Форум » Наши переводы и публикации » Хотелось бы прочитать перевод » Ответить
Хотелось бы прочитать перевод
apropos: ... книг, до сих пор не переведенных на русский язык. Пожелания о переводе, обсуждение перспектив т.наз. "народного" перевода.
Ответов - 12
Ёlka: Я, наверное, совсем не в тему, но нашёлся бы добрый человек, который перевёл бы Троллопа "Дороги, которые мы выбираем"... так почитать хочется. http://www.readbookonline.net/title/14346/
Хелга: Более чем грустно, даже хуже, чем грустно. Ёlka пишет: но нашёлся бы добрый человек, который перевёл бы Троллопа "Дороги, которые мы выбираем"... так почитать хочется. Заметьте, какое это неблагодарное дело.
Ёlka: Заметила. Просто издатели проснулись - увидели, что есть интерес к этому автору, благодаря переводу "Севера и Юга". Переиздали "Крэнфорд" (через 40 лет) и "Мэри Бартон" (через 50). Прошлым летом издали "Руфь", обработав перевод 1866 года. И вот перевели "Жёны и дочери". Может ещё чего сподобятся перевести. Наличия интереса к Троллопу издатели пока не видят. А кроме "Барчестерских башен" ни один роман не переведён. Появится такой же народный перевод и Троллопа заметят. И ещё чего-нибудь переведут.
apropos: Ёlka пишет: Появится такой же народный перевод и Троллопа заметят. Не обязательно. По своему опыту знаю (в том числе по истории с СиЮ), что так наз. народные переводы не помогают ни популяризации, ни тем более изданию неизвестного редакторам издательств автора. Переводчикам же, взявшимся на свой страх и риск за перевод малоизвестного автора, нужна хоть какая-то поддержка от тех же читателей. Кто станет тратить свое время и силы на перевод, если его никто не будет читать, и он окажется никому не нужным?
Хелга: Ёlka пишет: И вот перевели "Жёны и дочери". Может ещё чего сподобятся перевести. Наличия интереса к Троллопу издатели пока не видят. А кроме "Барчестерских башен" ни один роман не переведён. Появится такой же народный перевод и Троллопа заметят. И ещё чего-нибудь переведут. Думаете? Это, скорее, из серии "Нет пророка в своем отечестве". apropos пишет: По своему опыту знаю (в том числе по истории с СиЮ), что так наз. народные переводы не помогают ни популяризации, ни тем более изданию неизвестного редакторам издательств автора. Глубоко безразличны все эти народные переводы редакторам. Как, в общем-то, и большинству читателей. Увы.
Скрипач не нужен: Ох, какая история вышла. Ну да. "Народные театры, наконец, вытеснят профессиональные" А это, разве, не народный? Как по мне, так он, родимый. "Кто знает, что есть, а что не есть..." Вот в чём вопрос-тааа...
Nataliada: Возможно я ошибаюсь, но похоже, что с этим образцом викторианской прозы знакомы только те, кто читал роман венгерской писательницы Магды Сабо "Старомодная история". Магда Сабо и ее книги заслуживают отдельной темы и отдельного разговора, я ограничусь цитатой из "Старомодной истории", непосредственно касающейся Хелен Метерс и ее романа. "В том календарном году, когда две воспитанницы монастырской школы, затаив дыхание, слушают, как Маргит читает вслух о благородном и мужественном Филиппе Дерблэ, и ощущают потрясение всякий раз, когда Илона песню Хуски про двух воробушков, которым только и можно что сесть рядом друг с другом передохнуть на телеграфном столбе, — в этом году Ленке и Белла получают в свои руки книгу, которая, пусть они об этом не знают, оказывает большее влияние на формирование их представлений о мире, чем Штилльмунгус, чем семейное воспитание и даже весь опыт их дальнейшей жизни. Белла скопила наконец деньги, собираемые для этой цели, и семейная библиотека Бартоков пополнилась новой книгой — романом Хелен Метерс «Идущая через рожь». Родившаяся в 1853 году в Майстертоне, вышедшая замуж за хирурга, тоже англичанина, и в двадцатидвухлетнем возрасте написавшая и издавшая под девичьей фамилией свой первый роман, «Coming through the Rye», писательница и не догадывалась, конечно, насколько бестселлер ее, выдающий незаурядную наблюдательность и мастерство, строящийся во многом на автобиографической основе, способный вызывать у читателей бурный восторг, горькие слезы и искреннее потрясение, этот апофеоз любви до гробовой доски, любви, не оскверненной, разумеется, плотской близостью, который появился в Венгрии, в переводе Эмилии Зичи, уже в 1878 году, спустя всего три года после английского издания, — насколько вредной была эта книга. Пожалуй, никогда матери, школа, гувернантки не отбирали тщательнее, чем в то время, в 1900 году, книги, достойные попасть в руки молодой девушке; однако роман «Идущая через рожь» выдержал самые взыскательные требования и занял место на полках. Готовясь к работе над «Старомодной историей», после «Пути в Золотую страну» я приобрела и эту книгу; я читала ее, с первой и до последней строчки, с каким-то неприятным ощущением, будто касалась некой скверны. Книга эта была как злобное пророчество: она начиналась стихотворной эпитафией, в которой названа была даже болезнь, от которой умерла моя матушка, а в конце, в сцене агонии Уотти, опять-таки с жуткой правдивостью воспроизводился момент, когда матушка покинула нас. Пока я собирала сведения о ее жизни, однажды меня уже больно ударила по нервам зловещая игра в утопленницу в бассейне у Сиксаи; нелегко было мне читать и надгробный стих, который даже в своей плохо переведенной простоватой наивности довольно достоверно перечислял симптомы сердечной и легочной астмы и тройного перелома шейки бедра. И вообще история Элен Адэр меня не растрогала, а возмутила. Хелен Метерс умерла в 1920 году; в то время матушка уже четыре года как вышла замуж во второй раз, за моего отца, и у нее не только был сын, рожденный от брака с Майтени, я тоже уже существовала на свете; книга тем или иным образом повлияла на судьбу, всех нас: Белы Майтени-старшего, Элека Сабо, и матушки, и моего брата Белы, и мою, и даже Мелинды в известной мере. Писатель крайне редко способен заранее определить, что он создает и что разрушает: Хелен Метерс, которая была лишь на тридцать лет старше моей матушки, вероятно, не поверила бы, если б ей сообщили, что в венгерском городе Дебрецене она на всю жизнь убедила одну юную девушку в том, что в земной жизни не следует ждать счастливой любви, что верить в осуществление надежд — это несбыточная иллюзия; роман этот заставил матушку считать естественным и простительным — простительным во имя любви — грехом мужскую неверность, грубость, внушил ей, что нет смысла бороться против бесчестия, обмана, что гордость, может быть, делает человека несчастным, но зато оберегает его от грязи; книга побудила ее верить, что подлинно активным можно быть лишь в сотворении зла, добро же всегда неловко, наивно и уязвимо. Не проходит и шести лет с момента, когда книга Метерс попала матушке в руки, как в Лондоне становится шумно от криков суфражисток, — в Лондоне, где писательница из окна квартиры своего мужа-хирурга на Харли-стрит имеет возможность видеть толпы демонстрантов; не проходит и шести лет, как в гробу с телом королевы Виктории несут хоронить ложный стыд и заблуждения эпохи; но для матушки, воспитывавшейся в монастырской школе, роман Метерс становится настольной книгой, это происходит неотвратимо, как несчастный случай, как железнодорожная катастрофа. Матушка была прирожденным борцом за права женщин, пусть это и не оформилось у нее никогда в сознательную позицию; она была в этом отношении максималисткой, мечтала даже не о равноправии, а о своеобразном матриархате, в котором мужчинам не отводилось вообще никакой роли. Матушка жила воображаемой жизнью англичанки Элен Адэр, бежала через поле ржи и со страхом ждала момента, когда войдет в ее жизнь, чтобы смутить ее, сделать несчастной, восхитительная и злобная Сильвия". Мнение Магды Сабо по объективным для нее причинам не очень лестное. Но мне с тех пор, как я прочла "Старомодную историю" очень хотелось узнать историю Элен Адэр тоже. Несколько лет назад мне повезло - я нашла сканы английского издания на каком-то библиотечном сайте. Венгерское издание романа по слухам до сих пор можно найти на тамошних книжных развалах. Русского перевода нет.Уважаемые переводчики! Может быть, кому-то из вас будет интересно им заняться? Я учила немецкий, поэтому от меня толку мало(
apropos: Nataliada Ваш пост перенесла в этот тред - здесь он не потеряется. Nataliada пишет: апофеоз любви до гробовой доски, любви, не оскверненной, разумеется, плотской близостью Какое у автора любопытное идеалистически-инфантильное представление об "апофеозе любви".
Хелга: Nataliada Отзыв Магды Сабо о романе не то чтобы нелестный, но какой-то суматошный. То "апофеоз любви, разумеется! неоскверненной плотской близостью (ужас какой, и за что так плотскую близость-то? Без нее, скверной, болезной, человечество вымрет на раз-два-три, и любить неоскверненно будет попросту некому и некого ), то убедил одну юную девушку в том, что в земной жизни не следует ждать счастливой любви, что верить в осуществление надежд — это несбыточная иллюзия; роман этот заставил матушку считать естественным и простительным — простительным во имя любви — грехом мужскую неверность, грубость, внушил ей, что нет смысла бороться против бесчестия, обмана, что гордость, может быть, делает человека несчастным, но зато оберегает его от грязи; книга побудила ее верить, что подлинно активным можно быть лишь в сотворении зла, добро же всегда неловко, наивно и уязвимо. Какой-то опасный роман, право, судя по отзыву. Nataliada пишет: Может быть, кому-то из вас будет интересно им заняться? Боюсь, что и последние оставшиеся здесь переводчики скоро вымрут.
Nataliada: Магда Сабо - писатель высшей пробы. И многочисленными комплексами обременена не была.Следует помнить, что она говорит о влиянии романа на судьбу своей матери и - через нее - на свою собственную. То есть, она не беспристрастна и имеет на это право. Тем интереснее было бы прочесть роман))) Ну а тем, кто хочет разобраться, почему отзыв столь суров, очень советую прочесть "Старомодную историю". Право, не пожалеете.
ИраИда24: Появится такой же народный перевод и Троллопа заметят. Да, заметили. В этом году вышел роман Троллопа "Маленький домик в Оллингтоне". Перевод, правда. жуткий, но все-таки лиха беда начало. А у него же есть еще совершенно замечательные вещи.
Хелга: Ёlka пишет: но нашёлся бы добрый человек, который перевёл бы Троллопа "Дороги, которые мы выбираем"... так почитать хочется. Есть перевод, опубликованный в 1875 году в приложении к журналу "Русский вестник". С ятями, конечно. Какъ мы теперь живемъ
полная версия страницы