Джеймс Н. Фрей. Как написать гениальный роман

Форум » Авторам » Джеймс Н. Фрей. Как написать гениальный роман - 3 » Ответить

Джеймс Н. Фрей. Как написать гениальный роман - 3

Chantal: Джеймс Н. Фрей. Как написать гениальный роман. OCR & reformatting by Kartun [kartun@yandex.ru] УДК 82.09(07) ББК 83я7 Ф 93 JAMES N. FREY How to Write a Damn Good Novel Перевел с английского Н. А. Буль Издательство выражает благодарность литературному агентству The Buckman Agency за содействие в приобретении прав Защиту интеллектуальной собственности и прав издательской группы «Амфора» осуществляет юридическая компания «Усков и Партнеры» ® Фрэй, Джеймс Н. Ф 93 Как написать гениальный роман / Джеймс Н. Фрэй; [пер. с англ. Н. Буля]. — СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2005. - 239 с. - (Серия «Знаю как»). ISBN 5-94278-885-5 (рус.) ISBN 0-312-01044-3 (англ.) Книга, в которой подробно рассмотрены ключевые моменты художественного творчества, займет достойное место в библиотеке справочной литературы как начинающих, так и уже известных авторов. УДК 82.09(07) ББК83Я7 © James N. Frey, 1987 © Буль Н., перевод на русский язык, 2005 © Издание на русском языке, оформление. ЗАО ТИД «Амфора», 2005 ISBN 5-94278-885-5 (рус.) ISBN 0-312-01044-3 (англ.) Моим студентам из Калифорнийского университета (Беркли)

Ответов - 74, стр: 1 2 3 4 All

Chantal: Следующее условие, которое необходимо, чтобы вызвать волнение читателя, симпатичный персонаж должен оказаться в опасной ситуации. Речь не обязательно идет о физической опасности. Рассмотрим следующий отрывок: "Маленькие Пруденс и Фредди Тодд, спрятавшись за сараем, заключили сделку, по условиям которой Фредди мог приподнять юбку Пруденс и ровно тридцать секунд разглядывать ее штанишки в обмен на карманные деньги, выданные ему на две недели. Там на них случайно наткнулась старая тетушка Матильда, которая испытала настоящее потрясение, оказавшись свидетельницей выполнения этого чудовищного договора." В этом случае физической опасности нет, но угроза налицо. Неодобрение со стороны окружающих часто имеет куда более серьезные последствия. С тревогой ожидая неприятностей, которые угрожают симпатичному герою, читатель должен помнить и про такие беды. Это относится не только к началу произведения. На протяжении всего повествования читатель должен беспокоиться, что с героем вот-вот случится нечто скверное. • В романе "Алый знак доблести" Генри попадает в опасную ситуацию. Он может обнаружить свое малодушие, а в худшем случае погибнуть. • В романе "Челюсти" симпатичным персонажам угрожает большая белая акула. Она поедает людей и разрушает жизнь Броди. • В романе «Кэрри» угрозу представляют как замысел жестоких одноклассников Кэрри, так и страшные последствия, которыми чревата стычка с Кэрри для любого симпатичного героя. • В романе «Гордость и предубеждение» читатель обеспокоен тем, что Элизабет и Дарси не влюбляются друг в друга и не женятся, Хотя они не ладят, читатель знает, что они созданы друг для друга. • В романе «Преступление и наказание» страшны не столько намерения героя совершить убийство, сколько ужасные последствия его поступка. • В романе «Процесс» сразу создается опасная ситуация — арест К. • В романе «Унесенные ветром» угрозу представляет приход северян. Сложно ли писателю создать ситуацию, при которой динамика развития событий -- опасность, угрожающая симпатичному персонажу, — окажет должное воздействие на читателя? Вовсе нет. Представьте, что вы работаете в офисе и видите, что все вокруг измучены однообразием скучной и неприятной работы. Люди тупеют от рутины, делаясь похожими на зомби. Вам хочется написать об этом. Вы начинаете свое повествование. Все персонажи вашей истории раздавлены системой, но вы чувствуете —- чего-то не хватает. Повествованию недостает напряженности. Опасность не столь серьезна, чтобы вызвать у читателя волнение и страх. Спросите себя, кому может угрожать опасность? Едва ли это один из описанных вами зомби. Нет, это должен быть кто-то из новеньких. Тот, кто не желает подчиняться. Тот, кто будет сопротивляться. Кроме того, надо подумать, откуда может исходить угроза? Может быть, это начальник, которого боится весь офис? А что, если изменить ситуацию, думаете вы. Пусть действие происходит не в офисе, а в психиатрической лечебнице, где старшая медсестра стремится подчинить и унизить каждого пациента. Это создаст чрезвычайно напряженную ситуацию. На самом деле эту идею виртуозно разработал Кен Кизи в книге «Над кукушкиным гнездом»: старшая медсестра, наделенная особыми полномочиями, представляет реальную угрозу для пациентов. Рассмотрим другую идею. Ваши персонажи богатая леди и ее слуга. Она обращается с ним как с собакой. Он терпит ее издевательства, потому что ему нужна работа. Вам хочется написать о том, как жестоко обращаются с бедняками богачи, но где же напряженность? Где опасность? Может быть, посадить персонажи на яхту, принадлежащую главной героине, и отправить их в плавание по Средиземному морю, где яхта пойдет на дно? Пусть слуга и его хозяйка выберутся на необитаемый остров. Так мы получим опасную ситуацию героям нужно выжить. Не нравится? Вы не собирались писать о том, как люди пытаются выжить на необитаемом острове? Попробуем иначе. Слуге надоедают постоянные унижения, он изменяет внешность и встречается со своей хозяйкой на равных. У них начинается роман. В чем состоит опасность? Его могут разоблачить, и любви придет конец. Тоже не нравится? Хорошо, пусть слуга узнает, что кто-то хочет убить его хозяйку, и, спрятавшись в укрытии, сфотографирует заговорщиков. Однако тем удается опередить слугу, повесив преступление на него, и теперь его преследует полиция. Вы не любите детективы? Прекрасно. Вы хотите писать мирные истории про "реальных людей". Но это не мешает вам ввести в повествование опасность. Джим Боб собирается жениться на Билли Джо. Он делает ей предложение, она дает согласие. Идея вашего произведения — показать, что порой люди вступают в брак лишь потому, что так принято, а не потому, что нашли свою половинку. Вы выдумываете городишко на плато Озарк, где девушки выходят замуж в шестнадцать лет. Ваша задумка очень хороша, и, возможно, в дальнейшем этот брак действительно будет иметь для Билли Джо ужасные последствия, но они слишком отдалены во времени, чтобы повествование стало по-настоящему напряженным. Опасность не подстерегает героиню за углом. Чтобы сделать ее более ощутимой, нужно показать, что этот брак навредит Билли Джо прямо сейчас. Не обязательно, чтобы это был физический вред. Брак может просто поставить под угрозу ее будущее. Например, у Билли Джо есть возможность учиться в оперной студии в Чикаго. Брак лишит ее этой возможности. Теперь перспектива брака таит в себе угрозу — лишиться благоприятной возможности. В итоге ситуация становится более напряженной. Дин Кунц в работе «Как написать бестселлер» (1981) пишет: "Девяносто девять из ста начинающих писателей совершают одну и ту же серьезную ошибку: они забывают о том, что на первых же страницах романа герой должен оказаться в беде". Чтобы ваш персонаж попал в беду, нужно, чтобы ему угрожала опасность. Если симпатичному персонажу угрожает опасность, вы заставите читателя испытывать волнение и страх за него. И тогда вам остается лишь поджечь бикфордов шнур. Поджечь бикфордов шнур Это один из самых сильных приемов создания напряжения. Он предполагает, что в назначенный час должно случиться нечто ужасное, и персонажам нужно предотвратить надвигающуюся катастрофу, преодолевая невероятные трудности. В одной из серий фильма «Злоключения Полин» несчастную героиню привязывают к рельсам, а поезд, который идет в 12.10, никогда не опаздывает. Дадли Дорайт, спешащий на помощь Полин, сталкивается с самыми разными препятствиями. В фильмах про Тарзана лодка Джейн непременно цепляется за бревно, переворачивается или должна преодолеть крутые пороги. Множество подобных эпизодов есть и в фильмах про Индиану Джонса. Создатели старого телешоу «Бэтмэн» любили пародировать прием бикфордова шнура. Каждую неделю двух героев ждал страшный конец: их запекали в тесте, рассекали гигантским маятником или привязывали над котлом с кипящей кислотой веревками, которые невозможно распутать. Придумать ситуацию с бикфордовым шнуром несложно. Вот несколько примеров: • Лиза, которую родители заперли дома, тайком выбирается в кино со своим приятелем. Ей нужно вернуться к полуночи, до прихода родителей. Но по дороге домой машина ее приятеля ломается... • Шериф велел Блэку карту убраться из города до вечера, но Барт говорит, что не собирается уезжать и убьет любого, кто посмеет на него давить • В направлении лагеря, разбитого семьей Брамбл, движется лесной пожар. Их машина не заводится. Чтобы спастись от надвигающегося огня, им приходится вылезти из машины. Между тем ветер гонит пожар прямо на них... • У Дорис Фелчер есть двадцать четыре часа на то, чтобы раздобыть мед смертельно опасной албанской кровососущей пчелы-альбиноса, иначе пришельцы с планеты Зорк уничтожат Землю... • У малышки Мэри высокая температура, и если старому доктору Адамсу не удастся приехать вовремя из-за снежной бури... Те, кто пишет триллеры, отлично знают цену бикфордову шнуру. В романе Фредерика Форсайта "День Шакала" все начинается с того, что Шакала нанимают убить Шарля де Голля, президента Франции. Шнур подожжен, герой романа должен успеть остановить убийцу. В книге Кена Фоллетта "Игольное ушко" нацистский преступник пытается по радио связаться с Берлином, чтобы сообщить важную информацию о высадке войск в Нормандии. Его необходимо вовремя остановить. В кульминационный момент романа "Шпион, который пришел с холода", Лимасу нужно успеть перебраться через берлинскую стену до истечения назначенного срока, иначе он останется за железным занавесом. Этот прием используют не только авторы политических триллеров. • В романе "Челюсти" нужно убить акулу, прежде чем городок разорится из-за того, что пляжи закроют, а поток туристов иссякнет. • В книге "Алый знак доблести" после побега Генри обнаруживает, что его подразделение отступило, и никто не узнает о его малодушии, если он успеет вновь влиться в его ряды. • В романе "Унесенные ветром" армия конфедератов оставляет Атланту, северяне вот-вот сожгут город, но Скарлетт, которой тоже предстоит покинуть город, нужно успеть принять роды у Мелани, так как врача уже не найти. • В романе "Кэрри" шнур подожжен, когда злые шутники решили облить свиной кровью Кэрри, которую как раз собрались чествовать как королеву бала. • В книге "Гордость и предубеждение" Лидия сбежала с молодым офицером Уикхемом, и вся семья в панике старается отыскать беглецов, пока негодяй Уикхем не погубил младшую сестру. Таким образом, чтобы создать напряжение, автор должен поставить ряд вопросов, позаботиться о том, чтобы симпатичные герои оказались в опасной ситуации, и поджечь бикфордов шнур. Это увлекает читателя и заставляет его волноваться. За кого он переживает? Разумеется, за персонажей. Если вы хотите написать гениальный роман, вам нужны достойные персонажи, о них-то мы и поговорим в третьей главе. 1 - Цитируется по переводу Д. Лившиц. 2 - Здесь и далее фрагменты романа Маргарет Митчелл "Унесенные ветром" цитируются по переводу Т. Озерской.

незнакомка: Chantal Chantal пишет: В книге "Гордость и предубеждение" Без ГиПа никуда!

Цапля: Chantal пишет: • У Дорис Фелчер есть двадцать четыре часа на то, чтобы раздобыть мед смертельно опасной албанской кровососущей пчелы-альбиноса, иначе пришельцы с планеты Зорк уничтожат Землю Ой! Как -то с определением опасной ситуации в ГиП г-н Фрей перестарался - я бы так не выразилась, а вот насчет бикфордова шнура - это да, их там неколько - чего стоит хотя бы первое предложение Дарси. Chantal

apropos: Chantal Продолжаем восхищаться г-ном Фреем! Все правильно пишет (но как приятно, что я - будучи теоретически не подкована тогда - создавая Водоворот, "угадала" многие нужные моменты для развития сюжета. *задумавшись* А если бы прочитала г-на Фрея до того?... М-да... Практика, подкрепленная теорией - это великая сила, скажу я вам.

Цапля: apropos пишет: А если бы прочитала г-на Фрея до того?... *падает с компьютерного стульчика, и бьет земные поклоны* Господи, как хорошо, что она не прочитала господина Фрея до того, как!....

apropos: Цапля пишет: как хорошо, что она не прочитала Брось! Представь только, каких бы я напихала "бикфордовых" шнуров, запалов по всем углам, а диалоги?! (хотя не уверена, что у меня могут получиться диалоги по г-ну Фрею - это только для руки и воображения гения, боюсь)

Цапля: apropos пишет: Брось! Уверена, дор. автор - если бы ты писала "по-Фрею", мы до сих пор максимум были бы на Двине С твоей педантичностью ты бы глубоко завязла на исследовании соответствия развития сюжета в твоем романе требованиям г-на Фрея, а также исследованию количества, качества, верного расположения кульминационных моментов и прочих бикфордовых шнуров так что все верно - теперь можешь сверять практику и теорию, без вреда для читателя

apropos: Цапля пишет: мы до сих пор максимум были бы на Двине Это в лучшем случае.

Юлия: Цапля пишет: *падает с компьютерного стульчика, и бьет земные поклоны* Господи, как хорошо, что она не прочитала господина Фрея до того, как!.... Вот уж верно! Обучаться г-ном Фреем (при всем уважении) хорошо все-таки в отрыве от производства, соотносясь с правилами безопасности читателей и героев. А вообще-то, если в авторе интрига не ночевала, ее, как и ребенка, изучением теории не зачнешь, по моему скромному мнению.

apropos: Юлия пишет: если в авторе интрига не ночевала, ее, как и ребенка, изучением теории не зачнешь Увы, но зато теория может помочь в остальных делах - например, написать занятные диалоги.

Юлия: apropos пишет: зато теория может помочь в остальных делах Безусловно, детали, формы. А диалоги - это еще и характеры героев. Здесь уж, кроме теории, автор должен включить свое шестое чувство. Хотя, где оно должно быт отключено?!

apropos: Юлия пишет: где оно должно быть отключено Да нигде, пожалуй. Но, согласись, что чувства - чувствами, а теория тоже вещь хорошая и полезная. Ведь учатся же, например, основам стихосложения. Почему не поучиться основам создания произаического произведения?

Юлия: Учиться - всегда пригодится (с). Мне кажется, что теория здесь важна именно в прикладной своей части. Когда ты не знаешь как, ты делаешь, как знаешь. Но чтобы действительно научиться писать, мне кажется, надо писать. Это первое. И второе, что необходимо - это среда. Которая дает возможность понять, что и как ты пишешь. Вот когда ты на практике столкнешься с трудностями, тогда теория может сослужить очень полезную службу. Но самым драгоценным мне представляется, если есть живой литератор, теоретик, или практик, который непосредственно по твоим произведениям может указать тебе серьезные просчеты, которых ты при всей теории можешь просто не замечать в своем произведении. В итоге, пришли к выводу, что все нужно, но все это не заменит дара с выше…

apropos: Юлия пишет: самым драгоценным мне представляется, если есть живой литератор, теоретик, или практик Ну, и теоретики с практиками тоже могут иметь субъективное мнение, не всегда совпадающее и между ними самими, в частности. И потом "маститые" не каждого будут критиковать - если очень слабо, непрофессионально, неталантливо - чего время тратить? Но я, как известно, за критику - даже простой читательский глаз может увидеть и обратить внимание автора на какие-то вещи, им упущенные. Дара свыше ничто не заменит, увы.

Леона: Цапля пишет: *падает с компьютерного стульчика, и бьет земные поклоны* Господи, как хорошо, что она не прочитала господина Фрея до того, как!.... Это первое, о чём я подумала, прочитав пост apropos . apropos , с твоей въедливостью ты бы так упорно подводила бы все бикфордовы шнуры под научную теорию, что, боюсь, мы лишились бы главного: непосредственности, сердечности твоего повествования, ощущения твоей искренней любви к героям, что немало способствовало и нашему восхищению ими (особенно... ). Вообще всё изложенное выше г-ном Фреем напоминает мне то, что в режиссуре именуется просто конфликтом. Нет конфликта - не будет и произведения.

Цапля: Леона пишет: Вообще всё изложенное выше г-ном Фреем напоминает мне то, что в режиссуре именуется просто конфликтом. Нет конфликта - не будет и произведения. Про конфликт было отдельно - в первой книге. сейчас мы углубим и расширим пройденный материал Леона пишет: мы лишились бы главного: непосредственности, сердечности твоего повествования, ощущения твоей искренней любви к героям, что немало способствовало и нашему восхищению ими. Ну, я не думаю, что теоретические изысканя по-Фрею нашей апропо испортили бы роман - нет, но что невероятно растянули время работы над ним....

Chantal: III. Нытики и чудаки, или Как сделать персонажи запоминающимися Нытики Большинство литературных агентов предупредят вас, что есть произведения, с которыми они не будут иметь дело ни при каких обстоятельствах, даже если книги написаны прекрасным языком, а их события разворачиваются в экзотическом райском уголке. Увидев такое произведение, старые сварливые редакторы передергиваются от омерзения. У преподавателей писательского мастерства начинается почесуха, если кто-нибудь из их учеников пишет нечто подобное. Что же все они считают столь чудовищным безобразием? Да историю горемычной домохозяйки. Обычно сюжет приблизительно следующий: неработающая женщина, полная недотепа во всем — наивная, невежественная и, возможно, чуточку бестолковая, полностью задавлена и забита, как вы правильно догадались, мужем, бессердечным и похотливым мерзавцем. Горемычная домохозяйка не ударяет палец о палец, чтобы решить свои проблемы, и глубоко страдает на протяжении доброй сотни страниц, пока в один прекрасный день вдруг внезапно не принимается действовать. Как правило, это случается после того, как соседка, подруга или психотерапевт скажут ей: "Тебе, черт возьми, пора что-то делать". Взяв на вооружение этот бесценный совет, горемычная домохозяйка, вместо того чтобы заняться решением своих проблем, отправляется «искать себя», Обычно после этого у нее начинается роман с женатым мужчиной, она находит «творческую» работу, занявшись рекламой, журналистикой, продажей недвижимости или искусством. В итоге горемычная домохозяйка становится независимой, понимает, что она тоже человек, обретает чувство собственного достоинства, достигает Вершины и выходит замуж за Мистера Самое То. Встречается и другой вариант той же истории история несчастного бухгалтера. Несчастный бухгалтер по сути персонаж того же типа, что и горемычная домохозяйка, только мужского пола. Он полный недотепа во всем — наивный, невежественный и, возможно, чуточку бестолковый, - полностью задавленный и забитый, как вы правильно догадались, своим начальником, бессердечным и похотливым мерзавцем. Несчастный бухгалтер не ударяет палец о палец, чтобы решить свои проблемы, и глубоко страдает на протяжении доброй сотни страниц... Дальше можно не продолжать... Проблема с горемычной домохозяйкой / несчастным бухгалтером заключается в том, что такую книгу не захотят читать даже потенциальные покупатели подобных историй — горемычные домохозяйки и несчастные бухгалтеры, жаждущие обрести свободу. Почему? Потому что невозможно симпатизировать персонажу, который только и делает, что хнычет и упивается жалостью к себе. Эдвин А. Пиплз в книге «Справочник писателя-профессионала» (1960) называет таких персонажей «презренными». Герои, «которые только и делают, что страдают, даже если они переносят свои страдания стоически», не вызывают никаких иных чувств, кроме презрения, говорит он. История про горемычную домохозяйку / несчастного бухгалтера не будет иметь успеха, поскольку такой герой не интересен читателю, пока не «найдет себя», но прежде чем это случится, читатель успевает потерять терпение и захлопнуть книгу. Это не значит, что персонаж не может жаловаться на жизнь, а домохозяйка или бухгалтер не имеют права стать героями книги. «Ширли Валентайн» - роман, пьеса и фильм про домохозяйку — пользовались огромным успехом. Их героиня привлекала чувством юмора и проницательным умом, она здраво оценивала свое положение и стремилась изменить его Ширли сбежала в Грецию, где у нее завязался роман. Проблема не в том, что персонаж жалуется на жизнь, а в его статичности. Он не движется. Следует избегать статичных персонажей. Создавайте сколько угодно нытиков, которые могут впоследствии победить великана или убить дракона, но помните, что персонаж не начнет развиваться, пока не начнет действовать и не будет вовлечен в конфликт. Статичный нытик никогда не станет действующим лицом гениального романа. Чтобы написать гениальный роман, главные герои, в том числе те, что жалуются на жизнь, должны динамично развиваться. У динамично развивающегося персонажа есть стимул. Такой персонаж, как Ширли Валентайн, всей душой стремится к чему-то. Это стремление дает персонажу импульс и заставляет его действовать. Несостоятельные безответные персонажи одномерны. Все, на что они способны, это бесконечные страдания. Динамичных персонажей раздирают противоречивые чувства — честолюбие и любовь, страх и патриотизм, вера и вожделение и т. п. В их душе бушует пламя страстей, которые влекут их в разных направлениях. Динамичный персонаж разрешает свой внутренний конфликт с помощью поступков, и эти поступки обостряют конфликт повествования и порождают новые внутренние конфликты. Как сделать героев интересными людьми В книге «Искусство создания художественной литературы» (1965) на вопрос: "К чему должен стремиться писатель?" Лайос Эгри отвечает: «К созданию образа. Секрет и магическая формула великого, бессмертного произведения это живые, полнокровные образы персонажей». Яркие, полнокровные персонажи привлекают читателя. Гамильтон Клэйтон в работе «Искусство создания художественной литературы» (1939) говорит: «Автор — своего рода опекун созданных им персонажей. Именно он выводит их в свет, и, если читатели встретят их неприветливо, именно он виноват, что знакомство с его подопечными не представляет для людей никакой ценности и не вызывает интереса». Каким должен быть персонаж, чтобы вызывать интерес? Эдвин А. Пиплз в книге «Справочник писателя-профессионала» утверждает, что персонажи «должны быть столь же неповторимы, непоследовательны и противоречивы, как и реальные люди. Именно эти противоречия и составляют личность героя». Именно это позволяет вдохнуть жизнь в объемный, законченный образ. Противоречия делают хороший персонаж интересной личностью, которую хочется узнать поближе. Если вы познакомитесь на вечеринке с интересным человеком, вам непременно захочется рассказать о нем другим. Хороший драматический персонаж привлекателен так же, как и любой интересный человек. Что же делает человека интересным? Некоторые интересны тем, что повидали неведомые нам места. Кто-то, к примеру, побывал в Индии или в Мозамбике вместе с Корпусом мира, а кто-то добрался до Южного полюса, будучи членом Национального географического общества. Интерес вызывают и те, кто много и серьезно размышлял о жизни или твердо придерживается собственного оригинального мнения. Кому-то кажется, что он видел, как из магазина выходит Элвис Пресли(1). Кто-то голосовал за сухой закон, летал на воздушном шаре над Алжиром или был брошен за решетку за то, что кидался снежками в памятник Карлу Марксу в Восточной Германии. Интересные люди видели интересные места, совершали смелые поступки, их жизненный опыт богат и разнообразен. Они участвовали в спиритических сеансах, они пытались раскрыть страшные тайны, иными словами, они жили полной жизнью. 1- Автор имеет в виду песню "Chocolate Cake" группы Crowded House (I saw Elvis Presley walk out of a Seven Eleven).

Chantal: В книге «Как написать гениальный роман» я рекомендую составить биографии всех значимых персонажей, что очень полезно для дальнейшей работы. Это поможет вам сделать персонажи живыми и многогранными. Кроме того, такая биография должна быть интересна сама по себе. Пишите биографии таких персонажей, которые, будь они реальными людьми, имели бы собственных биографов. Все это здорово, скажете вы. Но я никогда не был в Индии, не сидел у ног мудрого гуру, не играл в поло и не ужинал у Ротшильда. А если человек не испытал чего-то на собственном опыте, то как об этом писать? Вопрос решается легко. Библиотеки битком набиты всевозможными историями, написанными очевидцами. Если ваш персонаж боксер, артист балета или охотник на акул, ступайте в библиотеку и почитайте автобиографическую литературу. Уверяю, вы найдете массу материала. Допустим, среди ваших героев есть проститутка. В любой мало-мальски приличной библиотеке найдется десять-пятнадцать книг, написанных проститутками. То же самое относится к монахиням, праведникам, мошенникам и капитанам подводных лодок. Если вы пишете про бухгалтера, их полным-полно в телефонной книге. Позвоните парочке таких людей и представьтесь. Предложите угостить их обедом. Попросите их рассказать о своей работе, о том, как они избрали этот род занятий, о том, к чему они стремятся в будущем. Довольны ли они своей жизнью? Случаются ли у них проколы и как они выходят из затруднительных ситуаций? Что они думают о налоговой службе? Вникайте в суть дела, задавайте каверзные вопросы. К каким уловкам прибегают бухгалтеры? Какую сумму можно прикарманить, оставшись незамеченным? Можно ли подкупить инспектора налоговой службы? Думаю, вы поняли мою мысль. Вы должны знать жизнь своих персонажей в мельчайших подробностях. Старайтесь, чтобы поведение и манера речи героев были столь же правдоподобными, как в романах Джозефа Уомбо. Несмотря на то, что Уомбо почти двадцать лет проработал в полиции, он продолжает общаться с полицейскими, чтобы не забыть, как они держатся и разговаривают. То же самое делает Элмор Леонард. Эми Тан знакома с жизнью китайских иммигрантов в Америке не понаслышке, она пишет о них со знанием дела, прекрасно понимая их проблемы. Джозеф Уомбо, Элмор Леонард и Эми Тан пишут прекрасные романы, виртуозно владея темой. Вам тоже не повредит узнать тех, о ком вы пишете, поближе. Что умеет ваш герой Читателя привлекают персонажи, которых Аристотель в «Поэтике» называет "умелыми". Сыщики, которые достигли высот своем деле, вызывают куда больший интерес, чем их неумелые коллеги (конечно, если речь не идет о комических персонажах). Ковбои всегда ловко выхватывают пистолет, бросают лассо и идут по следу. Гомер понимал это, когда писал «Одиссею». Одиссей не только смел и безрассуден, он прекрасно знает морское дело и метко стреляет из лука. Если ваши персонажи будут искусными и ловкими, читатель станет охотно отождествлять себя с ними. • Броди, герой романа Питера Бенчли "Челюсти", отличный шериф. Хупер — превосходный специалист по биологии моря. Куинт — первоклассный охотник на акул. Акула, нападающая на людей, невероятно умна и изобретательна. • Мать Кэрри в романе Стивена Кинга "Кэрри" достигла вершин фанатичной религиозности. Жестокие подростки, которые хотят, чтобы Кэрри избрали королевой бала, мастерски продумали свой злой розыгрыш. Кэрри обладает непревзойденными способностями в области телекинеза. • Скарлетт в романе Маргарет Митчелл "Унесенные ветром" — настоящая дочь плантатора: она умеет флиртовать и льстить, обращать на себя внимание и ссорить людей в своих интересах, а Ретт Батлер — ловкий и хитрый контрабандист. Не забудьте про чудачества Лучшие персонажи нередко оказываются чудаками, а порой и настоящими безумцами. Читатель обожает чудаковатых персонажей. Чудаковатые персонажи колоритны, эксцентричны, парадоксальны, своевольны и немного гротескны. Кого вы вспоминаете, думая о великих литературных персонажах? Вспомните Ахава из романа "Моби Дик". Этот весьма колоритный персонаж явно немного того. Грек Зорба один из самых больших чудаков всех времен и народов. Многие литературоведы считают, что рождением современного романа была публикация "Дон Кихота". Главный герой этой книги, воюющий с ветряными мельницами — отъявленный чудак. История английского романа, полагают некоторые, начинается с "Молль Фландерс". Главная героиня этого романа настоящая чудачка и к тому же воровка и двумужница. Пьер Безухов, один из героев «Войны и мира» Толстого, тоже маленько не от мира сего. Он бродит по полям сражений в поисках философских истин. Знаменитый герой детективных романов Эркюль Пуаро спит, надев на голову сеточку для волос, и чрезвычайно гордится своими усами. Ниро Вульф выращивает орхидеи и никогда не выходит из дома. Странновато, согласитесь. А Шерлок Холмс? По ночам он играет на скрипке и вводит себе морфий. Создавать персонажи с причудами весело и интересно. Можно просто взять какую-то черту характера или склонность и довести ее до абсурда. Например, ваш герой до безумия любит гамбургеры. Или ненавидит змей, жуков или акул. Пусть он будет помешан на автомобилях «форд» или на «жучках» для подслушивания, испытывает маниакальную страсть к изучению языков или обожает шить одежду для кошек. Сгодится любая крайность. Другой способ создать чудаковатый персонаж наделить его необычной жизненной философией. Грек Зорба из одноименного произведения Никоса Казандзакиса живет полной жизнью, не задумываясь о последствиях. Когда его спрашивают, где он работал в последнее время, он отвечает: "На одной шахте. Ты знаешь, я неплохой шахтер. В руде разбираюсь, могу отыскать жилу, проходить штольни и в шахту спуститься — словом, ничего не боюсь, Я хорошо работал, был мастером, не мне жаловаться. Да вот дьявол попутал. В прошлую субботу я был слегка под градусом и, недолго думая, пошел к хозяину, который приехал в тот день с проверкой, ну я ему и надавал по физиономии. — Избил? За что же? Что он тебе сделал? — Мне? Ничего! Совсем ничего, я тебе говорю! да я и видел-то в первый раз этого человека. Он нам даже раздавал сигареты, черт бы его побрал (1). (1 - Цитируется по переводу Л. Араб-Оглы.) Перед нами прелестный чудаковатый персонаж. Даже если вы пишете самый серьезный роман, не бойтесь персонажей со странностями. Шекспир создал Фальстафа, восхитительного героя с причудами, который является действующим лицом серьезной исторической пьесы "Король Геирих IV". Фальстаф, пьяница и трус, во всеуслышание излагает свои сомнительные взгляды. Вардаман Бандрен в романе Фолкнера "Когда я умирала" самый настоящий чудак. Он постоянно повторяет: «Моя мама - рыба», потому что она умерла, как умерла его рыба. А старый ворчливый слуга Джозеф в потрясающем романе Эмилии Бронте "Грозовой перевал", который проклинает всех и каждого и пророчит несчастья? Это ли не странность? Персонажи с причудами не только оживляют повествование, они прекрасно оттеняют образы более серьезных персонажей. Такое подчеркивание с помощью контраста — это литературный прием, позволяющий сделать более выразительным образ одного персонажа, противопоставив его другому. Так, в романе «Гордость и предубеждение» серьезному персонажу Дарси, поклоннику Элизабет, противопоставлен ухажер ее сестры Лидии, Уикхем, мошенник с причудами. В романе "Челюсти" противоположностью Хупера, серьезного специалиста по морской биологии, является странноватый охотник на акул, Куинт. В романе "Кэрри" причуды матери Кэрри граничат с безумием. Она прекрасно оттеняет серьезную, искреннюю и ранимую Кэрри. Эдвин А. Пиплз в "Справочнике писателя-профессионала" замечает, что Чарли Чаплин, сочетая комическое с трагическим, «достигал максимально глубокого воздействия на зрителя. Его образ маленького бродяги вырастает из печали, и, будучи фоном для безудержного смеха, эта печаль почти нестерпима... Чаплин создает резкий, жесткий контраст. Именно это заставляет нас запоминать происходящее». Само собой, создавая персонаж с причудами, вы можете потерпеть неудачу. Он может получиться неправдоподобным, несимпатичным или придурковатым. Трудно понять, не перегнули ли вы палку, стараясь оживить персонаж. Это всегда рискованно.

Хелга: apropos пишет: но как приятно, что я - будучи теоретически не подкована тогда - создавая Водоворот, "угадала" многие нужные моменты для развития сюжета. Дополнительное доказательство того, что главное не теория и не практика, а некое внутреннее чувство... А вообще, интересно читать г-на Фрея, приколист он, однако... Спасибо, Chantal!

apropos: Chantal Прелесть, прелесть - о персонажах-то как он! Продолжаю обожать г-на Фрея! И сие обожание увеличивается с каждой новой главой. Хелга пишет: главное не теория и не практика, а некое внутреннее чувство.. Не скажи... Помнишь, как в Переполохе, когда все только-только начинали и не были подкованы ни теорией, ни практикой? Что-то внутреннее чувство нам не подсказало, как украсить персонажей (тем более, имелись уже вроде бы готовые характеры - бери и описывай). И спохватились только в середине романа, когда увидели, что герои наши - все одинаковые, скучные и пресные (ну разве только Тинк был характерным почти с самого начала, потому как своеобразным, паршивец... лапочка, получился . И только тогда мы сели и стали придумывать своеобразные черты для каждого персонажа - и они все расцвели. Прочитав тогда еще г-на Фрея, думаю, мы принялись за "фишки" героев" куда раньше. Это теперь опыт какой-никакой есть. Так что практика и теория никому еще никогда не мешала и не вредила.

полная версия страницы