Форум
Юмор и ирония в литературе
Хелга: Ироническая и юмористическая проза и поэзия, жанры, без которых жилось бы намного грустнее...
Ответов - 38, стр:
1 2 All
starry sky: Сегодня вспомнила про Сью Таунсенд, автора саги о подростковых мытарствах Эдриана Моула. Тоже кладезь юмора. Я читала первые две книги про Моула, ее записки "Признания женщины средних лет" (или как-то так они называются) и мнимый дневник Маргарет Тэтчер - очень забавное чтиво. Интересная подробность - в подростковом возрасте Таунсенд просто влюбилась в Достоевкого и потом бывала в России (хотя ее наблюдения о русских не слишком лестные). В частности, она писала, что если бы Достоевский был жив, она бы хоть пешком дошла до Петербурга и стояла бы перед его домом, как распоследняя фанатка.
Юлия: starry sky По Вашей рекомендации открыла для себя книги Сью Таунсенд. Получила огромное удовльствие. Большое Вам спасибо!
Дафна: Соседняя тема со страстями и мрачным накалом атмосферы заставили меня вспомнить одну старую пародию. Имя автора я никогда не знала, и интернет мне сейчас не помог Итак, "История о сложностях семейной жизни, дружбы и авторского произвола" «Ты не учел лишь одного, – Промолвила она. – Я не забыла ничего И вот отомщена. Припомни сто своих измен И все мои мольбы И полной мерою измерь Позор такой судьбы. Припомни взгляды свысока И каждый твой уход, Припомни, как ждала письма Я ночи напролет, Припомни мой собачий взгляд – Всегда тебе вослед – И то, как я узнала ад За эти десять лет. Лишь одного ты не учел, Не веря до сих пор, Что жертва станет палачом, Перехватив топор. Пока утехи ты искал В разнузданной гульбе, Твой лучший друг со мною спал И лгал в глаза тебе. Он ведал, мне благодаря, Про каждый твой порок И, притворяясь и хитря, Вредил тебе, как мог. Четыре года сводит он На нет твои труды, Ты опозорен, разорен, Но это полбеды. За унижение свое Я пятый год подряд Тебе по капельке в питье Подмешиваю яд. Мы все устроили хитро, Следов отравы нет, И будет гнить твое нутро Еще десяток лет. Ты, верно, черт тебя возьми, Убить меня готов, – Но друг твой лучший – за дверьми И высадит засов. Ты здесь останешься, чумной, От ужаса слепой. Сейчас он явится за мной И заберет с собой». (Ревела буря, дождь хлестал, И, вторя шуму вод, Гремел и молнией блистал Полночный небосвод.) «Ты не учла лишь одного, – Промолвил он в ответ, – Что для мужчины ничего Святее дружбы нет. Но это женскому уму Вместить не хватить сил. Он спал с тобою потому, Что я его просил. О, мы натешились вполне, Тебе готовя ад: Он дал противоядье мне, Про твой проведав яд. Но это трюк недорогой, Важнее есть дела: Он для тебя достал другой, И ты его пила. Так, состраданье истребя, Я отомстил жене. Он ждет за дверью не тебя – Явился он ко мне. Итак, готовься. Близок час. Развязка впереди. Теперь он, верно, слышит нас. Входи, мой друг входи!» (Ревела буря, дождь шумел, И ветер выл, как зверь, И оба белые, как мел, Уставились на дверь.) «Ты не учел лишь одного», – Промолвил друг, входя. Лицо угрюмое его Блестело от дождя. «Я вашу наблюдал войну, Оставшись в стороне. Я не люблю твою жену, Но ты противен мне. Ужасна месть твоей жены, Я это знал давно, Но в черной злобе вы равны И платите равно. Греховно блудное житье, Вам нет пути назад: Противоядие мое Усиливало яд. Я отравил обоих вас, Мой способ чист и тих, И вы умрете через час От снадобий моих. За то, что я переносил Нешуточный урон, Я завещанье попросил У каждой из сторон. Формальность жалкая, пустяк – И как не удружить: Ведь ты, удачливый толстяк, Надеялся пожить! Да и жена твоя, любя, Дарила мне в ответ Все, что украла у тебя За эти десять лет. Я подожду, – добавил он, Загородив проем, Покуда, воя в унисон, Вы сдохнете вдвоем». (Ревела буря, дождь плескал, И друг, уже не хмур, Глазами жадными ласкал Ковры и гарнитур.) Он не учел лишь одного – И в том его вина, – Что длань сильнее, чем его, Над ним занесена. Что я как автор не хочу С таким мириться злом И не позволю палачу Вселиться в этот дом. Я все решил. Я сделал так – И всяк меня поймет, – Что и супруга, и толстяк Таили свой расчет. Им был обоим ни к чему Свидетель темных дел. Они давали яд ему, А он недоглядел. Ему хватило бы вполне Для многолетних мук Того, что в яствах и вине Ему давал супруг, А то, что грешная жена Ему всыпала в чай, Могло и среднего слона Угробить невзначай. Он сам с утра не чуял ног И лыка не вязал, И будет их последний вздох Синхронен. Я сказал. Три трупа предо мной лежат. Троим не повезло. Я наблюдаю, горд и рад, Наказанное зло. Ведь я у всех – и поделом! – Признание исторг, И в реве бури за окном Мне слышится восторг. Однако худшее из зол Мрачит мое чело: Я сам чего-то не учел. Но не пойму, чего.
Wega: Дафна пишет: Я сам чего-то не учел. Но не пойму, чего. Дафна Жутчайшая история! Иронию и юмор, хоть убей, не разглядела.
Maria: Из тех, кого не вспомнили очень люблю Хэрриота и "Кошек в доме", а еще начало серии о МИФических личностях и "Заповедник гоблинов" (юмор так не основное, но летит себе помело и пусть себе летит любимо с детства
Nota: Maria пишет: Из тех, кого не вспомнили очень люблю Хэрриота и "Кошек в доме", а еще начало серии о МИФических личностях и "Заповедник гоблинов" Maria Очень люблю и Хэрриота, и Дорин Тови, и "Заповедник гоблинов". Недавно нашла в сети серию "Романов шиворот-навыворот" Стивена Ликока. Очень интересные пародии на некоторые литературные жанры.
Одинец: Nota пишет: серию "Романов шиворот-навыворот" Стивена Ликока. Прочла немного, действительно, очень забавно. Вообще, когда заходит речь о литературных пародиях, сразу вспоминается Виктор Ардов, замечательный мастер этого жанра. Еще очень люблю Аверченко и упоминавшихся здесь Джерома и О'Генри. Правда, мой самый любимый у О'Генри рассказ, "Последний лист", далек от юмора. И еще Карел Чапек. Удивительная у него была способность видеть смешное в серьезном и серьезное в смешном. Его произведения заставляют в равной степени и смеяться, и плакать. Необыкновенного дарования был писатель.
Nota: Одинец пишет: Правда, мой самый любимый у О'Генри рассказ, "Последний лист", далек от юмора. И еще Карел Чапек. Удивительная у него была способность видеть смешное в серьезном и серьезное в смешном. Его произведения заставляют в равной степени и смеяться, и плакать. Необыкновенного дарования был писатель. Одинец О'Генри и Карел Чапек входят в число моих самых любимых писателей. Когда была совсем маленькой, почему-то постоянно их путала друг с другом. А Вы не читали случайно книгу Николая Внукова "Тот, кто называл себя О'Генри"? Как-то совершенно иначе начинаешь воспринимать после этого его рассказы. Я думаю, эта способность "видеть смешное в серьезном и серьезное в смешном" у него была тоже. Наверное, нужно быть невероятно мудрым человеком и много пережить, чтобы научиться так относиться к жизни и так верить в людей, так понимать людей, так сочувствовать своим персонажам. Я почти физическую боль испытывала, когда читала "Сделку", "Город без происшествий", "Без вымысла", но есть в них в то же самое время что-то удивительно светлое и человечное.
Одинец: Nota, мне тоже кажется, что между О'Генри и Чапеком есть много общего. "Светлое и человечное", - да, вы правы, и любовь к людям, какими бы они ни были, и умение возвысить казалось бы обыденнейшую историю до таких высот, что позавидовали бы авторы древнегреческих трагедий. Начинаешь понимать, что юмор и трагедия - две стороны одной медали. И совсем по-другому начинаешь относиться к жизни после чтения таких книг и ценить каждый прожитый миг. "Наполнить смыслом каждое мгновенье..." Жаль, что не умею я объяснить все, что чувствую... Nota пишет: А Вы не читали случайно книгу Николая Внукова "Тот, кто называл себя О'Генри"? Даже не слышала о такой. Постараюсь найти и прочитать, спасибо.
Nota: Одинец пишет: Даже не слышала о такой. Постараюсь найти и прочитать, спасибо. Она есть вот здесь. А книга совершенно замечательная. Чувствуется, что создавалась с большой любовью и уважением к писателю. Одинец пишет: Начинаешь понимать, что юмор и трагедия - две стороны одной медали. И совсем по-другому начинаешь относиться к жизни после чтения таких книг и ценить каждый прожитый миг. Я сейчас почему-то вспомнила: гениальный режиссер Лукино Висконти говорил, что выражение глаз актера должно противоречить общему выражению лица - если лицо радостное, в глазах должно быть страдание, если печальное - радость. И это действительно всегда делает лицо необыкновенно выразительным. Но это уже лирическое отступление. Видимо, дело в том, что в своей жизни вообще ни к чему нельзя относиться слишком серьезно - ни к печалям, ни к радостям - и когда избавляешься от этого эгоизма, начинаешь гораздо больше ценить и саму жизнь, и людей, тебя окружающих. Но это осознается только со временем. А писатель делится с нами частичкой своего опыта и видения мира, и мы начинаем воспринимать его, уже "стоя на плечах гигантов".
Одинец: Nota, большое спасибо за ссылку. Nota пишет: Лукино Висконти говорил, что выражение глаз актера должно противоречить общему выражению лица - если лицо радостное, в глазах должно быть страдание, если печальное - радость. Как жаль, что я раньше об этом не задумывалась. Вы сказали очень важную для меня вещь, спасибо вам. Не совсем в тему, но очень нравится мне одно из высказываний капитана Блада: "Человек должен уметь иногда посмеяться над собой, иначе он сойдет с ума. Об этом, к сожалению, знают немногие, и поэтому в мире так много сумасшедших"
Maria: Одинец пишет: И еще Карел Чапек Как я могла забыть Чапека? Не понимаю...
Ирбис: Из женщин, юмор который адекватно воспринимается мужчинами, я бы отметил Викторию Токареву
Хелга: Ирбис пишет: Из женщин, юмор который адекватно воспринимается мужчинами, я бы отметил Викторию Токареву Интересно. А Хмелевская, скажем?
Ирбис: Не добрался еще до нее, прочту
Elenavk: Из современных авторов очень рекомендую Михаила Успенского, особенно трилогию про богатыря Жихаря. Вроде бы и славянское фэнтези - но так уморительно !!! Ну и нежно мною любимый Леонид Филатов. Конечно, Федот-стрелец во-первых, ну и прочая, прочая...Скупила все, до чего руки дотянулись. Григорий Горин опять же. Тут уж смех сквозь слезы.
Эмма: Я люблю П. Г. Вудхауса, О.Генри, Джерома К. Джерома. Помимо широко известных Дживса и Вустера, у Вудхауса есть рассказы про Муллинера, Укриджа, Псмита. Очень мне понравились.
Дафна: У Вудхауса еще есть бесподобный пятый граф Икенхем "Не знаю, встречалось ли вам слово "эксцессы", но именно оно приходит в голову при упоминании о пятом графе". (с)
полная версия страницы