Форум » Вильна, 1812 » Что можно почерпнуть из женской сплетни. 1 мая, около 17 часов. » Ответить

Что можно почерпнуть из женской сплетни. 1 мая, около 17 часов.

Ирэн: Время действия: 1 мая, около 17 часов. Место действия: ателье мадам Нинон. Участвуют: Натали Гурьева, Ирэн Листова.

Ответов - 28, стр: 1 2 All

Nathalie: Натали улыбнулась. Мадам Листова вела себя в точности так, как было нужно. - Полностью согласна с вами, мадам! - она повысила голос, в надежде, что модистка еще маячит у нее за спиной, - юные девицы так бестолковы и непоследовательны! Но княжна, скорее всего, совершенно верно описала вам Дарницкого. Не сомневаюсь, генерал из тех мужчин, кому претит девичья болтовня и которые предпочтут общество своей лошади или денщика обществу восторженной девицы. Не удивительно, что он был мрачен и неразговорчив. Натали музыкально рассмеялась, и покачала головой, словно сочувствуя приживалке, взявшей на себя трудновыполнимые обязательства.

Ирэн: - Представьте себе, да! - Ирэн рассмеялась в тон собеседнице. Голос ее зазвучал звонко и весело, хотя, если бы Натали могла читать ее мысли, этот смех показался бы ей довольно саркастическим. - Вот и княжна тоже. Ах, говорит, Ирина Александровна, ну какой же он зануда, этот генерал! - Листова продолжала говорить, широко улыбаясь и уже даже не стараясь понизить голос. - И смотрит на меня так... невинно совсем, юное дитя! Ирэн следила за реакцией мадам Гурьевой и восхищалась ею. Самообладанию светской красавицы позавидовал бы кто угодно. Ирэн могла бы поклясться, что Натали слышать о своем бывшем любовнике и прогулке его по саду с княжной Бетси было больно, очень больно, но она ничем этого не показывала. Разве что явный интерес к событиям в доме Васильчиковых выдавал ее чувства. Тем не менее щадить эти чувства Ирэн не собиралась. Она ничего не имела лично к Натали, но у нее была задача, возложенная на нее княгиней. И она должна была делать все, дабы эту задачу решить. А щадить чувства мадам Натали - это уводило бы ее в сторону от решения головоломки. Поэтому Ирэн продолжила, разглаживая одну из лент на прилавке: - Как раз то, что нужно Елене Владимировне, пожалуй... А княжна еще добавила: мол, и совсем он не в моем вкусе, хотя сам он и думает, что нравится всем без исключения девушкам! Нет, вы можете себе такое представить, мадам! Ох уж эти юные барышни! И это после того, как ночью я видела... Ох, - Листова сделала испуганное выражение лица и даже поднесла руки к губам, словно бы не хотела словам, уже готовым вылететь из ее ротика, вырваться наружу. - Ох, мадам, простите... Я не должна была вам этого говорить...

Nathalie: Сказанного мадам Листовой хватило бы для не одного, а нескольких полноценных ворохов сплетен, коими возможно было увлечь общество, жаждущее позлословить над известной фамилией. Но, оказалось, и это было не последней новостью. Разговорчивость Ирины Александровны играла на руку Натали, и в какой-то момент красавице показалось, что от нее почти не требуется поощрения для того, чтобы сваха выложила все, что знает, с удовольствием приукрасив ряд событий собственными измышлениями. Но от того рассказанные новости не становились менее значительными. В очередной раз расширив глаза и без особых усилий, почти привычно изобразив удивление и предвкушение новой сенсации, мадам Гурьева поощрительно дернула подбородком: - Неужели вы ночью видели убийцу, мадам? - она наклонилась ближе к Ирэн и добавила торопливым шепотом, - клянусь, я никому не скажу! Клятва женщины хранить тайну, данная соплеменнице, имеет невысокую цену – как известно, в тайне мы сохраняем только лишь то немногое, что не представляет большого интереса для остальных. Однако извечный ритуал, необходимый для скорейшего распространения слухов и сплетен, был совершен.


Ирэн: - Убийцу? - переспросила Ирэн. - Наталья Григорьевна, а ведь вы правы! Именно... этого человека я, скорее всего, и видела! Только, умоляю вас, вы обещали никому... - Ирэн прекрасно понимала, что обещание мадам Гурьевой хранить услышанное в тайне означает, что она доложит об этом всем, кому сочтет необходимым доложить. А вот сочтет ли она это необходимым... - Вы знаете, ночью мне что-то не спалось, - Листова подняла руку и потерла лоб. - Меня саму мучила мигрень. Как ужасны эти мигрени! У вас бывают мигрени, мадам? Вы наверняка поймете меня: я хотела глотнуть воздуха и открыла окно. И мне показалось, что внизу, в саду, кто-то есть... Ирэн взглянула на собеседницу. Та смотрела на нее с явным интересом. - Это был мужчина. Конечно, я не видела его лица, было темно, и я разглядела только силуэт. Он был высок ростом, это я запомнила, - но это и все, что я могу сказать. Я подумала, что это садовник или еще кто-то из домашних, но я же не знала тогда... Боже мой, неужели это был тот... - второй раз ужасное слово "убийца" Ирэн произнести уже не смогла, - тот самый вор?

Nathalie: - У меня не бывает мигреней, мадам. – Натали коварно усмехнулась, - по моему опыту, кавалеры редко бывают в восторге от болезненных барышень, поэтому посоветуйте княжне как можно реже демонстрировать свое нездоровье, это отобьет у генерала или какого-либо другого претендента охоту продвинуться дальше в своих устремлениях. Она задумчиво посмотрела на собеседницу, словно изучая. «Неужели мадам не поняла, какую яму себе вырыла?» - на лице Натали появилась короткая удовлетворенная усмешка, сопровождавшая истинно иезуитские размышления – еще помучить свою визави, сообщив, чем может обернуться для нее простодушная откровенность, или оставить ту в неведении. К счастью, умение скрывать свои чувства, если дело не касалось любовных неудач, было неотъемлемой чертой характера коварной красавицы. На лице ее злорадное удовлетворение не нашло выхода, и она продолжала излучать доброжелательность и умеренное любопытство. - Очень может быть, мадам, - интимно понизив голос, ответила она, – вам надо непременно сказать об этом полиции! Натали смутно помнила швейцара князей Васильчиковых, что встречал гостей у входа, поэтому не могла с уверенностью оценить его рост. - Ваш погибший швейцар был какого роста?

Ирэн: - Швейцар? - переспросила Ирэн, припоминая, как же выглядел этот человек. - Высокого... Да, высокого, - повторила она уже увереннее. - Вы думаете, это был он? - Ах, мадам, это счастье, что у вас не бывает мигреней! - вздохнула Листова. - Если бы не эта мигрень, я бы, наверное, рассмотрела его... - Ирэн даже в голову не пришло, что, если бы не эта мигрень, она вообще бы никого не увидела, так как спокойно бы спала в своей постели. - А так я совершенно не знаю, кто бы это мог быть! Ирэн повернулась к прилавку с лентами и углубилась в их рассматривание. На самом деле она крепко задумалась: а не сказала ли она в своем порыве заставить мадам ревновать больше, чем следовало бы? Не увлеклась ли чрезмерно? - Я так не хотела бы общаться с полицией, - снова произнесла она со вздохом. - Но вы правы, мадам, мне надо об этом сказать хотя бы Алексею Федоровичу...

Nathalie: - Конечно, мадам! – горячо поддержала эту гениальную идею мадам Гурьева, интерес которой к разговору угас с пониманием того, что весьма неосторожная в высказываниях Ирина Александровна, похоже, истощила запас новостей, либо – что вполне вероятно, осознала, что в пылу наговорила лишнего. Лицо Натали осветилось торжествующей улыбкой женщины, чью удовлетворенность собой приятно пощекотало осознание несовершенства соплеменницы. «Возможно, в следующий раз вы будете куда осторожнее в описании легкомысленного характера своей протеже, мадам Листова, и не станете озвучивать те нелестные для любого возможного претендента эпитеты, которым юная шалунья Бетси наградила генерала Дарницкого. Возможно, вы будете осторожны, мадам, - Натали прищурилась, - но будет поздно. Достанет и того, что сегодня вы были неосторожны». Улыбка красавицы стала еще более доброжелательной, она снова рассмотрела на свет широкую газовую ленту изумрудного колера, повертела в руках лоскут барежа насыщенно-фиалкового цвета, и повернула голову в ту сторону, где возилась модистка. Давая понять сим царственным жестом, что в ее услугах назрела необходимость. И, словно ставя решительную точку в сочувствии переживаниям своей визави, Наталья Григорьевна самым сладким голосом произнесла: - Очень надеюсь, милая Ирина Александровна, что печальные происшествия в вашем доме более не повторятся. Ведь от них у любой девицы расшалятся нервы, а это не на пользу матримониальным планам ее родительницы.

Ирэн: - Ох, мадам, а я-то как надеюсь на это! - сказала Ирэн. - И тут нервы расшалятся не только у барышень, как вы изволили заметить, а у любого, кто в этом доме живет. Как это ужасно, мадам, когда происходят такие страшные вещи! Тут к ним подошла модистка, мадам Нинон, и Листова перевела свой взгляд на ленты и кружева. Она перебирала все эти прелести, но мысли ее были далеки от премудростей женского гардероба. Она думала, правильно ли все сказала мадам Гурьевой, и с некоторым неудовольствием отметила, что кое-чего, пожалуй, говорить бы и не следовало. Ведь Натали - известная сплетница, и она вполне может распространить всю информацию, только вот как она ее подаст... Хотя, с другой стороны, можно все представить в любом свете... Пожалуй, стоит поговорить с княгиней. Размышляя таким образом, Ирэн быстро отобрала ленты для себя и перешла к тем мелочи, что поручила ей купить Елена Владимировна, желая поскорее покончить с покупками и вернуться домой. Эпизод завершен.



полная версия страницы