Форум » Авторам » Джеймс Н. Фрей. Как написать гениальный роман - 3 » Ответить

Джеймс Н. Фрей. Как написать гениальный роман - 3

Chantal: Джеймс Н. Фрей. Как написать гениальный роман. OCR & reformatting by Kartun [kartun@yandex.ru] УДК 82.09(07) ББК 83я7 Ф 93 JAMES N. FREY How to Write a Damn Good Novel Перевел с английского Н. А. Буль Издательство выражает благодарность литературному агентству The Buckman Agency за содействие в приобретении прав Защиту интеллектуальной собственности и прав издательской группы «Амфора» осуществляет юридическая компания «Усков и Партнеры» ® Фрэй, Джеймс Н. Ф 93 Как написать гениальный роман / Джеймс Н. Фрэй; [пер. с англ. Н. Буля]. — СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2005. - 239 с. - (Серия «Знаю как»). ISBN 5-94278-885-5 (рус.) ISBN 0-312-01044-3 (англ.) Книга, в которой подробно рассмотрены ключевые моменты художественного творчества, займет достойное место в библиотеке справочной литературы как начинающих, так и уже известных авторов. УДК 82.09(07) ББК83Я7 © James N. Frey, 1987 © Буль Н., перевод на русский язык, 2005 © Издание на русском языке, оформление. ЗАО ТИД «Амфора», 2005 ISBN 5-94278-885-5 (рус.) ISBN 0-312-01044-3 (англ.) Моим студентам из Калифорнийского университета (Беркли)

Ответов - 74, стр: 1 2 3 4 All

Хелга: apropos пишет: Так что практика и теория никому еще никогда не мешала и не вредила. Нет, конечно, не вредила, но как приятно сделать собственные ошибки и собственные открытия (пусть уже сделанные и открытые до нас мильоны раз)

apropos: Хелга пишет: как приятно сделать собственные ошибки и собственные открытия Ага, ходить по собственным граблям. Нескромно (и наверняка об этом уже писалось и говорилось не раз), но в Вызове я писала: Умные учатся на собственных ошибках, мудрые - на ошибках других, и только глупцы не учатся ни на собственных, ни на чужих... К счастью, глупцами мы не являемся, но вот до мудрых - еще расти и расти. Но стимул есть.

Chantal: Ой, да на здоровье, девочки apropos пишет: Продолжаю обожать г-на Фрея Я рада, что в моем полку прибыло Персонаж и обстановка Персонаж оттеняют не только образы других действующих лиц, но и окружающая обстановка. К примеру, провинциал приезжает в город. Видный общественный деятель попадает в тюрьму. Вспомните главного героя известной повести Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура», или избалованного и капризного ребенка из богатой семьи в книге Киплинга «Отважные капитаны», или бродягу Макмерфи в психиатрической лечебнице из романа Кена Кизи «Над кукушкиным гнездом», или попавшую в чудесную страну простую девочку с канзасской фермы из сказки Фрэнка Л. Баума «Волшебник из страны Оз». • В романе "Челюсти" шериф Броди ненавидит воду и не умеет плавать. Представьте, как чувствует себя такой герой на лодке во время охоты на гигантскую акулу-людоеда. • Герой романа «Алый знак доблести" Генри — штатский, попавший в самое пекло гражданской войны. • Скарлетт в романе "Унесенные ветром" дочь плантатора, которая привыкла, что все ее прихоти исполняются. Представьте, каково такой героине искать съедобные коренья, чтобы выжить в стране, разоренной войной. • К., герой романа "Процесс", разумный человек. Вообразите, как тяжко ему в нелепом мире Закона, где людей преследуют и уничтожают без всякой причины. • Интеллигент Раскольников в романе "Преступление и наказание" оказывается в тюрьме вместе с ворами и убийцами. • В романе "Кэрри" неискушенную девушку приглашает на выпускной бал один из самых завидных кавалеров-старшеклассников. Она попадает в незнакомый для нее мир. Чтобы сделать образ своего персонажа более рельефным, поместите его в чуждую ему обстановку, пусть он столкнется с новыми и, возможно, пугающими реалиями. Доминирующая страсть В книге "Как написать гениальный роман" доминирующая страсть определена как "главная сила, управляющая поступками персонажа, его основная мотивация". Доминирующая страсть определяет персонаж для писателя, она позволяет автору оживить героя всего одной фразой. Доминирующая страсть может быть стремлением совершить гениальное преступление, стать великим проповедником, ловким карманником или научиться подделывать произведения искусства. Это стремление может быть менее конкретным и более прозаическим: например, кто-то мечтает стать хорошим мужем, круглые сутки валяться на диване или просто хочет, чтобы его оставили в покое. В любом случае доминирующая страсть определяет, как поступит персонаж, если по ходу действия ему понадобится решить какую-либо проблему. Пусть нашего героя зовут Спит Спалински. Спит помешан на бейсболе. Его доминирующая страсть — стать великим питчером. В начале истории Спит участвует в отборочных соревнованиях, часами тренируется, бросая мяч, и т. д. Во второй главе к Спиту приезжает брат из Милуоки. Неожиданно его находят убитым в номере отеля, где живет Спит. Перед смертью брат успевает написать на стене: "За что, Спит?" Полицейские считают, что преступление совершил Спит. В этой истории доминирующая страсть героя — стать великим питчером — не управляет его поступками. С момента убийства он тратит все свое время на то, чтобы доказать свою невиновность и найти настоящего убийцу. Драматическое решение персонажа сменить доминирующую страсть способствует его дальнейшему развитию. Таким образом, в случае Спита у героя есть одна страсть, которая управляет его жизнью, и другая, которая определяет развитие событий в повествовании. В результате у героя есть две доминирующие страсти — дремлющая и активная. Дремлющая страсть по-прежнему определяет образ персонажа для автора, однако после того, как героя обвинили в убийстве, его поступками управляет не она. Любыми действиями персонажами должна управлять хотя бы одна доминирующая страсть. Нельзя допускать, чтобы персонаж вел себя как машина, у которой заглох мотор. Итак, вернемся к нашей истории. Допустим, в пятой главе Спит отправляется в Калифорнию, движимый новой доминирующий страстью — доказать свою невиновность. Он оказывается в старом, ветхом здании, когда внезапно начинается землетрясение. Доминирующая страсть Спита — доказать свою невиновность — забыта. Он думает только об одном — как выбраться из-под груды развалин. Иными словами, мотивация поступков героя не всегда определяется первоначальной доминирующей страстью, но эта страсть может вернуться, когда критическая ситуация останется в прошлом. Таким образом, доминирующая страсть не является константой, она может меняться по ходу повествования, уходить и возвращаться вновь. Во многих великих произведениях персонаж, принимающий важные решения, переключается с одной доминирующей страсти на другую, и это делает его еще более привлекательным для читателя. • Доминирующая страсть Раскольникова в романе "Преступление и наказание" — избавиться от нищеты, однако после того, как он совершил убийство, его доминирующей страстью становится духовное возрождение. • Доминирующая страсть Генри в романе "Алый знак доблести" — выполнить свой патриотический долг, однако как только начинается перестрелка, иная страсть заставляет его бежать с поля боя. Затем доминирующая страсть меняется, и он желает лишь одного — исправить свою ошибку. • Доминирующая страсть Кэрри — стать такой же, как другие девочки, — воплощается в стремлении попасть на выпускной бал. После того как жестокие шутники опрокидывают на нее ведро со свиной кровью, ее доминирующей страстью становится желание отомстить. • доминирующая страсть Скарлетт О'Хара желание выйти замуж за Эшли. Когда северяне разорили ее плантацию, Тару, ее доминирующей страстью делается стремление восстановить ее. • Доминирующая страсть Элизабет Беннет преданность своей семье. Движимая этой страстью, она готова отвергнуть предложение весьма подходящего жениха, Дарси, который смотрит на ее родных сверху вниз. Однако когда Элизабет узнала, что Дарси помог спасти ее сестру от позора, в душе героини происходит переворот, и у нее возникает новая доминирующая страсть — выйти за него замуж. Избегайте слишком частой смены доминирующей страсти. Иначе, вместо того, чтобы написать гениальный роман, где герои совершают мотивированные поступки, а драматическое развитие событий закономерно ведет к кульминации, вы получите нелепое нагромождение не связанных между собой событий. Когда в финале основные конфликты разрешаются, персонаж иногда возвращается к изначальной доминирующей страсти, но чаще этого не происходит, поскольку он становится другим человеком. Так, Спит в итоге может прийти к выводу, что ему страшно нравится быть сыщиком и что он наконец-то нашел настоящее, «взрослое» занятие, по сравнению с которым бейсбол — это детские игрушки. Кроме того, он начинает понимать, что ему никогда не стать гениальным питчером. Если персонаж все же возвращается к первоначальной доминирующей страсти, он нередко переоценивает ее по-новому, что делает драматические события истории еще более значимыми.


apropos: Chantal При всем своем нежном отношении к г-ну Фрею, хочу заметить, что не согласна с его определением доминирующей страсти Элизабет как "преданности семье". Да и выйти замуж за Дарси ей хочется (во всяком случае, начинает питать к нему склонность) - не после того, как узнает о его роли в устройстве брака Лидии, а гораздо раньше. Г-н Фрей, вы не правы. Хотя само по себе значение доминирующей страсти неоспоримо.

Chantal: apropos пишет: доминирующей страсти Элизабет как "преданности семье". Да, в этом месте я тоже поморщилась, когда перечитывала - но из песни слов не выкинешь, пришлось выкладывать

apropos: Нет, конечно, ничего нельзя выкидывать. Г-н Фрей зато предстал не идеальным, но живым человеком со своими заблуждениями и недостатками. Марсианин, во-первых, - как ему углядеть зарождение любви? Во-вторых, практичный американец - что с него возьмешь?

Цапля: Chantal пишет: в душе героини происходит переворот, и у нее возникает новая доминирующая страсть — выйти за него замуж Прелесть какая. Наверное, это доминирующая страсть по-американски.

Хелга: Chantal пишет: Да, в этом месте я тоже поморщилась, когда перечитывала - но из песни слов не выкинешь, пришлось выкладывать Мужская точка зрения, что вы хотите... Кстати, там и выше много спорных моментов, касающихся мотиваций и трактовок.

apropos: Хелга пишет: много спорных моментов, Вот и поводы их оспорить, вооружившись его же теорией и собственной практикой.

Леона: Хелга пишет: там и выше много спорных моментов, касающихся мотиваций и трактовок. Про Раскольникова я тоже не согласна. А уж про Элизабет - да, типично мужская точка зрения "Уж замуж невтерпёж". А про персонажи он здорово написал!

Юлия: Хелга пишет: там и выше много спорных моментов, касающихся мотиваций и трактовок. Вот-вот! Это я к тому, что литература, конечно, - не жизнь, но как и жизнь ее трудно втиснуть в теорию, особенно такую однозначно прямолинейную, как у г-на Фрея. На мой вкус, он-таки перегибает...

chandni: Юлия пишет: На мой вкус, он-таки перегибает... но толчок к размышлению дает. И еще какой!

Chantal: Еще кусочек... Как медленно я это делаю, ужас просто - как ж вы меня терпите?(вопрос риторический ) Персонажи с двойственной натурой Порой самые запоминающиеся литературные персонажи имеют двойственную натуру. В итоге в одном герое сосуществуют два отдельных персонажа. Автор задумывает его таковым с самого начала. Пожалуй, одним из самых известных примеров являются Джекилл и Хайд. Таким персонажем было чудовище, созданное Франкенштейном, в повести Мэри Шелли: жестокий убийца и задумчивый кроткий великан. Одноногий Джон Сильвер был, с одной стороны, хладнокровным грабителем, а с другой — нежным отцом. Кэтрин, тетушка Дарси, внешне заносчивая светская дама, но в душе — неисправимый романтик. Несомненно, к таким персонажам относится и Кэрри: с одной стороны, неуклюжий, застенчивый подросток, жаждущий признания; с другой — молодая женщина, наделенная страшной сверхъестественной силой. Как создаются подобные персонажи? Представьте, что разные стороны их натуры — это разные состояния «эго». Согласно психологической теории трансакционного анализа, которая изложена Эриком Верном в книге "Игры, в которые играют люди", "эго" существует в трех ипостасях — родитель, взрослый и ребенок. Если мы говорим что-нибудь вроде: «Пристегни ремень безопасности», на первый план выступает родитель. Взрослый проявляет себя, когда мы ведем себя как разумные создания, способные рассуждать здраво: "По моим подсчетам, имеет смысл пристроить к дому веранду: цена дома возрастет на пятнадцать тысяч, а вложения составят всего двенадцать тысяч восемьсот". Когда мы пытаемся обогнать того, кто пытается нас подрезать, верх берет ребенок: «Я покажу этому наглецу!» Не забывайте об этих аспектах личности, создавая персонаж с двойственной натурой. Помните, что в одном состоянии "эго" персонаж может делать то, на что никогда не пошел бы в другом. Проиллюстрирую это примером. Представьте, что ваш персонаж — это майор, который служит в армии во время Второй мировой войны. Пусть он будет командиром танка. Это настоящий служака, закаленный в боях. Он — прекрасный тактик и бесстрашный, отчаянный и беспощадный воин. Он суров со своими подчиненными, требует строгого соблюдения дисциплины и не потерпит неповиновения приказу. Назовем нашего героя майор Бродерик Ролстон. У него кирпично-красное лицо, в зубах сигара, он невысок ростом, но плотен и крепок, поскольку занимается тяжелой атлетикой. Настоящий бульдог в запыленной военной форме, с парой кольтов сорок пятого калибра на поясе. При себе он нередко носит стек с серебряным наконечником. Ролстон вырос в семье военного. Его отец служил в армии генерала Першинга во время Первой мировой войны. С малых лет он знает: защищать свое отечество — это священный долг. Его доминирующая страсть — стать лучшим в армии командиром танка, на меньшее он не согласен. Если у него есть недостаток, это лишь то, что он слишком требователен к подчиненным, к танкам и к самому себе. Там, где он проходит, остается множество убитых немцев и пустых гильз... да еще рекордное количество нервных срывов из-за перенапряжения в бою в рядах его подчиненных. Солдаты дали ему прозвище Бешеный Ролстон. Он — яркая личность во всех отношениях. Из него может выйти весьма любопытный персонаж. Но если подобный персонаж будет иметь двойственную натуру, он станет незабываемым. Представим, что в детстве Бешеный Ролстон любил рисовать, но родители считали увлечение сына чепухой и делали все, чтобы отвратить его от этого занятия, — подкупали подарками, отговаривали, поднимали на смех. Однако он не бросил любимое дело и тайно выкраивал время, чтобы заняться живописью. Во время учебы в колледже он частенько наведывался в поселок художников, расположенный неподалеку, и завел там немало приятелей, но никогда не рассказывал об этом ни своим домашним, ни сослуживцам. Общаясь с художниками, он сам становился художником, выражение лица смягчалось, взгляд становился задумчивым и спокойным. Когда началась война с нацистами, сорокалетний майор уже привык к двойной жизни. Одна часть его личности стремилась стать генералом, другая — написать шедевр маслом на холсте. Одна часть его натуры была тверже железа, другая — мягче пуха. Как военный, он считал, что родительское воспитание пошло ему на пользу. Как художник, он затаил на родителей обиду. У Бешеного Ролстона есть огромный потенциал в качестве персонажа, если подвергнуть его испытанию, которое покажет, кто он на самом деле. Представьте, что, атакуя противника, он пробивает стену церкви. Чтобы уничтожить врага, он должен разрушить еще одну стену, которую украшает замечательная фреска эпохи Ренессанса. Две стороны его натуры борются между собой. Такой персонаж чрезвычайно интересен читателю. Женские образы тоже могут иметь двойственную натуру. Пусть нашу героиню зовут Хильда О’Фаррел. Целыми днями у нее на коленях сидит пекинес в ошейнике, усыпанном искусственными бриллиантами. Сказочно богатая от рождения, Хильда думает только о том, как приумножить свое состояние. Сноб до мозга костей, она смотрит на людей свысока. Она обожает театр и балет и читает «Архитектурный дайджест». Страстный игрок в бридж, Хильда дважды участвовала в чемпионатах мира и занимала второе и третье места. Она ненавидит беспорядок и помешана на чистоте. Если вам хочется, чтобы вас заметили в Сан-Франциско, вам нужно попасть на званый вечер к Хильде. Ей тридцать семь, она четырежды была замужем, все ее мужья были значительно старше ее, и каждый брак делал Хильду еще богаче. В чем двойственность ее натуры? Хильда обожает розыгрыши и не в состоянии совладать со своим пристрастием. Ничто не может доставить этой заносчивой светской даме большей радости, чем возможность разыграть такого же чванливого аристократа, как и она сама. Хильда понимает, что ей не подобает заниматься подобными вещами, но порой она просто не владеет собой. Большую часть времени она остается светской дамой, но иногда в ее глазах вспыхивает озорной огонек и ее второе «я» берет верх. Хильда может оказаться очень любопытным персонажем. Что, если она выйдет замуж за кандидата на пост президента? За принца Уэльского? Это открывает потрясающие перспективы. Может быть, вам нравятся более серьезные персонажи? Назовем нашу героиню Айви Дэнфорт. С юных лет у нее были выражены материнские наклонности. Кроткая натура, мать семейства, которая души не чает в детях, преданная жена Диллона, крупного оптовика, торгующего сантехникой, Айви понимает, что она старомодна, но ей с детства внушили, что предназначение женщины — хранить семейный очаг и т. д. и т. п. Внезапно Диллон умирает от сердечного приступа, и Айви приходится взять бизнес мужа в свои руки. Выясняется, что предприятие на грани краха, но Айви удается спасти положение, и постепенно она превращается в практичную женщину с деловой хваткой. Вдова нанимает и увольняет работников, ищет выгодные контракты и заключает сделки. Ее предприятие расширяется и становится Крупной международной компанией, однако дома Айни остается любящей матерью, которой нравится печь свежий хлеб и вязать свитера. Она — женщина с двойственной натурой. Проблемы начинаются, когда она в возрасте сорока семи лет отправляется в больницу навестить свою дочь и новорожденную внучку. Здесь она знакомится с доктором Уэйном Марлоу, который очарован ее мягкостью и женственностью, и их любовь быстро расцветает пышным цветом. Но готов ли он сблизиться с женщиной, имеющей двойственную натуру? Ведь доктор еще не знает, какова Айни на самом деле. Рассказ о возможных сложностях может стать весьма захватывающим. Вот еще один пример. Представьте себе мягкого, воспитанного юношу, который работает корреспондентом крупной столичной газеты. Он робок, застенчив и немного трусоват. Он носит очки. Но у него есть и иная сторона личности - на самом деле он стальной человек, который способен перемещаться быстрее пули и одним махом перепрыгивать небоскребы... Помните телесериал «Кун-фу» и его героя Кейна? Это тоже персонаж с двойственной натурой. Мягкий и покладистый, он тихонько играет на своей флейте, пока кто-нибудь не выведет его из себя. Тогда он превращается в тигра. А «Три лица Евы», где в одном человеке сосуществуют три личности. А Вито Корлеоне, который был нежным, любящим отцом и одновременно жестоким и беспощадным гангстером. Полагаю, вы уловили мою мысль. Чтобы сделать свои персонажи интересными, наделите их интригующим прошлым, умом и оригинальными взглядами, а кое-кого — причудами, Постарайтесь, чтобы они выгодно оттеняли друг друга, а обстановка, в которой они находятся, делала их образы еще более выразительными. Пусть у кого-то из них будет двойственная натура. Не бойтесь рискнуть, создавайте свежие, нешаблонные образы. Поскольку по ходу вашего гениального романа героям предстоит измениться, вам понадобятся кое-какие приемы работы с идеей, о чем, как вы, наверное, уже догадались, и пойдет речь в главе четвертой.

Юлия: Chantal Спасибо! chandni пишет: но толчок к размышлению дает Безусловно, это весьма полезное чтиво и, что делает его еще привлекательнее, весьма забавное!

Chantal: Кстати, к вопросу о сомнениях в теориях г-на Фрея: Кэтрин, тетушка Дарси, внешне заносчивая светская дама, но в душе — неисправимый романтик Я что, что-то пропустила, когда читала? IУ. Слово на букву «и», или Еще раз про идею Часть первая: что такое идея Как ни назови розу, она не превратится в брюквуВеликие египетские пирамиды было бы невозможно построить без изобретения зубила. Зубило — это очень простой инструмент, кусок медного или бронзового прутка с плоским заостренным концом. Однако изобретение этого незамысловатого инструмента позволило возвести грандиозные сооружения древности. Без зубила эти величественные строения остались бы грудой камней. Идея — это зубило писателя. Сей простой инструмент помогает придать форму материалу повествования и возвести грандиозное сооружение — гениальный роман. Идея — мощное средство создания художественного произведения. Если вы четко представляете идею своего романа, он будет глубоким и драматически ярким. Такой роман читается на одном дыхании. В книге «Как написать гениальный роман» поясняется, что идея — это <констатация того, что произойдет с героями в результате ключевого конфликта». Ключевой конфликт — это еще одно название основной сюжетной линии произведения. Таким образом, идея — это констатация того, что произойдет с героями в результате развития сюжета. Вот и все. Что может быть проще? Как только вы сформулировали идею произведения, вы сможете чудесным образом придать форму своему материалу, так же как каменщик придает форму камню, обтесывая его зубилом. Возможно, вместо слова "идея" было бы лучше использовать какой-нибудь другой термин, например "основная мысль повествования" или «краткое содержание книги». Или просто "брюква". К сожалению, это лишь создаст еще большую путаницу: терминов и без того пруд пруди. Когда я изучал принципы литературного творчества, мой преподаватель, Лестер Горн, неизменно интересовался, какова идея моего очередного романа. Я, запинаясь, мямлил что-нибудь вроде "врать нехорошо" или "жизнь заканчивается смертью" или "не следует доверять незнакомцам". Качая головой, он говорил, что я не владею материалом, и втолковывал мне, в чем состоит моя идея, но и после этого я не знал, что с ней делать. Преподавая писательское мастерство, я заметил: стоит мне произнести слово "идея", и глаза студентов подергиваются пеленой. Они убеждены, что творческой личности это ни к чему. Зачем ей организующие принципы? Пусть персонажи сами создают свою историю, это куда занятнее. Может быть, это и занятнее, но это прямая дорога к катастрофе. Как пишет де Вото в работе «Мир художественной литературы», художественное произведение — это не только «поток грез» и «игра воображения», но и "способность упорядочить события и изложить их в логической последовательности". Сформулировав идею произведения, вы приступаете к ее воплощению и выстраиваете свои фантазии в логической последовательности. Разумеется, было бы здорово отдаться потоку фантазий и грез, но это чревато серьезными проблемами. Если в вашем романе нет идеи, герои начнут писать свою историю сами. Чем это кончится? Возможно, вам повезет и книга окажется удачной. Но мой опыт работы со студентами — а они по большей части весьма одаренные люди — говорит о том, что, если вы позволите своим персонажам делать все, что им вздумается, вероятность написать гениальный роман составляет примерно один к ста. Не имея идеи, автор не имеет плана. Писать в отсутствие идеи — все равно, что отправиться в Канзас из Нью-Йорка с завязанными глазами. Не определившись с идеей, вы создадите бледное подражание реальной жизни, которая изобилует окружными путями и тупиками. Идея это краткая формулировка того, что произойдет с героями в результате развития сюжета. Лайос Эгри в «Искусстве создания драматических произведений» говорит, что такая формулировка включает «персонаж, конфликт и вывод». Если писатель способен сформулировать идею произведения, она может служить Критерием оценки для любой перипетии сюжета. Нужно лишь спросить себя: поможет ли это доказать идею произведения? Когда книга закончена, писатель задает себе вопрос: подтверждает ли развитие сюжета идею произведения? Джеральд Брэйс в работе "Ткань художественного произведения» (1969) пишет, что «в идеальном драматическом произведении нет ничего лишнего, все ведет к неотвратимой кульминации, за которой следует благополучная или трагическая развязка". Чтобы достичь этого идеала, нужно четко сформулировать идею произведения. Поиск идеи Бернард де Вото в работе «Мир художественной литературы» рассказывает про блестящую преподавательницу писательского мастерства Эдит Миррилис, которая всегда начинала обсуждение произведений своих учеников с вопроса: "О чем эта история?" Это самый важный вопрос, который задает себе автор художественного произведения, и первый шаг к формулировке идеи. Зная, о чем ваша история, вы можете сказать: «По-моему, человеческая природа такова, что описанное развитие событий и пройденные испытания отразятся на моих персонажах следующим образом». Идея произведения — это краткое изложение его содержания. Это ваша истина, ваше видение мира, то, что вы хотите рассказать о природе человека и его душе. Преподавая писательское мастерство, я замечаю, что хотя начинающие писатели приходят на мои занятия с материалом, который им близок. Они не в состоянии сделать из него литературное произведение. И все потому, что они не знают, о чем рассказывают. Начав писать, я последовал совету, который часто дают новичкам: пиши о том, что знаешь. Я был хорошо знаком с работой страхового оценщика, который занимается урегулированием исков после автомобильных аварий, и принялся сочинять автобиографический роман «Таракан». Герой моего романа занимался работой, которую ненавидел, среди людей, которые безнадежно погрязли в повседневной рутине. Он мечтал обрести свободу и излить свою душу в творчестве. Он якшался с профсоюзными деятелями, обращался к медиумам, консультировался со специалистом по семье и браку. Этот тип был полным болваном, он повторял свои ошибки, хватался то за одно, то за другое, пил, разбивал машину, увольнялся, искал новую работу, крутил романы. Его швыряло по жизни, как пробку, попавшую в ураган. Мой учитель все время спрашивал меня: о чем мой роман? Какова его идея? Я, отводя глаза, лепетал, что это роман о жизни страхового оценщика. Мне следовало писать об отдельных сторонах жизни, а не обо всем сразу. Человеческая жизнь во всех ее проявлениях слишком широкая тема. Автор должен поместить под микроскоп один-два вопроса, подвергнуть персонажи экспериментальному воздействию конфликта и записать, что получилось. Хорошее драматическое произведение — это лаборатория по изучению человеческой натуры. Оно рассказывает об отдельных аспектах человеческой жизни, значимых для автора. Если вы хотите написать гениальный роман, то должны быть убеждены, что ваши представления о природе человека, его ценностях и его жизни справедливы в конкретных обстоятельствах, описанных в вашей книге. Возможно, вам повезет меньше, чем мне, и у вас не будет таких прекрасных учителей, как у меня. Тогда вам придется позаботиться о себе самостоятельно. Каждый раз, когда вы будете садиться писать, спрашивайте себя, о чем ваш рассказ. Допустим, вы пишете про любовь. Писать стоит лишь о большой любви, будь то сыновняя, братская, романтическая, чувственная или неразделенная любовь. Предмет вашего повествования это первая половина идеи. Вторая половина это то, что произойдет с персонажем по ходу сюжета. Например, в книге о безответной любви возлюбленная героя отвергает его, и в конце повествования он кончает жизнь самоубийством. Идея такой истории: безответная любовь приводит к самоубийству. Сформулировав идею, вы поймете, куда двигаться. Вам станет ясно, что ссора главного героя со своей бабушкой не имеет никакого отношения ни к его безответной любви, ни к его самоубийству. Вы поймете, что рассказ об одиночестве, которое приводит к безответной любви, в данном повествовании неуместен. Теперь вы знаете, о чем писать. Вам не хочется, чтобы роман закончился самоубийством? Тогда пусть безответная любовь приводит к чему-нибудь другому. Например, к духовному просветлению или безмятежному счастью. Вы можете распорядиться идеей на свое усмотрение: это ваша истина, ваше видение происходящего, так обстоят дела в мире, который создали вы сами.

незнакомка: Chantal Chantal пишет: Я что, что-то пропустила, когда читала? Леди К. была романтиком в Гип 40, но в книге она мне не кажется уж слишком романтичной. Хотя каждый судит о ней в меру своей фантазии.

apropos: Chantal О, мой любимый г-н Фрей с очередными весьма толковыми советами (хотя мне все равно порой трудно его понять - уж очень он умен, не по зубам ) Леди Кэтрин с ее мечтой о Дарси - конечно, романтик. Только романти мог мечтать и надеяться, что красавчик Дарси женится на ее неказистой дочери, и ролько романтик по природе мог поехать в Лонгборн, поверив в слухи, и убеждать некую девицу отказаться от Дарси. Неромантичному бы это и в голову не пришло.

Леона: Может, не совсем в тему, но просто вспомнилось. Понятно, что в любом произведении должна быть основная идея. И в институте нам всё время объясняли про сверхзадачу художественного произведения. Но вспомнилось, что я читала про Феллини. Когда его спрашивали, о чём он снимает фильм, он говорил, что просто снимает, как чувствует. Наверное, он был настолько гениален, что все теории ему были нипочём.

Хелга: Chantal пишет: Писать стоит лишь о большой любви, будь то сыновняя, братская, романтическая, чувственная или неразделенная любовь. Предмет вашего повествования это первая половина идеи. То есть не размениваться на мелочи жизни. Полюбить так королеву, проиграть так легион.

Юлия: Леона пишет: вспомнилось, что я читала про Феллини. Когда его спрашивали, о чём он снимает фильм, он говорил, что просто снимает, как чувствует. Наверное, он был настолько гениален, что все теории ему были нипочём. Так то ж Феллини! Chantal пишет: если вы позволите своим персонажам делать все, что им вздумается, вероятность написать гениальный роман составляет примерно один к ста. По г-ну Фрею он попал в свой один процент. А кроме шуток, это же все та же пресловутая разница в европейском и американском мировоззрениях. А г-н Фрей, безусловно, представитель последней. Кстати, я не считаю это минусом, просто отмечаю наличие коренных отличий.



полная версия страницы