Форум » Вильна, 1812 » Никогда не говори никогда. 1 мая, около часа дня » Ответить
Никогда не говори никогда. 1 мая, около часа дня
Туров: Место действия: загородная прогулка Время действия: 1 мая, окола часа дня Участники: госпожа Листова, полковник Туров
Ответов - 34, стр:
1 2 All
Туров: Туров проснулся очень рано. Привычка, выработанная в течение многих лет, не изменила ему и сегодня. Вчера, вернувшись после вечера у Васильчиковых, он долго не мог заснуть. Сведения, которые ему сообщил Баринов, не давали ему покой. Раздосадованный тем, что ранее ни о каком Маркизе он не слышал, Туров так и не смог сесть за свои записки. Каждый день, возвратившись со службы, полковник записывал свои мысли по поводу предстоящей войны с Францией. Вот и сейчас исписанные листки сиротливо лежали на столе, дожидаясь, когда их хозяин продолжит свою работу. Но Туров, заложив руки за спину, ходил взад и вперед по комнате. Движение помогало ему сосредоточиться. Его намерение с утра поехать в штаб, чтобы просмотреть донесения агентом откладывалось, так как буквально перед уходом княгиня Васильчикова пригласила его с Бариновым на загородную прогулку. Отказать такой высокопоставленной особе было неудобно, поэтому полковник согласился. Отвлек Турова от размышлений Ванька, просунувший голову в приоткрытую дверь. Молчаливого денщика он когда-то забрал из отцовского имения, разглядев в юноше недюжинную смекалку. И не было теперь человека более преданного полковнику, чем его денщик. Можно было не сомневаться, что если Ванька решился нарушить покой хозяина, значит, оседланный жеребец давно стоит у порога и пора уже ехать на прогулку. Туров решил присоединиться к всадникам за городом. Он не спеша проехал по улицам Вильны, и, оказавшись на берегу Погулянки, придержал своего гнедого. Полковник огляделся. Неподалеку он заметил несколько гусар, и Баринова, но подъехать и поздороваться с ними он не успел, так как в это время на поляне появилась кавалькада. После взаимного обмена приветствиями с вновь прибывшими, рядом с Туровым оказалась молодая миловидная женщина, которую он видел в доме у Васильчиковых. - Госпожа Листова, - вспомнил полковник её имя и, оглядевшись вокруг, произнес, - отсюда открываются живописные виды, вы не находите?
Ирэн: Сегодня утром княгиня Васильчикова пригласила Ирэн на загородную прогулку. Листова, конечно, прекрасно понимала, что княгиня приглашает ее не ради развлечения. Наверняка там будет кто-либо из кавалеров, отмеченных Еленой Владимировной в качестве женихов для Бетси. Ирэн подумала, что загородная прогулка - прекрасная возможность поговорить не в условиях светского приема, а на лоне природы, таком приятном и таком расслабляющем. Однако у нее теперь имелись и некоторые дела, не связанные со свадьбой княжны. Нет, конечно, замужество Бетси - ее наипервейшая задача, именно ради этого княгиня Элен пригласила ее в Вильну, предоставляет ей дом и все другие прекрасные условия для жизни. Но судьба Долли, судьба этой несчастной сироты, со вчерашней ночи занимала мысли Ирэн. Она твердо решила помочь бедной девушке, ведь у той не было, как у кузины, богатой матери-княжны. Если Долли вчера не осталась равнодушной к придумке Листовой про внимание князя Баринова, то почему бы князя Баринова не попробовать поймать на тот же самый крючок? О, мужчины ловятся на крючки гораздо скорее женщин, Листова это точно знала. Было у нее и еще одно дело. Она взяла с собой на прогулку ту самую записку, которую передала ей вечером Долли. Ирэн надеялась встретиться с полковником Туровым, постараться поехать рядом с ним, дождаться хорошего момента, когда на них никто не будет смотреть, и тайно передать ему письмо. Накануне Ирэн, конечно, не смогла удержаться и в своей комнате прочла его. Записка была явно служебная и важная. Не исключено, что из-за ее пропажи у господина Турова могут быть неприятности. Поэтому прогулка за городом показалась мадам Листовой очень удобным случаем, чтобы возвратить письмо без лишних глаз. Поэтому, как только Ирэн увидела полковника среди собравшихся, она постаралась как бы невзначай приблизиться к нему и, поймав его взгляд, улыбнулась. - Сказочный вид! - согласилась Листова с замечанием Ивана Петровича. - Так тихо, спокойно, никакой суеты! И такое приятное общество! - Ирэн обвела взглядом собравшихся. - Какая чудная идея - прогуляться за городом! А вы, господин Туров, тоже любитель живописных уголков?
Туров: - У нас есть такие места в Орловкой губернии! – мечтательно протянул Туров, и как будто наяву увидел аккуратный бревенчатый дом, заставленный копнами сена скошенный луг, извилистую мелкую речушку и притаившийся вдали густой лес. Картинка была такой четкой, что полковник несколько раз моргнул глазами, чтобы избавиться от видения. - Я всегда, когда приезжаю домой, беру удочку и ранним утром иду на речку рыбу ловить. Денщик мой, Ванька, знатный рыбак. Вентеря расставляет по одному ему ведомому способу. И что вы думаете, без щуки наш улов никогда не обходится. Об окунях, карасях, плотве и прочей мелочовке и говорить нечего. Правда, я больше с удочкой люблю сидеть. И улов у меня иногда не уступает Ванькиному. А после он такую уху варит! Пальчики оближешь. Чистая амброзия получается. После неё впадаешь в состояние полного покоя и мечтаешь только об одном, чтобы оно продлилось как можно дольше, – Туров вздохнул, - а вам знакомо такое чувство? – обратился он к спутнице.
Ирэн: - Как красиво вы рассказываете, господин Туров! - Ирэн засмеялась. - Картинка так и стоит перед глазами! Вчера на приеме у Васильчиковых, наблюдая беседу Турова с князем Бариновым, Листова представляла себе полковника как очень серьезного, делового человека. Но сейчас он так легко, по-простому рассказывал о житейских вещах, о рыбалке, ухе, что Ирэн поневоле начала присматриваться к нему. Оказывается, этот человек совсем не такой, каким он показался ей по первости. К тому же картинка, нарисованная полковником, оживила воспоминания Листовой о родных местах, да и не только. - Так вы, значит, из Орловской губернии, Иван Петрович! - произнесла Ирэн. Бетси, Долли, записка - Листова вдруг подумала, что все это может подождать. Эта мысль удивила ее саму: никогда ранее ничего подобного не приходило ей в голову. Дело было у нее на первом месте. Она даже рассердилась на саму себя, но потом решила: почему бы и не поговорить о личном? В конце концов, ей надо получше узнать полковника Турова, раз Елена Владимировна отметила его среди возможных женихов для Долли. - Какое удивительное совпадение! - она искренне была поражена, когда полковник назвал свою родину. - Вы знаете, мой муж, - он тоже был как раз оттуда! Я помню, мне доводилось бывать на его родине - природа там действительно необыкновенная! А из каких вы мест?
Туров: Известие, что муж госпожи Листовой родом из Орловской губернии стало для Турова полной неожиданностью. Он не очень любил общаться с земляками, потому что большинство из них сразу же старались с его помощью пристроиться в штаб, на теплое местечко. Туров, обычно, отказывал в протекции, что вызвало вполне объяснимые обиды со стороны просителей. Полковник считал, что умный и храбрый человек и сам сумеет пробиться. А дураков и так полно в штабных коридорах, чтобы он, своими руками, увеличивал их количество. Туров внимательно посмотрел на спутницу. Похоже, раньше они не встречались, женщину с такой привлекательной внешностью он непременно бы запомнил. И не нужен ей, скорее всего, ни чин, ни должность. Муж погиб, а она ещё очень молода, чтобы иметь взрослых детей. К тому же, кажется, госпожа Листова приходится дальней родственницей Дарницкому, который гораздо больше мог бы помочь, вздумай она за кого-то просить. - Я из Ливенского уезда. Захаровка - это моё поместье. Признаться, о Листовых я ничего не слышал, но я уже много лет не живу в имении и бываю там только наездами. А из каких мест был ваш муж?
Ирэн: - А мой муж был из Карачевского уезда, из Калиновок. Кажется, это далеко от вас... Впрочем, я могу и ошибаться, я очень давно была там в последний раз. Даже не припомню, сколько лет прошло... Ирэн задумалась. А действительно, сколько же лет прошло с тех пор, как... Муж погиб в седьмом - значит, это было еще раньше, году в пятом, наверное... или в четвертом... Как раз тогда они ездили с мужем к нему на родину в последний раз. - А я сама из новгородских, - Листова вернулась в настоящее. Нет, нет, ворошить прошлое - это не ее удел. - У моего батюшки было там поместье, и, вы знаете, я с детства помню, как он на рыбалку ходить любил! - Ирэн засмеялась. - Какая там была у нас речка - как на полотне художника! Правда, - лицо Ирэн омрачилось, - батюшка мой с матушкой умерли рано, когда я совсем девчонкой была... Но я помню, как батюшка мой рыбалку нахваливал! Наверное, жизнь в провинции, что в Новгородской губернии, что в Орловской, что еще в какой-либо, не имеет большого разнообразия. Хотя что касаемо природы и окрестностей - уж куда до этого столице! Вот и здесь... Взгляните, Иван Петрович, какая речушка! И название у нее ну прямо сказочное - Погулянка! Как песня звучит! И так все тихо, мирно, спокойно! Как хорошо! - Ирэн вдохнула лесной воздух. - Вам так не кажется?
Туров: Безыскусный короткий рассказ Листовой о себе произвел на Турова сильное впечатление. Она явно не пыталась его разжалобить, хотя, судя по всему, хлебнула в своей жизни немало горя. Он вспомнил свою квартирную хозяйку пани Бригиту, которая каждый раз при встрече с ним горестно качала головой и сетовала на судьбу-злодейку, оставившую её без кормильца. Хотя по сведениям ушлого Ваньки, сразу завоевавшему доверие кухарки, её пани скорее выиграла от смерти пьяницы мужа, чем проиграла. - А я признаться недолюбливаю столицу, тихая провинция мне гораздо ближе по духу, чем шумный Петербург, - сказал Туров, невольно любуясь профилем женщины. - Но позволю себе не согласиться с вами относительно названия этой речушки. Погулянка, на мой взгляд, звучит как-то легкомысленно. А для песни куда более подходят названия Ловать и Полисть. Уж не там ли вам приходилось в детстве рыбачить? Всегда считал рыбалку исключительно мужским занятием, к которому женщины испытывают сильнейшее раздражение. Моя матушка, а затем и покойная супруга страшно злились, когда я отправлялся поутру на речку. Приходилось прибегать к различным ухищрениям, чтобы они не сердились.
Ирэн: - Как вы угадали? - Ирэн искренне была удивлена. - Действительно, на Ловати! Там поместье моего батюшки было! - она звонко рассмеялась, но вдруг оборвала себя. Туров упомянул о своей покойной жене, а она позволила себе так развеселиться! Листова уже слышала, что полковник потерял жену, но подробностей не знала. Она почувствовала неловкость от своего тона и поспешила заговорить о другом. - А Погулянка совсем не кажется мне легкомысленным названием! Наоборот, такое приятное для слуха, легкое! Ирэн взглянула на своего собеседника, но он вроде не проявлял никаких признаков расстройства. Наоборот, Листовой показалось, что он с интересом ее рассматривает. Показалось? "И о чем я думаю? - сказала Ирэн самой себе. - Просто ему про рыбалку интересно." - Я сама на рыбалку не ходила, это вот батюшка мой был любитель, да и мужу моему покойному тоже это занятие очень нравилось. - Ирэн вдруг сообразила, что и она, и полковник Туров находились в одинаковом положении: она - вдова, он - вдовец. - Но почему вы считаете это чисто мужским занятием? Вот я бы, например, с удовольствием на бережку посидела, природой бы полюбовалась! Вы знаете, я в Петербурге скучаю по родине. И часто езжу туда... - Листова снова немного помолчала, углубившись в свои мысли. - Да я бы никогда не стала препятствовать мужчинам, которые бы на рыбалку собрались! А здесь вы бы порыбачили, Иван Петрович? Хотя, возможно, у вас тут совсем нет времени...
Туров: - Да, мне ещё ни разу не удалось посидеть здесь с удочкой. Но это, скорее, говорит о неумении разумно пользоваться своим временем, чем о большой занятости на службе. Ведь при желании, всегда можно выкроить часок другой для любимого занятия. На самом деле Туров немного лукавил. Служба в Вильне забирала все его силы, и ни на что другое уже не оставалось ни времени, ни желания. Сегодняшняя прогулка была передышкой в череде дней, заполненных до отказа важными делами. Но сетовать на свою службу полковник не привык, тем более этого не следовало делать в обществе молодой красивой женщины. - Мне кажется, что женщины испытываю предубеждение против рыбалки, потому что сами там разу не бывали. Я уговорил однажды Любу, так звали мою жену, поехать со мной. Она была уже на небольшом сроке беременности, и ни за что не хотела со мной расставаться. Никогда до этого у меня не было такого богатого улова. Хотя, правильнее будет сказать у нас, так как Люба принимала во всем живейшее участие. Туров вздохнул. Говорить о покойной жене он не любил и всегда уклонялся от всяческих расспросов на эту тему. Его личная жизнь не тема для обсуждений и пересудов. Но искренность и открытость Листовой подкупила полковника.
Ирэн: Беременности? Так у полковника есть дети? Листова никогда об этом не слышала. Ей очень хотелось спросить об этом Турова, но она сдержалась. Такие прямые расспросы, да еще на тему, которая явно не доставляет удовольствия... К тому же ее собеседник, как ей показалось, гораздо более увлечен рыбалками, чем детьми. - Право, Иван Петрович, я не знаю, почему женщины так предубеждены! - сказала она. - Лично я, как я уже изволила сказать, ничего не имею против. Наоборот, мне было бы приятно, если бы у меня тоже появилась возможность... - Ирэн вдруг осеклась. Не понял бы полковник ее слова как-нибудь превратно! - То есть я хочу сказать, что если бы мой муж приглашал меня в свое время с собой, я бы с удовольствием соглашалась! Ирэн вдруг увидела мило беседующих впереди князя Баринова и Долли. Странно, они все время находились перед ней, а она их даже не замечала! И как же она могла так отвлечься! Но поразительно: ее беседа с Туровым протекала так непринужденно и легко, что совсем не хотелось прерывать это удовольствие и от обсуждения рыбалки переходить к замужеству ее подопечных. Сделав над собой небольшое усилие, Листова произнесла: - Посмотрите, какая красивая перед нами пара, Иван Петрович! А вот ваш друг, князь Баринов, - неужели и он тоже любит рыбачить?
Туров: Туров почувствовал досаду. Вопрос, прозвучавший из уст Листовой, ошеломил его. Сзади раздавались веселые голоса, он обернулся и увидел увлеченную друг другом парочку. Гранин с упоением что-то рассказывал молодой девушке. Бездельник адъютант явно был в своей стихии. Туров покачал головой. И куда только такая ретивость исчезает на службе! Но почему-то в глубине души он почувствовал зависть к весело болтающему офицеру. Туров так не умел. За долгие годы он так и не научился вести непринужденные разговоры с женщинами. В моде и нарядах полковник ничего не смыслил. Столь любимые дамами романы о всепоглощающей любви и страсти не читал. Сплетни терпеть не может. Не о службе же говорить в конце концов! Туров подумал, что, наверняка, уже надоел собеседнице своими рассказами о рыбе, речке и рыбалках. А уж Любу и вовсе не стоило поминать. А может он ошибся и искренность Листовой всего лишь светская маска? И её интересует Баринов? А интерес к богатому князю был вполне объясним. - О привычках князя Баринова вам лучше спросить у него самого, - холодно произнес Туров и сразу же пожалел о сказанном. В отчаянии он уставился на Погулянку. Речка в этом месте делала небольшой изгиб. Полковник вспомнил, что уже был здесь однажды и решил попытаться исправить свой промах. - Если позволите, я могу показать вам одно красивейшее место, - сказал Туров, приглашая всадницу ехать вслед за ним.
Ирэн: Итак, первая попытка заговорить о князе потерпела неудачу. Почему-то Туров вдруг напрягся и стал сразу каким-то... далеким, что ли... Или Ирэн это только кажется? Вроде она не сказала ничего предосудительного... Возможно, у них с Бариновым возникли какие-либо разногласия? И тогда Листова просто выбрала неудачный момент? Да, конечно, это было похоже на правду. Ну ничего, она зайдет с другого конца. Это было странно для нее и совсем непозволительно, учитывая важность ее задачи, но, когда Иван Петрович вдруг предложил ей оставить на время компанию и показать какое-то известное ему красивое место, Ирэн просто возликовала. Конечно, это было неправильно! Это было немыслимо! Ее задачей было сейчас выяснить как можно больше о князе Баринове как о возможной кандидатуре для Бетси... или для Долли - вспомнила Листова ночной разговор с Дарьей Семеновной. Но она тут же придумала себе оправдание: а ведь господин Туров тоже вполне может подойти на роль жениха для Долли! Успокоив таким образом свою совесть и показав ей, как усердно она исполняет свои обязанности, Ирэн, испытывая непонятное волнение, произнесла: - С удовольствием взгляну на ваше красивейшее место, Иван Петрович! Где же оно?
Туров: - Это недалеко. Надо подъехать к реке, - сказал Туров и чуть сильнее, чем это было нужно, хлестнул своего жеребца. Пилат довольно резко рванул с места в нужном направлении, поэтому полковнику пришлось поумерить его пыл, иначе госпожа Листова осталась бы далеко позади. Всю дорогу Туров молчал, мысленно пытаясь выяснить для себя, зачем он хочет привлечь внимание этой женщины. Как и большинство дам, она приехала сюда развлекаться. А ему некогда развлекаться. Он и так прозевал появление Маркиза в Вильне, а на носу война. Вскоре всадники выехали на небольшой пригорок, нависший прямо над речкой. На противоположной стороне лес вплотную приблизился к воде, позволяя стихии вымывать под собой землю. Погулянка в этом месте сужалась, что давало возможность рассмотреть причудливый узор обнаженных корней деревьев. Со стороны создавалось впечатление, что лес растёт прямо из реки. - Это самое необычное место из тех, что мне довелось здесь увидеть, - сказал Туров, - вам нравится?
Ирэн: Туров ехал чуть впереди, показывая дорогу, и, к счастью, молчал, дав Ирэн возможность поразмышлять. Она сейчас не принадлежит себе, думала Листова. Она живет в доме у княгини Васильчиковой, она была удостоена этой чести, потому что Елена Владимировна доверилась рекомендациям Листовой как хорошей свахи. Не подтвердить такую репутацию было бы для Ирэн непозволительно. Она понимала всю важность возложенной на нее задачи, да к тому же - что греха таить! - ей было очень интересно эту задачку решить. О связи Дарницкого и Натали Гурьевой судачили все, кому было не лень - а теперь, если ей удастся заполучить генерала как жениха для Бетси, это же будет великолепной победой! К тому же сейчас ситуация складывалась явно в их пользу: слова Дарницкого на вчерашнем приеме сказали ей очень многое. Вот о чем она должна сейчас думать! К тому же есть еще и Долли. Долли... она посмотрела на своего спутника. Да, без сомнения, он вполне мог бы подойти на роль жениха для Долли, но... почему-то Ирэн вдруг сильно этого не захотелось. Какие глупости, одернула она сама себя! Ничего личного! Она не может! Она не имеет права давать своим чувствам мешать делу! Она просто обязана немедленно забыть о своем и начать все-таки дело, ради которого она завела с Туровым беседу! Тем временем они подъехали к берегу и оказались на небольшом пригорке. Листова посмотрела на лес, который, как в сказке, поднимался из самой воды, залюбовалась мерным течением речки... Иван Петрович был прав. - Просто сказочно красиво! - Ирэн подняла голову и посмотрела на синее-синее небо. - Право, Иван Петрович, как вы понимаете природу! Она здесь действительно прекрасна! Постояв ещё немного, отгоняя вновь и вновь приходившие ей в голову мысли о том, что полковник очень интересный человек, Ирэн начала: - А я и не думала, что мужчины так способны понимать реки, леса, луга! Считала, это только женщины способны увидеть такую красоту! Вы знаете, вот не далее как вчера вечером мы беседовали об этом с Дарьей Семеновной! И что вы думаете? Она сказала мне то же самое! Так и сказала: не могут мужчины оценить солнце и облака, какая жалость! Но теперь я вижу, что мы обе были неправы! Вы один такой, Иван Петрович, или есть и другие?
Туров: - Молодости свойственно заблуждаться, - пожал плечами Туров. - Теперь у вас будет прекрасная возможность разубедить мадмуазель Тихонову в обратном. Можете добавить, что князю Баринову тоже не чужда любовь к природе. Я так красочно описывал местные красоты в своих письмах, что он решил провести здесь свой отпуск, - интерес Листовой к Баринову был для полковника очевиден, поэтому в его словах невольно проскользнул сарказм. Не удержавшись, Туров продолжил: - Я искренне желаю Дарье Семеновне со временем понять, что каждый человек есть отдельный индивидуум. И судить о людях надобно опираясь на собственные наблюдения, а не повторять досужие вымыслы. С таким же успехом я могу заявить, что только блондинки обладают художественным вкусом, брюнетки же его начисто лишены, - он с лукавой улыбкой взглянул на свою темноволосую собеседницу.
Ирэн: - Так это вас мы должны благодарить за появление... Льва Павловича здесь? - Ирэн чуть не сказала "еще одного жениха", но вовремя спохватилась. - Ах, Иван Петрович, должно быть, вы чудный рассказчик, раз князь внял вашим письмам и пожаловал сюда! В словах полковника ей явно послышались насмешливые нотки. Должно быть, сама мысль о том, что можно сопоставить имя князя с именем Долли Тихоновой, была для него смешной? Ну что ж, пусть он так думает. Листова предположила, что так думает, скорее всего, далеко не он один. Но зато теперь у Ирэн появилась возможность воплотить в жизнь одну из самых невероятных своих задумок. - Непременно передам ваши слова Дарье Семеновне, - улыбнулась она, оставляя без внимания замечание Турова о блондинках и брюнетках. - Ей будет очень приятно, что князь, оказывается, ценитель красот природы. Вы знаете, я сейчас живу с Долли в одном доме, и эта девочка мне стала очень дорога. Такой милый ребенок! Ведь она, в сущности, ребенок еще... Но тем не менее очень глубокая натура... Она понимает красоту, понимает настоящую красоту! А ее суждения обо всех людях в целости - не более, чем максимализм ее возраста. Ведь в молодости мы все судим обо всем очень категорично, правда?
Туров: - Да, вы правы, - рассеянно кивнул Туров. Обсуждать достоинства Дарьи Семеновны он не хотел. Лестный отзыв Листовой об этой девушке он счел преувеличением. Подобными словами озабоченные мамаши обычно нахваливают своих дочерей на выданье. В таких случаях полковник старался перевести разговор на другую тему и побыстрее ретироваться. Но расставаться сейчас с собеседницей и возвращаться к кавалькаде всадников Турову не хотелось. - Вы любите музыку? Играете на фортепиано? – спросил он у Листовой в надежде продолжить беседу и отвлечь внимание вдовы от мадмуазель Тихоновой и князя Баринова.
Ирэн: Музыка? Фортепиано? Ирэн, рассматривающая в эту минуту лес на противоположном берегу Погулянки, обернулась и с удивлением посмотрела на Турова, так неожиданна ей показалась эта смена темы. Полковник явно не желал разговаривать о своем друге, а Долли положительно не входила в круг его интересов. Последнее обстоятельство обрадовало Листову, но уход Ивана Петровича от обсуждения князя Баринова был нежелателен. Впервые она вдруг пожалела, что не предоставлена сама себе, что у нее есть обязательства перед княгиней Васильчиковой. Туров оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Только что он поразил ее своими размышлениями о рыбалке и красотах природы, а теперь заинтересовался музыкой! Оказывалось, что он совсем не мрачный и неразговорчивый! Листова внезапно осознала, что молча смотрит на своего собеседника, что было не совсем прилично с ее стороны. - Ох, простите, Иван Петрович! Я просто задумалась... Вы спросили о музыке - да, я немножко музицирую. Вот раньше, когда я была молода, я играла гораздо больше. А уж теперь я больше слушаю, как играют другие. Жалей не жалей, а у Ирэн были сейчас обязанности. Будущее двух молодых особ волей княгини Элен находилось в ее руках. Ей доверили важную задачу, и Листова не собиралась отступать. Если ради цели надо пожертвовать своими желаниями, значит, она ими пожертвует. Ирэн совсем не хотелось опять переводить разговор на Баринова и Долли Тихонову, ей хотелось поговорить о музыке, которую она действительно любила, но дело - ее дело не позволяло ей сейчас так расслабиться. - Вот, например, барышни в доме Васильчиковых, - Ирэн придала своему лицу самое веселое выражение. - Вы знаете, как поет Бетси? Да и Долли неплохо играет на фортепиано! А вы, Иван Петрович, тоже любите музыку?
Туров: Усилия Турова оказались напрасны. Листова лишь вскользь упомянула о себе и тут же стала нахваливать барышень семейства Васильчиковых. - Не имел удовольствия слышать, как поют и играют упомянутые вами молодые девушки, - произнес полковник, - мои же познания в музыке весьма скромны, и ми минор отличить от ля бемоль мажора я не смогу. Дальнейший разговор показался ему бессмысленным. - Нам пора возвращаться, - сказал он и, развернув коня, медленно поехал прочь от реки. Процессия все так же спокойно двигалась по дороге за исключением двух гусар. - Похоже, ротмистр Ледовский и князь Шанский решили устроить импровизированные скачки, - заметил Туров, обращаясь к спутнице. Он с интересом стал наблюдать за соревнованием двух превосходных наездников, мысленно поставив на Шанского, жеребец которого был предметом зависти всех окрестных знатоков лошадей. Но ротмистр не намерен был уступать и сразу же обогнал князя. Однако через какое-то время противники уже шли вровень. Вдруг жеребец князя встал на дыбы, и даже издалека было видно, что Шанский с трудом удержался в седле. Туров почувствовал неладное. - Что-то случилось. Ирина Александровна, давайте подъедем поближе, - обеспокоено сказал он, пришпоривая коня.
Ирэн: К полному разочарованию Ирэн, полковник вдруг резко закончил их разговор и развернул коня. Несколько секунд она просто оторопело смотрела ему вслед, не понимая, что же вызвало такое неудовольствие Ивана Петровича. Она вроде не сказала ничего обидного для него или неприятного. Может, ему не понравилось, как она молча смотрела на него? Вдруг он счел, что она просто неприлично его рассматривает? Какая жалость! А ей так хотелось еще поговорить с этим человеком, который на поверку оказался совсем не таким угрюмым и молчаливым, каким он ей поначалу представлялся. Кроме того, у нее еще оставалась записка! Она непростительно забыла про записку! Эту оплошность надо было срочно исправлять! Туров обратил внимание Ирэн на импровизированные скачки двух гусар, и она стала наблюдать за наездниками. В первую очередь ее привлек, конечно, полковник Шанский, как возможный жених для Бетси, правда, не слишком одобренный Еленой Владимировной. Листова залюбовалась двумя молодыми людьми: ах, как же они были красивы, как же привлекательны, их молодецкая удаль и мастерское умение держаться в седле просто приковывали к себе ее взгляд! А ведь ротмистр Ледовской - тоже неплохая кандидатура, мелькнуло у нее в голове. Правда, она совсем ничего о нем не знала, но, учитывая Долли... Листова догнала полковника, мило улыбнулась ему. Но в этот момент у скачущих что-то произошло. С такого расстояния Ирэн не могла видеть подробностей, но взволнованный голос Турова, а также ее собственная интуиция подсказали, что что-то неладно. Но ей надо было передать полковнику записку! - Конечно, Иван Петрович, давайте подъедем, вдруг там нужна помощь! - сказала она. - Но, очень прошу вас, уделите мне чуть позже еще несколько минут!
Туров: Пока Туров с Листовой подъезжали к гусарам, возле Шанского собралось немало любопытствующих. Он уже хотел спросить о причине странного поведения жеребца находящегося неподалеку Баринова, как вдруг раздался выстрел. Мимо просвистела пуля, взвилась на дыбы лошадь одной из всадниц и, Туров, мгновенно обернувшись, инстинктивно подхватил поводья лошади Листовой, которая тоже испугалась внезапного шума. Подчинившаяся властному движению кобыла покорно встала, и через несколько секунд полковник загородил собой свою спутницу. В одиноких кустах, растущих на берегу Погулянки, на котором находилась кавалькада, невозможно было спрятаться. Поэтому внимание Турова сразу привлек противоположный берег реки, казавшийся ему ещё совсем недавно таким мирным и красивым. Он пристально изучал заросли деревьев, стараясь заметить в них хоть какое-то движение. Однако, кроме беспокойно метавшихся птиц, ничего подозрительного полковник не видел. Шанский стоял на берегу реки и представлял собой отличную мишень для стрелка. По мнению Турова этот поступок свидетельствовал скорее о глупости, чем о храбрости князя. Но в ситуации, когда среди кавалькады прогуливающихся находилось много женщин, такой рискованный шаг не мог не вызывать у него уважения. Через какое-то время пернатые успокоились, и стало ясно, что человек, прятавшийся в зарослях, покинул своё убежище. Туров обернулся к Листовой, отпустил, наконец, поводья её кобылы и, взглянув в огромные глаза, в глубине которых затаился испуг, с тревогой спросил: - Ирина Александровна, вы в порядке? Сильно испугались? Не бойтесь, думаю, уже все позади.
Ирэн: Листова думала о записке, которую она обязательно должна была передать Турову, она думала о Долли и князе Баринове, как вдруг ее размышления прервал выстрел! Это было настолько неожиданно, что Ирэн даже вначале не поняла, что произошло. Какой выстрел может быть на мирной верховой прогулке? Но выстрел действительно прозвучал, ей это не показалось. Листова осознала это скорее по реакции других, чем по своим ощущениям. Ее собственные мысли словно бы остановились, тело не могло двигаться, руки и ноги ей не подчинялись, слова не хотели произноситься. Ее кобыла вдруг дернулась и тревожно заржала, и Ирэн показалось, что она сейчас упадет. То ли это лошадь была виновата, то ли она сама вдруг от неожиданности потеряла равновесие... Но вдруг эта непонятная качка остановилась, и Листова поняла, что поводья ее кобылы держит железная рука. Ирэн постепенно обретала дар речи и способность мыслить. Она увидела, что Туров крепко держит ее лошадь за поводья, и почему-то он оказался точно между ней и берегом реки. Откуда-то издалека до нее долетел голос полковника. Кажется, он спрашивает, все ли в порядке? Надо ответить ему! Листова начала говорить, и ее собственный голос показался ей чужим и каким-то странным. - В порядке... Да, я в порядке, Иван Петрович... - она была в этом абсолютно не уверена. - А... Что произошло? Кажется, стреляли? Кто?
Туров: Туров огляделся вокруг, пытаясь определить, не пострадал ли кто от выстрела. Офицеры возбужденно обговаривали произошедшее, барышни охали, отсутствовал только Гранин со своей спутницей. Значит, ему не показалось - лошадь мадмуазель Бореевой понесла. Туров понадеялся, что капитан справится с обезумевшим животным, и переключил своё внимание на Листову. - К сожалению, я не могу ответить вам, кто стрелял, - ответил Туров и, решив не пугать и без того испуганную женщину, добавил, - скорее всего, это проделки незадачливого охотника на перепела или тетерева. К счастью, никто не пострадал. О мадмуазель Бореевой он решил умолчать. Чем закончится для девушки бешеная скачка Туров не знал, а сеять лишние волнения он не привык. Но одно Туров знал наверняка – развлекательная прогулка закончилась. При этой мысли он почувствовал чувство сожаления и жгучую ненависть к неизвестному стрелку, прервавшему его не хитрый разговор с Листовой. Дорого бы он заплатил, чтобы вернуть те мгновения у реки. Пусть даже они были бы посвящены обсуждению достоинств барышень Васильчиковых и князя Баринова. Но сейчас не время предаваться сентиментальным чувствам. - Ирина Александровна, вам надо вернуться в город, - твердо сказал Туров, - если позволите, я провожу вас.
Ирэн: Ирэн потихонечку начала приходить в себя. - Охотника? Так это охотники стреляли? Она даже сама не понимала, верит или нет сказанному Туровым. Охотники - да, конечно, они же в лесу, и здесь есть охотники! Но почему тогда охотники стреляли там, где собралось много народу? Листова увидела, что Шанский и Ледовской спустились к самому берегу и что-то сосредоточенно там высматривают. Как-то не вязалось их поведение со словами полковника. Неужели кто-то стрелял в них?! Почему? Зачем? Она поняла, что, чем больше думает, тем больше запутывается. Одно было хорошо: страх постепенно уходил. И Листова с удивлением осознала, что рядом с этим человеком ей очень спокойно. Спокойно и легко. Он казался ей таким... надежным, что ли. По крайней мере, Ирэн очень захотелось, чтобы он побыл рядом еще хотя бы какое-то время. - Пожалуйста, Иван Петрович, проводите меня! - она сказал это, видимо, даже чересчур эмоционально. Но страх все еще наполнял ее душу, и она не могла говорить спокойно. - Пожалуйста, не оставляйте меня сейчас! - а вот этого, наверное, говорить совсем не стоило, но поняла она это уже после того, как сказала.
Туров: От весьма эмоциональной просьбы Листовой, не оставлять её одну, Туров поначалу растерялся. В последний раз он слышал подобное из уст покойной жены, но тогда на это была веская причина. Однако Туров напомнил себе, что имеет дело с молодой женщиной, возможно, ранее не слышавшей выстрелов, и видевшей оружие только издалека, поэтому некоторая её горячность вполне объяснима. Он немного помедлил, обдумывая ответ, но так и не успел ей ничего сказать, потому что к ним подъехал подполковник Журавский в компании мадам С*** . - Туров, хоть вы поддержите меня в желании продолжить такую замечательную прогулку, - весело проговорил гусар. - Не понимаю, почему все так испугались какого-то выстрела, - капризно протянула его спутница. - Вероятно, потому что здесь пограничная зона, мадам С***, и какой-то выстрел может многое означать, - веско заметил Туров и добавил, - к тому же мадмуазель Бореева пострадала. Будем надеяться, что для неё все обернётся всего лишь испугом. Мадам С*** презрительно скривила губы, её совсем не интересовала судьба девушки. Турова охватило непреодолимое желание покинуть беспечную парочку, но оставлять Листову в компании этих людей он не хотел. - Мадам Листова, вы так бледны, - озабочено сказал он, - вам надо немедленно немного проехаться, небольшая встряска вас взбодрит. Прошу прощения, господа, но мы покинем вас, - и, опасаясь, что Листова начнет протестовать, сведя на нет его усилия, решительно взял повод её лошади и подстегнул своего жеребца.
Ирэн: Пока Туров разговаривал с подъехавшей к ним парой, Ирэн смогла перевести дух. Да, она, конечно, проявила излишние чувства, но теперь было уже поздно. Ей оставалось только одно: надеяться, что полковник этого или не заметит, или спишет все на волнение. Собственно говоря, так оно и было. Но теперь все! Листова сказала себе, что ей просто необходимо взять себя в руки. Она подумала, что лучше всего сейчас для нее было забыть об этой сорвавшейся с языка фразе и довершить все-таки то, ради чего она в самом начале этой злополучной прогулки постаралась оказаться спутницей Турова. А именно - передать ему найденную Долли записку, узнать побольше о князе Баринове и... Да, и это тоже. Теперь ее мозг оказался занятым деловыми вопросами, и она стала быстро успокаиваться. Ей даже самой это показалось неожиданным. Но факт оставался фактом: отвлекшись на дела, она потихонечку начала забывать об этом ужасном выстреле. Туров предположил, что Листовой надо немного проехаться, чтобы успокоиться, и, не дождавшись ее ответа, повел ее лошадь за своей. Ирэн была ему благодарна: ей совсем не хотелось оставаться сейчас в обществе подполковника Журавского и госпожи С***. Они проехали какое-то время молча, и за этот небольшой промежуток Листова смогла собраться с мыслями и начать говорить. - Благодарю вас, Иван Петрович, - она взяла поводья своей кобылы. - Мне уже и вправду лучше, позвольте, я сама... Но я так перепугалась! А что случилось с Катрин? Неужто ее задело пулей?! Ирэн в своем смятенном состоянии не в силах была замечать, где и кто находится из других участников прогулки, видела только, как Ледовской и Шанский поехали к реке, но слова Турова, что мадемуазель Бореева пострадала, заставили ее думать, что ей еще очень повезло.
Туров: Туров направил своего жеребца туда, где прервалась скачка лихих гусар. Он решил осмотреть место происшествия. Его было довольно легко найти, кони любопытствующих вытоптали всю траву вокруг. - Лошадь мадмуазель Бореевой испугалась выстрела и помчалась в лес. Но вы не переживайте! Капитан Гранин бросился за ней, а он неплохой наездник и, я уверен, сумеет остановить испуганную кобылу, - ответил Туров, слезая с Пилата. Надежды найти что-либо в высокой, хоть и примятой траве была призрачна, но Туров рассудил, что все равно стоит попытаться отыскать пулю. В том, что выстрел был неслучайным, он не сомневался. Стреляли в кого-то из собравшейся тогда компании, свист пули возле своего уха он слышал отчетливо. Но один вопрос не давал Турову покоя. Если это было покушение на одного из участников прогулки, то почему стрелок дожидался пока все соберутся в кучу? В конце концов, каждый из них до того представлял весьма удобную мишень для выстрела. Например, он с Листовой довольно долго стоял на берегу, и убить его не представляло большого труда. Впрочем, как и Баринова, весьма медленно едущего с барышней Тихоновой. Туров отчетливо это помнил, потому что обогнал их, подъезжая к реке. Правда, Шанский и Ледовский устроили скачку, и подстрелить их было бы непросто. А когда они внезапно остановились, то стрелок мог воспользоваться моментом и выстрелить. И только собравшиеся вокруг всадники помешали точно прицелиться. Но зачем кому-то нужно убивать гуляк гусар? Кроме перерубаной гадюки (неужели из-за этой твари встал на дыбы конь Шанского) Туров больше ничего не нашел. Оставив бесполезные попытки отыскать улики, он вскочил на своего жеребца и тут же увидел, как на краю леса появилась парочка всадников. - А вот и капитан Гранин с мадмуазель Бореевой, я же говорил вам, что все обойдется, - ободряюще улыбнулся Туров Листовой, которая молча взирала на его попытки расследования.
Ирэн: Ах, вот оно что... Слава Господу, Катрин невредима! Но ее кобыла понесла... Ирэн погладила свою лошадь и сказала ей мысленное "Спасибо". Впрочем, спасибо, скорее, заслуживал полковник Туров. А за Катрин она все же волновалась. Конечно, Иван Петрович уверяет, что Гранин хороший наездник, да и она сама в этом не сомневается, но предпочла бы увидеть мадемуазель Борееву здесь и спасенной. Кстати, капитан Гранин... Ирэн задумалась. Пожалуй, стоит разузнать побольше о нем и о ротмистре Ледовском. Именно на том месте, где что-то случилось у ротмистра с полковником Шанским, остановился сейчас Туров. Спешившись, он что-то внимательно высматривал в траве. Листова молча взирала на его непонятные действия, но спрашивать ничего не стала. Она сейчас думала, как бы передать ему записку. Она бы уже давно отдала ее, если бы не этот злополучный выстрел. Пока Ирэн размышляла, появились наконец Гранин и целая и невредимая Катрин, правда, она показалась Листовой растерянной. Но она была в порядке, и Ирэн успокоилась окончательно. Похоже, никто из участников прогулки всерьез не пострадал. - Ах, как хорошо, капитан, видимо, на самом деле превосходный наездник и отважный человек! - сказала она Турову, который вновь вскочил в седло. - Иван Петрович, - Листова подвела свою кобылу поближе к жеребцу Турова. Возможно, с ее стороны было не сильно умно так напрямую заговорить об этом письме, но только что пережитый страх на какое-то время лишил ее способности мыслить трезво. - Вчера вечером мне в руки попало одно письмо. Оно попало ко мне совсем случайно, и я хотела бы вернуть его владельцу. Я хотела бы вернуть его вам. - С этими словами Ирэн достала ту самую записку и постаралась передать ее Турову так, чтобы этого никто не заметил. Наверное, в другое время она бы нашла лучший способ передачи потерянного письма, но сейчас к ним приближались Гранин и Катрин, и Ирэн подумала, что больше удобного случая может не представится.
Туров: Туров хотел спросить, почему чужое послание Листова решила отдать ему, но вдруг понял, что хозяином письма она считает его. Находясь в Главном штабе, он просматривал всю уходящую за границу местную почту. На этом настаивали в Особой канцелярии. Ему было неловко читать чужие личные письма, но Туров сознавал, что интересы государства гораздо дороже, чем его собственная щепетильность. Поэтому он без колебания взял у Листовой бумагу, развернул листок и прочитал: В ближайшее время ожидается визит нашего долгожданного опекуна. Нужно срочно встретиться в оговоренном ранее месте. В то же время. Туров в задумчивости повертел записку в руках. Написано мужчиной. Без адресата, без подписи, да и почерк ему показался смутно знакомым. Он уже видел его раньше. Только где? Скорее всего, в одном из просмотренных им писем. Без сомнения, записку писал местный шляхтич. Интуиция подсказывала Турову, что это очень важное послание. Он сложил листок, внимательно посмотрел на Листову и спросил: - Как оно попало к вам в руки? Расскажите мне все в мельчайших подробностях.
Ирэн: Мягкий и душевный человек, с которым только что беседовала Ирэн, который так беспокоился за нее, когда раздался выстрел, который сам вел ее лошадь, пока она не пришла в себя - этот человек вдруг куда-то исчез. Туров вдруг стал очень серьезным и сосредоточенным. Наверное, подумала Ирэн, это послание действительно важно для него! Как хорошо, что она смогла его вот так вернуть! Вдруг у полковника были бы неприятности из-за этой бумаги! Ей почему-то совсем не хотелось, чтобы у полковника были неприятности. Однако вопрос застал Ирэн врасплох. Что же ей ответить? Не могла же она сказать Турову, что записку ей передала Долли! - Я... я нашла это вчера на полу... в прихожей... - сбивчивым тоном начала она. - То есть не нашла, а увидела, как вы ее обронили... Я случайно стояла тогда недалеко от дверей, когда вы покидали наш дом, и увидела... Но я была занята разговором с одной нашей вчерашней гостьей, и, когда я смогла поднять записку, вы уже уехали. - Листова очень надеялась, что полковник поверит в эти объяснения. Если Долли видела, как Туров обронил это письмо, ее версия его удовлетворит. В конце концов, какая разница, кто увидел, Долли или она! - Поэтому я очень обрадовалась возможности вернуть вам эту записку сегодня! - уже увереннее произнесла Ирэн. Стремясь отвлечь полковника от вопроса, как записка попала к ней в руки, Листова начала быстро говорить: - Вчера на приеме собралось такое приятное общество! Вы заметили, Иван Петрович, какой кружок составили наши барышни? Я смотрела, как они веселятся, и как они мило щебетали с господином Журавским! Вы беседовали тогда с вашим другом, Львом Павловичем...
Туров: История с письмом, которую поведала Листова, была очень похожа на правду. Только хозяина упавшей бумаги она определила неверно. Но дотошно выспрашивать, кто стоял или кто одевался рядом, Туров счел бессмысленным. Он понимал, что все гости Васильчиковых проходили через холл и любой мог оборонить письмо. А дополнительные расспросы только вызовут недоумение Листовой. Лучше перевести разговор на другую тему, чтобы она поскорее забыла обо всем, и загадочное послание не стало темой обсуждения в гостиных. Просить женщину держать язык за зубами бессмысленно, в таком случае она обязательно проболтается, а Турову не хотелось, чтобы настоящий хозяин письма знал, кому оно досталось. К счастью, Листова сама сменила тему и вновь вернулась к барышням Васильчиковым. Но теперь Туров был даже рад поддержать беседу о них. - Таких милых барышень невозможно не заметить, но боюсь, что мы с князем Бариновым выглядим в их глазах полными стариками. Как вы уже справедливо заметили, юности свойственна некоторая категоричность.
Ирэн: Слава Богу, он не стал расспрашивать ее более об этом письме. Листова возблагодарила небо за то, что ей не пришлось больше лгать. Значит, он поверил ей. Вот и хорошо. Теперь неловкость ушла, Ирэн почувствовала себя в своей стихии, тем более что полковник поддержал разговор о вчерашних событиях. - Стариками? - Листова уже даже смогла рассмеяться, хотя и не так весело, как смеялась обычно. - Ну что вы, Иван Петрович! Вы совсем недооцениваете ни себя, ни вашего друга! Скажу я вам по секрету, девушкам очень нравятся такие серьезные и представительные мужчины! Они, конечно, готовы кокетничать с молодыми гусарами, но серьезные намерения в их отношении - это вряд ли! И вы знаете, что я вчера заметила? - Ирэн остановилась и загадочно улыбнулась. - Но говорю я это только вам! Дарья Семеновна весь вечер украдкой бросала взгляды на Льва Павловича...
Туров: Туров смутился. Он не ожидал, что разговор примет такой оборот. Туров бросил взгляд на Баринова. Тот стоял спиной к нему, а мадмуазель Тихонова что-то с жаром ему говорила. Полковник не мог рассмотреть в подробностях выражение лица девушки, но на нем точно не было написано восхищение, скорее, наоборот, там явно читалось негодование. - Мадмуазель Тихонова сегодня имела возможность довольно долго говорить с князем Бариновым, и за это время могла убедиться, что его ум и целеустремленность выше всяких похвал. Правда, иногда он позволяет себе достаточно резкие суждения, что может произвести на юную девушку неприятное впечатление, - осторожно сказал Туров, надеясь, что таким ответом он сполна удовлетворит любопытство Листовой.
Ирэн: - Очень надеюсь, что эта беседа доставила удовольствие им обоим, - ответила Ирэн. Глядя сейчас на Долли, правда, можно было сильно в этом засомневаться. Что-то очень не нравилось Долли, и она явственно высказывала это Льву Павловичу. Но, возможно, в этих эмоциональных выражениях не было ничего серьезного. Развивать эту тему Ирэн не стала. Она сочла достаточным того, что сказала Турову. Замечание о взглядах, бросаемых Долли на Баринова, явно не прошло для него незамеченным, и сейчас это было главным. Листова вздохнула. - Такая волнительная получилась прогулка, - обронила она. - Иван Петрович, если вы не против, давайте вернемся. Думаю, это будет сейчас самым лучшим. Я действительно перепугалась, когда прозвучал этот ужасный выстрел, и сейчас мне хотелось бы отдохнуть. Эпизод завершен.
полная версия страницы