Форум » Коллективное творчество » Проект "Рождественская (новогодняя) сказка" часть 2 » Ответить
Проект "Рождественская (новогодняя) сказка" часть 2
Дафна: Первый новогодне-рождественский сборник - 2008 г. Внимание! Рождественский (новогодний) рассказ-2009. Эпиграф от SlavnaYa Чудной сказкой, белым пухом снег искриться за окном, Тихо, тикая часами, он приходит в каждый дом! Много радости и счастья, и огня живого глаз, Новый свеженький зеленый, Новый год несёт для Вас! Пусть сбываются надежды, исполняются мечты, Новый свеженький зеленый — полный света, красоты! Вам желаю я здоровья и подарочков не счесть, Новый свеженький зеленый – принесет благую весть! Выполнения – проектам, процветания во всем! Пожелаю Вам Успеха! С Новым Годом! С Рождеством!
chandni: девочки, а так еще хуже? Зима посеребрила окна замысловатыми узорами. Люба смотрела на заиндевевшее стекло, но ничего не видела: ни хитрых переплетений линий, ни снега, выступившего по углам рамы, ни торопящихся домой замерзших людей, нагруженных сумками с подарками и новогодним угощением, или даже обнимающих перевязанную крепкой веревкой лесную красавицу. «Как же так могло получиться? - вновь и вновь задавала она свой вопрос. - Как же так? Ведь родители видели ее Раджа, не раз беседовали и были непротив. Что же случилось? Почему же сейчас, когда я заговорила о свадьбе и завтрашнем официальном визите, папа вдруг начал такое говорить? И где это я шлялась? По каким общежитиям? Радж же не мальчик, владелец сети компаний, серьезный человек, да и знаю его я уже два года…» До Любы доносились раскаты голоса папы. Вначале в промежутках слышались обрывки взволнованного монолога мамы, но потом женщина вероятно поняла безнадежность своей затеи и смолкла. Она редко говорила. Любе казалось, что мама вообще не хочет говорить. Она молча делала свое дело и оживала только если речь заходила о любимой работе или о ней, единственной и неповторимой доченьке. «Но что же я скажу Раджу? Что папа не хочет его видеть? Что если я решусь выйти замуж без его согласия, то на свадьбу он не придет? А мама? Как поступит она?» Люба видела, как отец стремительно ходил по квартире, одеваясь и собирая вещи и подарки. «К бабуле поедет. Ну и ладно. Ой, а что же будет завтра?!» Сердце мучительно сжалось, но Люба решила в последний раз попытаться поговорить с отцом. - Папочка, милый, - начала было Люба, но осеклась. То, что она прочла в его глазах, трудно было описать одним словом. И собрав остатки сил, девушка спросила сквозь появившиеся вдруг слезы: - Пап! Ну что тебе стоит?! Отец укоризненно посмотрел на нее и вышел из комнаты. Шуршали свертки, которые он складывал в пакет и, видно, все никак не мог уложить, потом упала вазочка с зубными щетками, и раковина отозвалась глухим звуком, а спустя минуту на кухне зашуршала фольга… «Эх, ушел пирог к бабуле», - грустно подумала Люба. Щелкнул замок портфеля, зазвенели ключи… Девушка стояла, как во сне. Ей казалось, что она где-то далеко. И видит сон, страшный сон, в котором отец не понимает дочь и даже не интересуется, что думает и чувствует его жена… "И куда исчезла наша дружная семья?.." Мужчина порывисто двигался и все продолжал что-то бурчать себе под нос… - Сказал нет, значит, нет! – неожиданно громкий раздраженный голос раздался уже в прихожей, дверь хлопнула, и все стихло. Люба растерянно посмотрела на мать. Усталость, обида, обреченность, облегчение – целая гамма чувств проносилась на ее лице, сменяя друг друга. Еще довольно молодая и симпатичная женщина в задумчивости стояла возле елки. Вся неделя была напряженной, и время поставить и нарядить пушистое деревце нашлось только сейчас. Она очнулась, слабо улыбнулась дочери и потянулась за следующей игрушкой. Лесная красавица стояла, расправив гибкие ветви и обдавая терпким запахом хвои и морозной свежестью. Кое-где уже поблескивали украшения, но первозданная гармония еще не сокрылась под тяжестью румяных яблок, серебристого дождика и блестящих гирлянд. Люба наряжала елочку. И в душе все оживало, неизвестно откуда появлялись воспоминания, и душа пела. Приближался новый год, несущий с собой исполнение желаний... Особая праздничная атмосфера, возникшая в доме, едва с балкона показалась лесная гостья, все еще разливалась по комнате… Эти сложенные пирамидой мандарины, неизменные спутники зимнего торжества… Шампанское, одиноко стоящее на столе... И царица праздника – елка, что скоро наденет свой переливающийся разными красками и мигающий огоньками убор, а под ней привычно примостятся Дед Мороз со Снегурочкой и тройка тапочек, ожидающих своего часа... Тройка? Ах да… Люба смотрела на пушистую гостью и не могла отвести глаз. Сколько всего происходило в таинственную новогоднюю ночь: песни и хороводы, стихи и импровизированные спектакли, подарки и бенгальские огни, а все она, елочка! Даже слова отца, злые, хлесткие, не могли до конца испортить внутреннее ожидание чуда и разрушить чары ели. - Мам, ну почему он так? – с обидой в голосе спросила вдруг Люба. – Он ведь всегда уважал Раджа. Женщина аккуратно смяла длинные, растопыренные пальчики ветки и, обходя колючие препятствия, надевала нитку, крепко ухватившую переливающийся разными цветами фонарик. - Трудно сказать, доченька. Может, еще не готов понять, что ты выросла и вот-вот выпорхнешь из гнезда, - карие глаза матери слегка поблескивали непрошенной слезинкой, но смотрели ласково на притихшую вдруг Любу. Мама слабо улыбнулась, взяла очередной сверточек и стала медленно, как бы нехотя его разворачивать. Внутри оказался шар. Розовый с серебряными звездочками. Женщина нежно погладила его шершавую поверхность и заговорила: - К сожалению, родители не всегда хотят понять своего ребенка, им кажется, что они все знают лучше и уж точно не ошибутся, кто подходит их кровиночке, а кто нет… Люба опять взглянула на маму. Та не спускала глаз с елочной игрушки, и казалось, погружалась в какие-то приятные воспоминания... - Надо же, цел еще. А ведь ему уже двадцать два года. На год старше тебя. Это была наша первая покупка, – заговорила она вначале тихо, а потом, увлекшись событиями давно прошедших лет, все громче, время от времени поглядывая на дочь. - В Индии ведь не принято праздновать новый год. Но в Москве, конечно, все студенты-иностранцы вливались в общий радостный хор, наряжали елки, встречали год шампанским, а потом еще долго бродили веселыми кучками по заснеженным улочкам… Тогда я была еще молоденькой студенткой, а тетя Валя только приехала в Москву и жила в общежитии, ты помнишь тетю Валю из Самары? – мама оторвала глаза от шарика и повернулась к дочери. Люба кивнула, конечно, она помнила! Мама собрала растопыренные кончики следующей ветки и стала бережно надевать на нее шар, затронувший далекую струну ее сердца. - Так вот. Мы с Валей обычно вместе готовились к семинарам и экзаменам, и после занятий или сидения в библиотеке мы часто заходила к ней в общежитие. Постепенно я подружилась почти со всеми обитателями этого и соседнего этажей… Там мы с ним и познакомились. Люба доставала новое елочное украшение, но вдруг посмотрела на мать. «Странно. Они же с папой в школе вместе учились. Папа кончил автодорожный, мама – педагогический». - Я увидела его еще в свой первый приход. Зайдя на кухню, я наткнулась на невысокого студента, жарившего что-то невообразимо вкусно пахнущее. Я стала задавать вопрос за вопросом, от отвечал, а когда поднял глаза – во мне что-то екнуло, и я почувствовала, что передо мною – родственная душа. Не знаю как, но я увидела, как в них отражается весь свет, глубина, чистота этого человека. Мама замолчала. Последние слова дались ей непросто, и Люба поняла, что в горле матери застрял ком. Девушка не знала, как лучше поступить – расспрашивать или молчаливо ждать, не будет ли продолжения у столь неожиданной истории. Люба достала гирлянды, и стала развешивать их: на елку, на люстру, в коридоре, по комнате, на окно… - Не знаю, права ли я, рассказывая все это, но мне кажется, тебе это надо знать… - продолжила мама и нежно улыбнулась. - Все началось вот с такой же пушистой елочки.
apropos: chandni Если сам рассказ - история, рассказанная мамой, то начало выглядит несколько затянутым. Впрочем, нужно посмотреть, что будет дальше. Есть некоторые противоречия, на мой взгляд. С чего вдруг дружная семья, если мама все время молчит, оживляясь только в разговорах о работе и пр.? И еще смущают фразы типа: общий радостный хор бродили веселыми кучками - Метафоры - это хорошо, но в подобных случаях не совсем в контексте, как мне кажется.
Tatiana: apropos пишет: Есть некоторые противоречия, на мой взгляд. С чего вдруг дружная семья, если мама все время молчит, оживляясь только в разговорах о работе и пр.? Может быть я читаю рассказ после правок, но про дружную семью я ничего не нашла, напротив. chandni пишет: Девушка стояла, как во сне. Ей казалось, что она где-то далеко. И видит сон, страшный сон, в котором отец не понимает дочь и даже не интересуется, что думает и чувствует его жена… "И куда исчезла наша дружная семья?.." Мужчина порывисто двигался и все продолжал что-то бурчать себе под нос… chandni мне понравилосьт . Правда, тут я солидарна с apropos, что: Если сам рассказ - история, рассказанная мамой, то начало выглядит несколько затянутым. Хотя, опять-таки, мы ж не знаем, что будет дальше. И, может, история пойдет по многим направлениям. *не что, чтобы я намекаю...*
apropos: Tatiana пишет: про дружную семью я ничего не нашла, напротив Так ты же сама цитируешь - про дружную семью. Если бы слово "дружная" была взята в кавычки... хотя тогда было бы непонятно, куда - что исчезло. Tatiana пишет: история пойдет по многим направлениям Рискну предположить, что у мамы была любовь к студенту-индусу, но родители ей не разрешили выходить за него замуж, о чем она всю жизнь сожалеет. И что любовь - главное, главнее-важнее национальности, предрассудков и проч., проч. На мой взгляд, нашему автору следует подсократить "введение" в историю и попытаться сделать сюжетную интригу позаковыристее (или я ошибаюсь, и рассказ вовсе не о том, о чем подумалось?), с неожиданным, непредсказуемым концом. Понимаю, что трудно (сама мучаюсь, обдумывая интригу - мой прошлогодний рассказ все же был с предсказуемым концом - разве что получилось нечто, напоминающее комедию положений, что и спасло в какой-то степени). Но мы же здесь все только учимся писать, в том числе - в разных жанрах. Вот и нужно стараться потихоньку-полегеньку набивать руку и набираться мастерства.
Хелга: chandni Мое исключительно субъективное мнение: несколько затянуто и противоречиво... Глава покидает семью в предверии семейного праздника? Не все в порядке в Датском королевстве... Раджа уважали, но вдруг резкое неприятие. То есть родители не понимали изначально, что этот Радж не просто так ухаживает за их дочерью? chandni пишет: «Эх, ушел пирог к бабуле», - грустно подумала Люба. Щелкнул замок портфеля, зазвенели ключи… Девушка стояла, как во сне. Ей казалось, что она где-то далеко. И видит сон, страшный сон, в котором отец не понимает дочь и даже не интересуется, что думает и чувствует его жена… И про пирог жалеет и как во сне? chandni пишет: Люба наряжала елочку. И в душе все оживало, неизвестно откуда появлялись воспоминания, и душа пела. Какие воспоминания и почему у нее запела душа, если только что ей казалось, что она видит страшный сон? chandni пишет: Люба растерянно посмотрела на мать. Усталость, обида, обреченность, облегчение – целая гамма чувств проносилась на ее лице, сменяя друг друга. Еще довольно молодая и симпатичная женщина в задумчивости стояла возле елки. На чьем лице? Любы или мамы? И мне кажется, внутрисемейное описание не очень терпит терминов "мужчина, женщина", опять же по моему скромному...
chandni: девочки! спасибо за тапки!
Леона: chandni Если рассказ будет рассказом мамы и довольно длинным, то и начало не затянутое.
Юлия: chandni Мне кажется, что тебе стоит сейчас заняться осоновным сюжетом. А когда ты напишешь главное, что хотела, ты уже откорректируешь в зависимости от этого начало, учитывая тапки, что тебе собрали. Но сейчас, если ты снова начнешь переделывать начало, то ты не сдвинешься с мертвой точки. Вдохновения и удачи!
Алиса: А можно мне тоже поучаствовать в сборнике рождественских историй? Правда, начинается действие в ноябре, но на самом деле она рождественская. Прошу прощения, если что-то сделано не так, как у вас на сайте принято. Постараюсь учесть все критические замечания. _________________________________________ Летом дом просыпался быстро, весело, будто молодое, полное сил существо, а зимой и поздней осенью нехотя, как старуха, постепенно расправляющая ревматические суставы. Сквозь дрему мисс Клейверинг отмечала привычные звуки; если бы хозяйственная гармония нарушилась, она бы, наверное, услышала, но все шло заведенным порядком, и чуткий сон старой женщины не тревожили лязг каминных приборов, ходьба и даже разговоры слуг. Стукнули нижние ставни то тут, то там; значит, кухонную плиту уже затопили, а горничные разнесли огонь по комнатам и принялись мести ковры и протирать мебель. Входную дверь не слышно, зато залаял мастифф Немо, в ожидании, когда его покормят и посадят на цепь – хватит бегать свободно, ночь прошла, да и служанкам пора выбивать коврики. А вот и осторожные шаги Джинни, треск грубого полотна, развернутого перед давно остывшим камином, шарканье метелки, собирающей прогоревшую золу в ведерко. Полировочная щетка скользит по металлическим прутьям, огонек свечи то закрывается, то открывается, заметно даже через сомкнутые веки. Дверь притворилась, но ненадолго, сейчас принесут уголь и восковую свечу. Легкий запах горящей серы от лучинки, треск пламени, волна все теплеющего воздуха. Пора, пора вставать – уже в гардеробной шумно льется в умывальник горячая вода, нельзя, чтобы она остыла. Как обычно, Джинни повесила капот на верх каминной решетки, чтобы согрелся, и – подчеркнуто стуча каблучками – подошла к окну поднять шторы. Летом комнату залили бы солнечные лучи, все равно, даже если дождь, стало бы светло, но в лондонском ноябрьском тумане разницы не ощущается - кроме того, что мисс Клейверинг, к своему удивлению, уже ничуть не сонная и может выглянуть из-за полога. Она вежливо кивнула горничной в ответ на пожелание доброго утра и привычно покачала головой, когда та привычно спросила, не вызвать ли камеристку прямо сейчас. - Пусть поможет одеться миссис Файфетт; бедняжку Изабеллу, наверное, всю скрючило в такую погоду. Мисс Клейверинг почти сразу, сползая осторожно с высокой кровати на еще холодный коврик, пожалела, что отказалась от услуг камеристки: она долго не могла поймать ногой второй шлепанец, капот оказался нелюбимый, жесткий, и было хлопотно удерживать нелепо торчащие полы, сидя на туалетном стульчике, а волосы под толстым шерстяным чепцом сбились, и хотелось расчесать их поскорее. Она выбрала кристалл каменной соли с блюдечка и деликатно взяла его губами (испытанное средство от гнилости зубов, а эта новомодная манера чиститься меловым порошком явно нездоровая); тщательно умыла лицо, руки и шею, поскребла за ушами, а когда соль распустилась, провела серебряной щеточкой с беленькой мягкой щетиной по каждому зубу; вздохнув, потрогала языком шатающийся коренной, но, к радости, никаких изменений не обнаружила. Не так уж много зубов у нее осталось, да и от морщин больше не поможет никакая вода из зеленых еловых шишек. Когда-то юная Джулия Клейверинг справедливо гордилась гладкой, будто фарфоровой, кожей, и хоть блондинки увядают быстро, в свое время комплиментов она собирала раз в десять больше, чем иные ровесницы... Решительные шаги камеристки в спальне вернули ее в хмурый ноябрьский день. Викерс всегда ходила быстро, а если останавливалась, то сделать что-то: разровнять огонь кочергой, откинуть одеяло на кровати, чтобы постельное белье лучше проветрилось. Войдя в гардеробную и едва успев поздороваться, она уже схватила гребень и выразительно посмотрела на стул перед туалетным столиком, на котором стояло зеркало-псише. Мисс Клейверинг не стала спорить и присела. Викерс поставила подсвечник, как ей было удобнее, деловито сняла нагар со свечи, распустила завязки ночного чепчика и высвободила волосы. Пока умелые руки направляли гребень, сворачивали и подкалывали узел на затылке, поддевали свежий, еще пахнущий крахмалом, батистовый чепчик – будничный, даже без кружева, мисс Клейверинг вновь погрузилась в невеселые размышления. Повинуясь жесту камеристки, она встала и, будто кукла, прошла обряд одевания в длинную батистовую рубашку, плотный атласный лиф, нижнюю юбку в сборках и, наконец, утреннее платье из приличествующего ее возрасту коричневого кашемира. За дверью Джинни заправляла постель. Крепкой деревенской девушке не требовалась помощь, чтобы перебросить пуховую перину на стулья, перевернуть волосяной матрас, и снова собрать все в идеальном порядке, взбив перины и подушки так, чтобы получился деликатный уклон от изголовья к ногам, а тафтяное покрывало падало аккуратными складками, кромкой на равном расстоянии от пола. Собрав полог в изголовье, служанка принялась за пушинки, где-то сметая, а где-то собирая их с ковра. Мисс Клейверинг хорошо знала, что если бы не хозяйка за дверью, горничная просто выкинула бы перья в горящий камин, не беспокоясь о запахе. Время до завтрака мисс Клейверинг обычно проводила в небольшом кабинете перед спальней; с времен тети Ходерсалл он назвался ante-chambre, и даже слуги учили новичков "онтишонбр – так повелось еще при старой хозяйке". Присев к бюро – не тетиному; вступив в права наследства, она завела новое, розового дерева, но вот уже и оно, когда-то верх элегантности, потрепано временем – мисс Клейверинг решила просмотреть счета, а то бакалейщик уже дважды ошибался, и конечно, в свою пользу. Снизу доносились звуки фортопьяно; Белла упражнялась всегда, сколько Джулия ее помнила – и маленькой кузиной, и девицей на выданье, и мужней женой, и вдовой на положении компаньонки; вроде бы и смысла уже не было, но миссис Файфетт, похоже, находила в музыке душевный покой, который ей самой никак не дается... Часы из позолоченной бронзы прозвонили десять, и мисс Клейверинг спустилась в малую столовую, где всегда накрывали завтрак. Уже развиднелось, свечи не горели, но на вымытом до блеска стаффордширском фарфоре играли блики от каминного огня. Приняв поцелуй в щеку от кузины, она села и оглядела стол. Все, казалось, было в порядке. Чайник уже полон – ключи от шкатулки с чаем у Беллы – в ряд стоят корзиночка с бриошами, блюдо с изюмным и медовым кексом, тонко нарезанные тосты, масленка, сахарница с серебряными щипцами и молочник с топлеными сливками; но почему-то есть не хотелось. Может быть, от запаха спитого чайного листа в воздухе; Белла заставляет горничных чистить им ковер, утверждает, что он и с пылью справляется лучше, и придает неповторимый аромат. Чтобы не тревожить компаньонку (она прекрасно знала, что начнется, откажись она завтракать: "может, чашку шоколада, Джулия?", "я поджарю тебе тост, как ты любишь"), когда внесли горячие рогалики, мисс Клейверинг взяла один и рассеянно принялась отламывать по кусочку. Белла, деликатно пережевывая медовый кекс передними зубами, принялась рассказывать, что соседний особняк начали заселять после ремонта. - Большое семейство, Джулия; пятеро детей, все девочки. - Когда же на Гроувнор-стрит будет покой? Сначала мы терпели того пьяницу и его гостей. Потом, когда он умер – от разгула, не сомневаюсь – голова болела от похорон. Уже несколько месяцев невозможно спокойно пройти по саду из-за их ремонта – хотя дом, наверное, был в таком состоянии, что проще было построить новый. И вот теперь – семейство с кучей детей. Они будут кричать и бегать по саду, а когда девчонки подрастут, их родители начнут устраивать балы, и снова – прощай, тихая жизнь. Миссис Файфетт поняла, что просто необходимо сказать что-нибудь хорошее. - Кстати, ведь принесли книги от переплетчика, те, что ты заказала в листах, и переплели ну точно по твоему вкусу. Три тома, как на подбор. Новый роман, "Чувство и чувствительность". На титульном листе только, что написала некая леди, фамилии нет. - Брошенные деньги! Какая-нибудь моралистка. Сама посуди: чувство! Чувствительность! Что можно умного – не говорю уж остроумного – сказать на эту тему? - Не знаю, не читала еще, но вижу, как ноябрьский туман раздражает мою дорогую Жюли. Все знали; сама Джулия Клейверинг знала, что стоит достаточно умильно обратиться к ней "Жюли", и ее настроение, как по волшебству, улучшается. В молодости, когда гремела "Nouvelle Eloise", ее не раз сравнивали с ангельски прекрасной героиней Руссо. Но, видно, коварный туман успел пробраться в постаревшие кости, разболевшиеся от сырости, и даже такое безотказное средство не помогло. Мисс Клейверинг только вздохнула, бросила на стол смятую салфетку и ушла к себе. Белла Файфетт тоже вздохнула, позвонила, чтобы убирали со стола, удобно устроилась в кресле у камина и раскрыла первый том нового романа: "Дэшвуды принадлежали к старинному роду, владевшему в Сассексе большим поместьем..."
Цапля: Алиса но чудесно! очень осязаемые и вкусные картины английского утра, красивый слог, все бытописания, завтрак, утренняя суета - как наяву. да, продолжения хотим непременно.
Хелга: Алиса Просто очарована Вашим слогом и стилем! Осязаемая и обаяемая картинка, прелесть!
novichok: Алиса Ой, как мне понравилось!!! Цапля пишет: да, продолжения хотим непременно.
Леона: Алиса спасибо, очень красиво, Вы умеете прямо нарисовать картинку! Пожалуйста, продолжайте!
Алиса: Цапля, Хелга, novichok, Леона - спасибо! А как же критические замечания, чтобы вписаться в требования к сборнику? :) И еще - вопрос, наверное, глупый, но я никак не могу понять: как здесь делать абзацы? При копировании с Ворда они теряются.
Цапля: Алиса Алиса пишет: И еще - вопрос, наверное, глупый, но я никак не могу понять: как здесь делать абзацы? При копировании с Ворда они теряются. Пусть Вас это не смущает - на сайте абзацы будут. Админ нарисует. Алиса пишет: А как же критические замечания, чтобы вписаться в требования к сборнику? Мы все надеемся, что повествование Вы завершите с использованием необходимой рождественской атрибутики (это единственное требование )
Tatiana: Алиса Замечательно! Очень явственно, как кино. Очень рады Вашему появлению.
Axel: Алиса Очень любопытно. Ждём продолжения.
Юлия: Алиса Присоединяюсь к хору похвал в адрес вашего произведения. Очень понравилось любование мелочами - смакуется с удовольствием! Легкий слог, живые характеры - сильная и самостоятельная мисс Клейверинг и благодушная милая миссис Файфетт. Очень хочется почитать продолжение! Несколько мыслей на усмотрение автора. Алиса пишет: Викерс всегда ходила быстро, а если останавливалась, то сделать что-то: Мне показалось, фраза немного угловата. Алиса пишет: За дверью Джинни заправляла постель. Крепкой деревенской девушке не требовалась помощь, чтобы перебросить пуховую перину на стулья, перевернуть волосяной матрас, и снова собрать все в идеальном порядке, взбив перины и подушки так, чтобы получился деликатный уклон от изголовья к ногам, а тафтяное покрывало падало аккуратными складками, кромкой на равном расстоянии от пола. Собрав полог в изголовье, служанка принялась за пушинки, где-то сметая, а где-то собирая их с ковра. Мисс Клейверинг хорошо знала, что если бы не хозяйка за дверью, горничная просто выкинула бы перья в горящий камин, не беспокоясь о запахе. Сама себе сценка очень живая, но мисс К. ее не видит, значит она представляет это, но этого не чувствуется из текста. Получается, что рассказ о Джейн немного выбивается из мыслей мисс К, которой следует читатель. Хотелось бы получить в этом отрывке намек на ее взгляд или мысль: что она услышала, или представляет, как услужливая девушка и проч. В таком роде. Алиса пишет: Снизу доносились звуки фортопьяно; Белла упражнялась всегда, сколько Джулия ее помнила – и маленькой кузиной, и девицей на выданье, и мужней женой, и вдовой на положении компаньонки; вроде бы и смысла уже не было, но миссис Файфетт, похоже, находила в музыке душевный покой, который ей самой никак не дается... В этом отрывке имя кузины встречается впервые, и не очень понятно о ком идет речь, когда продолжаешь читать, понимаешь, но первая реакция - еще один человек в доме. Алиса пишет: но миссис Файфетт, похоже, находила в музыке душевный покой, который ей самой никак не дается... Мне показалось непонятным, кому не давался покой. И если беспокойной была миссис Ф., то эта оценка не очень согласуется с тем, что мы читаем в дальнейшем. миссис Ф. представляется милейшей и вполне умиротворенной, тк снисходительна к другим, не отягощена апломбом и умеет получать удовольствие от мелочей - чтения книг или музицирования. Алиса пишет: Все знали; сама Джулия Клейверинг знала, что стоит достаточно умильно обратиться к ней "Жюли", и ее настроение, как по волшебству, улучшается И определение «достаточно» не кажется лишним?
Алиса: Спасибо, Юлия! Читатели - это вдвойне приятно, хотя меня уже порадовало такое количество добросердечных людей, которые встречают новичков розочкой. :) Особенно мне понравилось и даже удивило: Юлия пишет: сильная и самостоятельная мисс Клейверинг и благодушная милая миссис Файфетт. Вообще-то да, они такие и есть, но я думала, это проявится в последующих эпизодах, а Вы сразу определили... Поражена! Если не возражаете, несколько комментариев на Ваши замечания: Юлия пишет: мисс К. ее не видит, Видит. Хоть Вы и предлагаете любезно вариант "слышит", но предполагалось, что открыта смежная дверь между спальней и гардеробной, иначе незачем было говорить о сжигании перьев в сослагательном наклонении. Но я обязательно добавлю, чтобы не вводить читателей в заблуждение. Юлия пишет: имя кузины встречается впервые, и не очень понятно о ком идет речь Что ж, если есть двусмысленность, я ее уберу. Изначально мне показалось некрасиво "бедняжке Белле", так что заменять надо с этого места. Спасибо за подсказку. Юлия пишет: фортОпьяно А вот это нарочно! Грибоедов, "Горе от ума", 1 действие, слова Фамусова: "То флейта слышится, то будто фортопьяно" - время ведь приблизительно то же. :) Я действительно оставила опечатку-заманушку, но другую, и на нее не клюнули. Юлия пишет: Мне показалось непонятным, кому не давался покой. В принципе в этом эпизоде все либо точка зрения, либо внутренний монолог мисс Клейверинг, но Вы правы, можно и подчеркнуть. Юлия пишет: И определение «достаточно» не кажется лишним? Можно ведь быть и недостаточно умильным, нет? Двойное "знала" должно было подчеркнуть интонацию, можно, например, через тире: "Все знали - сама Джулия Клейверинг знала - что стоит..." Еще раз Вам спасибо за то, что не пожалели времени и трудов.
Юлия: Алиса Алиса пишет: но я думала, это проявится в последующих эпизодах, а Вы сразу определили... Поражена! Это "розочка" автору! Алиса пишет: Двойное "знала" должно было подчеркнуть интонацию, можно, например, через тире: "Все знали - сама Джулия Клейверинг знала - что стоит..." Двойное тире вполне допускает появление второго "знала", но мне как-то не совсем ясным представляется, что именно вы хотите этим подчеркнуть: то, что она зала, что с ней происходит смена настроения, или то, что она знала, что все это знают? Алиса пишет: Еще раз Вам спасибо за то, что не пожалели времени и трудов. Мне было очень приятно и интересно читать ваше произведение (вернее его начало!), и возникшие незначительные вопросы лишь от того, что потенциал этого рассказа (?) представляется весьма высоким, вот и придираешься к мелочам . Алиса , самое главное пожелание - не тяните с продолжением! Сидеть на голодном читательском пайке нет никаких сил!
полная версия страницы