Форум » Вильна, 1812 » Как много девушек хороших, как много ласковых... 1 мая, около часа дня. » Ответить
Как много девушек хороших, как много ласковых... 1 мая, около часа дня.
Шанский: Место действия: На верховой прогулке за городом. Время действия: 1 мая, около часа дня. Участники: Ромистр Ледовской (из темы Старый друг лучше новых двух?) Полковник Шанский (из темы Мы с вами уже встречались... А жаль.)
Ответов - 45, стр:
1 2 3 All
Шанский: Незадолго до начала событий. И что только не услышит праздный прохожий, прогуливающийся по улицам Вильны. Вот и сейчас желающие могли бы узнать много интересного о близких и не очень родственниках некоего господина Пичугина. Полковник Шанский, для звучного баритона которого даже закрытое окно не являлось помехой, от души бранил проштрафившегося, по мнению Василия Дмитриевича, денщика. - Где моя табакерка, шельмец? – хмурый, как осеннее утро князь, прищурился. – Ну, что молчишь или язык проглотил? Куда дел, спрашиваю? Хоть вчера, вопреки своей воле будучи под впечатлением от встречи с отставным вахмистром, Шанский лишь слегка пригубил подаваемое на приеме у Васильчиковых шампанское и несказанно удивил приятелей тем, что отказался составить компанию для продолжения чудесного вечера (фразу, что он хочет просто подышать свежим воздухом, несостоявшиеся собутыльники восприняли, как отговорку, впрочем, таковой она и являлась). Но зато уже значительно позднее, дома, в извечной русской пьяной тоске, князь от души помянул изрядным количеством коньяка рабу божию Елену. Пичугин мог бы рассказать, как вчера самолично заботливо уложил полковника в постель, как сочувственно кивал, когда тот заплетающимся языком рассказывал ему, что никому верить нельзя, что женщины – это ведьмы, а польские женщины – особенно, и все беды идут от них, что свои проблемы дворянин должен решать сам... Слушая пьяные байки Василия Дмитриевича, Пичугин тихо радовался тому, что умеет владеть лицом. Уж от кого-кого, а слушать подобное от известного любителя дам было достаточно забавно. В общем, вчера князь был настолько в ударе, что удивил даже видавшего и не такое денщика. Теперь же Пичугин, потупившись, переступал с ноги на ногу и молчал. По своему опыту он знал, что сейчас лучше не встревать с оправданиями, потом князь поймет, какую кристально чистую душу он незаслуженно обидел и обязательно сунет в руку мелкую или не очень монету. Иван Данилович очень ценил свое место. Хоть Шанский и требовал неукоснительного порядка, зато в хорошем настроении был весьма щедр. А в плохом… Так на то и денщик, чтоб было на ком злость срывать. Да ведь не всем еще за это и приплачивают. Пичугин был философом, и сносил все выпады со стоическим спокойствием. Проверенная временем практика и здесь не дала сбоя. Потихоньку гнев полковника начал иссякать, и в комнате, наконец, наступила тишина. - Может, я и сам оборонил ее где-нибудь, - чувствуя, как трещит его голова, - а попробуйте с похмелья покричать, - пробормотал Шанский и махнул рукой. – Эх, жаль… фамильная была вещица. Да, друг Пичугин, - иногда князь разговаривал с денщиком, как с равным, что тоже весьма ценилось Иваном Даниловичем, - бывает и не такое. - Это, Ваш Высокоблагородь, - хоть и скороговоркой, но браво отрапортовал денщик, - я вам тут все приготовил. Помните, вы вчера про прогулку говорили? Так я уже… - и расплылся в довольной улыбке, увидев одобрительный кивок Шанского. Через какое-то время, Пичугин, зажав в руке полученную монету, - эх, все-таки повезло мне со службой, - утирая умильную слезу, смотрел вслед гарцующему на вороном коне полковнику и, обратившись к пользующемуся возможностью передохнуть дворнику, гордо произнес: - И все-таки орел наш Василий Дмитриевич!
Ледовской: Возвратившись к себе на квартиру после столь приятного времяпрепровождения у барона Вестхофа и в очередной раз убедившись, какой замечательный человек Николай Иванович, Ледовской находился в самом радужном настроении. Время от времени по дороге он ощупывал лежащее в кармане колье. Придя домой, он первым делом вынул украшенье и ещё раз его осмотрел. Он попытался припомнить, не видел ли он такого колье у кого-то из дам, но память не выдала ему ни одной подсказки. Успокоив таким образом свою совесть и решив уже наверняка, что колье случайно соскользнуло с шеи какой-нибудь не очень внимательной особы, Ледовской понадёжнее припрятал его, надеясь в ближайшем будущем продать находку. Заниматься поисками покупателя сейчас он не мог: предстояла верховая прогулка, продолжение так чудесно начавшегося дня. Ротмистр ещё раз попытался дозваться своего денщика и ещё раз потерпел неудачу в этом деле. Положительно, бездельник, решил Ледовской. - Ну, ты у меня попляшешь, - бормотал ротмистр. - Ну, ты у меня ещё посмотришь... Как именно попляшет бездельник-денщик и что он увидит, Ледовской представлял себе смутно. Но сейчас это было неважно. Вот когда придёт час расплаты, тогда он это и придумает. Правда, час расплаты наступал редко, потому что обычно гнев Ледовского проходил раньше, чем вышеупомянутый бездельник появлялся пред светлые очи своего начальника. Ледовской торопился появиться на месте сбора компании, так как хотел быть первым, кто встретит прибывающих для прогулки дам. Поэтому он появился там раньше, чем кто-либо другой. Он всматривался в даль в надежде увидеть подъезжающих красавиц и уже представлял себе их на лошадях в развевающихся амазонках. Однако вместо девиц на дороге показался всадник. Всмотревшись, ротмистр узнал полковника Шанского.
Шанский: Может, благодаря ласковому майскому солнышку, а, возможно, помог капустный рассол, заранее подготовленный заботливым Иваном Даниловичем, но Шанский уже в благодушном настроении и бодром состоянии, - лишь легкая одутловатость выдавала некоторую невоздержанность князя, - подъехал к берегу речки с говорящим названием Погулянка. Пустив Кара Куша медленным шагом, -жеребец, застоявшийся в стойле, недовольно фыркнул, - полковник с удивлением заметил, что он не только не опоздал, но даже приехал одним из первых. - Иван Алексеевич, - после краткого приветствия Шанский подмигнул ротмистру, - друг мой, смотрю, мы с вами самые нетерпеливые, - и понимающе улыбнулся. – Вы уже заняли место в партере? Всегда поражался вашей способности находить стратегически правильное место. Комплименты приятны не только дамам, так почему бы не доставить человеку удовольствие, тем более, если говоришь чистую правду? Полковник, успокаивающе похлопав жеребца по холке, - ишь, как разволновался, - и с усмешкой поинтересовался: - Вы позволите к вам присоединиться? Впрочем, последние слова были лишь данью вежливости, сам князь, не сомневаясь в согласии, расположился рядом с Ледовским, да и их лошади, следуюя примеру своих седоков, уже вступили между собой в дружеское перержание.
Ледовской: - Добрый день, Василий Дмитриевич! - приветствовал приятеля Ледовской. То, что вместо дам появился полковник Шанский, ротмистра ничуть не расстроило, даже обрадовало. Накануне он сильно удивился, что князь отказался составить компанию идущему гулять обществу, воспользовавшись неуклюжей отговоркой. Наверняка в этом была замешана какая-то дама. Теперь у Ледовского появилась возможность спокойно поговорить с Шанским и расспросить о подробностях. - Как вы быстро вчера нас покинули, Василий Дмитриевич, - любуясь своим жеребцом, нетерпеливо переступавшим рядом с Кара Кушем, заметил Ледовской. - Что-то случилось? Приём у князя был великолепен, вы не находите? А уж после... - Ледовской улыбнулся и многозначительно взглянул на своего собеседника.
Шанский: После слов Ледовского по лицу князя на мгновение пробежала рябь, но заметить это мог только очень внимательный человек. Шанский, согласившись с ротмистром в том, что касалось приема, на последний вопрос лишь лениво улыбнулся и покачал головой, всем своим видом показывая, что приятель все правильно понял и должен отнестись с пониманием к нежеланию князя распространяться о прошедшей ночи. Желая отвлечь Ледовского от скользкой темы, полковник мягко перевел разговор на одну из самых интересных для обоих гусар тему. - Что-то дамы задерживаются, не находите? Впрочем, это им свойственно. – и задумчиво протянул. – Была у меня одна… знакомая. Образованная… Английские книжки читала и меня пыталась приобщить, - Шанский хмыкнул, - все истории рассказывала, о писателях разных… - князь улыбнулся воспоминаниям, - так вот, встречались мы с ней больше по понедельникам… Вот она тоже... частенько опаздывала… Полковник ласково почесал Кара Куша по холке и ухмыльнулся: - Впрочем, друг мой, кому я это рассказываю. У вас, наверняка, и у самого в загашнике пара подобных историй?
Ледовской: Шанский не пожелал распространяться на тему вчерашнего кутежа, что только подтвердило догадки Ледовского. -И всё-таки жаль, жаль, Василий Дмитриевич, что вас вчера с нами не было! Скажу вам по секрету, - ротмистр с заговорщицким видом оглянулся по сторонам, хотя вокруг не было ни души, за исключением лошадей, - у пани Янины есть такие... красавицы... - Ледовской улыбнулся, вспоминая проведённую накануне бурную ночь. Впрочем, слова князя о прошлых победах пробудили в его мозгу воспоминания о собственных многочисленных приключениях. - Опаздывают, опаздывают наши цветы, вы правы! Вы знаете, по-моему, опаздывать вообще свойственно женской натуре. Дама не сочтёт себя настоящей дамой, если не опоздает куда условлено! - ротмистр рассмеялся. - Вот вы говорите, у вас была такая образованная барышня, что по-английски всё читала? И опаздывала? А вот у меня была одна история, - Ледовской мечтательно посмотрел в облака, и образ из прошлого встал перед его глазами. - Какие там романы! Такая была - ух! Красавица - глаз не оторвать! Высокая, стройная блондинка, прям как птица! И руки как крылья! А уж характером! Такой острый язычок имела - всё клюнуть норовила! И знаете, так в искусстве врачевания преуспела! Ка её любимая матушка захворает - ни одного доктора не подпускала, сама, говорила, справлюсь, от этих докторишек только вред один! И что вы думаете - тоже постоянно опаздывала!
Шанский: Семя, впопыхах брошенное Шанским, упало на благодатную почву. Ледовской с удовольствием подхватил начатую князем тему, да, поневоле, полковник и сам увлекся воспоминаниями, благо, что оба гусара, как настоящие дворяне, имен не упоминали. - И не говорите, друг мой, - усмехнулся он и, воспользовавшись опозданием пресловутых дам, смачно потянулся. Солнечный зайчик, скользнувший по лицу Шанского, почему-то напомнил ему одну особу. - Солнышко сегодня почти летнее, не находите? – полковник прижал ладонь к лицу, зачем-то пытаясь поймать игривого "зверька" и раскатисто рассмеялся. – Врачевала, говорите? Да… Видимо, мне больше повезло, чем вам. Тут хоть за жизнь можно было не волноваться… Одна моя… очень хорошая знакомая, весьма мечтательная дама. Бывало, встретимся с ней вечерком, только я начну.. кгхм… хм… комплименты говорить, так она все на звезды переводит. Я ей про глаза, что блестят, как алмазы, а она мне в ответ – лучше на небо посмотрите. Я ей, что прекраснее девушки не встречал, а она мне – кстати, сейчас я расскажу вам про созвездие Девы… Браслет ей подарил, - тут полковник замялся, - ну вы понимаете… а она мне про пояс Ориона. Шанский досадливо поморщился: - Будто меня будет интересовать какие-то созвездия, когда такая красавица рядом.
Ледовской: - Созвездия, говорите? Звёзды? - искренне удивился Ледовской. - И ни капли внимания вашим подаркам? Да-а... - задумчиво протянул он. - Вот что я скажу вам, Василий Дмитриевич, понять этих женщин - задача не из лёгких! Вы знаете, у меня тоже была одна... красавица, только она не о звёздах мне рассказывала. Интересовала её загадочная страна. Знаете, какая? Индия! Можете себе представить! И что она там нашла, хотел бы я знать? Я ведь ей тоже... и про глаза, и про руки, и про губки алые... А она мне всё какие-то небылицы в ответ! То там, в этой Индии, слоны по улицам ходят, то, подумать только, обезьяны на каждом шагу! Да кто ж в такое поверит! Ледовской вспомнил лицо своей красавицы, увлечённой загадочной страной. - Но, поверите ли, так она была хороша - как свет полной луны освещает темноту ночи!
Шанский: Со стороны собеседники представляли собой весьма живописную картину: оба молодцеватые, подтянутые, будто и не было бурной ночи у одного и… неспокойной у другого… Шанский уже и думать забыл, что затеял этот разговор исключительно для того, чтобы отвлечь внимания ротмистра от своей особы. - Женщины, они загадочнее любой самой экзотической страны, - согласно кивнул он, - даже самые лучшие из них... Зато в одном можно быть уверенным, если это девица, – она обязательно мечтает выйти замуж, тут уж к гадалке не ходи! - полковник посмотрел по сторонам и, не увидев никого, кто мог бы прислушаться к его рассказу, чуть наклонившись к Ледовскому, доверительно произнес. - Вам ли не знать, друг мой, что я стараюсь… хм… в общем, одно дело делать комплименты барышне на выданье, и совсем другое, перейти от слов к действиям… В свое время между собеседниками уже поднималась эта тема, и ротмистр, для которого миловидность дамы была важнее ее семейного статуса, никак не мог понять столь жесткой позиции князя. Впрочем, обоих гусар вполне устраивало, что их пути на любовном поприще не пересекались. Девочки из дома мадам Янины, естественно, в счет не шли. - Барышни, в большинстве своем, романтические особы, и в каждом сказанном им слове видят скрытый смысл, - князь тихонько вздохнул, его искренне огорчала способность любой девицы на выданье в самом банальном комплименте увидеть едва ли не предложение руки и сердца. – А уж заботливые матери… Шанский коротко хохотнул: - Одно время я был частым гостем у… ну, впрочем, это не важно. Так вот, была у него дочка на выданье. Интересная барышня, вся такая воздушная. Не поверите, друг мой, увлекся я… Стишки она сочиняла. Ах, какие это были стихи, мои им и в подметки не годятся! Мне казалось, что уж она-то точно не грезит замужеством, столько в ней было романтизма… Так нет же! И она ждала принца на белом коне. Вот я еле ноги и унес, на моем вороном. Не будь я осторожен в словах и поступках, был бы уже женат. Кара Куш, будто понимая, что речь зашла и о нем, тихонько фыркнул, выражая тем самым солидарность со своим седоком. - Или вот была история… - Шанский запнулся, речь шла об их общем знакомом и, чтобы Ледовской не догадался о ком идет речь, князь продолжил немного расплывчато. – Это могло бы закончиться дуэлью, но, забегая вперед, ситуация разрешилась вполне мирно. К одному моему хорошему приятелю родственница приехала… с юга. Очень интересная барышня, начитанная. Нравилось мне с ней беседовать. А потом, - полковник вполголоса ругнулся, девица была действительно хороша, но вот жениться, увольте! - а потом понял я, что дело к венцу идет. Во всяком случае, приятель мой был в этом уверен. Шанский хмыкнул: - По счастью, не один бывал я в том доме. Повадился к ним лорд один… английский… Так что стала барышня леди… хм… обойдемся без имен... Кстати, - князь оживился, - слышал я краем уха, что муж ее сгинул в экспедиции на каком-то острове. Так что… Эх, если бы не война, навестил бы дамочку, утешил в горе! Ведь не вдова она, тело-то так и не нашли. Просто был человек, и нет человека, - разведя руками, проникновенно закончил полковник историю. – Вот так-то, Иван Алексеевич, как жизнь может повернуться. Да и мы с вами под богом ходим, - и, не выдержав торжественного тона, раскатисто расхохотался.
Ледовской: Два приятеля так углубились в воспоминания, что чувство реальности даже слегка стёрлось у них. Образы прошлого витали над поляной, на которой расположились гусары и их с довольным видом перержащие кони, над речкой Погулянкой поплыли призраки прошлого. - Дуэль - это уже серьёзно! - произнёс Ледовской. - Впрочем, если бы до неё дошло, Василий Дмитриевич, жаль было бы мне вашего соперника! - то, что полковник Шанский являлся как бравым военным, так и не менее бравым забиякой, было общеизвестно. - Тем более в вашей случае попахивало бы международными неприятностями! Ледовской вновь оглянулся по сторонам. По-прежнему окрестности были пустынны. - Ой, нет, Василий Дмитриевич, всё же со всеми этими иностранцами дела лучше не иметь! Иностранки, это, конечно, другое... - ротмистр улыбнулся. - Но тем не менее наши девицы во сто крат лучше этих непонятных иноземных дам! Ещё одна история, правда, довольно давняя, всплыла в памяти ротмистра. - Одна дама, с которой у меня были... весьма близкие отношения, - начал он, - вот это была настоящая наша девица! - он задумался, напряг память, но так и не смог вспомнить имя той красавицы. - Эх, много лет прошло, не вспомню даже, как её звали. Вот сестрицу её младшую хорошо запомнил почему-то, такая совсем юная была, розовощёкая барышня, Ольгой звали. А моя... да впрочем, какая разница, как ещё звали! Но была она, скажу вам, русская душой! Говорила красиво! А письма какие мне писала! Представляете, один раз так и написала: "Я вас люблю! Чего же ещё вам надобно?" - Ледовской засмеялся. - Вы говорите, они все замуж хотят? Та моя особа, по-моему, только моих комплиментов дожидалась! Хотя... - ротмистр замялся. - Тоже потом замуж за богатого князя вышла...
Шанский: - Знамо дело, лучше, - согласился Шанский, а сам в глубине души подивился смелости девицы, - только хочу заметить вам, Иван Алексеевич, легко вы отделались. Настойчивая девушка попалась, могла бы одними письмами не обойтись. Так что поставьте за здравие князя свечку, иначе бы сидели сейчас дома, детишек нянчили, - полковник засмеялся, показывая, что просто шутит. - Но что хочу я вам сказать, - перед глазами князя мелькнула темноглазая красотка, - есть и среди иноземок очень даже интересные особы. Конечно, стихов не складывала, но картинки рисовала, залюбуешься. Мой портрет как-то изобразила, только в виде мавра почему-то... Вы только представьте меня темнокожим! При воспоминании о довольно пикатных подробностях, Шанский незаметно ухмыльнулся - горяча была дама, ох, горяча! Ощутив некоторое неудобство, - кровь, не водица в жилах, - полковник слегка поерзал и, откашлявшись, вновь погладил Кара куша по холке.
Ледовской: - Ну что вы, та девица дальше писем не заглядывалась. Подозреваю, что это матушка её потом за князя-то сосватала. А вот вы говорите, вас в виде мавра? - Ледовской просто изумился. - И как это дамам такие вещи в головы приходят? Он задумался, как же может отличаться внешность барышни от того, чем наполнена её прекрасная головка. - Как вообще в их головках могут рождаться подобные мысли? Ведь посмотришь на них, кажется, одни цветочки да камушки на уме, ан нет! Я как-то раз имел знакомство с одной девицей, - ротмистр задумался. - Послушайте, так ведь именно сегодня у той девицы именины! Ну да, точно! Я это помню, потому как недавно это было. Какие у неё мысли только не рождались! Так собой была хороша - роза, истинная роза! Но с шипами! - Вспомнив свою розу, а в особенности её шипы, Ледовской даже немножко поёжился. - Её хлебом не корми - дай чем-нибудь покомандовать! Хорошим генералом могла бы стать, ей-богу! Дома у себя точно всеми командовала. И, знаете, мысли ей в голову приходили постоянно. Могла меня на полуслове оборвать, если вдруг у неё в головке что-то появлялось. Так и вскрикивала: "А кстати!" И далее говорит, говорит, да красиво так! Но потом сама себя могла оборвать, и снова: "А кстати!" Я про себя её так и называл: мадемуазель Кстати. Ротмистр призадумался. Да, мадемуазель Кстати была одним из самых значимых его приключений. - С ней у меня был целый водоворот событий...
Шанский: - Да... есть женщины в русских... хм... в России, - Шанский в такт собеседнику поежился, в его жизни тоже была одна... история. - Да... -повторил он, вспоминая, как оно было, но ничего рассказывать не стал - слишком уж интимными были подробности. Отношения между князем и его тогдашней пассией были совсем не простыми: все было - и безумная любовь, и битье посуды, и даже... князь машинально потер щеку и усмехнулся, - дама оказалась весьма темпераментной. - Кстати, - не замечая, что невольно повторяет за Ледовским (или за его дамой?) оживился он, - вы ничего не слышали про некую баронессу Айс... Айх... ох, никогда не мог запомнить немецкие фамилии. Говорят, просто снежная королева. К такой и не подберешься, разве что Дарницкий мог бы, - и князь ухмыльнулся, - генерал - он и есть генерал.
Ледовской: - Айс... Как вы сказали? - Ледовской постарался припомнить баронессу с похожей фамилией. - Нет, не припоминается. Кажется, слышал я о каком-то бароне, то ли Айсберг, то ли Айхлейс... Нет, не поручусь за правильность, тем более что, кажется, он давно умер. Говорили, противный был старикашка. События вчерашнего дня казались Ледовскому куда интереснее, чем какой-то ушедший в мир иной старик с непонятной фамилией. - А вы заметили, как вчера господин генерал удалился с приёма? - Ледовской подмигнул Шанскому. - В обществе прелестной мадам Гурьевой. Я так и думал, что очаровательная Натали не отпустит надолго Дарницкого. Ах, какая женщина! Ротмистр вспомнил ещё одну женщину, чем-то неуловимо напомнившую ему Гурьеву. - Одна из моих знакомых была - представляете ли себе, - кавказская княжна. Горячей крови, хочу я вам сказать! Один мой знакомый, служивший на Кавказе, как-то меня с ней познакомил. Фамилия его была Печ... - ротмистр остановился, внезапно сообразив, что знание фамилии его друга может скомпрометировать кавказскую княжну. - А может, и не он... какая разница! Дама эта, как я уже изволил вам заметить, в отличие от вашей снежной королевы, горяча была невероятно! Можно было даже подумать, что она не с Кавказа, а откуда-нибудь из Сибири, такая ладная, статная! Жизнь у неё, правда, сложилась весьма неровно, знаете, всё полосками: белая, чёрная, широкая, узкая... Не смог я долго с ней... Она тоже всё эпистолярным жанром баловалась, а я, знаете ли, как-то лицом к лицу предпочитаю... Положительно, Василий Дмитриевич, - заключил Ледовской, - наши дамы гораздо лучше!
Шанский: Уход Дарницкого князь пропустил, да и обсуждать связь генерала с мадам Гурьевой, - слухом земля полнится, - ему совсем не хотелось. Вчерашняя встреча настроила Шанского на ностальгический лад, а истории давно минувших дней почему-то казались более интересными, чем то, что произошло прямо под носом. Тем более, что рассказ Ледовского оставил у полковника смутное ощущение, что он где-то уже слышал эту историю. Как там княжну звали? Что-то вертится, но... Имя какое-то, с виноделием связанное... Лидия? Нет... С этим именем связана совсем другая история. И тут он заулыбался, вспомнив крайне живую молоденькую девушку, которая буквально млела от воинской формы. Впрочем, несмотря на свой юный возраст, эта особа уже успела добавить своей матери седых волос. Подробности были весьма пикантны и, как потом радовался Шанский, не он выступил в роли соблазнителя (хотя девица была горазда на авансы)... да и скандала вроде как удалось избежать... Поэтому после секундного раздумия полковник решил, что говорить о чужих победах - дурной тон, тем более, что и своих хватает с достатком. Чуткий к настроению хозяина, Кара Куш издал тихое ржание, напомнивший полковнику ехидный смешок одной его близкой знакомой. Эта дама, настоящий жаворонок, любила будить его на рассвете, причем таким способом, что это не вызывало у князя никаких возражений. - Лицом к лицу? - Шанский усмехнулся, радуясь, что рядом нет дам - фривольная шутка едва не сорвалась с его языка. - Согласен, я тоже предпочитаю живое общение. Не далее, как вчера я посетил пани Марианну. Очень, очень я бы сказал интересная женщина, - и, подначивая ротмистра, добавил, - хотя и чистокровная полячка.
Ледовской: - А, так вот почему вы вчера появились у Васильчиковых в столь поздний час! - засмеялся Ледовской. Он подумал, что, возможно, вчера у князя с пани Марианной что-то происходило не только до приёма, но и после него, и именно пани Марианна была той причиной, по которой Шанский отказался отправиться с приятелями на кутёж. Что ж, уж какая-никакая причина, а такая для ротмистра Ледовского являлась более чем уважительной. - А меня вчера княгиня Корпина познакомила со своей очаровательной сестрицей, - разговор незаметно от дней давно минувших переходил к дням сегодняшним. - Вы с ней, наверное, знакомы? Удивительная особа, право, я никогда не встречал доселе подобных девиц! - Ледовской до сих про пребывал под впечатлением от вчерашней беседы с графиней. Остаться недовольным им - им! Ротмистром Ледовским, которого все дамы находили исключительно приятным собеседником и чудным партнёром для танцев! - Я, когда узнал, что она только появилась в Вильне, предлагал ей свою помощь, дабы скорее тут освоиться, но она каким-то странным образом мне отвечала. Мне даже показалось, что я её чем-то рассердил... - Ледовской вновь припомнил, что он говорил вчера Алексе, но не нашёл в своих словах ни намёка на что-либо обидное. - Похоже, она предпочитает домашнее заточение балам и приёмам. Как это странно для такого цветка! Но Ледовской не успел распространиться на тему странностей характера графини Станцевой. Вдали показалась коляска и ещё несколько всадников, скачущих к тому месту, где расположились гусары. Несомненно, это были остальные участники прогулки, длительное отсутствие которых дало Ледовскому и Шанскому прекрасную возможность для столь длительных воспоминаний. -О, кажется, наши дамы наконец-то изволят прибывать! - И Ледовской с широкой улыбкой повернулся в сторону приближающегося экипажа.
Шанский: - Неужели вы поверили в то, что в Вильне появилась девица, которой неинтересны балы? - усмехнулся Шанский. - Друг мой, боюсь, вас намеренно ввели в заблуждение. Сами посудите, здесь подобрался, выражаясь вашими же словами, самый настоящий цветник. И тетушки с маменьками, которые будут следить, чтобы ни один из цветков не остался незамеченным. Не хотите же вы сказать, что барышня, - как кстати ее зовут? - приехала сюда для того, чтобы заняться сватовством? Тем более, если она сестра прелестной Софи... кгхм.. Софьи Михайловны? - хорошенькая княгиня Корпина в свое время привлекла внимание полковника, но в тот момент у Шанского была приятная и необременительная связь с певичкой Надин, да и рыжоволосая красавица, по слухам, тоже была... ангажирована. - Так что, друг Ледовской, мне остается только поаплодировать незнакомой мне... пока... графине: судя по всему, она довольна умна, раз выбрала тактику, так отличающую ее от остальных восторженных барышень. Тем более, что она, как говорите сестрица княгини Корпиной... Не могут же две сестры быть столь непохожи! - полковник усмехнулся, представив искрометную Софи в доставшейся ей роли дуэньи. Упоминание о... более старшем поколении навели Шанского на воспоминания о вчерашней короткой беседе с мадам Бореевой. "Иногда зрелая томность приятнее буйства юности, - усмехнулся он, вспомнив, как заалели щечки женщины. - Эх, жаль, что у нее дочь на выданье... Любой интерес к своей особе она может воспринять совсем по-иному. Хотя..." Размышления князя прервал возглас Ледовского. - Наконец-то мы дождались кого-то из дам, - полковник подмигнул приятелю и синхронно с ротмистром повернулся к прибывающим.
Ледовской: Их разговор был прерван подъехавшей кавалькадой. Последовал шумный обмен приветствиями и не менее шумное восхищение прекрасной погодой и изумительной окрестной природой. Ледовской, последовав примеру Шанского, уже гарцевавшего на Кара Куше, вскочил на своего Аркада и пустил жеребца неторопливым шагом. Он сразу и с огорчением заметил, что графини Станцевой среди прибывших нет. Но не приехала также и её сестра, Софи, что навело ротмистра на мысль о каких-нибудь возможных важных семейных делах. Отсутствовала также и прелестная Бетси Васильчикова, которая всегда импонировала Ледовскому весёлым нравом и острым язычком. Но огорчался он недолго. Он вообще не умел долго огорчаться. Ротмистр расточал улыбки направо и налево, ловя восхищённые взгляды девиц. Он нагнал Шанского, не успевшего отъехать далеко. - Графини Станцевой нет, - сообщил он приятелю. - Так что сегодня вы не сможете оценить по достоинству этот цветок, предпочитающий цвести в одиночестве, и составить о нём своё мнение.
Шанский: - Да будет вам огорчаться, - Шанский пожал плечами и легким движением бровей указал в сторону подъехавших дам, - здесь едва ли не оранжерея, а вы об одиноком цветке. Впрочем, по улыбке на лице ротмистра можно было понять, что грусть-печаль его была весьма непродолжительной. - Интересно, а где Гранин? Не бережет он себя, совсем не бережет, - полковник весело рассмеялся. Сам будучи требовательным командиром, - попробуйте только ослушаться приказов, - он тем не менее удивлялся Дарницкому: почему бы не проявлять некоторую гибкость, ведь благодарные подчиненные потом отплатят тебе сторицей.
Ледовской: - Оглянитесь, и вы увидите его в обществе прелестной красной амазонки, - засмеялся Ледовской. - Неужели вы думали, что Гранин не найдёт способа сбежать от генерала, если намечалось такое приятное времяпрепровождение! Возможно, что он хотел нагнать нас, но путь ему преградило очаровательное препятствие! Ротмистр украдкой обернулся и залюбовался Катрин Бореевой, чей действительно яркий наряд выделялся на фоне окружающей их зелени деревьев и кустов. - Напоминает мне один цветок моей жизни... - весело произнёс Ледовской. Огорчение, вызванное отсутствием графини Станцевой, исчезло, будто его и не было. - Она тоже любила яркие наряды. Хорошо запомнил такую юбку у неё, жёлтую, как листья по осени, и большую красную шляпу. У неё дома даже портрет её висел в этом одеянии. - Ледовской улыбнулся. Портрет был хорош, не говоря уж об оригинале. - Она мне всё про разные места рассказывала - а ей много где побывать довелось! Где какие замки видела, где какие деревья необычайные растут, где какие водопады... Даже про какие-то ужасные места вспоминала, про тайны и легенды... Признаться, я предпочитаю казарму! - и Ледовской снова засмеялся.
Шанский: Шанский оглянулся. Действительно, Гранин по прежнему был верен себе: ничто не могло отвлечь капитана от радостей жизни. Впрочем, служил Александр Иванович под началом Дарницкого, а не Шанского, поэтому полковник закрывал глаза на такое несколько легкомысленное отношение к своим обязанностям. Он прищурился, - солнце просто слепило, - силясь рассмотреть, кто же скрывается под яркой амазонкой, и был весьма удивлен, обнаружив, что это дочь его вчерашней собеседницы. - Мадемуазель Бореева на редкость хороша, пожалуй, ей идут такие цвета, - заметил Шанский и подминул ротмистру. - Но вы же не поведете в казарму девицу. Согласитесь, для прогулки куда больше подходят замки с привидениями: прохладный ветерок, скрип двери и юная особа может от страха забыть... хм... то, чему ее учила строгая маменька, - и, усмехнувшись, справедливости ради добавил, - если, конечно, чувствительная барышня сразу не упадет без чувств. Полковник сделал небольшую паузу, воспоминание о пикантной ситуации, в которой он оказался с одной молодой вдовушкой, вызвало мечтательную улыбку. - Во всяком случае, был у меня один случай... Как вы понимаете, не могу рассказать вам все подробности, но спасал я прекрасную даму от страшных видений, фехтуя веточкой калины. Никогда не чувствовал себя большим идиотом, - князь, не заботясь о том, как на них посмотрят окружающие, громко расхохотался, - не поверите, но ей причудилось, что за нами гнался прямоходящий крокодил.
Ледовской: - Крокодилы? - искренне изумился Ледовской. - Как вы сказали - прямо... прямоходящие? - тут ротмистр уже не выдержал и вслед за приятелем расхохотался. - Ну вы насмешили, Шанский! - Ледовской представил себе приятеля с веточкой калины в руках вместо сабли и вновь не смог удержаться от смеха. - Ну дамы, ну до чего же удивительные особы! Ротмистр оглядел девиц, красовавшихся в своих амазонках. "Цветник, просто цветник!" - подумал он. Правда, ехавшие вокруг него барышни уж никак не принадлежали к особам чрезмерно чувствительным. По крайней мере не Катрин. - А вот одна моя... знакомая - наоборот, ей всё больше романы нравились, она любила у окошка с книжкой сидеть, читать и мечтать... - ротмистр задумался. - И уж ей никакие подобные мысли в головку не приходили! А книжки разные она любила, да... Так и называла сама себя - читатель. - ротмистр усмехнулся. - А я вот ей поэтому всякие записочки красивые писал, стишками даже, знаете, баловался! Подумал: раз она читатель, я писателем буду! И платья она любила больше нежные, белые, к примеру. А ещё украшения разные носила... Ледовской вдруг вспомнил о припрятанной им дома находке. Алмазное колье, которое сегодня утром ниспослали ему небеса (он нисколько в этом не сомневался: такая вещь могла быть исключительно даром свыше), с помощью которого ротмистр рассчитывал погасить хотя бы часть своих долгов. Может, Шанский даст дельный совет? - А кстати, полковник! - спросил Ледовской. - Вам, случаем, не известен где-нибудь в Вильне хороший ломбард?
Шанский: - Ломбард? - несколько обескураженный резкой сменой разговора, Шанский внимательно посмотрел на приятеля. Будучи гораздо более обеспеченным, он иногда занимал ротмистру некоторые суммы, но если речь пошла о залоге... Значит, дела у Ледовского были совсем неважными. Не желая задавать лишних вопросов, - не исключено, что в дело была замешана дама, - князь с сожалением пожал плечами: - Увы, друг мой, как-то не сподобился. Но слышал, что в Вильне лучше действовать в частном порядке. Я могу спросить у своего денщинка, - и полковник довольно похвастался, - поверьте, нет ничего такого, чтобы не смог узнать мой Пичугин.
Ледовской: - Да уж, сделайте одолжение, полковник, буду благодарен! - Ледовской вдруг сообразил, что он задал вопрос, а причину, побудившую его задать этот вопрос, не придумал. Не мог же он сказать кому бы то ни было, даже своим лучшим друзьям, что нашёл в кустах алмазное колье и теперь намерен продать его! Но, к счастью, Шанский вопросов задавать не стал, иначе ротмистру пришлось бы туго. Боясь, как бы полковник не начал эти самые вопросы задавать, Ледовской поторопился перевести разговор на другую тему. - Да, ваш Пичугин - образец достойного денщика! Не то что мой оболтус, этот Елисеев! - Ледовской снова подумал, как он накажет своего нерадивого Данилку, когда тот соизволит приступить к своим прямым служебным обязанностям. - Представляете, сегодня всё утро болтался где-то, так и не появился у меня! Ротмистр окинул взглядом всадников и в особенности всадниц. Позади них Гранин вёл с Катрин весьма оживлённый разговор, причём, судя по долетавшим до него обрывкам фраз, приятель подвергался нешуточным атакам со стороны острого язычка мадемуазель Бореевой. Далеко впереди неторопливо передвигалась парочка Долли - князь Баринов. Ледовской был вообще весьма удивлён появлением князя на прогулке, он и не предполагал, что Баринова интересуют такие увеселения. Тем более он удивился выбору князем собеседницы. - Не кажется ли вам, - обратился он к Шанскому, - что мадемуазель Долли весьма странно выбрала себе спутника?
Шанский: Шанский кинул взгляд в сторону упомянутой пары и удивленно хмыкнул: - Действительно странно... Но кто ж их, барышень, разберет, - и, пожав плечами, добавил. - И не стоит забывать, мой друг, что князь Баринов - весьма неплохая партия. Ведь не для того, чтобы воевать же с французами сюда съехались... хм... присутствующие здесь дамы - и полковник кивнул головой в сторону разодетой публики. Поймав на себе взгляд мадам Бореевой, Шанский послал ей легкую улыбку и еле удержался, чтобы по-мальчишески не подмигнуть. Вчерашнее смущение дамы приятно бодрило, и князь в очередной раз подумал, что совсем бы не отказался продолжить эту беседу, не будь Анна Михайловна в стане охотящихся за хорошей партией матерей. "Н-да... вечер у Васильчиковых я помню значительно лучше, чем то, что было дальше... Впрочем, возможно, оно и к лучшему", - невольно скривился полковник. Что-то не давало ему покоя, какого-то неясное ощущение, что он что-то упустил. Но все было настолько зыбко, словно дым - вроде он и есть, но не ухватить. Зато, вместо требуемого, всплыло совсем иное воспоминание. - О, Ледовской, по-моему, я уже сейчас смогу вам помочь с ломбардом. Я и запамятовал, как-то сразу не сообразил... Слышал я краем уха, что есть в Вильне некий Исаак Швейцер, ростовщик. Дай бог не соврать, в доме, где ателье мадам Нинон. Попробуйте обратиться к нему, сам не поручусь, но ходят слухи, что с ним можно дело иметь. Князь дипломатично не упомянул, что слышал он это от поручика Ивлева, который попал в очень затруднительную ситуацию и, будучи должен уже всем и вся, пытался поправить свои дела через упомянутого еврея.
Ледовской: - Исаак Швейцер, вы сказали? - Ледовской никогда не слышал этого имени. Хотя, собственно, он впервые интересовался ломбардами городка Вильны. До этого, если ротмистру требовались деньги, он обращался к друзьям, и те, как правило, не отказывали ему. Но не мог же он обратиться к друзьям с алмазным колье, да ещё попавшим к нему столь необычным способом! Если с этим евреем, как утверждает князь, можно иметь дело, то он сможет тихо сбыть свою находку, а если повезёт, выручить за него немалую сумму. На душе у ротмистра сразу стало легче, он немедленно повеселел. - А что, полковник, - хитро улыбнулся он приятелю, - а вы сами не боитесь стать объектом охоты для присутствующих здесь дам, а также и для отсутствующих? - подумав о мадемуазель Бетси, спросил Ледовской. - Вчера вы с мадам Бореевой имели, я так полагаю, весьма приятную беседу! Среди такого цветника, сознайтесь, Шанский, сложно оставаться вне внимания прекрасных охотниц!
Шанский: - Эх, друг мой, - князь ухмыльнулся, - сдается мне, что мы здесь все объекты охоты. Главное, не дать себя поймать! - он еще раз посмотрел в сторону мадам Бореевой. - Анна Михайловна, несомненно, приятная особа. Правда, я себя чувствовал на линии огня, но тут уж ничего не поделаешь, - полковник спрятал улыбку, огонь был несколько иного свойства, но приятелю о том знать необязательно. - Обратите внимание, Ледовской, на барышень. По-моему, ни одна не осталась без кавалера. А я, признаться, сегодня предпочитаю щебетанию юной особы дружескую беседу. Или... - князь потрепал по холке фыркнувшего вороного, - послушайте, может внесем разнообразие в размеренное течение прогулки? Не хотите ли проверить наших коней в деле? До той сосны наперегонки? - и, чуть привстав в стременах, Шанский мальчишески подмигнул ротмистру.
Ледовской: Ледовской обвёл глазами общество - девицы в своих амазонках были одна прекрасней другой! Такая прекрасная возможность покрасоваться перед ними! Он, вслед за Шанским, потрепал Аркада по холке. - Ваш Кара Куш, без сомнения, красавец и прекрасный скакун, - с улыбкой глядя на своего вороного, ответил ротмистр, - но мой Аркад ему не уступит! Ледовской сделал небольшой круг, развернувшись, что дало ему возможность увидеть мадемуазель Борееву в её красной амазонке и гарцующего рядом Гранина, как показалось ротмистру, чем-то озадаченному. - Эй, Гранин! - крикнул он приятелю. - Не желаете ли присоединиться? Видите сосну впереди? Полковник предлагает поразмять наших коней! Впереди маячила прелестная головка Дарьи Семеновны, кузины княжны Бетси. Предложение Шанского поскакать наперегонки явилось хорошей возможностью рассмотреть её поближе и показать себя во всей красе. Не дожидаясь ответа капитана, ротмистр пришпорил Аркада и пустил его в галоп.
Шанский: Кара Куш, сначала недоуменно оглянувшийся на Шанского, - почему Аркад скачет, а я тут прохлаждаюсь, - радостно заржал, почувствовав легкое движение седока, и галопом припустил вслед. За топотом копыт вороного было непонятно последовал ли за ними Гранин, но князь не оглядывался. Расстояние между Ледовским и ним практически не сокращалось, жеребцы, как и их всадники, были достойны друг друга. Встречный ветер бил полковнику в лицо, выдувая таким образом остатки тяжелого похмелья, и Шанский, чувствуя какую-то молодецкую удаль с криками "Эге-ге-гей" еще сильнее пришпорил Кара Куша. Пыль из под копыт скачущего впереди Аркада облачками оседала на дорогу, но вновь взвивалась вверх, легкой пудрой покрывая растущую рядом траву. Похоже, Ледовской слегка придержал коня, всадники поравнялись и дальше мчались уже бок о бок. Со стороны гусары представляли весьма живописную картину. И что бы вслух не говорил полковник, ему весьма льстило понимание того, что сейчас взгляды прекрасных дам, несомненно, были устремлены в их сторону. - Просто сказочно! - перекрикивая ветер, князь слегка повернул голову в сторону Ледовского и прижался лицом к черной, как уголь, гриве Кара Куша.
Ледовской: Ледовской, превосходный наездник, получал ни с чем не сравнимое удовольствие от этой бешеной скачки. Пыль из-под копыт, ветер в лицо, развевающаяся грива Аркада, - всё это пробудило в нём просто невероятный азарт! Он в мгновенье ока оставил далеко позади неторопливо передвигающихся участников прогулки. Он слышал за спиной топот копыт Кара Куша и только сильней пришпоривал Аркада. Решился ли Гранин оставить ненадолго свою очаровательную собеседницу, Ледовской не видел, но он только что проскакал мимо ещё одного цветка и был абсолютно уверен, что привлёк внимание Долли. Ну по-другому просто и быть не могло! Чуть придержав Аркада, ротмистр наклонился вперёд, к шее прекрасного животного, и оглянулся, надеясь, что Долли смотрит на него. К сожалению, позади скакал Шанский, оглашавший своими криками всю округу и явно распугавший отдыхающих на деревьях птиц, и из-за пыли, которую вздымали копыта Кара Куша, увидеть прелестную мадемуазель Тихонову ему не удалось. Капитана тоже не было, значит, тот решил всё-таки остаться подле Катрин Бореевой. Ледовской улыбнулся: он прекрасно понимал своего товарища. Своим манёвром ротмистр добился только одного: полковник догнал его, и теперь они неслись рядом. А жаль! Ледовскому очень хотелось предстать перед дамами победителем. Но всё равно он был просто на седьмом небе: ведь все девицы явно любовались соревнующимися в своей быстроте и удали гусарами! До намеченной сосны оставалось совсем чуть-чуть, и Ледовской вновь пришпорил своего красавца гнедого: - Вперёд, Шанский! - крикнул он полковнику. - Ещё немного!
Шанский: До сосны были уже рукой подать, как вдруг Кара Куш издал какой-то хрип и резко взвился в воздух, словно перелетая невидимое препятствие. Шанский, никак того не ожидавший, еле удержался в седле. Слова, которые он мысленно произнес, - не сразу, а после "приземления", - не сделали бы чести ни ему, как дворянину, ни русскому языку (французский здесь был неуместен). - Нам повезло, что мы не столкнулись, - слегка оторопело взглянув на Ледовского, хмыкнул полковник и, склонившись к Кара Кушу, успокоивающе почесал того за ухом. - Ну что ты, мальчик, - Шанский оглянулся, чтобы понять, что могло так испугать далеко не самого пугливого из жеребцов, но только краем глаза успел заметить какое-то шевеление в траве.
Ледовской: Ледовской, увлечённый гонкой, а также с удовольствием представлявший себе несколько пар прекрасных глаз, вне всякого сомнения устремлённых сейчас в их сторону, даже не понял, что произошло. Он вдруг увидел Кара Куша парящим в воздухе, причём перед самой мордой Аркада. Ещё чуть-чуть - и столкновение было бы неминуемым. Ротмистр резко потянул на себя поводья, дабы не налететь на полковника. Аркад взвился на дыбы и беспокойно заржал. Ледовской остановил коня и поспешил успокоить своего любимца, ласково похлопывая его по шее: - Тише, тише, друг, всё в порядке! Ты молодец! Затем он быстро соскочил на землю, дабы убедиться, что с его приятелем всё хорошо, и понять, чем же был вызван такой незапланированный взлёт. - Вы в порядке, Шанский? - беспокойно обратился он к полковнику. - Почему... - и только тут Ледовской заметил, что князь пристально рассматривает что-то в траве прямо около его ног.
Шанский: - В порядке, друг мой... надеюсь, что вы тоже, - медленно ответил Шанский, по-прежнему пристально всматриваясь в траву. Он уже хотел спешиться, но у Кара Куша было на это свое мнение. Жеребец, тревожно фыркая, начал медленно отступать назад. Откуда-то снизу послышалось еле слышное шипение. - Ледовской, ради бога, не двигайтесь, - резко, будто на поле боя, но в то же время негромко, бросил полковник, не отводя взгляда от показавшейся из травы твари, - гадюки сами по себе не нападают, если их не трогать, - и чувствуя, как останавливается время, прошептал, - только мы ее уже напугали. Князь, вспомнив добрым словом Пичугина, медленно протянул руку к сидельному пистолету.
Ледовской: Ледовской не сразу понял, что означают слова князя "Не двигайтесь", но, проследив направление его взгляда, похолодел. Правда, через мгновенье он уже полностью осознавал ситуацию и контролировал себя. Ядовитая тварь, шипя, показывала свою голову из травы. Ротмистр понял, что одно резкое движение - и гадюка бросится на него. - Придержите коней, Шанский, - негромко обратился он к полковнику. В то же время его рука медленно потянулась к сабельным ножнам. Резко двигаться было нельзя, медлить - тоже. Вокруг раздавалось множество различных звуков, но Ледовской слышал только это угрожающее шипение. "Гадюки сами по себе не нападают", - эхом отдавались у него в голове слова полковника. Сами по себе не нападают... Но эта уже готова к нападению... Опередить... - Э-э-эх! - и, резким движением выхватив саблю, Ледовской полоснул по траве как раз в том месте, где виднелась змеиная голова. Через секунду мёртвая гадюка, уже не опасная и совершенно не страшная, валялась у его ног. Какое-то время Ледовской смотрел на неподвижную тварь, приходя в себя, потом обратился к ней непонятно зачем, будто бы она могла его слышать: - Зря ты решила сегодня погулять, барышня, - он покачал головой, спрятал саблю в ножны и только потом обернулся к Шанскому. Присутствие духа не покинуло бравого гусара ни на одно мгновенье, и теперь он со спокойным видом улыбнулся приятелю: - Она думала, что способна совладать с гусаром! - и он рассмеялся. - Не тут-то было! Но неужели ваш Кара Куш её учуял? С этими словами ротмистр подошёл к беспокойно фыркающему Аркаду, потрепал его по шее: - Друг мой, всё в порядке! - и легко вспрыгнул в седло.
Masque: Он заранее выбрал это место: в густом кустарнике была небольшая проплешина, где его никто не мог увидеть, а упавший ствол какого-то деревца служил удобной опорой для ружейного ствола. Кусты подходили прямо к воде, а на той стороне реки отлично просматривалась дорожка, по которой рано или поздно должны были проехать всадники. Время шло, но вот наконец появилась разноцветная кавалькада. Человек в кустах склонился к ружью, выискивая свою мишень среди всадников... Нет, еще рано, нужно подождать... Пусть подъедут ближе, чтобы наверняка... Компания сгруппировалась, затем растянулась, разъехалась: одна пара съехала ближе к воде, другая устроила скачки. Конечно, военным всегда хочется покрасоваться и пустить пыль (и в буквальном смысле) дамам в глаза. Стрелок усмехнулся и погладил ствол ружья, примазанный сверху глиной, чтобы его не выдал блеск металла, и вновь посмотрел через реку, на поляну, где росла высокая сосна. Там собирались всадники... Один из офицеров спешился, нет, вновь вскочил в седло, подъехали другие... Неизвестный тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел, на той стороне чуть приглушенный шумом воды. Но заржали и заметались по поляне напуганные лошади, дамы закричали, конь под одной из них поднялся на дыбы, чуть не сбросив всадницу и рванул куда-то в лес, не разбирая дороги. Поднявшаяся суматоха и пыль не позволили ему увидеть результаты выстрела, но задерживаться было слишком опасно, как и в случае неудачи повторять стрельбу. Неизвестный бесшумно выскользнул из кустов, прошел в лес, где была привязана его лошадка. Через четверть часа неприметный всадник ехал в сторону Вильны по едва приметной тропке, извилисто пересекающей густой лес. Ружья при нем не было...
Шанский: Шанский медленно, боясь издать резкий звук, прицелился, но ротмистр, - гусар, он всегда остается гусаром, - молниеносным движением рубанул саблей по траве. Для стороннего наблюдателя могло бы показаться, что Ледовской, просто играя, решил "проредить" нежную весеннюю поросль. Но вот гадюка... Ей уже ничего в этой жизни не покажется. - Интересно, существует ли змеиный рай? - с философским видом спросил князь у приятеля и пояснил. - Невинно убиенное созданье - мученическая, так сказать, смерть. Он нежно потрепал Кара Куша по загривку и, пожав плечами, ответил: - Я не знаю, возможно и почувствовал. Вы же знаете, Ледовской, Кара Куш не любитель выкидывать фортели, а тут... Не успел полковник договорить, как откуда-то с той стороны реки раздался выстрел и размеренному течению прогулки пришел конец.
Ледовской: Это было уже выше его сил. Он-то намеревался провести время в обществе приятелей и прелестных барышень! Начало прогулки было таким многообещающим! Какое удовольствие он получил от скачек, закончившихся так неожиданно! Да уж... Тут события пошли развиваться совсем по-другому, совсем не соответственно ожиданиям Ледовского. Сначала эта гадюка... Слава Богу, с ней было покончено, но не успел он толком порадоваться, что опасность миновала, как откуда-то грохнул выстрел. Ротмистр инстинктивно потянулся к своим пистолетам, но вдруг сообразил, что он их с собой не захватил! Конечно, не в бой же он собирался! Только сейчас он заметил, что почти все участники прогулки собрались вокруг них. Лошадь Катрин Бореевой (ротмистр внезапно понял, что Катрин, оказывается, уже непонятно какое время находится недалеко от него) вдруг понесла, явно испугавшись звука выстрела. Мысленно отругав глупую кобылу, не привыкшую, как его Аркад, к звукам пальбы, Ледовской взмолился про себя, чтобы Катрин держалась крепче. - Полковник, в нас стреляли! - крикнул он Шанскому, быстрым взглядом осматривая окрестности и пытаясь понять, откуда же велась стрельба и куда мог деться стрелок.
Шанский: Гадюка, так некстати, - некстати прежде всего для себя, - вылезшая погреться на ласковом майском солнышке, тут же была забыта. Суматошные выкрики, начинающаяся паника, вот во что сейчас превратилась чудесная прогулка. Лошади дам, непривычные к выстрелам, заметались в испуге. Впрочем, по мнению Шанского это было совсем неудивительно: как считал князь, эти благородные животные - куда более тонко чувствующие существа, нежели люди. - Ледовской, нужно увести дам, - крикнул полковник, а сам рывком направил Кара Куша в сторону берега. Время работало против - ведь где был один выстрел, могут быть и еще, а барышни в их нарядах представляли собой очень удобную мишень. Краем глаза Шанский увидел, что у одной из наездниц, - судя по яркой амазонке это была Катрин Бореева, - лошадь вышла из повиновения и стремглав поскакала в сторону леса, но не остановился. Сейчас была дорога каждая минута.
Ледовской: Ледовской быстро осмотрелся. Его глаза подсказали ему, что единственной дамой, находящейся сейчас в настоящей опасности, была Катрин Бореева, лошадь которой под впечатлением от звука выстрела решила поскакать куда ей вздумается. Но за Катрин поскакал Гранин, так что ротмистр успокоился за её судьбу. В своём друге он не сомневался: то, что капитан без труда сможет остановить понёсшую кобылу, было ясно, как Божий день. Остальные дамы были только до смерти напуганы, что, впрочем, для женщин являлось абсолютно естественным. То, что полковник Туров сможет позаботиться о госпоже Листовой, находящейся рядом с ним, для ротмистра было неоспоримо. Вот только князь Баринов - он же штатский, не военный... Хотя Ледовской испытывал по отношению ко всем штатским чувство некоторого превосходства, сомневаться в храбрости князя поводов у него не было. Значит, и за Долли можно не волноваться. А вот Шанский сейчас один на один остался в невидимым стрелком. Решив, что его помощь сейчас нужнее полковнику, чем дамам, которые остались под присмотром, Ледовской вслед за князем направил Аркада к реке. Он пристально всматривался в ветви кустов на противоположном берегу, пытаясь уловить хоть малейшее движение, выдавшее бы присутствие постороннего. Он прислушивался ко всем звукам, этому, правда, мешали возгласы оставшихся позади участников злополучной прогулки. Но лишь шелест листьев из-за лёгкого ветерка был ему ответом. - Шанский! - негромко окликнул он полковника. - Шанский! Вы что-нибудь видите?
Шанский: Шанский нисколько не удивился, увидев ротмистра рядом с собой. Безрассудная храбрость приятеля во время военных действий была общеизвестна, а сложившаяся ситуация была максимально приближена к боевой. Во всяком случае, раздавшийся выстрел никак не мог быть праздничным фейерверком для праздногуляющих господ. Полковник понимал, что они сейчас представляют собой лакомую мишень, - осталось лишь мелом нарисовать кружок, - но мальчишеская вера в собственное бессмертие (или хотя бы в косоглазие стрелка) была нерушима. Впрочем, Шанский был уверен, что ни он, ни Ледовской не являлись целью, а для нападавшего гораздо опаснее выдать свое присутствие, нежели подстрелить проявивших бесшабашный героизм гусар. - Нет, все тихо, - по-военному коротко ответил Шанский, - похоже, это был единичный выстрел. Он ведь не достиг цели? - князь, скривившись, как от зубной боли, посмотрел на Ледовского. - Значит, это только начало. Он повернулся в сторону остальных участников прогулки и мрачно пробормотал: - Интересно, кто удостоился такого внимания?
Ледовской: Ледовскому не удалось рассмотреть на противоположном берегу никого и ничего. Полковник, судя по всему, также потерпел неудачу в этом деле. Одно было хорошо: новых выстрелов не последовало, стрелок, судя по всему, предпочёл скрыться. Кому же могла прийти в голову глупая мысль стрелять с одного берега реки на другой как раз в тот момент, когда там проезжала мирная прогуливающаяся кавалькада, да ещё и дамы! То, что стреляли в кого-то из них, в голове у ротмистра не укладывалось никак. Кто мог в них стрелять? Разве у них есть враги? А даже если и так - ведь Ледовской мог поручиться только за самого себя, уж у него-то таких врагов, которые могли бы желать убить его таким образом, точно не было! - то почему решили стрелять на мирной прогулке? Нет, его мозг положительно отказывался понимать сложившуюся ситуацию. Высматривать что-то дальше смысла не было. Стрелявший явно сумел скрыться. - Вы уверены, полковник, что стреляли в кого-то из нас? - с недоумением обратился он к Шанскому.
Шанский: Шанский и сам бы не мог объяснить, почему он уверен, что стреляли именно в их сторону, но чутье военного подсказывало, что так оно и было. - Хотел бы я ошибиться, - хмыкнул он в ответ, как Ледовскому, так и своим мыслям, - но... В этот момент Кара Куш нервно задвигал ушами и тихонько заржал, словно соглашаясь со словами хозяина. Полковник бросил еще один взгляд на тот берег и, пожав плечами, добавил: - Впрочем, подозреваю, что спрашивать нам уже не у кого. Я не думаю, что неизвестный господин проявит любезность и дождется нас, чтобы ответить на наши вопросы. Он тронул поводья: - Боюсь, что нам здесь уже нечего делать. Поехали, Ледовской, успокоим дам, - напряжение, в котором Шанский пребывал после выстрела, вылилось в короткий смешок. - Правда, похоже, что нас и здесь опередили.
Ледовской: Они отъехали от берега и вновь присоединились к компании. - Не представляю, зачем было устраивать здесь стрельбу, - сказал ротмистр по дороге своему другу. - Неужели какому-то чудаку пришла неудачная мысль попугать женщин? Ведь, право, если хотели убить кого-то из нас - то зачем это делать таким странным способом? Эх, жаль, что не было никакой возможности быстро переправиться на тот берег! Уж тогда бы они с полковником... В его мыслях возникла картина захвата этого чудака с ружьём и не менее приятная картина восхищения им, ротмистром, всеми присутствующими дамами. Да, жаль, что это были только мечты... Ледовской осмотрел поляну и увидел, что все дамы находятся под защитой своих кавалеров, так что и успокаивать-то особо некого. Да, прав был Шанский: их и тут опередили. Ни стрелка, ни удовольствия поуспокаивать барышень, огорчился Ледовской. Не было только Катрин Бореевой и Гранина. Но за них ротмистр не волновался. Наоборот, он даже мысленно усмехался, представив, каково сейчас его приятелю. Сейчас он должен быть в её глазах несравненным рыцарем-спасателем. - Все дамы в порядке, - ещё раз осмотрев общество, с оттенком сожаления заметил Ледовской. - Шанский, наверное, нам стоит подождать возвращения Гранина, а потом и самим возвращаться в город. Похоже, наша прогулка закончилась довольно печально для наших прекрасных дам.
Шанский: Заметив сожаление в голосе приятеля, Шанский некстати развеселился. - Друг мой, вы неисправимы! - он дружески подмигнул ротмистру. - Хватит на наш век еще барышень. Впрочем, князь прекрасно понимал огорчение друга: теперь когда опасность, - хотелось бы в это верить, - миновала, можно было подумать и о таких земных вещах, как улыбка прекрасной дамы... Хорошо бы, не только улыбка. Шанский молодцевато подкрутил усы и усмехнулся: - Кстати, Ледовской, а вы уверены, что Гранин будет нам за то благодарен?
Ледовской: Ледовской усмехнулся: - Да, впрочем, вы правы, Шанский! Гранин наверняка уже совладал с глупой кобылой, и теперь прелестная Катрин может спокойно высказывать ему свои восторги и восхищения! Не стоит им мешать! Прогулка, так чудесно начавшаяся, завершилась так, как уж никто не мог предположить. Разумно рассудив, что делать им здесь больше нечего, два приятеля пришпорили своих коней и отправились в город. Единственное, о чём сожалел ротмистр - что ему не удалось ни поймать стрелка, ни утешить ни одну из нуждающихся в утешении барышень. Впрочем, как справедливо заметил полковник, барышень на Земле существовало великое множество. По крайней мере на их бурный век прелестниц точно хватит. Эпизод завершён.
полная версия страницы