Форум
Сборник рассказов. И смешно и грустно. Ирбис - 3
Ирбис: Сборник рассказов Автор:Ирбис 2010 г На сайте - http://apropospage.ru/zabava/sof_wp/pojarkow.html
Ответов - 117, стр:
1 2 3 4 5 6 All
Ирбис: Неизвестное поле С мягким гудением открылась дверь электрички, и девушка в серой вязаной шапочке, красной куртке и со спортивной сумкой через плечо выскочила на перрон. Сегодня был не самый удачный день. Мокрый снег, перемешанный с грязью, не вызывал ничего, кроме скуки, как и нудные лекции по повышению квалификации, на которые надо было спешить. Пробежав через вокзал на остановку, Наталья, так звали девушку, уткнулась в уже захлопнутую дверь автобуса. Стукнула по ней со злости кулаком, но поздно: водитель ее не заметил, и «двадцать восьмой» тронулся в путь. Древний Ярославль, словно страдая старческим ревматизмом, в этот хмурый день не хотел радовать гостеприимством девушку из поселка. «Ну вот, десять минут надо ждать следующий», - Наташа, обиженно посмотрев автобусу вслед и поежившись от сырого ветра, отошла под навес остановки. Стоять на ветру не хотелось, и было принято вполне логичное решение - забежать на пять минут погреться в магазин «Интант», торгующий компьютерной техникой. Встав возле рекламного плаката с белозубой девушкой, держащей в руках модем, и с обещающей надписью «Весь мир в твоих руках», Наташа одним глазом поглядывала на плакат, а вторым следила за остановкой. - Я могу чем-нибудь помочь? – услышала рядом мужской голос. Обернувшись, увидела молодого человека с бейджиком «продавец-консультант» на груди и с такой же обворожительной улыбкой, как у девушки с плаката. - Нет… я просто так смотрю…, - нервничая, стараясь не пропустить свой автобус, ответила она. - Я тоже смотрю, что вы глядите на плакат, изучаете характеристики, и мне показалось, что вы хотите приобрести… У вас же есть интернет? – продавец-консультант, похоже, был из разряда тех «акул», которые, вцепившись зубами в любого потенциального покупателя, либо откусят ему что-нибудь, либо заставят купить. - Нет у меня интернета, хотя компьютер есть, - ответила ему Наталья, уже злясь про себя: «Вот прицепился…». - У вас нет интернета? – продавец посмотрел на нее жалостливо и снисходительно, даже - как ей показалось - чуть презрительно. Да еще уточнил таким тоном, будто спросил: «У вас что, нет обуви?». Наташе стало неудобно, но она все же поинтересовалась: - А зачем он нужен? Продавцу наверно показалось, что половину покупателя он уже «заглотил», и осталось совсем немного. С красноречием турка на восточном базаре он начал рассказывать ей о перспективах, которые Наташа получит, подключившись к всемирной паутине. Чуть заслушавшись его, она посмотрела в окно: «О, черт! Опять уехал». - Погода, новости, музыка - все как на ладони..., - продолжал «акула торговли»… …Уже сидя в автобусе, Наташа с интересом разглядывала маленькую красно-белую коробочку, похожую на флэшку, и с диском в придачу… ***** Атомск, небольшой городок в центре Сибири. Олег Сергеевич, как обычно, в это время находился в своем кабинете, изучая последние данные анализов, представленные его девушками-лаборантами. Запищал звонок телефона. - Олег Сергеич, зайдите ко мне прямо сейчас! – требовательным тоном на том конце провода сказал начальник. Переступив порог кабинета, Олег увидел помимо начальника еще одного незнакомого ему мужчину, старше его - примерно лет пятидесяти, с каким-то уверенным взглядом голубых глаз, чуть седого. - Познакомьтесь, это Александр Иванович! – отозвался шеф, - Как говорится, «прошу любить и жаловать»! Будет работать с вами. Его командировали для проведения работ, о которых он расскажет вам чуть позже. Олег кивнул головой, протянул руку, представился: - Олег Сергеевич. - Александр Иванович, - продолжил начальник, - Будет работать с вами довольно большой период времени, а сейчас распишитесь у секретаря в приказах и проводите его на рабочее место. Что делать дальше, он вам сам объяснит. Расписавшись в двух приказах - в одном, где он должен взять этого человека под свою ответственность, и в другом, вызвавшем некоторое недоумение, - о назначении работ под особым грифом секретности, - Олег повел нового коллегу к себе в кабинет… ***** - Ленька! Приезжай к нам на выходные или раньше, если сможешь, установи мне тут одну штуковину… модем… и побыстрей… так хочется попробовать, - в перерыве между лекциями Наталья позвонила с мобильного своему младшему брату, проживающему в этом же городе. - Что это теперь будет? – спросил пришедший с работы Натальин муж, вдыхая аппетитный запах жареного, попутно замечая на журнальном столике небольшую вскрытую упаковку с английским текстом. По нервному виду жены, суетящейся за спиной своего брата, который в этот момент сосредоточенно что-то «шаманил» на компьютере, он догадался о какой-то особой важности происходящего. Брат, заедал объяснения пирожками и запивал чаем, после чего вытирал руки об полотенце, и опять брался за «мышку». Наталья внимательно слушала брата, старалась запомнить все, что он говорил, хотя понимала - сразу не получится. - Наталья, я же спросил тебя, что это теперь будет? – начал проявлять недовольство муж. - Интернет, - небрежно бросила Наталья через плечо мужу, как будто речь шла об обыкновенной яичнице. Вадим вздохнул: он никогда не подходил к этому столу и все, что связано с компьютером, не любил. Он был человек другого склада - ему там было неинтересно. Посмотрев, что родственники по-прежнему не обращают на него внимания, пошел на кухню, а то Ленька за вечер его без пирожков похоже точно оставит. ****** Александр Иванович рассеянно читал инструкции, искоса поглядывая на Олега, внимательно изучавшего его огромную папку, в которой описывалась теория о неком Т-поле, существование которого он теперь пытался всем доказать. Олег слышал о нем краем уха и читал об этом спорном поле в каком-то научном журнале. А сейчас пробегая глазами все эти выкладки, перед которыми классическая Резерфордовская модель атома была жалким посмешищем - наподобие модели ложки с держалом и черпалом, - и половину из написанного совершенно не понимал. Но основную суть все-таки понял. Не выдержав на семидесятой странице всего, что там было написано, Олег, вздохнул и потер ладонь о свой «ежик», затем извинившись и поглядев на нового физика странным взглядом, захлопнул папку и вышел. - Андрей Петрович! – обратился Олег к начальнику, влетев в его кабинет. - Что такое? – удивленно сказал начальник, глядя на недовольное лицо подчиненного. - Вы зачем мне его прислали? Его прямиком надо на психу, а не ко мне, я не собираюсь участвовать в экспериментах для умалишенных, - кипятился Олег. - Успокойся, я того же мнения и тоже не верю в это, но вышестоящее руководство очень заинтересовано этой работой, выделили под неё деньги, в приказе ты расписался, так что не нервничай, а иди и работай, - тоном, не терпящего возражения, начальник поставил точку в разговоре. *****
Ирбис: Запуганная рассказами брата о вирусах, троянах, червях и всякой другой нечисти, ползающей по интернету, Наталья осторожно переключала ссылки, еще не зная куда приткнуться: сайты знакомств ее не интересовали, игры тоже, модем был слабенький, потому рассчитывать на скачанные фильмы не приходилось. Популярные «В контакте» и «Одноклассники» показались довольно скучными. В конце концов, зарегистрировавшись на одном из форумов, ей показалось, что народ здесь не просто переписывается, а буквально живет. Муж работал допоздна, а маленький поселок из нескольких домов ничего не мог предложить более интересного и всепоглощающего. С соседками и подругами все уже было переговорено по несколько раз, и Наталье, сидящей одной в комнате за компьютером, ничего не оставалось, как перемещаться в другой мир. Хоть он и виртуальный, но все равно, как живой. Все что раньше было таким далеким, теперь казалось совсем близким. ***** Олег пришел с работы, разделся, зайдя на кухню, шлепнул по клавише чайника, затем, пройдя в комнату, стукнул слегка по клавиатуре, мощный компьютер, загудев всеми шестью вентиляторами, начал загружаться. Сам, переодевшись, пошел разогревать себе нехитрый холостяцкий ужин. Настроение сегодня было уже испорчено этим подсунутым ему физиком, которого в душе он уже окрестил «шизик». Но дом есть дом, и о работе дома лучше думать не надо. Но никак не получалось; на работе этот «чокнутый» очень спокойно объяснял тонкости своей теории, немного уязвив самолюбие Олега, всем видом показывая, что тот до такого уровня еще не дорос, да скорей и не дорастет. Вдобавок ухмыльнувшись, заметил, мол, что приверженцы классической физики - наподобие Олега – это как попы с библиями. На что Олег еле сдержался… Суть теории сводилась к следующему: по мнению многих ученых, кроме всех известных в физике полей, существует и еще одно - Т-поле, для которого нет ни преград, ни времени, ни скорости. Услышав это, Олег даже захохотал. Но, так или иначе, пришлось подключать привезенное оборудование… Невеселые мысли обиженного на начальника и этого выскочку прервал звонок. - Слушаю, - взял трубку Олег, усаживаясь в кресло и затаскивая своего любимого кота на колени. - Привет еще раз, Олег, - услышал голос Людмилы, коллеги с работы. - Там я форум интересный нашла, как раз для тебя - по твоим интересам. Открой аську, я тебе ссылку закину, посмотришь и мне отстучишь потом, скажешь, какое впечатление сайт произвел…. Сайт как сайт, но красивый, ничего не скажешь, правда, народа на форуме не очень много. Хотел уже закрыть, но решил зарегистрироваться для начала, так, на всякий случай. Через некоторое время, почитав темы и комментарии, понял, что ему как раз и не хватало этого довольно приятного и интеллигентного общества, где не опустятся, как на других форумах, до слов «ну ты урод…» или «купи мозги…». ***** Время шло, Наташка чувствовала себя на форуме старожилом, без конца с кем-нибудь спорила, общалась. Муж ее уже ни о чем не спорил: психанув раз, пытался разбить эту «адскую машинку», но в ответ получил от жены яростный отпор и больше с ней не связывался. Все равно он не понимал ее мира - ни внутреннего, ни того виртуального, где она сейчас жила. Появившегося на форуме новенького Наталья заметила сразу, но тот вел себя тихо и в полемику обычно не встревал. Но и те немногочисленные высказывания в обсуждениях ей чем-то понравились. ***** Установку на работе, наконец, собрали, теперь шли чуть затянувшиеся пуско-наладочные работы. Олег уже не спорил с Александром, и как мужчины, занимающиеся одним и тем же делом, они быстро перешли на «ты». Новый физик уже привык к подшучиваниям «классика» и не обращал внимания, как тот обзывает его установку «генератором шизоидальных полей». А после работы Олег опять садился за компьютер, и опять начиналась другая жизнь – виртуальная. Ведь что еще делать холодными сибирскими вечерами?! После развода с женой Олег жил один, несколько раз пытался познакомиться с кем-нибудь, но, то некоторые дамы оказывались слишком меркантильными, то вроде и женщина попадалась неплохая, но не возникало к ней ответных чувств и потому все встречи быстро прекращались. Один раз он получил на форуме сообщение от какой-то девушки, потом второй раз, но не придал этому значения. Засидевшись однажды далеко за полночь, Олег заметил, что пользователей осталось всего двое – он и незнакомая девушка. Неожиданно он вспомнил ее ник и открыл ее личную страничку, хотя и раньше заглядывал туда. Сейчас же, глядя на единственный светящийся ник и открытое фото, у него возникло странное ощущение, что эта девушка смотрит на него. И именно в этот момент. - Привет! Чего не спишь? – быстро написал Олег, благо для выражения эмоций всегда есть эти «смайлики» - чудные существа-рожицы. ***** А в это время, недалеко от Ярославля, глядя на экран монитора, на почти чистую табличку присутствующих, Наталья почему-то хотела, чтобы именно сейчас он ей что-нибудь написал, и движением «мышки» попыталась «пощекотать» его ник. - Привет! Чего не спишь? – неожиданно возникла надпись с улыбочкой. - Не хочу еще, а ты почему? - ответила она, удивившись: «Мысли мои прочитал что ли?». - Завтра выходной… я тут твою фотку открыл и захотелось поболтать… Так после этих слов все и потянулось… ***** Они говорили часами. Шутили, рассказывали о себе. Слали друг другу открытки, музыку, обменивались фотографиями, совершенно не замечая происходящих с ними метаморфоз. Ничего подобного в их жизни еще не было. Первой это почувствовала Наталья и попыталась остановиться, но не смогла. «Просто не могу, потому, что думаю о тебе все время, потому, что все готова отдать, лишь бы быть рядом. Мне достаточно одного твоего голоса, одного послания, чтобы я улыбалась несколько дней» - писала она ему. Олег признался, что нашел в ней, наверно, самого родного человека, а потом еще одно ощущение появилось у него в голове - без общения с ней ему очень плохо. Боялся обидеть ее неосторожным словом. Очень удивился тому, что голос, который он слышал в ее посланиях, точно соответствует тому, что он услышал в сотовом, когда позвонил ей в первый раз. ***** Сегодня «шизик» заявил Олегу, что все готово, и надо начинать эксперимент. Он достал из контейнера какой-то металлический брусок, попросил Олега принести ножовку. Затем, отмерив ровно посередине, распилил на две части. - Вот две части одного целого бруска, я хоть его и разделил, но невидимое, как я предполагаю, Т-поле между ними осталось. И насколько бы мы их не разнесли, оно всегда будет. Одну часть сейчас установим в этой комнате под генератором, а вторую - в комнате, которая находится в том конце коридора, где у нас установлены контрольные приборы. При воздействии на первый образец этим генератором Т-поля большой мощности, он будет менять свои свойства, а второй образец должен чувствовать это и также менять свои свойства. Если это произойдет, приборы покажут происходящие изменения, - объяснял изобретатель. - Да я и раньше читал, - усмехнулся Олег. - Мол, без разницы, где второй образец находится, получается, хоть в Москве… - Хоть на Марсе, - уверенно закончил Александр. - Включаем… Олег заулыбался: - Ну-ну…
Ирбис: ****** Разница в часовых поясах приводила к тому, что Олег всегда первым ждал Наталью на форуме. И поэтому всегда успевал написать ей что-нибудь заранее, он знал, что это будет для нее как живые цветы. Но сегодня, включив компьютер, Наталья не обнаружила ни послания, ни своего Олега. «Скоро будет, вышел куда-нибудь», - подумала она. Прошло почти три часа, а пустое окно сообщений начало вызывать у нее беспокойство. Появлялись всякие нехорошие мысли, в конце концов, она не выдержала и позвонила на сотовый. «Абонент временно недоступен», - отозвался телефон, из-за чего мысли ее стали еще мрачнее, ничего не хотелось делать, только бы узнать, что с ним - с любимым - случилось. ***** Все уже давно ушли с работы, а Александр Иванович, превратившись в «бесноватого» физика, бегал со всех ног по коридору из одной в комнаты в другую. Прошло двенадцать часов с начала эксперимента, но стрелки приборов и самописцев лежали как уснувшие и просыпаться не собирались. - Да ты не бегай туда-сюда, крути ручки, меняй параметры, я здесь посмотрю, по телефону сообщать буду, - уговаривал Олег, уже порядочно задерганный, как-никак было уже десять вечера. - Нет, я сам убедиться хочу, - отвечал упрямый экспериментатор и, обдав потоком воздуха, улетал опять. «Уже почти ночь, завтра снова с утра на работу. Все успокоиться не может. Ну нет такого поля, выдумки все это. Натуська небось сидит и грустно на монитор смотрит, а меня нет… жаль, что на работе сотовые запрещены, а интернет и подавно», - вздохнул Олег, потом подошел к компьютеру, открыл изображение со своей Натальей и смотрел на него, пока не позвонили с караула и не велели закругляться. А дома ждали толпы грустных, сердитых, обиженных, и еще бог знает каких смайликов. ****** - Прости, любимая, - услышала Наталья из трубки зазвонившего сотового и краем глаза заметила, как, перестав быть серым, засветился ник Олега. – На работе задержался. - Я переживала, думала, что-то случилось… места себе не находила… …Они говорили, и не могли наговориться… пока деньги на сотовом не закончились… а на мониторе все это время торчали два целующих смайлика. ***** Олег занимался своими делами, набирая текст на одном из компьютеров. Расстроенный Александр Иванович, заложив руки за спину, без конца ходил по комнате и бубнил под нос: - Ну, в чем же может быть причина? Все рассчитано… а спин-торсионного взаимодействия нет и нет. Уже три месяца впустую… Олег не слушал коллегу, ему давно уже надоела его затея, да и он сам. Пока заполнял протоколы результатов, глянул на часы. «Проснулась уже, наверно, на работу сейчас побежит и опять мне поцелуйчик пришлет», - улыбнулся про себя. Неожиданно Александр, усевшийся за спиной у Олега, за соседним монитором произнес: - Девушка… какая интересная - лежит и смотрит… и взгляд такой особенный…, да и глаза восхитительные - прямо как в душу заглядывают… Олег сразу обернулся. В левом боку от резкого поворачивания тела немного кольнуло, он вскочил и закрыл картинку, которую разглядывал этот «экспериментатор». Олег оставил ярлык на рабочем столе, чтобы хоть раз взглянуть на Наталью во время работы. К тому же это была его любимая фотография: на ней любимая девушка, подложив под голову ладошки, смотрела прямо в камеру, и глаза выражали нечто такое, отчего у Олега всегда щемило сердце. - Не надо смотреть, это мое сугубо личное, - сердясь, засмущался Олег. - Извини, я случайно… ***** Олег не ошибся - Наталья уже действительно собиралась на работу, стоя перед зеркалом и расчесывая свои каштановые волосы. Резкий легкий укол в левый бок удивил ее: «Что это? Никогда не кололо…». Уже выходя, она мимоходом отправила сообщение с пожеланиями удачи и побежала на работу. ***** - Ну что, меняется?! - кричал в трубку Александр Иванович, которому после того, как он в коридоре чуть не «смёл» идущую навстречу с полным лотком проб лаборантку Носову, категорически запретили бегать по коридору. - Ничего не меняется, - отвечал Олег Сергеевич, не спуская глаз с приборов. - Ну! А теперь чувствует?! - Нет! «Чувствует…, - передразнил в душе Олег. – Я вон Натульку свою за пять тысяч километров и сейчас чувствую. Чувствую все: как в моей прохладной комнате через клавиатуру передается тепло ее пальчиков, незримо чувствую ее настроение. Чувствую, как упершись в щечки кулачками, читает стихи, что я ей посылаю. Знаю, когда она улыбается, чувствую, когда она подходит к компу и когда отлучается, даже когда кому-нибудь пишу, чувствую, как она ревнует меня…» Зазвенел, прервав мысли, наверно уже двухсотый по счету звонок телефона. - Иваныч, да не чувствует твой обрубок ничего, - уже с досадой сообщил измученный сторонник классической физики. - Ты это про что и кому? – засмеялся начальник на том конце провода. – Олег, зайди ко мне… ***** Раздав всех детей родителям и всучив ключи сторожу, Наталья по пути забежала в магазин. Накупив продуктов, побежала еще быстрей домой. Настроение сегодня было прекрасное: и погода хорошая, и родители детей рано забрали. - Натуленька, я скоро буду рядом! - написано в сообщении с кучей ликующих смайликов, отчего Наталья, сидя с чашечкой кофе, чуть не поперхнулась и зачем-то посмотрела в окно. - Где рядом? – удивилась Наталья - Меня в Обнинск в командировку посылают, на неделю. - Ну, совсем рядом… далековато, позвони оттуда, как приедешь. - Ты не поняла. Я вырву дня два из поездки и приеду в Ярославль, я хочу с тобой встретиться. Прочитав это, Наталья растерялась, настолько неожиданной показалась новость. Хотя о встрече мечтали оба и не раз в посланиях об этом говорили. Ей надо было писать ответ, но сумятица чувств не давала ей это сделать… ***** - Ты разве не хочешь встретиться? – написал Олег, послав ей перед этим пять раз подряд «Почему молчишь?», хотя знал, что она сейчас чувствует. - Хочу…, - высветилась, в конце концов, надпись без смайлика, но он сейчас был и не нужен… Олег улыбнулся, в мыслях он уже был там. Да еще вдобавок сегодня Александр Иванович, наконец, разобрал свою установку. Когда все упаковали, он сложил два бруска вместе и бросил их в контейнер со словами: «И все-таки я докажу, что между ними может быть связь». Потом, пожав руку иронически посмеивающемуся «классику», «великий экспериментатор» сел в грузовую машину и уехал. ***** …В ту ночь, после того как узнала, что Олег приедет, Наталья так и не заснула. Вертелась, смотря то на спящего мужа, то на монитор. В конце концов, встала и включила компьютер, ей захотелось написать что-то очень важное. Проснувшийся муж резким движением кобры выдернул шнур из розетки и пригрозил выбросить компьютер в окно. «Ты меня никогда не понимал!», - промелькнуло в голове обиженной жены. …Они встретились. Олег приехал раньше, остановился в гостинице. Потом встретил Наталью на вокзале, где они, смущаясь и переминаясь, как будто им по пятнадцать лет, долго не могли взять себя ни в руки, ни за руки… …Летнее утро уже начало заглядывать в гостиничный номер, где Наталья лежала на плече у Олега. - Знаешь, после всего, что у нас сегодня с тобой было, я не знаю, как буду жить дальше, но мужу я расскажу… - Расскажешь… обязательно… но дело в том, что я сюда не ради этой ночи приехал. Натуль, я хочу тебя забрать к себе насовсем, я тоже не знаю, как потом буду жить без тебя, - прижимаясь к ее щеке губами, говорил Олег… …Олег, ожидая, когда она соберется, подошел к висящей на стене гостиничного номера картине. Он не знал, как она называется – на ней возле пламени свечи летала бабочка и, казалось, вот-вот обожжет крылья. - Ты о чем думаешь? – спросила подошедшая Наталья и уткнулась носом в его плечо. - Да вот, смотрю на картину, и кажется, что бабочка - это ты, а свеча – я. Наташа, поглядев внимательно на картину, прижалась чуть сильней, когда теперь уже совсем близкий человек крепко обнял ее за плечи. - А у меня другое ощущение, и смысл другой вижу, - улыбнулась Наташка, - Если мы решили, что теперь будем вместе, значит бабочка - это ты и я, как два крыла одного целого. - Ну а свеча тогда что? - не отрываясь от картины, Олег положил свою голову на ее макушку. - Вот недогадливый… это же - любовь… а от нее свет и тепло…
Эмма: Ирбис Просто отлично! Своим примером доказываете, что мужчины могут понимать и чувствовать по-настоящему и написать об этом. А когда читала про форум, то подумала, что имеется в виду наш - атмосфера похожа.
Хелга: Ирбис Какая у Вас романтическая история получилась! А вы верите, что такие истории могут заканчиваться счастливо?
Цапля: Ирбис интересно. Хелга пишет: А вы верите, что такие истории могут заканчиваться счастливо? Тот же вопрос.
Ирбис: Хелга Цапля пишет: А вы верите, что такие истории могут заканчиваться счастливо? А посмотрите здесь
Эмма: Ирбис, не поддавайтесь на провокации наших несколько скептичных дам. Надо верить в хорошее и оно обязательно будет (проверено на собственном опыте).
Леона: Ирбис как это у Вас прекрасно получается: рассказывать так просто о таких сложных и важных вещах! Классно! Я не знаю, как там чего в жизни может заканчиваться, но то, что такие рассказы здорово поднимают веру в человечество - это точно! И здорово!
Надина: Ирбис Очень светлый рассказ, спасибо
мариета: Ирбис Да, рассказ получился по-рождественски светлый и добрый. А верим ли мы в сказках - это уже другой вопрос
Marusia: Ирбис Вирус романтизьму бродит по форуму и заражает всех подряд мариета пишет: рассказ получился по-рождественски светлый и добрый. Вот! мариета подобрала нужное слово! Рассказ больше подходит к жанру "рождественский".
Ирбис: Marusia мариета пишет: рождественский Да вы что какой рождественский скоро 8 марта на носу . Весной уже пахнет, что-то вы замерзли дорогие женщины, даже любовью вас не отогреть
мариета: Ирбис пишет: какой рождественский скоро 8 марта на носу Дорогой наш Ромео Мы женщины практичные, нас виртуальной любовью не обманешь. Нужно что-то более логичное, чтобы поверить
Ирбис: мариета пишет: Мы женщины практичные Ирбис пишет: Олег жил один, несколько раз пытался познакомиться с кем-нибудь, но, то некоторые дамы оказывались слишком меркантильными... Логичнее?
мариета: Разве только меркантильность может быть логичной? Чувствую, что сейчас затеем разговор, место которого в другой теме
Леона: Да ну вас, дамы, с вашей логикой! Тут всё так романтииииично...! Действительно, 8 марта ведь скоро, можно и поромантичничать!
Marusia: Ирбис пишет: скоро 8 марта на носу . Ты б сразу так и сказал: "Это вам, девочки, подарок в преддверии 8 Марта!"
Muelle: Ирбис! Замечательная у тебя получилась история! Спасибо за хорошее настроение! )))
Марти: Ирбис, красивая сказка, соглашусь с Muelle, настроение поднимает здорово
Калина: Ирбис Спасибо за замечательный и весенний (хоть еще и февраль) рассказ. А что касается того, чем закончилось Так оно и не закончилось, слава Богу, герои ведь живы Рассказ, конечно, о чуде - о встрече, которая состоялась, несмотря на расстояния, и которую подарили (кто? Бог, Судьба или Случай). Ну а дальше ... а дальше наступает то чудо, которое люди уже вполне могут создать сами
Tatiana: Ирбис Трогательно, сказочно. Но, боюсь, финал может быть совсем не сказочным. Помните, как в "Иронии судьбы?". А поутру они проснулись... Хотя, может здесь все будет совсем не так. Спасибо!
Галина: Хороший рассказ. Вряд ли героев ждет happy end. У меня при чтении возникла аналогия с "Одиночеством в сети". Очень трудно так круто изменить свою жизнь. Даже если верить в чудо... Это большая редкость. Но, несомненно, надежда умирает последней. И чтобы не говорила голова, сердце хочет верить в то, что все будет хорошо.
Ирбис: Галина пишет: У меня при чтении возникла аналогия с "Одиночеством в сети". Не хотелось бы обсуждать это проведение здесь в теме, но отношение у меня к нему почему-то осталось резконегативное. Потому и захотелось создать , что-то в противовес
Галина: Ирбис пишет: резконегативное. Вот и у меня тоже.
Ирбис: Не сваренный суп Чемпионат по футболу… как много в этом звуке… Василий Семенович Чистяков, не отрываясь от телевизора, как завороженный смотрел очередной матч. Да и как можно оторвать взгляд, ведь стоит пропустить какой-нибудь интересный момент, потом в разговоре с такими же болельщиками будешь чувствовать себя никчемностью, потомучто сказать-то нечего будет. - Вась, посмотри, какой у меня сарафан. Красивый? Ну, скаж-и-и… хоть и китайский, но все равно красивый, ну-у, ска-а-ж-и-и, как я в нем выгляжу? – это, случайно забежавшая после работы на вещевой рынок и находящаяся сейчас в прекрасном настроении, крутилась его жена Варя перед зеркалом. - Угу…,- машинально отвечал муж. - Нет, ты оторвись на секунду и посмотри. - Угу… - Ну, что «угу»? Я в нём прямо сейчас в «Гастроном» пойду, а то суп варить не из чего. Ну, посмотри…, - поворачиваясь то передом, то задом Варя, глядя на себя с восторгом маленькой девочки, по-прежнему пыталась «достучаться » до мужа. - Угу… - Угу-угу…, - передразнила Варя, поправляя лямочки сарафана, и, повернувшись, сказала, стараясь перекричать телевизор - Вот уйду я от тебя и будет тебе тогда «угу»! Вася! Ты слышишь меня?! Я от тебя ухожу к другому! - Угу…, - бросив на жену рассеянный микросекундный взгляд, Василий опять вперился в телевизор. «Так…грудиночки взять… свекла, морковь вроде есть, масло точно скоро кончится…», - мысленно перебирая список продуктов, Варя последний раз глянула в зеркало, висящее на двери, поправила свои светлые волосы, открыла дверь и вышла. Но рано или поздно все когда-то заканчивается, так и матчи тоже, хоть они и идут, бывает, по телевизору друг за другом. Василий уже почувствовал голод и, чрезвычайно возбужденный полученным зрелищем, вскочил с дивана, бросив пульт в кресло, помчался на кухню. - Варюшь, представляешь…! - крикнул в коридор Василий, хватая половник и тарелку, но, откинув крышку кастрюли, осекся – кастрюля была пустая… - Варь, ты где? – пробежался Семеныч по всем комнатам с удивленным видом, не выпуская половник и тарелку из рук, но жены нигде не было... Вернувшись на кухню, возможно надеясь на чудо, зачем-то опять заглянул в кастрюлю. Да наверно и не на чудо рассчитывал, а на любимую поговорку жены: «Варя всегда сварит». В кастрюле по-прежнему ничего не было, как и домашней феи, которая исчезла. В конец растерянный, Семеныч посмотрел на часы. Они показывали уже десять вечера. «А ведь всего два раза в жизни у нас супа не было. Первый раз, когда с Ксюшкой в роддоме лежала, а второй - когда с Сережкой. И магазин уже закрыт… где же она может быть?», - недоумевал голодный болельщик и еще раз обошел все комнаты, заглянув вдобавок в туалет и в ванную. Сев на кухонный стульчик и не зная, что делать, Василий задумался над необычайно нестандартной ситуацией. «Я от тебя ухожу к другому!» – неожиданно вспомнил Вася и спина покрылась холодным потом. «К кому? Зачем? Ведь что-то еще говорила… Да нет, не может быть… Обиделась из-за футбола? А если и правда ушла? Может, к кому в гости пошла? Хотя в гости ни разу не ходили по отдельности», - так просидев час в путающихся мыслях, поднялся и прошел в комнату. «Телефон же есть!», - неожиданно вспомнил Василий, хватая свой мобильник. «Пипип», - отозвался телефон из другой комнаты. Дальше пошли звонки ко всем знакомым и опять безрезультатно. «Вот уйду я от тебя….» - как заезженная пластинка опять зазвучали в голове слова жены. « А может, не стала меня ждать и на огород уехала? Хотя тоже… пожалуй, утром съезжу туда, на первом рейсе… », - наконец пришла ему голову более менее разумная мысль и он, чуть успокоившись, лег спать. Спать одному тоже оказалось непросто, непривычно и даже неудобно.… Участок они купили еще в прошлом году. Он не испытывал желания его покупать, но Варя настояла, под предлогом – у всех есть, а у нас нет. Поразмыслив, купили готовый, не так далеко от города, примерно в часе езды. Обычные шесть соток, двухэтажный домик, клумба перед домом, на которой Варя сажала цветы к Первому сентября. С соседями быстро сошлись, особенно с Николаем и Людмилой, близкими им по возрасту. Белобрысый Николай, здоровенный добродушный мужик, весом в центнер с гаком, составлял разительный контраст со своей маленькой черноволосой женой, похожей то ли на цыганку, то ли на татарку. Но, несмотря на разный социальный статус, разные характеры, огородные проблемы сдружили эти две семьи, и частенько, бывало, захаживали, друг к другу в гости. Выйдя с автобуса, Василий Семенович, добрался до своей калитки. Висящий на ней замок ввел его в ступор. «Где же она тогда?» - недоумевал Василий, открывая замок. Подойдя к домику и посмотрев на еще один амбарный замок, он окончательно убедился, что жена здесь не появлялась. Оглянулся в сторону дома соседей и неожиданно заметил, как чуть дернулась, но тут же закрылась занавеска на окне. «Чего это они? Испугались, что ли?» - усмехнулся Чистяков. Василий отвернулся, но, как назло, в голове начал прокручиваться ролик, будто эпизод из кинофильма: - Ну и растяпа ты, доску и то распилить не можешь, - выговаривала Варя, перематывая бинтом порезанную руку Василия. – А топор тебе вообще страшно в руки давать. - Я случайно…, - оправдывался Семеныч. - Да не случайно... ничего толком не можешь на огороде сделать. Вон, посмотри у Люси муж какой работящий: и с деревом дружит, и автомобиль починит запросто. Вечно его просить приходится, уже неудобно перед соседями. - Колька слесарь по профессии, а я бухгалтер. А у меня, между прочим, зарплата в полтора раза больше, чем у него! – отбивался Вася. -Ого, какое достоинство – в полтора раза зарплата выше, а у него может быть других достоинств больше…. «Вон оно что! Люда, поди, на работе в смену, а они, значит, здесь… прячутся... занавесочки быстрей задергивают… », - как вспышка озарила Василия ревность. Выхватил палку из дровницы, но, вспомнив широкую Колькину спину, подобрал побольше. Перескочив через низкий штакетник и взбежав на маленькое крылечко, Семеныч с силой распахнул дверь… ….худенькая и маленькая Люся сидела у окна на кровати совершенно голая и, наклонив голову, держала свои длинные черные волосы в тазике с травяным настоем, стоящим на табуретке. Кроме волос ей из внешности особо похвастаться было нечем, и за волосами она ухаживала с особой тщательностью и всегда ими очень гордилась. Увидев на пороге соседа с перекошенным лицом и с дубиной в руках, Люська сначала от испуга прикрылась, потом издала дикий вопль и, схватив тазик, окатила Василия. Василий покраснел, но ей это было не видно, так как все его лицо покрылось зеленовато-коричневым настоем. Он растерялся, уронил дубинку и бросился бежать, вслед ему неслись Люськины ругательства, из которых написать можно только одно - ненормальный. Что ни говори, а ругаться она умела. Семеныч, вытирая лицо рукавом, перепрыгнул заборчик и влетел в свой дом. «Надо же так опростоволоситься, нажалуется Кольке, он меня точно потом уделает», - размышлял он.… - Люсь! - крикнул он, подойдя к забору. - Извини, пожалуйста, у меня к тебе разговор есть. Случайно получилось, я думал там не ты, а Колька. - Ладно, подожди… сейчас оденусь. Через три минуты появилась Люся, с какой-то чалмой на голове, напомнив Василию маленькую тыкву из детского мультфильма. - У меня Варя пропала, вернее, ушла от меня…,- грустно сообщил Семеныч. - Так давно пора…, - начала Люся. - Перестань… я без нее жить не смогу…, - расстроено перебил Вася, - А твой-то где? - Мой-то? Дома… сказал, футбол досмотрит и приедет. - А ты когда его последний раз видела? - Вчера… я здесь ночевала…. он же из-за этого чертова чемпионата все готов бросить и огород, и все на свете. Сказал, ночную трансляцию будет смотреть… потом утреннюю… - Значит, вчера…, - задумчиво произнес Семеныч. - Семеныч, а ты на что намекаешь? Что Варя может быть с Николаем? - строго спросила Люся. Семеныч, то переминался с ноги на ногу, то ковырял носком ботинка землю, то вертел головой и смотрел куда-то вдаль, не зная как ответить. Люся, поджав губы и продолжая смотреть на него, вспомнила: «А почему бы и нет, этот рохля свою крышу на доме не мог починить, а Варька-то бегала все Кольку просила. А потом, пока он делал, то квасу ему притащит, то полотенце мокрое, да и смотрела как-то не так на него». - А ну, пошли за мной, - приказала Люся. Зайдя в дом, вытащила из сумочки телефон и, уставившись в Василия, набрала номер мужа. - Ты где, змей подколодный?!…Дома?… А почему не едешь…? А может не дома? Тогда трубку Оленьке дай…. Оленька … доченька… как у вас там? …папе скажи, пусть поторапливается, неча за футболом рассиживаться… и пусть хлеб по дороге не забудет купить, – быстро переходя от высокого фальцета к своему обычному низкому грудному голосу, неестественному для такой маленькой женщины, она закончила разговор и захлопнула крышку телефона. - Дурак ты, Васька, наговариваешь на моего мужа, что попало. Да он побоится у меня с кем-то романы крутить. Я ж из него потом котлету сделаю!
Ирбис: Василий вздохнул, в памяти промелькнул голос жены из кухни: « Вась! Тебе к котлетам рис или макароны варить?» - Значит, к другому ушла, - грустно ответил Василий, мысленно добавил: «Не одним же Колькой мир славится». - Давно пора - только на огород приедете, уже у нее спрашиваешь: « Варёнок, а что сегодня есть будем?», – сердито сверкнув черными глазами, Люська передразнила голос Василия. – Что она хоть сказала когда уходила? - Да не слушал я ее…. футбол смотрел, одно только запомнил: «Вот уйду я от тебя…»…. Думал, шутит. - Знаешь, Вась, про любовников своих она мне ничего не рассказывала. Не знаю даже, есть они у нее или нет. Ничем я тебе помочь не могу, ищи сам. Может, на работе кого себе нашла, в понедельник придешь к ней на работу и все узнаешь. Ох, Васька, Васька, да где ж ты еще себе такую Варьку найдешь? Ищи, пока горячо… Пришел домой, телевизор включать не хотелось. Бесцельно бродил по всей квартире. Дети были в лагере, от этого чувство одиночества усиливалось и буквально разъедало все внутренности. Уже вечером, при свете догорающего захода солнца, ворочаясь с боку на бок, Василий валялся на диване, до сна еще времени порядком много, но в отсутствие Вари весь мир стал другим, даже любимый футбол стал неинтересен, ничего кроме мыслей об ушедшей жене в голову не лезло. «Как так можно! Столько лет прожить и все бросить?…», - переживал лежа на правом боку « Ну что я плохой совсем человек, так вот взять и уйти от меня? Ведь никогда даже не ругались… все наверно из-за того, что я недотепа? » - перевернувшись на левый бок. «Недотепа…, недотепа… - кто сказал это слово? ... Лисовский! Как я сразу не догадался!», - резко поднялся вдруг вспомнивший что-то важное Василий Семенович. … Лисовский был старшим экономистом в отделе у Семеныча. Вечный бабник, пять раз женатый, почти лысый, похожий на Берию без очков, Аркадий Лисовский имел какое-то неотразимое и загадочное влияние на женщин, которые быстро теряли от него голову, из-за чего ему частенько доставалось от других мужей. Да и сами женщины, безжалостно брошенные им после непродолжительных встреч, потом нередко пакостили, писав ему на входной двери всякие непристойности. А в тот вечер, всего неделю назад, в Доме культуры отмечали 40-летие предприятия, да еще не просто так, а со столами, концертом и танцами. Лисовский, который в жизни не пропустит ни одной «юбки», несмотря на обилие других женщин в этот день, без конца приглашал на танец только одну Варю. После танца всегда галантно ее провожал, усаживал, затем по-гусарски наклонялся и целовал руку, вызывая у Василия ревностные чувства. А когда уже все расходились, Аркадий уже под легким хмельком подошел к Василию и сказал: «Никогда бы не подумал, что у такого недотепы как ты может быть такая красивая и необыкновенная жена, вот никому не завидовал, а вот тебе наверно первому…». «Лисовский, точно! К нему ушла! Этот жук кого хочешь уболтает!» - нервно растирая плечи, Василий протирал вдруг вспотевшие ладони. Припоминая еще некоторые негативные качества сослуживца, такие как равнодушие к футболу и вечное выскуливание у профоргов путевок в черноморские санатории. Да еще и вопрос странный после того вечера задавал, интересовался, где он с Варей познакомился. Быстро набрал номер телефона, хотя часы показывали время, слишком позднее для каких-либо звонков. - Аллёу-у-м – произнес голосом довольного кота Лисовский, было слышно как в его квартире тихо играет музыка. Не зная, с чего начать, Василий молчал. - Аллёу-у… вас не слышно! – опять повторил сослуживец и тут Василий услышал женский голос: «Арканя, тебе с подливчиком или без?». «Варя?!!!... или не она… нет, вроде она…» - ударом кувалды отозвалось в голове у Семеныча. - Лисовский! – заорал Василий в трубку. – Я, между прочим, Варю сам люблю! - Васька - ты что ли? – опешил Аркадий. - Да - я! … а ты …ты – кАзёл…и притом самый настоящий! - Вась! Ты чего? Выпил что ли? – после небольшой паузы ответил Аркадий. – Ты что, из-за того вечера на меня так злишься? Я не знал, что ты такой ревнивый. Извини, в следующий раз не буду приглашать… ладно, пока… а за «козла» в понедельник на работе ответишь… Услышав короткие гудки, Василий почувствовал сильную степень неудобства перед Аркадием. Мужик он вроде неплохой и деньги всегда занимает и анекдот всегда свежий расскажет. А он ему, похоже, романтический ужин испортил. - Аркадий, извини, пожалуйста, - перезвонив опять, попросил Семеныч. - Да ничего, Вась… ты похоже, чем-то расстроен и на мне злость решил сорвать, понимаю… бывает. И не звони больше, дай мне с девушкой спокойно посидеть…. Василий лег на диван на спину, задумался: «И почему я так плохо о ней думаю? Подозреваю, что она может к первому попавшемуся уйти: то к Кольке, то к Аркадию. Ведь не такая она, наверняка нашла какого-нибудь особенного…». Далее начал перебирать по памяти всех знакомых и малознакомых, кто бы мог составить достойную пару его жене, но никто не подходил. Образ жены с ее глазами и улыбкой появлялся всякий раз, когда он закрывал глаза. А какая она была на свадьбе пятнадцать лет назад… от этого воспоминания стало совсем тоскливо. Хорошая была свадьба, правда, чуть подпорченная маленьким скандалом между родителями жениха и невесты, и причины-то он уже не помнил. Тогда отец Вари сердито выговаривал матери Василия: «… да что бы вы ни говорили, наша Варя - божий подарок для вашего сына», потом, повернувшись к самому Василию, сердито предупредил: - А тебе, «глобус», я так скажу, - явно намекая на Васину полноту, - Если твои родители еще что-нибудь скажут, я ее прямо со свадьбы заберу! …эта ночь оказалась еще более мучительной. Василий без конца просыпался, после чего выходил на лоджию, смотрел на желтые фонари, потом на луну и без конца шептал: «Варенька, ну вернись ко мне». Уже ближе к шести из полудремотного состояния его вывел телефонный звонок. - Варя? - закричал в трубку вскочивший Василий. - Василий Семенович Чистяков? – спросил женский голос. - Да, это я… Бегающими людьми по утрам у нас в городе никого не удивишь. Но редкие прохожие недоуменно оборачивались на полноватого мужчину: что-то странное было в этом беге - и траектория, и скорость, и домашние тапочки… - Что же вы, мужчина, даже не заподозрили, что с женой может что-то случиться? Она только сегодня утром в сознание пришла. При ней документов не было, как очнулась, мы от нее телефон ваш и узнали. Ну, нельзя же так…, - отчитывала Василия Семеновича молоденькая медсестра, провожая в палату. Семеныч шел за ней и вздыхал, как же, не заподозрил, если суп она так и не сварила. Как раз и заподозрил. А что с «божьим подарком» может случиться? …зайдя в палату, увидел свою жену. Варя с перебинтованной головой лежала на кровати, загипсованная нога висела на растяжках с гирьками. - Варенька, прости меня, - бросился на колени Василий, целуя ее руку, лежащую вдоль тела. Варя открыла глаза, попыталась немножко улыбнуться. - Ой, Васенька… это ты… за что прощать…? Ты-то тут при чем? Это я, дура, вышла из магазина, размечталась непонятно о чем и не видела, как машина из-за угла дома выскочила. Вот лежу и переживаю – вы-то как теперь без меня будете? Ты через неделю детей-то из лагеря заберешь? - Да, заберу, Варенька! – продолжал со слезами на глазах целовать руку своей жены Семеныч. - Огород хоть поливать езди… и чтобы дети голодные не ходили…, - продолжала давать наказы жена, сжимая ладонь мужа. … прошло две недели. Василий стоял посреди кухни, поставив одну ногу на стульчик, держа в одной руке ложку, в другой изучая с особой тщательностью, как важный бухгалтеский документ, книжку «Кулинарные рецепты». - Папа! Чтобы каша не подгорала, надо мешать чаще, а ты стоишь! – сделала замечание его четырнадцатилетняя дочка. Семеныч спохватился и быстро кинулся к кастрюле, поглядев уважительно на дочку, подумал: «Ну, Ксюха,… ну точно вылитая Варька, даже глаза такие же голубые». - Папа, скоро сварится? – крикнул из комнаты сын. - Скоро… пять минут еще! В обед что-нибудь другое попробую... … с Варей все обошлось, через какое-то время ее выписали из больницы, и она некоторое период еще ходила дома на костылях. И теперь счастливый Василий обнимал свою стоящую возле плиты жену, опирающуюся на подлокотники костылей, которые заботливыми руками мужа были обернуты поролоном. - Васька, ну что ты трешься об меня, - смеялась Варя, скидывая зажарку со сковороды в кастрюлю, - Уже почти все готово…
Леона: Ирбис И ведь самое смешное, что прекрасно понимаю обе стороны... В те же самые дни чемпионата по футболу моя реакция будет примерно такой же... И когда на форуме чего интересное читаю, тоже... Спасибо, шикарный подарок!
Ирбис: Почему я в этот день решил выложить рассказ именно в этом любимом жанре "трагикомедия"? Точно уже не знаю. Муза другим не одарила. Я здесь хотел просто сказать - куда нам мужчинам без вас женщины? Да просто никуда!
chandni: Ирбис Спасибо вам за еще один подарок Море цветов и хороший рассказ. Что еще надо?! Поздравляйте от нас супругу!
Марти: Ирбис, замечательный рассказ, спасибо за подарок к празднику chandni пишет: Поздравляйте от нас супругу!
Надина: Ирбис Какой чудесный рассказ к празднику, спасибо
Эмма: Ирбис Спасибо за интересный рассказ.
Ирбис: Самое интересное когда мне эта женщина на больничной койке все рассказала, и смеялась при этом до невозможности, задала вопрос всем и самой себе: - А если бы я успела сварить суп? Заметил бы или нет, что жены нет дома.....
Леона: Судя по всему, эта женщина - просто чудо! Ирбис а у Вас все истории реальные? Предлагаю перейти на "ты". Я человек простой.
Ирбис: Леона пишет: все истории реальные? Ну не на 100 процентов конечно , просто взяты из своей жизни, да и знакомых. Так проще писать. По крайней мере картинку помнишь.
Калина: Ирбис Замечательный рассказик. Главное - правдивыыыыыыыыыый Ирбис пишет: - А если бы я успела сварить суп? Заметил бы или нет, что жены нет дома..... Обязательно бы заметил. Вот когда суп закончился, тогда бы и заметил
ирина: Ирбис спасибо за романтическую сказку и за несваренный суп
Ирбис: Прерванный полет … небо над Курской дугой. Для Сергея Селиванова это был всего лишь восьмой по счету воздушный бой. Погнавшись за хвостом зазевавшегося «Мессера», неожиданно услышал в шлемофоне голос ведомого: «Серега! Берегись, у тебя на хвосте…!». В этот миг посыпались стекла кабины и будто железный прут пробил грудь навылет. Крупнокалиберная пуля ушла в глубь приборной доски. Голова закружилась, вокруг все поплыло, помутневшими глазами заметил, как снизу потянулся дым и вслед за ним вспыхнуло пламя. «Не посажу…, и выкидываться бесполезно… но хоть что-то я смогу сделать напоследок…» - пронеслось в затухающем мозгу… …столб бушующего пламени неудержимо надвигался вниз. «Тигр» уверенно двигался, с жуткой равномерностью выплевывая смертоносные снаряды. Селиванов, разогнав горящую машину, уже ничего не видел и не чувствовал. И даже не знал, что попал в цель. Удар страшной силы потряс землю. В небо взметнулся огромный столб огня и дыма… Рядовой Мищенко, по-прежнему сжимая бутылки с зажигательной смесью, удивленно поднялся, в ушах стоял невыносимый звон. А горящий «Тигр», которого он ожидал, без башни на боку валялся всего в двадцати метрах от окопа. Рядом лежали разбросанные обломки самолета… ****** …- Вставай Тосенька, солнышко уже всех разбудило, - будил спящую внучку Олег Петрович. Внучку оставили на его попечение дочь с зятем, уехавшие отдыхать во Вьетнам. Запуганные слухами о болезнях, лихорадках, поджидающих туристов, пятилетнюю дочку взять с собой побоялись. - Я еще, деда, посплю, - маленькая Таисия пыталась закрыться одеяльцем с головой, но дед пощекотал пяточку, вылезшую из одеяла. Хотя он дед чисто по родственному принципу. Ведь пятьдесят три года, какой дед? Жена умерла еще в девяносто девятом, когда внучке был всего год. А он жил один и сходиться ни с кем пока не хотел. Когда дочь попросила посидеть месяц с внучкой, обрадовался несказанно. Уже полгода, как не работал и сидел на заслуженном отдыхе, после труда на вредном производстве. А одинокие вечера вызывали тоску, не спасал даже телевизор и книги. В последнее время начал подумывать о том, как устроиться куда-нибудь на работу, понимал, что для пенсионера нет хуже болезни, чем вынужденное безделье. Девочка засмеялась и откинула одеяло. - Деда, ну мне же не надо в садик, - тоненьким голосочком упрямилась Тася. - Ты так всю жизнь проспишь, а скоро Муська придет, ей тоже завтракать хочется. Иди, умывайся, покушаем да пойдем на улицу. - А кто такая Муська? – заспанные глазенки сразу начали обретать ясность. - Кошка подвальная, приходит под окно, она котят недавно родила, а мышей в округе нет, вот и приходится подкармливать. - Я хочу посмотреть, - Тася вскочила и побежала в ванную. Дед заправил кровать и пошел наливать чай, да накладывать омлет. После завтрака, поковырявшись в холодильнике, сложив в пакет остатки омлета и порезанные сосиски, стали собираться на улицу. Наклонившись, попытался застегнуть в коридоре сандалики, но внучка твердо сказала: - Я сама, а ты уже старенький. - Да какой же я старенький? – обиделся Олег Петрович. - Я на лыжах до сих пор так бегаю, что меня твой папка догнать не может... Олег Петрович, неспешно спускаясь по лестнице, держал Тасю за ее маленькую ладошку. Он не любил проходить площадку между первым и вторым этажом. Там находился почтовый ящик, всегда грязный, как и весь подъезд с заплеванными и испачканными кровью стенами, там постоянно кто-нибудь находился. Кодовый замок уже давно сломали, буквально на третий день, окончательно похоронив попытку соседей покончить с этим безобразием. Не доходя до этого места, увидел двух подростков. При виде Олега один из них, спрятал что-то за спину. -Тосенька, закрой глазки не смотри на эту…, - тихонечко сказал Олег Петрович, поднимая внучку на руки. Внучка послушно зажмурилась, крепко обняла деда за шею, с размаху стукнув ему маленьким пластмассовым ведерком по спине. Дед, держа внучку, которая уперлась ему щечкой в его губы, досадливо вспомнил, что не побрился с утра, а у детей такая нежная кожа. Но Тася этого не замечала и только ждала, когда ее пронесут через этот опасный участок. Так и спускался, уткнувшись в ее лицо и вдыхая нежный запах детства, так резко отличающийся от вони в подъезде, вплоть до того самого момента, пока не вышли на крыльцо. Чмокнув внучку в щечку, Олег опустил Тасю на асфальт. - Ну что, Тосенька, пойдем за дом. Кошка пришла уже давно, она всегда приходила в одно и тоже время и терпеливо сидела, гипнотизируя окна Олега Петровича. - Деда, кошка! Сидит, ждет нас! - внучка попыталась подбежать к ней, но дед схватил ее за руку. - Тося, не ходи туда. Мы подальше отойдем и там ее покормим, а то кидают всякую дрянь, - сказал дед, но кошка сама увидела их и кинулась навстречу. Под окнами он давно боялся ходить, после того как мимо него всего в пяти сантиметрах пролетел и воткнулся в землю двадцатикубовый шприц. Тогда, разозлившись, он написал жалобу участковому. Пройдясь по соседям, просил поставить всех подписи, но никто не захотел. Молодой Генка, живущий напротив, покрутил пальцем у виска и напомнил про свою машину, которою чуть не сожгли ему в прошлом году. Тогда он отнес эту жалобу один. Вскоре состоялся и другой разговор в подъезде по поводу его мрачного будущего и проблем со здоровьем… Белая кошка с черным пятнышком на спине подбежала и, заискивающе заглядывая в глаза, суетилась под ногами своего кормильца, терлась об брюки, всем видом показывала, как она его любит. Олег достал из ветровки полиэтиленовой пакет с едой и высыпал перед кошкой. Когда кошка стала есть, присел и стал чесать ее за единственным ухом. - Деда, а почему у нее ухо только одно, собака злая откусила? - жалостливо спросила Тася. - Нет, не собака. Мороз сильный стоял, она под окном сидела, меня ждала, а у меня грипп, температура. Ухо замерзло и отвалилось потом. - Какой ты, деда, не хороший, - отругала дедушку внучка.- А ты говорил - у нее котята. Где они? - В подвале они каком-то. Смотри, она не доела, сосиску понесла с собой, значит, на днях приведет и покажет им дорогу как сюда ходить. - Ой, я хочу посмотреть! – в глазах Таси засветилась детская радость ожидания большого события. - Ты же целый месяц со мной будешь, увидишь еще, а сейчас на детскую площадку пошли… Придя на площадку, Тася залезла в песочницу, разложила игрушки из ведра, Олег достал газету и присел читать. - Дед, а здесь дети другие бывают? - Конечно, бывают, - отвечал он, читая через очки городские новости. - А почему нельзя смотреть на клаку, - продолжая беседовать с дедом, внучка пыталась, что-то построить из песка. - Какую клаку? Я не понимаю, про что ты говоришь, - машинально ответил ей, изучая газету. Тася подбежала к деду и, глядя широкими глазами, как у Сергея, зятя Олега, легла на газету. - Ты, когда меня на руки взял, сказал не надо смотреть на эту клаку. Ты же сам сказал… - Клаку… клаку, - начал вспоминать Олег Петрович. Наконец вспомнил, действительно, он сказал это слово «клоака». – Тосенька, дедушка нечаянно сказал плохое слово, не повторяй его, хорошо? - Я в туалет хочу, - заявила Тася, когда, уже наигравшись, подошла опять к нему. Взяв возле подъезда внучку на руки и приоткрыв дверь ногой, зашел, на площадке стояла девушка, уже не раз им виденная. Она всегда приходила со своим парнем - высоким и худым как журавль и ждала, когда он отоварится на пятом этаже. Проходя мимо нее, Олег Петрович всегда шумно вздыхал, а она просто отворачивалась. На этот раз «журавль» стоял на лестнице с отсутствующим взором, с застывшей гримасой похожей на улыбку и раскинутыми в сторону руками, полностью загородив проход. - Девушка! - обратился, Олег довольно громко и сердито, от чего Тася вздрогнула и открыла глаза и, увидев перед собой парня, с силой вцепилась деду в шею. – Вы бы убрали своего «летчика», мы пройти не можем. Девушка повернулась, стыдливо опустив глаза, поднялась к своему другу, попыталась за руку стащить его вниз, но парень, опустив одно руку, вцепился в перила, и ничего не понимая, стал сопротивляться. Олег Петрович толкнул его плечом, и парень начал заваливаться на ступеньки. Повернувшись к девушке, Олег сказал: «Вы просто не представляете, как вы надоели! Если бы не внучка, которая у меня на руках, я бы его сейчас отправил в полёт, может даже в последний…». И стал подниматься. Девушка, поднимая своего друга, с вызовом крикнула: - Только попробовали бы! Олег остановился и удивленно спросил: - А зачем он тебе нужен такой? - А я, может, люблю его и такого. «Дура ты, безмозглая!» - хотел произнести Олег, но сдержался. - Глупая ты… молодая и глупая… Тася посмотрела на своего деда, который не отпускал ее даже возле двери свой квартиры, и спросила: - Дед, а тот дяденька – он плохой? - Плохой, Тося… плохой… - А тетенька тоже плохая? Олег вздохнул и, провернув ключ в замке, открыл дверь и опустил внучку на пол. - Не знаю… нет, наверно, просто глупая еще… в ванну заходи сразу, ручки после песочницы будем мыть. Моя ее ладошки с мылом, услышал знакомый звук, как в стене в вентиляционных отверстиях пронеслось шуршание. Он давно понял, что оно означает… Зазвонил телефон, взяв трубку, слушал, как дочь жаловалась на жару и влажность, и сообщала, что добрались без приключений. Пожелав им удачи, пошел готовить для внучки обед… В последующие дни Тася сама вставала и, выбегая на балкон, кричала: - Деда, она уже пришла, только котят нет! Потом, торопясь, быстро съедала завтрак и звала деда на улицу. На улице без конца спорила по поводу, почему деду можно гладить кошку, а ей нет. Так прошли две недели. В один из дней раздался стук в дверь. Олег Петрович подошел к дверям и спросил: - Кто там? - Откройте, милиция! Открыв дверь, увидел молодого лейтенанта в милицейской форме. Голосом, с каким обычно говорят официальные лица, представился и предложил: - Здравствуйте! Нам бы хотелось пригласить вас в качестве понятого. Неподалеку стояла соседка Ольга, ее лицо не выражало ничего кроме удивления. Олег накинул ветровку и вышел, крикнув внучке, что сейчас придет. Спустившись втроем с четвертого этажа, увидели того «журавля» с белым лицом, лежащим без движения, а рядом девушку, его девушку, она не плакала, только грустно смотрела на своего парня. За окном отъезжала скорая. - Четвертый…, - произнес Олег. - Что – четвертый? – переспросил лейтенант, доставая папку. - Четвертый отлетался за три года, с тех пор, когда они поселились у нас…, а вы ничего сделать не можете, тоже мне власть, ведь знаете - что здесь происходит…, - зло выговорил Олег. - Знаем, но не можем взять с поличным, - пять облав делали, но ничего у них не находят, а продают своим как по абонементам, хитро устроились. - Распишитесь вот здесь, - кивнул головой соседке Ольге и Олегу, протянул протокол. «Селиванов Сергей Антонович, 1985 год рождения» - было написано в протоколе. - А этих закон защищает, - продолжал лейтенант, - Они не преступники, они больные люди… - Они не больные люди, они – бойцы пятой колонны в нашей стране, - перебил его Олег. - Как вы сказали? Наверно, точно…, все… можете быть свободны. Положив ручку в папку, Олег повернулся и остолбенел – прямо за его спиной с широко раскрытыми глазами стояла внучка и смотрела на мертвого парня, на его белое лицо и счастливую улыбку от ощущения незабываемого полета. Схватив внучку на руки, прошептал: - Тосенька, тебе не надо это смотреть. Затем, отдав внучку соседке, повернулся к лейтенанту и попросил: - Мне надо с вами поговорить отдельно. На улице лейтенант достал сигарету, внимательно посмотрел на Олега Петровича. - Ну, говорите. - Там за унитазом у них есть дырка, они через панельные вентиляционные отверстия скидывают пакет… и сколько бы вы ни искали, вы никогда не найдете. Там грязно всегда за унитазом, никто из ваших, похоже, там никогда не смотрел. А после облавы они достают оттуда и опять продают. И продают похоже тем же путем, звонят на сотовый и потом ждут, когда скинут. Спускаются в подвал и забирают. Потом эти торопятся, ломка… начинают, не отходя от кассы. - Откуда вы знаете? - Откуда… какая разница, все… я пошел, - и, повернувшись к милиционеру, предупредил: - Я вам ничего не говорил! … - Деда! Кошка котят привела! – кричала Таська с балкона в комнату, - Быстрей… иди смотри! Кошка сидела под окном и смотрела своим немигающим взглядом наверх. Она никогда не мяукала, просто знала, что Олег скоро выйдет. Рядом сидели два бело-рыжих котенка, смотрели то на мать, то наверх и не могли понять, что она там высматривает. …- Деда, они такие маленькие и нас почему-то боятся, - недовольная Тася смотрела издалека, как котята лакали вместе с матерью перетертый суп. - Привыкнут… они же нас первый раз увидели. Потом я заберу одного, чтоб не так скучно было. Тася широко раскрыла глаза от дикого восторга и всплеснула кулачками. - Правда?! - Правда… отмою, вылечу. Пусть со мной живет… - И когда ты с садика меня будешь забирать, то сначала к тебе станем заезжать и я буду с ним играть! - Конечно… - А второй котенок? – посмотрела глазами, из которых уже казалось начал литься свет. Олег испугался, что этот свет может погаснуть и с тихим вздохом произнес: - Ну и второго тоже заберем…
Эмма: Ирбис Мне очень понравилось.
R.Oksana: Не знаю по каким критериям здесь критикуют. но рассказ понравился. На фоне всей этой грязи, действительно наши дети смотрятся цветками, которых хочется защитить и уберечь.Понравилось как автор передает уроки доброты на примере деда и внучки.
Леона: Ирбис спасибо за новый рассказ! Такой получился задушевный на этот раз! Впрочем, почему только на этот раз? И все предыдущие разы тоже были очень душевными. Тапочек можно? Ирбис пишет: и сколько бы вы не искали, вы никогда не найдете. Сколько бы вы НИ искали. НЕ и НИ - это мой пунктик, ты уж извини. Я об этом писала здесь.
Axel: Ирбис Спасибо!
Галина: Ирбис , чуть не пропустила два Ваших последних рассказа. Про "Суп" - очень замечательный - теплый, веселый и ироничный. Начало очень напомнило рассказ О`Генри, но продолжение и финал замечательно оригинальны. Очень-очень понравился. Последний (присоединяюсь к мнению Леона ) очень задушевный. В моем личном рейтинге любви к Вашим произведениям он на 3 месте. Спасибо.
мариета: Галина пишет: чуть не пропустила два Ваших последних рассказа И я Из-за праздничной эуфории и разразившихся потом баталий на соседних фронтах все не успевала сюда заглянуть. А тут столько разное - и доброе и плохое, и смешное и грустное... Ирбис, спасибо тебе большое! (Особенно за "Суп" )
Хелга: Ирбис Спасибо за рассказы, эмоции и смесь грустного и смешного.
Wega: Ирбис! Когда читала про "Суп", сразу припомнился собственный муж, который тоже во время трансляции футбола, кроме телевизора, ничего не видит, не слышит, корит судей, игроков и с воплем подскакивает в голевой момент. Футбол я не смотрю, поэтому чувства Вари понимаю "Прерванный полёт" - произвёл угнетающее впечатление: сразу вспомнила про твой город. Особенно это ощущаемо на фоне естественных тёплых чувств деда к внучке, кошке... Возник страх за них. На основании изложенного констатирую, что ты умеешь вызвать у читателя эмоции, которые намерен вызвать!
Леона: Wega пишет: чувства Вари понимаю А я скорее чувства Вариного мужа понимаю, чем Вари.
Wega: Леона Тебе можно позавидовать: по ТВ столько показывают футбола, что только радуйся ! А мои виды - лишь изредка, как подарок!
Галина: Wega пишет: что ты умеешь вызвать у читателя эмоции, которые намерен вызвать! Очень точно! Всегда хотела высказать эту мысль, но никак не могла коротко сформулировать.
Exitus: Понравилась параллель, проведенная в рассказе "Прерванный полет". Полеты бывают разные, да... пронеслось в затухающем мозгу А вот тут вопросик: может, в затухающем сознании? (или потухающем). Или уж в разуме, на крайняк.
OdriH: наконец добралась и до сборника Ирбис Первый рассказ пока только прочитала. Хорошо! И не надо думать, что будет "потом". Это уже будет "другая история".
Ирбис: Перышки в сердце автор стихотворения Muelle Веру Сергеевну Дементьеву все считали особой женщиной, хотя была обыкновенной, но с небольшим недостатком - она была самодостаточной. То есть, ей ничего не надо было, или, как говорят другие, – «у неё всё есть». Фирма по закупке и реализации медицинского стоматологического оборудования, взрослая дочь, даже муж был, правда, в прошлом. Самодостаточным женщинам чаще всего не нужны такие излишки. В эту пятницу, просмотрев список дел на вечер и на выходные, она не обнаружила ничего такого, чем бы можно было себя занять. Одна только надпись на пустой странице ежедневника – «позвонить Нестерову». Нестеров Евгений Михайлович в ее фирме работал по договору переводчиком технической литературы и брал заказы на переводы к инструкциям по эксплуатации импортной медтехники. Этот довольно странный, слегка рассеянный тип вечно задерживал переводы и, когда приходил, смотрел такими кроткими голубыми глазами с длинными ресницами, что у Веры, готовой дать ему хорошую взбучку, вмиг выветривались из головы все приготовленные для него сердитые речи. Она бегло просматривала текст, забирала дискету, потом доставала конверт с деньгами, который он никогда при ней не открывал и, протягивая за ним почему-то всегда левую руку, клал в свою неизменно синюю толстую папочку, полную исписанных листочков. Что это за писанина на листочках, ей удалось догадаться почти сразу - это были стихи. «Стихоплет», - презрительно подумала она, когда заметила эти аккуратно уложенные, переписанные красивым почерком четверостишия. За весь день дозвониться к нему так и не удалось. «Вечером позвоню, из дома. Сегодня же пятница - можно и пораньше уйти!» - решила Вера Сергеевна. Уходя, прошлась по офису и попрощалась с немногочисленными сотрудниками, которым было завидно, что они не начальники и последний день недели им придется все равно работать до конца. По пути заехав на авто в ближайший супермаркет, Вера купила своё любимое пиво «Затеский гусь». Дома, расположившись уютно в кресле, поставила на столик бокал, тарелку и пакеты с сушеными морепродуктами. Включила телевизор. Телевизор смотрела редко и потому теперь без конца перескакивала с канала на канал, всё не могла за что-то зацепиться. На очередной рекламе приглушив звук телевизора, вспомнила о последней записи в ежедневнике и набрала номер Нестерова. - Слушаю вас, - раздался в трубке его голос. - Здравствуйте, Евгений Михайлович! Наконец-то дозвонилась до вас. Неудобно будет напоминать, но вы еще вчера были должны сдать мне работу. - В понедельник… последний срок, - вздохнул Нестеров. - Я по пятницам не занимаюсь переводами. Вера со свойственным почти всем женщинам любопытством, да еще усиленным пивом, не сдержалась: - И чем вы в пятницу занимаетесь? Предполагаю, чем-то банальным… расслабляетесь с помощью спиртного…, - спросила, почувствовав некоторую неловкость из-за того, что лезет в личную жизнь малознакомого ей человека. - Да, вы совершенно правы, я в этот день всегда покупаю себе коньяк. Но он мне нужен, скажем так… для возбуждения подкорковых процессов в моей голове. Проще говоря, чтобы мозг сегодня лучше работал. - И почему этот подкорковый процесс мешает вам закончить перевод? – с некоторой иронией осведомилась Вера Сергеевна. - Да не мешает, наоборот он помогает мне дописать стихи. Некоторые лежат по нескольку дней, и не получается одеть мысли в рифмы. Вот сейчас застрял и не знаю, что писать дальше... а хотите, я вам почитаю? - Евгений Михайлович, я не романтичная натура, мне они не интересны. Но… хорошо, согласна…прочитайте… Хотя бы одно стихотворение, для того чтобы иметь хоть какое-то представление о вашем творчестве, - сдалась Вера и, налив очередной бокал пива, приготовилась слушать. - Название еще не придумал. А текст уже почти готов, вот слушайте… Позволь признаться мне, моя душа! Вчера поспорил с юным Купидоном, Что без его молитв тебя влюбленной Смогу я сделать сам без лишнего труда. Он не поверил мне и, шумно веселясь, Побился об заклад на лук златой и стрелы, Что мне с той девой неприступно-смелой Не совладать – а хоть бы смерклись небеса! Глупец стрелы своей палящий солнцем луч В тебя рукой уверенной направил и пустил, Но тот от стана твоего беззвучно отскочил, Взор ангельский подернув тенью черных туч. И Купидон, не признавая пораженья своего, Все целил той стрелой в тебя еще стократно, Но солнца луч к нему летел стократ обратно, Глупцу сиянья жаром обжигая руку и чело. Но вот я взял тот лук с блестящей тетивой, И яркую стрелу, что неземной любови полна, Отпустил, и вдруг она, против желаний Купидона, Души твоей гранит разбила Света и Любви волной. И только перышки лебяжьи, что опереньем Несущему Любовь лучу досель всегда служили, Вокруг тебя неторопливо-сонно закружили… - Вот на этом месте я и застрял… Как-то не идет дальше…, - чуть расстроено сказал Евгений Михайлович. - Творческие муки, значит… Ну, вы поэт, вы и думайте, но про переводы всё-таки не забывайте… Удачи вам в творчестве. До свиданья, - сухо попрощалась Вера, не дав никакой оценки прочитанному стихотворению. Утром пыталась проваляться в кровати хотя бы до одиннадцати. Ничего из этого не вышло – многолетняя привычка вставать рано дала о себе знать. Выпив чашку кофе, вышла на лоджию, потянулась; посмотрев на ясное небо и редкие облака, задумалась: «С этим финансовым кризисом, похоже, скоро часто будет появляться свободное время – а девать его куда? Надо хоть какое-то занятие себе придумать. Вон, и переводчик этот в свободное время стихи сочиняет…». Еще раз взглянув на облака, вспомнила из уроков природоведения их название: перистые. «Перистые облака… а вчера ведь Нестеров читал стихи. И про перышки там от стрелы, и про женщину с каменным сердцем. Стихотворение у него так и осталось незаконченным… Любопытно бы узнать, что же будет дальше... хотя дальше он и сам не знает…» - вспоминала вчерашний разговор Вера. – « А я, кажется, поняла, как их надо дописать!» Не удержавшись, взяла телефон и быстро набрала его номер. - Знаете, Евгений Михайлович, мне ваши стихи очень понравились, не понимаю, почему вы не можете их закончить? Последние четверостишия можно переписать так, чтобы у неё эти перышки всё-таки в сердце остались, и тогда она в него влюбится! Я так думаю… - Да что вы говорите? – засмеялся Евгений Михайлович. Краска бросилась в лицо, и Вера в эту секунду почувствовала себя глупой пятнадцатилетней девчонкой. По крайней мере, так показалось ей из-за его иронического смеха. Разозлившись уже на себя, сбросив звонок, кинула трубку на диван. «Смеется еще надо мной! Тоже мне поэт…» - стало почему-то обидно, в душе вспыхнула злость и, не зная, на ком ее выместить, столкнула на пол ни в чем не повинный телефон. Настроение было испорчено; она походила бесцельно по квартире из комнаты в комнату, но так и не нашла себе занятие. Решила ехать к себе в офис. Вышла из дома, завела автомобиль и скоро уже была в своей фирме. Пройдя мимо пустых комнат, вошла в кабинет. Усевшись в кресло, увидела ту злосчастную надпись в ежедневнике. Опять вспомнился иронический смех Нестерова. - Слышь, Тань, а этот Евгений, твой протеже, которого ты привела… - спросила Вера, позвонив к подруге. - Переводчик, что ли? - Да, я про него говорю. Кто он такой вообще? У него семья-то есть? - Раньше была, но конкретно не спрашивала, а тебе это зачем? - Договор с ним прервать хочу… другого возьму… вон, студентов сколько… - голос Веры начал дрожать. - Верка! Да что с тобой?! Что случилось? Причем тут он? Семья его? - Да ни при чем… ходит три года в одной той же куртке… бесит он меня… - Вера, ничего не понимаю – при чем тут куртка? - При том… все, пока… Сидеть абсолютно одной в офисе оказалось еще скучнее. Решила ехать опять домой, благо личный автомобиль позволял перемещаться хоть куда и в любое время. - Слышь, шалава! Те кто права дал? – молодой парень в черных маленьких квадратных очках крикнул ей из праворульного «паджерика», стоящего рядом на светофоре. – Скачешь, как коза, из ряда в ряд! Стало совсем обидно. «Мало того, что этот с утра со своим идиотским смешком, так еще и совсем сопляк шалавой обзывает!» - слезы брызнули из глаз. «Да что за день такой? Сговорились все против меня, что ли? Шалава… я тебе покажу шалаву!» Тронув с перекрестка свою «Мазду», пристроилась к этому джипу - как говорят, села на хвост. Видно было, как парень обеспокоенно поглядывал в зеркало. Первая мысль была треснуть ему в зад, - а там хоть трава не расти! Но расстроенное женское сердце хотело другой мести. Наконец-то джип свернул в сторону парковки магазина. Встав неподалеку от него, хотела выскочить и нахлестать этого хамоватого молокососа по темным квадратным очкам складным зонтиком, лежащим на заднем сиденье. Но парень, щелкнув электронным замком, уже стал подниматься по ступенькам в магазин. Уезжать просто так не хотелось, и тут ее взгляд привлек очень пожилой мужчина, сосредоточенно ковырявшийся в своих стареньких «Жигулях». Он подкручивал длинной тоненькой отверткой карбюратор, настраивая его, как музыкант – на слух. - Мужчина, дайте, пожалуйста, отвертку на секундочку, - попросила Вера.
Ирбис: Владелец «Жигулей» обернулся и с некоторым удивлением протянул отвертку. - Ну и женщины пошли… - улыбнулся он. - И машины водят, и ремонтируют сами… Провожая взглядом хорошо одетую даму, старик подумал: «Эмансипация…» и приготовился смотреть, что та будет делать с его отверткой. Но у дамы не было намерений починять мотор в своем автомобиле. И хозяин инструмента, вытаращив глаза, в каком-то ступоре наблюдал, как эта приличная на вид дама стала с садистским выражением лица погружать отвертку в боковины шин стоящего неподалеку джипа. Тихое шипение из дырочек постепенно выпускало пар разгоряченного сознания обиженной Веры. Обойдя джип, она вернулась к ошарашенному владельцу старых «Жигулей», который, не проронив ни слова, наблюдал за ее занятием, сунула отвертку старику в руки и, выдернув из них тряпочку, чтобы вытереть свои, Вера сказала всего одно слово: - Спасибо. Настроение стало понемногу подниматься. Вера даже усмехнулась, представляя, как тот парень выйдет из магазина и подойдет к свой машине. «И-и-и-х ! Ничего, теперь-то хоть маленечко попотеешь!» - довольно произнесла она вслух, разгоняя свою машину по проспекту. Включила радио, из динамиков понеслась танцевальная музыка. В паузе между песнями голос молодой девушки стал приглашать посетить магазин на Красноармейской: «В нашем магазине имеются одеяла из холлофайбера… подушки пуховые, подушки перьевые…» . - Ага, перьевые… полные перышек… из чьих-то сердец. Я тебе устрою…и каменное сердце увидишь… рад не будешь…, - бормотала Вера. Огонь мести, вырвавшись наружу, уже не хотел затихать. Влетев в квартиру, не разуваясь, схватила трубку и быстро нащелкала номер. - Евгений Михайлович? - Да. - Я хочу расторгнуть с вами договор, меня не устраивают ни сроки, ни качество вашей работы! - Хорошо… как скажете… - Если вы считаете, что вам полагаются какие-то деньги, учтите – с меня вы ничего не получите. Можете жаловаться, судиться… как хотите… - Я не буду судиться, - спокойно ответил Евгений Михайлович и положил трубку. Но успокоения этот разговор не принес, хотелось, чтобы он перезвонил ей и просил, даже умолял, не увольнять его. Часа через два раздался звонок. «Я так и думала», - зло обрадовалось Вера. - Мама! Мы с Андреем поругались с утра… я его выгнала… насовсем, - послышался заплаканный голос дочери. - Ну, раз так… в понедельник я поищу тебе хорошего адвоката… - Какого адвоката! – перебила дочь. – Я же люблю его! Я думала - ты хоть посочувствуешь… - и послышались короткие гудки. Время шло, но никто больше не звонил. Как назло, к вечеру начала мучить совесть. «Ладно, этому придурку шины проколола, а с Евгением за что я так? С другой стороны – незачем так над начальницей смеяться, возомнил себя неизвестно кем… Хотя какая я ему начальница… Он ведь на вольных хлебах – пришел, отдал, получил. Да и смеялся наверно из-за того, что удивился, когда я позвонила. Но ведь должен понимать, что нельзя смеяться над женщинами… судиться, видите ли, он не будет - какие мы благородные и гордые…» - в Вере без конца боролись обида и разум. Стремясь как-то развеяться, включила ноутбук и решила заняться просмотром просторов интернета. Первым попался сайт с изображением Семенович. «Её титьки популярней в десять раз, чем она сама», - с раздражением закрыла страницу. «Интересно, а Нестеров есть здесь где-нибудь?» - подумалось Вере. Набрав в поисковике имя и фамилию, она с удивлением нашла его авторскую страничку. С экрана монитора смотрел на неё все тем же проницательным взглядом Нестеров, но гораздо моложе. В небольшой аннотации сообщал о себе, что пишет и стихи, и прозу. - И стихи легкомысленные, и прозу наверно такую же пишем… - с некоторой издёвкой произнесла вслух Вера и открыла первый же попавшийся рассказ «Бурьян в огороде». - И в голове у тебя, похоже, сплошной бурьян и перья… Начав читать, постепенно полностью погрузилась в рассказ… За столом, неспешно уминая завтрак, сидели отец и сын. Жили они уже давно вдвоем, и, как чаще всего бывает в таких семьях, завтрак представлял собой обычную спартанскую трапезу в виде колбасы, хлеба и чая. - Папа, я хочу мать увидеть, - произнес сын. Отец удивился, долго смотрел на сына и ответил не сразу. - А зачем тебе? Столько лет прошло уже. Я думал, ты давно забыл. - Не знаю, как объяснить. Через две недели в армию заберут и сердце подсказывает, что надо увидеть ее. Снилась она. Все пытался лицо ее разглядеть, но так и не получилось. Попытался поближе подойти - и проснулся. Я совсем забыл, как она выглядит. Отец вздохнул, недовольно покачал головой. - Как хочешь, Гена. Я бы еще ее столько же не видел. Даже адреса не знаю, знаю только, в какую она деревню уехала. А жива или нет, кто знает… больше десяти лет прошло, ни разу о себе знать не давала. - А может, и жива? Как ты не можешь понять, все равно мать, и я хочу встретиться с ней… - продолжил сын уже более упрямо. Отец опять тяжко вздохнул, почесывая бровь. - Мать… хотя есть в этом резон какой-то…пусть посмотрит…пусть… Отъехав от автовокзала, старенький «пазик» устремился в одну из деревень района. Генка, сжимая пакет с продуктами и подарками, смотрел в окно. Мать он вспоминал редко и почти забыл ее. Все воспоминания почему-то были связаны с клопами и с каким-то волосатым парнем. Когда он приходил к матери, Генку все время выгоняли на улицу, хотя он и сам порой, извертевшись ночью на кровати, выходил и ложился спать на скамейку. Остальное в памяти сохранилось слабо, он даже тот пожар не помнил. Хорошо отпечаталась только больница и боли в руке от ожога. Потом появился отец, приехавший из Свердловска. Привыкал к нему долго, хотя тот и был добрым, но только через несколько лет перестал казаться Генке чужим. А мать он больше никогда не видел. Отец не любил о ней рассказывать, сказал только, что познакомился с ней в Прибалтике, а потом привез сюда; и только единственная мятая фотография напоминала Генке о родившей его женщине. Автобус уже подъезжал, и его начал трясти нервный тик, стало немного зябко, хотя на улице было жарко. Появился страх, что не найдет матери, а как встретит - в эту минуту его не волновало. Дом нашел без труда: местные жители, охотно показывали направление, куда надо было идти, и фамилию ее почему-то все знали. Галина жила в бревенчатом домишке, покосившемся и почерневшем от времени. Огород, поросший бурьяном, резко контрастировал с соседскими аккуратными грядками. Поднявшись на крыльцо, Генка толкнул дверь. Дверь оказалась незапертой, стукнув по ней два раза, свободно вошел в дом. Комнату обволакивала синеватая темень и едкий запах. Лежащая на кровати женщина, укрытая старым ватным одеялом, подняла голову. - Галина Миронова? - спросил Генка с дрожью в голосе. Между единственной фотографией, оставшейся у отца, где он еще грудничком сидит на руках у красивой белокурой девушки, и этой женщиной с растрепанными волосами и следами неблагополучной жизни на лице ничего общего не было. - Да, это я… - Я Гена… Миронов Гена, сын ваш… - Гена? Откуда? – откинув одеяло, вскочила и села на кровати. В глазах мелькнули испуг и удивление. - Из дому приехал. - Ты приехал? Зачем…? Даже не знаю…. Ты проходи…такой большой уже вырос… - засуетилась она, приглашая сесть. Генка сел, Галина бросилась раскрывать шкафчики, явно соображая, чем бы его угостить. Видел, как она нервничала, старалась не смотреть ему в глаза. Не так он представлял себе эту встречу. Казалось, будет много эмоций, слез, но… ничего кроме чувства неловкости от явления неожиданного гостя. - Мам! – впервые за много лет сказал ей это слово. - Не ищи ничего. Я попрощаться заехал и повидаться с тобой. Я не хочу есть. Я сам привез тебе продукты, да гостинцы привез. Мать села за стол и, рассматривая внимательно сына, не решалась заговорить. Генка не собирался ее стыдить, не хотел ничего расспрашивать о прошлом. Господь сам осудит. Не нужно было ему ни слов, ни слез прощения. Он давно ее простил. Ничего в его помыслах не было, кроме стремления ребенка увидеть мать. Только оглядывался да осматривал грязную комнату и некрашеные полы. - Тебе помочь можно чем-то? Может, воды натаскать? Ну, дров там нарубить, я вечером уеду. А через две недели мне в армию уходить, - нарушил, наконец, возникшее молчание. - Дров бы, Ген, маленько…. Ты такой взрослый стал, я-то последний раз тебя видела, когда годков пять всего было, - стесняясь, согласилась мать. На улице он разделся. Взял топор. Парень он был крепкий и разрубал если уж не с первого удара, то со второго точно. - Рука не болит? – обеспокоено спросила, увидев на правой руке стянутую рубцами кожу, тянущуюся от кисти до предплечья. - Да, давно уже не болит, я ее разработал, когда еще в школе учился, - он не обратил внимания на какой-то особый материнский взгляд. - Ты уже, сынок, школу закончил, работаешь наверно или учишься? – спросила Галина и села неподалеку на скамейку. - Только училище закончил в этом году. Я в нашем местном училище на повара учился. С красным дипломом закончил! Как повестка пришла, мы даже с другом экзамены не сдавали, нам сразу вручили дипломы и поздравили,– похвастался он. - Ой! Да там же одни девки! И с чего ты решил поступить туда?! Они же, поди, проходу не давали там? – воскликнула мать. Откинув очередную чурку, Гена посмотрел на мать с улыбкой. - Проходу…? Есть немного, нас там всего семь парней в училище. Я туда с другом Эдиком поступил, это его идея была. Мы хотели в мореходку поступать. Так это ехать куда-то надо. Он и придумал выход: окончим училище, пойдем коками на флот, нас туда с руками и ногами возьмут. Даже в военкомате нас обещали во флот отправить. Мы же за всю жизнь так моря и не видели…. Эдик почему-то все Австралией бредит. - Ну, вы молодцы, сынок… - не сводя с него восхищенных глаз, тихонечко проговорила мать. Генка все рубил и рубил, иногда останавливался, откидывал затекшую спину назад и начинал снова. - Мам, а ты все одна живешь? Что, никого нет? Вообще непонятно, на что ты живешь-то здесь? Мать не смутил этот вопрос, к этому времени ее уже ничего не смущало. - Я после пожара в больнице долго лежала. Думала, все брошу… но вышла и не удержалась… со мной никто общаться не захотел… а когда прав лишили, я и уехала. Моложе была, красавицей здесь считалась, мужики ко мне бегали, даже жил со мной один, потом другой. Да и сейчас бывает, заходят… придут, выпьем, вроде жизнь идет дальше. Да что там у меня может быть интересного? Вот у тебя - да… девчонка, наверно, есть? - Есть, мам, мы с Эдиком на курсы английского ходили три года подряд, там и познакомился. Настей зовут. - Красивая?! – вдруг строго спросила мать. - Красивая, но это не главное… хорошая девчонка. Сейчас в институте учится. Песни английские на слух переводит, не то, что я… - Нет, я хочу, чтобы у тебя была красивая жена, чтобы у тебя все красиво в жизни было! – твердо заявила мать. Геннадий поднял на мать улыбающиеся глаза. - Хорошо, мам, постараюсь…. Ну что, затопим баню? Генка посмотрел назад, почувствовав на себе чей-то взгляд. Соседка, стоящая на крыльце соседнего дома, встретилась с его глазами, покачала головой и, повернувшись, пошла в свой коровник. - Да ну ее, баню... - Мам, а почему ты не приезжала ко мне ни разу? - Потому что я гадина…так отец твой сказал… - вытащив из кармана пачку «Примы», закурила и, отмахнув дым от лица, добавила: - Зачем гадине жить с тобой рядом… Генка посмотрел на мать и в этот момент не мог понять, что это - злость, обида или стыд? - Ладно, не буду об этом больше… ты только скажи - рада, что я к тебе приехал? - Рада… обнимать мне ведь тебя надо, а руки не поднимаются… все думала, никогда тебя не увижу. Честно говоря, я забывать начала, что у меня когда-то ты был. Даже и в голову прийти не могло, что ты приедешь. Генка сел рядом с ней. «А ведь ей и сорока еще нет, а так выглядит…» - грустно подумал он. - Отец не обижает тебя? - Нет. За всю жизнь один раз выпорол, да и то за дело: пришел в два часа ночи, а он искал по улицам… мне тогда лет десять было. - Васька - добряк, что говорить. Был бы жестче, ничего бы наверно такого не случилось... - А ты завязать пробовала? - Толку-то: два раза лежала, мне и самой уже неохота. Пусть так… Да не надо думать, что я все время такая… вчера выпили - и все… бывает, вообще в рот не беру… Любопытная соседка, все это время ходившая взад-вперед по своему двору, подошла к забору.
Ирбис: - День добрый, - поздоровалась, облокотившись на плетень. - Я вижу, Галя, гости у тебя? - Это сын мой, вот в армию забирают его. Приехал мать повидать. - Ну такого и в рядовые не надо - сразу в офицеры… Как зовут-то? - Геной меня зовут, - ответил приветливо Генка. - Меня Надеждой Петровной кличут, отслужишь, приезжай к нам, работу найдем… невесту подыщем… - Не надо ему невест наших, он и в городе у себя найдет, - заводясь, ответила Генкина мать. - А что ты все время нос свой суешь?! Генка, смеясь над обычной беззлобной деревенской перебранкой, пошел складывать дрова в поленницу. - Гена! – окликнула соседка, - скосил бы бурьян в огороде, пока трава не выросла ещё, а то летят сорняки с её огорода. Пришлось Генке и огород заодно косить, а после покоса все-таки растопил баню. Уже собрался мыться, как подошла мать и, пряча глаза, спросила: - У тебя деньги есть? Геннадий достал кошелек и отдал всё, что у него было. В его голубых, ясных глазах засветилась печаль. Деньги явно предназначались не на хлеб. - Я сейчас сбегаю, а ты мойся и отцу ничего не говори, что мне деньги давал. Вернулась через полчаса и не одна. Вместе с ней была еще какая-то женщина. Мать почему-то была уже в другом - нарядном, ярком и пестром ситцевом платье. - А вот и мы! - воскликнула она, улыбаясь. – Вот, знакомься - моя подруга Люба. Материна подруга затараторила: - Здравствуй, Гена! Прибежала ко мне, зовет – пошли, посмотри, сын ко мне приехал. Я ее заставила в свое платье одеться. Праздник ведь. А ты-то как на мать похож, и глаза такие же, и волосы светлые, только выше намного. Мы с ней в магазин зашли. Раз такое событие - посидим маленько? Ты не против? - Нет, - ответил Геннадий и пошел с ними в дом. Достали продукты, открыли портвейн. Плеснули до половины в граненые стаканы. Генка выпил первую порцию, пить потом отказался. Немного еще расспрашивали его о житье-бытье, затем переключились на местные сплетни, а Генка просто сидел и слушал их разговор. Без конца вглядывался в лицо матери, пытался выудить из памяти кусочки детских воспоминаний и склеить их с настоящим. Только никак ему это не удавалось, память наотрез отказывалась выдавать яркие события детства. Люба говорила все громче, мать ее слушала, и через какое-то время Генке показалось, что она полностью забыла, что он к ней приехал. - Мам, времени уже много, - прервал их беседу. - Мне ехать пора. - Мы же проводим его, Галя? – спросила у матери подруга. - Конечно… конечно, - засобиралась мать. Автобус стоял и ждал, когда накопятся пассажиры. Уставший от духоты шофер отдыхал, лежа на траве под деревом. Народ кучковался в сторонке, не желая сидеть в раскалённом автобусе. - Ты ещё приедешь? – спросила мать, когда подошли к остановке. Люба отошла от них, увидев каких-то знакомых. - Приеду… отслужу - приеду. А если Настёна дождётся - с ней приеду, - с улыбкой ответил Гена. - Правда…? – неожиданно всхлипнула мать. - Прости меня… - За что, мам? Я не держу никакой обиды… иначе бы я не приехал. - Ведь это я сама твою кроватку подожгла. Не помню, что на меня тогда нашло, захотелось тогда покончить со всем, и тебя с собой забрать, - разревевшись, она закрыла лицо ладонями. Генка прижал её к себе, а она так и не смогла его обнять, без конца шмыгала носом и говорила что-то про Витьку, с которым тогда жила, бросившего её потом… … Генка вернулся через три года. Морская служба несколько разочаровала его, в отличие от беспокойного Эдика, изъявившего желание уехать в Находку. Настя его дождалась. Отец, поставленный в известность о предстоящей свадьбе, время от времени брюзжал по этому поводу: «Вечно вы, молодежь, торопитесь…». Через две недели Геннадий попросил Настю съездить с ним к матери: «Как же без родительского благословления?». …Местные жители с восхищением оборачивались: молодой моряк в форменке, клешах, с развевающимися лентами на бескозырке и красивая девушка будто сошли с картинки. И вот опять тот же дом. Подойдя к нему и увидев закрытые ставни, Генка забеспокоился. - Что-то не так? - спросила Настя. Генка, высвободив руку из Настиной, почти вбежал на крыльцо. Дверь была забита доской. - Эй, вы! Что там делаете?! – послышался женский крик. Обернувшись, Генка увидел соседку Надежду Петровну. Она его узнала. - А, это ты… забыла, как тебя звать-то? - Геннадий. - А я слышу, кто-то доски отрывает …а вон оно что… а ты вон какой стал! Приехал дом забирать? - Какой дом? При чем тут дом? - Как… ты ничего не знаешь? - Нет… Соседка, глядя удивленно то на Настю, то на него, сказала: - Пропала она, давно уже… никто ее так и не видел больше. Генка от неожиданного известия вздрогнул и замолчал, а соседка после некоторой паузы стала сбивчиво объяснять, как бы оправдываясь. - Да, пропала… ты знаешь, Ген, устали мы от нее … все боялись, напьется - пожар устроит, сам понимаешь – наши дома рядом… да никто ее толком и не искал. Родственников у неё нет … - Как нет, я же… - к горлу Генки подступил комок. Настя, взглянув на жениха, сжала его локоть ладонями. - Здесь нет. Исчезла и все, а заявление на поиски подавать некому, - вздохнула соседка. - Давно пропала? - А примерно через неделю как ты уехал. Пила всю это время беспробудно, никто поначалу не заметил, если бы не Любка, ее подружка, неизвестно когда вообще бы спохватились. Они с мужем побегали да успокоились. Поначалу думали, уехала куда-нибудь… да за столько времени давно бы вернулась. Генка повернулся, глядя на нее с растерянностью и отчаянием. «Как же так? Три года вспоминал о ней, а тут… я же еще и не уехал тогда», - мысли в голове метались, никак не могли за что-то зацепиться. Зашел в дом, похожий внутри на пыльный склад антикварной лавки. Пыль покрывала стол и шкафы, было видно, что ничего будто и не изменилось с того времени, как он уехал. Даже покореженная алюминиевая миска стояла на подоконнике на своем месте. Поставив сумку с продуктами на стол, Генка начал открывать все ящики во всех столах, старых комодах, сам не понимая, что ищет там. - Паспорт участковый забрал, а так ничего там нет особенного, - произнесла вошедшая за ним и стоящая в дверях соседка. Генка остановился, достал сигареты и закурил. - Хоть какие-то фотографии, может, остались? - А зачем они ей нужны? – удивилась Надежда Петровна. Генка стукнул легонько по столу кулаком и направился к двери, перед ней остановился, взгляд его упал на платок, висящий на вешалке. - Это ее? – спросил он. - Да… Свернув платок, отдал его Насте. - Ну, всё… - не сказав больше ни слова, прошли мимо посторонившейся соседки, вышли из дому и направились в сторону остановки. - Геннадий, подожди! - крикнула соседка. Забежав домой, выскочила через минуту. - Вот это твои… - подала она ему сверток в полиэтиленовом пакете. - Почтальонша в мой ящик совала. Геннадий узнал свои письма. Может десятка два он написал за все время. Письма, которые мать так и не прочитала. Взяв сверток, вернулся в дом и положил письма на стол. Проходя мимо сарая, Генка заметил косу: и коса висела на том же месте; глянул мельком на соседку и, скинув с себя фланелевку и тельняшку, начал косить бурьян… - Спасибо тебе, Гена, - поблагодарила Надежда Петровна, когда он закончил. - Дверь не забивайте, - попросил Гена, обернувшись еще раз на покосившуюся избушку, и, держа Настю под руку, зашагал по дороге. Соседка еще что-то кричала про этот дом, но они не оборачивались... Летний березовый лес пестрой зелено-белой пеленой проносился мимо окон автобуса. Настя, положив голову на Генкино плечо, думала о чем-то своем. Сам Геннадий смотрел через стекло и вспоминал тот сон, из-за которого он приехал, ведь кто-то подсказывал ему, что он увидит ее в последний раз, но это он понял только сейчас... Конец Закончилась последняя строчка. Вера, переключившись опять на страницу с его фотографией, долго сидела с опущенной головой, упершись рукой в висок. «Я все поняла…поняла, почему ты приходишь и сидишь всегда одинаково: закрыв левой ладонью правую и положив их на синюю папочку с несколькими белыми полосками… поняла, почему ты всегда забираешь конверт левой рукой. Как будто прячешь правую. Генка - это ты…» - Вере стало нестерпимо стыдно за свой звонок. Поднялась и вышла на лоджию. Летнее солнце, красное и уже не злое, лениво садилось за горизонт. Во дворе бегали ребятишки, какая-то такса с громким лаем носилась за ними. Бабульки сидели на скамейках, изредка, покрикивая на внуков. Еще раз окинув взглядом панораму вечернего двора, Вера вернулась за монитор. «Интересно, а какой ты был тогда, молодой? В форме моряка… в тельняшке…» - опять усевшись за экран монитора, Вера беспрестанно всматривалась в фотографию. Рука сама потянулась к телефону. - Евгений Михайлович? – виноватым голосом спросила она. - Да, Вера Сергеевна…слушаю вас. Никак я еще и должен вам остался?! - неунывающим тоном ответил Евгений. Вера не обратила на это внимания. - Я хотела бы извиниться за сегодняшнее. Я вас очень уважаю и хотела бы, чтобы наш договор остался в силе... И… - тут она слегка запнулась, -… и еще… Мне кажется… что я вас… - закусив палец и не сказав последнего слова, Вера выключила телефон. Самодостаточные женщины редко говорят такие слова…
Эмма: Ирбис Рассказ в рассказе просто чудо! На мой взгляд, это самое лучшее из того, что ты написал.
татьяна: Замечательный рассказ. И тот, что внутри - просто за душу берет. Да, каждый человек - Вселенная. Спасибо, Ирбис, Вы учите быть добрее и внимательнее к людям.
Хелга: Ирбис Душевно и жизненно, как всегда! И главное - о том, как нелегко узнать человека, который рядом. Правда, самодостаточность понимаю чуть иначе, но это дело восприятия.
Axel: Ирбис Спасибо! Очень интересный и поучительный рассказ. Впрочем, у Вас они всегда такие.
Калина: Ирбис Спасибо. Изумительно, красиво, трогательно и очень жизненно. Прямо чудо, а не рассказы.
мариета: Ирбис Добралась наконец до твоего рассказа. Умеешь ты "видеть" жизнь, это тебе удается! Простая человечья жизнь, простые люди, а так много сказано! Только почаще встряхивай свою музу, чтобы не засыпала. А мы будем ждать тут на скамеечке в ожидании следующего чуда.
bobby: Ирбис Такой трогательный рассказ... Спасибо.
Эмма: Ирбис! Поздравляю с переходом в раздел "Наши авторы". Очень рада за тебя!
Ирбис: Идеальный муж Любе все завидовали. Да и как было не завидовать? Ведь у неё такой прекрасный муж. Он приходил неизменно в конце рабочего дня, всегда смотрел влюбленными глазами, хотя, зайдя в кабинет, ни с кем из её сослуживцев не здоровался. Не замечает кроме неё никого – думали все. Она веселая и жизнерадостная, очень общительная - "душа коллектива". Красивая, стройная, несмотря на свои почти пятьдесят пять; он на пять лет ее моложе, физически развит, такой же красивый. Нежно брал ее под руку, всегда сам открывал ей дверь своей дорогой иномарки, усаживал, и они отъезжали под завистливые взгляды коллег. Буфетчица Валя провожала их взглядом и вполголоса тихо проговаривала: «Эх… идеальный муж… деньги зарабатывает, не пьет, не курит…с работы встречает…». - Твой же тоже тебя встречает… – слегка подначивая, говорила повариха Таня. - Да ну его… сравнила… У Валиного мужа, как она сама говорила, было два недостатка: один маленький – он пил каждый день понемногу, и второй большой – он уходил в запой на три дня с получки и с аванса. Всем казалось, что в жизни Любы и Сергея просто не может быть проблем. Он всегда звонил по нескольку раз, во время рабочего дня, и просил к ее телефону, справлялся о самочувствии, говорил ласковые слова. - Ой, Любка, меня бы так муж любил, мне бы ничего в жизни не надо было, - говорила напарница Лера. - Не надо завидовать мне, Лера. Я больше всего боюсь того дня, когда выйду на пенсию. - Почему? – окинув взглядом Любины кольца и серьги с бриллиантами, с сомнением спросила Лера. - Потому, что мы должны, как он говорит, принадлежать друг другу без остатка. Только мы и больше никого. - И что в этом плохого? Что в этом плохого, как понятней всем им было объяснить, она не знала… - Ну почему ты не хочешь, чтобы у нас были друзья? – не раз спрашивала она его. Он сердился в ответ: - Друзья предают… да и зачем тебе друзья? Тебе не хватает меня? Не хватает моей любви к тебе? - Хватает… - грустно отвечала Люба. - Но всё же… даже на праздники никуда не ходим… а девки наши всегда гурьбой собираются друг у друга…. - Как это не ходим! - начинал психовать он. – В ресторан всегда на праздник ездим! Она замолкала, зная, что спорить с ним бесполезно. Однажды Любу невзлюбили из-за одного неприятного случая. Тогда был почти пятидесятиградусный мороз. Насквозь промерзшие коллеги стояли, ожидая автобус, но он, не выдержав лютой сибирской зимы, сломался. - Люба! Сергей! Возьмите нас с собой! Все равно по пути! – крикнула Валя, увидев, как подъехавший Сергей усаживает Любу в свою машину. Он, не повернув головы, молча сел и уехал. - Что это она? Боится, что на кого-то из нас её муж глаз положит? – расстроено сказала одна из коллег Любы. На следующий день Андрей – Валин муж, как всегда чуточку нетрезвый, зашел за Валей, чтобы помочь донести домой отходы с буфета. Валя была доброй женщиной, без конца подбирала бездомных собак на улице и пристраивала их потом в ближайшей деревне. Для них она и покупала эти отходы. - Это и есть тот г…? – грязно выругался Валин муж в сторону Сергея, когда они проходили мимо него. Валя покраснела и ткнула в спину мужа кулаком. - Веди себя прилично. Иди давай и не останавливайся! Сергей не обратил внимания и по-прежнему смотрел влюбленными глазами на свою жену. Вот и наступил тот последний рабочий день. Собрание, почетная грамота, торжественные речи. Потом сдвинули столы, отметили, как положено. Коллеги желали не скучать на пенсии. Люба периодически плакала и обнималась с подругами, ее успокаивали: - Да ты не расстраивайся, заходи на работу, проведаешь нас… С улицы послышался сигнал автомобиля. Кто-то выглянул в окно. - Муж твой приехал…. Коллеги вышли на улицу, неся за Любой памятные подарки. Люба, еще раз всплакнув, попрощалась со всеми. Сложив подарки на заднее сиденье, открыв жене дверь, Сергей как всегда галантно усадил жену в машину. - Сколько подарков мне на память подарили, даже не ожидала… - похвасталась Люба. - А вот я тебе подарок приготовил… Настоящий сюрприз! – торжественно объявил муж. - Какой? - Наконец, сбылась моя мечта! Я купил дом… большой дом на берегу Оби. Я на него почти десять лет копил. Я ведь тоже на пенсии, уйду с работы, и мы переедем туда. Ты просто не представляешь, какое там место! Просто рай! Вокруг ни души - спокойно. И мы остаток своей жизни можем провести там… Ты же знаешь, как я тебя люблю, мне кроме тебя никого не нужно. - А квартира? – с уже плохо скрываемым беспокойством спросила Люба. - Продадим – сюда мы больше не вернемся. Сергей включил передачу и тронул машину. Люба с ужасом обернулась назад. Через тонированное стекло автомобиля она видела, как улыбались коллеги и махали ей рукой… - Счастливая… - завистливо вздохнула Валя. – А пойдемте, девки, ко мне в гости, а то я не люблю когда так быстро – только выпили и уже расходиться. Я своего дурака в магазин пошлю, он даже и сам рад будет с нами посидеть…
Эмма: Ирбис Спасибо за очередной прекрасный рассказ! Он напомнил мне роман Кристи "Бремя любви". Там она тоже обращается к теме всепоглощающей любви и того, что не всегда это является радостью и для того, кто любит, и для того, кто любим.
Хелга: Ирбис Какая история... с философским уклоном. Человек не должен принадлежать никому, иначе он теряет себя. Не знаю, можно ли назвать чувство Сергея любовью, хотя, у того, что называется этим словом, есть множество разных проявлений. В данном случае высшая степень эгоизма, как мне кажется. Спасибо за рассказ!
Muelle: Ох, Ирбис , прочитала твой рассказ... Что-то мне крайне жаль Любу стало. Такой "любовью" и до смерти же залюбить можно ((.
Эмма: Хелга пишет: Какая история... с философским уклоном. Это порицание или одобрение?
Хелга: Эмма пишет: Это порицание или одобрение? Это повод для дискуссии...
Ирбис: Эмма Muelle Хелга Для меня с вечной общительностью и свободомыслием, всегда казалось, что это даже и не эгоизм, а ненормальность. Хотя кто его знает - влюбленные все немножко ненормальные
Марти: Хорошо получилось Ирбис пишет: это даже и не эгоизм, а ненормальность Да уж, попахивает маниакальностью
Ирбис: Не разлей вода - Сегодня наша Таня с мужем в гости зовут, - сообщила жена Андрею Михайловичу. Андрей Михайлович довольно посмотрел на жену. В гости он ходить любил, ну а к дочери с зятем – это святое дело. Зятя он почитал, как родного сына, никогда с ним, в отличие от своей жены Тамары, не ссорился. Как бы там ни было – мужчины друг с другом всегда общий язык найдут. Зять Сергей был человеком открытым, любил веселиться на праздниках, всегда заготавливал кучу тостов-притч, одну другой смешнее, и они возвращались от них всегда в хорошем настроении. Сидя за праздничным столом, тесть довольно шлёпал по спине зятя после каждой его шутки. - А что Фёдоровы не пришли? Они же на все праздники к вам приходят, - поинтересовался у зятя Андрей Михайлович, когда уже вышли из-за стола на кухню и закуривали сигареты. - Понимаешь, батя, как бы тебе объяснить. Собирались мы на даче у Ершовых. Компания большая была. Мясо на шашлыки все принесли. В общем, как говорят – сложились да всё на общий стол. Фёдоровы чуть позже подошли. Я, как всегда, за тамаду числился. С каждой рюмочкой всем веселее и веселее, только Фёдоровы мрачнее и мрачнее. Я никак толком не мог понять, что же происходит. Через час неожиданно они собрались и ушли. Танька их догнала и спросила, на что они обиделись… - Ну и на что? - Они, видите ли, водку очень дорогую купили, а предупредить забыли, чтобы я им отдельно их «Абсолют» наливал… не выдержала душа смотреть, как утекает их драгоценная жидкость… Тесть потерял дар речи, долго смотрел на зятя, задумался. В голове у него зазвучали слова любимой песни, и он вполголоса пропел их зятю: И мне всё кажется, мне кажется- Налью сто грамм, и свяжутся Две жизни, как две нити, в узелок. - Устарело, получается, - улыбнулся зять. - Вот дерьмократы! - в сердцах воскликнул Андрей Михайлович. - Ты про кого это? - Довели страну до ручки! При Брежневе в магазине всегда водка по одной цене была, и сам он простую «Столичную» предпочитал, а тут…. Да ладно, пойдем за стол, и, ты знаешь, после того, что ты мне рассказал, я теперь по-другому воспринимаю старый лозунг: «Народ и партия - едины»…
Эмма: Ирбис, понравилось, забавно "Крепкая дружба", значит, не выдерживает плохой водки. Разбилась о быт, так сказать…
мариета: Ирбис, Про идеального мужа понравилось, заставило задуматься... и на свое «сокровище» по-другому посмотреть.
Галина: Так получилась, что вчера весь день читала Ваши рассказы. Здесь и в Литературной эстафете. Всё очень интересно. "Пёрышки в сердце" - написано здорово, особенно понравилось, что рассказ Нестерова, приведённый в рассказе (пардон зв тавтологию), по стилю отличается от основного повествования. Несколько царапнуло высокомерно-снисодительное отношение к "самодостаточной женщине". Не такой уж она плохой человек, эта Ваша главная героиня. "Идеальный муж" заставил прокутить сюжет в голове. Это даже не золотая клетка, а клетка особого режима без права переписки. Идеальный муж очень похож на идеального надзирателя. Я всё пыталась представить себе эту семью. Есть ли у них дети? Какими эти дети могли вырасти? И какой безропотной должна быть женщина, чтобы жить с таким мужчиной? В реале я видела закрытые семьи, живущие своим замкнутым мирком. Но всё равно у них есть какое-то внешее минимальное общение: коллеги, друзья детства, родственники. В общем, Ваш рассказ произвел на меня сильное впечатление. Но до конца представить себе этих героев я не смогла. А зарисовка "Не разлей вода" - забавная вещь. Мне очень понравилось резюме Эмма . Вам, Ирбис, большое спасибо за такие разные и интересные произведения .
Ирбис: Галина пишет: Несколько царапнуло высокомерно-снисодительное отношение к "самодостаточной женщине". Не такой уж она плохой человек, эта Ваша главная героиня. высокомерно-снисодительное отношение - наверно показалось , я просто вижу в них (в бизнес-вумен) другую жилку, которая отличает их от других. Галина пишет: Есть ли у них дети? Есть, но живут в другом городе - свет в окошке будем говорить. Галина пишет: И какой безропотной должна быть женщина, чтобы жить с таким мужчиной? но примерно, тоже самое что, написали про закрытые семьи.
Ирбис: Прелести юных дев Сибирское лето выдалось нынче нежарким. Двадцать градусов тепла и постоянные облака, скрывающие солнце, производили на сибиряков впечатление, что это рай. Ни тепла, ни холода, ни солнца, ни тьмы. Казалось, что это светят сам бог и счастливые лица жителей, посмеивающиеся над измученными жарой европейцами. Вечер. Мне надо ехать по делам на другой конец города. Заскакиваю на остановке в подъехавший маршрутный «Пазик» и разваливаюсь на заднем сиденье. У меня сегодня просто прекрасное настроение, и я не устал на работе. Мимолетно бросив взгляд налево, замечаю: сбоку от меня сидит женщина неопределенного возраста, от сорока до пятидесяти. Но я не обращаю на нее никакого внимания. В проходе стоят две молодые девчонки, которые сразу притягивают мой взор. Обе в коротких белых туниках, из-под которых торчат стройные загорелые под лампами солярия ноги, в белых босоножках на высоких каблуках. Девушки при макияже и выглядят довольно нарядно. Похоже, собрались в одну из местных кафешек. Девчонки стоят спиной ко мне, весело разговаривают между собой, изредка чуть поворачиваются, и я в этот момент стараюсь рассмотреть их красивые лица. - Ну что ты пялишься на прелести юных дев? – неожиданно на весь автобус раздаётся окрик от сидящей рядом женщины. Я растерянно повернулся в её сторону и мысленно тут же окрестил «тёткой», несмотря на то, что мы с ней примерно одного возраста. - Сидишь… слюни пускаешь…! Как сексуальный маньяк… – злобно выговаривает мне «тётка». - Какие слюни?! Женщина! Что вы говорите?! – начинаю возмущаться её беспардонным поведением. Немногочисленные вечерние пассажиры оглядываются в нашу сторону. Да и эти две красавицы начинают с интересом рассматривать «сексуального маньяка» – то бишь меня. - Да что я не вижу что ли?! – продолжает тетка. – Глазами так и хаваешь их! Всё вам, козлам, молоденьких подавай! Пассажиры начинают улыбаться. Я молчу и не собираюсь вступать в перебранку с этой неадекватной женщиной, которая вполголоса бубнит в мою сторону уже что-то матерное. Честно говоря, мне тоже хочется ей сказать что-нибудь очень обидное. А я даже и не знаю, как реагировать: «тётка» вроде не пьяная, но в глазах столько ненависти ко мне, что, опасаясь как бы она не вцепилась мне в лицо, отсаживаюсь на несколько сантиметров подальше к окну. Я бы мог встать и пройти на передние места, но тогда бы не было видно лиц этих двух девчонок, которые словно сошли с обложки глянцевого журнала. Яркая косметика делает их еще более привлекательными, и мне, любуясь ими, абсолютно наплевать на недовольную соседку. «Красота требует жертв» - вспоминаю я, но быть жертвой на этот раз почему-то приходится мне. Боковым зрением вижу как «тётка» , по-прежнему не отрываясь, сверлит меня глазами. Наконец, «юные девы» сходят на своей остановке. Проходя мимо моего окна, они смотрят на меня и улыбаются, я подмигиваю им, они смеются и машут мне рукой. Я отвечаю им тем же. - Нет! Вы посмотрите, какой он! – опять взрывается эта ненормальная. Вскоре мы подъехали к конечной остановке. Расплатившись с водителем, я соскакиваю на землю и прикуриваю сигарету. - Угости даму сигаретой! – произносит вышедшая вслед за мной хамоватая попутчица. - Сначала материшь меня, а потом сигареты просишь? – пытаюсь я пристыдить «даму». - Что жалко, что ли? Я протягиваю ей сигарету, щёлкаю зажигалкой; свет пламени освещает её лицо. Замечаю заплаканные глаза на безбровом невыразительном лице. - Извини, но у меня Сашка… четыре дня… как сорвался… - грустно говорит она дрожащим голосом и начинает рыдать. В моем воображении возникает картинка – мужская фигура летит бог знает с какого этажа и шлёпается об асфальт. Немного становится жаль её. - Сочувствую… - произношу я, затем разворачиваюсь и ухожу по тропинке – разговаривать с ней мне совершенно не хочется. Дорожка от конечной одна, и женщина быстро догоняет меня. - Мужчина, а ты Сашку Головина знаешь? Его, моего Шурика все тут знают… - всхлипывает она. - Нет, я не здешний. - Четыре дня как сорвался с места и ушел к молодухе, а я всё эту сучку достать не никак могу… Я прыснул, мне становится смешно и весело. - Что тут смешного? – «тётка» сердится и перестает всхлипывать. – Ты если встретишь его, то передай… - Я повторяю вам - я не знаю вашего Сашки! – перебиваю я её. - Нет, я имею в виду - если там случайно… - упрямится она. – Обязательно передай, ну нельзя так с женщинами поступать, как он со мной поступил. Если она – молодуха эта – завхозом работает и списанные простыни дарит ему, это не повод для того, чтобы с ней спать. Объясни Шурику – я ведь тоже женщина и тоже хочу… - Хорошо, - я пообещал ей передать эти слова неизвестному Шурику. Похоже, она искренне считает, что весь мир крутится вокруг её неверного то ли мужа, то ли еще кого-то… - Вот мой подъезд, - она останавливается возле первого дома во дворе. - Счастливо… - говорю я ей. Она хватает меня за руку и останавливает. - Подожди, может, ко мне зайдем, посидим? Шурик если и придет, то не раньше чем через неделю. Я, честно говоря, женщина добрая, просто расстроилась сегодня. - Как тебя зовут? – спрашиваю я. - Ирина. - Ирина, я к тебе не пойду, - отказываюсь я от предложения странной женщины, которая то материт, то в гости приглашает, и иду дальше. На углу дома стоят три девушки. Увидев меня, они оборачиваются: - Мужчина! Зажигалки не найдется? Пока прикуривают, одна из этих подружек с таким симпатичным и курносым носиком, смотрит на меня и несильно шлепает по моему лбу: - У вас комар кровь пьет… Я поворачиваю голову назад. Ирина стоит и грустно смотрит на нас. Во взгляде давно нет той злости, что была в автобусе. Улицы освещены желтыми фонарями, я иду по пустому тротуару, отмахиваюсь веточкой от надоедливой мошки – единственное зло, которое портит эту райскую погоду, и мечтаю, наверно о том же, что и эта странная Ирина. Да и, наверное, не только мы с ней… и произношу вслух: «Эх, годков бы тридцать сбросить…»
Хелга: Ирбис Как всегда у тебя: и смешно и грустно! Но главное, не осуждая, а просто наблюдая и размышляя. Продолжайте продолжать, сударь!
Галина: Ирбис просто и замечательно. Очень жизненно. Больше грустно, конечно, чем смешно. Но всё равно очень хорошо. Мне показалось, что у Вас несколько изменился стиль или манера письма (не знаю, как лучше сформулировать) в лучшую сторону. Более литературно, профессионально что-ли. Я обратила внимание, конечно это не существенно. Ирбис пишет: В проходе стоят две молодые девчонки, которые сразу притягивают мой взор. Обе в коротких белых туниках, из-под которых торчат стройные загорелые под лампами солярия ноги, в белых босоножках на высоких каблуках. Девушки были при макияже и выглядели довольно нарядно. Похоже, собрались в одну из местных кафешек. Девчонки стоят спиной ко мне, весело разговаривают между собой, изредка чуть поворачиваются, и я, в этот момент, стараюсь рассмотреть их красивые лица. Девушки стоят, разговаривают, ножки торчат, а макияж был и они выглядели. Может это предложение тоже лучше написать в настоящем времени?
Эмма: Галина пишет: Может это предложение тоже лучше написать в настоящем времени? Галина, а что Вам не нравится в этом предложении? Макияж был - в том смысле, что был на них в данный момент. Я не вижу здесь противоречия.
Галина: Эмма пишет: Я не вижу здесь противоречия. Да это и не противоречие. Я всё поняла. Просто при чтении оно у меня выделилось из текста и я поделилась своми сомнением с автором.
Леона: Ирбис это даже не рассказ получился, а зарисовка. Действительно, просто как наблюдения. Спасибо, понравилось! Что касается настоящего и прошедшего времени - я не лингвист, но мне тоже кажется, что перепрыгивать из настоящего времени в прошедшее не стоит, надо уж всё писать либо в настоящем, либо в прошедшем. И не удержалась от пары тапочек про запятые, не обижайся! Ирбис пишет: У меня сегодня просто прекрасное настроение и я не устал на работе. После настроения нужна запятая. Это сложносочинённое предложение, оно состоит из двух: 1. У меня прекрасное настроение, 2. Я не устал на работе. Ирбис пишет: Девчонки стоят спиной ко мне, весело разговаривают между собой, изредка чуть поворачиваются, и я, в этот момент, стараюсь рассмотреть их красивые лица. А вот тут "в этот момент" запятыми не выделяется.
Эмма: Леона, спасибо за замечания, учтем. Первое предложение просто в спешке пропустила, а насчет момента сомневалась - надо или не надо выделять. Поясни, пожалуйста, если не сложно. Хоть на уровне ощущений - я пойму. Леона, можно будет к тебе обращаться за помощью, если возникнут сомнения? Леона пишет: мне тоже кажется, что перепрыгивать из настоящего времени в прошедшее не стоит, надо уж всё писать либо в настоящем, либо в прошедшем. Постараемся согласовывать, раз так режет глаз, но было написано еще хуже.
Хелга: Эмма пишет: Постараемся согласовывать, раз так режет глаз, но было написано еще хуже. Не очень категорично? Нет? Как-то резануло, прости.
Леона: Эмма Обращайся, конечно, но я не лингвист, ещё раз говорю, у меня интуитивная грамотность, так что обосновать не всегда могу, скорее смогу подсказать, как мне интуиция подсказывает. Что же касается "этого момента", опять же, если я права, а я могу быть неправа, в предложении "Я в этот момент стараюсь рассмотреть их красивые лица" "в этот момент" - обстоятельство времени и ничего больше, так что выделять его запятыми нет никаких оснований. Если подходить с интуитивной стороны - вспомните мой совет: произнесите сомнительную фразу вслух "с чувством, с толком, с расстановкой". Где вам захочется сделать паузу или вздох - там и нужна запятая. Произносим с выражением: "Я в этот момент стараюсь рассмотреть их красивые лица" - пауз не обнаруживаем.
Ирбис: Эмма Хелга Леона Галина спасибо. Леона пишет: это даже не рассказ получился, а зарисовка. Не согласен , мы сидим на скамеечке, у каждого в руке по баночке пива и я рассказываю это... По поводу тапок... Написано в оригинале Выглядят довольно нарядно и при макияже, похоже, собрались в одну из местных кафешек. Рад буду и тапочкам и кирзовым сапогам..
Хелга: Ирбис пишет: Написано в оригинале цитата: Выглядят довольно нарядно и при макияже, похоже, собрались в одну из местных кафешек. Как раз то, что надо с точки зрения согласования времен.
Юлия: Ирбис Я наконец собралась духом, чтобы написать что-нибудь о ваших рассказах вразумительное, то, что действительно интересно и нужно автору (заранее прошу прощения, если у меня это не выйдет). Я периодически заглядывала в ваши темы, но видя поддержку и заинтересованность со стороны других читателей не хотела попусту что-то бессмысленное выдавать. Дело в том, что не могу высказать нечто однозначное о ваших рассказах. Безусловно они цепляют: и язык выразительный, индивидуальный, и сюжеты не шаблонные, характеры живые и узнаваемые (в том смысле, что с такими людьми каждый из нас встречался), взгляд автора доброжелательный, вдумчивый, ему есть что и как рассказать (знаете, я очень не люблю циничный стеб не о чем, который нередко встречается). Но с другой стороны, чего-то мне не хватало. Так как я совершенно не могла сформулировать чего, то решила. что это мое субъективное мнение, и не писала. Но вот ваш последний рассказ и его обсуждение навело меня на мысль, которую я осмелюсь высказать. Ирбис пишет: Леона пишет: цитата: это даже не рассказ получился, а зарисовка. Не согласен Я не лингвист и не буду рассуждать о требованиях к жанрам. Мне кажется, что такая краткость вполне допустима для миниатюры. Мысль, заключенная в сюжете, понятна и закончена. Но сделано это не совсем четко, хочется почувствовать ее конкретность, значимость. С другой стороны, не хватает отточенности фраз, лаконичности. Это конечно, мое субъективное восприятие. Я надеюсь, что не задела вас своими замечаниями, и буду рада, если это поможет вам в вашем творчестве, безусловно интересном и ярком. И еще информация, которая может вас заинтересовать: о рассказе http://goryunova.niv.ru/goryunova/master/chto-takoe-rasskaz.htm
Леона: Юлия пишет: Я не лингвист и не буду рассуждать о требованиях к жанрам. Мне кажется, что такая краткость вполне допустима для миниатюры. Так я говорила не о жанре, я в этом плане не лингвист вдвойне, я говорила именно о восприятии, причём исключительно о своём собственном. Я восприняла это как зарисовку. Юлия пишет: Безусловно они цепляют По-моему, это очень важно, если вообще не самое важное в творчестве. Остальное, по большому счёту, - дело техники.
Юлия: Леона пишет: Я восприняла это как зарисовку Мне кажется, я понимаю, почему у тебя возникло такое ощущение. Очень малая форма: только брошенный взгляд, нет действия как такового. Но важно, наверное, как сам автор представляет свое произведение, и что он хочет выразить. Я и не хотела спорить ни с тобой ни с автором, просто попыталась внести свою лепту в обсуждение. Может быть, мысль о миниатюре как-то поможет автору распределить акценты. Ведь, когда человек начинает писать, он, как мне представляется особенно не рассуждает о жанре. Есть сюжет, какие-то ходы, но "каждый пишет, как он дышит". Леона пишет: Остальное, по большому счёту, - дело техники. И все-таки форма тоже очень важна, она дает возможность зацепить гораздо сильнее и проникнуть в глубину, которая уже вне рамок.
Ирбис: Это не брошенный взгляд , а тоска по безвозвратно ушедшей молодости..... знакомые мужчины чуть по-другому восприняли этот текст.
Юлия: Ирбис пишет: Это не брошенный взгляд , а тоска по безвозвратно ушедшей молодости. "Брошенный взгляд" относился к форме произведения, а не мысли, заключенной в нем. Ирбис пишет: знакомые мужчины чуть по-другому восприняли этот текст. Осталось добиться , чтобы и знакомые женщины восприняли суть без дополнительных инструкций Или не берись или доделывай до конца...
Марти: Ирбис, странно, при прочтении последнего рассказа возникло ощущение, что это не ты писал. Словно твоя мысль озвучена чужими фразами. Хотя картинка получилась любопытная.
мариета: Бедный наш Ромео! Щелкнули по носу и он замолк... Ирбис, ты же зверь все таки, нежный, но зверь. Тебе бороться надо... Давай, буди музу пока не утонула в столетнем сне Хоть и с царапинами ошибками, но пиши! У тебя замечательные идеи, надо только описать их! Не стоит опускать руки...
Ирбис: мариета спасибо за поддержку и веру в меня.
Ирбис: Под прицелом Киносценарий для режиссера Тинто Брасса. Сальваторе, стараясь не наступать на пятки, шел по чердаку. Старый, заваленный хламом чердак освещался светом, льющимся из слуховых окон, а развешанное кое-где белье, похоже, было давно забыто кем-то, может, ещё с военных времен. Сальваторе не любил делать этого с крыш и чердаков. Но это было желание заказчика, совсем не знакомого с его работой. А Сальваторе гордился собственной рассудительностью и осторожностью, гордился тем, что действовал всегда обстоятельно, без суеты и без излишней медлительности. Он не гнался за большими деньгами, прекрасно понимая, что, если предлагают высокую сумму, то следующим клиентом может быть он. Поэтому предпочитал заказы среднего звена и действовал по принципу «тише едешь – дальше будешь». Сальваторе был киллером, обычным итальянским киллером, родом из южной Сицилии. В свое время отслужил в армии и не приобрел ни одной мирной профессии. Из-за чего не смог найти работу в городе по душе, и решил пойти совсем по другой дорожке – заниматься тем, чему его учили в армии - убивать... Вот, наконец, и нужное слуховое окно; положив чемоданчик, он присел. Прислушался – кругом тишина, нарушаемая лишь голубями, сидящими на карнизах. Район достаточно тихий, на окраине города, недалеко от моря. По узкой дороге, проходящей между домами, не разъехаться и двум автомобилям, только если изредка с треском пронесётся какой-нибудь скутер. Дом, напротив, ничем не отличался от домов, построенных в довоенной Италии: четыре этажа, налепленные вразнобой балкончики, почти все окна открыты. Посмотрев на часы, Сальваторе решил готовиться. Вернувшись назад, все так же неслышно ступая по чердаку, он сорвал первую попавшуюся тряпку с бельевой верёвки: надо было как-то завесить слуховое окно, чтобы случайный взгляд не засек его и не вызвал любопытства, что же он делает на чердаке напротив. Зашторив этой пересушенной и почти ветхой тряпкой окошко, Сальваторе открыл маленькие бесшумные замочки на чемоданчике, достал каждую деталь оружия, и, не спеша, с каким-то благоговением собрал винтовку. Вставил в паз прицел, снял с окуляров колпачки и протер кусочком бархата линзы прицела, поднял защелку предохранителя и передёрнул затвор. Ему оставалось только ждать. Солнце клонилось к закату. Скоро морской бриз должен принести вечернюю прохладу, и ожидание на душном чердаке будет не таким мучительным. Он не испытывал жалости к своим жертвам, никогда не задумывался о том, кто они. Сальваторе считал, что занятые в бизнесе люди сами похожи на хищников и рвут друг друга, как голодные волки в драке из-за добычи; что все люди от природы - воры, ибо вместо того, чтобы долго и упорно честно зарабатывать, им куда проще и быстрее украсть. Так и устранение конкурентов – то же самое воровство, а к ворам и волкам жалости быть не может. Сегодня ты закажешь, завтра тебя. Жертва ещё не появлялась. Сальваторе достал из кармана фотографию: полноватый мужчина с утомленным лицом не производил впечатления бизнесмена, да и не живут бизнесмены даже средней руки там, где до окна соседнего дома и десяти метров не будет… Скорее всего свидетель какого-то преступления. «Забыл, наверно, основное правило трёх обезьян – ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю», - подумал он. Сальваторе отогнул занавеску: на коротенькой и узкой лавочке возле дома сидел парень в темных очках. Приникнув к прицелу, Сальваторе рассмотрел его. Абсолютно темные очки, посадка головы, неестественно напряженная поза человека, не видящего, а слушающего мир, наводили на мысль, что парень слепой. «Бедолага»,- подумал Сальваторе и стал рассматривать через прицел открытые окна, в которых шла обычная жизнь итальянских семей. Опустив прицел вниз, он опять посмотрел на того парня; неожиданно его лицо показалось ему знакомым. «Земляк? Да нет… хоть и темноволосый, но светлее чем наши, явно не южанин…» - внимательно рассматривал он его лицо, красивое, но не выражающее никаких эмоций. Так и не вспомнив, Сальваторе достал сотовый, вставил наушник в ухо. Нажал кнопку, зазвучала его любимая «Con te partiro» в исполнении Андреа Бочелли. Он мог слушать эту песню по двадцать раз подряд. Блуждая взором, по-прежнему осматривая дом и парня, Сальваторе вдруг заметил в конце улицы девушку, идущую крадущейся походкой. Вскоре она остановилась, сняла туфли и босиком на цыпочках, стала приближаться к сидящему парню, с каждой секундой стараясь делать это как можно осторожнее. Сальваторе заинтересованно подался вперед, спрятал наушник и сотовый в карман. - Кармэла! – громко сказал парень и улыбнулся. – Бесполезно… я знаю, что ты рядом. - Ну почему?! – засмеялась девушка и села к нему на колени. «Эта-то точно южанка, смуглая, черноволосая, хотя, что говорить – красивая», - в свою очередь заулыбался Сальваторе. – «Не удивлюсь, если у неё под платьем ничего нет и ходит небритая». - Ну как ты узнаёшь, что я подошла? – смеялась девушка, запуская в волосы парню свои пальцы. – Я уже сколько раз пытаюсь, и ничего не получается. - Не знаю, чувствую и всё. Запах твой чувствую за версту… - Какой запах?! Что ты говоришь! – она легонько шлепнула его по щеке. - Запах любимой женщины… - И что ты сидишь? Неси свою любимую женщину к себе домой. Парень поднялся, не выпуская её из рук и пошел; видно было, что несколько шагов до подъезда были уже абсолютно заученными. Сальваторе посмотрел в сторону окна, где должен появиться «клиент», но в той квартире по-прежнему царил полный покой. - Челито! – раздался голос все той же девушки из окна третьего этажа, прямо напротив того места, где прятался Сальваторе. – У тебя что-нибудь холодное есть? «Да… парочка начнет сейчас развлекаться, что ж посмотрим, не так скучно ждать будет», - размышлял Сальваторе. - Есть, в холодильнике посмотри… – ответил парень. - Челито… Челито… Да, черт побери, действительно, этого парня зовут Челито. Но откуда я его знаю? – занервничал Сальваторе. Сальваторе увидел, как девушка стоит посередине комнаты, уже раздетая и, запрокинув голову, пьет минеральную воду из пластиковой бутылки. Длинные волнистые волосы до середины спины, небольшие груди, торчащие чуть в стороны, с острыми сосками, словно козьи, подумалось Сальваторе. Направив перекрестие прицела между её ног, Сальваторе улыбнулся: «Так и думал, бритвы там, похоже, никогда не бывало…». Хотя близость окон позволяла разглядывать всё свободно, но в оптике казалось, что до всего этого можно дотянуться рукой. В комнату вошел парень с мокрыми волосами, явно вышел из-под душа, темных очков на нем уже не было, глаза были закрыты красной повязкой. «У меня хорошая память, ведь где-то мы с ним встречались… Хотя не думаю, чтобы он был в каком-то клане», - всё напрягал память Сальваторе. Парень, чуть раскинув руки, попытался обнять девушку, но она, прыснув изо рта ему в лицо водой, крикнула: - Поймай меня сначала! И я твоя! – и, хохоча и хихикая, без конца выдувая воду ему в лицо, стала прыгать по кровати, уворачиваясь от его рук. «Левее… правее...» - болея за мужскую половину человечества, бормотал про себя киллер, уже забывший, зачем он сюда пришел. На соседний балкон вышла женщина средних лет, постояла, прислушалась к шуму из соседней квартиры, потом исчезла. «Эти скучающие соседушки вечно суют нос не в свои дела», - ухмыльнулся Сальваторе и презрительно проводил её взглядом. Да, это действительно была соседка Челито – Габриэла. То, что наблюдал сейчас Сальваторе, было одной из тайных страстей Габриэлы. Каждый вечер, открыв свою дверь и наклонившись над замочной скважиной, она подглядывала за встречами своего соседа. Соскочив с кровати, Кармэла попыталась, нагнувшись, проскользнуть за его спину, но парень, почувствовав снизу поток воздуха, всё-таки поймал её за талию. Подняв её своими сильными руками и перевернув в воздухе, укусил за мягкое место зубами. Кармэла взвизгнула, а Сальваторе удовлетворенно хмыкнул. Челито перевернул девушку и, неся её на руках, маленькими шажками, словно опасаясь запнуться, понёс к кровати. Бережно положил Кармэлу и сел рядом. Руки Челито заскользили по телу Кармэлы, сжимали её груди, гладили плечи. «Интересно «видит» ли он её красоту руками? Хотелось бы спросить его об этом… хотя что думать-то: глаза есть глаза», - Сальваторе искренне посочувствовал парню. Конечно, «порно» Сальваторе смотрел не раз, но здесь было что-то другое. Прицел словно своя видеокамера, а он невольный оператор, прикусывающий губы в такт губам Челито, следил за всем эти действием. Челито лег на спину, Кармэла включила находящийся рядом с кроватью музыкальный центр. Заиграл какой-то современный арабский танец. «Баркани-баркани», – выводил певец, а Кармэла, сев на Челито сверху, закрыв глаза начала двигаться, выгибаясь во все стороны в ритм музыки. Сальваторе уже не мог разобрать, что же там - то ли танец, то ли секс. Сальваторе никак не мог оторваться от этого зрелища и через какое-то мгновение понял, что не сможет совладать с собой, хотя для этого надо всего лишь не смотреть, но сил отвернуться не было. Раскрывая глаз, прижатый к прицелу, всё шире и шире, он переводил фокус, то на лицо девушки, то на её живот, то на грудь. Девушка двигалась все быстрее и быстрее… сильные руки Челито уже не ласкали её грудь, а крепко удерживали её за талию… и вот она остановилась… стала медленно, вздрагивая, ложиться парню на грудь… Сальваторе зажмурился, не в силах больше контролировать себя, с силой сжал приклад вспотевшей ладонью и непроизвольно надавил на курок… «П-ф-ф-ш-ю-к!» - раздался фирменный звук глушителя. Сальваторе с бешено бьющимся сердцем, онемев от ужаса открыл глаза, дрожащими руками поднял прицел к глазу и вздохнул с облегчением – ствол, видимо, сместился в сторону и пуля пролетела мимо девушки. Габриэла, все это время наблюдавшая в замочную скважину, неожиданно схватилась за бок – от сильной и резкой боли она не могла даже крикнуть. Захрипев, начала заваливаться набок, сознание стало покидать её и, упав рядом с дверью, легонько ударив по ней рукой, затихла. Кровь просачивалась сквозь белую блузку и постепенно заливала площадку перед дверью… Кармэла поднялась и удивленно повернулась в сторону двери. - Что там? – спросил Челито, услышав шум, заодно и почувствовал её беспокойство. - Кажется, там кто-то стучит к нам… - соскочив с кровати, она на цыпочках подошла к двери и, наклонившись, заглянула в замочную скважину. Сальваторе, вытерев пот со лба, навел прицел и посмотрел на «вид сзади», глубоко вздохнул и облизнул губы. «Жаль было бы, если эту красавицу я сейчас укокошил, и красавицы не стало, и парню этому подгадил бы на всю жизнь. У парня, может, вся радость в этой девушке, а я… ну что за дурацкая у меня привычка все время палец держать на курке!» - ругал себя Сальваторе, без конца вытирая лоб тряпочкой для протирки оптики. - Показалось… нет там никого, - Кармэла вернулась и легла на своего Челито. – Всё! Мне собираться надо. Через двадцать минут я должна быть на работе. - Ты всегда приходишь только вечером по пути на работу! Только на один час или того меньше! – нервно сказал парень. - Я замужем… - поцеловала она его и, вскочив, стала одеваться. - Я хочу быть с тобой всегда! Кармэла! - Перестань! Не впадай в истерику! Челито сел и Сальваторе заметил на его крепкой спине два белых круглых шрама. «Пулевые ранения» - догадался он. - Кармэла, ты не хочешь остаться со мной из-за того, что я слепой? Ты со мной встречаешься из жалости? - Челито, перестань, я прошу тебя, ну сколько раз можно говорить об этом?! … Челито подтянул к груди колени и уперся в них лбом. Кармэла уже надев платье, подошла к нему и села рядом. - Так… Челито, бравый морской пехотинец, а плачет… ну прости меня… - Кармэла нежно гладила его по голове. - Посиди хоть десять минут со мной, я потом провожу до угла тебя, никуда твое ночное кафе не денется, если опоздаешь немного… «Вспомнил! Я же видел в прошлом году его фото в местной газете. Тот самый смелый Челито Фабретти из «Батальона Святого Марка», который в Ливане вытащил двух мальчишек из-под ураганного обстрела, потерявший зрение и тяжело раненный, но сумевший спасти их», - уважительно подумал Сальваторе – сам бывший военный. В газете не сообщались подробности, но Сальваторе, не понаслышке знающий все ужасы войны, вполне представлял, что пережил этот парень…
Ирбис: ********** …Челито хорошо помнил тот день, когда, нарушив хрупкое перемирие, противоборствующие стороны начали яростно обстреливать друг друга. Из-за грохота, дыма и пыли невозможно было разобрать, кто и откуда стреляет. Миротворцы, в составе которых был Челито, оказались как бы между молотом и наковальней. Помнил, как в один из домов попала ракета, выпущенная из «Града» с ливанской стороны… детский крик… пламя… Он выскочил из укрытия, влетел в горящий разрушенный дом, схватил зареванных пацанов трех и четырех лет, кинулся к выходу. На улице он, немного не успев добежать до своих, запнулся и упал, подгреб пацанов под себя, пытаясь их хоть как-то прикрыть, потом яркая огненная вспышка перед глазами и взрыв кумулятивного снаряда. Мальчишек и его, катающегося, вцепившегося в лицо руками, вынесли из-под огня товарищи. Помнил, как кто-то тащил его на себе, затем почувствовал, будто его ужалили две гигантские пчелы… и потом - мрак… Мальчишки, как он узнал потом, тоже пострадали, но остались живы. Благодаря тому, что он накрыл их своим телом, пламя их почти не тронуло. А он очутился в госпитале. Всё ждал, когда рассосётся светлая пелена перед глазами… но не рассосалась… - Герой! – хлопали его все по плечу. - Дурак! - шептал он про себя, когда ему сообщили, что надежды нет… После госпиталя наступило одиночество… Привыкал перемещаться в новом мире, где ничего не видно. Мысли о самоубийстве посещали все чаще и чаще, пока совершенно случайно не познакомился с Кармэлой на улице. Она первая подошла к нему и попросила зажигалку. Услышав её чудный голос, слегка нетрезвый в этот день, он захотел поговорить с ней, и потом понеслось… …её голос, её поцелуи снились ему по ночам... - Какая тебе разница кто перед тобой? Все равно я женщина, а ты молод и я знаю, что ты хочешь женщину! – лезла обниматься и целоваться соседка по площадке Габриэла. А он отталкивал её - не мог перебороть брезгливости, и до сих пор не знает, что на него нашло тогда в подъезде, когда Габриэла, припертая к стенке, шумно дыша ему в ухо, громко стонала, а он стремился просто проткнуть её и сделать как можно больней... Запах мерзких духов, жесткие волосы, сожженные то ли «химией», то ли перекисью, царапали ему щеку… Когда всё закончилось, он просто отшвырнул её в сторону. Долго мылся под душем, было стыдно за свой поступок. Злился на себя, на неё, на её слова: какая ему разница – ведь он не видит ничего? Но, потеряв зрение, человек ведь не теряет душу… ************ В раскрытом окне, чуть дальше от окна Челито, появилась фигура «клиента». Опершись одной рукой на подоконник, а второй держа маленькую чашку, мужчина смотрел куда-то в сторону и маленькими глотками не спеша пил кофе. Прицелиться Сальваторе хватило меньше секунды. «П-ф-ф-ш-ю-к! П-ф-ф-ш-ю-к!» - это Сальваторе буквально за одно мгновение отправил две пули подряд. Мужчина отлетел вглубь комнаты, кофейная чашка упала на край подоконника, и кофе тоненькой струйкой потек на улицу. Сальваторе быстро разобрал винтовку, сложил в чемодан, подобрал гильзы, оглянулся в сторону сидящих в обнимку парня и девушки. «Прощайте», - мысленно сказал им и быстро, ступая по-кошачьи, пошел к выходу… *********** - Мартини со льдом, - обратился Сальваторе к бармену и уселся на круглый стул неподалеку от телевизора. Белокурая молодая дикторша быстро, словно куда-то торопясь, сообщала последние местные новости. - …полиция сообщила, что труп Тони Рассели, обнаруженный позавчера в своей квартире, имеет прямое отношение к преступлению, совершенному двенадцатого числа в том же доме, когда была убита выстрелом через дверь Габриэла Россини. Подозреваемые в этом преступлении Челито Фабретти и Кармэла Салерно были отпущены на свободу из-за отсутствия улик. Полиция установила, что выстрелы были сделаны с чердака соседнего дома. Покойный Тони Рассели проходил свидетелем по делу… Повернувшись к бармену, Сальваторе попросил: - На спортивный переключите, пожалуйста. ******** - Здравствуй, синьор Челито, - произнес Сальваторе грубоватым и небрежным тоном, подойдя к скамейке на которой сидел Челито. - Здравствуйте, кто вы? Сосед? - Почти… - Сальваторе усмехнулся и сел рядом. - Девушку свою ждешь, как обычно? После небольшой паузы Челито мрачно ответил: - Жду, но она больше не придёт. После того, что здесь произошло, она боится. Ей мерещится, что стреляли в неё. - Придёт… успокоится, придёт… честно говоря, с той тетушкой случайно получилось, я нечаянно выстрелил, сам не ожидал. - Что?! – чуть повернув голову, удивленно переспросил Челито. - Что слышал… это я стрелял, но я не исповедоваться к тебе пришел. – Что вам надо и кто вы?! – напрягся Челито. Сальваторе замолчал, при этом внимательно осматривал лицо парня, потом задумчиво посмотрел вдаль и сказал: - Закат красивый… да ты не напрягайся, я тебе ничего не сделаю. Помолчав минуту, подождав, когда Челито успокоится, Сальваторе вдохнул: - Ты наверно помнишь ещё, как они выглядят? - Закаты? С утра на вахте все время их встречал… помню, только забыть боюсь всё, что видел раньше. - Слушай, парень, так получилось, что в тот день, я видел, как ты проводил время со своей девушкой, ты уж извини… Челито нахмурился: - Я не совсем вас понимаю, что вы хотите от меня?... Сальваторе не дав договорить, сразу перебил собеседника: - Я представляю, как бы ты хотел её увидеть… и мне, когда я смотрел, как вы любовью занимаетесь, почему-то сильно захотелось, чтобы и ты её увидел… её лицо… глаза. Ты знаешь, грудь у неё такая красивая, хоть и маленькая… ты её гладишь, а я смотрю, и прямо своими ладонями ощущаю… такое ощущение осталось с детства… коза у нас была, Анжелика мы её звали. Один раз я подошел когда мать её доила и попросил - дай попробую, так до сих пор помню это ощущение, да и выглядит похоже… ты не злишься, что я тебе это рассказываю? Челито полностью растерялся, но ответил: - Нет, ни капли… расскажи ещё что-нибудь про неё, ведь я никогда Кармэлу не видел. - Да что я могу рассказать? Я не восточный поэт, не умею. Красивая… очень красивая. Можно сказать пара прямо для тебя. Челито опустил голову, молчал, пока из-под очков с правой стороны не выкатилась слеза. - Я дурак, зачем тогда я побежал к мальчишкам… зачем? По дороге пронесся мотоцикл, и Сальваторе подождав, когда стихнет шум мотора, ответил: - Перестань, ты всё правильно сделал… Хотя мне далеко до тебя, но вот я тоже хочу совершить странный поступок… я хочу, чтобы ты увидел Кармэлу... - с этими словами он поднял руку Челито и вложил в неё увесистый бумажный пакет, в который обычно кладут продукцию фаст-фуда. - Что там? – чуть испуганно спросил Челито. - Деньги. Поедешь в Швейцарию, там есть клиника в Женеве очень хорошая, может, ещё не всё потеряно. - Я не могу взять деньги у неизвестного человека, я даже не знаю кто вы. - Какая разница кто я, бери, пока не передумал… эх, если бы ты видел, какая у неё задница! Сам бы кусал… - Сальваторе поднялся и, неслышно ступая, пошел по дороге. - Синьор, а как вас зовут? – спросил Челито, но рядом уже никого не было… Сальваторе этот день долго не мог заснуть. Закрыв глаза и улыбаясь, представлял, как Челито, блестя своими черными глазами, бегает по траве за хохочущей и уворачивающейся от него Кармэлой, поливая её из матушкиного кувшина козьим молоком. Молоко ручейками стекает по коричневому телу девушки, застревает в волосах между ног…. ***************** Челито сидел в кафе; посетители давно разошлись, на стене плазменный телевизор на минимальной громкости рассеивал предрассветную тишину. Кармэла, не спеша протирая столики, заканчивала свой трудовой день. По телевизору передавали ночные новости, Челито изредка равнодушно посматривал в его сторону правым глазом, другой был закрыт черной повязкой. Без конца поторапливал Кармэлу: - Кармэла! Ну, милая, давай быстрей и не забывай - тебе нельзя перетруждаться. - Успокойся, мой пират, - улыбалась ему. – Подожди, всего три столика осталось протереть. Ты бы пока все стулья на столики сложил. То, что Кармэла оказалась подозреваемой в убийстве в паре с какой-то непонятной личностью, послужило причиной для её развода с мужем. Она сама возила Челито в Женеву. Всю жизнь они будут помнить, как она сидела напротив его, сжав кулаки перед губами, когда врач медленно сматывал бинт с его глаз… а он долго боялся раскрыть веко и жмурился от непривычно яркого света, и самое первое что увидел – это были её глаза, широко раскрытые, с длинным разрезом, совсем чёрные… Вылечить у Челито удалось только один глаз, но это уже мелочи… -… вчера вечером - чуть слышно бормотал телевизор голосом этих вечно торопящихся репортёрш с итальянским темпераментом, - был обнаружен труп мужчины, оказавшимся Сальваторе Сантини. По словам полиции - это известный в криминальных кругах киллер по прозвищу Сопрафино*. Он был застрелен, когда выходил… - Ну всё! – сказала Кармэла. – Пошли домой? - Пошли… - ответил Челито, задумчиво рассматривая на экране фотографию незнакомого мужчины с серьезными глазами и армейской стрижкой. Кармэла, щелкнув пультом, выключила телевизор. Они вышли. Кармэла закрыла кафе и, обнявшись, они пошли по пустынной дороге вдоль набережной, навстречу поднимающему рассвету. Тут Челито нечаянно споткнулся. - Вот черт! - Тише, не ругайся так… Он же всё слышит…наш ребёночек … * - с итальянского – «очень точный»
Эмма: Ирбис Мне очень понравился рассказ. Спасибо!
мариета: Ирбис Я в некотором замешательстве... Для меня, если честно, главный герой немножко непонятен - то у него такие невозможно романтические выплески, то убивает невинных людей просто так - сказал "упс" и все... Есть что-то запутанное в этой истории. Но я режиссера Тинто Брасса не знаю, может, для него история вполне нормальная
Эмма: мариета пишет: Для меня, если честно, главный герой немножко непонятен - то у него такие невозможно романтические выплески, то убивает невинных людей просто так - сказал "упс" и все... Есть что-то запутанное в этой истории мариета, как по-разному мы все воспринимаем… Мне история не показалась запутанной. А люди, они ведь не бывают однозначно хорошими или плохими. И у киллера могло что-то человеческое сохраниться. Другое дело, что нужен импульс, для того, чтобы это проявилось. Но здесь, по-моему, все отлично показано. По крайней мере, я увидела это в рассказе. Кстати, у меня сложилось впечатление, что главный герой Челито, а не Сальваторе. мариета пишет: Но я режиссера Тинто Брасса не знаю, может, для него история вполне нормальная И я никогда раньше не слышала о таком. Но вспомнился Люк Бессон и его "Леон". Перекликается с рассказом. Тоже ведь человеческое в нем проснулось. Но, думаю, и тот и другой изначально не были безнадежно жестокими. Помню, как Леон, еще до встречи с Матильдой, всюду ходил с цветком и считал его живым существом. Ну не будет совсем черствый человек заниматься такими "пустяками". Вот такие мысли возникли… но подождем, что скажет Ирбис.
Ирбис: мариета "Упс" - говорил глушитель от винтовки, примерно так же говорил товарищ маузер только громко -"бах!". . А по поводу того , что Сальваторе решил помочь Челито не вижу ничего удивительного, все как говорится под одним богом ходим и любой, даже самый отъявленный негодяй(Сальваторе себя таким не считал) понимает что на страшном суде спросят - а что ты хорошего в своей жизни сделал? В остальном по поводу людей согласен с Эммой - все они разные. *Тинто Брасса - итальянский режиссер снимавший фильмы эротической направленности, самая известная его работа - участие в качестве оператора в съемках фильма "Калигула".
мариета: Хм... в принципе избежаю влипаться в дискуссий из-за нехватки языка. Но раз уже начала... надеюсь будет понятна моя мысль. На счет Сальваторе - да, я понимаю, что «люди, они ведь не бывают однозначно хорошими или плохими. И у киллера могло что-то человеческое сохраниться.» Но именно импульса для проявления этого человеческого я не ощутила. То, что прочитал в газете как Челито спасил детей мне показалось недостаточным основанием. Ведь он тоже военный, всякое видел. Мне кажется, если бы киллеру было поручено убить именно Челито вот тогда в его душе могли бы возникнуть эти терзания по поводу стоимости жизни. В какой-то момент рассказ похож на тех фильмах, помните, где бандит смотрит трогательную театральную постановку, в одной руке держит мокрый платочек и вытирает слезы, а в другой - дымящий пистолет, потому что только что застрелил своего соседа, который кашлял и мешал ему смотреть... Эмма пишет: Кстати, у меня сложилось впечатление, что главный герой Челито, а не Сальваторе Вот еще один спорный момент - с точки зрения кого ведется повествование? Я понимаю, что должно получиться что-то вроде "рассказ в рассказе" , но местами наблюдатель теряется и мяч идет в поле наблюдаемого. Вот например здесь Ирбис пишет: «Вспомнил! Я же видел в прошлом году его фото в местной газете. Тот самый смелый Челито Фабретти из «Батальона Святого Марка», который в Ливане вытащил двух мальчишек из-под ураганного обстрела, потерявший зрение и тяжелораненый, но сумевший спасти их» - уважительно подумал Сальваторе – сам бывший военный. И сразу после этого: … Челито хорошо помнил тот день, когда, нарушив хрупкое перемирие, противоборствующие стороны начали яростно обстреливать друг друга.
Хелга: Ирбис Приятно, что ты снова пишешь после долгого молчания. Тема неожиданная и интересная. Фильмов Тинто Брасса не смотрела, поэтому трудно понять связь рассказа с его творчеством. И что-то сбивает... может быть, хэппи энд, несколько диссонирующий с самим рассказом? Всем роздано по заслугам... мариета пишет: Но именно импульса для проявления я не видела. То, что прочитал в газете как Челито спасил детей мне показалось недостаточным основанием расстрогаться. Ведь он тоже военный, всякое видел. Импульс у него был, скорее, их было даже два - сам Сальваторе желал и любовался женщиной, которую любил Челито, но увидеть ее прелести не мог. Даря ему зрение, Сальваторе отчасти становился обладателем этой женщины. И плюс история со спасением мальчишек. Как-то так видится. Прости, автор, за интерпретации.
мариета: Хелга пишет: Даря ему зрение, Сальваторе отчасти становился обладателем этой женщины. Хелга Это уже высший пилотаж , я до такой глубины в рассуждениях не могу достигнуть.
Хелга: мариета пишет: Это уже высший пилотаж Издеваешься?
Ирбис: мариета пишет: Вот еще один спорный момент - с точки зрения кого ведется повествование? В чем-то может ты и права, но я сознательно не стал делать переходов. Когда начинал писать, поначалу хотел передать мысли и Кармэлы, но тогда рассказ "размажется" и уйдет за рамки киносценария . В том месте где ты написала - И сразу после этого- должны идти кадры в "Челито в Ливане". мариета пишет: Но именно импульса для проявления я не видела. То, что прочитал в газете как Челито спасал детей, мне показалось недостаточным основанием растрогаться. Ведь он тоже военный, всякое видел. Дальше Хелга , подметила все правильно, похоже, попал в точку , от себя могу добавить - ну какой итальянец не любит своих оперных певцов и женщин? А фильмы Тинто Брасса с его способом подачи красоты женщины именно для мужской части населения угадываются за пять минут после просмотра, достаточно посмотреть пару фильмов. И все-таки эту историю мне хотелось закончить хэппи-эндом, но с маленькой грустинкой - ведь Челито так и не узнал, кто ему помог... Хелга пишет: И что-то сбивает... может быть, хэппи-энд, несколько диссонирующий с самим рассказом? Всем роздано по заслугам... Нет худа без добра - это уже по-русски.
мариета: Ирбис пишет: В том месте где ты написала - И сразу после этого- должны идти кадры в "Челито в Ливане". Вот в том-то и беда - что это все таки рассказ, а не сценарий. У сценария другие требования. Но если хочешь, можешь попробовать написать его второй раз уже как сценарий, вот посмотри здесь: http://www.belarusfilm.by/studio/units/157/ Любопытно будет что там у тебя получится. А мы вооружимся попкорном и будем любоваться...
Эмма: Лично я поняла фразу: Киносценарий для режиссера Тинто Брасса. как шутку, немного объясняющую суть рассказа. Мне и в голову бы не пришло рассматривать данный – явно рассказ – как сценарий. Да и таких примеров в литературе предостаточно. Взять хотя бы Артура Хейли. У него тоже нет, как таковых, главных героев. То есть, они есть, но каждый "выбирает" для себя сам, кого посчитает нужным. Вроде, как у нас с мариетой получилось. Ей подумалось на Сальваторе, а мне на Челито. Но ведь никто не назовет романы Хейли киносценариями? Или я чего-то не понимаю?
Ирбис: Мариета, переписывать по методике, предлагаемой Беларусьфильмом, не буду. Ни к чему...
мариета: Вот почему не люблю дискуссии - никак мне не удается понятно объяснить то, что хочу сказать Начнем с самого начала. Ирбис написал рассказ. При этом весьма хороший. Не смотря на некоторых спорных моментах. И, писав его, он думал как он будет выглядеть на экране, правильно?(тоесть, не совсем шутка?) Но некоторые мелочи, которые ему кажутся понятными сами по себе, для меня не стали понятными, потому что воспринимаю произведение именно как рассказ, а не как фильм. Я не всегда успеваю уловить правильно те переходы между отдельными частями именно так, как их задумал Ирбис, у него в голове есть какая-то идея что на данном моменте будет показывать камера, но я как посторонный читатель про эту идею не знаю, вот и поэтому местами мне показалось, что теряю связь... Но это не столь важно, чтобы спорить о нем. Может просто мне не хватают некоторые языковые знания. А ссылку дала, потому что мне самой стало интересно как действительно пишутся сценарии Я впервые вижу. Но если тебя Беларусьфильм не устраивает, поищу требования Мосьфильма, а может, найдутся и холивудские примеры. Никогда не поздно пробовать что-то новое. Эмма пишет: Но ведь никто не назовет романы Хейли киносценариями? Нет Он пишет романы, а сценаристы пишут сценарии по его романам. Это они задумывают как будут романы смотрятся на экране. Не он.
Ирбис: мариета пишет: Нет Он пишет романы, а сценаристы пишут сценарии по его романам. Это они задумывают как будут романы смотрятся на экране. Не он Будем искать профессионалов Если кого-то заинтересует.
Дебора: Ирбис, совсем не вызывающе. И не увидела ничего хулиганского. Грустная история. Мне напомнила не фильмы Брасса ( их я не смотрела ни одного, но про его любовь к женской "мохнатости" слыхала ), а чаплинские "Огни большого города". История слепой девушки и бродяги, вернувшего ей зрение. Чего-то рассказу не хватает, а чего - не пойму. Хотя в целом хорошо.
Леона: Ирбис только сейчас прочитала твой рассказ. Впечатления неоднозначные. Всё, что я скажу, есть не более чем моё личное мнение. Сама твоя идея мне очень понравилась. Действительно, иногда в людях просыпаются такие чувства, иногда они совершают такие вещи, чего от них ну никак нельзя было ожидать, причём во всех смыслах. Что же касается воплощения этой идеи, вот тут возникли вопросы. Конечно, это не киносценарий никакой, а рассказ. То, что подметила мариета, мне тоже бросилось в глаза: от чьего имени ведётся повествование? Рассказ может идти от автора, от ГГ, от разных героев (как, например, в "Пинг-понге" нашей Бэлы), но у тебя получились неоправданные перескоки от одного к другому. У меня возникло ощущение, что начало рассказа и его конец - это два разных произведения, как-то очень меняется стиль повествования. Но, может, так и задумывалось? А главное, я не поняла: к чему были такие физиологические подробности, которые заняли практически всю первую половину? Я не ханжа и не принадлежу к особам, утверждающим, что "секса у нас нет", но, простите, можно о сексе писать красиво, а можно... не очень красиво. Прости, но про разные небритости мне было читать неприятно. Тем более к раскрытию сверхзадачи рассказа эти подробности не имеют никакого отношения. А писать "про это" так грубо просто для того, чтобы об этом написать - а надо ли? Извини, конечно, но у меня сложилось впечатление, что вся эта грубо описанная физиология опустила твой рассказ, принизила его уровень. Ещё раз повторяю, это только моё личное мнение, и прошу прощения, если оно задело твоё авторское Я.
Марти: Дебора пишет: И не увидела ничего хулиганского Да, это не хулиганство, это намеренное размахивание красной тряпкой и ожидание - добавят еще одну птичку для симметрии или нет. Хотя не могу не согласится с Леоной, сама по себе идея не плоха, даже очень не плоха. Автор просто очень увлекся в своем стремлении доказать, что эротика нужна. Кто ж спорит? Только вот местами получилась порнография. Леона пишет: Прости, но про разные небритости мне было читать неприятно. Тем более к раскрытию сверхзадачи рассказа эти подробности не имеют никакого отношения.
Эмма: Честно, хотела промолчать… Но слово "порнография", употребленное по отношению к этому рассказу, возмутило меня до глубины души. Где же вы здесь увидели порнографию? Порнография – это грубое описание секса ради секса. По крайней мере, в моем понимании. В рассказе описана одна любовная сцена между героями, любящими друг друга. Причем, все написано очень бережно, абсолютно без пошлости, не было употреблено ни одного грубого слова (что для порнографии не характерно. Почитайте хотя бы Лимонова для сравнения). Сама сцена важна для построения сюжета и, пожалуй, создает особенную атмосферу. Весь рассказ пронизан настоящими чувствами. Конечно, это мое мнение и переубедить тех, кто думает по-другому совершенно не хочу. Я лишь хочу защитить рассказ от несправедливых обвинений в пошлости. И замечу еще, что, на мой взгляд, порнография не бывает "местами". Она либо есть, либо нет. Здесь ее нет. Причем, хочу сказать, что чересчур натуральные описания и заклинивание на сексе (когда сюжет начинает строиться на этом) я не выношу. Именно из-за этого не смогла прочитать "Богач, бедняк". Леона пишет: Прости, но про разные небритости мне было читать неприятно. Тем более к раскрытию сверхзадачи рассказа эти подробности не имеют никакого отношения. А писать "про это" так грубо просто для того, чтобы об этом написать - а надо ли? Позволю высказать свои соображения. Согласна, что само по себе это выглядит грубовато. Но не забывайте, что это были мысли киллера. Я допускаю, что он мог об этом думать и именно так. Ну не могло в голове у него родиться нечто вроде: "Какая очаровательная барышня". И попытка написать такое сразу все разрушило бы. Поскольку это фальшь. А по поводу оправданности… Но ведь киллер же думал о чем-то, пока разглядывал в прицел девушку? Он же не баран какой-нибудь. Да, может, для развития сюжета это особого значения не имеет. Но все ли в романах и рассказах пишется для развития? Все ли оправданно? Я считаю, что нет. Иначе это какая-то штамповка вымученная получилась бы. Да и не естественно это. Человек не может думать только о том, что потом ему пригодится или будет важно. И глупости иногда в голову приходят. Мне очень нравится этот рассказ, я считаю его одним из лучших. Автору еще раз благодарность за подаренное удовольствие
Muelle: Простите, вообще принципиально не хотела влезать в это обсуждение. Тем более, автор уже в курсе моих впечатлений об этом рассказе. Но не могу промолчать, "раз пошла такая пьянка" И, разумеется, все мое скромно-имховое, не претендующее на... Для начала тоже хотелось бы заметить, что идея рассказа очень интересная! Парадоксы человеческой души - вечные вдохновители творчества! И в выборе темы, основной идеи рассказа автор остался верен себе, что радует! Другое дело, как эти парадоксы преподносить... Эмма пишет: В рассказе описана одна любовная сцена между героями, любящими друг друга. Причем, все написано очень бережно, абсолютно без пошлости Достану одну цитату: грудь небольшая, с двумя острыми сосками, торчащими вперед и в чуть разные стороны, вызывали ассоциации, называемые в народе «козьими». Разве это бережно?! И не пошло?! Ну, не знаю... Как-то не чувствуется любви автора к героине, хотя она должна присутствовать обязательно, неважно, отрицательный ли перс или положительный... А если серьезно, то вот такое описание-телесная инвентаризация добавляет героине характерных личностных черт, каких-нибудь дополнительных душевных качеств или недостатков, что может послужить раскрытию ее, как личности, как интересного персонажа, за которым хочется следить и сопереживать ему (пусть даже и ненавидеть - к примеру)??? Мне кажется, Леона именно это имела в виду, говоря о излишней неоправданной физиологии. Эмма пишет: не было употреблено ни одного грубого слова (что для порнографии не характерно. Почитайте хотя бы Лимонова для сравнения).Ммм... Одним из слов, которыми определяют порнографию, является слово - вульгарность. В данном случае, предложенный автором вариант событий и взаимоотношений (какими бы нежными они не были "внутри" персонажей) показался именно вульгарным. Возможно, от неумения - пока! - писать подобные сцены. Но это же поправимо! У меня возникла ассоциация с французской бульварной мазней конца 19-начала 20 века, не имеющей ничего общего с творчеством Тулуз-Лотрека, поднявшегося над вульгарщиной. Разумеется, все это исключительно по моим соображениям, исключительно... Про Лимонова писать не буду. Но думаю, автор в праве быть сравниваемым не с Лимоновым, а с более эстетически-выверенными образцами "интима", коих - зачем же далеко ходить! - и на нашем форуме, среди многоуважаемых Авторов великое множество. Надо лишь захотеть учиться хотя бы подумать, зачем "это" пишется в принципе! Ох, Эмма , извини! Но столько вопросов после твоего поста, не остановиться! ))) Но ведь киллер же думал о чем-то, пока разглядывал в прицел девушку? Он же не баран какой-нибудь......Человек не может думать только о том, что потом ему пригодится или будет важно. И глупости иногда в голову приходят. Хмм... Но автор же на то царь и Бог, чтобы фильтровать "глупости" персонажей и держать собственную марку и планку на высоком уровне, нет?! Да и всего форума, в целом! Так, закругляюсь! Рассказ (если не брать в расчет вульгарную - на мой вкус! - физиологию, не играющую для сюжета и персонажей существенной роли) достаточно интересный! Проблематично-социальный ))) За что автору спасибо! Но только за это!
Леона: Эмма что ж, я высказала своё мнение, я никому его не навязываю. Если мне неприятно читать какие-то сцены, я так об этом и говорю. Я не увидела в этом описании красивой любовной сцены. Киллер киллером, естественно, киллер не будет думать «Ах, как хорошо тут цветочки пахнут». Но ведь пишет рассказ Автор! И вот это уж его задача – написать так, чтобы было и правдоподобно, и не пошло. Ирбис пишет: грудь небольшая, с двумя острыми сосками, торчащими вперед и в чуть разные стороны, вызывали ассоциации, называемые в народе «козьими». Ирбис пишет: Направив перекрестие прицела межу её ног, Сальваторе улыбнулся: «Так и думал, бритвы там, похоже, никогда не бывало…». Не могу назвать эти описания «бережными», уж простите. Эмма пишет: Да, может, для развития сюжета это особого значения не имеет. Но все ли в романах и рассказах пишется для развития? Все ли оправданно? Я считаю, что нет. Иначе это какая-то штамповка вымученная получилась бы. Да и не естественно это. Человек не может думать только о том, что потом ему пригодится или будет важно. Прошу прощения. Но в искусстве есть такое понятие - сверхзадача. Любое произведение искусства подчинено одной цели: раскрытию этой самой сверхзадачи. То есть той главной, основной мысли, которую хотел донести до людей автор. Ведь автор (не графоман, конечно, а Автор) берётся писать произведение, потому что хочет что-то сказать людям, правда же? Если, извините, автору нечего сказать людям, то нечего и браться за создание произведения искусства. Так вот. Раскрытию сверхзадачи подчиняется ВСЁ. И в хорошем произведении – да, должно быть оправдано всё. Висящее на стене ружьё обязано выстрелить – слышали о таком? Вот это всё о том же. Так что когда автор пишет роман, рассказ, повесть, он обязан думать о том, что ему потом пригодится и будет важно. И, повторюсь, именно ВСЁ в его произведении должно быть оправдано. Не может быть в хорошем рассказе сцен, которые не имеют особого значения для развития сюжета. И если какая-то сцена в романе или рассказе висит пустым грузом – не нужна роману такая сцена. Присутствие в романе сцены, которая не несёт в себе никакой смысловой нагрузки, говорит о плохом качестве романа.
полная версия страницы