Форум » Вильна, 1812 » Что дружба? Легкий пыл похмелья... 2 мая, после полудня » Ответить

Что дружба? Легкий пыл похмелья... 2 мая, после полудня

Гранин: Время действия: 2 мая, после полудня. Участвуют: Ледовской, Гранин.

Ответов - 27, стр: 1 2 All

Гранин: Гранин отправился в штаб, как и велел ему Дарницкий, хотя по пути ему несколько раз приходила мысль, тем более настойчивая, чем ближе был капитан к пункту своего назначения, вовсе туда не ездить. Шишка на голове напоминала об утреннем негостеприимном приеме, служа прекрасным доводом в пользу этого плана. Но, рассудил Гранин, совсем не показаться в штабе будет небезопасно. Дарницкий уехал злой, как черт, и, ежели мадам Гурьевой не удастся улучшить настроения генерала, то на голову адъютанта обрушится кара потяжелее папки с уставом. Итак, встреча со шкапом все же состоялась, но - как и следовало ожидать - в его пыльном нутре ничего нового не обнаружилось. Впрочем, намерение уже есть половина дела: уверенный в исходе, капитан не особенно усердствовал. Он честно осмотрел полки, старательно избегая ненароком навести на них порядок, отвлекся на изучение затесавшихся здесь же счетов от сапожника и расписок. От этого неприятного занятия его оторвало недвусмысленное напоминание желудка о том, что нерадивый хозяин сегодня даже толком не позавтракал. Гранин окинул кабинет беглым взглядом. Пожалуй, он просидел здесь достаточно долго, изображая бурную деятельность, чтобы с чувством выполненного долга перейти к делам насущным. Близость к штабу немало портила аппетит, посему соседнему трактиру был предпочтен другой, расположенный в паре кварталов. В людном зале не оказалось ни одного знакомого лица. Капитан, разочарованно хмыкнув (все же есть что-то мещанское в том, чтобы есть одному), уселся за свободный стол...

Ледовской: Ледовской желал поесть. Это было единственное чувство, которое переполняло сейчас довольного гусара. Он нагулял аппетит на свежем воздухе в компании очаровательной Катажины. Правда, этот аппетит всячески старалась ему подпортить достопочтенная Анна Адамовна, но гусарский аппетит - не такая вещь, которая легко испаряется. Поэтому долго разыскивать подходящий трактир он не стал. В конце концов, какая разница, где принимать пищу? Если еда ему не понравится, он всегда сможет устроить хозяину скандал. Перед его глазами всё ещё маячило хорошенькое личико Катажины, а в ушах звенел её голосок, рассказывающий, как вкусно кормят у неё в Смолянах. Ротмистр представлял себе её стройный стан и мысленно любовался им, как вдруг между ним и этим нежным созданием вклинилась другая фигура, далеко не столь прелестная. Видение мигом исчезло. "Гранин, друг мой, вы, видать, тоже голодны!" - усмехнулся про себя Ледовской, увидев, что целью приятеля было то же самое заведение, в которое ротмистр собирался зайти сам. В трактире было довольно людно. Когда Ледовской вошёл, Гранин уже устраивался за свободным столиком. Ротмистр подошёл к своему другу сзади и громовым голосом скомандовал: - Смир-р-р-но!

Гранин: Генерал Дарницкий еще не совсем покинул мысли Гранина, поэтому первое, что пришло ему в голову при неожиданно раздавшейся за спиной команде, было, что начальник явился по его душу. Однако, уже подскочив со своего места, капитан с запозданием узнал голос Ледовского. Он обернулся к приятелю и улыбнулся с самой искренней радостью, хотя и не без укоризны. - Черт вас возьми, Ледовской, нельзя же так пугать людей! - добродушно рассмеялся он, жестом приглашая гусара расположиться за его столом. - Садитесь со мной, я как раз размышлял, что нет ничего лучше приятной компании за обедом. Вид у ротмистра был весьма довольный, и снова в памяти всплыл Дарницкий с его язвительными замечаниями. Очевидно, отменное расположение духа Ледовского не имело ничего общего со служебными делами, мысленно отметил Александр. Решив, что в нем некстати проснулись чрезмерная совестливость и такое рвение к бессмысленному труду, что он начал осуждать в других счастливую праздность, молодой человек саркастически усмехнулся и весело обратился к приятелю: - Рад вас видеть в столь бодром настроении, друг мой! Признайтесь, тому есть особая причина или же вас попросту посетила новая муза?


Ледовской: - Браво, капитан! - рассмеялся вслед за приятелем Ледовской. - Вы даже из-за обеденного стола готовы немедленно ринуться в бой! Хорошо вымуштровал вас ваш начальник! Он с удовольствием опустился на стул рядом со своим другом, откинулся на спинку: - Муза, говорите вы? - ротмистр хитро улыбнулся. - О, Гранин, вы даже представить себе не можете, какая это муза! Ледовской пригладил усы и продолжил: - Муза, капитан, посетила меня всё та же. Хоть вы приложили вчера максимум усилий, чтобы очаровательная панна Катажина смотрела в любую сторону, но только не в мою, - разумеется, вчерашние усилия Гранина на вечере Ледовской расценил именно так. - но вы потерпели полное поражение, друг мой. Так что с уверенностью могу вам заявить, что вскоре полковник Шанский пригласит нас на превосходный ужин к Миллеру, где мы выпьем с вами за прекрасных польских дам! Ротмистр оценил, какое впечатление это произвело на капитана, и решил немножко пояснить: - Сегодня утром я встретил нашу прелестную нимфу в парке.

Гранин: Задавая свой вопрос, Гранин почти ожидал услышать восторженное повествование о прекрасной незнакомке, взгляд прекрасных глаз которой поверг ротмистра к ее ногам, и был немало удивлен, когда Ледовской, вальяжно устроившись на стуле, завел речь о панне Катажине. Удивительно, в каком восторге приятель пребывал от встречи с этой девушкой! Должно быть, дела с пари у него шли как нельзя лучше, что нетрудно предположить, учитывая, что предмет спора так юн и неискушен в делах любви. Либо гусар со свойственным их брату самодовольством приукрашал свои достижения, сам искренне веря в то, что говорит. Легкая морщинка прорезала лоб Александра при упоминании Шанского: вчерашнее раздражение не замедлило напомнить о себе, дав новую пищу мыслям в духе генерала Дарницкого. Впрочем, то, как Ледовской расценил его давешнее поведение, не понравилось Гранину - слишком уж серьезно он воспринял его шутливую конкуренцию. - Какие усилия, Ледовской, что вы? - со смешком отмахнулся капитан, одновременно делая знак трактирщику (все-таки голод давал себя знать). - Я всего лишь старался быть вежливым - и старался исключительно ради вашего же блага! Ведь о человеке очень многое говорит избранный им круг друзей. Вот, вы же сами и подтверждаете, что мои усилия не пропали даром, - спокойная улыбка его должна была убедить ротмистра, что друг нисколько не намеревался мешать ему выиграть пари и даже не держит зла за подобные нелепые подозрения. - И что же, - продолжал он с интересом, - какие авансы делала вам наша прелестная нимфа?

Ледовской: - Наша прелестная нимфа, - вы только представьте себе, Гранин! - наша прелестная нимфа решила попробовать устроить со мной скачки! - рассмеялся Ледовской. - Эта девица - и осмелилась соревноваться со мной! Так и кричала мне: мол, догоняйте, Иван Алексеевич, никогда вы меня не догоните! Да поскакала, резвенько так! Голосок у неё, правда, довольно приятный. Голосок панны Катажины и в самом деле так и звенел колокольчиком в его ушах. "Ах, какое солнышко! В наших Смолянах никогда такого не бывает!" Ротмистр вдруг вспомнил, что Катажина то и дело заговаривала с ним об этой совсем непонятной для него деревне. - Только вот болтает много. Право, говорила бы она чуть поменьше о своей деревне, откуда она приехала, - Смоляны называется, не слышали? - было бы гораздо веселее. Тем временем расторопный трактирщик уже подсуетился с обедом, и приятели с удовольствием приступили к приятному занятию поглощения пищи. - Правда, к панне Катажине прилагалась её престарелая тётушка, - припомнил Ледовской обстоятельство, несколько омрачившее его утреннюю прогулку. - Так что ваш урок краковяка с пани Марианной будет пристально изучать Анна Адамовна Заруцкая. Интересно, подумал Ледовской, понравится ли капитану такой поворот событий?

Гранин: Нимфа, как оказалось, вела себя весьма непосредственно, чему вскоре нашлось самое простое объяснение: очевидно, в родных Смолянах, о которых Гранин, как и его приятель, слышал впервые, ее не научили делать тайны из своих чувств и впечатлений. Что ж, тем лучше для Ледовского - он без сомнения первым узнает о своей победе. - Название это мне ни о чем не говорит, - сознался капитан, - но ежели там все девушки столь милы и искренны, то. я уверен, мне бы там понравилось. Тут Ледовской с неудовольствием вспомнил еще одну присутствовавшую при их с Катажиной свидании даму. Гранин, признаться, думал, что панну Шиманскую всюду вывозит пани Марианна, и напоминание об Анне Адамовне немало его позабавило. - Что же, друг мой, благоволит вам эта дуэнья? Удалось вам завоевать расположение? - засмеялся Гранин и добавил не без ехидства. - Не думаю, что пани Заруцкой менее любопытно будет наблюдать, как вы берете уроки у ее юной подопечной, чем приглядывать за мной и пани Марианной... Или же вы раздумали учиться танцевать и вместо этого станете давать милой панне уроки верховой езды?

Ледовской: - Эта дуэнья, пожалуй, к кому-нибудь заблаговолит… - нахмурился Ледовской, припомнив милейшую Анну Адамовну, правда, тотчас же обрёл прежнее весёлое расположение духа. - Видимо, она была чем-то раздосадована, что ли, или же здоровье её давало о себе знать... Ох, Гранин, не приведи Господь вам встречать пани Заруцкую в плохом расположении духа! - рассмеялся ротмистр. - Это ж просто Бонапарте в юбке! Ваш начальник покажется вам добрейшим из добрейших по сравнению в ней! Солнце сияло, еда оказалась вкуснейшей, устраивать скандал трактирщику было решительно не с чего, да и вообще мир сиял своим разноцветными красками, а жизнь положительно ласкала сегодня ротмистра Ледовского. Хорошенькое личико Катажины очень быстро вытеснило из гусарских мыслей сварливую физиономию её тётушки. - А, впрочем, что о ней говорить? Зато мне удалось погулять с барышней у реки, и, скажу я вам, она очень интересовалась нашей военной службой. Разумеется, я рассказал ей много интересного, чем поразил её до глубины души. Вы бы видели, Гранин, как она меня слушала! - он наклонился поближе к приятелю. - В рот мне смотрела! - и он снова рассмеялся. – Так что я ни в коем случае не передумал! К тому же мне не терпится посмотреть на вас в паре с пани Марианной под неусыпным оком её тётки!

Гранин: За трапезой в приятной компании Гранин начал было забывать неприятности с начальником, но Ледовской напомнил о генерале, испортив своему собеседнику если не аппетит, то настроение уж точно. Подозревать ротмистра в злом умысле было бы просто оскорбительно, однако любой на месте Александра решил бы именно так. - Может быть, стоит познакомить генерала с этой достойнейшей женщиной? Судя по вашим словам, они быстро найдут общий язык - и общую мишень для своего вечного недовольства, - буркнул Гранин с кривой усмешкой, подумав, что нынче решительно все настроены против гусар. Все, кроме, очевидно, панны Катажины. В памяти всплыло - нет, вовсе не свежее личико юной панны Шиманской, но насмешливые серые глаза Катрин Бореевой. Хотелось бы ему знать, что думает сегодня о лихих кавалеристах эта своенравная барышня, которую вчера так заинтриговали импровизированные скачки? Хотелось бы ему знать, понравился ли ей букет? Вызвало ли его послание румянец на этих бледных щеках, улыбку на устах? - Ну что ж, - опомнившись от своих мыслей, немного рассеянно улыбнулся он, - остается надеяться, что хотя бы слух ее ничуть не улучшился за последние дни! Советую и вам помолиться об этом, ибо если ваша панночка хотя бы вполовину так очаровательна, как ее тетушка, вам будет так же сложно удержаться от комплиментов, как и мне... Впрочем, ни шутливый тон, ни показная готовность рассыпать комплименты пани Алексеевой не сумели вытеснить из головы капитана мысль о мадемуазель Бореевой. Опасаясь, что его отстраненный вид выдаст его с головой, Гранин иронически ухмыльнулся, решив списать свою рассеянность на банальную зависть, благо ротмистр сам предоставил прекрасный повод делать сравнения. - Вы поистине счастливый человек, мой друг, вам можно только позавидовать: ведь вы провели утро в компании прелестной барышни! А я, - он сокрушенно покачал головой, - угадайте, чем пришлось заниматься мне?

Ледовской: Ледовской ухмыльнулся, вообразив пани Заруцкую рядом с генералом Дарницким. Вот уж воистину, прекрасная бы получилась парочка! - Ваша правда, Гранин! Уважаемая пани будет прекрасно смотреться в паре с вашим начальником! А особенно если им вздумается потанцевать краковяк! - и, представив эту умилительную картину, ротмистр расхохотался так, что на них стали оборачиваться посетители трактира. - Капитан, надо непременно, непременно пригласить его превосходительство на наш с вами урок! - новый взрыв громового хохота. - Да они же произведут фурор, я уверен! И мы увидим, кто из них больше генерал: ваш начальник или же наша несравненная Анна Адамовна! Насмеявшись вдоволь, ротмистр вытер глаза, на которых от приступа неудержимого веселья выступили слёзы, и поднял бокал с шампанским: - За вас, дорогой друг, и за прелестную пани Марианну, вы будете её самым незабываемым учеником! И Ледовской залпом осушил бокал. - Мне действительно сегодня несказанно повезло, - продолжил он, немножко успокоившись и вернувшись к трапезе. - Но позвольте же мне угадать! Я так подозреваю, судя по вашему невесёлому тону, - он хитро улыбнулся, - что в это утро вы попались в цепкие лапы генерала Дарницкого, и что эти лапы не выпустили вас до тех пор, пока вы не переложили десять раз сто пятьдесят бумажек и не доставили в двадцать пять мест совершенно срочную корреспонденцию. Я прав?

Гранин: - Вы даже не представляете, насколько! - расхохотался Гранин. - Мало того, что я все утро перебирал документы под его внимательным взором (что после этого все пристальные взгляды Анны Адамовны!), таскался с ним к нему на квартиру. Так после всего он еще отправил меня назад в штаб - и зачем бы вы думали? - рыться в бумагах! Капитан невесело усмехнулся и по примеру друга осушил свой бокал. - Вы видите, как мне везет? - назидательным тоном спросил он, словно призывая приятеля ценить свою удачу, и продолжил. - Сам же генерал проводит время премило. Отослав меня, он отбыл с визитом к мадам Гурьевой. Вот вечно распекает меня за праздность и чрезмерную любовь к развлечениям, а сам тот еще отшельник... То-то я встречаю его то у Лисовских на вечере, то у Васильчиковых... Тут он вдруг вспомнил, что на вечер к Васильчиковым явился не с пустыми руками. Он тогда возымел амбициозное намерение успеть в клуб, да еще спешил увидеть прелестную княжну Бетси... В кармане плаща у него лежали бумаги, которые он поленился запереть в сейф. И почему-то он не мог припомнить, чтобы утром вынимал бумаги из плаща... Неужто он, в самом деле, потерял пакет, на поиски которого ушло у него все сегодняшнее утро? Но где и когда? До приема, после него, в доме князя или, как последний растяпа, прямо на улице, высыпав прямо под ноги честных и не очень горожан? - Вот идиот! - горячо воскликнул он, хлопнув себя по лбу. - Ледовской! Перед вами самый невезучий болван в нашей армии! Мало того, мне посчастливилось попасть под начало генерала Дарницкого, я еще имел неосторожность потерять бумаги, за которые этот служака собственноручно линчует меня! В досаде на самого себя он ударил кулаком по столу, напугав проходившего мимо лакея, решившего, что русский офицер чем-то недоволен. Отмахнувшись от мальчишки, радостно побежавшего дальше по своим делам, Гранин поднял сосредоточенный взгляд на Ледовского. Ярость Дарницкого очень живо рисовалась его воображению, он раздумывал, чем сможет оправдать себя - и сможет ли? И вдруг он вспомнил узкую ножку в винного цвета туфельке. Боже, он ведь натравил Дарницкого на Натали, свалил свой промах на невинную женщину, которая теперь пострадает от гнева генерала - по его, Гранина, вине! - Боже, какой позор! - застонал он и бессильно уронил голову на руки. Ему придется сознаться во всем - не может же он теперь бросить несправедливо обвиненную им же Натали без защиты...

Ледовской: Да, похоже, день у приятеля и в самом деле не задался. Ледовской искренне посочувствовал своему другу. Мало того что Гранин вообще по роду службы был связан со всякого рода документами и прочей бумажной чепухой, - а в том, что все на свете бумаги есть не что иное, как полнейшая чепуха, ротмистр не сомневался, - так ещё и умудрился что-то там потерять из документов генерала... - Не расстраивайтесь, друг мой! - он подлил вина капитану и себе. - И бросьте эту хандру! Найдётся ваш пакет! Пакет - не женская булавка! - Ледовского не так то просто было сбить сейчас с весёлого расположения духа. - Найдётся! Небось, положили просто где-нибудь, да и забыли! Выпьем, Гранин! Осуществив указанное действо, ротмистр довольно ухмыльнулся: - Лучше послушайте, что я вам расскажу. Готовьтесь к ужину, Гранин! - гусар хлопнул ладонью по столу. - Наш друг Шанский скоро будет поить нас шампанским! Великолепным шампанским у самого Миллера! Потому что наша нимфа... - ротмистр склонился к капитану, - сама сказала мне, как ей нравится мой Аркад! А если девица хвалит лошадь гусара, уверяю вас, друг мой, она от самого гусара без ума! Он отправил в рот внушительный кусок превосходного жаркого и продолжил: - И как она прелестно разговаривает! Ну колокольчик, капитан, просто колокольчик! И так меня всё расспрашивала, где я был, да как я воевал, а как дождь начался, так заволновалась: скорее, мол, в коляску садитесь, Иван Алексеевич, промокнете и заболеете! А я ей говорю: не бойтесь, панна Катажина, гусары умеют оставаться сухими под дождём, размахивая саблей над головой! - и тут уже от хохота Ледовского сотрясся весь трактир.

Гранин: - Да, и черт бы с ним, с пакетом! Гауптвахта ожидает меня так долго, что откладывать это свидание уже попросту неприлично, - с саркастическим смешком промолвил Гранин, но тут же снова сник. - Однако же... Натали, безусловно, неглупа и умеет поставить на своем, что с ее красотой и светскими талантами не так уж трудно, однако, что сможет противопоставить эта хрупкая женщина гневу генерала, убежденного в своих подозрениях? Если б она только знала, кому обязана своими невзгодами... Хотя с Дарницкого, пожалуй, станется: выложит все прямо и начистоту. - Дурак! - пробормотал капитан сквозь зубы. - Так оклеветать безвинную женщину!.. Будешь у Натальи Григорьевны в ногах ползать и все равно не достоин будешь прощения... Тем временем, неунывающий Ледовской подлил ему вина со словами ободрения и, показывая ему пример, выпил сам, тут же забыв про заботы своего приятеля. Непривыкший столь серьезно воспринимать собственные неудачи по службе и оттого еще более раздраженный беспечным отношением друга, Гранин недовольно сверкнул глазами на ротмистра, когда тот вновь принялся радоваться близкому выигрышу. - Не рано ли вы празднуете победу, Ледовской? - Александр глянул с сочувственным сомнением поверх края бокала. - Наша девица простодушна и невинна. Если она хвалит вашего коня, вполне вероятно, ей действительно нравится животное, а вовсе не всадник...

Ледовской: - Гранин, - Ледовской вытер усы и наклонился к приятелю, - разрази меня гром, если я ошибаюсь! Она просто не могла сказать вслух: ах, как вы прелестны, дорогой Иван Алексеевич! - эту фразу ротмистр произнёс писклявым фальцетом. - Поэтому она хвалила моего коня! Хвалила-то она коня, но имела в виду меня! Ведь она так и сказала мне: Иван Алексеевич, ваш Аркад такой умный, такой красивый, и вы с ним так похожи! А уж как она на меня при этом посмотрела! Только полный глупец, Гранин, только совершенно невозможный глупец не понял бы, что она при этом имела в виду! Ледовской откинулся на спинку стула, довольный своими словами, в которых правда и ложь сплелись воедино так, что распутать их не смог бы и самый искусный вязальщик. Приятель что-то там бормотал себе под нос, но Ледовской не придал этим звукам никакого значения. - Так что бросьте вы свою хандру, капитан. Документы, бумажки, пакеты, - нет в них радости! Лучше вспомните мадемуазель Катрин. Вот где счастье-то, капитан! Разве наши барышни – не счастье? Она, поди, до сих пор не может прийти в себя от вчерашней скачки, а вернее, от своего спасителя! – и ротмистр отсалютовал своему сотрапезнику очередным бокалом.

Гранин: Уверенность Ледовского в собственной неотразимости продолжала нашептывать ему лестные слова нежным голоском панны Шиманской. Вполне возможно, привычный к восхищению молоденьких девиц, ротмистр придумал себе восторженные взгляды и этой юной барышни. Сомнения товарища вызвали у Ледовского только смех да самодовольное "Только глупец бы этого не понял!". Гранин поднял свой бокал с натянутой улыбкой и мрачно отпил из него пару глотков: приятель начинал всерьез злить его. Фамильярное упоминание о Катрин из уст Ледовского, да еще в таком легкомысленном тоне, довершило дело. Гранин стиснул зубы. - Я смею надеяться, что Екатерина Федоровна вполне оправилась от вчерашнего происшествия, и даже готов отказаться от причитающихся мне лавров спасителя, лишь бы ей забыть пережитый страх, - эти слова капитан произнес так жестко, что сам не узнал бы себя, если б ему довелось слышать свою речь со стороны. Тут ему в голову снова пришла мысль о посланном девушке букете. И снова пришлось ему почувствовать себя самовлюбленным глупцом и лицемером. В досаде на себя он обратился к другу с укором, предназначавшимся более ему самому, нежели собеседнику: - Разве не жестоко напоминать такому хрупкому созданию о перенесенном кошмаре? Думаю, ей мой вид не доставит такого удовольствия, какое получает от общения с вами ваша барышня, - говоря "ваша", капитан усмехнулся столь язвительно, что мог бы с тем же успехом заявить, что Катажина настолько же принадлежит Ледовскому, насколько Катрин - ему, Гранину.

Ледовской: Рука Ледовского замерла в воздухе, а потом осторожно опустила бокал с шампанским на стол, так, что янтарная жидкость даже не колыхнулась. Ротмистр внимательно посмотрел на приятеля. Гранин что, шутит, что ли? Впрочем, тон капитана был весьма далёк от шутливого, да и выражение его лица не понравилось Ледовскому. Неужели у него случилось что-то действительно серьёзное? Тогда надо было ему немедленно помочь! - Тысяча чертей, капитан! - улыбка гусара стала далеко не такой лучезарной, какой была минуту назад. - У вас, кажется, неприятности? Интересно, неужели гранинский начальник настолько разошёлся сегодня утром, что вверг капитана в состояние полного недовольства жизнью? Вообще-то это вряд ли, подумал ротмистр. Капитан, вроде, был уже закалён в боях со своим генералом. Тогда прелестная Катрин? У Гранина не пошло дело с очаровательной мадемуазель Бореевой? А вот это может быть! - Гранин, - Ледовской доверительно приблизился к своему другу и ободряюще похлопал его по плечу. - Давайте я налью вам ещё, - он подтвердил свои слова действием, - и вы расскажете мне о ваших бедах. Глядишь, мы с вами выпьем, и вскоре ваша мадемуазель сменит гнев на милость и оценит вас по достоинству! Ну, говорите, друг мой! Что там у вас стряслось?

Гранин: На лице Ледовского промелькнула озабоченность, на мгновение Гранин решил было, что друг, наконец, уяснил суть его проблем, но это впечатление оказалось обманчивым. Приятель налил ему еще вина и предложил поделиться с ним правдивым рассказом о его, Гранина, неудачах на любовном поприще. Похоже, Ледовской возомнил себя знатоком и решил научить его секретам обращения с прекрасным полом! - Ваша самоуверенность достойна восхищения! - капитан криво усмехнулся. Он должен был бы порадоваться за друга, если у того с панной Катажиной дело, в самом деле, сладилось так скоро, но для этого требовалось признать, что он попросту завидует ротмистру, как видно, родившемуся под счастливой звездой. Самая мысль об этом больно задела самолюбие Александра, злость он предпочел выместить на Ледовском, с неприязненным выражением отшатнувшись от него. Неловкое движение рукой – и только что наполненный приятелем бокал едва не оказался опрокинут на стол. Гранин с омерзением уставился на липкую от выплеснувшегося из бокала шампанского руку, на мгновение отвлекшись от самодовольного лица Ледовского, но спустя секунду эта мелочь изрядно добавила к раздражению капитана против более удачливого друга. - Премного благодарен за участие, - саркастично заметил он и полез за платком, который держал за обшлагом мундира. – Вот только завлечь бедную наивную панночку из этой Богом забытой деревеньки совсем не то же, что вскружить голову далеко не глупой девушке, знакомой со светом… Гранин выразительно посмотрел на Ледовского, ехидно вскинув бровь, и извлек, наконец, платок. Только это был не его платок: тонкий батист был испачкан землей в нескольких местах, а в уголке красовалась изящная монограмма - украшенная завитками буква «К»…

Ледовской: И грянул гром. Да, настоящий гром прогремел для Ледовского посреди его безоблачного неба. А потом мир просто взял и перевернулся с ног на голову. Батистовый платочек подействовал на несчастного ротмистра как красная тряпка на известное рогатое животное. Перед его глазами явственно возникло лицо милой панночки. «Бабка, Иван Алексеевич! У меня нет платочка, но вот вам подорожник, он залечит вашу рану!» Залечит?! Так, значит, вот почему у Вас не оказалось платка, драгоценная панна Катажина! Ты Гранину платок тот отдала! Все слова капитана, все его действия, начиная со вчерашнего непонятного поведения на приёме, внезапно обрели смысл. Да какой смысл! Так значит, его друг, его, разумеется, теперь так называемый друг, его опередил! Так вот почему он так подначивал его вчера на всякие там краковяки! Он просто хотел над ним посмеяться! И прежде Ледовского добиться расположения Катажины! И сделать так, чтобы ротмистр проиграл в споре! И это у него блестяще получилось! То, что невинная вещица может принадлежать совершенно другой барышне, Ледовскому даже и в голову не пришло. Только одна девица была сейчас у него на уме, а на платочке красовалась замысловатыми завитушками, словно бы издеваясь над бедным гусаром, буква К. Понятно, что Вильна не вымощена батистовыми платочками, стало быть, попасть к капитану этот платок мог только одним способом: от самой его владелицы. От возмущения, от охватившего его негодования Ледовской даже потерял на несколько секунд дар речи. Когда же способность произносить всевозможные звуковые сочетания вернулась к нему, он смог только невнятно промычать: - Вы… да как же вы… и кто! Мой друг! Это низко, Гранин! Низко и недостойно!

Гранин: Ледовской переменился в лице, но Гранин не сразу заметил это, вернувшись мыслями к обстоятельствам, при которых он заполучил в свои руки этот платок. Он прекрасно сознавал, как выглядит со стороны то, что он носит при себе платочек с монограммой, явно не принадлежащий ему. Понимал он и то, в какое неловкое положение он поставит мадемуазель Борееву, если кому бы то ни было станет известно имя его хозяйки... Тут его слуха достигло невнятное бормотание Ледовского: что-то о том, что он, дескать, поступил подло и низко... Взгляд ротмистра был прикован к тонкой вещице, которую Гранин так и продолжал держать в руке. Очевидно, приятель обо всем догадался и решил недвусмысленно дать понять, что осуждает его действия... Поставить под сомнение репутацию двух женщин за одни сутки - это было уже слишком, но опорочить имя Катрин казалось невыносимым! - К чему такие громкие слова, Ледовской? - зло огрызнулся Гранин. - По-вашему, я поступил бесчестно? Но чем же я виноват? Разве тем, что предпочтение отдано мне? Он понадеялся, что последнее его заявление, произнесенное весьма самодовольным тоном и столь резко расходящееся со всем, что он прежде говорил об отношении к нему мадемуазель Бореевой, уведет Ледовского с верного следа: в конце концов, разве мало в Вильне девушек и женщин, чье имя начинается с К?

Ледовской: Ему? Предпочтение отдано ему? Так она уже успела отдать предпочтение? Ай да панночка! Ай да Катажина! Ледовской залпом осушил бокал и расхохотался. Глупец! Он-то думал, что эта провинциальная барышня молода и наивна, а она… Значит, она, когда любезничала с ним сегодня утром, на самом деле уже предпочла ему Гранина? Значит, вчера вечером капитан успел вскружить ей голову настолько, что она уже одаривает его платочками? Смех несчастного резко оборвался. Мысли ротмистра путались, язык тоже заплетался. Он уже совсем не понимал, что происходило между панной Шиманской и капитаном, он видел только этот злосчастный платочек, застилавший ему глаза и не позволявший разглядеть всё остальное. - Она предпочла вас? Тысяча чертей! Да вы же приложили к этому все усилия! И ведь вы прекрасно знали, что… - очередная порция шампанского была влита в страдающий организм. – Чёрт вас возьми, капитан! Ловко же вы всё это провернули!



полная версия страницы