже шум крыльев ангела смерти и лишь ее стараниями я был возвращен к жизни. И если бы я был мудр и красноречив, как царь Соломон, то я сказал бы ей: «Голубица моя в ущелии скалы под кровом утеса! Покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, ибо голос твой сладок, и лицо приятно!» Возлюбленные братья и сестры мои! Обратитесь к ближнему вашему, к тому с кем делите вы кров и очаг и возлюбите его всем сердцем, как вы любите Бога! Ибо сказано: «Двоим лучше, чем одному: потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их. Ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, что поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им, а одному как согреться. И нитка, вдвое скрученная не скоро порвется». И еще сказано: «Утешайся женой юности твоей, любезной ланью и прекрасною серною, груди ее да упокоят тебя во всякое время, любовью ее услаждайся постоянно». И еще сказано в послании Иоанна: «Возлюбленные! Если так возлюбил нас Бог, будем же и мы любить друг друга!» Ибо если так возлюбил нам Бог, что послал нам это утро, чтобы благодарить его, и эту прекрасную церковь, и нашу добрую покровительницу леди Кэтрин де Бер, то и мы во исполнение Его заповеди должны любить друг друга! На этот раз никто не смеялся, и даже упоминание у леди Кэтрин осталось незамеченным. Шарлота вдруг поняла, что, пожалуй, сможет рассказать мужу о своей беременности. Мистер Херст, неожиданно для себя самого сжал руку миссис Херст. Миссис Беннет тихо всхлипывала и машинально гладила пальцами медальон с портретом мистера Беннета, висевший у нее на шее. Судья заерзал, пытаясь украдкой взглянуть на Кэролайн, сидевшую за его спиной. Энн, наконец, оторвала глаза от молитвенника и встретилась взглядом с полковником. Китти смотрела на лейтенанта Йорика, Джорджиана — на капитана Шелли. Мэри твердо сказала себе: «Я должна возлюбить брата своего, спасшего меня из пучины вод», но, поймав загадочный гипнотизирующий взгляд Тинкертона поняла, что так не смотрят на сестер. И только Джейн и Элизабет выглядели опечаленными.
Дафна: Глава 49, в которой полковник переходит в наступление Мисс Бингли шагнула вниз на ступеньку и поморщилась от боли в лодыжке. Она оглянулась, инстинктивно ища в толпе, выходящей из церкви, брата, но тут же вспомнила, что с ним приключилось. «Напасть какая-то, – говорила же я ему, поедем в Брайтон, нет, его повлекло в Кент», – подумала она, словно забыв, что сама же и уговорила брата и Херстов принять приглашение леди Кэтрин де Бер приехать в Розингс. Она вздохнула, вспомнив, что и мистера Дарси нет рядом, он совершенно неожиданно уехал в Лондон. А впрочем, на нем свет клином не сошелся, есть и другие, кто способен поддержать леди в трудную минуту. Она обвела взглядом толпу, на этот раз выискивая коренастую фигуру судьи Фэйра, и тот, как по мановению волшебной палочки, возник перед нею. – Позвольте вам помочь, мисс Бингли, – судья Фэйр, склонился перед Кэролайн в почтительно-галантном поклоне. Впервые за эту неделю отдохнувший, разряженный в пух и прах, сэр Юстас выглядел очень представительно. Кэролайн подала руку и, осторожно спускаясь с лестницы, продолжала свои размышления, недоумевая, что Дарси понадобилось в Лондоне так срочно. В некотором раздражении она отогнала мысли о мистере Дарси, припомнив, что сэр Юстас обладает положением, ничуть не уступающим мистеру Дарси. – Мистер Дарси? Вы что-то сказали о мистере Дарси? – нервно спросил судья. Кэролайн вздрогнула, оказывается, она уже размышляла вслух. Между тем обиженный судья продолжал: – Мисс Кэролайн, право же, зачем вам сдался этот мистер Дарси? Он еще так молод, совершенно необуздан, и ведет себя очень подозрительно. А ведь вокруг можно встретить очень достойных людей, уравновешенных и добропорядочных, с положением, с титулом, государственной должностью, и если на то пошло, с очень приличными доходами… – О нет, сэр Юстас, это просто мысли вслух, – несколько смешалась Кэролайн. – Такой хорошенькой головке не стоит утруждать себя долгими размышлениями, мисс Кэролайн, – судья почти с благоговением взирал на свою спутницу. – Ах, да, – постаралась загладить неловкость она, – вы упомянули о людях с положением и доходами? И кто же эти люди? – Вообще-то я имел в виду одного конкретного человека, – судья почему-то смутился и, выпятив грудь, стянутую нанковым жилетом, поправил шейный платок, завязанный каким-то причудливым бантом. – О, сэр Юстас, – притворно удивилась Кэролайн, – так вы имеете в виду… себя? Сэр Юстас, окончательно потеряв дар речи, сумел только склонить голову в изящном, как он считал, поклоне. Лейтенант Йорик вышел из церкви. Настроение у молодого человека было неважное. Мало того, что он почти ежедневно исписывал не один лист показаниями свидетелей и потерпевших в бесконечных происшествиях, захлестнувших Розингс, так ему еще и пришлось участвовать в аресте и последующем освобождении мистера Дарси. К неприятностям добавилось письмо из дома, в котором матушка писала о болезни сестры, Кэтрин. А он не мог поехать, чтобы навестить родных в трудную минуту. Ну и конечно, мысли лейтенанта Йорика занимала и мисс Китти Беннет. Непосредственность и искренность милой девушки настолько затронули сердце лейтенанта, что он постоянно думал о ней. Он чувствовал, что мисс Беннет сердится на него из-за того случая с мисс Элизабет. Ему хотелось поговорить с Китти, объяснить, что на самом деле произошло тогда в парке, но у него не было никакой возможности встретиться с нею, он мог видеть Китти только мельком, когда Беннеты посещали Розингс. Сейчас ему представился шанс перекинуться с нею парой слов, и он не хотел упускать его. Молодой человек наблюдал за Китти в церкви, любуясь прядкой волос, выбившейся из-под шляпки и нежной щечкой, которая появлялась, когда Китти поворачивала голову, чтобы что-то сказать стоящей рядом сестре. Наконец, Йорик увидел ее, спускающуюся по ступенькам вместе с мисс Джейн. Лейтенант направился к девушкам. – Сегодня прохладно для апрельского дня, не правда ли? – спросил он. – Да, вы правы, лейтенант, – рассеянно ответила Джейн, явно думая не об изменчивости английской погоды, а Китти молча потупилась. – Вы позволите вас проводить, мисс? – Джейн, Китти, вы идете? – раздался за их спиной высокий голос миссис Беннет. – О, лейтенант, вы такой галантный кавалер! Джейн, иди сюда, Элизабет нужно кое-что сказать тебе! Джейн, внимательно взглянув на покрасневшую Китти, отошла прочь, а лейтенант, воспользовавшись моментом, обратился к Китти. – Мисс Беннет, вы расстроены из-за сестры? Не переживайте, все наверняка уладится. – Я все время думаю о бедной Лидии. Что же с нею будет? Лейтенант изумился, насколько это непривычно серьезное настроение не вязалось с характером Китти, который, как ему казалось, он уже успел изучить. – И еще я все время думаю, – неожиданно добавила Китти, – только не смейтесь надо мной, думаю о белке. Что вы тогда хотели этим сказать? – Лейтенант Йорик, вас срочно вызывает генерал Бридл, – статный драгун в алом мундире вырос как из-под земли. Йорику ничего не оставалось, как подчиниться, и он, в отчаянии взглянув на Китти, быстро сказал: – Простите, мисс Кэтрин, я все вам объясню… позже… По окончании службы полковник намеревался проводить Энн де Бер в Розингс и заодно, пользуясь случаем, пригласить ее на прогулку в фаэтоне. Но кузину подозвала к себе леди Кэтрин, так что полковник задержался на церковном дворе. Наконец, из церкви вышла леди Кэтрин в сопровождении генерала и Энн, которых провожал расшаркивающийся мистер Коллинз. – Проникновенно, – говорила леди Кэтрин раскрасневшемуся от удовольствия священнику, поглядывая на Бридла, – весьма проникновенно. Я вполне довольна вашей сегодняшней проповедью, мистер Коллинз. Рада, что болезнь не повредила вашему уму и красноречию. – Всегда! – с чувством восклицал пастор. – Всегда готов услужить вам, ваше сиятельство! И моя скромная проповедь была вдохновлена вашими поступками, вашим служением делу общества, как пример, достойный подражания… Леди Кэтрин милостиво кивнула и двинулась по направлению к Розингсу, опираясь на руку генерала. Энн шла за ними и полковник поспешил догнать тетку и кузину. Энн небрежно оперлась на предложенную им руку, но определенно не испытывала желания поддерживать разговор, который пытался вести полковник Фицуильям, отделываясь лишь краткими ответами. Последние дни она все время ощущала на себе взгляды кузена, чем была крайне встревожена, потому как не могла понять, чем они вызваны. Еще недавно он держался с ней предельно официально и сухо, но после отъезда Дарси резко переменился, явно демонстрируя свой интерес к ней. Это смущало Энн и давало повод надеяться на исполнение неких тайных желаний, которые преследовали ее уже порядочное время. Пока она терялась в догадках, чем вызвано подобное изменение в его отношении, Фицуильям заговорил о весне в Кенте: – Эти дни прямо-таки радуют необычайно теплой и ясной погодой, – вещал полковник, рукой показывая на цветущие рододендроны, мимо которых они как раз проходили. – Весьма теплая и ясная погода, – любезно подтвердила Энн и посмотрела на пасмурное небо. – Э… – полковник кашлянул и сменил тему, – леди Кэтрин недавно упоминала о каких-то развалинах римских построек неподалеку от Розингса. Доводилось ли вам бывать там? – Не приходилось, – ответила Энн, которая никогда не забиралась так далеко от дома. – Они очень живописны, – пояснил полковник. – Позволите ли вы, или я прошу слишком многого, пригласить вас завтра на прогулку в фаэтоне? Мы могли бы съездить к развалинам и полюбоваться видами… Энн замялась. Ей хотелось прогуляться с ним, но, учитывая переменчивое настроение кузена в последнее время, она боялась, что он опять впадет в дурное состояние духа и испортит ей удовольствие, которое она могла получить от такой поездки. – Не уверена, – начала она, но договорить не успела. Леди Кэтрин, которая, казалось, всецело была занята разговором со своим спутником, оглянулась на дочь и властно заявила: – Глупости! Если не будет дождя, то лучше такой поездки и придумать нельзя! Фицуильям, Энн с удовольствием поедет с вами, так что не забудьте отдать распоряжения насчет фаэтона. Леди Кэтрин была весьма довольна своим племянником, догадавшемся пригласить ее дочь на прогулку. Пока Дарси находится в Лондоне, для Энн будет полезно проводить время в обществе своего кузена, потому как в Розингсе толпилось слишком много молодых офицеров, способных вскружить голову любой юной девице. И хотя среди них были и вполне достойные джентльмены, вроде этого капитана Шелли, – леди Кэтрин не представляла для себя лучшего зятя, чем Дарси, и не хотела, чтобы Энн увлеклась кем-нибудь другим. Фицуильям посмотрел на кузину, которая лишь пожала плечами. Энн вполне устроило, что леди Кэтрин повелела ей отправиться на прогулку, тем самым избавив ее от необходимости самой решать, принять или не принять приглашение. – В таком случае, завтра утром я буду иметь честь сопровождать вас к римским развалинам, – довольно воскликнул полковник, уже предвкушая наслаждение, которое принесет ему эта поездка.
Дафна: Глава 50, в которой герои наслаждаются приятным обществом друг друга После обеда обитатели Розингса и гости из Хансфорда собрались в гостиной. Генерал, как всегда, расположился подле леди Кэтрин с нескончаемым рассказом о своих пиренейских приключениях. – Вы только представьте себе, леди Кэтрин: ночь, глухой лес и я один на один со множеством опасностей, подстерегающих меня за каждым деревом. Я нашел небольшое открытое пространство и решил расположиться на ночлег. Гррр-м, к счастью, у меня еще оставался небольшой запас солонины и вина, поэтому мне не пришлось добывать себе что-нибудь на ужин, хотя, смею вас заверить, это бы не составило мне большого труда… – Я не сомневаюсь, генерал! Вы такой бесстрашный! Я уже имела возможность убедиться в этом, – восхищенно проговорила леди Кэтрин. Приосанившись, генерал продолжил: – Через несколько часов меня разбудил страшный рев, от которого у меня просто кровь застыла в жилах. Схватив ружье, я вскочил и приготовился к атаке… – А потом оказалось, что это ему приснилось, – прошептал судья Кэролайн, со множеством предосторожностей усаживая ее на диван. Та захихикала и, улыбнувшись ему, спросила: – Сэр Юстас, а вы оказывались когда-нибудь в столь же опасной ситуации? Судья пристроил в ее ногах скамеечку и сел с Кэролайн рядом только после того, как убедился, что ей удобно. – Знаете, мисс Бингли, во время своей судебной практики я встречался со столькими жестокими убийцами, подлыми мошенниками, беспринципными грабителями, что… – он замолчал, многозначительно покачав головой. – О! – только и вымолвила Кэролайн, изумленно глядя на него. – Я даже был ранен, – гордо сообщил судья. – О, нет, рана пустяковая, не волнуйтесь, – поспешно добавил он, заметив беспокойство в глазах девушки. – Так мило с вашей стороны сочувствовать мне! Вы – ангел, мисс Бингли! Кэролайн в смущении отвела глаза. – Сэр Юстас… – Я никогда раньше не встречал столь же пленительной молодой леди, как вы! В вас столько ума, такта, доброты! Я совершенно очарован вами! – сказал судья осипшим голосом. – Расскажите мне о том случае подробнее, пожалуйста, – попросила Кэролайн, справившись со смущением. – Это было семь лет назад, в маленькой деревушке под названием Сонная Лощина. – О, не хотите ли вы сказать, что участвовали в расследовании того громкого дела?! – воскликнула Кэролайн, прижав руки к груди. – Да. Запутанное было дельце, должен вам признаться. Ну, слушайте же… Тем временем все приготовились слушать Джорджиану, которая согласилась спеть в ответ на просьбу капитана Шелли. Она великолепно исполнила две арии, сорвав заслуженные аплодисменты, и уже собиралась освободить место за инструментом, как вдруг, казалось бы, полностью поглощенный беседой с леди Кэтрин генерал обратился к ней с неожиданной просьбой: – Гррр-м, мисс Дарси, а почему бы вам не сыграть парочку контрдансов? Танцы – замечательное развлечение для молодежи, ваше сиятельство, вы не находите? – снова повернулся он к своей преданной слушательнице. Взгляды всех присутствующих обратились на хозяйку дома. Китти, хихикая, прошептала Элизабет: – Ой, представляю, что сейчас будет... – Да, – фыркнула Элизабет, – генерал поступает необдуманно. Мэри шепнула Тинкертону: – Боюсь, ее сиятельство не станет потворствовать… Закончить она не успела, так как сыщик, улыбнувшись, тихо прошептал, глядя на нее в упор: – К величайшему моему сожалению, так как я надеялся пригласить вас на танец. Мэри густо покраснела. Она не помнила уже, когда в последний раз танцевала. На ассамблеях в Меритоне кавалеров вечно не хватало, да и те обычно пренебрегали ее обществом. Леди Кэтрин удивила всех: она встала и, улыбнувшись Бридлу, сказала: – А чем мы хуже молодежи, генерал? Тот изящно поклонился и повел ее в середину комнаты. Воодушевленный завтрашней прогулкой полковник подошел к мисс де Бер: – Не согласитесь ли вы, дорогая кузина, принять участие в танцах? Энн улыбнулась ему и приняла приглашение. Мистер Коллинз застал врасплох погруженную в невеселые думы Элизабет и она, растерявшись, не нашла подходящей причины для отказа. Кусая губы от досады и проклиная себя за недостаточную находчивость, она заняла место среди танцующих. Китти проводила ее сочувственным взглядом и оглянулась вокруг. – Не меня ли ищете, мисс Беннет? – раздалось над самым ухом. Китти подпрыгнула от неожиданности и зачем-то солгала: – Н-нет, вовсе нет. – Жаль. А я подумал, что вы будете рады возможности потанцевать, – вздохнул лейтенант в притворном разочаровании, впрочем, тут же добавил, озорно улыбнувшись, – или я ошибся? Она рассмеялась и последовала за довольно ухмыляющимся Йориком. Первые несколько минут танца они провели в молчании. Но сгорающая от любопытства Китти вскоре нарушила его: – Капитан, вы помните наш разговор утром, у церкви? – получив утвердительный кивок в ответ, она продолжила: – Так вот, вы начали мне рассказывать про белку, помните? И не договорили… – Мисс Беннет, я даже боюсь себе представить, какие фантазии могли возникнуть в вашей очаровательной головке из-за этой белки! – Признаюсь, я столько времени ломала голову над тем, что могли означать ваши слова… И вы вели себя тогда так странно… с моей сестрой… – Мисс Беннет, все обстояло совсем не так, как вы могли подумать! Мы разговаривали с мисс Элизабет, и на дорогу вдруг выскочила белка, прямо под ноги вашей сестре. От неожиданности она чуть не упала, я всего лишь поддержал ее. Уверяю вас, мисс Кэтрин, у меня и в мыслях не было… – он замолчал, с надеждой глядя в глаза девушки. – Прошу прощения, я, видимо, очень обидел вас своим поведением, – тихо добавил Йорик. Китти показалось, будто что-то очень тяжелое свалилось у нее с души после слов молодого человека. Она мысленно отругала себя за недостойные подозрения и послала лейтенанту ободряющую улыбку. Тот тотчас же воспрял духом, в глазах опять заплясали озорные огоньки, и он начал развлекать Китти забавными историями из своей жизни. Она в ответ заразительно смеялась и подшучивала над ним. «Она определенно понравится матушке», – в очередной раз поймал себя на этой мысли Йорик. В голове у него созрел блестящий план… Джорджиана играла «Возвращение весны». Зная мелодию наизусть, она не стала никого просить переворачивать ноты. Однако когда к инструменту подошел капитан, немного раздосадованный невозможностью пригласить ее на танец, она не стала отказываться от предложенной им помощи, опасаясь, что он уйдет. Шелли стоял рядом, внимательно следя за ее тонкими пальчиками, умело перебирающими черно-белые клавиши, не забывая, впрочем, вовремя перелистывать страницы. Закончив, Джорджиана попросила его найти среди нот, в беспорядке разложенных на фортепиано, «Приятную компанию». – Прекрасный выбор, мисс Дарси, – улыбнулся капитан, протягивая девушке нужную тетрадь. – Вам в самом деле нравится? Почему бы вам, в таком случае, не пригласить кого-нибудь на танец? – спросила Джорджиана, раскладывая листы на пюпитре. Его ответ заставил ее сердце взволнованно забиться: – Единственная леди, с которой мне хочется танцевать, сейчас сидит за этим инструментом. Справившись с волнением, Джорджиана тихо ответила: – Я буду рада доставить вам сегодня такое удовольствие. Если бы она была способна посмотреть в этот момент на него, то увидела бы, как загорелись надеждой его темные, почти черные глаза и на губах заиграла мечтательная улыбка.
Дафна: Глава 51, в которой разрешаются некоторые недоразумения Джейн наблюдала за мисс Дарси и капитаном Шелли со стороны и поминутно спрашивала себя, что же может означать это смущение мисс Дарси и странный блеск в глазах капитана. Его слова до сих пор звучали у нее в ушах: «…мистер Бингли, по крайней мере, разделяет надежды своего друга». А как относится мисс Дарси к перспективе этого брака? Похоже, данный вопрос весьма занимал бравого капитана. В задумчивости она перевела взгляд на Бингли, который не захотел подняться к себе в комнату, и теперь в одиночестве сидел на диване. К ее немалому удивлению, он неотрывно смотрел вовсе не на Джорджиану, а на нее саму. Поколебавшись немного, Джейн все же подошла к нему и спросила: – Вы, очевидно, расстроены тем, что не можете танцевать, мистер Бингли? – Никакие танцы на свете на заменят мне вашего общества, мисс Беннет. Заметив недоверие в ее глазах, он спросил: – Вас, кажется, удивил мой ответ? Джейн неопределенно повела плечами и промолчала. Бингли вполголоса, пользуясь тем, что внимание других отвлечено собственными разговорами, танцами и музыкой, спросил: – Скажите, мисс Беннет, вы приходили на встречу, которую я назначил вам? – Да, – девушка помрачнела, вспомнив, почему она не состоялась. – Как вы думаете, зачем я попросил вас прийти? – Право, я не знаю, мистер Бингли, – покачала головой Джейн и добавила еле слышно: – Почему же? – Я заметил, что ваше отношение ко мне изменилось. Вы стали так холодны со мной. Неужели я чем-то обидел вас? Я до сих пор не нахожу себе места от беспокойства, перебирая в голове наши с вами разговоры и безуспешно ища хоть какое-то грубое слово или замечание с моей стороны, которое могло бы задеть ваши чувства. Мисс Беннет, я буду умолять вас простить меня, только скажите, в чем я провинился перед вами? – в крайнем волнении спросил Бингли, заглядывая Джейн в глаза. Джейн предполагала, что он задаст такой вопрос, и по-прежнему не знала, что ответить. Ведь он не может не понимать, в чем причина ее поведения. Девушка была далека от мысли поставить под сомнение слова капитана Шелли – он производил впечатление честного и порядочного человека, – но и поверить в лицемерие Бингли она не могла. Может, увиденное капитаном означало вовсе не то, что он подумал? Признаться, она никогда раньше не замечала, чтобы Бингли проявлял какое-либо внимание к мисс Дарси. Снова погрузившись в размышления, Джейн не сразу вспомнила, что Бингли до сих пор смотрит на нее, ожидая ответа. Молчание явно затягивалось, и Джейн, нервно теребя в руках платочек, выдохнула: – Я услышала о вашей помолвке с мисс Дарси и… – Не продолжайте, мисс Беннет, – жестом остановил он ее и перевел взгляд на пару за фортепиано. Горько усмехнувшись, он продолжил: – Я предполагал это. Если бы тогда у капитана хватило терпения дослушать мои объяснения до конца, наш с вами разговор сейчас не имел бы смысла. И он рассказал ей о том случае, когда застал Джорджиану в слезах. Джейн слушала, затаив дыхание и не смея поднять головы. Когда он закончил, в душе девушки царило такое смятение, что ей понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя и найти подходящие слова для ответа. А через пять минут они уже как ни в чем не бывало обсуждали последние происшествия в Розингсе. – Мистер Бингли, как вы думаете, что случилось с лошадью полковника? – Даже не могу себе представить, кто мог замыслить против него недоброе. Возможно, конюхи были подкуплены, но кем? – Вы полагаете, что целью злоумышленника были не вы? – Откуда же он мог знать, что я одолжу Буцефала? Хотя не стоит исключать и такой возможности. Но оставим выяснение всех обстоятельств сэру Юстасу и мистеру Тинкертону. Я уверен, что они во всем разберутся. – Если найдут для этого время, – с улыбкой кивнула Джейн на Фэйра, поглощенного беседой с Кэролайн и Тинкертона, танцующего с Мэри. На соседнем диване миссис Беннет делилась своими надеждами относительно счастливого будущего своих дочерей с миссис Херст: – Мистер Беннет, я уверена, устроит брак нашей дорогой Лидии. Она выйдет замуж раньше всех, представляете, а ведь она самая младшая! Лейтенант Йорик такой милый и приветливый молодой человек и, я полагаю, с прекрасными перспективами. Они с Китти прекрасная пара, вы не находите? – спросила она у своей соседки, не ожидая, впрочем, ответа. – И даже Мэри, которую, признаться, я и не чаяла выдать замуж, сумела привлечь мистера Тинкертона! Посмотрите, он глаз с нее не сводит! – кивнула она на них и умиленно заулыбалась. Когда же в поле ее зрения попала Элизабет, миссис Беннет со вздохом продолжила: – А вот Элизабет наверняка останется старой девой! Ведь мистер Коллинз сначала сделал ей предложение, а она ему отказала. Стоит только мне подумать, что сейчас мы могли бы гостить у нее, а не у Шарлотты! А всему виной ее бесконечное упрямство. Поначалу я надеялась, что полковник Фицуильям или капитан Шелли заинтересуются ею, но их привлекают, видимо, девушки со значительным приданым, – она досадливо поморщилась. – Надеюсь, все эти ужасные происшествия не помешают благополучию моих девочек. Как же я испугалась вчера из-за мистера Бингли! Он такой обаятельный молодой человек, ваш брат, кто мог покуситься на его жизнь? Исполнив два контрданса, Джорджиана немного утомилась и отошла от инструмента. Предоставив своему мужу сомнительное удовольствие наслаждаться многословными излияниями миссис Беннет, миссис Херст охотно сменила за фортепьяно Джорджиану, и заиграла рил – задорный шотландский танец. Раскрасневшаяся и довольная леди Кэтрин заявила, что он слишком энергичный для нее, и покинула танцующих под руку с запыхавшимся, но не менее довольным генералом. Немного отдохнув, Джорджиана решила выполнить свое обещание и приняла приглашение капитана Шелли. В течение всего танца она то и дело ловила на себе его блестящий, полный восхищения взгляд и чувствовала, как в душе разливается приятное тепло от его загадочной улыбки. Разговаривать им почему-то не хотелось: красноречивые взгляды одного и смущение другой говорили яснее всяких слов. Впрочем, они обменялись парой реплик по поводу сегодняшнего вечера, но молчать и просто наслаждаться обществом друг друга и восхитительной музыкой было куда приятнее. Потом миссис Херст заиграла красивый и торжественный магот. Коллинз подошел к жене и со словами: «Идемте танцевать, моя дорогая!» взял ее за руку. Сидевшая рядом с подругой Элизабет удивленно подняла брови: – Мистер Коллинз, вы не боитесь вызвать этим неудовольствие вашей высокочтимой покровительницы? Они втроем дружно оглянулись на миледи, которая на пару с генералом вновь окунулась в увлекательный мир, полный опасных приключений. – О, мисс Беннет, я уверен, что леди Кэтрин ни коим образом не осудит мое желание потанцевать с женой, ответил пастор и потянул Шарлотту за собой. Также танцевали полковник Фицуильям и Китти, лейтенант Йорик и Энн, капитан Шелли и Джорджиана и, к удивлению всех, судья Фэйр и Кэролайн Бингли, которая заявила, что столь медленный танец не причинит ей неудобств. Тут она немного покривила душой: болезненные ощущения не покидали ее, но желание обратить на себя внимание окружающих было сильнее, и она не подавала виду, обворожительно улыбаясь восхищенному ее грацией Фэйру. Капитан Шелли почему-то сделался мрачен, скован и задумчив, чем очень сильно удивил и расстроил свою спутницу. Джорджиана не могла понять причину его так внезапно изменившегося настроения и винила себя, с печалью заключив, что ее общество быстро наскучило ему. Шарлотта еще во время обеда почувствовала недомогание, но расстраивать мужа отказом не хотела, поэтому с готовностью последовала за ним. В середине танца голова у нее закружилась настолько, что она не смогла устоять на ногах и упала бы, если бы ее вовремя не подхватил нерастерявшийся полковник. Ей помогли сесть на ближайший диван и дали понюхать соли. Мистер Коллинз взволнованно крутился возле жены, поминутно восклицая: – Да что же это?.. Моя бедная Шарлотта!.. Что же подумает ее сиятельство? Миссис Беннет возбужденно делилась с уже было захрапевшим мистером Херстом самыми мрачными предположениями о природе плохого самочувствия Шарлотты. Судья, наклонившись к Кэролайн, доверительно прошептал: – Она что-то знала, и ее отравили, можете мне поверить. И он обратился к генералу с просьбой распорядиться исследовать обеденную посуду и столовые приборы на предмет обнаружения яда. Бридл, выглядевший крайне озабоченным, согласно кивнул и вышел. – Ее лучше перенести в одну из гостевых комнат и послать за врачом, – громогласно заявила леди Кэтрин. – Ваше сиятельство, вы так добры, благодарю вас! Ваша забота… – начал раскланиваться перед ней пастор, но Шарлотта уже пришла в себя и слабым голосом попросила воды. Мистер Коллинз тотчас же протянул ей бокал и спросил срывающимся от волнения голосом: – Как вы себя чувствуете, моя дорогая? Вам уже лучше? – Да, но голова еще немного кружится. Со мной никогда раньше такого не было. О, простите меня, я доставила всем такое беспокойство и вечер теперь безнадежно испорчен… Леди Кэтрин жестом прервала ее: – Полноте извиняться, миссис Коллинз. Вас теперь надобно отправить домой. Дуглас, – она кивнула стоящему в дверях дворецкому, – распорядитесь насчет экипажа. Через четверть часа гости из Хансфорда отбыли в пасторский домик. Еще через четверть часа обитатели Розингса попрощались друг с другом и разошлись по своим комнатам, и вскоре тишину гостиной нарушало только мерное тиканье часов на каминной полке, отсчитывающих последние минуты этого насыщенного, волнительного, а для многих и судьбоносного дня.
Дафна: Глава 52, в которой генерал и полковник следуют к разным целям, но по одной дороге Наутро полковник с беспокойством поглядывал на небо, но светло-серые тучи, хоть и сплошняком затянули небо, не обещали дождя, и вскоре после завтрака Фицуильям с Энн в фаэтоне направлялись к цели своего путешествия. Полковник был оживлен и всю дорогу развлекал кузину рассказами о своих армейских буднях, об особенностях столичной жизни, в которой иногда принимал участие, рассуждал о странных происшествиях в Розингсе, с трудом вызывая у Энн односложные ответы. Он мог бы предположить, что ей не нравится их прогулка или его общество, но сияющие глаза девушки и порозовевшие щеки говорили об обратном, так что Фицуильям не был слишком обескуражен ее привычной неразговорчивостью. От римских развалин почти ничего не осталось. Лишь хаотичные груды обтесанных камней, поросших мохом, говорили о том, что здесь некогда поработала рука человека. Побродив между ними, полковник помог Энн подняться на небольшой холм, чтобы полюбоваться видом на окрестности, и приступил к продуманной речи, составленной и прорепетированной им накануне. – Дорогая кузина! – пылко произнес он и взял ее за руки. – Дорогая кузина! Энн недоуменно вскинула глаза, ожидая продолжения, но он, нахмурившись, замолчал, судорожно пытаясь вспомнить начало своего объяснения, которое идеально передавало всю полноту испытываемых им чувств. – Э… хм… – глядя на ее чудесное личико, он с ужасом понял, что не может вспомнить ни одного слова. – Мы знакомы давно, можно сказать – всю жизнь, – изрек он, наконец, непреложную истину. – Да уж, – хмыкнула Энн, еще не понимая, что он хочет ей сказать. Ей было приятно вот так стоять с Фицуильямом, чувствовать тепло его рук и ласкающий, проникновенный взгляд. Полковник же, который впервые в жизни делал предложение и не находил для него слов, очень волновался. Он отпустил руки девушки и заходил вокруг нее. – Э-э… – сейчас он скажет, как любит ее и не мыслит без нее своей жизни, подумал Фицуильям и выпалил: – Я – старый солдат, и не знаю слов любви… – Это то вы-то?! – не удержалась Энн и ехидно добавила: – Вы – дамский угодник! – Я?! – оторопело воскликнул Фицуильям и даже остановился, уставившись на кузину, которая разом вспомнила все свои обиды, и продолжила: – Именно – вы! Я знаю. Мама вас так называла, и рассказывала, как вы волочились в гостиных Лондона за всеми дамами, моложе тридцати. – Мама?! – возмутился полковник. – Да я никогда!.. Ну, если я и оказывал кому внимание, то исключительно из светской любезности… – И я видела, собственными глазами, как вы прогуливались с мисс Элизабет Беннет! – наступала на него Энн. – И кокетничали с мисс Бингли, улыбались младшим мисс Беннет и не далее, как сегодня, увивались вокруг мисс Джейн. – Увивался! – Фицуильям потерял дар речи. Энн же, долгое время раздираемая ревностью и любовью, заявила, чтобы ее немедленно отвезли домой. Она ожидала, что он начнет оправдываться, уверять ее, что ничего подобного не происходило, что это все – случайности, мелочи, не стоящие ее внимания, а все его помыслы устремлены к ней, но полковник молча подал ей руку и повел к фаэтону. Энн чувствуя, что еще немного, и она разрыдается, гордо прошествовала к экипажу, куда и была немедленно водворена. Обратная дорога прошла в ледяном молчании, но, когда вдали показались ворота, ведущие в парк Розингса, Фицуильям, который все время пытался найти нужные слова, способные хоть немного смягчить кузину и все же заставить выслушать его, осмелился заметить: – Дорогая кузина… – Не смейте называть меня дорогой кузиной! – Энн, которая все это время мысленно ругала себя за несдержанность и тщетно надеялась на примирение, не могла слышать, как он равнодушно по-родственному называет ее «дорогой». – Но, дорогая Энн… – Если вы немедленно не прекратите надо мной издеваться, я сейчас же выйду из экипажа, – заявила она и попыталась встать, но на ходу это было сделать довольно трудно. Тем не менее, она не оставила своих попыток подняться с сидения. Но едва Энн привстала, как экипаж тряхнуло, и она с размаху шлепнулась прямо на колени оторопевшего от ее выходки незадачливого поклонника. От неожиданности он выпустил поводья, лошади метнулись в сторону, раздался скрежещущий треск, фаэтон резко накренился и опрокинулся на землю. Энн с гулким стуком приземлилась на траву, вслед за ней – и прямо на нее – скатился полковник. Громко заржали перепуганные лошади, запутавшиеся в постромках, Энн взвизгнула, а полковник, переполненный впечатлениями от поездки, оказавшись в роковой близости от девушки, не смог удержаться. Он наклонил голову и прижался к ее губам в пылком поцелуе. Она не противилась. Генерал сидел подле леди Кэтрин и слушал ее беседу с миссис Херст о фасонах чепчиков, модных в этом сезоне. Ему было отчаянно скучно. Он был готов внимать своей даме бесконечно, даже если она начнет рассказывать ему о чепчиках, лентах и шпильках, но это вовсе не означало, что ему понравится то же, но в исполнении других дам. Бридл с тоской посмотрел за окно, в которое были видны ухоженные газоны, подстриженные кустарники, разноцветные клумбы и раскидистые деревья старого парка. – …что вы думаете, генерал? – услышал он нежный голос хозяйки дома. – Гррр-м, да, конечно, – он встрепенулся, поняв, что упустил нить разговора, если она когда-либо была. – Вы думаете, что пойдет дождь? – ахнула леди Кэтрин. – А моя дочь на прогулке. Генерал понял, что сказал что-то не то. – Дождь?! Гррр-м, – он задумался. – Нет, дождя не будет. У меня, знаете ли, перед дождем всегда ноет старая рана. Сейчас же я чувствую себя превосходно. – Ах, – воскликнула леди Кэтрин. – Я приготовлю для вас целебную мазь, которая снимет любую боль от ваших ран. Ах, какая женщина! Бридл с удовольствием посмотрел на свою обеспокоенную собеседницу. Никто никогда так не заботился о нем и не переживал за него. А если вспомнить ее хозяйственность, решительность, энергию… Генерал не мог отвести от леди Кэтрин восхищенного взгляда. Откровенно любуясь ее строгим профилем, статной осанкой, полной гру… гррр-м… Он более не мог себя сдерживать и встал. – Куда вы, сэр? – обеспокоено воскликнула леди Кэтрин. Бридл вовремя вспомнил о расследовании в Розингсе. – Позвольте, мадам, – он протянул ей руку, в которую она незамедлительно вложила свою, и помог ей встать. – Прошу нас простить, – обратился генерал к присутствующим. – Мне необходимо переговорить с леди Кэтрин по очень важному делу, касающемуся следствия. Он быстро вывел свою даму из гостиной, тщательно избегая взгляда судьи, но, вопреки ожиданиям леди Кэтрин, повел ее не в библиотеку, а к выходу из дома. – Куда вы меня ведете? – поинтересовалась она, послушно следуя за Бридлом. – В парк, миледи. – Но я в домашнем платье, – слабо отнекивалась она. – Во всех нарядах, вы, миледи, хороши, – поэтически оформил свои мысли генерал. – Необычайно хороши, – добавил он, любуясь зардевшейся леди Кэтрин, и увлекая ее за собой по одной из аллей парка. Вскоре они свернули на тенистую, извилистую тропинку и пошли по ней, куда глаза глядят. Вернее, генерал смотрел в основном на свою спутницу, леди Кэтрин же преувеличенно старательно отводила глаза, делая вид, что эта прогулка наедине нисколько ее не смущает. Молча они дошли до уединенной живописной лужайки, где генерал остановился и решительно, хотя и с небольшим усилием, встал перед леди Кэтрин на одно колено. – Мадам, гррр-м, – гаркнул он.– Я – старый солдат, и не знаю слов любви. Но, встретив вас, мое иссохшее в походах и сражениях сердце забилось сильнее и ожило, выпуская молодые побеги расцветающего чувства. Изможденным путником, изнемогающим от усталости, жажды и одиночества, я провел все эти годы, не зная отрады, пока счастливый случай не свел меня с самой очаровательной, нежной и доброй женщиной на свете… Леди Кэтрин, которая поначалу с недоумением взирала на коленопреклоненного генерала, с каждым его словом преображалась на глазах. Куда-то исчезла властная хозяйка поместья, на ее месте оказалась вдруг помолодевшая, счастливая, краснеющая женщина, которая с непередаваемым наслаждением выслуживала признания старого вояки, выглядевшего необычайно мужественно и молодцевато в эту решающую минуту. – Ах, генерал, – она протянула ему две руки, которые он с величайшим пылом сжал в своих ладонях и сказал: – Позволите ли вы, миледи, окажете ли мне честь… Договорить он не успел. Откуда-то неподалеку донесся конский топот, скрежет, ржанье и женский визг, в котором материнское сердце безошибочно узнало голос своей дочери. – Энн! Моя Энн! – вскричала леди Кэтрин и бросилась через заросли кустов к тому месту, откуда теперь слышалось лишь беспокойное ржание лошадей. Генерал, кряхтя, поднялся и потрусил вслед за своей дамой, так и не успев задать ей самый главный вопрос, на который вот уже несколько дней мечтал получить определенный ответ.
Дафна: Глава 53, в которой повествуется об опасностях, подстерегающих леди во время прогулки Когда генерал и леди Кэтрин выбрались из кустов и попали на боковую дорогу, идущую через парк, то увидели опрокинутый фаэтон и перепуганную пару лошадей, беспокойно перебирающую ногами. Рядом с фаэтоном ничком лежал полковник Фицуильям, а из под него выглядывал край прогулочного синего платья мисс де Бер. – Моя девочка! – взвыла леди Кэтрин, подбегая к фаэтону. – Фицуильям! – Детка! – ревел сзади генерал. – Полковник! Тела на земле зашевелились. Фицуильям, с трудом оторвавшись от губ Энн, недовольно повернул голову и увидел над собой побелевшую тетку, из-за спины которой выглядывал ухмыляющийся генерал Бридл. – Что это вы себе позволяете, сэр? – запыхавшимся голосом, в котором ясно звучало крайне возмущение, поинтересовалась леди Кэтрин, глядя на свою растрепанную, побагровевшую при виде матери, дочь. – Немедленно оставьте мисс Энн. – Мы упали, – в замешательстве пояснил полковник и попытался подняться. Леди Кэтрин кипела и булькала. Пока генерал руководил спасательными работами, то есть вызывал слуг и судью с сыщиком на место происшествия, леди Кэтрин, убедившись, что ее дочь цела и невредима, не считая нескольких ушибов, синяков и пострадавшей репутации, обрушила весь свой гнев на голову бедного племянника. – Как вы посмели?! – восклицала она, направляясь вместе с виновато опустившей головы парочкой в дом. – Я доверила вам свою дочь! Отпустила вас на прогулку, а вы!.. Фицуильям, прихрамывая на одну ногу, отделывался неясным бормотанием. Он не столько слушал возмущенную тетку, сколько предавался воспоминаниям о бесподобном поцелуе, который смог похитить у своей кузины. По дороге он то и дело искоса поглядывал на Энн, которая плелась по другую сторону от леди Кэтрин, поддерживая ушибленную руку. Энн почему-то совсем не чувствовала себя виноватой. Мама, конечно, права, – думала она, – мне нельзя было позволять ему себя целовать. Но… это было так восхитительно, так приятно, что она ни на секунду не пожалела о содеянном. И даже позволила бы Фицуильяму сделать это еще раз, представься такая возможность. – Какой позор! – прошипела леди Кэтрин племяннику, когда они, наконец, подошли к дому. Все ее планы по устройству замужества Энн рухнули. Теперь, после того, как ее дочь целовалась с Фицуильямом, невозможно было заговаривать с Дарси о его женитьбе на Энн. Придется ее выдать замуж за полковника. Дарси, конечно, был более выгодным женихом, но Фицуильям, хоть и младший сын, но графа, ее родной племянник, да и Энн он, видимо, нравится, раз она целовалась с ним посреди бела дня… Леди Кэтрин вспыхнула, вспомнив, какой стыд обуял ее, когда она увидела эту парочку на земле. Хорошо, что с ней был не кто-нибудь, а генерал Бридл. Тут ее мысли вернулись к коленопреклоненному генералу, который так и не успел сказать те слова, которые она – чего скрывать? – жаждала от него услышать. Вдруг он передумает? – забеспокоилась леди Кэтрин. – После той ужасной сцены у фаэтона, когда ее дочь перешла все допустимые границы, генерал может решить, что у них в семье все женщины столь распущены. Она с яростью посмотрела на Фицуильяма и Энн, и вынесла приговор: – Я не потерплю распутства в своем доме! Вы немедленно обвенчаетесь по специальному разрешению! – Как прикажете, мадам, – полковник посмотрел на зардевшуюся кузину и довольно ухмыльнулся. Пока Тинкертон внимательно осматривал фаэтон и колесо, отскочившее от него и лежавшее неподалеку, судья быстрым шагом ходил взад и вперед по дороге, восклицая: – Налицо покушение! Жертвой определенно избран полковник. В прошлый раз у убийцы не вышло с лошадью, так теперь он повредил экипаж. Кто знал, что полковник намерен сегодня ехать в фаэтоне на прогулку? – резко повернулся он к генералу. Генерал вздрогнул от неожиданности. – Гррр-м? Многие знали, – сказал он. – Об этом говорили за завтраком. И слуги, которые готовили экипаж, тоже могли предполагать, что полковник в нем поедет. – Ага! – торжествующе заявил сэр Юстас. – Опять, как всегда: все знают, у половины нет алиби, а алиби второй половины совершенно ненадежно. Разглагольствования судьи действовали генералу на нервы. Честно говоря, ему хотелось находиться вовсе не здесь, вместе с без умолку болтающим сэром Юстасом, а рядом с любезной его сердцу леди. Он все вспоминал то чудное мгновение, когда, стоя на колене, пылко сжимал в своих руках ее руки и читал в ее глазах ответное чувство. Если бы не этот фаэтон, он, может быть, уже стал бы счастливейшим из смертных. Леди Кэтрин определенно была склонна принять его предложение, а теперь… Вдруг она передумает? – с беспокойством думал генерал. – Что, если сейчас, спокойно поразмыслив, она решит не выходить за него замуж? – Генерал! Вы слушаете меня? – чуть ли не в ухо прокричал ему судья. – Гррр-м? Конечно! – генерал с недовольством посмотрел на раскрасневшегося Фэйра. – Так что скажете? – Гррр-м? Кхе… – он не понял, чего от него хочет этот настырный судья, но на всякий случай осторожно ответил: – Не думаю, гррр-м… – Вы прямо-таки спелись с Тинкертоном! – с возмущением заявил судья. – Он тоже полагает, что это не Дарси. Но я нюхом чую, что Дарси объявил о своем отъезде в Лондон для отвода глаз. А сам поселился поблизости под фальшивым именем и охотится за своей жертвой. Точно, это – Дарси! – А мотив? – небрежно поинтересовался Тинкертон. – Я слышал, – судья покосился на слуг, уводивших лошадей, и понизил голос: – Я слышал, что Дарси хочет жениться на мисс де Бер. У нее огромное приданое, да и это имение тоже когда-то будет ей принадлежать. Леди Кэтрин не против выдать дочь замуж за Дарси, но полковник… ха! Все видят, что полковник, пользуясь отсутствием Дарси, ухлестывает за своей кузиной. Видимо, Дарси что-то заподозрил, тем более что мисс Энн вроде как не прочь принять ухаживания полковника. Вот Дарси и решил устранить соперника. А перед этим убил несчастную компаньонку мисс де Бер, которая мешала ему соблазнить девушку. – Что вы скажете, насчет покушения на мистера Коллинза? – спросил заинтересовавшийся сыщик. – Элементарно, мистер Тинкертон! – судья раздулся от сознания собственной сообразительности. – Коллинз отказался тайно обвенчать его с мисс Энн. Дарси боялся, что пастор проговорится леди Кэтрин, и попытался его убить. – А отравление мистера Херста? – вступил в разговор генерал. – Дело рук Дарси, конечно же! Херст что-то увидел, что-то услышал, вот и причина для покушения. То же самое с мисс Мэри Беннет, которая явно скрывает какой-то случай в лесу. А ведь она там встретила именно Дарси. Покушение на леди Кэтрин – определенно из той же серии. Пока хозяйка жива, не видать Дарси Розингса, как своих ушей. Вот он и хотел ее устранить. – Но зачем? – в недоумении спросил Бридл. – Дарси достаточно богат. Ему нет смысла устраивать убийства из-за приданого и поместья. – Уверен, он весь в долгах. Проиграл в карты или неудачно вложил деньги в какое-нибудь дело. Но тщательно это скрывает, чтобы спокойно жениться на наследнице Розингса. – Мисс де Бер была в этом экипаже. Она могла пострадать, – напомнил судье Тинкертон. – Но она же не пострадала! – судья демонстративно пожал плечами и обратился к Бридлу. – Генерал, понадобятся ваши драгуны, чтобы проверить все близлежащие деревни, дома и гостиницы, и найти Дарси. Генерал молча переглянулся с Тинкертоном, насмешливо закатившим глаза, и заверил судью, что драгуны немедля будут отправлены на розыски предполагаемого убийцы. Он был готов согласиться на все, что угодно, лишь бы поскорее закончить этот бессмысленный разговор и вернуться в особняк. Тимоти Тинкертон задумчиво посмотрел вслед поспешно исчезнувшему с места событий генералу. Судья Фэйр, изумленно воззрившись на Тинкертона, растерянно проговорил: – Что это с нашим милейшим генералом Бридлом? Он удивительно рассеян сегодня… Мне кажется... Как вы думаете, мистер Тинкертон, – сэр Юстас милостиво изволил поделиться с сыщиком своими сомнениями, – он расслышал мои слова о необходимости розысков мистера Дарси? Вы ведь должны видеть, что … – Безусловно, сэр, – Тинкертон насмешливо покосился на сэра Юстаса, – я вижу абсолютно все, что должен, и даже более. Любые предложения люди понимают иначе, чем тот, кто их вносит. Советую вам последовать за генералом, чтобы убедиться, что он понял вас правильно. Быстро закончив фразу, Тинкертон небрежно поклонился изумленному судье, и скрылся за углом. Возмущенно бормоча, сэр Юстас немедленно последовал в дом.
Дафна: Глава 54, в которой мистер Тинкертон читает таинственное послание Между тем мистер Тинкертон, свернув за угол особняка, сразу увидел цель, ради которой он так поспешно покинул судью, оставив того в абсолютном расстройстве. За кустами мелькнула белая шляпка с нежно-розовой лентой. – Мисс Беннет! – окликнул девушку Тинкертон. Она тотчас оглянулась и остановилась, смущенно теребя в руках ветку сирени. – Мистер Тинкертон? – Разумеется, мисс Мэри Беннет, – Тинкертон подошел ближе, и предложил девушке опереться на свою руку. – Я собирался прочесть письмо, которое получил сегодня из Лондона, и надеялся выбрать в парке местечко, где бы мне никто не помешал. – Так я мешаю вам, сэр! – воскликнула Мэри, пытаясь свернуть с тропки. – Ни в коем случае, мисс, – Тинкертон незаметным движением взял девушку за руку, и привлек к себе. Мэри вспыхнула, увидев совсем близко, в паре футов от своего лица, загадочные, устремленные на нее глаза сыщика. – Сэр… – прошептала она, не пытаясь отодвинуться, и закрыла глаза, замирая от ожидания. – Мисс Мэри, – легонько выдохнул он, не делая никаких попыток поцеловать девушку, но, впрочем, и не отпуская ее. Мэри Беннет испуганно открыла глаза. Тинкертон невозмутимо улыбнулся, и, прищурив глаза, продолжил: – Я хотел задать вам вопрос, мисс Мэри, если вы уже оправились от испуга, связанного с несчастным случаем у пруда… – Разумеется, сэр, я готова выслушать вас и ответить, – зачарованно ответила Мэри, тихонько пятясь назад и пытаясь освободить руку. – Исключительно замечательно, мисс, – жизнерадостно подхватил Тинкертон, уверено увлекая девушку вглубь парка, к беседке, затерявшейся в сиреневых зарослях. – Вам удобно, мисс Мэри? – заботливо поинтересовался сыщик, когда они разместились в беседке. – Да, сэр, – Мэри присела на краешек скамьи, с трепетом ожидая вопроса мистера Тинкертона. Голова ее кружилась от предвкушения Самого Важного Вопроса в жизни девушки. Ах, как она мечтала все это время о загадочном и смелом рыцаре, спасшем ее из пруда. Как она ждала этой минуты! И вот он рядом с ней, в романтической обстановке, под сенью вековых деревьев, под аккомпанемент тихого шелеста листьев, смотрит на нее обволакивающим взглядом, наклоняется и тихо говорит: – Мисс Мэри, что вы видели в лесу в день прибытия в Розингс-парк? – Сэр?.. – разочарованию Мэри не было предела. Это были совсем не те слова, что она жаждала услышать. Однако Тинкертон выжидающе смотрел на нее. – Мистер Тинкертон, – растерялась Мэри, – что вы имеете в виду? – Очевидно, я имею в виду то, что вы, вероятно, скрываете от следствия важную информацию касательно ночного происшествия в лесу, – он выразительно посмотрел на нее. – Но…– Мэри запнулась, щеки ее заалели, и она умоляюще взглянула на сыщика, – я уверена, что это не имеет никакого отношения к случившемуся ночью в лесу… – А вы, мисс Мэри, знаете, что случилось ночью? – вкрадчиво спросил Тинкертон. Девушка замолчала, окончательно смешавшись. Тинкертон задумчиво гипнотизировал ее взглядом. «Зачем я это делаю? – думал сыщик, – зачем смущаю ее? Или мне просто нравится смотреть на эту раскрасневшуюся щечку, серые с крапинками глаза, русый локон, выбившийся из-под белой шляпки с розовой лентой?..» Он чертыхнулся про себя, отгоняя романтические мысли, и попытался вернуться к серьезному следственному настрою. – Итак, мисс? – Мистер Тинкертон, – Мэри судорожно вздохнула, и решительно отбросила сомнения, – я верю вам, и думаю, если скажу вам правду, это не повредит … Джейн... и … мистеру Бингли. – Исключительно замечательно, мисс, – выражение глаз Тинкертона неуловимо изменилось, приобретя хищный оттенок, – продолжайте. – Я немного отстала от родителей и сестер, когда мы пешком добирались до Розингса. Было темно. Я задержалась на поляне, где цвели нарциссы. И тут я услышала приглушенные голоса – за кустарником, ближе к дороге. Мне было страшно, но очень любопытно, и я решилась подойти поближе… Там были моя сестра Джейн и …мистер Бингли… Они были увлечены разговором, и не заметили меня. Я постаралась тихо выбраться из зарослей и догнала родителей. Вот и все. – Действительно, все? – сыщик изучающе взглянул на взволнованную девушку. – Не совсем… – Мэри решительно продолжила, – я позже, после того, как вы... спасли меня, разговаривала с Джейн. Она сказала мне, что решила пройтись до Хансфорда пешком, оставила карету, и случайно встретила на дороге мистера Бингли, который как раз подъезжал к Розингс-парку. Он спешился, и они некоторое время прошли вместе… и немного задержались в лесу, любуясь нарциссами. Далее они решили, что их совместное появление может быть… неверно истолковано, и расстались. Они не видели ничего, и не делали ничего дурного! – Вы уверены, мисс, что ваша сестра говорит правду? – сыщик неуловимым движением снова взял Мэри за руку. – Разумеется, сэр! – девушка вспыхнула, – Джейн не могла солгать мне. Я доверяю ее словам, и у вас нет оснований подозревать ни ее, ни мистера Бингли в чем–то недостойном. – Мистер Бингли тоже пользуется у вас доверием, мисс Мэри? – Тинкертон усмехнулся, прищурив глаза, – что подсказывает вам, что он не мог совершить ничего недостойного? – Джейн не могла полюбить плохого человека, – просто ответила девушка. – Исключительно замечательно, – Тинкертон почему-то обрадовался ее словам и предложил Мэри проводить ее к дому. Со смесью страха и сожаления Мэри последовала за сыщиком. Она очень боялась, что ее откровенность могла повредить Джейн, и беспокоилась, что слишком неумело вела себя, поддавшись обаянию мистера Тинкертона, который невозмутимо, будто и не было странных многообещающих взглядов, шествовал к дому. Подойдя к крыльцу особняка, сыщик остановился, и Мэри, рука которой все еще была в крепкой руке Тинкертона, также вынуждена была покорно стать рядом. Она умоляюще взглянула на сыщика и прошептала: – Пожалуйста, сэр, поверьте, Джейн ни в чем не виновата! – Не беспокойтесь, мисс Мэри, я не сомневаюсь в ваших словах, – Тинкертон снова наклонился так, что в пугающей близости от лица девушки оказались его таинственно мерцающие глаза. Мэри попятилась. Он задержал ее руку в своей руке, взглянул на дрожащие пальчики в белой перчатке, и притронулся к ним губами, тихонько выдохнув: – Я уверен, у вас будет возможность убедиться в степени моего доверия к вам. Сыщик поклонился побледневшей мисс Беннет и отправился обратно по дороге, ведущей в южную часть парка. Девушка изумленно смотрела ему вслед. Тинкертон же, отойдя на некоторое расстояние, разместился в беседке и вытащил из кармана сюртука письмо, полученное утренней почтой от своего приятеля, Томпсона, с Боу-стрит. «Приветсутвую тебя, Тинкертон! наконец-то имею возможность сообщить новости, которые, поверь, тебя весьма заинтригуют. Дело, как я понимаю, еще более запутанное, чем тебе показалось сначала, верно? Мои ребята прочесали все постоялые дворы в десяти милях от ***, и обнаружили следы описываемого тобой лица. Путь следования, и особенно конечная точка этого пути станут для тебя неожиданным сюрпризом. Прилагаю к письму карту с пояснениями, нарисованную нашим умельцем Джойсом. Кроме того, мы, наконец, нашли аптеку, где был произведен порошок, присланный тобой на анализ. Учитывая, что клеймо на мешочке было весьма неразборчиво, представь, как пришлось нам потрудиться. Аптекарь долго отпирался, но со мной эти шутки не проходят. Ему пришлось во всем сознаться. Во время нашей беседы он неоднократно повторял, что не совершил ничего противозаконного, и я – как ты поймешь, прочитав его показания, собственноручно им написанные, – склонен с ним согласиться. Показания мистера Линдсея, аптекаря, прилагаю также. Удачи тебе в этом запутанном деле! Уверен, с твоим чутьем ты скоро приблизишься к разгадке, и мы еще посидим в нашей любимой таверне, отмечая это радостное событие. Остаюсь, твой друг… и т.д.» Закончив читать письмо, Тинкертон взялся за листок, написанный убористым мелким почерком. Показания аптекаря Тинкертон прочел быстро, несколько раз довольно фыркнув: «Исключительно замечательно!» Потом он внимательно рассмотрел импровизированную карту, нарисованную инспектором Джойсом, с разноцветными стрелками и пояснениями, которые сходились в одной точке. Эта точка находилась в двух милях по дороге, полутора – через лес от имения, обозначенного жирной кляксой. Сверху каллиграфическим почерком было написано «Розингс-парк».
Дафна: На этом связное повествование о событиях в Розингсе обрывается. Вниманию читателей предлагаются отдельные эпизоды, не вплетенные в ткань повествования по причине отсутствия таковой.
Дафна: Глава, которая учит не заходить в неизвестные комнаты Последние дни, что Дарси находился в Лондоне, Элизабет не находила себе места. Тысячу раз доказав себе, что он ей не нравится, что сам по себе он – человек крайне неприятный и высокомерный, она не могла не понимать, как ошибалась в нем. После разговора с полковником, который открыл ей глаза на неблаговидные поступки Уикхема, Элизабет была вынуждена признать, что ее собственные тщеславие и легковерность позволили предубеждению одержать верх над рассудительностью, которой она так гордилась. Из-за этого она обвиняла человека, приписывая ему злодеяния, в которых он вовсе не был виновен, отказала ему в своей руке…. Нет, отказала она ему потому, что он оскорбил ее семью и заподозрил ее в легкомыслии и ветрености, и еще потому, что она его не любит… Не любит… Она вдруг вспомнила, как страстно звучал его голос, когда он говорил «я бесконечно люблю вас», как смотрели на нее его темные глаза. Она вздрогнула и передернула плечами, стараясь прогнать из памяти ту сцену в беседке, чем безуспешно занималась уже который день. – Неужели, едва польстив моему тщеславию своим признанием и предложением, мистер Дарси сразу вырос в моих глазах и теперь кажется мне несравненно лучшим человеком, чем раньше? – спрашивала она себя и вновь перебирала в памяти все детали, доказывающие его порядочность и благородство. Ей хотелось, чтобы он поскорее вернулся, чтобы она могла сказать ему, что… Что? Она ничего не могла теперь ему сказать. Скорее всего, он раскаивается, что открыл ей свои чувства. Наверняка, он станет избегать ее, хотя она так – не просто скучает, – тоскует по нему… А если он не вернется в Розингс и она больше никогда его не увидит? Элизабет похолодела от этой мысли, тут же попыталась ее прогнать, решительно вышла из своей комнаты и спустилась вниз, надеясь застать в гостиной Мэри и соблазнить ее прогулкой в Хансфорд. Проходя мимо библиотеки, сквозь полуоткрытую дверь она увидела, что внутри нет следственной группы, которая обычно там заседала, делая библиотеку недоступной для других обитателей дома. Элизабет вспомнила о новом романе, о котором с похвалой отзывались мисс Дарси и мисс де Бер – какие-то путешествия по Ост-Индии, и решила поискать этот роман, чтобы почитать его вечером перед сном. В библиотеке она направилась к столику, куда складывались новые книги, но, не обнаружив там нужного романа, принялась исследовать ближайшие книжные полки. Чтобы не думать о мистере Дарси, она стала размышлять о происшествиях в Розингсе, прикидывая, кто выглядит наиболее подозрительным, и кто был способен совершить все эти покушения. Ей казалось, что мистер Херст – равнодушный и эгоистичный человек – вполне мог быть убийцей, хотя было непонятно, зачем ему понадобилось убивать компаньонку, покушаться на жизнь мистера Коллинза, Мэри, Бингли и полковника с мисс де Бер, да и самой леди Кэтрин. Яд он мог выпить сам, чтобы отвести от себя подозрения, но… Тут Элизабет увидела на верхней полке в углу книгу, на которой неразборчиво было написано что-то вроде «Путешествия…». Она потянулась за ней одной рукой, а второй случайно облокотилась на полированную деревянную резную панель справа от книжного шкафа. Что-то скрипнуло, и вдруг на глазах у пораженной девушки книжная секция стала поворачиваться, а за ней открылась небольшая темная комната. Элизабет не могла удержаться от любопытства. Она взяла ближайший подсвечник, зажгла свечи и ступила в проход, предвкушая сенсационные открытия, вроде подземного хода, следов утерянных много лет назад сокровищ или, на худой конец, заточенную здесь компаньонку… Но в потайной комнате не оказалось ничего интересного. Кроме пыли и паутины, она обнаружила в ней кипы старых газет, сломанные медные подсвечники, облезлое кресло и небольшой буфетный шкаф с выломанной дверцей. Как раз в ту минуту, когда Элизабет осматривала этот шкаф, она услышала странный шум в библиотеке. Ей стало неловко, что кто-то увидит, как она без разрешения хозяйки забралась в эту комнату. Оставалось только надеяться, что вошедший не заметит съехавшую с места секцию полок в дальнем углу библиотеки. Элизабет быстро загасила свечи и затаилась, выжидая удобный момент, чтобы выйти отсюда. Шум раздался ближе, что-то с грохотом упало на пол, и вдруг с тихим скрипом начала закрываться дверь в комнату, где находилась девушка. Элизабет не успела шевельнутся, как раздался тихий щелчок, вместе с проходом в библиотеку исчез последний лучик света, и она оказалась в непроницаемой темноте, слыша только, как снаружи кто-то часто и громко задышал прямо в закрытую дверь. Мэри, под впечатлением происшедшего накануне свидания с мистером Тинкертоном, почти всю ночь проворочалась без сна. Заснула она лишь под утро, и то ненадолго, поскольку ей опять приснился лондонский сыщик, который держал ее за плечи, встряхивал и зловещим голосом повторял: «Что вы делали в лесу?», «Что вы видели в лесу?», «Кого вы встретили в лесу?». Потом он склонился к ней с явным – теперь она уже не могла ошибиться – намерением ее поцеловать, но… тут Мэри проснулась и с досады чуть не расплакалась. – Я влюблена в него, – поняла она. – Я влюбилась в этого умного, красивого и мужественного джентльмена. Это чувство снизошло ко мне как Божья благодать, хотя оно более похоже на духовный недуг, который может привести меня в бездну грехопадения. И примером тому являются мои сны и мысли о нем, отчаянное желание изведать его поцелуй, как и неодолимая тяга быть всегда рядом с ним, видеть его, слышать его голос… Она опять захотела поплакать, но вовремя вспомнила, что проливать слезы о земных вещах – все равно, что метать бисер перед свиньями, и поспешила встать, хотя было еще очень рано. Мэри знала, что мистер Тинкертон завтракает обычно раньше всех, но и тут ее ждало разочарование: в комнате для завтраков никого не оказалось. Заспанный лакей подал ей горячий чай и вчерашние булочки, заявив, что свежие еще не испекли, недвусмысленно поглядывая на часы, которые показывали лишь половину седьмого. Мэри просидела за столом почти час, когда в комнату вошли неразлучные мисс Дарси и мисс де Бер. У мисс де Бер был счастливый вид. И немудрено: ведь вчера было объявлено об ее помолвке с полковником Фицуильямом. Мэри задумалась, будет ли у нее такой же счастливый вид, когда мистер Тинкертон… Если, – поправилась она, – если мистер Тинкертон сделает ей предложение… Тут сердце ее так забилось, что она испугалась, как бы оно не выскочило из груди и попыталась глубоко вздохнуть, чтобы привести в порядок свои совершенно растрепанные чувства. – Вы что-то побледнели, мисс Мэри, – ласково обратилась к ней мисс Дарси, у которой тоже был подозрительно сияющий вид. – Э… Я, пожалуй, выйду в парк, – Мэри смутилась от такого внимания к себе. Пожелав девушкам приятного аппетита, она выскочила из дома и долго бродила по дорожкам парка, считая, что это занятие приведет ее в нормальное состояние духа, хотя нет-нет и оглядывалась, посматривала по сторонам, в надежде увидеть клетчатый сюртук некоего джентльмена, который только и занимал ее мысли. Наконец, бесцельно потратив несколько часов, она направилась в Хансфорд, чтобы навестить матушку и сестер. – А я вам говорю, что это слуги! – уверяла миссис Беннет свою немногочисленную аудиторию, состоявшую из миссис Коллинз, Джейн, Китти и присоединившуюся к ним Мэри. Мистер Коллинз отправился в деревню, а дамы расположились с рукоделием в гостиной и обсуждали таинственные происшествия последних дней. – Но зачем слугам покушаться на мистера Коллинза или, например, нашу Мэри? – возразила ей Джейн. – Потому что они не джентльмены, – с апломбом сказала миссис Беннет. – Вы видели конюха леди Кэтрин? У него такой зверский вид, что я ничуть не сомневаюсь в его способности перерезать пол-округи. И зачем мы только сюда приехали?! – простонала она. – Останься мы в Хартфордшире, жили бы себе спокойно, и Лидия была бы дома, а не с этим… Уикхемом. Из дома она бы не сбежала. Бедная девочка чувствовала себя неловко в незнакомой обстановке, потому и решилась на этот ужасный шаг. А теперь мистер Беннет неизвестно где… – Он в Лондоне, мама, – сказала Китти. – Я и без тебя знаю, что он в Лондоне, – отмахнулась миссис Беннет. – Может быть, сейчас он уже стреляется с Уикхемом, и этот негодник убьет вашего папу… – Мэри, а что ты без Лиззи? – спросила Шарлотта у Мэри. – Я рано встала, – ответила она. – И не видела нашу сестрицу. Наверное, она скоро подойдет сюда. Но Лиззи так и не пришла в Хансфорд, а когда Мэри к ленчу вернулась в Розингс, то выяснилось, что Лиззи нет и там. Мэри беспокойно заметалась по дому, заглядывая во все комнаты и расспрашивая слуг, но после завтрака никто не видел мисс Элизабет Беннет ни в самом Розингсе, ни выходящей из него. – Что случилось? Почему у вас такой встревоженный вид? – кто-то подхватил девушку под локоть, и Мэри с облегчением услышала знакомый голос мистера Тинкертона. – Моя сестра… Лиззи… – выдохнула она. – Я не могу ее найти. – Наверное, она в Хансфорде, – сказал Тинкертон и задумчиво посмотрел на раскрасневшуюся Мэри. Она смутилась под его взглядом и замолчала, остро ощущая его близость, силу и тепло его ладони, которой он сжимал ее руку. – Ее там нет, – только и смогла она проговорить. – Ничего страшно, мы ее найдем, – уверенно сказал он и усадил девушку на диван, приказав подать ей холодного лимонаду. Затем он послал одного слугу в Хансфорд, второго – осмотреть комнаты Розингса, и еще парочку отправил прочесать парк. Примерно через час выяснилось, что мисс Элизабет Беннет нигде нет. – Где-то гуляет, – буркнул сэр Юстас, недовольный отложенным ленчем. – Эти Беннеты вечно устраивают переполох на пустом месте. – Грррм, – генерал украдкой потер урчащий от голода желудок и посмотрел на поникшую Мэри. – Детка, не переживайте. Найдется ваша сестричка живой и невредимой. Мистер Херст с отчаянием посмотрел в сторону столовой. – Привыкайте, – сочувственно сказал ему Бридл. – Здесь всегда так: как ленч или обед, что-то случается. Знаете, я уже сбросил пять-шесть фунтов, – доверительно прибавил он. – Странно, – молвила леди Кэтрин. После истории с арестом Дарси, когда показания Элизабет вызволили ее племянника на свободу, леди Кэтрин изменила о ней свое мнение в кардинально лучшую сторону. – Мисс Элайза Беннет никогда не заставляла себя ждать. И вообще она отличается превосходными манерами, – вполголоса добавила хозяйка Розингса. – Ну, что?! – нетерпеливо спросил судья у вошедшего в гостиную Тинкертона. – Никто не видел мисс Элизабет выходящей из дома. Значит, она где-то здесь, – сыщик рукой описал в воздухе широкий полукруг. – Ну и манеры у вашего ищейки, – шепнула Кэролайн сэру Юстасу. – Что вы хотите? Он же не джентльмен, – тихо ответствовал ей судья и незаметно поправил складку своего накрахмаленного галстука. – Горничная видела, как мисс Беннет зашла в библиотеку сразу после завтрака, – добавил Тинкертон. – Думаю, искать нужно где-то там. – Но библиотеку уже осматривали, – напомнил генерал. – Осматривали слуги, – сказал Тинкертон. – Теперь я сам хочу ее обыскать. Он развернулся и направился в библиотеку, а за ним потянулись голодные обитатели дома.
Дафна: В библиотеке мисс Элизабет не было. Тинкертон прошелся по комнате, обошел все книжные шкафы, поднял рассыпанные на полу книги, видимо, свалившиеся с круглого столика, куда складывались полученные из Лондона последние новинки. – Видите, ее здесь нет, – раздраженно заявил судья, пока Тинкертон осматривал ковер около столика. – Вижу, вижу, – сыщик посмотрел на полки ближайшего шкафа, – Исключительно-замечательно. – Ничего замечательного, – прищурился Фэйр. – Еще одна жертва... Но Тинкертон его не слушал. Он подошел к шкафу и позвал: – Мисс Элизабет! Мисс Элизабет, где вы?! – Вы с ума сошли! – возмутился сэр Юстас. – Ее же здесь нет! – Мистер Тинкертон! Это вы?! – откуда-то из-за полок раздался приглушенный голос Элизабет. – Да, это я, – еще громче сказал Тинкертон. – Где вы, как к вам попасть? – Там справа – полированная панель, – отозвалась Элизабет. – Если на нее нажать… Тинкертон, под угрюмым взглядом Фэйра, восхищенным – Мэри, и заинтересованными взглядами всех остальных, нажал на панель. Полка отъехала в сторону, и из открывшегося проема показалась заплаканная, в пыльном платье, с растрепавшееся прической Элизабет, которая с неясным восклицанием упала на грудь спасшего ее от заточения мистера Тинкертона. – Ну, ну, успокойтесь, все в порядке, – Тинкертон подхватил девушку на руки и понес к ближайшему креслу. Лиззи всхлипнула и прижалась к нему, еще не веря в свое спасение. Казалось чудом, что ее вызволили из этой темницы, где она провела самые долгие и страшные часы своей жизни. Она подняла голову и поверх плеча мистера Тинкертона увидела генерала, судью, прочих жителей Розингса и… встретилась глазами со стоящим в дверях мистером Дарси. Он смотрел на нее в упор тяжелым пронизывающим взглядом. Элизабет вжалась в кресло, куда ее опустил сыщик, и более не поднимала глаз, пока Тинкертон наливал ей в бокал хереса, Мэри обтирала влажной салфеткой ее руки и лицо, а судья приставал с вопросами, как мисс Беннет оказалась запертой за книжным шкафом. – Дайте ей прийти в себя, сэр, – невежливо оборвал Фэйра Тинкертон, проследив, чтобы Элизабет выпила вина, которое, по его утверждению, быстро приведет ее в чувство. – Лиззи, милая, – Мэри чуть не рыдала. – Я так переживала, так беспокоилась, когда выяснилось, что тебя нигде нет… Мэри была ужасно рада, что ее сестра нашлась, но никак не могла забыть тот миг, когда Лиззи оказалась в объятиях мистера Тинкертона. Как ни напоминала она себе, что у него не было выбора, и он был вынужден помочь Лиззи, и вообще вел себя в эти минуты как настоящий и благородный рыцарь, ее терзала самая банальная ревность. – Во избежание искушения, – твердила она себе. – Мне был дан знак свыше, чтобы я не возносилась высоко в своих мыслях. Не успела я посчитать, что мистер Тинкертон уделяет мне особое внимание, как последовала расплата за самонадеянность… – Мы не лишимся Его милостей, благодати и терпения, если сможем покорно принять ниспосланные нам страдания и муки. Тело, все существо наше будет цело, доколе целой будет душа, – раздался над ее ухом загадочный голос мистера Тинкертона, который будто догадался, о чем думает девушка. Душа Мэри сразу расцвела, она повеселела и с удвоенной энергией захлопотала вокруг измученной долгим пребыванием в темной и запертой комнате сестры. Элизабет не могла опомниться и забыть взгляд мистера Дарси, который, оказывается, уже приехал в Розингс. – Что он обо мне подумает?! – мысленно восклицала она и корила себя за слабость, которая бросила ее в объятия этого славного мистера Тинкертона. Она настолько обрадовалась, услышав голос сыщика, потому едва открылась замуровавшая ее дверь, она ринулась к нему… И это увидел мистер Дарси, который и так подозревал ее во всяческих грехах, приписывая ей любовь к флирту, множество кавалеров, которых она, по его мнению, очаровывает. – Что мне делать? Как доказать ему, что я вовсе не такая, и что это была роковая случайность? – вопрошала она себя, при этом понимая, что никогда не сможет оправдаться в его глазах, потому как он не захочет и ее слушать. Она что-то отвечала судье, который выставил всех посторонних из библиотеки и теперь не оставлял ее в покое, добиваясь подробных ответов на свои вопросы. – Я зашла в библиотеку, – говорила Лиззи, мечтая только оказаться в своей комнате, как можно дальше от всех людей и, в первую очередь, от мистера Дарси. – Хотела взять книгу и нечаянно нажала на панель. Открылся проход… и я заглянула в эту комнату… – Почему же вы закрыли дверь? – поинтересовался судья. – Она закрылась сама. Но сначала в библиотеку кто-то вошел. Я слышала шаги, упали книги, и вдруг начала закрываться дверь. Его дыхание… – Что с дыханием? – насторожился сэр Юстас. – Он дышал, громко, совсем рядом. – Почему же вы не позвали его на помощь? Может быть, этот «кто-то» не знал, что вы находитесь в той комнате. – Я испугалась, – призналась Элизабет. – Мне показалось, что он сделал это специально, что он хотел закрыть меня там. Потому что он ничего больше не делал, а лишь стоял рядом с этим стеллажом и дышал… – А вы уверены, что это был мужчина? – настойчиво уточнил судья. – Не женщина? – Нет, я ни в чем не уверена! – воскликнула Элизабет.– Мне показалось, что мужчина, потому что женщины обычно не дышат так громко. Не знаю! Она уткнулась в платок, услужливо протянутый Мэри, и, наконец, получив разрешение от Фэйра, удалилась в свою комнату. Судья же, едва за девушками закрылась дверь, злорадно потер руки: – Вы видели, Дарси здесь? Не успел он появится в доме, как произошло очередное покушение. На этот раз он решил избавиться от своей сообщницы. – Но, гррр-м, мистера Дарси не было утром, когда мисс Элизабет Беннет зашла в библиотеку, – напомнил Бридл. – Конечно, он был рядом, в окрестностях. Незаметно пробрался в дом, запер мисс Элизабет, а теперь объявился, якобы только приехал! – заявил довольный судья и даже замурлыкал себе что-то под нос. – Арестовать мы его пока не можем, – добавил он, подумав. – Но нужно будет опросить всех слуг, жителей близлежащих деревень, которые могли видеть Дарси неподалеку от Розингса в эти часы. Генерал?! – Грр-м, – Бридл обреченно посмотрел на Тинкертона. – Конечно, сэр, мои драгуны в вашем распоряжении. Тем временем, Дарси сообщил леди Кэтрин, что приехал ненадолго и сейчас же возвращается в Лондон. – По дороге я завез мистера Беннета в Хансфорд, – сказал он. – А сейчас позвольте мне откланяться. Перед отъездом я должен повидаться с Фицуильямом. – Что там с мисс Лидией? – поинтересовалась леди Кэтрин. – Ее нашли? – Еще нет. Но дело близится к этому. – Ну, ну, – поморщилась леди Кэтрин. – Нынешняя молодежь не знает удержу в своих страстях. Сначала эта младшая мисс Беннет, потом – моя собственная дочь… гм… – она поперхнулась. – А что с вашей дочерью? – спросил Дарси. – Я ее видел несколько минут назад, она выглядит вполне здоровой и веселой. – Гм… – леди Кэтрин не собиралась рассказывать своему племяннику, который был в очень мрачном настроении, про тот позорный случай с Энн. – Она… гм… Состоялась ее помолвка с Фицуильямом… если вы слышали. – С Фицуильямом?! – воскликнул Дарси. – Энн и Фицуильям?! – Ну да, – леди Кэтрин смутилась. – Все так неожиданно получилось… Дарси не верил своим ушам. Едва получив письмо от кузена с просьбой прислать специальное разрешение на брак, он бросил все свои дела в Лондоне и помчался в Розингс, желая придушить Фицуильяма собственными руками. Нет, не придушить, а вызвать на дуэль. Или отдубасить его кулаками за то, что полковник воспользовался его отсутствием и склонил мисс Элизабет к браку, или к побегу… Дарси промокнул платком вдруг вспотевший лоб. Конечно, он ничего не сделал бы с кузеном. Просто пожелал бы ему счастья и долгих лет жизни с женщиной, которую сам любил до самозабвения. Но ему нужно было удостовериться, что на самом деле Фицуильям собирается жениться на Элизабет. Дарси не мог мучиться от неизвестности в Лондоне, поэтому утром, едва прочитав послание кузена, он поехал в Кент и… застал Элизабет в объятиях Тинкертона, а сейчас выяснил, что Фицуильям женится на Энн... И вообще, с чего он вдруг решил, что кузен сделал предложение мисс Элизабет Беннет, а она его приняла?.. Нет, он сойдет с ума от всего этого. Как только отыщет Уикхема с мисс Лидией, то тут же уедет в Дербишир, – подумал Дарси. – Хватит с него всех этих страданий. В Пемберли он найдет успокоение и забудет об этой женщине. Но тут же понял, что вряд ли когда сможет забыть ее… – Что-то вы побледнели, Дарси, – сказала леди Кэтрин. – Вот к чему приводят эти гонки по дорогам. И чего ради вы так поспешно примчались в Кент? – Пожелать счастья кузине, – машинально ответил Дарси.
Дафна: Глава, которая учит осторожному обращению с оружием – Дарси, хотел с тобой поговорить, – Бингли подошел к приятелю после ланча (?) – Гм, Чарльз, думаю, что в библиотеке, как всегда, кто-нибудь заседает, пойдем-ка в оружейную, там наверняка никого нет. Мужчины направились в так называемую «оружейную» комнату Розингса. Сэра де Бера нельзя было назвать страстным охотником, скорее, он вообще не любил охоту, но, тем не менее, увлеченно собирал оружие, особенно стрелковое. Некоторые образцы достались ему в наследство от отца, но большая часть коллекции, размещенной на огромных гобеленах, украшавших стены оружейной, была собрана лично им. Несколько мушкетов семнадцатого века, изящно-совершенные английские охотничьи ружья штучной работы с прорезными серебряными украшениями на прикладах, карабины, украшенные перламутром, пистолеты с рукоятками, покрытыми пластинами гравированной слоновой кости. Последние годы коллекцию иногда пополнял полковник Фицуильям, также страстный любитель оружия. Он не мог отказать себе в удовольствии во время своих визитов вручать тетке ружья и пистолеты, изготовленные в лучших лондонских, либо эдинбургских оружейных мастерских. – Надеюсь, здесь безопасно, а то Розингс в последние недели напоминает Бородино (?) – усмехнулся Бингли, входя в оружейную. – Н-да, если только ружья не начнут стрелять сами по себе, или злоумышленник не спрятался где-нибудь в камине. – подхватил Дарси, – Так о чем же ты хотел поговорить? – Я…, я собираюсь сделать предложение мисс Джейн Беннет, – словно прыгая в омут с головой, решительно произнес Бингли. – Предложение мисс Беннет? Поздравляю тебя, Чарльз! Бингли с изумлением услышал нотки искренней радости в голосе своего сурового приятеля. – И ты не считаешь, что я поступаю опрометчиво, связывая свою жизнь с женщиной не своего круга, из семьи, низшей по социальному положению? – Чарльз, – начал Дарси и замолчал. И вновь Бингли пришлось удивиться, услышав, как дрогнул его голос. – События последних дней, – продолжил Дарси, – заставили меня иначе взглянуть на многие вещи, и если ты искренне и всей душой любишь эту девушку и уверен в ее ответном чувстве…, – Дарси снова замолчал. Он внезапно обнаружил, что его охватило странное волнение, ком застрял в горле. Чтобы не выдать своего состояния, он повернулся к гобелену, делая вид, что рассматривает изящные пистолеты современной работы, видимо, последние приобретения кузена. Дарси протянул руку и снял со стены один из пистолетов. – Да, прости, Чарльз, задумался. Если ты уверен в том, что она любит тебя… А впрочем, ты взрослый человек и можешь сам принимать решения, не следуя чьим-либо советам, – продолжил Дарси свою речь, поглаживая холодный чеканный металл. – Так ты благословляешь меня? – Любопытно, – задумчиво произнес Дарси, внимательно разглядывая рукоять пистолета, на губах его появилась странная улыбка, взгляд потеплел. Бингли, окончательно сбитый с толку поведением приятеля, воскликнул: – Дарси, о чем ты? Ты не слышишь меня? – Да, Чарльз, – словно очнувшись, ответил Дарси, – я слышу, ты говорил о благословении. А тебе разве требуется мое благословение? Посмотри, какая красивая вещь, филигранная работа, рука сама ложится на рукоять, и как легко и плавно взводится курок, но какой убийственной, и в прямом и в, гм..., переносном смысле, силой обладает эта красивая игрушка, вот так и мы… Он не договорил, раздался глухой хлопок, и в комнате запахло порохом. – Дарси, осторожно! – Бингли бросился к другу. – А, черт, никак не думал, что он заряжен, – Дарси изумленно смотрел на дымящееся дуло пистолета. – Фиц, ты ранен? – в панике воскликнул Бингли. – По-моему, да, – Дарси медленно положил пистолет на каминную полку, морщась, стащил с себя сюртук. На левом борте сюртука Бингли в ужасе увидел отверстие с обгоревшими краями. По белой рубашке Дарси расползалось красное кровавое пятно. – Фиц, – Бингли побледнел больше раненого, – Сядь в кресло, я сейчас, сейчас, пошлю за лекарем! Дарси опустился в кресло, пятно на рубашке все увеличивалось. – Чарльз, шейный платок, затяни руку! Черт, на войне, как на войне, вот и пистолеты начали стрелять! Бингли сорвал свой шейный платок и бросился перетягивать плечо раненого, его усердие заставило Дарси не раз болезненно поморщиться. Тем временем, в коридоре послышались быстрые шаги и взволнованные голоса. – Сейчас, Дарси, я пошлю за лекарем! Бингли кинулся к выходу из комнаты, столкнувшись в дверях с леди Кэтрин, за ней следовал генерал и взволнованный полковник. Увидев племянника, полулежащего в кресле в рубашке, перепачканной кровью, леди Кэтрин, воскликнув: «Фицуильям! Убит!», не долго думая, рухнула на руки тут же подхватившего ее Бридла. Полковник бросился к Дарси. – Фиц, что случилось? – Пистолет, Ричард, – по лицу Дарси разливалась мертвенная бледность,– Он оказался заряженным, я просто нажал на курок. Думаю, пуля прошла через плечо. Какая глупость, никогда со мной не случалось ничего подобного! Хотя… Он не договорил, морщась от боли. Тем временем, генерал уложил леди Кэтрин на турецкий диванчик и со знанием дела, – благо, за неделю пребывания в славном Розингсе он уже приобрел подобный опыт, начал приводить ее в чувство. В дверях показался Тинкертон. – Стреляли? – спросил он, – И кто стрелял? – Мистер Тинкертон, это нелепая случайность, – бросил в его сторону полковник, – Кузен случайно нажал на курок, а пистолет оказался заряженным. – Исключительно-замечательно, и где же этот пистолет? Дарси молча кивнул в сторону каминной полки. Тинкертон подошел к камину и взял злополучный пистолет, с видимым удовольствием сжав в руке инкрустированную рукоять. – Отличная вещица, вот только почему-то оказалась заряженной, – задумчиво произнес он, внимательно разглядывая рукоятку пистолета, – Ого, исключительно-замечательно! Стрела Амура, оказывается, может поразить и вполне буквально. Очень, очень интересно… – Черт вас подери, Тинкертон, – взревел полковник, – Дарси истекает кровью, леди в обмороке, а вы здесь разводите философию! Тем временем дверь отворилась, и в комнату вошел лекарь **,а следом за ним Бингли. – Дарси, мой любимый племянник! Боже, какое несчастье! – леди Кэтрин открыла глаза и схватила генерала за руку.
Дафна: Глава та самая, которую все так ждали Элизабет надела шляпку и вышла из своей комнаты, прислушиваясь к шуму и возгласам, доносившимся откуда-то из дома В дверях она столкнулась с горничной Дженни, спешащей куда-то. Глаза девушки были круглыми от ужаса. – Мисс Беннет! – воскликнула она, – Там такое, такое! – Что, случилось, Дженни?, – испуганно спросила Элизабет – Мистер Дарси, о, мистер Дарси, он…он… – Что случилось с мистером Дарси? Элизабет бросило в жар от волнения. – Мистер Дарси, он ранен! – Ранен? Как ранен? Почему? – в ужасе спросила Элизабет, – Где он? – Сейчас, вроде, в своей комнате. Говорят, он взял пистолет, а тот случайно выстрелил, ах, мисс, здесь стало так страшно, каждый день что-то ужасное случается, – взмахнула руками Дженни и побежала дальше по коридору. Элизабет замерла на месте, в полном смятении. «Какое несчастье! Как это могло случиться? Ранен! А ведь он любит…любил меня… Впрочем, какое это сейчас имеет значение? Я должна узнать, что с ним, не угрожает ли рана его жизни! А вдруг, он серьезно ранен и может умереть? Он случайно… а что если не случайно?» От этих мыслей больно сжалось сердце. «Что я наговорила ему тогда, в беседке? Если бы я приняла его предложение, ничего бы такого не случилось. Но я не могла полюбить такого высокомерного заносчивого человека. Я ненавидела его. Да, ненавидела. А сейчас, что сейчас я думаю о нем?» Она вдруг осознала, что он совсем не кажется ей высокомерным и заносчивым, и сейчас больше всего на свете ей хотелось бы оказаться рядом с ним, ухаживать за ним, держать его за руку. «Боже, о чем я думаю? Я, я…люблю его?» Эта внезапно пришедшая мысль привела ее в полное смятение. Задумавшись, Элизабет шла по коридору и не заметила, как оказалась возле двери в комнату мистера Дарси. Она остановилась, прижала ладони к пылающим щекам, стараясь успокоиться. За дверью слышались голоса. «Боже, сейчас кто-нибудь выйдет и увидит меня здесь. Что я здесь делаю?» Она быстро пошла прочь, спустилась вниз по лестнице, и, через галерею, вышла в парк. Несколько минут она бесцельно бродила по аллее, ходьба и свежий воздух успокоили ее и вернули способность разумно рассуждать. Элизабет решила, что бесплодные волнения ей не помогут, и подумала, что единственный человек, с которым она могла бы сейчас поговорить о мистере Дарси, – полковник Фицуильям. Она вернулась в дом и зашла в гостиную. Здесь никого не было, кроме Мак-Флая, мирно дремавшего подле камина. Он лениво поприветствовал Элизабет несколькими вялыми движениями хвоста и, смачно зевнув, продолжил отдых после бурной прогулки. Элизабет решила подождать полковника здесь, сочтя, что, вероятно, он находится у своего кузена, и скоро спустится вниз. Предположения оказались верными, хотя ей и пришлось провести в гостиной бесконечные полчаса. Полковник вошел в комнату и сразу же направился к Элизабет. – Позвольте мне поговорить с вами, мисс Беннет. Мне кажется, у вас ко мне есть вопросы, – сказал он, глядя на взволнованное лицо Элизабет. – Да, вы правы, полковник. Я хотела спросить у вас о самочувствии мистера Дарси и о том, что же с ним произошло? Она почти с облегчением вздохнула, выслушав рассказ полковника. – Но как такое могло произойти? Почему пистолет выстрелил? – Нелепая случайность. К счастью, рана неопасная, доктор сказал, что, по всей вероятности, через пару дней Дарси может встать с постели. Сейчас он заснул. Элизабет плохо спала в эту ночь, металась по постели, забываясь на какое-то время тяжелым сном. За завтраком она не могла заставить себя съесть ни кусочка, чем вызвала отповедь леди Кэтрин о плохом аппетите молодых леди. Заодно леди критически высказалась в адрес легкомысленных молодых людей, которые столь неосторожны в своих поступках, видимо, имея в виду своего злополучного племянника. Полковник Фицуильям бросал на Элизабет сочувственные взгляды. После того, как завтрак закончился, он что-то сказал Энн, та согласно кивнула. Полковник подошел к Элизабет. – Мисс Беннет, вижу, вы неважно себя чувствуете. Разрешите, мы с Энн составим вам компанию на прогулке в парке? Элизабет с благодарностью согласилась, хотя у нее не было особого желания ни гулять в парке, ни делать что-либо еще. Какая-то, несвойственная ей, апатия охватила ее. Троица неторопливо зашагала по аллее парка. Энн молчала, иногда поглядывая на Элизабет, полковник рассказывал какую-то историю. Когда они свернули с главной аллеи на дорожку парка, Энн, переглянувшись с полковником, вдруг вспомнила, что забыла зонтик и поспешила обратно к дому. – Итак, мисс Элизабет, – начал полковник, выжидательно глядя на Элизабет, – вы хотите узнать, как самочувствие моего кузена? – Да, конечно, – осторожно ответила она, стараясь унять дрожь в голосе. – С ним все в порядке, он не спустился к завтраку, потому что все еще чувствует некоторую слабость, но вполне бодр и использует вынужденное бездействие, поглощая какой-то исторический талмуд, – полковник усмехнулся, – За последние дни ему пришлось многое пережить, но думаю, что это пошло ему на пользу. Элизабет слабо улыбнулась и попыталась ответить, но слова застряли в горле, и непрошенные слезы подступили к глазам. – Кстати, хочу рассказать вам о роли Дарси в судьбе вашей сестры Лидии. Он строго-настрого запретил мне упоминать об этом, но я считаю, что вам необходимо знать и надеюсь на вашу сдержанность. Ведь именно Дарси нашел Уикхема и заставил его жениться на вашей сестре. Элизабет больше не могла сдерживаться, нервное напряжение последних часов дало себя знать, слезы хлынули у нее из глаз, она остановилась, пытаясь успокоиться и судорожно ища платок, руки ее дрожали. Полковник взял ее за руку, и в этот момент они услышали… – Полковник Фицуильям, вы, кажется, помолвлены с кузиной! Оба обернулись и увидели мистера Дарси, который медленно приближался к ним по дорожке. Он был бледен, и от этого его темные глаза казались почти черными. Левая рука покоилась на перевязи. – Дарси, ты нарушаешь предписания доктора! – воскликнул Фицуильям. – Разве ты дашь мне спокойно умереть. Стоит оставить тебя на минуту, как ты начинаешь ухлестывать за всеми молодыми женщинами, которые попадаются на твоем пути! – голос Дарси прозвучал весьма грозно. – Дарси, – улыбнулся полковник, – Я просто хотел успокоить мисс Беннет, посмотри в каком она состоянии. – А кто довел мисс Беннет до такого состояния? – мрачно спросил Дарси. – А ты как думаешь? – спросил полковник, – Впрочем, я удаляюсь, мисс Энн ждет меня, мы собирались на прогулку. Дарси, не упусти шанс излечить свои раны в живительных струях… Лукаво взглянув на кузена, который уставился на него в гневном недоумении, полковник поклонился и быстро зашагал по дорожке в сторону дома, оставив вдвоем растерянных молодых людей. – Я.. – Ми.., – одновременно начали оба. – Пожалуйста, говорите, – сказал Дарси. Элизабет поправила шляпку, надеясь, что ее поля скрывают заплаканное лицо. – Мистер Дарси, я несколько расстроилась, но вы не обращайте внимания, просто я немного переживала из-за вашего ранения. – Вы переживали? Мне приятно это слышать, – произнес Дарси. – Мистер Дарси, и я не в силах удержаться и не поблагодарить вас от нашей семьи за вашу удивительную заботу о моей несчастной сестре… Ведь это благодаря вам состоялась эта свадьба. Дарси нахмурился. – Полковник! А я надеялся на его сдержанность. – Но я думаю, вы не должны сердиться на полковника Фицуильяма, он рассказал мне об этом, взяв с меня слово, что я никому не расскажу, но я не могла не поблагодарить вас. – Мне неприятно, что вы узнали об этом. Но я хочу сказать, что ваша семья ничем мне не обязана, – сказал Дарси, – все, что я сделал, я сделал исключительно ради вас, мисс Элизабет. Единственной причиной, побудившей меня к этому, было желание помочь вам. Он остановился и повернулся к Элизабет, сильно побледнев. – Мистер Дарси, вам нехорошо? – воскликнула она. – Нет, все в порядке, – сказал он, но она заметила, что он слегка пошатнулся. – Мистер Дарси, обопритесь на мою руку, здесь рядом беседка, давайте пройдем туда, – сказала Элизабет, мгновенно вспомнив, что это была та самая злосчастная беседка, где состоялось их печальное объяснение. Он внимательно посмотрел на нее и предложил ей свою руку. – Лучше вы обопритесь на меня, – сказал он, слегка улыбнувшись. Они вошли в беседку и сели на скамью. Повисло напряженное молчание, оба вспоминали о том, что произошло здесь несколько дней назад. Дарси первым нарушил молчание. – Это место напоминает мне, каким высокомерным и заносчивым я был, когда пытался сделать вам предложение. – Я была очень резка с вами и мне стыдно вспоминать что я наговорила вам в тот день. – Нет, мисс Беннет, все, что вы сказали мне тогда, было правдой. Я не понимал, не знал, что на свете есть гордость, которая зиждется не на богатстве и знатности, но на простом человеческом достоинстве и самоуважении, я считал, что мое предложение станет великой честью для вас и даже пытался упрекать вас. Но теперь я знаю, что не вы недостойны меня, а я, заносчивый и грубый, недостоин вас. Ваши слова и поступки изменили меня и мои взгляды на людей, – он помолчал, глядя на нее глазами, полными нежности, и продолжил, – Мисс Беннет, вы слишком великодушны, чтобы играть моими чувствами. И я бы не осмелился тревожить вас, но все же хочу сказать, что мои чувства к вам остались прежними и все мои помыслы неизменны. Но если вам неприятно это слышать, я никогда больше ни слова не скажу об этом. Элизабет вспыхнула. – Мистер Дарси, мои чувства к вам, они совсем другие, я думаю о вас, как о благородном, великодушном человеке, способном понять и помочь. Я заблуждалась и упивалась своими заблуждениями, но теперь мне кажется, что я знаю вас, понимаю и …люблю. Дарси не смог сдержать вздох облегчения, на губах заиграла улыбка, сделав его лицо необычайно привлекательным. – Элизабет, дорогая, я так люблю и восхищаюсь вами. Ни одна женщина в мире не наделена таким умом, таким очарованием как вы. Своими словами вы возвращаете меня к жизни. Вы согласны… стать моей женой? – Но я поклялась, что вы будете последним, за кого я выйду замуж, – не удержалась от шпильки Элизабет. Улыбка увяла на его губах. – Мистер Дарси, но, видимо, мне и нужен этот, последний, – она улыбнулась, вдруг почувствовав необыкновенную легкость на душе. – Уильям, меня зовут Уильям, – сказал Дарси, медленно наклоняясь к ней. – Фицуильям! Что вы делаете? – раздался резкий возмущенный голос. Дарси нехотя оторвался от губ Элизабет. – Целую свою невесту, тетя.
полная версия страницы