Форум
Достоевский и его романы
Хелга: Федор Михайлович Достоевский. Кажется, найдется не так уж много поклонников этого странного, но великолепного писателя.
Ответов - 74, стр:
1 2 3 4 All
Хелга: Люблю читать Достоевского. Прочитала его "Братьев Карамазовых" запоем. Четыре брата, как четыре мира, как огонь, вода, земля и воздух. Мне нравится "Преступление и наказание", не Раскольников с его стесненной душой, а Свидригайлов - странный, жестокий, но невероятно притягательный. Тоска берет от Петербурга Достоевского, но он - живой, емкий, и как колодец, бездонный и страшный.
Леона: Когда в школе подошло время изучать "Преступление и наказание", все сочувствовали мне: бедная, тебе надо это читать, это же так тяжело! И все, даже моя мама, удивились, когда я проглотила этот роман на одном дыхании! Причём я не могу сказать, что мне там кто-то нравится, но какой психологизм! Какое напряжение! Философия!
Мисси: Когда то давно моя учительница по литературе сказала - "Читатели делятся на тех, кто читал "Братьев Карамазовых", собирается прочитать и не читал и не будет. Я не поверила, но потом убедилась, что это правда. Как то в Старой Руссе попала в музей Достоевского и под впечатлением засела читать. Оторваться не могла! Такие страсти, такие судьбы.... Совершенно не люблю роман Преступление и наказание, т.к. в школе нельзя было просто прочесть и восхищаться или ненавидеть, нужно было "глубоко и серьезно анализировать", желательно в заданных критикой рамках Сейчас, прогуливаясь по набережным, темными вечерами, в дождик или туман, вполне понимаю и принимаю мир Преступления и Наказания, хотя продолжаю "не любить" Раскольникова.
apropos: Достоевский - большое белое (неловко признаваться, конечно) пятно в моей читательской биографии. Неоднократно принималась читать его романы, но... не могу. Бросала через несколько страниц. Умом понимая, что писатель он замечательный, неординаный (гений, конечно), душа моя его не принимает, начинает болеть и мучиться. "Препарирование" души человеческой талантом Достоевского для меня, видимо, слишком большая эмоциональная нагрузка.
Юлия: Я полюбила раз и навсегда Достоевского, прочитав в 12 лет (совершенно случайно) рассказ "Кроткая". Он дало мне какой-то ключик к его миру, который для меня стал одинаково притягателоен и в Белых ночах и в Братьях Карамазовых. Это не значит, конечно, что все его произведения мне одинаково дороги, но его мир - совсем неодназначный, противоречивый и спорный, мне ясен и близок какой-то пронзительной правдой о человеческом сердце, которую он открывает. Мисси пишет: хотя продолжаю "не любить" Раскольникова Любить Раскольникова практически совершенно невозможно. Любовь к нему - это сопереживание его страданиям и вера в то светлое, что в нем было. Но читатель встречает Раскольникова в тот момент, когда это светлое настолько скрыто его темной стороной, что о любви и речи быть не может. Его любят его мать и сестра, которые его знали добрым домашним мальчиком, а потом Соня, которая увидела его свет благодаря своей абсолютной кротости. Но Раскольников - это расколотая душа, конфликтая, неудобная, он всегда будет ранить и раздражать нас. И в этом его предназначение, как мне кажется. Вообще, при всей притягательности мира произведений Достоевского, я пожалуй, не назову ни одного его героя, который был бы однозначно "достоин" восхищения. Все его герои - люди с достинствами (кроме парочки совсем демонических) и недостатками. Кто-то из них для нас притягателен, близок, симпатичен, а кто-то нет. Но это как и в жизни: совсем не значит, что мы любим их за то, что они хороши, а за то, что они такие как есть.
Юлия: apropos пишет: Неоднократно принималась читать его романы, но... не могу. Почему-то мне кажется, что начинать с его романов не стоит. Я убеждена, что именно из-за этого многие люди бросают читать Достоевского раз и навсегда. apropos пишет: "Препарирование" души человеческой талантом Достоевского для меня, видимо, слишком большая эмоциональная нагрузка А разве Чехов, которго, как я поняла, ты очень любишь, не такая же большая нагрузка? (Я не спорю с твоим личным предпочтением, которое безусловно не прикосновенно) Вот для меня лично, Достоевский при всем надрыве и выплеске чууств и переживаний, несоизмеримо легче, чем ровный Чехов со совей совершенно безнадежной стоической позицией.
Мисси: Согласна, предназначение Раскольникова именно раздражать - просто очень трудно описать причины этого раздражения, что собственно когда-то требовалось. Я не могу принять его жизненной позиции, не верю, что он не мог позаботиться о себе иным способом, кроме как существовать на деньги своих женщин, искать оправдания убийству (самому легкому способу заработать)... *задумчиво* пора перечитать.... Герои Достоевского мне близки своей неоднозначностью, страстностью, какой-то неприкаянностью... они живые, за что и люблю их. Иногда думаю, какие демоны терзали писателя, чтоб вот так творить.
Юлия: Хелга пишет: Прочитала его "Братьев Карамазовых" запоем. Четыре брата, как четыре мира, как огонь, вода, земля и воздух. Мне нравится "Преступление и наказание", Но самые мои любимые его романы это Идиот и Подросток. Могу их читать с любого места бесконечно.Хелга пишет: Свидригайлов - странный, жестокий, но невероятно притягательный. Тоска берет от Петербурга Достоевского, но он - живой, емкий, и как колодец, бездонный и страшный. Что-то в них - в петерьурге и Свидригайлове - есть общее, правда? Однозначное безобразие и какая-то магическая притягательность. Два колодца, бездонных и страшных.
Хелга: Мисси пишет: Иногда думаю, какие демоны терзали писателя, чтоб вот так творить. Наверно те же самые, что терзают практически всех людей, только некоторые это чувствуют очень обостренно, как Достоевский.
apropos: Юлия пишет: разве Чехов, которго, как я поняла, ты очень любишь, не такая же большая нагрузка? Нет. Чехов по-другому пишет совсем - легко, иронично, без надрыва. В Достоевском вязну и начинаю тонуть, как в трясине. Юлия пишет: начинать с его романов не стоит Да с чего ни начни - все одно - Достоевский.
Tatiana: apropos пишет: в Достоевском вязну и начинаю тонуть, как в трясине. Аналогично. *С чувством легкого облегчения*. Слава богу, что я здесь не одна такая.
Юлия: Мисси пишет: Я не могу принять его жизненной позиции, Не приведи нас, Господи, принять его жизненную позицию (в смысле: Вошь ли я, как все, или человек? тварь ли я дрожащая, или право имею) Мисси пишет: искать оправдания убийству (самому легкому способу заработать)... Но ведь он не для наживы убил старуху процентщицу, а потому что хотел доказать. что имеет на это право. На мой взгляд это еще отвратительней (хотя что может быть отвратительнее убийства как такового). Мне глубоко отвратительна его фашисткая (и нетолько его, конечно) идеология. И все таки он понял, что это страшная, омерзительная ложь.
Юлия: apropos пишет: легко, иронично, без надрыва пишет он без надрыва, только надрывает душу читателя.apropos пишет: Да с чего ни начни - все одно - Достоевский Не скажи, он разный. А если почитаь егоБелые ночи, ли Неточку Незванову или Дядюшкин сон, или Чужая жена и муж под кроватью?
Хелга: Юлия пишет: Что-то в них - в Петербурге и Свидригайлове - есть общее, правда? Однозначное безобразие и какая-то магическая притягательность. Два колодца, бездонных и страшных. Есть, точно, они как две стороны одного явления: живая и каменная. «Идиот» - потрясающий роман. Русское донкихотство, что ли, если так можно сказать. Перечитывать не очень могу, но иногда отрывки читаю.
Мисси: Юлия пишетНо ведь он не для наживы убил старуху процентщицу, а потому что хотел доказать. что имеет на это право. В том-то и дело, что я воспринимаю это как убийство ради наживы, а все остальное - болтовня для оправдания собственных черных мыслей.
Хелга: Мисси пишет: В том-то и дело, что я воспринимаю это как убийство ради наживы, а все остальное - болтовня для оправдания собственных черных мыслей. Все в комплексе, думаю, и нажива и философия. Но больше все-таки философия. Человек хотел переступить черту, но почему он выбрал именно такой путь, ведь вариантов переступить много и разных?
Цапля: На лавочку к тем, кому слишком тяжел Достоевский. Не оспариваю гениальности, хотя считаю таковую следствием изломанной психики - потому, возможно, и психолог он "черный", вытаскивающий мерзость души наружу... есть писатели, поднимающие над землей - для меня это Тургенев, Куприн, Чехов, Булгаков... в них разного намешано, но нет тяжелой, придавливающей к земле психологии Достоевского, психологии подавляющего Эго и безысходности. Это частное мнение, но , прочтя раз, перечитывать не могу.
Юлия: Цапля пишет: и психолог он "черный", вытаскивающий мерзость души наружу... Нет, не соглашусь. Достоевский не вытаскивает только черное, и очень умело показывает. что и даже в мелких ничтожных душонках есть свет. И преступники могут обращаться. Цапля пишет: есть писатели, поднимающие над землей - для меня это Тургенев, Куприн, Чехов, Булгаков... в них разного намешано, но нет тяжелой, придавливающей к земле психологии Достоевского, психологии подавляющего Эго и безысходности. И безысходности у него не больше, чем у перечиленных тобой писателей. Скажи мне, ну где надежда (или что там должно быть?), поднимающая над землей у Чехова?? (или это в данном случае офтоп ) Мисси пишет: это как убийство ради наживы, а все остальное - болтовня для оправдания собственных черных мыслей. Хелга пишет: Все в комплексе, думаю, и нажива и философия. Но больше все-таки философия. Человек хотел переступить черту, но почему он выбрал именно такой путь, ведь вариантов переступить много и разных? Ну как же нажива. Ведь он не воспользовался этими деньгами и не взял всего, что у старухи было. И вспомните, Соне той же помог. Нет, мне кажется, что он как раз был лишен порока сребролюбия, как и пооложительного качества житейской практичности. В данном случае чисто интеллектуальный мотив и скорее жажда власти, а не денег. Может быть, желание обвинить его в низости рождено тем, что невыносимо оправдание его поступка (очень солидарна в этом с вами), но что может быть ниже фашизма, делящего людей на высших и низших, тех, кто решает кому жить, и тех, кто не имеет права на выбор?
Цапля: два поста пропало! не инет - кошмар, летящий на крыльях ночи. вечером зайду, если получится.
Юлия: Хелга пишет: Человек хотел переступить черту, но почему он выбрал именно такой путь, ведь вариантов переступить много и разных? Вот именно он не украл. а именно убил старуху. Мне кажется, что он, как человек воспитанный-таи в системе христианских ценностей, или возможно благодаря своей тонкой-таки натуре, понимал. что человеческая жизнь - наивысшая ценность. И присвоив себе право решать кто ее достоин, а кто нет, он возводит себя в ранг сверхчеловека, претендуя на власть в мире. И помните, он боялся-то именно, что не сможет убить, что он окажется по своему понятию тварью дрожащей, которая не может решать, а сама становится жертвой.
полная версия страницы