Форум » Коллективное творчество » Если мы когда-нибудь... -3 » Ответить
Если мы когда-нибудь... -3
Цапля: Название: Если мы когда-нибудь встретимся вновь. Автор: коллективная литературная игра без правил Жанр: любовный ( а вообще как у кого получится) Пояснения: Четких правил продолжения рассказа нет. Каждый желающий, по своему разумению, может продолжить и закончить произведение самостоятельно или в компании единомышленников, не ограничиваясь количеством знаков, вордовских листов и строгим сюжетом. Фантазируйте, леди!
Хелга: Джастина Парочка получается классная! Мне уже, признаться, интереснее читать про их взаимоотношения (безотносительно... ), а Даша как-то на второй план ушла. По моим ощущениям. Игорек просто чудо, я в него влюбилась Джастина пишет: не так уж и много всего четыре , не знаю правильно ли я сделала... , но поменяла «Парни», мне кажется, отлично вписывались в твой иронический стиль, а вот «молодые люди» немного выпадают. Прости, chandni, имхо.
chandni: Джастина прости, дело твое! Хелга ну "парни" все-таки моложе имеющихся в наличии героев. Если не нравятся "молодые люди", тогда уж "мужчины". Но "парни" в моем восприятии - скорее подростки и совсем юные мужчины, но вовсе не те герои, что предстают на страницах рассказа.
Хелга: chandni chandni пишет: ну "парни" все-таки моложе имеющихся в наличии героев. Если не нравятся "молодые люди", тогда уж "мужчины". Но "парни" в моем восприятии - скорее подростки и совсем юные мужчины, но вовсе не те герои, что предстают на страницах рассказа. Зависит от ситуации и стиля, мне кажется. Я бы легко восприняла парней 60-ти лет, если это вписывается в текст.
chandni: Джастина еще раз извини. Дело хозяйское.
novichok: Джастина Веселая парочка. Сразу видно - друзья давно и надолго. Понимают друг друга с полуслова. На счет Антона наша Marusia оказалась полностью права Но вот странно, не боится ента редиска-Антон выходить в свет с Людмилой? Джастина пишет: Ничего, гидрокостюм от смерти спасет, а сопли мы залечим Джастина, а кину я в тебя пинеточку Джастина пишет: не чаяно нечаянно
apropos: Джастина Ого, Антон уже показал всю свою полигамную сущность. Интересно, что там, в конвертике... Кстати, Игорь выходит на первый план и его энергетика начинает - на мой взгляд - "затенять" Сашу, который пока не действует - плывет по воле судьбы. Игорь - человек действия, решительный и весьма харизматичный. Насчет "парней" соглашусь с chandni все же. Слишком "просто" в отношении бизнесменов 30+ (или столько им лет?!), их грамотной речи и относительно высокого интеллекта, на мой взгляд. Хотя "молодые люди тоже - не очень. Может, просто "они"?
Джастина: novichok пишет: нечаянно Вот позор то! apropos пишет: Игорь выходит на первый план Я тоже заметила. И думаю это потому что он с чистого лиcта пишется, без обязательств и претензий. Как ни крути, а Саша все-же должен соответвовать условиям задачи, т.е. быть тем человеком который сделал и собирался сделать все то о чем написала наша многоуважаемя Цапля apropos пишет: Насчет "парней" соглашусь с chandni все же. Слишком "просто" в отношении бизнесменов 30+ (или столько им лет?!), Кстати действительно сколько? По мне все-таки не 30+, а поменьше. Если Ляля только заканчивает институт, то ей 22-23, Саша не на 10 лет же её старше? Я думаю ему около 30-ти. Поэтому наверное уместно будет и "молодые люди", и "парни". А кое где даже и "мальчики" пойдет, в дружиской беседе например.
chandni: Джастина а почему "мужчины" не подойдут?!
novichok: Джастина пишет: Я думаю ему около 30-ти. Мне почему-то представлялось, что Саше и Игорю где-то лет так 30-32. Так что, вполне могут сойти за мужчин
Джастина: novichok пишет: Мне почему-то представлялось, что Саше и Игорю где-то лет так 30-32 Надо спросить Цаплю, пусть скажет точно сколько Саше лет. А то девушки в недоумении
Хелга: Джастина пишет: Поэтому наверное уместно будет и "молодые люди", и "парни". А кое где даже и "мальчики" пойдет, в дружиской беседе например. Поддержу
chandni: ну не знаю. Они уже давно не парни, а взрослые состоявшиеся люди, а "мальчиками" их обычно называют определенного плана дамы кому за... не знаю, я - за "мужчины" и "они" и даже если шутливо можно услышать от 30-летнего мужчины обращение к друзьям, типа - "пошли, пацаны", то в словах автора, Джастина, ну прости совсем не вяжется слово "парни" с образом серьезных успешных бизнесменов, кому 30, а то и старше. Возникает образ подростков или очень юных мужчин. Этакий молодняк
Джастина: chandni пишет: Этакий молодняк И что в этом плохого? Я так думаю: пусть в моей версии парни будут возрастом до тридцати. Будут достаточно активны, ироничны и даже балагуры ( в нужное время в нужном месте). А про серьезных кому за 30, ты напишешь сама. а? Как тебе мое предложение ?
chandni: Джастина дело хозяйское
novichok: Джастина пишет: А про серьезных кому за 30, ты напишешь сама. а? Если за...., то не значит, что весь сурьезный, ушел в себя - просьба не беспокоить. Вон у Бэлы, Глеб вроде еще постарше, так и на танцы, и прогулка при луне, и бегом за Женей по пансионату. В общем, никакого единства по-поводу возраста.
Хелга: chandni пишет: совсем не вяжется слово "парни" с образом серьезных успешных бизнесменов, кому 30, а то и старше. Возникает образ подростков или очень юных мужчин. Следовательно, коли за тридцать, серьезный и успешный, с животиком, и парнем его назвать совершенно невозможно? А очень юные мужчины это кто? Мучительно пытаюсь представить: получается парень тридцати лет chandni пишет: а взрослые состоявшиеся люди, а "мальчиками" их обычно называют определенного плана дамы кому за... Про дам интересно... И что это за дамы? И вообще, авторы, непонятно, где парни-то? У нас есть надежда прочитать продолжения историй? Я Игорька полюбила всей душей! Где он?
novichok: Хелга пишет: И вообще, авторы, непонятно, где парни-то? У нас есть надежда прочитать продолжения историй? Я Игорька полюбила всей душей! Где он? Угу. А то Джастина нам тут зубы заговаривает - парни, мальчики аль мужчины, вместо того, чтобы исправно радовать читателей
Юлия: Прошу прощения за черный настрой, но иначе не выходит каменый цветок. Саша вел машину в плотном кольце других машин. Дорога к городу была забита традиционной утренней пробкой. Краткие участки движения сменялись долгими остановками. Чтобы отвлечься, Саша рассматривал зимний пейзаж в сиреневатых тонах за черной полосой обочины шоссе. После всей этой историей с Лялей он перебрался в загородный дом, не имея сил выносить пустоту чужой ему квартиры, и теперь каждое утро мучился, теряя время вот в таких тесных объятиях пробок, имея сомнительное удовольствие наблюдать разнообразные картины просыпающегося пригорода. Немного продвинувшись вперед, машины вновь встали. Впереди замаячила мигалка скорой помощи. Саша поморщился и попытался отвлечься, но в серых утренних сумерках яркие огни мигали, освещая все вокруг красными всполохами. Ряд автомобилей снова продвинулся, и Саша увидел перевернутую, искореженную Ауди на противоположной полосе. Машина была так изуродована, что определить марку можно было только по четырем соединенным кольцам, чудом сохранившимся на передней панели автомобиля. Вокруг суетились спасатели и милиционеры, а чуть поодаль одиноко стояла каталка, на ней лежало тело пострадавшего человека, полностью закрытое сверху простыней, из-под которой виднелся окровавленный рукав дорогой дубленки и безжизненная рука. К горлу подкатила тошнотворная волна, и Саша отвернулся, чтобы не видеть ужасной картины аварии, но рука погибшего четко отпечаталась на сетчатке и крепко засела в сознании. Стараясь отвлечься, он стал внимательно разглядывать соседнюю машину, цепляясь за мало заметные царапины и пятна на стекле, но кровавые отсветы мигалки, упрямо возвращали его к жестокой и бессмысленной трагедии, безжалостно оборвавшей чью-то жизнь, и скомкавшей его спокойно начавшееся утро. Из подвалов памяти всплыла страшная отталкивающая картина детства, когда они с друзьями прорвались за милицейское оцепление, чтобы посмотреть на двух погибших в пьяной драке парней из соседнего дома. Саша до сих пор помнил неестественные позы убитых, их отечные застывшие восковые лица с черными провалами открытых мертвых ртов. Он не узнавал в этих ужасных масках знакомые лица двух ребят, которых еще накануне они видели смеющимися и полными жизни, а сейчас они валялись в грязи словно брошенные кули с тряпьем. Все это было противоестественно, отвратительно и безнадежно. Он плохо помнил, как подоспевший милиционер прогнал их оттуда, как его рвало на задворках, но он еще долго просыпался от омерзения и ужаса по ночам, ощущая в страшных снах, как легко разрывается тонкое полотно спокойной и счастливой жизни беспощадным ударом бессмысленной, грязной и неотвратимой смертью. Он гнал от себя эти воспоминания, и, в конце концов, ему это почти удалось. Став взрослым, он старался избегать больниц, покойников и похорон, ограничиваясь кратким выражением соболезнований. Но та ночь все изменила. Смерть стала постоянно преследовать его. Впервые за много лет он почувствовал ее приближение, ее тошнотворный запах тогда у Ляли в палате, но в тот раз он еще не отдавал себе отчета, из-за чего он чуть было не потерял сознание. Ляля не захотела из больницы возвращаться в их квартиру, попросив Ирину Олеговну отвезти ее домой в N. И Саша почувствовал, как с его плеч свалился камень. До этого он с ужасом думал, как ему придется обходиться с изменившейся Лялей, как терпеть ее потухший загнанный взгляд, ее страх и оцепенение. Но самое страшное - этот страшный отсвет смерти, который теперь неотступно лежал на ней. Ляля не хотела его видеть, и он встретился с Ириной Олеговной в их городской квартире, где она собирала лялины вещи. Передал ей значительную сумму денег и просил держать в курсе всех изменений состояния его жены. Теща была немногословна, она больше не проклинала его, но смотрела неприязненно и отчужденно, молча, взяла из его рук деньги и, кивнув, обещала обращаться к нему в случае необходимости. Чувство вины, которое он испытывал по отношению к жене, мучило его, но он уговаривал себя, что все решит, когда Ляля придет в себя. Собрав свои вещи, он покинул квартиру, переселившись на дачу, и, как ему казалось, избавил себя от близости дыхания смерти. Но его благополучная жизнь была уже скомкана, защита, которую он с таким усердием воздвигал много лет, рвалась, как старая бумага, то и дело обнажая уродливый оскал смерти. Это происходило с ошеломляющей постоянностью. Но совершенно неожиданно. Когда он вышел на работу, начались переговоры о слиянии, которые он должен был вести. Он с удовольствием погрузился в работу, отрешившись от всех домашних переживаний, и весьма преуспел, добившись прекрасных предварительных договоренностей. Но на последнем этапе, когда речь шла об окончательной сумме, которую по условиям слияния должен получить владелец небольшого обрабатывающего предприятия, он сорвался. В глазах этого твердого, закаленного жизненными неурядицами человека, построившего десять лет назад один из самых успешных бизнесов, вдруг промелькнуло такие отчаяние и, вместе с тем, смирение с неизбежным крахом, что на Александра дыхнуло знакомое тошнотворное дыхание. Он отшатнулся и закрыл глаза. Потом, рванув за галстук, вышел из зала. Эта бегство противника, дало передышку бизнесмену, и он сумел отстоять значительную сумму. Коллеги и партнеры лишь покачивали головами, списывая промах на трагические семейные обстоятельства Александра. Но он все равно ушел, перешел в аудиторскую фирму, чтобы иметь дело только с цифрами и бумагами, а не с судьбами и лицами людей. На работе Саша с головой погрузился в текущие дела. Ему нравилась его работа - разгадывание всевозможных финансовых головоломок и принятие обоснованных решений для дальнейшего построения логических рядов и вычисления экономических перспектив. Но в сознании то и дело всплывала безжизненная рука и окровавленный рукав утренней жертвы. И это изматывало и отравляло ему существование. Домой он вернулся усталый и злой, в самом конце рабочего дня позвонила Ирина Олеговна и, рыдая в трубку, сообщила, что Ляля отказывается принимать лекарства. Когда мать отвезла Лялю домой, улучшения ее состояния, как они надеялись, не произошло. Она целый день проводила в кровати, уставясь в одну точку, не хотела встречаться с подругами и, отказывалась гулять и смотреть телевизор. Даже простые действия вызывали у нее утомление, она терялась, оказываясь в тупике, при решении элементарных бытовых задач. «Пока я брала молочные продукты, я попросила ее взять батон хлеба, - со слезами рассказывала Саше теща, - но через полчаса, когда я подошла к ней и спросила, купила ли она хлеб, она ответила мне, что не смогла выбрать. На полке лежало десяток одинаковых батонов! Что с ней?!» Доктора поставили диагноз депрессия и выписали соответствующие препараты. Но лекарства не оказали должного действия, тогда их заменили другими, потом прописали еще более сильные новые антидепрессанты. Саша каждый раз с ужасом ждал звонка тещи. Он боялся услышать от нее, что-нибудь страшное, и злился на нее, что она не оставляет его в покое. Он злился на Лялю, словно она нарочно мстила ему своей болезнью. Он злился на себя за свой страх, за чувство вины и бездействие. Но чем он мог помочь ей? Деньги он им давал на жизнь и отдельно на все медицинские затраты. А видеть его Ляля все равно не хотела, так что наведываться к ней, с участливыми беседами не было никакого смысла. «Что они еще хотят от меня?!» - вслух воскликнул Саша, открывая дверь дома. На пороге его встречал Серый и, склонив голову на бок, взирал на своего хозяина. Было в этом удивленном взгляде какой-то вызов. - Ну и что ты так уставился на меня?! – обратился он к животному, на что в ответ тот тихонько тявкнул, словно ответив: - Так, а что? – и, развернувшись, прошел в кухню, усевшись около своей миски. - Всем я должен! – воскликнул в сердцах Саша. – Ляле, ее матери, родителям, сослуживцам, даже тебе! И все недовольны! Он вывалил в собачью миску содержимое консервной банке, которую купил по дороге домой. Пес удовлетворенно тявкнул, с благодарностью посмотрел на Сашу, но есть не стал. - Ешь, - Саша присел около Серого. Оказавшись почти на одном уровне, их глаза встретились, и человек почему-то смутился. Было все-таки что-то в этом странном приблудном псе, что Саша не мог понять и объяснить простой собачьей зависимостью от человека. Нежно потрепав его за ухом, Саша проговорил: -Хочешь сказать, что тебе нужно особое приглашение? Что одного куска мяса мало, надо еще и приласкать! Доброе слово и кошке приятно! Пес облизнулся и принялся есть. - Доброе слово и кошке приятно, - проворчал Саша, поднимаясь. Где-то внутри он понимал, что, отстраняясь от болезни Ляли, он поступает скверно, - Но… Словно что-то щелкнуло внутри него. Саша быстро бегом поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж, и вошел в комнату, которую Ляля окрестила библиотекой. Там, действительно, было собрано большинство книг, находящихся в доме, и находилось рабочее место Александра. Открыв верхний ящик старого массивного деревянного стола, Саша стал рыться в беспорядочно валявшихся визитных карточках. - Вот он, Храпов Леонид Иванович, - прочитал Саша имя, написанное на лиловой карточке. Благодаря ее цвету он ее и запомнил, у Храпова был точно такого же цвета галстук. Этого человека Саша встретил на какой-то очередной корпоративной вечеринке, они случайно разговорились с ним, обнаружив пересечение многих интересов, а в конце вечера он познакомил Сашу со своей женой, молодой красивой девицей, совершенно не по возрасту самого Храпова. Но отношения между ними поразили Сашу своей сердечностью и теплотой, которых он не ожидал встретить у такой пары. А когда женщина отошла, Храпов, смущаясь, поведал Саше, что она недавно перенесла серьезную болезнь, из которой ее чудом вытащил один психиатр. Саша решительно набрал номер, указанный в визитке. - Абонент временно не доступен, - ответил ему автоматический оператор. - Вот, черт, - выругался Саша, и попробовал набрать городской номер. В трубке раздались гудки, а потом он услышал низкий женский голос: - Да, я слушаю вас. - Добрый вечер, - поздоровался Саша, - Могу я поговорить с Леонидом Ивановичем? В трубке замолчали. - Простите, я попал к Храповым? – спросил Саша. После небольшой паузы, он услышал слегка охрипший голос женщины: - Вы не ошиблись, только Леонид Иванович сейчас в реанимации, у него инфаркт. - Простите, ради Бога! Я не знал! А вы, Елена, его жена? – спросил Саша, с трудом вспоминая имя представленной ему жены Храпова. - Мы с вами знакомы? – холодно спросила женщина. - Да, встречались на одном из совместных мероприятий. А что говорят врачи? - Пока ничего определенного, сердце очень пострадало, - ответила она, и голос ее дрогнул. - Держитесь, Лена. Сейчас медицина шагнула вперед, такие чудеса делают! – попытался он подбодрить ее. - Да, делают, - тихо ответила она, и заплакала. - А к нему пускают? – спросил ее Александр, скорее чтобы отвлечь от слез. - Вы хотите к нему пройти? – встрепенулась женщина. - Нет, я хотел узнать, вы можете находиться рядом с ним? - Могу, но ведь он без сознания, я даже поговорить не могу с ним, сижу и плачу. - А вы лучше поговорите. Знаете, говорят, что люди даже в коме слышат, как с ними разговаривают любимые. Книжки им читают. - Книжки? – удивленно повторила женщина. - Да, есть у него какая-нибудь любимая книга? - «Трое в лодке, не считая собаки», - ответила Лена, - он мне ее все читал, когда я болела, говорил, что эта книжка исцелит от любой болезни. - Вот и почитайте ему ее. Я уверен, что он будет очень доволен. Лена молчала. - А вы знаете, - наконец проговорила она, - я сейчас так и сделаю. Спасибо вам. - Не за что, - Саша замялся, но все-таки решился обратиться к ней. - Вы извините меня, я звонил Леониду Ивановичу по поводу одного человека. Поверьте, я не стал бы беспокоить вас сейчас, но дело касается моей жены. Она тоже тяжелобольна, и ей нужна помощь хорошего специалиста. Леонид Иванович говорил мне, что знает отличного психиатра, который помог кому-то и его родственников, - Саша побоялся смутить Лену. - Это я - его больной родственник, - ответила она. – Я сейчас найду вам его телефон. Она замолчала, и он услышал в трубке, как шелестят страницы. - Пишите, - наконец сказала она, - Вересков Анатолий Павлович, телефон 365-1554, и мобильный, - и она продиктовала бесконечны ряд цифр мобильного телефона психиатра. – Можете ссылаться на нас с Леонидом Ивановичем. - Большое вам спасибо, Лена, - горячо поблагодарил ее Саша. - И вам, спасибо, молодой человек, я даже не знаю, как вас зовут. - Саша, Александр Черковский, - представился Саша. - Очень приятно, - ответила Лена, - Я передам от вас привет Леониду Ивановичу. Спасибо, что подсказали с книгой. До свидания. И успехов вам и вашей жене. Саша тоже поблагодарил ее, попрощался и повесил трубку. Не долго думая он набрал мобильный доктора Верескова. Тот тут же снял трубку, но услышав Сашину просьбу, соглашаться не хотел. Отнекивался большой загруженностью, невозможностью брать нового пациента, и прочее. Но Саша не отступал, он вцепился в него мертвой хваткой, уговаривал, увещевал и взывал к человечности. Добиваться своего Саша умел, и доктор сдался. - Хорошо, молодой человек. Вижу, вы от меня все равно не отстанете, – вздохнул психиатр, - У меня единственное окно в этот четверг. Вы заедете за мной около семи, и отвезете к своей жене. - Вы, может быть, не совсем поняли, она живет в N? Может, лучше я привезу ее к вам? - Послушайте меня, молодой человек. Я понимаю все с первого раза, – холодным тоном размерено отчитал его Вересков. - И попрошу вас, если уж вы обратились ко мне за помощью, выполнять все мои рекомендации. Я должен видеть вашу жену в ее среде. В четверг утром ровно в семь я жду вас по адресу Поварская, 27. Запишите себе и не опаздывайте. Всего доброго. - Спасибо, буду во время. До свидания. В ответ он услышал гудки отбоя. Саша положил было трубку, но задумавшись на минуту, снова принялся щелкать кнопками мобильного. «Ляля, дом» - высветило табло, и Саша нажал кнопку. - Алло, - услышал он потухший голос Ирины Олеговны. - Добрый вечер. Я сейчас нашел очень хорошего специалиста и договорился с ним на четверг. - Ты хочешь везти к нему Лялю? – спросила она, то ли удивляясь, то ли не веря. - Нет, я привезу его к вам. Он хочет посмотреть ее дома. - Странно, - проговорила Ирина Олеговна. – Но это лучше, сама она бы, я думаю, отказалась ехать, - женщина всхлипнула. – А когда в четверг вы приедете? - В часов десять будем у вас. - Хорошо. Спасибо, Саша, - поблагодарила она его впервые за месяцы болезни Ляли. Саша простившись, нажал отбой. Серый сидел рядом и преданно глядел в глаза хозяина, как обычно, слегка склонив голову набок. - Ну что, Серый, дело сделано! – у Саши поднялось настроение. Он поедет к ней и привезет доктора. Он сейчас не боялся увидеть ее. Она больна, и он сделает все, чтобы она выздоровела, в этом его задача и долг перед Лялей и самим собой. - Да, Серый? - обратился он к псу. Тот коротко гавкнул, словно полностью соглашался с хозяином и поддерживал его в этом. И впервые за все это время у Саши появилась надежда, как будто долго блуждая в полной темноте, он, наконец, увидел слабое мерцание выхода из тоннеля.
Хелга: Юлия Печально, трагично, но свет брезжит, мне кажется. Пробрало до холодка в спине. Серый жестко ведет свою линию ...
novichok: Юлия Полный мрачняк /извиняюсь за сленг/. Саша сейчас мне напоминает воздушный шарик, который неожиданно налетел на колючку, громко лопнул и моментально спустился Радует, что не ушел в себя - пытается помочь кому словом, а кому и делом
полная версия страницы