Форум » Коллективное творчество » Проект "Рождественская (новогодняя) сказка\рассказ" - 5 - 2020 » Ответить
Проект "Рождественская (новогодняя) сказка\рассказ" - 5 - 2020
Дафна: Эпиграф от SlavnaYa Чудной сказкой, белым пухом снег искрится за окном, Тихо, тикая часами, он приходит в каждый дом! Много радости и счастья, и огня живого глаз, Новый свеженький зеленый, Новый год несёт для Вас! Пусть сбываются надежды, исполняются мечты, Новый свеженький зеленый — полный света, красоты! Вам желаю я здоровья и подарочков не счесть, Новый свеженький зеленый – принесет благую весть! Выполнения – проектам, процветания во всем! Пожелаю Вам Успеха! С Новым Годом! С Рождеством!
Юлия: Скрипач не нужен пишет: не в состоянии защитить и не пытаться, это всё-таки разные вещи, согласитесь)) Как не согласиться? Скрипач не нужен пишет: Просто сказки писались в такое время, когда жизнью детей мало дорожили, а уж девочек тем более. Все сказки Перро (да и наших половина) - это сплошное выкидывание детей кому-нибудь на съедение или передача в рабство в обмен на относительное собственное спокойствие. И это тоже, безусловно. Но все-таки, как ни крути, сказки - не просто истории, а мифы, и образы в нем хоть и отсылают к самым привычным и близким человеку понятиям, символические и указывают на более общую и глубокую реальность, чем история отдельно взятой судьбы. Хелга пишет: То есть, женщина, несмотря на отношение к ней, все же выступала в образе спасительницы, берегини... Мать-земля. Интересно, что в Библии, когда речь идет о милосердии Господнем употребляется слово "рахамим", другое значение этого слова - "матка", место, где женщина вынашивает детей, и Милосердный Господь – рахаман. Так что женское начало – это сила Хелга пишет: Спасибо за чтение! Так мы ж на лавке простыли ужо
Скрипач не нужен: Хелга пишет: Но, что характерно, слабый пол в сказках частенько выступает или в роли властной злодейки-жены или мужественной девы, которая, невзирая на опасности, спасает любимого. Или брата, а то и целую дюжину братьев. То есть, женщина, несмотря на отношение к ней, все же выступала в образе спасительницы, берегини... Ну, это привычный нам КД Всегда и во всём мешанина из противоположностей. Чтобы никого не обидеть возьмём не людей, а ту же собаку - уж такое "нечистое животное", аж жуть. Да только и на охоту, и на работу, и на войну с ними. А уж про спасательные операции и разговора нет. Думаю, последователь любой религии, окажись под завалами, собачьему мокрому носу обрадуется, как ничему и никогда прежде.
Tanya: Не, я имела в виду это: «Я же говорила вам, что мне нечего делать на бале, – пробормотала я, возвращая ей туфельки. Подскочил Колман с портновской меркой, схватил мою ногу. – Ровно фут! – радостно провозгласил он.» А фут - это около 30 см, или 46-й.
Хелга: Tanya пишет: – Ровно фут! – радостно провозгласил он.» Спасибо! Гы, переборщила! Пусть будет "почти фут" - где-то 40-42.
Klo: Хелга пишет: Пусть будет "почти фут" - где-то 40-42. Да ладно! Ты продолжение давай! Истомились все!
Хелга: Утро настигло меня ножом солнечного луча, прорвавшегося сквозь оконце под крышей конюшни. Я вскочила, в ужасе от того, что проспала и сейчас попаду под тяжелый язык и руку Мадам. Вскочила, отбросив серый плащ, которым укрывалась ночью, и замерла. Флора Винифера, – пронеслось в голове. Неужели это был не сон? Неужели я и впрямь танцевала на балу с принцами под этим именем… в красивом платье? Нет, это явно был не сон – мало того, что плащ Колмана лежал передо мной на сене серой грудой, в руках я сжимала туфельку госпожи Фаталины – мягкой кожи, с атласной отделкой, на высоком каблуке. Как же я верну ей туфли, ведь я потеряла вторую, там, у дома? Нужно пойти и разыскать ее... Но, по правде говоря, я слабо представляла, как смогу это сделать – начался новый день, и я вернулась к своей старой жизни. Что ж, буду хранить эту туфельку и плащ, как воспоминание о чуде. А сейчас бежать, ведь на кухне беспорядок после вчерашнего… бобовые не перебраны… очаг не разожжен, а скоро проснется Мадам. Я завернула туфлю в клок соломы и спрятала в углу за поилкой, выскочила из конюшни и ринулась через пустой двор к дому. Церковный колокол пробил шесть раз. Я отворила тяжелую дверь кухни и замерла в удивлении. Здесь царил неожиданный порядок – на столе стояли рядком шесть мисок, наполненных разноцветьем разложенных по сортам бобовых, в очаге пылал огонь, и вода кипела в котле, наполненном овощами. Медный чайник пускал из носика струйки пара, призывая к завтраку. Я опустилась на лавку, пытаясь успокоиться. – Долго спать изволите, Корделия, – раздался сердитый голос вошедшей Кухарки. – Да, я проспала, уважаемая Рогнеда, – виновато сказала я. – Простите, что оставила беспорядок вчера. Это вы перебрали бобы? – Отчего же беспорядок? – удивилась Кухарка. – Все было на своих местах. – Правда? И фасоль и чечевица? – Так вот же и фасоль и чечевица, и горох, на столе в мисках. Так и стояли… – Мадам еще не просыпалась? – Нет, все в доме еще спят. Видать, поздно вчера с бала вернулись, – отвечала Кухарка. Буро-фиолетовые с глянцевыми боками, розоватые в крапинку и молочно-белые зерна фасоли, ярко-оранжевые и черные пятнышки чечевицы и зеленые вкрапления гороха… Значит, вчера я просто-напросто уснула, разобрав бобовые. Но туфелька, атласная туфелька, она то откуда взялась? Проснувшиеся домочадцы и повседневные заботы кое-что расставили по своим местам. Мадам обрушила на мою голову весь скопившийся с вечера гнев, Регана сетовала на помятые кружева на платье, а у Гонерильи платье лопнуло по шву и, разумеется, виновата в том оказалась я. А затем я случайно (или нарочно?) подслушала разговор сестренок. – Этот гадкий коротышка! Как Он посмел посадить его к нам в карету? – трагически вопрошала Гонерилья. – Я боялась, что он нападет на нас, – пищала Регана. – Он – колдун, как есть колдун! Гном или, того хуже, маленький орк! – стонала Гонерилья, прижимая ладони к груди. – Ах, как только мы остались живы? – всхлипнула Регана. К сожалению, мне не удалось дослушать эту занимательную беседу – явилась Мадам, заметила меня и пришлось срочно ретироваться под ее возмущенные вопли о моей беспробудной лени и невероятной наглости. Отец, придя на кухню в неурочный для него час, после обычного получасового молчания вдруг заговорил о карлике, которого они нашли на дороге по пути домой с бала. – Карлик? – со всем возможным удивлением переспросила я. – Да, карлик. Он повредил ногу. Какая-то госпожа остановила карету и исчезла. – Исчезла? – кажется, я могла говорить только однословными предложениями. – Исчезла, словно растворилась. Как фея. А ночь была лунной. – Лесная фея? – молвила я. – Очень странно. А карлик? – Отвезли его к доктору Барту. – И там оставили? – Разумеется, – коротко ответил Отец. На том наш разговор закончился, потому что он замолчал, а я не стала больше задавать вопросов. Да и о чем? Все подтверждало, что мое преображение и успех на балу произошли на самом деле. Какие еще нужны доказательства? Только зачем мне все это? Если Фаталина хотела подарить мне праздник, то неизвестно, что лучше – чтобы он был или чтобы его никогда не было. Что перевесит – приятные воспоминания или горечь пробуждения? Или она хотела проверить, что получится, если отправить несчастную замарашку на бал, а потом вернуть к ее жизни? В любом случае опыт слишком жесток для меня. Так или иначе, нужно забыть все эти танцы и всех этих разноцветных, как бобовые, принцев. А может, я схожу с ума? Впрочем, днем, вертясь, как белка в колесе, я почти забыла о вчерашнем вечере, и снова задумалась о нем лишь, когда после ужина, вымыв и убрав посуду, уселась за кухонный стол в теплой компании Кота и Крыса – Ворон где-то задержался – перебирать перемешанные стараниями Мадам орехи – фундук, арахис, миндаль, бокабобль и еловые семена. Не успела и начать, как в дверь просунулась голова мальчика Тома, что служил на побегушках в доме. – Корделия, вас спрашивает молодой господин… – сообщил он, накручивая на палец локон нечёсаных волос. – Лучше расчешись, – посоветовала ему я. – И что там за господин? Небось, Карл, сын горшечника? – Нет, не Карл, – сообщил Том. – Этого господина я не знаю. – И где же он? – отчего-то заволновалась я. – Ожидает у восточной калитки. Я окончательно разволновалась. В голове понесли глупые, невозможные мысли. Кто это мог быть? Эдмунд? Эдгар? Эдвиг? Не глупи, Корделия, одернула себя я, вставая и одергивая платье. Какой-то деревенский парень спрашивает тебя, а что иное может быть? Ах, если бы у меня было вчерашнее платье! Или это чья-то глупая шутка? Так или иначе, но я отважно выскользнула из кухни вслед за Томом, и направилась через сад к восточной калитке. На полпути я одумалась и хотела было вернуться, но увидела, что там, в еще светлых сумерках действительно стоит какой-то человек, отругала себя за трусость и поправив чепец, зашагала вперед.
Скрипач не нужен: Хелга Ой! Здорово как. А я уж подумала, что до следующего Рождества И как обычно на самом интересном месте! И кто же это там у восточной калитки Восточная, панимаишь, калитка. Прямо как у Баскервиля - туда калитка, сюда. Спасибо! Жду, жду, жду продолжения.
Klo: Хелга Подарок к празднику - принц у калитки? Причем нам всем! Я так разволновалась, будто это меня ждут!
bobby: Хелга Спасибо за долгожданное продолжение! Скрипач не нужен пишет: Прямо как у Баскервиля - туда калитка, сюда. У меня тоже возникла ассоциация с Баскервилем. Только у калитки должно ждать не страшилище... а вот кто?
Скрипач не нужен: Хелга, а что это ты дразнишься? Хочешь, как хочешь, а мы с bobby будем ждать у восточной калитки Колмана с намазанной фосфором физиономией
bobby: Скрипач не нужен пишет: а мы с bobby будем ждать у восточной калитки Колмана с намазанной фосфором физиономией
Хелга: Это ужасно интересное решение!
Юлия: Хелга Чудно! Калитка, силуэт... Ах! И голос – волнующий, бархатный, – услышанный лишь однажды, нечаянно... Скрипач не нужен пишет: мы с bobby будем ждать у восточной калитки Колмана с намазанной фосфором физиономией О, ужОс. Я жду его же, но, надеюсь, его преображение обойдется без фосфора и прочих химикалий
Хелга: Вот как-то так... Но через мгновение меня остановил резкий оклик: – Корделия, негодная, куда ты направилась?! У тебя дела нет? Лентяйка, бездельница… Мадам в своем репертуаре. Она вылетела невесть откуда, словно поджидала или того хуже подстерегала. Неужели это она подстроила? Нет, Корделия, ты определенно сходишь с ума, что, впрочем, совсем не удивительно… – Вышла немного подышать, очень душно в кухне, Мадам, – виновато сказала я. Внутренности предательски и постыдно сжались, ожидая неминуемой бури, которая тотчас и разразилась. Я в очередной раз узнала, насколько я отвратительна, ленива, неопрятна, нахальна и прочее, прочее. Но вдруг в самый разгар ее пылкой обличительной речи, которая сопровождалась угрожающими жестами, со мной вдруг что-то произошло, словно невидимая рука поднесла к вялому фитилю огонь. «Туфелька, – отчего-то вспомнила я, – в конюшне спрятана туфелька, одна из той пары туфель феи Фаталины, в которых я танцевала на балу с прекрасными разноцветными принцами Эдмундом, Эдгаром, Эдвигом, Эдвином и еще тремя, ну ладно, двумя. Именно со мной они танцевали и именно меня, а не ее уродливых дочерей, выбрали, ладно, хотели выбрать королевой бала. Я – Флора Винифера, прекрасная незнакомка, лесная фея, спасшая беднягу карлика на ночной дороге». – Мадам… – начала я, задыхаясь. – Мадам… – продолжила я громче. – Мадам! – воскликнула я. – Вы… ошибаетесь… Мачеха сделала паузу в речи, изумленно уставившись на меня. – Что? – спросила она. – Я? Я ошибаюсь? Да как ты смеешь? – Вы ошибаетесь, потому что… потому что я совсем не такая! Да, я – Флора Винифера, но не слишком красноречива. – А какая же ты? – спросила Мадам. – Я не столь гадкая, как вы меня описываете. И вполне трудолюбивая, в меру опрятная, совсем не уродина… – Ты тронулась умом, Корделия? – зловеще перебила мою защитную речь Мадам. Кажется, да, и ее вопрос лишнее тому подтверждение. – Пожалуй, я пойду, – сказала я. – Меня ждут, знаете ли… Я обошла ее, застывшую на месте, и двинулась в желанном направлении. Пройдя несколько шагов, ощущая, что взгляд Мадам прожигает дыру в моей спине – я даже приготовилась, что получу ожог – остановилась в разочаровании: человека у восточной калитки не было. А может, он, увидев, Мадам, спрятался от греха подальше. Я бросилась бегом к калитке, словно вдогонку за исчезающей судьбой. У калитки оглянулась. Мадам стояла на том же месте. Я даже испугалась, не случилось ли с нею чего плохого? Но тотчас забыла о ней. Никто не ждал меня. Я вышла за ограду. Тропинка, уходящая в гущу леса, была пуста. – Эй, кто здесь? – осторожно воскликнула я в надежде, что пришедший спрятался и выйдет на мой голос. Но лишь далекая птица ответила мне вечерним криком, да ветер шуршал листвой. Вздохнув, я вернулась в сад и пошла к дому. Мадам на тропе тоже не было. Я отыскала Тома и попыталась расспросить его о загадочном посетителе, но он не смог рассказать ничего толкового. Закончив разбирать орехи далеко за полночь, я отправилась спать на конюшню, к Ченерентоле. Достав из тайника туфельку, уснула, крепко сжав ее в руках, словно ребенок любимую игрушку.
Klo: Хелга Коварная! Ты девушку на улицу выманила, чтобы у нее "характер прорезался"?
Юлия: Хелга Ой-ой-ой! Он улетел... А обещал вернуться?
apropos: Хелга Спасибо за продолжение, оно чудесное! Вообще ужасно нравится твоя Золушка - рассказ такой неторопливый, атмосферный, интригующий и неожиданный. Калитка, да, разволновала всех, в том числе и меня. Все загадочнее и загадочнее, и еще этот таинственный, но не явившийся посетитель. А орхидеи ведь еще не зацвели? Страшно интересно, что же там дальше будет... Ждем!
Молли: Хелга Сплошные тайны и интриги Хорошо, что туфелька есть, есть за что держаться
Скрипач не нужен: Хелга Очень рада, что так скоро продолжения появляются. Спасибо! Загадочная история с этими принцами не даёт покоя. Что за табун таинственный? Прямо "Дикие лебеди". Посетитель прячется в тени, ясное дело. Все заколдованные принцы так делают - прячутся и из кустов подсматривают. Зрителей пугают. apropos пишет: А орхидеи ведь еще не зацвели?
Хелга: Спасибо, дорогие читательницы! Стараюсь не бросать надолго, не знаю, как получится.
полная версия страницы