Форум » Творчество Джейн Остин » Ювенилии - 2 » Ответить
Ювенилии - 2
Элайза: Джейн Остен начала писать очень рано - и, к счастью, некоторые образцы ее раннего подросткового творчества уцелели и дошли до нас, так что мы можем в полной мере оценить юмор, саркастичность, острый ум и наблюдательность, поразительные у девочки в столь юном возрасте. По словам Г.К. Честертона, "когда изучаешь ее еще самые ранние, неприхотливые опыты, видно, что заглянуть она стремится в душу, а не в зеркало. Она, быть, еще в полной мере не ощущает самое себя, зато уже, в отличие от многих куда более изощренных стилизаторов, ощущает свое отличие от остальных. Свои силы, еще непрочные, не софрмировавшиеся, она черпает изнутри, а не только извне. ... Теперь, когда мы знаем, с чего ее творчество начиналось, мы понимаем: изучение ее ранних книг - нечто большее, чем поиск документа; это поиск вдохновения. Вдохновения сродни вдохновению Гаргантюа и Пиквика, могучего вдохновения смеха." Словом, давайте поговорим здесь о ранних произведениях Джейн Остен, ибо они того явно заслуживают.
Хелга: Стихотворения Джейн Остин. Перевод М. Лахути (Остен Джейн Катарина, М,:Астрель, 2012) Мешочек Мешочек сшит не без труда. Носи его с собой! В иголке вдруг придет нужда — Он будет под рукой. А станет грустно в дни разлук, В далекой стороне, Ты на него взгляни, мой друг, И вспомни обо мне. Январь 1792 года This little bag I hope will prove To be not vainly made-- For, if you should a needle want It will afford you aid. And as we are about to part T'will serve another end, For when you look upon the Bag You'll recollect your friend **** На тернистых дорогах, средь жизненных смут Будь подмогой патены тебе на ходу. Пусть не треснет кольцо, пусть завязки не жмут, И патен будет с пяткой в ладу! **** Мисс Ллойд посылает портнихе своей Отменного черного шелка С настойчивой просьбою — сшить поскорей, Чтоб ждать не пришлось очень долго. На этой неделе ей траур надеть Придется; успейте же к сроку! Пока не получит — не сможет скорбеть. Мисс Грин, промедленье жестоко! Я снова и опять прошу вас поспешить — Записку написать верней, чем говорить. Miss Lloyd has now sent to Miss Green, As, on opening the box, may be seen, Some years of a Black Ploughman's Gauze, To be made up directly, because Miss Lloyd must in mourning appear For the death of a Relative dear-- Miss Lloyd must expect to receive This license to mourn and to grieve, Complete, ere the end of the week-- It is better to write than to speak *** Ах, мистер Бест, ведь вы злодей! И нет вам оправданья. И долго будут средь людей Ходить о вас преданья. В Йоркшир, целебны воды пить Вы, что ни год, спешили. Зачем привычке изменить На этот раз решили? Дорога, как была, гладка, Коней припас почтарь. Пусть постарели вы слегка, Зато стройны, как встарь. Нам, смертным, каждый час грозят Различные болезни, А воды, как и год назад, Для нас весьма полезны. Здоровье надобно беречь! И в этом будьте стойки. Спасут ли, как придется слечь, Пилюли и настойки? А если хвори не страшны, На плач наш отзовитесь. Вы нынче Марте Ллойд нужны, О благородный витязь! Девицу нежную спасти Вас умоляем слёзно! Ее с собою привезти, Пока еще не поздно. Коней спешите подхлестнуть — Успеете к обеду. А Марта скрасит долгий путь Приятною беседой. Не опасайтесь наперед Поездки слишком длинной. Как в сказке, время промелькнет, Домчитесь в миг единый. Ведь вам в карету только сесть — А лошади лихие! Потом составлю в вашу честь Хвалебные стихи я. Когда ж сорвется из-за вас Подруги переезд — Бранить вас буду каждый час, Коварный мистер Бест! Клифтон, 1806 год Oh! Mr. Best, you're very bad And all the world shall know it; Your base behaviour shall be sung By me, a tunefull Poet.-- You used to go to Harrowgate Each summer as it came, And why I pray should you refuse To go this year the same?-- The way's as plain, the road's as smooth, The Posting not increased; You're scarcely stouter than you were, Not younger Sir at least.-- If e'er the waters were of use Why now their use forego? You may not live another year, All's mortal here below.-- It is your duty Mr Best To give your health repair. Vain else your Richard's pills will be, And vain your Consort's care. But yet a nobler Duty calls You now towards the North. Arise ennobled--as Escort Of Martha Lloyd stand forth. She wants your aid--she honours you With a distinguished call. Stand forth to be the friend of her Who is the friend of all.-- Take her, and wonder at your luck, In having such a Trust. Her converse sensible and sweet Will banish heat and dust.-- So short she'll make the journey seem You'll bid the Chaise stand still. T'will be like driving at full speed From Newb'ry to Speen hill.-- Convey her safe to Morton's wife And I'll forget the past, And write some verses in your praise As finely and as fast. But if you still refuse to go I'll never let your rest, Buy haunt you with reproachful song Oh! wicked Mr. Best!-- **** Мчатся вскачь, покинув Тэнет, Колокольцами звеня. Там остались Ричард Кеннет И невестина родня. Кентербери миновали, Стэмфорд-бридж мелькнул, как сон, Через Чилэм проскакали, Дальше — полем, под уклон. Пыль столбом, гремят подковы, Экипаж вперед летит. Разбегаются коровы, Слыша громкий стук копыт. Вот уж едут вдоль ограды... Дверь откройте поскорей. Пусть не скажут — мол, не рады Дорогих встречать гостей. Вот карета показалась, Вот подъехала она. Здравствуй, милый дядя Френсис! Здравствуй, дядина жена! See they come, post haste from Thanet, Lovely couple, side by side; They've left behind them Richard Kennet With the Parents of the Bride! Canterbury they have passed through; Next succeeded Stamford-bridge; Chilham village they came fast through; Now they've mounted yonder ridge. Down the hill they're swift proceeding, Now they skirt the Park around; Lo! The Cattle sweetly feeding Scamper, startled at the sound! Run, my Brothers, to the Pier gate! Throw it open, very wide! Let it not be said that we're late In welcoming my Uncle's Bride! To the house the chaise advances; Now it stops--They're here, they're here! How d'ye do, my Uncle Francis? How does do your Lady dear? Спасибо, Агата за активацию темы! Это ещё не всё.
Агата: Большое спасибо, Хелга. Ждала с нетерпением. Вот здесь выложены все стихи Джейн Остин на Английском https://www.jausten.it/jaaopoems.html Пыталась перевести сама, но сколько не мучилась ничего не вышло с адаптацией на Русский.
Хелга: О тупом и злобном министерстве Отважный капитан сурово осужден, За подвиг, что свершил, теперь наказан он. Тупое, злобное карает министерство За быстроту ума и благородство сердца. Самим бы испытать такую же судьбину — Предстать перед судом и пострадать безвинно. Напрасные мечты, я это понимаю — Такие, как они, безвинны не бывают. Of a Ministry pitiful, angry, mean, A gallant commander the victim is seen. For promptitude, vigour, success, does he stand Condemn'd to receive a severe reprimand! To his foes I could wish a resemblance in fate: That they, too, may suffer themselves, soon or late, The injustice they warrant. But vain is my spite They cannot so suffer who never do right. *** Батистовый платок приятно вышивать, Работа спорится и навевает грезы. Пускай тебе, мой друг, придется утирать Лишь только радостные слезы! 26 августа 1808 года *** Платок батистовый! Тебя благодарю За труд приятственный и с нежностью дарю. Хозяйке ты служи исправно, Будь все такой же мягкий, белый, славный. Завидной радуйся судьбе — Ее ты имя носишь на себе. А ей скажу: прими из этих рук Подарок мой и помни, милый друг, — Чтоб дольше прослужил платочек нежный, Поменьше плачь и простужайся реже! *** Памяти миссис Лефрой, умершей 16 декабря, в мой день рождения Писано в 1808 году И снова он настал, мой грустный день рожденья. Подруга милая, и вот уже прошли Четыре года — лишь одно мгновенье, Как ты от нас ушла с печальной сей земли. Сегодня, в день, когда на свет я появилась, Душа моя светла должна быть и легка, Но в тот же день с тобой навеки разлучилась. На сердце тяжело, и радость мне горька. Мой ангел! Описать я толком не умею Твои таланты, ум, спокойный кроткий нрав. Я не себя одну — весь род людской жалею. Весь мир осиротел, тебя лишь потеряв. Когда-то Гамильтон, о Джонсоне горюя, Промолвил: «Без него осталась пустота. Не то, что равного ему уж не найду я — Подобья бледного не сыщем никогда». Вот точно так и ты, мой друг, неповторима. Средь женщин—лучшая, какДжонсон средь мужчин. И эта пустота уже невосполнима. Напрасно ищем мы и вкруг себя глядим. Так сжалься надо мной, приди, Воображенье! Надежды ледяной ты во сто крат нежней. Прошу тебя, позволь сегодня, в день рожденья, На несколько минут мне повидаться с ней! Ее я вижу вновь — с задумчивой улыбкой Глядит так ласково, так тихо и светло. И чудится мне вдруг в рассветной дымке зыбкой, Что свет божественный ей озарил чело. Заслушаюсь ее, не в силах оторваться. Меня чарует вновь и звук, и смысл речей. Душе ее претит хитрить и притворяться. Как в ней открыто все — и все прекрасно в ней! И говорит она всегда красноречиво, Но главное не в том. Иная в ней черта — Ей дорого всегда лишь то, что справедливо, А подлость защищать не станет никогда. В душевной щедрости своей так безыскусна, Неложный, подлинный в ней христианский дух. Помочь ли, поддержать, утешить, если грустно, Внезапно рассмешить и отвести беду. Возможно ль что-нибудь добавить к совершенству? Да! Дружбу нежную, что с самых детских лет Дарила мне она, я помню, как блаженство. Хоть миг один еще, постой! Ее уж нет. Воображение! Твой светлый дар был краток. Не свижусь больше с ней на этой стороне. Простятся ли грехи и сонмы недостатков, Чтоб с ангелом моим вновь повстречаться мне? Напрасно тешусь я обманчивой надеждой И знак ищу того, что ждет нас впереди, В воспоминаниях о том, что было прежде. Мечтанье праздное... Рассудок, пощади! The day returns again, my natal day; What mix'd emotions with the Thought arise! Beloved friend, four years have pass'd away Since thou wert snatch'd forever from our eyes.-- The day, commemorative of my birth Bestowing Life and Light and Hope on me, Brings back the hour which was thy last on Earth. Oh! bitter pang of torturing Memory!-- Angelic Woman! past my power to praise In Language meet, thy Talents, Temper, mind. Thy solid Worth, they captivating Grace!-- Thou friend and ornament of Humankind!-- At Johnson's death by Hamilton t'was said, 'Seek we a substitute--Ah! vain the plan, No second best remains to Johnson dead-- None can remind us even of the Man.' So we of thee--unequall'd in thy race Unequall'd thou, as he the first of Men. Vainly we search around the vacant place, We ne'er may look upon thy like again. Come then fond Fancy, thou indulgent Power,-- --Hope is desponding, chill, severe to thee!-- Bless thou, this little portion of an hour, Let me behold her as she used to be. I see her here, with all her smiles benign, Her looks of eager Love, her accents sweet. That voice and Countenance almost divine!-- Expression, Harmony, alike complete.-- I listen--'tis not sound alone--'tis sense, 'Tis Genius, Taste and Tenderness of Soul. 'Tis genuine warmth of heart without pretence And purity of Mind that crowns the whole. She speaks; 'tis Eloquence--that grace of Tongue So rare, so lovely!--Never misapplied By her to palliate Vice, or deck a Wrong, She speaks and reasons but on Virtue's side. Her's is the Energy of Soul sincere. Her Christian Spirit ignorant to feign, Seeks but to comfort, heal, enlighten, chear, Confer a pleasure, or prevent a pain.-- Can ought enhance such Goodness?--Yes, to me, Her partial favour from my earliest years Consummates all.--Ah! Give me yet to see Her smile of Love.--the Vision disappears. 'Tis past and gone--We meet no more below. Short is the Cheat of Fancy o'er the Tomb. Oh! might I hope to equal Bliss to go! To meet thee Angel! in thy future home!-- Fain would I feel an union in thy fate, Fain would I seek to draw an Omen fair From this connection in our Earthly date. Indulge the harmless weakness--Reason, spare.-- *** — «Хвастун», бедолага! Бахвалился зря. Где теперь громкая слава твоя? Нету, пропала, как звук пустой. День мой закончен, так же как твой. В нас уже больше здесь не играют. Годмершем нами пренебрегает. В этот сочельник о нас позабыли, словно не мы их всегда веселили... — Так горевала, не в силах прерваться, душевно ранимая «Спекуляция». *** Я слышу, милый Фрэнк, тебя поздравить надо? За Мэри с малышом я бесконечно рада! Родился он на свет без лишних осложнений — Не то, что Мэри Джейн. Так пусть благословеньем Родителям своим и дальше остается, Пусть реже плачет он и чаще пусть смеется! Твоя в нем кровь и даже имя то же — Пусть будет и во всем он на тебя похожим. Как ты, пускай растет и добрым, и разумным, А вдруг окажется нахальным он и шумным, Так в этом тоже нет плохого ничего. За сходство с папочкой не осужу его! Пусть будет он, как ты, таким же непослушным. Без спросу выглянув из детской, простодушно Он строгой нянюшке, сердитой не на шутку, Пускай шепнет, как ты: «Я только на минутку!» С душой отважною и не боясь преград, Пускай ни перед кем он не отводит взгляд. Боится пусть, как ты, лишь только одного, Не то уж нам ничем не усмирить его. Какая сила страх внушить тебе могла? Ужасный, грозный рев соседского осла! Надеюсь, от тебя, мой братец, по порядку Достанутся ему не только недостатки, И, повторив сначала детские буянства, Он повторит и доброту, и постоянство. И детства своего несовершенства зная, Победы над собой всю ценность понимает. Нам добродетель дорога вдвойне, Когда она осознанна вполне. Ты спросишь, как дела? У нас пока все ладно, И прозою о том Кассандра скажет складно. Стремимся в новый дом мечтой нетерпеливой, Он в Чоутоне ждет, уютный и красивый. Осталось лишь чуть-чуть еще его подправить, Прибавить комнату иль, может быть, убавить, И верю, что ему, как будет он готов, Не сыщешь равного среди других домов. А Чарльз и Фанни, если повезет, Приедут к нам на следующий год. Вот бы найти какое-нибудь средство, Чтобы всегда жить с ними по соседству! My dearest Frank, I wish you joy Of Mary's safety with a Boy, Whose birth has given little pain Compared with that of Mary Jane.-- May he a growing Blessing prove, And well deserve his Parents' Love!-- Endow'd with Art's and Nature's Good, Thy Name possessing with thy Blood, In him, in all his ways, may we Another Francis William see!-- Thy infant days may he inherit, They warmth, nay insolence of spirit;-- We would not with one foult dispense To weaken the resemblance. May he revive thy Nursery sin, Peeping as daringly within, His curly Locks but just descried, With 'Bet, my be not come to bide.'-- Fearless of danger, braving pain, And threaten'd very oft in vain, Still may one Terror daunt his Soul, One needful engine of Controul Be found in this sublime array, A neighbouring Donkey's awful Bray. So may his equal faults as Child, Produce Maturity as mild! His saucy words and fiery ways In early Childhood's pettish days, In Manhood, shew his Father's mind Like him, considerate and Kind; All Gentleness to those around, And anger only not to wound. Then like his Father too, he must, To his own former struggles just, Feel his Deserts with honest Glow, And all his self-improvement know. A native fault may thus give birth To the best blessing, conscious Worth. As for ourselves we're very well; As unaffected prose will tell.-- Cassandra's pen will paint our state, The many comforts that await Our Chawton home, how much we find Already in it, to our mind; And how convinced, that when complete It will all other Houses beat The ever have been made or mended, With rooms concise, or rooms distended. You'll find us very snug next year, Perhaps with Charles and Fanny near, For now it often does delight us To fancy them just over-right us.-- Чоутон, 26 июля 1809 года *** — Голова моя болит! — Бекфорд, плача, говорит. — Доктор, доктор, как мне быть? Может, мне пилюльки пить? Отвечает доктор Ньюнэм: — Откровенно говорю, мэм, Сам не знаю, что сказать. Что б такое вам принять? А страдалица ему: — Может, снадобье возьму, Помогавшее досель, И приму я каломель? Отвечает доктор Ньюнэм: — Безусловно, вас хвалю, мэм. Препарат поможет вам! Я приму его и сам. 7 февраля 1811 года 'I've a pain in my head' Said the suffering Beckford; To her Doctor so dread. 'Oh! what shall I take for't?' Said this Doctor so dread Whose name it was Newnham. 'For this pain in your head Ah! What can you do Ma'am?' Said Miss Beckford, 'Suppose If you think there's no risk, I take a good Dose Of calomel brisk.'-- 'What a praise worthy Notion.' Replied Mr. Newnham. 'You shall have such a potion And so will I too Ma'am.' *** - Ужасная дилемма: мне не хватает Эммы! Твердил нам Генри Гипп, покуда не охрип. *** От сессии до сессии Мечтаю о прогрессе я. Мечтаю я о чуде — Вдруг остановлен будет Проект, что так упорно Сулят нам злые люди. *** Когда болит голова Так, что дышишь едва И себе не находишь ты места, Все, что раньше ценила, Что так дорого было, Вдруг становится неинтересно. Что тебе пируэты, Вальсы и менуэты, Да и сами балы, наконец. К развлеченьям обычным Ты теперь безразлична И к участи оборок и сердец. Все вокруг как в тумане, И тебя уж не манит Запах самых изысканных блюд, И тебе нужды нету, Что сегодня к обеду Именитые гости придут. Колокольный трезвон Ты заметишь, ведь он Не дает хоть минуту уснуть. А что на дороге, Свадьба иль дроги, Тебя не волнует ничуть. Мы в хворях телесных О блаженствах небесных Забываем, уж нам не до них. Лишь покуда здоровы, Мы помнить готовы О душе, о друзьях и родных. When stretch'd on one's bed With a fierce-throbbing head, Which precludes alike thought or repose, How little one cares For the grandest affairs That may busy the world as it goes! How little one feels For the waltzes and reels Of our Dance-loving friends at a Ball! How slight one's concern To conjecture or learn What their flounces or hearts may befall. How little one minds If a company dines On the best that the Season affords! How short is one's muse O'er the Sauces and Stews, Or the Guests, be they Beggars or Lords. How little the Bells, Ring they Peels, toll they Knells, Can attract our attention or Ears! The Bride may be married, The Corse may be carried And touch nor our hopes nor our fears. Our own bodily pains Ev'ry faculty chains; We can feel on no subject besides. Tis in health and in ease We the power must seize For our friends and our souls to provide. *** Мария дивно хороша! Какой огонь в очах! Без устали она всю жизнь плясала на балах. Но мужа не нашла, хотя красива как картинка. Теперь, должно быть, пляшет на поминках. *** Стихами, как затверженный урок, Я перечислю чары милой Анны. Сперва скажу, что ум ее широк И безграничен, как простор саванны. Не знаю, как богатство передать И прихотливый блеск ее фантазии — Онтарио сверкающую гладь Я вспоминаю при такой оказии. А колкое словцо ее разит, Врагов или друзей не разбирая. Так Ниагара грозная шумит, Всех путников равно ошеломляя. Ее сужденья мудрости полны, Хотя порою несколько туманны, Подобно кущам зарослей лесных В загадочной стране за океаном. Я всю Америку потратила уже На повесть о талантах юной девы. В растерянности, с трепетом в душе, Вотще смотрю направо и налево. О внешности племянницы моей Как рассказать? Откуда взять сравненья? Какой далекий край подобен будет ей? Такого нет, и я в недоуменья. Нам новый континент пришлось бы отыскать, Изобрести язык, доселе небывалый. Чтоб вы смогли воочью увидать Ту, чей душевный склад я вам живописала. In measured verse I'll now rehearse The charms of lovely Anna: And, first, her mind is unconfined Like any vast savannah. Ontario's lake may fitly speak Her fancy's ample bound: Its circuit may, on strict survey Five hundred miles be found. Her wit descends on foes and friends Like famed Niagara's fall; And travellers gaze in wild amaze, And listen, one and all. Her judgment sound, thick, black, profound, Like transatlantic groves, Dispenses aid, and friendly shade To all that in it roves. If thus her mind to be defined America exhausts, And all that's grand in that great land In similes it costs -- Oh how can I her person try To image and portray? How paint the face, the form how trace, In which those virtues lay? Another world must be unfurled, Another language known, Ere tongue or sound can publish round Her charms of flesh and bone. **** Винчестерские скачки Когда в Винчестере впервые устроить вздумали бега, Шептал народ: мол, о святыне уж память им не дорога! И у святого Суизина забыть спросили позволенья, И даже будто Вильям Вайкхем им выразил неодобренье. И все ж скачки начались, в большом скоплении народа. В тот день, как будто на заказ, была прекрасная погода. Сияло солнце в небесах, цвели цветы в траве зеленой, А знать в шелках и соболях с трибун смотрела благосклонно, Когда же старый Суизин о безобразьях тех услышал, Вскочил и вдруг одним прыжком с гробницы он махнул на крышу Того старинного дворца, что в запустеньи пребывает. И вот что замершей толпе святой разгневанный вещает: — О чада дерзкие! Непросвещенной Венты* Обычай вы, как видно, переняли! Вы думаете — в землю закопали, Так, значит, нас уже и нету! Смотрите все — бессмертен я! А вы премерзко согрешили. Не будет скачкам здесь житья, Хоть вы бы их сто раз переносили. Июль подвластен мне — и я вам покажу! Увидите, вода с небес польет рекою. За непотребство я вас всех тут накажу, Июльские дожди вам не дадут покоя! When Winchester races first took their beginning It is said the good people forgot their old Saint Not applying at all for the leave of Saint Swithin And that William of Wykeham's approval was faint. The races however were fixed and determined The company came and the Weather was charming The Lords and the Ladies were satine'd and ermined And nobody saw any future alarming.-- But when the old Saint was informed of these doings He made but one Spring from his Shrine to the Roof Of the Palace which now lies so sadly in ruins And then he addressed them all standing aloof. 'Oh! subjects rebellious! Oh Venta depraved When once we are buried you think we are gone But behold me immortal! By vice you're enslaved You have sinned and must suffer, ten farther he said These races and revels and dissolute measures With which you're debasing a neighboring Plain Let them stand--You shall meet with your curse in your pleasures Set off for your course, I'll pursue with my rain. Ye cannot but know my command o'er July Henceforward I'll triumph in shewing my powers Shift your race as you will it shall never be dry The curse upon Venta is July in showers--'. * Римское поселение на месте современного Винчестера. Агата пишет: Вот здесь выложены все стихи Джейн Остин на Английском Спасибо за ссылку!
Агата: Вот, решила разложить всё по полкам в хронологическом порядке, как у них выложено на сайте... Я думаю нам тоже стоит поправить. Пожалуйста, проверьте. Не смогла найти только два стиха (так и оставила на Английском) - *№3. Happy the Lab'rer *№14. On the marriage of Mr. Gell of East Bourn to Miss Gill. - И так и не поняла, что это за стих со скана? На тернистых дорогах, средь жизненных смут Будь подмогой патены тебе на ходу. Пусть не треснет кольцо, пусть завязки не жмут, И патен будет с пяткой в ладу! Список как выложено на сайте https://www.jausten.it/jaaopoems.html#p01 у них вроде бы полный комплект. Всего - 19 стихов. 1. Мешочек / This little bag Мешочек сшит не без труда. Носи его с собой! В иголке вдруг придет нужда — Он будет под рукой. А станет грустно в дни разлук, В далекой стороне, Ты на него взгляни, мой друг, И вспомни обо мне. Январь 1792 года 2. Miss Lloyd has now sent to Miss Green Мисс Ллойд посылает портнихе своей Отменного черного шелка С настойчивой просьбою — сшить поскорей, Чтоб ждать не пришлось очень долго. На этой неделе ей траур надеть Придется; успейте же к сроку! Пока не получит — не сможет скорбеть. Мисс Грин, промедленье жестоко! Я снова и опять прошу вас поспешить — Записку написать верней, чем говорить. 3. Happy the Lab'rer Happy the Lab'rer in his Sunday Cloathes! - In light-drab coat, smart waistcoat, well-darn'd Hose And hat upon his head to Church he goes; - As oft with conscious pride he downward throws A glance upon the ample Cabbage rose Which stuck in Buttonhole regales his nose, He envies not the gayest London Beaux. - In Church he takes his seat among the rows, Pays to the Place the reverence he owes, Likes best the Prayers whose meaning least he knows, Lists to the Sermon in a softening Doze, And rouses joyous at the welcome close. - Miss J. Austen 4. Oh! Mr. Best Ах, мистер Бест, ведь вы злодей! И нет вам оправданья. И долго будут средь людей Ходить о вас преданья. В Йоркшир, целебны воды пить Вы, что ни год, спешили. Зачем привычке изменить На этот раз решили? Дорога, как была, гладка, Коней припас почтарь. Пусть постарели вы слегка, Зато стройны, как встарь. Нам, смертным, каждый час грозят Различные болезни, А воды, как и год назад, Для нас весьма полезны. Здоровье надобно беречь! И в этом будьте стойки. Спасут ли, как придется слечь, Пилюли и настойки? А если хвори не страшны, На плач наш отзовитесь. Вы нынче Марте Ллойд нужны, О благородный витязь! Девицу нежную спасти Вас умоляем слёзно! Ее с собою привезти, Пока еще не поздно. Коней спешите подхлестнуть — Успеете к обеду. А Марта скрасит долгий путь Приятною беседой. Не опасайтесь наперед Поездки слишком длинной. Как в сказке, время промелькнет, Домчитесь в миг единый. Ведь вам в карету только сесть — А лошади лихие! Потом составлю в вашу честь Хвалебные стихи я. Когда ж сорвется из-за вас Подруги переезд — Бранить вас буду каждый час, Коварный мистер Бест! Д. О. Клифтон, 1806 год 5. See they come Мчатся вскачь, покинув Тэнет, Колокольцами звеня. Там остались Ричард Кеннет И невестина родня. Кентербери миновали, Стэмфорд-бридж мелькнул, как сон, Через Чилэм проскакали, Дальше — полем, под уклон. Пыль столбом, гремят подковы, Экипаж вперед летит. Разбегаются коровы, Слыша громкий стук копыт. Вот уж едут вдоль ограды... Дверь откройте поскорей. Пусть не скажут — мол, не рады Дорогих встречать гостей. Вот карета показалась, Вот подъехала она. Здравствуй, милый дядя Френсис! Здравствуй, дядина жена! 6. О тупом и злобном министерстве / On Sir Home Popham's sentenc Отважный капитан сурово осужден, За подвиг, что свершил, теперь наказан он. Тупое, злобное карает министерство За быстроту ума и благородство сердца. Самим бы испытать такую же судьбину — Предстать перед судом и пострадать безвинно. Напрасные мечты, я это понимаю — Такие, как они, безвинны не бывают. April 1807. 7. To Miss Bigg previous to her marriage, with some pocket handfs. I had hemmed for her. - Батистовый платок приятно вышивать, Работа спорится и навевает грезы. Пускай тебе, мой друг, придется утирать Лишь только радостные слезы! Д. О. - 26 августа 1808 года 8. On the same occasion - but not sent. - Платок батистовый! Тебя благодарю За труд приятственный и с нежностью дарю. Хозяйке ты служи исправно, Будь все такой же мягкий, белый, славный. Завидной радуйся судьбе — Ее ты имя носишь на себе. А ей скажу: прими из этих рук Подарок мой и помни, милый друг, — Чтоб дольше прослужил платочек нежный, Поменьше плачь и простужайся реже! 9. Памяти миссис Лефрой, умершей 16 декабря, в мой день рождения Писано в 1808 году / To the memory of Mrs. Lefroy, who died Dec:r 16. - my birthday. - written 1808. И снова он настал, мой грустный день рожденья. Подруга милая, и вот уже прошли Четыре года — лишь одно мгновенье, Как ты от нас ушла с печальной сей земли. Сегодня, в день, когда на свет я появилась, Душа моя светла должна быть и легка, Но в тот же день с тобой навеки разлучилась. На сердце тяжело, и радость мне горька. Мой ангел! Описать я толком не умею Твои таланты, ум, спокойный кроткий нрав. Я не себя одну — весь род людской жалею. Весь мир осиротел, тебя лишь потеряв. Когда-то Гамильтон, о Джонсоне горюя, Промолвил: «Без него осталась пустота. Не то, что равного ему уж не найду я — Подобья бледного не сыщем никогда». Вот точно так и ты, мой друг, неповторима. Средь женщин—лучшая, какДжонсон средь мужчин. И эта пустота уже невосполнима. Напрасно ищем мы и вкруг себя глядим. Так сжалься надо мной, приди, Воображенье! Надежды ледяной ты во сто крат нежней. Прошу тебя, позволь сегодня, в день рожденья, На несколько минут мне повидаться с ней! Ее я вижу вновь — с задумчивой улыбкой Глядит так ласково, так тихо и светло. И чудится мне вдруг в рассветной дымке зыбкой, Что свет божественный ей озарил чело. Заслушаюсь ее, не в силах оторваться. Меня чарует вновь и звук, и смысл речей. Душе ее претит хитрить и притворяться. Как в ней открыто все — и все прекрасно в ней! И говорит она всегда красноречиво, Но главное не в том. Иная в ней черта — Ей дорого всегда лишь то, что справедливо, А подлость защищать не станет никогда. В душевной щедрости своей так безыскусна, Неложный, подлинный в ней христианский дух. Помочь ли, поддержать, утешить, если грустно, Внезапно рассмешить и отвести беду. Возможно ль что-нибудь добавить к совершенству? Да! Дружбу нежную, что с самых детских лет Дарила мне она, я помню, как блаженство. Хоть миг один еще, постой! Ее уж нет. Воображение! Твой светлый дар был краток. Не свижусь больше с ней на этой стороне. Простятся ли грехи и сонмы недостатков, Чтоб с ангелом моим вновь повстречаться мне? Напрасно тешусь я обманчивой надеждой И знак ищу того, что ждет нас впереди, В воспоминаниях о том, что было прежде. Мечтанье праздное... Рассудок, пощади! Д. О. 10. Alas! poor Brag, thou boastful Game! — «Хвастун», бедолага! Бахвалился зря. Где теперь громкая слава твоя? Нету, пропала, как звук пустой. День мой закончен, так же как твой. В нас уже больше здесь не играют. Годмершем нами пренебрегает. В этот сочельник о нас позабыли, словно не мы их всегда веселили... — Так горевала, не в силах прерваться, душевно ранимая «Спекуляция». 11. My dearest Frank Я слышу, милый Фрэнк, тебя поздравить надо? За Мэри с малышом я бесконечно рада! Родился он на свет без лишних осложнений — Не то, что Мэри Джейн. Так пусть благословеньем Родителям своим и дальше остается, Пусть реже плачет он и чаще пусть смеется! Твоя в нем кровь и даже имя то же — Пусть будет и во всем он на тебя похожим. Как ты, пускай растет и добрым, и разумным, А вдруг окажется нахальным он и шумным, Так в этом тоже нет плохого ничего. За сходство с папочкой не осужу его! Пусть будет он, как ты, таким же непослушным. Без спросу выглянув из детской, простодушно Он строгой нянюшке, сердитой не на шутку, Пускай шепнет, как ты: «Я только на минутку!» С душой отважною и не боясь преград, Пускай ни перед кем он не отводит взгляд. Боится пусть, как ты, лишь только одного, Не то уж нам ничем не усмирить его. Какая сила страх внушить тебе могла? Ужасный, грозный рев соседского осла! Надеюсь, от тебя, мой братец, по порядку Достанутся ему не только недостатки, И, повторив сначала детские буянства, Он повторит и доброту, и постоянство. И детства своего несовершенства зная, Победы над собой всю ценность понимает. Нам добродетель дорога вдвойне, Когда она осознанна вполне. Ты спросишь, как дела? У нас пока все ладно, И прозою о том Кассандра скажет складно. Стремимся в новый дом мечтой нетерпеливой, Он в Чоутоне ждет, уютный и красивый. Осталось лишь чуть-чуть еще его подправить, Прибавить комнату иль, может быть, убавить, И верю, что ему, как будет он готов, Не сыщешь равного среди других домов. А Чарльз и Фанни, если повезет, Приедут к нам на следующий год. Вот бы найти какое-нибудь средство, Чтобы всегда жить с ними по соседству! Д. О. Чоутон, 26 июля 1809 года 12. In measured verse 1 Стихами, как затверженный урок, Я перечислю чары милой Анны. Сперва скажу, что ум ее широк И безграничен, как простор саванны. 2 Не знаю, как богатство передать И прихотливый блеск ее фантазии — Онтарио сверкающую гладь Я вспоминаю при такой оказии. 3 А колкое словцо ее разит, Врагов или друзей не разбирая. Так Ниагара грозная шумит, Всех путников равно ошеломляя. 4 Ее сужденья мудрости полны, Хотя порою несколько туманны, Подобно кущам зарослей лесных В загадочной стране за океаном. 5 Я всю Америку потратила уже На повесть о талантах юной девы. В растерянности, с трепетом в душе, Вотще смотрю направо и налево. 6 О внешности племянницы моей Как рассказать? Откуда взять сравненья? Какой далекий край подобен будет ей? Такого нет, и я в недоуменья. 7 Нам новый континент пришлось бы отыскать, Изобрести язык, доселе небывалый. Чтоб вы смогли воочью увидать Ту, чей душевный склад я вам живописала. 13. I've a pain in my head — Голова моя болит! — Бекфорд, плача, говорит. — Доктор, доктор, как мне быть? Может, мне пилюльки пить? Отвечает доктор Ньюнэм: — Откровенно говорю, мэм, Сам не знаю, что сказать. Что б такое вам принять? А страдалица ему: — Может, снадобье возьму, Помогавшее досель, И приму я каломель? Отвечает доктор Ньюнэм: — Безусловно, вас хвалю, мэм. Препарат поможет вам! Я приму его и сам. 7 февраля 1811 года 14. On the marriage of Mr. Gell of East Bourn to Miss Gill. - Of Eastbourn, Mr. Gell From being perfectly well Became dreadfully ill For the love of Miss Gill. So he said with some sighs I'm the slave of your i.s Ah! restore if you please By accepting my e.s. 15. I am in a dilemma Ужасная дилемма: мне не хватает Эммы! Твердил нам Генри Гипп, покуда не охрип. 16. Between Session & Session От сессии до сессии Мечтаю о прогрессе я. Мечтаю я о чуде — Вдруг остановлен будет Проект, что так упорно Сулят нам злые люди. 17. When stretch'd on one's bed Когда болит голова Так, что дышишь едва И себе не находишь ты места, Все, что раньше ценила, Что так дорого было, Вдруг становится неинтересно. Что тебе пируэты, Вальсы и менуэты, Да и сами балы, наконец. К развлеченьям обычным Ты теперь безразлична И к участи оборок и сердец. Все вокруг как в тумане, И тебя уж не манит Запах самых изысканных блюд, И тебе нужды нету, Что сегодня к обеду Именитые гости придут. Колокольный трезвон Ты заметишь, ведь он Не дает хоть минуту уснуть. А что на дороге, Свадьба иль дроги, Тебя не волнует ничуть. Мы в хворях телесных О блаженствах небесных Забываем, уж нам не до них. Лишь покуда здоровы, Мы помнить готовы О душе, о друзьях и родных. Д. О. 27 Октября 1811 18. Camilla, good humoured, & merry, & small Мария дивно хороша! Какой огонь в очах! Без устали она всю жизнь плясала на балах. Но мужа не нашла, хотя красива как картинка. Теперь, должно быть, пляшет на поминках. 19. Винчестерские скачки / When Winchester races first took their beginning Когда в Винчестере впервые устроить вздумали бега, Шептал народ: мол, о святыне уж память им не дорога! И у святого Суизина забыть спросили позволенья, И даже будто Вильям Вайкхем им выразил неодобренье. И все ж скачки начались, в большом скоплении народа. В тот день, как будто на заказ, была прекрасная погода. Сияло солнце в небесах, цвели цветы в траве зеленой, А знать в шелках и соболях с трибун смотрела благосклонно, Когда же старый Суизин о безобразьях тех услышал, Вскочил и вдруг одним прыжком с гробницы он махнул на крышу Того старинного дворца, что в запустеньи пребывает. И вот что замершей толпе святой разгневанный вещает: — О чада дерзкие! Непросвещенной Венты* Обычай вы, как видно, переняли! Вы думаете — в землю закопали, Так, значит, нас уже и нету! Смотрите все — бессмертен я! А вы премерзко согрешили. Не будет скачкам здесь житья, Хоть вы бы их сто раз переносили. Июль подвластен мне — и я вам покажу! Увидите, вода с небес польет рекою. За непотребство я вас всех тут накажу, Июльские дожди вам не дадут покоя! *Прмечания * Римское поселение на месте современного Винчестера.
Хелга: Агата пишет: Вот, решила разложить всё по полкам в хронологическом порядке, как у них выложено на сайте... Я думаю нам тоже стоит поправить. Замечательно! Можно будет выложить на сайт. Проверила, все сканы правильные. Агата пишет: И так и не поняла, что это за стих со скана? И что такое "патен"...
Хелга: Попыталась перевести короткое "On the marriage of Mr. Gell of East Bourn to Miss Gill". Of Eastbourn, Mr. Gell From being perfectly well Became dreadfully ill For the love of Miss Gill. So he said with some sighs I'm the slave of your i.s Ah! restore if you please By accepting my e.s. Мистер Джелл из Иствуда Был вполне здоров, Но подкосила мистера, Ах, к мисс Джилл любовь. И сказал со вздохом он: Я раб Ваш навсегда, А здоровье мне вернет Только Ваше "да".
apropos: Агата, Хелга Спасибо за такую поэтическую тему! И стихи не обошла вечная ирония. Хелга Отличный перевод! И сразу вспомнилась Матушка-Гусыня.
Хелга: apropos пишет: И сразу вспомнилась Матушка-Гусыня. Куда ж без неё.
Хелга: Стихотворения Джейн Остин на сайте. Батистовый платок приятно вышивать, Работа спорится и навевает грезы. Пускай тебе, мой друг, придется утирать Лишь только радостные слезы!
полная версия страницы