Форум » Проба пера (архив) » Непридуманная история. Леона » Ответить
Непридуманная история. Леона
Леона: Название: Непридуманная история Автор: Леона Жанр: наверное, получится большой рассказ или небольшая повесть.
apropos: Леона Повторение пройденного - истории, тех страшных лет, о которых хочется, но нельзя забыть. А впереди еще блокада... Дети пока спаслись, но кто из них выживет, переживет это кошмарное время?.. Иногда я поражаюсь, как люди вообще смогли все это вынести.
Леона: Бэла Хелга Marusia chandni bobby Axel Ksanka Цапля apropos Спасибо! chandni пишет: у тебя здорово получается давать исторический фон Ещё одно спасибо, мне как раз казалось, что у меня это получается отвратительно.
Леона: Вначале люди уезжали из города, кто как мог. За лето значительная часть их знакомых покинула город. Многие проводили дни на станциях, ожидая возможности уехать. Через Ленинград ехало в глубь страны и большое количество жителей Прибалтики, так что на вокзалах было не протолкнуться. Детей летом также продолжали вывозить, но Она решила, что больше не отпустит Анечку, несмотря ни на какие приказы и постановления. Пусть они будут вместе, что бы ни происходило. К началу блокады многие предприятия уже эвакуировались, и сотрудники выехали вместе с ними. Но завод, на котором Она работала, пока оставался в Ленинграде и переводился на выпуск снарядов для танков. А с осени начались сплошные бомбёжки и обстрелы. На улицах появились громкоговорители: чёрные рупоры. Аня почему-то боялась их, они ей напоминали пасть какого-то страшного чудовища. Они передавали сигналы метронома. Когда метроном стучал быстро, надо было бежать в убежище, это означало, что начинается обстрел. Когда же метроном стучал медленно, значит, налёт закончился, всё в порядке и можно идти домой. Всё чаще и чаще раздавался вой сирены воздушной тревоги, и они бежали в укрытие. Один раз Она, держа Анютку за руку, стремилась в очередной раз спрятаться в безопасном месте, и вдруг заметила соседку, Марию Васильевну, спокойно сидящую на лавочке у дома. -Марь Васильна! – закричала Она, решив, что та каким-то непостижимым образом прослушала сигнал тревоги. – Бомбят опять! Давайте с нами! -А пусть бомбят, - раздался невозмутимый ответ. – Сколько можно туда-сюда носиться-то… Авось не попадут, а попадут – ну, судьба, стал-быть. Не понимала Она такого. Ей-то самой ужасно хотелось жить. Хотелось, чтоб жила мама и дочка, её мужчины, которые сейчас были где-то там, в этой ужасной мясорубке, о которой доходили порой весьма противоречивые сведения. Кто-то говорил, что решение сдать Ленинград уже принято, что его объявят «открытым городом» и разрешат немцам свободно войти, чтобы избежать огромного количества жертв. Кто-то утверждал, наоборот, что за Ленинград будут биться насмерть. Другие слухи утверждали, что Сталин и правительство уже уехали из Москвы и что Москву тоже будут сдавать. А были даже такие, которые убеждали, что при немцах не так уж плохо будет, по крайней мере будет что кушать. Чему верить – было совершенно непонятно. Но Она верила в лучшее. Верила упрямо, часто наперекор фактам, слухам и убеждениям соседей. Верила где-то глубоко внутри себя, что всё это ведь не вечно, всё это когда-нибудь закончится, и у них всё будет хорошо. Потом начался голод. Конечно, это случилось не сразу. Ещё летом продукты им начали выдавать по карточкам, но этого вполне хватало. Кроме того, можно было ещё прикупить кое-что на «чёрном рынке». Но уже в октябре нормы по карточкам уменьшились, а цены на «чёрном рынке» взлетели так, что Она и думать забыла о дополнительных покупках. А с ноября месяца наступила зима. Вот когда стало по-настоящему страшно. От холода ещё сильнее хотелось есть, а нормы вновь уменьшились. Дома не топили, а зима, как назло, выдалась холодной, холоднее, чем в прошлом году. У всех появились печки-буржуйки. Сначала ещё топили дровами, потом дрова кончились. Пошла в ход мебель. Детей отправляли на поиски топлива, и когда Анютке доводилось притащить домой какие-то доски или обломки ящиков, это становилось праздником. Водопровод тоже перестал работать, и за водой стали ходить на Неву. Благо, рядом с их домом текла речка Карповка, и Она искренне сочувствовала тем, кто жил далеко от воды. Таким людям приходилось таскаться с детскими саночками через весь город, и часто они просто замерзали по пути домой или падали в обморок от голода. Ведь транспорт тоже встал: немцы разбомбили всю электросистему. Красоты Ленинграда исчезли: позолоту Петропавловской крепости, Исаакиевского собора, Адмиралтейства замаскировали, закрасили, закрыли чехлами. Город стал серым и мрачным, как осеннее небо. У многих жителей и настроение было такое же серое. Но не у Неё. Она продолжала ходить на работу. Их завод перестроился на выпуск танковых снарядов, и это давало Ей возможность получать рабочую карточку. Вместе с иждивенческой карточкой матери и детской – дочки можно было как-то жить. Другие предприятия остановились, и тем, кто не уехал и не работал, приходилось совсем уж тяжело.
chandni: Леона дааа, они еще не знают, ЧТО их ждет
Хелга: Леона Спасибо за продолжение Очень хочется узнать, как дальше сложится судьба героини
novichok: Леона Спасибо! Такая тяжелая тема, что трудно подобрать слова....
bobby: Леона , спасибо! Да, тема тяжелая... Но героиня молодец - держится и верит в лучшее. Жду продолжения.
Леона: Девочки, спасибо! ***************************************************** Она совсем забыла, как когда-то каждый день рисовала картинки. Сейчас было не до рисования. Не было бумаги, карандашей. Но в Её голове всё время рождались различные образы. Можно сказать, Она рисовала в мыслях. Часто это были просто цвета. На сером фоне – красные, зелёные, жёлтые вспышки, словно бы по серому фону были разлиты краски из разных тюбиков. Иногда рождались зримые, ощутимые образы. Часто это были цветы. Величественные розы, нежные ромашки, беззащитные колокольчики. Они все росли в большом поле, а небо над этим полем менялось от тёмно-серого к ярко-синему. Бывало, Она так уходила мыслями в свои фантазии, что продолжала делать работу чисто механически, и только вой сирены возвращал Её в реальность. «Когда же это закончится?» - в такие минуты Она была близка к отчаянию, но быстро брала себя в руки. Мы же вон сколько делаем для победы! Не может, просто не может быть по-другому, надо только потерпеть ещё чуть-чуть… Ещё совсем немножко… А терпеть становилось труднее с каждым днём. Она видела, как на улицах умирали люди, как они теряли сознание от голода. К соседям приходили похоронки. Её мужчины, слава Богу, писали только обнадёживающие письма. Мать бережно хранила каждый треугольничек, присланный сыном, Её братом, и часто по ночам целовала бумагу, к которой прикасались такие родные для неё руки. «С ними всё будет хорошо, - упрямо твердила Она, как заклинания, - с ними ничего не случится». Когда на Ладоге стал лёд, открылась Дорога жизни. Единственная ниточка надежды, связавшая Ленинград с Большой землёй. Однажды к Ней зашла знакомая, мама Аниной одноклассницы. Вера Борисовна работала в детском доме. Она рассказала, что детей вскоре будут вывозить в эвакуацию по дороге жизни, а, поскольку нянечек и воспитателей не хватало, директор детского дома искала людей, которые согласились бы сопровождать детей. Вера Борисовна сказала, что Она может при этом забрать с собой маму и дочку. Конечно, ехать было рискованно. Немцы обстреливали и ледяной путь, и все подъезды к нему. Подо льдом ежедневно оставались навечно шофёры и пассажиры. Но оставаться в осаждённом городе тоже было опасно и страшно. Если бы речь шла только о Ней самой, Она бы осталась не сомневаясь: душа Её была здесь, с этим городом, любимым и таким родным. Но речь шла об Анечке и маме: они обе могли не выдержать ужасов голода. Мать и так заметно слабела с каждым днём. Поэтому Она согласилась, почти не раздумывая, даже не вникая сильно, куда же поедет детский дом. Главное было – выбраться из Ленинграда, проехать по Ладоге и добраться до Большой земли. Сборы не заняли много времени. Да и что им было особо собирать! Они попрощались в соседями и друзьями, закрыли комнату, не особо понимая, зачем они это делают и вернуться ли они когда-нибудь сюда. Она познакомилась со своими будущими воспитанницами. У некоторых из них родители погибли, у других… они не говорили об этом, но было понятно, что они сидят, чаще всего по политической статье, как враги народа. Ей не было разницы. Это были просто дети. Анечка быстро подружилась с двумя девочками: Глашей и Таней. И вот – кузов полуторки. Дорога через Всеволожск к Ладожскому озеру. Холодно, страшно. Когда поехали по льду, дети, до этого непрестанно щебетавшие и делившиеся впечатлениями, замолкли. Они ждали, что вот-вот появятся немецкие бомбардировщики. Но всё было тихо. Им повезло, и они не попали под обстрел. Благополучно миновав опасный лёд, полуторки привезли их туда, куда так они все стремились: на Большую землю! Блокадный город остался позади. Теперь Её жизнь протекала вся в заботах. Детей надо было разместить, накормить, следить, чтобы был порядок. Её родная дочурка жила среди них, и в какие-то дни Она едва успевала перекинуться с ней парой слов. К счастью, Анечке было очень хорошо с новыми подружками, и она успокаивала маму и говорила, чтобы та не волновалась за неё, она тоже самостоятельная, вон как Глаша и Танюша. А Ей казалось, что у Неё теперь не одна дочка, а двадцать шесть: ровно столько детей было во вверенном Ей классе, и для всех в одинаковой степени она старалась быть Мамой. Той мамой, которой эти девочки были лишены по разным причинам и в которой они сейчас так нуждались. А потом их погрузили в теплушки и отправили далеко-далеко, в жаркий, неизвестный и не знающий войны Ташкент.
chandni: Леона Ну слава Богу, хотя бы ужасов блокады в полной мере они не испытают. Что-то ждет ее в Ташкенте...
apropos: Леона Это, называется, повезло. Хотя и в Ташкенте было ой как не сладко.
Леона: chandni apropos но всё-таки полегче, чем в Ленинграде.
novichok: Леона счастье, что им удалось избежать ужасов блокады И хорошо, что они в суматохе не потеряли друг друга.
chandni: Автор! А дальше?
novichok: chandni пишет: А дальше? Угу, что-то аффтор за нас забыла оффтоп: chandni , к тебе это тоже относится
Леона: Девочки, дорогие! Конечно, не забыла! Но такое лето получилось на колёсах, не до сочинения было! Продолжу обязательно, только немножко мозги в порядок приведу! P.S. Честно говоря, я думала, что это вы уже забыли про мои сочинительские потуги, учитывая, сколько тут всего интересного выкладывается, и редактирование Водоворота... novichok пишет: chandni , к тебе это тоже относится Кстати - да!
chandni: Леона пишет: Честно говоря, я думала, что это вы уже забыли про мои сочинительские потуги это ты зря. Мы все помним
Marusia: Леона С возвращением тебя Леона пишет: такое лето получилось на колёсах, не до сочинения было! Продолжу обязательно, только немножко мозги в порядок приведу! я думала, что это вы уже забыли про мои сочинительские потуги У тебя и лето, и зима - все в путешествиях Но и о своих обещаниях не забывай chandni пишет: Мы все помним Уж очень хотелось бы знать, как же там всё сложилось у главных героев твоей Непридуманной истории
chandni: Леона Cолнышко! Ну как там твои герои? Marusia пишет: Уж очень хотелось бы знать, как же там всё сложилось у главных героев твоей Непридуманной истории Мы ждем
Энн: Леона, прочитала вашу "Непридуманную историю", понравилось. Более того, вы пишите очень душевно, хотя и в своей собственной манере: Он... Она... Оригинально и проникновенно. Жду продолжения.
Muelle: Леона! По мере возможности пытаюсь "догнать" ушедший паровоз в виде интересных историй, написанных здесь, на форуме. Только сегодня добралась до твоей "Непридуманной истории", мне очень понравилось, как написано. Сразу чувствуется, что она из жизни, настоящая. Потому так ощутимы все переживания героев, их боль и радость. И потому веришь автору! Здорово! А продолжение планируется?
полная версия страницы