Форум » Вильна, 1812 » Как можно верить вам? 2 мая, после 20.00 » Ответить
Как можно верить вам? 2 мая, после 20.00
Катрин: Место действия: опера, ложа Бореевых Время действия: 2 мая, после 20.00 Участвуют: Катрин Бореева, капитан Гранин
Ответов - 5
госпожа Бореева: Театр был полон. Навстречу Анне Михайловне то и дело попадались знакомые, но она ограничивалась лишь приветствием и упрямо двигалась вперед, сейчас не время для светской болтовни. Ещё дома, глядя на наряженную Катрин, Анна Михайловна решила, что во чтобы то ни стало столкнет сегодня дочь с капитаном Граниным, да так, что у обоих не останется выбора, кроме как провести вечер вместе. И сейчас в фойе, не слишком таясь, она упорно разыскивала нужного ей офицера. Катрин, целиком погруженная в свои мысли молча следовала за ней, и казалось, не обращала никакого внимания на её хаотичные передвижения. Но Гранина нигде не было видно. А что если он вовсе не пришел на спектакль? Вдруг написанное ею письмо от имени Катрин только напугало молодой человека. Неужели то, что привлекло итальянского сеньора, могло оттолкнуть русского офицера? Нет, не может быть! Мужчины, независимо от места проживания, везде одинаковы, и внимание молодой девушки не могло не польстить его самолюбию. Но червячок сомнения о правильности её поступка принялся потихоньку грызть Анну Михайловну. Она уже совсем было отчаялась найти Гранина, поэтому остановилась, чтобы немного отдышаться и обмахнуться веером, как знакомая спина замаячила прямо перед ней. - Капитан Гранин! - громко воскликнула Анна Михайловна, забыв о приличиях. Её возглас достиг ушей требуемого молодого человека, и он тут же подошел к ним. - Какое счастье, что мы видим вас здесь! – вне себя от радости произнесла она. - Вы непременно должны провести этот вечер с нами, - Анна Михайловна дотронулась веером до рукава капитана и кокетливо протянула, - и никакие отговорки не будут приняты. Я ведь ещё не успела поблагодарить вас за спасение моей дорогой дочери. Идемте с нами, мы сняли чудесную ложу, там и поговорим. И не дав сказать Гранину и слова, она потянула его за собой.
Катрин: От стыда и смущения Катрин готова была провалиться сквозь землю. Посещение оперы грозило превратиться в сплошное мучение. А час назад все представлялось в ином, более радужном, свете. Она часть вечера проведет в обществе подруг, – предполагалось, что в театр поедет не только Долли, но и Бетси – а в антракте или после спектакля найдет возможность переговорить с Граниным. И вполне возможно, что именно последнее обстоятельство (в чем Катрин отказывалась себе признаваться) повлияло на выбор вечернего туалета: она надела свое самое любимое платье, цвета зеленой бирюзы, от которого в ее серых глазах загорались зеленые искорки. И вот, в самом начале, maman преподнесла очень неприятный сюрприз. «Не может быть. У меня просто разыгралось воображение. И именно поэтому мне видеться, что maman заставила – именно заставила! – капитана составить нам общество. Что теперь Гранин о нас подумает? А Долли….?» Она украдкой посмотрела на подругу (они с maman перед началом представления заехали к Васильчиковым, и там выяснилось, что в театр пойдет только Долли), но ничего не смогла прочесть на ее лице. Покорившись неизбежному и подавив вздох, Катрин последовала за Анной Михайловной и капитаном Граниным.
Гранин: Гранин недолго раздумывал над тем, кого просить быть своим секундантом - в Афанасьеве капитан был уверен полностью, как и в том, что приятель ему не откажет. Наскоро объяснив другу, в чем состояла его просьба, и заручившись согласием, Александр откланялся. После ссоры с Ледовским и вызова каждое мгновение особенно остро отпечатывалась в его уме. Хоть Гранин и полагал, что с легкостью одержит верх в завтрашнем поединке, но отчего-то ему все равно казалось, он слишком много времени теряет понапрасну. У него была масса неотложных дел. Точнее, масса удовольствий, которыми надо насладиться, а вот дело одно: капитан, скрепя сердце, отправился на квартиру к Дарницкому. Нужно было рассказать генералу о документах, снять подозрения с Натали... Однако на квартире у начальника решимость Александра ожидало серьезное испытание. Петрушка сообщил, что его превосходительство еще не вернулись, и капитану ничего не оставалось, кроме как ждать. Гостиная с ее гнетущей тишиной, повисшей здесь еще с самого утра, дурно сказывалась на нервах Гранина. Гнев Дарницкого очень живо рисовался его воображению... Прошло около получаса, а генерала все не было - и Гранин начинал чувствовать себя глупцом: сидит здесь и ждет разноса, сокращая оставшиеся ему часы беззаботного отдыха. Он ведь не собирается пасть от руки Ледовского! Ничего ведь не случится, если он сознается в грехах завтра?.. Таким образом, решение было принято, и вполне довольный им капитан поехал к себе, где его ждал весьма неожиданный сюрприз. "Мсье капитан! Как было мило с Вашей стороны: вспомнить обо мне и прислать этот чудесный букет! Должна признаться, я была так напугана, и если бы не Вы, не Ваша отвага, решительность, когда Вы бросились меня спасать... Мне страшно подумать, что сталось бы со мной, не будь Вас - моего спасителя - рядом! Вы говорили, что любите театр, а мы с maman как раз сегодня идем в оперу. Если Вы там будете, то, надеюсь, мне представится случай еще раз поблагодарить Вас и выразить свое восхищение Вашим поступком - поступком истинно благородного офицера и дворянина. Остаюсь, К." Смутные планы на вечер тут же обрели самую четкую форму. Он сейчас же едет в оперу! Гранин мигом привел себя в порядок и помчался в театр. Фойе было полно народу. Он пробирался сквозь толпу посетителей, высматривая прелестную фигурку мадемуазель Бореевой, но без толку. Неужели Катрин сыграла с ним эту жестокую шутку? Вдруг его окликнул голос Анны Михайловны. Катрин, в бирюзовом платье похожая на наяду, смущенная и оттого еще более очаровательная, вместе с подругой, мадемуазель Тихоновой, стояла рядом с маменькой... Словно под действием чар русалки, Гранин сам не заметил, как преодолел разделявшее их расстояние. Он не успел поприветствовать дам, как госпожа Бореева забросала его вопросами. - Как я мог пропустить это представление? - не особенно вслушиваясь в болтовню мадам, произнес капитан, не сводя глаз с Катрин. Анна Михайловна в ответ незамедлительно пригласила его в свою ложу и, опершись на его руку (хотя, скорее, схватив его за рукав), повела за собой, не дав ему и шанса отказаться. Не то, чтобы он собирался отказываться...
Катрин: Расстояния от фойе до ложи хватило, чтобы придти к мнению: все что ни делается – к лучшему. Она же хотела переговорить с капитаном? А теперь не нужно выдумывать предлог, пускаться в хитрости дабы привлечь к себе внимание. Нет, все же иногда неуместное вмешательство maman только на пользу. Катрин нисколько не сомневалась, что Гранин будет сидеть подле нее – не для того же так старалась Анна Михайловна, чтобы единолично завладеть вниманием капитана. Капитан опустился в кресло рядом, и так как перед представлением еще оставалось немного времени, Катрин решила этим воспользоваться. - Вы сказали, что не могли не пропустить сегодняшнего представления…. Вижу, вы нисколько не покривили душой, когда говорили, что хорошо ознакомились со здешним театром. Нас ожидает захватывающее зрелище? Maman что-то упомянула насчет названия, но я, признаться, невнимательно слушала. И она вопрошающе посмотрела на Гранина.
Гранин: Войдя в ложу вместе со своими спутницами, Гранин занял место подле Катрин. Она обратилась к нему с вопросом, и он озадаченно поглядел на свою собеседницу. Он не имел ни малейшего представления, что за зрелище им предстоит, даже не подумал разузнать, а девушка держалась так, будто искренне верила, что он прибыл сюда ради спектакля... Будто не знала, что единственной причиной сегодняшнего его появления в театре стала она, ее письмо. Что это, она дразнит его? Гранин открыл было рот, чтобы призвать жестокую к милосердию, но тут же мысленно обозвал себя идиотом: ну, разумеется, Катрин, решившаяся на столь смелый шаг, не может при матери даже намекнуть, что писала мужчине. И он, удостоившийся такого знака ее расположения, не имеет права навлечь на нее гнев родительницы и, хоть это и потребует известной сдержанности, к чему он совершенно не был расположен, обязан поддержать ее игру. - Боюсь, я не помогу вам разрешить вопросы, мадемуазель, - капитан сокрушенно покачал головой и улыбнулся ей с обезоруживающей доверительностью. - Признаться, меня влекло сюда более восхитительное общество, нежели сама постановка... Красноречивый взгляд, которым он скользнул по хорошенькому личику своей визави, не позволял усомниться, чье именно общество оказалось для него столь непреодолимо заманчивым.
полная версия страницы